Erhalten Sie Zugang zu diesem und mehr als 300000 Büchern ab EUR 5,99 monatlich.
- Herausgeber: Азбука
- Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
- Serie: С. Дж. Маас. Новая фэнтези
- Sprache: Russisch
Император умер. Да здравствует император! Лин воссела на троне династии Сукай. Это стоило ей очень дорого, но борьба только начинается. Подданные отказывают Лин в поддержке, созданные ею союзы слабы. На северо-востоке собирается повстанческая армия конструкций, ее предводительница полна решимости взять престол силой. В Империю вернулись люди Аланги, легендарные могущественные маги. Они утверждают, что пришли с миром, и Лин хочет заручиться их помощью, чтобы справиться с мятежом и восстановить мир. Но можно ли доверять этим таинственным богоподобным существам? Впервые на русском!
Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:
Seitenzahl: 747
Veröffentlichungsjahr: 2022
Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:
Ähnliche
Andrea Stewart
THE BONE SHARD EMPEROR
Copyright © 2021 by Andrea Stewart Inc.
Map illustration © 2021 by Charis Loke
All rights reserved
Перевод с английского Илоны Русаковой
Серийное оформление Виктории Манацковой
Оформление обложки Татьяны Павловой
Стюарт А.
Тонущая Империя. Книга 2 : Император костяных осколков : роман / Андреа Стюарт ; пер. с англ. И. Русаковой. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2022.
ISBN 978-5-389-21613-6
16+
Император умер. Да здравствует император!
Лин воссела на троне династии Сукай. Это стоило ей очень дорого, но борьба только начинается. Подданные отказывают Лин в поддержке, созданные ею союзы слабы. На северо-востоке собирается повстанческая армия конструкций, ее предводительница полна решимости взять престол силой. В Империю вернулись люди Аланги, легендарные могущественные маги. Они утверждают, что пришли с миром, и Лин хочет заручиться их помощью, чтобы справиться с мятежом и восстановить мир. Но можно ли доверять этим таинственным богоподобным существам?
Впервые на русском!
© И. Б. Русакова, перевод, 2022
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022Издательство Азбука®
Джону, который всегда заботится о том, чтобы у меня было время писать. Говорят, что идеальных людей не бывает. Что ж, это определенно не так
1
Лин
Императорский остров
Я думала, что если у меня будут силы и средства, то я смогу поправить дела в Империи. Но оказалось, это все равно что выпалывать сорняки в запущенном саду, причем когда вырываешь один сорняк, на его месте тут же вырастают два новых. При жизни отец задавал мне разные задачи и, похоже, после смерти оставил самую сложную.
Внизу поскуливала Трана, но я, не обращая на нее внимания, продолжала карабкаться по черепичной крыше. В императорском дворце не так много мест, где можно уединиться, по коридорам ходят слуги и стражники, и даже ночью всегда кто-нибудь бодрствует. Мой отец в любое время свободно перемещался по дворцу — никто не осмеливался задавать ему вопросов, даже я. Вероятно, этому способствовало то, что при нем конструкций во дворце было больше, чем слуг, а слуги боялись его до смерти.
Да, я не хотела быть такой, как отец, но это не значит, что я собиралась передвигаться по собственному дворцу тайком.
Обтерев рукавом мокрую черепицу, я подтянулась на гребень крыши.
Казалось, с тех пор как я забиралась сюда в последний раз, прошла целая жизнь, хотя на самом деле — всего несколько месяцев. Срок короткий, но недостаток физической активности сказался на моих мышцах. Первым делом надо было решить вопросы управления: нанять слуг, стражников и рабочих; отремонтировать и вычистить дома на территории дворца; выполнить кое-какие обещания отца, а некоторые распоряжения отменить.
И все это время за мной наблюдали. Людям было любопытно, что я намерена делать, и они пытались меня оценить.
Где-то внизу Йовис, назначенный мной капитан Императорской гвардии, вышагивал перед моей комнатой вместе со своим зверем. Йовис настоял, что будет лично меня охранять. Естественно, он делал перерывы на сон, но только после того, как его сменял кто-то из стражников.
Когда у тебя под дверью постоянно кто-то топчется, это реально действует на нервы. Йовис всегда хотел знать, где я и что делаю. Но могла ли я его в этом винить, если сама назначила ответственным за свою безопасность? Я не могла без серьезных на то оснований просто взять и приказать капитану и его гвардейцам оставить меня в покое. У моего отца была репутация злонравного, скрытного, живущего уединенно человека со странностями. Если бы я отдала такой приказ, все бы посчитали, что у меня такой же скверный характер.
Император подотчетен своим людям.
Я немного посидела на гребне крыши, вдыхая сырой воздух и запахи океана. Волосы прилипли к мокрой от пота шее. После смерти отца я заглянула во все не обследованные мной раньше комнаты, и выяснилось, что некоторые он вполне мог бы не запирать. В одних хранились картины, в других всякие безделушки — в общем, подарки с других островов. Я распорядилась, чтобы все это добро почистили и разместили в отремонтированных домах на территории дворца.
Но были и комнаты, в которые я бы не решилась никого впустить. Я еще не раскрыла все их секреты и не понимала до конца значения того, что там обнаружила. Любопытные глаза мне были ни к чему, и приходилось соблюдать осторожность.
Мне было что скрывать.
Я своему отцу не настоящая дочь. Он меня создал, вырастил в пещерах под дворцом. Если бы кто-нибудь об этом узнал, меня бы точно убили. На островах и без того давно зрело недовольство правлением династии Сукай. Самозванку люди Империи Феникса терпеть бы не стали.
Двор внизу патрулировали два стражника. На крышу они не смотрели. А даже если бы и посмотрели, увидели бы какой-то темный силуэт на фоне затянутого тучами неба: ничего больше моросящий дождь не дал бы им разглядеть. Я сползла вниз по противоположному скату крыши, так чтобы оказаться над окном, которое, я точно знала, все еще было открыто. Ночь, несмотря на тучи и дождь, была теплой, а ставни во дворце закрывают, только когда поднимается настоящий шторм.
Я повисла на карнизе и нащупала ногами подоконник.
Это может показаться странным, но мне нравилось, как прежде, тайком передвигаться по коридорам дворца. Резец и связка ключей лежат в кармане на поясе. Все знакомо, я как рыба в воде.
Не в силах удержаться, я выглянула из-за угла — посмотреть на дверь в свою комнату.
Йовис еще там, и Мэфи рядом с ним. Он показывает своему зверю развернутую веером колоду лакированных карт. Мэфи протягивает лапу с перепончатыми пальцами и выбирает одну.
— Нет-нет-нет, — вздыхает Йовис, — если попытаешься бить «рыбой» «морскую змею», проиграешь.
Мэфи склоняет голову набок, садится на задние лапы и говорит:
— Кормишь рыбой морскую змею — делаешь змею своим другом.
— Так это не работает.
— Со мной так.
— Ты что — морская змея?
— Подожди, по-до-жди. — Мэфи прижимает уши.
Я спряталась обратно за угол и прислушалась — не идет ли кто. Играть в карты на посту у комнаты императора настоящий страж не станет. И это притом что Йовис лично охраняет меня по его собственному настоянию. Похоже, я сама виновата: назначила капитаном Императорской гвардии бывшего члена Иоф Карн и ставшего притчей во языцех контрабандиста. Но он спас уйму детей с Праздника десятины, и за это его очень полюбили в народе.
А вот мне как раз любви народа очень даже не хватало.
По пути в хранилище осколков, чтобы не попасться на глаза слугам и стражникам, приходилось то и дело нырять в боковые коридоры или прятаться за колоннами. Дверь открылась без проблем, и я проскользнула внутрь. Мышечная память подсказывала, как и куда двигаться. Я взяла стоявшую у косяка лампу, зажгла и прошла дальше. В этой комнате была еще одна дверь — с бронзовыми панелями, на которых был выгравирован дымчатый можжевельник.
Еще один замок, еще один ключ.
Я спускалась по темным тоннелям старой шахты, а лампа освещала грубый рельеф стен. Конструкции, которым отец поручил охранять тоннели, я вывела из строя, как только обрела силу. Другое дело конструкции, которые были рассеяны по всей Империи: одни свихнулись, другие попрятались. Только двух я могла назвать своими: Хао — маленькую шпионку, которой я переписала команды на повиновение только мне, и Бинг Тай. Хао погибла, защищая меня от отца. Остался один Бинг Тай.
