Разорванное пространство E-Book

John Scalzi

THE LAST EMPEROX

Copyright © 2020 by John Scalzi

All rights reserved

Публикуется с разрешения автора и его литературных агентов, Ethan Ellenberg Literary Agency (США) при содействии Агентства Александра Корженевского (Россия).

Перевод с английского Кирилла Плешкова

Серийное оформление Виктории Манацковой

Оформление обложки Вадима Пожидаева-мл.

Скальци Дж.

Разорванное пространство : роман / Джон Скальци ; пер. с англ. К. Плешкова. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2021. — (Звезды новой фантастики).

ISBN 978-5-389-19190-7

16+

Представители знатных родов Священной империи Взаимозависимых государств и Торговых гильдий наконец-то начинают осознавать доказанный учеными факт, что течения Потока, связывающего воедино миры Вселенной, иссякают и связи между обжитыми планетами скоро будут оборваны. Но вместо того чтобы думать о спасении населения всех миров, имперская знать озабочена лишь двумя проб­лемами: как ей спастись самой, эмигрировав на планету Край, единственно приспособленную для жизни, и как отстранить от власти законную правительницу империи, призывающую к совместным действиям ради выхода из гибельной ситуации. И в борьбе за спасение человечества императрица Грейланд Вторая решается на последний шаг…

«Разорванное пространство» завершает новую масштабную космооперу от одного из ярчайших на сегодняшний день мастеров мировой фантастики.

Впервые на русском!

© К. П. Плешков, перевод, 2020

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа

„Азбука-Аттикус“», 2020

Издательство АЗБУКА®

Женщинам, которые разгребают чужое дерьмо

Пролог

Самое забавное, что Грени Нохамапитан, временный герцог Края, в самом деле успел увидеть врезавшуюся в его аэрокар ракету «земля — воздух» за секунду до попадания.

Он договаривался с Блэйном Турнином, как-теперь-стало-ясно-не-слишком-хорошо-справлявшимся-со-своими-обязанностями министром обороны, насчет тай­ной встречи, которая должна была у них состояться с по­встанческой группировкой, пообещавшей занять сторону герцога в продолжающейся гражданской войне. Поворачиваясь к Турнину с очередной репликой, Грени боковым зрением заметил яркую вспышку, привлекшую его внимание к толстому стеклу по левому борту маши­ны, за которым внезапно отчетливо возникла выше­упомянутая ракета «земля — воздух».

«Мне кажется, это ракета», — собирался сказать Гре­ни, но успел произнести только «мне», а точнее, пер­вую фонему этого короткого слова, прежде чем ракета вреза­лась в аэрокар и все в полном смысле этого слова поле­тело к черту.

За последовавшую долю секунды, в течение которой аэрокар внезапно изменил ориентацию по нескольким осям сразу, превратив непристегнутого Блэйна Турнина в ошеломленный мясистый пинбольный шарик, ме­чущийся среди стенок пассажирской кабины, в мозгу Грени Нохамапитана, временного герцога Края, одновременно сформировалось несколько мыслей, которые вме­сто того, чтобы возникнуть последовательно, наложились друг на друга, словно та часть мозга Грени, что отвечала за его высшую нервную деятельность, решила немедленно сбросить балласт, предоставив Грени возможность разобраться в случившемся позже, если это «позже» будет вообще, что выглядело все более вероятным, учитывая безвольно болтающуюся на шее голову Блэйна Турнина.

Возможно, проще описать эти мысли с точки зрения той процентной доли, которая им отводилась в сознании Грени.

Для начала: «Черт мать твою вот дерьмо твою мать черт блин... проклятье!», которая занимала примерно во­семьдесят девять процентов внимания Грени, что было вполне понятно, если учесть, что его аэрокар начал вра­щаться и терять высоту.

На отдаленном втором месте, примерно с пятью про­центами, стояло: «Откуда повстанцы знали, мы же дого­ворились об этой встрече всего час назад, даже я не знал, что буду именно в этой машине, и где, мать твою, все эти противоракетные контрмеры, я же глава исполнительной власти всей планеты, идет гражданская война, моей службе охраны следовало бы проявить себя получ­ше». Честно говоря, в данный момент эта мысль требовала от мозга Грени чрезмерного напряжения, и мозг решил оставить ее без ответа.

Третьей, занявшей, может, четыре с половиной про­цента внимания Грени, была мысль: «Похоже, мне нужен новый министр обороны». Судя по тому, что тело Блэйна Турнина приобрело форму, которую нельзя бы­ло описать иначе как «весьма замысловатый крендель», мысль эта, вероятно, была верна и в дальнейшем обдумывании не нуждалась.

Оставалась еще четвертая мысль, которая хоть и пре­тендовала лишь на жалкие остатки внимания и мыслительных способностей Грени, тем не менее возникала у Грени и раньше, и притом весьма часто — достаточно часто, чтобы утверждать, что во многих отношениях она определила жизнь Грени Нохамапитана и сделала его тем человеком, которым он теперь был, а если конкрет­нее — человеком, ставшим пленником как гравитационных, так и центробежных сил. И мысль эта была такова: «Почему я?»

И действительно — почему именно Грени Нохамапитан? Какие превратности судьбы привели его к этому мгновению жизни, когда его в буквальном и в перенос­ном смысле закружило в чудовищном водовороте и все, что он мог, — изо всех сил стараться не наблевать на почти гарантированный труп его теперь-весьма-вероятно-бывшего министра обороны?

То был многомерный вопрос, подразумевавший несколько значимых ответов.

