Багряное королевство E-Book

Робин Д. Мейл

• Herausgeber: Mainstreem
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Скандинавские войны
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 284

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Роуэн думала, что наконец стала свободной. Но даже вернувшись в Локланн, она не может забыть все, что случилось в Сокэре. И всех, кто там остался. Пока ее народ требует войны, Роуэн должна заключить политический брак и тем самым защитить королевство. Учитывая количество желающих, половина которых – из кланов Сокэра, предстоящий союз остается лишь вопросом времени. Но даже среди множества претендентов она едва ли может выбрать подходящую кандидатуру. Предпочтет ли Роуэн простой путь? Или рискнет всем ради любви, которой противилась с самого начала? Любви, которая может ее сломать.

Leseprobe

Робин Д. Мейл Эль Мэдисон Багряное королевство

Пролог

Путь через туннели оказался заметно короче, когда мы были трезвы и не страдали от жажды. Однако даже в неровном свете фонарей темнота давила и тяготила, отражая мое внутреннее состояние.

На второй день чувство облегчения от того, что мы с Давином живы и невредимы, прошло, поэтому дядя Олли и папа накинулись на нас с вопросами. С нотациями. С выражением глубочайшего разочарования.

– Да вы что, ни о ком, кроме себя, не думали? Решили побродить по туннелю, который уже один раз обрушался? А вы не подумали, что родные уже достаточно пережили? Что какой-то водки вы рискуете жизнью? – Это, конечно, высказался папа.

– Нам повезет, если мятежники не перетянут на свою сторону знать, – взял слово дядя Олли. – Требуют войны. О твоей матери я даже говорить не желаю. В самом деле, Дав. О чем ты вообще думал? Да еще кузину взял.

– На этот раз это я взяла Давина с собой, – возразила я обманчиво непринужденным тоном.

– Проклятье, Роуэн! – проворчал папа. – Тебе что, всё шутки? Даже сейчас?

Он не ждал ответа, поэтому я не стала ничего говорить. Зато услышала слова, брошенные мне в погребе контрабандистов.

Ведь жизнь, смерть, законы, люди – все это для тебя шутки! Ты сделала все, чтобы тебя не воспринимали всерьез, а теперь жалуешься!

А потом фразу, которая оглушила меня, будто удар под дых.

Вы не задумывались, как легко нам жилось бы, не притащи вы свою беспечную задницу из Локланна?

В тот раз я накричала на него, но теперь мой мысленный ответ был честнее.

Да, Эвандер, вы правы.

* * *

Первая неделя подошла к концу, и мы приехали в лес Доркка, больше известный как Разбойничий лес. По крайней мере, папа с дядей Олли нас простили, ведь в туннеле у них было много времени, чтобы излить свою злость.

Фиа взглянула на мое лицо, на шрам, перекинувшийся через плечо и красовавшийся на ключице, и покачала головой.

– Столько изменений, а все по-старому, – с редкой прямотой проговорила она.

Я ночевала в ее домике, вернее, мучилась бессонницей. Лежала, терзаясь воспоминаниями об обсидиановых волосах, глазах цвета грозового неба и бесконечно высокомерной ухмылке. Я пыталась выбросить их из головы, но всякий раз безуспешно.

* * *

Дорога домой заняла три недели. Когда мы приехали, мама заключила меня в объятия, и я разрыдалась от облегчения. Затем она подошла к отцу. И я поняла, что моя небольшая авантюра не только причинила горе родным. Папа и дядя Олли были в пути несколько недель, подвергая себя опасности во вражеском королевстве.

Авани смотрела на меня. Ее лицо исхудало, глаза ввалились, а кожа казалась еще бледнее на фоне непроницаемо черного платья.

– Я думала, что и тебя потеряла, – тихо сказала она.

Это было обвинение. Правдивые слова, которые попали в цель так же точно, как ее стрелы. Меня задушила вина, подступавшая к горлу, как густая и приторная желчь.

Авани коротко обняла меня и, развернувшись, пошла в дом. В свои темные покои. А я побрела к себе.

* * *

Неделю я никуда не выходила. Целую неделю мама подходила к моей постели, проводила пальцами по моим кудрям и приносила сладости, которые в меня не лезли.

Потом пришла Таисия и принесла письмо с печатью клана Медведя. На чистом пергаменте красовалось ровно одно предложение, написанное знакомым элегантным почерком.

«Вы кое-что забыли».

Эвандер понял, что Таисия была шпионкой, но оставил ее в живых. Даже дал ей вернуться домой. Я была ему благодарна. От всей души. Хотя не могла не вспомнить, как он исписывал целые страницы, договариваясь о торговых сделках с другими кланами, однако для меня у него нашлось всего три неласковых слова. Я уверена, что так даже лучше. Да и что можно сказать после обстоятельств, при которых мы расстались?

В тот день я выбралась из постели. Я вернулась к своей жизни, к нормальному состоянию, хотя ничто вокруг больше не казалось нормальным. Хотя ничто вокруг больше не казалось моим.

