Академия «Терем» E-Book

Кристина Миляева

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Young Adult. Вкус страха. Мистические истории
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 315

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

«Игра в кальмара» и «Закрытая школа» под одной обложкой! Мрачное и атмосферное одиночное темное фэнтези с элементами хоррора, дарк академии и выживания понравится всем поклонникам сериала «Уэнсдей» и романа «Исповедь демонолога». Закрытая школа-интернат для потомков богов гостеприимно распахнёт свои двери, чтобы начать игру на выживание. Как будущей богине смерти из семьи славянского бога Рода, мне был дан выбор: сотня лет в тюрьме или один учебный год в самой страшной школе мира. Теперь я пленница в тёмном лесу, где время замерло на изнанке Прави. Двадцать четыре ученика… Но выживет лишь один! У «Терема» свои законы, правила и загадки. Академия, которую невозможно покинуть до назначенного часа. Безумные игры на выживание и странные профессора, которые лишь создают препятствия на нашем пути. Ступив на этот извилистый путь, ты уже не сможешь повернуть назад. И если я хочу выжить, мне нужно докопаться до правды в самой жестокой школе богов…

Leseprobe

Кристина Миляева Академия «Терем»

© Кристина Миляева, 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

Иллюстрация на обложке Soma

Пролог

– Нет, – покачала головой матушка и закатила глаза в надежде на то, что моя совесть вернется, – даже не начинай! Я не собираюсь выслушивать твои капризы и потакать твоим желаниям. Ты – дочь бога смерти, а ведешь себя как безродная человечишка с парой десятков отпущенных лет. Мне стыдно за твое поведение. Терпению пришел конец. Теперь ты либо станешь лучшей выпускницей «Терема», либо спокойно склонишь голову и начнешь перенимать дела у отца, как и полагается наследнице подземного царства.

– Мне даже тысячи лет нет, какая учеба? – вздернула я бровь. – Ты сама почти до десятого тысячелетия развлекалась и баловалась тем, что над смертными издевалась. А теперь пытаешься пристыдить меня и тыкаешь своими же грехами? Не считаешь, что это несправедливо по отношению ко мне?

– Но я не устраивала извержений вулкана на Камчатке просто потому, что кто-то отказал мне в свидании, – качнула она белокурой головой. – Ты перешла все границы разумного и теперь обязана понести за это заслуженное наказание. Вопрос решен, и начни вести себя как взрослая. Прости, но я пыталась отстоять твое право перед судом верховных богов. Перун оказался непреклонен. Да и твой отец посчитал, что творить такие беды в мире смертных, который в последнее время и так в подвешенном состоянии, – это перебор для его наследницы. Ты же прекрасно знаешь, у меня с твоим папой больше не может быть детей. Потому, радость моя, начинай нести ответственность за поступки, которые совершаешь. Мне не хотелось бы оплакивать твой труп. Сейчас я разговариваю с тобой как с умным и рассудительным ребенком. Один год в школе или сотня лет в заточении и медитации у богов востока? Выбор за тобой.

– Хорошо, – сдалась я и понуро опустила голову, – понимаю, ты делаешь это ради меня, но в голове все равно не укладывается, что из-за простых смертных со мной поступили подобным образом. Они же плодятся на зависть любым тараканам, десятком больше, десятком меньше… Эх!

– Ты станешь седьмой королевой подземного царства, – строго сказала матушка, – и я не желаю слышать от тебя жалобы. Человеческая жизнь важна, и пока ты не поймешь этого, будешь заперта в стенах «Терема». Надеюсь, после года в исправительной школе-интернате ты осознаешь, что значит быть богиней, нести ответственность за свой род и исполнять долг.

– Ты сама-то веришь в это? – удивленно посмотрела я на родительницу. – Матушка, на дворе двадцать первый век. В нас никто не верит. Люди в единого бога не верят, что уж говорить про устаревший пантеон славянских божеств? Кто сейчас Перуну или Сварогу кланяется? Дай Высший, чтобы писаки раз в полгода вспоминали в своих книгах и славянское фэнтези сочиняли. Хотя я читала несколько шедевров подобного жанра, там половина не про нас реальных, а про каких-то выдуманных невесть кого. Хуже только греческим и римским приходится, про тех чушь городят такую, что со стыда сгореть хочется.

– Пока помнят про твой род и твоих изначальных богов, ты живешь. Это закон мироздания. Как только память сотрется, вслед за ней исчезнет и весь род, – пригрозила она мне пальцем. – И хоть в пошлых романах с рейтингом 18+, хоть в криминальных драмах. Если в головах людей твой образ жив, то жива и семья богов. А ты ведешь себя как избалованный подросток. Ни стыда, ни совести, что дальше будешь делать? Пойдешь сторисы снимать и вайнами на жизнь зарабатывать? Позорище!

– Мам, я и есть избалованный подросток с Рублевки, – криво улыбнулась я и откинулась на сиденье машины. – Наш семейный бизнес почти полностью контролирует всю ритуальную сеть России. Хочешь сказать, что с такими доходами я бы выросла скромной и нежной барышней, коротающей время за вышивкой и музицированием на арфе? Прости уж, но с девятнадцатого века так не смеялась, когда мне любовницей императора предлагали стать. Папенька, на секундочку, и предлагал. Ему, видите ли, государственные грамоты были нужны с позволением на работу. Ну… Серьезно?

