Британец E-Book

Джоди Эллен

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Serie: Темный соблазн
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 503

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Он — ее мучитель. Она — его страшный секрет. Дэнни Блэк, глава мафиозного клана, с детства знает цену словам и поступкам. Оставленный своей матерью в руках жестокого отчима, он понял одно: за свое место под солнцем придется бороться. Ничто — и никто — не может встать у него на пути. Роуз Кэссиди в детстве узнала другую истину — сильные мира сего легко могут назначить тебе цену. В их руках все: деньги, власть, информация… И то, за что она готова, не задумываясь, отдать собственную жизнь. Судьба сталкивает Дэнни и Роуз, и они пойдут на все, чтобы выжить в этом жестоком мире. Убить. Предать. Но готовы ли они совладать со смертельно опасными желаниями?..

Leseprobe

Малпас Дж. Э. Британец

Jodi Ellen Malpas

THE BRIT

All rights reserved.

© 2021 by Jodi Ellen Malpas

© Зимин Ю., перевод, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Пролог Часть 1

ДЭННИ

Лондон

Двадцать лет назад

Я почувствовал этот запах. Бекон. Соблазнительный запах жирного бекона. И от него у меня еще громче урчал живот, пока я рылся в огромном мусорном баке на задворках бургерной. Мой плановый рейд по мусоркам. Я активно раскидывал мусор руками, словно от этого зависела моя жизнь. Откидывал в стороны размокшие чипсы и куски хлеба и погружался все глубже и глубже, в надежде найти хоть что-нибудь вкусное. Я сдвинул очередную коробку – и в нос ударил заманчивый запах. Возможно, мне следовало вознести хвалу Небесам, но я не стал этого делать: если бы Господь действительно существовал, мне бы не пришлось рыться в мусорных баках.

Уверен, что еще ни один кусок бекона не выглядел настолько аппетитно, а на найденном угощении даже остались ошметки плавленого сыра. У меня потекли слюнки, а живот требовательно заурчал. Я мгновенно схватил его и жадно засунул в рот. Знаю, я не должен был спешить, стоило подольше насладиться столь необычным лакомством. Но кто его знает, когда бы мне еще посчастливилось найти такое же? Вот серьезно, кто выбрасывает из своего чизбургера бекон с прилипшим сыром? Это поистине мой счастливый день.

Отряхнув руки, я слез с бортика мусорки. Поморщившись от острой боли в ребрах, я задрал футболку, чтобы осмотреть больные места. Это, кстати, была одна из двух моих футболок, обе на три размера меньше, поэтому они плотно облегали худощавое тело десятилетнего ребенка.

– Ублюдок, – пробормотал я, разглядывая жуткую смесь желто-фиолетовых пятен с примесями черного и синего.

Я был таким наивным, ведь он сказал, что ему можно доверять. Он пообещал не заковывать меня в наручники, если я сгоняю за пивом. Но когда я протянул ему банку, он схватил ее и принялся меня бить. Мне было не больно. И никогда не было, во всяком случае, именно во время избиений. Боль появлялась лишь потом, когда все заканчивалось и мне удавалось отделаться от этого мудака. Я понимал, что его только злит мое молчаливое принятие всех пыток, я получал удовлетворение от осознания того, что это приводит его в недоумение. Он никогда не слышал, чтобы я умолял. Он никогда не видел моей боли. Никогда. Даже когда прижал мою голову к кухонному столу и засунул член мне в задницу.

Я отряхнулся и пошел прочь из этого переулка. Даже не чувствовал холод из-за пронизывающего ледяного ветра. Я закалился. Привык к медленным суровым пыткам, которыми была насыщена моя жизнь. Рваная футболка обнажала тощий мальчишеский торс. А на дворе уже декабрь. Я даже не чувствовал, что на улице минус один.

Я успел дойти до конца переулка, когда кто-то окликнул меня по имени. Услышав этот голос, я должен был мгновенно сорваться с места. Но вместо этого я обернулся и увидел Педро – мальчишку из шикарного дома в конце улицы. Вместе с ним – привычная ватага из пяти друзей, все из относительно состоятельных семей. Это и не удивительно. Педро – итальяшка. Его семья владела рестораном на одной из центральных улиц, и я частенько приходил рыться в их мусоре. Он поймал меня, когда я впервые залез в их бак. С того самого дня Педро решил, что непременно испортит мою жизнь и я стану еще более несчастным.

Шестерка окружила меня, и я скользнул по ним взглядом. Я не испытывал страха. На самом деле, я восхитился чистотой их одежды и новенькими кроссовками. Кстати, все они – итальяшки. Думаю, двоюродные братья. Педро, самый крупный из них, был непререкаемым главарем банды.

– Ну, бомжара, нашел что-нибудь вкусное? – насмешливо спросил мальчишка, кивнув на мусорный бак.

Братья рассмеялись, словно никогда не слышали, как он уже задавал этот вопрос десятки раз. Я даже не стал отвечать. Мой ответ все равно ничего не изменит, а бегство сделает нашу следующую встречу, когда ему снова удастся застать меня врасплох, более продолжительной и неприятной. Поэтому я спокойно стоял и ждал, отключившись от реальности второй раз за день. Со злобной улыбкой Педро подошел вплотную, наклонился, понюхал меня и поморщился от отвращения.

– Ну? – поторопил он с ответом.

– Бекон, – мужественно ответил я. – И он получше дерьмовой пасты, которую я нахожу в мусорке твоей семьи.

Педро вздрогнул, но быстро взял себя в руки. Я с болезненным наслаждением смотрел на его замешательство, прекрасно зная, что меня изобьют.

– Порежь его! – приказал он, выталкивая вперед самого высокого парня.

Кажется, его звали Бони. Я мысленно улыбнулся. Он ничего мне не сделает.

Парень достал из кармана стильных джинсов складной нож и выкинул лезвие. Наверное, я должен был вздрогнуть. Но… нет. В тот момент жизни меня уже ничто не волновало.

– Давай, – подначивал я, делая шаг вперед.

Усмехнувшись, он сделал выпад. Я даже не пошевелился, только закрыл глаза, когда лезвие коснулось моей щеки, разрезав пару сантиметров кожи.

Банда взбудораженно зааплодировала, а я открыл глаза, чувствуя, как по лицу стекает теплая кровь. Я высунул язык и слизнул капельку с уголка рта, снова почувствовав знакомый медный привкус.

– Чел, да ты больной, – прокомментировал Педро.

– А ты хочешь попробовать? – предложил я.

Я провел кончиками пальцев по окровавленной щеке, а потом вытянул руку. Педро злобно посмотрел на меня и двинулся вперед, готовясь нанести серию мощных ударов. Но я был готов. Готов каждую минуту моей жизни. Все, что мне довелось пережить дома, подготовило к любым выходкам этого мудака.

Педро уже занес кулак над моей головой, но его остановил визг автомобильных шин. Мы все одновременно обернулись и увидели старенький потрепанный «Мерседес», завернувший в этот переулок. Педро и парни из его банды попятились назад. А я? Я остался на своем месте, продолжая наблюдать, как следом за старой машиной завернули два новеньких «мерса». Одна машина подрезала развалюху, а другая заблокировала выезд из переулка.

Я отступил в тень и просто смотрел, как из новых машин вышли шестеро здоровяков, по трое из каждой. Несмотря на декабрь, все они были в солнцезащитных очках. И все с серьезными лицами. Похожи на самых конченых отморозков. Один из них открыл дверь автомобиля, и из него вылез солидный мужчина, выделяющийся на фоне остальных своим строгим костюмом кремового цвета. Он неспешно поправил пиджак, а затем деловито провел рукой по волосам. Он выглядел важным. Властным. Бесстрашным. Уважаемым. Для десятилетки вроде меня было предельно ясно, что он добился своего положения. Он – не какая-то уличная шпана. Перед этим человеком я испытал благоговейный страх.

Я с интересом наблюдал, как мужчина подошел к развалюхе и открыл водительскую дверь. Из салона доносились мольбы о пощаде.

А потом раздался громкий хлопок. Выстрел.

Несколько раз моргнул, чтобы прогнать наваждение, но мужчина в костюме спокойно захлопнул дверцу старого «мерса» и неспешно пошел к своей машине. Я взглянул на потрепанный автомобиль – море крови и упавшее на руль тело.

– Разберитесь со всем, – приказал мужчина в костюме, поправляя брюки перед тем, как сесть.

И именно в тот момент я кое-что заметил. Какой-то человек пробирался через дворы и искал способ, как побыстрее забраться на высокую стену, примыкающую к переулку. А в руке держал пистолет. Он предвещал что-то плохое. Мужчина показался мне весьма неопрятным и грязным, чтобы можно было подумать, будто он принадлежит к компании элегантно одетых здоровяков из новеньких блестящих машин. Все еще ничего не понимая, я разжал губы и крикнул:

– Мистер! Эй!