На развилке я повернула налево. Открыла очередную дверь.
Я часто гадала, что делает отец, когда скрывается в своих запертых комнатах. И до сих пор не нашла ответа на этот вопрос.
Тоннель привел в пещеру. Это была лаборатория отца. Я разожгла расставленные на полу лампы. Часть пещеры занимал бассейн, рядом с бассейном было устроено рабочее место: стеллажи, металлический стол и корзины с разными непонятными инструментами. А еще деревянный ящик, в котором отец хранил машину памяти. Здесь я нашла Трану. Она лежала под водой в бассейне и была присоединена к машине прозрачными трубками.
Как и всегда, первым делом я проверила бассейн. Темно-рыжая вода отражала свет лампы, и пришлось прищуриться, чтобы разглядеть лежащее на дне.
Это была точная копия моего отца с закрытыми глазами. Волну облегчения сменяет знакомый укол в сердце. Он так похож на Баяна... вернее, это Баян был похож на отца.
Но Баян погиб, помогая мне одолеть отца, а когда я по нему отгоревала, то поняла, что его уже не вернуть. У меня было тому доказательство.
Отец выращивал собственную копию, погрузив в бассейн свой отрезанный палец ноги. А меня он выращивал из частей людей, которые собирал по всей Империи. Он пытался вложить в меня воспоминания Нисонг, своей умершей жены. У него получилось, но лишь отчасти. Во мне поселились какие-то из ее воспоминаний, но ею я не стала.
Я — Лин. Я — император.
Даже если бы я смогла с помощью машины памяти наполнить эту копию воспоминаниями Баяна, Баяном она бы не стала.
Мне показалось, я что-то услышала. Я резко развернулась. Шаги? Лампы в пещере освещали только камни и воду. Я слышала стук собственного сердца, который грохотал у меня в ушах.
В этот момент охватившей меня паники я поняла, что теряю все, чего добивалась годами, изучая по ночам книги по магии осколков, теряю смелость, которую обрела, победив отца. Все это словно растворилось в воздухе, когда я поняла, что становлюсь параноичкой, что слышу звуки, которых нет и быть не может.
Как кто-то мог пройти сюда за мной без ключей? Как только двери закрывались, замки сразу защелкивались.
На металлическом столе были разложены книги и бумаги с записями отца. Забирать все это к себе в комнату мне не хотелось, там их могли увидеть слуги.
Вот сорняки, которые я пыталась выполоть: Безосколочное меньшинство, тонущие острова, неуправляемые конструкции и Аланга.
В лаборатории отца есть ответы на все мои вопросы, главное — их отыскать. Но это непросто. Записи моего предшественника разрозненные, а почерк неразборчивый. Несмотря на три запертые двери, отец писал так, будто опасался, что кто-то может найти эти книги. Все запутанно. Часто встречаются отсылки на уже сделанные им записи или на книги, но где искать эти записи, не указано, и названий книг тоже нет.
Это было похоже на попытку собрать пазл, не имея исходной картинки.
Я придвинула стул к столу, села и стала просматривать отцовские записи. Разболелась голова. В глубине души я верила, что если прочитаю достаточно записей и сделаю это много раз, то обязательно разгадаю секреты отца.
Но пока я узнала только то, что когда-то в далеком прошлом острова уже тонули в Бескрайнем море. У меня ладони потели от осознания того, что в те времена утонуло много островов, а мы пока были свидетелями того, как под воду ушел только один, Голова Оленя. Я до сих пор не знала, почему он утонул, не знала, когда это случится с каким-нибудь другим островом и можно ли как-то это предвидеть.
Об Аланге отец тоже должен был рассказать своей наследнице.
Кто они? И если они вернулись, что я должна сделать, чтобы их одолеть?
Я перевела взгляд на машину памяти.
В трубках, которые я отсоединила от Траны, еще оставалась жидкость. В одних была ее кровь, в других — что-то молочно-белого цвета. Я набрала то и другое в две разные фляжки, которые прихватила из дворцовой кухни.
В своих записях отец упоминал о том, что подпитывает память своих конструкций и мою тоже. Судя по всему, первые попытки отца разочаровали. Он не хотел уничтожать конструкции, в которых могли храниться воспоминания его умершей жены, но он был недоволен тем, как плохо они понимали суть Нисонг.
Я не знала точно, что отец сделал с теми конструкциями. Главной задачей для меня было найти, где он хранил воспоминания.
Откупорив обе фляжки, я поставила их рядом с разложенными на столе книгами. Я уже доходила до того, что нюхала ту, в которой была молочно-белая жидкость, но потом всегда ее закупоривала и снова начинала изучать записи Шияна, надеясь найти доказательства того, что память хранилась именно в этой жидкости.
Дошла ли я до той степени отчаяния, чтобы выпить это?
Это могло оказаться смазкой для машины, причем ядовитой.
Но часть этой жидкости вытекала из Траны. Я не знала, где отец ее нашел и что она вообще за существо. Она явно того же вида, что и Мэфи. А Мэфи Йовис подобрал в море в тот момент, когда остров Голова Оленя уходил под воду.
В Тране не было ничего ядовитого.
Да, я просто подыскивала оправдания, потому что хотела выпить хоть глоток этой жидкости. Хотела узнать. Я не могла знать, но догадывалась, чья память может в ней храниться. Шиян был старым и больным человеком. Он должен был постараться, пока еще жив, собрать свои воспоминания и поместить в свою копию.
В этой фляжке могла содержаться хотя бы часть нужных мне ответов. Империя Феникса балансировала на лезвии ножа. На что я готова пойти ради спасения своего народа? Нумин сказал, что людям нужен император, которому не все равно. И мне не все равно. Мне очень даже не все равно.
Я крепко сжала в руке фляжку, откупорила и быстро поднесла к губам, не оставив себе времени передумать.
Жидкость была холодной, но вкус все равно чувствовался. Странный сладковатый вкус меди заполнил мой рот. Я провела языком по зубам, подумала: вдруг смогу распробовать, не глотая. Это мог быть яд.
А потом на меня нахлынули воспоминания.
Я все еще в лаборатории, но все вокруг выглядит по-другому.
Появились еще три лампы. И Трана все еще лежит в бассейне. Мои руки устанавливают трубки в машину памяти. Руки у меня в пигментных пятнах, жилы просвечивают сквозь кожу. Я прикладываю слишком много сил, рука соскальзывает и ударяется о стенку ящика. Из ящика что-то резко выдвигается.
— Чтоб тебя, Дион!
Я чувствую досаду и бессилие одновременно. Всегда не одно, так другое. Устанавливаешь на место одно, другое тут же вываливается. Единственное, ради чего я живу, — эти опыты. Я думаю о Нисонг, вспоминаю ее темные глаза, представляю ее руку в своей руке, и у меня до боли сжимается сердце. Ощупываю нижнюю часть ящика и заталкиваю потайное отделение на место.
Непроизвольно бросаю взгляд в противоположный конец пещеры...
И после этого я снова оказалась в своем теле.
Неужели я побывала на месте отца? Я не могла поверить, что он был способен испытывать столь сильные чувства. Мне-то казалось, он вообще ничего не чувствует. Отец, которого я знала, был холодным и отстраненным от всех на свете.
Он действительно любил Нисонг. Не знаю, почему меня это так удивило. Возможно, потому, что я сама, как ни старалась, не смогла добиться его любви.
В воспоминании из ящика выдвинулось потайное отделение. Я на пробу стукнула ладонью по одной его стороне. Ничего не произошло. Тогда я прижала руку к тому месту, куда в воспоминании отец прижимал свою.
Что-то есть. Я нащупала небольшой выступающий прямоугольник и снова стукнула по ящику.
На этот раз получилось — потайное отделение наполовину выдвинулось. Я вытащила его до конца. Внутри лежал маленький серебряный ключ.
Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. У отца всегда было столько секретов. Один внутри другого, а тот внутри третьего, и так до бесконечности. Его разум был подобен лабиринту, из которого он сам не мог выбраться.
А что, если он действительно растил меня как свою дочь? Если он отказался от дурацкой идеи поселиться в другом теле и вернуть свою умершую жену к жизни?
Ключ был холодным, а зубчики на бородке — острыми. Я обследовала все, какие смогла найти, запертые комнаты во дворце, значит этот ключ отпирал дверь в каком-то другом месте.
