Маленькие Повествования E-Book

Anna Ferrari

• Herausgeber: Tektime
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2021

Seitenzahl: 113

Beschreibung

Маленькие истории об обычных людях, с которыми могут случиться необычные события (Свобода воли, Макбет: история сумасшедшего), людях, которые теряются в воспоминаниях, чтобы найти смысл в настоящем (Девушка в автобусе), или которые все еще находят природу в воспоминаниях человеческого существования (Рикорди). Учитель (11-я заповедь: не суди) и мать (Мать) рассказывают о повседневной жизни с ее болью и удовлетворениями, непониманием, но также и о чуде обретения признания в сердцах других. В «Что должно произойти ... бывает, что мы сталкиваемся с невозможностью предсказать судьбу», а в «Блэк и Уайт» рассматривается жизнь с точки зрения наших животных.
Восемь рассказов в этом сборнике соответствуют мысли Джорджа Элиота, содержащейся в эпиграфе: в мире есть как великие личности, так и обычные люди заслуживающие такого же внимания. Такие люди, как ты, как я, как и все. В начале рассказа «Блэк и Уайт» рассказывается о жизни двух товарищей по играм, которые кажутся несовместимыми, собаки Уайти кошки Блэк. На самом деле это два замечательных существа, которые любят, страдают, благодарны, злобны, живут, не осознавая того огромного дара, который они дарят своим человеческим «родителям» простым своим существованием. Маленькая девочка в автобусе медленно начинается, затем внезапно разворачивается и возвращается в прошлое, в то время, когда главная героиня была еще ребенком, к эпизоду, который глубоко запомнился ее эмоционально, память которой не столько визуальная, сколько внутренняя и аффективная. Сама природа этого воспоминания доводит повествование до очень интимных уровней, на которых раскрываются все еще нерешенные черты ее личности. Свобода воли - это готическая сказка: проклятое зеркало, дьявол, зло как самоцель, неверующие жертвы. Все происходит без причины, как бы говоря, что зло существует и может распоряжаться людьми по своему желанию. Макбет. История сумасшедшего построена по стопам шекспировской трагедии, действие происходит в мире театра, имена главных героев - оригинальные, мании, навязчивые идеи и искаженная страсть - такие же, как и безумное цареубийство. В конце концов, фантастика играет важную роль в «Макбете»: три ведьмы произносят пророчества, которые приведут отважного солдата в безумие. В сюжете фантастика складывает в себя судьбы главных героев, играющих свою жизнь на самом бесполезном человеческом чувстве: амбициях как самоцели. Рикорди - это деликатное путешествие в сознание рассказчика, в момент одиночества, в котором он теряется в мыслях, не связанных друг с другом, но имеющих общую тему: природа воспоминаний и то, насколько важны мы сами. Помнить. Немного меланхолии, но также и упорной надежде и живость мысли лежат в основе внутреннего признания, в котором нетрудно идентифицировать себя. Одиннадцатая заповедь: не судить, говорит школьному миру о разочаровании: непонимание, зависть к своей роли, снисходительность к родителям и ученикам, сегодняшним «клиентам», нарушают баланс хорошего учителя, которая к тому же монахиня. Таковы печаль, разочарование, которое испытывает главный герой, что эти чувства эмпатически пронизывают читателя, и их сила равна отказу от надежды на лучший мир. Не у всех историй, как и у жизни, может быть счастливый конец. Мать вносит нотку радости. Обычное школьное собеседование становится возможностью для взаимного роста между матерью и учителем. Две женщины с сильным и воинственным характером, удивленные необычно конфиденциальным тоном разговора, вместе пытаются найти способ передать безопасность и спокойствие людям, которых они любят и которые переживают момент замешательства. Мать понимает, как измерить себя своими собственными ограничениями, и, следовательно, учитель полностью осознает десятки людей в классе, о которых он часто знает очень мало, но у каждого из них свое настроение. Учитель предупреждает, что наличие школы должно проявляться именно в подходе к каждому из них, чтобы помочь им расти эмоционально и интеллектуально, выходя за рамки бюрократии, своекорыстия, эгоизма. Заве

Leseprobe

Nome autore: Anna Ferrari

Titolo:Маленькие повествования (Piccole narrazioni)

Traduttore: Elena Batrakova

Copyright© Anna Ferrari, 2021

Pubblicato da Tektime

МАЛЕНЬКИЕ ПОВЕСТВОВАНИЯ

Те, ктооченьозабоченпознаниемисториичеловечетваикакэтазагадочнаякомпозицияведетсебявразличныхвременных экспериментах, конечно, неизбежали, покрайнеймере, краткогоописанияжизниСвятойТерезы [...]