– Пожалуй, ты права, – сменила мама гнев на милость. – Но я не могу отменить решение верховного суда. Тебе назначили исправительную коррекцию или сотню лет в заточении. А сейчас общество так быстро развивается, что, боюсь, когда ты выйдешь из темницы, будет новая эра. Потому лучше выбрать «Терем». Там у тебя есть шанс продержаться до окончания срока исправительных работ, отнять первое место и выгрызть путь к свободе. Но будь осторожнее, это не просто интернат, где исправляют провинившихся отпрысков богов всех мастей, но и странный жуткий дом со своими тайнами. Дорогая, я знаю, о чем толкую. Потому будь предельно осторожна и не влипай в неприятности.

– Ты говоришь так, словно я не в пансион еду, а на гладиаторские игрища, – не разделила я страха родительницы.

– За пять лет, что я там училась, восемнадцать семей лишились наследников, а одна и вовсе перестала существовать, уступив главенство побочной ветви, – тихо пробормотала матушка. – Это дикое место, со своими законами и порядками. Я не просто так тебе все это рассказываю. У меня был не самый жуткий опыт. В том же шестнадцатом веке из сорока двух воспитанников «Терема» никто не дожил до конца учебного года. Каждая смерть была жуткой и необъяснимой. Даже в реке мертвых их судьбы потухли. Они не могли ни переродиться, ни воскреснуть, ни перейти в другой пантеон. Будь предельно осторожна в словах и помни: там нет связи с внешним миром. Вас со всех сторон неприступной стеной будет окружать мертвый лес. Хотя бы так… Тебе будет проще, чем другим. Но знай, выход открывается лишь дважды в год. Сегодня и через девять месяцев. Я вернусь за тобой, и мне не хотелось бы забирать бездыханное тело. Так что прошу – выживи и стань первой в учебе.

– Ты уверена, что это лучше, чем сто лет в заточении? – По спине пробежали мурашки, и меня передернуло.

– Только там ты поймешь, чего стоит человеческая жизнь. – Дверь открылась, и мать вышла наружу. – Вход между этими дубами. Я буду тут до вечера, если лес не примет тебя, то наказание смягчат. А если примет, знай, мы с отцом очень сильно любим тебя. И хотим, чтобы ты выжила. Иди же, пока солнце не село.

– Мама, – потрясенно протянула я, но увидела лишь печальное покачивание белокурой головы.

Интерлюдия Четырьмя месяцами ранее

– Папуль, ну пожалуйста, можно я уйду пораньше с сегодняшнего совещания? – сложила я губки бантиком и попыталась разжалобить отца.

– Ты хочешь бросить все ради своего мальчишки! – рявкнул тот и со звоном опустил кружку на рабочий стол.

– Пап, – закатив глаза, горько вздохнула, – сегодня даже ничего важного обсуждаться не будет. Вы сами как-нибудь сможете определить, что взять на новый логотип: морскую волну или темно-малахитовый. Я не хочу пропускать годовщину из-за такой ерунды. Давай как взрослые. Я последние несколько месяцев спала по три часа, чтобы успеть со всем разобраться и отправиться в путешествие с тем, кого полюбила всем сердцем. И это экстренное заседание из-за логотипа – вот вообще не в кассу.

– Ладно, – сдался папочка, – проголосуй на бумажке и оставь свои письменные комментарии. Только учти, ты должна быть постоянно на связи и делать все так, как я тебе говорю. Попробуй только создать компании проблемы, и твоя задница будет алой от ремня.

– Ну я уже не девочка, чтобы меня ремнем пугать, – попыталась возразить я.

– А это не помешает мне выпороть тебя, – погрозили мне пальцем.

– Ладно, прости, я поняла, – аккуратно сделала пару шажков в сторону от его рабочего стола. – Давай на этом закроем тему, и я пошла.

– Но не забывай, о чем я тебе тут толковал полчаса, – пожал плечами отец.

– Спасибо, люблю тебя, – расплывшись в довольной улыбке, тут же выскочила за дверь.

До дома я летела на крыльях любви, буквально ощущая все те переливы эмоций и чувств, которые испытывала к Диме. И сейчас настало то самое время, чтобы перевести наши отношения на новый уровень. Я столько раз пыталась организовать нам свидание, чтобы сделать предложение и затащить в ЗАГС. Возможно, кто-то скажет, что это глупо и совершенно нерационально в нашем обществе, но мое воспитание выпало на те годы, когда священный брачный союз значил очень многое. Тряхнув головой, я припарковалась около типичной многоэтажки, которая располагалась чуть дальше центра, и кинула взгляд на телефон. Хотела было написать о том, что приеду, но в последний момент передумала, решив сделать сюрприз. Закрыв машину, поспешила в лифт, который доставил меня на мой этаж.

