Укрытие. Книга 3. Пыль E-Book

Хью Хауи

• Herausgeber: Азбука
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: The Big Book
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 428

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

«Иллюзия», первая книга трилогии, представила читателям мир, созданный из подземных укрытий, и атмосферу в них. Вторая, «Смена», рассказала историю создания этих сооружений. «Пыль», книга, завершающая трилогию, расскажет об их падении. Чтобы начался новый мир, старый мир должен пасть. Джульетта, ныне мэр Восемнадцатого укрытия, не доверяет Первому укрытию, откуда ведется управление остальными. Особо ей ненавистен руководитель Первого Дональд. Но в мире, который состоит из укрытий, нет черного и белого — все здесь в оттенках серого. И возможно, Дональд не страшное бессердечное чудовище, каким его представляет Джульетта, а тот самый счастливый шанс на пути к выживанию человечества. В мае 2023 года состоялась премьера первого сезона телесериала «Укрытие», снятого по роману Хауи (режиссеры Адам Бернштейн и Мортен Тильдум по сценарию Грэма Йоста). Сериал пользовался огромной популярностью, получил высокие рейтинги и уже продлен на второй и третий сезоны.

Leseprobe

16+

Hugh Howey

DUST

Copyright © 2013 by Hugh Howey

All rights reserved

Перевод с английского Андрея Новикова

Оформление обложки и иллюстрация на обложке Сергея Шикина

Хауи Х.

Укрытие. Кн. 3 : Пыль : роман / Хью Хауи ; пер. с англ. А. Новикова. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2024. — (The Big Book).

ISBN 978-5-389-27081-7

«Иллюзия», первая книга трилогии, представила читателям мир, созданный из подземных укрытий, и атмосферу в них.

Вторая, «Смена», рассказала историю создания этих сооружений.

«Пыль», книга, завершающая трилогию, расскажет об их падении.

Чтобы начался новый мир, старый мир должен пасть. Джульетта, ныне мэр Восемнадцатого укрытия, не доверяет Первому укрытию, откуда ведется управление остальными. Особо ей ненавистен руководитель Первого Дональд. Но в мире, который состоит из укрытий, нет черного и белого — все здесь в оттенках серого. И возможно, Дональд не страшное бессердечное чудовище, каким его представляет Джульетта, а тот самый счастливый шанс на пути к выживанию человечества.

В мае 2023 года состоялась премьера первого сезона телесериала «Укрытие», снятого по роману Хауи (режиссеры Адам Бернштейн и Мортен Тильдум по сценарию Грэма Йоста). Сериал пользовался огромной популярностью, получил высокие рейтинги и уже продлен на второй и третий сезоны.

Впервые на русском языке!

© А. В. Новиков, перевод, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024Издательство Азбука®

Выжившим

Пролог

— Есть там кто-нибудь?

— Алло? Да. Я здесь.

— А, Лукас! Ты молчал. Я подумал на секунду, что там... кто-то другой.

— Нет, это я. Просто регулировал наушники. Утро выдалось очень суетливое.

— Да?

— Угу. Всякая скукота. Заседания комитетов. У нас сейчас маловато людей. И много переназначений.

— Но у вас там все успокаивается? Больше никаких волнений или бунтов?

— Нет-нет. Жизнь возвращается к нормальной. По утрам люди встают и идут на работу. А вечером падают в постели. У нас на этой неделе прошла большая лотерея, которая многих осчастливила.

— Это хорошо. Очень хорошо. Как продвигается ремонт шестого сервера?

— Спасибо, хорошо. Все твои пароли работают. Пока это лишь новое количество все той же информации. Но я не совсем понимаю, почему она важна.

— Продолжай искать. Важно все. Если информация там есть, то на это должна иметься причина.

— То же самое ты говорил про тексты в тех книгах. Но так много из них кажутся мне чепухой. И заставляет гадать — реально ли хоть что-нибудь из того, что в них написано?

— Почему? Что ты сейчас читаешь?

— Том на букву «К». Сегодня с утра читал про этот... гриб. Погоди, сейчас найду. Вот, нашел. Кордицепс.

— Это гриб такой? Никогда о нем не слышал.

— Тут написано, что он что-то проделывает с мозгом муравья, перепрограммирует его, как будто это машина, и заставляет муравья перед смертью взобраться на верхушку растения...

— Невидимая машина, которая перепрограммирует мозги? Я совершенно уверен, что эта запись не случайна.

— Да? И что же она в таком случае означает?

— Она означает... Что мы не свободны. Никто из нас не свободен.

— Как это вдохновляет! Теперь понимаю, почему она заставляет меня отвечать на эти звонки.

— Ваша мэр? Так она из-за этого?.. Она уже давно не отвечает на вызовы.

— Нет. Она сейчас далеко. Работает над чем-то.

— Над чем?

— Лучше промолчу. Вряд ли тебе понравится ответ.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что он не нравится мне. Я пытался ее отговорить. Но она иногда бывает немного... упрямой.

— Если это вызовет проблемы, то я должен про это знать. Я здесь, чтобы помочь. Я и дальше могу делать так, чтобы на вас не обращали внимания...

— Просто дело в том... что она тебе не доверяет. Она даже не верит, что каждый раз говорит с одним и тем же человеком.

— С одним. Со мной. Просто машины что-то делают с моим голосом.

— Я лишь пересказываю то, что она думает.

— Жаль, что не удается с ней поговорить. Я искренне хочу помочь.

— Я тебе верю. Думаю, лучшее, что ты сейчас можешь для нас сделать, — пожелать нам удачи.

— Почему?

— Потому что у меня такое чувство, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ТУННЕЛЬ

1

УКРЫТИЕ 18

В помещениях механического отдела дождем сыпалась пыль, выбитая из потолка вибрацией. Плавно раскачивались в подвесках кабели под потолком. Дребезжали трубы. А из генераторной доносился треск частых ударов, который наполнял воздух, рикошетил от стен и вызывал в памяти времена, когда там опасно вращались разбалансированные машины.

В центре этого жуткого грохота стояла Джульетта Николс в расстегнутом и спущенном до пояса комбинезоне с завязанными вокруг талии рукавами. Пыль, садящаяся на пропотевшую футболку, заляпала ее грязью. Джульетта крепко держалась за борт установки горизонтального бурения, и ее жилистые руки вздрагивали, когда тяжелый металлический пробойник навесного отбойного молотка раз за разом ударял в бетонную стену Восемнадцатого укрытия.

Вибрацию этих ударов она ощущала даже зубами. Все кости и суставы в теле содрогались, а старые раны побаливали, напоминая о себе. Стоящие в стороне шахтеры, обычно управлявшие установкой, мрачно наблюдали за происходящим. Отвернувшись от превращаемой в крошку бетонной стены, Джульетта видела, как они стоят, скрестив руки, стиснув челюсти и хмурясь. Наверное, им не нравилось, что она завладела их машиной. Или, может быть, то, что она работала там, где работать было запрещено.

Проглотив накопившуюся во рту бетонную пыль, Джульетта сосредоточилась на крошащейся стене. Имелась и другая причина, которую она не могла не учитывать. Из-за нее погибли хорошие механики и шахтеры. Когда она отказалась выполнить очистку, в укрытии вспыхнули жестокие схватки. Сколько мужчин и женщин, наблюдающих сейчас за ее работой, потеряли любимого человека, лучшего друга, члена семьи? Сколько из них винили в этом ее? Хотя она точно не могла быть единственной виноватой.

Машина дернулась, послышался лязг металла о металл. Джульетта отклонила пробойник в сторону, потому что в белой плоти бетона показались новые кости арматуры. Она уже продолбила внушительный кратер в наружной стене укрытия. В его верхней части неровными зубьями торчали прутья первого ряда арматуры. Их концы были гладкими, как оплавленные свечи — Джульетта срезала их газовой горелкой. Теперь, после пройденных еще двух футов бетона, показался второй ряд железных прутьев — стены укрытия оказались толще, чем она представляла. Руки у нее онемели, нервы были напряжены до предела, но она направляла машину вперед. Клиновидный пробойник пережевывал бетон между прутьями. Если бы она не видела схему — если бы не знала, что есть и другие укрытия, — то уже давно бы сдалась. Чувство было такое, словно она пробивается насквозь через всю планету. Руки вибрировали, расплываясь перед глазами. Она атаковала стену укрытия, мысленно молотя по ней, чтобы пробить эту чертову преграду и выбраться наружу.

Шахтеры переминались с ноги на ногу. Джульетта перевела взгляд с них на стену: пробойник с лязгом ударился о сталь. Она сосредоточила удары на прослойке белого бетона между прутьями. Потом стукнула по рычагу передачи, и буровая машина продвинулась на ржавых гусеницах еще на дюйм. Джульетте давно уже нужен был перерыв. Меловая пыль во рту душила ее, отчаянно хотелось пить, рукам требовался отдых, а бетонная щебенка накопилась возле машины и хрустела под ногами. Она отпихнула в сторону несколько крупных кусков и продолжила работу.

