Крестейр. Начало E-Book

Анхель Блэк

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Хроники мрака. Темная фэнтези
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 402

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Крестейр — мир, приходящий в себя после вторжения потусторонних существ. Грейден — охотник на чудовищ, прошедший обучение в Ордене Мастеров. Он путешествует по искалеченному миру, уничтожает темных тварей, спасает людей и помогает восстановить былое равновесие. Однажды обстоятельства вынуждают Мастера объединить усилия с тем, кого он должен убить, — с Чудовищем. Казалось бы, после стольких лет во тьме в Крестейре должна была наступить светлая полоса, но кто-то снова сгущает краски и пытается подмять мир под себя. Мастер Грейден и Чудовище оказываются в эпицентре событий, но есть ли место их тандему в этом мире, где все делится на черное и белое?

Leseprobe

Анхель Блэк Крестейр. Начало

© Анхель Блэк, 2024

© Vlada OwO, иллюстрация на обложке, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Пролог

Двадцать четыре года назад

– Что здесь произошло? – Фергус не сдержался и проговорил это вслух.

Он стоял посреди поляны с выкорчеванными кустарниками и деревьями, вдыхая запах гари, и оглядывал кровавое побоище, устроенное низшими, темными существами – бестиями. Повозка растерзанных торговцев лежала на боку, точно забитый охотниками зверь, и уцелевшее деревянное колесо тихо поскрипывало при порывах ветра.

Фергус задумчиво поджал губы, тронул носком начищенного ботинка дымящуюся плоть одной из бестий, но долго рассматривать не стал. Мелкие демонические создания любили пакостить людям, нападали на глухих, окольных дорогах, но никогда в таком большом количестве сразу. Фергус скорее бы поверил в то, что они передрались тут друг с другом, чем были заняты людьми. Он огляделся, считая останки по головам, и нахмурился.

Их валялось штук десять, если не больше.

Терпко пахло тлеющей энергией Мастеров, в загустевшем от жары воздухе стоял аромат травянистых масел и паленого дерева.

«Здесь были Охотники. Или Мастера».

Фергус присел на корточки возле трупа лошади, приподнял руку придавленного мужчины и поморщился от зрелища. Он видел и похуже, но все равно было неприятно. Разбитый кристалл рассыпался осколками по подпаленной рубашке мертвеца, его лица практически не осталось.

«Мастер», – констатировал Фергус.

Он поднялся, перешагнул выпотрошенную тушу очередной бестии с дымящейся кровью, аккуратно обошел повозку и заглянул внутрь. Ободранные доски топорщились вверх подобно клыкам хищных зверей, по сиденьям рассыпались какие-то ветки, провизия и пепел – не похоже на то, что обычно возили с собой торговцы. Фергус снова потянул носом, отделяя вонь подгнивающего мяса от эликсиров Мастеров, коснулся витавшей в воздухе энергии.

Позади него хрустнули ветки, и он резко обернулся, хлестнув светлыми волосами по плечу.

– Кто это у нас тут крадется? – Фергус лукаво прищурился и улыбнулся, уставившись на мальчишку, пробирающегося между растерзанных останков.

Человеческий ребенок испуганно застыл, его серые глаза распахнулись, становясь еще больше. Он осторожно выпрямился, сжимая губы так сильно, что они побелели. Как будто старался не издать ни звука и надеялся, что странный мужчина уйдет.

Фергус чувствовал запах страха от мальчика и еще чего-то острого, бросающего вызов его инстинктам зверя. Он нахмурился, склонив голову набок и разглядывая ребенка, оказавшегося так далеко от людского поселения.

У мальчика была рассечена нижняя губа, в прорехе на штанах виднелась ссадина, он был худощавый, на вид лет шести или семи, с перепачканным сажей и пылью лицом, на котором светлые, серые глаза казались еще ярче и насыщеннее. Такой цвет может нарисовать только природа, расписывая потяжелевшее небо перед сильной грозой.

Такой цвет глаз был лишь у одного человека, промелькнувшего подобно падающей звезде в жизни Фергуса, и он запал ему в память на всю жизнь. Мужчина рассматривал чистые, без вкраплений, радужки, пушистые ресницы, едва заметные веснушки и всклокоченные темные волосы, и его память болезненно ныла, подкидывая картинки прошлого.

Она смотрела так же.

– Ты потерялся? Столь юные джентльмены не должны находиться так далеко от дома, – Фергус сделал свой голос мягче, чтобы расположить ребенка к себе, но это дало обратный эффект, и мальчишка весь сжался, переступив с ноги на ногу. Казалось, он даже перестал дышать.

Он продолжал молчать, глядя на мужчину исподлобья, а его рука медленно потянулась вдоль бока, грязные пальцы вцепились в холщовый мешочек, висящий сбоку на кожаном ремне. Фергус не придал этому большого значения, делая маленький шаг навстречу, склонился ниже, чтобы разглядеть ребенка получше, и потерял бдительность.

Мальчишка молниеносно сунул руку в мешочек и швырнул горсть белого порошка прямо ему в лицо.

Фергус зашипел, вскидывая руки и закрывая глаза. Он почувствовал, что мальчишка удирает со скоростью света в сторону валежника, и грубо выругался. Шестилетний ребенок только что швырнул в него горсть соли, которую обычно используют для обороны от темных сущностей. Это чувствовалось не так болезненно, как если бы Фергус был полноценным Высшим Демоном, но всё же неприятно, и он остервенело протер глаза, чтобы сорваться и броситься вслед за храбрецом.

Он загнал его в тупик быстрее, чем думал, и хищно улыбнулся, продираясь сквозь ломающиеся под весом сухие ветки. Мальчик добежал до крутого подъема, но его роста не хватало, чтобы дотянуться до свисающих сверху кореньев и забраться наверх, и он беспомощно прыгнул несколько раз, прежде чем затравленно обернуться и вжаться спиной в песчаную стену.

И, как и прежде, не проронил ни единого звука, продолжая напряженно сжимать губы и часто-часто дышать.

– Вот это ты меня подловил! Кто тебя научил этому трюку, храбрый птенчик? – Фергус не скрывал восхищения в своем голосе, подходя ближе. – Разве родители не учили тебя, что если видишь чудовище, то лучше убегать?

Мальчик дернулся в сторону, но мужчина предупреждающе зарычал, и ребенок замер испуганным изваянием. Он было вновь потянулся к мешочку, но преследователь раздраженно цыкнул:

– Дважды меня не поймаешь.

Детские пальцы растерянно замерли на поясе и сжались в кулак. Мальчик не собирался сдаваться, а Фергус больше не собирался играть в гляделки. Он быстро подскочил, схватил ребенка за шиворот и поднял высоко над землей, на уровень своих глаз, словно котенка. Мальчик задергался, замотал ногами, обутыми в кожаные стоптанные ботинки, и замер, когда лицо незнакомого мужчины оказалось на расстоянии двух ладоней от него.

От ребенка пахло горьковатым запахом полыни, цитрусом и свежим грозовым ветром, и мужчина непонимающе нахмурился. Обычно человеческие дети так не пахли.

