Сумерки E-Book

Дин Кунц

• Herausgeber: Азбука
• Kategorie: Abenteuer, Thriller, Horror
• Serie: The Big Book
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2022

Seitenzahl: 564

Beschreibung

Однажды на парковке в небольшом городке Коста-Меса (Южная Калифорния) к Кристине Скавелло и ее шестилетнему сыну Джоуи подошла странного вида женщина. «Я знаю, кто ты», — накинулась она на ребенка. «Он должен умереть» — заявила женщина матери. С этого момента жизнь Кристины оборачивается кошмаром. Кто-то убивает их пса, отрубив ему голову и подбросив к порогу дома, постоянно раздаются телефонные звонки, и знакомый голос повторяет снова и снова, что Джоуи должен умереть. Полиция не в силах ничего сделать, и Кристина обращается к частному детективу. Он-то и выясняет, что тайная церковь Сумерек, объявившая войну Сатане, признала Джоуи явившимся в мир Антихристом, а на ее служителей возложена священная миссия его уничтожить. И они готовы на все, чтобы осуществить задуманное…

Leseprobe

Содержание

Часть первая. ВЕДЬМА

Часть вторая. НАПАДЕНИЕ

Часть третья. ГОНЧИЕ

Часть четвертая. ПОГОНЯ

Часть пятая. УБИЙСТВО

книги

ДИНА KУНЦА

КРАЕМ ГЛАЗА

ИССТУПЛЕНИЕ. СКОРОСТЬ

ТИХИЙ УГОЛОК

ТЕМНЫЕ РЕКИ СЕРДЦА

ФАНТОМЫ

КОМНАТА ШЕПОТОВ

НЕХОРОШЕЕ МЕСТО

ПРИ СВЕТЕ ЛУНЫ

ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫЖИВШИЙ

ПОЛНОЧЬ

АНГЕЛЫ-ХРАНИТЕЛИ

МИСТЕРИУМ

ЧУЖИЕ

ТАМ, ГДЕ НАС НЕТ

СУМЕРКИ

Dean KoontzTHE SERVANTS OF TWILIGHTCopyright © 1984 by Nkui, Inc.This edition published by arrangement with InkWell Management LLCand Synopsis Literary AgencyAll rights reserved

Перевод с английского Нины Лебедевой

Оформление обложки Егора Саламашенко

Кунц Д.Сумерки : роман / Дин Кунц ; пер. с англ. Н. Лебедевой. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2022. — (The Big Book).

ISBN 978-5-389-21229-9

16+

Однажды на парковке в небольшом городке Коста-Меса (Южная Калифорния) к Кристине Скавелло и ее шестилетнему сыну Джоуи подошла странного вида женщина. «Я знаю, кто ты», — накинулась она на ребенка. «Он должен умереть», — заявила женщина матери. С этого момента жизнь Кристины оборачивается кошмаром. Кто-то убивает их пса, отрубив ему голову и подбросив к порогу дома, постоянно раздаются телефонные звонки, и знакомый голос повторяет снова и снова, что Джоуи должен умереть. Полиция не в силах ничего сделать, и Кристина обращается к частному детективу. Он-то и выясняет, что тайная церковь Сумерек, объявившая войну Сатане, признала Джоуи явившимся в мир Антихристом, а на ее служителей возложена священная миссия его уничтожить. И они готовы на все, чтобы осуществить задуманное...

© Н. Б. Лебедева, перевод, 2022© Издание на русском языке, оформление.ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022Издательство АЗБУКА®

Эта книга посвящаетсяДжорджу и Джейн Смит,которые занимают особое место в моей жизни,а еще их милой дочке Диане Саммерс и их котам. Да пребудут с ними счастье и успех, которого они по праву заслуживают(речь о Джордже, Джейн и Диане, а вовсе не о котах).И да повеселятся они от души, распевая на заборе и охотясь на мышей(в смысле коты, а не Джордж, Джейн и Диана)

Часть первая

Ведьма

Мы все, другие детки,

поужинав слегка,

Садимся слушать сказки

в кружок у очага.

Заводит Энни разговор

про ведьму на метле,

Про гоблинов,

которые

хватают

вас

во мгле!

Джеймс Уиткомб Райли.Сиротка Энни

...Что-то бормоча, появилась Пыльная Ведьма. Секундой позже, подняв глаза, Вилли заметил ее.

«Живая! — подумал он с ужасом. — Но ведь ее унесло, она упала, расшиблась, да и — живая! И злая безумно. Господи, до чего же злая и теперь ищет меня!»

Рэй Брэдбери. Надвигается беда

1

Все началось не в темную ненастную ночь, а при свете дня.

Ничто не могло насторожить ее, подготовить к тому, что случилось. Да и кому придет в голову ожидать неприятностей в воскресный денек?

Даже для Южной Калифорнии конец февраля выдался на удивление теплым. Небо радовало глаз прозрачной голубизной. Легкий ветерок доносил запах зимних цветов. В такие дни кажется, что всем нам суждено жить вечно.

Кристина Скавелло отправилась за покупками в «Саус-Кост Плазу», торговый центр Коста-Месы. Джоуи она взяла с собой. Ему нравилось это место. Как завороженный, разглядывал он ручей, который с журчанием бежал через крыло огромного здания, вдоль пешеходной дорожки, чтобы превратиться потом в игрушечный водопад. Неменьший интерес вызывали у него сотни деревьев и других растений, пышно зеленевших под крышей центра. А еще он без устали мог наблюдать за сновавшими вокруг людьми. Но больше всего ему нравилась карусель, установленная в центральном дворике. Ради одной поездки Джоуи готов был без жалоб бродить за Кристиной по магазинам, пока та делала покупки.

Замечательный малыш, лучше не придумаешь. Джоуи никогда не хныкал и не жаловался, не устраивал истерик. В дождливый день, запертый в четырех стенах, он развлекал себя, как умел, не проявляя усталости и недовольства и не жалуясь на скуку, как это бывает с другими детьми.

Старичок в теле шестилетнего мальчика, — так иногда думала о нем Кристина. Джоуи случалось ронять на удивление взрослые фразы. Он был не по-детски терпелив и казался мудрее своих лет.

Но порой, когда он принимался допытывать, где его папа и почему он ушел (или просто смотрел на Кристину с немым вопросом в глазах), в нем проступало что-то до того трогательное, беспомощное и ранимое, что ей не оставалось ничего другого, как только покрепче обнять его.

Такие объятия отражали ее любовь к сыну и помогали уклониться от неприятных вопросов. Ну как объяснить шестилетнему ребенку то, что и взрослый не всегда поймет? Хорошо бы отложить эти разговоры до той поры, пока сама Кристина не созреет для доверительной беседы. Ей не хотелось лгать сыну — по крайней мере, не хотелось опускаться до откровенного вранья — или прибегать к жалким эвфемизмам.

И вот опять, по пути в магазин, Джоуи спросил про отца.

— Детка, твой папа не готов был к тому, чтобы позаботиться о нас.

— Он не любил меня, да?

— Ну как он мог тебя не любить, если даже ни разу не видел? Он ушел до того, как ты родился.

— Да ну? — с недоверием спросил мальчик. — Как же я мог родиться, если его не было?

— Это ты узнаешь на занятиях по сексуальному воспитанию, — не сдержала улыбки Кристина.

— А когда это будет?

— Ну, лет через шесть или семь, я так думаю.

— Так долго ждать, — вздохнул Джоуи. — Наверняка он ушел только потому, что я ему не нравился.

— Выбрось эти глупости из головы, — нахмурилась она. — Если кто твоему папе и не нравился, так это я.

— Ты? Ему не понравилась ты?

— Именно так.

Они успели проехать пару кварталов, прежде чем Джоуи заговорил:

— Ну, если уж ты ему не понравилась, значит он полный осел.

И тут же, почувствовав ее нежелание продолжать, быстро сменил тему. Одним словом, маленький мудрый старичок.

На самом деле Джоуи появился на свет в результате страстного романа, который был настолько же безоглядным, насколько и непродолжительным. Настоящая глупость с ее стороны. Вспоминая прошлое, Кристина поверить не могла, до чего же она была наивной... а может, ей просто не терпелось доказать свою независимость и женскую состоятельность. «Интрижка» — так называют подобные связи. Это был первый и последний раз в ее жизни, когда она совершенно потеряла голову. Ради этого мужчины — ради него одного! — она отбросила и здравый смысл, и все свои моральные принципы, отдавшись во власть желаниям плоти. Она ухитрилась убедить себя, что это был Роман с большой буквы. Не просто любовь, а Великая Любовь. Да что там, Любовь с Первого Взгляда. Ну что возьмешь со слабой, беззащитной дурочки? Когда до Кристины дошло, что Чудо-Возлюбленный все это время лгал ей, пользуясь ею в своих интересах, и когда стало ясно, что она связала свою судьбу с человеком, который напрочь был лишен чувства ответственности, ей стало по-настоящему стыдно. Правда, потом она поняла, что в какой-то момент стыд и раскаяние превращаются в свою противоположность и становятся не менее жалкими, чем породивший их грех. А поняв это, она выкинула из головы тот унизительный эпизод, поклявшись раз и навсегда забыть о нем.