Джульетта боялась, что если остановится еще раз, то уже не сможет убедить шахтеров и они не позволят ей продолжить. Мэр она или начальник смены — не важно. Мужчины, которых она считала бесстрашными, уже, хмурясь, покинули генераторную. Похоже, их привела в ужас мысль, что она может проткнуть священную оболочку и впустить смертельно опасный наружный воздух. Джульетта видела, как они смотрели на нее как на какой-то призрак; они знали, что она побывала снаружи. Многие держались от нее на расстоянии, как от носителя заразной болезни.

Стиснув зубы и хрустнув мерзкой на вкус крошкой, она снова нажала на педаль. Гусеницы машины провернулись еще на дюйм вперед. Еще один дюйм. Джульетта прокляла и машину, и боль в запястьях. Будь прокляты те сражения и ее погибшие друзья. Будь проклята мысль о Соло и одиноких детишках, отделенных от нее бесконечным бетоном. И будь проклята эта чушь с избранием ее мэром. Люди смотрят на нее так, словно она вдруг стала руководить всеми сменами на всех этажах, как будто она, черт побери, точно знает, что делает, как будто им следует ей подчиняться, даже если они ее боятся...

Машина дернулась вперед больше чем на дюйм, и пробойник испустил пронзительный вой. Рука Джульетты потеряла опору, а машина взревела так, словно вот-вот взорвется. Шахтеры брызнули во все стороны, как блохи, но некоторые побежали к ней. Джульетта ударила по красному выключателю мотора, ставшему почти невидимым под бетонной пылью. Буровая машина задергалась и затряслась, сбрасывая обороты после опасного разгона.

— Ты пробилась! Пробилась!

Раф потянул ее назад, и его бледные руки, сильные после многих лет работы в шахте, обняли ее онемевшие конечности. Другие шахтеры кричали, что дело сделано. У нее получилось. Машина издала такой звук, как будто у нее треснул ведущий вал, слышался опасный гул мощного двигателя, работающего без нагрузки. Джульетта выпустила рычаги и обмякла в объятиях Рафа. Вернулись отчаяние и мысль о друзьях, похороненных заживо в той могиле пустого укрытия. А она не в силах до них добраться...

— Ты пробилась... Назад!

Пахнущая смазкой мозолистая рука зажала ей рот, оберегая от наружного воздуха. Джульетта не могла дышать. Впереди, по мере того как оседала бетонная пыль, проступала черная клякса пустоты.

И там, между двумя железными прутьями, открылась темная бездна. Просвет между прутьями тюремной решетки, окружающей их в два слоя от механического отдела до самого верха.

Она пробилась. Пробилась. И теперь видела кусочек другого, иного мира снаружи.

— Резак, — пробормотала она, отведя шершавую ладонь Рафа и глотнув воздуха. — Принесите мне резак. И фонарик.

2

УКРЫТИЕ 18

— Чертова хреновина насквозь проржавела.

— Это похоже на гидравлические линии.

— Ей, наверное, уже тысяча лет.

Последнюю фразу пробормотал смазчик Фиц — немного шепеляво из-за отсутствия нескольких зубов. Шахтеры и механики, державшиеся в отдалении, пока шла работа, сейчас толпились за спиной Джульетты, нацелившей луч фонарика в темноту за клубящейся завесой бетонной пыли. Рядом с ней стоял Раф, бледный, как та самая пыль. Они кое-как втиснулись в коническое углубление, пробитое в пяти или шести футах бетона. Глаза альбиноса были распахнуты, щеки надуты, а плотно сжатые губы побледнели.

— Можешь дышать, Раф, — сказала ему Джульетта. — Там просто другое помещение.

Бледный шахтер с облегчением выдохнул и попросил тех, кто стоял за спиной, чтобы они перестали отгребать щебень. Джульетта передала фонарик Фицу, повернулась спиной к проделанной дыре и протиснулась сквозь толпу. Пульс у нее участился, потому что за стеной она разглядела какую-то машину. То, что ей не померещилось, быстро подтвердило бормотание остальных: распорки, болты, шланги, стальные пластины с отслаивающейся краской и потеками ржавчины — стена механического зверя, простирающегося снизу доверху и в стороны, насколько доставал слабый луч фонарика.

Кто-то сунул в ее дрожащую руку жестяную кружку с водой. Джульетта жадно напилась. Она до предела вымоталась, но мысли никак не могли успокоиться. Ей не терпелось добраться до рации и все рассказать Соло. Не терпелось сообщить новость Лукасу. Она нашла кусочек похороненной надежды.

— Ну и что дальше? — вопросил Доусон.

Новый мастер третьей смены, принесший ей воду, настороженно всмотрелся в лицо Джульетты. Ему было под сорок, но ночные смены с бригадами, в которых не хватало рабочих рук, прибавили его внешности дополнительные годы. Крупные узловатые кисти рук свидетельствовали об отбитых костяшках и сломанных пальцах — травмах, полученных как на работе, так и в драках. Джульетта вернула ему кружку. Доусон заглянул в нее и допил последний глоток.

— Дальше будем расширять дыру, — ответила она. — Потом зайдем туда и посмотрим, можно ли эту штуковину использовать.

Джульетта заметила какие-то движение над гудящим основным генератором. Она посмотрела туда и успела заметить Ширли, хмуро смотрящую на нее сверху. Ширли отвернулась.

Джульетта стиснула руку Доусона.

— На расширение этой единственной дыры у нас уйдет вечность, — сказала она. — Поэтому нужны десятки небольших пробоин, которые мы сможем соединить. Надо выламывать разом целые секции стены. Подгоните еще одну буровую установку. И организуйте людей с кирками, но поднимайте как можно меньше пыли, если сможете.

Мастер третьей смены кивнул и побарабанил пальцами по пустой кружке.

— Не взрывать? — уточнил он.

— Никаких взрывов. Что бы там ни находилось, я не хочу это повредить.

Он кивнул, и она оставила его руководить, а сама подошла к генератору. Комбинезон у Ширли тоже был расстегнут и спущен до пояса, рукава связаны, футболка влажная, с темным перевернутым треугольником пота. Держа в каждой руке по тряпке, она трудилась на верхнем кожухе генератора, вытирая старую смазку и свежий налет бетонной пыли после сегодняшних работ.

Джульетта развязала рукава своего комбинезона и продела в них руки, закрывая шрамы. Она поднялась на генератор, зная, где можно ухватиться, какие части горячие, а какие лишь теплые.

— Помощь нужна? — спросила она, забравшись наверх и наслаждаясь теплом и монотонным гулом, массирующим ее усталые мышцы.

Ширли вытерла лицо подолом футболки и покачала головой:

— Сама справляюсь.

— Извини, что намусорили.

Джульетта произнесла это громче, перекрывая гул массивных поршней, ходящих вверх-вниз. Не так давно у нее вывалились бы зубы, если бы она стояла на генераторе, когда тот был разбалансирован во всех мыслимых отношениях.

Ширли повернулась и бросила грязные белые тряпки вниз, своей «тени» Кали, а та сунула их в ведро с мутной водой. Странно было видеть нового руководителя механического отдела за таким прозаичным занятием, как очистка генератора. Джульетта попробовала представить на ее месте Нокса. А потом ее в сотый раз поразило, что она мэр, и посмотрите, чем она занимается: долбит дыры в стенах и режет арматуру. Кали прополоскала тряпки, бросила их обратно, и Ширли поймала их с влажными шлепками и струйками брызг. Молчание старой подруги, когда она снова взялась за работу, оказалось для Джульетты достаточно красноречивым.

Она отвернулась и посмотрела на собранную для раскопок бригаду — те вывозили мусор и расширяли дыру. Ширли отнюдь не радовало такое использование рабочей силы, не говоря уже о нарушении запрета ломать стены укрытия. Рабочие потребовались Джульетте как раз в то время, когда их ряды уже поредели после схваток и сражений. И уже не имело значения, считает ли Ширли, что Джульетта виновата в смерти ее мужа. Джульетта винила в этом себя, поэтому напряженность разделяла их, наподобие комка застывшей смазки.

Прошло немного времени, и удары по стене возобновились. Джульетта разглядела за рычагами управления Бобби. Его крупные мускулистые руки вибрировали, когда он направлял отбойный молоток на колесах. Зрелище какой-то странной машины, замурованного по другую сторону стены артефакта, придало энергии нерешительной до этого бригаде. Страх и сомнения переплавились в целеустремленность. Прибыл носильщик с едой, и Джульетта увидела, как юноша с обнаженными руками и ногами пристально наблюдает за работой. Носильщик оставил груз фруктов и горячих обедов и ушел разносить новость.

Джульетта стояла на гудящем генераторе и подавляла сомнения, твердя себе, что они поступают правильно. Она собственными глазами видела, насколько огромен мир, она стояла на вершине холма и рассматривала земли вокруг. Теперь ей осталось лишь показать остальным, что́ находится за стенами укрытия. И тогда они будут стремиться к этой работе, а не опасаться ее.