Мужчина в кремовом костюме и его стильно одетые сопровождающие замерли, глядя в мою сторону. Его голубые глаза смотрели прямо на меня. Да, тогда я был еще совсем ребенком, но я заметил этот странный блеск. В жизни мне частенько доводилось видеть злобные взгляды, но его взгляд показался мне жутким. Юный ум не мог объяснить отличие, просто… это было заметно.

Я вскинул руку, указывая на стену.

– Он вооружен!

Когда я снова взглянул в сторону стены, то увидел, что тот мужик направляет оружие вниз, в переулок, прямо на мужчину в костюме. Прозвучал выстрел. Но звук этого одиночного выстрела исходил не со стороны мужика, стоявшего над нами. Тот споткнулся и, будто мешок с дерьмом, неуклюже свалился вниз. Я смотрел на его изувеченное тело: конечности раскинулись в стороны, а шея оказалась вывернута под причудливым углом. Глаза были открыты, и в них я сумел разглядеть знакомое зло. Злобу, с которой мне доводилось сталкиваться каждый день.

Я не мог отвести взгляд, пока между нами не возникла чья-то фигура. Подняв голову, я увидел перед собой мужчину в кремовом костюме. Вблизи он показался еще более жутким и грозным.

– Парень, как тебя зовут? – спросил он с акцентом, который я слышал, когда мне удавалось тайком пробраться в кинотеатры. Американский акцент.

– Дэнни.

Я не из тех, кто любит развлекать незнакомцев, но этот мужчина одним своим видом требовал ответ, даже не говоря об этом вслух.

– Что это у тебя с лицом? – продолжил он, указывая на мою щеку.

Я заметил, что в другой руке он по-прежнему держал пистолет. Потрогав щеку, я почувствовал на пальцах липкую и скользкую кровь.

– Ничего страшного. Совсем не больно.

– Крепкий орешек, да? – Он вопросительно приподнял бровь, и я просто пожал плечами. – Я спрашивал не об этом.

– Несколько ребят…

Он поморщился, и от него повеяло поистине инфернальным злом.

– Слушай, когда они снова докопаются до тебя, просто завали их. Второго шанса не будет, пацан. Помни об этом. Не сомневайся и не задавайся вопросами. Просто завали.

Я покосился на забрызганную кровью машину и послушно кивнул, а мистер Кремовый костюм посмотрел на меня сверху вниз, рассматривая мою грязную одежду. Он вытянул руку с пистолетом вперед и стволом задрал низ футболки, а я даже не подумал о том, чтобы как-то воспрепятствовать. Не стал дергаться или отступать назад.

– Это тоже они?

– Нет, мистер.

– Кто?

– Отчим.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

– Он бьет тебя? – спросил мужчина, а я утвердительно кивнул. – За что? – Честно говоря, я и сам не понимал. Он просто ненавидел меня. Постоянно. Поэтому я снова пожал плечами. – А твоя мать?

– Ушла, когда мне было восемь.

Фыркнув, он отошел назад и осмотрел меня, и я понял, что он соединяет воедино фрагменты моих ответов.

– Если отчим снова тебя тронет, завали и его за компанию.

Я улыбнулся: мне всегда нравилась эта мысль. Но я не смогу – отчим раз в пять крупнее и сильнее меня. И я все равно кивнул.

– Как скажете, мистер.

Возможно, мне показалось, но он едва заметно улыбнулся.

– Вот. – Мужчина вытащил из кармана пачку купюр с красивым блестящим зажимом для денег и протянул мне полтинник. Мои глаза округлились: я никогда раньше не видел полтинник, даже двадцатку. – Пацан, купи себе поесть и какую-нибудь чистую одежду.

– Спасибо, мистер.

Я поспешно схватил купюру обеими руками и восторженно поднял ее над головой. Наверное, я совсем не скрывал своего восторга, поскольку мужчина с усмешкой достал еще одну банкноту. Замерев, я с удивлением проследил взглядом за его рукой, когда он поднес бумажку к моему лицу и смахнул кровь. Целой пятидесяткой!

– У тебя кровь капает. – С этими словами он сунул окровавленные деньги в мои руки. – А теперь катись отсюда.

Я бросился бежать, жадно сжимая крупные купюры, и боялся отвести от них взгляд, пока бежал по переулку, ведь в любой момент их могли забрать. Беги, Дэнни, беги!

Впереди раздался хорошо знакомый скрип старого «Ниссана», и я резко остановился. Машина затормозила, оставив после себя след от жженой резины, и из нее выпрыгнул мой отчим. Он сразу же направился в мою сторону со злой мордой. Молча отвесил оплеуху по моей порезанной щеке. Я даже не вздрогнул, когда мое тело получило очередной удар.

– Черт возьми, где ты это достал? – воскликнул он, вырывая деньги из моих рук.

Это было совсем на меня не похоже, но я закричал и кинулся на него, пытаясь вернуть деньги.

– Эй! Это мое! Отдай!

Я не хотел драться из-за них или показывать мое волнение, но… это были мои деньги. А я никогда не держал в руках такую сумму. Я даже не собирался их тратить, а вот он спустил бы их на выпивку, наркотики или проститутку еще до наступления вечера. У меня помутнело в глазах от сильного удара в челюсть, а потом он схватил меня за лохматые волосы и потащил в свою дерьмовую колымагу.

– Лезь в машину, говнюк!

– Извините.

Отчим развернулся, продолжая крепко удерживать меня.

– Чего?

Мужчина в кремовом костюме подошел к нам, и я заметил, что зло в его глазах блестит с удвоенной силой.

– Парень, это твой отчим? – спросил он, а я слабо кивнул. – Отдай пацану его деньги.

Отчим оскалился.

– Слышь, пошел ты на…

Без лишних слов, без раздумий, без предупреждений – мистер Кремовый костюм спокойно поднял пистолет и всадил пулю промеж глаз. Моя голова дернулась назад, когда отчим упал на землю. Он продолжал крепко держаться за мои волосы, поэтому вырвал целый клок. Вот и все. Бах – и никакого второго шанса. И он уже убит.

Совсем мертв.

Шагнув вперед, мистер Костюм наклонился и забрал деньги из руки мертвого отчима, а потом протянул их мне.

– Второго шанса не будет, – спокойно повторил он. – У тебя вообще есть семья?

Я взял деньги и помотал головой.

– Нет, сэр.

Мужчина усмехнулся.

– Эта сотня не очень-то поможет тебе в жизни, верно?

В тот момент я чувствовал себя самым богатым ребенком на свете. Но все же понимал, что мне не протянуть на эти сто фунтов.

– Думаю, что не поможет. Не хотите ли дать мне еще немного деньжат? – Я дерзко улыбнулся, и мужчина ответил такой же улыбкой.

– Полезай в машину.

Я удивился.

– В вашу?

– Да, в мою. Садись.

– Зачем?

– Потому что ты поедешь ко мне. – Он повернулся и пошел к машине, а мне оставалось только побежать следом.

– Но…

– Тебе же некуда идти?

Мужчина подошел к блестящему «Мерседесу» и отдал пистолет своему человеку.

– Нет…

Он сел, оставив дверь открытой, и посмотрел мне в глаза.

– Отчим набросился на тебя, а ты даже не вздрогнул.

Я пожал плечами.

– Уже совсем не больно. И к тому же, – продолжил я, выпятив грудь, словно это могло помочь произвести впечатление на таинственного незнакомца, – я бы никогда не позволил ему увидеть мою слабость.

Мужчина широко улыбнулся. Я подумал, что он, наверное, редко так улыбается.

– Я не даю второй шанс.

И я сел в машину.

Пролог Часть 2

РОУЗ

Майами

Десять лет назад

Невыносимая боль. Я извивалась и напрягала мышцы, пытаясь изгнать ее из моего тела. Острые напольные плитки разрывали футболку и царапали обнаженную спину. Держась за живот, я громко и протяжно кричала. Длинные темные волосы растрепались, стали мокрыми от пота и прилипли к лицу. Я едва могла дышать. Думала, что в любой момент потеряю сознание. Может, оно было бы к лучшему. Бессознательное состояние – казалось, это единственный способ избежать адской боли. А еще лучше – смерть. Но я не хотела умирать, ведь у меня наконец-то появился смысл жизни.

Даже не знаю, как долго я там находилась. Часы? Дни? Недели? Вечность? Агония завладела мной.

Когда все закончится?

Я повернулась на бок и свернулась калачиком, стараясь занимать как можно меньше места. Я была совсем одна. Мне было пятнадцать, и я была всего лишь одинокой девочкой.

Всегда была одинокой. Я не могла понять, почему мысли об этом причиняют такую же жгучую боль, как и эта физическая агония. Я плакала. Кричала. Боль неумолимо, волна за волной, накатывала снова и снова. Но я ничего не могла сделать. Не могла контролировать. Я беспомощно лежала и ждала милости свыше.

