Злюка E-Book

Татьяна Тронина

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Serie: Мелодии любви. Романы Т.Трониной
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 367

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Марго часто называли злюкой. Ровно потому, что она не находила нужным лицемерить, сюсюкать и умиляться при виде пушистых котят и толстощеких розовых младенцев. Но это вовсе не значит, что она не умела чувствовать. Напротив, Марго как раз из тех женщин, что умеют пронести любовь через всю свою жизнь. Только вот подходящий ли объект она выбрала?..

Leseprobe

Татьяна Тронина Злюка

Все совпадения случайны.

Новостная строка в Интернете.

Марго радует своих читательниц новинками.

Известная писательница, работающая под псевдонимом Марго, представила читающей публике свой новый роман «Я и Ты». Презентация прошла вчера вечером в модном московском клубе «Бультерьер». Присутствовал весь литературный бомонд столицы – от писателей до представителей издательства. Поклонники, вернее, поклонницы Марго, также не смогли проигнорировать это событие.

Литературный критик Агния Газгольдер: «Формально Марго сочиняет детективы. Но в каждом – сто пудов любви! Тем не менее книги Марго выгодно отличаются от прочих женских мелодрам, которые публика иногда называет «розовыми соплями». Дело в том, что детективная линия добавляет в ее сюжеты «перчинку». Кроме того, Марго не забывает о столь необходимой правде жизни. Историям, рассказанным писательницей, веришь, а хорошо продуманная интрига не отпускает до тех пор, пока не будет перевернута последняя страница. Марго – мастер психологической прозы, скрупулезно выписывающая тонкую сюжетную ткань романа…»

Под статьей следуют снимки. Фото интерьеров клуба «Бультерьер». Фото гостей клуба – яркие наряды, бокалы в руках, тарелки с канапе. Посетители оживленно беседуют. Несколько хорошо узнаваемых лиц – телеведущий, светская дива, популярный актер. Остальные личности неизвестны. На всех картинках настойчиво мелькает миниатюрная блондинка а-ля Мэрилин Монро, неопределенного возраста. Скорее всего, это и есть та самая Марго. Она не выпускает из рук бокал с шампанским. На одном из фото писательница смеется, рот ее чуть перекошен, и можно сделать вывод – женщина изрядно пьяна.

Комментарии под статьей:

Пал Палыч: «Да чтоб вы все сдохли, газгольдеры проклятые!»

Герцогиня: «А кто эти люди? И кто такая Марго, самое главное? В первый раз слышу о такой писательнице».

Утренняя Роса: «Очень люблю Марго, прочитала все ее книжки! Обязательно куплю новый роман. Критик Агния говорит правду – оторваться невозможно! Интересно и трогательно!»

Пал Палыч: «Сколько тебе заплатили, Роса Газгольдеровна?»

Утренняя Роса: «Ну почему вы сразу про деньги, я совершенно искренне говорю!!!»

Мелани: «Обычно я никогда не пишу комментарии, но тут не сдержалась. По какому праву никому не известных авторов, да еще пишущих сомнительные криминальные мелодрамы – на потребу скучающим домохозяйкам, называют писателями? Писатели – это Толстой и Достоевский, это Чехов и Бунин… Не смейте произносить этого слова всуе! Россия – страна великих литературных традиций. Почему теперь все, кому не лень, называют себя писателями?»

Утренняя Роса: «Мелани, поверьте, Марго не такая. Она действительно замечательная писательница!»

Мелани: «Ну вот. Милая Роса, я уважаю Вашу преданность Марго, но поражена Вашей неразборчивостью как читателя! Я, как преподаватель литературы с пятнадцатилетним стажем…»

И т. д. и т. п.

Еще 175 комментариев. (Читать все.)

* * *

Марина Игоревна Артемова проснулась ранним январским утром, скорее похожим на глубокую ночь.

Но недаром Марина Игоревна была известна на просторах Интернета под ником Мелани. (Мелани – это персонаж из романа Маргарет Митчелл «Унесенные ветром». Пожалуй, это был единственный любовный роман, которому женщина давала шанс на жизнь. Скарлетт, грубую самодурку, Марина Игоревна недолюбливала, а вот ее антагонистку – Мелани – обожала. Эта энергичная, доброжелательная, позитивная леди… Если и быть на кого похожей, то только на нее. И неважно, что Скарлетт пережила свою соперницу. Мелани – вот пример настоящей женщины. Мелани – называла себя Марина Игоревна мысленно, обращаясь к себе в третьем лице. Да здравствует Мелани!)

Так вот, Марина Иг… ой, нет, Мелани, проснувшись мрачным темным утром, подобно своему литературному идеалу, не позволила себе малодушно валяться в постели, нежиться и расслабляться, а сразу вскочила. Накинула на себя халат, постучала в комнату сына:

– Лешка, вставай! Нас ждут великие дела! – И помчалась в ванную комнату.

Душ, мытье головы, укладка волос… Все быстро и аккуратно. Благо волосы были очень короткими. Со спины Мелани напоминала мальчика, особенно в джинсах, свитере, удобной обуви без каблуков – своем привычном, обыденном наряде. Когда-то давно, в юности, она играла в любительском театре, и руководитель студии хвалил Мелани, соблазнял перспективами.

– Мариночка, у тебя талант. Ты должна поступать в театральное! – не раз говорил он. – Героиней ты вряд ли станешь, а вот амплуа травести – только твое. И это хорошо, потому что героинь на каждом углу по десять штук, а травести не хватает. Без дела никогда не будешь сидеть!

Травести обычно играют на театральной сцене маленьких мальчиков или девочек. Малыш (в паре с Карлсоном), Пеппи Длинныйчулок, Гаврош, Маленький Принц… Все эти роли должны были достаться Мелани-Марине.

Но, к счастью, Мелани провалилась в театральное, а вот в пед поступила. К счастью, потому что театры (а особенно – ТЮЗы, чьей звездой могла бы стать Мелани) переживали не лучшие времена. Да и пьесы для детей драматурги перестали писать. Оставаться вечным Гаврошем?.. Словом, оптимистка Мелани решила, что при своем характере она завяла бы в статичных театральных декорациях. Куда больше по душе ей было живое общение с детьми в школе, ежедневный разговор с ними на самые разные темы.

Женщина преподавала в старших классах литературу, а свободное время проводила в Интернете. У нее был свой блог, своего рода дневник, в котором Мелани рассказывала о работе, о событиях своей жизни – где была (театр, кино, выставки), что видела, делилась впечатлением от прочитанных книг и все такое прочее… Блог Мелани был культурным, и все ее виртуальные друзья тоже являлись людьми культурными, неравнодушными и высоконравственными. Всех прочих она безжалостно отсеивала, или, как принято говорить на интернет-сленге, отфренживала.

Мелани не считала время, проведенное в Сети, пустой тратой времени. Наоборот, вся та нравственная, непрерывная работа ее души была теперь навечно запечатлена в слове, а ее размышления – поддержаны и углублены друзьями, разбросанными по всей России (да и по миру).

Виртуальная дружба, в отличие от реальной, имела несомненные плюсы – она объединяла большое число единомышленников, она избавляла от телесной неприязни и ни к чему не обязывала. Общение свободных душ – вот что это было!

