Правило муравчика E-Book

Александр Архангельский

• Herausgeber: Freedom Letters
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2023

Seitenzahl: 113

Beschreibung

Человек для домашних животных — самый настоящий бог. Он может доставать еду из холодильника и творить другие чудеса. Но когда чужие люди в военной форме похищают бога, отправляют его в тюрьму, котам и собакам приходится самим строить свою жизнь. И рано или поздно среди них появляются вожди, которые устраивают войны… Чем все закончится? Кто победит? И вернется ли бог? Сказка адресована подросткам 12–15 лет, но ее можно прочитать всей семьей — и вместе поговорить о том, что такое война и что такое свобода.

Leseprobe

№ 51

Александр Архангельский

Правило муравчика

Сказка про войну и мр-р

Freedom LettersКотор2023

Содержание

Первая глава. Священное предание котов

Вторая глава. Мурдыхай и Мурчавес

Третья глава. Майн Кун

Четвертая глава. Мурчавес попадает в Рай

Пятая глава. К святым котцам

Шестая глава. Нашествие тяфтонов

Седьмая глава. Война и мр-р

Восьмая глава, невеселая

Девятая глава. Правление Мурчавеса

Десятая глава. Арест

Одиннадцатая глава. Предчувствие Мурчавеса

Двенадцатая глава. Священное предание собак

Тринадцатая глава. Протокол псионских мудрецов

Четырнадцатая глава. Побег

Пятнадцатая глава. Переписка из двух углов

Шестнадцатая глава. Штрафбат

Семнадцатая глава. Гавгавский пленник

Восемнадцатая глава. Батальная

Девятнадцатая глава. Блаженное успение

Двадцатая глава. Как собаки кота хоронили

Двадцать первая глава. Переворот

Двадцать вторая глава. Бог из машины

Последняя глава. Парад победы

Пометки

Cover

Оглавление

Посвящается коту Ивану Ивановичу

Первая глава.Священное предание котов

Синее море, желтый песок и высокие черные горы. Вдоль берега стоят огромные корзины с обгрызанными ручками; в них на подстилках дремлют кошки и коты. От чего они устали, спрашивать не надо. Просто устали — и все. Прилегли на заслуженный отдых.

Спальный район разделен на две части, крупной галькой обозначена граница. По одну сторону находится селение Пепси-Котор, по другую — поселок Кока-Котор. Над ними нависла скала; здесь на маленьком плато расположился горный аул Мурчалой.

Внешне Которы и Мурчалой неотличимы. Но в бога жители верят по-разному. Пепси-Котор населяют котославные, в Кока-Которе живут котолики, а мурчалойцы — убежденные котометане. Объяснить, в чем разница, довольно трудно. В главном все между собой согласны: что когда-то Рай располагался здесь, на побережье. Снаружи он напоминал гигантскую корзину, но только с соломенной крышей. В Раю жил бог. У бога были огромные ноги в желтых ботинках, а лицо его сияло в вышине. Бог часто сидел за столом и пальцами стучал по клавишам, и перед ним стоял экран, по которому, как муравьи, бежали буквы. Кошки прыгали на стол и ложились животом на клавиши. Бог брал их за шкирку и неласково спускал с небес.

Главное Святилище именовалось Кухня, в центре ее был Алтарь. Бог вынимал из Алтаря еду — кастрюлю с гречневой кашей и прокрученным куриным фаршем, раскладывал по мискам, и запасы еды не кончались. А сам он ел нечасто. Два или три раза в день. Хотя мог есть всегда, без остановки. На то он и бог, чтобы творить чудеса.

У бога имелась богиня и маленькие злые божики, которые носились с воплями по Раю, дергали животных за хвосты и обидно дули им в носы. Божиков не пугало шипение, а за выпущенные когти бог с богиней наказывали мокрым веником. Но самая страшная казнь полагалась котам-богоборцам, которые жрали цветы и метили райские кущи: этих поливали из большого желтого пульверизатора. Струя была холодная и сильная, преступник думал, что это Всемирный Потоп, и в ужасе скрывался под диваном.