ЭтаженщинаизИспании, жившаятристалетназад, определеннонепоследняявсвоемроде. РождалисьмногиеТерезы, ноониненашлидлясебяэпическойжизни, вкоторойпостоянноразворачивалисьгромкиедела; возможно, толькожизньчерез ошибкиплодопределенногодуховноговеличия, несовместимогосмелочностьюоппортунизма; вероятно, трагическаянеудача, которуюниодинсвященныйпоэтнеосозналинепредалзабвению. [...]

Этинеуклюжиежизнипроявляютсяточнотакже, какнеудобнаянеопределенность, скоторойВысшаяСиласформировалаприродуженщин [...] То тутитамрождаетсясвятаяТереза, основательницаничего, чьенежноесердцебиениеирыданияонедостижимойдоброте трепещут, ирассыпаютсясредипрепятствийвместотого, чтобыконцентрироватьсянапамятныхдействиях.

(Миддлмарч, ДжорджЭлиот)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я особенно люблю вступление Миддлемарч, роман, написанный в середине XIX веке английской писательницей Джордж Элиот, смелой женщиной для своего времени, которая, тем не менее, для публикации, избрала мужской псевдоним вместо своего настоящего имя Мэри Энн Эванс. Ее слова наполняют меня надеждой, что среди тех, кто, хотя и скромно, помянут, есть место и для меня, и поэтому я выбрала его.

Постоянная мысль о памяти, воспоминаниях, для меня означает «держать в живых»: пока я буду помнить и рассказывать тем, кто придет после меня, тогда прошлое не будет рассеиваться, но будет плодородным соком и постоянным спутником.

Точно так я жажду стать чьей-то памятью, из страха смерти или из желания бессмертия, которые являются одним и тем же. В этом, однако, участвует еще одно чувство: привязанность, я люблю тех, кого держу в своих воспоминаниях, и надеюсь, что я буду любима среди чужих воспоминаний. Привязанность, близость, сопереживание другим, это глубокая потребность, настолько велика, что я чувствую, что мой дух присоединяется к человеку или существу, к которому я испытываю настоящую любовь. Я считаю, что это способ «прикоснуться к душе», и ощущению бесконечности, радости и боли одновременно, поскольку известно, что нам не дано идти дальше, мы не можем оставаться в этом состоянии, все обречено на завершение, на мгновение или навсегда.

Я считаю, что это главным мотивом моего письма: рассказывать, чтобы существовать, помнить, и остаться в памяти. Когда идея или мысль выходят из головы, я должна положить их на бумагу, опасаясь потерять, и пока я этого не сделаю, я одержима этим.

Мое письмо очень разнообразно, оно может иметь большое дыхание, или исчерпать себя в коротком рассказе, сообщить через статьи, обратиться к интимности, когда она дуалистичная.

Маленькие повествования, семь рассказов, рожденных спонтанно, разные по жанру, хотя есть распространенность фантастического или лучше фантастически-реального, как мне нравится его определять. Повествование, движение в реальности, но в тоже время реальность, населённая фантастическими персонажами и событиями. Повествовательная модель может Frankestein, или ModernPrometheus Мэри Шелли, которая созерцает существование вымышленного монстра в повседневной жизни, который перемещается между людьми, совершенно укоренившийся в конкретности.

Подобно, раскрывается коллекция Блэк & Уайт, изображающая двух домашних животных, наблюдаемых в их естественной атмосфере, но одновременно выдуманных и обладающими человеческими качествами, без которых они никогда не обходятся в мультфильмах, в действительности Блэк и Уайт полностью сохраняют свою инстинктивность.