* * *

Через десять дней после моего возвращения Авани наконец согласилась со мной поговорить. По щекам у нее текли слезы, она села на мою кровать и повторила то, что сказала в первый день. Но на этот раз с тихим отчаянием.

– Я думала, что и тебя потеряла.

Эти слова были оливковой ветвью. Она обхватила меня тонкими руками, и я обняла ее в ответ.

– Прости меня, – прошептала я. – Мне очень, очень жаль.

– Теперь ты дома, теперь ты в безопасности.

В безопасности.

Это было хоть что-то, пусть иногда, казалось, не соответствовало действительности. Пусть я все еще просыпалась по ночам в поту, почти уверенная, что по спине бежит кровь и капает на снег. Пусть последний раз я чувствовала себя в безопасности, когда лежала в постели со своим похитителем, мечтая, чтобы он хотел оставить меня хотя бы вполовину так сильно, как мне хотелось остаться.

* * *

Дни сливались в мутное пятно, проходя за чаепитиями с дамами, тренировочными поединками с папой и вылазками в деревни с Давином. За уклонением от маминых осторожных разговоров и проскальзыванием в кровать к Авани, как в детстве, чтобы не спать в одиночестве. За внешними условностями и притворством, будто у меня все в порядке.

Через сорок два дня после отъезда из Сокэра я получила еще одно письмо. На этот раз от Тео. И в нем было определенно больше, чем три слова. Он делал предложение. Или, по крайней мере, просил о визите, чтобы обсудить помолвку. Я положила это письмо на туалетный столик и больше не открывала.

* * *

Со дня моего отъезда прошло семь недель, и я получила еще несколько предложений. Из Сокэра и из Локланна. Единственным королевством, готовым пренебречь столь подходящей партией, похоже, оказался Рионн. Рионн и, конечно, клан Медведя.

Это было неудивительно, ведь примерно в то время, когда мы с Давином отправились в туннели, мама нехотя устраивала мое замужество.

Наконец Совет потребовал устроить бал в честь моего приезда домой. Для возвращения в свет. Авани сняла траур, чтобы из солидарности поддержать меня. И мы вместе готовились к этому тягостному событию.

По крайней мере, мы были вместе. Все вместе.

По крайней мере, я была дома.

По крайней мере, мне удалось изгнать из своей головы тот язвительный голос, который, казалось, никогда не замолкал.

По крайней мере… так я себе говорила.

1

Дела здесь, в Локланне, шли не хуже, чем можно было бы ожидать. Иначе говоря, от силы так себе. Но я хотя бы могла тренироваться.

Я сделала размеренный вдох и отразила несколько ударов учебного меча Авани. Мы бились почти целый час, но неприятный осадок от ночного кошмара так и не изгладился. Сестра снова взмахнула мечом, на этот раз посильнее, так что я отшатнулась назад. Ей повезло, что она была сложена, как мама – на несколько сантиметров выше меня и чуть шире в плечах. Все равно мне следовало отбить этот удар.

– Фиа сказала бы, что ты нянчишься со своими шрамами, сестренка. – Она многозначительно посмотрела на меня, и я закатила глаза.

– Откуда тебе знать, может, я просто поддаюсь? – поддразнила я, выгнув бровь.

Поймав равновесие, я встала в наступательную боевую стойку, которой нас научила Фиа, и ярко-зеленые глаза Авани зажглись насмешливым огоньком.

– Тогда, пожалуйста, Роу, не нужно делать мне уступ… – Она не договорила, потому что я стремительно набросилась на нее.

У нее вырвался изумленный смех, пока она отбивалась, отвечая ударом на удар.

Резкие движения разбередили зарубцевавшуюся кожу на спине. Эти тринадцать шрамов служили постоянным напоминанием о времени, проведенном в Сокэре. Авани не ошиблась. Я нянчилась со своими ранами, видимыми и невидимыми.

Прошло два месяца, как я уехала из Сокэра, и до сих пор по ночам не шел сон, а только чудились бездушные ярко-зеленые глаза и щелчки хлыста. Дни я проводила немногим лучше – в окружении сплетен и слухов о том, как из-за своевольной принцессы Локланн оказался на грани очередной войны.

Но все было нормально. И у меня все было нормально.

Сестра развернулась вокруг своей оси, оказавшись вне досягаемости моего меча, из-за чего я по инерции пролетела вперед, едва не врезавшись в каменную стену пустого зала. Авани самодовольно усмехнулась, поддразнивая меня. Но если я чему и научилась, пока была пленницей, так это использовать тактику выжидания.

Я не пошла в наступление, а стала ждать, чтобы она подошла, и я могла бы сделать ложный выпад в сторону. Как только Авани отклонилась, я прицелилась для мощного удара. После своего маневра она такого не ожидает. Мой клинок обрушился на меч сестры, выбив его из рук.

Авани покрутила кистью и рассмеялась, в изнеможении повалившись на пол. Ее смех согрел мне душу, ведь я так долго его не слышала и не знала, услышу ли снова.

