Договор на любовь E-Book

Ксения Хан

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 412

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

«Хван Дживон не нравится Соён ни под каким углом. Его личные качества — сплошные рэдфлаги, к нему невозможно чувствовать что-то положительное. Он демонстративно резок, требователен, он душнила, в конце-концов. И придирается к каждой мелочи. И не считает Соён привлекательной». Дебют Ксении Хан в жанре современного любовного романа покорит всех поклонников корейских дорам и культуры. Эта история полна юмора, противоречивых чувств и эмоций. А ещё там есть чудеснейший корги! Чан Соён работает личным секретарём Хван Дживона уже пять лет. Он холоден со своими сотрудниками, резок с конкурентами и улыбается только по необходимости. Чан Соён — полная его противоположность. Она вспыльчива, эмоциональна и много разговаривает, чем выводит босса из себя. Потому предложение о замужестве со стороны семьи Хван кажется Соён шуткой. Как они могут пожениться, если их друг от друга тошнит? С другой стороны, Дживон предлагает ей неплохие деньги, его родители настаивают на браке... Если Соён и Дживон заключат соглашение, ничего плохого не случится. Никаких свиданий. Никакого флирта. Договорный брак, основанный на взаимной выгоде: Соён получает деньги, Дживон — спокойствие. Она точно не влюбится в собственного босса. Ведь так?

Leseprobe

Ксения Хан Договор на любовь

© Хан К., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Предисловие

Обычно я пишу послесловия, но с этой историей почувствовала, что нужно ввести вас в курс дела заранее. Не волнуйтесь, я быстро.

Для начала: это мой первый завершённый любовный роман в реалиях обычной жизни… Прежде я писала фэнтези –  можете представить моё негодование, оттого что в современном любовном романе об обычных офисных сотрудниках у меня нет возможности натравить огнедышащего дракона на неугодного мне персонажа?

Хван Дживону очень повезло, что он живёт в сеттинге без монстров.

Второе, о чём я хотела сказать, противоречит вышесказанному, но: действие романа происходит в альтернативной Корее. Она почти такая же, как реальная, только столица тут называется Хансон, а не Сеул, и некоторые персонажи из моих прошлых книжек –  «Лисы округа Хансон» в частности –  очень скромненько появляются за кадром. Если вы не читали другие мои истории, это НИКАК не скажется на понимании происходящего. Можете спокойно наслаждаться развитием отношений Соён и Дживона. Я сделала это, просто чтобы расширить свой мир, он мне нравится, я автор, и вот.

Последнее, и можете переворачивать страницу: этот роман –  ромком. Клише на клише. История с «он схватил её за руку от переизбытка чувств, и она в слоумо упала прямо на его губы» (к сожалению, такой сцены в книге нет, но об этом мы с Ксюшей ещё поговорим. –  Прим. ред.). Если ни разу не смотрели романтические дорамы, попробуйте «Что случилось с секретарём Ким», «Деловое предложение» и «Сонбэ, не крась губы» –  искренне рекомендую!

Ещё на страницах этой истории я щедро накидала отсылок на дорамы, кей-поп-индустрию и Юнги из БТС. Ну, гулять так гулять, подумала я. Я обожаю Юнги, подумала я. Хван Дживон будет носить серёжки в ушах, потому что я списала его с Юнги, и курить, потому что курящий Юнги в «Haegeum» –  моя римская империя. Курение вредит здоровью, кстати, осуждаю. Но должна же быть у женщины маленькая слабость?!

Всё-всё, заканчиваю свой спич. Спасибо, что прочитали это вступление. Надеюсь, вам понравится моя история. Над ней трудились я, чудесный редактор Катя, мой бедный литред Нина и целая команда профессионалов редакции «Эксмо»! ❤

Плейлист к «Договору на любовь»

Thirty Seconds to Mars –  Stuck

BTS –  Mikrokosmos

Sandro Cavazza, Georgia Ku –  Love To Lose

Virginia To Vegas –  Selfish

Rita Ora –  Let You Love Me

Jimin –  Who

Maroon 5 –  Lovesick

Juice WRLD feat. SUGA –  Girl Of My Dreams

Justin Bieber –  Ghost

Jung Kook –  Yes or No

Jordan Smith –  Love Her Better

DallasK –  Self Control

Halsey feat. SUGA –  Lilith

Stray Kids –  i hate to admit (Bang Chan)

Selena Gomez –  Lose You To Love Me

Thirty Seconds to Mars –  Never Not Love You

Крёстной фее Машеньке. Спасибо, что подхватываешь любые мои начинания, какими бы безумными они ни были.

Насте –  за поддержку во время бессонных ночей и за общий фанатизм по кей-попу.

Здесь могло бы быть упоминание Мин Юнги. Ах да. Вот оно.

Глава 1. Я выхожу замуж за своего босса?!

11 апреля 2024 года

Инчхон, Корейская Федерация [1]

Работа на исполнительного директора большой корпорации могла бы быть менее напряжённой, не будь Чан Соён его личным секретарём. Она следит за расписанием Хван Дживона, сопровождает его на важные встречи, разбирается со всеми документами и договорами, проверяет поставки программного оборудования и периодически даже подвозит Дживона с поздних встреч или после вечеринок компании, хотя изначально не нанималась быть его личным водителем. В список её обязанностей входит всё. Даже то, что могло бы вывести из себя любого регулярного сотрудника, работающего на «большого дядю» пять через два. Фактически рабочая неделя Соён заканчивается в субботу, а начинается во второй половине воскресенья.

Но Соён –  прилежная сотрудница, профессионал, знаток во многих вопросах, когда дело касается софт скиллов и… Она очень хочет обеспечить свою одинокую мать приличным состоянием, чтобы та не знала бед до конца своих дней.

Сегодня вечером Хван Дживон ушёл рано, оставив Соён заканчивать всю работу.

Пришлось отложить некоторые вопросы на завтрашний день –  снова придётся работать в свой выходной! –  прежде чем подготовиться к встрече с мамой, которая пригласила Соён на свидание вслепую…

На заключение брака по расчёту, если уж быть совсем честной.

Соён не в восторге от этой ошеломительной идеи, но старается угодить маме хотя бы в просьбе посетить сомнительное мероприятие. Тем более та редко просит Соён об одолжении, а уж о подобном –  вообще ни разу.

Подъезжая по названному матерью адресу, Соён оценивает обстановку –  дорогой ресторан, один из тех, где есть закрытые комнатки для вип-персон. Должно быть, мама подыскала ей перспективного жениха.

Усмехнувшись, Соён приглаживает волосы в отражении зеркала заднего вида и со вздохом выбирается из машины. Отряхивает подол светло-зелёной юбки, оттягивает полочки помятой к вечеру рубашки в тон, оценивает свой внешний вид ещё раз.

Выглядит она неплохо: хорошенький костюм приятного оттенка, собранные в низкий пучок вьющиеся волосы. И не скажешь сразу, что она только что утопала под бумажной горой договоров от арендодателей. На работу ей всё равно приходится носить вещи приличных брендов –  благо аутфиты в основном оплачивает босс, щепетильно относящийся к внешнему виду своих личных помощников. Разве что макияж подстёрся и выдаёт её усталость, но это легко поправимо. Соён подкрашивает губы светлой помадой, растирает на щеках румянец.

Что ж, она хорошенькая.

На входе в ресторан Соён встречает хост и приглашает её в дальнюю комнату.

Едва двери комнаты перед ней открываются, Соён замечает Хван Дживона и его родителей…

– Добрый… вечер, –  холодно произносит он, слегка поклонившись.

