Убийство в загородном доме. Чужие секреты E-Book

Александр Чернов

• Herausgeber: Strelbytskyy Multimedia Publishing
• Kategorie: Krimi
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2022

Seitenzahl: 185

Beschreibung

Частный сыщик Игорь Гладышев отправился на день рождения к своей знакомой. И вот в самый разгар застолья в кабинете загородного дома был обнаружен труп хозяйки. Один из гостей вызвал полицию, а полицейские в свою очередь — кинолога с собакой. Пса пустили по следу, и неожиданно он привел к Гладышеву Игорю. Опер оказался крут. Вместо того чтобы разобраться в загадочном и таинственном деле, сходу обвинил Гладышева в совершении преступления. Но Игорь тоже хорош — взял и сбежал из-под стражи. Ему-то что, он профессиональный спортсмен, привык кулаками пробивать себе дорогу в жизни. Вот только помогут ли они ему на этот раз выкрутиться из сложного положения… 

Leseprobe

Александр Чернов

Убийство в загородном доме

Частный сыщик Игорь Гладышев отправился на день рождения к своей знакомой. И вот в самый разгар застолья в кабинете загородного дома был обнаружен труп хозяйки. Один из гостей вызвал полицию, а полицейские в свою очередь — кинолога с собакой. Пса пустили по следу, и неожиданно он привел к Гладышеву Игорю.

Опер оказался крут. Вместо того чтобы разобраться в загадочном и таинственном деле, сходу обвинил Гладышева в совершении преступления. Но Игорь тоже хорош — взял и сбежал из-под стражи. Ему-то что, он профессиональный спортсмен, привык кулаками пробивать себе дорогу в жизни. Вот только помогут ли они ему на этот раз выкрутиться из сложного положения…

Оглавление

Глава первая. Днюха

Глава вторая. Полиция

Глава третья. Спасительница

Глава четвертая. Благодетельница

Глава пятая. Балагуров Руслан

Глава шестая. Подруга

Глава седьмая. Анна Балагурова

Глава восьмая. Евгения Сафронова

Глава девятая. Александр Сафронов

Глава десятая. Развязка

Глава первая. Днюха

Неделю назад у моего старенького «БМВ» забарахлил мотор. Мне надо было бы сразу обратиться в автосервис, да я промедлил и вот теперь машина, стоявшая у меня в гараже, не заводилась. Жаль. Именно сегодня в воскресенье она была мне нужна как никогда, поскольку ехать мне требовалось в Подмосковье, в деревню Елизарово, что находится в семидесяти километрах от Москвы. В общем, делать нечего придется ехать на электричке. На метро я добрался до Павелецкого вокзала, купил билет на электричку и спустя несколько минут сидел в вагоне. Ехал я к своей давней подруге Маше Горбуновой. Нет, у меня никогда с нею ничего не было, просто наши мамы были дружны и, когда встречались семьями, брали и нас с собою на торжества, семейные праздники, а то и просто на посиделки. Маша была старше меня на четыре года, в детстве эта разница существенная, поэтому общих игр у нас с нею не было, но, тем не менее, мы с нею общались, а после смерти родителей поддерживали друг с другом дружеские отношения — иногда созванивались, а иной раз по особым торжествам встречались. Вот и сегодня Маше Горбуновой исполнилось сорок лет, и она пригласила меня на свой день рождения на дачу. Говорят, что юбилей сорок лет особо с размахом не празднуют, вроде как эта цифра ассоциируется с поминками на сороковой день, вот и Маша пригласила к себе на день рождения всего лишь нескольких человек, своих близких друзей, в число которых попал и я — ваш покорный слуга Игорь Гладышев. Маша окончила финансовую академию, работала бухгалтером в частной фирме, долгое время не выходила замуж и вот пять лет назад, наконец, повстречала свою любовь, в то время сорокадвухлетнего мужчину, с которым и сочеталась законным браком. Я был на их скромной свадебной вечеринке в кругу самых близких друзей, которых насчитывалось человек десять вместе со мною. Новоиспеченный супруг Горбуновой Скобликов Борис мне не понравился, лысоватый такой с хитрыми бегающими глазками на квадратном лице с большим носом и влажными полными губами. Весь лощеный, слащавый, с небольшим брюшком и коротковатыми ногами. И чего в нем Маша нашла? Хотя и сама она была далеко не красавицей — пухленькой, круглолицей, с маленькими серыми глазами, вздернутым носом, высоким лбом, с короткой стрижкой, простушкой в общем. А супруг ее весь из себя, ходит гоголем, и хоть маленького роста, умудряется смотреть на всех свысока — словно он светило науки, а все окружающие его лаборанты какого-нибудь научно исследовательского института, в котором он директор. Хотя кто его знает, возможно, он и в самом деле светило, ибо работает в поликлинике врачом. Но нет, это я загнул, светила в поликлиниках не работают как минимум в клинике. Но да бог с ним, главное, чтобы он не мне, а Маше нравился. Ведь как говорится, ей с ним жить. И она с ним живет, вот уже пять лет (надеюсь, в ладу и согласии), детей правда нет, но кто знает, возможно, еще и будут, несмотря на немолодой для рождения ребенка возраст супружеской четы. Да и ехал-то я не к нему, а его жене моей подруге Маше и то, что он мне не нравится дело мое сугубо личное.

