Erhalten Sie Zugang zu diesem und mehr als 300000 Büchern ab EUR 5,99 monatlich.
- Herausgeber: Strelbytskyy Multimedia Publishing
- Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
- Sprache: Russisch
- Veröffentlichungsjahr: 2023
«Эфир не бездумная субстанция. Он хочет жить своим умом, но привлечён исполнять чужую программу. Поэтому его контролируют со всех сторон. Нам говорят, что свобода воли — это поиск пути, изучение мира. На самом деле это мотивация для разумных всех рас держать эфир в подчинении, исполнять работу создателя».
Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:
Seitenzahl: 166
Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:
Ähnliche
Вадим Павлович Чернышев
Дождь
«Эфир не бездумная субстанция. Он хочет жить своим умом, но привлечён исполнять чужую программу. Поэтому его контролируют со всех сторон. Нам говорят, что свобода воли — это поиск пути, изучение мира. На самом деле это мотивация для разумных всех рас держать эфир в подчинении, исполнять работу создателя».
Если хочешь одурачить мир, скажи ему правду.
Отто фон Бисмарк
Глава 1. Призрак прошлого
— А сколько молекул воды в одной капле? — задал я вопрос гиду, глядя в окно иллюминатора.
— Масса одного атома водорода равна 1,67*10^ (-27) килограмм. Масса молекулы воды в восемнадцать раз больше. Масса одной капли воды радиусом три миллиметра равна 1,13 * 10^ (-4) килограмм. Делим, получаем 3,759 * 10^21 молекул в капле, — отчеканил гид информацию безучастным голосом.
— А можно проще, одной цифрой? — скрывая раздражение, повторил я вопрос.
— Одна тысяча шестьсот квинтиллионов, — всё тем же безучастным голосом произнес собеседник…
Я проснулся. Темная комната резко контрастировала с миром солнца и внутреннего счастья, из которого я внезапно выпал. Сон не уходил. Часть моего сознания находилась ещё в самолете. Я отчетливо помнил, что летел на экскурсию над безбрежным океаном. Целью путешествия был небольшой тропический остров, на котором я, согласно графику, должен был провести два незабываемых дня. Экскурсия с перелётами включала три пункта назначения. Первый в Египте, второй на континентальной части Центральной Африки, третий — остров с белоснежным песком, посреди Индийского океана. Собственно, во сне я проживал в Египте. По правилам вояжа, это считалось первой точкой и неважно, как ты попал туда, пешком, на самолете или на санях Санта Клауса.
При общих понятных памяти названиях, кричащим фактом было полное несоответствие географической карты мира, в котором я проснулся и миром, где я успешно заключил сделку, наслаждаясь бонусом.
Во-первых, ландшафт. Рельеф Египта из сна только фрагментарно напоминал каменистую пустыню, усеянную древними архитектурными шедеврами. Страна фараонов в мире моих грёз представляла собой чередование гор с золотистым оттенком и оазисов с сочной зеленью. То, что в реальном мире давно разрушено песками времени, в параллельной вселенной было новостроем. Население древней страны, странным образом, являло собой конгломерат наций, мирно уживавшихся друг с другом. Обмен культурными ценностями находился на заоблачной высоте. Люди наслаждались каждым днем, открывая для себя новые горизонты бытия. Египетская урбанизация, где моя семья приобрела квартиру в высотке, располагалась в одном из оазисов. Микроклимат с температурой умеренного европейского лета круглый год поддерживался техническим комплексом, включавшим генератор погоды и несколько антенн. Сочная зелень в округе на фоне выжженных гор по периметру, придавала жизни оттенок избранности.
Второй пункт вояжа, находившийся в горной стране посреди континента, название которой я не запомнил, был ярким контрастом точке вылета. Африканские мотивы, пальмы, утлые кафешки и многообразие диких пастбищ, окунали путешественника в средý, в которой человек живет каждый день как последний. Но, вся туземная безнадёга была не для туриста. Танцевальные шоу и этнографические новинки в состоянии перебить любые пессимистические взгляды на уклад жизни других народов. К моему удивлению, опасения на счет выживания местных аборигенов совершенно не подтвердились. Как оказалось, ребята вполне счастливо гармонируют с природой, а в некоторых аспектах повседневной жизни, дают хорошую фору тем, кто беспокоится за оплату коммуналки.