Я тоже отбросила меч, шлепнувшись рядом. Мы лежали в тишине, нарушаемой только звуками нашего прерывистого дыхания.

– Вижу, ты не забыла коварных приемов боя от Мака, – проговорила Авани спустя некоторое время.

Судя по ее голосу, не дрогнувшему, когда она произнесла его имя, и по тому, что она вообще смогла его выговорить, многое изменилось к тому времени, как я вернулась. Авани исцелялась. Медленно, но верно. А если это удалось ей, то и я смогу забыть все, что случилось в Сокэре. И все, что осталось там.

Учащенно дыша, я сдержанно рассмеялась.

– Мак говорил, что, если ты мелкая, дозволительно быть коварной. Он называл это воинственностью. – Я пожала плечами. – Мне кажется, он бы гордился этим маневром.

Она кивнула, и ее полные губы снова растянулись в улыбке.

– Конечно…

– Разве во время тренировки обычно не стоят с мечами в руках? – прервал нас папин бас, и мы вместе обернулись к двери.

Его мощный торс закрыл собой дверной проем, а красные вихры скользнули по притолоке, когда он вошел в зал.

– Мы испытывали новые приемы. А Роуэн жульничала. – Авани хотела встать, но я сделала подсечку, снова опрокинув ее на пол, и откатилась подальше.

– Ни за что бы не стала! – Я сотворила диагональный крест в районе сердца, и папа покачал головой.

– Однако, дочки, пора готовиться к балу.

Я обернулась к сестре. На ее лице было такое же выражение смирения, какое наверняка отражалось и на моем.

– Отлично, – процедила она, приклеивая фальшивую улыбку.

Мы обе были не в настроении танцевать сейчас, однако Совет настаивал на необходимости бала в честь возвращения, будто мы с Давином регулярно совершаем побеги в Сокэр. Наверное, это было лучше, чем напоминать всем, что мы оказались в ловушке под горой, а потом в плену. В моем случае – дважды.

Однако мы старались утаить от людей как можно больше подробностей, ведь они и без того ненавидели сокэрян. А этот дурацкий бал пойдет на пользу той искусственной доброжелательности, какую мы пытались установить.

Я не сдержалась и тяжело вздохнула.

– Идем, сестрица! – Я наклонилась, протягивая Авани руку, чтобы помочь ей встать. – Подданные ждут.

Папа посмеялся над моим театральным тоном и провел ладонью по лицу.

– Если продержишься хотя бы шесть туров, я отвлеку Совет, случись тебе уйти.

– Благодарю, папа, – ответила Авани, крепко поцеловав его в щеку, и я последовала ее примеру.

Рассуждая логически, я понимала, насколько должен быть важен этот вечер. Я знала, что фактически заново выхожу в свет. Как и Авани, ведь она досрочно снимает траур. Когда я вернулась, она убрала черные платья. Сестра по-прежнему горевала, но сказала, что неправильно носить траур, когда я дома, жива и здорова.

Ее поступок все во мне перевернул, подтвердив опасения о том, через что прошли мои родные, пока я торчала в Сокэре. Однако надолго задумываться об этом или о чем-то другом было некогда. Совет тут же принял меры, чтобы подавить волнения, начавшиеся, когда мы с Давином пропали без вести.

Были организованы мероприятия, чтобы продемонстрировать живую и здоровую принцессу. Первым стал бал. Приглашения разослали через неделю после моего возвращения в замок Кридэ, и с тех пор эта дата все время омрачала наши мысли, предвещая поток несуразных, пьяных сплетен и двусмысленных комментариев.

Я пыталась убедить себя, что, несмотря на обстоятельства, смогу получить удовольствие от вечера. Что хотя бы забудусь, веселясь и танцуя, но я знала, что пока мне это не удастся. Пока меня на каждом шагу осаждали воспоминания. Плохие и то поглощали любую радость, но иногда… Иногда хорошие терзали еще сильнее.

2

Через открытую балконную дверь доносилась тихая, взволнованная болтовня прибывающих лэрдов и леди. Младшие сестры смотрели с порога, то и дело отпуская замечания по поводу нарядов и причесок и вообще сокрушаясь, как несправедливо, что они еще не выходят в свет.

– Просто нелепо! Какая бессмыслица! Чтобы танцевать в собственном замке, нужно достичь известного возраста! – заныла Бронуин, опускаясь в шезлонг и сдувая кудрявую прядь рыжих волос, упавшую на глаза.

Я знала, что вслух она говорит для меня, ведь благодаря крови фейри близнецы вполне могли разговаривать без слов. Я покачала головой, от всей души желая, чтобы мне тоже не нужно было туда идти.

– Осталось всего несколько лет, – сказала я. – И вы побываете на стольких балах, что устанете от них.

Или просто будете их презирать, как теперь я. Я взяла стакан виски и отпила для смелости, разглядывая себя в зеркало. Близнецы искусно уложили мою кудрявую шевелюру, обернув отдельные пряди вокруг золотой тиары со сверкающими аметистами. Нанесли вокруг глаз тонкий слой сурьмы, а губы покрыли нежным ягодным оттенком.

