Алхимик и королевский ингредиент E-Book

Олег Савощик

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Дети великого шторма
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 624

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Если не будешь лучшим — не берись. Так он всегда считал. И в алхимии ему равных нет. За свой талант Сейн заплатил сполна, и пусть он растерял все волшебство, зелья его меняют законы природы не хуже заклинаний. Но что если и этого недостаточно? Ему вечно недостаточно. Ведь всегда можно взять больше: стать еще сильнее, поквитаться с врагами, вырвать наконец у мира положенное. Только сначала придется спасти беглую королеву, отвезти ее сквозь все опасности к семье на далеком севере. Смешать в одном котле кровь и слезы, боль и любовь, стремления и страхи, прощение и месть. Пройти дорогой приключений, спасая и обрекая, не оборачиваясь на пожар, пожирающий за спиной города. И сварить важнейшее зелье в своей жизни.

Leseprobe

Олег Сергеевич Савощик Алхимик и королевский ингредиент

© Олег Савощик, текст, 2024

© Алексей Провоторов, иллюстрация, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Часть первая

Василиск

– Эй, алхимик! Ты там еще не сдох? – Горбатый нос королевского советника сморщился от сочащейся между прутьями вони. – Дело к тебе. Государственной важности!

Свет факела разогнал тьму по углам тесной камеры.

– В последний раз из-за государственной важности я оказался здесь, – отозвалась скорченная фигура у стены.

– А уже утром окажешься на плахе, если не будешь отвечать на мои вопросы. Что ты знаешь о василисках, Сейн?

– Опасные твари, – сказал узник тихо. – Не слышал, чтобы их видели за пределами Безлюдных земель.

– А слышал, что взглядом в камень могут оборачивать?

– Да.

– А если печень их приготовить правильно и съесть, в штанах кой-чего тоже будет камнем стоять, тоже слышал?

Алхимик на миг задумался.

– Возможно. Только поискать глупца еще надо, который возьмется готовить печень василиска. Слишком ядовитая.

– Именно! Королевский повар испустил дух, едва начал ее разделывать. Теперь к этой дряни людей и под пытками не затащишь. Но ты же привык иметь дело со всякой поганью ядовитой, а? Алхимик? Вот она – благосклонность богов, не иначе. Сделаешь все правильно – и на рассвете пойдешь на все четыре стороны.

– А если откажусь, то к палачу?

– Верно мыслишь. – Глаза советника блеснули в свете факелов. – Стража! Отпереть решетку.

* * *

В маленькой жаровне потрескивали алые угли. Сейн протянул измученные холодом руки, с наслаждением почувствовал покалывающий кожу жар. Под низким потолком пахло свежей выпечкой, и рот алхимика наполнился слюной.

– На дворцовую кухню мы тебя, конечно, не пустим, но сюда принесут все необходимое. – Советник оперся на стол и ткнул массивным перстнем в сверток. – Вот печень. Нужно приготовить, пока не испортилась.

– Откуда она у вас?

– Привез торговец с юга. Подробности не твоего ума дело.

– Мне понадобится котелок. Не очень большой, но и не маленький. – Сейн обвел взглядом полки с посудой. – Толстые кожаные перчатки. Чистая вода. Много воды. Кувшин свежего молока. Соль, перец, лук, морковь, картошки отборной, плошка масла…

– Зачем такие сложности? Просто сделай так, чтобы ее можно было сожрать и не преставиться.

– Для лучшего эффекта печень важно съесть целиком. – Алхимик поворошил угли. – Но, даже правильно приготовленная, она имеет весьма… своеобразный вкус. Вы же не хотите, чтобы король блевал от первой ложки?

Советник настороженно подался вперед:

– С чего ты взял, что блюдо для короля?

– Предположил. Наш любимый монарх седьмой десяток сменил, а наследника все нет. Или я ошибся и печень для вашей милости?

Ноздри советника раздулись, отчего нос его еще больше стал походить на клюв хищной птицы.

– Много болтаешь.

– Говорю, готовить придется вкусно.

– Делай как знаешь. Еще что-нибудь?

– Моя сумка. – Алхимик посмотрел в огонь.

– Это тебе зачем?

– Мало просто не отравиться, важно избавиться от яда так, чтобы сохранить всю пользу. Для этого понадобятся редкие ингредиенты. Паучье масло, ведьмина трава, драконий корень, например. Есть такое на вашей кухне? Сомневаюсь.

Советник несколько мгновений не моргая изучал спокойное лицо Сейна.

– Будь по-твоему, – махнул он рукой и повернулся к прислуге. – Вы его слышали. Тащите все, и сумку тоже. Но прежде, зельевар, хочу познакомить тебя с сиром Грэмом.

Бритоголовый солдат, привалившись к стене за спиной советника, невозмутимо вычищал острием кинжала грязь из-под ногтей.

– Сир Грэм. Скажите, что вы сделаете, если наш алхимик вздумает чудить?

– Дигриенты его в грызло затолкаю.

– Именно. – Советник подошел к алхимику вплотную. – Слышишь, Сейн? Яд василиска покажется тебе наименьшей из проблем. Не подведи меня.

– Как скажете, ваша милость. – Алхимик заставил себя улыбнуться.

– Но сначала тебя отведут умыться и переоденут. Все-таки будешь готовить для важного человека, а смердишь крысиным дерьмом.

* * *

– Печень василиска настолько опасна, что отравляет даже воздух. Стоит яду попасть на кожу, в нос или глаза – ты покойник. Верхнюю пленку важно удалить быстро и полностью, нигде не пропустить. Вот так. – Смоченная в паучьем масле повязка плотно прикрывала рот и нос алхимика. От резкого запаха кружилась голова. В глаза Сейн тоже закапал, и они невыносимо слезились, но иначе он был бы уже мертв. Острие ножа уткнулось в податливую, пускающую кровавые соки печень. – Эта часть самая ядовитая. Ее я выброшу. Остальное нарежу, чем тоньше, тем лучше, и промою водой. Потом печень полежит в молоке, это ослабит яд.

– Мне-то ты это какого лешего рассказываешь?

Грэм сидел в дальнем углу и ловко срезал кинжалом шкурку с яблока. Блестящие кругляши глаз при этом не отрываясь следили за узником.

– В моем каменном мешке и поболтать особо не с кем. Стража да крысы. И все неразговорчивые.

Алхимик залил печень молоком, пленка и ядовитые обрезки отправились в ведро. Туда же полетели испачканные перчатки и повязка с лица.

– Пока отмокает, можно подготовить овощи. Поможешь почистить картошку?

Взгляд солдата казался холоднее стали в его руках.

– Ладно-ладно. Я сам.

– За что тебя? – спросил Грэм с набитым ртом.

– Прошлую волю короля я не исполнил, – помедлив, ответил Сейн, орудуя ножом.

– Чудной ты человек. Вот он я – убийца! – Грэм слизнул с клинка яблочный сок. – Уж и не помню, сколько глоток вскрыл этой малышкой. Но в клетку посадили именно тебя, доходягу зельевара. И мне интересно: что за причуда богов такая?

– Ты чтишь богов?

– Я их не понимаю. Если кто-то вроде меня не получает кары по заслугам своим, то, значит, и праведников ничего не ждет, так получается? Эта мысль греет меня по ночам.

– Однажды наш король, да воздадут боги по делам его, – начал алхимик, не отвлекаясь от картошки, – положил глаз на дочь одного из своих вассалов. Девица та, говорят, пленила его красотой с первого взгляда. Да только с норовом оказалась. Отвергла старика, ни корона ее не прельстила, ни земли, ни власть. Отец-упрямец встал на сторону дочери. Король, не будь дурак, по-хорошему решил все уладить. Прислал ко мне людей своих с приказом зелье любовное сварить. Я в любви не мастер… Но выбора мне, как и сейчас, никто не давал.

Грэм слушал внимательно, поигрывая лезвием в свете огня.

– Для зелья мне лишь рога единорога не хватало. Я это объяснил гвардейцам, сказал, мол, принесете – будет вам то, за чем приехали. Совсем немного надо, верхний слой с рога соскоблить, чтобы животному вреда не было. Скребок даже выдал специальный. Объяснил, как пользоваться. Уехали гвардейцы. Надеялся, что и не свидимся больше, единорога в наших краях найти та еще задачка. Прогадал.

Когда с картошкой было покончено, Сейн принялся за остальные овощи.

– На вторую неделю они возвратились с головой. Всё крыльцо кровью заляпали. И скребок мне под ноги кинули. Говорят: «Скреби». Не знаю, где выловили, как изловчились… И вот смотрю я на это, – нож в руках Сейна на миг замер, – и руки холодеют, будто я сам этими руками зверя резал… А про гостей я не забыл. Усадил отдыхать с дороги, отвара заварил. Погреться.

– Что ты им подмешал? – прищурился Грэм.

– Было у короля восемь славных солдат, охотников и убийц. А обратно во дворец примчались восемь сусликов с рогом и запиской, куда он может себе его засунуть.