Замок приветливо пискнул и пропустил в темную прихожую. Осмотрев собственную комнату, я закинула в чемодан все, что было необходимо, захлопнула крышку и посмотрела на свою фотографию с родителями. Примерила, как будет смотреться свадебное фото на этом самом месте. Счастье трепыхнулось в груди, раскаленной лавой прокатилось по коже и рухнуло в желудок огоньками предвкушения. Потянулась за кошельком, но тут же отдернула руку, не зная, как поступить. Я без родительских подачек прожить не смогу? Это скорее глупое заблуждение, но едкие слова Аллы, с которой я дружила последние десять лет, засели глубоко в груди и каждый раз острыми шипами вонзались в душу. Стащив со ступней туфли-лодочки, с ног – чулки, с тушки – платье, я потопала в гардероб. Что там требовалось для перелета? Что-нибудь удобное и неброское? Чтобы особо не выделяться из толпы зевак…

Мой выбор пал на растянутый свитер с пушистым белым ворсом, простые джинсы без кричащих логотипов и удобные кроссовки для ежевечерних прогулок. Отцепив накладные пряди и системы загущения, собрала белые кудри в высокий, но жиденький пучок. Сняла ресницы, стерла помаду, вынула линзы. И вот уже из зеркала на меня смотрела ничем не примечательная, но богатая по меркам общества блондинка. Таких на улицах сотни, если не больше. Мимо пройдешь и не поймешь, что в ней может зацепить. Быть эффектной намного сложнее, чем существовать заурядностью из метрополитена.

Черт! Только теперь поняла, какой безжизненной выглядит моя спальня. Словно гостиничный номер, который ждет очередного постояльца, чтобы тот провел в нем лишь пару часов. От столь неожиданной и неприятной детали стало горько и тошно. Вот так я и жила, как птичка в клетке. Золотой, дорогой, отделанной по первому слову техники, но беспощадно одинокой и холодной. Следовало раньше выпорхнуть из нее и расправить крылья, но страх останавливал. Теперь же мне просто наплевать.

Запихнув чемодан в багажник такси, я плюхнулась на пассажирское сиденье и подумала о том, как давно это было. Свобода и разгульное веселье. Чем больше втягивалась в современные реалии, тем покладистей становилась и превращалась в домоседку. Словно в прошлой жизни, когда самым большим гемором был выбор платья для бала, осталась та бесшабашная наивность и легкость. Особенно то, как непринужденно я могла флиртовать с красавчиками и не думать о репутации. Ведь человек жил ничтожно мало по сравнению с богами. Казалось, в моей любовной саге давно сгорели все мосты, и тоска однообразия навалилась на плечи, но теперь же новый кострище разгонял кровь по венам и заставлял окрыленной птичкой лететь в аэропорт на свидание с возлюбленным. Ради встречи с ним я пахала, как проклятая, чтобы успеть выполнить план и оформить себе три выходных вдали от родителей и шумихи мегаполиса.

Краски неба растекались по небосклону яркими всполохами, и я с наслаждением подставила лицо лучам. Такая свобода! Впервые за десять лет я была предоставлена самой себе: не нужно ни под кого подстраиваться, соответствовать ожиданиям и графикам отца с матерью. Мой день был полностью разгружен, и неожиданно оказалось, что город при дневном свете отличался от ночного полумрака. Вот зря мне приходилось видеть солнышко только из окошка офиса. Свобода в каждом глотке воздуха пьянила и дурманила, манила за собой. Хотелось, как в старые добрые. Достаточно быть красивой и чуть умнее табуретки, чтобы тебя на балы приглашали и турниры из-за тебя проводили.

Возле аэропорта, достав мои сумки из багажника, таксист пожелал счастливого дня и укатил. Я же, еще раз взглянув в синие просторы небесной глади, засмеялась и пошла проходить досмотр. Улыбаясь всему миру, летела на крыльях счастья и любви.

– Добрый день, – подойдя к кассе, я посмотрела на улыбчивую девушку.

– Добрый день, – кивнула та, – какое направление?

– Мин-Воды, на полвосьмого, бизнес, если есть, – протянула я паспорт.

– Бизнес только на десять сорок восемь, – посмотрев в компьютере, она перевела взгляд обратно на меня. – Берете?

– Да, давайте, – подумав, все же согласилась.

– К оплате сорок три девятьсот пятьдесят семь, без багажа, – тут же отозвалась кассирша и протянула терминал.

– Багаж тоже оформляйте, – махнула я рукой.

– Оплачивайте, – кивнула та, – все успешно, прошу ваши билеты.

– Спасибо большое, – ухватив посадочный, я поспешила сдать багаж и отправиться по магазинам, чтобы прикупить обновок и прилететь к любимому во всеоружии.

Время тянулось на удивление медленно. Я облазила практически всю зону беспошлинной торговли в надежде убить часы до посадки. Но в груди ворочалось какое-то странное ощущение. Тревога пробиралась из-под слоя счастливого сумасшествия и когтистыми лапками хватала за плечи. Я не понимала, из-за чего возникло такое безумное и неосознанное чувство. Вроде бы все отлично, все планы были согласованы с вышестоящим руководством, и никаких проблем в фирме не предвиделось. Тряхнув головой, я уселась в зоне для ожидания и заказала себе бокал шампанского, чтобы скрасить это бессмысленное времяпрепровождение.

Обернувшись через плечо, судорожно сглотнула и поспешила перейти в комнату для випов, подальше от снующей по аэропорту толпы людей, ибо знакомый силуэт заставил вздрогнуть и напрячься. Только с Ириной не хватало пересечься. Я, конечно, ценила и любила свою подругу, но дико ненавидела, что ей всегда было известно про всех окружающих ее людей. Главный источник слухов и сплетен в моей компании друзей. Я богиня, прожившая не один рассвет и закат многочисленных империй. А тут столь нудная и бессмысленная раздача советов, которые я не просила. Хорошо бы, Ирина улетела куда-нибудь подальше. Чтобы глаза мои ее не видели, не в это прекрасное вечернее времечко.

