Странники E-Book

Кейт Хаск

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Эксмо-RED
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 379

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Что если мы не одиноки на Земле? Изо дня в день нас окружают незримые сущности и оберегают наши судьбы. С самого рождения и до самой смерти странник следует за человеком и вершит его судьбу. Они не ангелы, но их работа важна. Что же будет, если странник решит показаться людям? Сможет ли он познать, что же значит быть человеком. Книга цепляет за живое, рано или поздно все люди задумываются о вопросах бытия и мироздания. Есть ли свет в конце тоннеля? Вместе с ответами на эти вопросы в книге прослеживаются простые темы, а именно: обычные человеческие радости, дружба и предательство. Книга написана от первого лица, главный герой — странник, и читатель будто снова проживает обыденную жизнь, но по-новому: от лица сущности, которая впервые сталкивается с жизнью. Вместе с главным героем читатель будто вновь познает мир и заодно ищет ответ на главный вопрос: есть ли жизнь и после смерти?

Leseprobe

Кейт Хаск Странники

Глава 1

Измученный и исхудавший от болезни мужчина лежал на больничной койке и смотрел в стену. Прошло несколько минут, но он не сводил глаз с выцветавшего календаря, что висел на обшарпанной стене.

Он был пленником собственного тела, блеклой тенью былого себя. Все, что ему теперь оставалось, так это ждать. Ждать освобождения и гадать, что же будет там, когда его уже не станет. Я подошла ближе и всмотрелась в его глаза. Я знаю его с самого рождения, наблюдала за тем, как он рос, взрослел и постепенно старел. Его черты лица с трудом узнавались, кожа пожухла и стала серого цвета. За время пребывания в больнице он похудел еще больше. Кожа словно обтянула кости, он тяжело дышал, а когда выдыхал, слышались хрипы. Глаза состарились и стали бесцветными, обрамленные темными кругами. Губы потрескались, будто от невыносимой жажды. Я села рядом и коснулась его руки, но он этого не почувствовал. Ждать осталось совсем немного. Близок час твоей свободы, я чувствую это. Как бы мне хотелось сказать ему: «Потерпи, ждать осталось совсем немного и ты обретешь покой», – но, к сожалению, не могу. Я вынуждена лишь наблюдать за происходящим, ведь я всего лишь странник.

Он так сильно изменился, но я приметила кое-что знакомое, давно забытое в его лице. Взгляд был полон надежды, веры и силы, как когда-то в молодости. Именно так он смотрел на мир, будучи еще молодым и здоровым.

Человек смотрел на календарь, я перевела взгляд и увидела песчаное побережье, закат и океан. Место показалось знакомым, последний раз я была там с ним много лет назад, когда он был совсем молод и его родители были еще живы. На какое-то мгновение мне даже показалось, что слышу шум прибоя и крики чаек. Розовый закат таял и погружался в океан, я снова посмотрела на человека. По его щеке скользнула слеза. Жаль, что я не могу так же. Мне так не хватает всего этого человеческого, даже слез, когда на душе тяжело и больше нет сил терпеть.

В коридоре послышались голоса, один из них показался мне знакомым. Я вышла из палаты, вокруг, как обычно, кипела жизнь. Врачи и медсестры суетились, а пациенты и родственники слонялись по коридору. Кто-то плакал в углу, а кто-то радовался, что его близкий идет на поправку. В больнице слишком многолюдно и от этого было полно́ странников. Голоса людей слились в один беспрестанный гул, но я отыскала один знакомый и направилась вслед за ним. Врач и давний приятель моего человека шли по коридору. Человек был одинок, и только один его давний приятель иногда навещал его в больнице.

– Почему вы ничего не делаете?

– А что я могу сделать? Его состояние естественно ухудшается при его диагнозе.

– То есть он умирает, вы это имеете в виду?

– Да. Я могу лишь повысить дозу болеутоляющего.

Приятель поник, наверное, неприятно слышать подобное. Естественное ухудшение. Я остановилась прямо под большими больничными часами, не желая больше слушать эти голоса и прочие, что окружали меня. Теперь я вслушивалась лишь в тиканье часов. Оно замедлилось, часы были такие старые и выцветшие, но свою работу выполняли исправно. Каждый удар стрелки становился громче, кажется, он волной проносился по коридору, эхом отскакивал от стен и проходил сквозь меня. Уже совсем скоро. Я поторопилась обратно в палату, где дожидался своей смерти человек.

Он лежал в той же позе и смотрел на календарь. Я коснулась его плеча. Знаю, он не видит меня, но, возможно, хотя бы чувствует мое присутствие, особенно в такой момент. Еще один вздох, хрип и он закрыл глаза. Яркий свет ослепил палату, время на мгновение остановилось и сквозь меня прошла привычная волна электричества. Теперь он свободен.

Еще один день близится к концу, вот-вот стемнеет и наступит время отложить все важные дела в сторону и отдохнуть. Ведь так живут люди? Работают или учатся днем, а вечер – это пора для отдыха и сна, но у странников нет подобного графика. У нас вообще нет графика, мы не нуждаемся в отдыхе или во сне, нам неведомо чувство усталости. Наш рабочий день не заканчивается с заходом солнца.

У нас вообще нет такого понятия, как время, после смерти оно уже больше ничего не значит. Нет прошлого или будущего, есть только настоящее. Мы с легкостью можем путешествовать во времени, ведь для странников это часть работы.

За хорошую службу на Земле каждый странник имеет право выбора. Когда его служба подходит к концу, он предстает перед выбором: прожить ли жизнь еще раз или вознестись и обрести покой. Если странник решается прожить еще одну жизнь на Земле, ему дается второй шанс. Например, я еще раз могу родиться и прожить человеческую жизнь, разумеется, позабыв о существовании странников. Я буду обычным человеком. Первый вариант непопулярен среди странников, чаще выбор падает на вознесение.

Дело в том, что за долгие годы одиночного и неприметного странствия по Земле странник забывает, каково это – быть человеком. Мало того, что мы ничего не помним о своей человеческой жизни, но и забываем все человеческое, что присуще людям. Даже наблюдая за ними, гуляя среди них, нам все сложнее понимать людей.

