Исход Авроры E-Book

Эми Кауфман

• Herausgeber: Mainstreem
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Миры Джея Кристоффа
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 554

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Что произойдет, если попросить кучку неудачников, нарушителей дисциплины и маргиналов спасти галактику от древнего зла? Оно, конечно, победит. Подождите... Не так. Быстро. Когда мы в последний раз видели отряд 312, они слаженно работали вместе (иначе говоря, сходили с ума), пока бушевала межгалактическая битва и древнее супероружие угрожало уничтожить Землю. Естественно, все пошло совершенно не по плану. Но, как оказалось, не все концовки являются финальными, и у команды есть последний шанс переписать свои. А может, и два. Хотя это будет непросто. На самом деле галактику можно спасти! Но для этого потребуется чудо.

Leseprobe

Джей Кристофф, Эми Кауфман Исход Авроры

Посвящается ребятам из нашего экипажа,

без которых мы бы совсем потерялись:

Аманде,

Брендану,

а теперь и Пипу

Серия «Миры Джея Кристоффа»

Amie Kaufman, Jay Kristoff

AURORA’S END

Печатается с разрешения литературных агентств Adams Literary и Andrew Nurnberg,

Русификация обложки Екатерина Климова

Перевод с английского Ю. Сергиной

Text copyright © 2021 by LaRoux Industries Pty Ltd. and Neverafter Pty Ltd.

© Ю. Сергина, перевод на русский язык

В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Информация, которую вам следует знать

Действующие лица

Аврора Цзе-Линь О’Мэлли

Девушка вне времени. Пару веков назад ее колониальный корабль «Хэдфилд» отправился на Октавию III. Да уж, все-таки хорошо, что она туда не попала, поскольку с колонистами, которые там оказались, случились очень, очень плохие… события, связанные с ботаникой. К сожалению, к ее отцу это тоже относится.

Но о нем чуть позже.

После объединения усилий с экипажем 312 Легиона Авроры Аври начала видеть вещие сны, демонстрировать телекинетические способности и в целом превращаться в маленькую, но крайне решительную супергероиню. Она узнала, что ее силы были даны ей эшварами, загадочной расой, которая победила Ра'хаама много веков назад. Зная, что их древний враг всего лишь дремлет, эшвары припасли некое Оружие и кое-что для обучения так называемого Триггера.

В «Эхо», месте для психических тренировок, Аври овладела своими способностями и попрактиковалась в некоторых других вещах со своим парнем Кэлом. Выбравшись оттуда полностью готовой сразить Ра’хаама, она, увы, обнаружила, что Оружие уже украл кое-кто другой.

Военачальник сильдратийцев, известный как Звездный Убийца, еще один обученный Триггер, использовал Оружие, дабы уничтожить Солнце своей планеты, и теперь угрожает Земле. О, и, кстати, он отец КЭЛА! Угу, этот разговор ничем хорошим не закончился.

Последний раз ее видели: на борту того самого Оружия, сражающейся со Звездным Убийцей за контроль над силой, способной разрушать планеты и заставлять всех гадить в штанишки от страха.

Тайлер Джерико Джонс

Лидер, ставший беглецом. Когда Тайлер вступил в Легион Авроры, он и представить себе не мог, что его экипаж будет состоять из отщепенцев Академии. А еще он и не воображал, что окажется в бегах, преследуемый половиной галактики, станет грабить банки да разбирать по кусочкам места всяких там кораблекрушений, не говоря уже об объединении с самой жестокой Воерожденной сильдратийкой, которую он когда-либо встречал.

Я упоминал, что это сестра Кэла, Саэдии? У этого парня полно скелетов в шкафу.

Как бы то ни было, Тайлер использовал свой тактический талант и непревзойденные ямочки на щеках, чтобы возглавить побег экипажа 312 с Октавии в Изумрудный город, где они стащили толстую пачку наличных, коробку с таинственными подарками, оставленную задолго до начала всех этих махинаций, и ключи от очень, очень шикарного нового корабля.

Во время кражи черного ящика «Хэдфилда» наша команда была взята в плен вышеупомянутой сильдратийкой Саэдии. Один дракканский бой спустя Тай оказался в плену у Глобального Разведывательного Управления (а. к.а. ГРУ) вместе со своей новой Немезидой-сильдратийкой.

Он узнал много нового, в том числе о том, как она выглядит в нижнем белье, и о том, что он и Скарлетт не люди, как они считали, а вообще-то наполовину сильдратийцы! Их мама, оказывается, была Путеходцем, прикиньте?

Последний раз его видели: в бегах со своей новой заклятой подружкой Саэдии.

Кэлиис Идрабан Гилврэт

Непонятый воин. В последнее время Кэлу пришлось несладко – сначала он обрел новую семью в лице членов экипажа 312 и влюбился в совершенное Оружие – Аврору, ну а потом его разоблачили как сына Звездного Убийцы и выперли из экипажа.

Изгнанный из-за того, что не упомянул о родственной связи с заклятым врагом номер один, он вернулся в лоно семьи. Но – вот вам невероятный сюжетный поворотец! – остался верен своей любимой Авроре, и когда она прибыла сражаться с его отцом, встал на ее сторону.

Последний раз его видели: подвергнутым психическому нападению на борту эшварского Оружия.

Скарлетт Изобель Джонс

Потрясающая девушка, установщица моей личностной программы, свет моей жизни. А еще она знает, где находится мой выключатель.

Слова«если бы она только проявила себя» применялись в отчетах Академии в отношении Скар больше, чем в отчетах любого другого кадета за всю историю существования Легиона Авроры, однако ее совершенно сверхъестественная эмпатия (хотя не такая уж и сверхъестественная, если учитывать, что ее мать была сильдратийкой-Путеходцем, чего Скарлетт, увы, не знает) и абсолютная преданность брату-близнецу Тайлеру помогли ей все это время носиться по галактике вместе с экипажем 312, даже ни разу не сломав ноготь.

Находясь в бегах, экипаж обнаружил в хранилище Доминиона коллекцию подарков, оставленных для них там за много лет до того, как они вообще вступили в Легион Авроры. Скар получила лучший подарок – медальон, украшенный россыпью бриллиантов. Ведь, как всем известно, они – лучшие друзья девушек.

После того как Тайлер был взят в плен ГРУ, Скарлетт и остальные поспешили помочь Авроре отобрать Оружие у Звездного Убийцы, спасти Землю и продолжить работу по уничтожению Ра'хаама, прежде чем он проснется и поглотит галактику. Короче, так, пустяки.

Последний раз ее видели: собирающейся поцеловаться (!!!) с Финианом (!!!), но в последний момент ей помешало осознание того, что бриллианты на ее медальоне – вовсе не бриллианты, а кристаллы эшваров (!!!).

Ах да – а потом все взорвалось.

Финиан де Карран де Сиил

Тот, кто реально начинает вам нравиться, только когда вы узнаете его поближе. Бетрасканский гений механики, снова и снова доказывающий свою преданность экипажу 312.

Может, он и выглядит миленьким со всей этой своей необычной внешностью, но его выпендрежность вам удастся вырвать лишь из его холодных, мертвых рук. Что, в общем-то, может у вас получиться, ведь последним, что он, Скарлетт и Зила увидели в финале второго тома этой эпопеи, была ослепительная вспышка света в разгар масштабной космической битвы за защиту Земли от крайне вспыльчивого Звездного Убийцы.

Последний раз его видели: когда мечта всей его жизни – поцеловать (!!!) Скарлетт Джонс (!!!) – прервалась внезапным осознанием про медальон. Этому мальчишке пора уже взять дело в свои руки, серьезно.

Зила Мадран

Та, что с сережками. И мозгом размером с планету.

Хотя команда Зилы довольно долго считала ее законченной социопаткой – в их защиту могу сказать, что она действительно проявляла нездоровую привязанность к своему дезинтегратору, – потом мы узнали, что в детстве Зила увидела, как убивали ее родителей, когда те пытались защитить ее, и что с тех пор она осталась совсем одна во всей галактике.

Совершив несколько серьезных подвигов, в том числе вызволив экипаж 312 из заточения на корабле Саэдии, она перешла от теоретической части к практической, и медленно, но верно лед, кажется, начинает таять.

Последний раз ее видели: разлетающейся на молекулы вместе со Скарлетт и Финианом во время битвы за спасение Земли.

Кэтрин Брэннок

Павший товарищ. Лучший друг Тайлера и Скарлетт и пилот экипажа 312, Кэт «Ноль» Брэннок была асом, которому нет равных.

Она была поглощена Ра'хаамом, когда экипаж бежал с Октавии, но тогда мы видели ее не в последний раз. Теперь она – часть Ра'хаама, и древняя гештальт-сущность использует ее знания, чтобы преследовать Аврору, Тайлера и остальных членов экипажа. И не гнушается пользоваться лицом нашей Кэт. Когда Тайлера взяли в плен, она допрашивала его в качестве члена ГРУ.

Последний раз ее видели: стреляющей ракетами в любимое лицо Тайлера.