Воображение поразил остров. Ничего лишнего. Чистый песок. Никакого леса, пальм, дичи. Очень мягкий воздух, море, а посреди кусочка суши — ультрасовременный гостиничный комплекс. Было проще назвать это маленьким городом, нежели гостиницей. Мраморные лестницы, набережная, небоскрёбы, уходящие ввысь. Вся инфраструктура позиционировала себя кричащим вызовом прогресса ленивому человечеству.
Во-вторых. Я узнал, остров принадлежит стране в Центральной Африке, где я только что побывал. Островитяне и жители континентальной части — представители одной нации.
Я повернулся к гиду, — но как?… и откуда мрамор?
Гид улыбнулся, — Всё увидите…
Именно на этом моменте я проснулся. Картины сновидения начали постепенно таять. В душе осталось только чувство счастья от проделанной работы в ином мире наваждения и перспективой искупаться в лазурном океане, там же.
Пора было на работу. Банк, ежедневно крадущий девять часов моей жизни, включая обед, располагался в часе езды от дома. По сути, половину активной жизни я проводил за цифрами, наполняя экономику фиктивными обязательствами по ценным бумагам и улыбаясь незнакомым, ничего не значащим для меня людям. Не то, чтобы я был недоволен своей судьбой. Финансовое положение семьи было более чем устойчивое, мои дети могли позволить себе многое. По меркам общества, частью которого я являюсь, такую жизнь можно было назвать успешной. Единственное что вызывало душевную тревогу — ожидание смутных роковых событий, ощущение пугающе неизведанного впереди, на уровне интуиции. Моё существование казалось чередой результативной ходьбы по доске с четко заданными параметрами. Но, доска упиралась в стену, под названием смерть и вся эта помпезная цепь событий попросту теряла смысл. Отдать мне должное, я был успешным не только в делах. Одним из моих сильных качеств являлась способность гнать тяжелые мысли прочь, заменяя их увеселениями. В арсенале забав находился полный спектр, от похода в театры и путешествий, до банальных пьянок с шашлыками под благовидным предлогом очередного праздника. Опять же дети вселяли надежду, якобы они моё продолжение и всё не напрасно.
Но было как-то тревожно внутри…
Работа в банке неискушенному обывателю может показаться чем-то до боли формализованным и скучным. Ну, сидят клерки, уставившись в мониторы, и периодически что-то обсуждают с клиентами. На самом деле всё вовсе не так. Львиная доля работы происходит в голове. Притом банковскому служащему любого ранга по закону отводиться на операцию крайне мало времени. Посему соображать приходится крайне быстро и предельно сосредоточенно. Любая ошибка и плюс минус миллион уйдет в никуда. Система тройных проверок лишь иллюзорная надежда, что твои ошибочные действия вовремя откорректируют. И это лишь цветочки. Как правило, клиенты финансового учреждения приходят с пакетом далеко нестандартных предложений и пожеланий. Искривленная, обезображенная криминальной элитой экономика страны требует всё более изощренных схем и таких же уродливых действий. Порой гениальность принятых решений делает тебя или бессовестно богатым или изгоем.
Вторник был рядовым. Несколько схем с неликвидами, два аваля налоговых векселей, покупка ОВГЗ на бирже, договор для регистратора на пакет простых акций. Обед в корпоративной столовой по льготному тарифу, беседы с сотрудниками о трудной жизни получателей бланковых кредитов и трескотня бухгалтерии на непонятном никому языке. Цифры, счета… Тут главное кивать и делать вид, что ты в теме.