Вот только Джоуи продолжал спрашивать, кто его папа, где он сейчас и почему он их бросил. Ну как объяснить шестилетнему ребенку, что виной всему потребности ее тела, предательство собственного сердца и прискорбная способность совершать время от времени глупейшие поступки? Если и существовала такая возможность, Кристина о ней не знала. Оставалось ждать, пока Джоуи не подрастет настолько, чтобы понять простую истину: в жизни взрослых бывают моменты, когда они ведут себя как несмышленые дети. Ну а до тех пор она отделывалась уклончивыми ответами, которые не удовлетворяли ни сына, ни ее саму.

Хорошо бы только Джоуи не выглядел таким несчастным, когда спрашивал про отца. При взгляде на его потерянное личико ей хотелось плакать.

Ей не давала покоя та внутренняя уязвимость, которую она ощущала в своем сыне. На самом деле Джоуи никогда не болел — такого здорового ребенка было еще поискать. Но это не мешало Кристине запоем читать статьи о детских болезнях. И ладно бы только про корь, коклюш или полиомиелит: от этих недугов вполне хватало прививок. Куда сильней беспокоили ее тяжкие, неизлечимые болезни — по большей части редкие, но оттого не менее страшные. Она заучивала первые признаки десятков и десятков экзотических заболеваний и всегда была начеку, внимательно наблюдая за сыном. Джоуи, как и подобает активному ребенку, успел заработать к шести годам свою порцию шишек и синяков. Вид его крови пугал Кристину до слез, даже если это была крохотная капелька из какой-нибудь царапины. Ее забота граничила с одержимостью, но Кристина старалась не переходить эту тонкую грань, поскольку знала, к чему может привести чрезмерная опека со стороны матери.

В тот солнечный февральский день, когда смерть внезапно явила Джоуи свой оскал, она подкралась к нему не в виде вирусов и бактерий, которых так боялась Кристина. Она приняла облик простой старухи с мертвенно-бледным лицом, седыми космами и глазами оттенка грязного льда.

Было пять минут четвертого, когда Кристина и Джоуи вышли из торгового центра через магазин Буллока. Солнце слепило глаза, отражаясь от стекол и хромированных деталей машин, заполнивших всю парковку. Их собственный «понтиак-файерберд» был в паре шагов от дверей — двенадцатый в первом ряду. Им оставалось пройти всего ничего, когда на пути у них возникла старуха.

Она шагнула им навстречу из проема между «понтиаком» и белым фургоном. На первый взгляд в ней не было ничего страшного. Странноватая, но не более того. Густая копна седых волос выглядела так, будто ее встрепало ветром, хотя на улице стоял почти полный штиль. На вид незнакомке было за шестьдесят — возможно, семьдесят с небольшим. Лет на сорок старше Кристины, но кожа лица по-детски гладкая, почти без морщин. И эта неестественная одутловатость, которая бывает после уколов кортизона. Заостренный нос. Рот маленький, с крупными губами. На круглом подбородке ямочка. Из одежды на ней были зеленая юбка, зеленая блузка с длинным рукавом и такие же зеленые туфли. На шее — скромные бирюзовые бусы. Пухлые руки в кольцах. Восемь колец, и все одного оттенка: бирюза, малахит, изумруды. Это изобилие зеленого наводило на мысль об униформе.

При взгляде на Джоуи губы ее растянулись в улыбке.

— Ну и ну, вот это красавчик!

Кристина тоже улыбнулась. Она уже привыкла к тому, что люди на улице осыпают Джоуи комплиментами. Темные волосы, ярко-синие глаза и правильные черты лица и правда делали его на редкость привлекательным.

— Такому только в кино сниматься, — не скупилась на похвалы старуха.

— Спасибо, — смущенно пробормотал Джоуи.

На первый взгляд незнакомка казалась обычной бабушкой, каких много вокруг. Но, присмотревшись внимательней, Кристина изменила свое мнение. Мятая юбка старухи не отличалась чистотой, на блузке виднелись два пятна, на плечах белела перхоть. Чулки мешком висели на коленях, а на левом к тому же была затяжка. В правой руке она держала дымящуюся сигарету, сжимая ее желтыми от никотина пальцами. Словом, это была одна из тех старух, у которых детям ни в коем случае нельзя брать конфеты и прочие сладости — не потому, что она способна отравить ребенка, вовсе нет! Просто такие, как она, имеют смутное представление о гигиене. Неухоженная — да, но ничуть не опасная.

Продолжая глазеть на Джоуи и полностью игнорируя Кристину, старуха наклонилась к мальчику:

— Хотелось бы знать, как зовут такого приятного молодого человека.

— Джоуи, — застенчиво ответил тот.

— И сколько же тебе лет, Джоуи?

— Шесть.

— Всего шесть, а уже способен очаровать любую даму!

Джоуи смущенно затоптался на месте. Ему до смерти хотелось поскорее юркнуть в машину, но из вежливости он не сдвинулся с места.

— Ставлю доллар против пончика, что угадаю твой день рождения, — не унималась старуха.

— У меня нет пончика. — Джоуи отнесся к ее словам на полном серьезе и поспешил предупредить, что не сможет расплатиться в случае проигрыша.

— Что за милый мальчуган! — воскликнула старуха. — Но я знаю, знаю. Ты родился в канун Рождества.

— А вот и нет, — заявил Джоуи. — Второго февраля.

— Второго февраля? Да будет тебе шутить. — Она погрозила ему желтым от никотина пальцем, по-прежнему не замечая стоящей рядом Кристины. — Как пить дать ты родился двадцать четвертого декабря.

Оставалось лишь гадать, к чему она клонит.

— Мам, скажи ей. Второго февраля. Ну что, доллар мой?

— Нет, детка, она ничего тебе не должна. Это было невзаправдашнее пари.

— Ладно, — вздохнул он, — если бы я проиграл, все равно не смог бы отдать ей пончик. Значит, все по-честному.

Лишь тут незнакомка подняла голову и взглянула на Кристину.

Та было улыбнулась, но улыбка замерла у нее на губах. Старуха смотрела холодно и жестко, почти разгневанно. Ее взгляд не был взглядом доброй бабушки или безобидной попрошайки. В глазах старухи читалась сила, помноженная на стальную решимость. Она тоже больше не улыбалась.

Что все это значит?

Не успела Кристина открыть рот, как старуха заговорила снова.

— Я права, да? Он действительно родился в канун Рождества? — выпалила она с напором и тут же продолжила, не дожидаясь ответа: — Ты лжешь насчет февраля! Вы оба врете, пытаясь скрыть правду. Но я-то знаю. Меня вам не обмануть.

Внезапно от нее повеяло угрозой.

Сжав Джоуи за плечо, Кристина подтолкнула его к машине, в обход старой карги.

Та мгновенно заступила им путь.

— Я знаю, кто ты такой, — ткнула она в сторону Джоуи сигаретой. — Хочешь верь, хочешь нет, но мне известно, кто ты на самом деле. Уж я-то знаю!

Чокнутая, ужаснулась Кристина. Только этого не хватало. От таких можно ждать чего угодно. Господи, только бы все обошлось!

Джоуи отшатнулся от старухи и крепко схватил мать за руку.

— Прошу вас, дайте нам пройти. — Кристина старалась говорить ровно и спокойно, надеясь избежать открытой стычки.

Старуха не сдвинулась с места. Дрожащей рукой она поднесла к губам сигарету.

Сжимая ладошку сына, Кристина шагнула к машине.

Старуха снова преградила им путь. Она нервно дымила сигаретой, ни на секунду не спуская с Джоуи глаз.

Кристина окинула взглядом парковку. Через два ряда от них пара человек выбирались из машины. В конце их собственного ряда тоже маячили двое парней, но двигались они в противоположную сторону. И никого поблизости, чтобы можно было позвать на помощь.

Отбросив сигарету и жадно глотая воздух, старуха уставилась на них выпученными, будто у жабы, глазами:

— Да-да, я знаю все твои мерзкие, отвратительные тайны, маленький ты хитрец.

У Кристины бешено заколотилось сердце.

— Прочь с дороги, — выпалила она, не пытаясь больше играть в спокойствие.

— Тебе не обмануть меня своим притворством...

Джоуи расплакался.

— И своей липовой миловидностью. Слезы тоже не помогут.