– Сусликов?

– Грызуны такие в полях…

– Я знаю сусликов. Как же ты их заставил послание передать?

– Капля крови в зелье, пара нужных слов… и существа подчиняются воле создателя. – Сейн достал из сумки зеленую склянку. – Еще осталось на донышке. Хочешь попробовать?

Широко улыбаясь, Грэм встал и подошел вразвалку.

– Смешно.

Сейн даже не заметил движения, как броска змеи, лишь что-то коротко блеснуло перед глазами. А затем с кончика носа полетели на камень багровые капли.

– Теперь заткнись и стряпай. Шутник. – Кинжал продолжил пляску между пальцами.

Морщась от боли, алхимик приложил к носу край фартука.

* * *

«Печень натереть солью и перцем, драконьим корнем из сумки. Обжарить в масле с луком и морковью. Забросить в котел, засы́пать нарезанной картошкой. Нарубить чеснока. Воды добавить так, чтобы едва покрывала овощи. Томить на маленьком огне…»

– Эй, зельевар, что ты там бормочешь?

– С тобой мне говорить нельзя, так хоть сам с собой.

Дверь бесшумно отворилась, и в кухню проскользнула невысокая фигура.

– Сюда нельзя! – Грэм уже стоял на ногах.

– Так ты обращаешься к своей королеве, солдат?

– Ваше величество…

– Выйди вон. Мне нужно поговорить с алхимиком.

– У меня приказ, ваше…

– Мне повторить? Или сказать королю, что его бойцы не чистят уши? Вон!

– Мне бы еще муку обжарить, для навара, совсем забыл, – вставил Сейн. – Принесешь?

Грэм крепче сжал кинжал, но лишь сдержанно кивнул и вышел.

– Ваше величество.

– Зовите меня Марго.

– Мне знакомо ваше имя…

– Сейчас на это нет времени. Вот, я вам принесла.

Воровато оглянувшись, она достала из-за пазухи сверток в темных пятнах.

– Что это?

– Печень. Куриная. Используйте ее.

Сейн помешал варево и осторожно спросил:

– Зачем?

– Так надо! – прикрикнула королева, но тут же спохватилась и заговорила тише: – Я не хочу! Сейчас он меня не трогает, но, когда сможет… Я не переживу этого, слышите?

Сейн смотрел в глаза, полные боли, и думал, что такие же он видел у убитого единорога.

– Меня казнят.

– Мы что-нибудь придумаем. Скажем, что не сработало… Печень плохая… И вообще, сказки все это, враки. Обманул торговец с юга. Я буду просить за вас, клянусь!

– Спасибо, ваше величество, но больше с вашим супругом я шутить не стану.

Алхимик отвел взгляд.

– Заклинаю… – одними губами сказала Марго.

Спустя миг лицо ее застыло фарфоровой маской, свет жаровни без остатка тонул в черных глазах. Королева вышла из кухни, не обернувшись.

Куриная печень отправилась в ведро. Но прежде, чем Грэм вернулся с мукой, алхимик успел обмакнуть край окровавленного фартука в котел.

* * *

– Грэм, а королева, она…

– Да-да, зельевар, та самая. – Солдат откинулся на табурете, рассматривая свои сапоги. – Ты ведь зелье не сварил? Вот королю и пришлось по старинке права предъявлять. Замок эрла и двух лун осады не выдержал. Ох, помню, и славная была резня! Я там в первых рядах глотки вскрывал.

Сейн жевал кусок моркови да изредка кидал взгляд на булькающий котелок.

– Жена-красавица есть, а на наследника сил уже не хватает… – задумчиво протянул он.

– Вот ты вроде не дурак. А языком мелешь вещи не про твою честь. – Грэм ковырнул в ухе. – О чем вы тут ворковали, а?

От необходимости отвечать алхимика спас королевский советник, распахнувший дверь:

– Пахнет вкусно. Тебе бы не дрянь свою варить, а в повара идти. Все готово?

– Да, ваша милость.

– Пробуй. Что вылупился? Или, думаешь, я тебе на слово поверю?

Сейн спорить не стал, поднял крышку и зачерпнул себе горячего варева. Подул на дымящийся черпак и, обжигая рот, отхлебнул. В животе радостно заурчало.

– Вкусно.

– Ну, тише-тише, все не сожри. Повременим немного, если дух не испустишь, можно будет нести.

Ждали молча. Когда котелок уже начал остывать, советник хлопнул себя по коленям.

– Ну как ты?

– Живее всех живых, – улыбнулся алхимик.

– Хорошо, хватайте похлебку, и за мной.

В королевской опочивальне, среди расшитых золотом гобеленов и мраморных колонн, Сейн почувствовал себя неуютно. Захотелось обратно в сырую камеру, к крысам. На огромной кровати под атласным балдахином, спустив ноги на пол, сидел морщинистый старик в ночной рубашке до пят. Его редкие седые волосы едва скрывали голову, покрытую коричневыми пятнами.

– А-а! Повелитель сусликов. Вот и свиделись.

Сейн заметил, что все зубы короля на месте.

Троица поклонилась:

– Ваше величество!

– Бросай расшаркиваться, у меня наряд не для приема. Давайте уже, чего там наварили.

Грэм с Сейном поднесли котелок поближе, поставили на невысокий столик перед королем.

– Ложку! – Старик отхлебнул. – А недурно! Сработает, зельевар?

Сейн не сразу разглядел королеву у выхода на балкон.

– Сработает, – сказал уверенно, не отводя взгляда от молящих глаз.

Король чмокал, чавкал, капал подливой себе на рубаху.

– М-м-м! А я ведь чую. Чую!

Он махнул рукой. Советник отвесил поклон:

– Приятной ночи, ваше величество.

И кивнул солдату.

– Пойдем на воздух. – Грэм в одно мгновение заломил Сейну руку. От резкой боли померкло вокруг.

– Меня ведь не собирались отпускать?

– Чтобы ты трепался об этом на каждом углу? – Советник цокнул языком. – А ты и правда дурак.

– Что-то с перцем перебрал! У-у-ух, жжет! – Король схватился за грудь.

Советник рассеянно обернулся.

– Многие считают, что для хорошего зелья нужны сложные и редкие ингредиенты… – Боль поднялась к плечу и пустила щупальца по всему телу. Сейн услышал скрежет собственных зубов. – Порой… все куда проще… Можно заменить специями, овощами, мукой, например… Даже молоком. Лишь печень василиска ничем не заменишь.

– А-а-а-аргх!

Судорога сбросила короля с кровати. Он преображался на глазах: кожа почернела и осыпалась трухой, давая место блестящей чешуе, череп хрустнул, вытягиваясь костяным клювом, расправились перепончатые крылья, когти вспороли балдахин, шипастый хвост снес прикроватный столик.

Кричала королева, советник куда-то исчез. Оглушенный болью алхимик не сразу понял, что его отпустили. Грэм уже успел отползти к дальней стене, трепыхаясь выброшенной на берег рыбиной и оставляя за собой смердящий след из мочи.

– Не смотри на меня, не смотри! – визжал солдат, прикрывая лицо руками.

– Они не обращают в камень. Это сказки, – размяв плечи, бросил Сейн. – Впрочем, как и способность печени вернуть мужскую силу.

Он подошел к василиску и положил руку ему на загривок. Забурлила под гладкой чешуей переполненная мощью кровь. Ящер присмирел, лишь клекотнул, будто настоящий петух.

Сейн вывел василиска на балкон, где, обхватив руками колени, дрожала королева.

– Послушай меня. Послушай! – Он поднял Марго и хорошенько тряхнул. – Делай, что я тебе скажу. Забирайся к нему на спину. Не бойся, он послушный и не тронет тебя. Василиски плохо летают, но хорошо парят и быстро бегают. Хватит, чтобы перенести тебя через ров и дальше, в одно укромное место на западе. Жди меня там. Поняла? Ты поняла?..

Алхимик помог растерянной королеве взобраться на спокойного василиска.

– А ты? – только и успела спросить она.

Прежде чем всучить свою сумку в одеревенелые руки Марго, он забрал зеленую склянку.

– Обо мне не волнуйся. Я тебя найду.

Василиск взмахнул крыльями. Сейн проводил его взглядом и взболтал пузырек.

– Совсем на донышке, – сказал задумчиво. – Должно хватить.

Когда в королевские покои вбежал отряд арбалетчиков, а за ними гвардейцы с алебардами наперевес, их встретил только Грэм, отводя взгляд и пытаясь прикрыть намокшие штаны. Балкон был пуст. Никто не заметил, как маленькая тень проскользнула вдоль узорчатых гобеленов.

Едва первые лучи рассвета робко коснулись крыш, через неприметный лаз городской стены на волю выбрался степной суслик.

Былое. Муравейник

– Ай! – Янум зашипел и вскочил с травы. Внимательно осмотрел запястье, бранясь вполголоса. – Кусачие твари! Муравейник у них здесь, что ли?