– Вот глупая девчонка.

Голос заставил пелену боли отступить на задний план, и мной овладел страх. Я моментально приняла сидячее положение и поползла назад, пока не уперлась спиной в грубую кирпичную кладку. Не знаю, зачем я это сделала. У меня все равно не было возможности сбежать.

Он направился в мою сторону, цокая по холодному полу каблуками дорогих строгих туфель. Затем он наклонился и посмотрел на меня.

И широко улыбнулся.

– Роуз, давай мы тебя отвезем.

Он выпрямился, щелкнул пальцами и в помещении моментально появились несколько мужчин. Двое подхватили меня как раз в тот момент, когда нахлынула очередная волна адской боли. Я выгнула спину и разрыдалась.

– Черт, да она же вся в крови, – пробурчал один из них, глядя на меня так, словно я была самым мерзким созданием в мире.

Я ничего не ответила. Просто смирилась с их отвращением. Иронично, что один из мужиков, потащивших меня к выходу, мог стать причиной моей боли. Меня зашвырнули на заднее сиденье шикарной машины, а потом отвезли туда, откуда я не так давно сбежала. К этому моменту страх и боль почти уравновесили друг друга.

Меня пересадили в кресло-каталку и отвезли в отдельную палату. Уложили на больничную койку. Подключили разные датчики.

Надо мной склонилась медсестра, а мужчины остались дежурить возле двери, чтобы я не повторила попытку побега. Но я бы и не смогла, даже если бы сильно захотела. Страх парализовал разум, а боль сковала тело.

И потом я услышала это.

Бип.

Бип.

Бип.

Я повернула голову и наблюдала за медленными и плавными движениями пульсирующей линии.

– Сердцебиение слабое, но оно есть, – сообщила медсестра, повернувшись в сторону двери. Он уже успел войти и встать вместе со своими людьми.

Он посмотрел на меня так, будто я каким-то чудом сумела избежать смерти. Так оно и было. Но что случится после этого кошмара? Стоит ли стараться выжить? И когда этот ужас прекратится?

– Девочка, начинай тужиться, – посоветовала медсестра, когда у меня начались болезненные схватки. Запрокинув голову, я истошно закричала, умоляя, чтобы это поскорее закончилось.

Спустя две попытки, мне на грудь положили крошечное тельце. Я взглянула вниз и увидела маленькую окровавленную головку. И сразу запаниковала. Мой малыш совсем не плакал.

– Мальчик, – сообщила медсестра, грубовато вытирая его маленькое личико.

– Оно там живое? – раздался голос со стороны двери.

Оно. Для этого ублюдка мой сын был среднего рода. Безымянным комком новой жизни. Но для меня он стал всем и сразу.

Медсестра легонько шлепнула малыша по попке, отчего тот громко закричал, будто решил оповестить мир о своем прибытии. Я вздохнула и откинулась на подушку, а медсестра перерезала пуповину и поднесла сына к моей груди.

Те пятнадцать минут, пока он лежал и посасывал ее, стали самыми чудесными минутами моей жизни.

А затем его выхватили у меня из рук.

– Нет! – крикнула я, пытаясь забрать младенца у медсестры, которая уже заворачивала его в одеялко, чтобы передать этому мерзавцу. – Пожалуйста, не надо!

Я мгновенно разрыдалась, хотя прекрасно знала, что все так и будет. Мое сердце разрывалось на части.

– Роуз, мы же заключили с тобой сделку, – напомнил он, покачивая моего сына на руках. – Ты элементарно не сможешь позаботиться о нем. Какая жизнь его ждет, если вы будете жить на улице?

Сделку? Я не заключала сделок с ним. Всего лишь сказала то, что от меня хотели услышать.

– Он – единственное, что у меня есть. – Я скрючилась от невыносимой боли. Почему она похожа на предсмертную агонию? Или так ощущается бескрайнее горе?

– У нее открылось кровотечение, – спокойно и почти лениво заметила медсестра. А я уже чувствовала, как под моей задницей растекается горячая жидкость, вытекающая из моего тела. – Нужно сделать переливание.

– Она еще может забеременеть? – раздался вопрос со стороны двери.

– Маловероятно, – прямолинейно ответила медсестра. Какая бездушная тварь.

Казалось, что за считаные секунды жизненная сила покинула мое тело. Веки так и норовили опуститься, а в ушах гудело.

– Пожалуйста, прошу, не забирайте его, – шептала я.

– У него будет нормальный дом. Любящие родители, которые дадут ему все то, что не сможешь дать ты. А взамен ты останешься в живых. – Он взглянул на медсестру. – Делайте ей переливание.

Я даже и не заметила, что медсестра перестала уделять мне внимание. Она ждала разрешения, чтобы приступить к спасению моей жизни?

Было ошибкой думать, что я чувствовала физическую боль. Нет, намного больнее смотреть, как он разворачивается и уходит с моим ребенком. Я успела заметить крошечную ручку, ухватившуюся за мизинец злобного ублюдка – на этом пальце он носил отвратительное кольцо с изображением змеи. Оно было размером с ручку моего сына, а изумрудные глаза змеи блестели столь же невыносимо, как и моя боль.

Глава 1

ДЭННИ

Майами

Настоящее время

Каждый мой шаг по мраморному полу эхом отдается от стен длинного коридора, ведущего к его спальне. В нашем особняке всюду пахнет смертью. Я уже научился распознавать этот запах, но сейчас смерти тут не рады. У меня такое ощущение, будто я иду по «зеленой миле», но только вот это не мне потом лежать на глубине шести футов.[1]

Массивные деревянные двери охраняют двое мужчин с серьезными лицами. Повсюду ощущается скорбь.

Я подхожу к ним, и они кивают в знак приветствия. Многозначительные кивки. Они не спешат открывать двери, поскольку ждут моего приказа. Дают время подготовиться. Готов ли я?

– Эстер там? – спрашиваю я. Они снова кивают.

Киваю в ответ и делаю глубокий вдох, пока они распахивают двери. Зайдя внутрь, я поправляю пиджак и осматриваю ткань на наличие посторонних ворсинок. Я делаю это специально, чтобы чуточку оттянуть момент, когда мне придется посмотреть на огромную кровать с балдахином. Мне страшно, но нельзя этого показывать. Он заметит и разозлится.

Мое внимание привлекают шаги Эстер. Я наблюдаю за тем, как она снимает пустой пакет капельницы. И от этого зрелища у меня сжимается сердце. Это гордый мужчина. Известный. Самая опасная чертова легенда современного криминального мира. Одно лишь упоминание его имени заставляет людей содрогаться, а присутствие – вселяет неистовый страх. Я всегда считал его неуязвимым. Он пережил десяток покушений. Он буквально смеялся смерти в лицо. И вот теперь он умирает от рака и не может о себе позаботиться. Даже в самых простых бытовых моментах.

Я перевожу взгляд на кровать. Карло Блэк – мой отец, мой герой, стал тенью прежнего человека. Болезнь медленно пожирает его. Он хрипло дышит. Предсмертные хрипы. Ему осталось совсем немного.

Подойдя к кровати, я сажусь на стул и беру его за руку.

– Позови священника, – шепотом прошу Эстер, расправляющую складку одеяла.

– Хорошо, мистер Блэк. – Она понимающе смотрит на меня, но я отвожу взгляд, словно не желаю принимать ее молчаливое сочувствие.

– Сейчас! – добавляю я.

Она уходит. Теперь дыхание отца становится громче.

– Время пришло, Папаша, – шепчу я, упираясь локтями в матрас, чтобы взять его за руку.

Он уже два дня не открывал глаза, но сейчас, будто чувствуя мое присутствие и необходимость попрощаться, его веки начали подергиваться. Он хочет взглянуть на меня. Я прижимаюсь губами к его руке, давая ему силы увидеть меня в последний раз. Неосознанно задержав дыхание, я жду, пока он поднимет веки. Он смотрит на меня пустым взглядом остекленевших голубых глаз с пожелтевшими белками. Огонь в его взоре угас уже очень давно.

– Х-э-э-х, – выдавливает он с легким кашлем, от которого дрожит все его худощавое тело.

– Ничего не говори, – мягко прошу я, а мое сердце буквально разрывается.

– С каких это пор ты решил мне указывать?

– Ты все равно не сможешь меня пристрелить, – отвечаю я, а он хихикает над шуткой, но снова начинает кашлять и пытается сделать вдох. – Лежи спокойно.

– Отстань. – Он слабо сжимает мою руку. – Пришел попрощаться?

Я судорожно проглатываю комок в горле, стараясь достойно выдержать это испытание.

– Да. И заодно привез тебе прощальный подарок.

– Какой?

– Отличную попку, которая отвезет тебя прямиком в ад.