Зато богиня пахла тестом. Она склонялась со своей небесной высоты, гладила котов и вовремя меняла наполнитель в туалете. У нее был только один недостаток. Она слишком любила собак. Несмотря на то, что собаки слишком быстро сжирали еду. Не успеешь к миске первым — все. Не оставят ни крошки. А еще они готовы были унижаться, лизали богине то ноги, то руки. В общем, зря богиня их любила.

А вот у бога недостатков не было.

Ненадолго отрываясь от экрана, он отодвигал клавиатуру, возносил котов к себе на грудь и внушительно с ними беседовал. В те времена коты владели языком богов, но потом разучились и понимали лишь отдельные словечки. Такие, например, как «пепси», «кока», «мур» и «кис». Это потому, что божики, приплясывая возле Алтаря, с утра до вечера кричали: «Пепси!», «Кока!». Бог со строгим умилением ворчал: «Ишь, негодяй, мур-р-чит!». А богиня, доставая легендарную кастрюлю, громко призывала: «Кис-кис-кис-кис».

Нередко богиня садилась в большую машину, включала защитную вонь, чтобы никто не мог найти ее по запаху, и уезжала в горы. Когда она возвращалась, бог и божики мчались к машине, вынимали из багажника шуршащие пакеты и тащили их в Святилище. Вынимая из пакетов баночки, кульки, контейнеры с продуктами, они произносили, как пароль: «куринария». Бог, завершив свою работу, готовил вкусный ужин, и богиня восхищалась им: «Ты у меня великий куринар!». С тех пор коты, хранившие легенды о божественном курином мясе, стали называть куринарией место возле миски. Остальные слова сохранились обрывками, они мелькали в памяти, как мошки, и не имели никакого смысла.

В Рай часто приезжали гости. Некоторых бог приглашал в Святилище, усаживал за круглый стол, уставленный едой и разными бутылками. Других в Святилище не допускал и принимал у себя в кабинете. Придирчивая богиня называла этих, не допущенных в Святилище, жирналистами. Жирналисты вынимали из багажников искусственные солнца, зажигали их от электрической розетки и направляли яркие лучи на бога, и он им долго что-то объяснял. Через день или два после этого богиня собирала божиков в гостиной и сажала их перед огромным пылевизором. В пылевизоре показывали бога. Божики смеялись, хлопали в ладоши и кричали: «папа! папа!». Коты пытались заглянуть с обратной стороны, но там торчали провода и было жарко.

И всходило солнце. И сгущалась ночь. И наполнялись миски, и пустели. И нарождались новые котята. И вспыхивали драки, восстанавливался зыбкий мир. И казалось, так будет всегда.

Но тут произошли ужасные события.

В кошачьих мифах и легендах сохранились темные воспоминания о том, как бог с богиней резко погрустнели. Гости стали приезжать все реже, а жирналисты вообще исчезли. Пылевизор почти никогда не включали, потому что в нем все время говорил недобрый человек с красивыми зелеными погонами; на груди у него блестели желтые медали — точь-в-точь как у злобных собак. Нехороший человек размахивал руками и кричал, а другие люди почему-то хлопали в ладоши. Глядя на это, богиня рыдала. И бог тогда сердился на нее.

Однажды ранним утром вдалеке раздался грохот со стороны асфальтовой дороги, по которой боги ездили в куринарию. Коты решили, что вернулись жирналисты, но ошиблись. Рай окружили машины с перепончатыми странными цепями, намотанными на колеса. Из машин выпрыгивали незнакомцы в пахучей пятнистой одежде и с круглыми фуражками на бритых головах.

Незнакомцев было много, человек пятнадцать, за спинами у них висели ружья. Но не длинные охотничьи, с красивым лакированным прикладом, а короткие, с какой-то черной штукой, которая торчала прямо из ствола. Незнакомцы продвигались странно, приседая на корточки. Сделают короткий шаг, полуприсядут, обведут вокруг себя ружьем, шагнут опять.