Сейн остался лежать, скрестив руки за головой. Жевал зеленый стебель и лениво поглядывал на редкие облака. В это время внутренний двор академии пустовал, и Сейну это нравилось.

– Точно не пойдешь на алхимию? – спросил Янум, выпрямившись во весь рост, и тень его легла Сейну на лицо.

– Скука.

– Ну смотри. А я, пожалуй…

– Давай-давай, беги. Учить аж целых три заклинания. Смотри не перепутай!

Янум фыркнул:

– Вообще-то четыре. Есть еще Рубедо. Знал бы, если бы хоть раз сходил в библиотеку.

– Да? Это, конечно, меняет дело.

– Правда, четвертое то ли запретное, то ли его уже никто не помнит. Надо будет у профессора спросить.

В глазах Сейна погасло едва мелькнувшее любопытство.

– Все равно иди один. Я сюда поступал настоящие заклинания изучать, а не всякую бурду варить и в лягушачьих жопах ковыряться, как деревенская травница…

Не успел он договорить, как на него опустилась вторая тень:

– Так, значит, вы меня видите? Деревенской травницей? Интересно.

Голос профессора Сордуса походил на звук, с которым драят старые котлы. Сейн нехотя встал и только сейчас заметил, что вся его мантия облеплена муравьями. Отряхнулся, не поднимая глаз. Видеть презрительную ухмылку первого алхимика не хотелось.

Янум уже лепетал какие-то оправдания и клялся всеми богами больше не опаздывать.

– Позвольте поинтересоваться, – перебил его Сордус, – чем бы вы предпочли заняться вместо моих уроков?

– Чем-то более полезным, – буркнул Сейн.

Взгляд профессора, будто невидимый палец с острым ногтем, уперся в лоб чуть выше переносицы, намереваясь продавить череп. Сордус не был ни молод, ни стар. У сильных, по-настоящему сильных заклинателей однажды наступает период, когда время перестает оставлять на них следы. Сколько лет профессору, не взялся бы сказать ни один ученик. Но большей загадкой для Сейна оставалось то, почему такой могущественный заклинатель сменил мантию с подкладкой из тонкого шелка на бесформенный балахон; на котлы, мензурки и сушеных жуков.

Сейн не понимал, и это злило его.

– Студенты жалуются на муравейник в учебном дворе, – сказал Сордус. – Прогоните муравьев. Чем не полезное дело?

– Прогнать?

Сейн с Янумом переглянулись. В памяти по очереди всплывали изученные заклинания, но ни одно из них не подходило.

– Я жду, – поторопил Сордус после затянувшейся паузы.

– Нечестно! – ответил Сейн. – Контроль изучают на четвертом курсе.

– Контроль? – Брови профессора поползли вверх. – Я правильно понимаю, что сложнейшее, требующее огромной концентрации заклинание контроля вы бы использовали… на муравьях? На каждом из сотни? Из тысячи?

Вытянутое лицо Янума пошло красными пятнами, хотя даже не он это предложил. Сейн теперь не знал, что раздражает его больше: тон профессора или мина однокурсника.

– Чем, по-вашему, занимаются заклинатели? – Сордус обвел студентов взглядом. Продолжил, не дождавшись ответа: – Хотелось бы верить, что мантии вам выдали не только за телячий взор и вы действительно осознаете их цену. Заклинатель, в первую очередь, меняет мир вокруг себя. Но, чтобы поменять мир, неплохо бы для начала разобраться, как он работает.

Профессор кривил рот и говорил так, будто ему под язык попало несколько гнилых ягод. Пытался выплюнуть, но получались слова.

– Муравьи общаются с помощью запахов. Оставляют своим сородичам пахнущие метки. Разведчики сообщают о добыче, стража – об опасности. Чем выше угроза, тем крепче запах.

Сордус медленно прохаживался по примятой студентами траве, всматриваясь себе под ноги. Отыскал пятачок голой земли, нагнулся, заметив вход в муравейник. Достал из кармана пузырек размером с мизинец.

– Алхимия, как и заклинания, меняет мир. Позволяет оставить послание тем, кто даже не подозревает о нашем существовании.

Из пузырька на землю упало несколько капель. Профессор сделал небольшой круг, вытряхивая оставшееся зелье в траву. Удовлетворенно кивнул:

– К вечеру они уйдут. И уйдут далеко. Если бы так просто можно было избавиться от бестолковых студентов… Что смешного я сказал? – Взгляд Сордуса запнулся о кривую ухмылку Сейна.

– Это все? – спросил тот. Ему и правда было смешно. – А если я не хочу ждать вечера? Если они уйдут не со двора, а ко мне в спальню? На кухню?

Сейн вытянул руку, и невидимая сила обожгла кончики пальцев. Лучшее чувство на свете. Лучше, чем украденный у повара кувшин с вином, чем долгий поцелуй от второкурсницы в пыльной кладовой, чем смесь страха и восхищения в глазах Янума в этот миг… Такого не даст ни одно зелье.

Перед внутренним взором бежали огненные строчки заклинания.

– Если это все, на что способна ваша алхимия…

Он не договорил. Раскаленная струя ударила из его ладони в землю, вспахала, слизывая траву и разбрасывая черные жирные комья, раскаляя докрасна мелкие камни, что попадались на пути. Сейн повел рукой, выжигая полукруг.

…И не удержал.

Когда пламя потухло, он спрятал за спину тлеющий рукав мантии. От черного дыма слезились глаза и скребло горло, но он стерпел, не закашлял. Не взвыл от боли, хотя руку будто опустили в кипяток. С удовольствием отметил на побледневшем лице Янума застывшую гримасу… Теперь не страха, нет. Ужаса.

Так даже лучше. Доходчивей. Это придало уверенности.

– Нет ваших муравьев… – выдавил Сейн и повернулся к профессору.

Хотел увидеть его лицо. Хотел знать, что скажет самовлюбленный алхимик, когда на его глазах второкурсник применил заклинание такой сложности, вложил в него столько сил. Не забыл ли этот пыльный балахон, что вообще значит сила?

Сордус остался безучастным.

– Прогулы, дерзость старшим, применение боевого заклинания без разрешения… – перечислял он скучающим тоном. – Да еще и такое бездарное применение. Не имея ни малейшего представления о собственных возможностях… Ах да, где вы его выучили, еще вопрос открытый. Думаю, ректору будет интересно это с вами обсудить. Но сначала сделайте что-нибудь с рукой. Я бы посоветовал вам хорошую мазь, но, думаю, вас хватит вылечиться без помощи алхимии. Хватит же?

Он крутнулся на каблуках, точно не замечая, что Сейн вот-вот упадет лицом прямо в выжженную землю. Бросил через плечо:

– И чуть не забыл: за порчу мантии с вас отдельный спрос.

Голова потяжелела, и, как уходит профессор, Сейн уже не видел. Его рвало мутной жижей. Густые капли медленно стекали по мантии. Он поднес искалеченную руку к лицу, но успел рассмотреть лишь застывшую под ногтями кровь, прежде чем мир накрыла серая пелена.

Янум подхватил его в последний момент, не дал упасть, но Сейн этого так и не узнал.

Сделка

Сусличья шкурка осталась под городскими стенами. Небольшого глотка из склянки хватило, чтобы переждать ночь и пробраться мимо стражников, но на рассвете пришлось бежать уже на своих двоих. Благо Королевский лес, в котором так легко затеряться, практически вплотную подступает могучей стеной к западным воротам Вельдарга.

Сейн шел весь день, выбирая в чаще хорошо знакомые неприметные тропы. Останавливался, только чтобы глотнуть воды из ручья. К телу липли хвойные иголки, колючие ветви царапали плечи. Голый, уставший и злой, он упрямо двигался на запад. Лес недолго будет ему защитой, нужно спешить.

Он был уже совсем близко, когда услышал вопль. Кричал мужчина. Сейн ругнулся сквозь зубы, рванул через плотные заросли, ломая сучья и сбивая пальцы на ногах о шершавые корни.

Его приземистая хижина совсем не изменилась за последний год. Лишь у входа царил бардак: разбросанные угли, перевернутый котелок, измазанные в золе меха и сломанные деревянные козлы для сушки шкур. Василиск кружился на месте, будто гоняясь за собственным хвостом, комья земли вылетали из-под серповидных когтей.

Один широкоплечий бородач оттаскивал другого прочь, ухватив под руки. За ними тянулся кровавый след. Третий здоровяк, помоложе и не с такой густой бородой, скакал из стороны в сторону, выставив перед собой рогатину. Примерялся, как бы половче ударить ящера, но никак не мог подступиться: то и дело смертоносным кнутом мелькал в воздухе шипастый хвост.

Охотники, догадался Сейн, заметив брошенный на землю крепкий лук и с десяток сломанных стрел под лапами ящера. Бесполезное оружие – чешуя василиска прочнее кольчуги.

Сейн обошел прогалину полукругом и остановился рядом с охотником, который уже прислонил раненого к дереву и теперь сноровисто перетягивал его ногу кожаным ремнем пониже бедра. Кровь насквозь промочила штанину, так что раны совсем не было видно.