Взглянув на часы, я решила немного поработать, дабы скрасить три с половиной часа, оставшихся до вылета. Мерзкое чувство вновь вернулось, но было списано на волнение, ведь раньше не приходилось так бессовестно игнорировать просьбы и желания отца, да и сбегать с совещаний в разгар работы. Когда до посадки осталось десять минут, я собрала вещи и направилась к стойкам. Протянув стюардессе билет в бизнес-класс, нырнула в воздушный трап, ведущий прямиком к двери самолета. И уже за моей спиной двери выхода номер 13 захлопнулись с противным лязганьем, отрезая меня от Москвы и ее бесконечной суеты.

Закинув ноутбук и сумку на полку, я растянулась в кресле и блаженно прикрыла глаза. Пошло оно все к черту! Вот они – заслуженные выходные без трупов и вечных сверхсрочных неприятностей. Хотелось выпить и отдохнуть в любимых объятиях! На большее меня точно не хватит!

Адрес квартиры, в которой остановился Дима, я узнала заранее, попросив кое-каких друзей помочь. Все же, когда ты контролируешь такую обширную нишу, появляются разнообразные связи, причем сами собой. Не только криминальным элементам интересно, где и кого можно прикопать под сосенкой, но и законным представителям органов правопорядка. Так что поплакаться в жилетку и достать нужную инфу проблем не составило. Хмыкнув про себя, я вспомнила ошарашенный взгляд одного из маменькиных любовников, который тряс головой и под чарами морока пытался сообразить, на кой черт его даме сердца сдался молодой повеса. Но магия на то и магия, осечек не давала. Вот и сейчас я катила по улочкам незнакомого города, перешучиваясь с мужичком средних лет, который предлагал мне экскурсию прямо от дверей аэропорта. Я вежливо отказалась и попросила побыстрее доставить меня до дома.

Таксист выгрузил мой багаж и пожелал хорошей ночи. Даже несмотря на то что долетели мы быстрее графика, время уже перевалило за полночь. Скинув сообщение любимому, я открыла фронтальную камеру и поправила макияж. Стоило убедиться, что все в полном порядке. Не хотелось предстать перед Димой в невыгодном свете. Домофон на удивление не работал, так что, перебирая ногами и левитируя багаж за спиной, я поднялась на нужный этаж. Благо на дворе ночь, и можно было себя немножко побаловать, облегчив жизнь.

Хотела позвонить в дверь, но на пробу дернула за ручку, памятуя о его глупой привычке не запираться. И в самом деле было открыто, так что я скользнула внутрь.

– Слушай, меня достала такая жизнь, – ныла Ира, растекшись лужицей по разворошенной постели. – Уже начинает казаться, что это не мое счастье, не моя судьба и не моя любовь. Хочу наконец-то придушить ее и заполучить тебя полностью.

– Ириночка, ты всегда любила страстно и пылко, и я ценю это, – засмеялся мой возлюбленный, которому я собиралась сделать предложение руки и сердца. – Но я женат, и ты прекрасно об этом знаешь, к тому же без денег Миры мы не сможем выплатить кредит за наше гнездышко. Моей зарплаты не хватит, чтобы содержать тебя. А ты достойна только лучшего.

– Ну не скажи, – потрясла моя подружка пальчиком у того перед носом, – мы были вместе чуть ли не с шестого класса. А на первом курсе универа из-за чего расстались? Из-за глупых разногласий в постели? А за пятнадцать лет супружеской жизни с мужем я спала раза три в месяц, и то когда уже доставал до печенок своим нытьем. А ты с этой белобрысой мымрой вообще не кувыркался ни разу. Но блин, я не хочу, чтобы она даже целовала тебя. Черт! Меня бесит сам факт ее существования. Вдруг эта идиотка притащит какую-нибудь заразу, от которой придется лечиться! Она же совсем безмозглая. Даже не понимает, что ты ее используешь лишь ради денег.

Дима вопросительно приподнял бровь и поцеловал Иру в макушку:

– Вряд ли Стас понимал, что ты из себя представляешь. За семь лет с момента нашего расставания ничего в тебе не поменялось. И возможно, я капельку жалею об этом, но упаси боже, если Мирослава узнает, что мы встречаемся у нее за спиной. Нам повезло, что мы смогли вырваться отдохнуть подальше от Москвы, моей жены и наивной Миры.

– Разумовская – конченая идиотка, она даже не поняла, что у нее на юбилее ты был только со мной, – вздохнула Ира и уронила голову на мужскую грудь.

– Давай, колись, что ты уже успела натворить? – заржал Дима, и я увидела через зеркало, как сильные пальцы стиснули девушку. – И не заговаривай мне зубы, съезжая с темы. Что за вакханалию ты устроила в столице и почему мы сейчас у черта на куличках, а не в нашей квартире на Тверской, как обычно? Как же твоя репутация идеальной жены политика?

– Я на развод подала, – тихо пробормотала та. – И наняла журналистов, которые сольют инфу о том, что Мира увела у меня мужа, а также помогала ему убирать конкурентов. Так что эту идиотку либо посадят, либо убьют. Меня устроит любой вариант.

– Что? – мой первый любимый мужчина закашлялся. – Что ты сделала? Ты же понимаешь, что Разумовский так просто тебя не отпустит, если поймет, откуда ноги растут.