– Это называется задница, слышишь… ты, британский аристократ. Ты столько… лет провел со мной… и все еще говоришь так… будто вышел из Бук… ингемс… кого дворца…

– Старый козел, – шепчу я с отвратительным американским акцентом.

Из его груди вырывается смешок, но сразу же прерывается натужным кашлем. Мне не стоило смешить его. Но это наш стиль общения. Так было всегда. Он проявлял грубоватую любовь, а я просто принимал ее. Он стал единственным человеком в гребаном мире, который по-настоящему полюбил меня.

Глядя на меня снизу вверх, он широко улыбается. Я знаю, что так он улыбается только мне.

– Никому не верь, – напоминает он, хотя в этом нет необходимости. В мире только есть только два человека, кому я безоговорочно доверяю. И после его смерти остается только Брэд. Но он не особо-то меня любит. Папаша продолжает: – И не сомневайся, если придется убивать.

– Никогда не сомневаюсь. – Он и сам все знает. Он меня этому научил.

Он пытается набрать воздух в легкие.

– И никаких вторых шансов, помнишь?

– Разумеется.

– И… черт возьми… научись уже играть в покер.

Я искренне смеюсь, хотя мои глаза блестят от слез. Такое незнакомое ощущение. Я не плакал лет с восьми. Мы всю жизнь ссорились из-за моих слабых навыков игры в покер. Он настоящий профи. Каждый раз выигрывает. Никому не хочется с ним играть, но никто и не отказывается, ведь ни один человек не хочет получить пулю в лоб.

– Если даже ты не смог научить меня играть, то, боюсь, я уже никогда не научусь. – И это правда. Я выигрываю лишь по одной причине – эти несчастные ублюдки всегда представляют пистолет, который в любую секунду снесет им голову. Все эти годы меня защищала репутация отца.

– Твоя правда, – хрипит он со зловещей улыбкой на губах. – Теперь ты за все в ответе, сынок.

Он притягивает мою руку к своим губам и целует костяшки, а затем пытается снять с мизинца кольцо со змеей. Даже изумрудные глаза змеи выглядят тусклыми и безжизненными.

– Вот так, – говорю я, помогая снять кольцо. Оно легко соскальзывает с пальца. Я надеваю его на мизинец, но даже не хочу на него смотреть. И не хочу носить. Никогда не хотел. Потому что это чертовски большая ответственность.

– Заставь меня гордиться, – с этими словами его глаза закрываются.

– Я не подведу, – отвечаю я, утыкаясь лицом в подушку. – Покойся с миром.

* * *

Закрыв за собой дверь, я сразу же натыкаюсь на дядю Эрни – двоюродного брата моего отца. Не знаю, почему называю его дядей, но так приказал Папаша, поэтому я никогда не спорил. Эрни – полная противоположность отцу, он вполне законопослушный гражданин. Он честно зарабатывает миллионы на фондовом рынке, поэтому является полноправным и уважаемым членом общества. Меня всегда интересовало, как они ладили с Папашей, учитывая разные взгляды на этику и мораль. Возможно, это как-то связано с тем, что Эрни остался последним живым родственником отца. Они всегда хорошо общались, но это из-за того, что оба понимали одну простую истину: не стоит лезть в дела другого. Наверное, можно счесть неуместными любовь и уважение, которые проявлял Эрни по отношению к отцу, но все же приятно вспоминать их совместные посиделки на веранде с кубинскими сигарами и бренди.

– Эрни, ты опоздал.

Он безвольно опускает плечи, и у него на лице появляются глубокие морщины.

– Прости, сынок. Я знаю, что ты по-настоящему любил этого жестокого ублюдка.

Я слегка улыбаюсь, а он кладет руки мне на плечи и крепко обнимает.

– Знаешь, что твой старик постоянно мне говорил? – спрашивает он.

– Что ты чертов святоша?

Дядя со смехом отпускает меня, чтобы достать из внутреннего кармана какой-то конверт.

– Чертов? Да этот святоша миллион раз спасал ему жизнь!

Я улыбаюсь, припоминая такие моменты. Однажды в Нью-Йорке гангстер-шестерка решил, что сможет подняться, если у него получится завалить моего отца. Эрни заметил, как парень вытащил пистолет, и успел крикнуть об этом Папаше. Люди отца схватили парня, а потом пытали. Мне тогда было двенадцать. Я наблюдал, как буднично они выдергивали у него ногти, словно просто выщипывали непослушные брови. А потом они вырезали у него на груди эмблему семьи и залили в раны кислоту. И я тогда улыбался. Этот урод пытался убить единственного человека, который обо мне заботился. Поэтому он заслужил свое место на электрическом стуле и последовавший удар током. Кстати, это я пустил ток.

Другой случай произошел в Коста-Рике. Тогда мне было пятнадцать. Тогда шлюха дождалась, когда отец заснет, и приставила нож к его горлу. Но Эрни успел вмешаться. Оказывается, ее подослало ГРУ. Я никогда не спрашивал о дальнейшей судьбе этой проститутки.

Это не мое дело.

– Вот, – говорит Эрни, протягивая конверт. – Твой отец попросил передать тебе.

Я медленно беру его в руки, будто внутри может оказаться взрывное устройство.

– Что там?

– Последняя воля и завещание, – с ухмылкой отвечает Эрни. – Он действительно был тем еще больным ублюдком. – Он подмигивает и идет мимо меня, направляясь в комнату отца. – И там же подробно расписаны пожелания насчет похорон. Но с этим может возникнуть проблемка.

Я вопросительно смотрю на него.

– Почему же?

– Он пожелал, чтобы отпевание провели в главном соборе, поэтому ты, возможно, не сможешь присутствовать. Разборки в церкви не относятся к правилам хорошего тона, Дэнни, но всякое бывает.

Я с усмешкой вспоминаю кровавую бойню у алтаря, случившуюся всего несколько месяцев назад. Нет, это явно нельзя отнести к правилам хорошего тона, впрочем, как и ухаживания за молоденькими девицами. И этот ирландский ублюдок, обожавший церковные песнопения, явно питал определенную симпатию к молоденьким девчушкам. Гребаное животное.

Эрни заходит в комнату отца, а я направляюсь в рабочий кабинет, попутно вскрывая конверт. Мельком просматриваю бумаги, чтобы поскорее добраться до места, которое, возможно, затронет мои чувства – до описания процесса организации похорон. Он даже перечислил траурные песнопения. На первом месте гимн «Я наблюдаю за рассветом»: Я всегда с тобой, я всюду с тобой.

– Спасибо, Папаша, – шепотом благодарю я, открывая дверь в просторный кабинет.

Мне все еще непривычно сидеть за этим столом, хотя на протяжении последних шести месяцев все дела веду я. Теперь я окончательно стал главным. Отца больше нет. Я смотрю на кольцо и вижу, что глаза змеи снова блестят. Как живые. Она как будто наблюдает за мной. Следит. Словно сам отец следит, что я все делаю правильно. Иду по его стопам.

Ему не стоит волноваться. У меня есть необходимые навыки и знания, которые он рассмотрел во мне еще в самом начале.

– Дэнни?

Я поворачиваюсь и вижу в дверном проеме взволнованное лицо Брэда.

– Пять минут назад, – подтверждаю я, заметив, что он смотрит на кольцо. Я поправляю его, чтобы немного успокоить нервы и собраться с мыслями.

– Мне жаль, Дэнни.

Я киваю в ответ, а потом отодвигаю кресло с отцовской стороны стола. Самый настоящий трон. Как только моя задница касается мягкой кожи, я наконец-то чувствую облегчение. Будто сам отец стоит у меня за спиной и крепко обнимает.

– Запускай их, – приказываю я Брэду. Он кивает и отправляется за людьми.

У меня нет времени горевать. Полгода назад, когда все узнали о том, что мой отец окончательно слег, ублюдки начали мутить воду. Они подумали, что из-за болезни отца я растеряюсь и не смогу эффективно управлять организацией, поэтому в нашей обороне появятся слабые места. Как они ошибались! За последние шесть месяцев я прикончил больше людей, чем за последние шесть лет. И никогда не брал кого-то в заложники.

Брэд уходит, а я выдвигаю верхний ящик отцовского стола. Нож для писем из чистого золота, лежащий поверх разных бланков, вызывает у меня улыбку. Я все еще удивляюсь. У самого жуткого человека в криминальной среде есть красивые бланки для рассылки черных меток. Я убираю конверт с завещанием в ящик, а потом снимаю кольцо и кладу сверху. Взамен вытаскиваю оттуда золотой нож, и аккуратно провожу пальцем по лезвию, пока не достигаю острия. Медленно вращаю нож, давление нарастает, и на подушечке пальца появляется капелька крови. Наклонив голову, я наблюдаю, как она увеличивается.

Раздается стук в дверь, и я слизываю капельку крови. В кабинет заходят люди отца и Брэд.

Нет. Теперь это мои люди.