Я глянула в противоположную сторону пещеры — именно туда смотрел отец, когда задвигал потайное отделение на место. Мне казалось, что в пещере, кроме бассейна и рабочего стола, ничего не было, но, возможно, я просто недостаточно внимательно ее осмотрела.
Я подняла лампу. Сталагмиты блокировали проход к противоположной стене, так что пришлось идти туда, петляя, как олень в бамбуковой роще.
Наконец я дошла до свободного пятачка у стены и огляделась. Ничего, только камень с поблескивающими кристаллами. Мне стало тоскливо. Хотя я ведь уже осматривала это место, глупо было надеяться найти там что-то новое.
Секреты внутри секретов.
Нет, тут точно что-то есть. Отец посмотрел в этом направлении, я пережила это воспоминание. Он не мог смотреть сюда просто так. Я это чувствовала.
Опустившись на колени, я поставила лампу и ощупала пол пещеры.
Пальцы наткнулись на маленькую, заполненную землей трещину.
Отложив ключ в сторону, я достала из кармана резец и вычистила им землю. Кто-то вырезал в полу каменную плиту, а потом поставил обратно. Я не ошиблась, там точно что-то было.
Используя резец как рычаг, я приподняла плиту. Резец погнулся, а я чуть ногти не сорвала, пока наконец не сдвинула ее и не положила рядом. В яме под каменной плитой обнаружилась откидная крышка люка с замочной скважиной.
Что же там такое, если отец решил держать это аж за четырьмя запертыми дверьми?
Серебряный ключ легко отпер замок. Петли были хорошо смазаны, так что люк открылся беззвучно. Опустив в дыру лампу, я увидела уходящую в темноту вертикальную лестницу, и больше ничего.
Там, внизу, могло быть что угодно. Я легла на пол и опустила в люк лампу, а заодно и голову.
Трудно разглядеть, что там, на дне глубокой пещеры, когда у тебя всего одна лампа и ты висишь вниз головой. Лестница оказалась длиннее, чем я предполагала, но я смогла разглядеть уступы вдоль одной стены.
Ладно, если уж я зашла так далеко, не идти же мне обратно за Йовисом, чтобы он составил мне компанию при спуске в логово отца? Я одолела отца и смогу спуститься в эту черную дыру сама.
Выбравшись обратно, я сунула резец в карман, зажала ручку лампы в зубах и поставила ногу на первую ступеньку лестницы.
Здесь было холоднее, чем в пещере с бассейном, и пахло сырой землей, хотя самой влаги нигде не было видно.
Наконец я сошла с последней ступеньки и с огромным облегчением взяла лампу в руку. У меня от нее челюсть за время спуска чуть не отвалилась.
Я размяла плечи, чтобы снять напряжение. Здесь я могла найти еще больше книг и записей, больше кусочков пазла, из которых можно будет сложить всю картинку.
Подняв лампу повыше, я развернулась...
И свет лампы отразился в глазах какого-то жуткого существа.
2
Йовис
Императорский остров
Да, контрабандист я был что надо, а вот на капитана Императорской гвардии точно не тянул. Будь я умнее, отказался бы от этой должности и продолжил заниматься тем, что умею. Но вот он я — решил спасти столько бедолаг Империи, сколько в моих силах.
Хотелось бы надеяться, что я не сверну себе шею на этом пути.
— Покажи еще раз карты. — Мэфи похлопал меня по куртке перепончатой лапой. Запнулся и неохотно добавил: — Пожалуйста.
Я чуть повернул голову в ту сторону, где только что мельком увидел, как Лин выглядывает из-за угла. Ее там уже не было. Признаю: она была хороша. Не ожидал такого от императорской дочки. А потом услышал над головой тихий скрип черепицы и понял, что Лин забралась на крышу. Этот звук мог означать что угодно, он мог даже мне померещиться, но за проведенные в бегах годы у меня обострились инстинкты. Глупо было ожидать, что император безропотно согласится всегда держать меня в курсе того, где она и чем занимается.
Безосколочные были правы: ей есть что скрывать. Это они послали меня узнать все ее тайны.
Значит, вот как я спасу Империю — буду преследовать в темноте молодую женщину. Да уж, о таких подвигах песни в народе не складывают.
— Тсс! — шикнул я на Мэфи, пока он снова не принялся дергать меня за куртку. — Лин... она сбежала из комнаты.
Мэфи навострил уши.
— Оставайся здесь, а я пойду за ней.
Но как только я дошел до поворота коридора, рядом снова появилась рогатая башка Мэфи. Оставалось только молча поднять руки в знак того, что я сдаюсь.
— Ты сказал, мы будем вместе, — прошептал Мэфи.
Хорошо еще, что он к этому времени научился говорить шепотом.
И да, я ему так сказал.
Однажды мне надо было кое-что сделать для безосколочных, и я его оставил одного. Тогда это закончилось очень плохо для меня и для него тоже. Я чуть не погиб, а Мэфи вроде как заболел, но это была не болезнь, а что-то вроде спячки, и долго нельзя было понять, выйдет он из этого состояния или умрет. Я никогда в жизни так не волновался.
А вдруг это повторится?
— Ладно, — сказал я. — Только веди себя тихо и держись рядом.
Лапы у Мэфи стали значительно массивнее, но двигался он все так же быстро и плавно, прямо как змея между камнями. И при этом гораздо тише, чем я.
Впереди мелькнул силуэт Лин — она нырнула за колонну, чтобы избежать встречи с кем-то из слуг.
Я притаился в тени. Мэфи обвил хвостом мою ногу. Лин пошла дальше — я за ней. Опыт у меня был — мне уже приходилось выслеживать людей, чтобы выяснить, где они прячут разные ценные вещи, или добыть информацию для шантажа, или подслушать разговоры на тайных встречах.
Думаю, у контрабандистов и шпионов на самом деле много общего.
Лин остановилась возле небольшой двери, глянула туда-сюда, открыла ключом дверь и проскользнула внутрь.
— Мэфи! — зашипел я.
Но он двинулся вперед еще до того, как я произнес его имя, — метнулся по коридору, словно быстрый горный ручей. Я, стараясь не топать, помчался следом. Сердце стучало в груди как молот.
В последнее мгновение Мэфи зацепил дверь когтем и не дал замку защелкнуться. По выражению его морды я умел считывать, в каком настроении он пребывает. В тот момент на морде Мэфи был написан азарт вора. Я сдержанно кивнул.
Да, я бы пожалел, если бы не взял его с собой.
Да, он принял правильное решение.
И да, я нуждался в нем больше, чем мне казалось.
Мэфи ответил небрежным кивком и чуточку шире приоткрыл дверь.
Лин, с высоко поднятой лампой в руке, стояла в дальнем конце комнаты. Она открывала дверь с бронзовыми пластинами, на которых был выгравирован дымчатый можжевельник. Как только Лин проскользнула за дверь, я пропустил Мэфи вперед.
Осматривать комнату времени не было, да и, когда дверь за мной закрылась, сразу стало темно. Окон не было, и Мэфи я нашел на ощупь.
Мы преследовали Лин в темноте, ориентируясь на свет ее лампы.
Что это за место? Стены каменные, грубо высечены, пол идет под уклон. Мы спускаемся.
До меня не сразу дошло, что мы уже не во дворце и спускаемся внутрь горы.
Старая шахта?
Я слышал, что когда-то на Императорском острове была шахта умных камней, но ее много лет назад закрыли и никому не объяснили почему. Судя по белым прожилкам, которые бежали по потолку тоннеля, закрыли шахту не из-за истощения.
Так что здесь делает Лин?
У императора собственное хранилище умных камней, личная шахта ей ни к чему. Нет, она здесь не из-за камней. Что-то прячет? Держит здесь какого-то в заточении? Да, для тюрьмы атмосфера здесь подходящая — темно, и стены со всех сторон давят.
Мэфи, чуть ли не касаясь моей ноги, шел рядом. С ним я чувствовал себя гораздо спокойнее, он одним своим присутствием как будто подбадривал меня.
Впереди появился развилок, свет от лампы Лин виднелся с левой стороны. Я крадучись шел вперед и прикидывал, на какую глубину мы успели спуститься. В гробовой тишине казалось, что даже стены эхом отражают мое дыхание. А потом тоннель уперся в тупик, вернее, в очередную дверь.
Лин достала из кармана на поясе ключ.
У меня еще на входе в тоннель появилось дурное предчувствие, а теперь оно только усилилось. Я не был уверен, что понимаю императора.