Кристина в третий раз попыталась обойти эту чокнутую — и снова безуспешно.

Лицо старой карги исказилось от злобы.

— Мне прекрасно известно, кто ты такой, маленькое чудовище!

Кристина толкнула ее, и старуха отшатнулась назад.

Не теряя ни секунды, Кристина бросилась к машине. Время замедлилось, будто в ночном кошмаре, когда бежишь и не можешь добраться до цели.

Дверца машины была заперта. У Кристины был пунктик насчет безопасности.

Ну что бы ей хоть раз в жизни проявить беспечность!

Старуха не отставала. Крики ее звенели в ушах у Кристины, но слов она разобрать не могла: те мешались с плачем Джоуи и стуком ее собственного сердца.

— Мам!

Мальчика едва не вырвали из рук у Кристины — старуха, будто когтями, вцепилась в рубашку Джоуи.

— А ну отпусти его! — обрушилась на нее Кристина.

— Признавайся! — орала старуха. — Признавайся, кто ты на самом деле!

Кристина пихнула ее со всей силы, но та вцепилась намертво.

Тогда Кристина ударила. Сначала в плечо, потом ладонью по лицу.

Старуха отшатнулась, и Джоуи рванулся вперед, только рубашка затрещала.

Трясущимися руками Кристина умудрилась вставить ключ в замок. Открыв дверцу, она запихнула Джоуи в машину. Мальчик тут же перебрался на пассажирское сиденье. Кристина быстро села за руль и с невероятным облегчением захлопнула за собой дверцу. Все, спасены!

Рядом с ней, в окне, маячило лицо старухи.

— Послушай меня! — орала та. — Только послушай!

Кристина сунула ключ в замок зажигания, повернула его. Затем нажала на газ. Мотор ожил и заурчал.

Старуха яростно заколотила по крыше машины своим мертвенно-белым кулаком.

Включив задний ход, Кристина стала выбираться из ряда автомобилей. Двигалась она медленно, не желая ушибить старуху. Все, чего ей хотелось, — поскорее сбежать от этой чокнутой.

Но та не сдавалась. Уцепившись за ручку дверцы и прожигая Кристину взглядом, она семенила рядом с машиной.

— Он должен умереть. Должен!

— Мама, не отдавай ей меня! — прорыдал Джоуи.

— Что ты, детка, конечно нет. — Во рту у Кристины до того пересохло, что слова давались с большим трудом.

Мальчик сидел, вжавшись в дверцу. Из глаз его градом катились слезы. Будто завороженный, смотрел он на искаженное ненавистью лицо гарпии, которое маячило в окне напротив.

Продолжая двигаться задом, Кристина слегка ускорилась, повернула руль... и едва не врезалась в машину, которая медленно двигалась вдоль их ряда. Водитель просигналил, и она резко ударила по тормозам.

— Он должен умереть! — орала старуха.

Своим бледным кулаком она грохнула по окну. Немного сильнее — и стекло бы разбилось.

Этого не может быть, мелькнула у Кристины мысль. Не может быть, чтобы такое произошло средь бела дня, в тихой и солнечной Коста-Месе.

Старуха снова заколотила по окну кулаком:

— Он должен умереть!

Брызги слюны разлетелись по стеклу.

Кристина наконец-то развернулась и начала двигаться вперед, но старуха не отставала. Кристина прибавила газу. Старуха, будто злой дух, продолжала бежать за машиной. Десять футов, двадцать, тридцать... все быстрее и быстрее. Да человек ли она? Откуда в этом старом теле столько силы и упорства? Она продолжала пялиться в окно, и было в ее глазах столько ярости и злобы, что Кристина испугалась, как бы старая ведьма не вырвала ручку дверцы. Но старуха наконец отстала — с воплем гнева и разочарования.

В конце ряда Кристина свернула направо. По парковке она ехала непозволительно быстро, зато не прошло и минуты, как они выбрались на Бристоль-стрит и устремились на север, подальше от торгового центра.

Джоуи больше не рыдал, хотя слезы так и катились по его лицу.

— Все в порядке, милый. Она нас не догонит.

Выехав на бульвар Макартура, Кристина повернула направо. Следующие три квартала она то и дело поглядывала в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться, что их не преследуют. Наконец она притормозила у обочины.

Ее трясло. Оставалось только надеяться, что Джоуи этого не заметит.

— Держи, детка. — Она вытащила из пачки бумажный платок. — Вытри глазки и не забудь высморкаться. Ты же у меня храбрый мальчик, верно?

Джоуи кивнул, сжимая в кулачке платок. Наконец ему удалось успокоиться.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Кристина. — Получше?

— Вроде да.

— Тебе страшно?

— Было страшно.

— А теперь?

Он покачал головой.

— Знаешь, — осторожно начала Кристина, — не стоит обращать внимание на все те гадости, которые она тебе наговорила. На самом деле она не имела ничего такого в виду.

Мальчик озадаченно уставился на мать:

— Зачем же тогда она это говорила?

— Понимаешь, она серьезно больна. Ей трудно справляться с собой.

— Больна? Вроде как гриппом?

— Не совсем. Душевно больна... не в себе.

— Это как, с приветом?

Это словечко он позаимствовал у Вэл Гарднер, партнерши Кристины по бизнесу. Интересно, сколько еще выражений, уже не столь невинных, почерпнул ее сын все в том же источнике?

— Она что, настоящая чокнутая, мам? С приветом?

— Душевнобольная, детка.

Джоуи нахмурился.

— Все равно не очень понятно? — спросила Кристина.

— Нет, — вздохнул Джоуи. — Если она больная, почему не сидит в психушке? И почему она набросилась на меня? Мы же с ней раньше не встречались.

— Понимаешь...

Ну как объяснить ребенку поведение психа? Разве что упростить все до предела. Но лучше так, чем совсем уклониться от ответа.

— Может быть, когда-то у нее тоже был маленький мальчик и она очень-очень любила его. Вот только мальчик этот не был таким добрым и послушным, как ты. Он вырос и стал вести себя очень плохо. Так плохо, что разбил своей матери сердце. От этих переживаний она и заболела.

— И теперь ненавидит всехмальчиков, даже незнакомых? — уточнил Джоуи.

— Похоже, да.

— Потому что они напоминают ей собственного сына?

— Верно.

Джоуи призадумался, а потом кивнул:

— Это я вроде как понимаю.

Улыбнувшись, Кристина взъерошила ему волосы:

— Почему бы нам не заглянуть в «Баскин-Роббинс», не полакомиться мороженым? Если не ошибаюсь, вкус этого месяца — арахисовое масло с шоколадом. Как раз то, что ты любишь.

Джоуи не смог скрыть свое удивление. Кристина тщательно продумывала его меню и не одобряла в нем излишков жира. Так что мороженое было для мальчика редким лакомством. Не желая упускать подвернувшуюся возможность, он тут же спросил:

— А можно мне два рожка? Один — с арахисовым маслом, а другой — с лимонным кремом?

— Целых два рожка?

— Сегодня воскресенье, — напомнил он.

— С каких это пор воскресенье стало национальным праздником? В каждой неделе свое воскресенье. Или я что-то пропустила?

— Все так, но я... у меня... — Он зашевелил губами, будто жуя ириску. — У меня сегодня была душевая травма.

— Душевная травма, ты хотел сказать?

— Ага, она самая.

— Где ты выкопал это словечко? — растерянно уставилась на него Кристина. — Ах да, конечно. Вэл.

Валери Гарднер всегда была склонна к преувеличениям, так что даже ранний подъем мог обернуться для нее душевной травмой. Для Вэл, с ее любовью к театральным эффектам, эти травмы служили источником неиссякаемого вдохновения.

— Ну вот я и подумал: сегодня воскресенье и у меня была эта... душевная травма. А два мороженых — как раз то, что поможет мне восстановиться. Знаешь, вроде компенсации?

— Я знаю одно: на ближайшие десять лет тебе лучше забыть про всякие там душевные травмы.

— Так как насчет мороженого?

Кристина взглянула на его порванную рубашку.

— Ладно, два рожка, — кивнула она.

— Ура! Ну и денек сегодня, да? Настоящая чокнутая и сразу два мороженых!

Кристину всегда поражало, с какой легкостью приходили в себя дети. Вот и для Джоуи встреча со старухой успела превратиться из ужасного переживания в настоящее приключение, которое лишь чуть недотягивало до поездки за мороженым.

— Ты у меня парнишка что надо.

— Ты у меня мама что надо.

Включив радио, он принялся беспечно мурлыкать в такт мелодии.

По пути в «Баскин-Роббинс» Кристина не уставала поглядывать в зеркало заднего вида. Она понимала, что погони нет, и все-таки продолжала следить за дорогой.