а) Он родился;

б) в благородном семействе, амбиции которого простирались вплоть до правления Взаимозависимостью, существовавшей уже тысячелетие империей звездных систем;

в) которые были соединены посредством Потока, некоего явления, суть которого Грени не понимал, но которое работало как сверхбыстрая связь между звездными системами Взаимозависимости;

г) с которых собирали налоги и которыми управляли имперо, правившие из Ядра, системы, через которую в конечном счете проходили почти все течения Потока;

д) точнее, вплоть до некоего момента в ближайшем будущем, когда в Потоке произойдет некое великое смещение, после чего почти все пути будут вести через Край, в настоящее время наименее доступную систему Взаимозависимости;

е) именно потому сестра Грени, Надаше, хотела, чтобы кто-то из Нохамапитанов узурпировал власть у правящего герцога, но сама она сделать это не могла, поскольку была слишком занята попытками выйти замуж за Реннереда Ву, наследника имперского трона, а брат Грени, Амит, заведовал делами дома Нохамапитан;

ж) так что в итоге на эту роль не осталось никого, кроме Грени;

з) который отправился на Край и втайне разжег граж­данскую войну, хотя публично заявлял о союзе с предыдущим герцогом;

и) которого он затем убил, свалив убийство на графа Клермонта, которого Грени считал всего лишь имперским советником по налогам;

к) и стал исполняющим обязанности герцога, по­обе­щав покончить с гражданской войной, что он вполне мог сделать, поскольку именно он финансировал повстанцев;

л) но оказалось, что граф Клермонт был также фи­зи­­ком, специалистом по Потоку, чьи исследования по­­ка­зали, что течения Потока не смещаются, а разрушаются;

м) что подтвердилось, когда разрушилось течение Потока между Краем и Ядром, единственное, ведшее из системы Края;

н) граф затем предложил в духе прагматизма объеди­нить усилия с Грени, чтобы подготовить Край к неминуемой изоляции, вызванной коллапсом как Потока, так и Взаимозависимости, все существование которой было основано на Потоке;

о) Грени не принял предложение графа по... гм... ряду причин и вместо этого заставил графа исчезнуть;

п) что привело в ярость Вренну Клермонт, дочь и на­следницу графа, которая довольно-таки неудачно оказалась бывшим офицером имперской морской пехоты со множеством союзников, а также знала подробности исследований, которые ее отец вел в отношении Потока;

р) о которых она затем всем рассказала;

с) и разозлилась, что новый временный герцог держал их в неведении по поводу всей этой истории с «кол­лапсом Потока»;

т) и таким образом началась новая гражданская ­война;

у) против него самого;

ф) в которой участвовали новые мятежники;

х) обстрелявшие ракетами его долбаный аэрокар.

Единственное, что можно было сказать в защиту Гре­ни: он никогда не просил, чтобы его рожали.

Но для него это было слабым утешением, когда его аэрокар врезался в улицы Краепада, столицы Края, несколько раз перевернувшись, прежде чем прекратить полет.

Открыв глаза, а он их плотно зажмурил во время столк­новения с поверхностью планеты, Грени обна­ружил, что аэрокар стоит вертикально. На сиденье напротив покоилось тело Блэйна Турнина. Молчаливый, собранный, безмятежный, тот выглядел так, словно по­следние полминуты вовсе не исполнял роль бильярд­ного шара в человеческом обличье. Лишь голова Турнина, вывернутая под неестественным углом, будто его шейные позвонки превратились в переваренные макароны, свидетельствовала, что он не решил просто слегка вздремнуть, чтобы набраться сил.

Десять секунд спустя дверцы разбитого аэрокара Гре­ни распахнулись, и охранники из его службы безопасности — «Черт побери, — промелькнуло в голове Грени, — да ни одну из их машин, похоже, даже не взяли на прицел!» — расстегнули ремни и грубо вытащили его из машины, запихав в другую, которая устремилась по прямой назад к герцогскому дворцу. Последнее, что уви­дел Грени среди останков своего аэрокара, — тело Турнина, которое сползло на пол, превратившись в коврик из человечьей шкуры.

— Вам не кажется подозрительным, что ни в один из других аэрокаров не пытались стрелять? — заметил чуть позже Грени, расхаживая по тщательно охраняемой комнате своего дворца, которая находилась глубоко под землей, в подземном крыле, способном противостоять любой осаде в течение недель, а может, и месяцев. — Все аэрокары были совершенно одинаковые. Мы не по­давали полетный план, и никто не знал, что мы окажемся в небе. И тем не менее — бам! — и ракета попадает в одну машину, причем именно в мою. Я вынужден по­лагать, что моя служба безопасности скомпро­метирована и среди моего окружения затесались пре­датели.

Сидевший в кресле Джеймис, граф Клермонт, со вздохом отложил книгу, которую читал, и потер глаза.

— Как ты понимаешь, у меня не так уж много поводов сочувствовать твоим проблемам, — сказал он, поворачиваясь к Грени.

Грени перестал расхаживать туда-сюда, вспомнив, перед кем, собственно, он распинается со своими мрач­ными мыслями.

— Я просто не знаю, кому еще доверять, — ответил он.

— Уж точно не мне, — усмехнулся Джеймис.

— И все-таки насколько я прав? — продолжал настаивать Грени. — В самом ли деле похоже, что среди моей охраны есть предатель?

Джеймис с тоской посмотрел на свою книгу, и Грени, проследив за его взглядом, увидел на потрепанном переплете название: «Граф Монте-Кристо». Грени пред­положил, что это историческая биография, и лениво по­интересовался, в какой системе находится планета Монте-Кристо. Потом он снова взглянул на графа.

— Да, вероятно, ты прав, — наконец сказал Джеймис. — Вероятно, у тебя завелся предатель, по крайней мере один, а может, и несколько.

— Но почему?!

— Ну... это лишь гипотеза, но тем не менее. Возмож­но, это как-то связано с тем фактом, что ты, будучи пол­ной бездарью, с помощью убийства завладел титулом герцога и лгал своим подданным о неминуемом коллап­се цивилизации, причем так уж вышло, что ты и пальцем не пошевелил, чтобы хоть как-то к нему подготовиться.

— Никто, кроме вас, не знает, что я убил герцога, — возразил Грени.

— Прекрасно. В таком случае остается «будучи полной бездарью, лгал своим подданным о неминуемом коллапсе цивилизации» и так далее.

— Вы в самом деле считаете меня бездарью?

Граф пристально посмотрел на Грени.

— Зачем ты ко мне ходишь, Грени? — спросил он.

— В смысле?

— В смысле — зачем ты ко мне ходишь? Для тебя я лишь пленник и политическая помеха. Одна из главных причин, по которой ты ведешь свою нынешнюю гражданскую войну, — то, что ты пленил меня и заставил исчезнуть. Будь ты умнее... что ж, будь ты умнее, ты не стал бы делать практически ничего из того, что уже совершил. Но что касается меня, здесь и сейчас — будь ты умнее, ты бы держался подальше и дал мне возможность спокойно догнивать, вместо того чтобы являться сюда каждые несколько дней.

— Когда-то вы предлагали мне помощь, — напомнил Грени.

— Это было до того, как ты решил, что лучше всего будет запихнуть меня подальше от чужих глаз, — возразил Джеймис. — Не говоря уже о том, что ты продолжаешь обвинять меня в убийстве, которое совершил сам, и использовал это убийство, чтобы лишить всех прав мою законную наследницу. И как, кстати, — помогло? Думаешь, Вренна хоть в чем-то отказалась от своих намерений, потеряв все свои титулы и вла­дения?