В официальном заявлении говорилось, что император Шиян после долгой болезни мирно скончался в собственной постели. Но я же не дурак, чтобы в такое поверить. Когда я пришел ко дворцу, на стене не было ни одной конструкции-стражника. Даже вход во дворец не охранялся. В парадном зале я столкнулся с Лин, туника ее была изорвана и вся в пятнах крови. По бокам от Лин шли Трана и преданная новому императору конструкция Бинг Тай.
Это совсем не было похоже на мирную передачу власти.
А потом, вместо того чтобы казнить меня или засадить в тюрьму, Лин назначила меня капитаном Императорской гвардии. Она поделилась со мной своими планами, сказала, что хочет все исправить, что отменит Праздники десятины и положит конец жестокостям своего отца.
Для Джио, лидера Безосколочного меньшинства, было все равно, что за человек император. Он считал, что императора вообще не должно быть. Я сомневался в его правоте. Чем плох император, который заботится о своем народе? Как по мне, с таким вполне можно жить.
Но, преследуя Лин в темных тоннелях, я невольно начал фантазировать на тему, какие секреты хранит император и свидетелем каких ее жутких деяний я могу стать в любой момент.
Как только Лин вошла в третью — и я очень надеялся, в последнюю на нашем пути — дверь, Мэфи рванул вперед.
— Спасибо, — шепнул я, пока подкладывал камешек в щель, чтобы дверь не закрылась за нами до конца: ведь могла возникнуть ситуация, когда потребуется быстро и тихо отсюда ретироваться.
— Мы будем вместе, — сурово прошептал в ответ Мэфи.
— Ты прав, — сказал я и чуть ли не физически почувствовал исходящую от друга волну довольства и уверенности в себе.
Мэфи, как и большинство подростков, очень радовался, когда оказывался прав. Я сглупил, это было очевидно, а он пришел ко мне на выручку и все исправил.
За дверью оказался еще один тоннель, уходящий вниз. В конце тоннеля мерцал свет. Я снял дубинку с перевязи за спиной, сделал глубокий вдох и начал спускаться.
Пещера, в которую привел тоннель, была просто огромной, раза в три больше парадного зала во дворце. Часть пещеры занимал бассейн, по потолку бежали широкие прожилки умных камней. Лин разожгла расставленные на полу лампы, и свет значительно потеснил темноту. Она стояла в центре пещеры — этот пятачок напоминал рабочее место какой-нибудь лаборатории. Там были стеллажи с книгами, корзины с инструментами, стулья и металлический стол, на котором были разложены самые разные предметы.
Я нахмурился. Над чем можно работать в секретной пещере в горе под дворцом? Понятное дело — над чем-то зловещим.
Сталагмитов в этой пещере хватало, но укрыться было негде. Раз уж незамеченным проникнуть туда было нереально, я решил выждать и понаблюдать.
— Мэфи, не мог бы ты... — шепотом начал я.
Но тут Лин взяла со стола фляжку и сделала глоток. После этого она словно окаменела, а фляжка так и осталась у нее в правой руке.
Яд? Я не видел смысла в том, что происходило у меня на глазах. Напрягся, пытаясь решить, следует ли мне что-то предпринять, чтобы помочь Лин. Но безосколочные ждали от меня, что я буду следить за ней, а не помогать. Помогать Лин — не моя работа. То есть формально моя, но я был заслан во дворец не за этим.
Что я за человек? Я не узнал, что за человек Лин. Пока не узнал. А если она умрет? Мне что, сидеть и наблюдать?
Рука Лин дрогнула. Она поставила фляжку на стол. Я выдохнул.
Мэфи рядом со мной принюхался и задергал усами. Я вопросительно посмотрел на него.
— Знакомый запах, — шепнул он.
— Ты раньше никогда здесь не был.
— Знаю. — Мэфи прижал уши.
Когда я снова посмотрел на Лин, она стояла, склонившись над каким-то ящиком, и держала в руке маленький блестящий предмет. Ключ. Еще один проклятый ключ. Лин выпрямилась и направилась в дальний конец пещеры. От входа в пещеру было не разглядеть, что она там делала, — сталагмиты мешали, но я услышал скрежет, а потом тихий стон, как будто она поднимала что-то тяжелое.
Потом Лин села на корточки, а потом исчезла.
Я махнул рукой Мэфи, и мы вошли в пещеру. На случай если Лин снова появится, я держался ближе к стене напротив бассейна, там был шанс укрыться в тени сталагмитов. Рискованно, конечно, но мне было не привыкать. Мои рискованные решения в большинстве случаев оказывались верными. Хотя не всегда.
За скоплением сталагмитов я обнаружил открытый люк и каменную плиту. Из люка исходил свет. Мэфи принюхался, и шерсть у него на спине встала дыбом.
— Мне это не нравится, — тихо сказал он. — Пахнет плохо.
Я с трудом сдержался, чтобы не стукнуть дубинкой по полу пещеры. Пока не спущусь, не узнаю, что там, внизу.
Пещеру заполнил низкий хриплый рык.
Теперь уже у меня волосы встали дыбом. Мэфи ринулся вперед и сунул голову в люк.
— Монстр, — пискнул он, потом посмотрел на меня с открытым ртом, как будто хотел сказать что-то еще, но не смог и закрыл рот.
— Не подходи, — дрожащим голосом скомандовала Лин внизу.
У меня было два варианта дальнейших действий: обождать и посмотреть, сможет ли выкарабкаться Лин, или... Тут я увидел, что моя нога уже сделала выбор за меня. Лестница крепилась надежно, это оказалось очень кстати, потому что, когда я спустился достаточно, чтобы увидеть то, что было в пещере, у меня задрожали руки и ноги.
Император стояла между мной и тем, кому Мэфи дал очень точное описание. То есть эта конструкция действительно была самым настоящим монстром. Она занимала половину пещеры, и глаза ее были каждый с мой кулак. Пасть у нее была открыта, так что я хорошо видел несколько рядов острых белых зубов. Мускулистые лапы заканчивались когтями, — чтобы прикончить меня, конструкции хватило бы одного взмаха.
Что она здесь делает? За четырьмя запертыми дверями?
Я мельком увидел полки и какие-то развешанные на стенах предметы, а потом уже не мог оторвать глаз от монстра.
В одной руке у Лин была лампа, в другой — резец для гравировки, и она не двигалась с места.
С ума сошла? Эта тварь собирается ее сожрать.
И тут конструкция перевела взгляд на меня.
А я завис, наполовину спустившись с лестницы и сжимая в потной ладони дубинку. Мой самый эффективный трюк срабатывал только при контакте с землей... а до земли еще надо было добраться.
— Йовис, — прошипел Мэфи у меня над головой, — ты застрял?
И я, вместо того чтобы подняться обратно, спустился вниз так быстро, как только мог. Еще одно свидетельство моей непроходимой глупости.
Конструкция пришла в движение. На меня накатила волна воздуха, а челюсти конструкции клацнули прямо над головой. По всей видимости, я показался этому монстру более аппетитным, чем Лин. Ну да, я был крупнее, а она с виду слишком уж жилистая.
Но времени раздумывать о кулинарных качествах человечины у меня не было. Наплевав на оставшиеся ступеньки, я спрыгнул с лестницы и так жестко приземлился, что чуть все зубы себе не выбил.
Но со мной была моя дубинка и гул в костях.
Конструкция снова ринулась на меня, и я топнул ногой.
Вся пещера вздрогнула, с потолка посыпалась земля. Монстр остановился, но не упал, он даже не покачнулся.
Четыре лапы. Все верно. Стоит и не шелохнется.
За спиной монстра Лин поднялась на ноги и начала стряхивать с одежды землю. Очевидно, она не обладала такой же устойчивостью, как конструкция.
— Идиот! — гневно крикнула она. — Ты чуть не похоронил нас в этой пещере!
Спорить я не стал. При виде этого монстра я так запаниковал, что совершенно забыл, где нахожусь. Подняв дубинку, я понадеялся, что обретенная сила и скорость помогут мне остаться в живых. Правда, я не знал, каким способом можно прикончить эту тварь, если ее вообще можно прикончить.
— Ты за мной следил, — сказала Лин, размахивая своим резцом. — Ты вломился в мои запертые комнаты. Как ты вообще смог сюда спуститься?
В голове прокрутились сотни выдумок на эту тему, но я не прибегнул ни к одной. Не было времени на объяснения.