Они замечают, что теперь я сижу за столом, поэтому почтительно склоняют головы.

– Перри Адамс? – я решил сразу перейти к делу. – Черт, где он?

– Ринго поехал будить его примерно час назад, – отвечает Брэд. – Они должны приехать с минуты на минуту.

Итак, Брэд решил отправить именно Ринго. Ладно. Идеальный выбор.

– Когда он проснется и увидит перед собой рожу Ринго, он подумает, что оказался в своем самом жутком ночном кошмаре.

Ринго – один из лучших парней. И самый страшный: кожа лица покрыта рытвинами, лысый, с огромным носом и тонкими зловещими губами. Думаю, он заставит вздрогнуть любого взрослого мужика. Наверное, Перри Адамс уже рыдает – из-за неожиданной встречи лицом к лицу с этим пугалом или из-за пистолета у виска.

– Кошмар станет явью, если он не перестанет ковыряться в заднице, – замечает Брэд, присаживаясь на свободный стул. Только он позволяет себе подобное поведение в кабинете моего отца.

Нет. В моем кабинете.

– Сколько понадобится времени, чтобы завершить все дела в парусном клубе Уинстейбла? – спрашиваю я.

– Подрядчик приступит к работе в следующем месяце. Мы все сделаем, скоро все будет готово.

Я погружаюсь в раздумья. Время уже на исходе. Мы скоро потеряем Уинстейбл, а я еще не заключил контракт по покупке пристани Байрон-рич. Мне нужна эта сделка, иначе все дальнейшие действия будут под вопросом. Или придется все прекратить. Поэтому мне позарез нужен Перри Адамс, личный юрист владельца причала Байрон-рич. А еще он баллотируется на пост мэра Майами, и это открывает для меня множество привлекательных возможностей. Именно поэтому я решил профинансировать его избирательную компанию. В политике нужны такие фигуры, но еще важнее деньги, а они у меня есть. Итак, я получаю пристань с прекрасным местоположением, он получает титул мэра. Все очень просто. По крайней мере, именно так он и думает. Но стоит ему прийти к власти, он мгновенно станет послушной марионеткой в моих руках. Он станет говорящей головой, а я буду заправлять всеми делами в Майами.

Сейчас от него требуется оформление сделки купли-продажи пристани. Это не кажется чем-то сложным. Но, по-видимому, он считает иначе.

– Где их носит?

– Хрен его знает, – со вздохом отвечает Брэд.

В этот же момент распахивается дверь, и в кабинет заталкивают человека: в одних лишь трусах и с пистолетом у виска. Ринго держит палец на спуске, готовый в любую секунду выполнить мой приказ. Лоб Перри Адамса блестит от пота, и эта сцена начинает меня забавлять. Этот парень всегда выглядит таким самоуверенным, что присуще многим успешным адвокатам. У него идеальный имидж: начиная с костюмов, пошитых на заказ, и заканчивая приторной семейной идиллией. И сейчас он в одних трусах, и верещит так, будто в любой момент может обосраться.

– Доброе утро, – приветливо говорю я, откидываясь на спинку кресла. Он продолжает дрожать. – Итак, у тебя есть для меня новости. – Я констатирую факт, а не спрашиваю.

– Мне просто нужно… еще несколько недель, – дрожащим голосом отвечает он, продолжая забавно перебирать босыми ногами. – Джепсоны, владельцы Байрон-рич, внезапно улетели в Дубай. Какая-то неожиданная поездка, о которой они сообщили в последнюю минуту. Я даже не знал, что они куда-то уезжают! Но я успел передать твое щедрое предложение. Все документы уже готовы. Все готово. Осталось только получить их подписи.

– Перри, я дал тебе пять миллионов на эту пристань и выделил десять миллионов на твою компанию, – напоминаю я. – Ты всего в одном шаге от того, чтобы стать мэром Майами, а у меня все еще нет сделки по причалу. Две недели назад ты обещал, что все будет готово.

– Еще несколько недель, – бормочет он, поглядывая на Ринго с пистолетом.

– У тебя есть одна неделя. – Я указываю на дверь. – Уведи его отсюда.

Ринго замахивается и сильно бьет Адамса рукоятью пистолета, и тот падает на пол.

– Ровно неделя, – повторяю я, пока его тащат к двери. Встав, я поправляю пиджак. – Присмотрите там за ним, – приказываю я парням, направляясь к двери. Я никогда не доверял этому Адамсу.

Моя рука замирает на дверной ручке, когда я слышу чье-то недовольное бормотание. Я не расслышал слова, но это о многом говорит. Я медленно оборачиваюсь, взглядом выискивая Пепа. Этот урод ходил под отцом на протяжении последних десяти лет, и он никогда мне не нравился. В присутствии отца он молчал, но сейчас ясно дает понять, что у нас взаимная неприязнь.

Он вызывающе смотрит мне прямо в глаза. Тупой черт.

– Прости?

Пеп расправляет плечи, демонстрируя свою уверенность перед остальными парнями.

– Я не подчиняюсь приказам безродного ублюдка.

Кивнув, будто соглашаюсь с ним, я возвращаюсь за стол. Абсолютная тишина. Напряжение.

– Пеп, значит, я тебе не нравлюсь, да? – спрашиваю я, поворачиваясь к нему лицом. – Все нормально. Старик мертв. Теперь ты можешь высказать все, что обо мне думаешь.

Пеп косится на почтовый нож у меня в руке, но ничего не говорит. Я иду прямо к нему, рассеянно постукивая по ладони золотым лезвием. Он делает шаг назад.

– Дэнни, я не хотел…

Никаких вторых шансов. Я обрываю Пепа на полуслове, одним взмахом ножа вскрыв ему горло. С широко раскрытыми глазами он хватается за шею, через растопыренные пальцы хлещет кровь. Честно говоря, мне чертовски скучно ждать смерти этого урода. Поэтому втыкаю лезвие ему в область сердца, а затем медленно проворачиваю. Как только я вынимаю нож, он моментально падает на пол.

– Только испортил мне чертов ковер, – спокойно говорю я, вытирая лезвие ножа об одежду убитого. – Кто еще хочет поговорить? – спрашиваю, вглядываясь в лица собравшихся. Все молчат. – Так я и думал. – Встав, я передаю нож Брэду. – Не выпускай Адамса из виду.

Я выхожу в коридор и прохожу мимо Эстер, попутно отмечая, что она несет кучу полотенец.

– Найди Эмбер и отправь ко мне, – приказываю я, чувствуя возрастающее напряжение в штанах. И есть только один способ от него избавиться.

Даже убийство ни капли не погасило бушующую во мне ярость. Почему умер именно он? Единственный человек, которому не плевать на меня?

Заворачиваю за угол и иду в свою комнату, но заметив, что дверь комнаты отца приоткрыта, я замедляю шаг. Оттуда выходит заплаканная Шеннон, любовница Папаши. Но слезы не из-за горя, а из-за волнения. Она замечает меня, но я даже не думаю останавливаться.

– Дэнни, – зовет она, увязываясь за мной.

Я продолжаю идти, а она семенит следом, будто жалкая дворовая собачка, которой она и является. Последние несколько дней она отвлекала отца от боли, но теперь он мертв. И я знаю, что будет дальше. Помыслы меркантильной потаскухи весьма прозаичны.

Она хватает меня за пиджак, вынуждая остановиться. Я смотрю на нее сверху вниз.

– Что? – отстраненно спрашиваю я.

Она застенчиво хлопает ресницами.

– Ты же понимаешь, что я тут только из-за тебя.

Да. Я неоднократно ловил ее взгляды. Она смотрела на меня с голодным вожделением. Даже Папаша это замечал.

– Жаль, что я никогда о тебе не думал, – коротко отвечаю я, стряхивая ее руку с моего рукава. – Собирай свои вещи и проваливай.

– Карло никогда бы так не поступил! – в панике кричит она.

Я резко хватаю Шеннон и прижимаю ее к стене. Ярость мгновенно наполняет вены, и мне кажется, что кровь уже кипит.

– Не смей говорить о его желаниях, – злобно шиплю я. – Не притворяйся, будто ты его знала. Он просто трахал тебя. Не более. – Правда моментально отрезвляет ее. Она уже бесит. На что вообще она надеялась? На пожизненную защиту? На уютный домик в пригороде – только за то, что поскакала на члене умирающего старика? Отец был предсказуемым человеком. Он не любил женщин. Он их ценил, но никогда не любил. И тысячу раз повторял, что Шеннон с нами только до тех пор, пока он жив. – Шеннон, твоя сказка закончилась. Выметайся на хрен. – Я отпускаю ее, и теперь она плачет по-настоящему.

