Пари. Книга 1 E-Book

Алла Володина

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Serie: Мастера прозы
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 422

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Эта книга – реальная жизнь творческой молодёжи в начале нулевых: детей инженеров и нуворишей, молодых, дерзких, мечтающих и прожигающих жизнь. Одна девушка — два парня. Мажор просто поспорил на неё с друзьями, другой действительно влюбился. Барабанщик борется за честь, гитарист – за чувства. Музыка, репетиции, концерты, тусовки… на фоне настоящей драмы травмированного подростка – девчонки, которой трудно доверять людям и миру в целом: буллинг изза веса, расстройство пищевого поведения, истерики и агрессия от родителей, насилие со стороны школьного преподавателя. В чужой подлой коварной игре ей придется учиться на собственных ошибках и делать личный, осознанный, пускай не всегда правильный выбор. Это было короткое лето — и большой путь к себе и счастью!

Leseprobe

Алла Володина Пари. Книга 1

© Алла Володина, текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Посвящение

Эта книга – свидетельство. Свидетельство, которое некому было бы дать, если бы не мои подруги. Мы прошли долгий и классный путь вместе. И, Бог даст, ещё пройдём. Вместе.

Да, все персонажи вымышлены, но эмоции и чувства, вера и дружба настоящие.

Эта книга – свидетельство. Свидетельство, которое было бы невозможным без любви. Настоящей, вечной, искренней, сложной, невыносимой временами Любви.

Эта книга и, без сомнения, все последующие, посвящаются тем, кого я люблю.

Есть события, решения, череда случайностей – они определяют всю будущую жизнь или какую-то значимую, фундаментальную её часть. Иногда они происходят по собственной воле, и тогда это большая удача: некого хвалить или винить, кроме себя. А бывает, попадаешь в чужую игру. И в этой игре, даже если знаешь наизусть все правила, не можешь ничего контролировать.

Пролог

Артём

1

Подмосковный город, известный на весь мир тем, что здесь жили и работали первопроходцы космоса, в большинстве своём инженерная интеллигенция – диссиденты и те, кого сослали из Москвы в советское время, но всё-таки держали близко.

Сейчас в городе живут их дети и внуки. Те, кто впоследствии составит костяк элиты города. Лучшие технические и гуманитарные вузы Москвы (и не только) принимают выходцев из местных спецшкол (математических и языковых) почти без экзаменов. «Дети умов генетически обречены» – так считается. Музыкальные школы, иностранные языки, единоборства и кружки – всё здесь собрано в изобилии.

Даже улицы города названы в честь именитых учёных, стоявших у истоков космического прогресса.

Середина весны, пятница. Тёплый уютный вечер, десять часов.

Памятник Сергею Павловичу Королёву на центральном проспекте города – место сбора всей неформальной молодёжной тусовки.

Три молодых человека.

Лой – высокий тощий юноша, два метра почти, с рваным каре на русых волосах, местный Эштон Кутчер. Первый курс института. Поношенные джинсы, старые кроссовки и вытянутая толстовка под потёртой курткой его совсем не портят. Бас-гитарист.

Женёк (Жаба) – худосочный парень, высокий, но ниже Лоя. Блондин, в очках, с правильными чертами лица; одиннадцатый класс. Бомбер и модные джинсы, древние конверсы и хорошие сигареты – стиль. Бас-гитарист.

Артём – чуть выше среднего роста; в отличие от Лоя и Женька – с совсем не идеальной кожей на лице (рытвинами на щеках), студент второго курса. Кудрявый и очень хорошо одет: просто, но дорого. Барабанщик.

Артём и Женёк играют в одной рок-группе. Лой – в другой, но репетиции часто проходят вместе. Не то чтобы друзья – приятели по искусству.

Пиво, сигареты и обычный послерепетиционный трёп. Репбаза относительно рядом с памятником. Ну как рядом… В гаражах, у леса на опушке; но город в принципе маленький – за час-полтора наискосок пройдёшь. Быстрым шагом.

В свете редких фонарей вдоль проспекта ребята замечают розовые вельветовые штаны, длинные рыжие кудри и ярко-голубой свитер, несущиеся через длинную площадь перед Сергей-Павловичем. Бегом и насквозь. «Вижу цель – не вижу препятствий».

– Вот сучка! – нервно выпаливает Лой.

– Чё это ты? Знаешь её? – спрашивает Артём. Лениво, невзначай.

– Знаю! Два месяца встречались. В подъезде у неё чуть не спал, когда разошлись. – Илья (имя же у Лоя есть) сплюнул и выругался.

– А чего так? Зацепила? Или трахается хорошо? – «Правильный» образ Артёма даже не вяжется с такой жёсткостью и цинизмом.

– Ха, если бы трахается! Ни с кем она не трахается! Максу – Носу – и то не дала! Целуется, фингеринг, петтинг – да! Но ни в рот, ни в жопу, как говорится. Девочка якобы. А взгляд как у шлюхи. Засела занозой, понимаешь?

– Понимаю…

А вот теперь у Артёма грусть и печаль – опять не вяжется. Ну просто многоликий Янус. Ему бы в театральный, а не на менеджера учиться.

– Аллочка у нас перед всей тусовкой жалом поводила и ни с кем так и не осталась. Ей москвича или мажора подавай. Интеллигентная дрянь… Что ты хочешь: одиннадцатая школа, элитный отряд сук, – вклинился Женёк. Закурил.

– Таких интересно раскрутить. Мне после Лары даже весело будет проверить былую хватку – вдруг растерял! Да и девочка хорошая – сочная и стройная, как говорится, – загорелись глаза Артёма. Жадным азартом загорелись.

– А ты проверь, Тёмыч! Но она и тебе не даст, по-любому! Несмотря на папочку и хаты, – злобно выплюнул Лой.

– Посмотрим. Это как и чем брать. Хочешь, поспорим? – Ухмылка и надменность в каждом движении Артёма бесили даже Жабу.

– Давай! На бабки! Сто баксов, что не даст! – Лой втянулся.

– Откуда у тебя сто баксов? На работу устроишься или в переходе лабать начнёшь?

– Я за него поставлю: у меня свои счёты с этой девицей. Но знаешь, хорошо бы тебя она тоже нагнула и послала, – вклинился Женёк.

Часть 1

Аля

1

«Уже двенадцать ночи, кто-то пишет опять в аську… А завтра в школу вставать. Может, и не пойду – к Маньке пойду, а то надоело… Нет, блин, английский у А. Б., надо идти на новости Би-би-си. К восьми десяти переть, до первого урока. Это во сколько выйти, чтоб ещё переодеться? В семь сорок пять минимум… Да что этому перцу надо, блин? Ну не так много у меня сейчас парней в переписке. И с Лоем я рассталась. Надоел… Женёк ходит. Каждый вечер ходит. Но тоже неинтересно. Местечково…»

На экране вылезает «привет»:

АраГор Привет!

«Оригинал, блин. Отвечу…»

Аля Привет (^_^).

АраГор Как дела? Давай знакомиться?

«Этот АраГор прям жжот. Властелин колец, блин».

Аля Хорошо дела))) Зовут тебя как? И почему ник АраГор? Фанат Толкина?

АраГор Не особо, кино видел, но книжки не особо люблю. Меня Зовут Артём Горбач, поэтому и АраГор.

Аля Алла;) Ты откуда? Как меня нашёл?

АраГор Номер аськи твоей у друзей взял, решил написать. Видел тебя возле памятника, ты куда-то бежала в розовых штанах. Красивая. Я из города. Тебе сколько лет?

«М-да… Правду сказать или соврать? Врать не хочу, друзья сдадут».

Аля Мне шестнадцать. А тебе?

АраГор Двадцать. Учусь в Москве, в институте. Чем увлекаешься?