Еще раз я оценил габариты конструкции и пожалел, что у меня при себе не было другого оружия. Рубящего или колющего.
Если колотить монстра дубинкой по башке, это, скорее всего, просто его разозлит, не больше.
— Мы можем обсудить этот вопрос позже?
Монстр снова зарычал, и от этого звука образовавшаяся у меня в желудке воронка стала еще шире.
Конструкция опять пошла на меня, но в этот раз я был готов к атаке и, размахнувшись, со всей силы саданул ее по носу.
Конструкция взвизгнула и тряхнула головой, хотя от моего удара у нее даже царапины на носу не осталось.
Я, воспользовавшись замешательством противника, ринулся вперед.
Тварь была огромной, но на удивление быстрой. Она увернулась от моего второго удара и оскалила зубы. Я мельком увидел, как Лин, спотыкаясь, шагнула вперед.
— Беги к лестнице! — крикнул я. — Не знаю, сколько еще смогу ее сдерживать.
Честно говоря, я не был уверен, что вообще смогу сдержать эту конструкцию.
Я не знал, зачем подставляю ради Лин свою голову. Знал только, что, кем бы она ни была, не смогу оставить ее наедине с монстром. Видно, со временем стал мягкотелым. А может, всегда таким был.
Монстр почуял, куда направлено мое внимание, и перевел взгляд на Лин. Его желтые глаза сверкнули в свете лампы, когти расцарапали каменный пол.
Самое время бежать к лестнице, но я вместо этого разумного действия крикнул:
— Эй! Заканчивай, что начал!
Вообще-то, начал монстр с Лин, но я сомневался, что он остановится, чтобы указать мне на мою ошибку.
И я был прав.
Он бросился на меня, как олень в сезон гона. Думаю, мне следовало обрадоваться, что он был безрогим. Я попятился, споткнулся на неровном полу и чуть не упал, но успел опереться на дубинку.
Какая разница — умру я стоя на ногах или растянувшись на полу?
Я занес дубинку над головой, а конструкция остановилась прямо передо мной и закряхтела.
Значит, нос — болевая точка. Даже у самых страшных тварей есть болевые точки. И еще глаза. Надо целиться в эти точки.
А еще надо было, чтобы эта огромная башка оказалась на подходящем для удара расстоянии.
По пещере эхом разнесся голос Мэфи:
— Я могу помочь?
— Можешь, если останешься там и приготовишься закрыть люк! — крикнул я в ответ и, сделав еще шаг назад, уперся спиной в стену.
Отлично. Дал загнать себя в угол. Типичная ошибка новичка, но никак не контрабандиста и капитана Императорской гвардии. Схватка с десятком мужчин на улице для меня была бы куда предпочтительнее схватки с одной-единственной тварью типа этой в замкнутом пространстве.
Всегда проверяй пути отхода — железное правило, которому я неизменно следовал. Но когда опасность грозила кому-то другому, мои мозги превращались в кашу, наподобие дынной мякоти на дне винной бочки. Я тысячи раз говорил себе, что я не герой, все без толку.
Я развел руки в стороны, как бы приглашая конструкцию к атаке.
Может, я и герой. Герои ведь все идиоты.
Пасть раскрылась, на пол закапала слюна. Конструкция бросилась вперед.
Я поднял дубинку. Слишком медленно. У меня было такое ощущение, будто я наблюдаю за происходящим со стороны и от страха вижу все очень четко.
О героях, которые приняли ужасную смерть, в народе песен не складывают. В песнях гибнущий герой обычно теряет сознание под конец схватки, истекает кровью из одной-единственной раны и по его щеке катится одна-единственная слеза. В моем случае от героя в конце схватки мало что могло остаться.
Конструкция замерла на месте.
Я мысленно собрал себя заново: рука крепко, до боли, сжимает дубинку, челюсти стиснуты, сердце бешено колотится в груди.
Конструкцию разбил паралич, а я жив. Мэфи? Друг поделился со мной какой-то новой силой?
Из-за конструкции послышался какой-то тихий скрип, и я чуть из собственной кожи не выпрыгнул. Лин уверенно обошла тушу монстра, в одной руке она держала осколки костей, а в другой — лампу.
— Не желаешь рассказать, что ты здесь делаешь? — спросила она.
Несмотря на ее довольно хрупкое телосложение, в ней было что-то от Шияна — то, как она держала голову, смотрела мне в глаза, словно могла одним только взглядом пронзить меня насквозь. Я никогда не видел ее отца вживую, но видел его портреты. На портретах он никогда не улыбался.
— Это моя работа, — коротко и просто ответил я.
— Я не поручала тебе следить за мной. — Лин глянула в сторону люка, откуда за нами наблюдал Мэфи. — И его с собой притащил. Значит, у меня теперь два рта, которые надо заткнуть.
— Ты что-то скрываешь.
— Естественно, мне есть что скрывать, — огрызнулась Лин и сверкнула глазами, прямо как оцепеневшая конструкция. — Это не мои пещеры, это пещеры моего отца, и он никогда мне о них не рассказывал. А ты предлагаешь открыть все запертые комнаты, чтобы в них мог заглянуть любой желающий? Так и вижу, как какой-нибудь бедолага-слуга спускается сюда и становится жертвой вот этой конструкции.
Лин была права, но эта ее правота начинала меня злить. Она говорила, как Джио.
— Ты сама чуть не стала жертвой. Как по-твоему, что бы со мной случилось, если бы ты погибла? Все бы подумали, что я имею какое-то отношение к твоей смерти, или, самое малое, меня бы обвинили в том, что я все прохлопал.
— Нет, это ты чуть не стал жертвой, а не я. Конструкции — моя зона ответственности, а не твоя.
Мой мозг не поспевал за тем, что я говорил.
— А моя зона ответственности — твоя безопасность.
Лин резким движением сунула руку внутрь конструкции и почти сразу вытащила. Осколки костей исчезли. Конструкция вышла из оцепенения, я напрягся и крепче сжал дубинку.
Значит, такой будет моя казнь?
Мэфи, тихо поскуливая, начал спускаться по лестнице головой вниз.
Лин подняла руку:
— Остановись и наблюдай.
Странное дело, но Мэфи ее послушался.
Кожа монстра обвисла, шерсть облезала клочьями.
— Я вывела ее из строя. Только я знаю, как это делать.
Я не смог до конца расслабиться, даже когда конструкция прямо передо мной развалилась на куски. Меня бросило в жар. Выходило, что Лин не нуждалась в моей помощи. Я подставил голову, и ради чего? Но когда я смотрел в пещеру с лестницы, мне казалось, что Лин не сможет подойти близко к этому монстру, если я не отвлеку внимание на себя.
— Если ты обладаешь такими обширными знаниями и не нуждаешься в моей защите, тогда зачем было меня нанимать?
— Мы с тобой оба знаем, зачем я тебя наняла. Твое назначение дает мне легитимность. Но я не позволю тебе ходить за мной по пятам и требовать отчета обо всем, что я делаю.
Мэфи спустился до конца лестницы и встал у меня в ногах, как будто так мог защитить меня от гнева Лин.
— Ты капитан моей гвардии? Или шпион?
Кровь отлила у меня от лица.
Она не знает. Не может знать. Я не давал повода себя заподозрить.
Я заставил себя дышать. Она просто хотела поддеть меня этим вопросом, и больше ничего.
— И что вы со мной сделаете, ваше высочество? Лишите звания? Казните?
Она только что признала, что я нужен ей.
— Не думаю, что людям, которые меня уважают и ценят так высоко, что я и не мечтал, это понравится.
Мэфи похлопал меня по ноге — видно, пытался успокоить.
Лин шагнула ближе, и хотя, чтобы посмотреть мне в глаза, ей пришлось вскинуть голову, в тот момент у меня было такое ощущение, будто мы с ней одного роста.
— Ты угрожаешь правителю Империи Феникса?
Мне показалось, что воздух между нами завибрировал.
— Йовис, такая у тебя цель? Хочешь стать императором?
Это обвинение застигло меня врасплох, я просто опешил и поэтому не задумываясь ляпнул:
— Зачем мне это надо?
Кем-кем, а императором я хотел стать меньше всего на свете. Я даже находиться во дворце не хотел. Что за дурацкая идея? Я бы рассмеялся, да только в тот момент мое положение было слишком серьезным, можно сказать, почти катастрофическим.
Лин моргнула, потом нахмурилась и переспросила:
— Как — зачем?