Соён замирает у входа, глядя на своего босса. Это какая-то шутка?..

– Э… Мама? –  спрашивает Соён у матери, сидящей напротив родителей Хван Дживона. Мама смущённо улыбается, ни разу не выглядя удивлённой. –  Ты пытаешься устроить мне свадьбу с боссом?!

Родители Дживона неловко кивают в знак приветствия, сам Дживон уставился на Соён, как обычно не показывая и намёка на свои истинные чувства. На нём рабочий костюм, в котором Соён видела его сегодня, длинные прямые волосы до плеч зачёсаны назад, у висков остались отдельные пряди, которые он то и дело заправляет за ухо. В болтающихся в ушах тяжёлых кольцах отражается тусклый свет люстры.

– Это уже согласовано, –  просто говорит мать Дживона, поворачиваясь к мужу –  тот кивает, потягивая вино.

На обработку этой информации у Соён уходит меньше секунды.

Она смотрит на них всех с недоверием: хотя бы намекните, что это розыгрыш. Намёков не наблюдается, и Соён начинает мотать головой, как китайская игрушка на передней панели автомобиля.

– Нет, нет, нет, нет, нет, –  быстро тараторит она, так и не войдя в комнату. –  С нами так поступать нельзя. Я имею в виду, какой в   этом смысл? Моя семья небогата, мы не миллиардеры, не бизнесмены, не мастера древних боевых искусств или типа того.

Соён хватается за ручку двери, желая закрыть её и уйти, но останавливает себя от опрометчивого побега, потому что её мама сидит напротив родителей Дживона и смотрит на неё, ожидая… А чего, собственно, она вообще ожидает?!

– Мы даже… мы не… –  протестует Соён менее уверенно. Она смотрит в лицо своего босса, пытаясь прочитать его мысли. Тот в сторону Соён даже не кивает, ни одного взгляда. Она вообще для него сейчас существует?..

Его мать вздыхает и смотрит на Соён с неожиданной нежностью.

– Мы выбрали тебя не из-за твоего статуса, –  отвечает она. Что, конечно, нисколько ситуацию не проясняет.

Слово берёт отец Дживона, и его взгляд резче, чем у жены.

– Мы выбрали тебя, исходя из твоих личных качеств. Ты прилежна, терпелива и уважительна. К тому же, –  он косится на молчаливо сидящего рядом сына, –  ты предана Дживону.

– Да! –  восклицает Соён, наконец закрывая дверь за спиной, не желая, чтобы её услышал весь ресторан. –  Я должна быть такой, потому что я работаю на вашего сына. Мне нужно быть терпеливой, дружелюбной, уважительной и преданной, улыбаться, даже когда я вообще этого не хочу, –  вот что значит быть секретарём исполнительного директора!

Дживон неожиданно хмыкает в своей излюбленной манере, словно нашёл в словах Соён что-то уморительное, но не может позволить себе лишнюю эмоцию. Соён щурится, пытаясь уловить его взгляд, но он смотрит на неё так, будто вообще не имеет отношения к происходящему.

Соён вскидывает брови и садится за стол, словно она администратор разворачивающегося у неё на глазах цирка, главный персонаж сюрреалистического шоу, «Ада для одиночек» [2] или типа того. Вот бы Соён отправили на необитаемый остров прямо сейчас…

– Ты была такой и в колледже… –  замечает госпожа Хван, заставляя Дживона на мгновение взглянуть на неё.

– Неправда, –  возражает Соён, отвлекаясь от своих мечтаний о рае. –  В смысле, да, я была такой рядом с вами. Конечно, вы очень уважаемые в обществе люди, и я искренне восхищаюсь вашим сыном, когда он ведёт себя как крутой исполнительный директор, а не так, как в моменты, когда считает, что его никто не видит, –  как избалованный ребёнок с огромным эго.

Соён выпаливает это и в ужасе закрывает рот рукой.

– О, дерьмо… В смысле, чёрт, в смысле… видите? Я не так уважительно отношусь к господину Хвану, как должна бы относиться к нему будущая жена!

Все за столом переглядываются между собой в немом шоке, хотя выражение лица Дживона остаётся непроницаемым. По какой-то неизвестной и неприятной для Соён причине он сохраняет тихий и хладнокровный вид, пока его родители решают его судьбу. Удивительная стойкость для человека, который не терпит любого неподчинения по отношению к своей драгоценной персоне.

– Он всегда таким был, –  говорит наконец его мать с раздражённым вздохом.

– Эй! –  теперь протестует он.

Соён закрывает красное от злости и стыда лицо руками и громко стонет. Кто-нибудь, избавьте её от этого кошмара.

– Пожалуйста, скажите мне, что вы это не серьёзно, –  почти с мольбой просит Соён. –  Как вы вообще можете думать о нас как о паре? Я его не люблю, он меня ненавидит –  так почему?

Родители Хван Дживона снова обмениваются взглядами, но на этот раз так легко, словно для них вопрос свадьбы –  решённое дело. Отец Дживона качает головой и усмехается, точь-в-точь как сын. Что-то тут совсем пахнет палёным…

– Потому что ни у кого из вас нет выбора, –  отвечает отец Дживона холодным –  вопреки его весёлому взгляду –  тоном. Теперь даже Дживон смотрит на отца с видимым раздражением.

– Ну, теперь уже слишком поздно отступать, –  добавляет мать Дживона с нервным смешком.

Соён смотрит на свою маму в поисках поддержки. Та молчит, и Соён это не нравится. Что здесь происходит?

– Слушай. –  Соён прочищает горло и обращается к матери. –  Если господин и госпожа Хван угрожают тебе, мы можем обсудить это и решить любые проблемы, верно же? Денег у нас нет, но я и не думаю, что им нужны деньги, так ведь? –  Теперь Соён поворачивается к родителям Дживона. –  Честно говоря, я не вижу ни единой выгоды, которую вы могли бы извлечь из моей семьи, поэтому я действительно не понимаю, почему вы остановили свой выбор на мне. Вы хотите, чтобы ваш сын страдал от моего существования?

В очередной раз все за столом таинственно затихают. Родители Дживона, казалось, больше остальных озадачены, но им, как заметила Соён, это просто кажется забавным, а Дживон… молчит.

Раздражает. Бесит.

Господин Хван ухмыляется каким-то своим мыслям и качает бокалом вина в ответ на заявление Соён, прежде чем холодно ответить:

– Конечно, деньги для нас не проблема. Мы выбрали тебя, Чан Соён, потому что ты честная и, похоже, не боишься сказать вслух то, что думаешь о моём сыне. А он в самом деле бывает несносным типом.

Соён вздыхает и трёт виски пальцами.

– А, может быть, у вашего несносного сына есть своё мнение? –  уточняет Соён громко, раздражённо. –  Почему вы выбираете меня, не спрашивая его?

Родители Дживона смотрят друг на друга, прежде чем вернуть внимание Соён. Господин Хван говорит снова до того, как Дживон успел вставить хоть слово:

– Мы выбрали тебя, потому что ты, кажется, единственная, кто готов указать Дживону на его ошибки и направить его в нужную сторону. Даже если ты всего лишь его секретарь, ты никогда не боялась не согласиться с его единоличными решениями или поставить его на место.

Соён недоверчиво качает головой.

– Мне нужно подышать свежим воздухом, –  выдыхает она и встаёт с места, резко отодвинув стул. Тот скрипит ножками по деревянному настилу, разрывая раздражение Соён, как лист бумаги.

В дверях Соён оборачивается к Дживону.