3

УКРЫТИЕ 18

Дыру расширили настолько, что в нее можно было уже пролезть, и эта честь досталась Джульетте. Прихватив фонарик, она проползла по куче щебня и между согнутыми пальцами стальных арматурных прутьев. Воздух за пределами генераторной был прохладным, как в глубоких шахтах. Она кашлянула в кулак: пыль все еще раздражала горло и нос. Джульетта спрыгнула вниз по другую сторону зияющей дыры.

— Осторожно, — предупредила она тех, кто полз следом. — Здесь грунт неровный.

Причиной неровности отчасти были упавшие внутрь куски бетона. При взгляде же на остальное пространство пола создавалось впечатление, что его выскребли гигантскими клешнями.

Джульетта направила луч фонарика на высокий потолок и стала рассматривать в отраженном свете огромную машину, что высилась перед ней. По сравнению с этой конструкцией генератор и даже нефтяная вышка казались игрушками. Она не могла представить, как можно колосс с такими пропорциями создать и уж тем более ремонтировать. У нее внутри все сжалось. Надежды на восстановление этой похороненной техники таяли.

Раф подошел к ней в прохладном мраке, похрустывая щебнем под ногами. Альбинос был примером человека, внешний вид которого не менялся из поколения в поколение. Брови и ресницы у него были тонкие, почти невидимые, а кожа бледная, как свиное молоко. Но когда он находился в шахте, то темнота, накрывавшая остальных, подобно копоти, придавала ему здоровый вид. Теперь Джульетта поняла, почему он еще мальчишкой ушел с фермы, чтобы работать в темноте.

Проведя лучом фонарика вдоль машины, Раф присвистнул. Секунду спустя эхо ночной птицей вернулось, передразнивая его.

— Это же творение богов, — восхитился он.

Джульетта промолчала. Она никогда не воспринимала Рафа как человека, прислушивающегося к проповедям священников. Но все же машина, несомненно, внушала благоговейный трепет. Джульетта видела книги Соло и заподозрила, что те же древние люди, что создали эту машину, построили и полуразвалившиеся, но все еще видимые за холмами городские башни. А тот факт, что они построили и укрытие, заставил ее ощутить себя маленькой и ничтожной. Вытянув руку, она провела ладонью по металлу, к которому столетиями никто не притрагивался и который никто не видел, и восхитилась тем, на что были способны предки. Возможно, священники не очень-то и привирают...

— О боги... — буркнул Доусон, шумно подходя к ним. — И что мы будем с этим делать?

— Да, Джулс, — прошептал Раф, уважая глубокий мрак и еще более глубокую древность. — Как нам теперь выкапывать отсюда эту зверюгу?

— Ничего мы выкапывать не будем. — Она прошлась между бетонной стеной и машиной. — Она создана для того, чтобы самой прокладывать себе дорогу под землей.

— И ты полагаешь, что мы сможем ее запустить? — спросил Доусон.

Собравшиеся в генераторной рабочие толпились возле дыры, заслоняя проникающий оттуда свет. Джульетта осветила узкий проход между наружной стеной укрытия и высокой машиной, отыскивая обходной путь. Затем прошла в темноте в одну сторону и поднялась по слегка наклонному полу.

— Запустим, — заверила она Доусона. — Надо лишь разобраться, как она работает.

— Осторожнее, — предостерег Раф, когда к нему подкатился камень из-под ноги Джульетты.

Она уже поднялась выше голов тех людей, которые были с ней, и увидела, что у помещения нет углов и дальняя стена не просматривается. Стены помещения изгибались на всем его протяжении.

— Это большой круг, — крикнула она, и эхо отразилось в промежутке между металлом и камнем. — По-моему, рабочая часть машины не здесь.

— Тут есть дверь, — сообщил Доусон.

Джульетта спустилась обратно к нему и Рафу. Кто-то из зевак в генераторной включил второй фонарик. Оба луча уперлись в дверь, закрепленную на петлях. Доусон взялся за ручку. Он закряхтел от усилий, металл застонал и неохотно уступил его усилиям.

Когда они миновали дверь, машина поразила их своими размерами. Джульетта оказалась не готова к подобному. Вспомнив схемы, висевшие в тайном убежище Соло, она поняла, что такие машины-копатели начерчены были на них в соответствующем масштабе. Червячки, выползающие на схеме из нижних уровней, в реальности оказались в этаж высотой и вдвое больше в длину. А этот массивный стальной цилиндр уютно устроился в круглой пещере, почти как если бы закопал сам себя. Джульетта велела помощникам быть осторожнее, проходя через внутренности машины. К ней присоединилось примерно с десяток рабочих, и теперь их голоса смешивались и гулко разносились в лабиринте внутренних механизмов. Любопытство и удивление уже рассеяли табу, и на время рабочие позабыли о своих обязанностях.

— А вот это служит для перемещения вынутого грунта, — сказал кто-то.

Лучи фонариков заиграли на металлических желобах, составленных из состыкованных пластин. Под пластинами располагались колеса и приводы, а на другой стороне имелись дополнительные пластины, накладывающиеся одна на другую, наподобие змеиной чешуи. Джульетта сразу представила, как весь желоб двигается, пластины в его конце поворачиваются и снова движутся обратно, к началу. Камни и обломки при этом перемещаются по желобу. Низкие борта из пластин дюймовой толщины предназначались для того, чтобы порода не сваливалась с желоба. Извлеченная копателем порода будет проходить здесь по желобу и выходить сзади, где рабочим придется вывозить ее на тачках.

— Да тут все насквозь проржавело, — пробормотал кто-то.

— Ну не так, чтобы уж очень, — заметила Джульетта. Машина простояла здесь несколько сотен лет. Она ожидала увидеть лишь кучу ржавчины, но сталь местами даже блестела. — Я думаю, помещение было герметичным, — предположила она вслух, вспомнив, как ветерок дунул ей в шею и всосал в отверстие пыль, когда она впервые пробила стену.

— Тут все на гидравлике, — сказал Бобби.

В его голосе было разочарование, как будто бы он узнал, что боги тоже подмывают водой задницу. Зато у Джульетты надежд прибавилось. Она увидела нечто такое, что можно было бы починить — при условии, что источник энергии остался цел. Они смогут запустить машину. Она была сконструирована так, чтобы быть простой, как если бы боги знали, что те, кто ее обнаружат, будут не столь умными и умелыми. По всей длине могучей машины тянулись гусеницы, такие же, как и у буровой установки, на осях опорных катков застыла смазка. Дополнительные гусеницы располагались по бокам и наверху — наверное, чтобы отталкиваться и от верхней земной породы. Но Джульетта никак не могла понять, каким образом машина выбирала грунт. Пройдя мимо подвижных желобов и приспособлений для выталкивания дробленого камня и породы из задней части машины, они подошли к стальной стене, которая шла мимо балок и мостков и поднималась в темноту над головами.

— Бессмыслица какая-то, — заявил Раф, положив руку на дальнюю стену. — Посмотри на колеса. В какую сторону эта махина передвигается?

— Это не колеса, — возразила Джульетта и указала лучом фонарика. — Весь передний узел вращается. А вот ось вращения. — Она показала на центральный вал толщиной в два мужских торса. — Вон те круглые диски наверняка выступают с другой стороны и режут породу.

— И камень тоже? — не поверил Бобби.

Джульетта попробовала крутануть один из дисков. Тот едва шевельнулся. Да... сюда уйдет бочка смазки.

— Думаю, она права, — подтвердил Раф. Он поднял крышку на ящике размером с двуспальную кровать и направил луч фонарика внутрь. — Здесь коробка передач. Похоже, это трансмиссия.

Джульетта подошла к нему. В ящике она увидела косозубые колеса, погруженные в высохшую смазку. Колеса сцеплялись с зубцами, которые вращали буровые диски. Коробка передач была большой и прочной, как на главном генераторе. Даже больше.

— Плохая новость, — сказал Бобби. — Смотри, куда ведет этот вал.

Лучи трех фонариков скользнули вдоль приводного вала до места, где тот заканчивался в пустоте. Внутренняя полость этой огромной машины, вся та пустота, где они сейчас стояли, предназначалась для того, чтобы разместить в ней сердце этого зверя.

— Никуда она не поедет, — пробормотал Раф.

Джульетта вернулась в заднюю часть машины. Мощные стойки для фиксации силовой установки стояли пустыми. Она и механики спорили о том, где должен располагаться двигатель. И теперь, когда она поняла, что́ надо искать, увидела монтажные крепления. Их было шесть: стержни диаметром шесть дюймов с резьбой, покрытые старой затвердевшей смазкой. Гайка для каждого стержня висела на крючке под стойкой. Боги посылали ей сообщение. Разговаривали с ней. Древние оставили послание, написанное на языке людей, имевших дело с машинами. И это послание, дошедшее до нее через сотни лет, гласило: «Эта деталь устанавливается сюда. Следуй указаниям».

Смазчик Фиц опустился на колени рядом с Джульеттой и накрыл ладонью ее руку.