«О! Студент. Теперь даже интересно».

Аля Я в качалку хожу, музыку люблю, особенно тяжёлый метал (^_^)

АраГор Круто! А я барабанщик в группе, мы даже «дэт» играем. Приходи!

Аля Я тоже на барабанах играю.

«Вот зачем я это сказала? Не играю я на фиг ни на чём. Зачем врать?»

АраГор КРУТО! Хочу послушать!

«Блин, и как выпутываться? Ладно…»

Аля Мы в Москве играем, редко репетируем. Как только, так сразу позову. А ты тренишь?

АраГор Ага, тоже в качалку хожу. В «Атлет» на Королёва, знаешь?

Аля О! Я тоже туда хожу, через день.

АраГор А мы с пацанами по вторникам и четвергам, иногда в субботу. Может, увидимся?

«Ага, увидимся. Он меня видел уже, а я его нет. Вдруг урод какой-то?»

Аля Пришли фотку свою, а то я тебя не узнаю (^_–)

АраГор Я тебя узнаю! Почту давай, скину)))

«Так, что-то пришло… А он ничё так, на море. Отфотошопленный, конечно, по ходу… Опять что-то пишет. А уже полвторого. Отец увидит – убьёт. Ещё и модем этот трещит на всю квартиру, зараза, когда вылетает».

Аля Тём, мне спать пора)

АраГор Сладких снов, красотка!;)

2

«Семь уроков – это жесть, конечно! Теперь домой и в качалку? Блин, сегодня же в пять тридцать пилить в семнадцатую школу на эту грёбаную математику. Ни фига я не понимаю из того, что он там вещает. Какой на фиг Сканави? Или я отупела, или он какой-то странный дядька. Может, не хочет, чтобы я в принципе что-то там разобрала? Тогда после математики в качалку! А домашка?.. А хрен с ней! Уже конец апреля, а ещё снег и вода везде. Ладно, пошлёпали домой…

Куриный бульон и цветная капуста – это, конечно, не совсем вкусняшки, зато жопа не растёт. За год похудеть на двадцать пять килограммов и начать жрать, когда на меня только начали обращать внимания парни? Ну уж нет. Конфеты лежат. Суфле в шоколаде, халва… Ладно, от полконфеты хуже не будет, всё равно вечером в спортзал. Надо пойти юбку померить: висит ещё или уже нет.

Зайти в аську, что ли? До репетитора ещё час. Опять этот модем трещит как трактор. И мама узнает, если домой позвонит. Скажу, что биологию делала, доклад какой-нибудь… О, вчерашний АраГор что-то там написал».

АраГор Доброе утро, красотка! Хорошего дня!;)

«Так он ещё и онлайн, по ходу. Чё писать-то?..»

Аля Привет! Задолбалась сегодня, потом ещё и на матан идти.

«Какой матан, блин? Переобщалась с бауманцами… Что-то пишет. И почему я так нервничаю? Не видела его ни разу в жизни».

АраГор Бедняжка! Я бы тебе чаю сейчас налил, массаж сделал…

Аля А ты умеешь делать массаж? Интересно…

АраГор Конечно! Я профи вообще;) Ты вечером в зал идёшь?

Аля Да, если успею, часам к восьми.

«Может, забить, а он придёт? А если дядя Юра будет или Атлас? Они отцу расскажут? А если там Дима будет и опять приставать начнёт? А вещи у меня недраные есть? Блин, блин, блин!..»

АраГор А мы с ребятами сегодня репетируем, в 7 «репа». В зал завтра пойдём с парнями;) Приходи!

Аля Куда? На «репу» или в зал (^_–)?

АраГор Хочешь на репетицию к нам? Давай! Я тебя встречу! База в гаражах, на канале.

«Твою ж налево! Математика ещё эта дурацкая… Может, в зал завтра? Скажу папе, что была… Ведь на „репу“, да ещё и в гаражи, фиг отпустит! Вдобавок непонятно с кем: „А где ты? А с кем? А я их знаю? А когда домой? Чего так поздно? Завтра в школу!..“ Уже слышу эту ересь в голове. Ладно, главное, сумку в зал взять, тогда на „репу“ можно. А если кто из братвы скажет, что меня там не было?.. Была! Просто разминулись. А если отец спросит, кто в зале был? Скажу, что все, как обычно по средам. Надо будет только для подробностей добавить, что кто-то пришёл пораньше… Или нет! Лучше – попозже, и я с ним затрынделась! Сто пудов!»

3

«Блин, эти гаражи стрёмные какие-то: мойка рядом, открытая стоянка… В самой жопе, у Комитетского леса. Да ещё и железная дорога прям на них как будто стоит. Хорошо хоть, не отдельные гаражи, а многоуровневые. Но от этого менее стрёмно не становится. Вон, металлисты какие-то патлатые с гитарами. Как один – в косухах. Круто!.. Аж ноги трясутся. Просто офигеть, какая я взрослая, с музыкантами тусуюсь. А это вообще его группа? А как я его узнаю? Сейчас от волнения описаюсь просто…»

– Алла! Привет! Я Артём! Мы с тобой переписывались. Я думал, не придёшь уже. А то стоим, ждём тебя!

– Привет, Тёма! А почему ждёте меня?

– Так я ж твой телефон не взял, без меня бы ты не нашла «базу». Скажи ещё раз…

– Что сказать?

– «Тёма»! У тебя так круто получается: мягко и нежно. Мне приятно!

«У меня сейчас сердце выпрыгнет. Он, конечно, не красавец, и волосы кудрявые белые, рытвины на щеках. Но, блин, в животе как будто всё переворачивается. Так, успокойся! У тебя ещё один Тёма есть, прям Бандерас во плоти, только молодой и одиннадцатиклассник. Нищий романтик. И чем он от твоего бывшего отличается? От длинного Лоя?»

– Алла, это парни. Парни, это Алла! Она тоже играет на барабанах. Михалыч – наш гитарист и бэк-вокалист, Дима Торин – солист, Михей – синтезатор. А я – на них «стучу».

– Привет, ребята!

«Ну на хрена я наврала про барабаны?! А если они попросят меня сыграть? А если в этих гаражах меня изнасилуют? Я этого Артёма вижу в первый раз. И всех этих тоже… Стоп, а Женёк что тут делает?! Японист хренов! Сам ко мне яйца катил».

– О, Жаба пришёл!

«Михалыч как-то не очень о нём отзывается. Хотя, если подумать, он, конечно, симпатичный, но на жабу в этих очках немного смахивает».

– Алла, это Женя, наш басист! Он дал мне твой номер аськи.

«Артём, конечно, умеет удивить. Зато при Женьке́ меня не изнасилуют. Он прям совсем дрищ, но очень порядочный!..

Да уж, проход по спуску для машин – то ещё удовольствие. А музыканты ещё инструменты прут. Прям гараж-бенд. И чего Женька на меня так смотрит? За очками непонятно… Но он даже слова не сказал, что играет в группе. Я знала, конечно, что он басист, и все дела. Обычно такое выдают сразу.

Пришли!.. Вход какими-то плотными шторами закрыт, как из ковра, только с элементами наждачки. Чёрные стены, обитые какой-то фигнёй, барабанная установка, написано: „ТАМА“, колонки здоровые. Начали втыкаться, кажется…

Музыка, конечно, так себе. Но очень мелодичная. Только вот не их – кавер какой-то. Артём этот круто играет, старается. Михей тоже круто, клавиши только сложно разобрать. Блин, чего Жаба… Тьфу ты, вот и привязалась Женькина кличка… Чего это он опять на меня зыркает? Темно, но кажется, что как-то злобно или грустно, – не разобрать».

– Пошли покурим? – Михалыч отставил гитару.