В реальной жизни Мелани была не слишком счастлива. В реальности ее окружали совсем не те люди, с которыми она хотела бы общаться. Вокруг оказалось полно дураков и сволочей. И, опять же, людей телесно неприятных. Мелани раздражали запахи (нечистота, резкий запах духов, табака, недавно съеденной пищи), звуки (шмыганье носом, кашель, тембр голоса), излишне вызывающая одежда… Детям еще можно было простить неаккуратность, но терпеть ее от взрослых людей – невыносимо.

Причем Мелани в открытую ни с кем не ругалась, ничем не возмущалась, когда ей приходилось общаться с неприятным ей человеком, она страдала молча и деликатно.

А вот в виртуальном же мире все было чистым, идеальным, отредактированным. Совершенным.

Мелани когда-то, по молодости, все-таки умудрилась выскочить замуж. Студенческая любовь…

Муж был человеком неплохим, но каким-то слабовольным, вялым, инертным. Сколь ни пыталась зажечь его Мелани, он все равно оставался кисляем, тюфяком. Это не так страшно, хуже оказалось другое – муж позволял себе гулять. Причем по той же самой причине. Оттого что у него не было силы воли. Его позовет какая-нибудь женщина – он и идет за ней… Потом кается, конечно. Но проходит время, и опять его увлекает чья-то юбка. И до бесконечности… А сдержаться, а проявить волю – никак. Хотел, да, хотел! – но не мог…

В конце концов Мелани это надоело, и они развелись. Могли остаться друзьями, но и это бывшему мужу было лень – он не стал поддерживать связь (хотя бы ради сына) и смиренно исчез. Даже звонить забыл.

На эту тему Мелани написала множество постов (статей) в своем блоге-дневнике. Почему мужчины такие слабовольные? Почему они ленивы – и физически, и душевно? Почему переложили всю ответственность за семью на плечи женщины?.. Вместе с виртуальными друзьями Мелани пыталась ответить на эти вопросы. Окончательного ответа женщина, конечно, не получила, но зато она чувствовала, как полезны эти дискуссии, и надеялась, что после подобных обсуждений в головах людей что-то меняется.

И мир становится лучше…

Итак, в это утро Мелани приготовила завтрак себе и сыну-студенту (очень хороший получился мальчик, добрый, сознательный!), потом отправилась в свою школу.

И все у нее в голове вертелась вчерашняя заметка из интернет-новостей, где рассказывалось о какой-то Марго и ее новой книге. Мелани никогда не писала комментарии в новостной строке, там обычно ошивались какие-то злобные маргиналы и чуть не матом ругались по любому поводу. Появляться там – все равно что ходить на вокзальные задворки – и обхамят, и наслушаешься всякой гадости. И еще ненароком вступишь куда не надо – не отмыться потом…

Но тут Мелани не выдержала, написала свое мнение. Душа не стерпела, что какую-то дешевую борзописку назвали писательницей.

…В школе часть уроков, что Мелани должна была посвятить лекциям о Пушкине, Гоголе и Достоевском, она отдала рассказу о современной литературе. О том, что священное творчество стало источником заработка…

Дети слушали, соглашались. Хотя, конечно, читали в свободное время всякую ерунду про вампиров, ведьм и зомби. Фэнтези еще это… ну ладно, может, с возрастом образумятся. Уж чего-чего, а оптимизма Марина-Мелани старалась никогда не терять.

Придя во второй половине дня домой, Мелани села за компьютер – написать очередной пост в свой блог, все о том же, наболевшем. О современных авторах, о том, что литература стала насквозь коммерческой… Но перед тем решила узнать подробнее о Марго (именно эту авторшу Мелани собиралась представить своим виртуальным друзьям в качестве «примера»). Набрала в поисковике запрос…

И что вы думаете? Мелани сразу же обнаружила блог Марго. Оказывается, и та имела виртуальный дневник! Хотя чего тут удивительного, сейчас все ведут блоги, даже дворники, наверное, тоже поселились в Сети.

К какому выводу пришла Мелани, полистав виртуальный журнал Марго?

У Марго был удивительно пустой, бессодержательный дневник. Поздравления с Новым годом и Рождеством, рассуждения о любви и дружбе. Фото котят и щеночков. Реклама собственных книг. Всякая ерунда на темы – как бороться с изменами, как общаться с начальством, как хорошо выглядеть… Это был, если можно так выразиться, дневник куклы. Дневник Барби, вот!

– Какая гадость… – с отвращением прошептала Мелани, уставившись в экран, где было фото Марго. Сама писательница, кстати, тоже выглядела на редкость искусственно и пошло – блондинистые кудри, голубые глазки, ротик-сердечко…

Мелани увеличила фото. Сразу стало ясно, что авторша криминальных мелодрам была уже не первой молодости. Глазки-ротики – да, остались, зато проявились носогубные складки, линия подбородка чуть припухла, смазана. Либо очень хорошо сохранившаяся мадам, либо изрядно потасканная молодушка. «Нет, ей лет сорок! – в конце концов пришла к выводу Мелани. – Она моя ровесница. Ей точно около сорока – или чуть больше, или чуть меньше. И такие, как она… должны нравиться мужчинам определенного сорта. Даже не мужчинам – мужикам… Некоторые мужики любят розовую помаду и пергидрольные кудри, а на остальное им наплевать!»

В Марго концентрировалось все то, что Мелани презирала в людях. В женщинах. Мелани понимала, что нельзя с одного взгляда ставить на человеке клеймо. Мало посмотреть на лицо, надо еще, наверное, почитать хоть страничку из опусов этой Марго… Хотя зачем? Эти кудри и сам жанр, в котором «творит» Марго (криминальная мелодрама), уже сами за себя говорят.

Все с ней ясно, с этой Марго. Да, и это имечко… Марго. Быть может, она воображает себя королевой Марго? Сколько снобизма! Одно имя. Ни имени, ни фамилии. Просто Марго. Это даже уже не литература, а шоу-бизнес какой-то. Наверное, ее назвали при рождении Маргаритой, и была она какой-нибудь Маргаритой Петровной Сидоровой, например. Но потом женщина решила, что это звучит слишком неинтересно. И стала Марго. Или вовсе она носила какое-то другое имя, даже не Маргарита, а что-то совсем такое, простецкое…

Есть ли у нее семья, у этой крученой-верченой Марго? Дети, например. Или муж. Вот какой у нее муж? (В профайле никаких личных сведений не указано.) Наверное, какой-нибудь мужик-грубиян. Бизнесмен! О, точно, бизнесмен. Ведь женщина с такой внешностью на простого человека не польстится. Хотя старовата она для бизнесмена. Первый муж-бизнесмен ее бросил, ушел к молоденькой фотомодели. Она сейчас одна, меняет любовников. Или нет! Воображение у Мелани разыгралось. Марго содержит альфонса, мальчишку-симпатягу, приезжего из Сызрани. Потом, она пьет наверняка. Вон какое у нее было лицо на вчерашних фотографиях…

Чем дальше, тем больше думала Мелани о Марго, все сильнее наполняясь неприязнью.

Потому что, как уже было сказано, эта Марго являлась воплощением всего того, с чем Мелани боролась. Воплощение безвкусицы и стяжательства, пошлости и вульгарности.

Не выдержав, Мелани написала в блог Марго, под одной из последних записей, язвительный, полный справедливого негодования комментарий.

* * *

Коридор без единого окна. В конце коридора – комната. Полутемная, с мрачно-зелеными стенами. Там – девочка, сидит на стуле, сложив на коленях руки. Лица не видно. Рядом силуэт взрослой женщины.