А людей в вагон прибыло прилично, поскольку был воскресный день, кое-кто ехал на дачу, толкотни не было, но почти все сидячие места были заняты. Наконец двери закрылись, поезд дернулся и плавно и медленно тронулся с места. Мы ехали какое-то время по Москве, и на каждой станции народ в поезде все прибывал и прибывал. Через некоторое время столица осталась позади, начался пригород и, чем дальше мы ехали, тем реже становились дома, а вскоре по обеим сторонам вагона потянулся лес. Была середина довольно-таки сухого жаркого лета. Буйная растительность обступала поезд и, казалось, вот-вот встанет перед электропоездом сплошною стеной, и он остановится. Но лес расступался, и электричка ехала все дальше и дальше от Москвы, оставляя за собою деревья и иной раз встречающиеся среди них дачные домики.

Полтора часа спустя электричка остановилась на станции Елизарово. В вагоне было душно, и я, выйдя на улицу, с удовольствием вдохнул свежий лесной воздух. Сам поселок Елизарово находился неподалеку. Отсюда, с платформы, были видны стоявшие невдалеке дачные дома. Я постоял немного, любуясь загородным пейзажем, потом двинулся по открытой местности по дороге, ведшей к Елизарово. В поселке были несколько улиц с нетиповыми, построенными в разные годы существования поселка самостройными разнокалиберными домами. Я когда-то был у Маши на даче, а потому уверенным шагом двинулся по центральной дороге. Горбунова жила по левой стороне улицы в середине ее. Двор и одноэтажный деревянный дом утопали в зелени. По периметру забора росли кусты смородины и малины. Сзади дома, как я помнил по предыдущему приезду к Маше, был небольшой сад из яблонь, вишен и груш. А впереди дома был огород.

Перед тем как войти во двор Маши, разминулся на дороге с высоким мужчиной лет шестидесяти с окладистой бородой.

— Здравствуйте! — поздоровался я с ним.

— Здравствуйте! — ответил мне он и прошел дальше по дороге.

Я ступил во двор, прошагал по бетонной дорожке к дому, остановился у веранды, и хотел уж было постучать в дверь, как она неожиданно открылась и на пороге возникла сама хозяйка загородного дома. Она хлопотала по даче, очевидно, что-то готовила, поскольку на ней был все еще надет цветастый халат поверх темных брюк и беленькой блузки.

— Ах, Игорёк, привет, привет! — залопотала женщина, обнимая меня. — Я так рада тебя видеть, так рада!

— Здравствуй, Маша! — сказал и я тоном солидного человека и чмокнул женщину в щечку. — Я что первый приехал? — поинтересовался я.