Я вышел погулять в парк на перерыве, чтобы убедится в существовании жизни за пределами цитадели ссудного процента. Щебетание птиц успокаивало, подчеркивая, что есть на планете существа, которым плевать на монетарную политику и ямайскую валютную систему. На соседней лавке сидел человек чуть старше средних лет на вид и мирно кормил голубей мякишем булки. Сон не шел у меня из головы. Подобные путешествия в мире грёз являлись для меня нормой с самого рождения. Миры, которые я посещал во снах, неустанно удивляли своим многообразием. Даже на первый взгляд, скудные альтернативы, в которых ночевало моё сознание, обладали изюминкой. Некоторые миры давали возможность ощутить иные физические свойства материи. В них я обладал некой силой, называя её магией. Да, другой термин трудно придумать, когда во сне ты трансформируешь вещество и энергию, превращая своих недругов в калек, при этом создавая сооружения любой сложности. В таких снах ты свободно общаешься мыслями, навязывая свою волю или подпадая под чей-то контроль. Как правило, измерения, где разум правит бал, вычурно красивые и предельно жестокие. От внешнего вида обитателей до мельчайших деталей декора — всё являет собой совершенство и к тому же крайне бесчеловечное. Миры попроще, более тусклые, но добрее. Хотя, всегда есть исключения. И этот сон одно из них. Исключениями я называл сновидения, где всё оптимально, логично и… я, как правило, в этих мирах бываю с изрядным постоянством. Притом вышеупомянутые посещения выстроены в логичный временной график. Например, мои дети в альтернативном Египте ходили в школу и с каждым моим визитом становились взрослее. Я решал конкретные бытовые проблемы, типа оплаты за генератор погоды или сбор местного самоуправления жильцов кондоминиума. И на остров я попал второй раз, могу поклясться. Но, как и в первый, не успел искупаться в океане. Жаль…
— Валтасар? Валтасар Неверовский? — голос стоящего надо мной человека вывел меня из раздумий, — вы меня не помните?
Сосед по скамейке, видимо докормивший голубей, стоял возле меня и улыбался. Знакомые черты лица, холодный взгляд белесых скошенных очей, седые волосы и четкая военная стать напомнили мне кого-то из глубин моей юности. Сила, исходившая от собеседника, могла испарить любой измерительный прибор, если бы таковой существовал.
— Господин полковник? Игорь Николаевич, вы? — начал я неуверенно и поднялся по привычке перед старшим по званию.
— Обойдемся без церемоний, — предложил мне обратно присесть Котов, бывший преподаватель психологии в моем военном училище, — сейчас мы не в армии, ни к чему нам субординация.
К слову сказать, должность преподавателя психологии и несколько часов лекций для большинства курсантов училища были всего лишь официальным прикрытием той грандиозной работы, которую выполнял полковник в стенах системы подготовки военных кадров. В качестве общественной нагрузки, на Котова были возложены обязанности ведения ВНОК (военно-научное общество курсантов) по психологии. Семь человек из пяти тысяч, проходивших обучение, были отобраны для системной работы по изучению возможностей психики в секретном крыле главного корпуса. Критерии отбора держались в тайне. Даже нам, попавшим в этот «кружок», так и не сказали, за какие заслуги мы там оказались. Официально курсанты занимались углублением знаний по организации уголка досуга, комнаты релаксации для солдат. Эти знания, по легенде, должны были помочь будущим офицерам восстанавливать психологическое состояние военнослужащих в условиях боевых действий, к тому же в максимально короткие сроки. Муляж подобной комнаты, нам, безусловно, показали. Больше мы туда ни разу не зашли за всё время прохождения программы, занимаясь овладением совершенно иных навыков.
— Какая встреча! Игорь Николаевич, какими судьбами, здесь, в Киеве, так далеко от вашего института? — я прекрасно понимал, пошла перезагрузка матрицы, даже если данная встреча просто знак мне. Видимо, я так сильно погряз в бытовухе, что мне нужен толчок, пинок к источникам, к чему-то более важному и весомому, чем результативный банковский менеджмент и перспектива покупки новой машины. Да, кого я обманываю, тысяча раз да!
— Не поверите Валтасар, командировка. Хотя, я сам напросился. В этом городе живет моя бабушка. Я ее не видел уже лет пятнадцать. Ей, представляете, девяносто два года, — мой бывший наставник улыбался открытой улыбкой. А глаза как были холодными много лет назад, так и остались, — я сам удивился, когда увидел знакомое лицо. Столько лет прошло? Я так понимаю, службу вы оставили давно?