От ужаса кошачье воинство попрыгало из окон, а собаки попытались оказать сопротивление, но зря. Бога, богиню и божиков погрузили в грязные машины. Колонна выпустила вонь из-под хвостов и устремилась по асфальтовой дороге. В Раю никого не осталось; на входную дверь повесили большой замок. Собаки вскоре пропали, а коты остались жить на побережье. Одни, без богини и бога, тем более без божиков. Никто не занимается куринарией, никто не берет на колени, все приходится делать самим…

Сколько лет прошло с тех пор — никто не знает. Рай зарос вьюном и диким виноградом. На его месте образовался мрачный холм, которого коты боятся и обходят стороной. С соседнего склона к вершине холма тянутся электрические провода. Глупый вьюн пытался оплести их, закрутиться змейкой, но сил у него не хватило, и он усох.

В этом все религиозные учения сходились. Что когда-то здесь был рай, его разрушили, богов прогнали… А дальше начинались разногласия.

Котолики не верили в пульверизатор. И утверждали, что великий бог, прекрасная богиня и даже невоздержанные божики не могли использовать такое негуманное орудие. А котославные считали ересью учение котоликов о том, что бог один — у кошек и собак. Это нелепо, абсурд! Но дальше всех пошли котометане. Они соглашались, что бог — это бог, ничего не попишешь. Но в богиню с божиками верить не желали. С их точки зрения, то были ангелы, которых бог призвал себе на помощь.

Толкованием вероучений занимались святые котцы. Котославных возглавлял Котриарх — черный, необъятный, молчаливый. Котоликов —веселый полосатый кот по прозвищу Папаша. А котометан — обильный белый перс, получивший звание Верховного Жреца.

Кошачьи города между собой не воевали, но и не особенно дружили. Единственное, что пепси-которцы и кока-которцы решили делать вместе, это собирать запасы на зиму. Когда на побережье льют дожди и с моря дует мерзкий ветер, наступает голодное время. Рыба уходит от берега, мыши прячутся в норки, лисы охотятся реже и не оставляют на горных дорогах объедки. В заброшенной каменоломне прибрежные коты устроили совместный склад съестных припасов, и к нему приставили охрану. Потому что мурчалойцы следовали принципу халявности: сами не ловили рыбу и мышей, брезговали лисьими объедками, а промышляли дерзкими набегами.

И снова, как когда-то, жизнь подчинилась заведенному порядку. Всходило солнце, заходило солнце, завершалась зима, наступала весна. Старики уступали место новым поколениям, взрослые коты старели, бойкая порывистая молодежь норовила что-нибудь исправить в этом мире, но не успевала, потому что все рано женились, обрастали многочисленным потомством и уже не думали о переменах.

Вторая глава.Мурдыхай и Мурчавес

День обещал быть жарким, даже знойным. В последние годы климат испортился: зимы стали холоднее, лето жарче, уже в июне желтели сосновые иглы, осыпался пересохший лавр и затвердевали пальмовые ветви. Но сейчас был май, только что окончились апрельские дожди, и все соскучились по разогретому песочку. Старик Мурдыхай перетащил подстилку ближе к выходу и подставил солнцу тощие бока — рыжие, с едва заметной сединой.

Мурдыхай был кот своеобразный. Он не признавал границ и поэтому всю жизнь провел в отдельном гроте, на отшибе, выше Которов и ниже Мурчалоя. Спал на подстилке, питался исключительно жуками, и с утра до ночи диктовал своей помощнице премурдые послания, в которых размышлял о вере и неверии, о тайнах кошачьей души и о смысле жизни. Прочие коты его посланий не читали, слишком сложно, но в целом уважали мудреца. Важный кот! Ума палата! Великая чуйка! Огненный хвост от земли и до неба!