2

Накормив Джоуи ужином и слегка перекусив сама, Кристина отправилась к себе в кабинет поработать. Вместе с Вэл Гарднер они держали магазин, который назывался «Обед гурмана». Там продавались изысканные вина, деликатесы со всего мира, высококлассные кухонные приборы и такие редкие в обиходе приспособления, как лапшерезки и кофемашины. Магазин работал уже шестой год и пользовался большой популярностью. Начиная свой бизнес, Кристина и Вэл даже не надеялись на такой доход. Дела шли настолько хорошо, что этим летом они планировали открыть филиал в Ньюпорт-Бич, а где-нибудь через годик еще один — в западной части Лос-Анджелеса. Такой успех не мог не радовать, но работа отнимала все больше и больше времени. Уже не первые выходные Кристина корпела по вечерам над бумагами.

Впрочем, ей и в голову не приходило жаловаться. До открытия «Обеда гурмана» она шесть дней в неделю трудилась официанткой, причем сразу в двух местах. После четырехчасовой смены в скромной закусочной Кристина отправлялась в «Шез Лавель» — относительно дорогой французский ресторан, где еще шесть часов обслуживала столики. Кристина крутилась как могла, стараясь угодить посетителям. Это позволяло ей получать неплохие чаевые в закусочной и более чем щедрые в ресторане. Но несколько лет такой жизни довели ее до полного изнеможения. Работа по шестьдесят часов в неделю, помощники официантов, на которых нельзя было положиться. Они вполне могли заявиться под кайфом, и тогда Кристина вкалывала за себя и за них. Надоедливые до отвращения парни, которые приходили обедать в закусочную и грубо приставали к Кристине. Хуже всего, что она не могла отбрить их раз и навсегда: в интересах дела нужно было отбиваться от них с помощью милых шуточек. Вдобавок она проводила так много времени на ногах, что в свой единственный выходной просто сидела на диване и нянчила свои измученные ножки. Если она что и делала, так это читала воскресные газеты, с особым вниманием просматривая финансовый раздел. Кристина грезила о том дне, когда сможет открыть собственное дело.

И все же благодаря чаевым и более чем скромному образу жизни — два года она вовсе обходилась без машины — Кристине удалось скопить приличную сумму. Часть ее она потратила на недельный круиз в Мексику на борту роскошного лайнера «Принцесса ацтеков». Ну а большую сумму вложила в тот самый магазин, который они с Вэл открыли на паях. Оба эти события, круиз и магазин, кардинально изменили ее жизнь.

И если работа с бумагами была лучше беготни вокруг столиков, она казалась настоящим раем по сравнению с той парой лет, которая предшествовала ее работе в закусочной и «Шез Лавель». Потерянные Годы. Вот что она думала о том времени, которое осталось далеко в прошлом. Жалкие, унылые, впустую потраченные годы.

По сравнению с тем периодом ее жизни работа с самыми скучными документами казалась настоящим праздником, ни с чем не сопоставимым удовольствием.

Кристина успела просидеть над бумагами больше часа, когда до нее вдруг дошло, что из комнаты Джоуи не доносится ни звука. Ее сын всегда был спокойным ребенком. Он мог часами играть в любимые игры, не отвлекая Кристину от работы. Но стычка с безумной старухой взвинтила ей нервы, так что даже привычная тишина в доме стала казаться странной и зловещей. Если что-то случится с Джоуи...

Положив ручку, она выключила негромко гудящий арифмометр, прислушалась...

Ни звука.

В глубине ее памяти эхом прозвучали слова старухи: «Он должен умереть, он должен умереть...»

Кристина встала, вышла из кабинета и поспешила по коридору к комнате мальчика.

Дверь в спальню Джоуи была открыта, внутри горел свет. Сам он, живой и невредимый, играл на полу с Брэнди — их добродушным и бесконечно терпеливым ретривером.

— Ма, хочешь поиграть с нами в «Звездные Войны»? Я — Хан Соло, а это мой друг вуки Чубакка. Если хочешь, можешь быть принцессой.

Брэнди восседал в центре комнаты, между кроватью и раздвижными дверцами шкафа. На голове у него красовалась бейсболка с надписью «ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЖЕДАЯ». Мохнатые уши забавно свисали по краям кепки. Еще Джоуи обмотал пса патронташем с пластиковыми пулями. Дополняла картину кобура, из которой торчало что-то вроде бластера. Брэнди реагировал на все с добродушием и сопением. Со стороны могло показаться, что он даже улыбается.

— Из него вышел замечательный вуки, — сказала Кристина.

— Ну что, будешь принцессой?

— Простите, капитан, но у меня еще куча работы. Я просто заглянула на минутку, чтобы проверить... все ли в порядке.

— Ну, нас едва не разнес в пыль имперский звездолет, но мы сумели вовремя уйти.

Брэнди фыркнул в знак согласия.

— Не попадись в лапы Дарту Вейдеру, — улыбнулась Кристина.

— Что ты, мы всегда начеку. Мы знаем, он где-то здесь, в этой части галактики.

— Ладно, я загляну к вам попозже.

Не успела она дойти до двери, как сзади раздался голос Джоуи:

— Мам, ты боишься, что к нам заявится та сумасшедшая старуха?

Кристина быстро повернулась к сыну.

— Ну что ты, — бодро сказала она, хотя именно этот страх погнал ее в комнату Джоуи. — Она даже не знает, кто мы такие и где живем.

Джоуи смотрел на нее в упор своими ярко-синими глазами, и в них читалась тревога.

— Но я же сказал ей, как меня зовут. Помнишь, она спросила и я назвал ей свое имя?

— Только имя, без фамилии.

— Точно? — нахмурился он.

— Ты сказал, что тебя зовут Джоуи.

— Да, правда.

— Не беспокойся, детка, больше ты ее не увидишь. Это просто несчастная старуха, которой...

— А как насчет номеров? Которые на машине?

— В смысле?

— Ну, если она знает наши номера, ей ничего не стоит выследить нас. Так обычно делают в детективных сериалах.

У Кристины неприятно кольнуло в груди, но она тут же нашлась:

— Вряд ли такое возможно. Мне кажется, только полицейские способны найти владельца авто по номерам.

— Ну а вдруг? — с тревогой повторил мальчик.

— Мы так быстро уехали оттуда, Джоуи. Она бы просто не успела запомнить наши номера. Вдобавок она была не в себе, какие уж тут номера. Не бойся, такого больше не повторится.

Он кивнул, но без особой уверенности:

— Мам, я тут подумал...

— О чем?

— А вдруг эта сумасшедшая... вдруг она ведьма?

Кристина едва не рассмеялась. Но Джоуи говорил на полном серьезе, и ей не хотелось его обижать. Она постаралась скрыть улыбку:

— Ну что ты, какая из нее ведьма!

— Я не про тех колдуний, которые встречаются в сказках. Что, если онанастоящая ведьма? Такой не нужны никакие номера, она и так разыщет тебя где угодно. Во всей вселенной не найдется местечка, где бы ты мог от нее укрыться, так как ведьма наделена волшебной силой.

Либо он уже убедил себя в том, что они встретились с ведьмой, либо вот-вот готов был в это поверить. В любом случае не стоило так накручивать себя, ведь эпизод со старухой навсегда остался в прошлом.

Кристине вспомнилось, как незнакомка цеплялась за машину, не отставая ни на шаг и выкрикивая свои невнятные угрозы. При виде этой безумной силы даже Кристине на миг показалось, что старухе ничего не стоит остановить машину голыми руками. Вот и ребенку могло привидеться в этом что-то сверхъестественное.

— Настоящая ведьма, — с дрожью в голосе повторил Джоуи.

Кристина знала, что должна с ходу пресечь эти рассуждения, пока мысль о ведьме не стала для Джоуи чем-то вроде навязчивой идеи.

В прошлом году он два месяца носился с мыслью, что в комнате у него живет волшебная белая змея — вроде той, какую он видел в кино. Она только и ждет, чтобы выползти ночью, когда все спят, и укусить мальчика.

Кристине приходилось каждый вечер сидеть у постели Джоуи, дожидаясь, пока его не сморит сон. А если ему случалось проснуться посреди ночи, она вынуждена была брать его к себе в постель, иначе он просто не мог успокоиться. От этого наваждения Джоуи избавился в тот самый день, когда Кристина решила вести его к детскому психологу (позже она отменила встречу).

Через пару недель, когда стало ясно, что рецидива не будет, она осторожно поинтересовалась у Джоуи, что случилось с белой змеей. «Да это все мое воображение, мам, — смущенно ответил мальчик. — Я вел себя как полный дурачок». Больше он никогда не упоминал про змею. С воображением у Джоуи было все в порядке. Оставалось лишь держать его в узде, когда оно пыталось вырваться из-под контроля. Вот как сейчас.