— Никак не могу понять вашу дочь.

— То есть?

Грени махнул рукой в сторону графа Клермонта:

— Вы ученый. Вы... не похожи на мятежника.

— Я им и не был, — согласился граф, — пока ты не сделал меня таким. Что же касается Вренны — ты нико­гда не был знаком с ее матерью. Иначе ты намного луч­ше бы все понимал. Впрочем, теперь это не важно, поскольку, как и в случае со мной, именно ты сделал ее мя­тежницей, и притом весьма способной.

— Не уверен, что я с этим соглашусь.

— Да, конечно же, ты прав. Некий совершенно ни на что не способный предводитель мятежников сумел внедриться в твою службу безопасности, подсадить в нее как минимум одного предателя, выведать тайный марш­рут твоего полета и послать ракету конкретно в твой, а не какой-либо другой аэрокар. Извини, мне как-то труд­но в это поверить.

Граф снова потянулся к своей книге.

— Мне нужен кто-то, с кем я мог бы поговорить, — внезапно сказал Грени.

Джеймис взглянул на (действующего) герцога:

— Прошу прощения?

— Вы спрашивали, почему я к вам постоянно прихожу, — пояснил Грени. — Мне нужен кто-то, с кем я мог бы поговорить.

— У тебя есть для этого целый правительственный аппарат, — напомнил Джеймис.

— В котором есть предатели.

— Позволь мне напомнить, что я как бы не вполне на твоей стороне.

— Нет, но... — Грени обвел рукой комнату. — Вам все равно никуда не уйти.

Граф снова помедлил, словно размышляя, как лучше всего реагировать на очередное напоминание о том, что он пленник, а потом взял книгу.

— Может, тебе просто стоит сходить к психотерапевту?

— Мне не нужен психотерапевт.

— На твоем месте я бы как следует подумал.

— Приму к сведению.

— В конце концов, у тебя что, нет друзей, Грени? Даже фальшивых?

Грени открыл было рот, собираясь парировать колкость насчет фальшивых друзей, но тут же замолк. Джей­­мис пристально смотрел на него, держа в руках раскры­тую книгу.

— Ну, что молчишь, незаконный герцог? — спросил он. — В те времена, когда ты был советником гер­цо­га, я постоянно видел тебя в окружении свиты, целой толпы сплетников и льстецов. Ты всегда мог выбрать среди них самых лучших. А уж теперь, когда ты стал гер­цо­гом, ты точно в состоянии обзавестись поклонниками.

— У меня есть друзья, — заявил Грени.

— В самом деле? — Граф поднял книгу. — В таком случае тебе следовало бы побеспокоить их.

— Вам от меня ничего не нужно.

Граф удивленно поднял брови.

— Собственно, мне нужно только одно — чтобы ты отказался от титула герцога и отпустил меня домой.

— Я вовсе не это имел в виду.

— Понимаю, — сухо кивнул Джеймис. — Я просто намекаю, что ты не совсем верно меня оцениваешь. Но — да. С точки зрения твоего герцогского титула — мне ничего от тебя не нужно.

Грени развел руками.

— Значит, я могу с вами поговорить?

— Я все же посоветовал бы психотерапевта.

— И тем не менее вы могли бы мне помочь, — сказал Грени. — Помочь подготовиться к тому, что про­изойдет с Потоком.

— Несмотря на то, что я твой пленник и ты ведешь гражданскую войну против моей дочери, которую убил бы при первой же возможности?

— Она только что пыталась убить меня.

— Хоть ты и пытаешься свести гражданскую войну к тому, что «она первая начала», доверия к тебе это отнюдь не добавляет, — сказал Джеймис. — К тому же уже слишком поздно. Я предлагал тебе помощь несколько месяцев назад, несмотря на то что ты убил герцога и об­винил в этом меня. Все было очень непросто, но все же решаемо. Но теперь, когда идет гражданская война, уже ни ты, ни я не можем ничего решить. Ты разозлил слиш­ком многих людей, ставших твоими врагами, и слиш­ком многих, которые, возможно, могли бы стать твоими друзьями. Даже если бы ты меня убедил и даже если бы я готов был тебе помочь, никто бы не поверил столько времени спустя, что меня не вынудили силой. И даже если бы Вренна поверила и перешла на другую сторону — чего она, кстати, никогда бы не сделала, — остальные продолжили бы без нее.

— Так что же вы предлагаете?

— Кажется, я уже говорил — отказаться от титула и отпустить меня.

— А кроме того?

— Предлагаю подумать над планом побега и над ­из­менением внешности, — ответил Джеймис. — Поскольку подозреваю, что герцогом тебе оставаться недолго и добром это не кончится. У тебя уже есть предатели среди твоего окружения. Если ты как можно скорее не обзаведешься новыми друзьями, тебе конец.

Граф снова вернулся к своей книге.

— В последний раз заявляю, ваша светлость: импер­ские морские пехотинцы не станут участвовать во внут­­реннем конфликте, — сказал сэр Онтейн Маунт после того, как (действующий) герцог вызвал имперского ­бю­­рократа с космической станции, где по случайности дислоцировались те самые морские пехотинцы, которые требовались Грени. Маунт и Грени пили чай в кабинете (действующего) герцога, обстановка которого почти полностью сохранилась со времен предыдущего герцога, поскольку Грени не счел нужным ее менять. — Вряд ли стоит напоминать вам, что в соответствии с те­кущей имперской политикой морские пехотинцы могут использоваться исключительно для защиты межзвездной торговли и выполнения задач, определяемых на имперском уровне, то есть непосредственно имперо.

— Нет больше никакой межзвездной торговли, — возразил Грени. — И с имперо насчет каких бы то ни бы­ло задач никак не связаться. Ваши морпехи все равно сидят без дела.

— Течения Потока, ведущие в систему, пока работают, так что торговля все еще идет, и имперо все еще может отдавать распоряжения, — бесстрастно сказал Маунт. — Что касается последнего, сэр, — имперские морские пехотинцы не станут участвовать во внутреннем конфликте ради того, чтобы немного потренироваться. Так или иначе, когда я дал согласие на исполнение вами обязанностей герцога, подразумевалось, что вы намерены прекратить гражданскую войну на этой планете.

— Что я и сделал!

