Предавшая королева E-Book

Даниэль Л.Дженсен

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Королевство моста
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 425

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Лара — королева Итиканы. Королева в изгнании. Королева-предательница. Итикана завоёвана, а муж Лары, король Арен, в плену. Лара готова на всё, чтобы освободить его и Королевство моста. Даже зная: ловушка для неё уже расставлена и Арен ещё жив только потому, что он — приманка. Лара ввязывается в опасную игру, где ставка — короны и королевства. Здесь больше игроков, чем она могла предполагать, а враги и союзники меняются местами. Но величайшим противником Лары может стать человек, которого она пытается спасти. Человек, которого она любит и которого предала. И Ларе придётся решать, за кого и за что она борется: за своё королевство, за своего мужа — или за себя. Долгожданное продолжение нашумевшего романтического фэнтези «Королевство моста»!

Leseprobe

Даниэль Л. Дженсен Предавшая королева

© Гавронская А.В., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо”», 2023

* * *

Посвящается моей ближайшей доверенной подруге Элис Кова

1 Арен

Тринадцать дней он провёл с завязанными глазами.

Руки его также были связаны, время от времени ему затыкали рот, но, несмотря на постоянную обжигающую боль от верёвок, облезающую кожу на запястьях и мерзкий вкус кляпа, лишь бесконечная темнота от повязки на глазах доводила Арена, бывшего короля Итиканы, до грани безумия.

Боль была его старым другом, необходимость терпеть неудобства – практически образом жизни, но худшей из пыток оказалось видеть перед собой только те образы, что мог показать ему собственный разум. Потому что, невзирая на горячее желание увидеть что-либо иное, он мог представить лишь её.

Лару.

Свою жену.

Вероломную королеву Итиканы.

У него хватало более неотложных задач: в первую очередь нужно было понять, как, чёрт возьми, сбежать от маридринцев. Однако практическая необходимость отступала, пока он мысленно изучал каждое мгновение, проведённое с Ларой, безуспешно пытаясь отделить правду от лжи, реальность от игры, – хоть и не смог бы сказать, для чего это ему. Чем поможет знание, было ли что-то из этого настоящим, когда мост утерян, его люди погибли и продолжают гибнуть, его королевство на грани поражения, и всё из-за его доверия – его любви – к врагу.

Я люблю тебя. Она заполняла все его мысли: её лицо и голос, спутанные медовые волосы, блестящие лазурные глаза, дорожки слёз на грязных щеках.

Правда или ложь?

Арен не знал, какой ответ станет для раны целительным бальзамом, а какой вновь разорвёт её края. Мудрый человек сумел бы отвлечься, оставить это, но, ради всего святого, Арен никогда не претендовал на мудрость, так что продолжал двигаться по замкнутому кругу. Он почти помешался, вновь и вновь вспоминая её лицо, её голос, её прикосновения, в то время как маридринцы волокли его, несмотря на яростное сопротивление, прочь из его павшего королевства. Только когда он оказался вдали от морей под жарким небом Маридрины, его желание исполнилось: с него сняли повязку.

Желания – удел глупцов.

2 Лара

Лара не знала, что на Эранале есть подземная темница.

Но как иначе было назвать тёмную камеру в пещере под городом-островом? Каменные стены стали скользкими от плесени, воздух был затхлым, но на стальных прутьях решётки не было ни пятнышка ржавчины: здесь, в Итикане, содержали в порядке даже то, чем редко пользовались.

Лара вытянулась в полный рост на узкой койке. Выданное ей тонкое одеяло мало спасало от промозглой сырости. Живот сводило от голода: она была обречена на тот же скудный паёк, что и все остальные на острове.

Она надеялась, что всё пойдёт по-другому.

Ларина демонстрация боевого мастерства в зале Совета не убедила Анну принять её план по спасению Арена из когтей её отца. Вместо этого её заковали в кандалы, проволокли по городским улицам и бросили в эту камеру. Ей приносили пищу и свежую воду, но отказывались говорить с ней, игнорируя её мольбы снова увидеть Анну.

И с каждым новым днём Арен всё дольше оставался пленником в Маридрине, где подвергался бог знает какому обращению.

Если он вообще до сих пор был жив.

От этой мысли ей хотелось бессильно свернуться калачиком. Или завопить от отчаяния. Или вырваться отсюда и попытаться освободить Арена своими силами.

Но она знала, что это безнадёжная глупость.

Ей нужна была Итикана.

Если бы только доказать, что и Итикане без неё не обойтись.

3 Арен

С Арена сняли повязку, и чей-то голос поприветствовал его:

– Доброе утро, Ваше Величество.

Арен быстро заморгал: солнце ударило ему в глаза, и по щекам потекли слёзы. Солнечные лучи слепили не меньше, чем до этого – пропитавшаяся по́том полоска ткани. Постепенно из пылающей белизны проявился ухоженный розовый сад. Стол. Загорелый мужчина с серебристо-седыми волосами и глазами цвета Бурных Морей.

Король Маридрины.

Отец Лары.

Его враг.

Арен рванулся через стол, забыв о том, что безоружен и руки у него связаны. Только бы причинить боль человеку, который разрушил всё, что ему было дорого!

Пальцы Арена были уже в дюйме от цели, когда его резко дёрнуло обратно к скамье. Цепь вокруг пояса удерживала его на месте, словно собаку у будки.

– Ну-ну. Не стоит вести себя так некультурно.

– Пошёл. Ты.

Маридринский король презрительно изогнул губы, будто услышал лай, а не человеческую речь.

– Вы такой же, каким было принадлежавшее вам королевство, Ваше Величество. Дикий.

Было.

Злая усмешка превратилась в улыбку.

– Да, Ваше Величество. Было. Боюсь, что Итиканы больше нет, и отныне вам придётся обходиться без титула. – Сайлас откинулся на спинку стула. – Как же нам называть вас? Мастер Кертелл? Или, учитывая, что мы некоторым образом семья, уместна определённая степень фамильярности… Арен.

– Мне насрать, как ты меня называешь, Сайлас. Что до прочих твоих слов, мост – это не Итикана. И я – не Итикана. Итикана – это…

– …мой народ, – закончил за него Сайлас. Его взгляд сиял от злобного удовольствия. – Красивые слова, мальчик. И, возможно, в них есть доля правды. Итикана стоит… до тех пор, пока стоит Эранал.

У Арена скрутило живот. Имя его города в устах врага звучало незнакомо и неприятно.

– Такая великая тайна… – маридринский король покачал головой, – вот только больше не тайна.

– Если ты хочешь использовать меня, чтобы выторговать капитуляцию Эранала, то напрасно тратишь время.

– Я не трачу своё время напрасно. И не торгуюсь. – Сайлас потёр подбородок. – Почти все твои люди собрались на одном острове, отрезанные от припасов и без надежды на спасение. Как долго они продержатся? Насколько их хватит, пока Эранал не превратится из крепости в гробницу? Нет, Арен, чтобы увидеть полное разрушение Итиканы, ты мне не нужен.

До этого не дойдёт. Кто бы ни командовал Эраналом, вскоре он начнёт тайно вывозить мирных жителей прочь из Итиканы под прикрытием бурь. На север, на юг, по всем сторонам света.

Но живых.

И раз они пока живы…

– Если я так бесполезен, зачем я здесь?

Сайлас молча соединил кончики пальцев. Сердце Арена забилось быстрее, каждый удар отдавался в груди громче предыдущего.