Удивительно, как я соскучилась по таким мелочам. Как я соскучилась по сестренкам!

– Да, конечно! Так ску-у-учно танцевать со всеми этими красавцами-лэрдами! – вмешалась в разговор Блэр, которая беззастенчиво красилась моей косметикой. – А может, ты просто грустишь, потому что скучаешь по своему сокэрскому трофею?

Я поперхнулась и обрызгала Бронуин виски.

– От кого ты такое услышала?

– От Давина, – нараспев ответили близняшки.

– От кого же еще… – пробормотала я, усмехнувшись.

Бронуин расхохоталась, вытирая отдельные брызги виски с платья. Я перебирала кусочки сыра на подносе, который принесла Таисия, когда Блэр снова обратилась ко мне.

– Ты ответила ему? – спросила она, поднимая конверт с туалетного столика.

Это было то самое письмо Тео с просьбой позволить ему приехать и обсудить возможную помолвку.

– Ты выйдешь за него замуж? – вставила Бронуин уже более сдержанным тоном, чем секунду назад.

Пытаясь увильнуть от ответа, я осушила стакан. Это был каверзный вопрос. Учитывая все происходящее при дворе, мама сказала, что со свадьбой нет никакой спешки, а Сокэр далеко. Однако я знала, что удерживают меня не ее слова, не только они.

– Не знаю… – наконец ответила я.

Блэр понимающе кивнула, положила письмо обратно на туалетный столик и пересела поближе к сестре.

Из гардеробной вышла Таисия с бальным платьем и избавила меня от объяснений.

– Я рада, что ты выбрала пурпурное, – высказалась Бронуин, критически разглядывая кружева, спускавшиеся с рукавов темно-синего платья, которое все еще висело на двери гардеробной. – Эти ты бы, пожалуй, макнула в тарелку.

Я сделала обиженный вид, но судя по тому, как у меня бывает, она ничуть не ошибалась.

Вздохнув, я покорно дала Таисии надеть на себя платье, вернее, плаття, как она любезно мне сообщила. Возможно, тоже зная о письме Тео, она продолжала давать мне уроки сокэрского. И я ее не останавливала, ведь, видят звезды, при таком развитии событий Сокэр рано или поздно снова войдет в мою жизнь. С замужеством или с войной.

3

Договоренность о шести танцах казалась мне неплохой, пока я не пришла на бал. Но вот я станцевала два тура, и это оказалось пределом моих возможностей на этот вечер.

Лэрды тут же принялись расспрашивать меня, чем я занималась в Сокэре. Они беззастенчиво хватались за всевозможные слухи, которые ходили со дня моего возвращения и многие из которых я еще не слышала.

– Никто не осуждает вас за то, что вы выдали локланнские тайны после нескольких месяцев пыток, – любезно успокоил меня один из моих партнеров.

Другой старый мерзавец покровительственно оглядел меня с ног до головы и сказал:

– Не могу поверить, что такой субтильной крохе удалось выжить в туннеле несколько месяцев, питаясь одними крысами да водой из пещерных источников.

Но эти истории были хотя бы безобидными.

Не раз, идя по бальному залу, я слышала, как кто-нибудь намеренно громко высказывался на мой счет. Чтобы я знала: меня считают виноватой в том, что через двадцать лет относительного спокойствия я навлекла на Локланн угрозу очередной войны.

Мама, танцуя с папой в дальнем конце зала, перехватила мой взгляд и покачала головой, будто догадалась, насколько серьезно я подумываю, не сказать ли собравшимся, куда именно им засунуть свои слухи. Сегодня с изумрудной короной на темно-каштановых локонах королева выглядела особенно величественно. Ее ярко-зеленые глаза, которые были одного оттенка с моими, излучали сочувствие, но в них читалось и предостережение. Этот прием был задуман, чтобы продемонстрировать единство между монархами и придворными, которого нам отчаянно не хватало.

Давин увлекся разговором с членами Совета, как обычно справляясь со своей ролью лучше меня. Однако он посмотрел в мою сторону и поднял брови, увидев, с кем я танцую. Все знали, кто был этот старый потаскун. Но я не хотела, чтобы Давин отрывался от своих обязанностей, только чтобы меня спасти, поэтому еле заметно покачала головой.

Я по привычке обвела взглядом зал и лишь потом сообразила, что подсознательно ищу глазами Мака. При мысли о нем я заметно вздрогнула.

–Вы здоровы, ваше высочество?– поинтересовался сэр Похотливые-Глазки, недоверчиво поднимая надменно изогнутую бровь.

– Нет, – брякнула я. – То есть… я только что вспомнила, что забыла… кое-что. Прошу меня простить.

Я пыталась сохранить бесстрастное выражение лица, но на меня нахлынули воспоминания о том, когда я последний раз оставила партнера в середине танца.