— Примерно на три недели, — заметил Маунт. — Можно сказать, это было не столько окончание граж­данской войны, сколько передышка между кампаниями.

Он отхлебнул чая. Грени заскрежетал зубами, зная, что Маунт на самом деле вовсе не столь туп, как пытался казаться; имперский бюрократ прекрасно знал, что в нынешней гражданской войне участвуют совсем другие игроки, имеющие совсем другие цели. Но точно так же он вовсе не был заинтересован в том, чтобы его драгоценные морпехи проливали кровь и пот ради Гре­ни. По сути, Маунт не слишком изысканно намекал ему: «Сам кашу заварил, сам ее теперь и расхлебывай».

— Тогда хотя бы разрешите позаимствовать кое-что из вашего арсенала, — попросил Грени. — Все равно оно лежит без толку.

— Позаимствовать? — усмехнулся Маунт, глядя в чаш­ку. — Дорогой мой герцог, пули или ракеты не заимствуют. Стоит ими воспользоваться, и они израсходованы.

— С радостью готов купить все необходимое.

— Что случилось с тем грузом оружия, который вы спасли от пиратов несколько месяцев назад? — спросил Маунт. — С грузом, который предназначался для предыдущего герцога, но угодил в засаду? Как я понимаю, именно вы отбили его у подлых, презренных похитителей-пиратов?

Грени снова заскрежетал зубами, зная, что Маунту прекрасно известен ответ на этот вопрос, к тому же его раздражала фальшиво прозвучавшая аллитерация во фразе бюрократа.

— Часть груза была уничтожена во время атаки. Боль­шую часть остального похитили нынешние мятеж­ники.

— Печально. Похоже, тот груз воистину был проклят.

— Согласен, — кивнул Грени, прихлебывая чай, чтобы избежать вспышки гнева.

— Возможно, ракета, которая вас подбила, была час­тью того груза, ваша светлость.

— Мне тоже приходила в голову эта мысль.

— Какая ирония судьбы. — Маунт поставил чашку. — К несчастью, ваш предшественник не сумел покончить со своей гражданской войной, так что вам пришлось унаследовать часть его проблем, к которым, возможно, добавился ряд новых, ваших собственных. Но как при нем, так и при вас имперские морские пехотинцы должны сохранять нейтралитет в данном конфликте. Уверен, вы меня поймете.

Дверь в кабинет (действующего) герцога открылась, и вошла помощница с планшетом в руках, который она подала Грени.

— Важное сообщение, ваша светлость, — сказала она. — Зашифрованное, лично для вас. Должно быть прочитано немедленно по получении.

— Что-то серьезное? — спросил Маунт.

Грени взглянул на открытые заголовки сообщения.

— Семейные дела, — ответил он. — Прошу меня простить.

— Конечно. — Маунт взял чашку.

Грени подтвердил свои биометрические данные, и от­крылось текстовое сообщение от его сестры Надаше.

Грени!

Если ты это читаешь, значит дела здесь плохи. Не мо­гу сказать, в чем именно дело, поскольку пишу заранее. Но что бы ни случилось, я ввожу в действие запасной план.

А именно: я посылаю тебе военно-транспортный корабль «Пророчества Рахелы». Он полностью вооружен, и на его борту десять тысяч имперских морских пехотинцев. Его командир и большая часть команды — наши; остальные, вероятно, не доживут до конца полета. Корабль должен прибыть вскоре после этого сообщения.

Если ты еще не закончил свою маленькую гражданскую войну на Крае, «Рахела» поможет тебе провести зачист­ку. Было бы неплохо, если бы ко времени прибытия «Рахелы» ты уже был герцогом Края, но если нет, то когда «Ра­хела» выполнит свою задачу, ты им станешь.

Затем командир «Рахелы» возьмет на себя командова­ние тамошними имперскими морскими пехотинцами, вне зависимости от того, насколько это соответствует существующей субординации. После этого вы вдвоем возьмете под свой контроль отмели Потока и подготовитесь к нашему прибытию, которое состоится в любом случае.

Тебе многое предстоит сделать, братишка. Действуй.

И постарайся не напортачить.

До встречи,

Надаше.

Улыбнувшись, Грени закрыл сообщение, после чего стер его, отформатировал планшет и превратил его в кирпич — осторожность никогда не бывает лишней.

— Хорошие новости?

— Прошу прощения? — переспросил Грени, кладя ставший бесполезным планшет на стол.

— Вы улыбались, — заметил Маунт. — Я спросил: хорошие новости из дома?

— Можно сказать и так.

— Что ж, прекрасно, — кивнул Маунт. — Капелька хороших новостей вам уж точно не помешает, с вашего позволения.

Грени представил себе сэра Онтейна Маунта мерт­вецом, которым тот станет, когда прибудет «Рахела», и улыбнулся.

И в то же самое время в голове у него промелькнули несколько мыслей, на этот раз одна за другой. Мысли были такие:

«Блин, так-растак, я спасен»;

«Хоть бы „Рахела“ поскорее сюда добралась, черт по­бери»;

«Как так вышло, что у Надаше дела пошли столь хреново?».

И наконец:

«Что за чертовщина там вообще творится?»

Глава 1

— Будем говорить прямо, — сказал Деран Ву. — Это конец цивилизации в нашем понимании. И бизнесу он пойдет только на пользу.

На верхнем этаже здания Дома гильдий, в специально отведенном для совета директоров дома Ву большом конференц-зале, где стоял во главе огромного сто­ла Деран Ву, только что произнесший эти несколько фраз, члены совета директоров дома Ву, все как один, уставились на Дерана, словно тот только что громоглас­но пустил ветры прямо им в физиономии.

«Что ж вы так, — подумал Деран. — Здорово ведь было сказано».

Деран ничем не показал своего недовольства реакци­ей собравшихся на свои слова. В том не было никакой необходимости. Впервые за всю свою карьеру в доме Ву Дерана особо не заботило, чтó члены совета директо­ров дома, каждый из которых в той или иной степени являлся ему родственником, думают о нем, о его планах или его остроумных речах. И все потому, что Деран теперь был управляющим дома Ву.

И не просто управляющим. Прежде пребывание в этой роли во многом зависело от терпимости совета директоров, чье отношение ко всему, начиная от компетентности управляющего и заканчивая тем, что следует подавать на обед, милосерднее всего можно было бы описать как весьма капризное. С другой стороны, Деран Ву мог не опасаться неодобрительного отношения совета, поскольку Джейсин Ву, предыдущая управ­ляющая, пыталась свергнуть имперо. Имперо вполне разумно полагала, что это бросает подозрение на весь совет дома.