– Во имя Защитника, что за тварь такая?

– Василиск, – ответил Сейн.

– Нет никаких василисков, сказки это, – не поднимая головы, буркнул старший, как прозвал его про себя Сейн. Бородач наскоро вытер окровавленные руки о край рубахи и теперь аккуратно распарывал влажную штанину ножом.

Раненый тяжело дышал, волосы на его висках слиплись от пота. Он запрокинул голову и вытаращил на Сейна покрасневшие глаза:

– В сказках-то они ядовитые!

– Ты бы сейчас не орал на весь лес, – спокойно посоветовал алхимик. – Яд василиска убивает мгновенно.

Старший полил водой из фляги, смывая с ноги кровь, и теперь Сейн отлично видел рану. Ударь василиск хвостом, и яд с шипов уже прикончил бы охотника. Ударь клювом – и нога валялась бы где-нибудь отдельно. Значит, зацепило когтем. Когти не ядовиты, но остры, как корпариканские кинжалы. Жгут поможет лишь на время.

Раненый не поверил словам утешения, взвыл, стуча затылком о сосновый ствол, вцепился ногтями в дернину.

Охотник с рогатиной продолжал плясать вокруг василиска, в то же время оставаясь на безопасном расстоянии. Ящер не двигался с места, мотал зеленой башкой, щелкал клювом, шипел, как сотня змей. Хотел бы убить, давно бы убил. Но лишь охранял, как и было приказано.

– Вы бы молодцу своему велели отступить, пока головы не лишился.

Старший наконец посмотрел на Сейна:

– А ты кто таков?

– Жил я здесь, – ответил алхимик и направился к василиску. Услышал, как за спиной старший зовет молодого с рогатиной. Послушался, значит, не дурак.

Василиск замер, вперившись в алхимика взглядом желтых глаз. Затих, лег на землю, сложив крылья. Сейн подошел ближе и опустил руку на теплый костяной гребень.

– Эй, заклинатель! – крикнул старший. – Не знали мы, что твоя тварюка-то. Девку хотели спасти.

Сейн так и думал. Вернулись с охоты, увидели Марго и чудище рядом. Не испугались, помочь решили.

– А что дома чужие занимать не стоит, тоже не знали?

Охотники молчали.

– Вещи мои где?

– Да там, там все. В сундуке под кроватью сложили твое барах… Гхм, нам чужого не надо, богами клянусь.

Марго боязливо выглядывала из хижины. Не удостоив королеву вниманием, Сейн переступил высокий порог, оглядываясь и привыкая к полумраку. Отыскал тяжелый сундук, тот оказался не заперт. Времени проверять, и правда ли все на месте, не было. Вытащил деревянную шкатулку. Там, переложенные соломой, покоились пыльные пузырьки из мутного стекла. Вскоре алхимик протянул один из них старшему:

– Вот, полей на рану.

– Эликсир? Волшебный? – спросил тот с сомнением.

– Сок тысячелистника. Запирает кровь. До знахаря дотянете, если сейчас выйдете.

Охотник понял намек. Молодой смотрел на Сейна исподлобья, видимо, все еще злился, что прервали добрую драку. Сжимал в руках рогатину. Хорошую, отметил про себя Сейн, с такой не стыдно и на медведя идти. Вот только не поможет рогатина, если руки оторвут. Не сладить простому человеку с южной тварью, ни за что не сладить. В скорости василиски не уступают змеям.

Спорить охотники не стали. Подхватили бледного, всего в испарине, раненого и потащили одной из лесных троп. Сейн по направлению определил, что к ближайшей деревне. Значит, ему придется уходить в другую сторону.

С этими мыслями он шагнул обратно к хижине.

– Ты где был?! – тут же накинулась на него Марго. Она старательно держала голову прямо, смотрела в глаза, делая вид, что ее не смущает его нагота. – Я не знала, что мне думать, не знала, куда теперь… Тебя ждала! Потом эти пришли. Я пыталась их прогнать, кричала, чтобы уходили! Сама уйти хотела, да тварь не пустила… – Она кивнула на спокойного ящера. – Где ты был?

Сейн не ответил. Подумал, что королеве со спины василиска путь явно показался короче.

– Отвечай, когда тебя спрашивают!

– Где моя сумка?

– Ты забываешься, алхимик. Если думаешь, что можешь теперь так со мной разгова…

– Если. Ты. Потеряла. Мою сумку…

Марго осеклась, услышав, как изменился его голос. Шея королевы покраснела, губы сжались в тонкую линию. Но она смолчала, не решилась сейчас спорить с этим безумцем без штанов. Одна в глуши.

– Там, у входа, – показала она.

Сейн убедился, что сумка цела. Проверять содержимое не стал. Вышел во двор, посмотрел на развороченное кострище.

– Огонь развести сможешь?

Королева фыркнула:

– Не переводи тему…

– Сможешь?

– Отец брал меня на охоту.

– Хорошо.

Сейн отыскал чистую на вид тряпку, омылся в бадье с дождевой водой, не без удовольствия протирая зудящую кожу, смывая грязь и пот. Отыскал в сундуке свой старый балахон, накинул прямо на голое тело. Тяжелая ткань приятно обняла за плечи.

Покопался в мешках, оставленных охотниками. Нашел увесистую сковороду, немного лука, яйца и толстое кольцо кровяной колбасы. И хороший нож.

Марго действительно неплохо справилась с костром, и совсем скоро скворчал на сковороде поспевающий ужин. Королева то поглядывала в огонь, то косилась на василиска, который прикрыл веки и будто дремал. Наконец решилась спросить:

– Как ты ему приказываешь? Заклинания?

– Не совсем, – покачал головой алхимик. – Это заложено в самом зелье. Связь… Сложно объяснить. Я представил это место, представил дорогу сюда, и он его нашел. Подумал, что тебя надо защитить, и он понял.

Сейн отыскал пару деревянных мисок с ложками. Достал из своей сумки небольшой мешочек и сыпанул из него черного перца на яйца с колбасой.

– А когда он снова… превратится? – спросила Марго и содрогнулась.

Алхимик пожал плечами:

– Не превратится. Это зелье без обратной реакции. – Он подошел к василиску, коснулся блестящей чешуи. – Пора его отпускать. В котле было совсем немного моей крови, скоро он перестанет меня слушаться. Совсем одичает.

– Отпускать? Куда?

– Выбор невелик. Обычно василиски стараются избегать людей, к деревням он не выйдет. А эти леса смогут его прокормить.

Сейн не стал добавлять, что будет, если местные охотники решатся устроить облаву на крылатого монстра. Как и не стал говорить, что с приходом зимы холоднокровный ящер, привыкший к жару пустыни, попросту не выживет.

Василиск сразу понял молчаливую команду и поднялся на лапы. Несколько раз щелкнул клювом, прежде чем скрыться за деревьями.

Марго больше ни о чем не спрашивала, думала о своем, пока они рассаживались около костра. Яйца с луком и колбасой были хороши. Сейн с аппетитом глотал горячую еду, чувствуя, как к нему возвращаются силы и настрой. Марго тоже не отставала, и неудивительно – весь день просидела голодной.

Конечно, алхимик не мог на нее злиться по-настоящему. Да, все началось с нее. И в темницу его бросили, когда он отказался варить зелье для нее. И бежать теперь придется на другой край света от слуг короля. Но виновата ли девица, что ее молодость и красота распалили желание властолюбивого старика?

Ужин сделал свое дело, и Сейн успокоился. Будто и забыл, как голышом пробирался несколько лиг через лес.

– Ты правда здесь жил? – Марго отставила миску и поискала, чем бы вытереть губы.

– Только когда тепло, это летняя хижина. В Королевском лесу растет много редких трав.

Она разгладила платье у себя на коленях.

– Что дальше?

– А что дальше?

– Нас будут искать.

– Это-то я понимаю. Есть у тебя родня, которая может помочь? Друзья отца? Это должны быть очень надежные люди.

– Нет! – бросила Марго резко. – Мне нужно к брату. К Альрику.

– Разве он не в землях Калерау?

Королева кивнула. Сейн помолчал, морща лоб:

– И как ты собираешься туда добираться?

– Вверх по Бронке. Торговый путь…

– Я его знаю. Там тебя будут ждать в первую очередь.

Марго нахмурилась. Выпалила спустя мгновение:

– Тогда по земле!

– Как твое величество себе это представляет?

Он с сомнением посмотрел на королеву. На ее легкое платье, закрывающее худые плечи, и ее тонкие лодыжки, явно не привычные к долгим переходам.

– До Больших Озер пятнадцать дней пути на север.

Сейн не отводил взгляда и думал, не шутка ли это. Потом рассмеялся:

– Может, королевские гонцы и добираются до Опожья за пятнадцать дней. На резвых скакунах, которых они меняют каждый вечер, если не чаще. И то напрямую, по главному тракту Гельдарата, что в твоем положении не лучшая затея. Да у тебя даже лошади нет!