– Он ее из дома выгонит и забудет о том, что доченьку имел, все же репутация ему дороже, – Ира села, и я увидела россыпь засосов на ее коже. – Если закатит скандал, репутация их семьи рухнет просто ниже плинтуса, поэтому ему будет проще отказаться от дрянной девицы, чем прикрывать ее. Идеальная сказка для журналистов.

– Ты понимаешь, что для этого слишком рано? – спросил у нее Дима. – Обожди еще полгода, перед тем как сливать Мирославу. Надо выплатить кредит за дом и потом еще что-нибудь отложить. Или еще лучше, жениться на ней, а потом слить. Киллера для такой дурочки даже искать не придется.

– Хоть ты не начинай, придурок, – моя лучшая подруженька игриво царапнула мужскую грудь. – Я вот реально не понимаю, люди что, в самом деле не могут два и два сложить? Да у нее же мозгов, как у туалетного ершика. Даже у твоей Алки и то в черепушке больше серого вещества.

– Ладно тебе, не бесись, – усмехнулся Дима и зачесал влажные волосы назад. – Измени ему, сделай не так, как хотела провернуть со скандалом, а используй брачный договор себе во благо, пусть поплачется и успокоится. Зачем сейчас подставляться и оставаться без денег? Отец Миры не идиот, просто так в сказочку не поверит. Подумай о Еве, зачем ее так травмировать? Сперва избавимся от супругов, потом заставим Разумовскую выложить нам все бабло и сотрем всех этих идиотов из нашей жизни. А там уже станет намного проще строить будущее.

– Милый, – покачала та головой и вздохнула, – дело тут не в будущем и изменах. Мне надоело быть послушной женой, сидеть дома, заниматься благотворительностью, воспитывать детей и делать вид, что все хорошо. Еве уже пять, должна сама соображать головой, а у нее только сумочки и новые телефоны в голове. В ее возрасте надо уже о собственном будущем думать. Не зря же говорят, что всех приличных мужей еще щенками разбирают. У нее в детском садике в кого ни ткни, так будущий миллионер. Ты и сам понимаешь, мне нелегко было делить тебя с кем-то. Отец официально изгнал меня из семьи, а Стасик решил, что я недостойна быть его женой, и лишил денег собственную дочь до совершеннолетия. Несмотря на то что она его законная наследница. Я никогда не лезла в дела Стаса и не тянула одеяло на себя. А теперь помимо твоей жены еще и с Мирой приходится бодаться, чтобы побыть рядом с тем, кто мне дороже всего на свете. Я такая дура, что упустила тебя в школе. Ты стал умным и расчетливым, трех любовниц водишь за нос, вытряхивая их кошельки.

– Ирусь, в какие дебри тебя понесло? – вопросительно уставился Дима на любовницу. – Или ты за эти три дня так устала играть в законопослушную жену политика, что решила пойти сразу во все тяжкие? Может, хоть за границу свалишь? Неделька-другая на Бали, и твои мозги вернутся на место. Еще раз говорю, рано убивать Мирославу, мне нужны ее деньги и связи. Я хочу, чтобы она переписала на меня акции и открыла счет в банке.

– Нет, я хочу развестись, – помотала головой Ирина. – Меня в этой ситуации не столько Мира удручает, сколько ее отношение ко мне и вечные разговоры о вашей свадьбе. Она же об меня ноги вытирает, как о половую тряпку, хвастаясь своими цацками и деньгами. Не ценит и не понимает, что я могу просто слить все желтой прессе. А я устала… Морально устала… Я не хочу служить сточной подружкой для всех, кто с ней общается. С ней пора заканчивать и возвращаться к тебе, я так решила.

– Нет, нам нужны ее деньги… – опять пробормотал мой уже бывший возлюбленный.

Дослушивать эти откровения не хотелось. Нашлось объяснение моему плохому предчувствию в аэропорту. Вот какого лешего Ирина там забыла? Она рушила все, что было мне дорого. Вот так, на осколки и вдребезги. Едва не разрыдавшись, я швырнула сумки прямо посередине коридора, и зеркала в квартире задребезжали. Чтобы не взбеситься окончательно на глазах у смертных, я заставила поток магии свернуться клубком и переместить меня на другой край России. Следовало остудить голову и хорошенько обо всем подумать. Маменька говорила не верить сладким речам, но моему идиотизму не было предела.

Прохладный воздух Камчатки обдал лицо, я постаралась успокоиться и привести мысли в порядок. Нельзя давать волю эмоциям. Отец предупреждал о последствиях, что не заставят себя долго ждать, стоит мне что-нибудь натворить. Телефон в кармане завибрировал, и я мгновенно открыла сообщение, чтобы прочитать: «Прости, любимая, я жить без тебя не могу, мне надоело тебя обманывать и я должен тебе признаться. У меня есть жена, которую я хотел бросить и от которой собирался уйти к тебе. Но обстоятельства теперь не в мою пользу, Алка беременна…» И все это ради того, чтобы высосать из меня еще больше денег… Дальше читать не было сил, захотелось завыть в голосину. Я сползла на промозглую землю и тихо разрыдалась. В голове шумело, я не понимала, что со мной происходит. Просто в одно мгновение яркая вспышка озарила пространство, и меня буквально выключило. Магия вырвалась наружу, и я перестала различать все на свете, утопая в своей печали и темном мареве разбитых надежд.