Я очень близка со своими домашними животными, и часто они меня очаровывают, когда наблюдаю, как они играют, или ошеломлены, когда они реагируют с интеллектом, или демонстрируют вспоминания, и даже понимание языка. Если бы я могла жить в деревне, в большом поместье с большим количеством животных. В их компании я безмятежна, непринужденна, и сколько раз мне хотелось ощущать их запах, такой естественный. Мы должны учиться у них, чтобы стать лучше, и подлиннее.

Свобода воли, Макбет, история безумца, и то, что должно произойти, и происходит, это фантастические рассказы касающиеся темы зла в мире, необузданных амбиций и невозможности контролировать разум. Макбет, сохраняет имя персонажа одноименной пьесы, получает немного вдохновения от трагедии Шекспира, но только в том, что касается лейтмотива: амбиций, что разрушает достоинство человека.

В 11-й заповеди: не суди и не судим, будешь, как по-настоящему узнать друг друга, как трудно раскрыть себя и показать всем, кто мы есть, часто также потому, что другие не видят или не хотят видеть. Героиня рассказа монахиня теряет ощущение себя в тот момент, когда ее действие полностью искажается.

Мама в школьной атмосфере, сталкивается с противоположной темой: как вы поймете, что любовь заставляет людей раскрывать себя больше, чем они хотели бы, и поэтому они отказываются от своих ролей, чтобы стать обычными людьми с обнаженными чувствами, заботами, желаниями.

Эти рассказы действительно «маленькие повествования», в том смысле, что они даже кажутся рассказанными голосом, предназначенные для тех, кто хочет слушать, полагаться на ту иррациональную часть, которая может создать много страха, но которая очень богата внушениями.

Именно иррациональное вело меня за руку, как если бы преобладало в нас самих, поскольку нам так трудно держать в узде здравый смысл, интеллект, цивилизацию.

Я считаю, что иррациональность очень важна для полноценной жизни, она культивируется так же, как и наше сознание. Сегодня широко распространенной темой является осознанность, то есть способность нашей сущности к максимальной концентрации на настоящем, уклоняющаяся от всякого суждения, чтобы привести все к сознанию. Не легкая веха, но ее можно достичь даже с помощью медитации. И то, и другое имеют иррациональные компоненты, они несут решающее значение для их полной реализации.

На это иррациональное я полагаюсь, когда не понимаю, когда я не нахожу оправданий, напоминая о отрицательной способности, «отрицательной способности» английского поэта Джона Китса, способности оставаться в сомнении, не задавая себе вопросов, почему.

Если кто-то спросит, что в этих рассказах моего, личного, что дает силы, построить роман, повесть, это создание чего-то нового, можно сказать, почти новой жизни, поскольку естественно, что в наших рассказах течет немного нашей крови.

Я желаю всем читателям провести приятные моменты с маленькими повествованиями, и я буду счастлива, если вы захотите взаимодействовать со мной (в нижней части книги находятся полезные адреса).

Теперь, в заключение, даю слово настоящим героями книги, рассказов, и я уверена, что вам они смогут сказать больше и лучше, чем то, что сделала я.

А. Ф.

БЛЭК & УАЙТ

Блэк как обычно лежала на своем мягком пончике, передние лапы полностью расслаблены, а голова свисает с края вниз; Уайт погрузился на диван, животиком вверх, демонстрируя свой пенис, его «внутреннюю» гордость, доблесть самца и причину его агрессии против других альфа собак.

Они крепко спят, время от времени хвост Блэка делает медленное волнообразное движение, и она почти беззвучно мычит, как будто ей снится Микки Маус, или маленькая летучая мышь, или другие кошки, о существовании которых она вряд ли знает.

Уайт тоже дремлет. Он переворачивается на бок и перебирает лапами, как будто бежит, визжит, виляет хвостом. В его видениях я более уверена, учитывая конформацию: это зайчики, его любимая добыча и его страсть, поскольку он никак не может до них добраться. Он отчаянно несется за ними, ищет их под кустами, лазит в земляные норы, обнюхивает каждую ниточку травы, но все же он даже никого не сбил, и возвращается победителем, когда он меня видит, машет хвостом и улыбается. Да, Уайт улыбается. В таких случаях я часто пугаюсь, он может оставаться в стороне даже на полчаса, и я беспокоюсь, не из-за него, он всегда возвращается, никогда не терялся, а я боюсь, что ему могут причинить боль или что он съест отравленную пищу. Я научила его ни на кого не раздражаться, но все же он инстинктивное существо, и подлость людей не останавливается ни перед чем, подлость и невежество. Лес покрыт предупреждениями и воспоминаниями о собаках, которым не повезло. Когда я вижу его, я перестаю плакать, и на моем сердце становится легче. Я опасаюсь за него как мама.