Мое время еще не пришло, но я уже озадачилась вопросом выбора. Вознесение – ни один странник не знает, что ждет его на той стороне, рай там или ад, а может, просто пустота. Некоторые полагают, что там покой, а еще ты вспоминаешь свою человеческую жизнь. Я тоже склоняюсь к их мнению, должно быть, там покой и тишина. И конечно же, хотелось бы вспомнить, кем я была, когда была живой. Кем были мои родители? Откуда я? Кого любила и кто любил меня? Столько вопросов без ответа, но никто из странников не знает, есть ли надежда когда-нибудь получить ответы на все вопросы.

Странники – это души людей, погибших внезапно. Несчастные случаи, убийства, катастрофы. Наша верховная объясняла мне, что, когда человек погибает быстро, он сам не успевает осознать этого. Душа быстро покидает тело и не может обрести покой, так как не знает, что мертва. Верховные занимаются поисками таких душ, они помогают понять нам новую форму бытия. Дальше выбор – либо ты странник, либо призрак. Призраки обречены вечно скитаться по Земле, не в силах обрести покоя. Я стала странником.

Я практически ничего не знаю о себе. Помню лишь то, как бродила по одной и той же улице в надежде вспомнить хоть что-то о себе. Бродила без цели, но точно помнила, что куда-то торопилась. Верховная нашла меня, и с тех пор я странник.

Так что же мне выбрать, когда придет мое время? Я бы рискнула и выбрала жизнь, но уже не помню, каково это – быть человеком. Для того чтобы решить эту задачу, я решила рискнуть и нарушить правило странников. Нам запрещено без особых причин, ради собственного любопытства принимать человеческий облик и быть видимыми для людей, но мне нужны были ответы. Я приняла человеческий облик и покинула больницу.

Я стояла на песчаном берегу и наблюдала за закатом. Рядом никого не было, ни людей, ни странников. Я смотрела, как заходит солнце за горизонт, и пыталась почувствовать хоть что-нибудь. Почему он смотрел на океан?

Лучи солнца бросали блики на водную гладь. Шум прибоя сливался с криками белых чаек, которые мирно парили над землей. Еще немного – и солнце коснулось водной глади и еще больше озарило ее. Как столь прекрасный пейзаж может одновременно сочетаться с шумным городом за моей спиной. Солнце практически зашло, а город только просыпался и освещал небо яркими огнями.

Ветер коснулся моего лица, но я ничего не почувствовала. Вот бы хоть раз ощутить прикосновение ветра, только ради этого момента я готова вновь согласиться прожить еще одну человеческую жизнь. Ничего. Вновь ничего не почувствовала. Жаль, что люди не ценят такие минуты, как эта, им все кажется таким обыденным и серым. Будь я человеком, расплакалась бы от одного вида заката. Разве он не прекрасен! Возможно, если у меня будет больше практики, то смогу хоть что-то почувствовать.

Мой человеческий образ никак не выдавал моей настоящей сущности. За исключением того, что у меня нет ауры. Человек этого и не заметит, а вот странник сразу же меня распознает. Это наша тайна. Некоторые странники говорили мне о том, как отлучались ненадолго, когда человек засыпал. Я только изредка поднималась на крышу и смотрела на звезды. Бывали странники, которые навсегда уходили от человека. Они не исполняют своих обязанностей и таких, как правило, отлавливали и наказывали. Отныне они призраки. Я боюсь стать призраком, и поэтому всегда честно несла свою службу.

На пляже никого не было. Если бы рядом прошел человек, то решил бы, что я обычная девушка, которая остановилась, чтобы понаблюдать за закатом. Конечно, странника обмануть будет сложнее. В облике человека у меня нет энергетического поля. В толпе затеряться намного проще, особенно если идет дождь.

Я взяла лучшее из обоих миров. Представьте, сидите дома и думаете: «Как было бы здорово сейчас оказаться на пляже или в парке, на концерте любимого исполнителя, в Париже и так далее», – а я могу легко оказаться там, где только пожелаю. За день могу побывать на разных континентах, но в отличие от человека мои чувства и эмоции другие. Точнее, у меня их практически нет, так как за долгие годы странника мои чувства притупились. Гуляя в образе человека, я тщетно пытаюсь имитировать человеческие эмоции. Кроме этого, у меня нет обоняния, проще радоваться цветам, когда знаешь, как они пахнут. Их аромат мне неведом, то же самое с едой. Я не ощущаю на себе лучи солнца или дуновения ветра. Огонь не обжигает меня, мне никогда ни холодно, ни жарко.

Я могу менять облики, что тоже хорошо. Облик человека выбираю по ситуации, также это зависит от самого места, где я нахожусь, но ближе всего мне образ девушки. Именно такой я была, когда верховная нашла меня. Должно быть, я умерла молодой.

– Скоро дождь, – меня отвлек чей-то неуверенный голос.

Не сразу поняла, что ко мне кто-то обращается, и не стала оборачиваться. Люди всегда много разговаривают, но не со мной. Я напряглась, когда вдруг вспомнила, что стою на берегу в облике человека.

– Не советую вам здесь долго находиться, гроза приближается, – кто-то повторил.

Я боялась обернуться и встретиться со странником человека, который все никак не умолкал. Мне следует придумать достойное оправдание своему поступку. Минус странника в том, что мы не умеем врать.

– Это вы мне? – я спросила и обернулась.

– Да.

Я не смотрела на человека, а искала глазами его странника, каково было мое удивление, когда обнаружила, что человек стоит один. Почему его покинул странник? Я перевела взгляд на парня. Странник покидает человека лишь в момент его смерти, но это явно не о незнакомце, который стоял напротив меня. Он выглядел живым и здоровым, излучая ауру синего цвета. Я пришла в замешательство.

– А что вы говорили? – я спросила, удивляясь собственному голосу.

Впервые слышу свой голос, это довольно непривычно и странно, но мне нравится его мелодичность.

– Гроза, – юноша повторил, указывая пальцем на огромные серые тучи.

– А что это значит? – я не понимала суть разговора.

Не знаю, как долго нахожусь на берегу, но уже стемнело, а некогда голубое небо заволокло серыми тучами. Напротив меня стоял юноша лет шестнадцати, у него были длинные волнистые волосы до плеч, рванные голубые джинсы и белая футболка со странным рисунком на груди.