— Нет, — отрицательно повертела головой Горбунова. — Одна пара уже в доме. Сейчас приедут еще муж с женой и девушка Арина. Как только все соберутся, мы сразу сядем за стол. Ты проходи, проходи, она шире распахнула дверь, приглашая меня войти на дачу.

Тут дверь в дом открылась, и на веранду вышел супруг Марии Борис. Он был уже при параде — в серых брюках и бежевой просторной рубашке с коротким рукавом.

— Здорово, здорово, Игорь! — пробасил он, как обычно свысока, словно принц, снизошедший до разговора с побирушкой и протянул руку.

Я пожал ее, она была пухлой и неприятно влажной, и тоже поздоровался. Следом за Машей и Борисом я ступил в дом. Он был довольно-таки обширным, темноватым, а потому в гостиной, в которой я оказался, горел свет. Слева от гостиной, как я знал, находились две комнаты, по правой стороне еще одна комната и кухня. Дом, как я уже упоминал был старенький еще советской постройки, когда экономили на стройматериалах и дома строили невысокие. Так что гостиная хотя и была небольшой, невысокой, но в ней свободно умещался стоявший, уже накрытый для встречи гостей, два кресла и журнальный столик, а также диван, на котором сидела уже прибывшая в качестве гостей первая пара. Мужчина лет сорока был импозантен с крупной головой и густой темной шевелюрой, в которой кое-где пробивалась седина. Нос похожий на клюв орла, плотно сжатые губы, выпуклые глаза, мощный широкий лоб и твердый подбородок. Он был высокого роста, что было заметно, даже когда мужчина сидел. Одет в желтоватую сорочку и темные джинсы, на ногах летние туфли. Сидевшая рядом с ним лет тридцати двух, тридцати пяти женщина была полной противоположностью мужчине — миниатюрная, хрупкая, светловолосая с голубыми с поволокой глазами. Симпатичная и даже более того, очень симпатичная. Точеный носик, губки бантиком, румяные щечки, подведенные брови, мягкий овал лица, словом куколка из магазина детских игрушек. Одета в красное платье с открытыми плечами, обута в красные же босоножки на высоком каблуке.

Маша и ее супруг подвели меня к сидевшей на диване парочке.

— Знакомьтесь! Игорь Гладышев, мой давний товарищ! — представила Маша, и я склонил голову и быстро вскинул ее как гусар, которого принимали в великосветском обществе дамы и кавалеры. — А это супруги Балагуровы. Руслан, — она указала на крупного мужчину, — и его супруга Анна, — последовал жест в сторону блондинки.

Пожимая мне руку, Руслан привстал, его симпатичная супруга протянула мне ручку как для поцелуя. Целовать я не стал, чай, в самом деле, не великосветское общество, а только слегка пожал.

— Игорь у нас тренер по вольной борьбе в детской юношеской спортивной школе, — продолжала представлять нас друг другу Маша, — Руслан частный предприниматель, занимается строительством, его супруга — домохозяйка.

Я снова склонил голову, прижимая подбородок к груди и улыбнулся:

— Очень приятно.

Пока я и гости перебрасывались ничего не значащими фразами о погоде, о политике, о нашем никудышном правительстве, Маша и ее супруг Борис продолжили накрывать на стол, стоявший в центре комнаты. Маша была вообще великолепной хозяйкой, превосходно готовила, да и хлебосольной была. На столе стояли всевозможные закуски: грибочки, соленые огурчики, помидорчики, а также сырные и мясные нарезки, испеченные ею пирожки и прочая снедь. Минут через десять подъехала еще одна пара и супруги устремились навстречу вошедшим в дом гостям.

Мужчине было лет за сорок, коротко стриженый, светловолосый. Он был довольно-таки красив. Чуть удлиненное лицо, прямой нос, большие глаза, красиво очерченные брови, пухлые губы, однако всю его красоту портило какое-то угодливое выражение лица, словно он заискивал перед всеми. А может быть, мне просто так казалось. Одет вновь прибывший был в летний бежевый костюм и бежевые туфли.