– Я не хочу.

– Почему не хочешь? Я же лучше знаю, что тебе надо.

– Я не хочу.

– А ты не спорь!

Игла. Молоток. В голову девочки вбивают молотком иглу – сверху, в то место, где когда-то находился младенческий «родничок».

– Вот видишь. Ты даже ничего не почувствовала. Так надо!

– Я не хочу.

– Прекрати спорить! – Суровый, раздраженный женский голос. И еще одну иглу вбивают девочке в голову. Это, правда, не больно, но как мучительно тяжко…

Марго застонала и открыла глаза. И сразу поняла, что это был сон. Только сон. А голова и в самом деле гудела от тяжести, словно ее набили металлом. Но это понятно – после вчерашнего-то…

– Костя, Костя!

Дверь скрипнула, и в комнату заглянул Костя.

– Будь другом, дай воды…

Костя исчез, появился через минуту со стаканом воды, сел на краешек кровати.

– Таблетку надо?

– Нет. Меня тогда точно стошнит. Господи, Костя, как мне плохо! – пожаловалась Марго, с трудом приподнявшись на локте. – Который час?

– Начало пятого.

– А почему так темно? – Она указала пальцем на окно.

– А потому что день уже прошел! – засмеялся Костик.

Костик выглядел превосходно, и это было так странно. Она разваливается на куски, а этот юноша цветет и пахнет. Хотя чего тут удивительного – Костик на вчерашней презентации не присутствовал. А даже если бы и присутствовал, то что с того – он ведь и не пьет совсем! – напомнила себе женщина. Она такая, нынешняя молодежь, – экологическая.

– Костя, я тебя ненавижу, – сварливым, скрипучим голосом произнесла Марго.

– Я знаю, – мягко произнес Костя и провел рукой по ее спутавшимся волосам. – Зато я тебя люблю.

– Ты врешь.

– Мне плохо.

– Тебе хорошо. Ты известный человек. Ты состоялась. А голова, она что… Она скоро пройдет.

– Я так и знала, что ты мне завидуешь!

Костик вздохнул и вышел, не затворив за собой дверь. Теперь Марго могла видеть, как тот сидит в соседней комнате за столом, у ноутбука.

– Костя, ты что делаешь?

– Пишу пост в твоем блоге.

– О чем?

– Как прекрасно прошла вчера презентация.

– Ты же там не был!

– А какая разница… – спокойно, даже равнодушно ответил молодой человек. – Вот тут в новостях все уже расписали в подробностях, как и чего. И фотографии есть. Мне лишь осталось написать о твоих чувствах.

– Да, о моих чувствах… – буркнула женщина.

Марго повернулась на один бок. Потом на другой. Но как бы она ни ложилась, не поворачивала голову – легче не становилось. «И зачем я вчера столько пила… Надо было после третьего, нет, после второго бокала остановиться! Дура какая. Ведь знала, знала, что мне плохо будет, а все равно…»

В минуты физического нездоровья почему-то вспоминается плохое. И думается, как назло, исключительно о вещах неприятных, мрачных. Словно болеет не только тело, но и душа. Или все связано? Болезнь тела вызывает болезнь души, и наоборот – захандришь, позволишь себе впасть в депрессию, и сразу тело отзывается какой-нибудь болячкой… Да, точно. Все связано, все едино!

Марго вздохнула, пытаясь отогнать от себя гадкие мысли, но они упрямо лезли в голову. Вот, например, такая проблема: почему не пишется?

Свой роман «Я и Ты» Марго закончила полгода назад. Поставила точку, отослала рукопись в родное издательство и стала ожидать рождения нового сюжета. Ведь раньше, по окончании одного романа, автоматически начинал придумываться новый. Получался своего рода писательский конвейер, не знающий перебоев.

Но, верно, что-то сбилось в отлаженной работе этого механизма, потому что за полгода ни одной мало-мальски достойной идеи. И это было ужасно. Неужели ее дар, ее способности пропали? И что теперь делать?

– Костик, я больше не смогу писать! – раздраженно пожаловалась Марго. Костик был в курсе всех ее проблем, но, кажется, не воспринимал их всерьез. Потому что ответил, даже не поворачиваясь от экрана ноутбука, спокойно и рассудительно:

– Это творческий кризис, Марго. Обычное дело. У всех авторов бывает.

– У меня его никогда не было! – запальчиво возразила она.

– Но это же не значит, что кризисов не бывает вообще. Вот он случился. Просто потерпи, пережди его. Ты очень нетерпеливая. Ты как большой ребенок, Марго.

– Ребенок… – с отвращением произнесла Марго. – Фу! Не надо об этом. Слушай, Костик! – подскочила она от внезапного озарения: – А вдруг это климакс?!

– При чем тут климакс?

– Как при чем?.. У меня отключились мозги. Женщины же дуреют во время гормональной перестройки!

– Ну не настолько же, что не могут больше работать? – с сомнением произнес Костик.

– Обычные женщины, наверное, хоть и с трудом, но могут. Сидят себе в офисе, бумажки перекладывают. Бухгалтера, учителя, продавцы… Они ведь делают одно и то же, из года в год, по одной схеме. Да, иногда что-то в их привычном рабочем распорядке меняется, им приходится что-то придумывать, но в принципе они делают один и тот же труд, они стремятся к одному и тому же результату…

– Марго, любая деятельность невозможна без креатива. Я недавно зашел в турфирму и наблюдал, как менеджер продавала путевку супружеской паре. Это было настоящее искусство! – засмеялся Костик. – Нет, ты только послушай…

– Это креатив в мелочах! – перебила Марго. – В мелочах, а не в главном. А цель всегда одна – надо втюхать клиенту продукт, в данном случае – путевку. И все. Креатив лишь в том, что к разным людям требуется разный подход. А я, я… Я придумываю нечто новое, то, чего раньше никогда не было. Я каждый раз придумываю новый мир! Вот она, моя цель. Я – как Бог, ты понимаешь?

– Марго, не кощунствуй.

– Я погибла… – всхлипнула Марго. – Я больше не могу ничего придумать. Это климакс, точно.

– Не рано ли? Тебе только сорок один, – устало возразил Костик. – По-моему, это случается с женщинами ближе к пятидесяти.

– У всех по-разному! А вдруг?! Уж климакс близится, а Германа все нет… – нервно пропела Марго. – Я знаю нескольких писательниц, которые были талантливы, а климакс их подкосил. Вот одна после пятидесяти такую лабуду стала писать, что аж тошно… Читатели в шоке. Что было и что стало. Покупают ее романы по привычке еще, по старой памяти, но уже не то. Тиражи падают…

– Не у всех так. Вспомни Агату Кристи. Свои лучшие вещи она создала в преклонном возрасте.

– Это исключение! А исключение только подтверждает правило! – с яростью закричала Марго. – О, моя голова…

Женщина натянула на себя одеяло, застонала. Повертелась еще с боку на бок, потом снова вылезла наружу.

– Костик, Костик! – беспокойно позвала она. – Что там в новостях? Почитай. Может быть, меня что-нибудь зацепит.

– Сейчас. – Марго увидела, как перед Костиком на экране монитора сменилось окно. – Слушай: «На европейскую часть России надвигаются невероятные холода. Директор Росгидрометеоцентра…»

– Это не то!