Судя по его внешности и манере одеваться, я попыталась понять, куда забрела в этот раз. Все, что мне удалось понять, так это то, что я нахожусь в Америке на западном побережье. Юноша сильно ссутулился, вероятно, все из-за того, что быстро вырос за лето, а мышечная масса не поспевала за быстрым ростом. Он выглядел угловатым и щуплым.

– А какой сейчас год? – я оглядела подростка.

– 1981-й, с вами точно все хорошо? – блондин насторожился и странно посмотрел на меня.

Все верно, тот человек, за которым я наблюдала, родился 1931 году и прожил пятьдесят лет, значит, сейчас уже 1981 год.

– Я… я…тут гуляла, – я попыталась вести себя непринужденно.

Практика в общении с людьми мне тоже пригодится, тем более мне повезло, что с этим подростком нет странника. Не знаю, почему так вышло, но нужно пользоваться моментом. Мне кажется, у меня хорошо получается общаться с людьми. Это намного проще, чем я предполагала. Я внимательно смотрела на загорелого подростка, пытаясь понять, все ли делаю правильно. Лицо юноши изменилось, он сдвинул брови и часто заморгал.

– О, что это? – Мои ресницы дрогнули, когда на мою щеку что-то упало.

Я подняла голову и уставилась на темные тучи. Это дождь, первая капля дождя только что упала на меня.

– Да, это дождь. Я боялся, что тебя молнией ударит, кажется, уже поздно, – парень отошел в сторону, старательно прикрывая голову руками.

– Поздно? – я переспросила.

– Ты с лечебницы сбежала или просто с рождения такая?

– А какая я? – я совсем запуталась, но было интересно узнать, что обо мне думает этот человек.

– Значит, с рождения, – юноша засмеялся.

Вдруг небо озарило молнией, а за ней последовал оглушительный раскат грома. Я подпрыгнула от неожиданности, на этот раз все ощущалось как-то иначе. Молнии теперь были ярче, а гром гремел совсем близко. Мое восприятие немного изменилось. Гроза одновременно пугала и восхищала меня.

– Что это? – я закричала, пытаясь закрыть уши руками, боясь, что этот гром оглушит меня.

– Гроза! Я ведь предупреждал! Если не хочешь, чтобы тебя молнией прибило, тебе нужно спрятаться где-то, пока гроза не пройдет! – блондин прокричал и быстрым шагом удалился прочь.

– Постойте! Прибило? А где мне укрыться? – я сорвалась с места и последовала за юношей.

Юноша странно изрекался, но я не оставляла попыток понять его. Мне следовало бы давно начать общаться с людьми, возможно, в этом и скрывалась вся суть. Я слышу раскаты грома так близко и отчетливо над своей головой. Все происходящее будоражило меня.

– Тебе нужно пойти домой, не иди за мной, – юноша чуть замедлил ход и обернулся.

Его одежда промокла, наверное, из-за этого он выглядел таким недовольным.

– Но у меня нет дома, что же мне тогда делать! А вы куда идете? – я шла за незнакомцем, спотыкаясь.

– А друзья есть? И прекрати обращаться ко мне на «вы», ты чуть старше меня, – блондин отмахнулся и вновь поспешил, вскоре он вышел на дорогу.

Я старалась не отставать от него. Мимо проезжали машины, одна из них окатила меня дождевой водой. Город шумел, его переполняла жизнь. Я не хотела терять юношу из виду, ведь он моя единственная возможность пообщаться с человеком без опасения нарваться на странника. Другой такой возможности у меня не будет, а вдруг он сейчас уйдет и все мои ощущения пропадут. Дождь скрыл мою настоящую сущность, странники не обратят на меня внимания, но все же лучше мне уйти с улицы. Засмотревшись на прохожих, я поняла, что хорошо отстала от юноши.

– Друзей у меня тоже нет! – я догнала блондина, при виде меня он вздрогнул.

Юноша, как и я, уже промок до нитки. Он с непритворным удивлением таращился на меня и, кажется, в его взгляде была некая опаска.

– Чего прикопалась ко мне? Я не знаю, что тебе делать! Я очень спешу!

– А можно мне с вами? С тобой, – я поправила себя и попыталась улыбнуться.

– Дамочка, я сейчас закричу и позову на помощь. Последствия вам не понравятся, я гарантирую, – блондин убрал мокрые волосы с лица и пригрозил мне пальцем.

Он выглядел сердитым и, кажется, замерз. На улице было слишком шумно, я с трудом могла расслышать, что он говорил.

– Мне закричать? Я просто не расслышала, оказывается, гром бывает таким громким! Впервые слышу подобное, а ты? – я не могла скрыть своего восхищения.

– Ох и угораздило же меня именно сегодня сходить к другу за комбиком. Ступай куда шла, – он уступил мне дорогу и остановился.

– У тебя есть друг? А что такое комбик? – я часто заморгала.

– Вперед иди, – блондин указал мне на дорогу.

Я пошла по дороге и не могла перестать говорить. Так вот почему люди так много болтают. Не описать словами все происходящее. Я общаюсь с человеком, а он мне отвечает. Интересно, а я хороший собеседник? Я шла, но потом поняла, что не знаю, куда мне идти.

– А где твой друг живет? – я замерла на месте, парень повторил за мной.

– Ступай куда шла, тебе не нужно знать, куда я иду.

– Но я никуда не шла, ты просто сказал идти вперед, а тут перекресток. Куда мне идти дальше? – я обернулась.

– Неважно, просто топай от меня подальше, – блондин обошел меня, сохраняя дистанцию в несколько шагов, а потом побежал.

– Эй! Подождите меня! Подожди! – я рванула за ним.

Несмотря на грозу, улицы были довольно оживленными. Люди спешили по домам, машины сигналили без остановки. Я старалась не отставать от своего путника, но суета и страх попасться на глаза другим странникам заставили меня бежать еще быстрее. Поначалу не знала, обегать ли мне лужи, но потом решила пробежать по одной, и мне это понравилось. Я обрызгала нескольких прохожих и себя заодно. В мою обувь попала вода, а розовое платье прилипло к телу. Новые ощущения отвлекали меня.

Я должна срочно притвориться обычным человеком. Я стояла посреди дороги, как вдруг яркий свет фар слепил меня. Кажется, меня чуть было не сбила машина.

– Ты совсем рехнулась? Зачем встала посреди дороги? – кто-то схватил меня за плечи, и вот я уже стою на тротуаре.