По крайней мере, таков был повод.

Если точнее, Деран Ву поставил невмешательство в его деятельность на посту управляющего условием того, что он не сообщит всю имевшуюся у него информацию о вышеупомянутом покушении, в котором он активно участвовал, вплоть до убийства управляющего одного из других крупных торговых домов и покушения на одного из близких друзей имперо, по слухам ее любовника. Имперо, испытывавшая нехватку времени и предпочитавшая уже известного ей дьявола, дала согласие.

И теперь совет директоров дома Ву впервые после недавних неприятностей собрался в полном составе, во главе с Дераном, который раньше даже не рассматривался на роль управляющего. Мнение совета на этот счет никого не волновало.

Стоявший перед советом Деран вдруг понял, что им, вероятно, это совсем не нравится. Чем вполне могла объясняться столь странная реакция на его слова.

— Что мы тут делаем? — последовал вопрос с другого конца очень длинного стола, за которым сидели директора, члены семейства Ву.

— Прошу прощения? — спросил Деран, высматривая, кто именно из родственников задал вопрос.

Это была Тиган Ву, заведовавшая подразделением стрелкового оружия оружейного концерна дома Ву.

— Я спросила: «Что мы тут делаем?» — повторила она. — Ты теперь диктатор дома Ву. Это совет директоров. Следовало бы сказать — бывший совет директоров. Теперь он лишен власти. С какой целью нас всех здесь собрали?

— Помимо того, чтобы позлорадствовать, — добавил Никсон Ву, заведовавший подразделением автоматизированных систем безопасности, то есть вооруженных роботов.

— Да, про злорадство у меня тоже была мысль, — сказала Тиган, глядя на Дерана.

— Мои дорогие родственники, — обратился к ним Деран, пытаясь изобразить ободряющий жест. — Поз­вольте вам напомнить, что наступили чрезвычайные времена. Джейсин (наш бывший управляющий директор) пыталась свергнуть имперо, и она вовсе не уверена, что совет директоров не причастен к попытке переворота. Она не знает вас настолько хорошо, как я.

— А она знает, что ты полное дерьмо? — спросил Бельмент Ву, заведовавший строительством военных кораблей. Бельмент никогда не принадлежал к числу поклонников Дерана.

— Она знает, что мне, по крайней мере, можно доверять, — ответил Деран, на что Бельмент лишь презрительно фыркнул.

Простер Ву, сидевший по правую руку от Дерана, откашлялся. Возможно, Простер был самым могущественным человеком в этом помещении, поскольку в числе прочего он надзирал за всей службой безопасности. Это означало, почти в буквальном смысле, что в его распоряжении находилась бóльшая часть оружия. По традиции те из Ву, кто возглавлял службу безопасности, никогда не претендовали на общее руковод­ство — им это просто не требовалось. В определенном смыс­ле они правили из-за трона. Стоило Простеру каш­лянуть, как все, включая Дерана, тут же замолчали и по­смотрели на него.

— Деран, — сказал Простер, — не будем впустую терять время. Чтобы стать управляющим, ты предал Джей­син и шантажировал имперо. Она также позволила тебе принимать решения от имени дома Ву, не считаясь с нашим мнением. Ты неплохо все разыграл, но не делай вид, будто мы об этом не знаем или будто нам неизвестно, что ты причастен к тому дурацкому неудавшему­ся перевороту не меньше Джейсин. Не оскорбляй наши умственные способности. По-моему, вполне честно.

— Вполне честно, — помедлив, ответил Деран.

Кивнув, Простер повернулся к остальным.

— Что касается того, что мы тут делаем, — все прос­то. — Он показал на Дерана. — Наш новый управляющий все же не полный идиот и понимает, что даже ес­ли имперо дала ему полную власть над домом Ву, эта «власть» — всего лишь иллюзия. Ему не на кого положиться из присутствующих в этом зале, и у него недостаточно союзников за его пределами. И, как он верно заметил, — Простер снова развернулся к Дерану, — близится конец человеческой цивилизации. Время его ограниченно, и если он намерен воплотить в жизнь те планы, которые у него определенно имеются, ему для этого потребуется наше содействие. Верно?

«Не совсем», — подумал Деран. Он подготовился намного лучше, чем полагал Простер. У Дерана имелся небольшой список людей, в основном других членов семьи Ву, которые с радостью перерезали бы глотку любому, если бы это означало реальную возможность встать во главе какого-либо из подразделений дома Ву. Черт побери, если бы дошло до подобного, голова Прос­тера первой оказалась бы на плахе. В этом зале не было никого, кто не придушил бы собственную бабушку — да и несколько других бабушек, к чему скупиться? — ради того, чтобы возглавить службу безопасности, особенно теперь, когда должность управляющего на ближайшее время стала недоступна.

Простер занимал свой пост слишком давно и успел забыть, сколь жадными до власти могут быть его тщеславные родственники, хотя ему стоило бы об этом пом­нить. В свое время он силой заставил Финну Ву, прежнего директора службы безопасности, покинуть свою должность, после чего ей пришлось удалиться на покой в другую систему, чтобы ничто постоянно не напоминало ей о позорном свержении. Деран знал обо всех пороках и ошибках Простера больше, чем, вероятно, кто-либо другой, включая самого Простера, и с радостью был готов поделиться этой информацией с любым пред­ставителем семейства Ву.

Так что насчет Дерана вовсе нельзя было сказать, будто ему не на кого положиться или у него нет союзников, как пытался утверждать Простер. Если точнее, Деран был уверен, что со временем приобретет как тех, так и других.

Но время было не на его стороне — в этом Простер был прав.

Время теперь вообще больше не было ни на чьей стороне.

И потому Деран, кивнув, ответил Простеру:

— Верно.

— Мы все друг друга понимаем, — сказал Простер. — Что ж, тогда расскажи нам, Деран, каким образом конец цивилизации может вдруг оказаться на пользу дому Ву.

— На самом деле все просто, — ответил Деран. — Дом Ву обладает монополией на кораблестроение, вооружение и безопасность. Что в первую очередь потребуется, когда продолжат рушиться течения Потока?

— Еда, — сказала Тиган Ву.

— Вода, — сказал Никсон.

— Медикаменты, — добавил Бельмент.

— Вы упустили суть. — Деран раздраженно махнул рукой.