– Где Лара?

Неожиданный вопрос. Арен предполагал, что она должна находиться здесь. Что она снова вернулась в Маридрину к своему отцу. Но если нет… если её отец сам не знал, где она…

Я люблю тебя.

Арен резко встряхнул головой, по щеке сбежала капля пота. Лара вонзила ему нож в спину, лгала ему с самого начала. Всё, что она говорила, больше не имело значения.

– Понятия не имею.

– Она жива?

По спине Арена побежали мурашки, голос Лары эхом отражался в его мыслях: «Я думала, что уничтожила все копии. Это… Это ошибка». Слёзы в её глазах блестели, как драгоценные камни.

– Я знаю об этом не больше твоего.

– Ты отпустил её? Или она сбежала?

«Пожалуйста, не надо. Я могу сражаться. Я могу помочь тебе. Я могу…».

– Кажется опрометчивым позволить предателю выйти на свободу.

Тем не менее именно таков был его выбор. Почему? Почему он не убил её, когда была возможность?

Сайлас покачал головой и вытащил из кармана сверкающей белой мантии рваный и запятнанный лист бумаги со стёршейся по краям позолотой.

– Это нашли у тебя при обыске. Такой интересный документ.

Он положил листок на стол. Строки, написанные рукой Арена, едва виднелись под потёками воды и пятнами крови.

– С одной стороны, она предаёт меня. С другой, – Сайлас перевернул бумажку, – она предаёт тебя. Загадка. Следует сказать, мы не были уверены, как распорядиться вот этим, особенно в связи с вашим визитом в мой прекрасный город. Скажи мне, как ты считаешь, кому на самом деле принадлежит её преданность?

Рубашка Арена прилипла к спине, в нос ударил едкий запах пота.

– Учитывая нынешние обстоятельства, я бы сказал, что ответ очевиден.

– На первый взгляд, возможно. – Маридринский король пробежал пальцами по проклятой бумаге. – Могу я узнать, кто убил Мэрилин?

– Я.

Ложь выскользнула вперёд мысли, прежде чем Арен задался вопросом, почему ему кажется, что обман необходим.

– Нет… – протянул Сайлас. – Не думаю, что это был ты.

– Думай как хочешь. Без разницы.

Сложив бумагу, отец Лары наклонился и засунул её за ворот рубашки Арена.

– Позволь рассказать тебе историю. Историю о девушке, выросшей в пустыне со своими любимыми сёстрами. О девушке, которая услышала, что её собственный отец намерен убить её и десять её сестёр, и предпочла не спасать свою жизнь, а рискнуть ею, чтобы спасти остальных. Выбрала вместо побега в определённое будущее обречь себя на тёмную судьбу. Всё ради спасения их драгоценных жизней.

– Я слышал эту историю.

Кусочками. От Лары. И от её сестры, которую она убила.

– Слышал, возможно. Но понял ли ты её суть? Ибо каждая хорошая история может чему-то научить.

– Что ж, прекрасно, просвети меня. – Арен приподнял скованные запястья. – Я обречён быть слушателем.

Сайлас усмехнулся.

– Девочка была полна решимости и буквально помешана на том, чтобы защитить жизни своих сестёр. Зачем же ей было отнимать жизнь у одной из них?

– Мэрилин угрожала остальным.

– Остальных там не было. Она располагала запасом времени, но вместо того чтобы воспользоваться им, свернула своей сестре шею. Что наводит меня на мысль, Арен, будто в тот момент под угрозой оказалось нечто куда более ценное для неё.

Арен живо вспомнил ту ночь. Лицо Лары, когда она увидела его на коленях, с ножом её сестры у горла. Как она судорожно обшаривала взглядом комнату – но искала не способ убежать, а выход из неразрешимой ситуации. Выбор был однозначным: его жизнь или жизнь Мэрилин.

Сайлас Велиант наклонился над столом, не обращая внимания на то, что оказался в пределах досягаемости Арена.

– Я дал своей дочери обещание, Ваше Величество, – сказал он с ядовитой насмешкой. – Я пообещал, что если она когда-нибудь предаст меня, я убью её самым ужасным способом из возможных. И я всегда держу слово.

Маридринский ублюдочно-синий. Цвет глаз этого человека. И Лары. Но её глаза выглядели глубокими, полными жизни, а прямой взгляд её отца был подобен взгляду змеи. Холодный. Бесстрастный. Жестокий.

– Она не предавала тебя. Ты получил то, что хотел.

Сайлас медленно обнажил в улыбке пожелтевшие от табака зубы.

– Даже сейчас, после всего, что она стоила Итикане, ты лжёшь ради неё. Ты любишь её.

Ложь. Лара стоила Итикане моста. Её народу – множества жизней. Арену – его трона. Он ненавидел её.

– Мне нет до неё никакого дела.

Сайлас ухмыльнулся:

– Это мы посмотрим… Несомненно, она знает, что ты здесь, у меня. И тем более я не сомневаюсь, что она придёт за тобой. И когда она явится, я убью её.

– Я бы сам дал тебе меч.

Смешок перешёл во взрыв дикого хохота, режущего слух.

– Посмотрим, так ли ты запоёшь, когда твоя жена будет на коленях вымаливать у нас твою жизнь. Или когда начнёт кричать, умоляя пощадить её саму.

С этими словами король Маридрины поднялся и ушёл прочь, оставляя Арена одного, прикованного в саду. И хотя в течение многих дней всё, чего хотел Арен, – увидеть хоть что-нибудь, кроме образа Лары, теперь он закрыл глаза, чтобы её лицо вновь предстало перед ним.

Беги, Лара. И не оглядывайся назад.

4 Лара

В сны Лары вторгся звук шагов, и она дёрнулась, подскочила на койке и невидяще заморгала в темноту.

Сколько дней она пробыла здесь? Без солнца оставалось лишь считать, сколько раз ей приносили еду – по разу в день. Шесть дней? Семь? Она помотала головой, чтобы развеять сонный туман в сознании, затем сосредоточилась на свете, сопровождавшем шаги.

Анна, принцесса Итиканы, Командующая Южного Дозора и сестра-близнец Арена, подошла к двери камеры и окинула Лару оценивающим взглядом.

– Дерьмово выглядишь.

– Не ждала гостей.

Потрёпанной выглядела не только Лара. Анна была одета в обычную тунику, штаны и сапоги, как ходили почти все в Итикане, её тёмные волосы были стянуты в хвост на затылке. Но вокруг её глаз глубоко пролегли тёмные круги, а рот от усталости превратился в тонкую линию. Рана, которую Анна получила, сражаясь с маридринскими захватчиками, всё ещё тянулась кроваво-красной линией от лба до скулы, и, пока Лара смотрела на неё, девушка один раз потрогала отметину, словно напоминая себе о её существовании.

Хоть Лара и боялась услышать ответ, она рискнула спросить:

– Что-то слышно об Арене?

Анна покачала головой.

– Над нами уже около недели бушует сильная буря, так что мы отрезаны.

– Тогда зачем ты здесь?

Анна взялась обеими руками за прутья решётки и прислонилась к ним.

– Весь город требует, чтобы я казнила тебя. Ты знаешь, как поступают с предателями в Итикане? – Она не ждала ответа от Лары. – Мы опускаем их в море по макушку и взбаламучиваем воду. Если тебе повезёт, приплывёт большая акула, и дело закончится быстро, но так бывает нечасто.