– Господин Хван? Вы идёте со мной, нам нужно поговорить.

В ответ Дживон нерешительно поднимается со своего места. Выражение его лица Соён не может идентифицировать никаким образом, словно сегодня он надел новое лицо из своей золотой коллекции непроницаемых масок.

Он следует за Соён к выходу, оставив родителей в недоумении. Конечно, ведь тема дискуссии вообще не должна вызывать никаких вопросов со стороны Соён –  о чём можно разговаривать наедине, так?

Соён выскакивает на улицу, словно ресторан охватило огнём и она спасает свою жизнь. В принципе, так оно и есть. На широкой парковке перед рестораном Соён замирает и, резко выдыхая, запрокидывает голову. Стоит так несколько секунд, отчётливо слыша шуршание гравия под каблуками туфель господина Хван Дживона, своего хладнокровного босса, вот-вот готового стать её женихом. Вся ситуация –  чистый, глянцево-розовый сюр из мелодрам, не иначе.

– Итак, что здесь происходит? –  спрашивает Соён, оборачиваясь к нему. –  Вы что, совсем лишились рассудка? Нет, не так… –  Соён выдыхает и начинает сначала: –  Вы действительно согласны со своими родителями? Почему вы ничего не сказали им в знак протеста? Я не понимаю.

Хван Дживон достаёт из кармана брюк пачку сигарет и медленно прикуривает, огонёк зажигалки подсвечивает его лицо оранжевым. Здесь нельзя курить, но общественные правила игнорируются Дживоном как несущественные.

Какое-то мгновение он молчит, глядя в ночное небо, на темнеющие в десяти футах от ресторана аккуратные кустики рододендрона, на уходящую за горизонт дорогу, ведущую к центру ночного мегаполиса… Куда угодно, только не на Соён.

Наконец он говорит, всё ещё сохраняя пустое, холодное выражение лица:

– Конечно, я не согласен. Я никогда не согласен с тем, что делают и говорят мои родители. Но, как ты только что услышала… когда дело доходит до подобных вещей, решения принимаются не мной.

Соён фыркает. Кажется, её кто-то сильно ударил по ушам, пока она сюда добиралась, и теперь ей слышится всякая чушь. Иначе объяснить покорное поведение Хван Дживона она не может.

– Просто напоминаю, –  заговаривает она, цедя каждое слово сквозь стиснутые зубы, –  вы –  босс собственной большой компании. Вы же можете сказать «нет» своим родителям, не так ли?

Дживон выдыхает сигаретный дым в ночной воздух, продолжая изучать горизонт. Неужели в знакомом пейзаже Инчхона есть что-то более интересное, чем важный разговор с Соён?

– Эй! –  с нескрываемой злостью вскрикивает она. –  Смотрите на меня, когда я с вами разговариваю!

Наконец Хван Дживон позволяет себе опустить взгляд на Соён, будто только что её заметил. Он часто так ведёт себя на работе, но его реакцию сейчас объяснить сложно, да Соён и не пытается. Он чешет шею под уже смятым к концу дня воротником белой рубашки, прежде чем снова заговорить:

– Это не так просто, окей? Я не могу просто сказать «нет», потому что они всё равно заставят меня согласиться с их решением рано или поздно, хочу я этого или нет. У них много власти, и подняться наверх, противостоя им, не так-то просто.

Он смотрит на Соён, пока говорит, холодными глазами, в которых Соён не отмечает ничего, кроме пустой отстранённости.

Соён чувствует подступающую к горлу злость, с новой силой разгорающуюся на самом дне её желудка. Та с каждым словом Хван Дживона взбирается выше и выше по пищеводу, отравляя сознание.

– Так вас не волнует, хотят ли они, чтобы вы женились на какой-то рандомной девушке с явными проблемами с гневом?

Дживон удивлённо вскидывает бровь, и Соён высматривает в этом жесте явную приязнь. Приязнь видеть её злой и расстроенной, похоже.

– Я признаю, что у тебя, похоже, есть проблемы с гневом, –  отмечает он с усмешкой, –  но нет, идея жениться на «какой-то рандомной девушке» и в самом деле бесит меня. Я должен жениться на той, кто мне действительно нравится и с кем у меня будет какая-то… взаимная привязанность.

– Так это точно не я! –  восклицает Соён и машет перед его лицом руками. –  Оцените меня, серьёзно. Вы терпеть меня не можете, не так ли? Перспектива прожить свою жизнь со мной должна была вас выбесить до костей. И что я вижу? Вы чертовски холодны, стоите тут и не предпринимаете… ничего. Ничего из того, что должны бы, чтобы отменить дурацкую помолвку.

Дживон. Закатывает. Глаза.

Соён закатывает свои.

Да, он действительно ненавидит её, и она это понимает, рационально оценивает свои способности на работе и особенности своего характера вне её. Дживона бесит прямолинейность и раздражительность Соён, помогающая ей в рабочих вопросах, –  только потому он терпит её все эти годы рядом.

– Слушай, –  говорит Дживон снова, слегка высовывая язык –  жест, который неимоверно, до безумия Соён бесит. –  Я тоже этому не рад. Я не понимаю, почему мои родители из всех людей выбрали именно тебя в жёны… Но либо я смирюсь с этим, либо снова буду иметь дело с моей упрямой матерью, которая каждый чёртов день беспокоит меня, пытаясь найти мне жену под стать. А мне и так хватает стресса с работой…

Он зачёсывает назад длинную чёлку, спадающую ему на высокий лоб, и прислоняется к припаркованной машине боком, уставившись в землю под своими лакированными чёрными туфлями. Затягивается, пуская струю дыма в сторону от Соён.

Соён хмурится и отступает назад, не сводя с него взгляда.

– Значит… Вы просто хотите жениться на мне, потому что ваши родители очень упорно настаивают на вашем браке? Типа, никаких больше свиданий вслепую, у меня уже есть жена?

Она зарывается пальцами в волосы, прочёсывает их рукой и устало выдыхает.

– Значит, никакого флирта, никаких настоящих отношений, никаких недомолвок и сплетен между нами? Вам просто нужна официальная жена?

Дживон раздражённо щипает себя за переносицу и пинает камешек гравия под ногами. Тот ударяется в ограждение клумбы совсем рядом с Соён.

– Почему я должен был оказаться в такой ситуации?..

Действительно, почему.

Прежде чем ответить на вопрос, он делает медленный глубокий вдох, внаглую тушит сигарету о ближайшую урну и бросает туда окурок.

– Да. Примерно так это и будет. Мы будем парой только на бумаге, а не на самом деле. Так что тебе не нужно беспокоиться, если ты боишься, что влюбишься в меня или что-то в этом роде…

– Воу, остановитесь, –  протестует Соён почти со смехом. –  Я не собираюсь влюбляться в вас, никогда. Вы мне не нравитесь, вы холодны и равнодушны, вы определённо, совершенно точно не мой типаж.

Соён качает головой и усмехается, чувствуя, как злость подбирается к самой её гортани и выплёскивается наружу нервными, истеричными смешками.

– Надеюсь, вы тоже не посчитаете меня своей настоящей женой, поэтому, когда придёт время и я найду кого-то, кого я действительно полюблю, вы… отпустите меня.

Дживон ухмыляется, да так самоуверенно, что у Соён сводит скулы. Ну, посмеялись –  и хватит.