Напряжение между нами спало. Я мог бы назвать уйму причин, почему не хочу стать императором, мне бы даже привирать не пришлось. И я уже открыл рот, чтобы назвать первую, но Лин перевела взгляд с меня на люк и втянула воздух сквозь зубы.
Я резко развернулся.
За нами наблюдала какая-то мелкая тварь с ушами как у летучей мыши и с крыльями как у чайки.
— Ты оставил дверь открытой! — Лин схватила меня за руку.
Она сказала это так, как будто я при варке риса налил слишком много воды.
— Да.
Я не понимал, с чего она вдруг запаниковала.
— Это не моя конструкция. Я таких на Императорском острове никогда раньше не видела. Это шпион.
И после этого Лин взяла лампу в зубы, подбежала к лестнице и стала взбираться наверх, подтягиваясь сразу через две ступеньки. Глядя на нее, я понял, почему она, когда решила сбежать из своей комнаты, без колебаний решилась забраться на крышу. Она лазала быстро, как белка.
Конструкции были ее зоной ответственности. Не моей. Она сама так сказала. Но я все равно не раздумывая сунул дубинку в перевязь за спиной и побежал за ней как последний дурак.
Что, если она пострадает? И во всем обвинят меня?
Я обманывал сам себя, потому что не хотел признавать, что Мэфи был прав, когда сказал, что я — тот, кто помогает. И по всей видимости, я был тем, кто помогает даже тогда, когда это не то что неразумно, а просто глупо.
— Ты сказала, кроме тебя, никто не владеет магией осколков, — пропыхтел я, взбираясь по лестнице следом за Лин.
Мэфи карабкался за мной, и лестница поскрипывала под грузом наших тел.
— Так и есть. Но после смерти отца все пошло наперекосяк. — Лин подтянулась и вылезла из люка, а потом, к моему великому удивлению, повернулась и протянула мне руку. — Я должна поймать эту конструкцию. Они больше никак не связаны с моим отцом, а значит, могут оказаться во власти кого-то еще. Я не верю, что эта конструкция оказалась здесь случайно. Помоги мне.
Все мои сомнения тут же растаяли.
Она, вообще, собиралась меня казнить? Или она такая же глупая, как я, и надеется, что один человек может все изменить к лучшему?
Я коротко кивнул в ответ, и она побежала за конструкцией, которая уже исчезла в тоннеле.
Лин оказалась быстрее, чем я думал, но у меня были длинные ноги и дарованная Мэфи сила, так что я легко ее нагнал.
— Другие двери ты тоже оставил открытыми? — спросила Лин, пока мы бежали по тоннелю.
— Только одну.
— Значит, она проникла сюда через потайной ход в логово Илит. Здесь мы ее не поймаем. Если поторопимся, сможем перехватить во дворе. У нее крылья: взлетит — и шансов у нас почти не останется.
После этого мы не разговаривали. Я пропустил Лин вперед. Лампа раскачивалась и подпрыгивала у нее в руке, и порой казалось, что она вот-вот погаснет. Мэфи скользил рядом со мной, он не спрашивал, куда мы бежим и зачем. Да, он мог дерзить и пререкаться, когда мы играли в карты, но в серьезных ситуациях всегда был на моей стороне.
Лин с разбегу плечом открыла дверь с дымчатым можжевельником, а потом и дверь в коридор. После таких бросков синяки точно остаются, но она даже не поморщилась.
Ночью парадный зал выглядел довольно зловеще — горели только две лампы у главного входа. Эти двери Лин с легкостью открыть бы не удалось, и я присоединился к ней. Наши плечи соприкасались, наши ладони давили на двери.
Я иногда забывал сдерживать свою новообретенную силу, и в результате этой забывчивости, когда дверь поддалась, мы чуть не завалились на крыльцо. Но Лин удалось сохранить равновесие, и она, перепрыгивая через две, а то и через три ступени, сбежала вниз по лестнице и помчалась прямиком в сад.
На территории дворца все лампы были потушены, моросил дождь.
Я последовал за Лин.
— Булыжник, — сказала она, — вход в логово Илит под булыжником рядом с вишней.
После такой гонки она должна была запыхаться, но голос у нее был на удивление ровный.
Я не рассчитывал, что смогу в темноте определить, какое из деревьев вишня, и поэтому на бегу достал из-за спины дубинку. К возможному нападению всегда лучше подготовиться заранее. Арочный проход в сад вел к живой изгороди высотой мне по пояс. Лин легко ее обошла, а я перепрыгнул, и Мэфи последовал моему примеру. В саду было еще темнее, чем во дворе, так что приходилось ориентироваться на звук шагов Лин. Тропинка, которую я не мог разглядеть — и поэтому постоянно спотыкался, — привела на круглую поляну с деревом и булыжником в центре.
Что-то вспорхнуло в ночное небо.
— Вот дерьмо! — выругалась Лин.
Не могу объяснить почему, но после четырех запертых дверей, пещеры под дворцом и гигантской конструкции именно это удивило меня больше всего. Император ругается, как контрабандист.
Лин топнула ногой, и земля вздрогнула. Мэфи прижался плечом к моему бедру. И снова ожили все подозрения, которые возникли, когда я впервые увидел Трану, и потом, когда Лин предложила мне пост капитана Императорской гвардии.
Трана была как Мэфи.
Лин — как я.
А я?
Я старался не заморачиваться на тему, кто я и что означает вся эта магия. Но после той схватки с четырехрукой конструкцией у парадного входа во дворец я начал задаваться вопросами. У меня был дар — я мог собирать воду из окружающего пространства и подчинять ее себе.
В легендах часто рассказывалось, что Аланга имеет власть над водой.
Я закашлялся:
— Думаю, нам надо...
Но Лин сорвалась с места, не дав мне договорить. Она подбежала к ближайшему павильону и стала карабкаться по водосточной трубе с такой ловкостью, как будто проделывала это тысячу раз. Хотя, может, так оно и было.
— Чтоб тебе, Дион! — выругался я и побежал за Лин.
Забравшись на крышу, я оглянулся и сумел разглядеть морду оставшегося внизу Мэфи. Дурак бы понял, что он в отчаянии.
— Жди меня здесь! Я вернусь!
В стенах дворца для него было безопаснее.
Когда я перелез через гребень крыши павильона, Лин уже перепрыгнула на крышу соседнего дома.
Я побежал за ней и тоже перепрыгнул на соседнюю крышу. До знакомства с Мэфи такой прыжок был за пределом моих возможностей.
Давно она такое практикует?
Лин буквально перелетала с крыши на крышу. В небе вырисовывался черный, взмахивающий крыльями силуэт конструкции Лазутчик.
Струйки дождя сбегали у меня по лбу.
— Сбейте ее! — крикнул я стражникам на стене.
Двое меня услышали и стали озираться, пытаясь понять, кто и откуда кричит.
— В небе! — закричал я. — Сбивайте!
Только у одной стражницы хватило ума поднять лук.
Слишком медленно. Конструкция будет за пределами досягаемости еще до того, как стражница выпустит стрелу. И это притом что я сомневаюсь, видит ли она вообще летящую конструкцию.
Мы добежали до стены.
Стражники нас заметили, но не понимали, как реагировать на наше появление.
Лин посмотрела на крыши городских домов. Лицо у нее было мрачное.
Я понял, что она собирается делать, и успел сказать:
— Ваше высочество, слишком далеко. Конструкция ушла. Она...
Лин пустилась бежать, прыгнула на стену с бойницами, а со стены на крышу ближайшего дома. Как по мне, так чудом долетела. Зацепилась пальцами за карниз, но легко, одним плавным движением подтянулась и снова сорвалась с места.
Я трезво оценивал свои возможности. Ну, в большинстве случаев. В этом случае я повернулся к стражникам, с извиняющимся видом пожал плечами и перемахнул через стену.
С того дня как я прибыл во дворец, стены успели отремонтировать, вид у них стал гораздо лучше, но зато лазать по ним стало гораздо сложнее. На полпути мне все надоело, и я спрыгнул. Когда приземлился, показалось, что выбил себе оба колена. Естественно, скривился, но по опыту уже знал, что на мне все быстро заживает и боль испарится, я даже пострадать не успею.