– Да, прости. «Звезда популярного телесериала разделась для мужского журнала…» А, провались она, эта звезда, тоже не то! «Британские ученые доказали…» Нет, к черту этих британских ученых! Вот интересное: «Смытая цунами девочка возвратилась в родительскую семью спустя много лет…»

– Не то!

– Минутку. Слушай. Вот это точно тебе будет интересно: «Видногорский Джек-Потрошитель. В маленьком городке, недалеко от Подмосковья, появился маньяк, истребляющий женщин легкого поведения…»

– Где появился? – Марго нетерпеливо отбрыкнулась от одеяла, села. – В Видногорске? Ничего себе.

– Марго, это знак. Отчего тебе не написать роман о маньяке? Маньяк в маленьком городке. Там же проживает и она – прелестная девушка, страдающая без любви. И тут… – Костик задумался. – Тут можно придумать два варианта – что у нее роман с маньяком, такой, знаешь, на грани любви и смерти роман, либо героиня находит мужчину своей мечты, и они оба безумно счастливы, но этот тупой маньяк уже нацелился кокнуть героиню, и читатель весь в напряжении – убьет он ее или не убьет. И чтобы весь текст был пропитан некоей тягуче-чувственной, немного нездоровой, декадентской атмосферой…

– Чего это ты за меня сюжет придумываешь? – с неприязнью возразила Марго. – И вообще, это бред. Бред и пошлость.

– Чем же это пошлость? – не сразу, напряженным голосом отозвался Костик. Ага, обиделся, значит.

– Потому что это последнее дело – про маньяков писать. Они всем надоели хуже горькой редьки. И вообще, это неинтересно – про психов.

– Ты же сама говорила, что главное – не тема, а то, как ее преподнести!

– Отстань, – сказала Марго. Встала с трудом, закуталась в покрывало и шаркающей походкой, морщась, побрела к монитору. – Пусти меня… Хочу почитать про твоего маньяка.

– Ага, заинтересовалась… – усмехнулся Костик и уступил кресло Марго.

– Кофе свари, пожалуйста.

– Уже бегу. Только… Марго, Марго!.. – Он потянул за край покрывала, но Марго зашипела, точно кошка, и замахала руками, выставив вперед пальцы с французским маникюром на ногтях.

– Злюка! – с холодной яростью отшатнулся Костя и вышел вон.

Марго провела ладонями по лицу. «Как он мне надоел… Как я сама себе надоела!» Она поморгала (в глаза словно песку насыпали) и уставилась на экран.

Новостная строка в Интернете.

Видногорский Джек-Потрошитель.

В маленьком городке, недалеко от Подмосковья, появился маньяк, истребляющий женщин легкого поведения. Видногорск в панике: неужели история загадочного Джека-Потрошителя повторяется?

Это уже третье убийство женщины легкого поведения. Рассказ Анны Герасимовой (имя изменено): «Мы с девчонками всегда собирались на вокзальной площади. Это наша «точка», вот как это место мы называем. А что? Мы тоже люди, мы тоже хотим как-то заработать. Сначала, когда зарезали Люську, мы не думали, что это орудует маньяк. Потом была Санька. Ее тоже зарезали. Тут мы задумались. Но когда Анжела погибла, уже стало ясно, что это дело рук одного человека».

Начальник Видногорского отдела полиции: «Все силы правоохранительных органов брошены на поимку преступника. Мы не одобряем поведение женщин, подобным образом зарабатывающих себе на жизнь, но что делать! Ведем с ними разъяснительную работу, пытаемся помочь снова влиться в общество…»

Далее шло авторитетное мнение известного психотерапевта – долгое рассуждение на тему, отчего женщины становятся проститутками и причины, по которым мужчина превращается в маньяка.

Комментарии под статьей:

Пал Палыч: «Спасибо ему, этому Джеку-Потрошителю! Освобождает Видногорск от всякой дряни! Санитар леса он… В Москве таких маньяков надо на каждую улицу поселить…»

Глициния: «Ужасно! От этой полиции никакого толку. Вот недавно со мной произошел случай. Я пошла сдавать вещи в химчистку…» (Читать далее.)

Краковяк: «Во всем виновата политика государства. Если бы людям платили нормальные деньги, они бы не ходили на вокзальную площадь торговать своими телами!»

Еще 215 комментариев. (Читать все.)

«Так я и знала, что от этой статьи никакого толку! – подумала Марго. – Нет, эта история не годится. Слишком грязно, слишком мрачно».

Она закрыла глаза, съежившись.

…Маленький, тихий городишко – с белокаменным кремлем, пятиэтажками, старым парком и большой площадью перед вокзалом. Там, на площади, теснились палатки со всякой всячиной, торговали пирожками и мороженым, там дежурили с утра до вечера таксисты, поджидая приезжих у электричек. Женщин легкого поведения Марго на площади ни разу не видела. Или просто не замечала? Да, наверное. Она тогда, в те годы, только одного человека видела. Одного Его. Кстати, мать в один из своих последних приездов сообщила, что Его младший брат работает таксистом в Видногорске. Значит, брат тоже толчется на той площади, около вокзала. Как звали Его младшего брата? А, Ваня. Да, точно, Ваня. Милый и добрый парнишка, но слабоумный, кажется. Ваня остался в городе, таксистом, а Он уехал из Видногорска, как и уехала она, Марго. Но – не с Ним. Господи, сколько лет назад все это было…

– Почти двадцать лет назад, – пробормотала Марго.

– Вот кофе. О чем ты говоришь? – Костик поставил чашку на стол. – Только на клавиатуру не пролей.

– Ни о чем.

– Марго, раз ты не в настроении, никого видеть не хочешь… Я уйду ненадолго?

– Да, конечно.

– Ты в Интернете собираешься сидеть? Только, умоляю, не пиши ничего в блог! Я уже там свой стиль и язык выработал… Читательницы же не знают, что блог ведешь не ты!

– Не буду, не буду…

Через десять минут Костик ушел. Куда он отправился, к кому, зачем, Марго совершенно не интересовало. Раньше она начала бы беситься, ревновать, а теперь – все равно.

Они были слишком разные с Костиком. Тот, несмотря на возраст, относился к Марго свысока – ну как же, он мужчина, пусть и моложе… А Марго всегда норовила щелкнуть его по носу, поставить на место – ты не мужчина, ты альфонс! И чем дальше, тем натянутее становились их отношения.

Костику некуда было идти (приезжий, своей квартиры в Москве нет, снимать дорого, да и на что?). А Марго уже привыкла к молодому человеку, и без него была – как без рук. Костик хорошо варил кофе, мог принести стакан воды – вот как сейчас, вел блог в Интернете под именем Марго и очень хорошо развлекал читательниц-почитательниц, думающих, что они беседуют с популярной писательницей… Потому что у самой Марго не было никакого желания тратить время на виртуальную болтовню.

А подобный блог был нужен – ведь интерес поклонниц должен всегда подогреваться. Это реклама, а как без нее?.. Вот и получилось, что без Костика Марго теперь – как без рук.

«Ну-ка, что он там понаписал от моего имени?» Марго открыла «свой» журнал.