— Разве суть не в том, что люди будут голодать? — спросила Тиган.

— Почти, — кивнул Деран. — Суть не в том, что лю­ди будут голодать. Суть в том, что люди боятся голода. В ближайшие несколько лет течения Потока начнут ру­шиться, и людям станет страшно. Империя не просто так называется Взаимозависимостью. Каждая населенная людьми планета по определению зависит от дру­гих, и это прекрасно работало, пока Поток был стабилен. По мере того как он теряет стабильность, то же про­ис­ходит с политическими и общественными системами Взаимозависимости. И этим системам нужно оказать поддержку.

— С помощью сил безопасности и оружия, — сказал Простер.

— Именно.

— Пока силам безопасности тоже не станет страшно, когда у них, как и у всех, начнет заканчиваться еда, — заметила Тиган.

— Ну, по крайней мере, этот вопрос мы можем решить, — сказал Никсон, отвечавший за вооруженных роботов.

— Суть в том, что неминуемы беспорядки, — продолжал Деран. — Усиливающиеся и непрекращаю­щиеся.

— А мы хотим заработать на этом хаосе денег, — кивнула Тиган.

— Мы хотим предложить возможность оттягивать хаос как можно дольше, — ответил Деран. — Беспорядки в любом случае произойдут. Они уже происходят, и это неизбежно. Но «неизбежно» вовсе не обязательно означает «немедленно». Мы можем выиграть время для правительств систем. Или, точнее, они могут у нас это время купить. Поскольку мы в самом деле хотим на этом заработать.

— До тех пор, пока деньги будут хоть что-то значить, — заметила с дальнего конца стола Лина Ву-Герц, заведовавшая подразделением перепродаж, торговавшим подержанными космическими кораблями или ко­раблями, которые были построены, но так и не исполь­зовались из-за того, что предполагаемый владелец их не забрал. — Когда цивилизации приходит конец, день­ги теряют всякий смысл.

— Цивилизация вовсе не заканчивается, — сказал Деран.

— Я что-то пропустил? — спросил Бельмент. — Раз­ве ты сам только что не говорил, что цивилизации наступает конец?

— Я говорил: «Цивилизации в нашем понимании». — Деран взял со стола пульт и нажал кнопку. Стена за его спиной ожила, и на ней появилась голубовато-зеленая планета.

— Это Край, — заметил Простер.

— Это цивилизация, — поправил Деран.

— Значит, ты не бывал на Крае, — усмехнулся Прос­тер.

— Именно на Крае предстоит выжить нашей цивилизации, — сказал Деран. — Это единственная система во Взаимозависимости, где имеется планета, на которой способна самостоятельно существовать человеческая жизнь. И, судя по тому, что говорят нам ученые имперо, это последняя планета, на которой останется течение Потока, ведущее на нее с Ядра. Именно там продолжит существовать цивилизация. — Он взглянул через стол на Лину Ву-Герц. — Вместе с ее деньгами.

— Да, цивилизация сможет там выжить, — кивнул Простер. — Если сумеет туда добраться.

— По слухам, мы строим космические корабли, — улыбнулся Деран.

— Но не столько же, — возразил Бельмент.

— Наша задача — спасти цивилизацию. Но это вовсе не означает спасти каждого человека, хотя я уверен, что все здесь присутствующие и все те, кто им дорог, ра­но или поздно попадут на Край.

На мгновение наступила тишина.

— Значит, твой план — космические корабли для некоторых и подавление беспорядков для остальных? — спросила Тиган, когда пауза миновала.

— Не моя вина, что Поток рушится, — ответил Деран. — Я всего лишь осознаю последствия. И — нет, суть плана не в кораблях и не в подавлении беспорядков. План — и в этом мне потребуется поддержка со­вета — заключается в том, чтобы начать строить космические корабли и подавлять беспорядки уже сейчас, в больших масштабах, до того, как поступят соответ­ствующие приказы.

— Если исходить из предположения, что приказы поступят, — заметил Простер.

— Они уже поступают, — заверил его Деран. — И нам вовсе незачем ждать, пока правительства и осталь­ные торговые дома поймут, что конец близок. Об этом им напомнят наши торговые агенты. Я хочу, чтобы строительство кораблей и производство оружия началось уже сейчас, чтобы торговые агенты могли сказать нашим клиентам, что товар готов. Никакой задержки меж­ду за­казом и поставкой, кроме времени на транспортировку. Крайне важный фактор в нынешние времена.

— Предложи им выгодные условия, и они сразу согласятся, — сказал Бельмент.

— Нет, — покачал головой Деран. — Деньги на бочку, и никак иначе. За все.

— Это безумие, — заметил Бельмент.

— Никакое это не безумие. Это конец цивилизации в нашем понимании. У нас нет времени собирать деньги в рассрочку.

— В таком случае мы раскрываем карты, — сказал Простер.

— Суть как раз в том, чтобы раскрыть карты, — ответил Деран. — Если они сочтут, что, по нашему мнению, сейчас не время для рассрочки, быстрые сроки станут приоритетом и для них. Деньги у них есть, им толь­ко нужно решить в первую очередь отдать эти день­ги нам. — Он посмотрел на Лину Ву-Герц. — А если наши клиенты сочтут, будто цивилизации конец и деньги в любом случае потеряют цену, им гораздо легче будет с ними расстаться. Они подумают, будто обвели нас вокруг пальца.

— Значит, будем строить корабли и производить оружие... — кивнул Простер.

— Пока это все еще дешево и легко, поскольку по мере разрушения течений Потока будет все дороже получать все необходимые материалы, — вставил Деран.

— ...и брать за них деньги по максимуму, а потом, когда течения Потока окончательно разрушатся, мы перенесем нашу деятельность на Край, где деньги будут сохранять свою ценность, а остатки цивилизации будут все так же нуждаться в оружии и космических ко­раблях.

— Да, таков план, — сказал Деран. — В общих ­чертах.

Кивнув, Простер окинул взглядом стол, сидевшие за которым тоже кивнули, включая даже Бельмента и Тиган, и снова посмотрел на Дерана.

— Похоже, ты прав: конец цивилизации пойдет на пользу бизнесу.

— Да, — ответил Деран. — Думаю, да.

— Кстати, хорошо было сказано.

— Спасибо, Простер, — лучезарно улыбнулся Деран.