Хотя ей и требовалось положить конец всей этой колдовской ерунде, Кристина просто не могла взять и сказать Джоуи, что ведьм не существует. Он бы решил, что она пытается обмануть его, как какого-нибудь несмышленыша. Ей надо было подыграть ему, а потом, пользуясь детской логикой, убедить в том, что старуха с парковки никак не могла быть ведьмой.

— Знаешь, я могу понять, почему ты решил, что она ведьма, — начала Кристина. — Даже мне показалось, что она слегка напоминает колдунью.

— Не слегка.

— Да нет, надо отдать ей должное, совсем чуть-чуть.

— Она выглядела как настоящая злая ведьма, — покачал головой Джоуи. — Правда же, Брэнди?

Пес фыркнул, будто на все сто был согласен со своим маленьким хозяином.

Присев на корточки, Кристина почесала собаку за ухом:

— Да что ты знаешь об этом, мохнатая ты морда? Тебя-то там не было.

Пес зевнул.

— Если уж на то пошло, в ней было не так уж много от ведьмы, — сказала Кристина, обращаясь к Джоуи.

— А глаза? Выпуклые, как у жабы, — не сдавался мальчик. — Помнишь, как дико она смотрела? У меня даже мурашки побежали. И волосы косматые, как у настоящей ведьмы.

— А как насчет крючковатого носа с бородавкой на конце? Ничего такого у нее не было.

— Нет, — признал Джоуи.

— И одета она была не в черное платье.

— Зато она была вся в зеленом!

Джоуи произнес это так, что у нее не осталось сомнений: наряд старухи поразил его не меньше, чем саму Кристину.

— Ведьмы не ходят в зеленом. И черной остроконечной шляпы у нее не было.

Джоуи пожал плечами.

— Вдобавок при ней не было кошки, — продолжила Кристина.

— И что с того?

— Ведьма никогда не ходит без своей кошки.

— Правда?

— Конечно. Это ее дух-покровитель.

— Кто-кто?

— Кошка помогает ведьме вступить в контакт с дьяволом. Именно через кошку дьявол наделяет ее волшебной силой. Без кошки любая ведьма — просто старая карга.

— Хочешь сказать, кошка присматривает за ней, чтобы та вдруг не совершила чего-нибудь, что неугодно дьяволу?

— Верно.

— Я не видел там никакой кошки, — нахмурился Джоуи.

— Это потому, что нам встретилась простая старуха. Тебе не о чем беспокоиться, мой родной.

Лицо у Джоуи просветлело.

— Ну и слава богу! Будь она ведьмой, запросто могла бы превратить меня в жабу или во что-нибудь похуже.

— Быть жабой не так уж плохо, — с лукавой улыбкой заметила Кристина. — Сиди себе на листе кувшинки да радуйся жизни.

— Жабы едят мух, — поморщился Джоуи. — А у меня и телятина в рот не лезет.

Рассмеявшись, Кристина чмокнула его в щеку.

— Будь она даже ведьмой, мне нечего бояться. — Джоуи окончательно воспрял духом. — У меня есть Брэнди, а он задаст жару любой кошке.

— На Брэнди можно положиться, — согласилась Кристина.

Она взглянула на уморительную морду пса, который так и сидел в бейсболке.

— Ты у нас заклятый враг всех кошек и ведьм, верно, мохнатый?

К ее удивлению, Брэнди вытянул шею и лизнул Кристину в подбородок.

— Уф, — сказала она. — Не сочти за оскорбление, мохнатый, но целоваться с тобой — не многим лучше, чем есть мух.

Захихикав, Джоуи обнял пса.

Кристина вернулась в кабинет. За время ее отсутствия гора бумаг будто удвоилась.

Не успела она сесть за стол, как зазвонил телефон.

— Алло? — взяла она трубку.

Тишина.

— Алло?

— Ошиблась номером, — раздался негромкий женский голос, и на том конце повесили трубку.

Не придав звонку никакого значения, Кристина вернулась к работе.

3

Она проснулась от лая Брэнди, что само по себе было необычно: Брэнди редко лаял. Потом до нее донесся голос Джоуи:

— Мама, быстрей! Мамочка!

Он не просто звал, он взывало помощи.

Отбросив одеяло и выбравшись из постели, она машинально взглянула на часы. На циферблате угольно-красным высветилось: 1:20 ночи.

Стремительно метнувшись к двери, Кристина выскочила в коридор и бросилась к спальне Джоуи, на бегу включая свет.

Джоуи сидел, вжавшись спиной в изголовье кровати, будто надеялся просочиться сквозь него, а заодно и сквозь стену. Кулачки судорожно сжимали одеяло. Лицо было бледным и испуганным.

Брэнди стоял у окна, передние лапы на подоконнике, и облаивал что-то притаившееся в ночи за стеклом. Как только Кристина вошла в комнату, пес перестал лаять. Подойдя к кровати, он вопросительно уставился на Джоуи, будто спрашивая, что ему делать дальше.

— Там кто-то есть, — сказал мальчик. — Я видел. Это та чокнутая старуха.

Кристина приблизилась к окну, за которым сгустилась темнота. Желтоватый свет уличного фонаря на углу освещал лишь клочок пространства. До полнолуния было еще далеко, и узкий серп месяца излучал слабое сияние, которое серебрило припаркованные у тротуара машины, но не способно было пролить свет на тайны этой ночи.

— Она все еще там? — спросил Джоуи.

— Нет, — ответила Кристина.

Она отошла от окна и присела на краешек кровати.

Было видно, что Джоуи все еще в шоке.

— Милый, ты уверен...

— Это она!

— А что именно ты видел?

— Ее лицо.

— Той самой старухи?

— Да.

— Уверен, что это была она, а не кто-то еще?

— Она, — утвердительно кивнул мальчик.

— За окном темно. Как тебе удалось разглядеть...

— Я увидел, что там кто-то есть — как тень в лунном свете. И я сделал то, что сделал. Включил свет. И там была она. Я ее видел, правда!

— И все же я не думаю, что она смогла проследить за нами. Да что там, я в этом уверена. И уж тем более у нее не было возможности выяснить, где мы живем. По крайней мере, так быстро.

Джоуи не ответил. Пару секунд он смотрел на свои кулачки, после чего медленно разжал их. Ладошки у него были влажными от пота.

— Может, тебе это все приснилось? — осторожно поинтересовалась Кристина.

Джоуи яростно замотал головой.

— Бывает, мы просыпаемся после кошмара и не можем сразу понять, где реальность, а где сон. Это совершенно нормально. Время от времени такое случается со всеми.

— Тут другое. — Он не отрывал от нее взгляда. — Брэнди залаял, и я проснулся. Смотрю: а там эта злая старуха. Если это был обычный сон, на что тогда лаял Брэнди? Ты же знаешь, что он никогда не шумит просто так.

Кристина перевела взгляд на Брэнди, который растянулся возле кровати, и в душе ее вновь шевельнулось беспокойство. Она встала и снова подошла к окну.

Там, в ночи, полно было мест, где тьма твердо держала свои позиции. Мест, где ничего не стоило спрятаться и выждать удобного момента.

— Мам!

Она взглянула на сына.

— Это не так, как раньше, — сказал он.

— О чем ты?

— Это не как воображаемая белая змея под кроватью. Тут все взаправду, чтоб мне провалиться на этом месте.

Внезапный порыв ветра скользнул по карнизу, громыхнув расшатанным водостоком.

— Идем, — сказала Кристина, протягивая сыну руку.

Тот выбрался из постели, и она отвела его на кухню.

Брэнди пошлепал за ними. На мгновение он замер в дверях, энергично размахивая хвостом, после чего шагнул внутрь и тихонько устроился в углу.

Джоуи сидел у стола в своей голубой пижаме с надписью «Космический патруль». Он неотрывно смотрел в окно, пока Кристина звонила в полицию.

Два офицера стояли на пороге их дома, внимательно слушая Кристину, которая делилась с ними событиями сегодняшнего дня. Заняло это на удивление мало времени. Тот, что помоложе, офицер Статлер, с ходу отнесся к истории Кристины весьма скептически. По его мнению, ночной гость был лишь плодом воображения Джоуи. Однако второй полицейский, офицер Темплтон, не спешил с выводами. Это по его настоянию они со Статлером десять минут обследовали лужайку вокруг дома, подсвечивая фонарями темные пятна кустов. Они проверили гараж и даже не поленились заглянуть на соседний участок. Но им так и не удалось никого обнаружить.

Вернувшись к дверям, где их ждали Джоуи с Кристиной, Темплтон уже не выглядел таким уверенным, как вначале.

— Ну что я могу сказать, миссис Скавелло... если та старуха и была здесь, она давно успела скрыться. Может, испугалась патрульной машины, а может, просто решила, что ей здесь нечего делать. Скорее всего — вполне безобидная особа.