Одна из недавних записей – поздравление с китайским Новым годом, случившимся как раз пару дней назад, много позже обычного новогоднего праздника: «Дорогие друзья, пусть этот милый и пушистый зверек принесет вам счастье и успех…» Бла-бла-бла. Картинка с изображением милого пушистого зверька – символа нового года. Уси-пуси, какая прелесть… Но поклонницы в долгу тоже не остались – они в ответ завалили Костика умилительными картинками с котятами, зайчиками и цветочками и пылкими поздравлениями. Двести с лишним комментариев, целых три страницы подобной фигни! «И охота теткам время на пустую болтовню тратить… Им что, больше заняться нечем? Такое впечатление, что у них ни семьи, ни работы, ничего… Сутками в Интернете сидят. Или я чего-то не понимаю? Но как Костик их тонко чувствует! И ведь ему самому нравится все это писать, отвечать на комментарии, тратить кучу времени на подобные вещи… Наверное, дело во мне. Я чего-то не понимаю в этой жизни. Я слишком злая, слишком циничная, чтобы вот так спокойно и дружелюбно, как Костик, беседовать со всеми подряд…»

Марго открыла предпоследний пост. Это классика! «Как избавиться от последствий переедания. Друзья, не секрет, что в праздники мы позволяем себе расслабиться, и проводим слишком много времени за столом. Кусочек торта, пирожные, копчености – и вот уже наша талия больше на несколько предательских сантиметров…»

– Хех, наша талия… – поперхнулась смехом Марго.

Далее Костик предлагал способы похудеть и спрашивал, какими диетами пользуются читательницы его блога. Читательницы, видимо, страшно возбудились от этой темы – десять страниц, шестьсот комментариев! Не слабо.

Марго подобралась к последнему посту, который еще не читала. Пафосный репортаж о презентации, на которой Костик не был. Поздравления от читательниц, опять картинки с цветочками и милыми пушистиками… Так, а это что? Один из последних комментариев:

Мелани: «Марго, неужели Вам не стыдно? Я ужасаюсь тому, что сейчас происходит с русской литературой. Во что ее превратили? Если бы Толстой и Достоевский знали, что через сто лет современные авторы будут ваять криминальные мелодрамы, то…»

Марго не стала дочитывать, она принялась энергично барабанить по клавиатуре – писала ответ. Хоть Костя и просил ее воздержаться от комментариев, но как смолчать?! Это же ее блог, ее…

Марго: «Дорогая Мелани, Вы, верно, не в курсе, но я не пишу криминальных мелодрам. Я пишу детективы с элементами мелодрамы, а это совершенно разные вещи! Кстати, «Преступление и наказание» – это разве не криминальная мелодрама?»

Через минуту пришел ответ:

Мелани: «Толстой и Достоевский писали просто хорошие книги! Вне каких-либо жанров. Они служили искусству, в то время как современные авторы служат Мамоне – денежному мешку!»

Марго: «Уважаемая Мелани, если Вы думаете, что Толстой и Достоевский работали бесплатно, то Вы глубоко ошибаетесь…»

Мелани: «Да, они получали за свой труд гонорары, но то были заслуженные деньги. Нынешним же авторам надо специально доплачивать, чтобы они перестали наводнять мир своей макулатурой!»

* * *

Засунув руки в карманы, Костик Чуркин брел по вечерней Москве.

Когда-то, лет десять назад, он мечтал об этом. О том, что настанет день, и он, засунув руки в карманы стильного, немного брутального черного бушлата, с непокрытой, высоко поднятой головой, полной мыслей, планов, идей, будет идти по Бульварному кольцу. Или какой-нибудь Остоженке… Словом, по старинной московской улочке. Например, дело будет происходить зимой. Да, снежной зимой! Вот он, Костик, шагает по бульвару, а на его черные волосы мягко ложатся снежинки. А мимо мчатся сплошным потоком машины. Сияют огнями витрины магазинов. И еще вокруг – дома, дома, дома, из мрамора и стекла – чудесные особняки, ничуть не напоминающие серые, закопченные пятиэтажки пригорода в Челябинске, где молодой человек провел всю свою жизнь.

Что по фактам.

Он, Костик, в Москве. В черном стильном бушлате. Идет, засунув руки в карманы, по грязному Чистопрудному бульвару. Падает снег, тут же превращаясь в жидкую кашу под ногами. Голове холодно, она опущена, потому что мокрый снег так и норовит залепить глаза. Кругом машины, стоят в вечерней пробке – от выхлопных газов не продохнуть. Дома красивые по обеим сторонам бульвара, но что толку на них смотреть – сразу рождаются мысли о том, сколько могут стоить квартиры в этих особнячках. Да еще в центре-то города. Сияют огнями витрины магазинов, но цены там…

Бойся своих желаний – они могут сбыться.

Только сейчас Костик понял, что глупо было мечтать о Москве вот так, как о красивой картинке. Его мечта сбылась, и он получил ее, эту красивую картинку. Вплоть до бушлата и падающего на волосы снега. Все сбылось! Но разве молодой человек хотел именно этого, к этому стремился? Да, он здесь, но он ничем не владеет, от него ничего не зависит, он никому в Москве не нужен – кроме злюки Марго. Он – чужой в городе своей мечты.

Только сейчас Костик понял, что огромный мегаполис – это не обязательно огромные возможности. Да, тут не умрешь с голоду, тут всегда можно найти работу… Но какую работу? На стройке, официантом в кафе, мелким клерком в офисе, менеджером в магазине… Все те чудесные истории, когда приезжий оказывался в столице с рублем в кармане, а потом, в мгновение ока, вдруг становился миллионером – всего лишь сказка.

Да и не хотел Костик этих самых миллионов. Вернее, хотел, но так, без фанатизма. Ведь это только нищие мечтают о деньгах. Только голодные грезят о роскошных ресторациях и стильных бутиках. Только убогие желают иметь слуг. Только дикари млеют от больших городов.

Настоящий же человек всегда стремится к большему. Быть Личностью. Известной Личностью. А не бедным или богатым быдлом…

А Костик с детства рос особенным. Начитанный мальчик, потом – тонко чувствующий юноша… К несчастью, родители его были бедны и не могли помочь сыну поступить в хороший вуз. Ситуация же в стране такова, что бесплатное высшее образование стало почти недоступным. Работать и учиться? Но тонко чувствующему, отнюдь не двужильному юноше совместить работу и учебу просто невозможно… Да, ухватистому пробивному провинциалу утром сидеть на лекциях, а вечером таскать подносы в кафе – запросто, но… не Костику.

Так и остался он без образования, с одним только достоинством – врожденной грамотностью.

Все же рискнул, рванул в Москву. Подрабатывал официантом в кафе, жил в жуткой общаге, под одной крышей с приезжими из ближнего зарубежья. Но потом встретил Марго, и вроде все устроилось. Крыша над головой, красивая умная женщина рядом… И плевать, что она старше. Он даже любил ее, эту Марго. Работал у нее секретарем, вел от ее имени блог в Сети (вот они, врожденная грамотность и начитанность, где пригодились!..)

Но Марго была не женщиной, а демоном. Злая, насмешливая, безжалостная на язычок. И абсолютно, совершенно не романтичная. А еще эта дрянная привычка говорить в глаза своему собеседнику все то, что она о нем думает!

Марго называла Костика Растиньяком. И смеялась над ним. Она, кажется, ни на секунду не забывала, что молодой человек находится на ее содержании. А еще она в глаза дразнила его «альфонсом».

Она вообще любила смеяться над людьми. Она смеялась надо всем. Ничего святого!

Родню свою она ненавидела. У Марго в Видногорске жили мать, бабушка и прабабка. (Кстати, она, Марго, – тоже из тех, кто «понаехали тут».) Они общались иногда, Марго и ее родственники, перезванивались, но, боже мой, сколько колкостей и гадких слов слышал потом Костик от Марго в адрес ее близких!