– Вот ты мне и поможешь.

– Я? Это вряд ли.

– Я все еще твоя королева, – напомнила Марго. – И я могу тебе приказывать.

Алхимик усмехнулся.

– Плохо знаешь порядки своего королевства, королева. В Даферлене женщины не правят. Даже если на троне нет короля. Особенно если нет короля. Это тебе не Сантаре.

Марго вскочила с места:

– Ты не можешь меня бросить вот так! Зачем тогда вообще помогал?!

– А что мне было делать? – Сейн оставался невозмутим. – Бросить тебя там? Ты не носишь наследника, значит, у тебя нет власти. И как скоро местным лордам в голову придет мысль, что это ты подговорила меня превратить их короля?

– Я не об этом просила!

– Они этого не знают. Ждать любви к супругу от тебя никто не станет. Или, может, мне стоило исполнить его волю, отдать тебя в его объятия? Неужели ты и правда думаешь, что я не смог бы оживить старика ниже пояса?

– Так не помогают, алхимик, – сказала Марго, потухая. – Нельзя сначала протянуть руку, а потом убрать.

– Мне шкура дороже. Нельзя брать из руки больше, чем тебе дают.

– Чего ты хочешь? Золота? Убежище, лабораторию? Брат даст тебе все. Слышишь? Все! Если ты приведешь меня к нему…

– Для начала я бы не отказался от головы на плечах. Возиться сейчас с тобой – верный способ ее потерять.

Марго отошла от костра, цедя проклятия сквозь зубы, налилась брусничным соком прокушенная со злости губа.

Тень потянулась за ней по земле. Сейн не сразу понял, что привлекло его внимание, оглянулся и посмотрел на свою. Светило скрылось за облаком, костер почти догорел. День клонился к вечеру, но все еще было светло. А вот тени темнели на глазах.

Не успел алхимик это обдумать, как они отделились от хозяев и скользнули в лес. Марго не заметила, занятая своими мыслями.

– В кустики отойду, – обронил Сейн, вставая.

За деревьями стоял сумрак. Тени ползали под ногами, плясали на стволах, повинуясь ритму неслышимой мелодии, то вырастая, то тая, как морозные узоры по весне.

– Невозможно… – выдохнул Сейн. Тени маслянистыми разводами выделялись даже на его черном балахоне. – Вас никто не призывал.

Голоса, не шепот даже – шелест листвы на ветру.

– Все меняется, Сейн…

– Мир меняется…

– Мы меняемся…

– Чего вам надо? – спросил алхимик, холодея.

– Вопрос: что надо тебе…

– Мы знаем…

– Знаем, о да…

– И что нужно королеве…

– Неужели бросишь ее?..

– Оставишь?..

– Здесь, одну?..

– Она ведь девочка…

– Совсем еще девочка…

– Где твое сердце, Сейн?..

Он зажал уши. Не помогло, голоса лезли в голову, как древесные жуки прогрызают себе дорогу в жесткой коре.

– Боги не помогут ей…

– Ты поможешь…

– Защити…

– Оберегай…

– Доведи, куда скажет…

– Твоя часть сделки…

– Теперь вы хотите сделку? Я год провел за решеткой. Что вы мне ответили, когда я звал вас?

Королевские гвардейцы хлебнули достаточно эликсира и не скоро превратились из сусликов обратно в людей. Однажды, когда Сейн уже сидел в темнице, они зашли его поприветствовать. Били долго, с короткими передышками.

«Чтобы раны скорее заживали, их надо полить!» – предложил один, и остальные поддержали его дружным хохотом.

Сейн лежал в собственной крови и чужой моче, и все его силы уходили на то, чтобы сделать очередной вдох. На самой границе яви и спасительного беспамятства он позвал. И его услышали. Заплясали на стенах тени в и без того темной камере.

– Вы предложили мне перегрызть вены на запястьях. Чтобы не мучиться.

– Обиделся?..

– Расстроился?..

– Все меняется, Сейн…

– Ты послушай…

– Слушай!..

– Ты получишь, что так давно хотел…

– Чего ждал…

– Что искал…

– Оно станет твоим…

– Я на это больше не куплюсь. Однажды вы меня уже одурачили. Дали совсем не то, о чем мы договаривались.

– Все меняется…

– Ты сам не знал, чего просишь…

– Слышал, но не слушал…

– Сделка была честной…

– На этот раз мы дадим то самое…

– Ты знаешь, мы можем…

– Знаешь, что только мы и можем…

– Доведи девчонку в сохранности…

– Такая сделка…

Голоса стихли. Сейн какое-то время стоял вот так, слушая тишину и прикрыв глаза. Тени ждали, знал он.

– Я хочу, чтобы вы проговорили это четко. В этот раз вам не спрятаться за формулировками.

…Когда он вернулся к Марго, та мерила поляну большими шагами. По огню в ее глазах он догадался, что она ему скажет. Молить королева явно не собиралась, а вот осы́пать ругательствами, которые заготавливала все это время, – вполне.

– Мы не поедем через Гельдарат, – опередил ее Сейн. – Для их жрецов заклинатель или алхимик – все едино, тут же окажемся в колодках. К тому же слишком очевидный путь всем, кто нас ищет. Лучше на запад, к морю. Там найдем корабль до земель Калерау, проще всего это будет сделать в Бердонии. Путь получится неблизким, но так больше шансов оторваться от погони. – Алхимик посмотрел в небо. Добавил: – Выходим на закате.

Скоро охотники дотащат раненого товарища до деревни. Это сейчас они оробели, напуганные кровью и диковинной тварью. Но что будет с ними в окружении соседей? Найдутся ли там крепкие мужики, которые решат, что нечего ящерам из заморских сказок шляться по родным лесам? Вряд ли они придут сюда на пороге ночи. Но, даже если и не придут, все равно весть о заклинателе, приручившем чудовище, дойдет до Вельдарга завтра не позже, чем к полудню. И про девчонку не забудут упомянуть. А значит, солдаты из столицы точно заявятся проверить.

Не обращая внимания на удивленный взгляд Марго, Сейн пошел собираться. В хижине он отыскал пару сапог, одни сели на ногу как родные, другие были слишком малы ему, но велики для королевы. Сейн подумал о ее тапочках из мягкой кожи, удобных для ходьбы по густым коврам дворца, но совершенно не пригодных для дальней дороги. Решил, что при первой же возможности королеве нужно разжиться новой обувью.

– В платье своем тоже много не нагуляешь, – сказал он ей. – Это тебе не прогулка по замку.

Его-то балахон столько отмокал в специальных зельях и растворах, что теперь его ни дождь не намочит, ни ветер не продует. Не страшны в нем ни холод, ни жара.

– Оно из паучьего шелка, – заметила Марго снисходительно.

Сейн присмотрелся. Действительно, он сразу и не признал в невзрачной серой ткани дорогой материал. Ладно, платье можно оставить на первое время. Для поездки верхо́м оно, конечно, не годится, но для пешей дороги вполне. Легкий паучий шелк можно не бояться порвать о случайную ветку, его и не всякий нож-то разрежет.

Но все равно алхимик отдал королеве охотничью плотную куртку, которую нашел здесь же. Потом вновь распахнул сундук и долго перебирал склянки, баночки, реторты, коробки, иглы, складные весы… Складывал в сумку самое необходимое. С удивлением обнаружил на дне сундука свой старый потертый кошель. Внутри звякнуло несколько монет.

Надо же, охотники действительно не обманули, чужого не взяли. Знали или догадывались, кто здесь раньше жил? А вот Сейн грабил их вовсю. В заплечный мешок отправились теплое одеяло, огниво, котелок, второй кусок колбасы и огрызок твердого сыра… Алхимик не в первый раз собирался в дорогу. Не в первый раз бежал.

Они немного отдохнули. Сейн понимал, когда спешка лишь навредит. Он уже достаточно нашагался за сегодня, и лучше было дать себе лишний час сейчас, чем потом валиться от усталости на середине дороги.

Наконец, когда закат окрасил верхушки деревьев в свои цвета, он поднялся и закинул за спину мешок. И только тогда Марго спросила:

– Что изменилось, алхимик? Почему ты согласился?

Он не ответил.

* * *

На запад вела почти прямая тропа. Когда сумерки заполнили лес и загустели так, что невозможно стало различать дорогу под ногами, алхимик остановился и вынул из сумки один из своих пузырьков. Сделал небольшой глоток, протянул Марго. Та помедлила, но выпила без лишних вопросов. А спустя несколько мгновений восхищенно ахнула. Зрачки ее расширились, практически вытеснив белок из глаз.

Тьма расступилась. Лес поблек и стал серым, будто припорошенный пеплом. Теперь была видна каждая хвойная иголка на тропе.

– С факелами мы станем простой добычей, – пояснил Сейн.

А еще факелы будут у преследователей, если кто-то догадается кинуться в погоню тем же путем. И беглецы смогут заметить их раньше, чем сами окажутся обнаружены.

– Вкус такой… Даже знать не хочу, чего ты сюда намешал, – сказала Марго.