В понимании Фергуса дети всегда были чисты, беззаботны и мягкотелы. Сколько бы он ни встречал человеческих детенышей, они все были практически одинаково наивны, с искрящимися глазами и безграничной душой, пахли сладкими грезами и приторной доверчивостью. Со временем все это загонялось в жесткие рамки, тускнело, потухало, и детеныши превращались в людей, занятых своими делами и побитых жизнью. Дети и взрослые – совершенно разные.

Однако сейчас Фергус ощущал диссонанс между тем, что чувствовал и что видел.

Мальчишка был совсем еще ребенком, но кто-то или что- то сломало его настолько, что сейчас, повиснув в руках незнакомого взрослого мужчины, он старался выглядеть собранным и храбрым, не показывал своего страха. Фергус вдохнул глубже и, почуяв толику безграничной усталости, широко распахнул глаза в изумлении. Он перехватил мальчика под мышками для удобства и снова оглядел. Тот перестал брыкаться.

В мире, который видел до этого Фергус, маленькие дети такими не бывали. Такими становились взрослые.

Взгляд мужчины скользнул по тощей шее и застыл на поблескивающем в солнечном свете кулоне на серебряной цепочке, выскользнувшем из выреза просторной рубашки. Такие обычно носили Мастера, чтобы пользоваться своим Даром более осмысленно, но этот амулет определенно отличался сложной огранкой и цветом самого кристалла.

– Храбрый маленький Охотник.

Мальчик не издал ни звука. Фергус со вздохом присел на корточки и бережно поставил ребенка на землю, придерживая за плечо, чтобы тот никуда не убежал.

– Откуда у тебя эта вещица? Кто тебе ее дал? – спросил он, подцепил длинными пальцами серебро цепочки и посмотрел в глаза мальчика, но тот продолжал играть в молчанку.

Фергус бесцеремонно дернул с него кулон, вырывая изумленный вздох.

– Ты знаешь, что это такое?

Мальчик настороженно посмотрел сначала на кристалл в бледных пальцах, затем на своего преследователя и медленно покачал головой.

– Если на тебя напали те существа, то у меня плохие новости. Они еще вернутся за тобой. Они ведь всегда возвращаются?

В серых глазах мелькнуло болезненное понимание, он зашевелил губами, словно что-то пытался сказать, но в итоге промолчал и отвел взгляд. Он не тянулся отобрать кулон обратно. Как будто боялся.

Фергус нахмурился, поднес амулет ближе, разглядывая сверкающий кристалл в своей ладони. В голове не укладывалось, кто мог додуматься повесить такой мощный артефакт на шею маленького ребенка. Это все равно что закрепить у него на поясе кусок сырого мяса и пустить в лес, полный голодных зверей. Мужчина сжал кристалл в кулаке, чувствуя обжигающее тепло, и мягко объял его своей энергией.

«Я не должен вмешиваться. Это снова все плохо кончится, надо оставить его, как нашел, и уйти, чтобы не вляпаться в очередные приключения. Хватит уже».

Фергус посмотрел на мальчика. Тот никуда не убегал даже тогда, когда его плечо отпустили, и выглядел отстраненным. Он словно потерял всю свою храбрость и силы и обреченно ждал своей участи.

Мужчина придушил душевные метания так же легко, как переламывал шеи врагам голыми руками, и отбросил их прочь. Он выпрямился во весь рост, наклонился и протянул мальчику раскрытую ладонь:

– Пойдем. Я отведу тебя к людям.

Мальчик прижал руки к груди и недоверчиво отстранился, снова враждебно глядя из-под встрепанной челки.

– Не бойся. Я не трону тебя.

Фергус старался не делать резких движений. Усталость во взгляде мальчика вставала ему поперек горла как кость. Если он сейчас развернется и продолжит свой путь, оставив его, все кончится плачевно. Как бы этот ребенок ни устал от всего, что пережил, он не должен умирать здесь в одиночестве.

Мальчик сделал шаг навстречу, упрямо выпятив подбородок, и принял предложение. Его ладонь была ледяной и влажной, и Фергус ободряюще стиснул детские пальцы, перехватывая их удобнее.

Ребенок поднял голову, посмотрел на него со смесью беспокойства и любопытства, потом перевел взгляд на сверкающий в чужой руке кристалл.

– Не переживай. Я отдам его позже, – постарался мягко улыбнуться мужчина. Он аккуратно потянул его за руку, и мальчик послушно потопал следом, осторожно оглядываясь вокруг.

Они вышли из леса, одновременно прищурившись от яркого света, свернули на тропинку и направились в сторону виднеющейся за полем деревушки. Мальчик облегченно выдохнул, заметив впереди людскую обитель, но оставался напряженным как струна, твердо топая следом за странным мужчиной. Солнце нещадно припекало головы, высушивало дорогу под ними. Небо казалось кристально чистым, с редкими барашками облаков, над засеянным полем трещали крыльями стрекозы.

Деревушка впереди была огорожена высоким забором. Стражник осматривал груженую телегу перед распахнутыми воротами с резным навершием. Даже на таком расстоянии Фергус почувствовал защиту от ему подобных темных существ – здесь явно поработали Мастера. Он остановил мальчика в четверти мили от главных ворот, подвел к раскидистому дубу и развернул к себе. Ребенок побледнел, сжал пальцы в кулаки и приготовился дать отпор. Он уже догадался, что странный незнакомец – вовсе не человек и вполне мог сейчас съесть его в шаге от спасения.

Фергус улыбнулся, умиляясь этой отчаянной храбрости в мальчике. Он станет сильным Охотником или Мастером, если будет использовать свой Дар. Мужчина чувствовал внутри него много той энергии, что противопоставима демоническим созданиям, но было и что-то еще, что оставляло тревожное послевкусие.

– Я не ем детей. – Фергус присел перед ребенком на корточки, чтобы лучше видеть его лицо. – Сегодня удача на твоей стороне, маленький Охотник, но впредь будь осторожен.

– Кто вы такой? – Хриплый голос мальчика показался громким в пропахшем раскаленной пылью воздухе.

– О, так ты все-таки умеешь разговаривать? – Фергус демонстративно разломил кристалл на две абсолютно одинаковые части. Тот зашипел в его пальцах, но тотчас затих, сверкнув отполированными гранями. – Иногда, чтобы крепче спать, лучше не знать некоторые вещи. Считай меня просто незнакомцем.

– Зачем?..

– Вот. Это твоя половина. – Он вложил в ладонь мальчика часть кристалла. – Больше тебя не побеспокоят эти чудовища. Не переживай, я верну тебе вторую, когда ты станешь взрослее, чем сейчас. Береги себя до этого момента, хорошо? Это будет твоя маленькая плата за мою помощь.

– Это сделка? Сделка с демоном? – торопливо выпалил мальчишка.

– Нет, – мягко рассмеялся Фергус. – Это не сделка. Просто обещание.

Мальчик недоверчиво осмотрел половину кристалла в ладони, затем прижал его к груди, часто дыша, и посмотрел на Фергуса, пытаясь подобрать слова и не зная, как вести себя со странным незнакомцем.

– Так не бывает. Демоны не делают ничего задаром, – прошептал мальчик.

– Я не демон, – продолжал улыбаться мужчина, уложив предплечья на колени, обтянутые дорогой тканью брюк.

– Я не понимаю.

– Осмотри свои руки. Они чистые – значит, это не сделка. Идем, подведу тебя ближе.

– Вы не пойдете в деревню?

– Мне туда нельзя.