Лара смотрела на принцессу.

– Ты намерена удовлетворить их просьбу?

Анна долго молчала и наконец произнесла:

– Я дам тебе возможность убедить меня в обратном. Думаю, лучше всего начать с правды.

С правды.

Раньше Лара доверяла лишь одному Арену, но и от него она скрывала многое. Сейчас она не собиралась скрывать ничего.

Анна молча слушала рассказ Лары о том, как их с сёстрами забрали в лагерь в Красной Пустыне. О том, каким суровым испытанием было их обучение у Серина, Сороки. О том, как им промыли мозги, чтобы они поверили, что Итикана – зло, даже не подозревая, что истинным злодеем был их собственный отец. О том ужине, когда она спасла жизни своих сестёр, пожертвовав собой, и обо всём, что произошло после, в мельчайших подробностях.

К моменту, как она закончила, Анна сидела на полу, уперевшись локтями в колени.

– Арен сказал Джору, что ты сбежала. Но когда я об этом услышала, я поняла, что он тебя отпустил. Чёртов сентиментальный идиот.

– Он сказал, что убьёт меня, если я когда-либо попробую вернуться.

– И всё же ты здесь. – Анна снова коснулась раны на лице, её взгляд стал далёким, отстранённым, но затем она снова сконцентрировалась на Ларе.

– Ты говорила, у тебя есть план? Способ освободить Арена?

Сердце Лары затрепетало, но она тщательно следила за лицом, не позволяя своему ликованию проявиться внешне.

– Вернуть Арену свободу, да. А также освободить Итикану от гнёта моего отца.

Анна сощурилась.

– Как? Маридринцы захватили все наши гарнизоны, включая Северный и Южный Дозоры. Теперь их защищают все в прошлом наши укрепления и средства обороны, и у нас недостаточно людей, чтобы прорваться сквозь них. Поверь мне, мы пытались. Именно так, в первую очередь, попался Арен.

– Вот поэтому вам нужны союзники.

Анна фыркнула и отвернулась.

– Арен говорил так же. И прежде всего именно этот образ мыслей привёл нас к нынешнему положению.

– Выслушай меня. – Лара принялась ходить взад-вперёд по камере. – Сбежав из Итиканы, я отправилась в Эренделл. Они не в восторге оттого, что Маридрина заняла мост, поскольку союз моего отца с королевой Амарида означает, что Амарид пользуется большими привилегиями в Северном Дозоре и на мосту. У Эренделла из рук уплывает уйма денег, и ты понимаешь, что они думают об этом.

Анна кивнула.

– Эренделльцы не хотят, чтобы Маридрина владела мостом, и сами также не желают быть его хозяевами. Если мы отправимся к их королю, думаю, мы сможем убедить его помочь Итикане в борьбе.

– Он не станет рисковать своим флотом исключительно из-за любезной просьбы, Лара. Может быть, Эренделл и теряет деньги в торговле, но может потерять ещё больше, если ввяжется в войну.

– Ему придётся, если ты напомнишь о договоре. – Лара схватилась за решётку и встретилась с Анной глазами. – Маридрина вышла из союза Пятнадцатилетнего Договора, но его условия всё ещё распространяются на Эренделл. Или будут распространяться, если…

– Если я выйду замуж за их наследного принца.

Крепко стискивая прутья, Лара кивнула:

– Да.

Анна отвернулась, мгновенно пересекла коридор и упёрлась лбом в прутья камеры напротив. Наконец она выдавила:

– Знаешь, я никогда не покидала пределы Итиканы. Ни разу.

Большинство итиканцев никогда не бывали в других странах, лишь немногие избранные, обученные шпионить. Но с учётом происхождения Анны эта информация не могла не вызвать удивления.

– Как только мать дала позволение, Арен умчался прочь, как выпущенная стрела. На севере, на юге – он побывал всюду. В иные годы он, казалось, дольше притворялся кем-то ещё в другом королевстве, чем был моим братом дома в Итикане. – Анна умолкла на мгновение. – Я этого никогда не понимала. Никогда не понимала, почему он хочет быть где угодно, только не здесь.

– Потому что, – тихо отозвалась Лара, – он знал, что придёт время, когда ему больше не позволят уйти. Как и ты знала, что придёт время, когда тебе больше нельзя будет вернуться.

Плечи Анны дрогнули, и она судорожно, рвано втянула воздух несколько раз, прежде чем обернуться. Порылась в кармане, достала ключ и вставила в замок на двери Лариной камеры.

– И в чём заключается остальной план?

5 Арен

Арен довольно быстро определил, что его держат во внутренней крепости дворца в Венции – здесь жил король Маридрины, его жёны и многочисленное потомство. Менее ясно было, почему его оставили здесь, а не бросили в камеру в одной из бесчисленных маридринских тюрем.

Наверное, решил он, чтобы Сайласу было удобнее злорадствовать.

За всё время, что Арен провёл в Маридрине прежде, он ни разу не побывал во дворце. Возможная выгода этого предприятия не стоила того, чтобы на себе проверять, сколько уровней охраны у резиденции Сайласа. Особенно будучи столь важной фигурой, как Арен. Из всех итиканских шпионов проникнуть внутрь удалось лишь его бабушке в молодости. Нана сумела попасть в гарем предыдущего короля, где прожила больше года, а затем инсценировала свою смерть, чтобы сбежать. И это было полвека назад.

Теперь же Арен бранил себя последними словами за то, что ничего не узнал заранее об этом месте, – это ставило его в крайне невыгодное положение, когда дело дошло до попытки вырваться отсюда.

Внутренняя стена достигала тридцати футов в высоту, по всем четырём углам размещались сторожевые посты, сверху стену патрулировали солдаты. Для входа предназначались только одни ворота, они всегда были под охраной и запирались изнутри и снаружи. Внутри стен располагались два изогнутых здания, между которыми возвышалась башня с бронзовой крышей, в городе её было видно почти отовсюду. А вокруг пышно цвели сады; одни служанки целыми днями ухаживали за газонами, живыми изгородями и цветниками, другие подметали каменные дорожки и очищали фонтаны от мусора, занесённого сюда бурями, прилагая все усилия для того, чтобы сад мог услаждать взор Сайласа и его жён.

В гареме было пятьдесят жён. В краткие часы хорошей погоды женщины выходили на улицу; все они были облачены в тончайшие шелка, в ушах и на пальцах у них блистали самоцветы. Некоторые были в годах, но большинство годилось Сайласу в дочери – из-за этого Арена бросало в дрожь от омерзения. Ему было запрещено говорить с ними, хотя, по правде сказать, женщины сами держались достаточно далеко от каменного стола, где он был прикован, так что у него не было никакой возможности нарушить запрет.

А ещё там были дети.

Он насчитал шестнадцать, все младше десяти лет, многие унаследовали цвет глаз своего отца. Каждый лазурный взгляд, точно такой же, как у Лары, Арен ощущал ударом под дых.

Где она?

Куда она сбежала?

Удалось ли ей хотя бы остаться в живых?

А хуже всего был вопрос, клюнет ли она на приманку Сайласа и придёт ли за ним. Конечно же нет, говорил он себе. Ей плевать на тебя. Всё было ложью.

Но если она лгала, почему теперь Сайлас охотится на неё?

Почему, если она помогла отцу получить всё, чего желало его сердце, он хотел её смерти?