– Много чего. За основу, конечно, взял настойку из глаз нетопырей.

– Я же сказала, что не хочу знать!

– Это ягода такая – глаз нетопыря, – слабо улыбнулся он. – К утру мы выйдем из леса, дальше пойдут деревни. Много дорог, легко затеряться. Через несколько дней будем в Клатеринге.

Марго поморщилась:

– Говорят, это жуткая дыра!

– Правду говорят. Но через эту дыру проще всего добраться до границы незамеченными. К тому же твоему величеству будет полезно посмотреть, как живет простой люд на твоей земле.

Королева лишь фыркнула и отвернулась. Неужели он и правда не понимает, что она не просила этого королевства, думала она.

Марго страдала всю дорогу. Она вздыхала, стонала, сопела, ругалась вполголоса. Чесалась – донимали комары. Ноги налились тяжестью, колючие еловые шишки больно впивались в ступни через тонкие кожаные подошвы тапочек. Постоянно хотелось пить, но проклятый алхимик не давал сделать больше двух глотков зараз. Пи́сать хотелось не меньше.

Сейн не удержался от подначек: когда королева в очередной раз попросила сделать привал, сказал:

– Конечно! Сейчас кликну слуг, и они взобьют перину для твоего величества.

– Я всего-то прошу немного отдохнуть!

Она сжала зубы и поплелась за молчаливым алхимиком. Через какое-то время не выдержала, села прямо на поваленный липкий ствол, поросший мхом. Сейн со вздохом подошел к ней:

– Слушай. Я понимаю, что это совсем не замок, где слуги приносят завтрак в постель, готовят ванну по первому слову и массируют ноги, уставшие после лестницы. И золоченой кареты, обшитой бархатом, тоже не будет. Если ты не можешь идти, если ты соскучилась по замку, если хочешь вернуться, то ступай обратно к хижине и подожди. За тобой обязательно придут. А мне топать пора.

Он уже поворачивался, когда Марго вскочила и потянула его за рукав балахона, едва не повалив.

– Хватит! – рявкнула ему в лицо. – Понял? Ни слова больше! Да, я росла в замке, и да, слуги взбивали мою перину! А когда пришли люди короля, стены замка не спасли ни меня, ни мою семью. Потом я жила в другом замке, больше и краше предыдущего, и каждое утро моей первой мыслью было шагнуть с того балкона и упасть головой вниз. Так что нет, я не хочу. Вернуться. В замок! Только передохну́ть.

Сейн поправил балахон. Ничего не сказал, сел рядом.

Он дал Марго вдоволь напиться. Они доели сыр.

Алхимик подумал, что не он один был узником последний год. Тюрьма не перестает быть тюрьмой, даже если это королевские покои.

…Лес кончался резко, будто обрубленный исполинской косой, дальше простирались поля. В первых, еще совсем робких лучах рассвета вдалеке виднелись серые крыши деревенских домов.

Сейн облегченно вздохнул. Он не подавал виду, но последнюю часть пути спина не разгибалась от боли, словно перетянутая тяжелыми цепями. Месяцы в сырой камере не прошли бесследно.

Спать устроились в одном из свежих душистых стогов. Марго, несмотря на усталость, долго ворочалась – сено неприятно царапалось, как ни улягся. По руке что-то пробежало, пощекотав кожу, и королева прикрыла ладонью рот. Не хватало еще визжать при этом противном простолюдине. Кем он себя возомнил? Ну ничего, она обязательно припомнит зельевару и слова его, и дерзкий тон.

Как именно она собирается в следующий раз побольнее уколоть алхимика, Марго придумать не успела, провалившись в сон.

* * *

Она проснулась вся мокрая от росы. Вылезла греться на свет и посмотрела в небо, протирая глаза. Светило подбиралось к зениту. В деревне неподалеку печные трубы пускали над крышами белесый дымок.

Алхимика не было. Ни сумки его, ни мешка.

Королева дважды обошла стог.

Бросил. Все-таки он ее бросил. Сбежал, поджав хвост. Марго опустилась на короткую жесткую траву, обхватила колени руками. Светило пекло в макушку. Челюсти и кулаки сжались и разжались, к глазам подступили слезы. Куда идти, у кого теперь просить защиты?

Есть ли дело до беглой королевы простому деревенщине, который встает затемно, кормит скот, а потом до самого вечера работает в поле и возвращается домой хлебать пресные щи? Есть ли до нее дело его господину, у которого десятки деревень и тысячи таких деревенщин? Или первое, о чем они позаботятся, так это о своей мошне, и выдадут беглянку во дворец без лишних разговоров?

Есть ли дело до нее хоть кому-нибудь, для кого она так и не успела стать настоящей королевой? «Цену правителя назначают те, кем он правит», – говорил отец.

Какова ее цена сейчас?

За этими мыслями ее и застал Сейн, вернувшись из деревни. Он принес большой кругляш ржаного хлеба, крынку молока, плошку творога с медом. Разложил все под недоуменным взглядом королевы.

Она подавила мимолетное желание броситься ему на шею. Не поняла, чего ей хочется больше: обнять или задушить.

– Позавтракаем, – сказал Сейн. – Но сначала еще кое-что.

Он поднял высокий стакан из рыжей глины, помешал что-то внутри деревянной палочкой. Марго не понимала, но кивнула. В этот миг она была готова слушаться его во всем: заставит бежать по полям во всю прыть, на ходу грызя горбушку хлеба, – побежит.

Но весь ее задор потух, как пламя свечи под сквозняком, когда она увидела нож.

– В Корпа´рике есть пословица: самые быстрые скакуны – это слухи. Их нам не обогнать. Будут искать девушку с длинными волосами пшеничного цвета…

– Нет! – Марго вскочила. – Я знаю, куда ты клонишь, даже не думай!

– Так безопасней. Хотя бы пока мы в Даферлене. Перейдем границу, и отращивай волосы дальше.

– А если я не хочу, что тогда? Что будешь делать? Снова угрожать, что бросишь меня?

– Нет, – спокойно произнес Сейн. – Просто однажды ты съешь или выпьешь что-то не то и превратишься в мышь. Я спрячу тебя за пазуху и долгими неделями в дороге буду кормить одной морковкой.

Он насмехался над ней – Марго прочитала это по глазам, – но шутил ли?

Она снова села. Подумала и отщипнула от кругляша поджаристую корочку. Хлеб, щедро посыпанный ароматными семенами, был совсем свежим. Пока королева медленно жевала, прикрыв глаза, Сейн обошел ее сзади. Она вздрогнула, когда он коснулся ее волос.

– Знал бы ты, как я ненавижу тебя в этот момент.

– Это не обязательно. Забывшая этикет королева – это весьма забавно, конечно, но мне не обязательно знать все, что ты обо мне думаешь. Я просто отведу тебя к брату, и мы распрощаемся.

– О нет, ты даже не представляешь, насколько обязательно. Я слишком долго жила, не смея выразить свои чувства. Свою злость. И больше не собираюсь.

Нож был острым, и Сейн управился быстро. Марго хотела провести рукой по тому, что осталось от ее волос, но остановила себя. Подумала, что еще долго будет избегать зеркал.

Сейн вернулся к стакану, снова что-то помешал и достал палочку, которая оказалась кистью с налипшей черной кашицей.

– Что это? – спросила Марго без особого интереса. Ей хотелось закончить со всем побыстрее и наконец поесть.

– Индигофера и лавсония. – Сейн потрепал Марго по голове, вытряхивая из волос мелкий сор. – Я закупал их у торговцев с юга. На основе индиго получаются отличные зелья от болезней печени, а кашица из листьев лавсонии убивает всю заразу в ранах. – Он оттянул одну из пшеничных прядей и хорошенько промазал кисточкой у корней. – А еще из этих растений выходит крайне стойкая краска. Вместе они дают тот самый черный, который веками используют схеотские женщины.

Марго сидела тихо. Голос алхимика странным образом успокаивал ее. Она была почти готова признать, что ей приятны касания его длинных пальцев. Главное – не поднимать глаз, не смотреть ему в лицо. Не вспоминать, как он с ней обращается.

– Ты знала, что есть больше ста способов покрасить волосы? Половина из них включает в себя бычью мочу. – Сейн оттянул королеве ухо, мазнул за ним. – Семь лет назад на престол Сантаре взошла новая королева. И каждая модница от Ливерьена до Руаля, исходя завистью, пыталась повторить редкий золотой оттенок ее волос.

– Получилось?

Марго сама не заметила, как увлеклась рассказом.

– Нет. Потому что тот оттенок для королевы придумал я.

Она подумала, что иногда спесь алхимика даже забавна.

– Посиди пока так, поешь, – велел Сейн, когда закончил. – Я покажу потом спуск к реке, смоем краску.

– Подожди, а ты? – спросила королева, зачерпнув большую ложку творога с медом.

– А что я?

– Ты в этом балахоне будешь ходить? Думаешь, никто не узнает заклинателя?