А вот его спутница не отличалась красотой. Она была широкая в кости, но не полная. Почти круглое лицо, которое обрамляли длинные, кудрявые каштанового цвета волосы. Рот и нос непропорционально маленькие, глаза карие, темные вразлет брови. Под носом на месте усов чуть заметный пушок, который я подозреваю, она нещадно уничтожала с помощью эпиляции. Одета в синее платье и обута в такого же цвета босоножки.

— Как доехали? Все благополучно? — спросила Маша, поочередно пожимая руки мужчине и женщине.

— Спасибо, хорошо, — ответил мужчина.

— Ну и отлично, отлично, — проговорил супруг Маши Борис, также пожимая вновь прибывшим руки.

Мужчина, выглянув из-за супружеской четы хозяев, махнул сидевшим на диване Руслану и Анне рукой.

— А-а, Руслан! Оказывается это твоя машина стоит у ворот?

— Моя, моя, — с достоинством ответил Руслан.

— У тебя же старенький «Мерседес» был. А тут я смотрю, «Ниссан Мурано» новенький.

— Да, я уж давно поменял машину, — усмехнулся Руслан.

— Значит, давненько мы с тобой не виделись, — проговорил мужчина, — а я вот все на своей «Тойоте» гоняю.

— Да ладно прибедняться-то, — все также усмехаясь, промолвил Руслан. Не нравилась мне его усмешка — злая какая-то, глумливая. — У тебя же новая тачка. «Ленд Крузер Прадо».

— А ты откуда знаешь? — удивился мужчина.

— Да знаю уж, — ответил Руслан. — Как говорится, слухами земля полниться.

— Ну, проходите, проходите, — похлопывая по плечу вновь прибывшую парочку, Маша подтолкнула их к дивану. — Вас знакомить с Русланом и Анной я не буду, а вот с Игорем познакомлю. Гладышев Игорь Степанович, — протянув в мою сторону руку, сказала Горбунова. А это Александр Сафронов и его супруга Женя Сафронова.

Сафронов церемонно поклонился, я встал и пожал ему руку.

— Саша работает энергетиком, — продолжала нас знакомить Маша, — а Женя работает со мной в фирме. Тоже, как и я, бухгалтер. А Игорь, между прочим, тренер в детской юношеской спортивной школе.

— Какой вид спорта? — осведомился Саша.

— Вольная борьба, — ответил я с достоинством.

— Здорово! — похвалил Сафронов.

— Но это еще не все… — загадочным тоном заговорила Мария. — Игорь у нас еще и сыщик-любитель.

— Да ну? — удивился Руслан. — А что значит любитель?

— Ну, он расследует частные дела, — улыбаясь мне, сказала Маша, — когда заказчики не желают обратиться по какой-либо причине в полицию, они обращаются к Игорю. И он за определенную плату помогает им.

— Должно быть, вы очень богатый человек, — усмехнулась Женя.

— Ну, да, — хмыкнул я. — Очень богатый. Вы вон на машинах приехали, а я на электричке. — О том, что моя старенькая машина стоит в гараже, я распространяться не стал. Куда мне до этих крутых мужиков на «Ниссанах» да на «Тойотах», причем новеньких.

— Ну, ждем еще одну гостью, и можно садиться за стол, — провозгласила Маша и вновь исчезла на кухне, очевидно, за каким-то очередным блюдом.

Ее муж остался вместе с нами, с гостями, и принялся нас развлекать. Язык у него был тяжеловесным, остроты плоскими, зато гонору хоть отбавляй. Мы вяло реагировали на речь супруга Маши, вежливо смеялись его шуткам.