Марго терпеть не могла детей. Она сознательно отказалась от них. Да, Марго – так называемая «чайлдфри». Костик тоже к детям особо не стремился, но он же мужчина, ему позволительно. А она, какая же она после этого женщина?..

Марго писала романы, в которых детективная линия перемешивалась с мелодрамой. Детективы-то ладно, но как она могла придумывать романтические истории, будучи в душе человеком столь черствым и циничным?! Загадка.

Кажется, она никого и никогда не любила. У нее были любовники до Костика и, возможно, во время их сожительства, но вот любви, судя по всему, романистка ни к кому не испытывала. И ничуть в ней не нуждалась.

Иногда, ненадолго, казалось, что в Марго все еще сохранилась женщина. Бывало, она вдруг начинала хандрить, жаловалась, и казалась слабой и милой… В такие моменты она могла растопить любое сердце, и Костиково в том числе. Ведь внешне Марго выглядела сущим ангелом – тоненькая, невысокая, белокурая, с очаровательно вздернутым носиком, огромными голубыми глазищами… Фарфоровая статуэтка, да и только. Кожа эта гладкая… Когда они познакомились, Костик все никак не мог поверить, что она на столько лет его старше, – до тех пор, пока собственными глазами не заглянул к ней в паспорт. Видно, маленькая собачка – до старости щенок.

Но потом, стоило лишь Костику расслабиться, и Марго вонзала в него свои когти – в прямом и переносном смысле. А с ее розовых уст опять слетала какая-нибудь очередная язвительная гадость.

Эту женщину нельзя любить. Ее нельзя жалеть. Белокурая бестия!

Надо срочно бежать от нее. Но куда? И как жить дальше, что делать?

…Он вернулся домой в одиннадцатом часу. Марго опять спала. Свет в кабинете горел. Костик привычно сел за компьютер, потеребил «мышку». Экран тут же зажегся – эта страница с последним постом, о презентации. Так, а это что?!

Костик пробежал глазами последние сообщения. Судя по всему, его покровительница вступила в блоге с кем-то в перепалку. Тролль? Да вроде нет, просто какая-то вредная тетка, под ником Мелани. Господи, Марго с ума сошла, что она тут понаписала, ругаясь с этой Мелани… В один момент писательница разрушила ту милую, душевную атмосферу, которую Костик трепетно создавал в блоге в течение долгого времени!

Он быстро стер все «лишние» комментарии.

Костик относился к этому блогу как к своему собственному. Он изливал собственную душу, не боясь, что в нее кто-то может плюнуть. И женщины-читательницы отвечали ему нежной любовью. Столько добрых слов он от них слышал…

На самом деле они восхищались не Марго, а им самим.

Словно это он, именно он, Костик, был властителем дум. Кумиром. Избранным…

Почему слава достается холодной и злой Марго, а не ему, человеку с живым и трепетным сердцем? Гм, несправедливо.

Тем не менее, вычистив блог от «мусора», Костик принялся прилежно отвечать на комментарии постоянных читательниц. Больше всего молодому человеку нравилось беседовать с френдессой, появляющейся в журнале под ником Утренняя Роса.

Утренняя Роса, судя по всему, прочитала все романы Марго. И столь мило, столь деликатно восхищалась писательницей, столь уважительно беседовала, что не выделить особо именно эту почитательницу Костик не мог.

Утренняя Роса: «Дорогая Марго, я поздравляю Вас от всей души с выходом новой книги! Но это радость не только для Вас, но и для меня, Вашей поклонницы. Завтра я пойду в книжный магазин. Очень надеюсь, что Вашу новую книгу уже туда завезли. А если нет, я буду ждать. Буду каждый день заходить в книжный…»

Марго: «Дорогая Утренняя Роса, спасибо Вам за добрые слова! Я живу в суете большого города, где все помешаны на деньгах, на престиже, на внешнем великолепии. Но люди, к сожалению, уже забыли о том, что существует такая важная вещь, как Душа. И только Ваши письма напоминают мне о том, что есть на свете замечательные люди, которые…»

– Костик! Ты так громко стучишь по клавиатуре… – сонным голосом недовольно закричала из соседней комнаты Марго. – Закрой дверь. О чем там можно столько писать? Читала я этот твой журнал. Бла-бла-бла, бла-бла-бла… – передразнила она.

* * *

Марго. Черновик романа «Я и Ты».

«…Когда я впервые обратила на Тебя внимание? Я хорошо помню тот момент.

Хотя я так привыкла к тому, что вижу Тебя каждый день – в основном на школьной перемене, то Твое существование на белом свете вряд ли могло меня удивить. Да, есть Ты, и есть много других людей. Много других ребят вокруг…

Но когда Ты, именно Ты, вдруг стал для меня главным, особенным? Почему, отчего я внезапно стала выделять из толпы Тебя, думать лишь о Тебе?..

С чего все началось?

Мы играли на школьном дворе в волейбол, два параллельных класса – Твой и мой. Стояла весна, конец мая. Последняя четверть девятого класса – предпоследнего в нашей жизни (в те времена учились десять классов).

Учитель физкультуры куда-то ушел – его срочно вызвали, что ли. Часть учеников продолжала играть, другая часть разбрелась по всей школьной площадке. Я сидела на трибунах, на одной из трех широких деревянных скамеек, ступенями врытых в земляной склон. Сидела одна, с правого краю, на средней скамье.

Я все это очень подробно помню – где, кто, как… Я помню, как солнце мягко грело мой затылок, спину. Я помню, что на мне было надето – черные спортивные брюки, белая футболка. Кеды.

Я помню, как повернула голову, посмотрела на тополь, тянувшийся ко мне ветвями сбоку, и заметила эти красные, махровые «сережки». В носу у меня защекотало, и я чихнула. Да, я чихнула, закрыв глаза. А когда открыла, мир был уже другим. Я стала другой.

Я опять изменилась. Первое превращение произошло в детстве, года в три-четыре, когда я неожиданно стала осознавать себя как отдельную человеческую сущность. Личинка превратилась в кокон, отгородилась от окружающего плотной оболочкой, очертив пространство вокруг себя. Вот – я, а вот он – окружающий мир. Здесь я, а там другие.

А в этот знаменательный день случилось второе мое перерождение. Сидя на трибунах в школьном дворе, я внезапно ощутила свою женскую сущность. Я – девушка. Я – женщина. Я – это Она.

Наверное, это происходит со всеми людьми. У кого-то такой момент случается раньше, у кого-то позже, и не всегда это бывает связано с физиологией, и не всегда зависит от общения с противоположным полом. Но вдруг ощущаешь свою сущность (женскую или мужскую) как судьбу.

Нагретый весенним теплом, кокон треснул, и другое, новое создание начало потихоньку выбираться из него на свет божий.

…Солнце, тополиные «сережки», голоса вокруг. Я – это Она. Я женщина, я девушка. Я прекрасна.

Знаешь, я никогда не была гадким утенком, и никто не называл меня некрасивой. Меня просто не замечали. Потому что я была слишком ребенком. Позднее развитие, возможно. Маленькая, тощая, белобрысая тихоня. А теперь вдруг раз – и наружу из кокона выбралась красивая бабочка. Я – это Она.