– Заклинатели носят мантии, – поправил Сейн. – А в таких балахонах не только алхимики да знахари ходят. Еще бродяги, палачи, низшие жрецы храма Судьи…

– Допустим. А волосы как же? Я нечасто встречала такой цвет.

Сейн провел ладонью по макушке, приглаживая непослушную копну. Ему казалось, что после тюрьмы его волосы, цвета пыли и грязи, не привлекут ничьего внимания. Но потом он вспомнил, как его отмывали перед готовкой.

– Это не обязательно… – проговорил он неуверенно.

– А как же безопасность? – захлопала ресницами Марго. Не нравился ее самодовольный оскал Сейну, ох не нравился. – Или, может, ты струсил? Может, это тебя надо носить за пазухой и кормить морковкой?

– Не отцепишься же, да? – Сейн посмотрел в стакан. Там еще оставалась краска.

Не сводя взгляда с королевы, он намазал первую прядь. Вторую…

Потом Марго помогла ему с затылком.

Когда стакан опустел, а пальцы у обоих почернели от краски, беглецы наконец взялись за еду.

Сейн пил молоко и поглядывал на Марго. Даже с короткой стрижкой, даже взъерошенная, она не походила на мальчишку. Но казалась теперь куда младше, совсем ребенком. Сбежавшая из дома дочь свинопаса. Бродяжка, которая попрошайничает у дороги. Шлюшка из нижних районов, дорогой товар с непорченым лицом и гладкой кожей.

Точно не королева.

Марго заметила, как он разглядывает ее, и настороженно, волнуясь, как бы алхимику не вздумалось еще что-нибудь в ней поменять, спросила:

– Ты чего так смотришь?

– Ты ведь меня так и не узнала, – сказал Сейн задумчиво.

– А мы разве встречались?

– Виделись. Четыре года назад. Эрл Танкред закатил славную пирушку на свадьбе своего сына.

Марго замерла, не донеся кусок хлеба до рта. Глаза ее расширились:

– Не может… Так это был ты? Ты тот самый алхимик?!

Былое. Свадьба

Живущие среди пустынь схеоты всегда ценили женщин костлявых, с мальчишеской фигурой, гибких как песчаный кот. Мужчины Нижнего Серпа – корпарика́́нские, архело́нские и другие хайласа́́рских народов – в первую очередь заглядывались на женскую походку. Плавное покачивание бедер, как шхуны на волнах, и длинные ноги заставляли южную кровь кипеть. Сантарийские поэты веками воспевали худую шею и ямочки на ключицах, а художники рисовали женскую талию тонкой, как виноградная лоза. Говорят, именно живописец первым придумал корсет. Здесь же, в королевствах Верхнего Серпа, главным достоинством женщины считался бюст. И чем этого достоинства больше, тем лучше.

Сейну раньше не доводилось видеть женщин из кланов Калерау, поэтому он с любопытством наблюдал за невестой. Хильма целиком была пышна, кругла, а смех ее, казалось, мог расшатать потолочные люстры и задуть свечи. Даже жених, Альрик, – высокий юноша с широкой грудью и бугристыми мышцами, которые не скрывала свободная праздничная рубаха, – выглядел рядом с ней ребенком.

В зале было шумно. Люди пили, ели, поднимали кубки за новый союз, выкрикивая поздравления. Одна из придворных девушек даже спела перед молодыми песню на языке чужеземцев. Сейну она почему-то показалась грустной, хоть он не разобрал ни слова.

Заметил, что не услышал еще ни одного тоста за здоровье будущих детей, хотя это первое пожелание у сили́нгов.

По одну сторону главного стола сидели молодожены, по другую – король со своей свитой. Между ними расположились отец невесты – рыжебородый ярл Хенльям, здоровяк с могучей шеей и большими руками; гельдаратский посол в черном камзоле с золотыми пуговицами, а рядом длинный, как оглобля, и такой же худой магистр Великого Храма. Четвертое кресло пустовало, эрл Танкред, хозяин замка и отец жениха, куда-то запропастился.

Еще три стола, составленные в ряд, предназначались для эрлов, крупных баронов и их семей. Вдоль стены расположились тэны и рыцари: землевладельцы поменьше или благородные, но вовсе безземельные. Сюда же, на край длинной скамьи, посадили и алхимика. Со своего места в углу он мог видеть весь зал, и это его устраивало.

Слуги таскали тяжелые подносы с угощениями, разносили вино и крепкий шнапс. Гости хмелели и делались громче.

Играли музыканты. Среди них выделялся немолодой, но еще крепкий на вид бард с золотой серьгой в ухе. Медный оттенок его кожи и короткие курчавые волосы с россыпью седины – серебро на саже – выдавали в нем хайласара, но точнее Сейн сказать не брался. Бард носил лазурную тунику, подпоясавшись на архелонский манер тонким красным ремешком. Но играл на своей виоле по-корпарикски – не используя смычок, а щипая струны.

Мелодия взвилась птицей, закружила под высокими сводами, ускоряясь. Девушки вышли танцевать. Среди них Сейн приметил дочь и гордость эрла Танкреда, завидную невесту для всякого лорда Даферлена. Марго кружилась, махала широкими рукавами синего платья, будто крыльями, а ее светлые волосы рассыпались по плечам.

Сам эрл так и не вернулся к столу, и Сейну показалось это странным. Неужто пропустит танец дочери?

С этой мыслью алхимик потянулся к вину. И тут его грубо подхватили под руки и подняли со скамьи.

– Со мной! Сейчас же! – услышал он рык у самого уха.

* * *

Эрл Танкред лежал в своей постели. Глаза его были закрыты. Сейн коснулся его сухого лба, наклонился к груди и послушал слабое, прерывистое дыхание. Приподнял веко, посмотрел цвет белка. Буркнул:

– Ничего не понимаю.

– А я говорил! – прокашлял лекарь за его спиной. – Не бывает зелий от всех ядов сразу! Сам дряни всякой намешал, шарлатан…

Рядом с кроватью стояли еще двое: краснолицый кастелян замка и правая рука эрла – тэн Урдэк, который и притащил сюда Сейна. Все они, не отрываясь, следили за алхимиком.

– Мне нужно немного его крови.

– Почему он еще не в цепях?! – взвизгнул лекарь, сутулый старик с куцей седой бородой.

– Погоди, – оборвал Урдэк, не повернув головы. – Делай, алхимик.

Сейн отыскал в сумке, с которой не расставался даже на пиру, тонкую иглу и длинную стеклянную трубку. Набрал крови из пальца неподвижного эрла. Огляделся в поисках ровной поверхности. Подошел к аккуратному резному столику и по очереди нацедил из трубки несколько багровых капель в ряд. Следом из сумки показались флаконы причудливых форм.

Все с интересом следили, как алхимик добавляет к крови свои зелья. Одна капля свернулась и почернела, другая с тихим шипением запузырилась, еще в трех ничего не поменялось.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Урдэк, заглядывая Сейну через плечо.

– Ничего необычного, – честно сказал тот. – Я не знаю, что случилось.

– Тебе платят не за такие ответы.

Сейн кивнул, пытаясь сообразить, что же пошло не так.

…Эрл Танкред нанял его, опасаясь яда в собственном доме. На свадьбе сына.

– Я, конечно, ничего подобного от своих гостей не ожидаю, но береженого, как ты знаешь, боги за руку держат.

И Сейн сварил для него зелье.

– От ста самых известных ядов, – объяснил он, демонстрируя пузырек под едкие замечания лекаря.

Зелье требовалось принимать заранее, незадолго до пиршества. Важным гостям его добавляли в вино. Не помогло…

Урдэк щелкнул пальцами перед лицом, вырывая Сейна из задумчивости:

– Ну что, зельевар, все же в цепи? Или будешь думать, как помочь господину? Вы же все тут такие мозговитые!

– Буду думать. Но здесь уважаемый лекарь прав: чтобы найти противоядие, надо знать, чем отравили милорда. А я таких ядов не знаю.

– И кто знает?

Тэн грозно покосился на лекаря, но тот отвел взгляд.

– Как минимум один человек в этом замке, – сказал Сейн.

– Сам отравитель, – понял Урдэк.

– Стражу у ворот усилили, – вставил кастелян. – Никто не покинет замок без вашего распоряжения. Слуг и работников кухни уже опрашивают…

– Их всех подбирал я, – перебил тэн с досадой. – На кухне дежурили стражники, тоже мои люди. Обидно будет…

– Значит, кто-то из тех, кто в зале.

Урдэк посмотрел на алхимика:

– Думать можешь, это хорошо. Со мной пойдешь.

– …Так значит, я вне подозрений? – уточнил Сейн, когда они шли по коридору.

Тэн прихрамывал, но шагу не сбавлял, держал спину прямо. Железные набойки на его каблуках отбивали четкий ритм.

– Знаешь такую поговорку: за черными мыслями забываешь сон и голод? Я наблюдаю за людьми, алхимик, это часть моей службы. Я видел, как ты глотаешь фаршированных перепелов, как запиваешь их вином. Человек, замысливший недоброе, не будет есть с таким удовольствием, любая еда для него что пресный овес.