Юноша вернулся за мной, хотя я порядком отстала. Хорошо, что он вернулся, если бы меня сбила машина, а на мне ни синяка, ни ссадины. Я бы встала и пошла дальше, но в этом случае странники заметят меня. Я и так очень сильно рискую.

– Решила дыхание перевести, или как там обычно говорят, – я сказала первое, что пришло в голову.

– Черт! Ладно, пошли, подождешь меня возле дома, а потом… – блондин подошел к многоэтажному серому зданию.

– А потом? – я посмотрела на парня.

– Брат моего друга отвезет тебя домой, или куда там тебе надо, – подросток ответил, не оборачиваясь, и поспешил войти в здание.

– Хорошо, туда куда мне надо, – я повторила последнее, что он сказал.

Не знала, где именно мне стоять и ждать, но, полагаю, что тротуар не лучшее место для того, чтобы оставаться незамеченной. В итоге решила спрятаться под деревом. Высокий дуб рос рядом со зданием, он, как и я, вот уже несколько десятков лет безмолвный свидетель всего происходящего. Я дотронулась рукой до коры дуба и почувствовала энергию, которую он источал.

Я смотрела на людей, некоторые дрожали от холода, у них были такие недовольные и угрюмые лица. Они морщились, торопились, один мужчина снял с себя пиджак и с его помощью решил спрятаться от дождя. Наверное, мне следует встать в более привычную позу для человека, особенно когда он промок. Я обняла себя за плечи и хотела поэкспериментировать со своей мимикой, понимая, что она у меня вообще отсутствует. Я была странником четверых, у меня должно быть достаточно опыта, чтобы вести себя как обычный человек. Я морщила нос, двигала бровями, хмурилась и всячески повторяла за окружающими. Со стороны, полагаю, это выглядело нелепо. Время шло, дождь уже прекратился, гроза стихла, а юноша все еще находился в здании. Пока я стояла на улице, вспомнила человека, за кем наблюдала последние пятьдесят лет. Он часто так делал, врал.

Я подошла к главному входу. Неужели мой незнакомец обманул меня? Боясь нарваться на другого странника, я вошла внутрь и закрыла дверь. Это было жилое многоэтажное здание с длинными темными коридорами. Я прислушалась, надеясь услышать голос юноши. Мне нужно либо отыскать его, либо вновь стать странником.

Я стояла в плохо освещенном коридоре, и вдруг из самой дальней квартиры на первом этаже донеслись звуки музыки. Кто-то громко включил проигрыватель. Я пошла вперед, завороженная незнакомой музыкой, с моих волос и одежды капала вода. Моя одежда насквозь промокла, но мне было не холодно.

Лампочка в конце коридора мигала время от времени, половицы скрипели под ногами. Наконец послышался чей-то смех. Надеюсь, юноша не соврал мне и сейчас находится там за дверью. Мне не хотелось разочаровываться в людях.

Глава 2

Дверь была приоткрыта, я легонько толкнула ее и вошла. В коридоре и на кухне горел яркий свет, а в самой дальней комнате громко играла музыка. Из комнаты доносился чей-то смех. Я шла на голоса, пытаясь узнать голос знакомого мне подростка, но они были слишком похожи. Ничего не подозревая, я молча вошла в комнату.

– Грабители! – закричал незнакомый подросток и бросился к окну.

Темные шторы были плотно закрыты, подросток запутался в них, но не бросал попыток открыть окно.

– Я ждала на улице, как ты мне и сказал, – я говорила, как робот, совершенно позабыв об интонации.

На диване сидел знакомый мне блондин, при виде меня он с шумом выдохнул и закатил глаза.

Невысокого роста подросток стучал руками по стеклу и кричал: «Грабители!» Я обернулась, позади меня никого не было. В квартире кроме нас больше никого не было.

– Нет, успокойся! Эта та чудачка, которая преследовала меня! – блондин подлетел к другу и остановил его, пока тот не выпрыгнул в окно.

– Я ждала на улице, долго ждала, – я повторила и взглянула на знакомого мне парня.

– Я думал, ты отвязалась от меня! – юноша потянул друга за край футболки и захлопнул окно.

Я часто заморгала, полагаю, он все-таки пытался меня обмануть.

– Чувак, если бы меня такая преследовала, я был только рад! Она же старшеклассница! – темноволосый парень плюхнулся в кресло и уставился на меня, а потом на мое мокрое платье.

Пока он изучал меня, я успела узнать все, что мне нужно. Странника у него тоже не было. Что-то не так… Впервые сталкиваюсь с подобным и полагаю это неслучайность. Тут творилось явно что-то неладное, и мне хотелось разобраться, в чем же дело.

– Как ты вошла?

– Через дверь, – я не понимала, к чему эти странные вопросы, но все же отвечала на них.

– Да ты глянь, она как телка из журнала! – парень в кресле завопил.

Я увидела на стене плакаты полуголых женщин. Незнакомец сравнил меня с ними. Я точно помню, с кого взяла этот человеческий образ. Да, это был журнал, но, кажется, он был о моде, и я в точности повторила образ вплоть до одежды. Белокурая девушка на развороте в розовом платье с лучезарной улыбкой показалась мне удачным вариантом, но одежды на мне будет побольше, чем на женщинах, которые сейчас смотрела на меня со стены.

– Гроза закончилась, ты можешь сама добраться до дома, – блондин подошел ко мне.

Он переоделся в другую одежду, на нем теперь был серые спортивные штаны и такого же цвета футболка, но только другого размера. Парень, что сидел в кресле, был невысокого роста и намного щуплее, полагаю, это его одежда. Я посмотрела по сторонам, везде были разбросаны вещи и разные незнакомые побрякушки. На диване лежали пустые коробки и остатки еды. На полу рядом со мной лежала груда черных кассет, а возле стены аккуратно разложены виниловые пластинки. Смею предположить, что тут живет какой-то барахольщик. Разглядывая комнату, я совершенно позабыла о том, что мне нужно общаться с людьми. Два подростка таращились на меня, а я просто молчала. Вдруг в коридоре послышался шум.

– Черт! Мать вернулась раньше! Живо прячьтесь в гардеробную! – темноволосый парень соскочил и затолкнул меня в маленькую загроможденную гардеробную.