– Конечно, я не буду считать тебя своей настоящей женой. Я не воспринимаю тебя ни в одном аспекте личного взаимодействия, которое мог бы вообразить твой хорошенький крохотный мозг, так что не стесняйся –  выходи замуж за кого-нибудь другого, когда придёт время. –  Он прищуривается, наблюдая за тем, как быстро сменяются выражения лица Соён. –  Хотя, должен признать, ты вряд ли сможешь найти другого парня с таким же состоянием и влиянием, как у меня.

И он снова, мать его, усмехается.

Врезать бы ему по роже, да положение не позволяет.

Хван Дживон понятия не имеет, как он рискует загреметь в больницу с переломом своего аккуратного носа…

Соён морщится.

– Мне не нужны ваши деньги, –  почти не врёт она. –  В жизни есть куда более важные вещи, чем деньги, когда дело касается отношений, особенно любовных.

Ухмылка Дживона становится ещё шире. Да он же просто… забавляется с ней? Нашёл себе игрушку. Соён терпит его характер пять долгих лет, ничто не заставит её усомниться в своей стойкости –  она ни разу не повелась на его статус и положение, зато каждый год поднимала себе ставку, руководствуясь личными интересами. Ну, и инфляцией, и повышением цен на жильё.

– О? –  Дживон приподнимает одну бровь. –  Тогда скажи, пожалуйста, какие вещи для тебя важнее денег?

Соён фыркает и скрещивает перед собой руки.

– Любовь и верность, а также готовность быть рядом и помогать в любых ситуациях, –  перечисляет она, кивая на каждое своё утверждение. –  И доверие между двумя людьми. И… терпение, думаю. Ну, все те вещи, которые вы игнорируете вне работы в принципе.

Дживон давит смешок, прикрыв его кулаком.

– Хочешь сказать, что тебе нужен парень-липучка, который всегда будет рядом? Верный, любящий и ласковый?

Он выпрямляется и приближается к Соён, всё ещё ухмыляясь. Соён, естественно, отступает.

– А что не так в моих убеждениях?

Дживон делает ещё один шаг вперёд, снова сокращая дистанцию. Теперь он возвышается над Соён, его ухмылку выхватывает из вечернего полумрака свет фонаря, приютившегося у входа в ресторан.

– Нет-нет, всё с ними в порядке, вроде бы… –  Он делает паузу, самодовольно глядя на Соён сверху вниз. –  Просто, кажется, тебе нужен бездельник без работы и амбиций. Ну, чтобы не отлипать от тебя и всегда быть на подхвате.

Соён вздрагивает от новой вспышки злости. Нет, она в гневе. Она смотрит на своего босса, едва скрывая ярость.

– Я не спрашивала вашего мнения, но если вы так пренебрежительно отнеслись к моим словам, то… –  Она делает глубокий вдох, убирает прядь выбившихся из причёски волос за ухо. Да пошёл ты к имуги [3], Хван Дживон. –  Я более чем уверена, что вы тоже будете одним из таких липучих парней, когда действительно влюбитесь в кого-нибудь. Привязчивый, ревнивый собственник, всегда готовый прийти на помощь своей даме, просто чтобы держать других подальше от неё, потому что иначе ваше эго не выдержит конкуренции.

Ухмылка Дживона медленно сползает с его лица. Некоторое время он стоит молча, будто раздумывает над словами Соён всерьёз. Затем, к её удивлению, он разражается тихим смешком, хотя это и звучит в прохладе вечера довольно натянуто.

– Я? –  переспрашивает он. –  Привязчивый, ревнивый собственник? Не смеши меня. Я бы никогда не стал таким –  это… жалко.

Соён фыркает и отступает, понимая, что застряла между своим начальником и глупой клумбой с цветами. Она обходит ярко-розовые кустики дицентры и замирает напротив Хван Дживона.

– Окей. –  Он вскидывает руки, будто сдаваясь. –  Мне не нравится такая постановка вопроса, но я готов помочь тебе сделать выбор в свою пользу.

Соён вскидывает одну бровь, и Дживон, усмехнувшись, выдыхает:

– Я повышу тебе зарплату в два раза.

Соён хочет возмутиться от всей души, что на такой подкуп она не пойдёт ни в коем случае, что она выше этого, но…

– Скажем, я буду платить тебе соразмерные премиальные каждый месяц, пока мы женаты, –  дожимает Дживон. Соён стискивает руки в кулаки, переступает с ноги на ногу, вгрызаясь каблуками туфель в гравийную дорожку.

На самом деле, она пять лет не уходит от Хван Дживона в другую фирму наполовину из-за хорошей зарплаты. Деньги ей необходимы, это правда. Их с мамой старый дом уже так просел в фундаменте, что помочь ему сможет только чудо, –  и Соён просто хочет перевезти мать в новый дом в приличном районе. С самого своего выпуска из университета она думает о том, чтобы переехать в столицу, оставить прошлое, которое тяготит маму в старом доме, и начать всё с чистого листа. Она и работать на Хван Дживона согласилась из-за высокой ставки и приличных премиальных. Деньги нужны ей как воздух.

Соён будет дурой, если не согласится. С другой стороны, кто ведётся на такое сомнительное приглашение в рабство?

– Любой договор, даже о браке, должен подразумевать выгоду для обеих сторон, –  словно читая её мысли, договаривает Дживон. –  Иначе это договором не назовёшь.

Чёрт, он прав. Вторая причина, по которой Соён остаётся личным секретарём Хван Дживона, заключается в том, что он действительно сильный руководитель: гораздо спокойнее работать у начальника, который может организовать работу компании и не дать ей погрязнуть в хаосе…

Соён закрывает глаза, растирает виски указательным и средним пальцами. Как-то легко оказалось подкупить её совесть.

– Допустим, –  вздыхает она и кивает в сторону входа в ресторан, где их всё ещё поджидают родители. Великий Будда, как же это всё ужасно глупо и быстро… Да и глупо ещё.

– Значит, согласна? –  ухмылка на лице Дживона становится такой широкой, что он мог бы украсить собой рекламный постер стоматологических услуг. Соён кивает. Ладно, она проиграла.

– Итак, каков план? –  спрашивает она натянуто уверенным голосом. –  Мы возвращаемся к родным и сообщаем, видимо, всем на радость, что согласны жениться? На этом всё?

Дживон прикусывает язык и кивает в сторону. Ясно, основная проблема его теперь не интересует. Соён закатывает глаза.

– Ну, я чертовски уверен, что не хочу снова иметь дело с придирками своей заботливой матушки, –  говорит он, чеканя каждое своё слово. –  Так что да, я могу просто согласиться на всю эту историю с браком. В любом случае у нас нет особого выбора.

Он делает шаг в сторону ресторана, явно намереваясь вернуться и объясниться перед двумя семьями. Соён оббегает клумбу и встаёт перед ним.

– Одну секунду. –  Она поднимает руку в знак протеста. Дживон замирает перед ней с хмурым видом. –  Нам нужен какой-то… контракт. С некоторыми условиями.

Дживон подозрительно приподнимает бровь. Конечно, вот теперь он насторожился…

– Контракт? –  повторяет он. –  Условия?

– Да-а-а, –  кивает Соён медленно, как будто говорит с ребёнком, совсем не разбирающимся в мировых соглашениях. Что, естественно, очень глупо, раз он директор собственной компании, наследник богатого рода и всё такое. –  Нам нужен контракт. Я хочу быть уверена, что у меня есть возможность ходить на свидания с другими парнями. И я не хочу жить с вами под одной крышей. И я не буду носить кольцо.

Дживон хмыкает, отмечая, как Соён выделила последнее слово.

– Ты хочешь встречаться с другими парнями? –  спрашивает он. –  Ну, я думаю, это достаточно справедливо… Мы не будем жить вместе, и тебе не обязательно носить кольцо. Что-нибудь ещё?

