Erhalten Sie Zugang zu diesem und mehr als 300000 Büchern ab EUR 5,99 monatlich.
- Herausgeber: Strelbytskyy Multimedia Publishing
- Kategorie: Krimi
- Sprache: Russisch
- Veröffentlichungsjahr: 2022
Марина и Алина знали, что их подруга Рита Малиновская работает в фирме «Фигаро», которая обеспечивает алиби неверным мужьям и женам. Но подруги даже не догадывались, какое это опасное занятие. У одной из клиенток Малиновской «алиби» оказалось не так уж «железным» — обманутый муж вычислил неверную женушку и в приступе гнева убил. Опасаясь, что ревнивец начнет мстить всей фирме «Фигаро», Рита прибежала в турагентство Марины и Алины с просьбой отправить ее… куда угодно! Они, конечно, помогли с путевочкой, да только Рите это не помогло, и теперь им самим надо спасаться или найти убийцу раньше, чем тот найдет их.
Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:
Seitenzahl: 312
Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:
Ähnliche
Марина Белова
Алиби для любимой
Марина и Алина знали, что их подруга Рита Малиновская работает в фирме «Фигаро», которая обеспечивает алиби неверным мужьям и женам. Но подруги даже не догадывались, какое это опасное занятие. У одной из клиенток Малиновской «алиби» оказалось не так уж «железным» — обманутый муж вычислил неверную женушку и в приступе гнева убил. Опасаясь, что ревнивец начнет мстить всей фирме «Фигаро», Рита прибежала в турагентство Марины и Алины с просьбой отправить ее… куда угодно! Они, конечно, помогли с путевочкой, да только Рите это не помогло, и теперь им самим надо спасаться или найти убийцу раньше, чем тот найдет их.
Глава 1
В детстве всем нам внушали: врать нехорошо, плохо, отвратительно, более того — опасно. Создатель все видит, слышит и врунишек наказывает. У мальчиков и девочек, которые забывают о том, что надо всегда говорить правду, вырастают большие носы. «И это только начало. Будешь продолжать в том же духе, настигнет наказание похуже, чем малопривлекательный нос», — предостерегает нас мировая литература на примере небезызвестного Пиноккио.
Увы, вырастая из коротких штанишек, человек знакомится с поправкой к основному закону о вранье, как вы помните, гласящему: «врать нехорошо». Но, оказывается, есть еще ложь во спасение. То есть если соврал во спасение, то твой нос останется при тебе, и никакая другая божья кара тебе не грозит.
Тут надо разобраться. Во спасение — чего? Жизни? Чести? Репутации? Семьи?
Вот как раз на тему «Ложь во спасение семьи» у нас и разгорелась жаркая дискуссия. В споре участвовали трое: я, т. е. Марина Клюквина, владелица туристического агентства «Пилигрим», моя компаньонка Алина Блинова и наша секретарша Алена. Каждая из нас придерживалась своей точки зрения.
Алина понимала «ложь во спасение» исключительно в одностороннем порядке. Ей можно слегка соврать, где и с кем была. Мужу — категорически нельзя. В ее жизни случались редкие романы, даже не романы, а так, влюбленности, исключительно для поддержания жизненного тонуса. Но за себя она всегда была уверена — глупостей не наделает, поскольку в полной мере понимает свою ответственность за семью. А вот муж… Можно ли доверять мужу вообще? Тем более если он профессор, вокруг которого, словно пчелы, роятся молоденькие лаборантки и аспирантки. А посему он, муж, как на суде, должен говорить правду и одну лишь правду, и у него даже мысли не должно возникать что-либо утаить. Один раз вранье сойдет с рук — поймет, что можно. А дальше ты уже не уследишь — вырвут акриловыми ноготками из семьи, не успеешь даже ахнуть.
Я призывала уйти ото лжи вообще, мотивируя свою позицию тем, что рано или поздно правда выплывет наружу. При этом все же в мыслях допускала, что иногда соврать можно, но только исключительно ради спокойствия близких. Нервы надо беречь и свои, и близких людей, поскольку ничто их так не портит, как расшатанная нервная система твоих домочадцев.
— Может, и не выплывет, — словно прочитав мои мысли, возразила мне Алена. Она не была замужем, но страстно хотела определиться с выбором и потому встречалась сразу с несколькими претендентами на ее руку и сердце. — Как понять, этот человек тебе нужен или другой? Только сравнив. Но зачем одному знать про другого? А вдруг мне сначала один понравится, а потом другой? А потом я возьму и передумаю? Что тогда? Говорить: «Извини, Саша, я ошиблась. Ты лучше Димы. Давай начнем все заново». Так, что ли? Нет, уж лучше на два фронта. Может, не очень красиво, зато надежно.
— Алена, всегда найдутся доброжелатели, которые донесут твоему Саше о том, что ты встречаешься не только с ним, но и с Димой, — напомнила я девушке о превратностях судьбы. — Но это так, цветочки. Ты пока ничем не обязана ни Диме, ни Саше. А замуж выйдешь, тоже будешь мучиться, не поторопилась ли с выбором? Предела совершенству нет. Всегда найдется мужчина лучше, чем Саша или Дима. Разводиться побежишь?
— Может, и не сразу, — замялась Алена.
— Ну да, сравнить надо, — с укоризной покачала я головой.
— Марина, что ты пристала к Алене? Ой, кстати, пару дней назад, я встретила Ритку Малиновскую.
Краткое отступление. Маргарита Малиновская — моя и Алинина приятельница — актриса ТЮЗа. Познакомились мы с ней через фирму «Алладин», в которой та время от времени подрабатывает. Есть у нас такая фирма, занимается организацией детских праздников, утренников и дней рождения. Сначала я пригласила на дочкин день рождения бригаду клоунов, среди которых была и Рита, потом Алина позвала на Санькины именины понравившуюся клоунессу Ириску. Так и повелось: что ни праздник, Рита к нам приходит веселить детишек и взрослых.
— Знаешь, где она теперь работает? — спросила меня Алина.
— Ну откуда мне знать? Я ее с Аниного дня рождения не видела.
— Ушла из театра, на «Аладдине» крест поставила.
— Жаль, что она из «Аладдина» ушла, — разочарованно протянула я. — Чем же она теперь занимается?
— Держись крепче, — с хитрым прищуром посоветовала Алина. — Неверных жен отмазывает. Так что, Алена, не дрейфь, если что, и тебя отмажем, — подмигнула она секретарше.
— Не поняла, что Малиновская делает? — переспросила я.
— Ой, да ты давно о таком слышала! Есть фирмы, которые своим клиентам алиби обеспечивают. Допустим, муж собрался провести выходные с любовницей, а жене говорит, что с друзьями едет на рыбалку. В положенное время, скажем, в пятницу вечером, к дому подъезжает автомобиль с прицепом, на прицепе лодка (все должно быть натурально). Из автомобиля вываливает компания мужчин, все как один в нарядах рыболова: брезентовые штаны, сапоги, жилетки с множеством кармашков. В салоне одно свободное место — для мужа. Если жена спускается вниз, чтобы проводить мужа до машины, ее знакомят с присутствующими. Это — Вова, это — Петя, это — Иван Иванович. Если нет, все дружно машут жене, которая бдит у окна, чтобы посмотреть, с кем муж собрался на рыбалку. Все делается так, чтобы у женщины не возникло ни малейшего подозрения — муж едет на рыбалку! Салон автомобиля забит удочками и ведрами под рыбу. Мужнины друзья в таком виде, что могут отправиться только на берег реки. Других вариантов нет: в брезентовых штанах в ресторан не пустят. Два дня муж развлекается, с кем ему вздумается, а в воскресенье вечером компания в полном составе привозит нагулявшегося вволю мужичка домой. Уставший и довольный муж появляется на пороге дома не просто так, а с уловом — в ведре плещется пара рыбешек, купленных в отделе «живая рыба» ближайшего супермаркета. Все по поговорке «и волки сыты, и овцы целы».
— Ну а Малиновская кого играет? — поинтересовалась я. — «Золотую рыбку»?
— Дорогая моя, — снисходительно начала Алина, — женщинам алиби тоже нужно. Естественно, не такое примитивное, как рыбалка или охота. Бывает, что женщин отправляют на научную конференцию в другой город. В этом случае Ритка играет роль коллеги, которая тоже едет на конференцию читать доклад. Обе — и жена, и Ритка — прощаются с мужьями на перроне, а потом выходят на следующей станции.
— Но муж может заподозрить и позвонить на службу жене. И там он узнает, что…
— Продумано, — перебила меня Алина. — Во-первых, «конференцию» приурочивают к субботе. Кому он в субботу будет звонить? Сторожу? Во-вторых, фирма, обеспечивающая алиби, присылает на конкретную работницу запрос. Мол, хотим видеть на конференции только Иванову, и никого больше. Так что пусть звонит. В воскресенье вечером или в понедельник утром (смотря какое расписание поездов) жена возвращается с использованным обратным билетом и с сувенирами. Если «конференция» проходила в Туле, заботливая женушка всех одаривает пряниками. Если нелегкая занесла ее в Одессу, то сам бог велел ей привезти рыбку. И так далее и тому подобное.
— Ну и как еще морочат голову своим половинам неверные мужья и жены? — нахмурившись, спросила я. Мой Олег тоже часто бывает в разъездах по делам фирмы, да и на охоту, случается, выезжает. Единственно, что меня в данный момент успокаивало, так это то, что с охоты он ни разу ничего не привез: ни птички, ни зайчика. О более крупных зверях я и не заикаюсь. Обратись он в подобную фирму, они бы постарались освежевать для него кролика «под зайца».
— Ой, да по-разному. У них для всякого случая имеется сценарий. Я с Малиновской всего-то две минутки поболтала. Она стояла в гриме, на встречу торопилась. Ой, а грим-то у нее был — обхохочешься. Представь нашу Риту в наряде бедной родственницы.
Надо отметить, что в жизни Маргарита Малиновская весьма хороша собой. Хоть ростом она и не удалась, но фигурка и личико у нее, как у куклы Барби. В ТЮЗе она играла мальчиков и девочек, зайчиков и белочек, но, получи она роль коварной соблазнительницы, сыграла бы ее блестяще.
— Представила? — не унималась Алина. — На ногах стоптанные туфли, юбка за колено какая-то бесформенная, на плечах куртка из болоньи жуткого чернильного цвета. На голове мохеровая вязаная шапка, а в руках авоська, из которой торчит шмат сала, завернутый в газету. Я ее не узнала. Она меня окликнула. Смотрю, что за тетка, по виду доходяга, курит на пороге супермаркета, да никакую-нибудь «Приму», а дорогие дамские сигареты. «Алина, не узнаешь?» — спрашивает тетка. Голос вроде знакомый. «Это же я, Рита! Да не пугайся. Я в роли. Сейчас еду на задание». Ну и рассказала мне, где она работает, чем занимается. Все у нее — лучше не придумаешь. Работа творческая, деньги приличные, не то, что в театре. Квартиру обставила, на машину сейчас копит.
— Деньги — штука хорошая, — без воодушевления сказала я и, немного помолчав, добавила: — Только нечестные это деньги.
— Ну почему? — воскликнула Алена. — Что здесь такого? Сами говорили: «И волки сыты, и овцы целы». Зачем волновать ближних? Уехала женщина на конференцию — и что с того? Вернулась, всем подарки привезла. Может, муж и сам рад, что она уехала. Сегодня она уехала, завтра он на рыбалку укатил. Все довольны, все счастливы. Семья в целости и сохранности.
— Много ты понимаешь в семейном счастье, — пробурчала я. — Многие мужчины ухитряются сидеть на двух стульях. А Риткина фирма тому способствует. Потому у меня и не лежит душа ко всяким там охотам и рыбалкам.
Алена пожала плечами:
— Я рассуждаю так: было бы у него что-то серьезное на стороне, он бы чемодан взял и ушел! А если несерьезно, так на эти псевдорыбалки можно и глаза закрыть, тем более что, как я понимаю, обманутые жены и не догадываются, что их мужья не на берегу реки, а совсем в другом месте. То же самое можно сказать о женщинах. Знала бы моя подруга о существовании такой фирмы, до сих пор была бы замужем.
— А почему развелась? Друга на стороне завела? — хмыкнула я.
— Вроде того. Муж ее на пятнадцать лет старше. Жутко нудный тип, но обеспеченный, потому с ним и жила. Со скуки подруга периодически посещала любовника. Цветы, шампанское, любовь, а потом этот парень подвозил ее на мотоцикле за остановку до дома. Она пересаживалась в троллейбус проезжала одну остановку и выходила у своего дома — конспирация. И вот однажды возвращается она домой, слегка опьяненная любовью и шампанским. Муж спрашивает: «Где была?» Подруга лихо врет: «На работе». «Нет, я спрашиваю, где ты была?» Ни тон, ни вопрос подругу не смущают, гнет свое: «Ну подумаешь, выпила чуть-чуть. У сотрудницы был день рождения». «Врешь. Ты на чем домой приехала?» Та пожимает плечами: «На троллейбусе». «А почему в шлеме?» Только тогда она поняла, почему на нее полтроллейбуса таращилось. Вот так. И хоть бы одна душа ей намекнула на голову!
— И как можно было забыть на голове шлем? — не поверила я. Уж больно рассказанная история была похожа на анекдот.
— Так ведь шлем был из дешевых, облегченный, типа каски монтажника. Короче, кастрюля с завязками. Ну, а вы, Алина Николаевна, как к этому относитесь, когда жены пользуются услугами фирмы, в которой работает ваша приятельница? — спросила Алена, хитро поглядывая на Алину.
Вопрос застал мою подругу врасплох. Чего греха таить, было время, когда ей почудилось, будто ее муж Вадим закрутил роман с молоденькой аспиранткой. Алина, недолго думая, тут же бросилась искать мужу достойную замену: не оставаться же одной с ребенком на руках? И представьте себе, нашла! В лице респектабельного немца, компаньона моего мужа. Дело чуть было не дошло до развода. Правда, потом все же выяснилось, муж Алине не изменял, Алина сама все напутала: что-то недослышала, что-то придумала. В конечном итоге Вадим и Алина помирились. Алине удалось убедить мужа в том, что все, что случилось, произошло исключительно по его вине. Вот такая у меня подруга. Поставить все с ног на голову ей ничего не стоит.
Алина нахмурилась:
— Ну, это смотря какой случай. Иногда муженьку полезно дать понять, что палка о двух концах. Но опять же, если ему платить той же монетой, то зачем делать это тайно? Пусть знает: свято место пусто не бывает. Надо заниматься своей женой, пока ею не занялся кто-то другой.
Алена примолкла, не решившись возразить нам обеим. Повисла неловкая пауза. Она, конечно, могла бы выразить нам свою точку зрения, мол, сейчас все по-другому, мораль трактуется совершенно иначе, чем, скажем, десять-пятнадцать лет назад, но, вспомнив, что мы с Алиной родом как раз из того времени, решила прикусить язык.
Чтобы настроить всех на рабочий лад, я сменила тему:
— Что-то никого сегодня нет. Половина второго. Хоть бы одна живая душа в агентство забрела, — сказала я, мельком поглядывая в окошко. За стеклом моросил холодный ноябрьский дождик. Редкие прохожие, прячась под зонтами, перепрыгивали через лужи, обходя наше агентство стороной. — Ну как они, бездари, тротуар испортили?! — вспомнила я недобрым словом строителей, уложивших перед нашим крыльцом плитку. — Вся вода теперь скапливается у ступенек. А зимой морозец ударит, все льдом возьмется, чует мое сердце — без травм не обойдется. Надо плиточников опять вызывать, пусть свой брак исправляют. Иначе нам клиентов до весны не видать.
В этот момент с противоположной стороны улицы в сторону «Пилигрима» метнулся цветастый зонтик. Он несся прямо к нашему агентству. Не пытаясь перепрыгнуть через лужу, женщина пробежала по воде и застучала каблучками по ступенькам «Пилигрима».
«Сколько же она воды зачерпнула?» — подумала я, поворачивая голову к входной двери.
Колокольчик над дверью зазвенел, извещая о прибытии долгожданного посетителя. Сначала я посмотрела на ноги вошедшей. Не по погоде замшевые сапожки промокли по щиколотку. Я поежилась, представив, как сейчас неуютно женщине в мокрой обуви. Взгляд мой заскользил вверх. Наспех застегнутый плащ: одна пуговица пропущена. Женщина одевалась впопыхах. Шарф, обмотанный вокруг тонкой шейки, завязан некрасивым узлом. И испуганные глаза… Риты Малиновской.
— Спасите меня! — выкрикнула она, бросаясь к нам.
— А мы только что тебя вспоминали, — выдохнула Алина, удивленная неожиданным появлением Риты. — Что с тобой? На тебе лица нет.
— Спасите! — запричитала она, захлебываясь слезами. — Меня хотят убить. Спрячьте меня, отправьте куда-нибудь. Есть горящие туры? Куда угодно, только вышлите меня из страны. Сегодня, сейчас, в сию минуту. У меня все с собой: паспорт, деньги, — она трясущимися руками вывалила на стол содержимое сумочки. В образовавшейся куче лежали паспорт, доллары, ключи от квартиры, несколько тюбиков губной помады, зеркальце и разная мелочь типа карманных календариков и визитных карточек.
— Ты толком объяснить можешь? — повысила я на нее голос. Рита заходилась в истерике, и разговаривать с ней нужно было именно так: отрезвляюще жестко, чтобы она услышала мой голос и пришла в себя.
— Мою клиентку убили, — с трудом собравшись, произнесла она. — Теперь хотят убить меня.
— Кто клиентку убил? Муж? — поторопилась спросить Алена.
— Откуда я знаю, — упавшим голосом произнесла Рита. — Да нет, какой муж? Он же не знает, где она. Он вообще не знает, что она… что ее убили, — она опять заплакала, уткнувшись в мое плечо.
— Рита, успокойся. Мы тебя спасем, спрячем так, что тебя никто не найдет, за это даже не переживай. К сожалению, сейчас горящих туров нет. Мы можем отправить тебя в Египет через три дня, — я оторвала ее от себя и усадила на диван, вложив в ее руки носовой платок.
— Через три дня? — едва шевеля губами, прошептала Малиновская. — За это время меня убьют.
— Да с чего ты взяла? — чересчур бодро спросила ее Алина, но, посмотрев в глаза, в которых плескалось море ужаса, изменив тон, добавила: — Я знаю, где тебя можно спрятать. Эти три дня пересидишь в лесу. В пятидесяти километрах от города один мой знакомый на берегу реки построил гостиницу. Всего пятнадцать номеров. Цены там, конечно, кусачие, но мне он сделает скидку. Я сама тебя доставлю на место. Хочешь прямо сейчас?
Вместо ответа Рита затрусила головой.
— Тогда я ему звоню, — Алина потянулась к телефонной трубке.
— Пока Алина будет договариваться о гостинице, пойдем в мой кабинет, — я взяла Риту за плечи и повела подальше от входной двери. А вдруг Малиновская и впрямь попала в скверную историю? Тогда ей быть на виду совсем ни к чему. — Алена, угости нас чаем, — на ходу дала я поручение нашей секретарше.
Усадив Риту на диван, я достала из сейфа бутылку коньяка. Заметив в моих руках бутылку, Рита отчаянно замотала головой.
— Я пить не буду. Буду умирать на трезвую голову.
— Рита, ну что ты мелешь? Тебе надо расслабиться. Я добавлю несколько капель в чай. Вот увидишь, тебе сразу станет легче.
В кабинет вошла Алина.
— Все. Я договорилась, поживешь три дня в полулюксе. Нам повезло. Все номера заняты. Один, единственный, через час освобождается.
— Можно ехать? Прямо сейчас? — воспрянула духом Рита.
— Нет, через час будем выезжать, — осадила ее пыл Алина. — Если сейчас поедем, слишком рано приедем. Номер освободится только через час, потом его должны привести в порядок: пропылесосить, белье сменить. Где мы все это время будем находиться? Погода такая, что в лесу не погуляешь, а в холле мне сидеть не хочется.
— Верно, не торопитесь, — поддержала я Алину. — Лучше, Рита, расскажи нам, что случилось. Кого и за что убили? И почему ты так опасаешься за свою жизнь? Может, стоит обратиться в полицию?
— Полиция? — Рита сморщила лицо, будто ее голову пронзила нестерпимая боль. — Да чем полиция может мне помочь? Разве что в тюрьму посадить?
— Давай все по порядку, — попросила я.
Глава 2
— Слушайте. Недавно мой знакомый, он из бывших артистов, пригласил меня на работу в свое агентство под названием «Фигаро».
— Это в каком смысле? — полюбопытствовала я. — Твой знакомый основал театральное агентство?
— В каком-то смысле — да. Мы все там артисты, играем в спектакле, только не на сцене, а в реальной обстановке. Помните слова из популярной оперы «Свадьба Фигаро»? «Фигаро тут, Фигаро там». Мы занимаемся тем, что создаем видимость присутствия человека в одном месте, когда на самом деле тот находится совсем в другом.
— Другими словами обеспечиваете алиби неверных жен и мужей? — пришла я на помощь Малиновской, со слов Алины проявляя осведомленность в делах «Фигаро».
— Да, в основном этим мы и занимались, — не ушла от ответа Рита. — Так вот, неделю назад в «Фигаро» забежала одна дамочка. Представилась Ириной. Фамилию мужа разглашать не стала. Да мы этого никогда и не требуем. Ирина объяснила ситуацию, заставившую ее обратиться в нашу фирму. Ей нужно на пару дней отлучиться из дома, недалеко, в пределах области, но существует проблема. Муж у нее жутко ревнивый и дальше забора не отпускает.
— Деспот! А как же магазины, парикмахерские, фитнес? — тут же возмутилась Алина. Вот уж кто никогда не замыкался на доме, так это моя подруга. На мой взгляд, она даже чересчур активная. Занимается йогой, регулярно посещает салон красоты, ну и на распродажах в первых рядах. Посадить ее в доме — все равно что петлю на шею набросить.
— Только под присмотром тетушки мужа, противной старухи, она могла выехать в город, и то не каждый день, а два раза в неделю.
— Под чьим присмотром? Тетушки? Средневековье какое-то!
— Вы не далеки от истины. Муж у Ирины кавказец: то ли осетин, то ли чеченец. А на Кавказе такие обычаи. Дети гор, что вы хотите.
— Ирина объяснила, зачем ей нужно вырваться из дома? — спросила я.
— Нет. Обычно к нам обращаются женщины, которые хотят улизнуть из дома, чтобы провести несколько дней с любовником. Но Ирина, по-моему, совсем другой случай. Она жила взаперти и хорошо осознавала, что последует, если муж узнает об ее измене.
— Но на то и существует ваша фирма, чтобы все было шито-крыто. Так?
— Да, — кивнула Рита, — но мы не несем ответственности за форсмажорные ситуации и оговариваем это в договоре. Мы сразу предупреждаем, что наши услуги рассчитаны на супругов, не догадывающихся о том, что им изменяют.
— Я вас не понимаю, если он или она ни о чем не догадывается, то перед кем вы разыгрываете спектакль?
— Да перед супругами и разыгрываем, чтобы они и впредь ни о чем не догадывались. Маленькая ложь, на которой тебя поймали, рождает большие подозрения. Мы делаем так, чтобы тебя не поймали. Если же процесс пошел, супруг тебя уже заподозрил, то все наши усилия могут пойти насмарку. Стоит обманутому супругу обратиться в сыскное агентство, и неверную половину в два счета выведут на чистую воду. Наружное наблюдение, скрытые видеокамеры, микрофоны в сумочках — все пойдет в дело. Поэтому, чтобы не попасть впросак, мы всегда спрашиваем, какая атмосфера в семье.
— И какая же атмосфера была в семье у Ирины? — по ходу спросила я.
— Из того, что она нам наговорила, я поняла одно: Ирина была обязана мужу жизнью.
— Жизнью?
— Да. История весьма драматичная, — предупредила нас Рита и стала рассказывать все, что знает о своей клиентке.
Ирина работала медсестрой в Чечне, в военном госпитале. Однажды ночью во время ее дежурства в госпиталь прибежал мальчишка. С его мамой случилась беда. Что-то с сердцем. Со слов мальчика Ирина поняла: женщина умирает. Дежурный врач был занят. Ирина схватила сумку с медикаментами и побежала с мальчишкой к умирающей женщине. До нужного дома она не дошла. Рядом с Ириной остановилась машина, из которой вышли двое. Ирина не успела даже вскрикнуть, как ее затолкали в салон автомобиля. Ехали часа два или дольше. Дорога петляла, и машина то поднималась в гору, то катилась под уклон. Потом был чей-то дом с узкими, словно бойницы, окошками, маленькая комнатушка, панцирная железная кровать с матрасом, байковое одеяло, один раз в день вода в эмалированном ведре и полбуханки хлеба. Ирину не били, не заставляли работать, казалось даже, не обращали на нее внимание. Что с ней будет дальше, она не знала. Именно эта неопределенность угнетала больше всего. Для чего ее выкрали? Хотят убить? Потребовать от родственников выкуп? Прошла одна неделя, вторая. Ирина пала духом, понимая, что так просидеть она может очень долго. Казалось бы, сколько той Чечни, а на самом деле есть такие места, где днем с огнем человека не сыщешь. И это только говорят, что война там закончилась. Осложняло ситуацию еще то, что она не имела ни малейшего представления, в какую сторону ее повезли. Даже если бы она убежала из дома, что мало вероятно — в окно не пролезешь, снаружи дверь запиралась на замок, — встал бы вопрос: куда идти? Ко всему прочему Ирина ослабла. Плохое питание, отсутствие движений сильно сказались на ее организме. Вырвись она из плена, упала бы замертво, не пройдя и пяти километров. Спастись помог случай. Однажды в комнатушку, в которой Ирина коротала дни, вошли двое, те самые, что выкрали ее и привезли сюда. «Собирайся, — сказал один из них, — поедем дальше». Ирина подумала о самом худшем — ее повезут убивать. Но ее вновь с завязанными глазами погрузили в автомобиль и повезли. Ехали, трясясь на кочках, долго. Потом ахнул взрыв. Подорвались на мине?… И наступило беспамятство… Прошло много времени, прежде чем она очнулась. Открыть смогла лишь один глаз. Другой был заклеен марлевой повязкой. Голова перевязана бинтами. Руки-ноги вроде бы есть, но тоже в бинтах. Попробовала пошевелиться — острая боль пронзила все тело и отдалась в голове. Судорогой свело лицо. Ирина застонала.
— Лежи, — услышала она рядом мужской голос. Легкий акцент выдал в мужчине кавказца. — Тебе нельзя двигаться.
Ирина повернула голову, чтобы посмотреть, кто с ней говорит. На стуле возле ее изголовья сидел молодой мужчина: поджарый брюнет с пронзительным взглядом карих глаз.
— Где я? Кто вы?
— Я Аслан, — с легким поклоном представился мужчина. — Ты находишься в моем доме. Тебе ничто не угрожает.
— А что со мной случилось?
— Ты ехала в автомобиле. Автомобиль подорвался на мине. Ты уцелела чудом. Твои два спутника погибли.
— Это были не спутники, а конвоиры. Меня похитили и держали взаперти в каком-то селении, — с трудом прошептала Ирина.
— Я так и подумал. Теперь с тобой все будет в порядке.
— Вы меня отвезете в больницу?
— Не так скоро. Ты получила серьезные ранения, и тебе надо отлежаться. Тебя осматривал доктор. На ногу пришлось наложить гипс. На голове найдешь пару шрамов. Еще доктор сказал, что у тебя сотрясение мозга. Так что лежи, это в твоих же интересах.
— Но могу я хотя бы позвонить, сообщить, где я. Я должна позвонить близким, чтобы они не волновались.
— Да, конечно, вот телефон. Ты помнишь номер телефона?
И тут оказалось, что Ирина не помнит ни номера телефона, ни имени родителей, ни как зовут ее саму. Подчистую стерлось из памяти и название города, в котором она жила прежде. Всплывали лишь отрывочные сведения. Детство в небольшом городке, стоящем на берегу широкой полноводной реки. Отца она не помнила — наверное, его и не было. Воспитывали ее мама и бабушка. Их лиц ее память не высветила. Все воспоминания были детскими. Она помнила себя только ребенком. Начальные классы — она в белом фартуке, с огромным бантом на голове. День рождения — она рядом с тортом, на котором красуются пышные кремовые розы. Новый год — она в костюме Красной Шапочки. Это все. Дальше пробел. Вспомнила еще, что в Чечню она приехала на поезде. Потом была больница, она там работала медсестрой. Пациенты — в основном солдаты. Из всего этого Аслан заключил, что девушка работала в военном госпитале.
— Рита, вот ты говоришь, что она даже не помнила, как ее зовут. Между тем в «Фигаро» она представилась Ириной, — перебила я рассказ Риты. — Имя она сама себе придумала? Или все же к ней вернулась память?
— Нет, память не вернулась. А что касается имени «Ирина», она и Аслан его угадали. У нее на шее была серебряная цепочка с кулоном в виде буквы «И». Какие имена на букву «И»? Ирина, Ираида, Инна. Самое распространенное из них — Ирина. Ирина, так Ирина. Разобравшись с именем, Аслан стал выяснять, в каком госпитале могла работать Ирина. Через день он зашел к ней мрачнее тучи. Оказалось, он обзвонил все госпитали, кроме одного. Ни в одном из госпиталей сотрудники не пропадали. Оставался еще один небольшой госпиталь, связь с которым отсутствовала. Вскоре стало известно, что этот госпиталь был уничтожен бандитским формированием приблизительно месяц назад. Никому из персонала спастись не удалось. Дату своего похищения Ирина не помнила, поэтому сказать наверняка, в ту ночь бандиты напали на госпиталь или в другую, сложно. В военной комендатуре, в ведении которой находился данный госпиталь, сказали, что количество трупов, найденных на месте трагедии, вроде бы соответствует количеству сотрудников. Конечно, в то утро в госпиталь могла зайти местная женщина. Так что не факт, что погибли только свои. Загвоздка была в другом — в списке мертвых не было ни одной женщины по имени Ирина. А еще Аслану сказали: «Радуйтесь, осталась жива, и слава богу. Хотите знать, кто она, обратитесь в передачу «Жди меня». Ирина выздоровела и осталась жить у Аслана. А куда ей было ехать? На Кавказе, да еще без документов только сумасшедший отправится в путь. Через некоторое время Аслан сделал Ирине документы, по которым она считалась его женой.
— Не поняла, — решила я уточнить, — она за него замуж вышла? Он ей предложение сделал?
— Ирина говорила, что все случилось само собой. Такие порядки на Кавказе. Если молодая женщина живет в доме молодого мужчины и при этом не приходится ему родственницей, кто она ему? Любовница? Вы что! Что люди скажут? Вот поэтому Ирина стала его женой, тем более что через какое-то время она начала испытывать к своему спасителю чувство, нечто среднее между любовью и благодарностью. Кстати сказать, Аслан вполне хорош собой и весьма обеспеченный человек. Ирина жила в большом доме, в котором было все: добротная мебель, спутниковая антенна, горячая вода в кранах. Аслан ездил на джипе. В гараже стояла престижная иномарка. Чем занимался муж, какими делами ворочал, Ирина не знала. Около года она прожила в этом доме, а потом Аслан посадил ее в машину и повез в аэропорт. Вылетев из Минеральных Вод, самолет приземлился в нашем аэропорту. «Теперь мы будем жить здесь. В этом доме есть все, что тебе может понадобиться», — сказал немногословный Аслан, показывая Ирине новые хоромы. Дом, я вам скажу, — покачала головой Рита, — дворец! Я видела. Там и крытый бассейн, и сауна, и оранжерея. За день особняк не обойдешь! А сад какой вокруг! У всех жителей поселка Большая Александровка хорошие сады, но этот сад, как ботанический! Там и пальмы, и какие-то диковинные елки, олеандры цветут! Живи и радуйся! Но одно дело, когда вокруг тебя сплошные горы — ходить все равно некуда, — и совсем другое дело, когда рядом большой город, полный соблазнов — магазины, рестораны, театры и кинотеатры. Но дорога в него Ирине была заказана. «Все, что тебе нужно, привезу. Только скажи. Но в город тебе ездить не за чем», — для Ирины эти слова прозвучали не как просьба, а как приказ. Впрочем, изредка Аслан все же разрешал Ирине покататься в машине по городу в сопровождении охранника и тетки Фатимы. Фатима приехала из горного аула. Аслан почему-то решил, что присутствие его родственницы развлечет жену, и пригласил тетю на некоторое время пожить у них в доме. Женщине далеко за пятьдесят, русский язык понимает с трудом. Стоит ли говорить, что подругой Ирине она так и не стала?
Собственно, мы подошли к тому с чего начали, — с вздохом сказала Рита. — Не знаю, где Ирина раздобыла наш адрес, разве что в Интернете, но четыре дня назад, она пришла в наш офис. Женщина выглядела весьма встревожено, постоянно оглядывалась на дверь и вздрагивала от любого резкого звука. В это время в офисе находились только два человека: я и наш директор Валера Корякин, основатель «Фигаро». Ирина сразу изложила суть проблемы: ей надо отлучиться из дома на три дня. Просто так ей из дома не выйти: муж не разрешает. Сбежать она тоже не может. Дом охраняется днем и ночью. Помогите. Придумайте что-нибудь. Все должно выглядеть естественно. Я задала ей несколько наводящих вопросов, пытаясь понять, зачем ей нужно сбежать на три дня из дома. Каждый раз она уходила от ответа. Одно я смогла для себя уразуметь: никакого любовника у нее нет и быть в принципе не может. Круг ее общения ограничен. Она людей не видит! Муж, охранник и тетка Фатима из аула — вот и все ее окружение.
— Как же она в «Фигаро» прорвалась?
— Все продумано. Мы арендуем площадь в государственной аптеке, комнатку, в которой раньше делали разные капли, мази, растворы для полоскания. Вход в «Фигаро» общий с аптекой. Вывески нет никакой. В тот день Фатима приболела. Ирина, пользуясь моментом — одним надсмотрщиком меньше, — попросила свозить ее в аптеку. Охранник, он же водитель, сначала упирался, но потом согласился — туда и обратно. Ирина назвала адрес. Машина остановилась против входа в аптеку. Надо отметить, что в нашей аптеке всегда полно народа. Выбор лекарств большой и цены приемлемые. Многие выбирают именно нашу аптеку. Охранник предложил Ирине посидеть в машине, пока он купит, что ей нужно, но Ирина вежливо отказалась, сославшись на то, что ей необходимы предметы личной гигиены. Заняв очередь к окошку, Ирина побежала к нам. Начала с того, что сказала: «Времени у меня в обрез, в любую минуту охранник может войти в аптеку. Спасайте!» — и бросила на стол пачку денег. Спасайте, так спасайте. Валера пошел отвлекать охранника, а я с Ириной стала рассматривать варианты: как ее можно выдернуть из дома. Эх, сразу мне не понравилась эта затея. Муж-кавказец охраняет жену как зеницу ока, а тут мы со своим «Фигаро». Да узнает он о нашем вмешательстве, нам с Валерой костей не собрать. Вроде бы и жалко Ирину, а за свою шкуру боязно. Я бы и не взялась участвовать в этом спектакле, но Валерка настоял: людям надо помогать, тем более что люди за помощь хорошо платят. Он как увидел кучку денег на столе, сразу для себя решил: за дело надо браться. Для чего ей надо удрать из дома, Ирина так и не объяснила. Сказала только, что сделать это надо в ближайшие четыре дня, когда Аслана не будет дома. Каждый месяц с первого числа по пятое он по делам фирмы уезжает. Куда, Ирина не знает. В доме остается три человека: Ирина, Фатима и охранник, он же водитель. Договорились мы с Ириной так: когда Аслан уедет, Ирина нейтрализует Фатиму и охранника. Вся еда готовится на кухне Фатимой. Ирине надо будет незаметно подсыпать в ужин большую порцию слабительного. Фатима отсутствием аппетита не страдает, охранник тоже. Ирина в этот вечер откажется от основного блюда. Наутро возле дома появлюсь я. Легенда такая: я родственница Ирины, которая разыскивала ее долгие годы и вот, наконец, нашла. И надо же было такому случиться, бабушка Ирины доживает последние дни в каких-то пятидесяти километрах от города. Должна сказать, что Ирине эта легенда не очень понравилась. Начали искать другие мотивы, которые дали бы ей возможность улизнуть из дома, но не нашли. Подруг у нее нет. Она нигде не работает. В больницу не ездит — врач, когда она болеет, навещает ее на дому. Пришлось Ирине согласиться на бабушку. Это должно было выглядеть так: Ирина, узнав о состоянии бабушки, находящейся при смерти, бросается собирать вещи, чтобы тут же ехать проститься со старушкой. Ирина говорит Фатиме, что эта встреча может вернуть ей память. Разумеется, Фатима и охранник не хотят ее отпускать одну, но и ехать с ней по состоянию здоровья не могут. Приходится верить Ирине на слово, что она через три дня вернется. Такой был план. Мы его разыграли, как по нотам. Я приехала за Ириной на Валеркиной машине и увезла под честное слово, что через три дня привезу ее назад.
— Если за Ириной был такой строгий контроль, что мешало охраннику или Фатиме позвонить Аслану и доложить о незваной гостье? — перебила я рассказ Малиновской.
— Хороший вопрос. Я боялась, что Фатима так и сделает, уж больно подозрительно она на меня смотрела. Но как мне потом Ирина объяснила, Аслан никогда не звонит из командировок. Невозможно и к нему дозвониться. «Абонент находится вне зоны действия сети». Не могли охранник и Фатима позвонить Аслану и перечить Ирине побоялись: она такую истерику устроила, грозилась всех уволить, а Фатиму отослать в аул. Кстати, охранник в доме Аслана — новый человек. Предыдущий не понравился Аслану, потому что тот засматривался на Ирину.
— Рита, а ты говорила, что почти ничего не знаешь об Ирине, — заметила Алина.
— Обо всем, что я вам тут рассказала, я услышала от Ирины по дороге в Карловку. От дома Аслана до села Карловка, куда попросила меня отвезти Ирина, два с половиной часа. Я как-то и спрашивать ее боялась, зачем мы туда едем.
Не поверите, от этой женщины веяло опасностью. Мне вообще день-два до поездки было не по себе. Я как будто предчувствовала беду. Разумеется, я тогда свои ощущения не связывала с Ириной, а потом, когда все случилось… Но не буду опережать события. Сначала мы ехали молча, а потом Ирина вдруг разговорилась, рассказала, как у Аслана оказалась, как жилось ей с ним и какой он вообще человек. Я так и не поняла ее: он хороший человек или плохой. С одной стороны — он заботливый, любящий, а с другой — держит ее, как рабыню. В Карловке мы остановились у магазина. Ирина вышла из машины, вошла в продмаг, что-то спросила у продавщицы, потом вернулась ко мне и велела ехать на край села. Возле стоящего на отшибе дома я остановилась. Здесь я высадила Ирину и помогла донести маленький чемодан до крыльца. Договорившись с клиенткой о том, что заберу ее через два дня на третий, я уехала, — Рита замолчала, вытирая платком выступивший на лбу пот. По мере того, как ее рассказ подходил к трагической развязке, она чаще замолкала и переводила дух.
— Через два дня я снова приехала в Карловку, остановилась у дома, несколько раз посигналила. Ирина не появлялась, тогда я вышла из машины и подошла к двери, пару раз для приличия стукнула кулаком. Никто мне не ответил. Тогда я приоткрыла дверь и зашла внутрь. Позвала еще раз: «Ирина, где вы?» Из прихожей я направилась в комнату, остановилась на пороге. Ирину я увидела лежащей на диване. Она была в том же платье, в котором я ее забрала из дома мужа. Красное, яркое платье с плиссированной юбкой. На его фоне лицо выглядело сиренево-синим. То, что она мертвая, я поняла сразу. Рука свисала с дивана как плеть и выглядела неестественно отекшей. Только у покойников бывают такие руки. Лицо тоже было опухшее. Еще этот белый платок на голове. Не думала, что после смерти человек так меняется. Подойти к Ирине я не смогла. Я еще раз окликнула ее: «Ирина». Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Я думала, умру от страха. Развернулась — и бегом из дома. Прыгнула в машину, вдавила ногу в педаль «газ» и помчалась в город. Приехала в «Фигаро», отдаю ключи Валере, а у меня руки ходуном ходят, сама вся трясусь, зуб на зуб не попадает. Рассказываю ему и плачу: «Что делать будем? В полицию пойдем?» А он мне: «Какая полиция?! Хочешь, чтобы «Фигаро» закрыли?» — «Конечно, не хочу. Я только, как человек, жить начала». «Тогда молчи». «Как же так? Ирину все равно найдут. Охранник и Фатима вспомнят меня». «Не факт, что Ирину найдут. Сама говорила, что дом без хозяина. Значит, ходить там некому, — принялся успокаивать меня Валера. — Но даже если Ирину найдут и выяснят, что она жена Аслана, что могут вспомнить Фатима и охранник? Что ты им говорила? Родственница? Вот и пусть ищут родственницу! Не переживай, все обойдется. Жалко, конечно, женщину, но мы-то здесь при чем? Иди, отдыхай. Без тебя сегодня управимся». Я пошла домой. Весь день просидела в квартире, на телефонные звонки не отвечала, к двери не подходила: боялась, что Аслан подумает, будто это я причастна к гибели его жены, найдет меня и убьет.
— Но ведь сегодня только пятое. А он с первого по пятое где-то отсутствует. Может, он еще не вернулся?
— Это меня и утешает. Хотя утешение аховое. Это мы со слов Ирины знаем, что его по этим дням дома не бывает. А вдруг он раньше приехал? Наведет справки, выйдет на «Фигаро», меня опознают Фатима и охранник, а там… секир моей башке.
— Ну-ну, не надо мрачных мыслей. Может, тебе полегчает от этого, но сначала Фатиме и охраннику от Аслана достанется, а потом уж тебе, — попыталась пошутить Алина.
Но Рите было не до шуток, ее, наоборот, от Алининых слов передернуло.
— На тетку он руку не подымет, а вот меня с землей сравняет. И Валерка так некстати пропал. Сегодня полдня его в «Фигаро» прождала. Звоню домой, не отвечает. Взяла такси, поехала к нему. Машина его перед окнами — значит, должен быть дома. В дверь звоню, даже к «глазку» не подошел.
— А мысли, что твой шеф решил машину сегодня не брать, ты не допускаешь. Вчера перебрал с приятелями, сегодня по состоянию здоровья сесть за руль не может. Сел на такси и поехал по своим делам, а ты ему в это время дверь сносишь.
— Да как вам объяснить, что Валерка без машины никуда? Да и не пьет он — вообще! — разволновалась Малиновская, сотрясаясь от нервной дрожи. — Когда-то пил — и много, теперь в рот не берет.
— Ну ладно, ладно, ты не нервничай, — как можно мягче сказала я и погладила Риту по плечу. — Просто Алина хотела сказать, что существует миллион мест, куда можно отправиться пешком.
— Нет, — замотала она головой, — предчувствие у меня нехорошее. С Валеркой что-то случилось, и связано это со смертью Ирины. Я ведь, девчонки, за Ириной на Валеркиной машине приезжала. Конечно же, охранник записал номер автомобиля, а потом передал его хозяину. Как же это я не догадалась номер грязью заляпать? Вот дура! Сначала Валерка, теперь я на очереди, — запричитала Малиновская, крестясь широким жестом и глядя на потолок.
— Типун тебе на язык! — прикрикнула на нее Алина. — Не знаю, что случилось с этой Ириной, а Валерка твой — я больше чем уверена в этом — жив! Собирайся, пора ехать в гостиницу. Отвезу тебя, а на обратном пути заеду в «Фигаро». В какой аптеке вы сидите?
— На проспекте Мира, — Рита послушно назвала адрес.
— Если его там нет, буду ждать у дома. Ты его адресок тоже на бумажке черкани. Потом позвоню тебе, чтобы не волновалась. Тебе и впрямь отдохнуть надо. Вон руки, как у запойного алкоголика, трясутся, — отметила Алина, наблюдая за тем, как Ритка непослушными пальцами выводит на листке бумаги адрес Валерия Корякина.