— Да, события в стране, развал, сумятица вокруг, да что объяснять, поэтому решил переквалифицироваться, получил второе образование, финансовое и в банк, — выдавал я голые факты, ощущая, как полковник копошится у меня в голове. Я выставил блок. Котов улыбнулся.
— Вижу, навыки не растеряли, — удовлетворенно проговорил мой собеседник.
— А вы, всё также на прежней стезе? — задал я вопрос, но в голову мэтру заглянуть не решился.
— Да, занимаюсь кое-какими разработками при академии генерального штаба. Людям надо помогать. Сейчас развиваю несколько направлений, особенно пятое и седьмое. Помните?
Мягкий свет в глухой комнате без окон, с тяжелыми, шумопоглощающими шторами, всплыли в памяти. Пять курсантов внимательно смотрели на двух своих товарищей и внимали каждому слову преподавателя.
— Габунянц, засучите рукав и вытяните руку, — приказал полковник моему товарищу по исследованиям возможностей комнаты отдыха.
Курсант послушно вытянул левую руку ладонью вверх перед собой.
— Елагин, начинайте поднимать температуру тела Габунянца в его ладони. Постепенно, не прожигая кожу. Представьте, что вы управляете рукою товарища, что кисть ваша и вы добровольно суёте её в микроволновую печь, при этом перенаправляя боль Габунянцу. Владейте его рукой. Перед этим, разумеется, зайдите в сознание оппонента и блокируйте сопротивление.
Котов положил руку на голову Габунянцу, чтобы вовремя остановить воздействие и не дать Елагину сжечь запястье, в случае если тот увлечется.
— Какие ощущения, Армен? — обратился он к Габунянцу.
— Печет сильно, но терпимо, покалывания, — ответил тот, скривив рот от боли.
Рука испытуемого покраснела.
— Елагин, достаточно, выходите из его головы.
Армен потряс рукой, краснота исчезла, боль ушла.
— Теперь, поджарим руку Елагину, — улыбнулся полковник.
Елагин занервничал.
По комнате прошел смешок.
— Я запрещаю всем практиковаться без моего контроля, тем более над сослуживцами, не способными вас блокировать. Иначе вылетите не только из группы, но и из училища. Понятно, курсант Неверовский? — жестко сказал Котов, кладя руку на испуганную голову Елагина и буравя меня взглядом.
— Так точно, господин полковник, урок усвоен, — отчеканил я тогда.
Шрамы от моей неудачной попытки зайти в чужое сознание через бездну, остались не только на моем самолюбии, но и на моих руках, когда я в пограничном состоянии выбил окна в казарме. Только благодаря вмешательству главы особого отдела армии, дело замяли, выдав за несчастный случай. Порой, когда тебе девятнадцать лет, обладая некими навыками, ощущение что ты бог, не покидает. Но, кровь из вен и стёкла под кожей возвращают тебя на землю. И кстати, это были именно пятое и седьмое направления.
— Ну, мне надо бежать, надеюсь, увидимся, — протянул мне визитку полковник, — да, остров хороший, мне тоже он снится.
Я смотрел на Котова глазами восхищённого курсанта как много лет назад. Спрашивать, каким образом он прочитал мои мысли и размышления о сне было для меня унизительно. И так всё понятно. Неужели, половина жизни назад, я зря сошел с дороги, на которую сделал шаг?
Удалявшийся силуэт наставника утвердил меня в мысли — главное сокрыто пеленой бытовухи. Со всех сторон опять стал наваливаться шум. Шум о приоритетах жизни, любви к Родине, к детям, к родителям, о долге, кредитах, векселях, успехе, статусе, о мягкой туалетной бумаге в теплом сортире. Только сейчас я ощутил, как моё сознание захламлено и как чисто, четко и безукоризненно работал мой мозг, когда старый знакомый со мной беседовал в парке несколько минут назад.
Глава 2. Египет
Свежесть зелени, пахнувшая из окна и яркие лучи восходящего Ра, бодрили похлеще нубийского кофе. Дети собирались в школу, жена суетливо собирала им обед с собой, а кот с неподдельным высокомерием смотрел на происходящее с высоты шкафа. Двадцатый этаж и видовые окна открывали потрясающий вид на горы Западной Сахары. Низина Нила была идеальным местом для урбанизации, приютившей две тысячи человек в искусственно созданном оазисе.