– Идите… – АраГор сел ко мне на диван. – А я не курю. Михей, ты с ними постоишь?

– Я? А, да! Спущусь, Катьке позвоню, а то тут не ловит ни фига. – Хороший он.

«Блин! Не ловит, точно! А если папа звонил?! Но сейчас выходить совсем не хочется… Я и не курю. Хорошо, что Артём тоже. Надоело с Лоем целоваться после этой дряни, и у Бандераса вечно изо рта табаком пасёт. Бе-е-е».

– Тебя Женька Алей называет… Почему?

«Странный вопрос от него, конечно».

– Меня так называет папа и близкие друзья. Ну и, в принципе, те, кто слышал, как ко мне папа обращается.

– А «Алла» звучит очень красиво. Ты не куришь?

– Не курю, хотя все вокруг дымят жёстко.

«Родители – в особенности. Вечером на нашей крохотной кухне можно топор вешать. Хорошо, что среди друзей наркоманов нет, одни алкоголики. Да уж, все парни пиво пьют. А я – сидр, но это тоже пока не стоит рассказывать. А почему он меня не обнимает? Рядом сидит, вплотную, и даже не трогает. Странно, я ему не нравлюсь, что ли? Посмотрел вживую и разочаровался?»

– Алла, с тобой очень интересно! Ты такая яркая! Может, сыграешь? Правда, «левша», но мы переставим, не проблема!

«Приехали, блин. Как выпутываться?»

– Да не надо… Ты же меня ещё позовёшь послушать? Придём пораньше и всё сделаем.

«Пусть проканает, пусть-пусть-пусть!»

– Договорились! Сейчас уже парни придут. Надо до ночи ещё кучу всего повторить, может, даже что-нибудь новенькое уговорим Михалыча отыграть.

– А который час?

«Папа меня убьёт, если я приду после девяти. Маме хоть можно будет про этого Артёма рассказать. Ей всё про парней моих интересно. Лой только ей не очень нравился. Нищебродом его называла. Ну, не была далека от истины. Зачем я его к бабушке таскала? Может, показать хотелось, а может, посмотреть на него вне его бас-гитары и дома на Космодроме… Девять пятнадцать. А идти ещё минут десять. Мне капец! Но я же не могу студенту сказать, что отец будет в ярости, если узнает. Надо бежать. Как отмазаться? А вот и парни заходят…»

– Ребята, мне пора! У меня ещё куча всего, что надо сделать, а завтра рано вставать. Вы очень круто играете. Я пойду, пока!

– Тебя проводить? Хотя бы до выхода?

«Артём молодец! Компенсирует отсутствие мачизма во внешности воспитанием».

– Да нет, я сама. Тебе надо «стучать».

– Аля, хотя бы мобильник свой запиши. Напишешь, как дойдёшь? А то я буду волноваться.

«О, телефон протягивает… Напишу и себе наберу. Пусть будет номер… Отлично, высветился. Так и запишу, как в аське, – „АраГор“».

4

– Доню, как дела? Позанималась?

«Папа у телика, курит. Противно ему врать. Но вылетает на автомате. Каждый раз. Совсем не хочется его расстраивать. Ненавижу что-то скрывать от него. Люблю его больше всех на свете. Но он ругается постоянно и всё запрещает. А если разрешает – звонит, проверяет или заставляет маму звонить. Две стороны мобильника. И попробуй только трубку не взять. Один пропущенный – и скандал на полвечера, с тяжёлыми и нудными монологами отца».

– Хорошо, народу мало было. Странно для среды. Завтра опять пойду. Руки сделать нормально не успела.

– А ты не перетренируешься? Уроки кому задавали? Что в школе было?

«Даже от телика уже не отрывается. Не смотрит на меня. Значит, прокатило».

– В школе нормально. Тему утром сдать хотела, но не успела до новостей. Завтра опять рано к А. Б. пойду. За контрольную по физике пять получила. Ну так, не контрольную, проверочную. Но пять только у меня, у Верки и у Дена.

– Молодец! Мать звонила: у неё на дежурстве аншлаг какой-то, уже двух баб прооперировала.

– Пап, пойду помоюсь. Потом чаю попьём.

– Давай! Есть будешь?

– Я после шести не ем.

5

«Напишу сама, что дома? Или надо подождать? Блин. Лучше Бандерасу напишу, чтобы снять желание написать Артёму. Или Женьку́. Нет, Женьку́ нельзя. Они ж там вместе с АраГором. Если писать Жабе, то он скажет, что я дома, и Тёма не напишет. Или пусть поревнует. Блин, Бандерасу напишу».

Аля Привет! Как ты? Прости, что сегодня не смогла погулять. Дела были;)

«Теперь в душ. Надо помастурбировать. А то с ума сойду. Надо успокоиться. У папы громко телик работает, воду включу на полную. Стены картонные, но не услышит. А то, как в прошлый раз, ворвётся в ванную с бешеными глазами: „Аля! Что с тобой? Ты в порядке? Чего кричишь?!“

…Ничего себе, полчаса в ванне просидеть. Но зато голову помыла и смогла кончить три раза. Душем всё-таки очень приятно это делать. Хорошо, что мобильник экраном вниз положила. Так хотя бы не сразу понятно, что никто не писал… Написал! Бандерас – два сообщение. И АраГор – два. Два! Ладно, сначала от Бандераса, растянем нервяк…»

Бандерас Привет, детка! Я хорошо, в школе задолбали. Экзамены и подготовка к институту. Очень соскучился.

И второе:

Бандерас Давай завтра погуляем, у меня курсов нет.

«Так, завтра я в зал пойду, точно надо! Без вариантов. И на Тёму с его товарищами посмотреть, как бы случайно столкнуться».

Аля Не могу завтра вечером. Хочешь сразу после школы?;)

«Бандераса лучше держать поближе. Пусть будет. А теперь эсэмэс от Артёма. И чего так всё трясётся? Он ведь даже несимпатичный…»

АраГор Ты дома, красотка? Спасибо, что пришла! Вживую ты ещё интереснее;)

Ещё:

АраГор Эй, не молчи, я волнуюсь! Такую девушку, как ты, страшно одну вечером отпускать;)

«Так, хорошо, что волнуешься. Давай-давай».

Аля Я дома, извини, что не написала сразу. Закрутилась! Вы молодцы – круто играете (^_^)

«Отправила».

– Па-а-ап, налей мне чаю, плиз!

«Опять эсэмэска. Открыть или пусть помучается? Ладно, прочитаю и пойду к отцу на кухню».

АраГор А мы с ребятами пошли пить пиво к памятнику, скоро домой пойду;) Выйдешь в аську?

«Опять не спать. Конечно выйду, только модем накрыть надо будет, чтобы не верещал мерзко на всю квартиру. Маленькая двушка, стены из картона, слышно каждый чих».

Аля Договорились. Будешь меня ждать?

«Возьму на кухню телефон».

– Будешь бутерброд с колбасой?

«Папа решил с чаем перекусить. В пол-одиннадцатого. Бутерброд хочется. Жопа вырастет опять, я только похудела. Все труды последнего года пойдут прахом, опять будут в школе жирной коровой называть. Ни один парень в мою сторону не посмотрит даже».

– Пап, я же сказала: я после шести не ем!

– Ты же тренировалась, после тренировки надо есть. Желудок испортишь. Я, когда боксом занимался, – даже когда вес гонял, – всегда после тренировки ел.

– Ну не хочу, всё равно спать уже пойду сейчас. В школу вставать рано, мне завтра тему А. Б. сдавать.

Пилик-пилик!

«Чего я как подорванная бегу? Он же мне даже не особо нравится».

АраГор Конечно, как можно не ждать такую девушку;)

«Приятно, блин! Но в уши явно ссыт, опытный чувак».