Глава 1 Дорога в ад

Еще раз внимательно посмотрев на матушку, я с сожалением поняла, что просить бессмысленно. Она, может быть, и хотела мне помочь, но вряд ли могла что-то сделать в сложившихся обстоятельствах. Верховные боги не оставили бы от меня мокрого места, не родись я в семье бога смерти славянского пантеона. Итак… Перспективы оказались настолько плохими, что я не представляла, как действовать дальше. Ибо в эту колонию для несовершеннолетних наследников всякого рода божеств загреметь можно было лишь за очень громкие и резонансные поступки. И если моя мама училась там по прихоти своей матери, то это больше исключение, чем правило, которое ярко подтверждало славу, ходящую вокруг «Терема».

Вся информация, которой я располагала сейчас, так или иначе сводилась к тому, что это очень странное место, где все нормальное – синоним дикого. И все же за свою глупость приходилось расплачиваться. Родители были правы. Если выбирать между столетним заточением у восточных божеств и годом выживания в «Тереме» – второе казалось легче. К тому же шанс помереть от скуки с буддистскими монахами на порядок выше, чем в школе-интернате для трудных подростков, где, по крайней мере, нормально кормили, спали на кроватях и общались со сверстниками.

Тряхнув головой, я клюнула маму в щеку и поспешила в указанном направлении. Пока никаких реальных проблем не возникло, в байки я предпочла не верить. Могли и приукрасить для красного словца. В голове не шумело, и тошноту я не испытывала. Но это пока… От отца я слышала, что всякая проблема начинается в тот момент, когда «свет солнечный скрывается в лесной полумгле и перестают птицы петь да богов славить». Чушь редкостная, но в нее было принято безоговорочно верить, даже во вред себе самому. И что-то такое в этом наказе ощущалось горьковатым привкусом на кончике языка.

Единственное, что меня действительно настораживало во всей этой истории, – предостережения матери. Вот кто-кто, а она бы никогда не стала шутить подобным образом. Не в ее характере. К тому же она единственная продержалась в «Тереме» пять лет и не свихнулась. Это до сих пор обсуждают, правда, я особо не прониклась страхом, которым окутаны истории про интернат. Теперь же у меня были все шансы на собственной шкуре ощутить гостеприимство интерната для трудных детей богов, дорожки которых со всего белого света неведомым образом пересеклись у порога школы, запрятанной в лесной глуши.

По какой-то неизвестной причине только «Терем» принимал всех подряд. Без разбору и деления на классы. Светлый, темный, древний, новый… Если угодил в «Терем», ходи и оглядывайся по сторонам, как бы в темном уголке не прирезали. Понятное дело, что я сильно утрировала, но отношение к провинившимся в школе было таким же, как в тюрьме. Правда, условия жизни все же лучше, чем у буддистских монахов, которые были призваны исправлять молодежь и наставлять на путь истинный.

К тому же существовала еще одна байка, которая гуляла по просторам земли русской. Мол, сотворили «Терем» первые боги для того, чтобы передавать свои знания потомкам. Якобы еще до наступления времен, когда динозавры появились. Будто бы те твари были чьим-то курсовым проектом да так полюбились тамошнему директору, что остались до падения злосчастного метеорита. Никто уж и не помнил, как выглядели создатели изначального мироздания, но поклоняться им не переставали да законы, оставленные ими в школе, чтили, как истину в первозданной ее вариации. Правда, нынешняя богиня удачи, Алла Ерепеевна, жуть как не любила всю мою семью за то, что дед бросил ее у алтаря и сбежал с низшей богиней в Албанию. И все же я еще верила в благоприятный исход сего мероприятия…

От такого диссонанса у меня в голове то и дело всплывали вопросы относительно нормальности отправления детей в это дикое место. Там же никто не властен. Ни один бог в мире не сможет зайти туда без позволения мертвого леса. А выхода и вовсе нет… Так что надеяться оставалось только на то, что меня просто-напросто не примут, не откроют путь в дом, спрятанный в самом сердце жуткого и смертоносного местечка. Верилось в это с трудом, но богиня надежды была живее всех живых. И вот ей бы я потом подарочек занесла, коли пронесет с наказанием и лес сочтет меня недостаточно провинившейся.

Может быть, именно в этот момент я осознала, какая проблемная жизнь ждала меня впереди. Что-то в глубине души подсказывало поберечь силы и найти обратный путь прямо сейчас. Развернувшись на каблуках, тряхнула головой и уже сделала шаг, чтобы пройти обратно мимо двух вековых исполинов, но обнаружила за спиной лишь серый туман и стволы переплетенных ветвями дубов. За ними не было видно ни дороги, ни машины, ни матери. Словно все, что осталось там, в реальном мире, мгновенно растворилось в тишине мертвого леса.

Судорожно сглотнув, я постаралась взять себя в руки. Вот так с порога никто не станет меня убивать. Тут все же не тюрьма, а школа-интернат. Значит, нужно следовать правилам и продержаться столько, сколько смогу. А уже после устраивать истерики. Родители больше не помогут. Статус дочери бога подземного царства остался за пределами серого тумана. Тут каждый был сам за себя и выживал всеми силами. Матушка не зря сказала, чтобы я пыталась быть идеальной, улыбалась и старательно училась, чтобы стать лучшей. Сделать все от меня зависящее, дабы выпуститься и всем понравиться. Не в ее правилах шутить. А коли она тут продержалась пять лет, следовало внимательнее слушать ее советы и не кривить нос. И почему все здравые мысли приходили в мою черепную коробку с таким опозданием?