– Слушай, я туда не полезу там твоими вонючими носками воняет! – блондин сопротивлялся.

– Моя мать не разрешает мне водить в дом гостей. Забыл, что было в прошлый раз? Она думает, что мы тут курим травку днями напролет, пока она на работе горбатится.

– А разве это не так? – блондин засмеялся.

Я села на пол и молча наблюдала за всем происходящим. Я не почувствовала запаха грязной одежды, как утверждал юноша. Гардеробная была тесной, вещей в ней было немного, а вот всякого барахла навалом. Справа от меня стояли ящики, наполненные разными проводами, запчастями и одеждой. Я подогнула ноги и продолжала осматриваться. Блондин много ворчал, но вскоре сел напротив меня и замолчал.

– Мы прячемся? – спросила я.

– Смысл прятаться, если ты громко болтаешь? – юноша прошептал.

Я не додумалась и чуть было все не испортила. Я замолкла и просто смотрела на парня. Для его возраста у парня была необычная аура, жаль, что я не его странник и не знаю всю историю жизни. Мне довелось много наблюдать за людьми, но так чтобы в открытую, никогда. Странники вообще редко разглядывают людей, это сложно, потому что мы видим иначе. Я смутно видела черты лица блондина, будто через водную гладь.

Подросток время от времени отводил взгляд в сторону, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– Ты перестанешь так смотреть на меня? Прекрати, знаешь, это невежливо, я же не таращусь, – он прошептал.

– А почему? – я спросила.

– Почему не таращусь? – он удивился еще больше.

Я засомневалась в правильности выбора своего облика, но хотела бы узнать, в чем мой промах и исправиться. Что-то не так с моим телом или манерой поведения?

– Умные люди не заставляют других людей чувствовать себя неловко, вот почему, – он фыркнул и вновь уставился в пол.

У меня было миллион вопросов, но я не знала, могу ли что-то спросить после услышанного. Кажется, человек рассердился, и причина тому была я. Повисла тишина, за дверью кто-то топал и постоянно ворчал.

– Как тебя зовут? – блондин вдруг спросил.

– Меня? – я переспросила, не ожидая услышать подобного вопроса.

Я была рада, что он еще раз решил заговорить со мной. Это мой второй шанс и на этот раз не могу его упустить.

– А здесь есть кто-то еще?

Я посмотрела по сторонам, прежде чем ответить на вопрос. Юноша снова посмотрел на меня, как тогда на пляже.

– Нет, только ты и я, – ответила я.

– Ага, – он выдохнул и почесал затылок.

У странников нет имен, конечно, можно придумать себе имя, но мне как-то еще не доводилось. На полу я увидела футболку с надписью «Dreaming about grace».

– Грейс. Меня зовут Грейс, – я старалась говорить тихо.

– О, ну хоть имя ты свое вспомнила. А меня Джек, – юноша чуть улыбнулся.

Я перевела взгляд на губы Джека и постаралась повторить его улыбку.

– А сколько тебе? – спросил он.

– Шестнадцать, – я вспомнила подпись к фотографии, которая была в журнале.

«Сладкие шестнадцать» называлась статья, а рядом красовалась героиня самой статьи. Я не соврала Джеку, этой девушке, чей образ взяла, действительно шестнадцать.

– А тебе?

– На днях исполнится шестнадцать. Ты выглядишь старше, – он поджал губы и сделал вид, что разглядывает вещи, которые лежали на полу. – И да, я соврал, у моего друга Риффа нет старшего брата, просто хотел, чтобы ты от меня отвязалась, так как… Ну ты чудаковатая и напугала меня.

Не ожидала услышать подобную критику в свой адрес, но ему виднее. Наверное, я вела себя неправильно. В следующий раз буду лучше стараться. Хотя, может быть, следующего раза уже не будет.

– Я тебя до сих пор пугаю?

– Нет, сейчас ты более-менее адекватная, твои родители не хиппи случайно? – Джек спросил, в следующий момент я услышала женский голос.

– Сколько можно говорить, приберись в комнате, бездарь!

– Мам…

– Я выброшу все твои пластинки и кассеты, если ты не научишься убирать их! И сними со стен этих голых теток!

– Мам, я уже взрослый человек. Моя комната – это мой способ самовыражения!

– Эй ты, взрослый человек, научись деньги зарабатывать, а потом и самовыражайся в своем доме сколько тебе угодно!

В комнату вошла женщина, полагаю это мать того подростка. Судя по голосу, она была явно возмущена и недовольна. Мы с Джеком притихли и молча ждали, когда она уйдет.

Дверь комнаты захлопнулась, теперь женщина ворчала где-то на кухне. Через секунду двери гардеробной отворились, и я увидела Риффа.

– А она правду говорит, ты же бездарь, – Джек засмеялся, выходя из маленькой гардеробной.

– А можно подумать ты нет? – Рифф обиженно толкнул друга.

– Я газеты разношу, а ты дома сидишь даже тогда, когда у нас каникулы.

Я встала возле Джека. Парень потер ноги, должно быть, слишком долго сидел в одной позе и теперь ему некомфортно. Я быстро сообразила и повторила за ним.

– Ладно, полезайте в окно пока моя мать вас не застукала. Если она застанет в моей комнате девушку, это будет даже круто, но не круто, если мы тут втроем зависаем, – Рифф подошел к окну и улыбнулся.

– Лузер, вот твои единственные подружки, – Джек смеялся, указывая на плакаты.

Я стояла и поправляла платье, стараясь выглядеть убедительнее на сей раз. Джек подошел к окну и залез ногами на подоконник.

– Еще увидимся, придурок, – он похлопал Риффа по плечу и выпрыгнул.

Я подошла к открытому окну, Джек стоял на улице, но не торопился уходить.

– Это первый этаж, прыгай, если что, он тебя поймает, – Рифф заговорил.

– Я Грейс, было приятно познакомиться, – я мелодично говорила и не забывала улыбаться.

– Мне тоже, можешь приходить в гости, когда мама будет на работе. У меня есть крутые пластинки…

Подросток решительно пожал мою руку, и я оцепенела от ледяного прикосновения. Этот юноша скоро умрет, возможно, поэтому с ним не было странника. Некоторые сбегают раньше срока. Я не могла прийти в себя. Я увидела автокатастрофу, в которой погибнет мой новый знакомый, и не знала, как быть.