Фергус с шорохом поднялся и слегка подтолкнул мальчика в спину, разворачивая в сторону деревни. В тишине они прошли еще немного.

– Время прощаться, маленький Охотник.

Мальчик спрятал кристалл за пазуху и с беспокойством посмотрел на своего спутника снизу вверх. Как будто все еще ожидал подвоха.

– Не переживай. Я вернусь, когда ты подрастешь, и верну то, что забрал у тебя. Я буду беречь твой кристалл, – ободряюще улыбнулся Фергус и, не сдержавшись, ласково потрепал его по волосам, взъерошивая жесткие прядки.

Мальчик нахохлился, но не отстранился от прикосновения. Только посмотрел недовольно и пригладил испортившуюся прическу.

– Беги. Я постою здесь, пока ты не скроешься за воротами, – кивнул Фергус в сторону прохода.

Мальчик поглядел на деревню, потом задумчиво – на мужчину и поспешил к воротам. Неожиданно он обернулся, посмотрел так пронзительно, что у того что-то защемило в охладевшем прежде сердце, и выпалил:

– Спасибо!

И побежал вперед.

Фергус стоял на пустынной дороге, продуваемой раскаленным на солнце июльским ветром, и смотрел в спину удаляющегося человеческого ребенка со смесью тревоги и изумления. Он словно спал до этого и только сейчас очнулся. В пальцах тлел теплом кристалл, оплетая цепочкой ладонь.

Его путь только начинался.

Глава 1

Первая весна в оживающем после Них мире выдалась крайне дождливой. Как будто до этого истощенные серой мглой небеса не решались пролиться на землю драгоценной влагой.

Дождь изредка прерывался на тихую морось, иногда затихал днем, но стоило последнему огоньку в ночи погаснуть – тут же срывался с неба в совершенно невероятном количестве.

Дорогу в полузаброшенных поселениях размыло до болотистой жижи, и Мастеру Грейдену стоило больших усилий (и денег) уговорить возницу довезти его до ближайшего города. Лошади вязли в раскисшей грязи под ругань хозяина и свист кнута, но продолжали тащить дилижанс через голое, почерневшее поле.

Грейден отодвинул занавеску набалдашником трости, проследил за льющимися по стеклу струями и болезненно поморщился. Он ненавидел работать в дождь, но сейчас выбора у него не было. Если бы Мастеров осталось больше, то он по возможности предпочел бы более сухую погоду, но во времена Инкурсии – захвата Крестейра существами из другого мира – Орден Мастеров полностью уничтожили. Конечно, это неудивительно. – Они были безжалостными монстрами, рвущимися до власти и жизненной силы мира, и им совершенно ни к чему был Орден, который как раз таки обучал и выпускал в мир охотников на этих монстров.

Работа Мастеров всегда была необходима. Даже когда мир постепенно стал другим, а механизмы и устройства заменили людям практически все то, о чем раньше они могли только просить Божеств и Покровителей, существа не исчезли совсем. Детей с Даром Мастеров рождалось меньше, но их хватало ровно для того, чтобы очищать мир от злобных тварей и более-менее поддерживать баланс.

Теперь же все изменилось. Они изничтожили Орден. Мастеров осталось, убереги их Создатель, пара десятков, а монстры и искаженные сущности кишели тоннами в каждом поселении. Иногда Грею казалось, что их попросту больше, чем людей. Он сбился со счета, сколько существ убил с тех пор, как Крестейр избавился от Них, но не собирался останавливаться. Кто-то должен навести здесь порядок, иначе оставшимся людям просто не выжить.

Возле высоких ворот с покосившимся забором на них из сторожевой будки мельком взглянул заспанный стражник, и лошади с заметным облегчением втянули дилижанс на расчищенную, твердую дорогу. Копыта звонко застучали по брусчатке, поднимая снопы брызг.

В сгущающихся сумерках медленно зажигались фонари, отбрасывая на мокрую дорогу желтоватые отблески. В окнах загорался свет, где-то под зонтами еще пробегали промокшие горожане.

– Вас у постоялого двора, сэр?

– Да. Спасибо.

– Отвезу вас в самый лучший! Моя знакомая там работает, уж она-то хорошо гостей принимает!

Грей мрачно взглянул на кучера и крепче сжал трость. Обтянутые кожаными перчатками пальцы скользнули по гладко отполированному дереву.

Город не представлял собой ничего особенного. Такой же, как и все предыдущие, в которых за свои десять лет работы успел побывать Мастер: на компактном клочке выровненной земли, покрытой слоем брусчатки, несколько одинаковых домов с покатыми крышами, торговые лавки на первых этажах, главная площадь с ратушей и часть полузаброшенных развалин на окраине.

Грейден выбрался под стылый дождь, опираясь на трость, крепко схватил саквояж и молчаливым кивком попрощался с возницей. Он никогда не был многословен, а общаться с людьми просто ненавидел, поэтому одна мысль о том, что хозяйка таверны окажется слишком энергичной, вызывала внутри глухое раздражение.

Все, чего ему сейчас отчаянно хотелось, – это сухое помещение, тепло камина и чашка травяного чая. И чтобы никто его не беспокоил бестолковыми разговорами. Еще бы желательно горячую ванну, но Мастер не был уверен, что здесь имеется такая роскошь. К тому же нет гарантии, что сегодня ему удастся поспать, – просьба разобраться с темной тварью в этом городе была практически неотложной.

Из таверны не слышалось ни музыки, ни разговоров. Когда Грейден зашел в пышущее теплом и запахами тушеного мяса помещение, вопреки его ожиданиям людей за столиками сидело мало. Парочка завсегдатаев с кружками сидра расположилась у бара да трое рабочих доедали свой ужин под тихие разговоры. Стойку энергично натирала круглолицая хозяйка таверны с собранными в пучок седеющими волосами. Завидев Мастера, она лучезарно заулыбалась, отложила тряпку и вытерла руки о белый застиранный передник:

– Доброго вечера, господин! Вы комнату снять или выпить чего покрепче в такую погоду?

Грей попытался скрыть раздражение – она оказалась звонкой и энергичной, как он и предполагал.

– Я хотел бы снять комнату.

– Сейчас я посмотрю, какая из комнат наверху свободна. Не уходите никуда, я мигом! – шумная женщина загремела связкой ключей и хотела было похлопать Грейдена по плечу, но его тяжелый взгляд заставил ее резко одернуть руку и с виноватой улыбкой убежать на второй этаж.

– Благодарю, – сказал Мастер ей вслед.

За спиной послышались шепотки, и Грей поморщился – он так хотел отдохнуть с дороги, но, видимо, до утра у него будет возможность только бросить здесь вещи. Он медленно развернулся, едва слышно стукнув тростью.

– Что?

Шепчущиеся мужики тут же притихли, как дети, которых застукали взрослые, а затем разом нахмурились.

– Вы Мастер, сэр?

– Мастер. Хотите что-то сказать?

Один из мужчин резко поднялся, едва не опрокинув стакан. В керосиновой лампе на столе покачнулось пламя, заставив тени плясать по стенам.

– Нам всем есть что сказать, сэр! Уже сил нету терпеть эту тварь. Вы бы видели, какая она огромная стала!