— Безобидная? Ну, не знаю. Мне так она показалась очень даже опасной.

— Вы же знаете, как это бывает, — пожал он плечами. — Дама в годах... возможно, с признаками старческого слабоумия... несет всякую чушь, которую не стоит воспринимать всерьез.

— Не думаю, что все так просто.

— Ну... — Темплтон смущенно отвел взгляд, — если вдруг увидите ее снова или столкнетесь с какой-нибудь еще неприятностью, обязательно позвоните нам.

— Вы уже уходите?

— Да, мэм.

— Практически ничего не сделав?

— По правде говоря, не представляю, что еще тут можно сделать. Вы сами признали, что не знаете ни имени женщины, ни того, где она живет, так что мы не можем даже наведаться к ней визитом. Словом, как я уже сказал, если вдруг она снова появится, звоните нам, и мы сразу приедем.

Кивнув на прощание, он повернулся и зашагал к машине, где его уже поджидал напарник.

Минутой спустя, наблюдая из окон гостиной, как патрульная машины отъезжает от дома, Джоуи снова сказал:

— Она была там, мам. Честно-честно. Это не как с белой змеей.

Она поверила ему. Конечно, образ в окне мог быть обрывком страшного сна или созданным его собственным воображением, но Кристина понимала, что это не так. Из окна на Джоуи смотрела старуха собственной персоной. Кристина не знала, откуда в ней эта уверенность, но не сомневалась ни на секунду.

Она предложила Джоуи провести остаток ночи в ее комнате, но мальчик был настроен решительно.

— Я буду спать у себя, — заявил он. — Со мной Брэнди, а он за милю учует эту ведьму. Вот только... пусть свет пока погорит, ладно?

— Конечно, — сказала Кристина, хотя ей совсем недавно удалось отучить его спать при свете.

Она плотно задернула занавески на окнах, чтобы не было ни щелочки, сквозь которую можно было бы заглянуть в комнату. Уложив Джоуи в постель, он вышла, оставив его на попечение Брэнди.

Вернувшись к себе в комнату и забравшись в постель, Кристина рассеянно уставилась на тонущий в темноте потолок. Спать она не могла. С минуты на минуту ждала она тревожных звуков: звона разбитого стекла, грохота в дверь — однако вокруг царил покой.

Лишь февральский ветер, с размаху ударяясь в стекло, нарушал эту ночную тишь.

Джоуи тем временем выключил лампу, которую его мать предупредительно оставила включенной. Темнота вокруг казалась абсолютной.

Брэнди запрыгнул на постель, куда ему, вообще-то, запрещалось залезать (никаких собак на кровати — одно из правил мамы). Но Джоуи не стал прогонять пса. Сегодня он был рад такому соседу.

Ветер, как живой зверек, фыркал за окнами и лизал стекла. Джоуи натянул одеяло до самого носа, будто прикрывшись щитом, который мог оградить его от любых напастей.

— Она все еще где-то там, — сказал он спустя пару минут.

Пес поднял свою массивную голову.

— Она ждет, Брэнди.

Пес вскинул ухо.

— Она вернется.

Пес негромко зарычал.

Джоуи положил руку на мохнатую спину своего приятеля:

— Ты тоже знаешь это, правда, дружок? Знаешь, что она все еще там?

Пес согласно фыркнул.

Ветер стенал.

Мальчик напряженно слушал.

Ночь шажками продвигалась к рассвету.

4

Посреди ночи, так и не уснув ни на секунду, Кристина спустилась в комнату Джоуи. Лампа, вопреки ее ожиданиям, оказалась выключенной, и в комнате царила непроглядная мгла. Страх тут же вонзил в нее свои цепкие коготки. Она щелкнула выключателем и увидела, что Джоуи крепко спит в своей постели.

Брэнди, который мирно посапывал рядом, тут же встрепенулся. Зевнув, он метнул в Кристину взгляд, полный собачьего раскаяния.

— Ты знаешь правило, мохнатая задница, — шепнула она. — Ну-ка, на пол.

Брэнди спрыгнул с постели, не потревожив Джоуи. Скользнув в ближайший угол, он свернулся там калачиком и виновато уставился на Кристину.

— Умница, — прошептала она.

Мохнатый хвост, будто веник, замел по ковру.

Кристина выключила свет и вышла в коридор. Не успела она пройти и пары шагов, как услышала шорох из комнаты мальчика.

Похоже, Брэнди снова запрыгнул на постель. Возвращаться она не стала. Плевать, если на одеяле и простынях останется собачья шерсть. Главное, что Джоуи в безопасности.

Всю ночь Кристина ворочалась на постели, то засыпая, то снова просыпаясь. Ей снилась ужасная старуха с зеленым лицом, зелеными волосами и омерзительно-зелеными ногтями, скрюченными, будто когти.

Утро понедельника выдалось солнечным. Даже слишком солнечным, поморщилась Кристина. Яркий свет больно ударил по измученным бессонницей глазам.

Она позволила себе подольше задержаться в душе, надеясь смыть горячей водой остатки ночной усталости. Потом стала одеваться на работу. Ничего лишнего: бордовая блузка, серая юбка, такие же серые лодочки.

Шагнув к зеркалу, отразившему ее в полный рост, Кристина принялась разглядывать свою внешность. И снова не обошлось без чувства стыда и замешательства. Кристина знала, откуда у нее взялась эта чрезмерная застенчивость. Она развилась в те самые Потерянные Годы, которые поглотили около двух лет ее жизни, с восемнадцати до двадцати. Именно тогда Кристина постаралась избавиться не только от тщеславия, но и немалой части своей индивидуальности, поскольку образцом для нее было унылое однообразие. Скромность и невзрачность — вот что требовалось от нее в первую очередь. Любой намек на тщеславие, любая попытка приукрасить свою внешность вызывали мгновенную реакцию со стороны наставниц и служили поводом для наказания. И хотя сами эти унылые годы давно остались в прошлом, их эффект так и не успел стереться до конца.

И вот теперь, будто желая проверить, правда ли ей удалось восторжествовать над Потерянными Годами, она стряхнула с себя смущение и принялась изучать свое отражение с той крохой самолюбования, которая еще сохранилась в ее душе. Кристина знала, что у нее хорошая фигура, хотя и не могла похвастаться формами, которые произвели бы фурор где-нибудь на пляже. Длинные стройные ноги, округлые, не слишком широкие бедра и тонкая — некоторые сказали бы, чересчур тонкая — талия. С другой стороны, благодаря ей грудь Кристины казалась больше, чем была на самом деле. Она не питала иллюзий насчет собственной груди, и Кристине хотелось иногда поменяться местами с Вэл. Но Вэл любила повторять, что слишком большая грудь не столько дар, сколько проклятие. Это все равно что таскать на себе пару тяжелых сумок, от веса которых к вечеру болят плечи. Было ли это правдой, или Вэл всего лишь пыталась утешить подругу, которую природа одарила не столь щедро, Кристина не знала. Она чувствовала, что желание обзавестись роскошным бюстом — реакция ее тщеславного сердечка на то обезличивание, с каким она столкнулась в том унылом, лишенном радости месте, где она провела целых два года своей жизни.

Щеки у нее уже порозовели от смущения, но Кристина заставила себя задержаться перед зеркалом еще на пару минут, пока не убедилась, что с прической у нее все в порядке и макияж выглядит безупречно. Из зеркала на нее смотрела весьма привлекательная особа. Не красавица, но и не дурнушка. У Кристины было свежее личико, изящный подбородок, красиво очерченный нос. Но красивее всего были глаза: большие и темные, они сразу привлекали внимание. Волосы шелковистые и до того темные, что казались порой черными. Вэл часто говорила, что без раздумий поменяла бы свою пышную грудь на такие роскошные волосы. Но Кристина не сомневалась, что это всего лишь слова. Ее волосы и правда смотрелись неплохо в хорошую погоду, но сырость и ветер не оставляли от этой красоты ни следа. Волосы обвисали жалкими прядями или же выглядели спутанными и неопрятными.

Наконец, пылая от смущения, но чувствуя гордость за то, что смогла преодолеть излишнюю застенчивость, Кристина вышла из ванной.

Она направилась на кухню, чтобы приготовить кофе с тостом. Джоуи уже сидел за столом. Мальчик не ел, просто сидел безмолвно и неподвижно, глядя в окно на залитую солнцем лужайку.

— Что будешь на завтрак, капитан? — спросила Кристина, доставая бумажный фильтр и вставляя его в корзинку.

Мальчик не ответил.

— Как насчет каши и тоста с арахисовым маслом? — Она засыпала в фильтр кофе. — Или лучше оладьи? На худой конец, сойдет и яйцо.