– Дать тебе послушать мои пластинки? – он снова проговорил.

– Как-нибудь в другой раз, – ответила я.

Я встала на подоконник и посмотрела вниз. Джек подошел ближе. Я прыгнула и уже в следующую секунду стояла возле блондина. Ему не пришлось ловить меня.

– Так где ты живешь? Может, тебя проводить? – спросил он.

– А давай я тебя провожу? – спросила я.

– Да это как-то стремно будет, – Джек округлил глаза и вопросительно посмотрел на меня.

Я не знала, что мне ответить, так как не могла перестать думать об автокатастрофе, а еще мне совершенно непонятен молодежный сленг. Я и половины слов не понимала, что говорил Джек и его друг Рифф, к тому же у меня не было дома.

– Ну хорошо, пошли, – Джек заговорил первым, я улыбнулась, повторив его улыбку, и парню стало совсем нехорошо.

Мы шли по темному переулку, на улице уже стемнело. Огни ночного города отражались на мокром асфальте.

– А тебе говорили, что ты чудаковатая?

– Нет, но теперь буду знать.

– Хорошо, – Джек кивнул, не торопясь, обходя лужи.

Мы молча шли по переулку и завернули налево.

– Как хорошо на улице после дождя, – Джек поднял голову и сделал глубокий вдох, наслаждаясь воздухом.

Я повторила за ним, но ничего не ощутила. Чистое небо было усыпано звездами. Тишина и покой, и не верится, что недавно была гроза.

Через какое-то время мы оказались на другой улице, дома здесь были намного проще. Блондин убрал руки в карманы и принялся играть в футбол с камнями, которые он находил на обочине дороги.

– Ты сбежала из дома? – вдруг спросил он.

Мы почти не разговаривали. Я плохой собеседник, но, когда он спросил, сразу же оживилась. Тщательно обдумала вопрос. Можно и так сказать. Я не сбежала, а просто ушла. В прежнем доме мне делать больше нечего, человек умер, а мне нужно отправиться в нашу цитадель, где мне сообщат, чьим странником мне суждено быть на сей раз.

– Да, – я пожала плечами.

– Я в прошлом году часто сбегал из дома, – юноша пнул мне камень под ноги, я замерла.

Я сообразила и пнула камень, это футбол, но без мяча. Меня заинтересовали его слова, он говорил в прошедшем времени.

– А почему вернулся? – я взглянула на Джека, и он тот тотчас отвел взгляд в сторону.

– Из-за моего младшего брата, – тон юноши изменился.

Помимо тона у Джека изменилась даже походка. Он замедлил шаг, смотрел себе под ноги, нахмурив брови.

– У нас, как бы это сказать, проблемная семья. Мать ушла несколько лет тому назад и оставила брата и меня с отцом, – поделился он.

– И вы с ним не ладите? – я спросила, обдумав историю семьи Джека.

– Да, – юноша кивнул.

Я задумалась. За проблемными семьями никогда не наблюдала, но кое-какие представления имею. Мне везло с выбором человека, все они были обычными людьми тихими и спокойными. И жизни у них были спокойные, только последний отличался своим одиночеством.

– Вот мой дом, – Джек снова заговорил, указав на одноэтажный серый дом.

– Очень красивый дом, – я улыбнулась.

– Ну да! Если напиться до потери сознания! – блондин рассмеялся.

Я не поняла, что юноша имел в виду, но продолжала улыбаться. Для меня все дома одинаковы, я часто слышала фразу: «У вас очень красивый дом» – второй собеседник, как правило, улыбался и благодарил.

– Если тебе совсем некуда пойти, можешь переночевать в моей комнате. Это, конечно, не дворец, но все же лучше, чем спать на улице, – Джек свернул на тропинку и направился к дому.

Я поспешила за ним. Мне бы следовало уйти, пока меня не рассекретили, но я слишком заигралась, играя роль человека. Годы одиночества дают о себе знать, поначалу мне было страшно разговаривать с людьми, а теперь не хотелось их покидать. Что-то меня не отпускало, возможно, даже притворство «быть человеком» лучше, чем просто быть тенью. Боюсь, что начала понимать странников беглецов. Я решила побыть еще немного рядом с Джеком, а потом уйти.

Блондин резко завернул вправо и начал обходить дом, я покосилась на входную дверь.

– Лучше залезть через окно, не знаю, кто твои родители, но с моим отцом лучше не встречаться, особенно когда он не в духе, – Джек прошептал.

– Хорошо, – я согласилась и послушно пошла за ним.

Глава 3

Мне хотелось о многом расспросить Джека, но моим планам было не суждено сбыться. В следующую секунду меня словно отбросило назад, и я почувствовала привычную легкость. Время остановилось, и я вспомнила, что такое страх или его слабые отголоски.

– Ты разочаровала меня, – раздался голос верховной.

Ночь озарилась ярким светом, и я увидела образ подобный человеческому.

Я ослушалась лишь один раз и сейчас буду наказана. Бежать не было смысла, рано или поздно меня все равно найдут. Я смиренно ждала следующих действий. Все знают, что без толку пытаться прыгать через время, в надежде ускользнуть от верховной. Она самая древняя из нас и самая мудрая. Когда была ее ученицей, я восхищалась верховной. Она обучала новых странников и смотрела за порядком. А также в ее обязанность входил и поиск беглецов.

– Простите, – начала я.

– Ты была моей лучшей ученицей, – белый женский силуэт стоял напротив меня, а потом принял полностью человеческий облик.

Передо мной стояла седовласая женщина с суровым выражением лица, я тоже приняла человеческий образ. У верховной не было ауры, но в отличие от других странников у нее было небольшое свечение.

– Надеюсь, у тебя есть разумное объяснение всему этому, – она указала на моего знакомого Джека.

– Я лишь хотела узнать, каково это – быть человеком, – проговорила я.

– Зачем? – верховная начала обходить меня.

– Я хотела выбрать жизнь, а не вознесение, когда придет мое время, – ответила я.

– Жизнь? – верховная переспросила.

– Да.

– Странник не должен показываться человеку, и тем более говорить с ним. Ты успела поговорить с двумя, твой поступок изменил судьбу этого юноши, – верховная дотронулась рукой до плеча Джека.

Она «прочла» его и теперь знала судьбу Джека.