Ночью улицы столицы Империи всегда пустынны — лавки закрыты, люди спят. Я бывал здесь несколько раз в свои юные годы, когда учился в Академии мореплавателей. От академии до столицы один день ходу на лодке или на воловьей упряжке. Улицы города с тех пор заметно изменились, но я все равно довольно неплохо находил дорогу, да и надо было просто ориентироваться по шагам Лин, которая бежала по черепичным крышам, — слабые щелчки на фоне стекающей по водостокам дождевой воды. Камни мостовой были скользкими, но я рискнул посмотреть в небо и смог разглядеть силуэт летящей в ночном небе конструкции.
У нас еще был шанс нагнать ее.
Лин только-только взошла на престол, и мне было интересно, кто мог за такое короткое время стать хозяином конструкции Лазутчик и послать ее на Императорский остров. Если конструкция теперь может служить другим целям и хозяевам, значит по всей Империи разбросана самая настоящая армия этих тварей, которые могут присягнуть очень плохому человеку.
От этой мысли у меня так похолодело внутри, что я даже перестал замечать стекающие по щекам ледяные струи дождя.
Сверху донесся тихий стон — это Лин пыталась в прыжке достать конструкцию, но промахнулась, тяжело приземлилась на крышу и чуть не сорвалась с карниза.
— Тебе надо подобраться поближе! — крикнул я. — Или попробуй... чем-нибудь в нее бросить.
— Чем? — крикнула в ответ Лин.
Пришлось прикусить язык, чтобы не ляпнуть, что о таком надо было подумать еще во дворце. В любом случае на перекрикивания у меня уже не оставалось дыхания. Я мчался по главной улице Императорского острова, мимо мелькали последние кусочки жизни засыпающего города. Трактир, где я был лишь однажды — сидел там в углу и нянчил в ладонях кружку с вином. Лавка с красивыми подробными картами, я мечтал купить хоть одну, но не мог себе этого позволить. Дом, на углу которого меня окружила компания студентов академии, они называли меня пойером-полукровкой и обвиняли в том, что я их преследую. Мне тогда удалось заболтать их и отвертеться. Впрочем, как и всегда.
Никогда не думал, что вернусь на Императорский. И уж точно не для того, чтобы остаться.
Заметил в сточном желобе устричную раковину. Подобрал на бегу. Почувствовал приятную тяжесть в руке. Пристани уже рядом. Я чувствовал запах моря и слышал, как волны набегают на берег. Ноги работали с невероятной быстротой, дыхание тоже участилось, но ветер и крылья все равно быстрее.
Снова раздался стон — Лин опять попыталась достать конструкцию в прыжке. Ей удалось схватить Лазутчика за хвост, но в результате она упала на крышу только с несколькими зажатыми в кулаке перьями.
Впереди показались пристани. За ними — море. Наш последний шанс.
Я сосредоточил все свое внимание на конструкции, остановился и с размаху швырнул в нее устричную раковину. Конечно, следовало бежать дальше, подыскивая еще какую-нибудь раковину или камень. Но я стоял и, задержав дыхание, наблюдал.
Промахнулся. А конструкция полетела за пристани и дальше в море.
Все, ушла.
3
Лин
Императорский остров
Я упала на крышу, ударившись плечом, перья еще сжимала в кулаке. Падение выбило из меня дыхание, я скатывалась вниз и только в последний момент смогла ухватиться за карниз.
А потом я лежала на краю крыши, ловила ртом воздух и наблюдала, как Йовис по широкой дуге метнул в конструкцию раковину. И промахнулся. Тоже мне герой из народных песен! Тот, о котором слагали песни, не промахнулся бы и после броска стоял бы, расправив широкие плечи, с развевающимися на ветру волосами.
Но Йовис стоял, опершись руками о колени, будто запыхавшийся старик. Да, в легендах никогда не описывается усталость или изнеможение.
Конструкция Лазутчик улетела, чтобы доложить об увиденном и подслушанном своему хозяину, кем бы он ни был. У меня свело живот; очень хотелось расслабиться, но не получалось. Я ведь не знала, чтó эта конструкция увидела в пещерах.
Пока я билась с конструкцией отца, она могла просмотреть записи. Или не успела?
Видела она копию Шияна?
И то и другое могло меня разоблачить, а значит, погубить.
Что видел Йовис?
Я могла говорить красивые речи о том, что мы работаем вместе, и о том, что мне нужна его помощь, но тем временем у меня в животе как будто клубок змей шевелился.
В глазах людей за стенами дворца мое право на трон было хрупким, но это они еще не знали всей правды.
Я слезла по стене дома на мостовую. Кто-то внутри услышал шум, проснулся и зажег лампу. Надо было возвращаться во дворец, пока нас не заметили. У стражников на стенах наверняка крутились в головах разные вопросы, а у меня не было подходящих ответов.
И еще во время погони я чувствовала гул в костях и невероятную силу в руках и ногах, но использовала их машинально.
То есть даже не задумывалась, как это может выглядеть со стороны.
Я — император, но прыгала по крышам домов, как будто я — Йовис, который примчался в город, чтобы спасти группу детишек с Праздника десятины. Надо взять себя в руки и соблюдать осторожность.
Ранения, полученные во время схватки с отцом, быстро зажили, но в то время я как-то упустила это из вида. Теперь картинка начала складываться. Вот бы так сложились все кусочки пазла, который я жаждала собрать, перечитывая записи отца.
Я подошла к Йовису и, поглядывая на пока еще закрытые ставни, коснулась его плеча:
— Возвращаемся переулками. Идем. Быстрее.
Йовис выпрямился и рассеянно потер плечо, как будто от моей руки мог остаться след. Он уже успел отдышаться.
— Я чуть ее не сбил.
Я фыркнула, просто не смогла удержаться.
— В следующий раз, когда потребуется кого-нибудь сбить в воздухе, предоставь это мне. У тебя куча способностей, я успела в этом убедиться, но метание точно не из их числа.
В соседнем здании кто-то загремел ставнями. Я махнула рукой Йовису и побежала по улице в сторону дворца.
Мы нырнули в ближайший переулок. Было темно, кучи мусора и отходов я не видела, поэтому то и дело чувствовала, как наступаю во что-то склизкое.
— И часто ты этим занимаешься? В смысле, крадешься по городским переулкам и вляпываешься во всякое дерьмо? — Голос Йовиса прозвучал почти у самого моего уха, я даже вздрогнула от неожиданности. — Ты — император. Тебе не следует покидать стены дворца.
— А ты не должен меня преследовать, — прошипела я в ответ. — Вообще никогда.
Плевать на то, что там видела конструкция Лазутчик, но что видел Йовис? Он поставил меня в трудное положение. Да, он помог мне преследовать конструкцию. Да, он как дурак подставился, пытаясь спасти мне жизнь. Но он столкнулся с тем, чего я сама еще до конца не поняла.
Йовис молчал, а мне хотелось, чтобы он продолжал спорить, сказал, что преследовал меня по велению долга. Это бы оправдало его действия. Он действительно так мне предан? Бывший контрабандист, который привык нарушать закон, чтобы добыть то, за чем он охотился? Не важно, сколько детей он спас, — было бы очень странно, если бы он так быстро превратился в добропорядочного и законопослушного гражданина.
Мне надо знать, чего он хочет. Зачем пошел за мной? Из любопытства? Или у него были другие мотивы?
Но Йовис, вместо того чтобы спорить, шумно выдохнул и сказал:
— Кстати, забыл тебя поблагодарить. Ты спасла мне жизнь в той пещере.
И стоило ему это сказать, вся моя злость улетучилась, хотя я и не хотела ее отпускать. Я была вправе злиться, но усталость после схватки и погони начала действовать на мои кости. И причин для беспокойства у меня хватало.
— Мой отец не стал бы этого делать.
— Знаю.
В темноте я его почти не видела, но чувствовала, как его рукав на ходу касается моего.
— Я ничего не вынюхиваю, если тебя это интересует, — продолжил Йовис. — Ты можешь мне доверять.
Смешно. Я вообще никому не доверяю.
— Естественно, я тебе не доверяю. Я тебя даже не знаю. А когда ты собирался мне рассказать о силе, которую получил от Мэфи?
— Он тебе рассказал? — Йовис сбился с шага.
— Я сама неплохо соображаю, а такое вычислить легче легкого.
Несмотря на усталость, я чувствовала слабую дрожь в костях, как будто она притаилась и ждала, когда я снова ее призову. Эта дрожь в самых сложных и опасных ситуациях давала мне силу и скорость. Мэфи и Трана были существами одного вида. Кроме них, у нас с Йовисом не было ничего общего. И я не чувствовала этой силы до того, как мои поиски привели меня к Тране и я спасла ей жизнь.
