Песнь алых кленов E-Book

Ли Томоко

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Магия Восходящего Солнца
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 397

Veröffentlichungsjahr: 2023

Beschreibung

Когда-то давно Лин Ху был вторым наследником клана Тьен, но война изменила все. Теперь он изгнанник, предатель собственного клана, обреченный жить в полном одиночестве за магическим барьером, который скрывает его дом от внешнего мира. Однажды в водоеме у дома он обнаруживает девушку, сбежавшую от прошлого. Лин Ху подозревает что-то неладное, но решает протянуть ей руку помощи. Однако той же ночью к нему приходят двое заклинателей в поисках ночлега. Лин Ху догадывается: все это неспроста и вскоре что-то грядет.

Leseprobe

Ли Томоко Песнь алых кленов

© Ли Томоко, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

За шесть лет до событий

Берег, скалы и часть хижин у воды словно ураганом снесло. Только ураган был каким-то избирательным: разрушил полосу в пять метров от моря и пошел вглубь, к деревне, оставив в центре большую воронку. Что бы ни вылезло из воды, похоже, оно решило устроить тут гнездо, а жители послужили монстру пищей: на обломках была видна запекшаяся кровь, но трупы и раненых уже убрали. Выжившие прятались в береговых скалах, однако долго так продолжаться не могло – земли северные, скоро зима. Покинуть деревню сейчас было чревато для них потерями не менее страшными, чем это нападение.

Заклинатели в богатых ярко-алых одеждах смотрелись непривычно, выделяясь на фоне остальных крестьян. Отряд уже успел оценить обстановку – услышав о разрушениях, в деревню прибыл глава клана Джинхэй, Джинхэй Пинг, прихвативший с собой сына, Вейшенга. Ему только недавно исполнилось пятнадцать. С таким монстром и взрослые заклинатели еще не сталкивались, что уж говорить о мальчишке. Но тот был спокоен. Правда, вместо того чтобы рассматривать оставленный на берегу след, больше интересовался местными жителями.

– Мы просили помощи у заклинателей, но у деревни на такой заказ не хватит денег, – с затаенной надеждой пожаловался старейшина.

Надежда эта была подобна огню свечи под промозглым осенним ветром. Были кланы и заклинатели, которые в обмен на славу могли помочь бесплатно. Но не Джинхэй. А монстр, судя по всему, в ближайшее время никуда уходить не собирался – облюбовал деревню для своего гнезда. Заклинатели могли бы собрать свои лучшие силы и, объединившись, выступить против чудовища, когда оно решит отправиться дальше в поисках пищи, но жителям тем временем пришлось бы искать новое пристанище.

– Мой отряд слишком мал для того, чтобы справиться с ним. Но я передам… – начал глава Джинхэя, но заметил, как стоявший за спиной деревенского старосты сын подал знак, мол, хочет что-то сказать. – Прошу прощения.

Вейшенг быстро подбежал к нему, отвел в сторону не только от деревенских, но и от адептов их клана. Они недолго переговаривались о чем-то, потом сын указал вглубь пещеры, где прятались женщины и дети из деревни. Туда, кроме него, никто из заклинателей не заходил.

Джинхэй Пинг помолчал некоторое время, пока морской холодный ветер трепал его волосы и полы одежд, потом повернулся к сыну и громко сказал:

– Тогда ты сам должен будешь убить чудовище.

Сын поколебался, прикинул, еще раз посмотрел на гнездо, в которое превратилась треть небольшой деревни, и, помрачнев, кивнул. Джинхэй Пинг вернулся к старейшине. Тот прожил долгую жизнь и был готов к подвоху уже с той секунды, когда Вейшенг отозвал отца поговорить.

– Мы убьем существо, – сразу сообщил глава Джинхэя. – Деньги не имеют значения.

– В таком случае как мы сможем отблагодарить вас? – поклонился старейшина.

В отличие от стоящих рядом с ним крестьян он радоваться не спешил. Он все еще хотел услышать цену, хотя уже догадывался о ней.

– Мой сын заберет девушку из деревни.

За два года до событий

Огромный магический купол, защищавший резиденцию клана, пошел трещинами, несколько раз полыхнул золотом и, издав звук, словно умирает какое-то большое животное, сложился внутрь, рассыпавшись на осколки, мгновенно превратившиеся в пыль. Со всех сторон в здание входили люди в желто-золотых одеждах. Они действовали так слаженно, словно были куклами, чьи действия контролировал единый центр. Глава клана, Фэнг Инжень, шел первым. Время от времени к нему подбегал то один, то другой адепт, о чем-то докладывал и тут же исчезал.

– Ловушки уничтожили.

– В резиденции остались только дети. Никого старше четырнадцати.

– Барьер держали дети.

– Поддержание барьера занимало много сил, его уничтожение также ударило и по ним. Кто слабее – не выдержал, умер.

– Почти все лежат без сил. Они легкая добыча.

– Дети. Никого старше тринадцати-четырнадцати.

– Самых младших убило отдачей. Кровотечение из всех ци, они не жильцы.

Фэнг Инжень, подняв руку, прервал поток докладов, и заклинатели столпились возле него, ожидая приказов.

– Всех, кто еще сможет сопротивляться, забираем. Тех, кто без сознания, умирает или не в состоянии встать и попытаться спасти свою жизнь, – убиваем.

– Даже детей? – спросил кто-то.

Фэнг Инжень посмотрел на него удивленно:

– А разве тут есть кто-то кроме детей?

Послышался звук, словно большое здание треснуло в самом основании. Вокруг было достаточно разрушений, поэтому на еще одно почти не обратили внимания. Но вслед за звуком из места, где должен был располагаться главный зал, поднялся вихрь с потрескивающими молниями. Фэнг Инжень внимательно посмотрел на это явление, потом перевел взгляд на стоящих рядом и переспросил:

– Все лежат? Только дети? Тогда откуда взялось это?

– Ни у кого не хватило бы сил на такое, – ответил один из адептов.

– Вот тех, кто мог бы такое сотворить, и берем. И его тоже, – приказал Фэнг Инжень и двинулся к вихрю.

Несколько дней до начала

Лес весь был в рытвинах, словно здесь орудовали большие кроты. Деревья – обожжены и местами повалены. Вообще весь полигон выглядел так, будто бой был отнюдь не тренировочным.

– То есть среди учеников наконец-то появился мастер, обладающий достаточной силой, но вы тут же выгнали его.

Человек в строгом черном одеянии и кожаной броне осмотрелся, пнул сгоревшую до углей ветку, отчего она тут же рассыпалась. За его спиной стояли, склонив головы, четверо учителей в белом. Вид у них был нервный, напуганный.