— Мне жаль твоих друзей, — сказал он, имея в виду Соло и детей, но Джульетта подумала, что он радуется за всех. Посмотрев назад, на вход в эту металлическую пещеру, она увидела заглядывающих внутрь шахтеров и механиков, опасающихся присоединиться к ним. Каждый из них будет счастлив, если ее попытка закончится прямо сейчас и она не станет копать дальше. Но Джульетта ощущала нечто большее, чем стремление вперед, она начала видеть смысл. Эту машину никто от них не прятал. Ее лишь надежно сохранили. Защитили. Упаковали. Покрыли смазкой и оградили от доступа воздуха. По непостижимой для нее причине.

— Замуруем ее снова? — спросил Доусон. Кажется, даже седому старому механику очень не хотелось копать дальше.

— Машина чего-то ждет, — ответила Джульетта. Потом сняла с крючка огромную гайку и опустила ее на покрытый смазкой стержень. Размеры были ей знакомы. Джульетта вспомнила о том, как целую жизнь назад выравнивала главный генератор. — Она сделана так, чтобы ее задействовали. Проверьте ту половину, через которую мы вошли. Она должна раскрываться, чтобы выбрасывать породу наружу. И еще для того, чтобы что-то попало внутрь. Двигатель для нее никуда не пропал.

Раф стоял рядом, направив луч фонарика ей в лицо.

— Я знаю, почему машину оставили здесь, — сказала она ему, когда остальные ушли исследовать заднюю часть механизма. — И знаю, почему ее замуровали рядом с генераторной.

4

УКРЫТИЕ 18

Когда Джульетта выбралась из брюха землеройной машины, Ширли и Кали все еще чистили главный генератор. Бобби показал остальным, как открывается задняя стенка машины, какие болты надо снять и как демонтируются пластины. Джульетта попросила измерить расстояния между стержнями и монтажными опорами запасного генератора, чтобы убедиться в своих догадках. Машина, которую они откопали, была реально посланием из прошлого. Одно открытие вело к каскаду других.

Джульетта смотрела на Кали, как та отжимает грязную тряпку, полощет ее в ведре с чистой водой, и вдруг до нее дошло: двигатель же просто сгниет, если бросить его на тысячу лет. Он будет работать, только если им постоянно пользоваться, если те, кто здесь трудится, посвятят жизнь уходу за ним. Ширли протерла скользкий горячий кожух гудящего основного генератора, от него пошел пар, и Джульетта увидела, как люди годами работали ради этого момента. Как бы ее старая подруга — а теперь главный механик — ни ненавидела этот проект Джульетты, Ширли все это время помогала ей. У меньшего генератора на другой половине главной энергетической установки имелось и другое, более важное предназначение.

— Расстояние между опорами совпадает, — сказал Раф, подходя к ней с рулеткой в руке. — Ты думаешь, что с помощью этой машины они спустили сюда генератор?

Ширли сбросила вниз грязную тряпку и поймала подброшенную ей чистую. Она и ее помощница работали в едином ритме, подобно поршням.

— Думаю, запасной генератор предназначен для того, чтобы помочь копателю уехать, — сказала она Рафу.

Что она не могла понять, так это то, зачем кому-то было перемещать запасной источник энергии, пусть даже на короткое время. Тогда все укрытие оказалось бы на грани аварии. Вполне могло случиться, что они нашли бы за стеной всего лишь кучу ржавчины вместо мотора. Трудно было представить, что кто-то согласился бы с мыслями, которые начали созревать у нее в голове.

Тряпка мелькнула в воздухе и плюхнулась в ведро с грязной водой. Но Кали не бросила наверх чистую — она смотрела в сторону входа в генераторную. Джульетта проследила за взглядом Кали, и ее бросило в жар. Там, среди чумазых работников механического отдела, стоял вполне чистый моложавый мужчина в блестящем серебристом комбинезоне и спрашивал о чем-то механика. Тот показал рукой, и к Джульетте направился Лукас Кайл, начальник отдела АйТи (и ее возлюбленный).

— Проведите техобслуживание резервного генератора, — сказала Джульетта Рафу, который, услышав эти ее слова, заметно напрягся. Похоже, он знал, что за всем этим последует. — Надо запустить его ненадолго, чтобы посмотреть, как работает копатель. Мы все равно собирались демонтировать и очистить выхлопные патрубки генератора.

Раф кивнул, желваки на скулах его играли. Джульетта хлопнула Рафа по спине. На Ширли она взглянуть не посмела и шагнула навстречу Лукасу.

— Что ты делаешь здесь, внизу? — осведомилась она. Накануне она с ним разговаривала, и Лукас не сказал, что планирует этот визит. Значит, он намеревался застать ее врасплох.

Лукас остановился и нахмурился, Джульетте стало стыдно за такой тон. Они не обнялись, даже руки не пожали друг другу. Она была слишком взвинчена после сегодняшних открытий, слишком напряжена.

— Мне следует задать такой же вопрос, — ответил он, взглянув на выдолбленный в дальней стене кратер. — Пока ты здесь дырявишь стены, начальник АйТи выполняет за мэра ее работу.

— Значит, ничего не изменилось, — рассмеялась Джульетта, пытаясь поднять его настроение. Но Лукас не улыбнулся. Она взяла его за руку и повела от генератора в зал. — Извини. Я просто очень удивилась, увидев тебя. Ты должен был сказать, что придешь...

— Чтобы мы поговорили по радио?

— Ты прав, — вздохнула Джульетта. — И если честно... я рада тебя видеть. Если тебе нужно, чтобы я поднялась и что-то подписала, буду счастлива это сделать. Если тебе нужно, чтобы я произнесла речь или поцеловала младенца, и это сделаю. Но я ведь сказала тебе на прошлой неделе, что собираюсь отыскать способ, как выручить своих друзей. А поскольку ты запретил мне возвращаться поверху, через холмы...

Глаза Лукаса распахнулись после столь небрежно произнесенной ереси. Он быстро осмотрелся, проверяя, не слышит ли кто их разговор.

— Джулс, тебя волнует судьба горстки людей, в то время как в укрытии нарастает беспокойство. Доходят слухи о разногласиях среди руководства. Это отголоски последнего восстания, которое ты вдохновила, но только теперь они касаются нас.

Джульетта почувствовала, как ее бросает в жар, и выпустила руку Лукаса.

— Я не собиралась участвовать в этих сражениях. Меня здесь даже не было.

— Но сейчас ты здесь.

Глаза у него были печальные, не злые, и Джульетта поняла, что для него наверху дни тянутся так же долго, как и для нее здесь, в механическом. На прошлой неделе они разговаривали меньше, чем когда она находилась в Семнадцатом укрытии. Да, физически теперь они стали ближе, и все равно отдалялись друг от друга.

— Чего ты от меня хочешь? — спросила она.

— Для начала останови раскопки. Пожалуйста. Биллингс зарегистрировал десяток жалоб от соседей с предположениями о том, что произойдет. Некоторые утверждают, что к нам проникнет воздух снаружи. А священник со средних этажей назначил две воскресные службы в неделю, чтобы предупреждать людей об опасности. Мол, ему было видение, будто пыль заполнит укрытие до самого верха и тысячи людей умрут...

— Святоши... — плюнула Джульетта.

— Да, священники, они такие. И люди приходят сверху и снизу, чтобы посещать его воскресные службы. А когда он сочтет необходимым устраивать их трижды в неделю, мы получим толпу.

Джульетта прошлась пальцами по волосам, вытряхивая каменную крошку, и виновато посмотрела на образовавшееся облачко пыли.

— А что, по мнению людей, произошло со мной снаружи? И что они говорят про мою очистку?

— Некоторые в такое слабо верят. Так вот и рождаются легенды. Мы-то в АйТи знаем, что произошло, но кое-кто сомневается, что тебя вообще посылали на очистку. Я слышал даже разговоры о том, что это был предвыборный трюк.

Джульетта негромко выругалась.

— А новости о других укрытиях?

— Я годами твердил, что звезды — это множество солнц вроде нашего. Некоторые факты слишком велики для осознания. И не думаю, что спасение твоих друзей это изменит. Ты можешь провести по базару своего друга-радиста и сказать, что он пришел из другого укрытия, и тебе запросто поверят.

— Уокера? — Джульетта покачала головой, хотя и знала, что он прав. — Я хочу спасти своих друзей не для того, чтобы доказать, что со мной произошло, Лук. Дело не во мне. Они там живут с мертвецами. С призраками.

— А мы — разве нет? Или мы не едим наших мертвецов? Умоляю тебя, Джулс. Сотни умрут ради того, чтобы ты спасла нескольких. Может, им будет лучше там и остаться?

Джульетта глубоко вдохнула и выдержала паузу, изо всех сил стараясь не рассердиться.

— Не будет, Лукас. Человек, которого я хочу спасти, наполовину обезумел, прожив в одиночку столько лет. А дети там уже обзавелись своими детьми. Им нужны наши врачи, наша помощь. И, кроме того... я им пообещала.