– Простите, я правда не собиралась влиять на судьбу этого человека, – оправдывалась я.

Я даже не подозревала, что мой поступок может как-то повлиять на судьбу Джека и его друга. Мне стало стыдно за свой поступок, должно быть, я не готова ни к вознесению, ни к перерождению.

– Но ты уже сделала это. Выпрыгнув из окна, парень должен был упасть и сломать руку, вследствие чего он не выступит на фестивале. Этот человек должен выступить там только через год и встретиться с людьми его возраста и стать великим музыкантом, а теперь? Прочти сама, – верховная подозвала меня, чтобы я узнала судьбу Джека.

Я нарушила все правила странника всего за пару часов, а еще хуже негативно повлияла на судьбу человека. Я была так напугана, что даже не смогла пошевелиться. Я смотрела то на Джека, то на верховную. Мое любопытство не привело ни к чему хорошему. Правила придуманы, чтобы их соблюдали, а не нарушали. Я даже не предполагала, насколько серьезными могут быть последствия моего недолгого присутствия в жизни Джека. Теперь осознаю, что натворила, и больше никогда не заговорю с человеком.

– Я боюсь даже представить, насколько изменила его жизнь, – я тихо проговорила.

– Боишься? – верховная усмехнулась.

– Из всех странников человеческая жизнь тебе ближе всего. Возможно, это потому, что ты юный странник и в тебе до сих пор так много от человека. То тебе любопытно, то боишься, – женщина вновь приблизилась ко мне.

Понимаю, к чему она клонит, пусть я и не человек, но уж слишком на них была похожа. Я не считала себя юным странником, в этом состоянии просуществовала уже несколько человеческих жизней, но мне всегда было мало просто наблюдать за ними, возможно, я бы хотела быть, как они.

– Ты всегда была необычной, помнишь, как я нашла тебя?

Я не помнила своей смерти, помню лишь, как бродила по улицам и не понимала, почему меня никто не видит и не слышит. Даже не догадывалась, что мертва, все происходящее казалось страшным сном, из которого я отчаянно пыталась сбежать, но мне все никак не удавалось проснуться. Смятение, страх и отчаяние перерастали в злобу и гнев. То было похоже на замкнутый круг моих бесчисленных скитаний, пока не появилась она.

Верховная нашла меня и все объяснила. Конечно, я ей не поверила, но верховная была весьма убедительна. Таких, как я, называют призраками, которые не смогли обрести покой. Моя смерть была быстрой, а может, даже несла насильственный характер. Не было никакого яркого света и прочего. Для меня не было пути дальше, ни рая, ни ада, я застряла на Земле. Верховная рассказала, что таких, как я, на самом деле очень много. Душа, которая не обретает покоя, может вечно скитаться на Земле, но со временем станет чем-то плохим. Я могла бы стать полтергейстом, о котором дети слагают страшилки. Или могла бы стать странником и найти смысл моему заточению на Земле. В отличие от злых полтергейстов со временем мы сможем обрести покой или переродиться и прожить еще одну жизнь на Земле. Никто не знает, сколько времени должно пройти перед главным выбором странника. Некоторые могут так и просуществовать десять человеческих жизней, а кто-то всего одну. Каждый странник сам осознает, когда приходит его время. Его начинают преследовать воспоминания его человеческой жизни, момент смерти, осознание того, что ты действительно умер.

Я прожила четыре человеческих жизни, но со мной ничего подобного не происходило. Но даже для странника я была слишком любопытной и из-за всего этого оказалась здесь.

– Конечно, помню.

– Значит, хочешь жизнь?

– Я не знаю, – ответила я.

Все происходящее лишний раз доказывает, что жить намного сложнее, чем наблюдать за чьей-то жизнью. Любая мелочь важна.

– Я разберусь с этим парнем, мир не может потерять такой талант, – верховная вдруг сменила тон голоса.

– Вы исправите мою ошибку?

– Да.

Лишь самые древние и могущественные из странников могли переписывать судьбы людей. Такие странники, как я, лишь наблюдали за жизнью человека и следили за тем, чтобы все шло по плану. Если судьба менялась, мы сообщали странникам, кто на ранг выше, и они исправляли ошибки подобно той, что я сама совершила сегодня.

Я оберегаю нить судьбы от любого воздействия, ничего не должно меняться, но вышло так, что сама нарушила ее.

– Обещаю, я больше никогда не повторю подобного, – заверила я.

– Знаю, но я все равно должна буду наказать тебя, – верховная добавила.

– Я приму любое ваше наказание, это будет мне уроком. Я заслуживаю самое суровое наказание. Подобного больше никогда не повторится.

– Я перепишу судьбу, он сломает руку по дороге домой, а девушка Грейс проводит его до больницы, а потом исчезнет.

Было непривычно слышать имя Грейс. Верховная уже прочла судьбу Джека, значит, она уже все знает и видела меня его глазами. Она видела тот момент в гардеробной.

– Хорошо, – я соглашалась.

– Он очень проблемный, за ним нужно будет постоянно приглядывать.

– Его странника не было все это время, простите, я должна была сразу же вам сообщить об этом. У его друга тоже не было.

– Со странниками я разберусь сама, это моя обязанность, а что касается тебя. Ты отправишься на несколько лет вперед и приглядишь за этим человеком, – верховная подошла ко мне.

– Я стану его странником?

– Да, считай это наказание и повышение одновременно. Отныне ты сама сможешь менять судьбы людей, но я лишаю тебя некоторых других способностей странника. Отныне судьба этого человека в твоих руках, ты сама будешь вносить изменения, если что-то пойдет не так.

– Каких способностей?

Я не ждала повышения, это слишком большая ответственность для странника, но я попытаюсь оправдать ожидания верховной. Судьба Джека отныне будет в моих руках, я не только буду наблюдать за ним, но и смогу корректировать ее. Есть люди, чьи судьбы слишком хрупкие и непостоянные, они могу внезапно принимать решения и часто попадают в трудные ситуации. Любое даже малозначительное изменение влияет на ход истории жизни и меняет судьбу. Будущее у таких людей хрупкое, и как раз таким человеком оказался Джек. Верховная назвала его «проблемным», значит, изменений будет много. Жизнь – это дар, а быть ответственным за чью-то жизнь – это бремя не из легких. Мне не справиться с такой ответственностью без способностей странника. Теперь я, кажется, догадываюсь, почему странник покинул Джека, возможно, он побоялся ответственности, но в любом случае этот странник должен был сообщить в цитадель о своем решении и только потом покинуть человека.