– Прошу вас, не делайте такое лицо. –  Соён указывает на него пальцем, почти касаясь его рубашки под тёмно-серым пиджаком, и щурится. –  Последнее условие, но тем не менее важное.

Она опускает руку и с вызовом смотрит на директора. На высоких каблуках она не намного ниже его, наверняка его это раздражает.

– Никто не узнает, что мы женаты, –  говорит Соён твёрдо. –  Кроме наших родителей, разумеется. Я не хочу проблем на работе. Женщине и без того сложно забраться на тот уровень, что есть у меня сейчас, и я не хочу осуждающих взглядов в спину и слухов о моей некомпетентности.

Глаза Дживона слегка расширяются. Он что, даже не подумал о скрытности?

– Ты хочешь сохранить наши отношения в секрете от всех? –  медленно спрашивает он, очевидно обрабатывая информацию на «Пентиуме» первого поколения, не иначе.

Соён ахает в голос.

– А вы хотите донести всем в компании, что у нас брак по расчёту?

Соён фыркает, видя его смятение. Он думает, что хорошо скрывает свои эмоции, но Соён знает его с университета и уже выучила все его выражения. Сейчас он в замешательстве, но пытается натянуть на лицо равнодушие.

– Если вы не согласны с моими условиями, я всегда могу сказать вашим родителям, что не выйду за вас замуж, –  замечает Соён, –  и они будут предлагать вам новые свидания вслепую, отнимая ваше драгоценное время и силы, пока вы наконец не определитесь с невестой.

Глаза Дживона сужаются, выражение его лица становится жёстче от самодовольной ухмылки Соён. Он ненавидит то, что личный секретарь умудряется читать его как открытую книгу. Никто другой не в состоянии сделать это.

– Хорошо, –  кивает он наконец, оценив все риски. –  Мы будем держать наши отношения в секрете. Мне тоже не нужны разговоры за спиной. И я соглашусь и с другими твоими условиями, даже если они немного… фривольные.

Сам ты фривольный.

Соён протягивает ему руку, чтобы завершить сделку.

– Договорились, господин Хван? –  спрашивает она с ухмылкой.

Дживон какое-то время смотрит на её руку, а затем неохотно берёт в свою. Его широкая ладонь сжимает ладошку Соён. Наверняка какая-то его часть хочет сделать что-нибудь, чтобы стереть самодовольство с лица своей подчинённой. ЧСВ ведь должно безраздельно принадлежать одному лишь господину Хвану Дживону, в самом-то деле.

– Договорились, госпожа Чан, –  отвечает он, его голос холодный и бесстрастный. Впрочем, как и всегда.

Соён серьёзно жмёт ему руку и идёт обратно в ресторан.

Когда они входят в комнату, взгляды четы Хван и мамы Соён застывают на их фигурах.

Соён располагается на стуле в торце стола и предлагает Дживону место рядом с собой. Его родители и мама Соён молча смотрят на них двоих с замешательством и любопытством.

Отец Дживона говорит первым, громко откашливаясь, чтобы привлечь внимание:

– Итак, к какому выводу вы оба пришли после разговора на улице?

Соён бросает взгляд на Дживона и кивает.

– Я согласна, –  говорит она. –  Но прошу не делать публичных заявлений о нашем браке. Я всё ещё работаю на господина Хвана и не хочу, чтобы в нашей компании были какие-то неприятности из-за слухов.

На губах Дживона появляется лёгкая ухмылка, однако его родители, похоже, находят слова Соён немного дерзкими.

Его отец слегка хмурится, почёсывая подбородок.

– Ты хочешь сохранить новости о браке в секрете? Я думал, все женщины любят выставлять напоказ свои отношения.

– Как вы уже заметили ранее, –  поджимая губы, кивает Соён, –  я –  не все женщины. И я хочу остаться хорошим сотрудником «ЭйчКей», а не невестой её исполнительного директора и секретаршей на побегушках. Мне не нужен унизительный, с точки зрения других коллег, статус.

Дживон фыркает и потирает переносицу. Соён слышит его саркастичное замечание: «Унизительный статус, невероятно…»

Отец Дживона медленно кивает. Он молча обменивается взглядами с матерью Дживона, та просто улыбается.

– Понятно… –  говорит господин Хван. –  Я полагаю, мы можем уважить тот факт, что вы оба не хотите раскрывать свой брак публике.

В разговор вступает мать Дживона, её голос такой же милостивый, как всегда. Беседа продолжается, утекая в официально-деловое русло, мама Соён иногда вставляет свои комментарии по поводу того или иного условия заключения официального брака.

– Итак… –  Соён прочищает горло. –  Что дальше? Нужно ли нам, я не знаю, идти в правительственное ведомство, чтобы оформить всё официально?

Мать Дживона улыбается и качает головой.

– Мы позаботимся обо всех формальностях. Вы двое сможете стать мужем и женой через… два дня, –  объявляет она, в голосе –  неприкрытое волнение.

Соён моргает. И моргает ещё раз.

Это ужасно. Вот что она думает. Но не говорит больше ничего, что может вызвать у Дживона раздражение, потому что он и так не в настроении. Препираться с ним и его родителями Соён тоже больше не намерена.

– Хорошо, –  говорит она притворно спокойно. –  Отлично. Ну, поздравляю с помолвкой, дорогой муж!

Соён хлопает Дживона по плечу и ухмыляется. Он ненавидит, когда Соён так себя ведёт.

– Теперь я хочу оставить вас всех, если вы не возражаете. Мне нужно… подготовиться к тому, чтобы стать женой Хван Дживона.

Дживон бросает на Соён самый смертельный взгляд из своего арсенала, явно не удивлённый её словами и дерзким поведением, но умудряется сохранять нейтральное выражение лица. И медленно кивает.

– Как скажешь. На данный момент ты свободна.

Родители Дживона смотрят на Соён, похоже застигнутые врасплох её бравадой. Они хотели нежную, терпеливую, умудрённую опытом жену для своего ненаглядного сына? Что ж, им предстоит испытать большое разочарование.

Соён фыркает, наклоняется к Дживону поближе и сердито шепчет: «Я уже не свободна, потому что мы помолвлены, а скоро будем ещё и женаты».

Затем она поднимается с места и кланяется родителям Дживона со всем почтением, которое может оказать им сейчас.

– Спасибо за этот восхитительный вечер и чудесные новости! –  произносит она медленно. –  Мы с матушкой оставим вас.

После этих слов Соён берёт маму за руку и уводит из ресторана.

На улице она запрокидывает голову к небу и громко кричит:

– Чёрт бы тебя побрал, Хван Дживон!

За её спиной раздаётся полный неприкрытого раздражения голос:

– Ты можешь не орать так? Люди смотрят.

Глава 2. Трудности коммуникации с эмоциональным вампиром

Соён вскрикивает и поворачивается к Дживону, сразу же окунаясь в новый виток раздражения. Она смотрит на него с вызовом –  за сегодняшний день чаша её терпения переполнилась окончательно.

– Почему вы здесь? –  спрашивает она и щурится. –  Мы общаемся. С моей мамой.

Её мама в это время смотрит на Соён и Дживона с удивлением, как будто она знает о них что-то, чего они ещё сами не поняли.

Дживон скрещивает руки, такой раздражённый, словно не он прервал Соён в момент, когда она уже не ожидала его увидеть. Он смотрит на неё сверху вниз, затем переводит глаза на маму Соён.

– Я хочу поговорить с тобой. Наедине, – холодно говорит он, избегая свирепого взгляда Соён.