Первым делом, войдя в комнату, я развязываю галстук, а затем сразу же иду в ванную и включаю душ. Костюм просто скидываю на пол, потом его заберет Эстер. Мужчина в отражении зеркала никак не изменился. Свежий. Ухоженный. Единственное отличие, которое я отмечаю сегодня – совершенно опустошенные голубые глаза. Опустошенность вижу только я, и ее нельзя показывать другим. Его смерть – тяжкое горе, которое мне нужно скрывать. Это могут счесть слабостью. И это только моя ноша.

Но со мной все будет хорошо. Я переживу. Я со всем справлюсь. Этого у меня не отнять.

Некоторое время разминаю плечи и шею, покачивая головой из стороны в сторону. Услышав щелчок двери, я со вздохом провожу рукой по лицу. Через мгновение у меня за спиной появляется Эмбер. Прикусив губу, она разглядывает мое обнаженное тело.

– Ты звал меня? – игриво спрашивает она, освобождая свои светлые волосы от заколки.

– Тебе нужно подкрасить корни, – задумчиво отмечаю я, поворачиваясь к ней лицом. Она не натуральная блондинка, и сегодня это предельно очевидно. И это тоже раздражает.

На секунду она теряется, но быстро берет себя в руки.

– Где ты хочешь меня видеть?

– На моем члене. – Я подхожу ближе и упираюсь рукой ей в грудь, заставляя отступать в сторону кровати. – Ты же этого хочешь, Эмбер? – спрашиваю я, нуждаясь лишь в одном-единственном слове.

– Да, – решительно отвечает она.

– Нагнись, – приказываю я, заваливая ее на кровать.

Задираю платье и сдвигаю стринги в сторону. Даже не проверяю, готова ли она. Я точно знаю, что любой женщине достаточно только взглянуть на меня, и она уже готова. Хватаю презерватив с прикроватной тумбочки, быстрым движением натягиваю на член и раздвигаю ее ягодицы.

– Без предварительных ласк? – с придыханием спрашивает она.

Прицелившись, я резко вхожу, заставляя вскрикнуть от грубого внезапного вторжения в ее нежную киску. На вдохе хватаюсь за ее бедра. У меня сейчас нет ни терпения, ни моральных сил, чтобы довести ее до изнеможения. Мне просто нужно по-быстрому выпустить пар, поэтому в моем утомительном мире киска по вызову является лучшим вариантом. Запрокинув голову, я активно двигаю бедрами, мое тело стремится к столь желанной разрядке.

– Дэнни! – кричит она, а я только стискиваю зубы.

– Заткнись, – шепчу я, прижимая Эмбер к простыне, чтобы ей стало не так больно.

Волна удовольствия захлестывает мое тело, член подрагивает от перевозбуждения. Застонав, я ускоряю движения бедрами.

– Черт!

Я смотрю на округлую задницу и раздвигаю ее булки, чтобы видеть напряженный член. Облегчение будет сладким, но недолгим. Я прекрасно это знаю.

Кончив, я резко отстраняюсь и оставляю ее лежать, уткнувшись лицом в простыню. Впрочем, она моментально переворачивается на спину и хочет что-то сказать – возможно, хочет поговорить на тему предварительных ласк. Наверное, выражение моего лица весьма красноречиво дает ей понять, что сейчас лучше промолчать.

– Убирайся, – приказываю я, оставив ее на кровати, а сам иду принять душ.

Ванная окутана горячим паром, и влага покрывает мое тело, но ни капли не согревает.

– Мне жаль твоего отца, – доносится голос Эмбер.

Она не сожалеет. Сомневаюсь, что кто-то вообще будет испытывать настоящую жалость. За последние шесть месяцев, я слышал только вздохи облегчения, когда люди узнавали, что Карло Блэк скоро сдохнет.

Тупорылые ублюдки.

Может, они и избавились от моего отца, но теперь им придется иметь дело со мной. Черт возьми, я же не просто так заслужил прозвище «Смертоносный ангел». Они просто не знают, что их ждет в будущем.

* * *

Стоя на пирсе Уинстейбл, я смотрю на водную гладь. Несколько десятилетий мы арендовали этот причал у старика, который не задавал вопросов и не заявлялся без предупреждения. Он просто брал фиксированную сумму наличкой и никогда не совал нос в наши дела. Потом старик умер, а его сынишка быстренько заключил сделку с местными застройщиками. Подозреваю, что соглашение было подписано еще при жизни старика, поэтому мне не удалось вмешаться. Я планировал продолжать бизнес, связанный с этим местом, поэтому хотел предложить застройщику кругленькую сумму. А еще хотел прострелить деятельному сынку колени за вмешательство в мои планы. Позже я узнал, что тут построят кампус колледжа со стипендиями для проблемных социальных групп населения. Весьма сентиментально, но я действительно одобряю поддержку неблагополучных семей. Как бы то ни было, мое внимание переключилось на причал Байрон-рич: он раза в два больше, и расположен в уединенном месте. Там будет проще проводить сделки. Чертов Перри Адамс! Через несколько недель моему бизнесу придется переезжать на новое место. Перри стоит постараться и добыть мне этот клочок земли.

Ленивые волны с тихим шелестом разбиваются о песчаный берег. Я наблюдаю за пузырьками морской пены и расходящейся рябью воды. Мне тут нравится. Я буду очень скучать по этому месту, но прекрасно понимаю, что не стоит к чему-то привязываться.

У Брэда зазвонил телефон, и я поворачиваюсь к нему.

– Володя, – сообщает он. – Да? – Брэд смотрит на меня, а потом включает громкую связь.

Я слышу ужасный английский одного из главарей русской мафии.

– Нам нужно перенести сделку и увеличить объемы.

Отрицательно качнув головой, я снова поворачиваюсь к воде. Черт, он думает, что я могу просто так навалить горы этого дерьма?

– Это невозможно, – сообщает ему Брэд. – Володя, мы же специально договорились на третье число. Если третьего сделки не будет, то ее не будет вообще.

– Где Британец? – спрашивают с этим ужасным акцентом.

– Тут, – отвечаю я, глядя на воду. – В чем вообще проблема?

– Сербы, – с трудом выговаривает собеседник. – Информатор сказал мне, что у них будет закупка в Майами.

– Вряд ли, – с ухмылкой перебиваю я. – Я остался единственным поставщиком на тысячу миль. И это точно, ведь мой отец прикончил остальных.

– Возможно, если они покупают у тебя.

– Я не веду дела с сербами, – уверенно говорю я. – Володя, ты сомневаешься в моей честности? – Брэд удивленно поднимает брови. Кто-то явно начинает мешать нашему бизнесу. Я бы и длинной палкой не стал прикасаться к сербам, поскольку всегда принципиален в плане выбора деловых партнеров. – Итак… третьего?

– Третьего, – подтверждает Владимир. – Половину сразу. Остальное будет после проверки моими людьми.

– Отлично, – спокойно соглашаюсь я.

Все сделки с русскими всегда проходили гладко. Но, как говорил мой отец: «Никогда и никому не доверяй и ничему не удивляйся». Сербы и русские – заклятые враги на протяжении последних десяти лет. Не думаю, что они вообще понимают причины своих конфликтов, да и мне, честно говоря, просто наплевать. Если им так нравится убивать друг друга, пусть продолжают. Это только на пользу моему бизнесу. Улыбнувшись, я вдыхаю свежий морской воздух.

– Сербы полезли в наши дела, – говорит Брэд у меня за спиной. – Думаешь, они покушаются на нашу сферу влияния? – взволнованно добавляет он.

– Есть два надежных пути поставок в Майами. Либо через эту пристань, либо через Байрон-рич. Сейчас мы стоим в одном из этих мест, а за вторым ведем круглосуточное наблюдение. В этом городе без моего участия ничего не случится.

Глава 2

РОУЗ

Он кряхтит и пыхтит, пока неуклюже шлепает своим животом по моей заднице.

– Да, Перри! Господи, Перри! Да, еще, Перри! Глубже! Быстрее! – безостановочно восклицаю я.

Мои крики весьма убедительны, и со стороны может показаться, что я наслаждаюсь процессом. Но я ничего не чувствую. Даже не чувствую себя грязной. Я просто закрываю глаза и пытаюсь дистанцироваться от роскошного гостиничного номера и происходящего в данный момент. Я ненавижу все это, но стоит мне выйти из тьмы, и я мгновенно понимаю, что нахожусь с ним. С тем, кому принадлежу. Внутренний конфликт сводит меня с ума: я не какая-то наложница, ведь живу в роскоши, мне дарят подарки и обращаются как с богиней, но я все же пленница. Марионетка. Груша для битья. Рабыня его желаний. И даже иллюзия рая не может заставить меня перестать ненавидеть собственную жизнь, за исключением немногих ценных моментов. Моментов, когда меня не используют в качестве сексуального оружия, и он отвлекается на другие дела. Моментов, когда я могу насладиться мгновениями одиночества. Когда я могу просто посмотреть старенький сериал, почувствовать немного личной свободы в этом проклятом мире. Когда могу понежиться в ванне, поваляться в халате и поесть вредную пищу. Когда могу ослабить оковы и просто отключить мозг. Когда хотя бы временно могу побыть настоящей. Такие моменты – неимоверно редки и драгоценны. Именно ради них я и живу, именно их храню в дальних уголках подсознания – отдельно от извращенной части моего разума. Подальше от грязи. Но даже эти моменты омрачены тем, что они скоротечны. Просто передышки. Насмешка над настоящей мной. Но я – это я. Искалеченная, сломленная и угодившая в западню. Без тени надежды и намека на помощь.