Я смотрю, как они дремлют и фотографирую их в памяти, а также на мобильный телефон, помещая новое впечатление рядом с множеством других, и думаю, что сейчас эти два беспомощных существа, нуждающиеся в заботе, тепле, любви.

Такие разные, собака и кошка, как известно, не ладят друг с другом, но они стали неразлучны и ласкаются, скрывая все за притворной, бесконечной партизанской войной.

Когда Уайт выходит на прогулку, если хорошая погода, Блэк сидит на углу дома и она все еще там, когда тот возвращается, она готова бежать ему навстречу и поцеловать его, на что Уайт отвечает взаимностью, каждый раз, он кажется, удивленным (я подозреваю, что он делает это, чтобы сделать Блэка счастливой).

Но во время сна проявляется их скрытая природа, и проявляется их хрупкость. Уайт невероятно открытый, он отдает вам душу (которой, как говорят, у него нет), чтобы ты остался доволен, он легко ведется на агрессию других собак, чувствуя собственную вину и страх быть брошенным.

Иногда я смотрю на Уайта с большей интенсивностью, смотрю на него так, как будто вижу внутри него жизнь, и тогда в голове у меня возникают мучительные образы: Уайт одинок, потерян, неспособен заботиться о себе, готов поверить любому, кто проявит к нему хоть какую-то привязанность.

Я глубоко погружаюсь в поиски правдоподобия, и в какой-то момент уже не выношу их, испытываю не только душевную жалость, мое тело тоже реагирует, дыхание учащается, сердце скачет, возникает желудочный спазм. Он должен приложить все усилия, чтобы отбить этих норок, которые способны перехватить мое дыхание, пока они не исчезнут, а я возвращаюсь, и не думая о смерти, как и все мы.

Блэк другая, она транслирует большую уверенность, больше упорства и способности бороться, чтобы выжить. Я могу думать о ней под дождем, вся мокрая и продрогшая (как в том замечательном фильме, Завтрак у Тиффани, когда Холли идет искать Кота под проливным дождем. Трудно сдержать слезы, вот настоящая любовь, абсолютная, свободная. Интимная элегантность Одри Хепберн и гений Трумэн Капоте выразили на пленке незабываемый символ рождения современной женщины, в котором присутствие кота откликается еще больше), тем не менее, с ней все будет хорошо, об этом свидетельствует и ее измененный облик, ее прямой хвост, наглость и настойчивость, с которой она просит меня покормить, когда она голодна

Внешний вид Блэка обманчив: она выглядит агрессивной, как Пантера, вместо этого она нежная и ласковая, мягкая и гладкая как игрушка.

Что меня всегда поражает в Блэк, так это то, что она никогда не переусердствует. Она выходит в сад всегда осмотрительно, ей очень нравится сидеть в центре открытого пространства, наблюдать глазами, ушами, за вибрациями. Она может стоять, оставаться даже там добрую четверть часа, а затем, молча, как бы она забыла обо всем (то есть заклинание, которое она запустила, свершилось) исчезает в кустах.

Если случится, что она услышит мой голос, призывающий к еде, она ни разу не бросается, выполняет все с мерой и с правилом, но затем приходит, стоит очень независимая, тем не менее, благодарная: я ласкаю ее, она мурлыкает и обнимает хвостом, забыв на минуту о еде, ее непреодолимой необходимости. С самого детства, она пожирала все, в одно мгновение.

Блэк имеет покладистый характер, если она находится в месте, откуда она не может выйти, то приспосабливается, находит другие занятия, не протестует. Я поражаюсь, потому что другая, моя любимая кошка совершенно другая, она протестует, царапая диваны, мебель, бросается из стороны в сторону по дому, заставляя колебаться множество предметов. Если Уайт занимает ее любимую подушку, она ложится на другую и смотрит на него, не обращая внимания, но не просит.