Мама Соён машет рукой, позволяя им говорить.

– Я пойду к машине, милая, –  отвечает она, всё ещё подозрительно весёлая. Соён провожает её взглядом, в котором наверняка читается немая мольба «умоляю-не-уходи-ты-и-так-сделала-мой-вечер-невыносимым». Но мама не умеет читать мысли, и в итоге Соён приходится вернуть внимание своему боссу.

Жениху.

Он стоит перед ней, серьёзный, самоуверенный. И чертовски раздражённый, словно сто дней расчленял в аду грешников и… подустал.

– Что? –  выдыхает Соён, уже не скрывая своей неприязни, злости, усталости и, чёрт возьми, бешенства. Дживон молча сканирует её лицо, его глаза внимательно скользят по её скулам, раздутым ноздрям тонкого носа, поджатым губам.

Он делает шаг ближе, его голос становится тихим, когда он наконец задаёт вопрос:

– Что это, чёрт возьми, было?

Соён поднимает к нему глаза. Она ниже его, намного ниже, но он не пугает её так, как должен. Соён видела его и в плохие дни, и в хорошие, и разницы, впрочем, в его поведении не наблюдалось: он всегда вёл себя одинаково –  холодно, уверенно, собранно. Поэтому Соён вскидывает подбородок, чтобы смотреть на него без страха.

– Что? Разве дама не может выплеснуть эмоции после весьма напряжённой беседы?

Дживон пристально смотрит на неё несколько долгих секунд, напряжение между ними снова растёт в геометрической прогрессии. Глаза слегка сужаются, когда он отвечает:

– Если это так необходимо, ты, разумеется, можешь выплеснуть все свои эмоции, но сбавь обороты, хорошо? Не надо кричать как припадочная. Это утомительно.

Соён уверена, он хотел сказать «неловко» или «смущающе», но в его словаре таких слов не водится. Непритязательный эпитет в свой адрес она решает проигнорировать.

Её губа дёргается.

– Это не предназначалось для ваших ушей. Я была… слегка обескуражена. –  Соён объясняется медленно, стараясь сделать свой голос спокойнее. –  И меня здесь никто не слышал. Мы одни, вы не заметили?

Дживон слегка наклоняет голову, и на его лице мелькает лёгкая тень веселья. Он знает, насколько упрямой Соён может быть, когда «слегка обескуражена» –  и сейчас не исключение.

Он делает ещё один шаг к ней и стоит теперь всего в нескольких дюймах от Соён, взгляд прикован к её лицу, словно она статуя, а он –  Пигмалион. Соён морщится. Какое уморительно неправильное сравнение. Пигмалион обожал своё творение, Дживон же готов стереть Соён с лица земли, когда она его бесит. Впрочем, стань Соён неживой фигурой, он, вероятно, тоже был бы счастлив.

– Я знаю, что это не предназначалось для моих ушей, –  говорит он, стискивая каждый звук в горле, –  но это не значит, что я тебя не слышу. И я заметил, что мы теперь одни, я не слепой.

– Так в чём же тогда дело? –  спрашивает Соён, глядя на него. Он почти склонился над Соён. Он очень близко. Вот это смущает, а не крик Соён в темноту.

Она сглатывает подступившую к горлу слюну и добавляет:

– Я не хочу извиняться за то, что вы меня слышали, но также не желаю, чтобы вы читали мне нотации, как нужно себя вести приличной леди. Так что простите за мою ругань, невольным слушателем которой вы стали. –  Соён делает паузу, замирая рядом с ним. –  Вы хотели обсудить что-то ещё?

Дживон закатывает глаза. Кажется, его даже забавляет отношение Соён. Он не привык, чтобы личный секретарь так ему отвечала.

Он делает шаг ближе, полностью стирая расстояние между ними. За спиной Соён неожиданно оказывается высокая клумба, и она упирается в неё бёдрами.

– Больше ничего. Просто хотел убедиться, что ты перестала вести себя как противная капризная девчонка.

Девчонка?..

Соён сдерживает протестующий стон в ответ на его слова, потому что занята несколько другим –  её беспокоит, что директор стоит к ней так близко, что позади неё клумба и отступать больше некуда, и она фактически в ловушке. Она рвано вздыхает и рассеянно облизывает пересохшие губы.

– Если на сегодня вы закончили подбирать для меня глупые обращения, которых я определённо не заслуживаю… –  говорит она тише, чем раньше, –  не могли бы вы отойти? Вы стоите слишком близко.

Дживон явно замечает её вздох и нервный жест, однако игнорирует напряжение и вместо этого ухмыляется Соён.

Он наклоняется ещё ближе, его лицо теперь находится всего в нескольких дюймах от лица Соён. Её частое дыхание сдувает прядь волос с его лба. Он. Слишком. Близко.

– Что такое? –  откровенно дразнится Дживон. –  Не можешь справиться с собой, находясь так близко ко мне?

«Да, –  думает Соён, поджимая губы, –  не могу справиться с желанием врезать тебе по наглой роже».

– Я не в восторге, –  честно сознаётся она, вскидывая подбородок. –  Мы с вами в весьма подозрительном положении. Что, если кто-нибудь заметит нас и подумает, что мы, ах… женаты?

Она отталкивает Дживона, упираясь ему в грудь руками, и делает шаг к свободе. У Дживона очень… странная аура. Да, странная. Словно кто-то переключил рубильник в его мозгу, и теперь он ведёт себя как герой дорамы. Той, где начальник –  властный тип с замашками собственника. Ах, постойте-ка, он такой и есть. Теперь он действительно заставляет Соён нервничать.

– Я ухожу, –  говорит Соён громче. –  Пока кто-нибудь вроде моей мамы не решил, что мы влюблены или как минимум испытываем неконтролируемую страсть друг к другу.

Лицо Дживона –  каменная маска. Он стоит в шаге от Соён, смотрит на неё, но пребывает в собственном мире.

– Да, –  кивает он спустя долгое мгновение. –  Тебе лучше уйти.

Что с его голосом, почему такой хриплый?..

Соён окидывает его внимательным взглядом, до сих пор злясь на него. Что не так с её холодным боссом, а?

– Спокойной ночи, господин Хван, –  говорит она таким слащаво-уважительным тоном, что в нём без труда угадывается сарказм. Дживон терпеть не может, когда с ним говорят в подобном тоне. Потерпит.

Соён кривит губы в усмешке и кланяется ему очень низко. Затем кивает и оставляет его, направляясь к машине, где её поджидает мама.

Дживон смотрит ей вслед, и один бог ведает, что творится в его невозмутимом рассудке.

* * *

По дороге домой Соён может думать только о поведении своего босса: несмотря на абсолютно сумасшедшую новость –  святые духи, она что, правда собирается замуж за Хван Дживона?! –  её больше беспокоит напряжение, возникшее между ними. Нет, она и прежде испытывала рядом с ним нечто подобное. Раздражение, злость, ярость, ненависть… Все грани негативных эмоций по отношению к этому человеку Соён успела прочувствовать, изучить, рационально распределить по полочкам у себя в сознании и отметить их как приемлемые. Он же её начальник, в конце-то концов, она имеет право злиться на него за дурацкие замечания и ненавидеть за сверхурочные.

Но полчаса назад на парковке у ресторана Дживон повёл себя… Соён пробует на язык разные определения, останавливаясь в итоге на самом адекватном. Он повёл себя непрофессионально. Нарушил её личные границы. Перешёл черту субординации.