Он ответил на ее слова грустным взглядом. Бесполезно. Как можно заставить человека тревожиться за тех, кого он никогда не видел? Джульетта ожидала от него невозможного и в равной мере могла винить в этом себя. Действительно ли ее заботят люди, которых отравляют чушью дважды по воскресеньям? Или любой из незнакомцев, которыми ее выбрали руководить, но которых она никогда не знала?

— Я не хотела эту работу, — сказала она.

Ей трудно было убрать из голоса обвинительные нотки. Это другие захотели, чтобы она стала мэром, а не она. Хотя, похоже, этого уже хочет меньше людей, чем раньше.

— Я тоже не знал, чему меня обучают и на какую роль готовят, — парировал Лукас.

Он начал говорить что-то еще, но замолчал, когда из генераторной вышла группа шахтеров, выдавая при каждом шаге облачко пыли с ботинок.

— Ты хотел что-то сказать?

— Хотел попросить тебя копать тайно, если это вообще необходимо. Или поручить раскопки этим шахтерам и подняться...

Он смолк.

— Если ты собирался сказать «домой», то мой дом здесь. И действительно ли мы лучше тех, кто был у власти до нас? Лгать нашим людям? Строить заговоры?

— Думаю, мы можем стать хуже. Все, что они делали, — берегли наши жизни.

— Наши жизни? — рассмеялась Джульетта. — Да они отправили тебя и меня на смерть.

Лукас выдохнул:

— Я имел в виду остальных. Они работали для того, чтобы все остальные жили.

Он не удержался и улыбнулся, потому что Джульетта продолжала смеяться. Она размазала по щекам слезы, и те превратились в грязь.

— Дай мне остаться внизу еще несколько дней, — сказала она. Это была не просьба, а утверждение. — Мне надо проверить, есть ли у нас вообще возможности для раскопок. А потом я приду целовать младенцев и хоронить покойников — но не в такой последовательности, разумеется.

Лукас нахмурился из-за ее впечатлительности. Затем добавил:

— И не будешь нести всякую ересь.

Она кивнула:

— Если мы станем копать, то тихо. — Она мысленно усомнилась, способна ли такая машина прокладывать себе путь без грохота. — В любом случае я собираюсь устроить небольшое снижение расходов энергии. Не хочу, чтобы главный генератор долго работал с полной нагрузкой. На всякий случай.

Лукас кивнул, и Джульетта поняла, насколько легкой и необходимой кажется ложь. Она подумала, не рассказать ли ему прямо сейчас о другой своей идее, над которой она размышляла неделями, пока лежала в больнице, выздоравливая после ожогов. Ей требовалось кое-что сделать наверху, но она видела, что Лукас сейчас не в настроении, и злить его еще больше ей не хотелось. Поэтому она и поведала ему только часть своего плана — ту, которая, как ей казалось, ему понравится.

— Как только организую работу здесь, я планирую подняться наверх и остаться там на какое-то время, — сказала она, беря его за руку. — Побуду немного дома.

Лукас улыбнулся.

— Но послушай, — решила она сразу предупредить. — Я видела, каков мир снаружи, Лук. Я просидела всю ночь у Уокера, слушала радио. Там много людей, таких же, как мы. Они живут сами по себе, в страхе, невежестве. Я намерена не только спасти своих друзей. Надеюсь, ты это знаешь. Я собираюсь добраться до сути того, что происходит за этими стенами.

У Лукаса дернулся кадык. Улыбка погасла.

— У тебя слишком далекие планы, — коротко произнес он.

Джульетта улыбнулась и сжала руку любимого.

— И это говорит человек, наблюдавший за звездами.

5

УКРЫТИЕ 17

— Соло! Мистер Соло!

Детский голосок пробился в самую глубину фермерского этажа, до тех прохладных клочков земли, где не горели лампы и ничего уже не росло. Там, на безжизненной почве, сидел Джимми Паркер один на один с памятью о своем старом друге.

Его пальцы медленно сжимали комочки глины и растирали их в порошок. Когда он сильно напрягал воображение, то ощущал покалывание коготков, пронзающих ткань комбинезона. Слышал урчание Тени, похожее на звук работающего водяного насоса. Но по мере приближения юного голоса вспоминать становилось все труднее. Свет фонарика пробился сквозь путаницу разросшихся ветвей, которые дети называли Заросли.

— Вот ты где!

Для своего росточка маленькая Элиза производила на удивление много шума. Она направилась к нему, топая великоватыми для нее ботинками. Джимми смотрел, как она подходит, и вспоминал, как очень давно ему хотелось, чтобы Тень умел говорить. Множество раз ему снилось, будто Тень стал мальчиком с черным мехом и урчащим голосом. Но такие сны Джимми больше не снились. И все равно он был благодарен за бессловесные годы, проведенные вместе со старым другом.

Элиза протиснулась сквозь ограду и обхватила руку Джимми. Фонарик она прижала к его груди, направив луч вверх и почти ослепив Паркера.

— Пора идти, — сказала Элиза, дергая Джимми за рукав. — Пора, мистер Соло.

Он моргал от яркого света и знал, что она права. Хотя Элиза и была младшей из всех детей, она успокаивала больше, чем остальные. Джимми раздавил в кулаке последний комочек глины, ссыпал крошки и вытер ладонь о бедро. Ему не хотелось уходить, но он знал, что остаться они не могут. Он напомнил себе, что их уход будет временным. Так сказала Джульетта. Она пообещала, что Соло сможет вернуться и жить вместе с теми, кто сюда придет. Некоторое время лотереи не будет. В укрытии появится много людей. И они снова оживят его.

При мысли о множестве людей Джимми вздрогнул. Элиза подергала его за рукав:

— Пошли. Пошли.

И Джимми понял, чего он боится. Не того, что однажды придется уйти, — этот день еще был впереди. Не того, что придется устраивать новый дом в самом низу, — этажи там почти осушены и больше не пугали его. Это была мысль о том, к чему он может вернуться. Его мир становился лишь безопаснее, по мере того как пустел. На Соло напали, когда он стал наполняться снова. Поэтому в глубине души он хотел оставаться один, быть Соло.

Встав, он позволил Элизе вывести его на лестничную площадку. Малышка ухватила его за мозолистую ладонь и энергично потянула за собой. Выйдя на лестницу, она собрала свои вещи, лежащие возле ступеней. Снизу доносились голоса Риксона и остальных, эхом отражающиеся в гулкой бетонной шахте. Одна из аварийных ламп на этаже не горела, создав темное пятно среди тусклой зеленой подсветки. Элиза поправила наплечную сумку со своей книжкой и затянула верх рюкзачка. Еда и вода, смена одежды, батарейки, выцветшая кукла, расческа — вот практически все ее вещи. Джимми придержал лямку, чтобы она смогла просунуть в нее руку, затем поднял свою ношу. Голоса остальных внизу зазвучали тише. Лестница слегка завибрировала под шагами, когда они направились вниз. Как-то странно было идти туда, чтобы потом выйти наружу.

— Долго еще ждать, когда Джевел придет за нами? — спросила Элиза. Она держала Джимми за руку, они спускались рядом.

— Недолго, — ответил Джимми, что, по сути, означало «не знаю». — Она старается. Но путь сюда неблизкий. Ты ведь знаешь, как долго пришлось ждать, пока вода понизится, а потом и совсем уйдет?

— Да. Я считала ступеньки, — кивнула Элиза.

— Верно, считала. Так вот, теперь им нужно проделать туннель в сплошной скале, чтобы добраться до нас. А это будет нелегко.

— Ханна сказала, что, когда Джевел придет, здесь будут десятки и десятки людей.

— Сотни, — хрипловато ответил Джимми и сглотнул. — Даже тысячи.

Элиза сжала его руку. Очередной десяток ступеней они прошли молча, считая их мысленно. И ей, и ему оперировать такими большими числами было трудно.

— Риксон говорит, что они придут не нас спасать, а чтобы захватить наше укрытие.

— Да, говорит, но он видит в людях только плохое. Точно так, как ты видишь хорошее.

Элиза взглянула на Джимми. И он, и она сбились со счета. Джимми задумался, способна ли девочка представить, как выглядят тысячи людей. Сам он едва мог такое вспомнить.

— Я бы хотела, чтобы он, как я, тоже видел в людях хорошее, — сказала она.

Джимми остановился, когда они еще не дошли до следующей площадки. Элиза тоже остановилась, сжав его руку и придерживая болтающуюся сумку. Джимми опустился на колени, чтобы стать ближе к девочке. Когда Элиза надула губки, он увидел просвет на месте выпавшего зуба.

— Во всех людях есть что-то хорошее. — Джимми сжал плечо Элизы, ощущая, как в горле встает комок. — Но есть и плохое. Риксон, наверное, чаще бывает прав, чем не прав.

Ему очень не хотелось такое говорить, не хотелось наполнять голову Элизы подобными мыслями. Но он любил ее, как собственного ребенка. И хотел подарить ей большие стальные двери, которые ей понадобятся, если укрытие наполнится снова. Вот почему он разрешал девочке резать книги из металлических коробок и брать страницы, которые ей нравились. Вот почему помогал ей отбирать важные страницы. А отбирал он те, которые помогут ей выжить.