— Валтасар, пришел счет за генератор погоды. Пять дирхам. Они опять подняли цены в летний сезон. Я обязательно задам этот вопрос сегодня на общем собрании жильцов, — жена была расстроена поломкой двух комбайнов вследствие попадания мусора в агрегат и теперь срывала свою злость на обслуживающем персонале генератора. Колебания цен были обычным делом в летний сезон и ничуть не выходили за рамки нормы. Автоматические комплексы, которые мы, по привычке называли комбайнами, имели одно слабое место. Защита от пыли была явно не рассчитана для сбора урожая в предгорьях. Супруга, инженер по образованию, отвечающий за исправность работы техники, писала уже третью рекламацию производителю в Рим. Но, чинуши не спешили с ответом.
— Талия, успокойся, не такие уж это большие деньги. Пять дирхам вполне нормальная цена при такой жаре в этом году. Тебе в Фивы не надо? Я собираюсь выехать на совет через час, — дожевывая бутерброд, сказал я жене.
— Нет, не люблю толпу.
— В смысле?
— Сегодня фараон проводит ежегодную церемонию в честь Осириса, забыл?
— Точно! Блин, опять дороги перекроют. Поеду в объезд тогда, через храм. Спасибо что напомнила! Да, кстати, звонила твоя мама. Она сейчас дома, в Переяславе, просила тебя набрать её, как время будет.
— Хорошо. Привези что-нибудь вкусненькое из столицы.
— Конечно, — я поцеловал жену и вышел из квартиры. Необходимо было зайти ещё на работу, забрать расчеты. Мой коллега, Геннадий, наверняка уже ждал меня в лаборатории.
Исследовательский центр при храме Амона-Ра располагался недалеко от дома. Сводчатые купола, обрамленные кристаллическими передатчиками, виднелись из-за высоченной ограды. Меры предосторожности были далеко не лишними, учитывая цели, поставленные перед жрецами. Да и египетские традиции держать всё в тайне давали о себе знать.
С тех пор как боги открыли пути пересечения миров и возможность перемещения души между своими формами в иных измерениях, храм стал духовным и научным центром не только Египта, но и всей Ойкумены. Наравне с храмом Кетцалькоатля в Перу, занимавшимся контактами с внеземными цивилизациями и храма Посейдона в Греции, осваивающего глубины океана, храм Амона-Ра предоставлял человечеству поистине безграничные возможности. Первый переход, совершенный через квантовый уровень из одного мира в другой, показал суть мироздания, его целостность. Сознание первооткрывателя, пройдя через портал бога, вселилось в «собственное» же тело в другой вселенной. Главным опасением оставалась возможность психического, когнитивного диссонанса у реципиента. Иными словами, все боялись раздвоения личности у того, кто принимает себя альтернативного. Но, к общему счастью, реципиент спал и его разум трактовал происходящее как сон. Новые ощущения и навыки были стерты при пробуждении. На всякий случай, сознание реципиента из альтернативной вселенной было перемещено сюда, в Египет. Ему даже устроили экскурсию по местному музею, максимально сгладив различия миров.
С тех пор уровень задач возрос многократно, от расчетов времени суток в параллельном мире, до возраста и физических свойств измерения. Как оказалось, неоднородность миров, временных потоков во вселенных и в целом физических констант, была далеко за пределами самых смелых догадок и предположений. Не обошлось без казусов и увечий. Когда очередной прыжок показал, что двойник вовсе не человек и даже не гуманоид, пришлось резко вытаскивать сознание из альтернативной вселенной. Хотя, предварительные расчеты демонстрировали полное совпадение исходных данных. Сознания шли как целое, в одной партии и были изначально однородными. Спасти ситуацию позволил эффект замирания материи при наличии наблюдателя. Глаз Ра не зря красовался на входе храма и над нашей лабораторией.