Впрочем, решает Соён, подъезжая к дому, её не должно волновать на мгновение изменившееся поведение босса, если это никак не касается их работы.

– Мам, –  зовёт Соён приникшую к боковому стеклу маму. Та открывает полусонные глаза. Соён косится на неё и не может сдержать в груди разочарование, перемешанное с виной. –  Я очень была груба там, да?

Мама дарит ей слабую улыбку и чуть качает головой.

– Вполне прилично, –  возражает она. –  Не каждый день ты приходишь на свидание со своим начальником.

– Кстати, об этом! –  сразу же кидается в возмущение Соён, гложущее чувство вины рассеивается, как туман ночного Инчхона на людной улице. –  Скажи, пожалуйста, почему он? Тебе так хочется, чтобы твоя дочь умерла от аневризмы?

Мама морщится, и Соён закусывает губу. Зря она это ляпнула.

– Он хороший человек, милая, –  отвечает мама спокойно. –  И вы давно знаете друг друга. Зачем искать кого-то ещё, если рядом есть такой замечательный молодой человек?

Соён кривит лицо. Замечательный молодой человек, как же. Соён знает его лет десять, с первого курса университета, когда она была несмышлёной девчонкой, только что закончившей школу, а он –  отпрыском богатой семьи, владеющей несколькими компаниями, и подающим надежды третьекурсником. Он всегда был красив: не слишком высокий, широкоплечий, в нём чувствовалась стать, и он всегда был… немного денди, что ли. Стильные рубашки, свитшоты, длинные волосы и проколы в обоих ушах, словно он хотел походить на деловитого студента, но только от пяток до подбородка, а голову оставить на откуп бунтарской натуре. По нему, конечно, сохла половина факультета международных отношений, но, честное слово, Соён не успела попасть под чары его незаурядной внешности, потому что быстро столкнулась с его характером.

Вот уж кого было нельзя назвать душкой…

Хван Дживон, видимо, с детства отличался невыносимым самомнением, гордостью, граничащей с безумием, и непоколебимой уверенностью в собственных знаниях. Заносчивый, высокомерный, он не особо водил дружбу с кем-то в университете и всегда держался особняком, хоть и постоянно участвовал во всех мероприятиях, если дело касалось научных исследований. Поначалу Соён думала, что люди избегают его сами, потому что, ну, он наследник богатого рода и будущий владелец собственной фирмы. Поначалу она даже жалела его, замечая, что в столовой за его столиком всегда пусто.

Но совместный проект, на который третьекурсники отбирали себе первокурсников, помог ей полностью и в одночасье пересмотреть своё отношение к Хван Дживону. То исследование… Соён вспоминает его с содроганием. Она не была готова к тому, что Хван Дживон заставит её учиться с ним в библиотеке до поздней ночи, что будет поправлять каждый её шаг, что окажется таким невыносимым засранцем.

Соён до сих пор гадает, почему из всех желающих поработать с ним девочек Хван Дживон выбрал её.

Впрочем, она и теперь не знает полного ответа на возникший сегодня вопрос: почему, ради всего святого, Хван Дживон согласился взять её в жёны? Наверняка среди кандидаток на роль невестки семейства Хван есть и всегда были куда более подходящие девушки из высокопоставленных семей. С родословной.

Она привозит себя и маму на родную улицу в пригороде, помогает матери выбраться из машины и ведёт к воротам.

– Мам, –  зовёт Соён, когда они снимают обувь в коридоре их небольшого двухэтажного дома, оставшегося после смерти отца. К ней подбегает Пулькоги, корги трёх с половиной лет. Соён треплет его за ушами. –  Малыш, ты голодный? Сейчас я тебя покормлю…

Папа Соён был владельцем маленького инди-магазинчика музыкальных пластинок в далёкие девяностые, а после кризиса 98-го хотел перестроить бизнес под магазин музыкальных инструментов, но слёг из-за стресса и быстро угас. Прежде на первом этаже их домика располагалась лавка, куда наведывалась вся округа: школьники приходили послушать любимых исполнителей вроде Со Дживона, взрослые заходили повидаться с отцом Соён и прикупить что-то из новинок, чтобы порадовать домашних песнями Чо Ёнпиля… Когда папа Соён умер, она была ещё маленькой, и весь бизнес лёг на мамины плечи. Она с ним не справилась, и в итоге лавку пришлось закрыть, а вывеску с названием «Время взывает» – убрать на чердак, где она до сих пор покрывается пылью.

Теперь первый этаж постаревшего, обветшалого дома Соён занимают кухня, гостиная и спальня мамы. Спальня Соён находится на втором этаже, и в подростковые годы она не выходила оттуда совсем, предпочитая не видеться с матерью, быстро состарившейся из-за одинокой жизни. Теперь Соён жалеет, что не уделяла ей достаточно внимания, и старается компенсировать это время.

Вот бы они смогли съехать из этого старого дома в столицу…

– Мам, –  зовёт Соён, направляясь в кухню, чтобы сделать себе и маме по чашке рисового чая, а собаке насыпать корм. –  Извини, но мне нужно задать этот вопрос. Почему ты согласилась?

Мама появляется в дверях кухни, устало охая. Пока Коги чавкает, она наблюдает за ним с улыбкой.

– Тебе правда ничего не предлагали родители Дживона? –  не сдаётся Соён. –  Деньги? Какое-то… украшение?

Мама садится на стул у стола и смотрит на Соён с осуждением.

– Ты знаешь, такое я брать не стану. Семья должна создаваться на почве любви и верности, а не на золоте. Оно развращает.

Соён поджимает губы и гремит посудой.

– Тогда ты выбрала самого неподходящего для меня человека. Хван Дживон не знает, что такое любовь, но, о да, он особо ценит верность. Только вот в его понимании верность очень похожа на полное подчинение. Ты выбрала мне мужа-тирана.

Она поворачивается к матери с кружками чая в руках и наталкивается на её спокойный взгляд.

– Ты не понимаешь, –  говорит мама. –  Хван Дживон –  именно тот, кто тебе нужен.

Ещё одна. Согласно мнению мамы, которая замуж за отца вышла совсем молоденькой и наивной, которой мужа тоже выбрали родители, но неожиданно у них сложился крепкий союз, и отец любил её… В общем, согласно мнению мамы, Соён нужно было усмирить свой пыл и согласиться с решением старших.

– Мы не в Чосоне, –  напоминает Соён и садится рядом с матерью за кухонный стол. –  В современном мире, чтобы ты знала, молодые люди вольны сами выбирать себе партнёра.

Мама подпевает какой-то песне в своей голове (все великие святые, неужели опять Со Дживон? Не выбрала ли она Хван Дживона только из-за совпадения с кумиром её молодости?), и Соён будто не слушает.

– Ты же знаешь, что я действительно, –  Соён делает паузу, чтобы почесать пса, –  действительно не смогу полюбить Хван Дживона.

Соён нечасто рассказывает маме о том, как она устаёт на работе именно из-за своего упёртого, как сто баранов, начальника, но даже по редким комментариям можно было понять, насколько Хван Дживон далёк от определения «хороший муж».

– Мам, он упрямый, –  говорит Соён. Только тогда мама поворачивает к ней голову и улыбается.

– Как и ты.

– Он абсолютно не терпит, когда что-то идёт не по его плану.

– Ты тоже.

– Нет, ты не понимаешь, он… –  Соён вздыхает и щипает себя за переносицу. – Он самовлюблённый эгоистичный придурок. Вот он кто.

– Милая. –  Мама берёт Соён за руку и качает головой. –  Все мужчины такие.