Наконец приехала последняя гостья. Не зря мы ее ждали — королева! Девица действительно была хороша собой. Лет под тридцать, среднего роста с потрясающей фигурой, которую подчеркивало ладно сидящее на ней короткое голубое платье. Лебединая шея с красиво посаженной головой, лицо словно лик богини. Великолепно очерченный подбородок, точеный носик, высокие скулы, и огромные-преогромные глаза с длиннющими ресницами. Кожа — персик, губки — лепестки алых роз. Длинные темные волосы, девушка собрала на затылке и заколола их, по-видимому, для того, чтобы не было жарко шее. У мужской части присутствующих в комнате группы людей потекли слюнки, глядя на это восхитительное создание. А девушка, прекрасно сознающая свою красоту, и какое действие она оказывает на мужчин, склонила голову и усмехнулась.

— Здравствуйте! — проговорила она с порога. Голосок у нее был бархатный, немножко низковатый, но звучал превосходно.

— Ах, Арина, Арина, здравствуй! — кинулся навстречу девушке супруг Марии Горбуновой. Старый, видать, ловелас!

Сама Мария тоже вышла из кухни с тарелкой полной тарталеток с красной икрой, поставила ее на стол и тоже устремилась к девушке.

— Ну, вот, все в сборе! — сказала она, обнимая вновь прибывшую, подвела ее к гостям и представила: — Арина Синичкина.

Девушка вновь склонила голову и приветливо улыбнулась.

— Ариночка работает в модельном бизнесе, — объявила Горбунова и продолжила знакомить Синичкину с присутствующими: — Саша и Женя Сафроновы, Руслан и Анна Балагуровы… Моего мужа Бориса ты знаешь, а это, — она указала на меня, — мой лучший друг Игорь Гладышев. Между прочим, холостяк, — многозначительно закончила Маша. — И Арина, кстати, не замужем. — Горбунова выразительно, глянула на меня.

— Я это учту, — хмуро сказал я в ответ. И что за желание такое у окружающих меня людей — непременно женить мою персону. Да, безусловно, девушка хороша, но ведь не жениться же на первой встречной.

Маша хлопнула в ладоши:

— А теперь, дорогие гости, прошу к столу.

Все расселись по парам, поскольку у меня и Арины пары не было, то мы сели рядышком. Напротив нас Руслан и Анна, слева чета Сафроновых, справа — хозяин и хозяйка. За столом раздался звон тарелок, позвякивание рюмок, бульканье напитков, разливаемых в фужеры, стаканы и рюмки. Как я уже говорил, Маша была превосходной хозяйкой — стол ломился от яств.

Я поинтересовался у своей соседки:

— Чем вас потчевать?

— Давай на «ты», — предложила она. — Не возражаешь?

— Да нет, — согласился я. — И все же, чем тебя попотчевать, прекрасное создание?

Мое обращение девушка приняла и метнула в мою сторону насмешливый взгляд, а потом ответила:

— Всего понемножку. Я фигуру берегу.

— Ах, да, — улыбнулся я. — Ты же работаешь в модельном бизнесе… А кем? Прошу прощения за любопытство.

— Дизайнером одежды, — взмахнула девушка длинными ресницами и отодвинула в сторону фужер, чтобы мне удобнее было взять ее тарелку.

— Ого! То-то ты так стильно выглядишь.

— Мерси за комплиман! — не без самодовольства ответила Арина.

Я положил в нее ложку «Селедки под шубой», ложку «Оливье», кусочек колбаски, кусочек сыра, кусочек красной рыбы и тарталетку с красной икрой. Поставив тарелку перед Ариной, я спросил вполголоса: — Что же может быть общего между модельером и бухгалтером? Где могли пересечься ваши жизненные линии.

Поблагодарив меня кивком, Арина ответила:

— А моя мама и Маша подруги. Мама и отец сейчас в отпуске, отдыхают за границей. Вот я и делегирована от всего семейства на юбилей Марии.

— Что предложить выпить? Коньяк, водку, шампанское, сухое вино? — тоном бармена, зачитывающего карту вин, спросил я.

Девушка покачала головой:

— Нет, спасибо, спиртное не пью, я за рулем.