Мысли об этом доводили Арена до безумия, и, прикованный к скамье в садах, он не имел возможности отвлечься, ничем не мог унять беспокойство, растущее внутри с каждым днём.

Воздух прорезал женский крик, вырвавший Арена из размышлений. Женщина закричала снова, ещё раз и ещё, и королевские жёны почти бегом удалились из садов во дворец, а слуги согнали вслед за ними детей.

Крики приближались. Стражи у ворот сдвинулись, чтобы открыть створки, и появился старик в капюшоне и медленно пошёл между зданиями по направлению к Арену.

Сорока.

– Так приятно видеть вас снова, Ваше Величество. – Серин склонил голову, но тут же скорчил гримасу. – Прошу прощения, к своим годам я стал забывчив. Ты больше не король, так что нам нужно познакомиться заново, не так ли, Арен?

Арен не ответил. Спокойное поведение мастера над шпионами совершенно не сочеталось с криками, всё ещё доносившимися сквозь открытые ворота. Пот катился по его спине крупными каплями, сердце гремело в ушах.

– Похоже, у вас гостья, – заметил Серин и подал знак стражникам.

В воротах появились двое солдат, которые волокли сопротивляющееся тело. Арен попытался подняться, но короткие цепи отбросили его обратно на скамью.

Женщина была одета в маридринское платье, но её лицо скрывал мешок. Вся её одежда была в крови, и всякий раз, когда она пыталась вырваться из рук солдат, капли свежей крови падали на светлую брусчатку.

Лара ли это? Он не мог сказать точно. Рост совпадал. Телосложение тоже.

– Это был всего лишь вопрос времени, не так ли? – промурлыкал Серин и извлёк кинжал из складок мантии. – Должен сказать, поймать её было легче, чем я ожидал. Лишние эмоции ослабляют исполнителя, даже с её подготовкой.

Арен не мог сделать вдох. В голове у него не осталось ни единой мысли.

– Лара и её сестры привыкли к боли, Арен. Привыкли к ней больше, чем ты можешь себе представить.

Серин подержал лезвие кинжала над жаровней, принесённой одним из солдат, наблюдая, как раскаляется металл.

– Это средство я использовал, чтобы успокоить их разум. Крайне занимательно: несмотря на то, что именно я жёг их огнём, резал, закапывал заживо, достаточно было всего лишь нашептать им в уши несколько верных слов, чтобы они винили тебя в своих слезах и страданиях. Дети так… податливы. Разуйте одну её ногу, пожалуйста.

Солдаты резко дёрнули Лару за ногу, стянули обувь, и, не колеблясь, Серин прижал раскалённое лезвие к её ступне.

Она страшно закричала, и худшего звука Арен не слышал никогда в жизни.

Он рванулся вперёд, к ней, каменная скамья сдвинулась, кандалы врезались в его запястья, и по рукам заструилась кровь.

– Отпустите её! – заорал он. – Лара!

Серин тонко улыбнулся.

– А ведь недавно я слышал, что тебе нет никакого дела до нашей непутёвой принцессы. Что, если её отец решит отрубить ей голову, ты дашь ему меч.

– Я убью тебя!

– Не сомневаюсь, ты хотел бы. – Сорока вернул кинжал к жаровне. – Как думаешь, сколько она выдержит? Насколько я помню, Лара всегда была довольно выносливой. Удивительно.

– Прошу тебя. – Арен дюйм за дюймом с трудом подтягивал скамейку вперёд, к ней, но стража лишь отступила на шаг назад.

– Что-что? – Серин прижал клинок ко второй ступне Лары, её пронзительные крики эхом разнеслись по двору. – Слух мой, боюсь, к старости уже не тот.

– Я прошу тебя! Пожалуйста, не делай ей больно.

– А-а. – Серин опустил кинжал. – Ну, в таком случае, вероятно, мы можем прийти к соглашению. Ты расскажешь нам, как преодолеть защиту Эранала, и всё это закончится.

Нет.

Серин щёлкнул пальцами, и появился ещё один охранник с кожаным чехлом, полным инструментов. Мастер над шпионами тщательно их распаковал.

– За годы, – поделился он, – я возвёл это занятие в ранг искусства.

– Нет никакого способа проникнуть в Эранал, – хриплым, почти каркающим голосом выговорил Арен. – Катапульты уничтожат любой корабль, который подойдёт слишком близко.

– Что, если бы некто располагал достаточно большим флотом?

– Попробуйте. Увидите, что получится.

Серин извлёк один из инструментов.

– Это же твой город. Ты наверняка знаешь его слабости.

– Их нет.

– Прискорбно.

Серин повернулся к Ларе, металл сверкнул в его руках, и спустя мгновение она издала жалобный, почти беззвучный взвизг.

– Стой! Отпусти её! Прошу тебя!

Его горло исторгало искажённые, не похожие на человеческую речь слова, всё его тело дрожало от напряжения, перемещая неподъёмную скамью. Он должен помочь ей. Должен спасти её.

– Как нам попасть в Эранал? – Серин обернулся. – Никак? Посмотрим, как стойко она переживёт потерю нескольких пальцев.

– Вытащить грёбаную решётку! – выкрикнул Арен в отчаянии.

Это была правда, хоть и довольно бесполезная. Но если это спасёт Лару…

– И как же нам это сделать? – Серин взял другой инструмент, и Арен упал на колени, умоляя:

– Пожалуйста!..

– Стратегия, Арен. Опиши нам стратегию, и всё это прекратится.

В этот момент Лара извернулась и, вырвавшись из хватки стражников, бросилась к Арену и упала прямо перед ним. И прежде чем её настигла стража, одним движением скованных рук девушка стянула с головы мешок.

Эмра, молодая командующая гарнизона Кестарка, глядела на него глазами, полными муки и отчаяния. Её веки опухли и почернели. Кровь хлынула из её рта, объясняя, почему она не говорила.

– Идиоты, – шикнул на стражников Серин. – Вернуть её, живо.

Те с некоторой опаской подошли ближе, и Арен притянул девушку к себе, хоть и знал, что не сможет долго удерживать их на расстоянии. И стоит ей вновь оказаться у них, Серин будет пытать её, пока она не умрёт – или пока Арен не расскажет всё, что от него потребуют.

Эмра издавала какие-то неясные звуки, слова были еле различимы, но в них явственно читалась мольба.

Арен сделал глубокий вдох.

– Держите его! – вскричал Серин, но Арен оказался быстрее. От хруста сломанной шеи Эмры оба солдата остановились на полпути.

Он медленно опустил тело девушки на землю и не стал противиться, когда стража вытащила её за пределы его досягаемости.

– Повесить её, – приказал Серин, и Арен стиснул зубы, заставляя себя смотреть, как двое тащат тело к стене. Солдат сверху сбросил верёвку, которую обвязали вокруг шеи трупа, и все трое потянули его вверх, пока он не повис, вне досягаемости, на краю одного из карнизов, кровь капала на зелень газона.

– Так вот что ты задумал, Серин? – Арен изо всех сил постарался говорить ровным голосом. – Ты прочёсываешь всю Итикану в поисках девушек, которых можно переодеть под Лару?

Сорока потёр подбородок.

– «Прочёсывать»… Видишь ли, Арен, это не совсем верное слово. Оно будто бы подразумевает, что мы искали эту маленькую птичку, когда на самом деле она прилетела к нам сама.

У Арена кровь застыла в жилах.