Каэрсан, архонт Несломленных

У каждой семьи он есть. И этот – Кэла. Полезно, знаете ли, быть в курсе политики сильдратийцев в этой области.

Короче, сильдратийцы разделены на клики, ага? Воерожденные – это воины (намек содержится в самом названии), и когда сильдратийцы подписали мирное соглашение с терранами и бетрасканцами, Воерожденные, ну… в общем, они предпочли продолжать сражаться.

Их клика назвала себя Несломленными и развязала Гражданскую войну на Сильдре. Воерожденных возглавил Каэрсан, архонт Несломленных, он же Звездный Убийца. Он заслужил свою кличку, украв эшварское Оружие, которым училась пользоваться Аври, и взорвал Солнце родной планеты эпическим силовым приемом, чем убедил всех остальных держаться от него подальше, пока он вел войну с собственным народом.

Его сын Кэл не захотел иметь с ним ничего общего и сбежал, чтобы вступить в Легион Авроры инкогнито. Мы видели, как хорошо это закончилось.

Его дочь, Саэдии, осталась ему верна, и когда она и Тайлер попали в плен к ГРУ, архонт совершенно ясно дал понять, что готов взорвать Землю, лишь бы вернуть дочь.

Последний раз его видели: сражающимся с Аври за контроль над вышеупомянутым Оружием.

Саэдии Гилврэт

Пугающая сестрица. В то время как Кэл и его мать покинули Каэрсана, когда Кэл был еще маленьким, Саэдии решила остаться с отцом. Теперь она служит одним из его Темпларов, командуя огромным и наводящим ужас боевым кораблем и значительной частью его флота.

Она красива, смертельно опасна, и у нее на шее ожерелье из больших пальцев бывших поклонников, так что лучше дважды подумать, прежде чем пытаться заигрывать с ней.

После того как пара Несломленных узнала имя Кэла во время драки в баре на Семпитернити, Саэдии проследила за экипажем 312 от Изумрудного города до развалин «Хэдфилда», где взяла ребят в плен. После этого началась вся эта история со сражением в яме с дракканом, а после они с Тайлером были взяты в плен Глобальным Разведывательным Управлением. ГРУ, коррумпированная Ра'хаамом, пыталась спровоцировать межпланетный инцидент, дабы отвлечь внимание от своих быстро растущих планет-колыбелей. Все это на самом деле довольно сложно.

Она неохотно признает, что Тайлер оказался весьма полезен во время их побега.

Последний раз ее видели: пытающейся сбежать вместе с Тайлером Джонсом.

Эшвары

Загадочные пришельцы. Много веков назад эшвары сражались с Ра'хаамом, в попытке помешать ему уничтожить ВСЕ живое в галактике, и победили.

Ну, почти.

Ра'хаам был вынужден скрываться и ждать примерно миллиард лет, чтобы восстановить свою силу.

Зная, что к началу второго раунда их уже не будет на свете, эшвары заселили галактику сотнями видов – двуногими, углеродными и способными общаться друг с другом на одном языке расами, – ранее необъяснимое событие, которое привело к созданию Объединенной Веры. Теперь ученые, без сомнения, обратят внимание на вопрос о том, кто вообще сотворил Творцов.

Известные своими прекрасными кристальными артефактами, гибкими отношениями со временем и общей загадочностью, эшвары создали «Эхо», где Аврора превратилась из измученной путешественницы во времени в совершенного воина с единственной целью.

Эшвары сказали Аври, что она сможет призвать необходимую ей силу, только если освободится от всех уз, которые привязывали ее к прежней жизни. Но в конце концов Аврора поняла, что именно из-за этих уз она и готова сражаться.

Последний раз их видели: вымершими на века.

Ра’хаам

Безжалостный и весьма целеустремленный (в буквальном смысле) враг. Ра'хаам пытался захватить власть над Млечным Путем с незапамятных времен и после своего последнего крупного поражения от эшваров ретировался на двадцать две малоизвестные планеты-колыбели, где его последние уцелевшие семена медленно прорастали под поверхностью. Никто не рассчитывал на то, что эти вездесущие терране колонизируют Октавию III, чем пробудят Ра'хаама ото сна раньше времени. Он завладел телами колонистов – включая, увы, отца Авроры – и использовал их для проникновения в терранское общество.

Спустя пару столетий после первоначального заражения колонисты Октавии проложили себе путь к власти, встав во главе Глобального Разведывательного Управления, суперпугающего подразделения по тайным операциям на Терре и планетарной безопасности.

Ими руководит Принцепс – еще одна мысленная часть Ра'хаама, пользующаяся телом отца Авроры.

Эти агенты не способны генерировать споры, необходимые для заражения других, – они лишь выполняют роль защитников планет-колыбелей от вмешательства, ведь Ра’хаам, который там прячется, уже почти набрал полную силу.

В конце концов, эти планеты расцветут, а затем прорвутся и распространят споры по всей галактике на все населенные планеты, где заразят всю разумную жизнь, сделав ее частью великого Коллективного Разума, именуемого Ра’хаамом.

Выслеживая Аврору и остальную часть экипажа 312, дабы сохранить свою тайну в секрете до тех пор, пока остальные двадцать одна планета-колыбель не будут готовы расцвести и прорваться, Ра’хаам взял Тайлера и Саэдии в плен. Это привело к межпланетному инциденту, в результате которого Звездный Убийца пригрозил разнести Землю в пух и прах, если ГРУ не вернет его дочь сию же минуту.

Последний раз его видели: в погоне за Тайлером и Саэдии, когда те убегали. Но вообще он повсюду.

Магеллан

О, привет, это я! Не буду врать. Я чувствую себя лучше, чем раньше, – меня занесло в Слом-таун, когда Аврора дотронулась до эшварского зонда, держа меня в кармане, так что мне пришлось поспрашивать тут, чтобы раздобыть для вас всю эту информацию. В настоящее время я нахожусь на ферме в сельской местности, мне тут есть где разбежаться.

Но, может, я вернусь до конца истории, чтобы спасти положение? Похоже на меня, в общем-то…

А пока пристегнитесь, друзья мои, потому что мы возвращаемся в строй.

Давным-давно жила-была кучка сумасшедших детишек, которые отказались слушать своего сверхинтеллектуального друга-унигласса…

Часть I Воздушный змей, застрявший в Буре

1 | Зила

Я редко бываю удивлена. В любой ситуации я обычно просчитываю шансы всех возможных исходов, чтобы быть готовой к внезапным поворотам.

Тем не менее я крайне удивлена, обнаружив себя живой.

Я провожу шесть секунд в шоке, разинув рот и медленно моргая. После чего прижимаю два пальца к шее, проверяю пульс – учащен, но, несомненно, присутствует. Это говорит о том, что я не попала в неожиданную версию загробной жизни.

Интересно.

Взглянув в иллюминаторы, я ничего не вижу – ни звезд, ни кораблей, только черноту. Инстинктивно проверяю наши неисправные датчики, как дальнего, так и ближнего действия. Странно, но я не вижу никаких признаков грандиозной битвы, которая бушевала вокруг нас несколько мгновений назад, как раз перед тем, как эшварское Оружие взорвалось само по себе – инцидент, не имевший иного возможного исхода, кроме нашего полного уничтожения. Каким бы невероятным это ни казалось, вся армада сильдратийцев, вместе с терранским и бетрасканским флотами, а также Оружие… исчезли.

…Интересно?

Нет. Тревожно.

Я беру себя в руки и поручаю древней навигационной системе на нашем сильдратийском корабле составить каталог всех видимых звезд, Врат Складки и других ориентиров или явлений, а затем сообщить о нашем текущем местоположении.

Погодите-ка. На нашем корабле.

Я включаю связь.

– Финиан, Скарлетт, вы все еще…

– Дышим? – раздается немного неровный голос Финиана.

– Видимо, да.

Меня захлестывает волна облегчения, и я не пытаюсь этому помешать. Бороться с подобными ощущениями неэффективно. Лучше позволить им пройти естественным образом.

– Я что-то пока слегка в шоке, – продолжает Фин.

– Разве мы не… взорвались минуту назад? – спрашивает Скарлетт.

– …дай-ка проверю, – отвечает Фин.

Я слышу тихий писк. Мягкий вздох. Проходит долгое мгновение, и я почти испытываю искушение отправить запрос, но тут Финиан снова заговаривает.

– Ага, – наконец сообщает он. – Мы определенно все еще живы.

– Я провожу расследование, – сообщаю им, когда навком тихо сигналит. – Пожалуйста, подождите.

Сверяюсь с системами управления кораблем и чувствую, как у меня между бровей пролегает морщинка. Снаружи не только нет никаких признаков масштабной битвы, которая должна была нас погубить, но и никаких свидетельств планетарных тел Солнечной системы Терры. Ни Нептуна, ни Урана, ни Юпитера.

На самом деле я вообще не могу обнаружить никаких звездных объектов, ни вблизи, ни вдали.

Никаких систем.

Никаких звезд.

Мы… переместились.