Что вы можете знать об ответственности? Эвандер бросил эти слова, как вызов.

Но разве он был неправ? Разве не этой самой ответственности я по-прежнему умудрялась избегать?

Я крепко зажмурилась, будто так могла заглушить его снисходительный голос, эхом отзывающийся у меня в голове. С трудом отогнав эти мысли, пока они меня не доконали, я кивнула лэрду. На всякий случай поблагодарив за понимание и делая вид, что не замечаю его растерянности, я чуть не бегом направилась прочь.

Вот и подтверждение, что Эвандер снова был прав. Но он этого не увидит, потому что его здесь нет и не будет, если верить этому глупому, проклятому звездами письмецу из трех слов. Я только рада. Очевидно же!

Схватив с подноса бокал игристого вина, я пошла к толстым мраморным колоннам, окаймляющим бальный зал. Едва я скрылась в тени двух колонн, плечи у меня тут же опустились от облегчения. Радуясь редкой передышке от направленных на меня пристальных взглядов, я запрокинула голову и сделала несколько больших глотков, не обращая внимания на бьющие в нос пузырьки или разливающееся по горлу жжение.

– Ты выдашь мое укрытие, сестренка.

Я испугалась, услышав голос Авани за спиной, а повернувшись, увидела, что она стоит, прислонившись к колонне. Я быстро огляделась и скользнула к ней, полностью скрывшись от танцующих гостей.

– И давно ты здесь? – прошептала я.

Авани взяла мой бокал и одним глотком осушила его.

– С тех пор, как мы пришли? – так же шепотом ответила она, бросив на меня виноватый взгляд.

– Серьезно? – В моем тоне сквозил упрек. – Мы же хотели продержаться шесть туров, прежде чем слинять. Могла бы сказать мне, что планы изменились.

Она вздохнула, и от меня не ускользнуло, как опали ее плечи.

– Знаю… просто… – Она перевела дыхание. – Тяжело без… Мака.

Грудь пронзила острая боль, сдобренная чувством вины. Однако, когда я открыла рот, чтобы ответить, из-за колонны послышались голоса.

– Где же им справиться с королевством, раз они не справляются даже с собственными детьми? – вопрошал пожилой женский голос.

Мы с Авани застыли на месте, ее пальцы крепко сжали узкий бокал.

В ответ раздался глубокий вздох.

– Они слишком потакали им, если хотите знать мое мнение. – Сварливый голос второй собеседницы действовал на нервы. – Я слышала, что целый год прошел, а наследница почти не встает с постели. Все убивается по тому простолюдину, за которого ей разрешили выйти замуж.

Неистовый стук сердца отдавался у меня в ушах. Я развернулась, намереваясь высказать, куда, на мой взгляд, им засунуть свои досужие мнения, но Авани схватила меня за руку. Когда я оглянулась на нее, она еле заметно покачала головой. И я скрепя сердце утихомирилась.

– А другая! – продолжил первый голос. – Эта девчонка и ее подмоченная репутация вот-вот приведут нас к очередной войне.

– По правде говоря, Оливия, так ли это будет страшно? Не воображают же сокэряне, что похищение принцессы, какой бы беспутной она ни была, сойдет им с рук. Пора уже дать им бой. – После краткого молчания снова раздался голос старухи. На этот раз ее тон был помягче. – Я знаю, сколько ты потеряла в прошлой войне, но лэрд Уилсон уверен, что возможно…

Авани еще крепче стиснула мне запястье, сжав губы в тонкую ниточку, а затем взяла меня под руку и невозмутимо обошла со мной вокруг колонны.

– Леди Оливия, леди Фенелла, – приветствовала она дам с таким спокойствием, какого, я уверена, она не испытывала. Я тем временем стиснула зубы, пытаясь совладать со своим лицом. – Как приятно, что вы почтили нас своим присутствием сегодня.

На лицах старух появилось выражение крайнего ошеломления и, я надеялась, смущения, и они присели в реверансе.

– В самом деле. Вы должны как-нибудь прийти на чай, – добавила я с улыбкой, больше похожей на оскал, после чего мы с Авани пошли прочь.

С каждой секундой становилось очевидно, что сегодня и шести туров будет мало для первого появления в обществе.

Тьфу, пропасть! Не знаю, сколько улыбок или танцев понадобится, чтобы вырвать наши добрые имена из мертвой хватки придворного общества. А хуже всего – было непонятно, удастся ли нам предотвратить войну.

4

Никакого кофе не хватило бы, чтобы подготовить меня к какофонии в зале заседаний Совета следующим утром. Два часа споров превратились в три, потом в четыре, пока я еле сдерживалась, чтобы не сжать виски руками. Обсуждали, разумеется, меня.

– Никак не возьму в толк, почему вы вообще рассматриваете предложение о союзе с королевством, где ее держали в плену? – сказал лэрд Бьюкенен, сидевший за круглым столом напротив меня.

Не меньше половины членов Совета согласно закивали.