Грейден зацепил тростью свободный стул, подтащил к себе и поставил на него саквояж, стараясь болезненно не морщиться. Боль в ноге пульсировала в такт бьющим по карнизу каплям дождя, ему бы не помешало присесть, но он не любил смотреть снизу вверх на незнакомцев, и, тем более, сейчас беседа не предполагала стать долгой. Поэтому он снова перенес свой вес на трость, прислонился бедром к стулу и внимательно посмотрел на рабочих:

– Вам известно, что за тварь?

– Да чтоб я ее еще разглядывал! Я живу вон там, на окраине, прям возле начала разрушенного города. Днем-то ее не слышно, а ночами воет так, что кровь стынет! – Мужчина с трудом подавил дрожь при упоминании воя.

– И людей жрет! Наши-то сначала думали, что животина какая заблудилась да под пол провалилась – лес-то рядом. Они пошли посмотреть, так никто и не вернулся, а тварь продолжает выть! – Второй мужчина передернулся и залпом допил свой сидр.

– А в город она по ночам не заходит? – Грей невольно прислушался, но за окнами шумел только дождь.

– Да приезжал до вас один малый. Тоже Мастером назвался. Он там знаки какие-то нарисовал, чтоб она не проходила. Отправился туда, да тоже пропал. И его сожрала, тварь поганая, – сокрушенно покачал головой первый мужчина.

– Но мы все равно с заходом солнца стараемся не выходить из дому. Она скребется за знаками, да только вдруг прорвется? – продолжил второй.

– А как узнали, что людей жрет? – Грей в своей голове пытался составить полную картину того, что это могло быть за создание. На Грехов не похоже – те даже в низшей форме людей не ели, демонические создания тоже не все любили лакомиться человечиной – им больше по нраву были души. Искаженное земное Божество? Уже больше похоже на правду. Хотя обычно они не подходили так близко к людям. В любом случае это что-то больное, озлобленное и явно изувеченное. Так отчаянно воют только те, кто слишком сильно исказился после изменений истощенного мира, те, кому уже не было спасения, – Крестуры.

Но судить лишь по смазанным описаниям людей Грейден не любил. Ему нужно было взглянуть самому.

– Мы, когда наши не вернулись, пошли туда проверить. Днем-то чудовище спит, да и мы тогда не думали, что что-то случилось такое. Пробрались в развалины, да только останки обглоданные нашли, – мрачно ответил третий. Он вдруг поморщился так, словно у него разом заныли все зубы, достал фляжку из-за пазухи и сделал несколько больших глотков. До носа Мастера донесся резкий запах спирта.

– Простите. До сих пор вижу это перед глазами… Избавьте нас от этого чудовища, Мастер! Оно нас всех сожрет, – рабочий закрыл лицо рукой и глубоко задышал. Его товарищи ободряюще похлопали его по плечам.

– Я разберусь с ним, – кивнул Грей и обернулся на хозяйку таверны, все это время тихо стоящую. – Мне нужна моя комната, чтобы собраться.

– Я отведу вас, Мастер!

* * *

В комнате Грей аккуратно поставил громоздкий саквояж на стол, щелкнул парными замками и начал методично распаковываться. Он вынул небольшой ящичек с эликсирами, стопку фулу, перевязанных алыми нитями, и несколько плотно закупоренных флаконов с маслами. Пересчитав их все, Мастер недовольно цыкнул – нужно срочно отправляться в город побольше, чтобы закупиться ингредиентами и пополнить запасы.

Грей отобрал несколько масел, размешал три настойки в стакане и выпил залпом, ощутив знакомую горечь.

Из комнаты он спускался уже без хромоты, приметившейся посетителям таверны, сжимая трость в руке, словно клинок. Каждый Мастер использовал индивидуальные методы борьбы с темными сущностями и свое уникальное оружие. У Грейдена это была любимая крепкая трость с потайным длинным лезвием и удобным набалдашником в виде птичьего черепа, а также пара ритуальных кинжалов.

Он кивнул хозяйке, рабочим и, натянув на голову капюшон, выскочил наружу.

Дождь, к его удивлению, окончательно превратился в противную морось и постепенно затихал, оседая мелкими каплями на одежде. Очертания развалин темнели в конце улицы, и чем ближе к ним подбирался Грей, тем все отчетливее он понимал, о каком «вое» говорили рабочие. Он, наконец, услышал ее. Крестура низко выла на одной ноте всю дорогу, и глубокий утробный звук ее голоса, казалось, доносился со всех сторон.

Густой во влажной взвеси свет фонарей расплывался оранжевыми пятнами по залитой водой брусчатке и заканчивался у стен крайнего жилого дома. Кто-то мелькнул за занавеской, но Грей не обратил внимания. Он поджег небольшой керосиновый фонарь, закрепленный на поясе, затем крепче сжал рукоять кинжала, смазанного дягилевой вытяжкой.

Свет фонарей закончился, последним зданием на границе с заброшенным городом был закрытый магазин с покосившейся вывеской и заколоченной досками дверью. Когда-то там продавали выпечку, но теперь за помутневшим стеклом с крупными трещинами виднелось серое от пыли помещение и пустующие многоярусные подставки для пирожных.

Медленно продвигаясь вперед, Грейден подумал о том, как люди вообще еще оставались жить в домах так близко к границе. Даже в центре города от воя чудовища у обычного человека немели руки и ноги, а засыпать под этот жуткий скулеж – то еще счастье.

Мастеру в голову пришла мысль, что если бы такая тварь мешала спать ему, то он бы уже убил ее, даже не имея Дара.

Возле разбитой в крошево дороги Грей остановился. Дождь совсем стих, слышался только перестук капель с крыш и шум ручьев с водостоков. Крестура (теперь Мастер был более чем уверен, что это она) тонко взвизгнула в черноте развалин и замолчала, послышался звук глухого удара.

Грейден нахмурился, присел на корточки и прощупал землю пальцами. Даже сквозь плотную кожу перчаток он почувствовал тепло защитного круга. Скользнув пальцами вперед, он быстро описал знак, и в ту же секунду перед ним вспыхнули алым символы, очерчивая все развалины линией. Красные отсветы на мокрых камнях походили на кровь.

Кто бы тут ни был, поработал над защитой он хорошо. Здесь явно постарался кто-то из Мастеров – люди без Дара не могли пользоваться даже элементарными оберегами.

Искаженные сущности бывали двух происхождений – Эссенты и Крестуры. Эссенты были слабы и возникали в основном из-за людей и их темных душ, а вот Крестуры… Все они прежде были Божками и по тем или иным причинам искажались до такой степени, что превращались в жаждущих крови монстров.

И справиться с ними было гораздо сложнее. Неудивительно, что предыдущий Мастер не вернулся.

Грей хмыкнул, бесстрашно перешагнул через алые символы и направился вглубь развалин.

Темные провалы пустых домов казались черными и объемными, словно эту тьму можно потрогать руками. Пахло сырым деревом, камнем и погасшими кострами. Грейден попытался выцепить запах серы, но не смог и успокоился – существо точно не порождение Инферно.

Монстр был огромен. Его следы остались слизью на свежих дырах в покосившихся зданиях, глубокими бороздами высоко на стенах. Под его весом брусчатка шла хитросплетениями трещин, и Грейден прикрепил несколько фулу над одним из проемов – казалось, чудовище пользовалось этим путем постоянно.

– Где же ты прячешься? – Грей опустил капюшон и наклонился к глубокому пролому на месте стены. Что-то словно забралось под пол, оставив за собой вывернутые доски, перепачканные слизью.

Мастер нахмурился, отодрал одну из них и швырнул вглубь. Что-то дохнуло теплом, и Грей едва сдержал желание резко отстраниться от затхлого запаха гнили.

– Ага. Хочешь, чтобы я спустился? Боишься вылезти? – пробормотал он. Мастер тихо чиркнул спичкой о бок фонаря, поджег пучок благовоний и, едва тот задымился, швырнул вглубь черного зева. Воздух наполнился густым запахом жженой полыни, лилий и шалфея. В яме что-то мерзко чавкнуло, а затем завыло с таким отчаянием, что со стен посыпались вздувшаяся от времени краска и штукатурка.

Мастер ловко отскочил от расщелины, спрятанный в трости клинок с лязгом обнажился, сверкнув холодным лезвием.

Из дыры грузно выползла огромная, покрытая лоснящимися чешуйками Крестура, проламывая собой остатки здания. Стены с грохотом подкосились, крыша ввалилась внутрь, и дом рухнул в провал с облаком пыли и мелкого крошева.

У монстра была вытянутая крысиная морда с рядом острых как лезвия зубов и костяной гребень от холки до отвратительного лысого хвоста в струпьях. Из алой пасти хлестала пена вперемешку с дымом благовоний. Пахло паленой плотью с затхлостью и жжеными травами. Лапы Крестуры напоминали птичьи с вытянутыми шпорами, из которых выступала студенистая темная слизь. Такой же шип Грей заметил на хвосте и поморщился: опять будет грязным, словно в свинарнике извалялся.

Он устало вздохнул, встряхнул кистью и отпрянул, уклоняясь от очередного выпада Крестуры. Ее зловонная пасть захлопнулась практически перед носом Мастера.

Грей разбежался, вскарабкался по накрененной стене и ловко впихнул чудовищу в загривок несколько исписанных фулу. Лезвие трости двумя точными ударами начертило короткий знак, и монстр взвыл от взрыва амулетов. Крестуру тряхнуло в сторону, она практически завалилась на бок и неистово затрясла тяжелой мордой, разбрасывая в стороны кусочки сожженной чешуи.

Грей недовольно цыкнул – он ожидал, что это нанесет ей больше вреда, но тварь оказалась на редкость толстокожей. Даже будучи раненой, она снова резво вскочила на ноги и бросилась в атаку. Мастер уворачивался буквально в последние мгновения – в мелькающем свете фонаря сложно было ориентироваться так же быстро, как днем. Он успел швырнуть в нее связкой фулу и флаконом с очищающим маслом, но она только дымилась, покрывалась новыми ранами и ревела так, что вокруг содрогались стены.

Некстати в голову лезли мысли о том, как же так предыдущий Мастер мог погибнуть, и они отнюдь не добавляли уверенности.

Уязвимое место Крестур было на затылке, в густой шерсти вокруг шеи, и именно туда в самом начале не сумел нанести решающий удар Грей. Теперь она билась от боли, и подобраться к ней близко оказалось уже сложнее. В какой-то момент Грейден заметил, что ран на теле твари больше, чем он наносил. Ее бок был испещрен длинными, глубокими царапинами, и их явно не мог оставить сам Мастер.

«Создатель, только не говорите мне, что она тут не одна».

Мужчина нахмурился, бросился снова в атаку, ловко обошел лязгающую зубами пасть и взбежал по боку чудовища, цепляясь пальцами за густой мех. Он едва удержал равновесие, упираясь каблуками сапог в бесконечно подвижную, скользкую чешуйчатую спину, и замахнулся кинжалом. Однако из его головы совсем вылетело, что у твари есть гибкий хвост, увенчанный шипом, который точным ударом сбил Мастера в бок, окутав слизью.

Крестура задрала хвост, прижавшись к земле брюхом, и выпустила с шипа еще порцию слизи, сковывая Грею обе ноги и правую руку с тростью.

Грейден дернулся раз, другой, но слизь мгновенно костенела, словно его залило цементом. Мастер скользнул свободной рукой по корке слизи и попытался разбить корку кулаком и освободиться, но тщетно. Слизь держала намертво.

Крестура тем временем утробно заурчала, продолжая елозить брюхом по полу, – готовилась напасть.

Грей вооружился ритуальным клинком, чтобы вспороть ей глотку. Он не собирался так просто сдаваться, он не будет смотреть, как она спокойно смакует его кости. Он ей не по зубам.

Сбоку раздался странный свист и рычание, и в бок монстра врезалось нечто бледное и угловатое, пропоров плоть острыми когтями.

Мастер застыл, по телу прокатился озноб.

Сомнений быть не могло – это был Грех в высшей, разумной форме.

У Грехов существовало две стадии развития. Маленькие, только появившиеся из скоплений человеческих эмоций и чувств Грехи имели несуразную, нестабильную форму чудовищ, притворялись детьми и питались детской энергетикой. Как только они обретали осознанность и разумность, их уже сложно было отличить от человека. Обычно они жили тихо, питались эмоциями людей незаметно, но иногда им срывало крышу, и они становились куда более жестокими и опасными, чем даже Высшие Демоны. А в нынешнюю пору, скорее всего, они все превратились в кровожадных, вечно голодных чудовищ.

Грейден напрягся сильнее, глядя на то, как человекоподобный Грех выпрямился во весь свой рост (там точно было метра два) и пнул тварь в брюхо с такой силой, что она отлетела в дальнее здание.

Грех медленно сжал и разжал черные пальцы, которые заканчивались острыми когтями, чернота на руках мягко перетекала в телесный цвет ближе к плечам, но его кожа все равно казалась слишком бледной. Он медленно повернулся к Грею и странно застыл, уставившись черными провалами глазниц. Половину человеческого лица Грехов скрывала маска-череп, их слабое место, – сорви, разломай ее, и он тут же сдохнет – но в своем нынешнем положении Грейден мог только смотреть.

У этого маска выглядела как собачий череп с бараньими рогами, нижняя челюсть болталась на бледной обнаженной груди точно жутковатое ожерелье. У Греха был мужской худощавый торс с подтянутым животом, переходящий в длинные, мощные лапы с серебристой шерстью. За спиной нервно хлестал костяной хвост, по угловатым плечам рассыпались длинные светлые волосы до самых бедер.

Пока Грей судорожно пытался понять, почему он так вытаращился и есть ли у него с собой что-то от этих тварей, забытая всеми Крестура взвыла и на огромной скорости рванула на Греха. Из ее бока густо хлестала темная кровь, она смачно поскользнулась, и ее передние лапы надломленно подогнулись.

Грех словно в каком-то трансе поднял когтистую руку, но тут же резко дернулся и успел развернуться лицом к твари ровно в тот момент, когда она в него врезалась. Грея обдало брызгами слизи и влажной пыли, он едва успел прикрыть рукой глаза и отвернуться.

Крестура сцепилась с Грехом, громко визжа, и этот несуразный клубок покатился вдоль покосившихся останков зданий. Грейден выругался, дернулся, а затем принялся долбить острием кинжала прямо по корке слизи. Она поддавалась, но очень неохотно, и Мастер уже мысленно прикидывал, что даже если эти чудовища убьют друг друга, выберется он отсюда не скоро.

Неожиданно громкая какофония рычания, визга и грохота стихла. Грей насторожился и замер, крепче стискивая ритуальный кинжал. Он попытался увидеть что-нибудь в темноте, щурился в ту сторону, откуда раздавался шум битвы, но не мог разглядеть ничего, кроме клубов пыли.

Тишина давила. Слышно было, как шуршали осыпающаяся краска и крошки кирпича, как капала вода, как что-то большое загнанно дышало там, в черноте. Вдалеке, в самой чаще леса протяжно завыли волки.

Грей хотел снова попытаться выбраться, но неожиданно тварь подала голос, и из глубины развалин что-то вылетело в сторону Мастера.

Когтистые лапы врезались в стену, кирпич крошевом осыпался на деревянный пол, поднимая пыль. По спине пробежал холодок от осознания, насколько близко от его головы вонзились острые когти. Грей прерывисто выдохнул, вдохнул пыль и закашлялся, упираясь рукой в чужое костлявое плечо.

– Господин Охотник! – голос напротив звучал надломленно и восторженно одновременно.

Грейден резко поднял голову и едва не ударился носом о костлявую маску прямо перед собой. Завеса пыли медленно растворялась во влажном воздухе, оседала на руке Мастера грязью, путалась в чужих светлых волосах.

Грех был прямо перед ним, улыбался бледными губами и пристально пялился сквозь черные провалы глазниц. Его руки глубоко увязли когтями в стене, он склонился чуть ниже, с любопытством наклоняя набок голову, будто рассматривая Мастера. Грейдена это очень возмутило, и он на секунду совершенно позабыл, что перед ним очередное чудовище, а не человек.

Мастер вцепился пальцами в голое плечо, отодвигая существо от себя подальше. Он даже не обратил внимания, что выронил ритуальный клинок, ему хотелось как можно скорее избавиться от чужого вторжения в личное пространство.

– Соблюдай дистанцию.

Удивительно, но никакого страха, столкнувшись с Грехом так близко, он не ощутил. Грей быстро анализировал ситуацию и понимал, что в случае чего Грех явно находится в более выгодном положении, но он надеялся, что ему попался достаточно разумный экземпляр, который не оторвет ему сейчас голову вместе со стеной. Костистый хвост с пушистой кисточкой нервно мазнул по деревянному полу и коснулся скованных слизью ног.

– А я вас искал после той ночи, – снова сказал Грех.

– Какой ночи? – Грейден удивленно вытаращился на него, все еще отталкивая его плечо. Существо не желало отодвигаться.

– Вы что, меня совсем не помните?

– Не припомню, чтобы я когда-либо возился с Грехом, – прорычал Мастер.

– Как обидно. А я-то надеялся на скорую встречу, – обиженно поджал тот губы. Он вдруг перестал давить грудью на руку Мастера, чуть отстранился и со скрежетом вытащил одну ладонь из стены.

Грейден напряженно застыл. Он пытался прикинуть, что сможет сделать, если это чудовище захочет сейчас перерезать ему горло от обиды за то, чего он вообще не помнил.

Но Грех поднял руку и вместо того, чтобы вспороть глотку мужчины перед собой, вцепился когтями в маску-череп и легко поднял ее, открывая свое лицо.

– Мы с вами встречались неделю назад в одном городе. Возле часовни, где вы изгоняли бестию, но дали возможность мне уйти. Помните? – Глаза Греха были насыщенного зеленого цвета, слишком яркие на бледном лице с острыми скулами и тонкими губами. Он улыбался, но улыбка скорее напоминала Грею оскал, чем приветливость.

– Точно, – неожиданно вспомнил Грей.

Все дождливые вечера в его памяти сливались в один, поскольку приносили одно и то же – тупую боль в правой стороне тела и много работы, но в тот вечер он встретился с Грехом и дал ему уйти, поскольку посчитал его разумным.

Тогда Мастер выслеживал бестию почти целый день, а когда напал на след, ему неожиданно помог Грех, который тоже охотился на нее. Тогда на шум сбежалось много людей – они сцепились в центре города, поэтому Грей принял мудрое решение отпустить чудовище за помощь и скрыть его от разъяренной толпы.

– О, вижу, у вас проблемы, – снова ухмыльнулся Грех и скользнул когтем по скованной руке.

– И ты пришел мне их подкинуть?

– Вы не меняетесь.

– Как будто ты меня знаешь.

– Помочь?

– Обойдусь.

– Зря вы так, – хитро прищурился Грех и хотел добавить что-то еще, но резко замолчал, услышав за спиной грохот и рев. Крестура все еще не думала сдаваться.

Существо обернулось, затем снова посмотрело на мрачного Мастера, который продолжал его отталкивать, и улыбка с его лица исчезла. Он оглядел темный свитер Грея с рваной дырой на плече, перехваченную портупеей грудь, руку на своем плече и снова вернулся к его лицу. Грех впился взглядом еще пристальнее, и Грейдену стало неприятно. Внутренности словно что-то сжало, по телу пробежали мурашки от отвращения и легкий озноб.

– Прекрати давить, – тихо пригрозил Грей.

– У меня для вас кое-что есть, – рассеянно сказал Грех.

– Прекращай мне зубы заговаривать. Эта тварь нас сожрет по твоей милости.

– Господин Охотник. – Грех, не обращая внимания на его дискомфорт, склонился ближе, заставляя сгибаться упирающуюся руку.

Пыльные светлые волосы соскользнули с угловатых плеч, щекотно прошлись по лицу и шее Грея. Мастер отвернул голову, когда чудовище оказалось неприлично близко, внутри все сжималось и дребезжало в такт заполошно бьющемуся пульсу.

Это не было омерзительно, как с людьми, это не было страшно. Это было странно и дико. Мастер не знал, что ему сейчас следует испытывать. Ему хотелось вдарить по морде этого наглого чудовища кулаком, но если он уберет руку – чудовище навалится на него совсем.

«Создатель, скажи мне, что происходит?!»

Грех приблизился, опускаясь ниже, и на секунду Грей подумал, что он собрался впиться клыками в его горло, но вместо этого когти вцепились в черную субстанцию, чтобы освободить руку Мастера.

– Господин Охотник, у меня есть то, что принадлежит вам, но я не могу отдать это сейчас. Я пойду, добью эту тварь, и мы с вами поговорим. Мы должны были встретиться и поговорить, вы понимаете? – шептал заполошно Грех, отрывая куски слизи.

Грей не успел даже пошевелить своей освобожденной рукой, как существо присело перед ним на корточки и такими же рваными, сильными движениями оторвало слизь от ног.

– Что ты несешь?

Грех поднялся на ноги так же быстро, как присел.

– Просто дождитесь меня. Никуда не уходите, – и с этими словами резко умчался в сторону вывалившейся из черноты твари.

Грейден нахмурился, размял затекшие руку и ноги, быстро наклонился и подхватил с пола ритуальный кинжал. Он не собирался отсиживаться здесь и ждать непонятно чего. Он пришел сюда изгнать эту тварь, и он должен был это сделать.

Вытащив из поясной сумки кроваво-красный мелок, Мастер принялся чертить огромную пентаграмму, пока Крестура дралась с Грехом. Он быстро и ловко рисовал символы, которые помнил наизусть и в начертании которых никогда не ошибался. Грей мог бы начертить пентаграмму даже с закрытыми глазами и знал, что сделает это правильно, потому что в Ордене Мастеров всегда охотно учился, и спустя годы практики все его знания въелись в подкорку.

Когда все было готово, Мастер бросил горсть благовоний в центр, развернулся и направился в сторону битвы.

– Эй! – Он махнул рукой, привлекая внимание Греха. – Гони ее сюда!

Тот проследил взглядом, куда указывал Мастер, и кивнул. Лавируя между разрушенными домами, он вынудил Крестуру тащиться за собой, и когда до начертанной пентаграммы оставалось несколько шагов, неожиданно резко развернулся и обхватил руками ее за шею.

Грей сморщился – на фоне ее толстого тела Грех казался костлявым и совершенно хрупким, но неожиданно он вогнал когти глубже и одним рывком перекинул ее через себя прямо в центр пентаграммы.

Крестура завизжала, задергала лапами, пентаграмма под ней засветилась. Грей воткнул трость в острый угол луча пятиконечной звезды, провернул налево и зачитал молитву Джиану Защитнику. Кристалл под свитером завибрировал знакомым теплом. С шипением повалил густой черный дым, который объял Крестуру плотным коконом, и через пару мгновений от нее осталась только дымящаяся, пахнущая жженой шерстью лужа слизи.

Грей устало выдохнул, спрятал лезвие трости и носком сапога присыпал слизь и часть пентаграммы. Затем перевел свое внимание на Греха, который уже перекинулся в более человеческую форму.

Это был все такой же высокий мужчина с длинными светло-серебристыми волосами, облаченный в удлиненную черную рубашку, наглухо застегнутую под самое горло, и странную юбку-шлейф из сетчатой ткани поверх штанов. На его поясе отбрасывали отблески подвешенные портновские ножницы разных размеров, а бледные ладони прятались под кружевом рукавов. Грех выглядел весьма эпатажно, а в комплекте с худым лицом, острыми скулами и ломаной линией рта создавалось впечатление, что этими самыми ножницами он явно разрезал не ткани.

– Спасибо, что не изгнали. Уже дважды.

– Изгоню, если только вздумаешь вредить людям, – хмуро пригрозил Грейден.

Он не был сейчас настроен на какие-либо разговоры. Боль, притупленная эликсирами, начинала потихоньку возвращаться, накатывая волнами, и ему нужно было как можно скорее оказаться в комнате.

– Хотел бы, уже бы что-нибудь сделал, – ответил Грех. – Я приехал сюда еще днем.

– Что ж тогда так долго разбирался с этой тварью? – Грей развернулся, опираясь на трость, и побрел в сторону города, не обращая внимания на то, пошел ли за ним Грех.

Но он неожиданно увязался следом.

– Здесь по кругу защита. Мне пришлось обходить через лес.

– Вот оно как.

– Я хотел поговорить с вами. – Грех медленно вышагивал рядом, высокий и гротескный в своем безумном одеянии. Грей с недовольством отметил, что на него приходилось смотреть снизу вверх.

– Отложим разговор. Сейчас я хочу добраться до постоялого двора.

– Отлично. Я буду ждать. Мне не сложно.

– Не сложно ему… – проворчал Мастер. Как будто это было нужно больше ему, чем Греху.

Они в тишине дошли до подсвеченной алым границы. Начал снова накрапывать дождь, но боль короткими вспышками возвращалась в тело, и идти быстрее Грейден не мог. Возле символов он остановился, посмотрел, как существо встало ровно перед линией, и, тихо усмехнувшись, стер ногой знаки. Алая линия потухла, и Грех с облегчением шагнул в город.

– Раньше вас таким было не сдержать.

– Времена нынче другие. И силы уже не те, – улыбнулся Грех. В свете фонарей выглядел он зловеще.

– Не боишься признаваться в собственной слабости? – Грей постарался, чтобы его голос звучал ровно.

– Признание своих уязвимых мест не слабость, а часть четко спланированной игры.

– И какую игру ты сейчас ведешь со мной?

– Не ту, в которой обычно выхожу победителем, – продолжал улыбаться Грех.

Грей нахмурился, но спрашивать больше ничего не стал. Вся ситуация и этот вечер напоминали ему какой-то слишком уж бредовый сон. Может, он все-таки заснул в дилижансе и не было никакой чрезмерно огромной Крестуры, пропавшего Мастера и странного Греха, шагающего рядом?

Слова существа звучали запутанно, непонятно и оттого сильнее раздражали. Но Мастер не хотел сейчас заводить никаких длинных дискуссий – ему срочно нужно было отмыться от грязи и слизи и лечь спать. Нога болела все сильнее, с каждым шагом сустав ныл все противнее. Сводило болью руку и правую часть лица, однако Грей научился с годами абстрагироваться от этого и терпеть.

– О, вы тоже сняли тут комнату? – Грех неожиданно перестал кидать пристальные взгляды на Мастера и оживленно указал на таверну.

– Да. И ты?

– Какое совпадение. Знал бы, что вы приедете, – дождался бы.

– Ты серьезно? – Грей недоверчиво нахмурился. Он пытался что-то припомнить из той их встречи, но не мог. Ничего такого не было, они обменялись всего парой фраз, с чего вдруг это создание так его искало?

Мелкая морось еле слышно усеивала темные улицы влагой, оседала на вымощенной брусчаткой дороге, на осыпавшейся черепичной кладке козырьков закрытых продуктовых лавок, мельтешила вокруг тусклых фонарей.

Грех остановился. Дождь замирал на его волосах мелкими каплями, рассыпался на угловатых плечах и путался в сетчатой юбке.

Он посмотрел на Мастера совершенно нечитаемым взглядом, улыбка медленно начала растворяться на бледном лице, но неожиданно он снова улыбнулся.

– Серьезнее некуда. Вы совсем меня не помните, господин Охотник?

– А должен помнить? – Грей застыл. Внезапно шум дождя и мягкий желтоватый свет стали ощущаться так ярко, что на мгновение он забыл о боли. Он крепко стиснул набалдашник трости, вгляделся в острые черты лица. Что-то плескалось внутри, как будто смутное ощущение дежавю, но Грейдену казалось, что это просто внутреннее ощущение от того, что ситуация похожа на сон.

Он попытался проглотить сухой ком в горле, чтобы голос не звучал так хрипло, но не смог. Поэтому плюнул на все и недовольно добавил:

– И хватит называть меня Охотником.

Что-то в Грехе словно дало трещину. Мастеру на секунду показалась смутная дрожь в его бледных ладонях, но он быстро спрятал их за спину. Бескровные губы надломились в болезненной улыбке, он чуть наклонился вперед.

– Тогда как мне вас называть?

Грей моргнул, ощущая застывшие капли на ресницах, небрежным движением зачесал назад отросшие пряди волос, падающие на щеки.

Все стало еще нереальнее, потому что Мастер, который никогда не заводил никаких знакомств, никогда не говорил с незнакомцами дольше, чем было нужно, и не называл свое имя в случайном разговоре, внезапно выдохнул:

– Грейден. Меня зовут Грейден.

В лице Греха отразилось раздражающее мужчину понимание, как будто он читал его, как раскрытую книгу. Мастер помрачнел, боль прошлась по конечностям вверх и засверлила в виске, но он стойко выдержал этот взгляд.

– Приятно познакомиться, Мастер Грейден. Меня зовут Фергус.

Глава 2

Утром Мастер Грейден спускался из своей комнаты в прескверном настроении.

Поспать удалось от силы полчаса, все остальное время Мастеру пришлось бороться с болями и отходящим от действия эликсиров телом. Он уже привык к подобным побочным эффектам – в конце концов, несколько лет назад он сам разработал эти усилители, чтобы не отставать от других Мастеров.

Из-за болезни Грей не мог похвастаться силой и выносливостью, он полагался только на свой ум и сообразительность, поэтому его учеба в Ордене Мастеров всегда была тесно связана с библиотекой. Он часами перебирал увесистые тома и рукописи, спрашивал преподавателей и пробовал множество способов, чтобы прийти к тому, что есть сейчас. Его набор эликсиров и масел был идеален, но это не отменяло того факта, что иногда после них боли становились на какое-то время чуть сильнее.

Грей поморщился от не самых приятных воспоминаний и окинул взглядом просторный обеденный зал.

Грех, который в полуночном бреду стал казаться обрывком сна, на удивление сидел за столом и деловито попивал чай. Рядом с ним стояло блюдце с сушеной клюквой, которую Грех – Фергус, его звали Фергус, – закидывал себе в рот и жевал с таким видом, словно это было обычное яблоко или груша.

– Ты все еще здесь? – вместо приветствия проворчал Грей, устало опускаясь на стул.

– Доброе утро, Мастер. Конечно, я здесь. Нам ведь надо поговорить. – Фергус обиженно поджал губы.

– Можешь начинать.

– Это слишком личное. Не здесь.

– Что между нами может быть личного? – Грейден постарался не показать своего удивления. Хватило того, что вчера было слишком много впечатлений, и он чуть не выпустил себя из рамок под наплывом эмоций и ощущений.

Грех чуть помрачнел, но тут же снова заулыбался так, словно Грей рассказал ему что-то веселое.

– Вы узнаете. Пока не переживайте на этот счет.

– И ты будешь таскаться за мной, пока мы не поговорим?

Зеленые глаза Фергуса озорно блеснули.

– Конечно!

– О, Создатель…

Рассыпающаяся в благодарностях хозяйка таверны принесла завтрак, состоящий из яичницы с беконом и ароматного свежеиспеченного хлеба. Грей с удовольствием приступил к еде, радуясь, что, кроме этой женщины, сейчас в таверне никого нет и ему не надо разговаривать с благодарной толпой в такую рань.

Общаться с людьми Мастер не любил.

Хозяйка принесла им еще по кружке крепкого чая, поохала на отказ Фергуса от еды и вежливо удалилась, поглядывая через плечо на странного знакомого Мастера.

– Мог бы и поесть ради приличия, – сказал Грей, прекрасно зная, что Грехи не едят человеческую пищу.

– Прошлой ночью я наелся. Физически сейчас не хо- чу, – скромно улыбнулся Фергус.

– А клюква?

– Она легкая пища. Кислая, как я люблю.

– Ты же не чувствуешь вкуса еды?

– Я могу чувствовать только что-то очень кислое, сладкое или соленое. Клюква для меня обладает легким привкусом, а сахар я не люблю, – поморщился Грех от упоминания сладкого.

Грей молча кивнул, методично расчленяя ножом и вилкой яичницу. Он не испытывал ни страха, ни растерянности, сидя за столом с чудовищем, о котором они в Ордене мальчишками читали книги в библиотеке. Это было странно. Мастер не считал себя трусом, но и не мог назвать безрассудным. В протоколе об уничтожении существ были списки, был алгоритм изгнания каждого, и Грей прекрасно помнил, чем опасны Грехи. Каким бы приятным и красивым ни выглядел новый знакомец, как бы ни был похож на человека – чудовище всегда оставалось чудовищем. Это был закон Крестейра.

– Вы так рано встали. Не собираетесь тут задерживаться? – продолжал любопытствовать Фергус.

– Нет. У меня полно работы дальше.

Мастер пытался понять, раздражает ли его болтливый Грех или нет. Его голос звучал слишком умиротворяюще и даже как-то знакомо, но Грей решил, что это ему просто показалось. Выглядел он как располагающий к себе, опрятный мужчина – конечно, такого приятно слушать, но не отменяло того факта, что эта разговорчивость действовала на нервы.

То ли дело было в том, что Грех трещал без умолку, то ли в его видимой двуличности.

Сначала он выражал презрение к окружающим людям, а потом тут же любезно тряс хозяйку таверны за руки, осыпая комплиментами и благодарностями. Такой мог приветливо улыбаться тебе и лить мед в уши, а потом с той же улыбкой всадить когти в живот и выдрать внутренности. Грехам Грей не доверял. Особенно таким, которые сваливались на него в самый разгар сражения, бросались цепляющими словами и нахально забирались в дилижанс.

– Так, значит, вы были здесь проездом? – Фергус аккуратно сложил бледные ладони в складках шлейфа на коленях.

– По работе, – коротко ответил Мастер.

– Нашли просьбу в соседнем городе на доске объявлений?

– Да.

– Я тоже видел его. Поэтому заехал. Было по пути.

– А по пути – потому что меня выслеживал? – Грей позволил себе усмехнуться.

– И да, и нет. Я держал путь в Теневаль.

От слов Фергуса по спине Мастера снова пробежали мурашки. Он крепче стиснул трость, упирающуюся в пол между сапогами.

– Если ты сейчас скажешь, что наши пути пересеклись благодаря удаче, я тебя изгоню, – мрачно сообщил Грей.

Ему не нравилось столько совпадений в небольшой промежуток времени, а этот свалившийся на его голову Грех только создавал еще больше вопросов.

– Ну, это не совпадение. Я знал, что вы отправитесь сюда, – ответил Фергус и склонил голову набок, словно любопытная птица.

– Откуда?

– Не трудно было догадаться. Я впервые увидел вас к западу отсюда. Теневаль нынче место приметное, у всех на слуху. Вы были недалеко, вы – действующий Мастер, так что было бы странным, если бы вы не держали путь туда, – спокойно объяснил Грех.

– И ты надеялся меня выцепить там? Зачем? – Грей хмурился все сильнее, пока их трясло по ухабам в дилижансе. – Что такого у тебя есть для меня, раз ты проделал этот путь?

– Я отдам это вам. Это очень важно, но я не могу сделать это просто по пути. Всё же не ломоть хлеба поделить.

Между ними воцарилась тишина. Слышен был свист кнута и топот копыт, колыхались от тряски занавески на окнах. Тусклый солнечный свет пробился сквозь тучи и замелькал на лице Греха, запутался в его волосах и складках на юбке. Что-то вокруг них сгустилось, словно старое и забытое. Это чувство вызывало внутри Грея неприятное жжение, амулет-кристалл под водолазкой внезапно нагрелся.

– В Теневаль могли отправиться и другие Мастера, – внезапно проворчал Грейден.

– Мастеров сейчас нет. И кстати. Я утром ходил в руины, хотел посмотреть на останки. И знаете, – нахмурился Фергус, его лицо перестало быть растерянным, – там нет тела Мастера, чертившего защиту.

– Что? – Грей удивленно застыл.