И я понятия не имею куда.

Интересно. И тревожно.

На сенсорном дисплее возникает новая иконка, указывающая на что-то позади нас. Двигатели все еще не работают, они отрубились во время битвы флотов, поэтому я включаю задние сенсоры и смотрю на огромное пространство за кормой.

Это…

Как бы сказать…

Я, эм…

Я…

Отставить, легионер.

Делаю глубокий вдох, выпрямляю спину. Не понимаю, что вижу.

Я начинаю с каталогизации того, что можно рассмотреть, как сделал бы любой ученый.

Сенсоры корабля фиксируют колоссальные колебания в гравитонном и электромагнитном спектрах, всплески квантовых частиц и реверберацию в подпространстве. Но, подключив наши кормовые камеры, я почти не вижу никаких изменений в визуальном спектре.

Вообще-то сначала я ошибочно предполагаю, что наши визуальные системы повреждены. Все вокруг абсолютно черное. А затем вдалеке вспыхивает бледный свет, небольшой импульс распадающихся фотонов. И в их коротком розовато-лиловом сиянии я замечаю то, что можно описать только как…

Бурю.

Темную бурю.

Она огромна. Триллионы и триллионы километров в ширину. Абсолютно черная, если не считать коротких вспышек фотонов внутри – маслянистая, бурлящая пустота, настолько подавляющая, что свет в ней просто умирает.

Я знаю, что это такое.

– Буря, – шепчу я. – Буря темной материи.

Ее присутствие выглядит крайне странным, учитывая, что всего несколько мгновений назад мы были на самом краю терранского пространства, где не существует подобных аномалий. Но вот что куда более странно – я вижу кое-что еще. Настроив увеличение, подтверждаю свои подозрения. По правому борту, выделяясь серебром на фоне этой бурлящей черноты, находится… космическая станция.

Громоздкая, уродливая штука, явно созданная для функциональности, а не для эстетики. Похоже, она была повреждена – по ее поверхности, ослепительно-белой, с треском пробегают разряды тока. С ближайшей к нам стороны выходит пар: топливо или, если экипажу не повезло, кислород и атмосфера, вырываются наружу, точно теплое дыхание в холодный день, и затягиваются в эту бесконечную клубящуюся тьму.

Если станция принадлежит Терре, то ее дизайн определенно архаичен.

Но это не объясняет, что она вообще здесь делает.

Или как мы сюда попали.

Все это не имеет смысла.

– Зила? – Это Скарлетт. – Что там происходит? Ты видишь эшварское Оружие? Что с состоянием вражеского флота? Мы в опасности?

– Мы… – Я не уверена, как ответить на ее вопрос.

– Зила?

От станции тянется толстый кабель из блестящего металла. Длиной в сотни тысяч километров, он извивается и колышется, но одним концом прочно держится на разрушенной конструкции. С другой стороны, на краю этого бурлящего вихря темной материи, на прямоугольной раме натянут огромный парус из ртути, поверхность которого сотрясается, будто нефтяное пятно. На моих экранах он кажется крошечным, но для того, чтобы я вообще могла его увидеть с такого расстояния, парус должен быть гигантским.

Если бы я не знала наверняка, то подумала бы, что это…

– Неизвестное судно, вы вторглись в ограниченное пространство Терры. Назовите себя и сообщите коды допуска, или по вам будет открыт огонь. У вас есть тридцать секунд, чтобы подчиниться.

По кабине разносится резкий и нестройный голос. Пульс учащается, что совсем не помогает.

Я не вижу другого судна. Откуда доносится голос?

К тому же у меня нет кодов допуска, а еще я не знаю, от кого исходит вызов – от друга или врага.

Хотя едва ли у моего экипажа длинный список друзей на данный момент времени.

Я нажимаю кнопку внутрикомандной связи и быстро говорю:

– Скарлетт, пожалуйста, скорее на мостик. Требуются твои дипломатические навыки.

– Неизвестное судно, назовите себя и введите коды допуска. Невыполнение этого требования будет истолковано как враждебные намерения. У вас осталось двадцать секунд.

Я просматриваю панель управления корабля и вытягиваюсь – каждый сильдратиец старше двенадцати лет выше меня, – чтобы нажать кнопку, которая переключит наш канал со звукового на визуальный. Нужно выяснить, кто ко мне обращается.

Лицо, заполняющее экран коммуникатора, закрыто черным дыхательным аппаратом, толстый шланг змеится куда-то за пределы видимого. Маска скрывает все, что находится ниже глаз пилота, а шлем загораживает все, что выше.

Однако я смотрю на терранина, скорее всего, восточноазиатского происхождения, возраст и пол неясны. Какой бы странной ни была ситуация, возможно, с терранами получится договориться – в конце концов, мы одного вида.

– Пожалуйста, подождите, – говорю ему. – Я вызываю Лика своей команды.

– Коды доступа! – требует пилот, прищурив глаза. – Сейчас же!

– Поняла, – отвечаю. – Я не могу сообщить коды, но…

– Вы нарушили границы ограниченного пространства Терры! У вас есть десять секунд, чтобы предоставить надлежащий допуск, или я открою по вам огонь!

Повсюду вокруг меня оживают сигналы тревоги, вспыхивают огни и высвечиваются символы сильдратийцев, а громкоговоритель орет на меня. Я не понимаю слов, но знаю, что он говорит.

«ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ: обнаружен ракетный обстрел».

– Пять секунд!

– Пожалуйста, – говорю я. – Прошу, подождите…

– Огонь!

Я наблюдаю, как на наших сканерах появляется крошечная светящаяся полоска.

У нас нет двигателей. Нет навигации. Никакой защиты.

Мы уже должны были быть мертвы. Сожжены Авророй и Оружием. Но почему-то умирать снова кажется каким-то несправедливым.

Свет приближается.

– Пожалуйста…

Ракета попадает в цель.

Огонь разрывает мостик.

БУМ.

2.1 | Скарлетт

Чернота обжигает белизной мою кожу. Я ощущаю окружающий меня звук, металлический привкус на кончике языке, слышу прикосновения и трогаю запах, пока все, чем я являюсь, чем была и чем когда-либо буду, распадается на части и сливается воедино, и снова, и снова, и сно…

– Скар?

Я открываю глаза и вижу перед собой другую пару глаз.

Больших.

Черных.

Хорошеньких.

Финиан.

– Ты?.. – спрашиваю я.

– Это было… – недоумевает Фин.

– Странно, – бормочем мы синхронно.

Я оглядываюсь вокруг, и по коже пауками ползет странное, скребущее чувство дежавю.

Мы стоим в коридоре перед машинным отделением, как раз там, где были минуту назад, когда эшварское Оружие выпустило в наши красивенькие лица целый заряд разрушающей планеты ярости, а затем разлетелось на мелкие осколки. Но вот так радость, мы почему-то не мертвы.

Это хорошая новость по нескольким причинам.

Во-первых, конечно, если уж говорить откровенно, со стороны Вселенной было бы просто непростительным поступком сжигать в огненном взрыве в глубинах космоса такую задничку, как у меня. Вообще-то, такие появляются примерно раз в тысячелетие.

Во-вторых, парнишка, стоящий напротив меня, жив. И, как ни странно, для меня это гораздо более важное событие, чем я могла бы признать еще пару часов назад.

Финиан де Карран де Сиил.

Он совершенно не в моем вкусе. У него мозги, а не мускулы. Обижен на всю галактику, не меньше. Но он храбрый. И умный. И, стоя так близко, я не могу не заметить эту копну белых волос, гладкую бледную кожу и губы, которые я чуть не поцеловала, когда мы были на волосок от смерти.

Но это единственная причина, по которой я так поступила.

Ведь были вот прям о-о-очень близки к смерти, ясно?

Мы пялимся друг на друга, понимая, насколько вплотную стоим. Не двигаемся. Он смотрит мне в глаза, и я открываю рот, но впервые за все время, что себя помню, понятия не имею, что сказать, и единственное, что спасает меня от неловкости потери дара речи, – хотя, вообще-то, разговаривать я умею лучше всего – это голос Зилы, потрескивающий в коммуникаторе.

– Финиан, Скарлетт, вы все еще…

– Дышим? – говорит Финиан немного сбившимся голосом.

– Видимо, да.

И вот оно, снова. То самое жуткое, скребущее чувство, будто черная кошка царапает коготками твою могилу. Чувство, будто…

– Я что-то пока слегка в шоке, – говорит Фин.

– Разве мы не… взорвались минуту назад? – спрашиваю я.

Он снова встречается со мной взглядом. Я все еще чувствую тот почти поцелуй и знаю, что он тоже чувствует. Я вижу, как Финиан берет себя в руки, делает глубокий вдох.

– …дай-ка проверю, – говорит он.