– Твои люди, кажется, очень не хотят тебя отпускать, – пояснил Серин. – Это была только первая попытка спасти тебя, но я искренне сомневаюсь, что она будет последней. – Он махнул ожидающим приказов солдатам. – Приведите ещё двух пленников!

Но они и шагу не успели ступить, как раздался голос:

– Боже правый, Серин! Разве нельзя вести все эти тёмные делишки в какой-нибудь тёмной дыре? Что дальше? Отрубим кому-нибудь голову за обеденным столом?

Арен повернул голову и увидел стройного мужчину в маридринских одеждах: тот наблюдал за происходящим с расстояния в дюжину шагов, скрестив на груди руки и кривя губы от отвращения. Он двинулся к ним, по пути тщательно избегая пятен и брызг крови на дорожке. За его спиной двое маридринских солдат вели женщину из Валькотты, руки у неё были связаны. Пленница была высокой и стройной, с короткими кудрявыми тёмными волосами и большими карими глазами в обрамлении густых ресниц. Она сохранила красоту, но на смуглой коже местами темнели поблёкшие синяки, а нижняя губа, прежде разбитая, покрылась коркой.

– Ваше Высочество, – Серин слегка поклонился, – предполагалось, что вы сейчас в Нерастисе.

– Это так, но мы захватили неплохой трофей. Мне показалось разумным обеспечить её прибытие в целости и сохранности. Сломайся она, рычаг давления из неё бы уже не вышел.

Серин изогнул бровь.

– Генерал Зарра Анафора, племянница императрицы. Вы превзошли самого себя, Ваше Высочество. Ваш отец щедро вознаградит вас.

– Сомневаюсь.

Серин уклончиво хмыкнул.

– Раз вы доставили её сюда, полагаю, вы немедленно возвращаетесь в Нерастис.

Не вопрос – утверждение. Сорока явно не желал присутствия принца, кем бы тот ни был из сыновей Сайласа, в Венции.

Тот заправил за ухо длинную прядь тёмно-русых волос, его голубые глаза с интересом посмотрели на Арена.

– Так это король Итиканы? Надо сказать, он менее страшен, чем я ожидал. Я даже скорее разочарован тем, что на самом деле у него нет рогов.

– Бывший король. Итиканы больше нет.

Принц взглянул на стену, где висела Эмра, затем вернулся взглядом к Арену.

– Моя ошибка. Ну что же, продолжай.

Миновав Арена, он отправился к башне, конвоиры потянули генерала Анафору за ним.

Но когда её проводили мимо Арена, девушка вырвалась и упала перед ним на колени.

– Я сожалею, Ваше Величество. – Они посмотрели друг другу в лицо, в её тёмных глазах блестели слёзы. – Сожалею обо всём, что вы потеряли. И о той роли, которую я сыграла в произошедшем. Я молюсь, чтобы однажды у меня появилась возможность искупить вину.

Арен ничего не успел ответить: один из конвоиров рванул девушку вверх, рыча:

– Лучше бы молилась о том, чтобы Его Величество не выставил твою голову на воротах Венции, валькоттская дрянь!

Зарра плюнула ему в лицо, и он замахнулся для удара, но снова послышался голос принца. Тот ледяным тоном спросил:

– Ты забыл о судьбе последнего человека, который попытался ударить мой трофей?

Солдат побледнел и опустил руку, после чего злобно пробормотал:

– Ну, пошла!..

Группа продолжила путь, но прежде чем они исчезли из виду, принц бросил через плечо:

– Не забудь убрать за собой, Сорока.

– Привести ещё двух пленников, – процедил Серин сквозь зубы. – Пора взглянуть, что ещё может предложить нам Его Величество.

6 Лара

– Как ты умудрилась добраться до Эренделла и вернуться, не потонув в собственной рвоте, – величайшая загадка для меня, девочка.

Лара подняла голову с песка и вытерла рот. После трёх дней в бурном море даже твёрдая земля под ней качалась и дрожала, и это раздражало – словно какое-то изощрённое личное наказание.

– Не тот опыт, который я стала бы повторять. – Она медленно поднялась на ноги и счистила песок с юбок.

На пляже стояли только они с Джором, остальные итиканцы – немногочисленные выжившие из почётной стражи Арена – остались в лодке. Лица у них были не светлее грозового неба на горизонте.

– У нас нет лишнего времени на твои поездки, – подал голос Джор. Это ещё звучало довольно вежливо – ту же песню она слушала на все лады с тех пор, как они покинули Эранал.

– Может, и нет. – Лара нагнулась подобрать сумку, закинула её на плечо, изучая крутые холмы, куда ей предстояло подняться. Лучше всего успеть прежде, чем полностью взойдёт солнце. – Но с учётом всех обстоятельств я не вижу другого выбора.

– Мы можем ударить сейчас. Арен в плену у твоего подонка отца уже несколько недель, Лара. Одному Богу известно, что с ним сделали.

– Мой отец не причинит ему вреда, пока считает, что есть шанс добиться от Анны капитуляции Эранала в обмен на его возвращение.

Принцесса Итиканы получила письмо Сайласа в присутствии Лары, и та прочла его сама, пока Анна сидела, согнувшись пополам от горя. Текст письма крепко впечатался в её память:

Её королевскому Высочеству, принцессе Итиканы Анне Кертелл

Пора положить конец этой войне. В качестве жеста доброй воли Вашего брата, Арена Кертелла, доставят к Вам после того, как остров Эранал сдастся окружающим его силам военно-морского флота. Ваших людей, при условии их мирных намерений, отвезут в Маридрину и, по прошествии подобающего периода времени, выделят им внутри страны земли, где они смогут поселиться. Мы надеемся, что Вы проявите больше сочувствия и дальновидности в отношении будущего Вашего народа, чем Ваш брат.

Наши искренние пожелания всего наилучшего,

Сайлас Велиант, Король Маридрины и Властитель Моста

– Он лжёт, – сказала она Анне. – Если ты откроешь ворота, он здесь всех перебьёт.

– Я знаю. – Анна подняла голову. – Но если я откажусь, он может решить, что Арен исчерпал свою полезность.

– Он знает, что я приду за Ареном. Он не откажется от шанса убить меня.

Принцесса встретилась с ней взглядом.

– Он знает, что ты придёшь, чтобы спасти Арена. А также, что ты, вероятно, жаждешь мести.

Кашель Джора вернул Лару обратно в реальность.

– Твой отец знает, что Анна не пойдёт на эту сделку.

– Может быть. Но мертвеца уже не используешь, и ему ничего не стоит держать Арена в качестве пленника. Он сохранит Арену жизнь, по крайней мере до тех пор, пока война не завершится победой.

– Ты имеешь в виду, пока Эранал не падёт.

Лара утвердительно угукнула. Здесь время играло против них. Город выживал на пределе возможностей, и даже при введении пайков запасы лавок сокращались тревожащими темпами. Рыбаки спешно выходили в море в просветах между бурями, но не осмеливались заплывать далеко. Её отец платил амаридцам, и те рисковали своими кораблями в бурном море, оцепив островную крепость. У Эранала хватит ресурсов продержаться до начала следующего сезона бурь, но ни дня больше. Если они дойдут до этой точки, Итикана будет по-настоящему потеряна.

Джор пристально посмотрел на Лару.

– И учитывая, что стоит на кону, ты хочешь, чтобы мы сидели и ждали, пока ты пытаешься устроить семейное воссоединение?