– Потому что… – начал дядя Олли, устало проводя рукой по лицу.

Вокруг его голубых глаз такого же оттенка, как у Давина, от усталости залегли тени. Да и все устали. От этой ситуации. От ее обсуждения.

– Иначе война, – продолжил он. – Некоторые лэрды уже вовсю требуют ее из опасения, что их сыновья и дочери станут следующими…

– Разве они неправы? – перебил лэрд Макбэй. – Они выкрали нашу принцессу. Дважды. Пытали ее. – В его тоне сквозил гнев.

Строго говоря, пытала меня Эйва, но это знали не все. Члены Совета были среди немногих, кому вообще сообщили о порке.

Следующей заговорила мама, выражение ее лица было напряженным.

– Даже если бы мы хотели рисковать людьми, отправив их против хорошо обученных солдат, у которых есть географическое преимущество, то при существующей системе кланов кому бы мы объявили бы войну?

– Можно было бы начать с ублюдков из кланов Медведя и Лося, – тут же предложил отец.

Мать обернулась, но он только посмотрел на нее в ответ.

– Они похитили нашу дочь, а теперь снова хотят ее забрать? Кто может поручиться, что она хотя бы будет там в безопасности? Я согласен с Камдином, – сказал он своим обычным властным и уверенным тоном.

На этот раз я даже не пыталась вмешаться, ведь уже не раз объясняла, что не хочу, чтобы воевали из-за этого. Из-за меня.

Послышался одобрительный шепот, и даже дядя Олли, казалось, задумался. В этот момент откашлялся Маккиннон. В зале впервые с тех пор, как я вошла, воцарилась тишина. Сколько я его помнила, у бывшего мятежника всегда имелось свое мнение, к которому прислушивались, но потеря пасынка его подкосила. В последнее время он редко высказывался. До нынешнего дня.

Даже я затаила дыхание, чтобы послушать, что он скажет, а он глядел на моего отца со смесью сочувствия и разочарования.

– Думаю, можно уверенно сказать, что за этим столом не один ты понимаешь, каково это – бояться потерять ребенка и каково, когда это уже случилось. – Накопившаяся за год усталость избороздила морщинами его лицо, отчего он выглядел старше своих пятидесяти лет.

От напоминания о Маке весь зал охватила скорбь.

– Но когда два десятка лет назад мы оставили наши разногласия, то сделали это ради мира. Король с королевой, которым я служу, всегда к нему стремились. – Он посмотрел в глаза матери, потом отцу. – Вы хотите, чтобы все это пропало даром?

– Неужели мир еще возможен? – тихо поинтересовался Макбей.

– В случае брачного союза, – подсказал Маккиннон. – Тем, кто боится возмездия, будет спокойнее, когда вступит в силу нерушимый договор, а тем, кто желает напасть из мести, придется воздержаться, ведь принцесса, за которую собираются мстить, окажется связанной брачными узами с Сокэром.

– Да не хочешь ли ты, чтобы я отправил дочь к тому, кто ее похитил? – Отец округлил зеленые глаза и стиснул зубы, не в силах поверить своим ушам.

Маккиннон взволнованно пригладил седеющую бороду, прежде чем ответить.

– Я хочу, чтобы ты задумался, чем мы рискуем, если лэрдам втемяшится пойти войной на Сокэр.

Он был прав. Когда монархия сменилась правлением Совета, который родители возглавляли номинально, можно было убедить Совет забаллотировать их решение при голосовании. А если лэрды отправятся воевать с Сокэром… То попадут прямиком в клан Медведя.

Папа уже собрался отвечать, но я заговорила первой.

– Я согласна.

Все обернулись ко мне.

– Роу… – покачала головой мама.

– Ты хотела, чтобы я выбрала, за кого выйти замуж. – Я пыталась унять сердцебиение и дышать ровно. – Я не хочу сидеть и ждать, когда война, которая начнется из-за меня, погубит народ – наш… и сокэрский.

Она медленно выдохнула.

– Тебе не нужно принимать решение немедленно.

– Нет никаких причин его откладывать. – Кроме той, о которой я отказывалась думать, но которая не имела значения перед лицом войны.

– Итак, – обратилась я к остальным членам Совета, – каковы будут наши следующие шаги?

– Что ж, – проговорил дядя Олли, проводя рукой по своим ониксовым волосам, – у нас есть предложение от клана Барана…

Меня передернуло.

– Кажется, я просила порекомендовать ему засунуть это предложение в свою старую бесстыжую…

– По-моему, принцесса более чем обстоятельно описала свои чувства к господину Михаилу, – перебила меня тетя Джослин, жестом велев мужу продолжать.

– Значит, остаются кланы Рыси и Лося.

Лука прислал письмо с предложением вскоре после сообщения от Тео, и я едва не соблазнилась. Никто из их семьи не пытался меня убить. Он определенно не был безобразным, а Мила стала бы моей сестрой.