– Ты хотела понять, каково это – быть человеком? Я дам тебе эту возможность, но лишу тебя некоторых привилегий. Ты по-прежнему можешь входить в нашу цитадель и докладывать мне, как идет работа.

– Не понимаю…

– Это последний человек, чьим странником ты будешь, после должна будешь выбрать жизнь или вознесение. Чтобы ты смогла выбрать, сначала узнаешь, каково это – быть человеком.

Никогда не сомневалась в силе верховной, ей многое было подвластно, но я и не догадывалась, что она может на время сделать меня человеком. Идея вновь стать живой мне совсем не понравилась. Я пробовала стать одной из них и у меня ничего не получилось, а новость о том, что я буду странником в последний раз, сбила с толку.

– Но мое время еще не пришло, – я осмелилась перебить.

– Придет.

Я замолчала, значит, мое время странника практически истекло.

– Ты будешь девушкой Грейс, которая найдет Джека спустя восемь лет, – она коснулась моего плеча.

– Как, будучи человеком, я смогу быть его странником? Это ведь невозможно, – я спросила.

– А ты придумай как, не зря ведь это и повышение, и наказание, – верховная улыбнулась, а в следующую секунду меня снова ослепил яркий свет.

Глава 4

Я стояла посреди улицы в толпе незнакомых людей. Мои ощущения отвлекали меня и не давали сосредоточиться на главном. Мне нужно было найти Джека Райта, но мне было сложно совладать с собой.

Представьте, что вы никогда до этого ничего не чувствовали, а потом все чувства разом нахлынули на вас. Ни обоняния, ни осязания и прочего я не испытывала. Дети с рождения учатся и постепенно открывают для себя новый мир, а меня, как рыбу, выбросило на берег.

Первое, что почувствовала, так это холод. Я взглянула на свои руки и пошевелила пальцами. Так непривычно было ощущать свое тело. Я осталась все той же девушкой из журнала, но верховная предусмотрительно добавила ей восемь лет, как было положено, ведь сейчас шел 1989 год.

Я сделала вдох, прохладный вечерний воздух заполнил мои легкие, и я сразу же закашляла. Это так непривычно, снова дышать, чувствовать свое тело и ощущать холод. Я чувствую прикосновения ветра на своей коже, мне захотелось дотронуться до своих волос, и я провела рукой по мягким вьющимся локонам, тактильные ощущения тоже мне в новинку.

Мое зрение стало другим, теперь я вижу, как обычный человек. Черты лица проходящих людей были такими четкими, что мне непременно захотелось рассмотреть каждого человека. Непривычно видеть их такими, без ауры и странников. Знаю, они видят меня сейчас, но вот я их видеть теперь не могу. Думаю, верховная лишила меня моего особого зрения для того, чтобы не вздумала просить помощи других странников. Я осталась совсем одна в мире, за которым так долго наблюдала, но никогда не была его частью. Верховная дала мне возможность стать частью чего-то большего, но лишила меня некоторых способностей, без которых мне будет тяжело справиться.

Некоторые люди шли парами, а другие группами, они общались и самое интересное видели меня. Одна девушка со странной прической толкнула меня плечом и прошла мимо.

– Концерт начнется еще нескоро. Сейчас какая-то группа на разогреве.

– Что за группа?

– Не помню.

– Кому билеты на концерт? Осталось совсем мало!

– Метал говно, глэм рулит!

– Что ты сказал, недоносок?

Голоса людей слились в один гул. Я слышала отдельные громкие реплики, а остальное не могла разобрать. Толпа подхватила меня и понесла дальше по улице. Сопротивляться было бесполезно, мое тело оказалось слишком слабым, чтобы противостоять людям.

Мне наступали на ноги, я впервые почувствовала боль, и мне это совсем не понравилось. Началась давка, я пыталась вылезти из нее, но все безрезультатно. Меня бросало из стороны в сторону.

– Дестрой! Дестрой!

– Дестрой говно! Умри, мерзкий ублюдок, Фандер в несколько раз круче!

Мне не хватало воздуха, я не понимала, как люди могут находиться в такой давке и еще ругаться друг с другом? Неужели мне одной так плохо и тяжело дышать?

Мне совершенно не нравилось, когда так много людей прикасались ко мне. От некоторых неприятно пахло, они были мокрыми, словно промокли под дождем, но на небе не было ни облачка. Вокруг меня толпились парни с длинными волосами, вид у них был агрессивный, они кричали что-то мне прямо в лицо. Их черные кожаные куртки касались моих обнаженных рук и плеч, от этих прикосновений мне становилось холоднее.

Мои руки были такими слабыми, я не могла растолкать парней, чтобы уйти. Я попыталась свернуть на другую улицу, но кто-то в очередной раз толкнул меня и прижал к столбу. Я подняла голову и увидела черный плакат с зеленой надписью «Дестрой». Все мое внимание привлек один из парней, изображенный на плакате. С большим трудом мне удалось узнать Джека Райта, он сильно изменился за эти годы. С плаката на меня смотрел не угловатый подросток, а уверенный в себе мужчина, его серьезный взгляд внушал страх. Когда видела его в последний раз, я смотрела на него глазами странника, а сейчас вижу его иначе. Все четверо парней на плакате выглядели довольно агрессивно, я попыталась лучше разглядеть их, но толпа снова подхватила меня и понесла дальше. В итоге мне кое-как удалось добраться до скамейки и встать на нее обеими ногами.

Следом за мной на уличную скамейку запрыгнули две девушки. Они смеялись и пытались танцевать, одна из них ухватилась за меня, чтобы не упасть.

– Что тут происходит? – я спросила, но на улице было слишком громко.

Я никогда не жила в 80-х годах. Мой путь странника начался в восемнадцатом веке в Англии, мне довелось наблюдать за одной придворной дамой. Второй человек жил в России, третий в Северной Америке, как и четвертый, но дальше 1981-го в будущее я не заглядывала. Сейчас все происходящее казалось для меня странным и сложным для понимания. Я не понимала, что происходит на улице – не то парад, не то демонстрация, но только люди выглядели совсем неподобающе.