— Вопросов нет, — развел я руками. — А вот я немного выпью водочки.

— А что, разве тренеры по вольной борьбе пьют спиртное? — делая удивленное лицо, промолвила Арина.

Говорили мы вполголоса, так что нашу беседу никто не мог слышать.

— Откуда такая осведомленность, Арина? — удивился я. — В твоем присутствии Маша вроде о моей профессии не упоминала?

Девушка негромко рассеялась и, наклонившись ко мне, чтобы ее слова не достигли ушей присутствующих, тихонько сказала:

— Маша мне все уши прожужжала насчет тебя. Все расхваливает какой ты замечательный человек, сосватать хочет нас.

— Гм, — произнес я. — Интересно получается.

— Да ты не бойся, — хохотнула девушка, и легонько пихнула меня рукою в бок. — Я не собираюсь выходить за тебя замуж.

— А я вот уж было собрался на тебе жениться, — изрек я полушутливо-полусерьезно. — Да вот грехи былые не дают возможности сделать предложение.

Девушка с интересом взглянула на меня.

— И что же за грехи?

— Да так был уже разок женат, — я молитвенно сложил у груди руки, — а после развода дал обет безбрачия. Вот так бобылем и живу.

От улыбки ямочки на щечках Арины поплыли к ушам.

— Врунишка, — хихикнула она. — Бабник, небось, еще тот! Потому и не женишься, что свободой дорожишь.

— Ты прямо ясновидящая! — сказал я с притворным восхищением. — Как только соберусь жениться, непременно к тебе приду, чтобы ты мне предсказала, будет ли у меня счастливой жизнь.

— А я тебе и так скажу, — с иронией промолвила Арина, — будет! Ты, видать, балагур, а у таких людей все в жизни легко получается, и они чаще всего бывают счастливыми.

Я поднял руки вверх, словно обращаясь к кому-то там находящемуся наверху.

— Как говорится, твои бы слова, да Богу в уши… Увы, Арина, не все так просто в нашей жизни. Постарше будешь, поймешь меня.

— Несчастный старик нашелся, — хмыкнула девушка. — Жизнью битый.

— Битый не битый, а повидал немало, — я подмигнул Арине. — Так что советы или нравоучения нужны будут, обращайся.

— Учить и лечить каждый может, — парировала моя собеседница. — Сама поучать люблю.

— Что же, становлюсь в очередь. — Я посмотрел на Машу, она с видом матери перед которой резвятся ее дети, поглядывала на нас, очевидно довольная, что ее план познакомить нас удался. — А отвечая на твой вопрос, пьют или не пьют тренеры, скажу, что иногда выпивают, и иногда очень много.

— Надеюсь, не до положения риз? — вставила девушка.

— Иногда до свинского состояния, но предупреждаю сразу, к этой категории я не отношусь.

— Спасибо что предупредил. В общем, ты человек надежный и положительный.

— Что-то вроде того.

Я налил девушке «Спрайт», себе водки. Положил себе в тарелку закуску и только собрался продолжить пикироваться с Ариной как Борис постучал вилкой по рюмке и сказал:

— Минуточку внимания! Хочу предложить тост за мою жену. — Он поднялся с места, держа в руке рюмку с водкой. — Ну, что же, друзья мои, — напыщенным тоном произнес супруг Марии. — Моя жена, превосходная хозяйка. А как она готовит, — Борис закатил глаза к потолку, выражая таким образом восхищение кулинарными способностями Горбуновой. — Она не только превосходная хозяйка, она превосходная жена. Только рядом с нею я почувствовал себя счастливым человеком. Я знаю, что она никогда не оставит друга в беде, всегда придет ему на помощь. Более того, она последним поделится со своим ближним, если тому придется трудно в жизни. В общем, желаю моей дорогой супруге долгих лет жизни, счастья, успехов в труде, удач и всего самого хорошего, что может быть в этой жизни. За тебя, моя родная!