– Но этот буквально стоит на вершине мужского эгоизма! Он перепридумал это понятие! Он… Он мой начальник, в конце-то концов.

Мама фыркает.

– Тем проще будет вам сойтись. Вы оба несносны, уж я-то знаю. –  Мама допивает свой чай и поднимается из-за стола. –  Я хорошо знаю тебя, ты моя дочь. И я знаю Хван Дживона, благо вы вместе учились, и ты частенько на него жаловалась. У него хорошие родители, крепкая семья, он благородно воспитан. Ты поймёшь…

И с этими загадочными словами она удаляется из кухни, оставляя Соён в недоумении.

Надеюсь, мама тоже поймёт, насколько абсурдна эта идея –  женить двух таких придурков.

– Пойдём гулять, малыш, –  говорит она Пулькоги и ведёт его в коридор. Пёс радостно бежит за ней, цокая когтями по кафельному полу.

* * *

Следующим утром Соён сидит в своём кабинете рядом с кабинетом придурка-директора с головной болью. Этой ночью она не выспалась, плохо переваривая последние новости и изменившийся статус. И сейчас не совсем понимает, как вести себя перед Дживоном и своими коллегами, чтобы не выдать им ничего, что послужило бы основой для больших сплетен.

Но когда Дживон появляется на двенадцатом этаже своей команды, Соён принимает вид серьёзный и уверенный.

– Доброе утро, господин Хван, –  говорит она официально. –  Ваш кофе ждёт на столе в кабинете. Расписание я вам выслала в электронной форме.

Дживон заходит в офис и смотрит на Соён, когда она приветствует его с лёгким поклоном. Его лицо ничего не выражает, но он тоже, кажется, чувствует повисшее в воздухе напряжение и небольшую нервозность в жестах своего секретаря. Это отличается от обычного поведения Соён, и он наверняка это замечает.

Он кивает в ответ и направляется к дверям своего кабинета.

– Спасибо. Лучше покажи мне расписание на планшете.

Соён закатывает глаза, пока он не видит, и хватает со своего стола рабочий планшет.

Двери кабинета Соён всегда открыты нараспашку, и любой из внутренней команды директора Хвана может войти, чтобы обсудить какие-то рабочие дела. А вот кабинет директора расположен сразу за кабинетом Соён, и попасть в него можно только после её одобрения. Вот какой она Цербер.

Смежная стена кабинета Хван Дживона совершенно прозрачна –  он пропагандирует идею открытости в своей компании, –  но тем не менее босс Соён –  самый герметично запакованный человек в мире.

На его стенах с внутренней стороны есть жалюзи, и иногда он закрывает их, когда хочет вздремнуть минут пятнадцать во время рабочего дня или когда ему нужно поговорить с кем-то лично.

Стол Соён расположен напротив его стола, и он её прекрасно видит. Прямо сейчас она хочет, чтобы он опустил жалюзи и перестал смотреть на неё как на собственного домашнего питомца.

Обычно на работе Соён сдержанна и собранна и не выказывает неодобрения, не проявляет свои истинные эмоции, даже если они идут вразрез с текущими событиями. А потому не видит большой проблемы в том, насколько она на виду у директора. Но сейчас Соён даже раздражает то, как он смотрит на неё из своего кабинета. Его поведение, на первый взгляд, не страннее обычного, но пристальное внимание нервирует. Соён не может его понять, и это ещё больше выводит её из себя.

Чтобы держать дистанцию, она дежурно улыбается и идёт к Дживону в кабинет с планшетом.

– Ваше расписание, господин Хван, –  говорит она демонстративно любезно и кладёт планшет на его рабочий стол рядом с чашкой чуть остывшего кофе. К которому, кстати, он не притронулся.

Ну и зачем Соён отстояла в утренней очереди в его любимой кофейне, чтобы принести ему чёртов капучино без сахара с ложкой мёда, скажите на милость?..

Хван Дживон словно замечает её фальшивую улыбку и насмешливо-добрый тон. Так будет и дальше? Она будет притворяться, что ничего между ними не изменилось, он будет сверлить её взглядом целыми днями, игнорируя работу?

Он берёт планшет со стола и якобы просматривает расписание, листая документ с таблицей. От него пахнет одеколоном и сигаретами. Соён устала напоминать ему о вреде курения.

– Сегодня есть что-нибудь требующее моего особого внимания?

Соён поджимает губы, лишь бы не ляпнуть какую-нибудь грубость. Она же специально выделила нужные ячейки красным. Он что, дальтоник?

Она наклоняется к его стулу, чтобы указать на слот после обеда. Хван Дживон пахнет ежедневным одеколоном, который он попросил Соён подобрать для него около месяца назад. Аромат приятный, и Соён его почему-то сейчас отмечает.

– Я перенесла вашу встречу с господином Кимом на вечер, как вы просили, и собрание акционеров состоится сразу после обеда, –  говорит Соён спокойно и поворачивает голову, чтобы убедиться, что Дживон слушает.

По какой-то причине он смотрит на неё, а не на планшет, и Соён резко отстраняется в смятении.

– Да, точно… –  отвечает он после заметной паузы и чешет переносицу. –  Что-нибудь ещё, что я должен знать?

– Нет, –  говорит Соён. –  Это всё.

Дживон кивает, его глаза прикованы к лицу Соён, словно он выискивает изменения в её внешнем виде и не может понять, что изменилось.

На самом деле она сегодня одета с иголочки. Когда Соён проснулась после беспокойного сна и осознала, насколько плохо себя чувствует и выглядит (так, словно её переехал самолёт, перепутавший траекторию движения в аэропорту Инчхона и вместо гейта выбравший узкую улицу пригорода, где стоит дом Соён), ей пришлось потрудиться, чтобы нарисовать себе приличное лицо и одеться в лучший свой рабочий наряд.

Сегодня на ней светло-бежевый креповый костюм –  приталенный пиджак и узкие брюки, –  белая блузка и белые туфли на тонком высоком каблуке. И накрашена Соён очень… нежно. Розовые тени, бежевые румяна, помада в тон… Соён сделала всё, чтобы убрать тёмные круги под глазами и изобразить хорошенькую миловидную девушку, прекрасно зная, что на её макияже сегодня будет лежать особая задача: скрыть раздражение.

Дживон кладёт планшет на стол и откидывается на спинку стула, скрещивая руки.

Соён делает глубокий вдох, ожидая его реакции. Он смотрит. Почему он так смотрит?

– У меня что-то на лице? –  спрашивает Соён спокойно, но глубоко внутри –  нервничает.

Дживон слегка качает головой, на его губах появляется лёгкая ухмылка.

– Нет, вообще ничего. Просто… ты сегодня выглядишь иначе.

Он наклоняется вперёд, кресло придвигается к столу, на который он опирается локтями и устраивает подбородок на сцепленных в замок пальцах.

– Не хочешь рассказать, почему ты так себя ведёшь? –  спрашивает он любопытным тоном.

Некоторое время Соён хмурится, а затем понимает, что он получает удовольствие от её поведения. Это раздражает. Бесит. Нервирует.

– Ну… –  Она сцепляет руки за спиной и едва заметно перекатывается с носка на пятку, так что каблуки её туфель вдавливаются в паркет. –  Может быть, я веду себя иначе, потому что не могу избавиться от навязчивого напоминания о том, что вы теперь мой жених?

Ухмылка Дживона становится шире. Он чувствует раздражение Соён и её досаду и, похоже, находит это… забавным.

– Навязчивое напоминание, да? –  посмеивается он и снова откидывается на спинку кресла. –  Разве так плохо быть моей женой?