Сейн с улыбкой подумал, что вычислить убийцу на пиру с таким подходом не составит труда: там как раз таки все жрали в три горла.

– А еще… – Урдэк ненадолго замедлил шаг. – Я прочитал по твоим глазам. Тебя ведь это задело, да? То, что твое зелье не сработало. По-настоящему задело. Я понял, едва взглянув на тебя: ты теперь один из первых, кто хочет узнать правду. Так, алхимик? Ты ведь не привык такое спускать?

Сейн кивнул.

* * *

– Больше никто не пострадал? – спросил он и в очередной раз обвел взглядом зал. Музыка продолжала играть, кто-то из гостей пустился в пляс.

– Нет, – ответил Урдэк. Они расположились на той же скамье, в том же самом углу. – Я уже распорядился, чтобы Марго c Иолантой развели по комнатам. Приставил к ним стражу. Но, если мы сейчас заберем и жениха с невестой, поднимется лишний шум. Свадьба должна продолжаться.

– Кто такая Иоланта?

– Племянница нашего эрла. Ты ее видел, она пела на языке Калерау в начале вечера. Не отвлекайся, Сейн, она не важна. Лекарь не знает, сколько у нас времени. Ты, как я понимаю, тоже не знаешь.

Алхимик покачал головой.

– Я тут подумал… – сказал Урдэк, покручивая усы. – А не могли эрла отравить раньше? Слыхал я, что есть яды, которые несколько дней, медленно…

До празднования в замке молодожены, как и положено, дали клятвы в каждом из пяти храмов. Будут ли они скреплять свой союз перед Спящими богами, Сейн не знал. Если и будут, то уже на землях Калерау. Здесь жрецы не потерпели бы обрядов иноверцев.

Танкреда могли отравить уже тогда, если не раньше.

– Нет. С такими мое зелье бы справилось, – ответил Сейн уверенно. – Это что-то совсем редкое и очень сильное. Вопрос еще в том, почему слег именно эрл.

Тэн пожал плечами:

– Этого достаточно, чтобы расстроить свадьбу.

– Значит, нам нужны те, кто был против.

Урдэк криво ухмыльнулся:

– Это проще всего. Каждого первого хватай да тащи в пыточную. Знал бы ты, чего стоила нам эта свадьба…

Сейн мог представить.

Та война длилась четверть века, и не было в ней проигравших и победителей. Обескровленные стороны разошлись, и каждый остался при своем. Погребальные костры остыли почти двести лет назад, и все это время силинги делали вид, что забыли; что могущественных кланов по ту сторону пустошей попросту не существует.

Эрл Танкред помнил. Собрал надежных людей и хорошо подготовленным отрядом двинулся на север, к Большим Озерам. И очень удивился, когда их встретили не как давних врагов, а как дорогих гостей. Дали кров и пригласили к столу, угощали хмельным медом и сочным мясом.

Дети завоевателей преломили хлеб.

На следующий год Танкред взял меньше воинов: ровно столько, чтобы не опасаться разбойников на дорогах. И своего сына Альрика, который уже умел держать меч. Они ездили на земли Калерау последние пять лет, и если злые языки поначалу насмехались над эрлом и просили не гладить дикого зверя, то теперь всерьез заговорили об измене.

Танкред не слушал. Чужеземные ярлы принимали его людей, как кровных братьев, и не отпускали домой без щедрых даров. Даферленский лорд не оставался в долгу. Припомнил, что в старину Опожье называли городом пяти портов: от Больших Озер по системе рек удобно было добираться до пяти королевств Верхнего Серпа, чем когда-то и пользовались северные захватчики.

Но Танкред не хотел воевать, он желал торговать. И заключил союз, открывая дорогу к сокровищам Калерау: первосортному мрамору, редкому костяному грабу, богатой пушнине, чистейшему янтарю…

Нет крепче связи для всякого союза, чем нити переплетенных судеб. Альрику предстояло жениться на дочери одного из самых влиятельных северных ярлов, на дочери иноверцев, чьи предки когда-то утопили Верхний Серп в крови.

– Значит, будем искать не по желаниям, а по возможностям, – сказал Сейн.

Урдэк проследил его взгляд, крякнул в усы:

– Эка ты метишь, брат! По верхам пошел.

– У кого больше возможностей, чем у короля?

– Так-то оно так. Вот только без короля ничего этого не было бы. Короли делятся на тех, кто умеет воевать, и тех, кто умеет считать. Наш умеет и то и другое. Он посчитал свою выгоду. Подумай сам: Даферлен – единственное королевство Верхнего Серпа, торгующее с Большими Озерами. Король приехал на свадьбу не только опустошить наш погреб с корпариканскими винами, но и успокоить людей. Благословить новый союз.

– Ну а его свита? Все думают так же?

– Ты про того носатого, что ли? – поморщился Урдэк. – Королевский советник. Это он сейчас на других смотрит так, будто ему в кашу плюнули. А сам без воли господина и зад себе не подотрет.

– А кто по другую руку, в красном плаще?

– Мердок, герцог Саланнийский и брат короля по второй крови. Герцог… Тьфу! Чтобы между эрлами и королем кто-то еще власть держал? Не было у нас титула такого никогда. Но нет, насмотрелся на соседей, выпросил у братца, переписал старые законы. Так, глядишь, всю власть бумажками раздадим… А с Танкредом они друг друга недолюбливали, оно верно. Были у нас споры пограничные. Но чтобы травить на свадьбе сына? Нет, до такого не дошло бы. Никто из королевских не осмелится волю господина нарушить, духу не хватит, точно тебе говорю.

Сейн кивнул своим мыслям:

– Верно. Значит, мы ищем того, кто не побоится и короля.

– Круг сильно сузился, – серьезно сказал тэн.

В это время ярл Хенльям поднимал тост. Говорил он уверенно и без запинок, хоть и с сильным акцентом. Желал защиты и благосклонности Спящих и Новых богов. Сейн заметил, как на этих словах дернулась голова магистра над жрецами. Хенльям передавал собравшимся благодарность великого конунга и выражал радость от новой дружбы.

Закончив, он одним махом осушил кубок и так стукнул им о стол, что даже с другого конца зала было слышно, как задрожали тарелки. Король рассмеялся и хлопнул в ладоши.

– А Калерау? – спросил Сейн. – Неужто там все довольны, что их вождь выдает дочь за чужака?

– Нет, конечно. Но Хенльям не просто вождь, он ярл, владелец Опожского края. Очень влиятельный. К тому же союз одобрил сам конунг…

– Но единства среди их правителей все же нет? – уточнил алхимик.

Урдэк задумался, прежде чем ответить.

– На землях Калерау вожди сами избирают ярла, который будет ими править. Ярлы, в свою очередь, выбирают конунга. Это не король, но первый среди равных.

– И?.. – не понял Сейн.

– Я к тому веду, что там очень простые правила. Никто не привык к дворцовым интригам, никто не уклонился бы от драки. Хенльям прямой как копье, и его люди такие же. Если бы кто-то из ярлов хотел поквитаться с нашим эрлом, то скорее вызвал бы его на щиты, чем выбрал яд.

– На щиты?

– Потом как-нибудь расскажу, – отмахнулся тэн. – В заговор Калерау я поверю в последнюю очередь.

– Но все подумают на них.

– Да. Все подумают на них.

Посол, сидящий рядом со жрецом, поглядывал на пустое место эрла Танкреда и едва касался кубка губами, будто вовсе не делая глотка.

– Гельдарат? – предположил Сейн.

Урдэк кивнул:

– У них есть причины. Они единственные граничат с Потерянным королевством. В той войне они первыми приняли удар… и умылись кровью. Эта история для них как кусок подгнившего лука, что случайно попался в супе, – проще выкинуть и никогда не вспоминать. А новый союз вскрывает старые раны. К тому же часть торгового пути будет проходить через их земли. Многие восприняли это как оскорбление.

– И как удалось их убедить?

– Не обошлось без вмешательства нашего короля. Он смог напомнить, что порядок в Гельдарате ценится превыше всего. И власть монеты. У них хорошая доля, Сейн, очень хорошая. Возить товары будут наши люди, нога еретика не ступит на их землю. Это было одним из условий.

– Я думал, что власть жрецов там все же сильнее, – сказал алхимик, наблюдая за магистром. Тот сидел прямо, точно прилипнув к спинке кресла, и обводил взглядом зал, выискивая кого-то в толпе.

– Они тоже часть порядка. Но ты прав, с ними было еще сложнее. Архонт трижды отказывал в аудиенции! Но на то он и архонт, чтобы при власти богов не забывать, у кого здесь власть среди людей. Короли, если нужно, умеют убеждать. Свадьба должна состояться на нашей земле, под ликом наших богов – такое условие поставили Великие Храмы. И вот магистр почтил нас визитом. Он несет волю архонта, как ему велено. Даже если для этого приходится сидеть за одним столом с еретиками.