— Ты должна начать видеть мир глазами Риксона, — сказал Джимми, ненавидя себя за эти слова.

Он встал и повел ее вниз, теперь уже не считая ступеней. И вытер глаза, пока Элиза не заметила, что он плачет. Пока не задала ему один из тех своих легких вопросов, на которые не существует легких ответов.

6

УКРЫТИЕ 17

Оставить за спиной яркий свет и комфорт своего прежнего дома было нелегко, но Джимми согласился перебраться на нижние фермы. Детям там было привычно и уютно. Они быстро возобновили работу на грядках. К тому же оттуда было ближе до остатков подтопившей укрытие воды.

Джимми спустился по скользким ступеням с пятнами свежей ржавчины и прислушался к всплеску капель, падающих в лужу и на сталь. Многие зеленые аварийные лампы побывали под водой, и даже внутри тех, что еще работали, до сих пор виднелись мутные пузыри оставшейся воды. Джимми подумал о рыбах, плававших там, где сейчас воздух. Когда вода отступила, Джимми обнаружил, что несколько рыбок все еще остались, хотя он уже давно решил, что выловил всех. Оказавшись в мелеющих прудиках и лужах, они стали легкой добычей. Он научил Элизу ловить их, но у нее никак не получалось снимать пойманное с крючка. Она вечно роняла скользких рыбок в воду. Джимми шутливо обвинил ее в том, что она делает это специально, и Элиза призналась, что ловить рыбок ей нравится больше, чем есть их. И Джимми пришлось разрешить ей ловить нескольких оставшихся рыбок снова и снова, пока ему не стало жаль этих бедняжек, и он решил, что пора это остановить. Риксон, Ханна и близнецы были только рады избавить последних рыбок от страданий и переправить их к себе в желудки.

Джимми взглянул на перила над головой и представил, как в воздухе болтается его поплавок. И как Тень смотрит вниз, протягивая к нему лапу, словно Джимми стал рыбой в воде. Он попробовал выдуть пузыри, но у него ничего не вышло, лишь усы пощекотали нос.

Спустившись ниже, он увидел, что на лестничной площадке собралась большая лужа. Пол здесь был ровный, без наклона для стока воды — никто и предположить не мог, что она поднимется настолько высоко. Джимми включил фонарик, и его луч пронзил мрак внутри механического отдела. Через открытый вход змеился электрический кабель, уходя за турникет. Вдоль него тянулся перекрученный шланг, который с определенного места перегибался и шел обратно. Кабель и шланг подсказывали дорогу к насосу — их здесь оставила Джульетта.

Джимми двинулся по этому следу. Когда он впервые оказался у подножия лестницы, то наткнулся на пластиковый купол ее шлема. Он лежал в куче мусора, перемешанного с илом, что остался после того, как ушла вода. Джимми попытался его отчистить, насколько смог, и обнаружил рядом со шлемом металлические шайбочки, похожие на серебряные монетки, — те самые, что он когда-то привязывал к своим бумажным парашютикам. Почти весь мусор после наводнения так и остался лежать на месте. Он подобрал и сохранил только одну вещь — купол от шлема.

Кабель и шланг вывели его к ведущему вниз лестничному пролету. Джимми стал осторожно спускаться, боясь поскользнуться. Время от времени с труб и кабелей над головой падали капли, шлепая его по плечам и голове. Капли искрились в луче его фонарика. Все остальное было погружено во мрак. Он попытался вообразить, что движется сейчас под водой, — и не смог. Тут и без воды было очень уж неуютно.

Большая капля шлепнулась ему на макушку и, щекоча щеку, стекла в бороду.

— Я бы предпочел, чтобы сверху не лили воду, — угрюмо пошутил Джимми, обращаясь к потолку.

Он спустился по лестнице. Теперь Джимми вел вперед только кабель, а разглядеть его было трудно. Шагая по коридору, Джимми шлепал по неглубокой воде. Джульетта сказала, что заходить сюда будет чрезвычайно важно, когда насос сделает свое дело. Кто-то должен здесь бывать и включать или выключать насос. Вода будет и дальше постепенно просачиваться, поэтому насосу нужно работать, но для него очень вредно работать всухую. Она сказала, что в нем сгорит какая-то штуковина под названием «крыльчатка».

Джимми отыскал насос. Тот недовольно дребезжал. Широкая труба, изгибаясь, уходила вниз через край колодца — Джульетта предупредила, чтобы он был осторожен и не свалился в него, — из глубины которого доносилось бульканье. Джимми направил фонарик вниз и увидел, что колодец почти пуст. Большая труба, дергаясь, тщетно перемешивала у дна всего около фута воды.

Он достал из нагрудного кармана кусачки и вытащил из мелкой воды провод. Насос сердито зарычал, залязгал металлом о металл, в воздухе запахло горячей электрикой, а от цилиндрического корпуса, подававшего насосу питание, поднимался пар. Разъединив два скрученных провода, Джимми перекусил один из них. Некоторое время насос еще продолжал работать, потом затих. Джульетта рассказала Джимми, что надо делать. Он зачистил перекушенный провод и перекрутил концы. Когда колодец снова наполнится, Джимми придется закоротить вручную переключатель стартера, как это сделала она много недель назад. Потом он и дети смогут делать это по очереди. Они будут жить выше затопленных этажей, возделывать Заросли и поддерживать укрытие сухим, пока за ними не вернется Джульетта.

7

УКРЫТИЕ 18

Спор с Ширли насчет генератора оставил неприятный осадок. Джульетта настояла на своем, но чувства победы не ощущала. Она смотрела вслед уходящей старой подруге и пыталась представить себя на ее месте. Прошло всего два месяца после гибели ее мужа Марка. Сама Джульетта, потеряв Джорджа, стала развалиной на целый год. А теперь какой-то мэр говорит начальнику механического отдела, что у нее забирают резервный генератор. Крадут его. Оставляют укрытие с риском механической поломки. Достаточно сломаться зубцу у одной из шестерней, и все этажи погрузятся во тьму, а насосы остановятся, пока генератор не починят.

Джульетте не было нужды выслушивать аргументы Ширли. Она прекрасно могла перечислить их и сама. И теперь она стояла в тускло освещенном коридоре, прислушиваясь к удаляющимся шагам подруги, и гадала, какого черта она все это затеяла. Даже те, кто сплотился вокруг нее, уже начали в ней сомневаться. И почему? Из-за несбывшихся обещаний? Или просто из-за ее упрямства?

Она почесала руку — один из шрамов под комбинезоном давал о себе знать — и вспомнила первый разговор с отцом после почти двадцати лет дурацкого уклонения от встреч с ним. Никто из них вслух не признал, насколько тупо они себя вели, но это безмолвное признание так и висело в воздухе, наподобие семейного стеганого одеяла. Уязвленная гордость — в этом была их слабость, причина стремления добиться в жизни всего, но также и причина ущерба, который они так часто оставляли после себя.

Джульетта вернулась в генераторную. Лязгающий грохот у дальней стены напомнил ей о других... несбалансированных днях. Голос отбойника походил на звуки разболтанного генератора из ее прошлого: молодого, горячего и опасного.

Работа над резервным генератором была уже в полном разгаре. Доусон и его команда отсоединили выхлопную трубу. Раф отвинчивал большие гайки на передней опоре массивным гаечным ключом, отделяя генератор от старого места крепления. Джульетта поняла, что она действительно запустила процесс. И у Ширли есть все основания злиться.

Она пересекла помещение, пролезла через дыру в стене, пригнув голову, чтобы не зацепиться за арматуру, и увидела Бобби. Тот стоял у задней части большой землеройной машины и задумчиво почесывал бороду. Бобби был человек-валун. Он носил длинные волосы, заплетенные в тугие косички, популярные среди шахтеров, а на угольно-черной коже пыль и грязь были почти незаметны. Бобби был во всех отношениях противоположностью своего друга Рафа. Рядом спокойно стояла Хайла, его дочь и ученица.

— Ну, как движется? — спросила Джульетта.

— Движется дело? Или как движется эта машина? — Бобби повернулся и посмотрел на нее. — Так я тебе скажу, как это ржавое ведро движется. Оно не может поворачивать, куда тебе нужно. Эта железяка тупо движется только вперед. Ее вообще нельзя куда-то направить.

Джульетта поздоровалась с Хайлой и оценила работу, проделанную над копателем. Машину успели хорошенько отчистить, и она оказалась в прекрасном состоянии. Джульетта опустила ладонь на руку Бобби.

— Ей можно будет управлять, — заверила она. — Мы разместим железные клинья справа на стене. — Она показала где. Одолженные в шахте потолочные прожекторы освещали темные каменные стены. — Когда задний конец нажмет на эти клинья, он развернет носовую часть.

Изображая копатель одной рукой, другой она надавила на запястье, поворачивая ее и показывая, как машина будет маневрировать.