У нее все озорство кошки, подаренное матерью-природой; ее не видно целый день, потом что-то мягкое прижимается к моим ногам: это она просит меня почесать ей шейку или погладить шерстку. Она прижимается к своей приемной человеческой маме и следует за мной рядом, на безопасном расстоянии (если я когда-нибудь потерплю ее шерсть, тогда она должна начать грандиозную чистку), никогда не теряя меня из виду.

Когда она появилась, ей не было и двух месяцев: она помещалась у меня на ладони, и тем не менее очень живучая, голодная, безрассудная и смелая. В течение нескольких месяцев вся семья была жертвой ее всепоглощающего внимания: мочка, нос, родинка на поверхности все становилось суррогатами ее кошачьей мамы, и она сосала, сосала, с упрямством и настойчивостью чемпиона, хотя, может быть, именно потому, что была абсолютно обезвожена.

Некоторое время она жила уединенно в комнате, мы не знали, как отреагирует Уайт несмотря на то, что знали его умиротворенный характер, пока, неизбежно, все не раскрылось: Уайт сразу залаял, а потом пытался ее обнюхать. Блэк решила залезть под кровать. В течение нескольких дней продолжалась все та же рутина: он толкался, чтобы принюхаться к ней, она пряталась под кроватью. Потом, на ровном месте, Блэк взяла на себя инициативу над Уайтом когда уткнулась в его лапы. Сначала он не выдержал, а потом с удовольствием принял новинку, так как с ней можно играть. Немного грубоватый в движениях и большой, он, возможно, мог бы причинить ей боль, но она, уже в то время, защищалась, а он никогда не воспользовался тем, чтобы стать более энергичным.

Этот баланс сил длился не долго, вскоре стало ясно, также Уайту, что она более сильная чем он, он стал картофеленой, он любил играть и, рявкал, устанавливая свое превосходство (моральное и физическое), в то время как ей не нужны внешние жесты, для осознания собственного превосходства, «духовное», ее божественное равнодушие, она просто с любопытством смотрела на него, недоумевая, как тот совершает слишком много ошибок.

Теперь, когда Блэк немного повзрослела, развила необычное поведение для кошки: она ложиться на пол, лижет подушечки своих пальцев, переворачивается на живот, чтобы ее погладили, с другой стороны, она обладает большой симпатией к компаньону собаке, она никогда не видела своих собратьев, поэтому Уайта принимает как своего старшего брата, наблюдая за ним, имитирует его игривую силу с естественностью. Наблюдая за ней, когда она этого не замечает, прекрасно видно, что ее правила поведения ни на что не влияют, Уайт ее старший брат, и никаких «но».

Подглядывать за ними, во время игры, это мистический опыт. Они обнюхиваются, грызутся, Блэк организует засады Уайту, Уайт зажимает ее между передними лапами в мужской попытке овладеть ею (природа действительно необыкновенна, самцы всегда самцы, в каждой породе!) она мяукает, извивается и убегает, но ненадолго, затем возвращается, чтобы возобновить игру или дразнить Уайта.

И Уайт смеется, он прыгает умиротворенный и довольный. Он смеется, это точно, эта собака умеет смеяться. Удивительно!

Мистика оказывается вопреки правил, они принимают других с легкостью, чтобы насладиться их ходами, вы погружаетесь в мир, не человеческий, и я думаю, понимаю, у них есть идеи о своей истинной природе, их правда...

И все же близость Уайта может привести к чрезвычайным событиям.

Уайт появился у нас, потому что он сбежал, на самом деле его увезли оттуда, где жила его прекрасная мама-лабрадор. К сожалению, в том месте присутствовали страдания и грязь, и мама, которая не хотела, чтобы ее детки страдали, как она, в один прекрасный день, привела их в лес (как родители в сказке про мальчика-с-Пальчик), и оставила, уверенная, что их судьба будет лучше. Никогда сука не бросит своих щенков, мама-лабрадор, должно быть, находилась в отчаянии, и поэтому сделала вид, что забыла их. Уайта заметили с самого утра, он гонялся за велосипедистами или пробовал поиграть с автомобилями, пока он буквально не приземлился перед нашим домом. Казалось, он уже с тех пор улыбался, возможно, это была новая игра, он совсем не боялся, смотрел и вилял хвостом, довольный тем, что он там.