Я тупо смотрю на изголовье кровати перед собой, а ритмичные шлепки его тела о мою задницу уже начинают раздражать.

Я прекрасно чувствую, когда он готов кончить. Он издает хрип, будто его вот-вот задушат, и по этому сигналу присоединяюсь я. А потом он падает мне на спину, вдавливая меня в матрас.

– Мне нужно в дамскую комнату, – намекаю я, чтобы он, тяжело дыша и обливаясь потом, перекатился на кровать.

Я иду в гостиничную ванную комнату, закрываю за собой дверь и включаю душ. У меня нет желания посмотреть на отражение обнаженной и беззащитной женщины, которой я сейчас являюсь.

– Уже чувствую себя намного лучше, – со смехом кричит он. Как же легко ему угодить! – Ты даришь мне изумительные оргазмы.

Я даю ему то, что не дает его высокомерная, идеальная и красивая жена.

– Как же мне повезло встретить тебя в том баре, Роуз!

Да, он должен был найти меня, но удача никакой роли не играет.

– И я рада, что у тебя это получилось.

Встав под душ, я пальцем рисую на влажном от пара стекле. Капельки влаги катятся вниз, создавая на нем эффект разбитого стекла. Теперь оно похоже на меня. Такое же разбитое.

– Надеюсь, ты знаешь, что ты для меня значишь, Роуз, – доносится его приглушенный голос.

Я улыбаюсь. Особенная. Да, он хочет, чтобы я тоже чувствовала себя особенной. И продолжала с ним трахаться. Однако я тут не ради того, чтобы почувствовать себя какой-то важной. Я – приманка. Я занимаю Перри, пока его жена отправилась в благотворительное турне, чтобы поддержать предвыборную кампанию мужа. Она всегда стильно одета. Носит красивые костюмы-двойки. Красивая. С идеальной улыбкой.

Вот она действительно особенная.

А я – пустое место.

Закончив мыться, я выхожу из душа и начинаю вытираться, но тут снова слышу голос Перри. Он говорит по телефону? Я тихонько подкрадываюсь к двери и прислушиваюсь.

– Мне нужно выбить для него эту пристань – или я покойник. Я не потяну свою кампанию без его кровавых денег! Неприятно об этом говорить, но я банкрот. Он нужен мне. – Перри садится на кровать и нервно вытирает вспотевшее лицо. Судя по его виду, он снова испытывает колоссальный стресс. – Не очень-то приятно получать деньги от Британца, но что ж поделать, раз я решил иметь дело именно с ним. Так! У меня есть шесть дней на то, чтобы передать ему Байрон-рич, либо придется возвращать пятнадцать миллионов. Но деньги уже потрачены. Да мне плевать. Посадите Джепсонов на рейс в Штаты, чтобы они поскорее подписали контракт.

Он заканчивает разговор, а я закрываю дверь и пытаюсь переварить полученную информацию. Британец? Пристань? Предвыборную кампанию Перри финансирует Дэнни Блэк? Я никогда не видела этого человека, да и никогда бы не захотела. О нем ходит дурная слава. Убийца. Убивает ради забавы. Наверное, сын Карло Блэка возглавил мафиозный клан, пока отец борется с какой-то болезнью. Меня уже сложно чем-то удивить, но такой уважаемый адвокат и обаятельный мужчина, как Перри Адамс в одной лодке с… Дэнни Блэком?

Услышав шаги Перри, я бросаюсь к зеркалу, поспешно хватаю зубную щетку и засовываю ее в рот. Дверь медленно открывается. Я наблюдаю за ним в отражении зеркала. Перри ослепительно улыбается, но не может скрыть волнение.

– Роуз, – произносит Перри, подходя ко мне и кладя подбородок мне на плечо. – Мне нужно идти.

Я надуваю губы, изображая глубочайшее разочарование. Этот роскошный номер полностью в моем распоряжении, пока не появляется он и не накидывается на меня, словно похотливое животное. Я безропотно выполняю все его желания, но никогда не могу остаться наедине с собой. Я не чувствую себя свободной.

– Когда же мы увидимся снова? – спрашиваю я, поскольку прекрасно знаю, что он ждет такой вопрос.

– Вернусь ближе к вечеру.

Я поджимаю губы.

– Отлично. Жду с нетерпением, – с этими словами я целую его в щеку.

Он выходит из ванной, и несколько секунд спустя я слышу щелчок входной двери. Сейчас идеальный шанс, чтобы воспользоваться одним из самых редких и драгоценных моментов. Набрать ванну. Заказать ужин прямо в номер. Пощелкать каналы и посмотреть какую-нибудь ерунду. Но…

Я сажусь за небольшой письменный стол и достаю камеру, которая все это время была спрятана за настольной лампой. А затем звоню одному человеку.

– Роуз? – раздается голос, от которого у меня пересыхает в горле.

– У меня есть еще одно видео.

– У нас их уже достаточно. Мне нужна информация. Ты с ним уже две недели, но ты записала только кучу видео, где он трахает тебя во всех мыслимых позах. Я не могу использовать эти видео, иначе он сразу все поймет. Сходи с ним куда-нибудь. В людное место.

– Он слишком осторожен. Он не станет так рисковать.

– Найди способ.

– Я могу… – Внезапный стук в дверь заставляет меня резко повернуться на стуле. – Думаю, он вернулся.

– Роуз, открой дверь. Я отправил доставку в номер.

Я смотрю в окно и тихонько выдыхаю, стараясь поскорее избавиться от панической атаки. Доставка в номер? Невероятно.

Этот человек никогда не заказывал мне еду в номер, ни разу с тех самых пор, когда полностью завладел мной. И вряд ли сейчас что-то изменилось. Я встаю, оборачиваю полотенце вокруг тела и иду открывать. За дверью меня ждет тележка с тарелками и серебряными столовыми приборами.

– Спасибо! – шепчу я парню, выполняющему специальную доставку в номер.

Смотрю ему прямо в глаза, пока он заносит кулак. Успеваю увернуться, поэтому удар приходится в спину. Легкие выталкивают воздух, и я, задыхаясь, корчусь от боли. Десять лет я нахожусь под властью человека на том конце телефонного провода. И все это время моими постоянными спутниками были синяки, порезы и боль. Сколько еще я выдержу? Физически? Психологически? Моя психика уже давно сломлена. Я думаю только о полной безнадежности моего положения.

Я возвращаюсь к телефону, смутно размышляя о том, что от меня, наверное, ждут какой-то неловкой благодарности.

– Подслушала его телефонный разговор, – сообщаю я. – Он говорил о Британце и каком-то причале. Его предвыборную кампанию финансирует Блэк.

– Вот это мне нравится, – мрачно говорит он. – Продолжай в том же духе.

Он заканчивает разговор, и его подручный сразу же уходит.

Я поднимаю крышку с подноса.

Там лежит фотография мальчика. Моего мальчика. Он катается на велосипеде в парке. Это награда за мою сговорчивость. Но потом я замечаю, что немного поодаль стоит мужчина в черном костюме. Он не один. И он не в безопасности. Безопасность моего сына – всего лишь иллюзия. Поэтому я должна продолжать подчиняться.

Разве нужно лишний раз об этом напоминать?

Я падаю на пол и обхватываю колени, пытаясь унять ноющую душевную боль.

Глава 3

ДЭННИ

Всю неделю собирался с силами, чтобы приступить к ознакомлению с завещанием. У меня по-прежнему нет сил, но на помощь пришла бутылочка скотча.

Гроб только дубовый, как и все двери в нашем особняке. На внутренней стороне крышки должна быть выгравирована эмблема семьи. После смерти его нужно повернуть лицом в сторону кабинета. Он хочет чувствовать себя как дома.

Он хочет, чтобы я лично нес гроб. Я, Брэд, Ринго и дядя Эрни. Мне отведено место впереди справа. Желает, чтобы я прочитал молитву к Господу. Дважды. В самом начале церемонии, и в самом конце. Я должен убедиться, что все повторят, вслед за мной оба раза, каждое слово молитвы. Если кто-то этого не сделает, то наглецу следует немедленно пустить пулю в лоб. Я слышу, как он говорит: «Никаких вторых шансов». Ублюдок. Господи, я скучаю по нему.

Очевидно, мне стоит заранее со всеми поговорить. Если дядя Эрни хоть раз ухмыльнется, мне придется всадить в него сразу две пули. Одну в его больное колено, другую в голову. И это забавно, ведь дядя Эрни уже знает содержание завещания.