Все встали в знак уважения Горбуновой и потянулись к ее рюмке своими рюмками с напитками. Мы дружно чокнулись, выпили стоя, потом все сели и принялись закусывать. Через некоторое время за столом воцарилось оживление, сказывалось действие спиртного, а мы с Ариной вполголоса по-прежнему вели свою беседу. После второй рюмки мне стало совсем хорошо, а после третьей весь мир стал милым и особенной стала хорошенькой Арина. Мы поболтали с нею о том, о сем, потом обменялись номерами телефонов. Вечер обещал закончиться великолепно, возможно, я сегодня поеду в Москву, на машине Арины, и кто знает, может быть, она согласиться заехать ко мне домой на чашку кофе. Хотя это еще, бабушка надвое сказала. Но девушка была восхитительной, и казалась мне легкодоступной с пьяных-то глаз.

Продолжились тосты и после каждого произнесенного пожелания гости вручали Маше конвертики с деньгами в качестве подарка. Не отстал от остальных и я, сказал несколько слов в честь именинницы и тоже дал Маше конверт.

Тут, Борис хлопнул себя по лбу.

— Вот голова дырявая! — воскликнул он и вскочил из-за стола и пробормотал: — Я забыл выключить водопровод. — С этими словами он устремился в проход между стульями гостей и стеной. Добежал до двери и выскочил сначала на веранду, а потом на улицу.

Все присутствующие недоуменно взглянули на Машу, она пояснила:

— Лето засушливое, приходится поливать грядки, а когда забываем вовремя закрыть кран, вода заливает дом соседей. Они из-за этого с нами ругаются.

Вскоре Борис вернулся. Хотя никому дела не было до того перекрыл кран Борис или нет, но все посмотрели на хозяина дачи с живейшим интересом, выражая, таким образом, участие в хозяйственных делах Маши Горбуновой и Бориса Скобликова.

— Ну, что? — спросила Маша супруга. — Успел?

— Не совсем, — покачал лысоватой головой Борис. — Немного воды все же просочилось во двор Валентины.

— Ладно, — с наигранной беспечностью проговорила Мария. — Живы будут соседи. Ничего с ними не сделается, если мы немного подтопим их территорию.

— Я тоже так думаю, сказал ее супруг.

Руслан Балагуров постучал вилкой о свою рюмку, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Минуточку внимания, господа! Предлагаю очередной тост за нашу именинницу.

Все присутствующие переориентировали свои глаза с Горбуновой на Балагурова.

— Я хочу выпить за эту еще молодую женщину, за ее душевную красоту и обаяние, которым она и покоряет окружающих людей, за ее доброту, за искренность, за ее отзывчивость, хлебосольность, за ее умение быть нужной. Хочу пожелать тебе огромного человеческого счастья, внимание и заботу окружающих, счастье в личной и семейной жизни. Оставайся, Маша, всегда такой — мягкой, обаятельной и доброжелательной. За тебя наша Мария! А от нашей семьи прими этот скромный подарок. — С этими словами Руслан протянул женщине конверт с деньгами.

Все на сей раз, уже не вставая, чокнулись друг с другом и дружно выпили. В этот момент Марии стало как-то не по себе. Она побледнела, вид у нее казался осоловелый. Она словно размякла как подтаявшая на солнце снежная баба.

— С тобою все в порядке? — тихо спросил ее муж, однако все сидевшие за столом, услышали его слова.

— Да, — кивнула в ответ Горбунова. — Устала просто и меня ужасно клонит в сон. Ничего, ничего, все в порядке. Не обращайте на меня внимание.

Я по новой переключился на Арину. Я был в ударе: шутил с девушкой, смеялся, подтрунивал, и с преувеличенным вниманием слушал то, что говорила Арина — в общем, старался очаровать свою новую знакомую.

А Маша с каждой минутой становилась все более вялой. Она силилась сбросить с себя напавшее на нее недомогание, но это никак ей не удавалось и ее клонило в сон все больше и больше. Наконец женщина не выдержала.