– В идеале. – Лара нахмурилась при виде розовеющего рассветного неба. – Но, боюсь, вы продолжите попусту жертвовать жизнями наших лучших мужчин и женщин в попытках проникнуть во дворец моего отца. Что ещё больше затруднит спасение, когда придёт время. Мы должны действовать сообща, пока есть хоть какой-то шанс освободить Арена. И если тебе этого недостаточно, помни, что Анна согласилась на этот план. И, насколько мне известно, командир сейчас она.

Джор огорчённо вздохнул, и Лара осторожно глянула на него. Старому солдату приходилось тяжело. Он участвовал в той стычке с маридринцами, когда Арена захватили в плен, и Лара знала, что Джор винит себя, хотя его вины в случившемся не было. Ей удалось вытащить подробности из телохранительницы Арена, Лии, и она узнала, что любовь Арена к риску всё же вышла ему боком. Он зашёл слишком далеко, и когда маридринцы поняли, какой ценный трофей им достался, то отступили, не дав Джору и остальным и шанса вернуть его.

– Это не твоя вина.

– Ты права. Виновна ты и только ты, – ответил он грубо. – И никаких «нас» не существует. Есть мы и есть ты, так что даже не думай предъявлять претензии к мужчинам и женщинам, которые сражались и умирали, пытаясь исправить твои… ошибки.

Несмотря на то, что почти каждый итиканец, с кем пересекались её пути, выплёвывал ей в лицо тот же упрёк теми или иными словами, Лару передёрнуло. Она заслужила их гнев, недоверие, ненависть. Это по её вине Итикана пала. То, что это произошло по ошибке, усугубленной её собственной трусостью, только ухудшало ситуацию.

– Я знаю, Джор. Поэтому я делаю всё, что в моих силах, чтобы исправить причинённое зло.

– Мёртвых не вернуть.

– Хотелось бы надеяться на обратное, – откликнулась она, вспоминая, как одна за другой падали на обеденный стол её сёстры, вспоминая их неподвижные тела и остекленевшие глаза. – Или мы по-настоящему облажались.

Джор сплюнул на песок.

– Можешь забрать своё оружие.

Он потянулся к мешку, стоявшему у его ног, и потрясённо выругался, когда тот оказался значительно легче ожидаемого.

С улыбкой Лара подтянула выше подол юбки, демонстрируя один из клинков, которые она выкрала несколько часов назад.

– Мы думали, что Маридрина прислала нам невинную овечку. – Джор неодобрительно покачал головой. – Но всё это время за нашим столом обманом пировал волк.

– Арен знал.

И любил её, несмотря на это.

– Ага. И посмотри, куда это его привело.

Перед ней предстало, как живое, лицо Арена, искажённое мукой от осознания её предательства, но Лара отмахнулась от воспоминания. Не в её силах изменить прошлое, однако она чертовски сильно рассчитывает повлиять на будущее.

– Я вернусь через несколько недель. Если нет, значит, я мертва.

Лара повернулась к холмам и вновь взглянула на Маридрину. Если Мэрилин сказала правду, где-то там её сёстры, живые и здоровые.

И пришло время спросить с них долг.

7 Арен

– Скажи нам, как захватить Эранал, – шёпотом произнёс Серин.

Даже в своём измученном состоянии Арен чувствовал его дыхание у уха, и от отвращения по позвоночнику прокатывались волны дрожи. Несколько дней он провёл взаперти в крошечной пустой комнате и вынужден был без конца слушать вопросы мастера над шпионами, неизменно отказываясь отвечать.

– Не о чем говорить, – прорычал он сквозь кусок дерева, который засунули ему между зубами на случай, если ему придёт в голову откусить себе язык. – Он несокрушим.

– А как же скалы? – Интонация Серина никогда не менялась, что бы ни отвечал Арен. Вне зависимости от того, как сильно он старался его подловить. – Может ли хоть один солдат проникнуть в кратер вулкана незамеченным?

– Почему бы вам не попробовать? – Арен попытался повернуть голову, чтобы видеть мастера над шпионами, но движение заставило прокрутиться цепь, на которой он был подвешен. Вместе с ней повернулось и его тело, и от крови, прилившей к голове, у него помутнело перед глазами. – Хотя, полагаю, вы пробовали. Моя сестра использовала катапульты, чтобы вышвырнуть трупы обратно на ваши корабли? Анна прекрасно целится.

Если она там. Если она ещё жива.

– Опиши мне, каков кратер изнутри. – Серин принялся обходить вращающееся тело Арена. – Как он выглядит? Из какого материала построены дома?

– Используй воображение, – прошипел Арен. Но концентрироваться было сложно, сознание размывалось и меркло.

Серин непоколебимо продолжал задавать вопросы:

– Ворота… Они сделаны по тому же принципу, что и решётки в Южном Дозоре?

– Поцелуй меня в зад.

– Сколько солдат охраняют их?

Арен скрипнул зубами, тщетно мечтая потерять сознание, – он знал, что его тут же приведут в чувство ведром воды в лицо. И снова начнутся вопросы. Бесконечные вопросы. Это Арен уже знал. После нескольких дней этой пытки Арен знал наверняка.

– Сколько судов пришвартовано в пещере?

– Сколько жителей на острове?

– Сколько среди них детей?

Всё, чего хотел Арен, – спать. Всё что угодно, лишь бы заснуть. Но Серин не давал ему проспать больше нескольких минут, а после этого будил каким-нибудь ужасным образом, от которого сердце Арена едва не выпрыгивало из груди.

– Какие припасы есть в городе?

– Где они хранятся?

– Какой у острова источник воды?

– Дождь, очевидно! – Слова сорвались с губ Арена сами. Его била сильная дрожь. Жар и холод. Какого чёрта этот человек задаёт такие глупые вопросы?

Внезапно Арена опустили на влажный пол комнаты. Двое стражников подхватили его под руки, подтащили к койке и бесцеремонно швырнули на неё, затем один солдат вытащил деревяшку у него изо рта и дал ему чашу с водой. Арен опрокинул её в себя одним глотком, и стражник молча наполнил её заново.

Арен рухнул на койку и прижал к груди скованные запястья.

«Нет ничего плохого в том, чтобы отвечать на бесполезные вопросы», – сказал он мысленно, уже почти не замечая, как стражник накрывает его одеялом. Но сон его был беспокоен.

Ему снился Срединный Дозор.

Горячие источники во дворе.

Лара.

Во сне он учил её плавать на спине: её обнажённое тело свободно лежало у него на руках, течение закручивало медовые волосы. Лара выгибала спину, полные груди приподнимались над водой, соски затвердели от холодных капель дождя. Взгляд Арена скользнул вдоль её плоского живота и задержался там, где пена водопада очерчивала и вновь скрывала промежность. Этот вид разжигал в нём желание, которое в присутствии Лары никогда не отступало по-настоящему.

– Расслабься, – тихо посоветовал он, не уверенный, наставляет ли её или себя. – Позволь воде держать тебя.

– Если ты меня отпустишь, – ответила она, – я не обрадуюсь.

– Здесь глубина по пояс.

Она открыла глаза, на ресницах блестели капли воды.

– Дело не в этом.

Арен с улыбкой склонился к ней, поцеловал, с удовольствием пробуя её губы на вкус, и прошептал:

– Я никогда тебя не отпущу.

Но вместо ответа Лара закричала.