— Кто они? Кто мы с тобой?
— Я собирался тебе рассказать.
Нет, не собирался.
Отвечая, Йовис вскинул подбородок и посмотрел в небо. В этот момент я хоть и смутно, но смогла разглядеть его лицо. Этого было достаточно: я поняла, что он врет.
Отец говорил мне: «Если знаешь, что кто-то тебя обманывает, не останавливай его. Он увлечется и увязнет в собственном вранье. Просто продолжай действовать, основываясь на том, что, по-твоему, есть правда».
Мне не нравилось пользоваться советами отца, но он при всей его жестокости был мудрым стариком.
Я откашлялась:
— Значит, у нас обоих есть секреты. Не волнуйся, я твои не разболтаю. Мне это невыгодно. А тебе, насколько я понимаю, невыгодно разбалтывать мои.
Я провела Йовиса за угол. Убрала с глаз мокрые волосы.
К этому моменту мы оба вымокли до нитки и воняли отбросами. Отчасти я тосковала по тем временам, когда дворцовые стены охраняли конструкции и я могла покидать дворец и возвращаться обратно, не думая о том, что обо мне поползут слухи среди стражников.
— К чему ты это? — осторожно спросил Йовис.
— Ты ведь не хочешь, чтобы люди узнали, что свою силу ты получил от Мэфи. Как только об этом узнают, его жизнь будет в опасности.
Йовис схватил меня за руку. Я по-настоящему испугалась, даже сердце чаще заколотилось в груди. Мы были одни. Йовис мог прикончить меня и сбежать, наплевав на возможные последствия. С помощью Траны я могла сравняться с ним по силе, но мне оставались недоступны его умения. Пока недоступны. До этого момента все, что я делала, у меня получалось как будто случайно.
— Там куча отбросов, ты чуть опять не вляпалась, — сказал он и сразу меня отпустил, как будто вдруг понял, кого схватил за руку. — Простите, ваше высочество.
Я поправила тунику и пошла дальше, но сердце еще не успокоилось.
— Что ж, не могу сказать, что ты пренебрегаешь своими обязанностями.
— Для этого ты меня и наняла — чтобы я не давал тебе вляпаться в какое-нибудь дерьмо, — сказал он, а я услышала в его голосе насмешливые нотки.
— Все говорят о наемных убийцах и недовольных императором губернаторах, но никто не говорит о том, какую опасность представляют кучи отбросов на улицах города.
От облегчения у меня даже голова чуть-чуть закружилась. Йовис не собирался меня убивать, и он навряд ли успел много увидеть, прежде чем последовал за мной в пещеру по вертикальной лестнице. Что-то подсказывало мне, что Йовис, если бы увидел в бассейне копию Шияна и понял, что это означает, общался бы со мной несколько иначе.
Но я все еще ему не доверяла.
— Ну и когда ты собирался мне рассказать о Мэфи и Тране?
Луна выглянула из-за облака и осветила его профиль. Он провел рукой по волосам:
— Может, и не собрался бы. О таком запросто не расскажешь. Можно сойти за сумасшедшего. — Он остановился. — Сюда, этот путь короче. Не думаю, что за нами кто-то наблюдает.
Я порой забывала, что Йовис, хоть и был родом с Анау, учился в Академии мореплавателей и ему приходилось бывать на Императорском острове. Это, пожалуй, все, что я о нем знала, если не считать того, что распевали о его геройствах в народе.
Предложение я приняла: путь по этой улице действительно был короче и она была значительно чище переулков. Возле лавок догорали две лампы, которые забыли погасить хозяева. Их тусклый свет был не ярче бледной луны.
Когда мы проходили мимо маленькой пекарни, Йовис решил продолжить разговор:
— Я тоже тебя не знаю. Ты наняла меня, чтобы узаконить свою власть в глазах народа. То есть, будучи капитаном Императорской гвардии, я дарю тебе свою молчаливую поддержку. Для контрабандиста это серьезный груз. Откуда мне знать, что ты не такая же, как он?
Я сразу поняла, о ком он. О моем отце.
— Я отменила Праздники десятины. Этого разве недостаточно?
Естественно — нет. Сначала я хотела доказать отцу, что чего-то да стою, теперь я должна была доказывать это всем и каждому. Это меня уязвляло. Но на моем столе стоял бумажный журавлик, который сложила дочь Нумина — Трана. Их семья была убита по приказу моего отца, так что не важно, кто я и какая, меня вырастил этот человек, и Йовис имел право во мне сомневаться.
Я вздохнула:
— Для моего отца люди ничего не значили, для меня значат очень много. — Я мельком глянула на Йовиса и, заметив, что выражение лица у него смягчилось, поняла, о чем говорить дальше. — У меня был друг в городе. Кузнец. Отец приказал убить его и всю его семью.
Я до сих пор жалела о том, что так и не добилась любви отца, но Йовису об этом лучше было не знать. Мои отношения с Шияном были... сложными.
— Ты убила его.
Йовис сказал это легко, как будто мы были парочкой подвыпивших студентов, которые поздно ночью возвращаются в свое съемное жилье.
Он знал, что я это сделала, — он видел, в каком я была состоянии после схватки с отцом и его конструкциями. Но я все равно не стала менять тему разговора.
— Все так. У него был приемный сын. Мы дружили. Отец и его убил, а потом стал угрожать, что убьет меня.
Это правда, но ее слегка подчистили: формально Баян вернулся на свой родной остров где-то на окраине Империи, и для всех он был еще жив. О, как же я хотела, чтобы это было правдой!
Йовис протянул ко мне руку, как будто хотел дотронуться до моего плеча, чтобы как-то успокоить, но потом вспомнил, с кем говорит, и передумал.
— Твой отец был плохим человеком.
Я сомневалась, стоит ли говорить больше, чем уже сказала. Но в глубине души я хотела, чтобы Йовис набрался храбрости и снова прикоснулся ко мне. В последний раз, не считая формальных случаев, ко мне прикасался Баян — он держал меня за руку перед нашей встречей с отцом.
И я заговорила:
— Кроме него, у меня не было близких родственников. Я любила отца, но он не любил меня. А под конец жизнь стала для меня важнее его любви.
Старая боль волной накатила на сердце. Рана еще не зарубцевалась. Возможно, мне было суждено прожить с этой болью до конца моих дней.
— Сочувствую, — сказал Йовис.
Я видела по его лицу, что он говорит искренне, и от этого почему-то стало еще больнее.
Мне приходило множество писем от губернаторов, но с соболезнованиями по поводу смерти отца писали очень немногие. В основном они пытались выудить полезную для себя информацию, например, если я собираюсь изменить структуру десятины, то как именно, и какие у меня планы на их острова. Человека они во мне не видели.
Пришлось сморгнуть слезы, стало даже неловко — с чего это я? Неужели мне настолько не хватало тепла и доброго отношения? Я была настолько жалкой?
Если Йовис что-то и заметил, то только краем глаза.
Он дал мне время взять себя в руки и только после этого продолжил:
— Ты сказала, что не знаешь меня. И да, в народных песнях — сплошь небылицы. Спрашивай, о чем хочешь. Вопрос на вопрос.
Я на ходу посмотрела на его профиль. Длинный нос, вьющиеся волосы убраны за уши. Руки и ноги длинные. На голову выше меня. Но, даже зная, какой силой он обладает, я почему-то его не боялась. У меня в голове крутилось столько вопросов.
Он шпион?
Он планирует убить меня и стать императором?
Что он видел в пещере?
Нет. Любой из этих вопросов увеличит дистанцию между нами. А мне надо с ним сблизиться. Мне надо, чтобы люди Империи поверили в меня. И Йовис, он должен в меня поверить.
И я решила задать простой вопрос:
— Почему ты, вместо того чтобы стать навигатором, решил стать контрабандистом?
— Работу найти не мог. — Йовис пожал плечами. — Никто не хочет нанимать в навигаторы пойера-полукровку, который не смог получить рекомендации в академии. Вот я и вернулся домой. А потом мне сделали одно предложение, и я его принял.
— Значит, ты не хотел становиться контрабандистом?
Йовис постучал указательным пальцем по подбородку и спросил:
— Это второй вопрос?
Я слышала по его голосу, что он улыбается.
— Да, — я тоже улыбнулась, — но ты только что задал второй вопрос, я ответила, так что теперь твоя очередь отвечать.