Дверь конференц-зала открылась, и в нее заглянула Витка, помощница Дерана, чтобы объявить перерыв на обед. Вкатились столы на колесиках, нагруженные едой и напитками. Члены совета встали со своих мест и, переговариваясь, принялись за угощение. Помощни­ца Дерана подошла к нему с чашкой горячего чая его любимого сорта, который она специально хранила для него в потайном отделении своего стола.

— Как все прошло? — спросила Витка, подавая ему чашку.

— Похоже, все получилось, — ответил Деран и отхлебнул чая. — Мне кажется, они поняли суть моего плана.

— Что ж, хороший план.

— Мне тоже так казалось, — согласился Деран.

— Принесу вам чего-нибудь поесть. — Витка отошла к столам с едой.

Деран глотнул еще чая, купаясь в лучах своих сего­дняшних достижений. Он вовсе не нуждался в членах совета, чтобы сделать все то, что он им вкратце обрисовал, — на самом деле он уже начал процесс перевода большей части финансовых активов дома на Край, но при наличии их согласия все становилось проще и легче. Ему не пришлось особо с ними сражаться, а тем более сменять бóльшую их часть на своих постах, хотя он и предполагал, что без этого не обойдется. По крайней мере, пока. У него еще оставалось немного времени.

«Да, все отлично складывается», — подумал Деран, глотнул еще чая и рухнул замертво. Чашка покатилась по полу.

Витка, направлявшаяся к нему с тарелкой еды, вскрик­нула, выронила тарелку и бросилась к телу Дерана. Остальные молча стояли, наблюдая за происходящим. Минуту спустя Витка выбежала за дверь, зовя врачей.

Члены совета все так же не сводили гдаз с тела Дерана.

— Это точно не я, — наконец сказал Бельмент.

— И кто же? — поинтересовался Простер.

Все что-то пробормотали.

— Гм, — заметил Простер, откусывая от булочки.

— Так что, следуем его плану? — спросила Тиган.

Прежде чем кто-либо успел ответить, в зал ворвались медики.

Глава 2

В то же самое время, когда Деран Ву падал замертво на самом верхнем этаже Дома гильдий, несколькими этажами ниже Кива Лагос боролась с искушением вышвырнуть кое-кого в окно.

— Что ты сказал, твою мать? — обратилась Кива к сидевшему по другую сторону стола.

Багин Хейвель, старший торговый переговорщик до­ма Вульф, даже не моргнул.

— Вы прекрасно меня слышали, леди Кива. Дом Вульф намерен пересмотреть наши контракты с домом Нохамапитан, администратором которого вы являетесь. Мы предпочли бы, чтобы переговоры прошли позитивно, в духе сотрудничества и взаимной выгоды. Но если это невозможно, что я могу предполагать по вашей реакции, мы в порядке утешения охотно подадим иск в Суд гильдий.

— И на каком же основании?

— На том, что цивилизации грозит коллапс, леди Кива.

Кива взглянула на Сению Фундапеллонан, юриста дома Нохамапитан — вернее, бывшего юриста, пока по вине графини Нохамапитан ее случайно не ранили при попытке убить Киву, после чего Сения перешла на другую сторону и стала работать на Киву, которая теперь возглавляла дом Нохамапитан после того, как графиню посадили в тюрьму по обвинению в измене. Кива поставила Фундапеллонан во главе юридического департамента дома Нохамапитан, к тому же у Кивы и Фундапеллонан довольно-таки неожиданно сложились весьма близкие отношения, так что Фундапеллонан прекрасно поняла ее взгляд.

— В контрактах между нашими домами нет никаких пунктов насчет якобы грозящего цивилизации коллапса, господин Хейвель, — сказала она.

— Однако в них имеются пункты относительно форс-мажора, — возразил Хейвель.

— Форс, мать его, мажора? — воскликнула Кива.

— Я ничего не упоминал про чью-либо мать, но в остальном — да.

— Форс-мажор — это когда незамеченная космическая глыба неожиданно разрушает какую-нибудь долбаную космическую станцию, — сказала Кива.

— Это один из примеров, — согласился Хейвель. — Мы считаем таковым и коллапс цивилизации.

— Ключевое слово — «неожиданно».

— На самом деле ключевые слова — «коллапс циви­лизации».

— Леди Кива права, — вмешалась Фундапеллонан. — Форс-мажор предполагает события, которые невозмож­но предвидеть или ожидать.

— Да, вроде коллапса всей нашей цивилизации, — кивнул Хейвель.

— Через хрен знает сколько лет, — сказала Кива.

— На протяжении времени, в течение которого существенные составляющие контрактов между нашими домами не смогут быть исполнены, что влечет существенный гражданский и финансовый ущерб для дома Вульф, — произнес Хейвель, для пущей важности подняв палец. — Если текущие оценки состояния течений Потока внутри Взаимозависимости верны, дом Вульф будет вынужден, в отсутствие его вины и под воздей­ствием сил, находящихся вне его контроля, начать от­казываться от исполнения своих контрактных обязательств, подвергаясь при этом неприемлемому риску.

— Это ваши проблемы.

— Согласен, это проблемы, — кивнул Хейвель. — Но я не согласен с тем, что это только наши проблемы. И дом Вульф готов отстаивать данный аргумент в суде.

— Суд гильдий не особо восприимчив к новым интерпретациям контрактного законодательства, — заметила Фундапеллонан. — Исходя из нескольких сотен лет судебного опыта, можно с немалым основанием предполагать, что, если вы подадите этот иск, в суде вас попросту осмеют, а вашему клиенту придется оплатить наши судебные издержки плюс существенный штраф.

— Это одна из возможностей, — заметил Хейвель. — Есть и другая — Суд гильдий признает, что несколько сотен лет судебного опыта ничего не значат, когда Взаимозависимость сталкивается с экзистенциальной угро­зой своему существованию, которой в буквальном смысле нет аналога во всей известной истории.

— Вы слишком многого ожидаете от Суда гильдий.

Хейвель пожал плечами:

— Из-за этого коллапса они оказались в точно такой же ловушке, как и все мы. Мы полностью отрезаны от мира. — Он снова переключил свое внимание на Киву. — Но, как я сказал вначале, у нас на самом деле вовсе нет никакого желания обращаться в суд. Мы готовы пересмотреть контракты по доброй воле, на условиях, выгодных обоим нашим домам.

— Ты говорил не это. — Кива устремила на Хейвеля каменный взгляд. — Ты сказал, что дом Вульф намерен либо пересмотреть контракты, либо обратиться в суд.

— Да, — кивнул Хейвель. — И что?

— То, что ты пришел рассказать мне, что произойдет, а не попросить моей помощи.