Арен резко распахнул глаза и попытался сесть, но обнаружил, что привязан к койке. В комнате царила кромешная тьма, и где-то кричала Лара, её голос был полон боли и ужаса.

– Лара! – заорал он в ответ, сражаясь с путами. – Лара!

Затем вопль оборвался, до Арена донёсся топот убегающих ног. Дверь открылась и захлопнулась. Вспыхнула лампа, свет обжёг глаза, и снова показалось лицо Серина под капюшоном.

– Доброе утро, Арен.

Кричала не Лара. Это всего лишь очередная уловка Серина. Собравшись с духом, Арен ответил:

– Знавал я утра и получше.

Сорока улыбнулся.

– Ещё двух твоих людей прошлой ночью поймали в стоках под дворцом – очевидно, они не знали о недавнем усилении системы безопасности. Не присоединишься ко мне, чтобы оказать им надлежащий маридринский приём?

8 Лара

Лара заслонила глаза ладонью, чтобы поверхность горного озера не слепила бликами, и вгляделась в селение среди деревьев на западном берегу, тщательно отмечая его особенности. За последнюю неделю она посетила дюжину таких же, осторожно расспрашивая местных о красивой женщине с чёрными волосами и синими, как море, глазами.

Сарина. Её самая близкая, самая любимая сестра. Именно ей Лара подложила в карман записку с объяснениями за несколько минут до того, как отравила её и остальных.

О, в тот момент она была уверена, что сёстры поймут её обман. Что они очнутся от близкого к смерти оцепенения, найдут записку и осознают, что она подарила им шанс на жизнь и свободу. Что они, даже не испытывая благодарности, поймут, по крайней мере, что это был единственный способ сделать так, чтобы все они выжили.

Остервенение Мэрилин потрясло эту веру до основания.

Конечно, у неё было больше всего причин злиться. Мэрилин избрали из всех сестёр, чтобы именно она стала королевой Итиканы, – и Лара лишила её этой чести. Или, скорее, сопутствующего вознаграждения, которое посулил отец, сказала себе Лара, припоминая маниакальный блеск в глазах сестры, когда та раскрыла свои истинные мотивы.

Но, возможно, другие сёстры по этой же причине ненавидят Лару за то, что она сделала. Вся их жизнь прошла в соперничестве за место, которое заслужила Мэрилин и хитростью забрала себе Лара. Она обманула их всех. Отравила их. Предоставила им с трудом выбираться из Красной Пустыни без припасов и верблюдов. Теперь ей казалось, что сёстрам достаточно будет один раз взглянуть на неё – и ей тут же перережут горло в наказание.

Лишь насчёт Сарины Лара была уверена, что та простит её за содеянное.

Сарина была самой умной из сестёр, жестоким бойцом, суровым стратегом и прирождённым лидером. Она по праву должна была стать лучшей из них, но снова и снова её достижения оказывались всего лишь средними. Лара пришла к выводу, что в этом и заключался её замысел, но если кто-то из наставников и подозревал, что Сарина делает это намеренно, доказательств у них не было. Сарине хватало ума не признавать, что она саботирует свои шансы стать королевой, но, как поняла Лара, сестра испытывала откровенный страх.

– Говорят, Итикана окутана таким плотным туманом, что дальше десяти шагов в любую сторону ничего не рассмотреть, – шепнула ей Сарина однажды тёмной ночью в их общей спальне. – Там такие густые джунгли, что сквозь них нужно прорубаться, а тех, кто замешкается, ветви ловят, как паутина – муху. Я слышала, на островах никогда не видно неба.

– Похоже, это замечательно, – пробормотала Лара. – Мне бы не помешала передышка от солнца.

– Похоже на могильник, – отозвалась сестра.

В то время её опасения не имели большого значения, но когда Серин вплотную занялся обучением сестёр, заставляя их пытать друг друга, Лара поняла страх Сарины. Она видела срыв сестры, когда остальные лопатами засыпали её в яме песком, хороня заживо. Слышала её мольбы, как она предлагала рассказать что угодно, лишь бы выбраться.

Серин лишь с отвращением вскинул руки и закричал, что итиканцы на самом деле зароют Сарину живьём, если она во всём сознается, а затем приказал бросить её обратно в яму, чтобы повторить упражнение. Снова и снова, пока Сарина не научилась управлять своим ужасом. Скрывать его. Уравновешивать чем-либо.

Но так и не смогла его победить.

Именно поэтому Лара оказалась теперь в самой высокой точке Маридрины: в горах Крестек. Горный хребет тянулся вдоль восточного побережья, скалистый и дикий: сплошь сверкающие озёра, бурные ручьи и свежий запах сосновой хвои. В этой малонаселённой местности в основном уединённо жили в хижинах охотники и звероловы. Деревушки в долинах и по берегам озёр редко насчитывали больше ста человек. Пересекать горный хребет было опасно, он был известен частыми оползнями, затопленными тропами, а зимой – и лавинами. Дело усугубляли и разбойники с большой дороги, которые караулили путников на нескольких известных маршрутах на север и на юг.

Жуткое место, по мнению Лары, холодное и неприветливое. Но горные вершины поднимались высоко в небо, открывая широкий вид на мили и мили вокруг, и Лара сердцем чувствовала, что Сарина отправилась именно сюда.

Но выследить её, конечно, – совсем другое дело. В те дни перед роковым ужином в оазисе среди пустыни не было возможности обсудить, не раскрывая свой план, как им воссоединиться с сёстрами в будущем. Вот почему всё зависело от того, найдёт ли Сарина её. Девушки знали, что отец хотел их убить. Вполне возможно, они также знали, что Мэрилин рассекретила прикрытие, которое придумала Лара. В любом случае, они бы подготовились к погоне. А также к встрече с любым, кто придёт их искать. Все сёстры Велиант, как и Лара, были охотницами, – ей требовалось только задеть одну из их ловушек.

И раз в последнем селении ей подтвердили, что здесь, возможно, живёт молодая женщина, по описанию похожая на Сарину, Лара полагала, что ей это удалось.

Лара спешилась, привязала горного пони подальше от тропы так, чтобы его не было видно, и направилась к деревушке. Из труб шёл дым. Двое мужчин натягивали на рамы шкуры на просушку. Мех в итоге должен был отправиться через мост на продажу, чтобы послужить оторочкой плащей и перчаток эренделльских и амаридских дворян. Ещё один здоровый и сильный мужчина, голый по пояс, рубил дрова, добавляя их к большой поленнице. Пожилая женщина, присев у костра, поворачивала мясо на вертеле, а позади неё носилась между домами толпа детей. Даже сквозь деревья Лара на расстоянии расслышала их смех.

Она обошла селение кругом, мысленно отмечая каждого человека и оружие при нём, а также пути отступления, если ситуация обострится. В горах жили достаточно мирно, но нужда заставляла местных настороженно относиться к незнакомцам и сделала их умелыми бойцами. Никто пока не побеспокоил её, но это могло измениться в мгновение ока. И она совершенно не хотела, чтобы слух о женщине, похожей на неё, достиг ушей Серина в Венции. Особенно вкупе со сведениями, что она ищет других женщин, подходящих под описание принцесс Велиант.

Удовлетворившись разведкой местности, Лара шагнула было в границы деревушки, на кончике языка у неё уже вертелась история о поисках пропавшей сестры, как дверь одного из домов отворилась, и наружу вышла Сарина с корзинкой на руке.