— Вы меня извините, дорогие гости, но что-то я себя неважно чувствую, — проговорила она сонным голосом. — Пойду на несколько минут прилягу. Очень устала. — Маша встала из-за стола и, пошатываясь, двинулась в дальнюю угловую комнату, где располагался кабинет.

Глядя на супругу тревожными глазами, Борис Скобликов спросил:

— Тебе помочь, Маша?

Не оборачиваясь, она сделала отрицательный жест рукой.

— Спасибо, Боря, все хорошо, я дойду.

В комнате стало как-то сразу неуютно, и не о чем стало говорить и Борис начал искусственно поддерживать угасший разговор, что у него не очень-то хорошо получалось.

— А вы знаете, что не так давно состоялось вручение Нобелевской премии, — заговорил он с воодушевлением, но всем кроме него самого тема медицины была неинтересна. Тем не менее, все слушали или притворялись, что слушают. — И лауреатом премии стал японец Йоcинори Осуми.

— И за что же его наградили? — вежливо поинтересовалась Женя Сафронова.

— За открытие в области аутофагии клеток, — охотно отозвался Борис.

На сей раз любопытство проявил Сафронов Саша.

— Что это такое аутофагия? — спросил он.

Борис Скобликов переключил внимание на него.

— Аутофагия от греческого — самопоедание. То есть клетки сами утилизируют свое содержимое. Это очень важно для понимания фундаментальной аутографии для множества физиологических процессов. Например, приспособление к голоду или для ответа на инфекцию. Еще в тысяча девятьсот шестидесятых годах биологи обратили внимание, что клетки могут уничтожать собственное содержимое, заключая их в некоторое подобие мешков. За мембранами, где это содержимое утилизируется. Вот Осуми и внес решающий вклад в понимание этого процесса. Сначала он изучил и описал аутографию в пекарских дрожжах, а затем доказал, что подобный процесс происходит и в клетках человека.

— Здорово! — заявила Арина Синичкина. — О, да, это очень интересно, Борис, но разрешите мне пойти посмотреть, что там с Машей?

Девушка встала из-за стола и, отодвинув стул, прошла в крайнюю комнату. Несколько секунд спустя она снова вышла в гостиную и аккуратно прикрыла за собою дверь.

— Ну, что там у нее? — повернув голову к девушке, спросил Скобликов.

— Спит она, — ответила Арина.

— Ну и отлично! — с видимым облегчением вздохнул Борис. — Сейчас Маша немного отдохнет, а потом снова вернется к нам.

Арина вновь приблизилась к своему месту, я вскочил и пододвинул девушке стул к столу.

— Странно как-то, — вполголоса сказал я Арине. — Гости в доме, а она спит.

— Устал человек, что ты хочешь? — ответила Синичкина и, подхватив вилкой немного салата, сунула его в рот.

На этот раз взял слово Саша Сафронов.

— Ну, за Машу мы уже пили, — произнес он, поднимая бокал с безалкогольным напитком, — а теперь давайте выпьем за супруга Марии Бориса. Он отличный хозяин в своем доме, и это отрадно. Пускай у тебя на работе будет все превосходно. Пускай дом посещают только хорошие люди, ну и, наконец, счастья тебе и Маше в вашей семье!

— Хороший тост, — сказал Борис, наливая себе в рюмку водки. — Спасибо!

Все снова налили алкогольные и безалкогольные напитки в рюмки и фужеры, чокнулись друг с другом и дружно выпили. Я тоже не пропустил тост, одним глотком выпил содержимое рюмки, а затем закусил кусочком колбасы и сыра.

Руслан Балагуров чокнулся фужером с «Кока-колой» с Борисом, сказал «За тебя!» и хотел было отпить напиток, но в этот момент зазвонил его мобильный телефон. Он поставил фужер, достал мобильник и, взглянув на дисплей, ответил на вызов.

— Да, я слушаю, Василий, — проговорил он и, поднявшись, сказал присутствующим в комнате: — Извините, я выйду, очень важный звонок.