Но в конечном счете союз с кланом Лося был выгоднее для Локланна, к тому же Тео был мне небезразличен. Прежде я нашла немало причин, чтобы пожелать выйти за него замуж, пусть даже они казались более далекими, чем мне хотелось. К тому же я не верила, что Иро представлял постоянную и актуальную угрозу. Он стремился женить брата на мне, и, как только он этого добьется, у него не будет причин мне вредить.

Я перевела дыхание, собираясь объявить им о своем решении, когда Маккиннон снова заговорил.

– Разве утром мы не получили птицы и от Медведей?

Каждая клеточка моего тела оцепенела, я, наверное, перестала дышать.

– Там речь шла о торговле, – пояснил дядя Олли, – не о браке.

Разумеется!

Конечно, вот что нужно Эвандеру. Эвандеру, который целовал меня, будто все вокруг в огне и только я могу потушить пламя. Который обвинял меня в том, что я целовалась со всеми, кто держал меня в плену. Он тогда был прав… и неправ. В последние два месяца у меня была уйма времени и возможностей подумать над обеими частями этого уравнения и понять: произошедшее между мной и Эвандером не вызвано ни тесным соседством, ни нарушением равновесия сил в наших отношениях. Во всяком случае с моей стороны. Очевидно, он считает иначе. Очевидно, теперь это неважно.

В этот миг мое оцепеневшее сердце разбилось на сотни мельчайших осколков. Авани под столом легонько коснулась рукой моего колена, успокаивая меня. Я почти ничего не рассказывала ей, да и никому другому, но она, похоже, во многом догадывалась о том, что произошло во время моего пребывания у Медведей. Возможно, из-за Давина и его не слишком тонких намеков.

– Они похитили нашу принцессу, из-за них наши королевства на грани войны, а теперь они хотят обсудить торговлю? – фыркнул Макбей, чересчур громко стукнув стаканом с водой о стол.

– По словам принцессы, – негромко вставил Олли, – только благодаря лорду из клана Медведей она и вернулась живой.

Я старательно избегала мыслей о том, как это было верно. О крепких пальцах Эвандера, сжимавших рукоять меча, который он вложил мне в руку, чтобы я могла защититься от изгоев. О том, как он согревал меня своим телом, когда меня чуть не унесла жестокая лихорадка. О том, как отпустил меня.

–К тому же,– многозначительным тоном продолжила мать,– начав торговлю с ними, мы покажем народу, что не хотим войны.

Она обменялась взглядом с отцом, который коротко кивнул ей. Я же за бешенным стуком сердца почти ничего не слышала.

– Можно нам взглянуть на письмо? – спросила сестра.

Дядя Олли нахмурился, но поднялся, чтобы принести конверт со стола. Он дал его Авани, и она тут же положила его передо мной.

«Ваши Величества, король Логан и королева Шарлотта Локланнские!

Прошу Вашего монаршего позволения, чтобы отправить в замок Кридэ делегацию и обсудить возобновление мирного порядка торговли. Возглавлять оную делегацию будут лорд Тарас с женой, леди Милой.

В случае Вашего согласия они прибудут через пять недель.

С уважением,

Лорд Эвандер Стенуолл,

Наследник герцога клана Медведя».

Вот оно!

Последняя, нелепая и бессмысленная причина, почему я не могла заставить себя принять другое предложение, официально устранена.

Я слышала голос Эвандера у себя в голове, совсем как прошлой ночью.

Что вы можете знать об ответственности?

Уже давно пора оставить это в прошлом. Всё без остатка!

Откашлявшись, я снова обратилась к собравшимся совершенно равнодушным тоном.

– Значит, мы ответим клану Лося. Передайте лорду Теодору, что он может приехать, и мы обсудим условия при встрече. Если удастся достичь соглашения, мы… перейдем к следующему шагу в этом направлении. Разве не разумная мысль?

Я бы и так догадалась, что это на меня не похоже, даже если бы близкие не смотрели на меня так настороженно. Родители переглянулись.

– Конечно, – сказала мама.

– Я хочу прояснить, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что нога Иро не ступит на землю этого королевства. Парень может приехать, взяв с собой не больше десяти солдат, – проворчал отец так, что было непонятно, согласен он или нет. Он сердито взглянул на гадкое письмо, все еще лежавшее на столе. – То же касается и Медведей.

Вот так моя жизнь снова пошла кувырком благодаря Сокэрскому королевству.

5

Следующие две недели прошли в замедленном круговороте бессонных ночей и дней, проведенных в зале заседаний Совета за обсуждением очередной волны беспорядков, прокатившейся по Локланну.

В народе росло нетерпение, и из каждого уголка страны доносились призывы к войне или возмездию. Они даже взялись протестовать возле стен замка, открыто выражая свое мнение, пока мы с семьей держали совет.

Не знаю, что было хуже: сочувствующие взгляды тех, кто считал меня хрупкой, невинной жертвой, и их желание сделать из меня знамя, под которым они отправятся на войну, или осуждение в глазах противников войны, понимавших, что я, хоть и невольно, сыграла роль в том, чтобы подтолкнуть к ней королевство. Так или иначе, с каждым днем становилось все очевиднее, что мое решение пригласить Тео было правильным.