– Он не в состоянии контролировать эту силу. Она могла быть опасной для всех – для всего пика, для других учеников… только присутствие всех пятерых учителей в тот момент помогло избежать смертей.

– И вы отпустили того, кто обладал подобной мощью?

– Фа Ханг не единственный ученик пика. Он мог…

– О да, есть еще куча сброда, который не смог остановить его без помощи учителей. И такого драгоценного ученика вы выгнали… Я, значит, по грязным селам собираю сколько-нибудь талантливых детей, а вы вышвырнули единственного, кто наконец-то оправдал потраченный на него рис.

– Глава пика согласился с нашим решением. Оно было принято большинством голосов и продиктовано разумом и холодным расчетом. Фа Ханг не мог контролировать свою силу, он теперь почти равен монстру в спячке.

Человек в черном обернулся, морщась, словно в воздухе запахло какой-то мерзостью. Еще раз осмотрел учителей и, не увидев среди них пятого, спросил:

– Ян Шанюан ранен? Или не виноват в том, что ученика выгнали? Вы сказали, что решало большинство. Значит, он был против? Где он?

Некоторое время было тихо: в лесу не пели птицы, молчали учителя. Кажется, признаться в том, что они выгнали из школы ученика, было легче.

– Ян Шанюан не только выступил против исключения ученика. Он покинул пик вместе с ним. Он был тем, кто смог остановить Фа Ханга во время этого… помутнения рассудка.

Глава 1 Лин Ху, который живет один, и девушка вместо рыбы

Рыбы в сетях не было, зато в них попала женщина. Ее тело, прибитое к берегу, покачивалось на небольших волнах – верхняя часть на песке, нижняя еще в воде. Волны медленно колыхали полы ее одежды. Лин Ху был так изумлен, что просто стоял с корзинкой для рыбы в руках и глазел на необычный улов. Затем опомнился, бросил все и поторопился освободить девушку.

Она дышала, но выглядела странно – да и вряд ли она собиралась купаться в одежде. На девушке было простенькое дорожное платье из грубой ткани. Украшений у нее при себе не было, и Лин Ху уже подумал, что незнакомку ограбили, когда увидел тугой кошель в поясе. Сразу стало неудобно и неловко, будто это он ее хотел ограбить. И хотя одежда девушки не походила на особые одеяния клана, при ней обнаружилось несколько мелочей, которыми обычно пользовались заклинатели. Убедившись, что незнакомка жива и раны ее не очень серьезны, Лин Ху понес ее выше по холму от реки – туда, где он жил.

Это было единственным жильем на многие ли вокруг. Немного больше хижины, но меньше богатого поместья, дом был новым и еще пах свежим деревом. За ним располагалось небольшое вспаханное поле, где пока лучше всего росли сорняки. Со всех сторон жилище обступал лес – деревья заканчивались у самого входа, склонялись над грядками, а в ветреные ночи царапали крышу. Сюда не вели тропы, кроме той, что он протоптал сам для себя. Но дом был построен с расчетом на то, что когда-нибудь здесь будет жить целая семья, поэтому для раненой нашлась лежанка у окна. Положить ее в свою кровать он отчего-то не решился, словно этим мог как-то оскорбить девушку. Переодеть – другое дело. Одежда была мокрой, холодной и тяжелой. Лин Ху сменил ее на свою, сухую и легкую, и для верности укутал девушку одеялом. Никаких ран на теле не было, дышала она хоть и хрипло, но размеренно. Он решил, что стоит просто оставить ее так – в тишине, в сухой одежде и в покое, и тогда все само как-нибудь придет в норму.

Лин Ху хотелось с ней поговорить, да и вообще хотелось человеческого присутствия. Но одновременно с этим оно очень пугало. Его воображение разыгралось: он представлял себе, как спасенная девушка благодарит его, принимает помощь, они становятся друзьями… Конечно, Лин понимал, что это всего лишь мечты, весьма далекие от реальности, и боялся, что на самом деле все пойдет по худшему пути, а этих «худших» он мог представить себе сколько угодно. Все это он обдумывал, пока развешивал на просушку одежду незнакомки и, только увидев большое пятно грязи, с опозданием сообразил, что предварительно ее стоило бы постирать.

В последний раз в город он выбирался недели две назад и с тех пор людей не видел. Да и в городе почти ни с кем не общался – не хотел, чтобы кто-то узнал, где он живет. Единственный человек, с кем удавалось поговорить, – посыльный от отца. Он приходил раз в месяц – получал отчет о том, как идут дела. Привозил все, о чем Лин Ху просил, будь то еда, деньги, одежда, лекарства, рассада. Но посланник отца был блеклым, лишенным эмоций. И говорил с Лин Ху как с пустым местом.

Все это было так непривычно. Раньше вокруг все время находились люди. Остаться одному было совершенно невозможно. Стоило вскрикнуть – тут же прибегали спросить, все ли в порядке, и узнать, что происходит. Здесь он в первые дни орал так, что сорвал голос. Орал от досады, от накопившегося внутри, от невысказанного. Изрубил несколько деревьев. Позже выкорчевал пни и расширил грядки. Тогда полегчало и стало казаться, что и так жить можно и ничего страшного в этом нет. Со временем появится другая цель, со временем он поймет, чего хочет от новой жизни. Даже если в родной клан больше невозможно вернуться – Лин Ху найдет другой путь, свой путь. В конце концов, не собирался же он в клане провести всю свою жизнь.

Хотя кого он обманывал – собирался.

Лин Ху не был наследником. Клан должен был возглавить, а теперь уж абсолютно точно это сделает, старший брат. Раньше Лин Ху представлял себя его помощником, соратником. Да просто талантливым заклинателем. Но тут, в глуши, оказалось, что если вместо тебя некому готовить, стирать, убирать и никто не выращивает и не ловит еду, то времени на тренировки практически не остается. И то время, которое удавалось выкроить, шло в ущерб сну. За то время, что жил тут, он сильно похудел. Лин Ху уставал больше, чем раньше от тренировок. Потому что усталость от тренировок была приятной: она вела к какому-то результату, в ней чувствовался прогресс. Он понемногу становился сильнее, выполняя все указания учителя, чувствовал развитие. Теперь же он застрял в каком-то бесконечном колесе, где нужно было крутиться каждый день, просто чтобы не остаться голодным зимой, чтобы поесть днем рыбы, а не одного только риса. Все, что он делал в последнее время, – это пытался смириться. Пытался принять, что жизнь теперь будет такой. Отсюда и до самого конца, потому что с таким развитием бессмертия ему не видать.

Этим вечером он готовил еду на двоих и для этого вышел на улицу. Во-первых, потому что не хотел беспокоить больную дымом, во‑вторых, от неловкости. Лин Ху знал: если бы он остался внутри, то ловил бы каждый вдох или болезненный стон с лежанки и ему не было бы покоя. Он был уверен, что вторую порцию никто так и не тронет. Важным было просто угостить раненную, чтобы не оставить ее голодной.

Начинало темнеть, и обратно в дом Лин Ху вернулся уже в сумерках. Держа в руках поднос, он осторожно вошел и тут же ощутил опасность, однако не смог заставить себя ни ударить, ни уронить поднос: лезвие ножа пощекотало шею сзади и тоже замерло.

– Ты кто? – спросил женский голос. – Зачем меня сюда притащил?

– Я просто тут живу. Нашел тебя вечером, когда проверял сети, – тебя принесла река… К сожалению, обстоятельства сложились так, что мне пришлось тебя переодеть. Но не волнуйся, я никому не скажу, что видел тебя… что переодевал тебя. Ты можешь не волноваться за свою честь.

Ее вздох вновь коснулся его затылка, она убрала нож.

– Это же просто тело. Кому какое дело? – произнесла она, выходя вперед.

Теперь девушку можно было рассмотреть. Она оказалась настолько красивой, что он задумался: не притащил ли в дом оборотня вместо утопленницы. Слишком смелая, открытая. Белая одежда была всего на два тона светлее ее кожи. Брови вразлет. Черные волосы были кое-как, в спешке стянуты в высокий хвост без изысков. Для девушки у нее были непривычно бледные губы и приятный изгиб небольшой груди. Отметив последнее, он сам себя отругал – все-таки отсутствие тренировок в должном объеме и простого человеческого общения в том же количестве сказывалось. К тому же девушка выглядела его ровесницей, ей тоже было, кажется, лет шестнадцать. Происходящее казалось идеальной ловушкой – в его уединение попадает прекрасная девушка, скорее всего, тоже из заклинателей, одного с ним возраста. Она в опасности, ей нужны еда и кров, он не смог бы ей отказать, даже точно зная, что это оборотень. Пока что он для себя решил: к готовке он ее не подпустит. Мало ли что можно в еду подсыпать.

– Я… приготовил. – Он чуть приподнял плошку с рисом, еще более неловко пригласил: – Может, поедим? Или ты мне не доверяешь?

– Почему же? – спросила она и перехватила его выразительный взгляд в сторону ножа. – Я… за мной погоня. Мне нужно было только убедиться, что я тебя не знаю и что не они тебя послали.

В доме был столик – небольшой, на одного, – но две миски на нем можно было разместить. Все, что он смог сделать, – посыпать рис травами, потому что ничего из овощей еще не созрело, а вместо рыбы в сетях оказалась его гостья. Сам он ничего не имел против такой еды, но перед чужим человеком было неловко. Но не настолько, чтобы потрошить особые запасы.

– Кто тебя преследует? – спросил Лин Ху.

Она сначала прожевала, затем ответила: «Заклинатели» – и отправила в рот новую порцию риса. Ела не очень аккуратно, но пережевывала с трудом.

– За что?

– Я от них сбежала, им это не понравилось… Давно не ела… ничего ужаснее… Ты тут недавно один живешь?

Аппетит сразу отбило. Да, Лин Ху и сам чувствовал, что рис был недоваренным, рыхлым снаружи, слипшимся комками. Сам по себе не особо вкусный, и даже приправы не помогали. Он отставил тарелку, положил на стол палочки и, опустив глаза, упрекнул:

– Я тоже заклинатель… Знаю, что не похоже, но… у меня не всегда получается готовить хорошо – это верно, однако…

Лин Ху почувствовал, как внутри нарастают обида и раздражение. Настолько сильные, что он готов был отобрать у нее еду, раз ей не нравится. Возможно, он так и сделал бы, но девушка внезапно смягчилась и неловко призналась:

– Я хотела сказать, что просто давно не ела… Не знаю, зачем прибавила остальное… Спасибо.

– А мнение поменяла только потому, что я заклинатель?

Лин Ху совсем забыл, что факт принадлежности к заклинателям ничего не говорит ни о его личности, ни о статусе. Впрочем, сейчас и не было никакого статуса.

– Нет. Потому что ты тут один. – Она вернулась к еде, не решаясь на него смотреть. – Сяо Тун. Меня зовут Сяо Тун.

– А клан? – на всякий случай спросил он, хотя осторожность и была излишней – он не видел раньше этой заклинательницы.

– Нет, – спокойно ответила Сяо Тун и как-то сразу расслабилась, расправила плечи.

Лин Ху улыбнулся. Будь на его месте любой другой заклинатель – так просто не отстал бы. Должен же кто-то учить ее магии, бежала же она от кого-то. Но она не спрашивала, почему заклинатель живет здесь один, и он решил сделать ответный жест и не спрашивать, кто именно ее преследует.

О преследователях Лин Ху не беспокоился. Дом защищен барьером, и можно было сколько угодно бродить в ли от него, но так и не заметить ничего, кроме леса. Более того, он был даже рад, что смог дать ей укрытие. Смог помочь кому-то, даже находясь в таком жалком положении.

И тут же снова как ударило – уж очень гладко все складывалось. Он как-то сразу проникся таким сочувствием и симпатией к гостье и готов был даже драться за чужого ему человека. Может ли быть, что это и правда лиса, явившаяся за его силой?

Он снова поднял взгляд от еды и внимательно посмотрел на девушку. Вид был хоть и красивым, но жалким. Осунувшееся лицо, наспех убранные волосы, руки в ссадинах. Лисица вряд ли бы смогла так прикинуться. Нет. Маскировка была слишком сложной, такое не подделаешь. Что-то обязательно забудешь. Только если лисица сама не сбежала с неудачной охоты, была сильно измотана и решила укрыться тут, чтобы перевести дух и набраться сил.

Стыдно было ее подозревать. Хотелось верить, что это человек. Заклинательница, девушка – не так важно. Просто впервые за очень долгое время он ел не один и за это решил простить ей любой обман.

– Я Лин Ху, – представился юноша, поставив на стол пустую плошку.

– Если не хочешь, то не отвечай, но… твой клан? Его больше нет или ты ушел сам?

Битвы между кланами вспыхивали постоянно. Не было такого периода, чтобы кто-то не воевал, но обычно эти стычки были похожи на пожары – быстро вспыхивали, быстро гасли. Только оставляли после себя много трупов тех, кто мог бы стать бессмертным, если бы не война.

– Ушел, – соврал Лин Ху, поморщился, устыдился и, хотя это и было опасным, решил ответить честно. – Нет, не сам… Я предал свой клан.

– Поэтому прячешься от них? Я чувствую барьер. Так талантливо сделано, даже опытный заклинатель бы обманулся.

Лин Ху уже не отвечал, потому что не хотел больше врать. От клана он не прятался. Если бы клан сказал: надо умереть, надо ответить за свои поступки, то Лин Ху бы умер. Когда он был под арестом, то мечтал о телесном наказании. Он успокоился бы, если бы ему отрезали руку, лишили зрения или слуха. Приучился бы с этим жить. Но клан… Это уже было настолько больно, словно ему отрезали руки и ноги, вырвали язык, выкололи глаза и так оставили доживать. Он не получил ни прощения, ни искупления. И не мог никому об этом рассказать – не выдержал бы нового осуждения. Он предал свой клан, брата, отца и мать, друзей, учителей. И все они вместо того чтобы наказать его, убить, отпустили с миром сюда. Даже построили этот дом, помогли с барьером. Мама так боялась, что в нем узнают второго наследника.

– Давай сделаем так, – мягко предложила Сяо Тун, и Лин Ху только сейчас заметил, что ее плошка опустела, хотя положил он много, с горкой. – Мы оба – свободные заклинатели. Никаких кланов не было. Есть только мы, хорошо?

Он кивнул, ожидая продолжения.

– У тебя очень мощная защита. Я понимаю, что ты и сам тут прячешься, но ведь дом большой… я умею готовить. Я не займу твоего места: могу спать в сарае. Могу помогать по мере сил, но, пожалуйста, можно мне несколько дней побыть тут?

Лин Ху честно попытался изобразить хотя бы сомнение, сдержать радость, но против воли уголки губ поползли вверх. Он так отвык держать лицо, изображать благопристойность. Тут же спохватился, что девушка может испугаться этой улыбки, но она поняла правильно – отзеркалила улыбку и произнесла:

– Да и компания тебе не помешает.

– Спасибо, – выдохнул Лин Ху, наклонив голову, чтобы спрятать свою радость, хотя его уже раскрыли. – Да, тут так тихо, что сойти с ума можно…

Стоило ему это договорить, и, словно в насмешку, из леса раздалось тихое:

– Простите, пожалуйста.

Столик дернулся, так как оба заклинателя, вздрогнув, задели его одновременно.

– Я вовсе не хотел вас пугать, – продолжал осторожный голос. – Я не желаю вам зла, я не хочу нарушать вашу тайну, но могу ли я и мой, несомненно благовоспитанный, ученик просить вас о пристанище?

Впервые за долгое время Лин Ху был напуган. Магический барьер ему помогали ставить, он был не просто хорош, он был идеален. Его заверили, что в мире есть только пять человек, которые смогут сами обнаружить этот дом, только вряд ли им когда-нибудь понадобится найти Лин Ху. А вот теперь кто-то нашел его дом, его самого и просил позволения войти. Барьер не только охранял от посторонних глаз – нечисть не могла пройти в него без приглашения…

Глава 2 Учитель Ян Шанюан и что-то за границей барьера от монстров

– Что будешь делать? – одними губами спросила Сяо Тун. И, смутившись, добавила: – Это… Это могут быть за мной…

– Тебя преследуют настолько сильные заклинатели? – удивился Лин Ху.

– Нет… Нет, но они могли их купить… Уговорить. Я не знаю… Я пойду с тобой, надо проверить.

– Он не человек, если не может войти, – прошептал Лин Ху, чувствуя, как все холодеет внутри.

Демоны иногда развлекались в мире людей – они были сильнее и обычных людей, и заклинателей. Для них затеять игру и убить молодого заклинателя, который остался вдали от клана, было обычным развлечением. Некоторые от скуки даже кланы разоряли. Правда, это было в прошлом, и Лин Ху слушал эти истории как сказки. Но если демон нашел барьер, то это значило, что он не простой монстр… Однако если демон не мог пройти через барьер, то, значит, не мог и навредить. Главное – его не приглашать.

– Он не знает, что тут есть еще кто-то. Не выходи.

– Это все еще могут быть за мной… А может, и в самом деле мастер и ученик. Ведь если бы он не только нашел барьер, но и прошел через него – ты испугался бы еще больше.

– Кто испугался? – проворчал Лин Ху, поднимаясь.

Он призвал меч из угла комнаты, но из ножен доставать не стал. Зажег у входа фонарь и, сняв его с крючка, отправился к барьеру.

Человек выглядел молодым, лет на тридцать, но прославленные учителя могли поддерживать молодой облик, даже если им было уже за сотню лет. Он лучился добротой и заботой. И стоял один, аккурат у резонирующего барьера. Лин Ху наверняка заметил бы беспокойство магического щита, если бы не был так занят разговором и новыми эмоциями.

Длинные волосы учителя были забраны в высокий хвост и спадали на спину ровно и гладко, хотя он явно шел через лес не по тропинкам. Одежда была прочной и выглядела дорогой, ее ткань переливалась в свете фонаря. Словом, именно таким, по представлению Лин Ху, и должен был выглядеть учитель. В его клане наставники выглядели иначе и вели себя не так приветливо. Они были грозными и чопорными, а одежда их всегда была из рабочей ткани, которую было легко достать и не жаль выбросить, если порвется.

Лин Ху, секунду поколебавшись, поклонился. Этот человек не вызывал страха, но он помнил, что внешность может быть обманчивой.

– Я очень рад, что вы решили не прятаться от меня. Иначе, боюсь, ночевать пришлось бы в лесу. – Гость слегка наклонил голову, словно не кланялся, а только кивнул. Он говорил быстро. – Мое имя Ян Шанюан, я учитель пика Ланфэн. Несколько дней назад мы с учеником отправились в путешествие, чтобы на практике показать ему искусство заклинателей. Но ночь застала нас в лесу, ученик за время путешествия потратил много сил, и теперь я буду плохим учителем, если заставлю его спать на голой земле.

Лин Ху слышал про Ланфэн – лет тридцать назад клан был почти полностью уничтожен. Выжившие несколько лет собирали по деревням способных детей. Силы у них были не так велики, как у потомственных заклинателей, зато преданности, искренности – сверх меры. Говорили, что глава школы делал это не для того, чтобы восстановить силу клана. Ему просто хотелось, чтобы на пике снова стало многолюдно, чтобы там вновь появились юные заклинатели. Ланфэн не только не стал мстить тем, кто уничтожил их, – клан больше не ввязывался ни в какие междоусобицы, взяв на себя только воспитание молодого поколения. Лин Ху знал, что туда пошли лучшие учителя, и один из них вполне мог обладать такой силой, чтобы обнаружить барьер.

– Как вы докажете, что именно тот, за кого себя выдаете?

Юноша грозно сдвинул брови и скрестил руки, продемонстрировав дорогой и сильный меч. Ян Шанюан не удивился и не испугался. Он по-прежнему был учтив, словно торговец, чей товар уже начал подгнивать.

– Есть печать моей школы. – Учитель достал синий парчовый мешочек, быстро вытащил из него жетон из агата. Судя по звуку, кроме жетона там была всего пара монет. – Доброй ночи, прекрасная девушка. Простите, если побеспокоил ваше уединение.

Учитель произнес это до того, как успел поднять голову и протянуть жетон школы. Лин Ху обернулся, скорчил недовольное лицо, но Сяо Тун взяла у него фонарь и подняла его выше, чтобы рассмотреть лицо гостя.

– Вы не узнаете меня? – спросила она.

Свет от фонаря падал на всех, кроме ученика. Лин Ху в этот момент испугался, что этот человек пришел за девушкой, отберет ее и снова оставит его одного. Учитель прищурился, чуть склонил голову набок, и лицо его озарилось догадкой.

– Вы изменились. Выросли. Как я могу забыть? Девушка, что два года назад была напарницей Джинхэй Вейшенга. Он ведь отдал оружие вам? Как оно вам? Хорошее ли?

– Благодарю, оно мне очень пригодилось, – поклонилась Сяо Тун, потом кивнула Лин Ху, который все еще рассматривал обоих с подозрением.

«Демоны явились в мой дом, сговорившись. Наверняка заранее поделили, кому что достанется от моего тела», – мрачно подумал он. В другой раз он бы промолчал, но сейчас не удержался:

– Джинхэй – один из самых сильных кланов. Но в некоторых понятиях он придерживается жестких правил. Я слышал, что они не обучают девушек.

– Все меняется, – предположил Ян Шанюан. – Но становится все холоднее. Теперь, когда моя личность доказана, будет ли мне позволено войти?

Лин Ху вздохнул на всякий случай, так словно давно все понял и устал от их игры. Стараясь не делать ни одного движения, которое могло бы сойти за приглашение, он спросил:

– А что, вы не можете пройти? Найти барьер для вас оказалось просто, а преодолеть его – непосильная задача? Боюсь, что и я не…

– Я понимаю, понимаю, – поспешил заверить Ян Шанюан, подняв руку в примирительном жесте. По-прежнему улыбаясь, он без труда сделал шаг вперед и прошел через барьер, словно через воздух. – Вы подозревали меня, молодой заклинатель? Я просто не хотел вас пугать. Но вы правы, пройти может только человек или заклинатель. Будь я нечистой силой, как бы силен я ни был, не смог бы преодолеть его. Но вот я здесь. Развеяны ли ваши сомнения?

Лин Ху поклонился снова:

– Прошу прощения за свою подозрительность.

– Ничего-ничего. Я понимаю. Просто так такой барьер не ставят.

– Проходите в дом, угли еще не остыли. Сможете… – начал Лин Ху и тогда заметил, что учитель не трогается с места.

– Простите, – неловко сказал Ян Шанюан. – Я думал, что не придется это объяснять и все получится как-нибудь само. Но вы забыли про моего ученика.

Сяо Тун и Лин Ху застыли рядом, плечом к плечу, напряженные и подозрительные.

– Да, ваш ученик, – кивнул Лин Ху, осматривая темный лес. Он никого там не видел, но присутствие еще одного человека ощущал. Ощущения опасности не было, но неизвестный оставался снаружи. – Почему он не заходит?

– Позовите его. Он довольно застенчив.

– Позвать или пригласить? – осторожно спросил Лин Ху.

Он ощущал, как завибрировал воздух вокруг Сяо Тун: она готовилась к драке, собиралась призвать духовное оружие. Тогда и он воззвал к своему.

Ян Шанюан вздохнул, смирившись с неизбежным, словно тоже собирался драться. Но вместо этого рухнул на колени, в листву, низко опустив голову.

– Я могу поручиться за него. Фа Ханг – мальчик, взятый из крестьянской семьи. Самый обычный человек. Его талант случайно обнаружила одна госпожа, которая была проездом в деревне. Она же передала его на пик, где я все это время был учителем. Фа Ханг – искренний и открытый ребенок, его родители и предки до семнадцатого колена – люди, крестьяне. Но мой ученик не так силен, как я, и не может пройти барьер.

– Если указать на барьер, то простому человеку не составит труда пройти его. Не знаю, до какого колена вы проверили своего ученика и как можете быть уверены, что его не подменили, но если он не может пройти, значит, он не человек. – Лин Ху говорил спокойно, словно объясняя ребенку элементарное заклинание.

– Учитель, я же просил, не нужно смущать их, – произнес голос – обычный, человеческий.

Лин Ху быстро вскинул фонарь, а рядом с Сяо Тун появилось копье. Оно было огромным, ростом с девушку, украшенный резьбой наконечник – с треть ее тела. Наконечник тут же повернулся к барьеру, но атаковать не спешил.

Свет фонаря выхватил из тьмы обычного заклинателя, их ровесника, в серо-белых одеждах ученика. Он был выше их обоих, но ниже учителя, широкоплечий и с простоватым лицом. Действительно походил на сына крестьянина из доброй сказки. Он прятал руки в рукавах, но не потому, что скрывал там оружие, – было видно, что он замерз. Одежда его промокла, что из-за темноты не сразу заметили. Учитель выпрямился и, хотя все еще стоял на коленях, смотрел решительно и открыто.

– Знайте, если вы прогоните нас сегодня, то смерть этого мальчика будет на вашей совести.

«Как странно, – подумал Лин Ху. – Неужели они не могут развести костер и обогреть его в лесу? Зачем непременно?..»

А потом все услышали, как иначе зашуршал лес. Что-то пыталось выдать этот звук за привычный лесной гомон, за зверя, но это что-то было другим. Фа Ханг повернулся лицом к темноте чащи, и Лин Ху понял, что если прогонит их, то затаившееся в лесу чудовище сожрет мальчика.

Лин Ху не думал в этот момент ни о себе, ни о том, что нечто может перейти барьер. Он испугался за мальчика. Тот уже сделал шаг обратно, собираясь бежать в чащу. И в этот момент двое схватили его за запястья левой и правой руки. То были учитель и Лин Ху.

– Ты что делаешь? Быстро внутрь! – шепотом приказал Лин Ху и дернул руку на себя.

Удивленный Фа Ханг свалился на землю, под ноги остальных, задев при этом духовное копье Сяо Тун. Оно немного покачалось в воздухе и исчезло. Теперь внутри барьера были все.

На фоне неба было видно, как закачались верхушки деревьев. Их и до этого касался ветер, но сейчас это было иначе. Сяо Тун подхватила фонарь с земли, прежде чем он успел погаснуть, и подняла его на вытянутой руке. За барьером, словно гигантская змея, плыла сплошная тьма. Потом промелькнули ноги – размером с весло, кривые, согнутые под массой тела какого-то существа. Рука Сяо Тун мелко тряслась, отчего свет фонаря дрожал. Нечто развернулось и повернуло к людям морду – она была размером с телегу, приплюснутая сверху, слепая и с огромными ноздрями. Они лишили существо добычи, увели ее буквально из-под носа, и теперь оно, потеряв след, будет бродить вокруг дома. Фа Ханг и остальные взирали на тварь с изумлением, и только Ян Шанюан спокойно покопался в рукавах, извлек из левого плотную серую бумагу. Другой рукой быстро сорвал несколько волосков с головы ученика, опустился на колени и начал делать что-то из бумаги.

– Не волнуйтесь. Видите удавку у него на шее? Он не сможет ничего проглотить. Только пожевать: веревка не даст пропихнуть добычу в глотку. И зубы у него удалены, чтобы ничего не разгрыз. Кто-то использует эту тварь для поисков.

– Кто-то? – переспросила Сяо Тун, обернувшись.

Свет фонаря в ее руке все еще дрожал. Монстр попытался подковырнуть щит когтями, но они скользили по нему, как по мокрому камню. Ян Шанюан отпустил бумажного голубя с пышным хвостом. Тот выпорхнул за барьер и стал быстро набирать высоту. Он хлопал крыльями так, будто был очень испуган. Существо быстро развернулось и бросилось за приманкой.

– Но все же штука неприятная, – вздохнул Ян Шанюан. – К тому же, если затеять драку с одним из них, тут же прибегут другие. – Он вновь вздохнул и вытер лоб.

Сяо Тун словно приросла к границе барьера, стараясь разглядеть в свете фонаря других чудовищ. Фа Ханг так и сидел на земле, а Лин Ху держал его за рукав ханьфу, застыв в той же позе, в какой его застало ночное явление. Спохватившись, Лин Ху вскричал:

– Ты удивлен?! Оно шло за вами! Ты не знал, что оно преследовало вас?!

– Но я и правда впервые это вижу… – Фа Ханг вскочил и тут же поклонился всем: Лин Ху, Сяо Тун и на всякий случай учителю. – Нападать и съедать всех разом он не спешил, значит, если и был демоном, то несильным. Большое спасибо, что позволили укрыться за барьером. Я даю слово отплатить вам за это так же, как за спасенную жизнь.

– Мы не знаем, кто или что за нами гонится, – вмешался Ян Шанюан. – Это какие-то заклинатели в черном. Они не выдают клана, не называют себя. Да и… честно говоря, нас не за что преследовать.

– В черном? – переспросила Сяо Тун, повернувшись к ним.

Учитель кивнул.

– Это… это странно. Я думала, что эти люди из Джинхэя. Но если подумать… зачем Джинхэю скрывать свою принадлежность?..

– Эти люди преследовали и вас тоже? – удивился Ян Шанюан. – Я бы с радостью обсудил это, но моему ученику не помешало бы согреться.

Очень сложно было снова довериться магическому щиту. Раньше Лин Ху знал только, что он есть и защитит его, но раньше ни разу не видел барьер в деле, как и тех монстров, что он мог сдержать. Теперь Лин Ху казалось, что стоит отвернуться – и во тьме по ту сторону будет не протолкнуться от чудовищ.

Когда небо начало светлеть, на утес возле леса прибежали сразу три похожих на ночного гостя существа. Они перерыкивались и пытались отобрать добычу у одного из них. Тот нес во рту потрепанного, но еще подергивающегося, как пойманная бабочка, бумажного голубя. Именно его монстр и положил к ногам Ксу Руо – заклинательницы в одежде из черной замши с алым шелком. Бумажная птица была заметно пожевана, порвана, но еще трепыхалась. Достаточно, чтобы можно было рассмотреть на ней сильную магию. Ксу Руо, скривив рот, словно подражая туповатому мужлану, присела на корточки и поворошила бумагу пальцем. Та стала пеплом и рассыпалась, ветер разбросал остатки по траве. За спиной женщины стояли еще пятеро людей в черной плотной одежде, они жадно всматривались в «добычу», будто могли что-то понять. Заклинательница выпрямилась, достала из рукава небольшую коробочку, открыла ее. Внутри был вырезанный из бумаги человеческий силуэт, наполовину пропитанный кровью, поверх которой тушью были нарисованы символы.

– Эй, – позвала Ксу Руо. – Эй, ты спишь, что ли?

Не получив ответа, она ногтем стукнула по силуэту, тот всхрапнул и приподнялся, издав чавкающий звук.

– Сколько времени? – мужским голосом спросил он. – Да какого демона?.. Ксу Руо, еще темно, что за спешка? Они что, разбежались?

– Не-а, все по плану. Засели в одном месте, втроем там околачиваются.

– Ну вот и славно, славно же, – произнесла фигурка. – Чего меня будить? Идите дальше по плану, и все будет хорошо.

– С ними еще кто-то.

– Их не трое? – после паузы спросила фигура.

Ксу Руо снова скривилась, покачала головой.

– Не-а. Там есть кто-то еще. Очень сильный кто-то еще. Если он там будет – план не сработает.

Фигурка запыхтела, словно собиралась выбраться из коробочки, но с места не сдвинулась.

– Может, с ними, это… поговорить?

– Обязательно поговорим. Сначала доставишь их ко мне, и тогда я с ними поговорю, – заверила фигурка. – Кто с ними? С чьей стороны этот заклинатель?.. Со стороны мальчишки, наверняка мальчишки! Он самый хлопотный из всех.

– Так, может, не стоило их втроем собирать, а разобраться по одному? Тогда и мальчишку можно оставить.

– А где я столько людей возьму? – возмутилась фигурка. – Вот что… надо узнать, кто там. Увести его подальше, отвлечь, то бишь. А пока он будет ушами хлопать – забрать их.

– Я что, бог, что ли, для такого?

– Ты справишься, я верю. Они же дети. Доверчивые, дружелюбные. Надо только припугнуть как следует, а потом предложить помощь – и они пойдут. Они одинокие и потерянные, надо на это надавить. Не получится – зови меня. Сделаем так, будто ты на меня не работаешь. Только смотрите, помни´те их несильно.

– Насколько несильно?

– Ну, можно месяца на два помять, не больше, – разрешила фигурка. – Никакого сна с тобой… Давай, постарайся.

Лин Ху несколько ударов сердца смотрел в потолок. Он помнил, как вчера выудил из реки девушку – Сяо Тун. Повернул голову – она лежала недалеко от него на соломенной подстилке, все в той же одежде, которую он дал ей вчера. Спала безмятежно, и пылинки невесомо падали на ее ресницы. Помнил, как потом пришел еще один человек, Фа Ханг, – повернул голову влево и обнаружил его там. Голого по пояс, но прикрытого плотной тканью, какой Лин Ху закрывал иногда грядки. Тот тоже спал, лежа на животе, пыль так же бесшумно витала в воздухе над ним. Еще он помнил монстра в темноте и как они втроем шли к хижине.

А потом не было ничего. У Лин Ху было столько вопросов, и он думал, что не будет спать в эту ночь, пока не задаст их все. Но стоило перешагнуть порог дома – и его разом сморило. Он помнил, как упал на колени, как услышал грохот рухнувшего рядом тела. Теперь он еще раз осмотрелся: их троих уложили в середине комнаты, укутав и подстелив все, что нашли. Кровать была пустой, но одеяло с нее было на Лин Ху, и под головой у него, единственного, была подушка. Солнце вовсю светило в окно…

Лин Ху вскочил в ужасе: он не проверил сети, не сходил на грядки, не покормил животных, не осмотрел барьер, он, в конце концов, не тренировался на рассвете. Он просто продрых все это время.

– Не надо так резко, – раздался голос. – Я обездвижил тело и разум, но такая техника может иметь последствия. Она незаменима, когда надо выспаться, но не спится. Но обездвиженное тело может и после пробуждения… ну, вот как сейчас.

Ян Шанюан от двери наблюдал, как Лин Ху сложился пополам и пытался как-то выпрямиться. В руках у учителя была корзина, полная рыбы и овощей. Корзину он осторожно поставил на столик у окна, подошел помочь и начал разминать плечи Лин Ху, возвращая мышцам подвижность.

– Вчера вы все очень устали. Я подумал, что нужно поспать, это поможет уложить в голове все, что произошло.

– А спросить? – возмутился юноша, ощущая себя беспомощным.

– Это бы затянулось до утра. Вы бы стали подозрительны, не согласились… А так видишь, вы замечательно выспались, а я ничего не сделал, пока вы спали. Чем доказал, что я и мой ученик не враги вам.

Лин Ху выпрямился и, несмотря на то что стоял на коленях, уставился на учителя с возмущением, однако промолчал – не мог подобрать слов. На языке вертелось только: «Не делайте так больше».

А потом он заметил, как изменился дом: он выглядел новым, будто его только недавно построили. Хотя на самом деле в нем просто прибрались.

– Вы совсем не спали? – спросил наконец Лин Ху.

Ян Шанюан выпрямился, забрал со стола корзину с едой и вместо ответа заверил:

– Мне совсем не сложно. Я должен был как-то отплатить за то, что мы к вам вломились. И за то, что я так бесцеремонно уложил вас спать. Давайте выйдем. Не хочется мешать остальным: они вымотались, впервые за долгое время в безопасности наконец. Если хотите, можем поговорить снаружи.

Юноша еще раз посмотрел на спящих – они и правда выглядели нормально. Не отравлены, не теряли постепенно силы. Очаг, на котором в хорошую погоду Лин Ху готовил еду, был снаружи. Решив, что так действительно будет лучше, он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Глава 3 Нечеловек, потерявший Фа Ханга, и история учителя

– Я взял на себя смелость и достал рис из ваших запасов, – проговорил Ян Шанюан.

Рис он не только взял, но и промыл, и залил водой. Лин Ху не стал возражать. Правда, запасов еды пока не хватало пережить зиму даже одному, не то что четверым. И все же он не хотел, чтобы они уходили. Теперь он не один, и можно будет что-нибудь придумать. Расширить поля не получится: диаметр защитного поля не позволит.

– Судя по защите, кто-то очень любит вас. И очень переживает за вас, – словно отвечая его мыслям, произнес Ян Шанюан и тут же занялся чисткой рыбы.

Чтобы не стоять просто так, Лин Ху взялся за овощи.

– Этому кому-то наверняка очень не понравилось бы наше общество, застань он нас тут. Скажите, ваши волосы ведь светлее, чем у большинства?

Лин Ху задумчиво тронул брови. С началом войны его заставляли красить волосы в насыщенно-черный, но брови и ресницы все равно часто выдавали. Если не приглядываться, то не видно.

– Да.

– А ваше оружие, судя по шрамам на правой руке, – кнут?

– Да.

– А ваш меч…

– Да-да, вы догадались. Давайте не будем говорить этого вслух. Мне… мне все это неприятно.

Ян Шанюан даже не поднял головы от своего занятия и будто бы не обратил внимания на слова юноши. Казалось, он хочет спросить о чем-то тяжелом, неприятном, и Лин Ху боялся, что это будет разговор о той войне.

– Знаете… все кланы тогда были поражены этой жестокостью. Я еще застал времена демонов, чудовищ, постоянных войн и междоусобиц. Тогда жизнь ничего не стоила. Но мы столько отдали за то, чтобы построить нынешний мир. Было горько осознавать, что кто-то еще позволяет себе такие войны. Да и кого – детей… Но вы сказали, что не хотите говорить об этом. Я уважаю ваше решение. Скажите только одно: Лин Ронг был вашим учителем?

Лин Ху задумчиво чистил редис, сосредоточившись на этом занятии так, будто вокруг не было никого. Кивнул.

– И в той войне он умер?

Снова кивок.

– Ужасно, – вздохнул Ян Шанюан. – Я помню его еще ребенком. Тогда он был веселым. Мне казалось, он всегда будет таким. Но мы все что-то теряем. И чем дольше живем – тем бóльшие потери нас ждут.

Запах свежей рыбы, углей и редиса был приятным, да и день выдался солнечным, спокойным. Они удобно расположились в тени, но Лин Ху чувствовал себя так, словно пережевывал иглы.

– Когда-то я решил для себя, что буду сильным. Достаточно сильным, чтобы больше никогда не грустить. Чтобы спасти всех, кого хочу спасти. Но чем дольше ты живешь, тем больше встречаешь людей. И всех их нельзя постоянно носить с собой. Как видите, сейчас со мной только один ученик. Я знал: если отпущу его одного, то потеряю. Остальные без меня смогут, а вот он… Ничего, что я решил выговориться вам?

Лин Ху снова кивнул, не поворачивая головы. Ян Шанюан закончил с рыбой и поставил на огонь рис.

– Спасибо. За это я тоже постараюсь отплатить вам. Просто… когда люди, которых ты знал еще детьми, умирают в самом расцвете лет, ты понимаешь, как же на самом деле стар… Молодой заклинатель, не стоит срезать таким толстым слоем кожуру. Ведь в ней осталось очень много съедобного.

– Лин Ху. Меня зовут Лин Ху. – Юноша поднял наконец голову и посмотрел на собеседника.

Тот на секунду задумался, но быстро все понял и кивнул:

– Да. Лин Ху. Как девушка из клана Джинхэй оказалась тут?

– Ее принесло рекой, – честно ответил Лин Ху.

– Я мало знаю о том, что произошло. Она была напарницей будущего главы клана. Как я понял, они изменили правила. Наверное, потому, что наследник придерживается прогрессивных взглядов… впрочем, говорили, что и он купил себе невесту у крестьян.

– Мы почти не сталкивались с этим кланом, но, по слухам, он довольно агрессивен.

– Им тоже в прошлом сильно досталось. Пару поколений назад Джинхэй оказался втянут в войну между двумя сильными кланами. Чтобы выжить, им пришлось предать, в первую очередь, себя. С тех пор они поставили силу на первое место. Удивительно не то, что в обучение взяли девушку. А, скорее, тот факт, что она смогла пройти все эти тренировки. А еще интереснее, что будущий глава взял девушку в напарники. Я думал, что в нем так же сильны предрассудки, как и в его отце. Глава клана не выглядел довольным на том соревновании. Даже когда его сын победил.

– Вы так много знаете, – искренне сказал Лин Ху.

– Годы идут, а тяга к знаниям не исчезает, – улыбнулся Ян Шанюан. – Я завидую вам, молодым. Столько еще впереди… Столько всего будет впервые. Я понимаю главу пика, который засадил цветами выжженную поляну. То есть вместо погибших друзей заполнил пик детьми. Я не думаю, что когда-либо он снова ввяжется в войну. Воспитание новых заклинателей – просто повод сделать пик счастливым и шумным местом. И это прекрасно.

Лин Ху молча нарезал овощи соломкой. Слова учителя больно отзывались в нем. Когда он смог вернуться в свой клан, такие же пустоты очень бросались в глаза: комнаты погибших, их вещи, места. Их отсутствие в тренировочном зале, в трапезной, в коридорах. Клан стал меньше и в то же время словно наполнился призраками. Все это было тяжело, и Лин Ху считал, что страшнее этого с ним уже ничего не случится. Он потерял все, что у него было.

– Что-то мы все о грустном, – заметил его настроение Ян Шанюан, который тем временем развешивал коптиться рыбу. – Что интересного вам поведать?

– Почему ваш ученик не может пройти барьер против темных созданий? – прямо спросил Лин Ху.

Ян Шанюан выронил тушку, скривился и предупредил:

– Теперь следует ее помыть… Простите, я отойду, присмотрите за огнем…

– Потому что я проклят. Одержим. – В дверях стоял завернувшийся в ткань Фа Ханг. – Где моя одежда? Когда я успел заснуть вчера?

– Одержим? – переспросил Лин Ху.

Ян Шанюан тут же забыл про готовку и бросился за сохнувшей тут же одеждой.

– Вот она. Ой, ты вчера так устал, что заснул, стоило тебе сесть.

– Заснул? И ничего не делал больше? В смысле…

– Нет-нет. Просто заснул. Сразу.

Лин Ху решил не перебивать, просто ждал, чуть наклонив голову и глядя Фа Хангу в глаза.

– Это было всего один раз и больше не повторится, – решил внести ясность Ян Шанюан.

Но Фа Ханг не дал сбить себя.

– Это случилось на важной тренировке. Я почти ничего не помню. Я был сильным, я говорил другим голосом, я вообще был другим…

– Мой ученик очень честный. Но, наверное, теперь нам надо уходить. Вряд ли господин Лин Ху захочет видеть нас в своем доме после того, что узнал.

– Да нет, оставайтесь, – разрешил Лин Ху.

Фа Ханг совершенно не удивился, в отличие от учителя. Тот застыл с одеждой и испачкавшейся рыбной тушкой в руках.

– Почему? – спросил учитель.

– Вам больше некуда пойти, – пожал плечами Лин Ху и поднялся, направляясь мимо Фа Ханга в дом.

Тот проводил его удивленным взглядом. Они не говорили Лин Ху об этом и на первый взгляд выглядели как самые обычные учитель и ученик на тренировке. Но что-то в ностальгических речах Ян Шанюаня дало понять: обратно их не ждут. И не примут. И Лин Ху это понимал. Ему повезло, что у него был такой дом. Ведь его могли бы тоже просто выкинуть, предоставить справляться самому, и тогда у него была бы в лучшем случае хижина, а барьер был бы таким, что только мелочь и не пройдет, а зло чуть посильнее – и его сломает, и от Лин Ху ничего не оставит.

Сяо Тун уже не спала, она приводила в порядок свою одежду и убирала на место ткань, заменявшую им ночью постели.

– Скоро будет готова еда, – предупредил Лин Ху, но в ответ услышал:

– Не надо. Я пойду, пожалуй.

Он замер, не дойдя с корзиной до места. Удивленно напомнил:

– Ты же хотела остаться. Боишься?

Наверняка она слышала про одержимость Фа Ханга. Конечно, это небезопасно, но они заклинатели. С этим уж как-нибудь управятся.

– Якобы одержимого? Нет. Просто передумала.

Фа Ханг, приблизившись на шаг к Лин Ху, негромко шепнул: «Она слышала, что вы говорили про ее клан», и затем снова отодвинулся. Он одевался.

– Тебе неприятно, что мы узнали? Не волнуйся, мы не выдадим, – пообещал Лин Ху.

– Чего и кому? – спросила Сяо Тун, резко обернувшись.

Она выглядела рассерженной, и Лин Ху не мог понять, что такого они сказали. Даже если она слышала – ее хвалили.

– Ничего и никому. Мы все тут со странной репутацией, и, как видишь, еще неизвестно, от кого будет больше проблем. Я знаю только одно. Если ты уйдешь – все будет как прежде. Если ты останешься – что-то изменится. Чего хочешь ты? Что-то изменить или оставить все как раньше? – Лин Ху знал, о чем говорил, потому что именно так он уговаривал себя.

Опасно, странно, необычно. Но если он прогонит этих заклинателей, то снова останется тут один. И он готов был противостоять любым опасностям, разделить с ними их бремя отверженности, лишь бы в доме больше не было прежней тишины. Даже если это клан Джинхэй, даже если это одержимость демоном – ему нужны были такие же, как он. Те, кому нужно было спрятаться.

И Сяо Тун, похоже, тоже надоело убегать. Не глядя на Лин Ху, она заправила за ухо выбившуюся прядь, не поворачиваясь, кивнула и смущенно согласилась:

– Я останусь.

Даже Фа Ханг обрадовался. Облегчение было единственной эмоцией, которая отразилась на лице Лин Ху, а Фа Ханг хоть и вполголоса, но все же достаточно громко издал радостное восклицание и тут же перевел тему:

– Так чем мы сможем помочь?

Лин Ху уже слегка обдумал эту мысль. Сейчас он обрадовался, что его освободят от части домашних дел и можно будет уделить время тренировкам.

– Сорняки, – выдохнул Лин Ху так, словно признавался в любви.