Отец пожелал, чтобы я произнес небольшую речь. И распорядился, чтобы я пожертвовал собору ровно сто тысяч долларов. Если там появятся агенты спецслужб, мне следует пронзить их сердца церковными распятиями. Переворачиваю страницу и читаю дальше. Он пишет, чтобы его похоронили на древнем кладбище, а на могилу положили ровно сто белых лилий. Это меня веселит. Какой странный ублюдок! Это кладбище было закрыто пятьдесят лет назад.

Но читаю дальше и понимаю, что со священником уже договорились.

Все остается мне: вся империя и все активы.

И его мрачная репутация.

Это все принадлежит мне.

Мое увлекательное чтиво прерывает появление Брэда.

– Неделя прошла, – сообщает он.

Кажется, Брэд уже готов к новым убийствам. Моя правая рука стоит на ступеньку пониже в нашей звериной иерархии. Теперь он единственный в мире человек, которому я еще могу доверять. Этот парень – настоящий кремень, рядом со мной с самого первого дня. Он мой последний оставшийся в живых родственник, а именно – двоюродный брат, сын умершей сестры отца. Даже в детстве, когда мы еще не знали значение слова «верность», он был моим самым преданным другом. Он взял всю вину на себя, когда я поколотил какого-то пацана на пять лет старше, потому что прекрасно понимал, что копы ни за что не отпустят сына самого Карло Блэка. Да, он отличный друг.

– На самом деле, – говорю я, глядя на часы, – у него осталась минута.

– Не думаю, что Перри за минуту сможет вернуться из Вегаса в Майами.

Брэд передает мне пачку фотографий. На одной из них я вижу нашего продажного идиота, играющего в покер. Он позабыл обещание, данное хладнокровному убийце? На столе у Перри лежит внушительная стопка фишек.

– Вижу, что он хорошо проводит время, – замечаю я, откладывая фотографии в сторону.

– Он не отвечает на мои звонки. – Брэд пополняет список непростительных ошибок Пэрри Адамса. – Что он задумал?

– Даже не знаю, – протягиваю я, раздумывая над глупостью столь необдуманного шага. Он из кожи вон лез, чтобы договориться со мной о Байрон-рич и получить деньги на свою кампанию, – и вдруг решил слиться?

– Нам нужна эта пристань, – напоминает Брэд. – Нам нужно выйти на Джепсонов.

– Без адвоката мы не сможем купить землю. И я все еще хочу, чтобы Адамс победил на выборах. Этот урод должен мне пятнадцать миллионов, но пока ничего не дал взамен, если не считать желание прикончить его. – Я едва удерживаюсь от того, чтобы ударить кулаком по столу. Но мне нельзя демонстрировать мои настоящие эмоции. Снова взглянув на фото, я спрашиваю: – Когда их сделали?

– Пару часов назад. Он все еще там. Служба безопасности казино подтвердила.

Я встаю и поправляю пиджак.

– Готовь самолет.

Глава 4

РОУЗ

Платье не в моем вкусе, но ему нравится. Короткое. Обтягивающее. Без бретелек. Его жена не носит такие платья. Или не может.

Мне некомфортно из-за того, что это платье слишком короткое для моего роста. Но я здесь не для того, чтобы хорошо себя чувствовать. Я просто должна быть рядом. В этом ярко-красном платье. Ненавижу. Платье будто кричит: «Шлюха!» Но это я и есть.

Тем не менее, мне идет огненно-красный цвет. Я буду думать об этом, поскольку мне хочется принять хоть что-то в своей жизни, находящейся вне рамок моего контроля. Я бы и сама выбрала точно такой же цвет. Кажется, он создан специально под мой загар и оттенок волос. Вполне возможно, что так и есть. Перри Адамс обожает тратить на меня деньги. Но они мне не нужны. Я не хочу ни его подарки, ни его внимание, ни его потное тело. Я уйду от него сразу после того, как Нокс останется доволен полученной информацией. Во всяком случае, окажусь подальше от Перри Адамса. Даже не знаю, кто станет моей следующей целью. После переезда в Штаты Нокс получил поистине безграничные возможности.

– Роуз, ты выглядишь просто великолепно.

Я смотрю в зеркало и улыбаюсь, поправляя бриллиант в ухе.

– Спасибо.

Присаживаюсь на туалетный столик в номере казино-отеля «Ария». Перри одет в строгий костюм темно-синего цвета. Он почему-то считает его счастливым.

Перри подходит ко мне, и я успеваю возвести невидимую защиту до того, как он дотронется до моего плеча.

– Я так переживал из-за того, что ты останешься одна, пока я буду заниматься своими делами.

Перри Адамс вовсе не глупый человек. Он настоял, чтобы я поехала с ним в Вегас, где он будет играть в азартные игры и общаться с другими политиками. Однако нас не должны увидеть за пределами этого номера. Перри хочет, чтобы я просто была где-то рядом. Он хочет трахнуть меня в любой удобный момент, когда ему захочется почувствовать себя более сильным. В течение дня он будет вести разговоры о политике, а по вечерам заниматься своей предвыборной кампанией. Он собственник, поэтому не хочет, чтобы я оставалась в Майами без присмотра. Там я могу встретить кого-то помоложе, кто больше подходит двадцатипятилетней девушке. Какого-нибудь холостяка. Это нелепая и забавная мысль. Вряд ли я могу думать о самостоятельных поисках нового мужчины, пока к моим ногам привязаны тяжелые тюремные цепи. Я уже давно смирилась. Цель моей жизни – красиво выглядеть. Исполнять просьбы и приказы, поскольку у меня нет другого выбора. Я просто должна выжить. Моя жизнь не принадлежит мне, но я все еще дышу. И мой сын пока в относительной безопасности.

– Я люблю тебя, – шепчет Перри, целуя мою шею. – Я и понятия не имел, что ты мне настолько нужна, пока не встретился с тобой пару недель назад. И все это ненавижу. Я же… я не могу быть с тобой по-настоящему, ты же меня понимаешь, Роуз?

– Понимаю. – Я закрываю глаза, пока он засасывает и покрывает влажными поцелуями мое горло. – Ты можешь опоздать на игру.

Есть одна важная штука, которую мне удалось о нем узнать: он очень пунктуальный человек. И у него осталось десять минут, чтобы успеть выйти в игровой зал.

– Мне нравится, что ты хорошо меня знаешь.

«Потому что это моя работа, узнать о тебе как можно больше», – думаю я, но вслух отвечаю:

– Да, конечно.

И пытаюсь изобразить улыбку. Для влюбленного мужчины он слишком невнимательный. Он не понимает, что все мои улыбки фальшивые. Что я имитирую бурные оргазмы. И он никогда не догадается, что вся моя жизнь – полная выдумка. Я просто перекати-поле, управляемое невидимым ветром. Мощной невидимой силой. Самим дьяволом.

– Когда будешь готова, Терренс проводит тебя вниз, – говорит Перри, продолжая целовать меня. – Только не ходи по лестнице.

Он касается синяка у меня на спине.

– Я такая неуклюжая, – с улыбкой говорю я. – Ничего страшного.

– Ты сильно ударилась. Всю неделю ходишь с синяками.

Перри еще раз целует меня, а потом достает телефон и направляется к выходу из шикарного номера.

– У нас новый инвестор, – говорит он с кем-то по телефону, возбуждая мой интерес к этой беседе. Неужели? – Они дадут мне тонну налички, чтобы я расплатился с Блэком. Этот Британец может катиться к черту.

У Перри появился новый покровитель? Я оглядываюсь в поисках своего телефона, чтобы сообщить эту важную новость, но Терренс кашляет, привлекая мое внимание, а затем указывает на туфли. «Ладно, позвоню потом», – думаю я.

С туфлями на таком каблуке мой рост приближается к шести футам. Похоже, что Перри любит играть с огнем. Неужели Дэнни Блэк может идти к черту?

Мы спускаемся в игровой зал, где меня ведут в бар и вручают там бокал дорогого шампанского. Я вижу Перри за столом для блэкджека в компании каких-то мужчин, наверное, политиков. Он широко улыбается, наслаждаясь хлопками по спине и ободряющими словами. Предвыборная кампания имела огромный успех, поэтому уже ходят слухи, что на выборах в Майами победит Перри Адамс. Но если Блэк выставлен на мороз, то кто теперь будет финансировать его политические дела?

– Не уходи отсюда. Он хочет тебя видеть, – шепчет Терренс.

Он не злится на меня, но и не проявляет особого дружелюбия. Мы не нравимся друг другу. Удивительно, что помощники боссов, знающие все их интрижки, источником всех бед всегда считают именно любовницу. Никто и никогда не ставит под сомнение наличие у мужчин самоконтроля или их уважение к брачным клятвам.