— Естественно, нам понадобится ваша помощь...

На этот раз уже Кива подняла палец:

— Но ты ее не просил. Ты говорил мне, что произой­дет, и ожидал, будто я с этим соглашусь, словно вопрос уже решен.

— Не понимаю, какое это имеет значение.

— Имеет, поскольку ты меня основательно разозлил, мать твою растак, — сказала Кива. — Я не люблю, когда кто-то является ко мне в кабинет и говорит, как я должна поступать, будто у меня нет своего мнения на этот счет, да еще заранее угрожает потащить меня в суд, пытаясь силой добиться моего согласия.

— Леди Кива, если вы так меня поняли — прошу меня извинить, я вовсе не хотел...

— А теперь ты, мать твою, разозлил меня вдвойне, притворяясь, будто устроил всю эту срань случайно. Ты же взрослый человек, старший торговый переговорщик целого долбаного дома. И — да, дом Вульф всего лишь мелкий долбаный дом...

— Эй...

— Но даже у мелкого долбаного дома есть средства, чтобы нанять кого-то более опытного. Так что либо тебе достаточно долго удавалось скрывать свою полную некомпетентность от дома Вульф, чтобы всплыть, как дерьмо, до своего нынешнего положения, либо ты знал, что делаешь, с того самого момента, как уселся на этот долбаный стул и решил оскорбить мои умственные спо­собности. Что из двух?

— Почему это вас так волнует? — заморгав, спросил Хейвель.

— Твоя компетентность? Меня она нисколько не вол­нует. Хотя наверняка могла бы волновать твоего босса.

— Нет, я про то, почему вас так волнует этот контракт?

— В смысле?

— Графиня Нохамапитан пыталась вас убить, леди Кива, — сказал Хейвель. При этих словах Фундапеллонан неуютно поерзала на стуле; именно в нее попала пуля, предназначавшаяся Киве, и лишь на прошлой не­деле она смогла вернуться к работе. Раздолбанное плечо все еще медленно заживало. — Дом Нохамапитан — дом предателей. Его глава в тюрьме, а его наследники пропали без вести или мертвы. Вы заведуете им лишь потому, что вас назначила на этот пост имперо. Вас ни­что не связывает с этим домом, леди Кива. Так что с то­го, если контракт будет пересмотрен? В худшем случае дом Нохамапитан заработает чуть менее огромную кучу денег, чем раньше. Это дом предателей. Не понимаю, в чем вообще проблема.

Кивнув, Кива встала и, обойдя стол, подошла к Хейвелю. Хейвель неуверенно взглянул на Фундапеллонан, которая едва заметно покачала головой, словно говоря: «Бежать слишком поздно». Наклонившись, Кива уставилась Хейвелю прямо в глаза.

— Что ж, раз уж ты спросил, — сказала она, — мне не все равно потому, потому что так мне велела имперо. Мне не все равно, поскольку, помимо долбаных Нохамапитанов, этот дом дает работу сотням тысяч людей, которые теперь вынуждены полагаться на меня, поскольку я защищаю их интересы. Мне не все равно, потому что, хоть вам этого никогда не понять, заведовать целым долбаным домом — огромная ответственность, и кто знает, возможно, мне хочется, чтобы все видели, что я с этой работой справляюсь. Мне не все равно, по­тому что, несмотря на имя на дверях, теперь этой мой дом, мать его растак. Мне не все равно, потому что, когда ты являешься в мой дом, в мой кабинет, и указываешь мне, что мне следует делать, ты оскорбляешь меня и оскорбляешь мой дом. А поскольку я вижу, что ты не намерен проявлять хоть какую-то клятую инициативу со своей стороны, долбаный умник, мне не все равно, что твой сраный домишко оскорбляет меня и мой дом — оба моих дома, ибо, мать твою, я по-прежнему принадлежу к дому Лагос. Мне не все равно, потому что мне не все равно, черт побери. И твой сраный домишко выбрал совершенно неподходящего индивидуума, чтобы пытаться мной помыкать. Ясно тебе, господин Хейвель? Или мне объяснить попроще и погрубее?

— Да, я понял, — ответил Хейвель.

— Вот и хорошо. — Кива выпрямилась и наклонилась к нему через стол. — В таком случае сделаем вот что. Ты вернешься к своим боссам и скажешь им, что дом Нохамапитан благодарит их за предложение, в ответ на которое мы предлагаем дому Вульф засунуть свои желания в задницу, поскольку мы не согласны изменить в наших текущих контрактах ни одну долбаную запятую. Если дом Вульф желает подать иск в Суд гиль­дий — пожалуйста. Дом Нохамапитан постарается затянуть дело не только до коллапса Потока, но и до реальной теп­ловой смерти наблюдаемой Вселенной, мать ее. — Кива повернулась к Фундапеллонан. — У нас ведь есть для этого ресурсы?

— О да, — кивнула Фундапеллонан.

Кива вновь повернулась к Хейвелю.

— Так что если хочешь, чтобы над этим делом трудились твои прапраправнуки — можешь идти в суд со своим дерьмом насчет форс-мажора. Посмотрим, как они будут синеть от натуги. А пока — вали на хрен из моего кабинета.

— Обожаю смотреть, как ты работаешь, — сказала Фундапеллонан после того, как Хейвель свалил на хрен из кабинета Кивы.

— С подобным мы столкнемся еще не раз, — заметила Кива.

— Со стратегией форс-мажора? Наверняка. — Фундапеллонан махнула рукой в ту сторону, куда свалил на хрен Хейвель. — Дом Вульф не отличается особой изоб­ретательностью в юридических вопросах. Вряд ли они придумали это сами, а если так, можно не сомневаться, что кто-то уже подал иск в Суд гильдий. Могу поинтересоваться.

— Займись.

— Ладно. — Фундапеллонан сделала у себя пометку. — Естественно, возникает вопрос, почему это тебя так волнует.

Кива, прищурившись, взглянула на Фундапеллонан:

— Только ты еще не начинай.

— Я знаю, почему тебе было не все равно, когда дело касалось тебя и этого дома, — улыбнулась Фундапеллонан. — Но сейчас тебе не все равно, хотя это не касается тебя лично. Весьма примечательный случай.

— Звучит не слишком впечатляюще.

— Ты в высшей степени эгоистка. В том нет ничего плохого или хорошего, просто факт. Так что если тебя и впрямь заботит данный вопрос, значит для тебя он словно заноза в заднице.