Как только меня отпускали с заседаний Совета, я отправлялась прямиком в тренировочный зал, чтобы снять накопившееся за день напряжение. Я уже не замечала, как от резких движений натягивается кожа на шрамах. После поединка с Авани я тренировалась, не жалея сил, пока не перестала чувствовать свои раны. Даже сестра не сказала бы, что я все еще дрожу над ними.

Если я не упражнялась, то часто оказывалась в детской с самой младшей сестрой. Здесь можно было спокойно передохнуть от переполнявших замок ожиданий и реальности, о которых я предпочитала не думать.

Когда я вошла, тетушка Клара улыбнулась и радостно передала Элли мне, а сама нашла чем еще помочь маме. Иногда она оставалась со мной, но сегодня, похоже, почувствовала, что мне нужно побыть одной.

– Оу! – закричала Элли, по-своему переиначив мое имя.

Я закружила ее, а потом притянула к себе и обняла. Держа девочку в объятиях, я наслаждалась, как от нее пахнет сиренью, свежей пудрой и счастьем. Хоть что-то осталось прежним несмотря на то, что все в ней изменилось. Когда я ушла из Локланна, она ползала и была беззубой малышкой, а теперь ходила, щеголяя полным ртом зубов.

Мои волосы щекотали ей лицо, и Элли засмеялась, зажав непослушные локоны в кулачках.

– Ты ведь не осуждаешь меня, Элспет, а? – спросила я с усмешкой, и ее улыбка стала еще шире.

Девочка покачала головой, и ее темно-красные кудряшки подпрыгнули. Из всех моих братьев и сестер у младшей были самые темные волосы, а глаза, которые у остальных были зелеными, отличались таким же поразительным янтарным оттенком, как у дяди Финна.

Я прошлась с ней по комнате и подошла к стеклянным дверям на балкон, откуда виднелись Масачские горы вдалеке. Элли они, кажется, не заинтересовали, она снова залилась смехом над зажатыми в кулаках кудрями.

Предаваться унынию, держа эту малышку на руках, было почти невозможно, хотя я напряженно всматривалась в покрытые снегом вершины и почти поверила: мне видно то, что за ними.

Мне хотелось узнать не только про него. Я вспоминала всех: Кирилла, Тараса, Юрия и Милу. Особенно Милу.

Птиц берегли только для официальной корреспонденции, поэтому я получила от нее всего одно коротенькое письмо.

«Я скучаю по тебе, Рябиновая принцесса. Но я рада, что ты теперь в безопасности».

По крайней мере, мы с ней скоро увидимся, и я узнаю все об увлекательном событии, каким наверняка стала их свадьба с Тарасом. Трудно было представить этого чрезвычайно добродетельного лорда рядом с моей прямолинейной подругой, но Мила походила на Давина в том смысле, что при необходимости она умела подавлять такие склонности. В отличие от меня.

Элли дернула меня за волосы, оторвав меня от мыслей о дурацком Сокэре с его дурацким кланом Медведя.

– Ты права, – сказала я, пока несла ее в детскую, и закрыла дверь. – Как всегда, права.

Малышка улыбнулась, а потом зевнула и покрепче прижалась ко мне. Внутри у меня разлилось тепло. Не первый раз я задумалась, каким даром наделила ее наша общая кровь фейри.

Я всегда чувствовала себя лучше рядом с девочкой. Оттого ли, что она моя бесконечно прелестная младшая сестра? Или не только? Элли, казалось, чувствовала, когда я бывала не в духе, и без слов успокаивала меня.

Я отмахнулась от этих мыслей, укачивая ее, пока не пришло время отправляться на ежевечерний придворный ужин. Так или иначе, это, наверное, не имело значения. Может, она была просто похожа на маму и излучала тепло каждой клеточкой своего существа. В любом случае я жадно впитывала его с благодарностью за краткий отдых от внешнего мира.

6

Я еще не проснулась, когда явился гонец с известием, что утром прибудет Тео.

Пока готовили комнаты, замок охватило волнение и нервное напряжение. Украшали бальный зал, и все ждали момента, когда впервые более чем за двадцать лет нога сокэрского лорда ступит на локланнскую землю.

Таисия помогла мне одеться, достав темное травянисто-зеленое платье, которое полностью закрывало всю спину и плечи и оставляло глубокий вырез на груди. На талии оно стягивалось золотистым цельнотканым поясом, а оттуда расходилось струящейся широкой юбкой до пола. Затем девушка возложила мне на голову золотую тиару с большими сверкающими изумрудами. Я выглядела как настоящая локланнская принцесса. Ничего общего с девчонкой, которую много месяцев держали в плену. Хоть и хорошо заботились. Порка не в счет.

Таисия делала мне прическу и макияж, а я прокручивала в голове одно и то же: когда мы с Тео виделись последний раз, он сказал, что будет бороться за нас. За меня.