Подтянув подстилку к солнышку и зажмурив желтые подслеповатые глаза, Мурдыхай неторопливо диктовал помощнице:

— Пиши, Кришнамурка, пиши! Успеваешь? «Помни, о кот!». Восклицательный знак. «Правило четыре тысячи сто тридцать третье». Точка. «Покидая дом, где тебе отказали в еде, отряси на пороге лапы твои». Точка. Или нет, восклицательный знак. Записала? Продолжаем. «Правило четыре тысячи сто тридцать четвертое. «Не смешивай мясное и молочное. Переходя от мясного к молочному, меняй протез».

Помощницу, серую скромную кошечку, на самом деле звали Муркой, но Мурдыхай присвоил ей новое тайное имя, строго запретив кому бы то ни было рассказывать об этом. Даже папе с мамой. А книга, которую он диктовал, называлась «Кошрут. Наставление о правилах кошачьей жизни».

— Секунду, Учитель! — испуганно произнесла застенчивая Кришнамурка.

— Я слишком быстро говорю? — Мурдыхай открыл глаза.

— Нет, Учитель. Ты говоришь хорошо, в самый раз. Но у меня возник вопрос. Могу я задать его?

— Задавай.

— Что делать, если зубы у тебя здоровые?

— А такое бывает? Я уже и забыл…

Мурдыхай опять прикрыл глаза, задумался. Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Кришнамурка решилась его потревожить:

— Учитель?

— А? Что? — встрепенулся он. — Извини, я уснул.

Кришнамурка вздохнула. Учитель заметно состарился, его теперь всегда клонило в сон, он путал слова и гораздо лучше помнил то, что было десять лет назад, чем то, что случилось вчера. Что же будет с Кришнамуркой, когда Учителя не станет? Что будет с ними со всеми? А ведь это, может быть, случится очень скоро, даже страшно подумать…

Вдруг большая тень закрыла солнце. Мурдыхай поднял голову. Кто-то стоял на пороге, но против света было невозможно разглядеть, кто именно.

— Ты кто? — спросил Учитель, щурясь.

— Я — Мурчавес.

— Откуда ты?

— Из Мурчалоя.

— Что ты хочешь, Мурчавес?

— Мне нужен совет.

— Говори.

Мурчавес выступил вперед, и солнце вернулось на место. Низкорослый, дымчатый, холеный и красивый, хотя и преждевременно разъевшийся, он смотрел на собеседника нахально, не мигая.

— Учитель, я решил объединить котов.

— Что же, это мудрое решение.

— Но мне нужна твоя поддержка. Типа ты тут самый старый и тебя все уважают. Ну как, одобришь мой пр-р-роект?

— Конечно, одобрю! Я рад, — торжественно ответил Мурдыхай. — Да не разделяют ложные преграды нас, котов, любимцев бога! Да будем мы всегда едины! Да…

— Кхм, — перебил его Мурчавес. — Прости, а нельзя ли попроще? Я теряю нить.

Кришнамурка возмутилась: как смеет этот хам перебивать ее Учителя? И все же она промолчала: Учитель не велел ей много разговаривать.

А Мурдыхай совсем не удивился. Он обдумал предложение Мурчавеса и счел его вполне разумным.

— Хорошо. Но я спрошу тебя: как именно ты хочешь действовать? Кошки существа свободолюбивые. И по приказу делать ничего не станут.

Мурчавес грозно замахал хвостом и стукнул лапой. Поднялась сухая пыль. Мурчавес чихнул и продолжил:

— Заставлю.

— Силой можно покорить, но силой не заставишь думать по-другому. Ты должен действовать иначе!

— Как?

— Подари котам мечту!

— Не понял. Какую такую мечту? О чем?

— О другой жизни. Правильной, счастливой. О такой жизни, в которой нет места зависти, обману, воровству. Бог увидит с неба и подумает: «А пожалуй, надо будет к ним вернуться!» Вот какую жизнь ты должен обещать котам.

Мурчавес усмехнулся. (Говорят, что кошки не смеются — это правда. Но зато они умеют усмехаться: губы у них растягиваются, усы топорщатся, выражение морды становится ехидное. Когда кот усмехается, жди какой-нибудь пакости.)

— Хорошо, последую твоему совету.

И Мурчавес сделал шаг назад, опять закрыв собою солнце.

— Не прощаюсь, Мурдыхай! Я еще вернусь к тебе с планом.

— Хорошо, Мурчавес, буду ждать. Итак, Кришнамурка, пиши. Правило четыре тысячи сто тридцать пятое…

Третья глава.Майн Кун

Прошло время. Сколько дней и ночей — не имеет значения, потому что все равно никто не помнил. Может, неделя, а может быть, месяц; у кошек ужасная память.

День снова обещал быть жарким, Мурдыхай лежал на том же самом месте, возле выхода из грота, а Кришнамурка аккуратным почерком выводила правила Кошрута.

— Правило четыре тысячи семьсот второе…

— Кхм-кхм, не помешаю? — раздался рокочущий голос.

На пороге вновь стоял Мурчавес. Спрашивал он вежливо, а вид имел надменный, даже наглый. К спине был приторочен сверток, похожий на маленький горб.

— Нет, не помешаешь. Заходи. Что хорошего скажешь?

— Скажу, что составил свой план! И принес почитать. Только пусть твоя помощница развяжет лямки, я лапами не достаю, узлы тугие.

Мурдыхай попросил Кришнамурку:

— Развяжи, сделай милость!

И полюбопытствовал:

— А кто же их тебе так ловко завязал?

— Мир не без добрых котов, — уклончиво ответил Мурчавес.

Кришнамурка, зажмурив глаза и смущаясь, подлезла под пузо Мурчавеса и потянула зубами за кончики лямок. Сверток шлепнулся на землю. Мурдыхай раскрыл его. В нем лежал тяжелый свиток, склеенный из кожицы бамбука и мелко-мелко исписанный четкими буквами. Строчки были ровные, как по линеечке — тут чувствовалась женская лапа, коты так писать не умеют.

«А ведь у этого Мурчавеса тоже есть своя Кришнамурка», — подумал с легкой ревностью старик.

Сверху было выведено крупно:

Мурчавес

МАЙН КУН

Книга о великом будущем котов

Начало Мурдыхаю не понравилось. Слишком — как точней сказать? — бахвально. Он начал недовольно дергать усом, как будто рыбья косточка вонзилась в небо.

— Хорошо, оставь, посмотрю на досуге.

— Нет, пожалуйста, прочти сейчас.

— Но сейчас мне некогда, я должен составлять Кошрут.

— Твой Кошрут подождет. Ты его пишешь для вечности, а моя книга актуальная. Она устареет! Так что не станем откладывать.

Кришнамурка опять возмутилась. Какой невоспитанный кот! Грубый, нахальный! Уж она бы выдрала ему усы! Выкусила клок вонючей шерсти! Расцарапала когтями морду!

Но Учитель проповедовал непротивление и, конечно, отрицал насилие. Он смиренно вздохнул, развернул свиток и погрузился в чтение. Читал он, шевеля губами и повторяя шепотом отдельные слова. «…В чем сила, брат? …Кто кормит, тот и прав…» Постепенно зрачки его расширялись, и в них загорался нездешний огонь. Вскоре гневные глаза как будто отделились от кошачьей морды и стали жить своей отдельной жизнью. Они светили страшно, как прожекторы на кораблях, которые вставали на ночные рейды и шарили по берегу лучами.

Кришнамурка не смогла сдержаться: любопытство было в ней сильнее послушания. Однажды из-за своей неудержимой любознательности она провалилась в гнилую корягу с дикими пчелами, и потом Учитель долго вылизывал ей раны, зажав голову лапой и орудуя шершавым языком.

Она обошла Учителя и встала у него за спиной. Заглянув через плечо, прочла:

«Братья! Мы — избранный богом подвид.

Сестры! Нам принадлежат земля и горы.

Еще не родилась такая мышь, которую упустит Кот.

Наши усы — самые длинные в мире.