Лара застыла на полушаге. Её сестра появилась в том же дворе, где мужчина рубил дрова. Он прервал работу, вытер пот со лба и склонился к Сарине, прошептал ей что-то на ухо. Зазвенел её смех, и она откинулась назад, открыв между полами плаща заметно отяжелевший живот и два церемониальных брачных клинка на поясе.

У Лары перехватило дыхание.

Сарина кокетливо подмигнула через плечо улыбающемуся мужчине и пошла по тропинке к лесу, плащ развевался за её спиной.

Лара не двигалась с места, в её разум постепенно просачивалось осознание того, насколько всё изменилось. По какой-то необъяснимой причине она представляла себе, что найдёт сестёр такими же, какими помнила их: принцессами-воительницами, соперничающими за право защищать свою страну. Словно они навсегда застыли в этом состоянии. Вот только прошло больше полутора лет с тех пор, как она оставила их в оазисе, и по крайней мере Сарина продолжала двигаться дальше.

Вышла замуж.

Забеременела.

Наладила свою жизнь.

Именно этого Лара и желала сёстрам. Но как ей теперь вмешаться? Как поставить под угрозу всё, что Сарине удалось построить для себя? Предложить рискнуть жизнями людей, которых сестра явно любила, ради того, чтобы исправить Ларины ошибки? Ради того, чтобы спасти одного человека?

Лара закрыла глаза, слёзы закапали на шарф, повязанный вокруг шеи. Она поняла, что ей нужно уйти. Оставить сестру в покое, раз уж она сама купила его для всех них столь дорогой ценой. Попытаться найти ещё кого-то…

Кресту. Может быть, Бронвин.

Или вовсе никого.

Возможно, в этом случае ей следует действовать одной.

А затем у её горла возник клинок, и знакомый голос произнёс:

– Если ты думала застать нас врасплох, Мэрилин, то ты ещё безумнее, чем мы полагали.

9 Лара

– Мэрилин мертва.

Женщина с ножом резко втянула воздух, но лезвие осталось у горла Лары, даже когда с её головы скинули капюшон, чтобы открыть лицо.

– Лара? Мы думали, что это тебя нет в живых.

– Таракашку трудно убить. – Она повернула голову и краем глаза различила свою высокую темноволосую сестру. – Ты не уберёшь нож, Брон?

– Нет, пока ты не объяснишь, что ты здесь делаешь.

– Да брось ты чёртову железку, Бронвин. – В прохладном воздухе до них донёсся голос Сарины. – Если бы Лара хотела тебя убить, её бы не остановил твой нож.

– Это не значит, что я должна облегчить ей задачу.

– Расслабься, Брон, – сказала Лара. – Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы.

– А ты способна их не создавать?

Не то чтобы это было неправдой… Со вздохом Лара резко вскинула руку, схватилась за кисть Бронвин с ножом и дёрнула вниз к груди, а сама провернулась под рукой сестры. Но вместо того чтобы использовать импульс движения и вонзить клинок Бронвин меж рёбер, Лара отпустила её и отступила. Через поляну к ним шла Сарина, а весёлая Креста следовала за ней по пятам.

– Лучше бы послушала меня, Брон. – Сарина упёрла одну руку, на втором её локте всё ещё висела корзина. – Избавила бы себя от этого позора.

– Принято. – Бронвин сердито глянула на неё, потирая запястье.

– Он… настоящий? – Лара жестом указала на округлившийся живот сестры, не в силах отвести взгляд.

– Лучше бы да, – влезла Креста с ухмылкой. – Нет никакого другого объяснения тому, как она портит воздух.

Сарина закатила глаза.

– Тебе это терпеть ещё три месяца.

– Тот мужчина, который рубил дрова, – отец ребёнка? – спросила Лара.

– Отец ребёнка и мой муж. – Сарина заправила за ухо шелковистые чёрные волосы. – Но нам нужно обсудить более важные вопросы, чем моя личная жизнь.

Все замолчали, четыре сестры безмолвно смотрели друг на друга, только ветер шумел в кронах сосен. Она стала им чужой, поняла Лара. На самом деле она больше не одна из них. Это из-за того, что она сделала? Или последние полтора года изменили их так же сильно, как и её?

Неудивительно, что именно Сарина нарушила молчание:

– Ты сказала, что Мэрилин мертва. Это отец убил её?

Рот Лары наполнился горечью, и она с усилием сглотнула.

– Нет. Её убила я.

Напряжение резко возросло, Креста и Бронвин осторожно шевельнулись, потянувшись к оружию, но опустили руки. Только Сарина стояла неподвижно.

– Почему?

– Отец послал её убить меня в ночь, когда Итикана пала. Она угрожала моему му… королю Итиканы. И всем остальным… всем нам. – Стук сердца отдавался в ушах, каждое слово приходилось с усилием выталкивать из горла. – Она так вела себя… Такое говорила… Мне пришлось это сделать.

Сарина сощурилась, между её бровями пролегла морщинка.

– С чего бы отцу желать твоей смерти? Уверена, твои… успехи перевесили некоторое вероломство с твоей стороны, учинённое в оазисе.

– Может быть, из-за успехов он и хочет её убить, – Креста побарабанила пальцами по рукояти меча. – Она ему больше не нужна, а мы все знаем, что он предпочитает заметать следы. – Она подняла руку и лаконично черкнула пальцем по горлу.

– Это случилось, потому что я предала его.

Три пары голубых глаз, полных недоверия, цепко уставились на неё.

– Предала? Каким образом? – удивилась Сарина. – Ты сделала именно то, к чему тебя – нас – готовили. Ты проникла сквозь оборону итиканцев и придумала стратегию победы над ними. И стратегия явно показала себя эффективной, раз Итикана сломлена, её король в плену, а наш отец полностью контролирует мост.

Сердце Лары отстукивало в груди неровное стаккато, она дышала неглубокими глотками, и короткие вдохи, казалось, совсем не наполняли лёгкие воздухом.

Сарина говорила о её поступке без гордости. Скорее – с осуждением.

Они знали.

Знали, что их пичкали ложью бо́льшую часть жизни, что Итикана – не властолюбивый угнетатель, а Маридрина – не изнемогающая от голода жертва. Знали, что Лара – не героиня, спасшая свой народ, а скорее кровожадный завоеватель, захвативший трофей.

– Лара?

Она заготовила слова, чтобы объяснить, что произошло между ней и Ареном, но сейчас все они испарились из памяти, так что она могла лишь разевать рот как дура.

Но Сарина всегда умела выразить её мысли лучше её самой.

– Ты влюбилась в него, да? В короля Итиканы? Сказала ему, зачем тебя отправили туда, и попыталась исправить всё, что натворила, а отец узнал об этом? Что-то в этом роде?

– Что-то подобное. – Лара села на сырую землю, безуспешно пытаясь подавить тошноту, бушующую в желудке, и вытереть горячие слёзы, бегущие по лицу. – Я опять всё испортила.

– Неудивительно. Ты так же справляешься со своими эмоциями, как Бронвин бьёт ножом со спины. Дерьмово. – Сарина опустилась на землю перед Ларой. – Ты всё испортила, и теперь в когтях у нашего отца и твоё королевство, и твой муж.

– Всё так и есть.

Сарина внимательно посмотрела на неё и покачала головой.

– И дай угадаю: ты здесь, потому что тебе нужна наша помощь, чтобы вернуть их.

10 Лара