– Пап, я пойду к себе.

– Я тоже ложиться собираюсь. В туалет зайду, покурю и спать! Ты не сиди долго, приду проверю.

– Ладно!

6

«Два часа ночи, а мы всё переписываемся в чате. И интересно с ним, и расходиться не хочется. Ему вот вставать не надо, что ли? Завтра глаза не продеру утром. Уже сегодня, конечно. Друг другу рассказали уже и о любимых группах, и о любимых книгах – не то чтобы я прям много читала, – всё почти совпадает. Бывает же такое. Только русский рок не нравится ему. Ну и фиг с ним. Зато папа у него директор по маркетингу где-то, родители развелись. Живёт с бабушкой. Ещё, оказывается, он еврей. На четверть, зато по маме. Моим понравится: мои мечтали, чтобы я еврея нашла. Еврей сам меня нашёл».

АраГор Тебе пора спать, красотка! Уже полтретьего! Я переживаю, как ты будешь утром?

«Печатает ещё…»

АраГор Какие планы на завтра?

«Блин, как избежать этого детского слова „школа“?»

Аля После учёбы – репетитор по русскому языку, потом в зал хочу;) А ты что собираешься делать?

АраГор Часа в два вернусь из института, если поеду вообще;) Могу за тобой к репетитору зайти, погуляем?;) Потом тоже с парнями в зал собирались, часов в семь-восемь ходим.

Аля Давай. Я в шестнадцать тридцать заканчиваю, в четвёртом лицее. Знаешь, где это?

АраГор Да, конечно! Ради тебя найду! ИДИ УЖЕ СПАТЬ!

«Раскричался-то, волнуется он».

Аля Да иду я! (^_^) Хотя после нашего разговора тяжело будет уснуть…

АраГор А ты думай обо мне… Хочу тебя обнять;)

Аля А почему сегодня не обнял?

«Блин, блин, блин!»

АраГор Не был уверен, что ты этого хочешь… Обниму обязательно! СПОКОЙНОЙ НОЧИ!

Аля Сладких снов…

«Смайлики с поцелуйчиками шлёт. Ага, конечно, щас, разбежался. Хорошо, что он последний написал. Значит, ему больше надо».

Артём

2

Артёму пришлось попотеть – пошуршать в тусовке. С наскока такие интересные дела не делаются, да и отдельное это удовольствие – готовить «акцию».

Сначала поговорил с Лоем и Максом. Надо было чётко понимать, чем девочка увлекается (любимые группы, кино, мультики, спорт), кто у Аллочки родители, где она живёт и учится. Никто из ребят не отказывался говорить с АраГором. Один только Жаба молчал как рыба и всегда съезжал с темы. То ли из-за денег, то ли для чистоты эксперимента. Мутный он, хоть и свой: не из серой бедноты кабэшных детей.

Про Алиных подружек и школу много не нашёл, но это и не так важно: хватит того, что десятиклассница (нежный возраст, даже жаль портить юность). Но для АраГора это отдельный кайф – как первым пить из общей бутылки.

«Все девицы из „приличных семей“ одинаковые. Им нужен принц и рок-н-ролльщик в одном флаконе, – думал Артём. – Чтобы дарил цветы, не трогал и вздыхал, скучал, писал „Спокойной ночи“, но при этом отпускал двусмысленные комплименты, был в кругу интересных, взрослых друзей. И ещё травму, надо боль и травму. Тут сложнее: про Лару ей ни в коем случае нельзя рассказывать – включится жалость. И врать нельзя. Надо сыграть на разводе родителей. Может, даже маме… нет, папе её покажу. Отцу всё равно, а баллы заработаю».

Артём выяснял информацию спокойно и неторопливо, как будто невзначай, у всех ребят из своего окружения (а таких среди маргинальных творцов-музыкантов и по совместительству арендаторов его репетиционной базы набралось прилично).

Оказалось, что Алла (она же Аля) ходит в качалку во дворах на Королёва, круглая (округлившаяся в нужных местах) отличница, метит на медаль. Еврейка. Папа – врач (и с ним надо осторожно: денег нет, но есть авторитет – хирург в ЦГБ), мама тоже врач (гинеколог и та ещё стерва) – никто из предыдущих ухажёров ей не нравился. Вопрос: то ли потому, что нищеброды, то ли потому, что не евреи (для них это важно, бабушка рассказывала). Вот и козырь в рукаве, самое время откопать маму маминой мамы. Далековато, но сойдёт.

Конкретный план созрел не сразу, но схема действий была вполне стандартная. Сначала полное погружение в восхищение, умиление и «взрослость», которую хотят все старшеклассники, – уважение и паритет. Потом немного тактильности и заботы (милые и требовательные сообщения, звонки, знакомство с друзьями и родителями).

Никаких запросов на интим – только нежность и деликатность. Как выразился Лой – «поцелуи и петтинг». Даже никакого намёка на прикосновение к груди, лобку, клитору и вагине. Ноги (строго ниже колена), спина, живот, шея, волосы, жёсткие объятия… Красивая игра у него получалась!.. Потом охлаждение, дистанция физическая, но не эмоциональная: работа, учёба, помощь отцу или бабушке, в конце концов. И опять при встрече нежность, комплименты, поцелуи, поддержка и уважение к её идиотским делам, приглашение в гости и поздние вылазки. А там видно будет.

Артём набрал номер Секс-Саши и по совместительству бэк-вокалистки у всех, кто позовёт. Они трахались периодически, когда больше было не с кем. Потом смотрели кино, и он её выпроваживал. Высокая, сисястая, раскрепощённая пергидрольная блондинка. И всегда готова – грех не пользоваться.

– Александра! Добрый вечер!

– Тёмыч, как интересно! Зачем звонишь?

Хриплый голос сразу показался Артёму похотливым. Это и возбуждало, и отталкивало одновременно. Неинтересно, когда женщина всегда готова прыгнуть на стояк. Но стояк уже был.

– Приедешь? Хочу тебя! – сказал жёстко и властно, на выдохе.

– В десять? – Она тоже явно его хотела.

– Вызову тебе такси, приезжай сейчас!

Артём положил трубку и набрал номер городского таксопарка, дал им домашний Саши. Пошёл в душ.

Машина привезла девушку уже через полчаса. Из-за деревьев показался высокий тонкий силуэт и направился в непроезжий двор пятиэтажки, в которой АраГор жил с бабушкой. И тогда, после развода родителей, и сейчас, после разрыва с Ларой.

Блондинка в косухе и кожаных легинсах манерно поднялась на третий этаж, но звонить в дверь ей не пришлось. Артём открыл раньше. Взял за талию, бросил в коридоре кожаную куртку и потащил в свою спальню. Благо бабушка уехала к сестре и можно было трахаться жёстко, чтобы девка прокричалась. От всех этих мыслей и забот о художественной и филигранной дефлорации невинных школьниц секса хотелось ужасно. Член стоял круглосуточно, и дрочка не помогала.

Сначала Артём поставил свою шлюху на колени и достаточно быстро кончил ей в рот – почти мастурбировал, заставил глотать. Потом сам ей отлизал – она воняла и громко кончила, это снова его возбудило.

Решил оттрахать её стоя, сзади (не в постель же эту грязную шлюху тащить, тем более что хотелось анала).

Когда уже неинтересная и совсем помятая Саша глупо улыбалась и пялилась, потягивая чай на крохотной кухне, Артём непривычным для их общения мягким, нежным тоном сказал:

– Есть к тебе одно дело, малышка…

Аля

7

«Давно я так к Альбине радостно не топала. Досидеть бы до конца занятия: ёрзаю и нервничаю, как будто с принцем Уильямом встречаюсь. А АраГор вообще не принц: кудрявый, блондинистый, сутулый и носатый. Ещё и рытвины на щеках от прыщей, и прыщи пресловутые тоже имеют место. Зато высокий, выше меня. А это не просто – я сто семьдесят один вообще-то.

Училка что-то втирает… Какие сочинения? Чего? Таблицы, правила пишем. А-а-а, хочет разобрать школьное последнее. Ещё целых полчаса. А если он опоздает? Ждать его? Как незаметно посмотреть на телефон? Надо было его с курсов послать меня встречать, в американском институте на Курской, в субботу. Это вот по-взрослому… Сообщение, что ли? Сейчас никак не посмотреть».

– Альбина Васильевна, можно в туалет?

– Иди, конечно.

«Осталось мобилу из сумки вытащить. Всю возьму. Спросит – отвечу, что менстра… Где тут этот туалет, блин? Что там написали-то?..»

АраГор Я тут. За забором. Лёд течёт везде. Середина апреля, а только потеплело. Это потому, что я встретил тебя;)

«Как теперь досидеть? Ещё десять минут. Сказать ей, домой срочно надо? Ни фига! Подождёт этот Артём. А не дождётся, ну и ну его в жопу…

А! Вон стоит, с кем-то по мобильнику разговаривает. Заметил».

– Привет! Прости, что долго!

– Это я пораньше подошёл, очень боялся к тебе опоздать. Хотел увидеть сильно.

– Мне приятно. Очень сильно?

– Не представляешь как. Я скучал. Переживал, как ты сегодня. Вчера поздно уснули… оба.

– Я хорошо. Праздник сегодня – годовщина свадьбы родителей. Двадцать лет, прикинь? Столько не живут.

– Я тоже так хочу. Мои вот разошлись, но это к лучшему. Теперь не ругаются хотя бы.

«Ухмылка у него странная. Недобрая какая-то».

– Мне очень жаль, что твои так…

– Не парься. Давай не о них. Давай о нас.

– Тёма, ты не спешишь? Уже есть «мы»?

– Для меня есть. Так сегодня в зал идёшь? Или отмечать будете?

– Будем, но к восьми пойду, скорее всего.

– Мы с пацанами в семь договорились.

– Значит, увидимся. Почти доплыли.

«Тротуары все в лужах, скачем, как лягушки по кочкам. Наукоград, а ямы везде – как в глухой деревне».

– Аля, жаль, что тут так близко.

«Обнял. И целоваться полез… Целуется неплохо, но как-то не особо приятно. Ладно, нечего так сразу. Отпихну его, пококетничаю, как мама учила».

– Всё, много на сегодня. Пока! Пиши…

– Я тебе точно напишу.

8

«Тётя с дядей, стол, стандартный набор гостей. Папа порезал на стол всё, что только можно, – колбаса сырокопчёная, рыба красная, икра, свежие овощи. Кучу денег он всегда тратит на еду. Сам ведь признаёт, что любит пожрать. Сказывается детство советское: коммуналка, Загорск, родители – инженеры на заводе. Все гастрономические удовольствия зависят от командировок в Москву и размера очереди, которую успеют отстоять. Может, из-за всего этого никак не остановится, поправился опять сильно. Но это же неважно, пусть ему будет хорошо. Жаль только, что меня с детства этим пичкали, и любимым лакомством стали бутерброды с колбасой, икрой, маслом, жирные холодцы, майонезные салаты. Поэтому в восьмом классе девочка среднего роста в моём жиртрестном лице весила девяносто килограммов. Даже мама „вэликой коровой“ дразнила. Мать родная. И парни в школе на дискачах от меня шарахались. Один Смирнов дружил, Павлов тоже. А теперь только Смирнов. Но встречаться никто не хотел. Девчонки за спиной смеялись. Кроме Машки. В ней одной уверена. А больше ни в ком.

Слава богу, хватило мозгов перестать жрать всякую херь. В десятом уже пятьдесят шесть весила. Но какой грёбаной ценой! Как вспомню – дурно! Один творожок в банке в день! И чай. Пустой чай. Зато мальчики стали внимание обращать. Не забуду тот Новый год на площади у дворца, когда вся компания сестры смотрела не на неё. На меня! Привязался же Макс тогда, а потом Лой, а потом Жаба… Тьфу ты, пристало! Женьку́ не обидно, когда его так называют, интересно?..

О, шашлык пахнет… По ходу, он на горячее. Мама готовить не захотела, видимо. Папа после работы за ним поехал, что ли»

– Пап, мам! Давайте я вас на диване сфоткаю! С букетом!

– Люша, я после работы страшная!

«Опять мама кокетничает, и футболка эта вытянутая на ней прикольно сидит».

– Ма-а-ам, па-а-ап! Ну двадцать лет не каждый день! Зря, что ли, фотик мне дарили?

– Доню, давай быстро! У меня шашлык согрелся!

«Папа так маму любит, обнял…»

– Вообще, со свадьбы – двадцать, а встречаться мы стали в восемьдесят втором! После рабфака.

«Каждый год эти уточнения мамины. Да-да, все запомнили!..

Так, нажралась опять, плохо будет. Но никак не остановиться. Вообще. И шашлык, и колбаса, и рыба, и торт – мой любимый „Панчо“. Ладно, надо до зала дойти. Тем более там есть кто-то, кто, возможно, меня ждёт. А не ждёт – и не надо. Бли-и-ин, про мобильник забыла. В комнате на столе лежит. Интересно, писал?.. Нет сообщений. Ну и не надо. Ну и пожалуйста. В качалку всё равно пойду. А то опять разжирею как свинья. Надо».

– Мам, пап, я в зал!

– Ты ж вчера была…

«Папа, блин, точно. Типа была. Ладно… А так?»

– Ну была, но я ж ещё вчера сказала: не всё сделала, что обычно. А ещё я так наелась, что надо немного растрясти.

– Дочура, на полный желудок нельзя заниматься, может быть заворот кишок. Я тебе как врач говорю, а я в этом кое-что понимаю. Знаешь, сколько таких «спортсменов» перевидал и прооперировал?

– Па-а-ап, ну пожалуйста!

– Миш, пусть идёт. Пока хочет тренироваться, пусть тренируется.

«Спасибо, мама. Ты понимаешь, как это – быть жирной, а потом похудеть и держаться».

9

«В зале народу чё-т мало. Весна, всем не до зала. Зато „эллипс“ свободен, а то в этой качалке всего два „эллипса“ и две дорожки. На фига им четыре велика? Бесполезная шняга. Хотя всё понятно: качалку строили для братвы, ещё в девяностые. Это тебе не модный спортзал с бассейном и всякими, там, саунами. Скажите спасибо, что не в подвале и окна есть. Женскую раздевалку сделали полгода назад, и за это – наше вам с кисточкой.

Блин, тяжко ходить. Медленно начну, а там поглядим. Висеть тут три часа сегодня не получится. А АраГор, интересно, пришёл или нет? Скорее всего, во второй комнате, с брусьями и штангой ошивается. Опа! На становую пришёл. Значит, тут. А с ним – такой симпатичный, накаченный, волосы чёрные с каре. И как Артём не боится с ним ходить? На его фоне он ещё более стрёмно выглядит… Не смотрит на меня. Всё равно надо красиво ходить. А то как муха туплю. Давай, девочка, спину ровно! Ровно спину!..

Закончил упражнения и пошёл обратно в ту часть. Ну блин. Может, слезть, пойти туда руки сделать? Тренажёр там стоит. Ладно, ещё минут десять похожу и слезу. Они же домой не собираются пока. Это, по ходу, первый подход был, ещё два минимум… Опять вышли, болтают. Мальчик этот чернявый, конечно, хорош. Но лицо невыразительное, среднестатистическое такое. Почему Артём ко мне спиной стоит? Всегда спиной к кардиотренажёрам?.. Закончил подход! Опять сейчас уйдут. Повернулся! Заметил! Машет! Помашу в ответ, конечно, ещё улыбку до ушей. Мою фирменную „американскую“ улыбку. Сюда идёт! Надо на „эллипсе“ красиво, прямо с вылетом бедра…»

– Алла, привет!

– Привет! Всё-таки дошёл до зала?

– Да мы вроде регулярно ходим. Как ты, давно пришла?

– Минут двадцать назад. Сегодня свою обычную тренировку уже не успею: она в целом часа три. Сегодня по короткой программе. В десять качалка закрывается.

– Алла, ты меня поражаешь! Три часа в зале – это сильно! Полтора-два, с отдыхом по три минуты между подходами еле выдерживаю! С другой стороны, я только начал ходить, может ещё раскачаюсь!

Качок с каре повернулся:

– Тёмыч, пошли, долго отдыхаем.

«На меня друг его даже не посмотрел, не подошёл, через весь зал вопит. Я ему не интересна совсем? Хм».

– Иду, Сань! Видишь, красотка, на тебя отвлёкся совсем, тренер ругается!

– Иди, Тёмыч, подход сам себя не сделает!

«Иди-иди. Дружбан извёлся».

– Язык у тебя острый! Пошёл, ещё поболтаем, надеюсь!

«…Да, что-то меня прям вштырило. Всё болит, каждый подход как в последний раз. Вот и замечательно! Стимул делать хорошо и красиво никогда не помешает… Дядя Вова уже выгоняет всех, свет гасит. И отец будет брюзжать: „Чего так долго?..“ Парни, наверное, уже переоделись, интересно? Ни разу до этого момента не жалела, что выход женской раздевалки теперь не через мужскую. Ха-ха».

– Алла, поздно заканчиваешь!

«Ой! Напугал! АраГор на детской площадке сидит. Попивает протеин, что ли? Между моим подъездом и качалкой – раздолбанная пустынная детская площадка, помойка и два бомжа. Женский выход прямо упирается в эту грёбаную площадку».

– А я думала, ты ушёл. Даже не попрощался!

– Как я мог? Во-первых, не сказать тебе до свидания и не обнять тебя на прощание. А во-вторых, в такую темень отпустить тебя одну домой.

– Ты прикалываешься? Мой подъезд отсюда в ста метрах. Меня отец с балкона уже полчаса пасёт.

– Значит, папа не будет волноваться, что ты идёшь одна. За такую красотку грех не волноваться.

«Это он меня сейчас за руку взял? А пацаны его ушли-уехали, что ли? Приятно, даже не особо навязчиво. А чего эсэмэс не написал, чего ждёт? Я бы раньше вышла. Погуляли бы немного. Или гулять не хочет? Если ждал, значит, хочет. Взрослый. Двадцать лет – это взрослый. Помойка… подъезд».

– Привет, Лёш, Свет!

– Алька, привет!

«Лёшка – краш моего детства. Он намного старше, конечно, ему сейчас должно быть двадцать… двадцать четыре! Точно. Они со Светкой – с четвёртого, уже года два как встречаются. А Светка моя ровесница почти, девятнадцать в том году стукнуло. Но она, конечно, фифа: блондинка, грудь большая торчит, рост лошадиный… Артём на неё даже не посмотрел. Обнял меня за талию. Чего ноги так трясутся? Перетрен?»

– Тебе как больше нравится, чтобы я тебя называл?

«Так близко к уху. И в шею дышит. Весь низ живота сжался в ком. И ноги, ноги…»

– Ты имеешь в виду «Аля» или «Алла»?

– Я имею в виду, что тебя называют то Алла, то Аля все. А я тебе, мне кажется и хочется думать, не все.

– Не знаю, только не «солнце».

«Тоже мне „не все“. Знаю его без году неделю. Но, блин, ноги трясутся. Мурашки по коже. Или похолодало просто?»

– Тогда ты будешь «малышка». Такая маленькая, нежная…

«Вот, дожили. Про возраст или про размер он тут заливает?»

– Мне пора! Папа волноваться будет, вон, уже звонил!

– Малышка моя, иди спать!

«Поцелуи у него не такие, как я привыкла. Но в этот раз прям сильно получше. Прям хорошо. Может, даже приятно…

Подъезд воняет. Надо в душ – со всеми вытекающими, только недолго, – и спать. Сначала в аську, потом спать».

10

«Два дня не писала Бандерасу. С выходных. Все выходные то с родителями, то с АраГором. Хорошо, что он приехал меня после института на Курскую встречать. Вместе в город домой вернулись, потом сходили в пиццерию. Он платил. Хорошо, когда парень платит, а то у всех моих бывших никогда денег не было. Всегда каждый сам за себя. И иногда я за них. Только Женёк за меня всегда платил. Но он друг, он не считается.

А, ещё отца АраГора встретили. Прямо на выходе из кафе. Дорогу переходили, нас машина пропустила, потом притормозила и засигналила. Нормальная такая тачка у его папы: „Ниссан Икс-Трейл“. Дорогая, большая. А самое интересное, что Артём меня отцу представил. Серьёзно настроен, сдурел совсем».

– Тёма! Артё-ё-ём!

Открылось окно машины, вылез сухой, молодо выглядящий мужчина.

– Это, кажется, тебя.

«За руку его дёргаю, непонятно зачем».

– О, пап! Привет! Как ты здесь? В это время – и уже в городе! Я думал, что ты у Светланы сегодня.

– К бабушке обещал заехать, думал, тебя увидеть. В воскресенье всё в силе?

«Чего этот дядька на меня так лукаво смотрит? А Артём руку не отпустил. Интересно. Хорошо хоть, я выгляжу супер: в сапогах без каблука, чёрных на шнуровке, в куртке замшевой, бежевой короткой, которую из Америки привезла, юбке зелёной выше колена – шик!»

– Пап, это Алла, моя девушка! Алла, это мой папа Алексей Геннадьевич.

– Очень приятно с вами познакомиться.

«Голос у меня вроде не дрожит, и на том спасибо! Рука трясётся, но Тёма держит крепко».

– И мне приятно, интересное знакомство с девушкой сына. Хорошего вечера, ребята.

И уехал дальше по Пионерской.

«Надо Бандерасу ответить. Позвать его после школы погулять. А то слишком зациклилась на этом Артёме. А папа меня учил как? „Чем больше парней, тем лучше! И крути ими, как хочешь!“ Главное, не у десятой школы, там Артём рядом живёт: увидит ещё, будут вопросы.

Вообще, странно: всё закрутилось прямо с Нового года на площади и вращается вокруг одной и той же компании – все друг друга знают. А может, это просто город маленький. Здесь вообще все друг друга знают, без вариантов».

11

«Одна вшивая розочка. Да, красная. Да, большая. Но опять нищебродская какая-то. Зато Бандерас такой Бандерас: симпатичный, что убиться можно, и смотримся мы вместе ошеломительно. Ну и что, что одна роза! Он старался, не с пустыми руками пришёл, хотя я его морозила неделю почти: „занята“, „уроки“, „родители“, „качалка“… Всё равно приятно, что с цветами. Цветком. А АраГор мне букет лилий подарил. Спросил в аське: „Малышка, какие твои любимые цветы?“ Я ничего лучше не придумала, чем ответить, что лилии. На следующий день притащил целый букет.

От Бандераса опять воняет сигаретами. Я с отцом, конечно, уже привыкла к этому запаху. Но то папа, а это какой-то левый чувак. Обнять меня пытается. Ну ладно, на проспекте можно. Главное, в качалку не заходить и на Космодром не соваться. Да и Тёма писал, что на репетиции сегодня до девяти. Как раз с семи до восьми погуляем, потом скажу, что папа ждёт, мама ждёт, бабушка волнуется, – совру что-нибудь. И пойду к ним на базу. Главное, не домой. Домой нельзя: отец не выпустит потом, скажет, что поздно. Кучу аргументов найдёт: про школу вспомнит, уроки, темноту, маньяков, ножевые, которые штопал по дежурству… А закончится всё его любимым: „Потому что я так сказал!..“ Сообщение пиликнуло. Как бы незаметно посмотреть?»

АраГор Скучаю! Репетируем всего час, а я только о тебе думаю.

«Артём – сказочник, блин. Но приятно… Ещё одно, сразу…»

АраГор Что ты со мной делаешь, Аля? Придёшь сегодня, малышка?

«От второй эсэмэски всё зашевелилось. И Бандерас как-то сразу подурнел. Надо завязывать и идти на „репу“».

«Стрёмно всё-таки в этих гаражах. Винтовой подъём по проезжей части – это что-то с чем-то! Ещё и лес „маньячный“ ужаса нагоняет. Ни одного фонаря сбоку от дороги, а по проезжей части – машины. Жаль, что собаку пришлось бабушке отдать из-за маминой аллергии. С ним тут вообще не страшно было. Прям совсем. Единственная проблема – другие кобели. Но это решаемо – меня он никогда не бросал, не тащил. Надо будет с отцом в следующий раз в Загорск съездить. Увидеть и бабушку, и собаку… Почти дошла до гаража этого жопного. Отсюда аж слышно завывания Торина и кривой соляк Михалыча. Тоже мне „Машин Хэд“. Брезент тяжеленный. Твою ж мать! Руку ободрала. Ради чего всё это? А если АраГор увидит?

Играет, не слышит ничего, в наушниках сидит. О, заметил – спину выпрямил. Я ему нравлюсь. Наверное. Точно нравлюсь. Иначе зачем меня звать? На группи я мало похожа, кажется. Надеюсь, Тёма не считает, что ради музыки их косячной сюда таскаюсь. А зачем таскаюсь, кстати? Пусть сам приходит! У меня гордости нет, что ли. Тишина. Почему тишина?»

– Алла, привет! Как дела?

«Улыбка у клавишника такая добрая. И выглядит он очень адекватным парнем. Может, на него переключиться? Да вроде есть у него какая-то Катя…»

– Привет, Михей, отлично отыграли! Собираетесь уже?

«Уши заложило у меня от ваших басов».

– Да, вроде всё. Тёмыч сейчас подойдёт.

«А почему он сразу не подошёл? В барабанах своих копается. Зря припёрлась?»

– Аля, я сейчас, надо отцепить педаль! Михей, не приставай к моей девушке!

«Артём, а ты не офигел? Какая я тебе девушка? С другой стороны, можно и разрешить ему так думать. Приятно, что при своих друзьях он тоже называет меня своей девушкой. Приятно, блин».

– Тёмыч, ты ж знаешь, я чисто по-дружески. И вообще, иди сам тогда сюда, нехорошо заставлять даму ждать!

– А я уже здесь!

«Прискакал, обнимает за талию. Ну приятно, ничего не могу сказать. Так сильно обнимает и в шею дышит. Сил никаких нет вырываться. А надо, чтобы не думал, что ему всё можно уже. Мама говорит, что надо всегда отстраняться после того, как подпустила».

– Михалыч уже курит? Закрываемся?

«И Торин очухался, перестал эсэмэски строчить. Иришка какая-то у него, девушка вроде… Долго они с этой дверью-недверью возятся. Чем позже приду, тем больше подробностей мама будет вытягивать. Клещами. Притом что настроение может быть разное: казнить или миловать. Но сейчас, конечно, реже. Раньше, в детстве, любая мелочь, притом непонятно какая, могла ей крышу сорвать: то нормальная, любящая мама, а то… Тряпка в коридоре сухая, когда она с работы пришла, и понеслось… Крик, истерика, и я уже не „доченька“, а „тварь“ и „скотина неблагодарная“, вот в меня летит вилка, тарелка, нож, картина… Один раз даже рыжее кресло. Как она его вообще смогла кинуть? Я от поворота ключа замирала. Многое уже и не помню, как в тумане всё. Помню, как плакала и просила меня простить, говорила: „Мамочка! Прости меня! Я плохая! Я тебя люблю, больше всех на свете!“ А она кричала, что я идиотка и ничего не понимаю, что она меня видеть не хочет. Потом… потом не разговаривала со мной часами, говорила: „Уйди от меня, дура неблагодарная“, а я всё плакала, плакала…

Мама, правда, быстро остывала. Через некоторое время звала меня на кухню как ни в чём не бывало, как будто всё кончилось или вообще не было ничего. Теперь-то поменьше всего этого… Только сейчас дошло, что такого уже и не бывает почти. Странно, может, она спокойнее стала, а может, я научилась „читать“ её, реагирую заранее? Не знаю, но сейчас полегче. Папе, главное, не скажешь. Я пыталась, а он всегда: „Она мать! Она тебе добра желает“. И ещё моё любимое: „На мать обижаться нельзя!..“ Какие тут обиды? Почаще бы из дома сваливать, и всё. Поэтому вру постоянно, что учёба, школа, курсы в универе…»

– Аля! Аля!

Голос АраГора вроде.

– М? Что?

«Точно его, он меня за талию ведёт, обнимает… Руки потные».

– Я тебя минуту уже пытаюсь спросить, куда идём, а ты в нирване где-то, точно не со мной здесь. – Сильнее талию сжал.

– Задумалась просто… Пошли на памятник? Или со «Страмослябами» потусуемся на канале?

– К «Страмослябам» неохота. Мне Князь и Эльдарон со своей музыкой не очень: какая-то калька непонятно на что – то ли «Айрон Мэйден», то ли «КиШ». Ещё одеты как клоуны. Металлисты – это не косухи, а музыка, я считаю. Ненавижу с ними сидеть, когда они репетируют… Что-то я всё про них, ну их к «Мановару». И на «Пам» неохота – народу там толпа. Пошли чаю попьём?

– Тём, куда чаю? Вечер уже, в «Уно» не сядешь, «Якитория» далеко. Мне через час надо дома быть уже. Мать сожрёт, будет или подробности требовать ласково, или жёстко орать.

– Пошли ко мне?

«Глаза-то у него как заблестели».

– Слушай, я думаю, не успеем. Пока дойдём, пока чай с печеньками. Давай лучше просто погуляем?

«А чаю я бы попила, но он приставать начнёт. Странно будет, если нет. А я не готова, особенно с ним. Первый раз должен быть с любимым человеком. Или это мне кажется? И уже надо? Чего надо, шестнадцать лет пока, десятый класс. А Верка уже со Стасом своим вовсю трахается. Хотя мама мне вечно твердила, что Верка отличница и, вообще, надо быть как Верка, но в этом я бы не хотела. Не хочу так. По кустам и хостелам шариться. Я красиво хочу…»

– Ты опять куда-то уплыла?

«Нервный Тёма какой-то».

– Я тут. Что ты говорил?

– Я сказал, что мне с барабаном сложно таскаться. Давай я его занесу и провожу тебя обратно?

– Хитрый! Заходить не буду.

– Как скажешь, маленькая.

«Лыбится. Считает меня маленькой девочкой? Не „малышка“, а „маленькая“. Ну-ну, ещё побегаешь за мной».

12

«Мама дома, не спит. Отец на кухне перед теликом опять, мать в комнате что-то смотрит. Ну да, как всегда, „Секс в большом городе“. По НТВ показывают опять, что ли»

– Привет, мам! Я дома!

– Как погуляла?

– Хорошо, с Бандерасом, потом с АраГором.

«Про репбазу лучше не говорить».

– Бандерас симпатичный, если мне память не изменяет. Ты их выбираешь, чтобы в именах не путаться? Артёма твоего я не видела. Фотка есть?

– Да он несимпатичный, так себе, если честно. Но еврей, по матери. Из хорошей семьи, хотя родители в разводе, насколько я знаю.

«Не держится у меня язык за зубами с матерью, всё выдаю, на-гора».

– Сколько лет?

– Двадцать один… Будет двадцать один второго августа.

– Взрослый. С таким встречаться сложно…

«Хитрую гримасу свою скорчила. Вопроса ждёт, провоцирует. Ну ок».

– Почему сложно, мам?

– Потому что парням в этом возрасте нужны полноценные отношения. Ты понимаешь, о чём я?

– Мам, яснее говори. Ты на секс намекаешь?

– Да, намекаю. Они готовы встречаться серьёзно, но без секса их не удержать долго. Им это важно.

– Не знаю, пока мы об этом не говорили… Я в душ, устала. Завтра семь уроков, из которых два английских: А. Б. будет жестить опять.

«Мама права? И надо с ним трахаться, чтобы он не соскочил? А если я не хочу? Да вроде он пока и не давит. Мы не так давно знакомы. На чай звал уже, конечно, но я и у Лоя в гостях сидела до ночи, а дальше фингеринга не зашло. Я его остановила, сознательно. Не хочу. Даже член его не трогала, только он меня, вообще через трусы, кажется. Хотя я кончила, точно кончила. А потом так вообще этот Лой стал мне противен. Бросила, а он таскался за мной везде. Фу!

Всё-таки надо понять, что именно этот Артём хочет. Нравлюсь ему – это без вопросов, но хочет он отношений вдолгую или флирта короткого? На короткий флирт я и сама его заводила, сам в руки плыл. Но чтобы прям вляпаться конкретно, тут выбирать надо. Ошибиться было бы обидно. Обидно – не то слово. Пойду в инет залезу, в аське и на форуме пошарюсь. Может, он там что-то писал, дома уже, по идее…

Двенадцать, а он молчит. Ещё гуляет? Сказал, что домой пошёл. А не пишет. Мы в девять разошлись, ну двадцать минут ему домой, тридцать максимум… Аська тренькает!

Блин, это Бандерас! Чего надо-то?»

Бандерас Алкозаяц! Чего не спишь?

«Гениальный вопрос! И прозвище это дурацкое панковское ко мне прилипло!»

Аля Собираюсь, глаза слипаются! Спокойной ночи! Сладких снов! Целую!

«Блин, а видно будет, что я онлайн. Может, его залочить на время? Лучше так».

Аля Я с торрентов кино качаю, комп на ночь оставлю! Ещё раз спокойной!

Бандерас Целую тебя нежно, моя красавица! Обнимаю тебя и нежно-нежно шепчу на ушко «споки ноки»!

«Фу, блин! Банальщина какая мерзкая. Блевать хочется. Кто в своём уме говорит „споки ноки“ в реальной жизни? Да ещё „нежно и на ушко“. М-да…

А Артёма ещё нет. Странно. Спать не могу. Чего так переживать? Было бы о ком думать! Он же тебе по фигу был, помнишь? Вот и забей, прямо сейчас. Но бесит же. А вдруг у него кто-то ещё есть? Да кто? Он на меня бы силы не тратил тогда! Стоп, у меня же „ещё кто-то“ есть. Но я и симпатичнее в разы, по относительной шкале от одного до десяти. Час ночи – спать пора! Он вообще с друзьями может где-то, а ты переживаешь, телефон проверяешь, у компа торчишь. Но если бы был с друзьями, то написал бы, хотя бы „спокойной ночи“. Ладно. Отряхнулась, встала и пошла… в кровать. Как Лёнька наш говорит, на горшок и в люльку».

Артём

3

Вечер. Гаражи и автомойка у редкого леса вдоль железной дороги – ни перехода, ни тротуара. Молодые и весёлые (слегка навеселе) юноши выходят из ворот. Все парни с инструментами. В чехлах через плечо гитары, усилители, тарелки от барабанной установки. В руках у каждого второго пиво или сигарета – крутые рок-музыканты, ни дать ни взять. Фонари у редких жилых домов плохо освещают проезжую часть.

Михей, он же Миша-Клавишник, он же Малой, потому что самый молодой в группе, – высокий и приятный парень, шатен с уже лысеющей макушкой (в семнадцать-то лет) – говорит с девушкой по имени Катя. Ругается.

– Стой, жди меня! Я уже иду на станцию! Встань у магазина!.. У какого больше народу! У «Весты»! Лучше вообще зайди внутрь!.. Парни, я побежал. Катька приехала на станцию, рвётся идти по лесу через канал мне навстречу! Нечего ей там одной шариться!

Михей унёсся, даже не поручкался ни с кем.

– Смотрите, дети! Вот это – типичный подкаблучник: он бегает за своей девушкой по первому её писку! Спаривается подкаблучник тоже только по большим праздникам, и если не забудет годовщину первого поцелуя со своей самкой в четверг под летним дождём, – в манере Дроздова продекламировал Михалыч.

Михалыч (соло-гитарист) – старший из всех (двадцать пять лет), худой до невозможности, небритый и с конским чёрно-вороным хвостом до середины спины (чистым, зализанным волосинка к волосинке), в тяжеленной косухе и кожанах. Девушки у него не было, но была сестра Ольга. Все звали её Лара – Михалыч в женском обличии: худая, едкая и очень независимая. Взять хотя бы её чудаковатый стиль в одежде: странные юбки, разноцветные гольфы, вытянутые «варёные» кофты. Прямые волосы серовато-русого цвета, никакой косметики и лукавый, вечно смеющийся прищур. Лара и Михалыч жили вдвоём, без родителей. До последнего времени (около пяти месяцев назад) – ещё и с Артёмом.

Лара потребовала паузу, а потом вообще попросила АраГора на выход. Причина: «Мы стали разными людьми, и отношения себя изжили. Ты мне больше друг, чем парень. Я устала от твоего контроля и соплей».

Артёма тогда как обухом по голове ударило. Он всё делал для неё: устроился в магазин дисков с музыкой и фильмами торговать на подмену, потому что Оля сказала, что нужно зарабатывать, а не просить денег у папочки (сама она не работала, в свои двадцать два). Тёма покупал всё, что ей хотелось, и даже больше, ждал её домой, провожал. На барабанах этих играть начал, в группу к Михалычу пошёл, лишь бы…

Но всё закончилось резко, как и не было ничего.

Сейчас Артём шёл с «репы» между Торином и Жабой.

Торин (по имени Дима) – высокий и симпатичный молодой человек, единственный из группы, живущий в соседнем городе; родители – военные. Отец не одобряет ни длинный хвост, ни татуировку мьёльнира на груди, но ничего не говорит. Дима с детства пел в хоре и мотался с родителями по гарнизонам, друзей заводил легко из-за доброго и спокойного характера. Слово «честь» для него – не пустой звук. В одном из военных городков ещё в детстве встретил Иришку – и так и дружит с ней до сих пор. Правда теперь, в девятнадцать, думает о свадьбе. Других вариантов перевезти её к себе не видит.

– Тёмыч, – вдруг начал Торин, – а эта девчонка, Аля, она хорошая, маленькая ещё совсем, но взгляд такой… добрый! Классно, что вы встретились. Таких, как она, мало – искренних, что ли.

– Дима, ты её плохо знаешь. Врёт постоянно по мелочам – хорошо хоть, помнит потом, что и кому. Но в одном ты прав: маленькая, – насмешливо и желчно сказал Артём.

– Не понял, она же тебе нравится? Ты её на базу зовёшь… – Торин был в замешательстве.