Я чувствую, как потрескивает электричество, когда кончики его пальцев касаются моих. Финиан берет меня за руку и еще секунду смотрит мне в лицо в молчаливом вопросе. Он совершенно не в моем вкусе, но я все равно не отстраняюсь. А он наклоняется все ближе и ближе, и, хотя мы больше вроде как не собираемся умирать, он целует меня, о Творец, он целует меня, и это ощущение обжигает, словно электрический ток, проходящий через губы и спускающийся вниз по позвоночнику. Я чувствую, как прижимаюсь к нему, целую в ответ, ощущаю покалывание, когда его руки скользят по моим бедрам, опускаются к той самой задничке, которую даже вселенная не посмела бы спалить, и сжимает ее прям как надо.

Что ж, Финиан де Карран де Сиил. Да благословит тебя Творец.

Кто, во имя галактики, мог бы предположить, что ты на такое способен?

Поцелуй размыкается, и какая-то часть меня почти испытывает боль, когда Фин отстраняется и снова заговаривает по рации.

– Ага, – сообщает он. – Мы определенно все еще живы.

– Я провожу расследование, – говорит Зила. – Пожалуйста, подождите.

Связь прерывается, оставляя нас наедине. Мы с Фином по-прежнему прижимаемся друг к другу, между нами повис призрак поцелуя, и я знаю, что если кто-нибудь из нас сейчас не заговорит, то мы вернемся к этому занимательному процессу. Но, учитывая обстоятельства, это, вероятно, не самая умная идея.

Я опускаю взгляд на его руки.

Ага. Все еще на моей заднице.

– Знаешь, когда Зила сказала: «Пожалуйста, подождите», не думаю, что она именно это имела в виду.

Он нервно смеется, ослабляя хватку.

– Прости.

– Да все норм.

И я снова впиваюсь в него поцелуем – коротко, жестко и горячо. Прикусываю его за губу, давая понять, что хочу продолжения, а затем отстраняюсь.

– Но нам нужно разобраться, что вообще произошло.

– Да. – Он глубоко вздыхает и отходит, проводя пальцами с металлическими наконечниками по копне белых волос. – Ага, надо бы.

Мы все еще в коридоре перед машинным отделением корабля, двери по-прежнему закрыты. В воздухе стоит резкий запах горелой пластистали, оплавленной проводки, дыма. Смотрю сквозь плексиглас и вижу, что сделал с нашими двигателями снаряд из рельсовой пушки, и да, я, конечно, не эксперт, но почти уверена, что двигатели не должны состоять из пятидесяти разрозненных кусочков.

– Они ведь нужны нам для полета, – говорю я.

– И кто сказал, что ты не смогла бы стать Технарем?

– Все инструкторы, которые были у меня в Академии, а еще мой методист и глава инженерного отдела.

Финиан ухмыляется и оглядывается. Черные глаза-блюдца блуждают по потолку, по разрушенному машинному отделению. А затем его взгляд опускается на мою грудь. Челюсть парнишки слегка отвисает, и я практически вижу, как за этими большущими черными линзами его глаза стекленеют.

Да что ж такое с парнями и сиськами, а?

– Эй. – Я щелкаю пальцами. – Понимаю, они потрясающие, но, серьезно, думай о работе, де Сиил.

– Нет. – Он постукивает себя по шее. – Твой медальон. Помнишь?

Я поднимаю руку к горлу. К медальону, который мы нашли в хранилище Доминиона в Изумрудном городе. В этом хранилище каждого из нас ждал подарок, любезно предоставленный адмиралом Адамсом и боевым командиром де Стой. Тайлер получил новые ботинки, Кэл – футляр для сигар, который спас ему жизнь. Финиану досталась шариковая ручка, что его ужасно разозлило; Зила отхватила пару сережек с фигурками ястребов. Ну а я – этот драгоценный медальон с надписью «Действуй по плану Б». Но прямо перед тем, как нас должно было разнести на составляющие молекулы, Фин понял, что это вовсе не драгоценный камушек.

– Это кристалл эшваров.

И да, это реально странно. Мы уже находили раньше кристалл эшваров в Складке – зонд, который привел Аври к Эхо. Но это не объясняет, почему руководство Академии подарило мне медальон из этого материала.

Или почему мы не умерли?

Адреналин от почти смерти и почти поцелуя, а потом определенно не смерти, но, да, еще какого поцелуя уже проходит, и мои руки дрожат. Но глаза все еще блуждают по телу Финиана, пока тот оглядывает коридор с таким раздраженным/растерянным видом, будто вселенная решила причинить неудобства именно ему. Конечности обтянуты серебристой оболочкой его экзокостюма, кожа призрачно-бледная, а черные как смоль глаза прищурены. Он наклоняет голову.

– Не сочти за жалобу, – осторожно говорит Фин, – но мы застряли на сильдратийском корабле во время масштабного сражения в терранском пространстве. Допустим, мы пережили взрыв этого Оружия… но разве какой-нибудь терранский истребитель не должен уже палить по нам со всех пушек?

Я хмурюсь, нажимая кнопку связи.

– Зила? Что там происходит? Ты видишь эшварское Оружие? Что с состоянием вражеского флота? Мы в опасности?

– Мы… – Ее голос срывается.

– Зила?

Я смотрю на Финиана и чувствую в нем, так же как чувствую в себе, нечто странное. По спине ползут мурашки. Ощущение, будто…

– Скар, этот разговор кажется… ужасно знакомым.

– Прямо в точку.

Он качает головой, хмурится.

– Это звучит безумно, но у меня сильнейшее чувство…

– Дежавю.

Фин моргает.

– Что еще за дежавю?

– Это чувство такое. Типа когда ты уже говорил или делал что-то раньше.

– А, да. Точно. – Он энергично кивает. – Ага. У меня определенно такое бывает. Но бетрасканцы называют это «тахк-ше».

– Да, я знаю. Но на Терре мы называем это дежавю. Это по-французски.

– Не знаю никакого французского.

– Оставайся со мной, – подмигиваю. – Я тебя научу.

По рации снова раздается голос Зилы, на этот раз весьма настойчивый:

– Скарлетт, пожалуйста, скорее на мостик. Требуются твои дипломатические навыки.

И снова меня охватывает странное чувство. Мы уже говорили это, делали это, переживали это раньше. И тогда все закончилось очень, очень плохо. Я протягиваю руку, и Фин, не задумываясь, берет ее, мы вместе бежим по коридору.

Экзокостюм кипит и шипит, ботинки стучат по металлу, когда мы поднимаемся по лестнице в кабину управления.

Зила сидит в кресле пилота и выглядит слегка взволнованной, что для нее почти равносильно полному нервному срыву. На первый взгляд, все наши визуальные системы выглядят неработоспособными – на каждом обзорном экране лишь чернота. Ни планет, ни даже звезд, что немного…

Нет, погодите-ка. Кое-что все-таки работает. На одном из мониторов я вижу маленькую, приземистую на вид космическую станцию, от которой тянется толстый кабель, уходящий в абсолютную темноту.

В этом нет никакого смысла…

Несколько минут назад мы были в эпицентре масштабного космического сражения на границе терранского пространства. Куда делись флоты? Откуда взялась эта станция? И почему нет звезд?

Зила встречается со мной взглядом, пока я жду от нее объяснений, и я понимаю, это звучит безумно, но какая-то часть меня знает, знает, ЗНАЕТ…

– Я так понимаю, вы тоже испытываете ощущение, что этот момент повторяется, – говорит она.

– Это на французском! – заявляет Финиан.

На экранах мелькает вспышка света. Она тусклая, темно-лиловая, длится всего несколько секунд. Но у меня внутри все переворачивается, когда я понимаю, что это не просто темнота. Это что-то вроде космического шторма. Жирное, вращающееся скопление темных щупалец, таких больших, что у меня чуть не лопается мозг.

Фин моргает.

– Это?..

– Буря темной материи, – бормочет Зила. – Да.

Я бросаю взгляд на экран коммуникатора, ощущая на языке привкус жженого металла, по экрану ползут светящиеся надписи на сильдратийском. На мониторе вижу терранку – женщину, молодую, – но ее лицо по большей части скрыто дыхательным аппаратом и шлемом. На воротнике два бриллиантовых знака отличия лейтенанта, но это определенно не форма Армии Обороны Терры. По первому впечатлению – она суперкрутая девчонка 17-го уровня. Но голос ее звучит ка-а-а-апельку неуверенно.

– Пожалуйста… назовитесь и введите коды доступа. У вас десять секунд.

Технически экипаж 312 разыскивается за галактический терроризм, поэтому я решаю чуточку размыть эту тему с «назовитесь». Я зачесываю волосы назад, напускаю на себя непринужденный вид, используя весь свой набор трюков, и мурлычу в микрофон:

– Не могу даже выразить, как я рада вас видеть, лейтенант! Мы думали, у нас большие неприятности. Наш корабль поврежден, двигатели не работают, и нам нужна ваша помощь, прием.

– Это запретная зона, – отвечает пилот, все еще слегка дрожащим голоском. – Как вы сюда попали? И на чем, черт возьми, вы летите?

– Это очень долгая история, лейтенант, – улыбаюсь я тепло и дружелюбно. – Но у нас тут не особо радужная ситуация с жизнеобеспечением, так что если сможете взять нас на буксир, то я обязательно угощу вас выпивкой и все об этом расскажу.