Бобби неохотно хмыкнул, соглашаясь.

— Поворачивать она будет медленно, но такое может сработать. — Он развернул лист тонкой бумаги со схемой всех укрытий и всмотрелся в трассу туннеля, нарисованную Джульеттой. Эту схему она украдкой позаимствовала в тайном кабинете Лукаса, и предложенная ей трасса шла по дуге от Восемнадцатого укрытия к Семнадцатому, от одной генераторной к другой. — Придется направлять машину клиньями еще и вниз, — сказал Бобби. — Она сейчас наклонена так, словно ей не терпится прорыться наверх.

— Прекрасно. Что там слышно насчет крепежа?

Хайла посмотрела на взрослых, взяла уголек и планшет. Бобби взглянул на потолок и нахмурился.

— Эрику не очень-то хочется одалживать то, что у него есть. Он сказал, что сможет пожертвовать достаточно брусьев, чтобы укрепить тысячу ярдов. А я ему сказал, что ты потребуешь раз в пять или десять больше.

— Значит, придется снять часть крепежа из шахт.

Джульетта кивнула Хайле, намекая, чтобы она это записала.

— Ты что, решила начать здесь войну?

Бобби подергал себя за бороду, явно возбужденный. Хайла перестала писать и переводила взгляд с одного начальника на другого, не зная, что делать.

— Я поговорю с Эриком, — сказала Джульетта. — Когда я пообещаю ему кучу стальных балок, которые мы найдем в другом укрытии, он сдастся.

Бобби приподнял бровь:

— Неудачный выбор слов.

Он нервно хохотнул, пока Джульетта подала знак его дочери.

— Запиши, что нам понадобятся тридцать шесть перекладин и семьдесят два стояка, — сказала она.

Прежде чем записать, Хайла виновато взглянула на Бобби.

— Если эта штуковина двинется вперед, она начнет выдавать кучу породы, — заметил Бобби. — Когда будем возить ее отсюда к дробилке в шахте, тут начнется бардак, а людей понадобится не меньше, чем на обслуживание машины.

Мысль о помещении с дробилкой, где отработанную породу размалывали в порошок и выдували наружу через выпускной трубопровод, всколыхнула болезненные воспоминания. Джульетта направила фонарик под ноги Бобби, стараясь не думать о прошлом.

— А мы не станем выбрасывать породу, — решила она. — Шестой штрек почти под нами. Если будем копать вниз, то попадем в него.

— Ты собираешься заполнить породой шестой штрек? — изумленно переспросил Бобби.

— Из него все равно уже почти добыли всю руду. А руды у нас станет в два раза больше, как только мы доберемся до другого укрытия.

— Эрика хватит удар. Ты никого не забыла?

— В смысле? — Джульетта уставилась на старого друга.

— Никого не забыла внести в список тех, кого надо разозлить?

Джульетта проигнорировала намек и повернулась к Хайле:

— Составь записку для Кортни. Я хочу, чтобы резервному генератору провели полное техобслуживание, перед тем как мы его установим в машину. Как только его там смонтируют, уже не останется места, чтобы делать регулировку и проверять уплотнения. Внутри будет слишком низкий потолок.

Джульетта продолжила осмотр машины, Бобби последовал за ней.

— Ты ведь будешь здесь, чтобы за всем проследить? — спросил он. — Когда мы станем монтировать генератор в этом монстре?

— Боюсь, что нет, — покачала головой Джульетта. — Этим будет командовать Доусон. Лукас прав: мне надо вернуться наверх и заняться делами...

— Чушь, — не поверил Бобби. — Что на тебя нашло, Джулс? Ты никогда не бросала начатое на середине, даже когда это означало работу в три смены.

Джульетта повернулась и посмотрела на Хайлу тем взглядом, который был хорошо знаком всем детям и ученикам и который означал, что их уши поблизости от взрослых лишние. Хайла отошла, а старые друзья продолжили разговор.

— Мое пребывание здесь вызывает тревогу, — сказала Джульетта. Ее голос прозвучал негромко, поглощенный объемом машины вокруг них. — Лукас правильно поступил, что пришел за мной. — Она холодно взглянула на старого шахтера. — И я из тебя дух вышибу, если мои слова дойдут до его ушей.

Бобби рассмеялся и поднял руки, сдаваясь.

— Уж мне такое могла и не говорить. Я женат.

Джульетта кивнула:

— Будет лучше, если станете копать, пока меня здесь нет. Если я обречена быть раздражителем, тогда дайте мне побыть и отвлечением.

Они дошли до конца пустого объема, который вскоре заполнит резервный генератор. Умная была мысль разместить сложный механизм снаружи, где им будут пользоваться и обслуживать. А без генератора машина была лишь грудой стали и шестеренок, плотно набитой смазкой.

— А эти твои друзья... Они стоят всего этого? — спросил Бобби.

— Стоят. — Джульетта вгляделась в старого друга. — Но мы делаем это не только ради них. Но и для нас.

Бобби пожевал кончик бороды.

— Не понимаю, — сказал он, помолчав.

— Нам надо доказать, что машина работает. И это лишь начало.

Бобби прищурился.

— Что ж, если это не начало чего-то, — проговорил он, — то рискну сказать, что это конец чего-то другого.

8

УКРЫТИЕ 18

Прежде чем войти в мастерскую Уокера, Джульетта остановилась у двери и постучала. Она слышала, что Уокер выходил из своей каморки и в чем-то таком участвовал во время восстания, но это была шестеренка, чьи зубья отказывались зацепляться с чем-либо в ее голове. По ее мнению, то была всего лишь легенда — пожалуй, сходная с тем, что ее переход из укрытия в укрытие не укладывался в головах большинства людей. Слух. Миф. Кто эта женщина-механик, утверждающая, будто видела другое укрытие? Подобные истории отвергались в принципе — если только легенда не укоренялась и не становилась религией.

— Джулс! — Склонившийся над столом Уокер поднял голову. Из-за увеличительных очков один его глаз казался размером с кулак. Он стянул очки, и глаза стали нормальными. — Хорошо, что пришла. Я так рад, что ты здесь.

Он махнул, приглашая ее войти. В комнатке пахло горелым волосом, — похоже, старик склонялся над паяльником, не обращая внимания, что вниз спадают его седые длинные лохмы.

— Я зашла передать кое-что для Соло, — пояснила она. — И сказать тебе, что меня не будет несколько дней.

— Вот как? — Уокер нахмурился. Он сунул какие-то мелкие инструменты в карман кожаного фартука и прижал паяльник к напитанной влагой губке. Раздавшееся шипение напомнило Джульетте раздражительного кота, который некогда обитал в насосной и шипел на нее из темноты. — Это Лукас тащит тебя наверх?

Вопрос напомнил ей, что Уокер не дружит с открытыми пространствами, зато дружит с носильщиками. А те дружат с его монетами.

— Отчасти, — признала Джульетта. Она выдвинула стул, уселась на него грудью к спинке и уставилась на свои руки, поцарапанные и испачканные смазкой. — Другая причина в том, что прокладка туннеля займет много времени, а ты знаешь, какая я становлюсь, если приходится сидеть сложа руки. У меня есть новый проект, который я сейчас обдумываю. И он станет еще менее популярным, чем туннель.

Уокер разглядывал ее секунду-другую, потом взглянул на потолок, и глаза его расширились. Он каким-то образом точно понял, что она запланировала.

— Ты мне напоминаешь тарелку чили, приготовленную Кортни, — негромко произнес он. — Создает проблемы на входе и на выходе.

Джульетта рассмеялась, но вместе с тем ощутила укол разочарования из-за того, что ее намерения были настолько очевидны. И настолько предсказуемы.

— Я пока еще не говорила Лукасу, — предупредила она. — И Питеру.

Услышав второе имя, Уокер скорчил вопросительную гримасу.

— Биллингсу, — пояснила она. — Новому шерифу.

— А, точно. — Он выключил паяльник и снова прижал его к губке. — Я и забыл, что это уже не твоя работа.

«И вряд ли была моей», — подумала она, но вслух не сказала.

— Я хотела сообщить Соло, что мы почти начали прокладку туннеля. И мне надо быть уверенной, что грунтовые воды на той стороне под контролем.

Она показала на рацию Уокера, которая была способна на гораздо большее, чем работа в пределах одного укрытия. Подобно рациям в помещениях под серверами, собранный им передатчик мог осуществлять связь и с другими укрытиями.

— Без проблем. Жалко, что ты не можешь задержаться еще на день или два. Я почти собрал портативный вариант. — Он показал на пластиковую коробочку чуть крупнее старых раций, которые она и помощники шерифа носили на бедре. Из нее пока еще торчали отдельные проводки, а питалась она от большой внешней батареи. — Когда я закончу, ты сможешь менять каналы, вращая диск со шкалой. Рация обеспечивает прием и передачу через ретрансляторы в верхней и нижней части обоих укрытий.