Правда, горевать об этом уже не было никакого смысла. Следующие девять месяцев мне предстояло провести один на один с такими же неудачниками, как я. Так что оставалось с тяжелым стоном осматриваться по сторонам и надеяться, что в конечном счете меня выпустят из этого логова тумана, смерти и морока. Однако с каждым новым шагом надежда рассыпалась в пыль. Деревья причудливыми корягами торчали во все стороны, а где-то рядом раздавался хриплый смех неизвестного чудища. Или мне уже от страха мерещилось?

Вой, нечеловеческий, жестокий и озлобленный, раздался совсем рядом, и я припустила во все лопатки. У меня были грандиозные планы на собственное будущее, и гибнуть в чаще безумного леса, где тусклая кроваво-красная полоса догорающего заката едва виднелась за серой дымкой сумеречного тумана, я не собиралась. Точно не сегодня, даже не дойдя до школы.

Воздух сгущался, клубился и становился вязким словно кисель. Он забивался в легкие, стягивал грудь и оседал на плечах грязным, липким страхом, словно разбившаяся киноварь, разлетающаяся в кровавую крошку. Казалось, еще мгновение – и мчащаяся по пятам тварь поймает, схватит за ноги и утащит к себе в логово. И когда отчаяние достигло апогея, вгрызаясь в плоть яростной паникой, все тело буквально пронзило иглами холода. Мышцы окоченели, и я беспомощно завыла, ощущая себя статуей в нелепой позе. Что за?!

В груди бешено колотилось сердце, в горле пересохло, и я не могла пошевелиться. Просто замерла и уставилась невидящим взором в черное небо, которое никогда не двигалось, застыв в одном бесконечном мгновении. Погибшее, оставленное богами, оно напоминало о том, что произойдет с каждым, в кого перестанут верить люди. Беспросветная мгла окружала со всех сторон. В ней таилось что-то зловещее и призрачное. Ледяные костлявые пальцы сжимались на горле и утягивали на дно отчаяния. Хриплые стоны слетали с губ, и я ощущала, как кровь перестает бежать по венам, а сердце с каждым мгновением теряет скорость ударов. Подобно ледяной скульптуре в саду матушки-зимы, я переставала ощущать время и объем пространства.

– Ты кто такая? – Теплая ладонь резко повернула мое лицо и заставила опустить голову.

– Помогите, – едва хрипя, я простонала обессиленно и обреченно.

– Новенькая, что ли? – удивился парень с черными, как крыло ворона, волосами.

– Да, – я медленно кивнула, осознавая, что наваждение немного отпустило.

– С непривычки бывает, – хохотнул он и подхватил мою сумку. – Кстати, неплохо держишься. Обычно я находил тут новоприбывших уже в полубессознательном состоянии или же трупы. Ты самая живая на моей памяти.

– А ты кто? – выпрямившись и отдышавшись, спросила я.

– Гох, – пожал тот плечами. – Смотритель мертвого леса. Моя задача – выполнять приказы этого места. Ты опоздала, вот лес и посчитал тебя нарушительницей. Чаще всего Правь не трогает тех, кого сюда отправили.

– Мирослава, – протянула я ему руку, – и я не опаздывала, просто в Москве были пробки. Пока сюда добрались, практически сутки потратили. А тут такой радушный прием. Мне показалось, что за мной кто-то гнался.

– Ты наследница Рода? – вскинул тот бровь.

– Да, дочь прямой ветви бога смерти Рода, – кивнула я. – Мирослава Разумовская. Ты должен был знать мою мать, Анастасию Разумовскую, в девичестве Агафонову.

– Хорошая была девочка, да не в того влюбилась. Хотя из той дурной семейки, которая ее сюда сослала, любить разве что сама первая богиня и умела, – сверкнул глазами смотритель. – Лес ее готов был лелеять и обожать, как-никак ее родоначальница тут свои делишки проворачивала. Хотя не просто так ей в один голос все твердили, что за Перунова наследника надо было идти. Не послушала бабку-кикимору, на любовь позарилась, а в итоге ничего, кроме любви-то, и не имеет.

– А не в том ли счастье? – удивленно протянула я. – Чтобы лад в семье был да мир. И чтобы муж с женой, как ниточка с иголочкой. А деньги и богатства – наживное. Злата с серебром у многих богов в закромах на двадцать смертных жизней. А чтобы в доме тихо да любовников с бастардами по лавкам не сидело, – считай, у единиц. Потому странные вы речи говорите, смотритель Гох. За золотые слитки да бриллианты покоя не купить. И свободы тоже… Иначе бы не стояла я сейчас перед вами. Оттого-то выбрала маменька любовь, а не золотые прииски перуновской орды, которая уже едва ли не треть Якутии перерыла, чтобы бабло лопатой грести. Только просчитались болезные… На костях оно все же сподручнее бизнес строить. Умирать никогда не перестанут, а земля-матушка и обидеться может, недра обеднит и не прокормит тех, кто склоки ей несет.

– Молодая ты еще, глупая, – он смерил меня таким взглядом, что захотелось просто заткнуться. – Ты ошибок-то матери не повторяй. На роду вам писано пред Перуном преклонить колени, вот и следуй за судьбой своей да не брыкайся. А то кармической затрещиной дело не кончится, и лес доведет свое дело до конца. Страх – он жизнь дает. А смерти душам мертвого леса неведомы, для таких время замерло, как закат на горизонте. Отсюда сама пойдешь, да слов моих не забывай.