Я – для любви. Для счастья. И весь мир только для меня, потому что я женщина и девушка и априори прекрасна. Мои шестнадцать лет вчера и мои шестнадцать сегодня разделяет пропасть.

– Ритка, будь здорова! – крикнул мне Хитяев, пробегавший мимо – за мячом. Хитяев, добродушный увалень. Я не ответила, только улыбнулась, но так, чтобы он заметил. Чтобы он… я тогда даже не знала, что именно он должен был сделать. Наверное, запомнить меня. Запомнить навсегда.

Я не знаю, как у меня это получилось, но Хитяев споткнулся, чуть не упал. Убежал, вернулся с мячом. Потом издали я часто ловила его взгляд – до конца десятого класса. Потом его забрали в армию, а когда он вернулся, и я уже уехала. Потом он женился… Лет пять назад мать, приехав, рассказывала о нем – заходил, толстый, все тот же добродушный увалень. Жена, двое детей – учатся в той же школе… Зачем? Зачем он искал меня? Зачем помнит обо мне? Затем, что я не рассчитала свою силу тогда, впервые воспользовавшись ею.

Потом-то я уже научилась сдерживаться, научилась держать свои женские чары под контролем и уже не улыбалась кому попало.

…Так вот, новая я сидела на трибунах и дивилась своему превращению. Привыкала к тому, что я отныне больше не ребенок, а девушка.

Раньше, например, я никогда не обращала внимание на себя, на свое тело, не замечала, как двигаются мои руки и ноги, поворачивается голова. Я не отдавала себе отчета, что я, например, улыбаюсь или хмурюсь. А сейчас я все это ощутила, словно в мою кровь впрыснули какое-то лекарство. Вот оно потекло по артериям, по венам, капиллярам и заставило меня чувствовать каждое сокращение моих мышц.

Солнце. Наверное, это солнце было виновато – оно светило с такой интенсивностью в тот момент, что во мне произошел этот биохимический переворот. Гормоны впервые заиграли? Да-да. И я поняла, что у меня есть глаза и губы, я стиснула руки, я скрестила ноги, и я вздохнула.

Но, едва я перестала быть ребенком, я сразу почувствовала тоску и раздражение, словно мне не хватало чего-то. Без чего нельзя жить.

Без любви. Потому что, пока я женщина, пока во мне играют эти гормоны, пока я чувствую тепло солнца, я – люблю. Потом, наверное, через много-много лет, когда наступит старость и я вновь превращусь в существо среднего рода (недаром же слово «дети» – тоже определенного рода не имеет), и кровь моя станет жидкой, холодной, – вот только тогда я смогу освободиться от бремени своего пола. Сбросив яркие крылья, я смогу наконец освободиться и от любви. Это будет третье мое перерождение. Надеюсь, оно произойдет еще не скоро.

Но до тех пор я – это Она.

И кого мне любить?

– Макс, Макс, подойди ко мне!

Я повернула голову на голос, почувствовав при этом, как взметнулись мои волосы на весеннем ветру.

Во двор вышла директриса, Юлия Аркадьевна, дама почтенная, добродушная и в меру строгая. Это она позвала мальчика из параллельного класса, активиста и отличника – Максима Столярова. Макс (как его все называли) являлся, что называется, мальчиком «нарасхват», нужный и учителям, и одноклассникам, и всем. Бывают вот такие личности, находящиеся в самом центре жизни.

Макс подошел к директрисе, они о чем-то оживленно заговорили. О каких-то школьных делах, наверное, которые опять без участия активиста Макса не могли обойтись.

Юлия Аркадьевна стояла ко мне спиной, а Макс – лицом. Голосов их я не слышала, но хорошо видела, как он внимательно и весело смотрит на директрису, слушает ее, кивает и отвечает что-то, чуть улыбаясь.

Господи, но почему я назвала его мальчиком? Он мальчиком не выглядел совсем и юношей – тоже нет. Он говорил и выглядел уже как молодой мужчина. Умный и красивый молодой мужчина.

Это меня так поразило, что я принялась завороженно рассматривать Макса, хотя знала его словно тысячу лет, и он мне даже не особо нравился, потому что слишком уж активистом был, слишком выпендривался, как мне, тихоне-индивидуалистке, тогда казалось.

Когда это он стал таким взрослым? Почему я не замечала его раньше? Почему не видела, что он такой красивый и интересный? Вот это да…

Вспоминая те дни, делаю вывод – едва я только почувствовала в себе женскую сущность, едва я поняла, что я – это Она, я тут же нашла и Его. Исчез Максим Столяров, и появился – Ты.

…Итак, я нашла Тебя сразу, я полюбила Тебя мгновенно и легко. Да, кстати, у меня, как у женщины, оказался безупречный вкус. Все остальные ребята выглядели не столь совершенно. Юные дурачки. Милые и смешные, конечно… Но не идущие ни в какое сравнение с Тобой.

И другие мужчины вокруг меня, уже взрослые – соседи, например, как дядя Толя, или знакомые моей семьи – они тоже были неидеальны.

Твоя красота не казалась смазливой и пошлой, яркой и броской. (Ненавижу красавчиков, чья внешность, словно липучка для мух, приманивает к себе девиц!) Ты выглядел словно юный лорд – благородно и просто. Или как киноактер из старого советского фильма… Словом, в Тебе было что-то такое, что сразу узнавалось. И мне стало понятно, почему окружающие смотрели на Тебя с улыбкой, почему все Тебя любили и уважали, не могли без Тебя…

Нет-нет, не то сказала… Не юный лорд и не киноактер. Ты, скорее, выглядел юным принцем. Тем, на кого мужчины и женщины, взрослые и дети возлагают большие надежды и думают: «О, скорее бы этот юноша стал нашим королем! Ведь когда он взойдет на престол, наша жизнь изменится и станет в тысячу раз лучше!»

…Ты продолжал говорить с директрисой, но вдруг, вероятно, почувствовав что-то, повернул голову и поймал мой взгляд.

У меня мурашки по спине побежали. Попалась! Надо было срочно опустить глаза, отвести их в сторону, но я не могла. Я смотрела на Тебя как кролик на удава и точно знала, что я теперь в Твоей власти. Страх и восторг…

Я влюбилась. Конечно, не сразу это поняла, сначала только удивлялась тому, что хочу постоянно смотреть на Тебя, и все мысли в моей голове – лишь о Тебе.

Но рассказать об этом было некому. Подруге своей, Нине, я не то что не доверяла… Но точно знала, что она может разболтать мою тайну – не по злобе, случайно. Я уже тогда понимала, что все тайное рано или поздно становится явным, а мне совсем не хотелось, чтобы кто-то узнал о том, что я влюбилась в Тебя. И вообще, это так банально и предсказуемо – «влюбиться в Макса»! Когда в Тебя, наверное, все девчонки из моего и параллельного класса влюблены!

Родным своим я тоже не могла рассказать о Тебе. Маме, например. Маме я никогда ничего не рассказывала. Потому что знала, как она отреагирует. В данном случае она бы вздохнула тяжело, и между ее бровями пролегла бы страдальческая морщинка… «Ой, Ритка, придумала тоже! Влюбилась она… И чего хорошего? Теперь ты наломаешь дров, я же знаю, какие девчонки в этом возрасте дуры, – сказала бы она. – Ты хоть в курсе, что от любви бывают дети? Я с тобой на эту тему еще не говорила, но придется. Сейчас же садись и слушай, пока не натворила глупостей».