Джоуи снова промолчал. Бывало так, что мальчик просыпался не в духе, но Кристине всегда удавалось рассмешить его, привести в хорошее настроение. Слишком добродушный по природе, он никогда не умел долго дуться.

— Ладно, раз яйцо и тост нам не по вкусу, можно придумать что-нибудь другое, — сказала Кристина, включив дриполятор и налив туда воды. — Хочешь, я приготовлю шпинат, брокколи и брюссельскую капусту? Только твои любимые овощи.

Но и на это Джоуи не повелся. Все так же сидел и молча смотрел в окно.

— Ладно, я могу положить в микроволновку твой старый ботинок и подождать, пока он как следует не разварится. Нет ничего вкуснее на завтрак, чем старый ботинок. А до чего питательный!

И снова молчание.

Кристина достала тостер, поставила его на стойку и включила в сеть. И лишь тут до нее дошло, что мальчик не просто капризничает.

— Детка! — сказала она, глядя на повернутый к ней затылок.

У Джоуи вырвался приглушенный звук, похожий на всхлип.

— Детка, что случилось?

Только теперь он отвернулся от окна и взглянул на мать. Спутанные волосы свисали ему на глаза, смотревшие едва ли не затравленно. На щеках блестели слезы.

Кристина взяла сына за руку. Ладошка была холодной, будто безжизненной.

— Что с тобой, котик? Скажи мне.

Свободной рукой он смахнул с глаз слезы. Рукавом вытер их.

Очевидно, что дело было не в детских капризах, не в обычной бытовой неприятности. Кристина почувствовала это, и во рту у нее пересохло от страха.

Джоуи попытался что-то сказать, но не смог выдавить ни слова. Махнув рукой в сторону кухонной двери, он судорожно вздохнул и наконец выговорил:

— В-веранда.

— Веранда? Что это значит?

Джоуи лишь помотал головой.

Нахмурившись, Кристина подошла к двери и распахнула ее. От увиденного у нее перехватило дыхание.

Брэнди. Мохнатое золотистое тело собаки лежало возле ступеней, на краю веранды. И только голова его была у ног Кристины. Собаку обезглавили.

5

Кристина и Джоуи сидели в гостиной на бежевом диване. Мальчик больше не плакал, но взгляд у него по-прежнему был затравленный.

Полицейский, офицер Уилфорд, пристроился на кресле. Высокий и крепкий, с кустистыми бровями и грубоватыми чертами лица, он производил впечатление человека независимого и самодостаточного. Такие, как он, чувствуют себя дома лишь на природе, в лесах и горах, где можно беспрепятственно охотиться и ловить рыбу. Составляя протокол, он пристроился на самом краешке кресла, что с его размерами выглядело более чем забавно. Было видно, что ему не хочется запачкать или поцарапать дорогую мебель.

— Кто из вас выпустил собаку на улицу? — спросил он, задав перед этим еще кучу вопросов.

— Никто, — ответила Кристина. — Он выбрался сам. В кухонной двери есть специальное отверстие для собаки.

— Я видел, — кивнул Уилфорд. — Маловато для такой крупной собаки.

— Я знаю. Оно уже было там, когда мы купили дом. Брэнди почти не пользовался им, только если уж очень хотелось выйти, а дома никого не было. Тогда он вжимался в пол и кое-как протискивался наружу. Я уже давно собиралась заколотить эту дырку, чтобы пес там, не дай бог, не застрял. Сделай я это, и Брэнди мог бы остаться в живых.

— Ведьма расправилась с ним, — тихонько вставил Джоуи.

Кристина обняла сына за плечи.

— Так вы думаете, его выманили наружу с помощью мяса или печенья? — спросил Уилфорд.

— Нет! — решительно заявил Джоуи, которого оскорбила сама мысль о том, что его пес мог погибнуть от обжорства. — Брэнди вышел, чтобы защитить меня. Он знал, что старая ведьма где-то рядом, и хотел добраться до нее. Вот только... она добралась до него первой.

Кристина понимала, что догадка Уилфорда ближе к истине, но знала и то, что Джоуи будет проще смириться со смертью собаки, если он решит, что Брэнди погиб как настоящий герой.

— Это был храбрый пес, очень храбрый, — сказала она. — И мы им гордимся.

— Само собой, — кивнул Уилфорд, — таким псом можно гордиться. Жаль, что все так вышло. Золотистый ретривер — замечательная порода. И характер что надо.

— Ведьма убила его. — Было видно, что Джоуи никак не может отойти от шока.

— Не факт, — сказал Уилфорд. — Может, тут постарался кто-то другой.

— Другой? — нахмурилась Кристина. — Да нет же, это та самая старуха.

— Я понимаю, насколько вас потряс вчерашний инцидент, — продолжил Уилфорд. — Вполне естественно, что вы склонны приписать убийство собаки все той же сумасшедшей. Тем не менее нет никакого реального основания полагать, что два эти события как-то связаны между собой.

— Но эта старуха объявилась вчера у нашего дома. — Кристина с трудом сдерживала раздражение. — Я уже говорила вам об этом, как говорила и тем двум офицерам. Почему никто не желает меня слушать? Она заглядывала к Джоуи в окно. Это на нее лаял тогда Брэнди.

— Но к тому времени, когда вы оказались в комнате, ее уже не было, — заметил Уилфорд.

— Все так, но я...

— Сынок, — Уилфорд с улыбкой обратился к Джоуи, — ты точно, стопроцентно уверен, что видел за окном ту самую старушку, с которой вы повстречались раньше?

— Да, — решительно закивал Джоуи, — ту ведьму.

— Понимаешь, все дело в том, что, когда ты увидел за окном какую-то фигуру, тебе ничего не стоило принять ее за старуху. Она здорово напугала тебя днем, так что ты не переставал о ней думать. И ее лицо наложилось у тебя на тот образ, который мелькнул за окном... вне зависимости от того, кто там был на самом деле.

Джоуи нахмурился, не в силах уследить за этой логической цепочкой. Тем не менее он продолжал стоять на своем.

— Это была она, та ведьма, — упрямо заявил он.

— Сам я склонен считать, — обратился Уилфорд к Кристине, — что человек, шнырявший у вас под окнами, и убийца собаки — одно и то же лицо. Но я не думаю, что виной всему та пожилая особа из торгового центра. Видите ли, как правило, когда травят собаку — а случается это куда чаще, чем вы думаете, — виновником редко оказывается посторонний человек. Чаще всего это кто-то из живущих по соседству. Вот я и считаю, что один из ваших соседей крутился у дома, выискивая собаку, когда Джоуи увидел его в окно. Позже тот тип вернулся и прикончил пса.

— Глупости! — не удержалась Кристина. — У нас хорошие соседи. Никому и в голову не придет убить собаку.

— Такое случается сплошь и рядом, — покачал головой Уилфорд.

— Только не в нашем районе.

— Да где угодно, — не сдавался Уилфорд. — Представьте: пес лает без остановки, день за днем, ночь за ночью. Некоторые от этого на стену лезут.

— Брэнди почти не лаял.

— Это для вас «почти не лаял», а другому может показаться «все время».

— Вдобавок Брэнди не отравлен. С ним расправились, причем очень жестоко. Да вы и сами видели. Не каждый сосед способен на такое.

— Вы бы удивились, если бы узнали, на что способны некоторые соседи, — вздохнул Уилфорд. — Дай им волю, они бы поубивали друг друга. В странном мире мы с вами живем.

— И все же вы ошибаетесь. — Кристина не знала, что ее так раздражает в этом человеке. — Без старухи тут не обошлось. Я имею в виду и собаку, и лицо в окне.

— Может, вы и правы, — вздохнул полицейский.

— Конечно права.

— Я просто хотел сказать, что нужно смотреть на вещи шире.

— Прекрасное правило, — многозначительно заметила Кристина.

— Что ж, — он закрыл блокнот, — теперь у меня есть все детали происшедшего.

Он встал, и Кристина поднялась вместе с ним.

— И что же теперь? — поинтересовалась она.

— Ну, мы заведем дело, к которому приложим ваше заявление, и присвоим этому делу номер.

— Что это значит?

— Если что-то случится, если та старуха объявится снова, вам достаточно будет назвать номер дела при звонке в полицию. Таким образом офицеры, ответившие на ваш вызов, смогут сориентироваться заранее. И если та женщина снова скроется до приезда полиции, велик шанс, что они заметят ее на улице и смогут задержать.

— А почему нам не присвоили такой номер после того, что случилось этой ночью?

— Одного заявления о том, что кто-то вторгся на ваш участок, недостаточно, — пояснил Уилфорд. — Ведь преступления как такового не было. Мы, по крайней мере, не заметили ничего криминального. Вот собака — это... немногим хуже.

— Немногимхуже? — Кристина, как наяву, увидела отрубленную голову Брэнди, его мертвые, остекленевшие глаза.