Удивленно хлопнув глазами, я попыталась понять, о чем он вообще говорит, но ничего толкового в голову не приходило. Какие-то тайны семейного разлива, в которые, ясно дело, меня никто из родителей не посвящал. Ибо начни я разбираться во всех хитросплетениях, потерянных в пыли веков, загадок, крышечка у чайничка утекла бы. А коли так, то смысл ломать над ними голову? Спросить что-либо я не успела, парень растворился в густом сером тумане так же внезапно, как и появился. Вздохнув, я постаралась взять себя в руки. Ну, страннее, чем сейчас, стать не могло. Следовало просто дойти до этого дома и посмотреть на школу. Рассуждать о всяких безумцах, продавших душу мертвому лесу за исполнение заветного желания, я и потом смогу. Делать это посреди магического леса, где тобой прекрасно могут поужинать монстры, – затея явно за гранью гениальности. Даже для моей персоны.

Возможно, это было частью испытания. За всю жизнь ни разу не слышала, чтобы кто-то всерьез делился воспоминаниями о происходящем в застенках «Терема». Это место пугало похлеще меланхоличных улыбок матушки по утрам, когда она разделывала блинчики на крошечные кусочки, выслушивая от дворецкого красноречивые доклады о моих ночных похождениях. А сегодня и вовсе день выдался не из простых, потому глупо было гнаться за призраками семейного прошлого, которые не имели никакого значения для моего настоящего.

Подняв сумку с земли, я решительно двинулась по тропинке. Она извилистой лентой клубилась под ногами, но теперь я хотя бы различала ее и понимала, куда следовало двигаться. Больше не ощущала себя слепым и глупым котенком, который тыкался носом в бок матери и не знал, что с ним делать. Вздохнув, я поняла, что ни к чему хорошему пустые мысли все равно не приведут, лишь задурят голову и отвлекут от главного. Я не маленький ребенок, чтобы поддаваться панике и нервозности из-за любой ерунды. Следовало собирать волю в кулак и топать навстречу неизвестному.

К тому же, раз уж меня встретили и проводили, ни о какой амнистии и речи быть не могло. На весь следующий год я стану заложницей школы-интерната с идиотским названием «Терем». Вот и закончилась сытая и безбедная жизнь наследницы огромного состояния и всего ритуального и похоронного бизнеса Москвы и окружающих ее регионов: остальное мне пока не доверяли. Мол, тренируйся на том, что точно не сломаешь, а еще лет через пятьсот видно будет.

С такой подготовкой и школой жизни, побывав в фаворитках самого отмороженного колдуна, Людовика Архангела, пасовать перед сворой детишек глупо и нерационально. Страх всегда можно заткнуть за пояс и поставить свои приоритеты на первое место. Собственно, этим и следовало тешить свое пострадавшее и уязвленное самолюбие. Мне необходимо как-то выживать! Осталось понять лишь одно: что день грядущий мне готовит? И что-то мне подсказывало, что здешние сюрпризы по вкусу не придутся. Ибо от такого захолустья можно ждать чего угодно…

Глава 2 Дом без лица

Сколько еще я шагала по дорожке, не знаю, но ноги начали ощутимо гудеть. Хотелось присесть и банально попить. Но таких роскошеств не имелось. Потому, едва переставляя ноги, я волокла свою бренную тушку к финальной точке этого импровизированного марш-броска по пересеченной местности. Пока в конце тропинки не забрезжил приятный желтый свет окон. Второе дыхание ударило под дых, и я рванула со всех ног. Вот никогда бы не подумала, что буду так рада простым и понятным признакам жизни.

Окрыленная близостью «Терема», я постаралась набрать скорость и, не обращая внимания на саднящее в груди сердце и чувство удушья, стремилась поскорее добраться до финиша. В моей голове пансион для трудных божественных отпрысков представлялся избушкой на курьих ножках. На деле же все оказалось иначе. Роскошный трехэтажный особняк из белого камня возвышался посреди леса и привлекал теплом и уютом. Никогда бы не подумала, что подобная постройка может существовать в такой глуши.

Остановившишь на полпути, я с удивлением задрала голову, взирая на хитросплетения вековых деревьев. Они, подобно куполу, укрывали имение со всех сторон и нависали над землей, закрывая небо. Как такое могло возникнуть – догадаться не трудно. Но сам факт, что невозможно было различить магический купол, по которому они ползли, поражал. Какими же сильными были маги божественных культов, наложившие эти чары? Точно ли это сделали ныне живущие, а не боги, сошедшие с небес первыми? Вопросы роились в голове, и я никак не решалась сделать последний шаг.

Восхищенно выдохнув, я постаралась еще раз уложить все в голове. По крайней мере, тут оказалось лучше, чем я представляла. Маменька говорила, что в пансионе не так комфортно, как в гостинице, но тут имелось все необходимое для достойного существования. Если бы не столь дурная репутация и мое судебное предписание, согласилась бы тут учиться вполне добровольно. Атмосфера леса успокаивала, стоило расслабиться и принять его, как тело окутало пуховое одеяло теплой ауры. Стало комфортно. Я все еще надеялась, что не так страшен черт, как его малюют. Сбегать некуда, да и вряд ли получилось бы. Потому оставалось лишь смиренно следовать за своей судьбой.