Мама заставит меня слушать себя. Подробно, все с тем же страдальчески-раздраженным видом, чеканя слова (вероятно, думая, что так они лучше дойдут до моего сознания), поведает, что такое овуляция и эякуляция. Про презервативы и вред первого аборта. И все такое прочее… Хотя нам в школе давали брошюрку, где про все это рассказано. Но мама не очень доверяет школьному образованию, она считает, что школа преподносит все знания в сглаженном и смягченном виде, что, по сути, является лукавством.

А с детьми и подростками надо говорить серьезно, чтобы они не натворили бед.

Мама будет совершенно права – именно об опасностях половой жизни надо предупреждать девчонок моего возраста, но я-то с ней не о том хотела поговорить! Я ей хотела рассказать о солнце, о тополиных «сережках», о том, что мой избранник похож на принца и что вряд ли он когда-то обратит на меня внимание, потому что он номер один в школе, а я номер… даже не знаю, какой у меня номер в негласном списке популярности, наверное, предпоследний. А на последнем будет Хитяев.

Словом, я ей про «бабочек в животе», а она мне – про особенности женского цикла.

Она так всегда говорит со мной – упреждающе. Чтобы я не наломала дров, была разумной девочкой. Наверное, она меня ненавидит. Все вокруг говорят, что она меня любит, что она необыкновенная мать, но я-то знаю правду…

А еще я терпеть не могу, когда она при мне начинает разговаривать со своими подругами и обсуждает меня и советуется. Я тут, в соседней комнате, все слышу, а она своим чеканным голосом сообщает по телефону какой-нибудь Ларисе Юрьевне или Полине Петровне, что у меня пошли прыщи по спине. И спрашивает, чем это лечить. Или что я вчера ночью разговаривала во сне, и опять советуется с Ларисой Юрьевной (она завотделением в Первой больнице, самой лучшей в нашем маленьком городке): не надо ли показать меня психиатру?..

С бабушкой поговорить тоже невозможно. Бабушка все время читает и ходит на вечера в библиотеку. Я думаю, бабушка мозги себе свихнула чтением. Она делает вид, что живет – говорит, ходит, готовит обеды, иногда проверяет у меня уроки, с мамой выбивает ковры зимой, на снегу, а на самом деле она только о том и думает, как бы побыстрее все закончить и вновь усесться под абажуром, с книгой в руках. И чтобы больше ее никто не дергал.

Когда бабушка читает, у нее такое удивительно умиротворенное, ласковое лицо! Брови чуть приподняты, улыбка витает на губах… Вот она пугается, беззвучно ахает – это значит, что читает сейчас про какие-то драматические события. Потом опять расслабляется… А когда я зову бабушку в такие моменты, она поднимает голову и озабоченно, чуть испуганно на меня смотрит.

Я не хочу, чтобы она на меня так смотрела. Я хочу, чтобы у нее при взгляде на меня было то же умиротворенно-ласковое лицо и улыбка витала на губах, как и при чтении книг. Почему она любит книги, а не меня? Почему ей легко и приятно читать их, а возиться со мной вроде обязаловки, что ли?..

С прабабушкой – бабушкиной мамой – тоже особо не поговоришь. Она вообще необщительная. И еще она очень старая. Она сидит у себя в комнате и смотрит телевизор с утра до вечера. Она откровенно не хочет ни с кем общаться, и это, кстати, вызывает мое уважение: прабабушка – искренняя.

Но у нашей семьи есть одна тайна, и она связана именно с прабабушкой и ее дочерью, моей бабушкой. Довольно жуткая тайна, о которой, кстати, только мамина подруга Лариса Юрьевна знает, которая завотделением в больнице.

Я тоже не имею права никому рассказывать об этой тайне, и даже дома, в семье, обсуждать ее нельзя – мне сразу заткнут рот.

Но я все время об этом думаю, и, когда болею, мне снятся кошмары на эту тему… Очень неприятные и жуткие.

Короче, я ни с кем не могу поговорить о своей первой любви.

…Все последние дни мая мы пишем в классе контрольные. С одной стороны, ужасно серьезные, с другой – на всех неумолимо накатывает расслабленное состояние в преддверии летних каникул. И сами учителя смягчились, подобрели в предчувствии лета.

Да, это солнце виновато. Это солнце действует так на всех. Именно в эти дни я окончательно понимаю, что влюбилась в Тебя. И предпринимаю некоторые действия. Во-первых, сознательно пачкаю свою скучную школьную форму в липовых почках. Они не отстирываются, я в курсе.

Мама читает мне очередную лекцию об аккуратности, но зато у меня теперь есть возможность носить обычную одежду. Я – в клетчатой юбке чуть выше колен и голубой блузке. Голубой – в тон глазам. Волосы я раньше убирала в «хвост», но теперь, когда мама не видит, хожу с распущенными волосами.

Но только не дома! Потому что, если мама догадается, что со мной произошли столь резкие перемены, она точно пригвоздит меня очередной лекцией – о ранней беременности! Я ее как-то, давно, спросила о том, как рождаются дети. Она мне рассказала обо всем в подробностях. Ох, теперь я знаю, беременность – это отвратительно и мерзко. Хуже этого ничего нет в жизни женщины, как я поняла. Это когда ребенок, словно червь-паразит, прорастает в твоих внутренностях, а потом начинает рваться наружу вместе с кровью и мясом… А потом в теле женщины остается огромная кровоточащая рана, которая заживает месяца два, не меньше. Ребенок же, словно гигантская пиявка, сосет из женщины молоко. Грудь у женщины разбухает, соски превращаются в тряпку, перетертые деснами младенца, иногда случается неприятная болезнь под названием мастит, а потом, как кормление будет завершено, грудь становится похожей на сдувшийся мешок. Брр!

Хотя мне теперь понятно, почему моя мать ненавидит меня. Ведь из-за меня она терпела все эти отвратительные муки. И бабушка моя мучилась, рожая маму. И прабабушка… Ой, нет, о том, что сделала прабабушка, расскажу как-нибудь потом!

Словом, ни к коем случае мама не должна узнать, что я влюбилась. Иначе она непременно повторит этот рассказ о родах – с тем, чтобы освежить в моей памяти все эти жуткие подробности.

Ну ладно, бог с ними, с моими родными. Я же в эти дни думаю только о Тебе. И о том, чтобы Ты обратил на меня внимание. Потому что я знаю – у нас все будет по-другому. Красиво, чисто и романтично.

После занятий в школе я брожу по городу в своей клетчатой юбке, голубой блузке, с распущенными волосами. На первый взгляд мои прогулки бессмысленны и хаотичны, но на самом деле они подчинены определенной цели – хочу увидеть Тебя лишний раз.

Потому что когда я вижу Тебя, то испытываю странное чувство. Мне хочется плакать… и восторг еще, словно я лечу на «американских горках». Даже дух захватывает. Я, наверное, могла бы смотреть на Тебя вечно.

Кое-кто из окружающих заметил перемены, произошедшие во мне. Ровесники, ребята старше. Они смотрят на меня уже по-другому, не так, как раньше. Даже сосед дядя Толя – и тот заметил. Он очень хороший, положительный мужчина, работает на заводе начальником цеха. Недавно его бросила жена. («Любка Толина – чокнутая, корыстная нимфоманка. Ушла к молодому и богатому», – как в разговоре с бабушкой сообщила мама.)

Дядя Толя как-то проводил меня взглядом и сказал: