Erhalten Sie Zugang zu diesem und mehr als 300000 Büchern ab EUR 5,99 monatlich.
- Herausgeber: Strelbytskyy Multimedia Publishing
- Kategorie: Krimi
- Sprache: Russisch
Странные вещи стали происходить в недавно открытом ресторане японской кухни «Якудза-холл». Один за одним стали пропадать официанты. Портье Петра Ивановича два раза неизвестные избили до полусмерти. Еще и труп без следов насильственной смерти в соседнем дворе нашли. Как оказалось, мужчина в тот вечер ужинал в ресторане «Якудза-холл». Ну не роллами же он отравился и, не дойдя до дома, умер?! Как будто сглазил кто-то заведение. Работники стали поговаривать, что все дело в вывеске. «Якудза-холл» — это вам не «Цветок сакуры». Уж больно криминалом попахивает название. Виктория Зайцева, бухгалтер ресторана, в сглаз не верит и подозревает, что все эти беды отнюдь не случайность, а потому берется найти Зосю Лемешеву, официантку, которая пропала первой. С недавнего времени девушкой часто интересовались сомнительные личности. Кто же она, с виду скромная провинциалка?
Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:
Seitenzahl: 323
Veröffentlichungsjahr: 2025
Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:
Ähnliche
Марина Белова
Десерт «Влюбленный самурай»
Странные вещи стали происходить в недавно открытом ресторане японской кухни «Якудза-холл». Один за одним стали пропадать официанты. Портье Петра Ивановича два раза неизвестные избили до полусмерти. Еще и труп без следов насильственной смерти в соседнем дворе нашли. Как оказалось, мужчина в тот вечер ужинал в ресторане «Якудза-холл». Ну не роллами же он отравился и, не дойдя до дома, умер?!
Как будто сглазил кто-то заведение. Работники стали поговаривать, что все дело в вывеске. «Якудза-холл» — это вам не «Цветок сакуры». Уж больно криминалом попахивает название.
Виктория Зайцева, бухгалтер ресторана, в сглаз не верит и подозревает, что все эти беды отнюдь не случайность, а потому берется найти Зосю Лемешеву, официантку, которая пропала первой. С недавнего времени девушкой часто интересовались сомнительные личности. Кто же она, с виду скромная провинциалка?
Глава 1
Оглядываясь назад, могу сказать, что август выдался для сотрудников ресторана японской кухни «Якудза-холл» поистине жарким месяцем, насыщенным множеством событий. Температура воздуха снаружи зашкаливала, приближаясь к отметке сорок, а в самом заведении кипели такие страсти, что плавился мозг и голова шла кругом.
Раньше наш ресторан назывался «Три самурая», но с недавних пор вывеска поменялась — и теперь мы не «Три самурая», а «Якудза-холл». На мой взгляд, первое название было лучше, но с владельцем ресторана не поспоришь. Наш старый хозяин продал ресторанную сеть Андрею Михайловичу Карпову, своему компаньону, а тот решил все изменить. Хорошо, что работников ресторана не стал увольнять всех поголовно. Я, как работала заместителем главного бухгалтера, так до сих пор и продолжаю им быть.
Изменения коснулись в основном интерьера ресторана. Обычные прямоугольные столы заменили на круглые с вращающейся серединой. Белые плафоны поменяли на красные. На стены повесили картины с изображением гейш. Появился малый зал на двенадцать персон. Для этого пришлось пожертвовать двумя служебными помещениями: моим кабинетом и комнатой, в которой прежде хранились скатерти, салфетки и коробки с новой посудой. В итоге перепланировки мой стол перекочевал в маленькую комнатушку без окна и вентиляции. Чтобы я особо не расстраивалась, Вера Ивановна, наш главбух, на ушко мне шепнула, что через два месяца она собирается на пенсию и видит меня в качестве своей преемницы. Мне надо всего лишь потерпеть два месяца, а потом я перееду в ее просторный кабинет с кондиционером. Предложение, конечно, заманчивое, но как пережить июль и август, когда на улице плюс тридцать, а в моей коморке кислород практически на нуле?
Но я нашла выход. Рабочий день у меня начинается в девять, ресторан открывается в десять. Уборщица Люба успевает всё вымыть до девяти. А посетители у нас, как правило, раньше часа не появляются. Так что в первой половине дня я занимаю столик в глубине зала и спокойно работаю. А после обеда Вера Ивановна традиционно уезжает в головной офис ресторанной сети и любезно предоставляет мне свой кабинет.
Я благополучно пережила июль, оставалось вынести августовскую жару. Вера Ивановна уже наметила дату банкета в честь своего выхода на пенсию и даже успела особо почетным гостям разослать приглашения. Поэтому, когда через пять минут после открытия в ресторан вошла дама в возрасте 60+, я совсем не удивилась, решив, что она одна из подруг Веры Ивановны, которые, к слову, в последнее время к нам зачастили.
Петр Иванович, наш портье, еще только переодевался в кимоно и не спешил на свое рабочее место к входу в заведение. Администратор Риточка в этот момент болтала на кухне с официантами. У нас есть традиция: за пятнадцать минут до открытия собираться на кухне и пить кофе.
В этот раз я из-за плохого настроения в утреннем ритуале не участвовала. А все дело в кошмарном сне. Приснится же такое! Мне виделось, будто я прихожу на свадьбу нашего сотрудника. Зал украшен весьма странно: из цветов только красные гвоздики, чехлы на стульях перевязаны черными бантами. А жених не нашел ничего лучшего, чем надеть алую сорочку. Знаю, что он кто-то из своих, но лица его не вижу: оно скрыто под японской маской самурая. И кто невеста, мне неизвестно, поскольку она тоже в маске. Я подхожу, чтобы поздравить молодых, и понимаю, что сорочка жениха алая от крови, которая уже струйками стекает на пол. На этом моменте я проснулась, пробормотав про себя: «Надо же какая хрень приснилась».
Впоследствии этот дурацкий сон оказался вещим. Нашему заведению были уготованы большие неприятности, но тогда я не придала сну особого значения, он лишь испортил мне настроение, из-за которого я и не пошла со всеми пить кофе.
А тема, видимо, на кухне обсуждалась животрепещущая, если никто не торопился на свое рабочее место: ни официанты, ни администратор, ни портье, который забыл за собой закрыть входную дверь в ресторан. Хорошо, что я в это время находилась в зале.
Женщина в крепдешиновом платье до пят и в кокетливой соломенной шляпке громко поздоровалась, пытаясь обратить на себя хоть чье-то внимание. Поскольку в зале, кроме меня, никого не было, я ответила:
— Доброе утро!
По моей реакции женщина догадалась, что я не гостья, а сотрудник заведения.
— Простите, а вы уже открылись? — удивленно спросила она, вскользь оглядывая пустой зал.
— Да, сейчас к вам выйдет официант.
Я уже приподнялась, чтобы пойти и кого-нибудь позвать, но женщина меня остановила.
— Ничего-ничего, я не тороплюсь. Рано или поздно кто-то да выйдет, — пошутила она. — Я на пенсии, времени у меня много. Не будете возражать, если я присяду за соседний столик?
Как я должна была ей ответить? «Женщина, вы меня отвлекаете от работы»? Нет, конечно. Это прозвучало бы слишком грубо. Подавив желание отослать ее за другой столик, я кивнула головой и, уткнувшись взглядом в монитор ноутбука, произнесла:
— Пожалуйста, выбирайте любой столик, где вам будет удобно.
Гостья села напротив меня и, излучая позитив, улыбнулась. Ее радужные эмоции на меня не подействовали, и настроение мое не улучшилось.
— Мне кажется, у этого ресторана было другое название, — пренебрегая моими намеками от меня отстать, продолжила она общение.
Я вздохнула:
— Верно, раньше заведение называлось «Три самурая».
— А что так? Прогорело? Или решили поменять концепцию? Хотя что тут менять? Судя по названию, «Якудза-холл» такая же японская кухня, как и «Три самурая».
— У нашего ресторана поменялся хозяин, — сухо ответила я, искренне надеясь, что вот сейчас она точно оставит меня в покое. — И ему такое название нравится больше.
Я незаметно написала сообщение Рите: «У нас посетитель. Поторопи официанта».
— А меня зовут Зоя Николаевна, — представилась гостья.
«Вот зачем мне с ней знакомиться?» — с раздражением подумала я, не в силах уже сосредоточиться на работе.
— Виктория.
— Виктория. Вика, значит… Вы уж простите меня, старую, что я вас отвлекаю.
По правде сказать, Зоя Николаевна старухой не выглядела. Думаю, лет ей было шестьдесят пять, максимум семьдесят. Ухоженные руки: свежий маникюр, неброский лак на ногтях. Из-под шляпки на плечи ниспадали светло-русые локоны. Седину она закрашивала. Губы были тронуты бледно-розовой помадой. Глаза едва подведены. Да и с фигурой было все в порядке: стройная, подтянутая. Женщина бесспорно следила за собой. И одета она была со вкусом, отнюдь не дешево. Про таких говорят: «Женщина с шармом». Мне почему-то подумалось, что передо мной артистка. Лицо как будто знакомое, но вспомнить, где ее прежде видела, я так и не смогла, но точно не в нашем ресторане.
Наконец-то вышел Павел, один из наших официантов, и Зоя Николаевна переключила свое внимание на него.
Парень протянул меню, но Зоя Николаевна даже не открыла папочку с вложенными в нее листочками.
— Я пришла позавтракать, любезный.
— Прекрасно! — воодушевленно воскликнул Паша. — У нас есть меню для завтрака. Омлет с сыром и шпинатом? Яичница с беконом? Овсянка, мэм?
— Очень по-японски, — усмехнулась Зоя Николаевна. — Нет-нет, ничего из этого. Принеси-ка мне, дружочек, латте. И что ты посоветуешь мне к кофе? Что-то легкое и не очень сладкое.
— Наполеон? — предложил Павел.
— Калорийный, — парировала Зоя Николаевна.
— Десерт «Анна Павлова»?
Гостья с недоумением посмотрела на официанта.
— Торт-безе? Там много сахара! — возмутилась она.
— Тогда тирамису, — вздохнул Павел.
— Если нет других вариантов, неси тирамису, — согласилась она.
Павел отправился на кухню, а Зоя Николаевна опять обратилась ко мне:
— Такой милый, — она взглядом показала на Павла. — А у вас в заведении все официанты юноши?
— Ну почему? Есть и девушки.
— И смена у вас от открытия до закрытия?
— На выбор, как кому удобно, — ответила я. — Можно работать двенадцать часов, но можно и полсмены.
— Наверное, тяжело работать двенадцать часов, — посочувствовала Зоя Николаевна.
— Тяжело, — согласилась я, — но ребята работают через день или два через два. И чаевые здесь хорошие. За год никто не рассчитался.
По-своему поняв мои слова, Зоя Николаевна открыла сумочку и достала кошелек, чтобы позднее отблагодарить официанта.
Павел не заставил себя долго ждать. Уже через несколько минут перед гостьей стояла чашка кофе и стеклянная креманка с тирамису. Зоя Николаевна, поблагодарив юношу, стала пристально рассматривать десерт, потом ложечкой осторожно отковырнула кусочек от содержимого креманки и поднесла ко рту.
— Недурно! Знаете, в некоторых кофейнях маскарпоне заменяют сырковой массой, а у вас все по-честному. И вообще тут у вас комильфо, — она придирчивым взглядом обвела зал.
— Стараемся, — гордо ответил Павел. — Что-то еще?
— Пожалуй, все. Через полчасика подойдите ко мне со счетом.
Минут пять Зоя Николаевна молча пила кофе и наслаждалась десертом, а потом вновь заговорила со мной:
— Вы уж простите, что я вам надоедаю. Я давно не была в родном городе. Много чего изменилось в лучшую сторону. Ваш ресторан яркий тому пример. Надо у вас попробовать блюда японской кухни. Мой третий муж был большим любителем суши и роллов.
Я с интересом посмотрела на гостью. Третий муж? Может, и четвертый есть? Такие женщины редко бывают одинокими.
Она будто прочитала мои мысли.
— С мужьями мне повезло. Я три раза была замужем. Первый был инженером. Скучно с ним было, а все равно жалко.
— Почему? — спросила я.
Мне даже стало интересно. Как это скучно? И почему жалко? Никаких трагических ноток в ее словах я не услышала. Дама упомянула о первом муже за между прочим, как будто речь шла о сущей безделице.
— Ой, Николай был такой нудный, просто до ужаса. Деньгам счет вел, а я не такая. Ну да с его-то зарплатой каждую копейку считали. Однажды он поехал с инспекцией на объект. Поселок маленький, вокруг на сотни километров леса. В выходной день решил по грибы пойти. Что уж с ним в том лесу случилось, неизвестно. Или дорогу не смог обратно найти, или медведь задрал. Искали, но так и не нашли. А через два года я официально стала вдовой.
— Трагично, — посочувствовала я.
— Ну почему? — без тени грусти в голосе возразила Зоя Николаевна. — Я потом вышла замуж за дипломата. Вот это была жизнь! Миша меня боготворил и Славика, моего сынишку, своим признал. К сожалению, через два года он погиб, — и опять в ее голосе не отразилось ни печали, ни боли утраты. Все забылось и быльем поросло? — Его командировали в одну из африканских стран, с которой наше правительство поддерживало дипломатические отношения. Уганда. Слышали о такой стране? Миша категорически не хотел меня с собой брать, как будто знал заранее, что там военный переворот случится. Мне только через неделю сообщили, что его и еще нескольких человек взяли в заложники. Всех расстреляли, даже тела не вернули. Я часто его вспоминала, а потом познакомилась с третьим мужем. Григорий был ведущим хирургом, профессором…
По затянувшейся паузе я поняла, что и этот отошел в мир иной.
«Надо же! Почему вот так происходит? Есть же женщины, у которых всё, что не делается, — всё к лучшему. Денег нет — найдется достойный кавалер. Негде жить — кто-то да приютит, еще и покормит. И всё им сходит с рук, какой бы фортель они не выкинули. И речь не идет о каких-то бродяжках или девицах с низкой социальной ответственностью, нет. Выглядят эти дамы вполне респектабельно. Вот же наглядный пример! — Я смотрела на женщину и удивлялась ее отношению к трагическим событиям, которые выпали на ее долю: — Как она легко относится к жизни! Другая бы похоронила себя заживо. Это, конечно, перебор, но все-таки. У этой же умер один муж — похоронила и тут же вышла замуж за другого. Интересно, так жить — это хорошо или плохо? Я бы так, наверное, не смогла».
Я не понимала, что меня раздражает в Зое Николаевне. Ее навязчивая откровенность или равнодушие к близким? Или все же на общении с этой словоохотливой дамочкой сказывалось мое подпорченное с утра настроение?
— А сейчас вы замужем? — с улыбкой полюбопытствовала я, пытаясь погасить в себе неприязнь к посетительнице.
— Десять лет уже вдова. У меня были отношения с мужчинами, но все такое, знаете, мимолетное. Ни один не дотягивал ни до Миши, ни до Гриши. Но какие мои годы? — кокетливо улыбнулась Зоя Николаевна, слегка сдвинув шляпку набок. — Женщине в любом возрасте нужен защитник и хороший собеседник. Знаете, не хочу встретить старость с кошками.
— А чем вы по жизни занимались?
Зря, конечно, я это спросила. Чем могла заниматься жена дипломата или профессора? Только уходом за собой, любимой.
Мой вопрос поставил ее в тупик.
— Ну как чем? Мне было чем заняться. Самообразованием занималась. С такими мужьями я должна была разбираться в искусстве, в истории, хотя бы один иностранный язык выучить. Я и сейчас не пропускаю ни одной премьеры, ни одной выставки. Денег хватает. Я получаю дивиденды от изданных научных трудов Гриши, есть накопления. Так что, я не скучаю и не бедствую.
— Это хорошо, что не унываете.
— Так и причины нет унывать.
Прошло полчаса — Павел вынес счет. Зоя Николаевна расплатилась, не забыв отблагодарить официанта щедрыми чаевыми. Улыбнувшись мне на прощание, она пообещала:
— Еще увидимся, милочка.
Гостья ушла, а я еще долго не могла сосредоточиться на работе.
«Интересная женщина. Одного мужа похоронила — тут же появился другой. А выглядит как! Жаль, что не спросила, сколько ей лет. Хотя, наверное, это было бы бестактно», — думала я, вспоминая Зою Николаевну.
Допустив несколько ошибок в таблице, я решила отвлечься от работы и выпить кофе. Бармен у нас приходит к двенадцати, поэтому я пошла на кухню, чтобы сделать себе кофе.
— Вика, ты слышала, сегодня утром в соседнем дворе мертвого мужчину нашли? — спросила уборщица Люба, бочком приблизившись ко мне. Не переставая орудовать шваброй, она быстро ввела меня в курс дела. Видимо, это событие и обсуждалось на кухне до открытия ресторана. Получалось, что я единственная, кто еще об этом не знал. — Мужчине на вид лет сорок пять, может, чуть больше. Не бомж, нет.
— Мало ли? Вдруг сердце прихватило, — пожала я плечами. — Жара такая на улице.
— А до этого он был в нашем ресторане. Чек из «Якудзы» в кармане нашли. Роллы, салат и сто пятьдесят водки.
— И что?! Ну не отравили же мы его!
«А вот и сон в руку! Слава богу, что никто из своих не пострадал», — подумала я и вздохнула.
— Нет, конечно. Это я так, к сведению. Сто пудов полиция придет, будет расспрашивать, — предупредила меня Люба.
Вскоре действительно пожаловали полицейские. Поскольку этот мужичок умер где-то около полуночи, следователю и его помощнику были интересны в основном официанты, которые работали вчера вечером. Все вопросы были по протоколу и абсолютно стандартные. Был ли мужчина нашим постоянным клиентом? Не было ли в ресторане в этот вечер ссоры или даже драки?
Следователь явно был разочарован ответами нашего персонала. Мужчину видели в «Якудза-холл» впервые. Расплатился он наличными, оставив приличные чаевые. Вечер прошел тихо и мирно.
И если найденный труп в соседнем дворе меня никак не взволновал — каждый день умирают десятки людей и не всегда в своей постели, — то Зоя Николаевна до самого вечера не выходила у меня из головы.
За ужином я решила рассказать о ней мужу:
— К нам сегодня в ресторан забрела весьма интересная дама. Представляешь, трех мужей похоронила, а выглядит так, что хоть еще раз под венец.
— Ты на что намекаешь? — Никита, поперхнувшись салатным листом, с опаской на меня посмотрел. — Судя по твоему голосу, ты вроде как ей позавидовала? Решила открыть счет мужьям? Что она с ними делала, если трижды вдова?
— Никита, ты меня не так понял! Ну как она могла быть причастна к их смертям, если один муж в лесу пропал, а другого повстанцы в Африке расстреляли. Как умер третий муж, я не знаю. Судьба!
— Плохая судьба! Завидовать тут нечему!
Никита осуждающе на меня посмотрел. Он явно был не в настроении.
«Какая муха его укусила? Или так жара на него подействовала? Ну да, сегодня же у нас сломался кондиционер, а мастер обещал прийти только на следующей неделе. Как я могла забыть об этом? Вот мой муженек и злится на всех. Может, и студенты, у которых сейчас пересдача весенней сессии, достали», — гадала я, глядя на его недовольную физиономию.
Никита преподает в вузе и считается весьма строгим преподавателем, терпеть не может, когда клянчат оценки или врут, что учили, но от волнения забыли. Собственно, ничего особенного от студентов он и не требует — только знаний.
— Я и не завидую вовсе, — пожала я плечами. — А что у тебя с настроением?
— Нормальное настроение, — пробурчал он, сосредоточившись на салате.
— Но я же вижу! Хотела тебя рассмешить, а ты…
Он не дал мне договорить:
— Бедная женщина хоронила одного мужа за другим. Вот скажи, что в этом смешного?
— И не хоронила она их. Чем ты слушаешь? Один в лесу сгинул, а тело второго повстанцы не отдали. Третий муж — ведущий хирург, к тому же профессор. Полагаю, организацию его похорон взяла на себя больница, в которой он работал.
«И в этом ей повезло! Люди немалые деньги тратят, чтобы похоронить близкого человека, а тут все само как-то сложилось», — подумала я и тут же устыдилась своей мысли.
Никита встал из-за стола. Он даже покраснел от возмущения:
— Извини, Вика, но я не понимаю, как можно так цинично рассуждать о смерти!
— Никита, повторяю: ты меня неправильно понял! Зоя Николаевна очень приятная женщина, и я рада за нее… — запнулась я, прикусив язык.
«Господи, что я говорю? Никита опять придерется к словам», — успела я подумать.
— Рада? Чему? Нескончаемой череде трупов?
— Да нет же! Зоя Николаевна такая оптимистка! Понимаешь, жизнь ее не сломила, она радуется каждому дню! По ресторанам ходит, по выставкам…
— Вот! По ресторанам ходит! Развлекается! Знаешь, бумеранг судьбы никто не отменял. Всё воздастся твоей новой знакомой, — пророчески пригрозил он.
Я открыла рот, чтобы возразить, почему вдова не может прийти в ресторан:
— Никита, ты неправ. Жизнь продолжается. Уныние — один из смертных грехов. И при чем здесь бумеранг? Она живет, понимаешь? Вот еще пример. Мужчина у нас ужинал, а на следующее утро его нашли в соседнем дворе — мертвым. Хорошо хоть на сытый желудок умер, — сморозила я очередную глупость. И какой черт дернул меня за язык? Или совсем уж мозги от жары поплыли?
— Всё! Довольно! — вскрикнул Никита. — Лучшее окончание спора с женщиной — это притвориться мертвым! У меня сегодня был сложный день. Я устал. Пойду прилягу.
«С этого и надо было начинать! Ты устал! Отсюда и настроение ни к черту! И Зоя Николаевна здесь ни при чем. А мне так и вовсе напрасно досталось», — мысленно я ответила супругу, провожая его снисходительным взглядом.
Глава 2
Никита рано заснул, но и рано проснулся. Судя по всему, он был бодр и весел. С кухни доносилось нечто похожее на песенку «Я подарю вам ландыши». В последнее время эта привязчивая мелодия звучала на всех радиоволнах.
«Хоть сегодня настроение у него хорошее», — отметила я.
— Зая, тебе кофе в постель? Или соизволишь выйти к столу? — заорал из кухни Никита. К слову, свою девичью фамилию Зайцева я не стала менять на фамилию мужа. Потому и зовет он меня Заей. — Пора вставать, на работу опоздаешь. Завтрак готов!
«Ну как на такого мужа можно злиться?» — подумала я и с улыбкой вышла к завтраку.
— Кажется, вчера мы не поняли друг друга. Ты прости меня, пожалуйста, — извинился передо мной Никита. — Вчера просто сумасшедший день был. Дежурство в приемной комиссии, общение с обиженными родителями, чьи дети не прошли по конкурсу. Еще этот Демидов, который пытается мне сдать предмет в пятый раз. Толку, что он чемпион Европы по боксу среди молодежи? Поступал бы в спортивный институт. Так нет, ему в наш приспичило. К медальке надо добавить диплом престижного вуза!
— Сдал боксер? — спросила я, наперед зная, что мне ответит Никита. О его принципиальности в институте ходили легенды.
— Нет, конечно, — с определенной долей злорадства хмыкнул муж. — Сегодня постараюсь пораньше прийти. Не забыла, нас Ольга пригласила на ужин?
— Как такое можно забыть?
Ольга — родная сестра Никиты. Я ее обожаю. Она врач-невропатолог, в свое время очень мне помогла в одном деле. Время от времени меня тянет на разгадывание криминальных головоломок. Наверное, не дает покоя первый курс юридического факультета, с которого мне пришлось уйти по болезни. Это уже потом я вновь поступила в университет, но на экономический факультет. А сестра Никиты помогла мне разобраться в кое-каких медицинских препаратах, которые, к сожалению, могут приводить к смерти пациента. Потому-то лекарства и продаются по рецепту. Жаль только, что рецепт требуют не во всех аптеках.
В хорошем настроении я прибыла в «Якудза-холл». Когда на душе легко, то и дело спорится. За час я наверстала упущенное вчера время и закончила таблицу.
— Вика, кофе будешь? — спросила Рита, увидев, что я отвлеклась от работы и, сидя за столом, делаю нехитрую зарядку: расправляю плечи и вращаю головой вправо-влево.
— Кофе? Буду!
— Тогда присоединяйся.
К десяти часам на кухне собирается весь наш персонал. В нашем заведении не принято опаздывать. Повара приходят, как и я, в девять, а официанты стараются быть на месте к половине десятого. За пять-десять минут до открытия мы пьем на кухне кофе или чай и обмениваемся новостями — такая у нас традиция. Потом все расходятся по своим рабочим местам.
— Послушайте, ребята, вчера у нас была такая посетительница, до сих пор из головы не выходит, — поделилась я. — Зовут Зоя Николаевна. Очень интересная дама! А разговорчивая! Всю свою биографию мне пересказала.
— Уж не та ли, которая мне такие большие чаевые отвалила? — откликнулся Павел. — Роскошная женщина! Побольше бы таких клиенток.
— Еще бы! Жена дипломата, профессорша. Правда, сейчас она в статусе вдовы, — просветила я народ.
— Если она еще придет, можно я ее обслужу? — попросил Володя, наш новенький официант, мельком взглянув при этом на официантку Зосю.
Парень у нас работал только третий день и, видимо, не знал, что официанты принимают заказы от клиентов в порядке очередности. Не бывает так, что кто-то один обслуживает все столики, а остальные стоят в сторонке.
Я заподозрила, что с Зосей Владимира связывала дружба или даже нечто большее. Думаю, именно она сообщила ему, что ресторан дополнительно набирает персонал. Не успело наше руководство дать объявление о том, что нам требуются официанты, а он уже стоял на пороге и просился на работу.
— Да ты что! — наигранно округлил глаза Паша. — Нет! Я своих клиентов никому не отдам!
— Еще как отдашь, — поставила на место Павла администратор Рита. — Чья будет очередь, тот и возьмет гостью. Кстати, — Рита перевела взгляд на Володю, — администрация ресторана не приветствует служебные романы на работе. Никаких лямуров! Если узнает хозяин, уволит и тебя, и твою подружку.
— А… разве… — хотел что-то сказать в свое оправдание Володя, но Зося дернула его за рукав, и он замолчал.
— Рита, мы просто знакомые, — внесла ясность Зося. — Случайно встретились. Володя искал работу, вот я и предложила ему поработать у нас.
Владимир нахмурился и с обидой посмотрел на Зосю.
«Ага, так я тебе, Зося, и поверила», — подумала я, наблюдая за реакцией Владимира.
— Мне кажется, вы делите шкуру неубитого медведя. Эта Зоя Николаевна может вообще сюда не вернуться. Вы должны радоваться любому клиенту, — напомнила официантам Рита.
— Но не все клиенты такие щедрые, как она, — неосторожно признался Павел и тут же прикусил язык.
— Вдова, говорите? — заинтересовался дамочкой портье Петр Иванович, который лет двадцать назад развелся с первой женой по глупости, а вторая обобрала его как липку. И сейчас, как это принято сообщать в соцсетях, он находился в активном поиске спутницы жизни, которая бы скрасила его неукоснительно приближавшуюся старость. — А годков ей сколько?
— Плюс-минус шестьдесят пять, — пожала я плечами.
— Ну это ничего, я и сам уже не мальчик.
— Петр Иванович, ты губу особенно не раскатывай. Зоя Николаевна, судя по всему, женщина требовательная, — на всякий случай предупредила я нашего портье.
— А я чем плох? — горделиво выпятив грудь вперед, спросил Петр Иванович. — Говоришь, Вика, она была замужем за дипломатом и профессором? А за кадровым офицером она была замужем? Отставные офицеры на дороге тоже не валяются. Я в горячих точках служил, имею государственные награды. Короче, познакомь!
— Петр Иванович, она ведь мне не родственница и не подруга. Телефонами мы не обменивались. А если снова придет, ты сам ее встретишь у входа. Все в твоих руках. Не проворонь свое счастье!
— А как я ее узнаю? — растерянно спросил Петр Иванович.
— Вот! В десять ноль-ноль ты должен стоять у входа! А сейчас уже пять минут одиннадцатого.
— Да-да, как бы мне свою судьбу не проморгать. Тебе, Ритуля, тоже пора за стойку, — с этими словами Петр Иванович поспешил к входной двери ресторана, которую в десять утра никто не удосужился открыть.
Рита легко вздохнула и нехотя поплелась за ним. Я на минутку задержалась на кухне, чтобы с Евгением Борисовичем, нашим шеф-поваром, обсудить, какой десерт мне заказать для званного ужина у золовки. Сошлись во мнении, что лучше всего прийти с коробочкой моти, фирменных японских пирожных. Сегодня этот десерт очень популярен. К тому же у нас эти пирожные всегда свежие, поскольку раскупаются мигом.
Когда я вошла в зал, Зоя Николаевна уже сидела за тем же столиком, что и вчера, а Петр Иванович, стоя у входа, подавал мне знаки. Пальцем он показывал на Зою Николаевну, а взглядом вопрошал — она? Хорошо, что наша гостья сидела к нему спиной и не видела, как он мечется в кимоно у двери. Выглядел он в данный момент весьма комично.
Я кивнула одновременно ему и Зое Николаевне.
— Доброе утро! Очень рада снова видеть вас в нашем заведении. Я сейчас приглашу официанта.
Павел, предвкушая щедрые чаевые, уже плыл к столику. Владимир, стоя в проеме кухонной двери, с досадой провожал конкурента взглядом.
— Доброе утро, Зоя Николаевна! — с легким поклоном поздоровался Павел.
Приятно удивившись, Зоя Николаевна спросила:
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Мы знаем имена всех постоянных клиентов, — соврал Павел. — Вам латте, как и вчера? Могу ли я вам порекомендовать наш фирменный десерт — японские моти? Это такие рисовые лепешечки с нежным сливочным кремом и ягодами внутри.
— Я знаю, что такое моти. Нет, нет хочу. Сегодня принесите мне… — Она на минутку задумалась и, прочитав на бейджике имя парня, спросила: — Павел, а другие официанты, нет, официантки в ресторане есть?
Павел с удивлением взглянул на гостью:
— А что со мной не так? Я вчера плохо вас обслужил?
— Успокойся, хорошо меня обслужил, но в выборе десерта лучше положиться на мнение девушки. Я ведь не буду обсуждать проблему лишних килограммов с парнем? — кокетливо улыбнулась ему Зоя Николаевна.
Я оценила юмор Зои Николаевны, поскольку, на мой взгляд, у нее не было ни одного лишнего килограмма. Она выглядела безупречно. Сегодня на ней были узкие брючки до щиколотки и сорочка из полупрозрачной материи, стянутая ремнем на тонкой талии.
— Как скажете, — обиженно поджал губы Павел, оставил на столе меню и удалился, чтобы пригласить Зосю.
Зоя Николаевна придирчиво с головы до ног оглядела официантку. Думаю, если бы к ней вышла пухленькая Леночка, гостья бы потребовала заменить ее другой официанткой. А Зося у нас тоненькая, как тростинка, словно соткана из воздуха. Лицо бледное, глаза огромные. Что-то было в этой девушке неземное, инопланетное. Немногословная и вежливая. Я не помнила случая, чтобы она выясняла с кем-то отношения. Если начальство просило ее выйти в чужую смену, всегда соглашалась. О себе она практически ничего не рассказывала, не то что ее коллега Леночка, болтливости которой мог позавидовать любой спортивный комментатор: так много и быстро она говорила. Не было в тихоне Зосе ни грамма кокетства. К дружбе с парнями она относилась весьма серьезно. За ней многие пытались ухаживать, но все, как один, получали отказ. Неужели Владимиру повезло?
— Доброе утро! Уже что-то выбрали? — спросила Зося и открыла блокнот, чтобы записать заказ гостьи.
— Нет, не выбрала. Хочу, чтобы ты, милая, мне посоветовала какой-нибудь десерт из низкокалорийных, — легко вздохнула Зоя Николаевна и улыбнулась Зосе.
— Низкокалорийных? — тихо переспросила Зося. Она всегда говорила тихо, как будто боялась лишний раз привлечь к себе внимание. — Десерт не может быть низкокалорийным. Там же сахар, мука… Разве что пудинг на сахарозаменителе? Но после него послевкусие такое, будто во рту нерастаявшая карамелька. Не советую. У нас его редко заказывают, поэтому он не всегда свежий, — шепотом призналась Зося.
— Что же к кофе взять? — загрустила Зоя Николаевна. — Я без сладкого не могу, но и за фигурой слежу. В моем возрасте ни к чему быть тучной.
Зося улыбнулась.
— Тучной? Ну что вы! У вас такая конституция, что все можно есть, все равно не наберете лишнего веса.
— Конституция? Мне больше нравится слово «генетика». Вы, милочка, тоже не предрасположены к полноте, — Зоя Николаевна придирчиво посмотрела на Зосю.
— Это точно. Могу пять пирожных съесть — и хоть бы на сто грамм поправилась. Хотела бы набрать пару килограммов, а не могу.
— А вам и не надо. Вы и так прехорошенькая. Но вернемся к меню.
— Да-да, что же вам посоветовать? — на секунду задумалась Зося. — Если вы уж так страшитесь лишних калорий, закажите зеленый чай и круассан с сырным кремом. У нас маленькие круассанчики, можно сказать, низкокалорийные.
— Что ж, прислушаюсь к совету, милочка.
Зося уже собиралась уйти, но Зоя Николаевна ее остановила:
— И давно ты тут работаешь, милая?
— Около года, — ответила Зося и убежала на кухню.
Наша гостья недолго ждала заказ. Зося — девушка шустрая. Если повар или бармен занят, она запросто может сама сделать чай или кофе. И первая порция круассанов всегда готова к открытию ресторана — только возьми и выложи на тарелку. Не прошло и пяти минут, а Зоя Николаевна уже наслаждалась нежным вкусом круассана, время от времени поглядывая в мою сторону. Полагаю, она хотела со мной поболтать за чашкой чая, но я уткнулась глазами в монитор компьютера, имитируя полное погружение в работу.
Зоя Николаевна начала покашливать, привлекая мое внимание к себе, потом и вовсе меня окликнула:
— Вика, вы очень заняты? Милая девушка, правда?
— Кто? Зося Лемешева? Правда. Хорошая девушка. Скромная, честная, трудолюбивая, — охарактеризовала я Зосю.
— Лемешева? У нее такая знаменитая фамилия? Вы девушка молодая и вряд ли помните, что был такой оперный певец — Сергей Лемешев. Часом не его ли она родственница?
— Нет, не думаю. Зося отнюдь не столичная штучка, приехала из провинции. Кроме мамы, у нее никого нет.
— Трудно девушке одной в большом городе. Она замужем? Колечка на пальчике я не увидела, но ведь не все носят обручальные кольца? Квартиру снимает?
— Нет, она не замужем. А с жильем ей крупно повезло: наш директор договорился, чтобы ей выделили комнату в общежитии хлебокомбината. Это буквально через дорогу.
— Значит, мужа нет. А жених есть? — продолжала допытываться Зоя Николаевна.
Я развела руками, мол, понятия не имею. От дальнейших расспросов Зои Николаевны меня спасла Зося. Она подошла к столу, заметив, что гостья отодвинула от себя пустую чашку.
— Еще что-то желаете?
— Нет, спасибо, наелась. Счет, милочка, принеси.
Зося немедля достала из кармашка передника маленькую папку с вложенным в нее счетом.
— Ты быстро работаешь. Молодец! — похвалила ее Зоя Николаевна и попросила наклониться.
Что спросила у Зоси Зоя Николаевна, я не расслышала, но девушка смутилась и, оглянувшись назад, отрицательно покачала головой, потом что-то сказала в ответ. Зоя Николаевна довольно улыбнулась и поднялась из-за стола.
— До свидания, Зося. До свидания, Вика, — чуть громче добавила она.
— Приходите еще. Всегда рады вас видеть, — практически в один голос сказали мы с Зосей.
Зоя Николаевна уже собиралась покинуть ресторан, но ей преградил дорогу Петр Иванович. Он ждал этого момента и, пока наша гостья пила чай, видимо, успел подготовиться, если тут же процитировал Есенина:
— «Ты на молитву мне ответь, в которой я тебя прошу. Я буду песни тебе петь, тебя в стихах провозглашу». Мадам, вы спустились к нам с небес? — спросил Петр Иванович и, потянувшись к гостье всем корпусом, перешел на Пушкина: — «Передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты».
Зоя Николаевна от неожиданности застыла на месте и с опаской посмотрела на переодетого в самурая Петра Ивановича. А он, чтобы не дать ей опомниться, уже читал Блока:
— «Всегда без спутников, одна. Дыша духами и туманами, она садится у окна. И веют древними поверьями ее упругие шелка, и шляпа с траурными перьями, и в кольцах узкая рука». Мадам, вы прекрасны!
— Право слово, перестаньте. Вы меня смутили.
— Нет-нет, вы богиня, — жарко зашептал Петр Иванович. — Вы Клеопатра, Афродита. Мне хочется посвящать вам стихи, называть в вашу честь вершины, дарить цветочные поляны, моря и океаны… Позвольте поцеловать вашу руку. Вы не должны быть одна! Разрешите, я буду вашим телохранителем? — Он даже схватился за рукоятку бутафорского меча, чтобы выразить свою преданность незнакомке, и, шаркнув ножкой, отрекомендовался: — Меня зовут Петр Иванович.
Зоя Николаевна облегченно выдохнула:
— Ух, а я-то думала, что вы дух Миямото Мусаси.
— А это еще кто? — пришел черед удивиться Петру Ивановичу.
— Не берите в голову. Хотя… Если только для общего развития. Этот самурай считается одним из самых знаменитых фехтовальщиков в истории Японии. Написал книгу о стратегии и философии военного ремесла. Кстати, там на стене висит гравюра с его изображением и краткой биографией.
— Вот как?! Значит, он тоже военный! Позвольте представиться — офицер запаса, гвардии майор Бобров Петр Иванович, — отрапортовал наш портье.
— Зоя Николаевна.
— Зоя Николаевна, позвольте вас проводить?
— До двери? Так вот же она!
— Нет, до дома. Завтра. Сегодня я на службе. Вы ведь завтра придете?
— У меня не было в планах завтра посетить это заведение. Вы уж извините.
По-моему, Зою Николаевну испугал напор нашего портье. А он, что называется, брал быка за рога, действовал решительно и, как ему казалось, беспроигрышно.
— Не вопрос! Диктуйте адрес, я доставлю вам завтра с утра все, что вашей душеньке угодно. «Чуть свет — уж на ногах! И я у ваших ног», — к общему лирическому списку добавился и Грибоедов.
— Петр Иванович, мне думается, вы торопитесь, — робко улыбнулась Зоя Николаевна и бочком обошла разгоряченного страстью самурая. — Всего хорошего. До свидания.
— Уже уходите, богиня?! Вот возьмите визитку нашего ресторана. Я буду ждать вас днем и ночью! — крикнул Петр Иванович вслед и, словно контрольным выстрелом, припечатал ее очередным поэтическим шедевром: — Без тебя мне свет не мил, хочу обнять тебя смелее. Как без тебя я раньше жил? Вернись, прошу, ты поскорее.
Имя автора последнего стихотворения я вспомнить не смогла. Вполне вероятно, что Петр Иванович сам это сочинил, хотя прежде таких способностей к стихосложению я за ним не замечала.
За сценой признания в любви наблюдали не только мы с Ритой, но и все официанты утренней смены, вышли даже некоторые работники кухни. Кто-то откровенно хихикал, а кто-то пожимал плечами, про себя удивляясь, откуда у Боброва взялись такие таланты к художественной декламации.
Как только за Зоей Николаевной закрылась дверь, раздались громкие аплодисменты.
— Иванович, ну ты артист! — воскликнул Павел.
— Ну и фрукт ты, Петр! Мне почему-то стихи никогда не читал, — с упреком констатировала повариха Лидия Семеновна, которая по всем признакам имела виды на холостяка Боброва.
Она частенько подкармливала его деликатесами и регулярно приглашала домой с просьбой починить утюг или электрочайник. Я даже подозревала, что всю неисправную технику она заимствует у соседей, дабы был повод позвать к себе Петра Ивановича. Уж слишком часто у нее все ломалось.
— Может, я тоже стихи люблю, — встряхнув поварской шапочкой, призналась Лидия Семеновна.
— Людусь, ты женщина земная, а она нимфа, — произнес Петр Иванович, мечтательно закатив глаза, чем еще больше обидел повариху.
— Вот так, значит? Ну-ну! — Лидия бросила уничтожающий взгляд на Петра Ивановича и отправилась на кухню, бурча себе под нос: — Как мои пирожки трескать, так я зайка и рыбка. А как стихи мне прочесть, так лицом не вышла. Жди, я тебе, Петенька, отомщу.
— Всё! Спектакль окончен! Пора возвращаться на рабочие места! У нас гости на пороге! — оповестила Рита.
И действительно, перед рестораном переминались с ноги на ногу два парня и две девушки, как будто между собой решали: зайти к нам или не зайти, по карману им наше заведение или нет?
— Петр Иванович, фас! Встречай гостей! Чур, это мои клиенты! — предупредил Паша.
Петр Иванович широко распахнул перед молодежью дверь:
— Проходим, молодые люди, не стесняемся. У нас прилично, дешево и практично! — сегодня он явно был в ударе. Его тянуло на рифму, свои и чужие стихи из него сыпались щедро, как из рога изобилия: — Всех накормим до отвала, ну а денег возьмем мало. Напоминаю, с часу дня у нас «счастливые часы». Парни платят за себя, а девушек мы кормим за счет заведения.
Девчонки переглянулись и шагнули вперед, парням ничего не оставалось, как последовать за ними.
Павел тут же взял компанию в оборот, а я отправилась на склад за бутылкой минеральной воды, поскольку пить из холодильника не рискую даже летом, опасаясь простудиться.
Из-за двери помещения, в котором хранятся упаковки с водой, доносился тихий шепот. Володя выговаривал Зосе:
— Такое впечатление, что я для тебя пустое место. Мы встречаемся. Разве это преступление?
— Вова, с чего ты взял, что мы встречаемся? Подумаешь, один раз в кино сходили! И чтоб ты знал, шеф не приветствует служебные романы. По его мнению, любовные переживания отражаются на работе. Он любит, когда сотрудник молодой, холостой и одинокий.
— Ага, а сам счастливо женат! У него жена-красавица и трое детей.
— Вот уж не знаю. Вова, ну давай ты умеришь свой пыл. Ты же не хочешь потерять это место? Тем более что ты на испытательном сроке.
— И что? А если ты мне нравишься? — никак не успокаивался Владимир, на полтона повысив голос. — У меня к тебе все серьезно!
— Вова, не опережай события. Я тебя знаю без году неделя. Перестань!
— Может, у тебя кто-то есть? Видел, как рядом с тобой крутился тип отвратительной наружности.
— Какой еще тип?
— Тот, что в черной рубашке. Пришел один, заказал мало. Что-то у тебя спрашивал, а ты ему любезно улыбалась.
— Вова, ты меня испугал. Какой он тебе отвратительный? Самый обычный гость. Сделал комплемент, приглашал за столик. Я ему деликатно объяснила, что на работе. Всё!
— А деликатно ты не могла ему объяснить, что у тебя есть парень?
— Вова, всё, не ревнуй! Я пока еще не твоя девушка. Иди в зал, а то этот Паша всех гостей себе заберет. Выскочка! Это я о Павле. Идем!
Зося так резко толкнула дверь, что я едва успела отскочить в сторону. Очень неловкая вышла ситуация: как будто я стояла под дверью и подслушивала, о чем они там говорят. Хотя именно так все и было. Но я ведь не нарочно? И разве было бы лучше, если бы я застала эту парочку врасплох?
— Зося, как ты меня напугала! Иду за водой, подхожу к двери, а она на меня летит, — для порядка объяснила я свое присутствие за дверью.
Зося смутилась, подозревая, что я все-таки услышала, о чем они с Владимиром шептались.
— Прости, Вика. Я Владимиру показывала, где у нас салфетки хранятся. Теперь ты знаешь, где они у нас лежат?! — строго спросила Зося, оглядываясь на Владимира.
— Знаю, — ответил Владимир, но вместо салфеток схватил упаковку бумажных полотенец.
— Поменяй на салфетки, — в приказном тоне велела Зося. — Салфетки для зала, а бумажные полотенца для кухни.
Владимир, обиженно поджав губы, молча поменял полотенца на салфетки.
Я взяла бутылку минеральной воды и вернулась в зал, но работать там уже не смогла. Молодежная компания очень шумно себя вела. Казалось, что их не четверо, а в три раза больше. Парни соревновались перед девушками в остроумии. Девчонки громко хохотали. Павел также внес свою лепту в всеобщее веселье, рассказав, как сегодня Петр Иванович признавался Зое Николаевне в любви.
В гостях у золовки я тоже вспомнила утренний эпизод. Ольга посмеялась:
— А вы еще спрашиваете: есть ли жизнь на пенсии? Да она только начинается! Надо позавидовать Петру Ивановичу. Он открыт для любви!
— Нашли кому позавидовать! — фыркнул мой муж. — Дамочка трех мужей схоронила. А теперь четвертый в покойники напрашивается.
— Никита! — одернула я мужа. — Вот что ты говоришь?! Какие покойники? Петр Иванович у нас здоровее всех будет. Да и не выглядит он на свои года! Офицер запаса! А в запас военные уходят рано. Он у нас еще хоть куда! Хоть в бой, хоть в загс.
— Ладно, молчу, — не стал со мной спорить Никита.