Джульетта робко взяла коробочку, понятия не имея, о чем он говорит. Уокер показал на диск с нанесенными тридцатью двумя нумерованными позициями. Это она поняла.

— Осталось только найти в ней место для аккумуляторов из старых раций. А потом довести до ума регулировку длины волны.

— Ты просто волшебник, — прошептала Джульетта.

Уокер просиял.

— Волшебниками были те люди, которые когда-то это придумали. Я не могу сделать больше того, на что они были способны сотни лет назад. Люди тогда не были настолько тупыми, как тебе хотелось бы думать.

У Джульетты возникло желание рассказать ему о книгах, которые она видела, и о том, что люди, их написавшие, казались ей людьми из будущего, а не из прошлого.

Уокер вытер руки старой тряпкой.

— Я предупредил Бобби и остальных. Думаю, тебе тоже надо это знать. Чем глубже они будут копать, тем хуже станут работать рации, пока они не доберутся до другого укрытия.

— Я об этом слышала, — кивнула Джульетта. — Кортни сказала, что они будут использовать курьеров, как это делается в шахтах. Я назначила ее главной по прокладке туннеля. Она уже подумала буквально обо всем.

Уокер нахмурился:

— Я слышал, она хочет заминировать наш конец туннеля — на случай, если они наткнутся на полость с плохим воздухом.

— Это была идея Ширли. Она все пытается выдумать разные причины, лишь бы не копать. Но ты знаешь Кортни: как только она настроится что-то сделать, это будет сделано.

Уокер почесал бороду:

— До тех пор, пока она не будет забывать меня кормить, у нас все будет хорошо.

— Уверена, что не забудет, — рассмеялась Джульетта.

— Что ж, тогда пожелаю тебе удачи в остальных делах.

— Спасибо. — Она показала на большую рацию, стоящую на его рабочем столе. — Соединишь меня с Соло?

— Конечно. Семнадцатое. Я и забыл, что ты пришла сюда не поболтать со мной. Давай вызовем твоего приятеля. — Он покачал головой. — Скажу тебе: когда я с ним пообщался, то понял, что тип он довольно странный.

Джульетта улыбнулась и посмотрела на своего старого друга. С секунду она размышляла, не шутит ли он. Потом решила, что слова его совершенно серьезны, и опять рассмеялась.

— Что? — спросил Уокер. Он включил рацию и протянул ей гарнитуру. — Что я такого сказал?

Отчет Соло вызвал у нее смешанные чувства. В механическом отделе теперь было сухо, но на полную откачку грунтовых вод уйдет больше времени, чем она предполагала. Возможно, пройдут недели или месяцы, прежде чем они смогут попасть в самый низ укрытия и посмотреть, что там еще можно спасти. А ржавчина начнет появляться сразу же. Джульетта выбросила из головы далекие проблемы и сосредоточилась на тех, что можно решить сейчас.

Все необходимое для похода наверх она уложила в небольшую наплечную сумку: почти не ношенный серебристый комбинезон, носки и белье, все еще мокрые после стирки в раковине, рабочая фляжка, помятая и испачканная смазкой, и универсальная отвертка с набором насадок. В карманах разместились универсальный инструмент и двадцать читов — хотя с тех пор, как она стала мэром, почти никто не брал с нее денег за покупки. Единственное, чего ей не хватало, так это надежной рации. Уокер разобрал две исправные рации, чтобы попробовать собрать из них новую, но она еще была не готова.

Джульетта вышла из механического со своими скудными пожитками и ощущением, что покидает друзей. Доносящийся с раскопок грохот машин преследовал ее в коридорах, пока она направлялась к лестнице. Проход через турникет стал чем-то вроде пересечения мысленного порога. Это напомнило ей, как много недель назад она вышла из того шлюза. Подобно клапану, некоторые вещи пропускали, похоже, только в одном направлении. У нее возникло опасение, что пройдет немало времени, прежде чем она вернется, и от этой мысли ей стало труднее дышать.

Она медленно шагала по лестнице, время от времени проходя мимо других ходоков. Джульетта чувствовала, что они за ней наблюдают. Неприязненные взгляды людей, которых она когда-то знала, напоминали ей ветер, трепавший ее на склоне холма. Их взгляды, полные недоверия, налетали порывами, и так же быстро люди отворачивались.

Вскоре она увидела, о чем говорил Лукас. Какую бы доброжелательность к ней ни породило ее возвращение, как бы люди ни поражались тому, что кто-то отказался делать очистку и сумел выжить, оказавшись снаружи, эта доброжелательность превращалась в крошку так же неумолимо, как и бетон внизу под ударами молота. В то время как ее возвращение принесло надежду, планы прокладки туннеля между укрытиями породили нечто иное. Она видела это в отведенном взгляде лавочника, в том, как мать защитным жестом обнимала ребенка, в перешептываниях, которые сразу же прекращались при ее появлении. Она порождала страх.

Лишь немногие приветствовали ее кивком и произносили «мэр», когда она проходила мимо по лестнице. Молодой знакомый носильщик задержался и протянул ей руку, искренне восторгаясь от встречи с ней. Но когда она остановилась на нижних фермах на сто двадцать шестом этаже, чтобы перекусить, а потом зашла в туалет тремя этажами выше, то почувствовала, что здесь ей рады примерно так же, как смазчику из механического на верхних этажах. А ведь она пока находилась среди своих. И все еще была их мэром, пусть и нелюбимым.

Такой прием заставил ее усомниться, стоит ли заходить к Хэнку, помощнику шерифа на нижних этажах. Во время восстания Хэнк сражался, и он видел, как погибали хорошие мужчины и женщины с обеих сторон. Войдя в полицейский участок на сто двадцатом, Джульетта задумалась, не совершает ли она ошибку и не лучше ли пойти дальше. На такие мысли подталкивало ее молодое «я», то самое, что боялось встречи с отцом и заставляло с головой погружаться в разнообразные проекты, лишь бы избежать контактов с внешним миром. Она больше не могла оставаться той, прежней. Она несет ответственность перед укрытием и живущими в нем людьми. И зайти к Хэнку будет правильно. Она почесала шрам на руке и решительно проследовала в участок. Джульетта напомнила себе, что она как-никак мэр, а не какой-нибудь арестант, которого отправляют на очистку.

Она вошла, и Хэнк оторвал взгляд от стола. Глаза помощника шерифа удивленно распахнулись, когда он узнал посетительницу, — со дня ее возвращения они не встречались и не разговаривали. Он встал из-за стола, сделал два шага навстречу, потом остановился, и Джульетта увидела в его взгляде ту же смесь волнения и возбуждения, какую испытывала сама, и поняла, что не надо было опасаться этой встречи и не следовало так долго избегать Хэнка. Тот робко протянул руку, словно боялся, что она откажется ее пожать. Казалось, он готов отдернуть ладонь, если этот жест оскорбит Джульетту. Какую бы душевную боль она ему ни причинила, он явно все еще страдал из-за того, что ему пришлось исполнить приказ и послать ее на очистку.

Джульетта пожала руку и обняла Хэнка.

— Простите, — прошептал он дрогнувшим голосом.

— Перестаньте, — ответила Джульетта. Она шагнула назад, разглядывая его плечо. — Это мне следует извиняться. Как ваша рука?

Хэнк сделал плечом круговое движение.

— Все еще на месте. И если вы когда-нибудь посмеете передо мной извиняться, я вас арестую.

— Тогда предлагаю перемирие.

— Хорошо, перемирие, — улыбнулся Хэнк. — Но я хочу сказать...

— ...Что вы делали свою работу. А я делала все, что в моих силах. А теперь оставим эту тему.

Он кивнул и уставился на свои ботинки.

— Как обстановка на ваших этажах? — спросила Джульетта. — Лукас сказал, что люди ворчат из-за того, чем я занимаюсь внизу.

— Да, есть недовольные. Но ничего серьезного. Думаю, большинство людей занято налаживанием нормальной жизни. Правда, я слышал кое-какие разговоры. Знаете, сколько мы получили заявлений о переселении отсюда на средние и верхние этажи? Раз в десять больше, чем обычно. Боюсь, люди не хотят находиться поблизости от того, что вы там затеяли.

Джульетта задумчиво пожевала губу.

— Часть проблемы в том, что нам не хватает указаний и разъяснений, — продолжал Хэнк. — Не хочу грузить вас жалобами, но сейчас у меня и моих парней нет ясного представления о том, что происходит. Мы не получаем депеш из отдела безопасности, как когда-то. А ваш офис...

— ...В последнее время молчит, — закончила за него Джульетта.

Хэнк почесал макушку:

— Верно. Но не могу сказать, что вы полностью замолчали. Нам иногда на лестнице слышен грохот, который вы устраиваете внизу.

— Поэтому я и зашла, — сказала Джульетта. — Хочу, чтобы вы знали: ваши заботы — это мои заботы. Я сейчас возвращаюсь в свой офис на неделю или две. И по дороге буду заходить к другим помощникам шерифа. Могу пообещать, что вскоре многое у нас улучшится.

Хэнк нахмурился: