Пластиковый океан E-Book

Хуэй Ху

• Herausgeber: Астрель
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Звезды научной фантастики
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 511

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Недалекое будущее. Юный инуит Кована идет охотиться на тюленей, чтобы пройти инициацию, как его предки. Но у него ничего не получается, к тому же он оказывается на огромной льдине, отколовшейся от материка, вместе с белым медведем, пораженным загадочной болезнью. Выпускник университета Ватанабэ Ю отправляется в море вместе с рыбаками родной деревни. Он еще не знает, какими кошмарами обернется его решение, и сам скрывает немало секретов. Биоинженер Ли Шили работает над выведением растительных гибридов, способных разлагать пластик, и добивается поразительных, но чрезвычайно разрушительных результатов. Ральф Гейбл, бывший солдат, а ныне активист, занимающийся спасением дельфинов, совершает аварийную посадку на странном безжизненном острове посреди Тихого океана, которого нет ни на одной карте. И все они вскоре столкнутся с чем-то ужасным, новой формой жизни, идеально приспособленной для существования на изменившейся Земле, чье появление может стать концом для всей планеты.

Leseprobe

Хуэй Ху Пластиковый океан

Copyright © 2018 by

© Наталья Власова, перевод, 2025

© Михаил Емельянов, иллюстрация, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

(1) Юный инуит [1]

Рано утром Кована тихонько вышел из дома, пропитавшегося пивными парами. Чужаки на все голоса храпели в гостевой. Костер у двери не потух до конца, и темно-красные угли вспыхивали и гасли, словно борясь за жизнь.

Солнце висело в воздухе, почти такое же тусклое, как угасающий костер. Оно парило в небе уже два месяца, но пройдет еще один, и оно нырнет за горизонт, оставив после себя долгую темную ночь.

Это место называется Тигит, и оно служит домом для Кованы и еще восьмидесяти одного инуита.

Но Кована осмотрелся и не смог найти ничего, что принадлежало бы им. По рассказам дедушки, предки его племени были очень сильными, жили в иглу, построенных из снега, и носили шубы из шкур тюленей, на которых охотились. Настоящие инуиты преследовали китов на каяках, пронзали их черепа длинными костяными копьями, а затем в одиночку тащили добычу обратно в свои деревни, получая похвалу от сородичей.

Но теперь, когда их землю обнаружили чужаки, все изменилось. Гости привезли много вещей, и теперь инуиты жили в домах из камня и пластмассовых ракушек, носили клетчатые рубашки из хлопка – а ведь Кована даже никогда не видел, как выглядит этот самый хлопок.

Чужаки пригоняли с юга вереницы грузовиков, груженных всякой всячиной, которую раздавали местным. Никому больше не нужно охотиться, женщины теперь не сдирают шкуру с туш тюленей – а если и делают это, то исключительно ради развлечения туристов, – вдобавок инуиты селят гостей у себя в обмен на деликатесы и одежду, а также различные интересные гаджеты.

Коване не нравится, что его народ забыл свои традиции.

Он вытащил из сугроба в углу то, что заранее приберег: рюкзак со снаряжением и самодельное костяное копье. От теплого и уютного дома Ковану отделяла всего одна стена, а за ней отопление, пиво, душевая и телевизор, показывающий восемь каналов.

Но не в таком месте должны жить его родичи.

Кована должен выполнить свою миссию и стать настоящим инуитом, чтобы спокойно наслаждаться комфортом.

Он закинул рюкзак на спину и стиснул костяное копье. Квадроцикл, который подарил ему чужак, стоял под навесом. Кована дотронулся до руля, но не поехал.

Надо полагаться на свои силы.

Он твердой походкой зашагал к северному леднику.

Хотя он никогда не общался с метеорологами, но подспудно чувствовал, что климат в последние годы становится теплее: стоя у дверей дома, видел, как вдалеке пробиваются зеленые сорняки – это уже не та белизна, которую Кована помнил. Снег с каждым годом отступает, и даже ледниковый пояс лопается, покрываясь мелкими кусками плавучего льда.

С появлением чужаков, мигрировавших туда-сюда, ледниковый пояс претерпевал и другие изменения. Раньше на подходе к нему приходилось распускать волосы и прятать за ними глаза, чтобы не развилась снежная слепота при виде бескрайних ледяных полей. Но теперь кромка ледника уже не такая монотонная, на поверхности видны разноцветные пятна – это пластмассовый мусор. Другие обломки, а порой даже целые пластиковые бутылки, плавали в Северном Ледовитом океане, куда течения приносили их на волнах из далекого Тихого, и они оставались здесь.

Как и прочие вещи, что приносили с собой чужаки.

Кована ступил на ледник, шипы на ботинках крепко впились в поверхность. Он слегка согнул ноги, перенес центр тяжести и шаг за шагом медленно отправился вперед. Не хотелось признаваться, но альпинистские ботинки c кошками марки «Скрапа» оказались гораздо надежнее сделанных вручную шипов из оленьих рогов. Ему придется таким образом преодолеть семь километров, чтобы добраться до цели – лежбища тюленей. Он поймает и убьет тюленя так, как это делали предки, и пожертвует его жизнь богам, чтобы доказать чистоту своей крови.

Как же тяжело охотиться на этих толстых и глупых созданий, издающих звук, похожий на смех! Кована спланировал в уме тысячи охотничьих уловок и сейчас уверенно шагал, двигаясь к цели и наблюдая, как в выдыхаемом им тумане мерцает линия далекого ледника.

Во второй половине дня он добрался до места. Остановился и нашел участок с подветренной стороны, где планировал собраться с силами для предстоящей битвы.

В рюкзаке он припас вяленую лосятину и воду, упаковав все так, как это делали чужаки. Металлический термос с водой слишком много весил, но зато у Кованы была возможность пить горячую воду, над которой поднимался пар, а не отбивать кубики льда, чтобы утолить жажду. Прижавшись спиной ко льду, Кована глотал лосятину всухомятку, согреваясь изнутри водой, и удивлялся, как его предки выживали на этой ледяной равнине. Некоторые штуковины, которые привезли с собой чужаки, пусть странные и противоречащие традициям, были очень удобными.

Кована неожиданно размечтался: он снова оказался в теплом каменном доме, на него дует теплый воздух, он пьет пиво и слушает истории о других мирах, которые рассказывают чужаки.

Наконец он заставил себя вернуться в реальность и встал против ветра. В лицо вновь ударил холод, пробрался сквозь щели в костюме, остужая тело.

Кована чувствовал, что стал настоящим инуитом.

Взрослый тюлень может весить до ста пятидесяти килограммов и достигать двух метров в длину. Когда Кована подошел к месту их обитания и увидел сотни собравшихся вместе животных, он понял, что стоит за этими цифрами.

Огромные звери лежали на краю ледника, некоторые отдыхали, некоторые соскальзывали со льда в воду, а потом снова выскакивали на сушу. В воде плавало множество тюленей и горы пластиковых отходов. Когда животные выпрыгивали из воды, к их телам прилипали кусочки пластика, и тюлени казались разноцветными.

Кована осторожно подобрался к лежбищу. Его тревожил скрип зимнего костюма, но он быстро понял, что тюлени особо и не реагируют на его приближение, а потому осмелел, выпрямился и вошел прямо в стадо.

Тюлени не только не спрятались, но даже подвинули свои жирные тела поближе к нему. Через некоторое время вокруг него сгрудилась целая дюжина животных. Они устроились у ног Кованы, а некоторые даже тянули головы, чтобы потереться о его икры.

Один прислонился к Коване, перевернулся и улегся кверху брюхом. Его живот был испещрен мелкими шрамами и пестрыми шишками. Он порезался о пластиковый мусор, пока скользил на животе по льду. Хотя раны были неглубокими, осколки навсегда остались в теле, когда царапина затянулась.

Юный инуит сжал костяное копье, высоко поднял его и снова опустил.

Он вышел из стада, медленно переступая через тела, и тюлень поменьше громко крикнул ему вслед.

Кована отступил еще на несколько шагов.

Краем глаза заметил, как сугроб рядом с ним зашевелился.

Кована резко развернулся и увидел перед собой белого медведя.

Он был ошеломлен, костяное копье едва не выпало из рук. Затем посмотрел в глаза зверю, опасаясь, что тот навалится на него всем весом, если он зазевается.

Хищник уставился на Ковану, и секунд через десять инуит немного успокоился, а потом заметил кое-что странное.

Медведь был слишком худым, прямо-таки скелет, обтянутый шкурой, и слегка дрожал от свистящего холодного ветра.

Дедушка говорил, что белые медведи редко захаживают в этот район, поэтому инуиты могут прокормиться, охотясь на тюленей и лосей.

Здесь, где царил Северный Ледовитый океан, они не только не могли найти пропитание, но даже оказывались на грани смерти.

Однако конкретно этот медведь вовсе не обладал величием, свойственным его виду: уголки глаз опущены, мутные глаза не были грозны, а при каждом вдохе под белоснежным мехом проступали ребра. Что еще хуже, большая часть морды с левой стороны распухла, и это вздутие тянулось от угла пасти к шее. В месте опухоли вся шерсть выпала, обнажив бугристую розовую кожу.

Вероятно, из-за этой странной болезни он не мог нормально охотиться, поэтому пришел сюда.

Кована подождал еще немного, но белый медведь все так же не реагировал. Юноша убрал копье, вытащил из рюкзака остатки вяленой лосятины и осторожно сунул под нос зверю.

Тот учуял аромат, повел носом и одним движением слизнул мясо, пару раз пожевал и проглотил.

Он не двинулся с места, но глаза, казалось, немного смягчились. Кована легонько потрепал хищника по морде, а белый медведь расслабился и лег, подогнув передние лапы, как ездовая собака в деревне.

Кована достал из рюкзака колбасу в пластиковой упаковке, которую привезли чужаки, и ножом попытался прорезать пластик.

Внезапно он ощутил под ногами толчок.

Пошатнулся, чуть было не упав, но устоял. Заметил, как тюлени, лениво нежившиеся на льду, изогнулись, подпрыгнули и нырнули в море.

Затем его ушей достиг глухой и продолжительный гул, напоминавший вздох тысячелетнего ледника. Кована даже не догадывался, что в двух тысячах восьмистах метрах от него образовалась сквозная трещина и тот кусок льда, на котором он стоял, отвалился от основной массы.

Гладкая поверхность под ногами медленно накренилась, новый одинокий айсберг скорректировал собственный центр тяжести, чтобы принять более удобное положение.

Кована удержался, но вращение не прекращалось, а ускорилось. Тот конец, где стоял юный инуит, задирался, и ледник превратился в огромный ледяной склон.

Белый медведь тоже почуял опасность, встал и посмотрел на человека. Затем бросился к краю.

Кована на мгновение замер, потом развернулся и помчался что есть сил за хищником.

Айсберг продолжал опрокидываться, и в нескольких километрах от них раздавался скрежет от трения пласта в месте разлома, увеличивавшегося с каждой минутой. Быстро поднимающийся ледник оставил брешь, и морская вода хлынула внутрь с громким гулом.

Возможно, помог тот кусок вяленого мяса, но ослабевший белый медведь вприпрыжку побежал вперед.

Кована погнался за зверем, но расстояние между ними увеличивалось, а ледяная поверхность теперь напирала на него, будто скала.

Белый медведь исчез за кромкой стены, а Коване осталось совсем чуть-чуть. Он подался вперед и глубоко вдохнул. Холодный воздух хлынул прямо в легкие, но он почувствовал обжигающий жар, словно вся грудь горела огнем.

Четыре шага, три шага, два… Кована поскользнулся и упал. Быстро съехал вниз по наклонной глади. До поверхности воды было двадцать метров, но в ней плавали обломки льда, и если бы Кована сейчас упал, то погиб бы еще до того, как оказался в океане.

В отчаянии он выхватил ледоруб, висевший на поясе, и ударил наугад. Острие вошло в айсберг, замедлив падение, но удар был слишком слабым, вскоре Кована сорвался и снова соскользнул вниз. Он снова вонзил ледоруб в лед. На этот раз получилось лучше.

Поверхность превратилась в отвесную скалу, и юноша теперь болтался в десяти метрах от поверхности океана. Огромный ледник повернулся под нужным углом и начал выравниваться. Кована начал подниматься, орудуя ледорубом и опираясь на шипы ботинок. Когда айсберг снова развернулся, инуит уже успел закрепиться на месте.

Ледник качнулся взад и вперед несколько раз, прежде чем наконец нашел баланс.

В это время Кована подобрался к самой кромке ледяной стены.

Белый медведь лежал на краю обрыва и смотрел на человека сверху вниз. Увидев, что тот забрасывает ледоруб прямо перед его мордой, зверь в панике поднялся, отодвинулся в сторону, снова улегся и пристально посмотрел на инуита.

– Братишка, не мог мне помочь, что ли? – проворчал Кована, добравшись до края и подтянувшись на руках, чтобы перелезть на другую сторону.

На леднике еще оставались небольшие лужицы воды, но Коване было все равно, он лежал в одной из них рядом с белым медведем, тяжело дыша, и не мог прийти в себя.

Потом перевернулся на живот и высунул голову за край, как белый медведь, чтобы понять, насколько далеко находится от воды. После того как айсберг нашел баланс, большая его часть снова погрузилась под воду, а над ее поверхностью осталась лишь его верхушка.

Тюлени, которые только что в панике разбегались, вернулись и теперь плавали кругами в нескольких метрах от Кованы. Казалось, они хотели вернуться на ледник, чтобы продолжить лениво валяться, но не могли найти подходящее место, чтобы десантироваться на него.

– Найдите себе другое место. – Кована помахал тюленям, почти забыв, что всего несколько минут назад хотел убить одного из них.

Он повернул назад и полез вверх по склону. Казалось, облака немного рассеялись, и небо прояснилось. Кована долго оглядывался по сторонам, не узнавая путь, по которому пришел сюда, но это уже не имело значения: он увидел, что глыба льда, на которой он сейчас находился, оторвалась от основного массива и уплывала все дальше и дальше, превратившись в изолированный остров.

После долгих размышлений Кована пришел к выводу: обратного пути нет. Но на смену разочарованию пришло воодушевление – новое приключение только началось!

Он вернулся и проверил снаряжение. К счастью, все оказалось на месте, даже копье, мешавшее бежать, уцелело, отчего Кована почувствовал себя гораздо спокойнее.

Сидя рядом с белым медведем, он вынул последнюю колбасу и разделил ее на две части, половину отдал зверю, вторую съел сам.

– Остались только мы с тобой, – сказал Кована, жуя, – не ешь меня, я наловлю для тебя рыбы, ладно?

Белый медведь проглотил колбасу, облизнулся, посмотрел вдаль желтыми глазами и довольно засопел.

Низко висевшее солнце выглянуло из-за редких облаков, окрасив мерцающую воду в серебристый цвет.

(2) Потомок рыбаков

Сначала пришлось на самолете лететь из аэропорта Кансай в аэропорт Нанки Сирахама в префектуре Вакаяма, а затем еще три часа трястись на автобусе, чтобы добраться до поселка Унадзава. Ватанабэ Ю дремал, прислонившись к стеклу. Унадзава расположен в самой южной части полуострова Кии на побережье Тихого океана. Еще в дороге запах океана чувствовался в воздухе, дувшем через окно.

За поворотом перед ним вдруг разверзлась бескрайняя водная гладь, загородив собой весь мир, волны грохотали, создавая иллюзию, будто Ватанабэ Ю едет в поезде.

В Унадзаве больше никто не выходил, автобус оставил его в гордом одиночестве у автовокзала, а сам продолжил путь до следующего поселка.

Ничего не изменилось с тех пор, как четыре года назад Ватанабэ Ю приехал сюда впервые. Хотя шум волн ни на минуту не смолкал, он даровал ощущение умиротворения и спокойствия.

Полагаясь на собственную память, Ватанабэ Ю прошел по ровной и всегда мокрой тропинке мимо рыбацких хибарок и добрался до дома своих дяди и тети.

Те жили в конце улицы в маленьком двухэтажном доме, и на верхнем этаже за окном вялились на солнце кальмары. По сравнению с прошлым разом строение, казалось, обветшало и усохло. А может, это просто я вырос, подумал Ватанабэ Ю и постучал.

Тетя открыла, смерила взглядом молодого человека на пороге, но не сразу узнала его. В Унадзаву частенько наведывались незнакомцы. Она молчала и смотрела на гостя настороженно. Точно так же, как четыре года назад, когда Ватанабэ Ю впервые приехал сюда.

– Тетя, это я, А-Ю, – сказал Ватанабэ, протягивая ей подарок, купленный в аэропорту Кансай.

– О-о-о-о! – протянула тетя, словно бы давая себе время вспомнить, а потом схватила племянника за руку. – Что стоишь? Заходи скорее!

Ватанабэ Ю последовал за тетей, разулся у входа и поднялся по скрипучей лестнице. Обстановка в гостиной площадью в десять дзё [2] была совсем простой, здесь стояли только полки да телевизор. Гость поставил подарок у стены и уселся на пол.

Тетя принесла горячий чай и села напротив него. До приезда Ватанабэ Ю боялся, не припомнят ли родственники, что в прошлый раз они не попрощались, но, к его удивлению, тетя даже словом об этом не обмолвилась.

Ю кашлянул:

– Тетя, давно не виделись.

– У нас все в порядке. Дядя пошел выпить. Скоро рыболовный сезон. Посмотрим, что может получиться.

– Ага. – Ватанабэ Ю сделал глоток чая и пожал плечами. Морской бриз, дувший из окна, приносил прохладу. – А сейчас вообще много возможностей?

Тетя вздохнула:

– Намного меньше, чем раньше, рыбы поубавилось, да и покупателей тоже.

Он кивнул, нахмурился, подумал и решил сразу перейти к делу:

– Тетя, на этот раз я здесь, чтобы попросить вас об услуге.

– О какой?

– Я хочу вместе с дядей выйти в море.

– Ты… – Тетка оглядела племянника с ног до головы. – Забудь. Это очень тяжело, ты не выдержишь.

– Тетя, мне нужно. – Ватанабэ Ю достал из кармана диплом. – Я только что окончил факультет морской биологии Нагойского университета, но толком не выходил в море. Тетя, для меня это важно.

Женщина взяла диплом и открыла его. Читать она не умела, но нежно провела кончиками пальцев по чернилам на светло-желтой бумаге и улыбнулась.

– Давай-ка отыщем твоего дядю и застолбим тебе место на корабле.

– А где он?

– Где ж ему быть? Пьет.

Во всем этом поселке была только одна лавка-идзакая [3], торгующая спиртным, и дядя любил в свободное время пропустить там по паре стопок вместе с другими рыбаками.

Тетя взяла Ватанабэ Ю за руку и быстро пошла в сторону лавки, держа в другой руке его диплом. Племянник несколько раз порывался забрать документ, но не нашел подходящего случая открыть рот.

Они откинули занавеску, загораживающую вход в лавку, и с порога увидели его дядю Ватанабэ Рё, который в расстегнутой рубахе сидел с несколькими толстыми мужиками. Они выпивали и болтали. При виде супруги дядя отставил стопку [4] и недовольно поинтересовался:

– Ты чего тут забыла?

– Ты посмотри, кто приехал! – Тетка подтолкнула племянника вперед.

– Дядя! – подал голос молодой человек.

– А, это ты… – равнодушно протянул дядя.

– Ого, А-Рё, это откуда у вас в семье такой дельный парень? – громко спросил один из его собутыльников.

– Сын старшего брата.

Все были в курсе конфликта между отцом Ватанабэ Ю и его братом, а потому в лавке повисло молчание.

– Ты только посмотри на это! – Тетя сунула Рё диплом под нос.

Дядя взял документ, открыл, потом протянул худощавому мужчине, сидевшему за тем же столиком:

– Эй, Кэйта, что тут написано?

Человек, к которому он обратился, взглянул на обложку:

– Это университетский диплом.

– Диплом? – переспросил Рё, глядя на племянника. – Университетский диплом?

Кэйта кивнул.

– Нагойский университет, – сказал Ватанабэ Ю.

Дядя внезапно вскочил с места и крепко обнял племянника, потом схватил его за руку, вытащил в центр лавки и громко объявил:

– Видали, в семье Ватанабэ есть свой студент!

– Я уже выпустился, – поправил Ю.

– Не важно. – Дядя притянул его к себе. – Давай-ка выпей с нами стопочку, тебе же уже есть восемнадцать?

– Двадцать два.

– Значит, уже можно пить, давай отпразднуем сегодня! – Лицо дяди расплылось в улыбке.

Рё поставил стопку саке перед Ватанабэ Ю. Тот не мог отказаться, поэтому пришлось выпить залпом. Жидкость потекла по горлу, оставляя огненный след.

Дядя успел налить вторую, Ю взглянул на тетю, и она поспешила на помощь племяннику:

– Не спеши напиваться, дорогой. Ю хотел кое-что с тобой обсудить.

Дядя замер и скривился, не понимая, взять стопку или отодвинуть, и, наконец, сам выпил саке и спросил:

– В чем дело?

– Я хочу пойти с тобой в море, – быстро сказал Ю.

– В море? – Рот дяди дважды дернулся, он огляделся, опустил голову и ничего не сказал.

Ватанабэ Ю подумал, что дядя против, и принялся объяснять.

Сидевший рядом бородатый мужик внезапно заговорил, причем так громко, что голос, казалось, гремел:

– Рё, не волнуйся, поплывете с племянником вместе со мной.

– Фудзивара, ты серьезно? – переспросил дядя, и у него загорелись глаза.

– Конечно! Не смотри на меня так. Когда я тебе врал?

– Всегда! – прошептал Кэйта, и все расхохотались.

Фудзивара тоже пару раз хохотнул, затем перестал улыбаться и серьезно сказал:

– Да, но только ты отвечаешь за этого молодого человека. И… – Фудзивара посмотрел на Ю. – Этот малый новичок, поэтому ему смогут предложить в три раза меньше.

Дядя открыл рот, словно хотел что-то сказать, но в итоге только кивнул.

Тетка ткнула племянника в спину, и он шагнул вперед, чтобы поблагодарить Фудзивару, но тот лишь отмахнулся:

– Не благодари! И не думай, что жизнь на море так же комфортна, как в городе. Если ты не справишься, то сбежать не получится.

– Нет, я уверен в себе, – твердо заявил Ватанабэ Ю.

– Хорошо. Если ты и правда хочешь меня отблагодарить, то можешь купить несколько токкури [5] саке. В семье Ватанабэ студент! Давайте отпразднуем! – предложил Фудзивара с полуулыбкой, спрятанной в бороде, и остальные поддержали его предложение.

Ватанабэ Ю вопросительно посмотрел на дядю, ища его совета, но тот хлопнул по столу:

– Давайте-ка, и поскорее!

Проницательный хозяин лавки уже приготовил саке. Ватанабэ Ю не знал здешних правил, поэтому просто расплатился и поставил на стол шесть токкури.

– Ладно, идите, вам не обязательно сидеть тут с нами, – сказал дядя.

Тетка послушно увела племянника. В дверях он вдруг кое-что вспомнил, обернулся и спросил Фудзивару:

– Дядюшка, а когда мы выйдем в море?

– Скоро! – громко рассмеялся Фудзивара. – Дня через четыре.

Они вышли из лавки и пошли по каменистой дороге. Поселок был совсем маленьким и все жители друг друга знали, а потому новости о том, что сюда наведался городской студент, уже разнеслась по округе. А сейчас он еще и в море собирается, как простой деревенский парень, и это еще на какое-то время даст местным пищу для разговоров.

Некоторые люди даже останавливались, чтобы поглазеть на Ватанабэ Ю, и тетка приветствовала их, перекидывалась парой слов, а затем шла дальше.

Ватанабэ Ю помалкивал. До этого они с тетей встречались всего раз, четыре года назад.

По слухам, отец и дядя очень сильно поссорились, семья Ю уехала, и с тех пор с родней они не общались.

Четыре года назад Ватанабэ Ю поступил в университет и беззаботно проводил каникулы. Не сообщив отцу, он самолично отправился в путешествие на поиск своих корней. По намекам, которые пару раз мелькнули в разговорах отца с матерью, он преодолел весь путь до поселка Унадзава. Впервые он увидел каких-то других родственников, кроме родителей.

Дядя и тетя – обыкновенные рыбаки, которые имели дело исключительно с морем, приземленные и неуклюжие. Они отнеслись к приезду племянника без отвращения, но и радости особой не испытывали, а лишь вежливо пригласили Ватанабэ Ю за стол. Еда была простой – рис и сашими, к которым подали домашний соевый соус. На столе стояли толстые фаянсовые миски, и они втроем молча ели, в темноте раздавался только стук деревянных палочек.

В тот день после ужина дядя курил у стены, а тетя убирала со стола. Ватанабэ Ю вышел за дверь и встал на обочину, глядя, как волны приносят к ногам белую пену. Влажный ветер, соленый и пахнущий рыбой, обдувал лицо. Он вдруг ощутил то, чего никогда не испытывал в городе – это было чувство дома.

В то время он был чистым душой, безрассудным юношей, и эта внезапная эмоция полностью овладела им. Он чувствовал, что это место – его судьба, а океан был для него всем.

Когда последний луч солнца поглотила морская пучина, тетя вышла на поиски Ватанабэ Ю. Но на берегу никого не оказалось, племянник уехал. Он вернулся в то место, которое раньше называл домом, и твердо сказал отцу, что бросит экономический факультет и вместо этого начнет изучать морскую биологию.

Отец пришел в ярость, но сыну было все равно.

Четыре года спустя он многое знал об океане, и его чувства к поселку Унадзава также изменились. Он понимал, почему отец и дядя в ссоре, и сделал выбор.

Четыре года назад он нашел в этой деревне дом.

Но теперь решил все здесь разрушить.

Дядя вернулся очень поздно, пьяный, взглянул на приготовленный ужин, махнул рукой и пошел спать.

Ватанабэ Ю и тетя сели есть без него, а потом тетя вымыла посуду и постелила племяннику на татами в гостиной.

Тот не стал навязывать свою помощь, вышел на улицу, радуясь вечернему бризу. Тетя встревоженно последовала за ним, вероятно, испугавшись, что он снова исчезнет, не попрощавшись.

– Возвращайся, хочу посмотреть на океан, – сказал Ватанабэ Ю.

– Ты ведь не… – Тетка с подозрением посмотрела на племянника.

– Нет, – серьезно ответил он. – Обещаю!

– Хорошо. На улице ветрено, не стой тут слишком долго.

– Ладно!

Когда она ушла, Ватанабэ Ю огляделся, желая убедиться, что рядом никого нет. Потом достал из кармана брюк мобильник – не тот, которым обычно пользовался, а старенькую «Нокию» с кнопками и монохромным пиксельным экраном, но достаточно мощную, чтобы долгое время обходиться без подзарядки.

Он напечатал: «Шаг первый завершен» и нажал «Отправить».

Через некоторое время удалил текстовое сообщение из отправленных, выключил телефон и вернулся в дом.

Яркая луна отражалась в морской глади металлическим блеском.

(3) Защитники животных

Погода в ноябре на Гавайях стоит приятная, земля купается в ласковом солнечном свете. Нужно просто улечься на пляже в шезлонг, и можно наслаждаться ощущением власти над миром.

Добавьте стакан виски, и вы бог.

Ральф Гейбл тихонько покачал бокал, и кубики льда с хрустом столкнулись друг с другом.

Пришло сообщение. Ральф проверил телефон. Ага, японский студентик уже приступил к выполнению задания, очень хорошо. На душе стало намного веселее.

Наискосок от него сидели две блондинки. Одна из них, в красно-синем полосатом бикини, с улыбкой смотрела на него.

Ральф слегка приподнял солнцезащитные очки и вежливо кивнул.

Девушка повернула голову и сказала пару слов подруге, после чего обе разразились звонким смехом. Затем блондинка встала, обернула бледно-лиловое парео вокруг талии и двинулась в сторону Ральфа, держа в руке бокал вина.

Гейбл откинулся на спинку и облокотился на шезлонг, чтобы пресс был заметнее. Он посмотрел на приближавшуюся женщину. Ее светлые волосы были собраны в простой хвост, подбородок заострен, а брови и глаза совсем как у Шарлиз Терон в тридцать лет. Еле заметные веснушки смягчали ее внешность, делая более милой. Морской бриз развевал парео, и длинные ноги блестели на солнце.

Ральфу уже исполнилось сорок два года, но его тело казалось намного крепче, чем у большинства обычных парней на пике формы, в этом он был достаточно уверен, и это могли подтвердить многие женщины.

Он отпил виски и стал ждать.

– Пункт D, Ральф, – прошептал Энди Райли ему на ухо.

– Да?

– Да, подойдешь через три минуты, сунешь банкноту в сто баксов и скажешь: «Здесь красивее или на Большом Барьерном рифе?»

– Черт возьми, пароль да еще и сто баксов? У нас хватит денег?

– Может, тогда закажешь отель классом пониже на пару звезд? Сэкономишь немного.

– Забудь.

Ральф встал и сам подошел к блондинке:

– Ты прекрасна, но у меня кое-какие дела. Могу в другой раз угостить тебя выпивкой?

Девица замерла на несколько секунд, а потом процедила: «Мудак» и выплеснула вино в лицо Ральфу.

Пункт D – пункт проката снаряжения для дайвинга. Его владелец – молодой человек со смуглой кожей и густыми кустистыми бровями, по внешности которого не определить, местный ли он или индеец.

Ральф вручил парню стодолларовую купюру и сказал:

– Здесь красивее или на Большом Барьерном рифе?

Продавец взял деньги, посмотрел на номинал, фыркнул:

– Чувак, сколько ты выпил с утра? Я не хочу, чтобы ты утонул в море в моем водолазном костюме.

– Я всего один глоток успел сделать, остальное в меня плеснула одна девица, – сказал Ральф, – так здесь красивее или на Большом Барьерном рифе?

– Разумеется, Большой Барьерный риф красивее, самый длинный коралловый риф в мире. – Владелец проката покачал головой и хмыкнул: – Вот уж правда, не понимаю, что у вас на уме.

Как-то не похоже на «отзыв-пароль», решил Ральф.

– Черт возьми, забудь! – Он выхватил стодолларовую купюру и вытащил двадцатку. – Мне нужен гидрокостюм!

На коралловом рифе толпились туристы, большинство из них начали фотографировать, даже не надев гидрокостюмы.

– Энди, сука, нет никакого пароля?!

– Конечно, нет. Гидрокостюмы может взять любой желающий. Я просто потакаю твоей страсти к теории заговоров, и все.

– Иди к черту, – выругался Ральф и отключился прежде, чем Энди успел рассмеяться.

Гейбл вернулся в отель с водолазным снаряжением. В комнате и на кровати царил настоящий кавардак. Он обыскал номер, но винные бутылки на полу оказались пусты, запаса алкоголя не осталось.

В баре в вестибюле отеля было пустынно. Ральф попросил у бармена бокал виски. Как только ему налили выпить, рядом материализовалась женщина, похожая на кошку, и промурлыкала:

– Почему бы тебе не купить выпить и мне?

Ральф повернулся, и она широко ему улыбнулась. Копна золотистых завитков, волнами ниспадающих на гладкие плечи, широкий лоб и крупный нос, но прелестные глаза. Ральф к такому давно привык. Поднял руку, бармен сразу все понял и налил женщине бокал вина.

Гейбл размышлял, с чего начать разговор, и тут женщина первой заговорила:

– Ты меня не помнишь!

Сердце Ральфа вдруг упало. Он продолжал улыбаться, разглядывая незнакомку, и тут вспомнил, что в последний раз, когда приезжал сюда, провел два дня с этой милой дамой. Она дрессировала дельфинов, и именно от нее он узнал, как попасть в дельфинарий.

– Мэри? Нет? Молли? Хм… – Ральф попытался отыскать в памяти имя собеседницы.

– Меня зовут Маша. – Она по-прежнему ослепительно улыбалась. – Снова наблюдаешь за дельфинами?

– Ну да, – Ральф сделал глоток виски, – а ты все еще их дрессируешь?

Маша кивнула и с грустью посмотрела прямо перед собой. Ральф растерялся, не понимая, что сказать: через несколько дней он выпустит дельфинов на свободу, а она потеряет работу. Он покачал головой, чтобы избавиться от чувства вины.

Потом обнял Машу за плечи:

– Пойдем, я помню, что тебе нравится ресторан на вершине горы.

Ночью Ральф тихо встал с постели, пока Маша крепко спала. Выскользнул из комнаты со снаряжением для дайвинга. Всю ночь по улицам сновали орды туристов. Он надел водолазную маску, прежде чем выйти, чтобы его лицо не мелькало на туристических фотографиях, размещенных в сети, которые смотрят миллиарды человек.

Вода вокруг коралловых рифов была прозрачной, солнце пробивалось сквозь морскую гладь, напоминающую синеву драгоценных камней, а любопытные разноцветные рыбки окружали не менее любопытных туристов.

Ральф заплыл в расщелину внутри коралловых образований, подальше от толп туристов, и нырнул в толщу воды. На мысе стоял отель «Валай», самый большой и роскошный на острове. Гостей радовал высококлассный дизайн, отменный сервис и роскошные номера, но помимо этого в отеле была и особая услуга – шоу дельфинов.

Бассейн, где их держали, находился у самого моря, но здесь все было куда проще, чем в отделе, и не соблюдались особые меры предосторожности.

Ральф выбрался на берег, поднялся по тропинке вверх, небрежно сел на край бетонного бассейна и снял маску. Энди, проводя сбор данных, выяснил, что гидрокостюмы, которые сдают в пункте проката D, той же модели, что и у местных дрессировщиков. Так что все равно, пусть даже его кто-то и заметит.

Он включил передатчик:

– Энди, я на месте.

– Где тебя носит?

– Ну извини, такси по дну моря не бывает.

– Сколько там животных?

– Двенадцать.

Ральф сделал несколько снимков с помощью экшн-камеры, которую носил с собой, и отправил Энди.

– Твою ж мать, условия и правда просто трындец, столько дельфинов в такой клетушке, – выругался Энди.

– Ну, теперь все в наших руках. Когда?

– Послезавтра.

– Хорошо, тогда не беспокой меня эти два дня.

Ральф бултыхал ногами в бассейне, и один дельфин, приняв его за смотрителя, высунул голову из воды и нежно коснулся ступни, в ответ Ральф похлопал его по спине.

– До послезавтра, дружок.

В ожидании задания можно было лишь прикидываться обычным туристом. Маша оказалась весьма прилипчивой особой, и Ральф понимал, что вскоре причинит ей боль и у него не будет другого выбора, кроме как тайком сбежать, а потому сейчас он ее всячески развлекал.

Яхта прыгала по волнам и стрелой неслась вперед. Ральф и Маша стояли на носу, зажмурившись от ветра. Волны разбивались на множество водяных капелек, переливавшихся в солнечных лучах всеми цветами радуги.

– Давай сфотографируемся вместе! – Маша схватила Ральфа за руку, прижалась к нему и подняла смартфон. На экране они, сонные, прижимались друг к другу щеками, а над их головами вспыхнула яркая радуга.

– Это никуда не годится… – Ральф отодвинул телефон. – Давай лучше я тебя щелкну!

Грубовато. В итоге Маша не просто обиделась, но еще и разошлась не на шутку.

– Не хочешь, чтоб тебя кто-то видел? – Она обняла Ральфа за шею и прошептала на ухо: – Наверное, ты у нас известный человек.

Он пожал плечами:

– Как скажешь…

– Мне все равно, сегодня ты мой. – Маша подалась вперед и засунула язык Ральфу в рот.

– Посмотрите туда! – крикнул кто-то.

Ральф и Маша повернулись и увидели огромный хвост, торчащий из воды перед левым бортом, который яростно шлепнул по воде. Обманчиво медленное движение заключало в себе огромную силу, и морская вода пошла волнами до десяти метров высотой. Туристы, никогда не видевшие подобной сцены, заохали, в том числе и Маша.

Секунд через десять они стали свидетелями еще более эффектной сцены: обладатель хвоста, взрослый горбатый кит, прорвался сквозь воду и высоко подпрыгнул. В этот момент время как будто остановилось, кит раскинулся в небе, словно свободная птица, а капельки воды парили вокруг, очерчивая красивые дуги, как нитки хрустальных ожерелий.

Он нырнул обратно в воду, подняв фонтан брызг, за ним последовали два кита поменьше, которые вместе выскочили, развернулись в воздухе, двигаясь слаженно, как будто их дрессировали в цирке.

С другого борта к представлению присоединились многочисленные дельфины, которые следовали за носом яхты и выпрыгивали из воды вместе с волнами. Дельфины прыгают не так высоко, как киты, просто зависают в воздухе на короткое время, затем плюхаются в воду и снова выпрыгивают. Похоже на прыжки в море.

Туристы метались от левого борта к правому, чтобы их сфотографировать.

– Тупые дельфины! – Раздался сиплый голос с носа яхты, пока остальные наслаждались этим чудом природы.

Ральф посмотрел туда и увидел светловолосого молодого человека, лежащего на палубе и орущего на дельфинов, а рядом с ним хихикали несколько красавиц с модельными фигурами.

– Плывите сюда! Смотрите, что у меня есть! – продолжал горланить блондин. Он поднял бутылку, на треть заполненную янтарной жидкостью.

Рядом с яхтой резвилась группа длиннорылых дельфинов: это умные, добрые и смелые существа, которые любят людей и с удовольствием общаются с туристами. Но до жути наивные.

Когда они услышали крик блондина, то прильнули к борту с веселыми криками.

Парень кинул бутылку за борт.

Та разбилась, жидкость полилась дельфину прямо на голову, и сильный удар явно оглушил несчастного. Он резко остановился, и на него начали напирать другие дельфины, вызвав хаос.

Блондин и девицы заржали еще громче.

Яхта оставила оглушенного дельфина позади, и Ральф видел только нежно-розовое пятно, качающееся на воде.

– Эй! – Ральф ринулся на нос. – Ты что творишь?

Блондин взглянул в его сторону, но не ответил, продолжая забавляться со своими подружками.

– Что случилось? – Маша запаниковала, увидев выражение лица Ральфа.

– Ничего. – Тот мягко оттолкнул ее. – Я собираюсь нарваться на неприятности, тебе лучше со мной не ходить.

Машу ужаснуло серьезное выражение его лица. Будь перед ней кто-то другой, она бы пококетничала, промурлыкала несколько ласковых словечек, чтобы остановить мужчину, но холод в глазах Ральфа заставил ее колебаться, и оставалось лишь беспомощно наблюдать, как этот загадочный человек движется навстречу хаосу.

Когда он был уже почти на носу, ему преградил дорогу высокий мужик.

– Это частная территория, не подходите ближе, – буркнул здоровяк, уперев руки в бока и демонстрируя серебристый кольт модели М1191 в кобуре под мышкой. За этим громилой сидел еще один, даже повыше, и смотрел на Ральфа.

– Ой, извините, я видел, как кто-то что-то бросил на мою территорию.

– А где ваша территория?

– В океане, – пояснил Ральф. – Он занимает большую часть пятьсот десяти миллионов квадратных километров Земли. В мире семь миллиардов человек, и на каждого жителя планеты приходится в среднем семьдесят тысяч квадратных метров воды. Конечно, конкретно этот может быть и вашим. Вот скажите, если кто-то что-то бросит на вашу территорию, вы проигнорируете это?

– Слушай, забулдыга, мне наплевать на твою теорию. Это частная территория, вход воспрещен! – Здоровяк оттолкнул Ральфа, обернулся и посмотрел на своих коллег – мол, ребята, будем обсуждать этого пьяного психа за ужином.

Но Ральф не дал здоровяку такого шанса. Пока тот отвлекся, он чиркнул ему ножом по горлу и вытащил пистолет из кобуры. Громила рухнул на колени, схватившись за шею от боли, трахею заблокировали мышцы, сократившиеся от удара, он изо всех сил пытался сделать вдох и ничем не мог ответить на нападение. Горло будет болеть несколько часов, а осипнет он еще на полмесяца.

Другой телохранитель увидел, что его коллега внезапно опустился на колени, и понял, что дела плохи. Когда он потянулся за своим пистолетом, дуло кольта уже нацелили ему в лицо. Тело у него обмякло, затем голова резко заболела, и он вырубился на палубе.

Ральф оглушил телохранителя прикладом, разрядил магазин, снял затвор, и через секунду пистолет грудой деталей лежал на земле.

Блондин, который утратил весь свой грозный вид, спрятался за двух красавиц и дрожащим голосом сказал:

– Вы что… собираетесь делать?

– Я же сказал, не кидай за борт мусор.

– Простите…

– Этого мало… – сказал Ральф, улыбаясь.

– Тогда что еще вы хотите?

– Эй! Сюда! – Ральф позвал дельфинов, и, услышав зов, несколько из них с энтузиазмом подплыли ближе. Он велел блондину: – Прыгай!

– Что?

– Я сказал, прыгай!

– Вы… – Блондин глянул через борт, а затем на Ральфа: – Вы…

– Я не шучу, – сказал Ральф. – Только сними ботинки и ремень, а не то поранишь дельфинов.

– Вы…

– Не заставляй меня повторять.

Блондин понимал, что на этот раз ему не отвертеться, снял ботинки и брюки, оставшись в белье. Несколько дельфинов выжидающе смотрели на него из воды.

– Они спасут тебя, – сказал Ральф.

– Подождите меня, – сказал блондин и спрыгнул.

Первый телохранитель немного очухался, растолкал потерявшего сознание товарища, они со злостью посмотрели на Ральфа и вместе сиганули с яхты.

Длиннорылые дельфины давно обитают в этом районе, людей не боятся и часто играют с дайверами и туристами. Увидев, что три человека спрыгнули с лодки, несколько молодых выбились из стаи и с любопытством принялись кружить вокруг блондина и телохранителей. Более смелый боднул блондина головой.

– Уйди, гадина. – Тот раздраженно шлепнул по воде, но дельфины решили, что он с ними играет, и принялись атаковать человека с разных углов.

Пассажиры на борту злорадствовали, решив, что так этой троице и надо, и наперебой обсуждали произошедшее.

Ральф вернулся, и, увидев, что лицо Маши побледнело от испуга, улыбнулся, и сказал:

– Ничего, не бойся, это всего лишь хулиганы.

– Нет, этот парень – сын председателя совета директоров отеля, и весь остров фактически принадлежит ему. Того здоровяка зовут Фернандо, он раньше служил в спецназе, таких ребят не стоит трогать. Тебе лучше уехать отсюда, – сказала она дрожащим голосом.

– Все в порядке, я тоже не так прост. – Ральф погладил Машу по спине и поспешил ответить: – По крайней мере, пока мы на яхте, они нас не достанут.

– Что тебя так разозлило? – спросила Маша.

– Дельфины – умные животные, они мне нравятся, – сказал Ральф. – Не люблю, когда над ними издеваются.

Маша вздохнула:

– Значит, ты и меня ненавидишь?

Ральф выпрямился:

– Конечно нет, почему ты так говоришь?

– Я дрессирую дельфинов, – тихо сказала Маша, – моя работа – издеваться над ними.

Ральф неловко улыбнулся. Он ненавидел дельцов, которые держат дельфинов в неволе и заставляют их выступать на потеху публики. Маша – всего лишь дрессировщица, которая хочет получать зарплату, даже сравнивать нечего.

– Конечно нет, ты же любишь дельфинов, не так ли? – сказал Ральф.

– О! – прошептала Маша. – Я была бы счастлива выбраться отсюда.

– Что?

– Я сыта по горло… – Маша посмотрела на бескрайнее море. – Работаю дрессировщиком дельфинов уже девятый год, и зарплата неплохая. Я обучаю их всяким трюкам, работаю с детьми и всегда думала, если как можно больше людей увидят дельфинов и полюбят их, то научатся защищать и среду их обитания. В прошлом году Цири заболела, у нее развилась депрессия. Я даже не знала, что у дельфинов бывает депрессия. Содержание в неволе и запрет на плавание в море наносит им вред.

Маша заплакала. Ральф смахнул ее слезы.

Она застенчиво сказала:

– Извини, давай о чем-нибудь веселом.

– Все в порядке, все наладится, – утешил Ральф, в глубине души расслабившись. Раньше он волновался, что его действия нанесут урон Маше, но, похоже, они дадут ей возможность пораньше свинтить отсюда, что неплохо.

Шоу дельфинов начиналось вечером, и заходящее солнце окрасило все вокруг в золотистые тона, даже брызги воды в бассейне ярко искрились.

Двенадцать дельфинов пересекали бассейн из одного конца в другой, ожидая приказа дрессировщика начать представление. Только после шоу они получат полноценный ужин. Голод – инструмент, которым пользовались для их укрощения. Конечно, далеко не единственный.

Сейчас был пик туристического сезона, и на трибунах сидела куча зрителей. Дети радостно смеялись, обнимая плюшевых дельфинов, купленных в сувенирном магазине. Родители радостно болтали вполголоса, ожидая начала шоу.

Ральф сидел на трибуне как обычный турист. Вернувшись на остров, он покинул Машу, якобы чтобы избежать мести богатенького сыночка. Теперь, в кепке и с бутылкой пива, он смотрел последнее шоу дельфинов на этом острове.

Прямо напротив него Маша и еще несколько дрессировщиц в сексуальных купальниках выводили дельфинов к зрителям.

Восемь фейерверков вдоль бортика бассейна с треском вспыхнули искрами, и шоу началось. Дельфины быстро разделились на две команды и поплыли друг к другу с разных концов бассейна. При приближении к центру бассейна все двенадцать одновременно выскочили из воды, брызги воды, сверкающие, как бриллианты, образовали в воздухе дугу. Когда один дельфин подпрыгнул, добравшись до самой высокой точки, синий фейерверк взорвался и устремился прямо к зрителям, напугав некоторых туристов до крика. В последний момент он изменил направление, пролетел над трибунами, не причинив никому никакого вреда.

Фейерверки направляли почти невидимые нанопровода, и хотя представление выглядело крайне эффектно, это было крайне опасно для дельфинов во время тренировок. Если неверно рассчитать время и угол прыжка, дельфина могло порезать нанопроволокой. Хотя дельфины – умные животные, им приходилось учиться на опыте через боль и множество травм. Сейчас двенадцать животных двигались как одно. Неясно, сколько раз они терпели неудачу, прежде чем смогли достичь такого уровня.

От яркого фейерверка в глазах зрителей зарябило. Они все еще были в шоке, а картинка перед ними снова изменилась. Теперь из бортика бассейна торчало несколько механических рук. На конце каждой виднелся круг диаметром сто двадцать сантиметров, круги плавно двигались на разной высоте. Дельфины выстраивались в ряд и прыгали через них по очереди. На дне бассейна зажегся светодиодный экран, на котором показывали звездное небо, отчего создавалось впечатление, что дельфины парят в воздухе.

Туристов очаровала эта сказочная сцена, они вытащили мобильные телефоны и радовались представлению, не забывая делать фотографии.

Этот номер был очень долгим, и дельфинам не давали времени на отдых, они так и продолжали бесконечно петлять и прыгать. Механические руки вокруг бассейна ритмично меняли положение в зависимости от картинки на дне. Солнце нырнуло в море, исчез последний золотой луч, звездное небо теперь висело и над головами. Ральф взглянул на часы. Шоу достигло кульминации.

– Начинаем, – шепнул он в гарнитуру.

– Хорошо! – весело отозвался Энди.

Картинка на светодиодном экране на дне бассейна сменилась на реальное видео: люди на грубых дизельных катерах загоняли дельфинов, в небо поднимался столп черного дыма, а море было окрашено в красный цвет от крови. Сотни дельфинов рыбаки заперли в маленьких и тесных клетках, ожидая выбора покупателей. Отобранных отправляли на дрессировку, чтобы после упорных и непрекращающихся тренировок показать их зрителям…

Кадры на экране искажала вода, но подлинность не вызывала сомнений. Туристы начали перешептываться, недоумевая, с чего вдруг на шоу такое показывают. Но до них дошло, что в этой необычной картинке содержится какой-то более глубокий смысл, и они подняли мобильные телефоны выше, записывая все, что происходило в бассейне. В нынешний век, когда каждый сам себе журналист, у всех развилось острое чутье на новости. Через десять минут все, что здесь произошло, появится в Интернете, а в течение дня эти кадры облетят весь мир. Самое большее через две недели благодаря социальным сетям кто-нибудь раскопает, что за темные делишки творятся за фасадом отеля, и Ральфу сами предложат помощь множество способных бездельников.

Остальное уже сделают «изнеженные защитники животных».

Но можно точно сказать, что шоу дельфинов в этом отеле больше устраивать не будут.

Маша успокаивала одного из дельфинов. Его звали Пике, он лишь недавно присоединился к команде и часто нервничал. В перерыве между выступлениями подплывал к Маше, чтобы она его приласкала. Дрессировщица смотрела на трибуны, поглаживая Пике по спине. Довольные лица зрителей – самая большая награда для нее и ее дельфинов. Но сегодня что-то пошло не так, и внимание туристов, похоже, было приковано к чему-то другому. Маша повернула голову и увидела кадры на экране.

На трибуны вышли несколько охранников, чтобы вывести туристов. Другие сотрудники с рациями в руках тихонько ругались и расхаживали вокруг в поисках подозрительных личностей.

Ральф тихо сидел в углу, спокойно наблюдая за происходящим. Оборудование в бассейне с дельфинами полностью под контролем «трояна» Энди, его внедрили в систему благодаря девушке по имени Дорис, она же Дай Фэй, которая провела Ральфа в серверную отеля. Подходящее место для «подсадки» вирусов.

В темноте среди всего этого хаоса роботизированные руки медленно изменили траекторию движения, подгоняя дельфинов ближе к бортику. Хорошо обученные, те смотрели только вверх, а потому не заметили жестоких картин под водой. Последнее кольцо остановилось на краю бассейна. Ральф заранее разорвал заградительную сеть, так что когда дельфины совершат последний прыжок, они будут свободны.

Дельфины выстроились в шеренгу и прыгали через кольца, пока не добрались до последнего. Оно замерло в воздухе и не двигалось. Дельфины на мгновение засомневались, но решились выпрыгнуть из воды. Только упали они не в бассейн, а в море.

То было холоднее, вода полна всяких странных запахов, но все это так знакомо… После минутной паники дельфины поняли, что они во внешнем мире. Свобода звала их издалека, они дважды обогнули мыс, где стоял отель, и, не раздумывая, исчезли во мраке.

Задача выполнена. Ральф поднялся, чтобы покинуть трибуну, воспользовавшись паникой. В это время в центре бассейна раздался пронзительный крик. Звук был коротким и звонким, как детский смех. Оставшийся в бассейне дельфин, потеряв своих и не понимая, что делать дальше, растерялся, высунул голову из воды и просил о помощи.

На его зов повернулась Маша. Она была ошеломлена и не сразу смогла поверить, что бассейн пуст. Даже обежала его, пытаясь убедить себя, что дельфины просто прячутся в тени на дне, и потому их не видно.

Увы.

Пике следовал за ней вдоль бортика, тихонько поскуливая. Для человеческого уха звук казался печальным, но трудно сказать, что он означает у дельфинов. Глядя на Пике, Ральф почувствовал внезапный прилив сочувствия, но быстро напомнил себе, что нельзя судить о дельфине по человеческим меркам.

Маша тоже услышала плач. Она присела на корточки у бортика и снова легонько похлопала дельфина по макушке. Тот повернулся в воде, забрызгав девушку. Маша улыбнулась и отклонилась, как обычно делала. Но в следующую секунду вдруг вспомнила, что одиннадцать дельфинов, которые были вместе день и ночь, исчезли. Поколебалась немного, а потом прыгнула в бассейн и прижалась к Пике. Он плавал на спине, а она придерживала его за плавник.

Ральф ничем не мог облегчить печаль девушки и подумал, что можно просто оставить Машу с Пике, которого она искренне любила. Но оставить одинокого дельфина среди людей было жестоко.

Он отогнал эту мысль и спустился к бассейну:

– Нужна помощь?

– А? Что? – Маша встрепенулась, словно очнувшись ото сна. – Это ты?

Зрителей вывели, охранник переговаривался по рации с серверной, спрашивая, почему на светодиодный экран вывели какое-то левое видео, а еще несколько дрессировщиков стояли на выходе и тихо о чем-то совещались. Экран погас, а освещение во время представления выключили для создания атмосферы, так что территорию вокруг бассейна окутал полумрак.

Ральф протянул руку и ласково сказал:

– Вылезай.

Маша на мгновение задумалась, затем протянула руку и позволила Ральфу вытащить ее из воды.

– Замерзла?

Она покачала головой и посмотрела на Ральфа. Его улыбка согрела девушку.

– Можно я его покормлю? – спросил Ральф игривым тоном, потом выудил рыбку из аквариума по соседству и потряс ею перед Машей.

Та на мгновение замерла, затем кивнула.

– Он такой милашка, да? – Ральф прошел мимо бассейна, маня дельфина. Пике радостно завопил, высунул верхнюю часть тела из воды и последовал за человеком.

Ральф шел все дальше и дальше по краю бассейна, почти в темноту.

Маша вдруг вспомнила, что там нет сетки, и хотела напомнить доброму парню об этом, но когда он поднял руку, рыба превратилась в маленькую серебряную точку в темноте. Дельфин выпрыгнул из воды, устремившись за ней.

Но Маша не услышала плеска от падения.

Она подскочила к сломанному ограждению, откуда Ральф смотрел вниз. В тусклом свете дрессировщица увидела кольцо, свисающее над краем бассейна, и вдруг поняла, что произошло.

– Ты… почему ты еще тут?

– Извини, – сказал Ральф, – я не хотел тебе навредить, но я здесь только для того, чтобы спасти дельфинов.

– Будь осторожен! – Маша хотела еще что-то спросить, но на ее глазах Ральф обернулся, а потом прыгнул и исчез в темно-синей воде внизу.

Под покровом ночи он обогнул мыс, чтобы вернуться на пляж. Там сразу в нескольких местах одновременно шли гуляния. Люди с разным цветом кожи, приехавшие из разных мест, собрались вместе, они были не знакомы, но словно бы видели себя друг в друге. Алкоголь помогал слегка разбавить это ощущение нереальности. Когда они увидели, что на пляж из моря выбрался Ральф в рубашке, брюках и кроссовках, то приняли его в свой круг, разрешив присоединиться к общему веселью, поскольку у большинства из участников вечеринки на пляже был опыт купания по пьяни в одежде.

Ральф пробирался сквозь толпу, смеясь, крича, залпом глотая холодное пиво, и ушел, никем не замеченный.

Он вернулся в отель, принял душ и переоделся в сухую одежду, потом включил компьютер, запустил программу, которую поставил Энди, и позвонил ему с компьютера.

– Как дела?

– В Интернете уже появилось видео отеля, но охват пока небольшой, это займет некоторое время. А у тебя там как? – сказал Энди.

– Никаких внештатных ситуаций. Эффективность повыше, чем у этого идиота Дуга Уилсона. Короче, все в порядке. Думаю, сейчас ищут диверсантов.

– Я стер тебя со всех видео, не волнуйся.

– Я выйду немного пройтись, они меня не узнают, верно?

– Ну… – Энди нахмурился. – Да.

– Хорошо, пока.

– Ты…

Ральф отключил телефон раньше, чем Энди начал читать нотации, привел себя в порядок перед зеркалом и вышел из комнаты.

На белоснежном пляже за отелем шла вечеринка, аборигены танцевали развеселый танец хула, а туристы хлопали в такт, а по окончании все громко аплодировали, выпивали, и веселье продолжалось.

Кутеж будет стоять до раннего утра.

Ральф стоял чуть поодаль, спокойно наблюдая за происходящим. Лица людей раскраснелись, то ли из-за отблесков, то ли из-за горящего пламени, то ли из-за алкоголя. Искры от костра уносились в небо, сливаясь со звездами.

Он вспомнил предыдущее шоу дельфинов и задумался, что случилось с ними после возвращения в море. За шесть лет Ральф спас восьмисот сорока одного дельфина по всему миру, но это число не имеет никакого значения ни для них самих, ни для мира. На Земле остается еще бесчисленное множество таких центров, которые в открытую устраивают представления, а годовой объем торговли дельфинами куда больше этой цифры. Единственное, что Ральф получил, так это прозвище «Рьяного защитника дельфинов».

Он внезапно почувствовал усталость, желание поучаствовать в ночной жизни куда-то испарилось. Ральф развернулся, готовый покинуть пляж.

В тени отеля чуть поодаль началась какая-то возня.

Он прищурился и уставился туда. Ральф слишком долго смотрел на костер, и глаза не сразу приспособились к темноте, но внутренним чутьем почувствовал, что у кого-то проблемы. Затем увидел какого-то человека в пальмовой роще в парке отеля, за которым гналась целая группа людей, так что расклад был явно не в пользу убегавшего. Преследователи мчались через рощу, расталкивая прохожих, но не сбавляли скорости.

Ральф прикинул, куда бежит человек, и двинулся в том направлении, чтобы перехватить его.

Приблизившись, он рассмотрел беглеца внимательнее. Это оказалась невысокая женщина, которая петляла, время от времени оглядываясь, и явно боялась, что ее настигнут преследователи.

Гонолулу многие считают местом отдыха, в том числе и преступники. Кто знает, сколько тут инкогнито отдыхает богатых, влиятельных и знатных людей? И хотя это отнюдь не центр мировой преступности, его, вероятно, можно рассматривать как курорт для ушедших на покой криминальных авторитетов.

Не зная, на какие неприятности нарвалась незнакомка, Ральф ускорил шаг. Женщина пробежала в свете уличного фонаря, который озарил ее золотые кудри, широкий лоб, большой нос, очаровательные глаза, расширившиеся от паники и утратившие былую игривость.

Это же Маша!

Во что она вляпалась? Уж не из-за него ли? Ральф посмотрел на преследователей, чуть притормаживая.

Вдоль дорожки стоял ряд бунгало с соломенными крышами, типичных для отелей на Гавайях. Когда Маша поравнялась с ним, Ральф окликнул ее тихонько из темноты.

Она повернулась на звук, споткнулась обо что-то, едва не упала, и Ральф оттащил ее в сторону. Теперь преследователи потеряли их из виду.

– Это ты! – Выпалив эти два слова, она буквально рухнула на Ральфа, тяжело дыша.

– Что случилось?

– Они знают, что ты… это все устроил… они… ищут… тебя, – задыхаясь, прошелестела Маша.

– Они считают, что ты тоже замешана?

– Тут же камеры на каждом шагу. Они знают, что я была с тобой.

Проклятый Энди не подумал об этом.

Маша сглотнула слюну и пробормотала.

– Уходи, а не то… – Она на мгновение замерла и в изумлении продолжила: – Боже, это вовсе не счастливая случайность, меня отпустили нарочно, чтобы выманить тебя…

В свете звезд Ральф увидел, что глаза у нее покраснели и опухли, а на лбу расплылось кровавое пятно.

– Не важно! Ты сильно пострадала? – Ральф протянул руку к лицу Маши, пытаясь утешить девушку, попавшую из-за него в беду.

– Я в порядке, – твердо сказала она, держа его за руку.

Шаги приблизились:

– Куда она делась? Найдите! – раздался чей-то хриплый голос.

– Они за все заплатят, – пообещал Ральф.

– Просто беги, не создавай еще больше проблем, – нервно сказала Маша.

Ральф улыбнулся и обнял ее за плечи. Она вся тряслась от страха за свою жизнь.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.

Маша в замешательстве посмотрела на него.

– Отвлеки их, чтобы я оказался позади, – попросил он с улыбкой и высвободил свою руку.

Маша в ответ тоже улыбнулась:

– Я бегаю по десять километров каждый день, так что это ерунда! – Она выпрямилась. – Да и кулаки у моего бывшего мужа намного тверже, чем у этих…

– Хорошо, тогда беги!

Маша посмотрела на Ральфа, встала на цыпочки и поцеловала его:

– По лицу меня ударил тот, что в белой рубашке.

– Понял!

Она попятилась, затем повернулась и выбежала из тени. Бежала не слишком быстро, легко подпрыгивая на каждом шагу, как маленькая девочка, возвращающаяся после уроков.

– Не переигрывай, – тихо шепнул ей Ральф.

Маша начала кричать:

– Помогите! Помогите!

Преследователей привлек ее крик, и они метнулись следом. Вокруг бунгало туристов было мало, а спрятанный в траве фонарь излучал тусклый желтый свет, оставляя за собой полумрак. Головорезы совсем потеряли голову, решив, что игра в кошки-мышки скоро закончится. Они и не догадывались, что сами стали добычей.

Ральф лежал ничком в траве, сливаясь с темнотой. После того, как один из громил протопотал мимо, он встал и двинулся за ним, бесшумный, как тень. Бандит услышал, как шуршит трава, и уже решил, что это все он, но потом остановился, а трава так и продолжала шуршать. Прежде чем он успел среагировать, мощная рука обвилась вокруг его шеи, как питон, сжав так сильно, что он не мог дышать.

Через несколько секунд Ральф опустил потерявшего сознание головореза и начал приближаться к следующей цели.

Маша добежала до конца дорожки, где из утеса выступала в море платформа, настил которой был изготовлен из закаленного стекла. Через него виднелась белая пена, которую поднимали волны, ударяющиеся о риф внизу, на расстоянии семидесяти метров. Несколько туристов любовались ночным небом, обдуваемые морским бризом, и появление Маши нарушило их спокойствие. Девушка выбежала на платформу и вдруг обнаружила, что почвы под ногами больше нет, она висит в воздухе, а внизу плещется черная вода.

От страха высоты у Маши подкосились ноги, и она упала на стеклянный пол. Хотела встать, но конечности стали словно ватные. Преследователи увидели ее бледное лицо и решили, что она просто ужасно напугана.

– Фернандо, я действительно не знаю этого человека, – взмолилась Маша, но начальника службы безопасности отеля это совершенно не волновало.

Он замедлил шаг и двинулся к дрессировщице с победоносным видом.

Пройдя несколько шагов, он понял, что никто из его подчиненных не следует за ним.

– Это ты у нас в белой рубашке? – внезапно раздался над его ухом чей-то голос.

Тот был негромким, но Фернандо отскочил в сторону, словно его ударили током, и потянулся к пистолету под мышкой.

Но чья-то ладонь прижала его руку к телу, вытащить пистолет не представлялось возможным.

Перед Фернандо возникло чье-то лицо, очень близко, и его глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к темноте. Это был тот самый человек, которого он искал.

– Это ты…

Стоило Фернандо открыть рот, как Ральф чиркнул по его шее ножом, как сделал накануне, но в этот раз рана была более серьезной.

Ральф посмотрел на главаря, схватившегося за шею, обмякшего и опустившегося на колени, а потом спросил:

– Мы где-то встречались?

Начальник службы безопасности разевал рот, но из горла вырывался только свист. Он уставился на Ральфа, вены на лбу вздулись, а глаза сверкали от гнева. Он возненавидел Ральфа за то, что он его дважды унизил. Потом глубоко вздохнул, затем с трудом опустил руку, оторвав ее от раны на горле, и вытащил пистолет, но силы утекали из-за нехватки кислорода. Рука безжизненно повисла вдоль тела, дуло смотрело в землю.

Стоя перед уже безобидным Фернандо, Ральф успел сказать:

– Ты очень упорный, я тебя уважаю…

Раздался выстрел.

Пуля попала в стекло и рикошетом отлетела в темноту.

На стеклянном полу под ногами Ральфа появилось белое пятно, а затем от него расползлась сеточка трещин, которые быстро разбегались, словно живые, образуя узор, похожий на паутину. Ральф сделал шаг назад, чтобы не попасть в ловушку. Но тут увидел направленное на него дуло пистолета.

Фернандо, казалось, был в полуобморочном состоянии, но ненависть к Ральфу придала ему сил, и он сумел-таки поднять оружие. Руки его тряслись, но на таком близком расстоянии Ральф побоялся дергаться, поэтому просто поднял вверх обе ладони.

На лице главаря появилась улыбка, но тут об его голову разбилась бутылка дешевого виски, и начальник службы безопасности тяжело упал навзничь, потеряв сознание.

– Вроде ты обещал, что мы выпьем, когда все закончится? – Маша держала отбитое горлышко бутылки, с которого капала кровь. Она подошла и пнула Фернандо несколько раз, и только тогда успокоилась.

Туристы на платформе не поняли, что происходит, но когда увидели, как миниатюрная девушка сбила с ног здоровяка, начали кричать.

– Ладно, пошли. – Ральф обнял Машу сзади и оттащил ее от Фернандо. Он взял ее за руку, склонил голову и повел прочь с платформы. Они снова вернулись в полумрак пальмовой рощи рядом с бунгало.

– Прости, – сказал Ральф.

– Все в порядке, мой бывший муж доставлял больше проблем, чем ты, – сказала Маша.

– Нет, я про то, что из-за меня ты потеряла работу.

Маша покачала головой и улыбнулась:

– Я давно уже хотела уволиться, ты просто помог мне принять решение.

– И что будешь делать?

– Что-нибудь придумаю. Возможно, устроюсь в какой-нибудь бассейн тренером.

Ральф улыбнулся: эта девушка оказалась намного сильнее, чем он себе представлял.

Маша встала на цыпочки и поцеловала его.

– От тебя веет опасностью, и это очаровательно, но я просто хочу жить тихо-мирно, так что давай остановимся.

Ральф смутился. Обычно это была его реплика.

Маша моргнула и двинулась прочь. Исходивший от нее неповторимый запах океана растворился в воздухе, и звук шагов по траве постепенно стих. Бледно-желтый фонарь, поблескивая, освещал крепкие ягодицы удалявшейся девушки.

Ральф надул губы, повернулся и пошел в другом направлении.

(4) На льдине

На третий день пошел сильный снег, все пространство между небом и землей заполнили пушистые хлопья: настоящая стена из снежинок, ни единого просвета.

Однако даже в солнечные дни Кована не мог сбежать с этого ледяного острова.

От непрекращающегося шума ветра и волн закладывало уши, а бескрайний снег лишил молодого инуита всех чувств, кроме холода.

Завеса вдруг изменилась, как будто кто-то приподнял ее уголок, но за ней открывалась лишь серо-белая муть. Кована моргнул и присмотрелся, но ничего толком увидел. Вероятно, его ослепила окружающая белизна. Он пошевелил одеревеневшими пальцами, спрятанными в рукавах, чтобы хоть немного размять их.

Нет, он что-то уловил краем глаза и быстро развернулся в нужную сторону. На фоне сильной метели к нему медленно двигалась белая тень.

Густую шерсть белого медведя покрывал снег, выделялись лишь глаза и нос. Зверь сделал круг, будто намеренно избегая взгляда юного инуита, и тихо, словно призрак, приблизился к нему.

Плохо дело.

Кована напрягся. На этой большой ледяной глыбе у белого медведя не было другой пищи, кроме него.

Он вытащил руку из рукава и потянулся к костяному копью у ног. Но оружие примерзло к поверхности льда, а окоченевшими пальцами не получалось его ухватить.

Белый медведь остановился, как будто действия Кованы его заинтересовали, а потом принялся неторопливо прохаживаться взад-вперед метрах в десяти от него.

Парень пристально смотрел на белого медведя, не смея даже моргнуть, поскольку боялся зазеваться и снова потерять его из виду.

Он сел на землю, опять нащупал костяное копье и попытался упереться в него ногами.

Еще раз, второй, третий… Подошвы скользнули вперед, ему удалось оторвать копье от поверхности, однако из-за слишком сильного движения оружие отбросило очень далеко, и когда Кована обернулся, костяное копье уже исчезло в сугробе, оставив лишь еле заметный серый след.

Он поднялся и поднял ледоруб, чтобы защититься. Хотя белый медведь был дико худым, кожа да кости, ледоруб выглядел жалким по сравнению со зверем. Коване для пущей храбрости нужно было копье. Пристально глядя на зверя, он начал боком перемещаться в сторону сугроба.

Белый медведь двигался следом, сохраняя дистанцию между ними.

Ветер усилился, и снежинки чертили в воздухе странные линии. Кована слишком долго смотрел на них, ему начало казаться, будто все вокруг исказилось, от чего у него закружилась голова. Он устал, психоделический белый мир вызывал сонливость. Кована ускорил шаг, пытаясь найти копье, пока не лишится остатков воли.

Метель за пару минут погребла под собой оружие. Кована поддел древко носком ботинка, затем восстановил равновесие, и после нескольких неудачных попыток наконец поднял копье.

Белый медведь не набросился на него, как представлял себе Кована. Инуит крепко сжал оружие и сосредоточился на острие, обращенном к зверю, чтобы упорядочить мысли. Острое, словно гвоздь, костяное копье укрепит его волю, и тогда ему будут не страшны ни бешеный ветер, ни слепящий снег, ни постоянный шум волн.

– Давай, – прошипел Кована, а затем повысил голос, поскольку кровь вскипела от смелости, которую ему даровало копье: – Ну давай же!

Белый медведь сделал в его сторону шаг. Второй.

Кована сжал древко, присел и принял боевую стойку. Зашкаливавший адреналин заставлял сердце биться чаще, ему стало жарко, и он продолжал рычать и подбадривать себя.

Но белый медведь, не издавая ни единого звука, двигался медленно и размеренно, не приближаясь при этом к Коване. Когда он прошел мимо взбудораженного парня, то оглянулся и посмотрел на инуита, и в его запавших глазах не было намерения убить.

Кована остолбенел, в этот момент белый медведь был уже не зверем, не охотником. В его глазах инуит увидел мудрость и душу. А он-то тут устроил целое представление на пустом месте.