— Прошу прощения, неудачно выразился, — вздохнул Уилфорд. — Просто по сравнению с тем, что нам приходится видеть, мертвая собака...

— Пусть так. — Кристине все трудней было сдерживать эмоции. — Итак, вы откроете дело и присвоите ему номер. Что еще вы намерены предпринять?

Уилфорд неловко помялся на месте:

— Все, что у нас есть, — это описание той женщины, которую вы встретили у торгового центра, но это не так уж много. С помощью компьютера мы попробуем выяснить ее имя. Машина выдаст нам имя всякого, кто уже имел проблемы с законом и кто в целом подходит под ваше описание. В результате в нашем распоряжении окажутся фотографии подозреваемой. Если совпадений будет несколько, мы придем к вам со снимками этих людей, чтобы вы могли на них взглянуть. Как только вы опознаете ту самую особу, мы нанесем ей визит... чтобы выяснить, что к чему. Как видите, миссис Скавелло, все совсем не безнадежно.

— А что, если до сих пор она не сталкивалась с полицией и у вас нет на нее досье?

— Мы обмениваемся информацией со всеми полицейскими участками в округах Ориндж, Сан-Диего, Риверсайд и Лос-Анджелес. Нам доступны все те сведения, что находятся у них в компьютерной базе. Если та женщина есть в каком-то их досье, мы получим данные на нее в два счета.

— Пусть так, но что делать, если у нее вообще не было проблем с законом? — с тревогой поинтересовалась Кристина.

— Не беспокойтесь. — Уилфорд переступил через порог. — Наверняка мы что-нибудь раскопаем. Чаще всего так и бывает.

— Но этого недостаточно.

Она сказала бы так, даже если бы он убедил ее своей тирадой. В действительности она не поверила ни единому его слову. Ничего они не раскопают.

— Прошу прощения, миссис Скавелло, но это лучшее, на что мы способны.

— Черт.

— Я понимаю ваше разочарование, — нахмурился полицейский, — и хочу заверить, что мы не собираемся сидеть сложа руки. Но рассчитывать на чудо тоже не стоит.

— Черт, черт, черт!

Гримаса недовольства на его лице проступила еще отчетливей.

— Знаете, это не мое дело, но я бы не стал на вашем месте использовать такие слова в присутствии ребенка.

Кристина уставилась на него в полном изумлении. В следующую секунду изумление переросло в ярость.

— Правда? Вы у нас что — новоиспеченный христианин?

— Если уж на то пошло, да. Нет ничего важнее, чем служить достойным примером для подрастающего поколения. Только так они познают правду Божью. Нам следует...

— Поверить не могу, — вскипела Кристина. — Вы утверждаете, что я подаю плохой пример своему ребенку лишь потому, что я использовала безобидное слово...

— Слова не так безобидны, как может показаться. Дьявол искушает и убеждает с помощью слов. В них...

— А как насчет примера, который вы подаете моему сыну? Всем своим поведением вы учите его тому, что от полиции нет никакого толка, что вы не в состоянии защитить нас от опасности и появляетесь лишь после того, как самое худшее уже произошло.

— Жаль, что вы видите все в подобном свете, — сказал Уилфорд.

— А как еще, черт возьми, я должна на это смотреть?

Он вздохнул:

— Мы сообщим вам номер вашего дела.

Развернувшись, он зашагал прочь. Прочь от дома и от них с Джоуи.

Поборов мгновенное оцепенение, Кристина устремилась следом:

— Прошу вас!

Он повернулся. Взгляд холодный, лицо будто высечено из гранита.

— Простите, что сорвалась. Мне очень жаль. Правда жаль. Просто я до того расстроена, что не знаю, как мне дальше быть.

— Я понимаю, — привычно повторил он, но на этом каменном лице не читалось ни понимания, ни сочувствия.

Бросив взгляд назад и убедившись, что Джоуи не мог ее услышать, Кристина продолжила:

— Простите, что сорвала на вас злость. Конечно, вы правы насчет того, что мне не стоит выражаться при ребенке. Обычно я неукоснительно следую этому правилу, но сегодня я сама не своя. Какая-то сумасшедшая старуха заявляет, что мой сын должен умереть. Вот прямо так и сказала: «Он должен умереть». И ладно бы это были просто слова, но ведь наш пес погиб. Ни в чем не повинный бедняга. Мы так любили его, и вот теперь его нет. Внезапно весь наш мир перевернулся с ног на голову, и я не просто испугана — я в ужасе. Похоже, та старуха преследует нас. Она не оставит нас в покое, пока не сделает, не попытается сделать то, что задумала, — убить моего мальчика. Ясное дело, у нее нет на это никакой разумной причины, да это и не важно. Газеты пестрят сообщениями о насильниках, растлителях и разного рода сумасшедших, которым не нужны никакие доводы, чтобы делать то, что они делают.

— Миссис Скавелло, прошу вас, держите себя в руках, — сказал Уилфорд. — Мне кажется, вы слишком драматизируете ситуацию. Так и до истерики недолго. Все не так плохо, как вы пытаетесь представить. Я ведь сказал, что мы займемся вашим делом. А тем временем доверьтесь Богу: Он сбережет вас и вашего мальчика.

Она не могла достучаться до этого человека. Ни сейчас, ни через миллион лет. Что бы она ни говорила, все было тщетно.

Кристина чувствовала, что силы покидают ее.

— Но я рад слышать, — продолжал Уилфорд, — что вы постараетесь не ругаться больше в присутствии мальчика. Последние два поколения мы воспитывали в этой стране самодовольных эгоистов, лишенных ясного представления о моральных ценностях. И если мы хотим жить в благонамеренном обществе, которым движет страх Господень, важно показать должный пример своим детям.

Кристина не ответила. У нее было чувство, будто перед ней человек из другой страны, может, даже с другой планеты. Мало того что он не говорит на ее языке, ему вообще не дано понять ее. Он не чувствует ее тревоги, не улавливает ее проблемы. В каком-то смысле их разделяют тысячи миль, и не было никаких путей к сближению.

С пылом истинного верующего Уилфорд продолжал:

— И я бы не рекомендовал вам разгуливать по дому без лифчика. Для женщины с вашим телосложением это недопустимо. Даже свободная блузка не сможет полностью скрыть ваши формы. И при некоторых обстоятельствах это может... возбуждать.

Кристина не верила своим ушам. На ум ей пришло сразу несколько колких замечаний, каждое из которых заставило бы Уилфорда заткнуться, но все они никак не могли оформиться в слова. Разумеется, она прекрасно знала причину подобной скованности. Как-никак ее воспитала мать, по сравнению с которой сам генерал Джордж Паттон смотрелся бы мягкосердечной овечкой. Это она внушила Кристине, что сдержанность и хорошие манеры — главное достоинство любого человека. Что уж говорить про уроки церкви, которая настаивала на том, что все мы должны подставлять другую щеку. Кристине казалось, что она сумела избавиться от этой мишуры и она уже позади. Но неспособность осадить Уилфорда, указать ему место доказала обратное. В каком-то смысле она все еще была пленницей своего прошлого.

Тем временем Уилфорд, не замечая ее злости, продолжал вещать:

— Пока что мальчик может ничего не замечать в силу своего возраста. Но через пару лет он уже не упустит подобные детали. Эти мысли слишком греховны для ребенка. Внушая их, вы толкаете его на путь дьявола.

Если бы не это чудовищное ощущение собственной слабости и беспомощности, Кристина рассмеялась бы ему в лицо. Но сейчас в ней не было ни капельки веселья.

— Что ж, я еще свяжусь с вами, — сказал Уилфорд. — Доверьтесь Богу, миссис Скавелло, доверьтесь Богу.

Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что никакая она не миссис. Как бы он отреагировал, скажи она ему, что Джоуи рожден вне брака? Стал бы он тратить время и силы на то, чтобы спасти жизнь незаконнорожденного ребенка?

Будьте прокляты лицемеры!

Ей хотелось ударить Уилфорда, как следует пнуть его, выместить на нем свое разочарование, но она лишь молча наблюдала за тем, как он забирался в машину, где уже сидел его напарник. Оглянувшись, Уилфорд махнул на прощание рукой.

Кристина вернулась в дом.

Здесь ее поджидал Джоуи.

Ей хотелось утешить сына, хоть немного подбодрить его, очень уж несчастным он выглядел сейчас.

Но даже найди она нужные слова, ей не хватило бы духу обмануть его. Пока они не выяснили, что за чертовщина тут происходит, страх был их союзником. Пока Джоуи испуган, он будет начеку.

Кристина чувствовала приближение беды.

Или она драматизирует ситуацию?

Нет.

Джоуи ощущал то же самое. Она видела это по его затравленному взгляду.