Следует долгая пауза, я сжимаю челюсти.

– Хорошо, – наконец объявляет пилот. – Я протяну вам буксирный трос и доставлю в грузовой отсек. Но если вы сделаете хоть одно неверное движение, я разнесу ваши задницы по всей системе, даже не задумываясь.

Я улыбаюсь.

– Это отличная новость, лейтенант.

– Спаси-и-и-ибо! – Финиан появляется у меня за спиной и машет рукой. – Вы столь же мудры, сколь и прекрасны, мадам!

Голос пилота становится ледяным. То немногое, что я могу разглядеть на ее лице, превращается в камень.

– У вас на борту чертов бетрасканец?

Повсюду вокруг нас вспыхивают сигналы тревоги, мигают красные лампочки и загораются символы сильдратийцев, а громкоговоритель рявкает:

«ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ: обнаружен ракетный обстрел».

На наших сканерах появляется крошечная полоска света. Я смотрю на остальных, беспомощно, шокированно.

У нас нет двигателей. Нет навигации. Нет защиты.

– Ох, черт… – выдыхаю я.

– Скар… – шепчет Фин.

Свет приближается. Наши пальцы соприкасаются.

– Не бойтесь, – хмурится Зила. – Это не очень больно.

– …что? – вопрошаю я.

Ракета попадает в цель.

Мостик охватывает пламя.

БУМ.

2. 2 | Скарлетт

Чернота обжигает белизной мою кожу. Я ощущаю окружающий меня звук, металлический привкус на кончике языке, слышу прикосновения и трогаю запах, пока все, чем я являюсь, чем была и чем когда-либо буду, распадается на части и сливается воедино, и снова, и снова, и сно…

– Скар?

Я открываю глаза и вижу перед собой другую пару глаз.

Больших.

Черных.

Хорошеньких.

Финиан.

– Ты?.. – спрашиваю я.

– Это было… – недоумевает Фин.

– Странно, – бормочем мы синхронно.

Я оглядываюсь вокруг, и по коже пауками ползет странное, скребущее чувство дежавю. Мы стоим в коридоре перед машинным отделением. И вот так радость, мы почему-то не мертвы.

Но…

Погоди-ка…

Разве мы только что?..

Я гляжу на Финиана, осознавая, как близко мы стоим. Он смотрит мне в глаза, но я понятия не имею, что сказать, и когда теряю дар речи, меня от неловкости спасает Зила.

– Финиан, Скарлетт, вы все еще?..

– Дышим? – говорит Финиан немного сбившимся голосом.

– Видимо, да.

И вот оно, снова здесь. Жуткое ощущение, будто по твоей могиле черная кошка коготками шкрябает. Ощущение, будто…

– Я что-то пока слегка в шоке, – говорит Финиан.

– Разве мы только что… не взорвались? – спрашиваю я.

Он снова встречается со мной взглядом. Я вижу, как он берет себя в руки и делает глубокий вдох.

– …дай-ка проверю.

Я чувствую, как потрескивает электричество, когда кончики его пальцев касаются моих, а затем, о Творец, он целует меня, и это ощущение обжигает губы, словно электрический ток, и…

– Стоп, – говорю я, вырываясь. – Нет, остановись, Фин… Подожди…

Я смотрю на него, а он глазеет в ответ с таким же растерянным выражением лица, как и у меня, и каким-то образом, еще до того, как он заговаривает, я точно знаю, что он собирается сказать.

– Скар, у меня сильнейшее чувство…

– Дежавю.

Он моргает.

– …это на французском.

– Не знаешь ты никакого французского, – говорю я, и живот совершает кульбит.

Финиан отодвигается от меня, пол, кажется, уходит из-под ног, а в том месте, где раньше находился мой желудок, появляется холодный комок льда. Фин оглядывает нас. Мы все еще в коридоре перед машинным отделением корабля, в воздухе до сих пор стоит резкий запах горелой пластистали, оплавленной проводки, дыма. Глядя сквозь плексиглас, я все еще вижу, что осталось от двигателей, и знаю, я не эксперт, но это место, этот разговор, каким-то образом…

– Что за чертовщина, Фин?..

Он хмурит лоб.

– Мы уже делали это раньше.

– Но это же… невозможно.

Финиан приподнимает светлую бровь, каким-то образом умудряясь улыбнуться, несмотря на текущую ситуацию.

– Скар, поверь мне, я достаточно часто представлял, как целую тебя, чтобы понять, что делаю это уже дважды за один день.

В комме раздается голос:

– Скарлетт? Финиан?

– Зила?

– С вами… все в порядке?

– Понятия не имею. – Фин сжимает челюсти, его голос становится твердым. – Слушайте, рискну прозвучать как безумец, но может ли быть так, что сейчас на наших экранах высветится старенькая космическая станция? Буря темной материи? А потом истребитель терран, который станет угрожать разнести нас на мелкие кусочки?

– Я так понимаю, ты тоже испытываешь ощущение, будто этот момент повторяется.

Фин смотрит на меня, поджав губы.

– Дыхание Творца, – шепчу я.

– Мы сейчас придем, – говорит Фин.

Адреналин от почти смерти и почти поцелуя, а потом определенно не смерти, но, да, еще какого поцелуя теперь уступает место невозможности происходящего. Ноги словно подкашиваются, мозг в черепе гудит. Но я протягиваю руку Фину, и мы вместе бежим по коридору к кабине управления. И снова видим Зилу, сидящую в кресле пилота, – она снова выглядит взволнованной. И снова на наших обзорных экранах эта старенькая космическая станция в море беззвездной тьмы и разгневанная пилотесса-терранка.

Снова.

И снова.

Но теперь голос пилотессы звучит совсем не неуверенно, а негодующе:

– Что здесь, черт возьми, происходит?

Зила смотрит на Финиана, жуя прядь длинных вьющихся волос.

– Временное искажение? – вопрошает Фин.

– Я не вижу другого адекватного объяснения, – отвечает она.

– Че-е-е-ерт, – шепчет он. – Эффект Уробороса?

– Это лишь теория. – Наш Мозг качает головой, глядя на станцию, на вспышку фиолетового света, мелькающую в темном шторме за ее пределами. – И даже если учитывать уроки темпоральной механики в Академии, я бы сказала, что это немыслимо.

– Слушайте, – говорю я, свирепо глядя на эту парочку, – единственную лекцию по темпоральной механике, на которой я была, я посвятила флирту с Джереми и Джонатаном Маклейнами…

(Бывшие парни № 35 и № 36. Плюсы: Однояйцевые близнецы, то есть не уступают друг другу в привлекательности. Минусы: однояйцевых близнецов в общем-то легко спутать в темноте. Упс.)

– …и на случай, если забыли, с нами на связи очень раздраженный пилот…

В коммуникаторе раздается прерывающий меня треск.

– Вы вторглись в ограниченное пространство Терры, – говорит вышеупомянутый пилот. – У вас есть пятнадцать секунд, чтобы передать коды доступа, или я открою огонь!

– Похоже, у нас тут временное искажение, Скарлетт, – объясняет Зила. – Ты, я, Финиан, наш корабль… Как бы дико это ни звучало, все мы повторяем одни и те же несколько минут, снова и снова.

– Десять секунд!

– Это временная петля, Скар, – говорит Фин. – Мы застряли в какой-то временной петле.

– Заканчивающейся нашей смертью, – кивает Зила. – И возвращающейся к моменту нашего прибытия. Как Уроборос. Змея из египетской и греческой мифологии, которая поедает свой собственный хвост.

Я хмуро смотрю на них обоих.

– Это невозможно.

– Крайне маловероятно, – соглашается Зила. – Но как только исключаешь невозможное, все, что остается, каким бы невероятным оно ни было…

– Вас предупредили! – выплевывает злючка-пилотесса. – Я открываю огонь!

Вокруг нас вспыхивают сигналы тревоги, огоньки и символы сильдратийцев, а громкоговоритель орет:

«ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ: обнаружен ракетный обстрел».

На наших сканерах появляется крошечная полоска света. Я смотрю на остальных.

У нас нет двигателей. Нет навигации. Нет защиты.

– Не бойтесь, – говорит Зила.

– Это не очень больно, – бормочет Фин.

Моя рука тянется к его руке, от страха все внутри холодеет и твердеет.

– Надеюсь, ты прав, – выдыхаю я.

– Что ж, на случай если это не так… Хочешь еще немного поцелуемся?

БУМ.

2.3 | Скарлетт

Черный свет обжигает. Я ощущаю звуки, когда все вокруг разрывается на части и сливается воедино, снова, снова, и снова, и еще разок, и еще…

– Скар?

Я открываю глаза и вижу перед собой еще одни.

Финиан.

– Что… – спрашиваю я.

– Это… – произносит Фин.

– Да чтоб тебя, – бормочем мы.

Я оглядываюсь, и у меня появляется ощущение дежавю. Мы опять за пределами машинного отделения. И, вот так радость, мы не мертвы.

Снова.

Я смотрю на Финиана, и хотя происходящее невозможно, все равно осознаю, насколько близко мы стоим. Малю-ю-ю-ю-юсенькая часть меня осознает, что в последний раз, когда мы стояли вот так, этот бледный, красивый паренек поцеловал меня примерно через пять секунд. Но остальная часть меня, разумная часть, кричит моему либидо заткнуться, ведь кого на фиг волнует, что случилось, когда мы целовались в прошлый раз (да, это я вам, господа яичники), суть в том, что МЫ УЖЕ ДЕЛАЛИ ЭТО РАНЬШЕ.

– Что за чертовщина, Финиан? – шепчу я.

– Финиан? – раздается хриплый голос. – Скарлетт?

Фин нажимает кнопку связи и быстро говорит:

– Мы здесь, Зила.

– Снова, – бормочу я.

– Поднимайтесь сюда. Быстрее.

От невозможности происходящего у меня подкашиваются ноги, а мозг в черепе гудит. Фин хватает меня за руку, и мы бежим по коридору к кабине управления. И снова видим Зилу в кресле пилота, клубящуюся тьму, короткие вспышки света, космическую станцию. Все так же, как и раньше, и, о Дыхание Творца, мы делали это раньше, мы делали это РАНЬШЕ.

Только вот на этот раз…

– Где пилот? – спрашивает Фин. – Терранка, которая нас взорвала?

– Ее корабль где-то там, – кивает Зила. – Я вижу его на наших сенсорах. Но она не выходит на связь.

– Подождите… – Я смотрю на Зилу и Фина, мозг работает так напряженно, что у меня голова болит. – Вы… я думала, вы сказали, что мы попали во временную петлю.

– Это наиболее правдоподобный вывод, учитывая текущие данные.

– Ну, тогда разве она не должна уже вопить на нас, требуя коды доступа? Разве не должна делать одно и то же снова и снова?

Зила жует кончик волос, глядя на крошечную точку на экране. Она быстро печатает на переливающейся консоли, тихонько, почти про себя, что-то бормоча.

– Интересно.

Включается аварийная сигнализация, мигают лампочки, высвечиваются символы на языке сильдратийцев, и раздается лай громкоговорителя:

«ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ: обнаружен ракетный обстрел».

– Да во имя Творца, только не снова… – бормочу я.

Рука тянется к руке Финиана. Он заглядывает мне в глаза и крепко сжимает ее.

Зила пристально смотрит на истребитель, все еще жуя прядь волос.

– Очень интересно.

БУМ.

2.4 | Скарлетт

Черный свет обжигает, все распадается на части и сливается воедино…

– Скар? – Это Финиан.

Я смотрю ему в глаза, когда свет вокруг нас тускнеет. Включается сигнализация, из громкоговорителя доносится уже знакомый лай, и мой желудок падает куда-то в область ботинок.

«ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ: обнаружен ракетный обстрел».

– Ладушки, – вздыхаю я. – На сегодня я официально все.

– Скарлетт? Финиан?

– Мы на месте, Зила, – докладывает Фин.

– Пилот готовится снова открыть по нам огонь. На этот раз еще быстрее.

– Так, слушайте, – шиплю я в коммуникатор, пытаясь сдержать себя и не завопить так, что голос распадется на миллион кусочков вместе со всем моим естеством. – Может, я и не изучала темпоральную физику, и, может, я просто дура набитая, но, если мы застряли в замкнутом цикле, разве все вокруг нас не должно происходить в точности одинаково?

– Показания на станции совпадают, – говорит Зила. – Гравитационные всплески в Буре, энергетические сигнатуры, квантовые потоки – все в этом сценарии всегда идентично.

Когда кончики пальцев Фина касаются моих, появляется то самое электрическое потрескивание.

– Знаешь, ты не глупая, – говорит он мне. – Не понимаю, почему ты так о себе отзываешься.

Я смотрю на серый металл вокруг нас. В больших красивых глазах паренька, который держит меня за руку, отражаются сверкающие шарики. И тут я наконец-то вижу.

Ведь да, может, я и не Мозг этой команды. Но если мы застряли в петле и каждый раз ведем себя по-разному, то и злющая стерва-пилот тоже действует иначе, а этому есть лишь одно объяснение.

Исключить невозможное.

То, что останется, и будет правдой, сколь бы невероятной она ни казалась.

– Эта пилотесса застряла вместе с нами, – говорю я.

– Вот видишь, не только твой Лик прекрасен, – улыбается Фин.

– Ага, все с тобой ясно.

Его улыбка слегка увядает, а я опускаю взгляд на его губы. И когда прижимаюсь к ним своими, а он целует меня в ответ, я понимаю, что есть и худшие способы умереть, снова, и снова, и снова.

БУМ.

3 | Тайлер

– ТАЙЛЕР!

Стены вокруг меня переливаются всеми цветами радуги. Земля дрожит под ногами. Во рту кровь, а над головой поднимается тень, такая огромная, глубокая и темная, что я знаю, она поглотит галактику, если я ей позволю.

Но я не могу этого допустить…

Надо мной склоняется девушка-сильдратийка, калейдоскоп света сияет позади нее, словно нимб. Она прекрасна. Блистательна. Младше меня, но почему-то старше, и у нее фиалковые глаза, а волосы похожи на золотые нити, и я знаю, что она значит для меня очень много, сам не понимаю почему.

– ТАЙЛЕР!

Голос доносится эхом из моего прошлого в будущее – другая девушка, которую я когда-то знал, но никогда по-настоящему, кричит из-за пределов времени и смерти. И я понимаю, она пытается сказать мне что-то важное, но сильдратийка, стоящая передо мной, протягивает руку, и ее ладони покрыты кровью (моей кровью), а с золотистых волос капает красный свет, и…

– …у тебя по-прежнему есть шанс все исправить, Тайлер Джонс.

– Я не…

– Тайлер Джонс.

Возможно, нечего исправлять.

Возможно, уже ничего нет. Я…

– Тайлер Джонс!

Я открываю глаза, и лучи яркого света пронзают череп. Я вздрагиваю, увидев силуэт надо мной. Девушка-сильдратийка, похожая на ту, что только что приснилась мне, красивая, блистательная. Но если раньше ее волосы были золотыми, как звездный свет, то теперь они черны, словно полночь, такие же, как полоска краски на ее глазах и блеск на изогнутых губах.

– Наконец-то проснулся, – говорит Саэдии, слегка приподнимая темную бровь. – Я уж думала, ты собрался всю войну проспать.

В голове звенит, свет слишком яркий, из-под биокушетки подо мной раздается гул тяжелых двигателей. На руке пластырь, во рту металлический привкус стимуляторов, а в воздухе пахнет антисептиком. Дышать немного больно.

Я понимаю, что нахожусь на корабле. Черный металл. Сильдратийский дизайн. Но свет серый, а не красный, так что мы в Складке…

– Дыхание Творца, – кашляю я. – Ч-что случилось?

– Разве не очевидно? – Саэдии откидывается на спинку стула и, подняв длинные черные сапоги, упирается острым каблуком в край кушетки рядом со мной. – Ты чуть не умер, Тайлер Джонс.

– Где я?

– На борту моего корабля. «Шикари». Ну… – Она быстро оглядывается по сторонам, отбрасывает толстую черную косу с плеча. – Во всяком случае, теперь это мой корабль.

– Последнее, что я помню, это битва на «Кусанаги». – Я приподнимаюсь на локте, в голове словно стучит военный барабан. – Мы сбежали из камеры. А потом напали сильдратийцы.

Я снова вздрагиваю, память затуманена, тот странный сон все еще отдается эхом в голове. Такое чувство, будто меня переехали грав-байкеры.

…у тебя по-прежнему есть шанс все исправить…

– Мы эвакуировались… в спасательных капсулах?

– Трусы-терране с «Кусанаги» обстреляли твою капсулу, – ухмыляется Саэдии, сверкая заостренным клыком. – Но к тому времени я уже была на борту «Шикари». Наша система защиты перехватила их ракету до того, как она тебя расплющила. Но так как взрыв сработал близко, он все равно вывел из строя твою капсулу, лишил тебя системы жизнеобеспечения. Ты был на грани смерти, когда мы тебя нашли.

Она приподнимает острую черную бровь.

– Но мы тебя вызволили.

Я встречаюсь с ее глазами, обведенными черным, с темно-фиолетовой радужкой, переходящей в серую. Ее лицо – сплошные острые углы, идеальная симметрия, холодное и властное.

– Ты спасла мне жизнь.

Она наклоняет голову.

– Как ты спас мою.

Я чувствую прикосновение ее мыслей. Осторожное, словно она хочет убедиться, что все пережитое нами в тюремной камере на борту «Кусанаги» было правдой. Откровение о том, что в моих жилах течет кровь сильдратийцев, засело в голове, словно осколок льда. Мысли о матери-Путеходце, о чем отец никогда мне не рассказывал, клубятся, будто дым.

Я помню и другие истины, которыми мы делились. Правду о ее происхождении. Имя ее отца. Ложь, которую скормил мне ее брат. Но, прежде чем я успеваю разозлиться из-за напоминания о предательстве друга, мысли о Кэле приводят меня к Аври, затем к Скарлетт и…

– Терра, – шиплю я, садясь. – Несломленные воюют с Террой.

– Да.

– Мы должны остановить это! Галактика, охваченная войной, – это как раз то, чего хочет Ра'хаам!

Саэдии поводит плечами, поджимая черные губы.

– Тогда фортуна на его стороне.

– Где мы, черт возьми, находимся? – Я поднимаюсь с кушетки, голова кружится, когда я встаю на ноги. – Мы должны…

Саэдии поднимается, – она такая высокая, что мы почти оказываемся лицом к лицу, – и, положив руку мне на грудь, удерживает меня на месте. Я чувствую запах ее волос, аромат кожи, цветов лиаса и следов крови. Я помню прикосновение ее губ к моей щеке, когда мы прощались. Выражение ее глаз, ее голос в моей голове, когда я прикрывал ее побег.

«Ты смелый, Тайлер Джонс. В тебе течет истинная кровь».

– Мы планируем тактический отход, – говорит Саэдии. – Сражение с «Кусанаги» обошлось дорого. Спасся только «Шикари» и еще один наш крейсер. И оба корабля получили серьезные повреждения.

– Мне нужно поговорить со своими людьми из командования «Авроры», – настаиваю я. – С адмиралом Адамс и боевым командиром де Стой. Судьба всей галактики зависит…

– Ты должен беспокоиться о своей собственной судьбе, маленький терранин. А не о судьбе галактики. – Ее пальцы сжимаются на моей груди чуть сильнее. – В конце концов, теперь ты мой пленник. И твой народ оказал мне крайне мало гостеприимства, пока я была на их попечении. Весь мой командный состав придерживается мнения, что я должна была позволить тебе умереть в той спасательной капсуле.

Я мысленно возвращаюсь к последним минутам в плену. То столкновение возле контейнеров, эти глаза, когда-то карие, а теперь голубые, сверлящие меня взглядом. Разум врага, голос друга, умоляющий меня остаться.

Тайлер, не уходи…

Кэт…

Я люблю тебя, Тайлер.

Саэдии заглядывает мне в глаза. Ее рука все еще у меня на груди. Я чувствую тепло ее кожи сквозь украденную терранскую униформу. Она уже успела переодеться в яркие цвета Несломленных – четкие черные линии, еще более резкие изгибы под ними. Если постараться, я могу вспомнить, как она лежала в том хранилище, раздетая до нижнего белья, но отчаянно стараюсь этого не делать, ведь люди, в жилах которых течет кровь Путеходцев, очевидно, могут слышать мысли друг друга, и последнее, о чем мне стоит сейчас думать, это…

– Что случилось с «Кусанаги»? – спрашиваю.

– Он был сильно поврежден и отступил. – Саэдии наклоняет голову. – Почему тебя это волнует?

– На борту того корабля были терране, – отвечаю я. – Мои люди.

– Тебя волнуют твои люди? Или твоя возлюбленная?

«Тайлер, не уходи…»

– Кэт не моя…

– Но она была.

Я киваю, сглатывая.

– Это больше не Кэт.

– М-м-м.

Саэдии наклоняется ближе, покачиваясь, словно змея, и наблюдает за мной сквозь дымку длинных черных ресниц. Я могу чувствовать это в ней, если поднапрягусь, – жар битвы, которой мы только что избежали, ее трепет от запаха крови, дыма и огня. Она чувствует себя почти… опьяненной этим. Слушайте, я знаю, сейчас на карту поставлены гораздо более важные вещи, но какая-то часть меня не может не замечать, как хорошо она выглядит, не вспоминать, какой она была, когда мы сражались бок о бок, как горели ее глаза, как бурлила моя кровь.

Саэдии прижимает кончики пальцев к моей груди.

– У нас, Воерожденных, есть поговорка, Тайлер Джонс. Анаи ла'то. А'ле се´ну.

– Я не говорю по-сильдратийски. – Я хмуро смотрю на ее ногти, длинные и черные, которые теперь довольно сильно впиваются в мою кожу. – И мне вообще-то больно.

– Живи сегодняшним днем, – переводит она. – Ибо завтра мы умрем. – Она проводит пальцами по моей груди, впиваясь ногтями в ткань. – Мы, Воерожденные, учимся не тратить время на мелочи. Пустота знает, когда наше время придет к концу.

Я киваю, думая о чем угодно, только не о частях ее тела, которые в эту секунду прижимаются ко мне.

– У нас тоже есть такая поговорка. Carpe diem. Лови момент.

Черные губы изгибаются в улыбке.

– Наша лучше.

Я вздрагиваю, когда ее ногти еще глубже впиваются в кожу.

– Прекрати.

– Заставь меня.

– Я не шучу, – рычу я, отталкивая ее руку.

Когда наша кожа соприкасается, Саэдии молниеносно хватает меня за запястье. Мое плечо пронзает острая боль, и я задыхаюсь, тут же забывая о пульсации в голове. Саэдии пытается захватить меня в плен своих рук. Я вырываюсь из ее хватки и отступаю с поднятыми ладонями.

– Саэдии, что за…

Но она приближается еще до того, как я заканчиваю говорить, улыбка превращается в оскал. Она делает выпад в сторону моего лица. Чуть ли не быстрее, чем я успеваю заметить, кладет руки мне на плечи и просовывает колено между моих ног.

К счастью, Саэдии уже несколько раз использовала против меня этот грязный приемчик – да уж, тогда мои орешки чувствовали себя не очень-то классно, но, знаете, век живи, век учись. У меня включается мышечная память, и я блокирую ее удар.

– Ты что, спятила? – возмущаюсь я.

Она заносит кулак для удара, но я изворачиваюсь и ухожу в сторону. После чего толкаю сильдратийку в спину, позволяя инерции обернуться против нее и вынуждая врезаться в стену. Саэдии в ярости набрасывается на меня.

Ее удар приходится мне в солнечное сплетение, и я, перелетев через биокушетку, падаю на пол, издавая громкий стон, когда сверху обрушивается тяжелый груз.

Саэдии седлает меня, прижимая мои запястья к полу. Ее косы черными змеями падают на лицо, когда она наклоняется ближе, с шипением выдыхая воздух. Я вижу багровое пятно на ее бледной коже и с ужасом понимаю, что у нее разбита губа.

– Дыхание Творца, прости, я…

Но договорить не успеваю, так как совершенно без предупреждения ее губы впиваются в мои.

В голове одновременно проносится примерно тысяча мыслей. Я помню, как эта девушка носила на шее отрубленные пальцы бывших ухажеров просто для развлечения. Рожденная воином, рожденная для кровопролития, дочь самого Звездного Убийцы. Я напоминаю себе, что Несломленные находятся в состоянии войны с Террой и технически я здесь пленник – она моя похитительница, мой враг. Где-то там идет война за всю галактику, пока я лежу здесь, а на мне сидит двухметровая сильдратийская принцесса-воительница.

Проблемка в том, что как раз из-за того, что на мне сидит двухметровая сильдратийская принцесса-воительница, все эти мысли как-то плоховато доходят до мозга.

Поцелуй Саэдии жадный, настойчивый, ее пальцы крепко стискивают мои запястья, а тело вовсю прижимается к моему. Я ловлю себя на том, что целую в ответ. Ее чувства, мысли, жажда захлестывают меня и подпитывают мои собственные эмоции. Черные косички рассыпаются по моим щекам, бедра прижимаются все сильнее, и тут она втягивает мою нижнюю губу в свой рот и прикусывает. Сильно.

– Ай! – шиплю я, отстраняясь. – Что за…

Она снова целует меня, наполовину смеясь, наполовину рыча. Но теперь я чувствую вкус крови, ее и моей. Боль пронзает ранку на губе.

– Отвали от меня!

– А ты заставь.

– Я серьезно!

– Я тоже, Тайлер Дж…

Она задыхается, когда я вырываюсь из хватки и отталкиваю ее. Но, двигаясь как ртуть, Саэдии снова врезается в меня, хватая руками за горло, и мы боремся, шипя, истекая кровью, катаясь по полу. Она сильная, стройная, извивается в моих объятиях, словно змея, но в конце концов я хватаю ее за запястья и прижимаю их к полу, придавив ее своим весом.

– Дыхание Творца, да ты успокоишься или нет? – рычу я.

Саэдии лежит подо мной, тяжело дыша, волосы растрепаны, глаза горят. Обхватив меня ногами, она тянется, чтобы слизать кровь с моего подбородка. И я чувствую, как ее мысли эхом отдаются в моем мозгу, когда черные губы изгибаются в мрачной, игривой улыбке.

Я бы успокоилась, если бы ты действительно этого хотел.

Я задыхаюсь, когда она обхватывает мою шею, острые зубы царапают кожу.

Но ты этого не хочешь. Правда, Тайлер Джонс?

Она усиливает захват, притягивая меня крепче. И я знаю, это безумие, а еще знаю, что все это время она была в моей голове. Она буквально чувствует мои мысли, и… она права.

Саэдии смеется, и наши губы снова сталкиваются. Она высвобождает руки из моей хватки, просовывает их мне под рубашку и проводит ногтями по коже. А после целует меня так, словно умирает от голода, и этот голод проникает в мое нутро, заглушая все остальные мысли в голове. Наши руки блуждают по телам друг друга, она срывает с меня рубашку, и от вопроса о том, как далеко это может зайти, нас обоих спасает слабая вибрация, жужжащая где-то под моей правой ладонью.

– Эм…

Мы отстраняемся, мое сердце бешено колотится. Не сводя с Саэдии глаз, я неохотно убираю руки.

– Я… похоже, это тебя.

Вздохнув, Саэдии трогает серебряный значок связи на своей груди.

– Докладывай.

Дело в том, что раньше я вроде как солгал. Я говорю на сильдратийском не так бегло, как Скар, но достаточно хорошо, чтобы уловить суть разговора. Перевожу дыхание, облизываю кровоточащую губу и прислушиваюсь к голосу ее заместителя, тихому и с оттенком электронной реверберации. Кажется, он просит прощения за то, что потревожил ее, но Саэдии перебивает его.

– Эриен, – резко произносит она, сверкая глазами. – Говори.

Я слышу несколько слов, которые хорошо знаю. Сообщение. Битва. Терра.

Тут мы с Саэдии встречаемся взглядами. Напоминание о том, что наши народы находятся в состоянии войны, вырастает между нами стеной, медленно убивая настрой. Она убирает длинные ноги с моей талии, и я слезаю с нее, усаживаясь на холодный металлический пол. Провожу рукой по волосам и понимаю, что пальцы дрожат.

Я чувствую вкус ее крови на своих губах.

Саэдии спрашивает о своем отце. Следует запинающийся ответ, и она поднимается на ноги одним плавным, змеиным движением. Я улавливаю слова «нет терпения» и «загадки». Она снова задает вопросы о Звездном Убийце.

Единственное ответное слово, которое я понимаю, – «пропал».

Сердце начинает быстро биться. Невероятно. Невозможно. Когда глаза Саэдии расширяются, между нами проносится мысль, что, вероятно, каким-то образом, вопреки всему, человек, уничтоживший родной мир сильдратийцев, все же…

– Пропал? – недоверчиво шипит она на сильдратийском. – Мертв?

Ответ отрицательный. Я улавливаю такие слова, как «замешательство» и «отступление». Речь идет о терранах и бетрасканцах, и…

– Пустота тебя забери, Эриен, говори! – требует Саэдии.

Первый паладин просит прощения и снова рапортует. И когда глаза Саэдии встречаются с моими, я слышу три слова. Те, от которых мое сердце начинает бешено колотиться. Те, что могут означать конец всему.

Звездный Убийца.

Оружие.

Пропали.

4 | Тайлер

Я сижу в комнате для совещаний с тринадцатью Несломленными, вот в чем я уверен на сто процентов – по крайней мере двенадцать из них хотят меня убить.

Честно говоря, я все еще не уверен насчет Саэдии.

Когда я настоял на том, чтобы она взяла меня с собой на совещание ее командного состава, я был уверен, что она откажет. В конце концов, формально я ее пленник. Посторонний. Враг. Она велела мне оставаться в постели и отдыхать.

– Я сам наполовину сильдратиец, – напомнил ей. – И я знаю об истинном враге больше, чем кто-либо другой. Несломленными манипулируют, а я в курсе почему. Постель – последнее место, где я бы хотел сейчас находиться.

Она смотрела на меня задумчиво, вытирая мою кровь со своих губ. Воспоминание о том… поцелуе/драке или что там у нас было, все еще кружило где-то в воздухе. Я по-прежнему ощущал, как ее тело прижимается к моему. Мы оба знали, что моя фраза про постель лишь наполовину правда…

– Мы не на каком-то терранском прогулочном корабле, которым управляют трусы и слабаки, – предупредила она. – Это настоящий военный крейсер. В лучшем случае команда отнесется к тебе с презрением. В худшем – с убийственной враждебностью.

– Не знал, что тебя это волнует, Темплар.

Ее глаза сузились. Саэдии тактик, как и я, – она поняла, какую ловушку я расставил, и ни за что не призналась бы, что ей не плевать на мое благополучие. Поэтому она усмехнулась, тряхнула косами и вышла из комнаты, а я, прихрамывая, последовал за ней.

Тайлер Джонс: 1

Саэдии Гилврэт: 0

Воздух в комнате для совещаний насыщен напряжением, красный свет вымывает монохром Складки. На стены проецируются голографические репортажи с основных новостных каналов со всей галактики, сотни из каждой локальной сети, звук приглушен, чтобы ничто не прерывало совет Несломленных. Они на коленях перед овальным столом, вырезанным из темного лиаса, Саэдии – на одном конце, окруженная своими помощниками, а ее паладин Эриен – напротив.

Я сажусь, прислоняюсь к стене и облизываю след от укуса на губе.

Я помню Эриена, лейтенанта Саэдии, по своему заточению на борту «Андараэля». Ее первый паладин высок и гибок, его красивое лицо портит шрам в форме крючка под глазом. На поясе у него висят отрезанные уши сильдратийцев. Его окружают закаленные в боях ветераны и молодые парни, полные огня и ярости. Все они хорошо вооружены и одеты в потрясающие черные доспехи, украшенные изящными глифами сильдратийцев. Причесаны они особым образом, чтобы иметь возможность подчеркнуть их ранг – чем больше косичек, тем большим авторитетом они обладают. Каждая гладкая бровь отмечена глифом клики Воерожденных: тремя скрещенными клинками.

Атмосфера… странная. Все равно что наблюдать за тем, как стая тигров-людоедов проводит чайную церемонию. Каждое слово и жест подчеркнуты сдержанной враждебностью. У меня такое чувство, будто в любую секунду может начаться кровопролитие, однако их всех кое-что удерживает.

Во-первых, конечно, все они Несломленные.

На войне выковываются узы, которых людям, не сражавшимся за свою жизнь, никогда не понять. Когда доверяешь кому-то, кто прикроет тебе спину в бою, когда убиваешь и истекаешь кровью вместе с ним, вы становитесь больше, чем семьей. И когда я оглядываю комнату, то вижу людей, которые больше, чем просто родственники, их связывают узы, выкованные в жерле войны, длиною в жизнь.

И, во‑вторых, конечно же, дело в самой Саэдии.

Думаю, каждый из Воерожденных в этой комнате любит ее. Ненавидит. Боится. Боготворит.

Даже если бы она не была дочерью величайшего архонта Несломленных, я видел Саэдии в бою – и во главе корабля, и в рукопашной схватке. И я знаю, она заняла свое лидерское место не потому, что папочкина любимая дочка. Она добилась этого, отодвинув всех, кто был перед ней.

Когда мы вместе вошли в комнату для совещаний, двенадцать пар глаз тут же уставились на меня, как на закуску. Одно слово Саэдии, и они сразу перешли к делу. Но дело, как оказалось, не из приятных.

Как я уже сказал, я говорю на сильдратийском не так хорошо, как Скар, но достаточно бегло, чтобы уловить пару-тройку слов. И, слушая выступления командного состава Саэдии, наблюдая за бесчисленными выпусками новостей, что мелькают на стенах вокруг меня, я начинаю складывать воедино кусочки произошедшего во время битвы за Терру.

Огромный флот Несломленных, превосходящий по размерам все, что было видано со времен разрушения Сильдры, собирается за пределами терранского пространства.

В ответ на это флот Терры организовывает сбор сил.

Бетрасканцы вступают в бой, чтобы помочь защитить союзников-терран.

Архонт Каэрсан требует возвращения своей дочери.

И вот уже два года Терра ходит на цыпочках вокруг Несломленных. Наша последняя война с сильдратийцами длилась два десятилетия, и мы так отчаянно пытались избежать новой, что даже закрыли глаза, когда Каэрсан уничтожил солнце Сильдры.

Но Правительство Терры не знало, что Саэдии находится под стражей у ГРУ – Ра'хаам взял ее в плен, дабы посеять смуту. В общем, выполнить просьбу Звездного Убийцы по ее возвращению не получилось. Вместо этого они вежливо попросили его покинуть их территорию или получить по полной от их флота.

Каэрсану это не понравилось.

Сейчас я смотрю на запись битвы, и сердце снова и снова учащает свой бег, когда я вижу его – массивное хрустальное копье, размером с целый город, переливающееся всеми цветами радуги. Пока идет борьба между Несломленными, терранами и бетрасканцами, оно, подобно голодной акуле, скользит сквозь это кровопролитие, излучая неведомую энергию. В новостных сводках его называют «Супероружием Несломленных». Но из того, что рассказала мне Саэдии на борту «Кусанаги», я знаю, что это совсем не сильдратийское устройство.