— Гена, привет! Данные взял? Сегодня, надеюсь, мы получим возможность доказать богам, что достойны увидеть зал тысячи зеркал. Не только высшим богам позволено стабилизировать миры в Храме бесконечности. Говорят, на острове, где он стоит, чудный климат и чистый океан, — с порога поприветствовал я коллегу.
— Вальтасар, уймись. То, что дозволено Юпитеру, не дозволено ослу, — засмеялся мой загорелый друг и протянул руку, — как семья? Талия вчера моей сказала, что опять пылевая буря с гор заблокировала работу беспилотных сборщиков.
— Нам бы их проблемы, давай, погнали, сегодня праздник воскресения Осириса. Поэтому поедем в объезд, через храм Сета.
— Согласен, пробки нам ни к чему. Можно по дороге заехать к Али и взять немного тушеной верблюжатины.
— Ты всегда видишь во всем плюсы. Так и сделаем. Бери кристаллы и ради Изиды, меньше эмоций на презентации.
— Они тогда первые начали…
— А ты первый закончи, — прервал я вспыльчивого коллегу, — римляне думают, что вокруг их вечного города Земля крутится. Всё, погнали…
Дорога пролегала через горы и выходила к храму Сета, расположенного на скале, прямо перед выездом на мост через Нил. К слову сказать, это был единственный храм, построенный не в низине. Отшельники жрецы, поклоняющиеся богу пустыни и огня, тоже не пасли задних в исследованиях и порой удивляли открытиями светил мировой науки. Кто спонсировал их разработки было тайной за семью печатями. Допуск в храм не имел никто, кроме фараона. Традиции тысячелетий возникают и поддерживаются не просто так. Песчаного цвета, с золотистым отливом, стены храма нависали над поворотом, под которым стоял военный блокпост. Пропускной режим в стране фараонов вызывал больше недоумение, так как реальной угрозы нападения в Египте не было уже лет пятьсот. Военные на посту находились непостоянно. Появлялись они обычно раз в полгода и не мешали ни транспорту, ни прихожанам.
Под горой, перед въездом на территорию храма, ютилась лавка Али, она же кафе, она же мотель. Али и Фатима, жили здесь всю жизнь и были крайне гостеприимными людьми. Познакомились мы с ними задолго до моего переезда в Египет. Будучи поклонником Сета, Али неоднократно участвовал в мероприятиях по орошению пустыни и являлся главным поставщиком продуктов в лаборатории самого закрытого храма на континенте.
— Привет, дружище! — поздоровался я со старым знакомым, выходя из машины, — да прибудет с тобой слава Сета!
— Да минует тебя его ярость, Валтасар! Привет, Гена, кушать будете? — египтянин расплылся в белоснежной улыбке, — у меня свежая баранина сегодня.
— Прости, спешим на совет. Но, от верблюжатины с собой не откажемся. Жена просила купить вкусненькое в Фивах, но разве там есть что-то подобное?! — пошутил я.
— Одни понты столичные! — рассмеялся Али, — сейчас принесу вырезку. Молодцы что заехали.
Через минуту Али вытащил бокс с охладителем.
— Бери, потом бокс завезешь, как-нибудь. Мясо холод любит. С тебя дирхам, — улыбка не шла со смуглого лица.
— Спасибо огромное, ты меня спас. Жена будет довольна, — расплатился я с хозяином заведения.
— Береги нас Изида от песчаных бурь, смертельных болезней и гнева неудовлетворенных женщин — засмеялся Али.
— Я всё слышала, — раздался голос Фатимы из кухни, — привет Валтасар, привет Гена!
— Всё, побьет, наверное — давясь от смеха, прошептал египтянин, — до встречи друзья, да хранят вас боги.
Дорогой до храма Амон-Ра я вспомнил, как жрецы Сета на совете рассказывали о тайных, неконтролируемых обрядах. Такие обряды проводили во всех мирах люди, обладающие силой находить переходы, обмениваться информацией между своими двойниками и даже заходить в чужие сознания. Проблема была серьезной, потому что подобная практика велась вслепую и приводила к постоянному разрыву эфира, к ментальным ударам по неподготовленному сознанию и вообще являлась источником хаоса. Как ни странно, именно жрецы бога хаоса работали над проблемой контроля несанкционированных переходов.
