Ступени над Бездной E-Book

Мэйжэнь Баобэй

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Ступени над Бездной
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 613

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Поэтичный миротворец с амнезией и неубиваемый тиран-трудоголик путешествуют вместе по волшебной Поднебесной, чтобы вернуть воспоминания первому и проложить себе дорогу обратно на Небеса по золотым ступеням будды. История о боге смерти, отдавшем жизнь ради любви, и бывшем небожителе, потерявшем божественные силы ради великой цели. Старые друзья встретятся в новой жизни, когда землю вновь окутает мрак, чтобы на этот раз победить в войне порядка и хаоса. Пять причин прочесть: Китайская новелла в лучших традициях жанра: с небожителями и заклинателями, тайнами из мрачного прошлого и туманной угрозой в будущем. Яркие, запоминающиеся главные герои, стремящиеся друг к другу, невзирая на все препятствия. Оформление от популярных художников Eornheit и White Dragon. Захватывающий сюжет со множеством интриг и неожиданных поворотов. Потрясающая история о дружбе, пронесенной сквозь тысячелетия и перерождения.

Leseprobe

Баобэй Мэйжэнь Ступени над Бездной Том 1

© Баобэй Мэйжэнь, текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

Иллюстрация на переплете Eornheit

Внутренние иллюстрации White dragon

Пролог Забвение

– Ни боги, ни люди, ни демоны не властны над смертью. Обхитривший судьбу в конце концов получит от нее возмездие.

На мгновение небеса озарились ослепительным светом, на который было больно смотреть и божествам, и простым смертным, и жителям Преисподней. На нижнем слое Небесного царства, в десяти тысячах ли от земли, пришла в действие Печь, расплавляющая алмаз. Вокруг нее собрались небесные чиновники, одетые в блестящие доспехи и траурные платья, чтобы молча поглядеть на казнь бессмертного, который оказался заперт в этой печи.

Душа бессмертного Ши Хао отделилась от тела и в форме бесплотного духа вылетела из печи. Перед ним чернело окно в Бездну, Тяньцяо, растянувшееся у входа в Небеса – огромная бездонная дыра среди облаков, вокруг которой плавно кружилась серая дымка. Взгляд Ши Хао скользнул вверх – к золотым ступеням, возвышающимся над Бездной высоко в Девятое небо, без опоры и перил, парящим в воздухе среди облаков. Сквозь туман Ши Хао услышал собственный голос, полный гордости и уверенности:

«Я обеспечу порядок в трех царствах и избавлю людей четырех континентов от вечных страданий силой богов! Я вознесусь и взойду по золотым ступеням на престол Небесного Императора, не будь мое имя Ши Хао!»

Так он клялся, еще будучи простым смертным юношей, перед могилами в долине Цуэйлю.

Однако за свою жизнь ближе всего к золотым ступеням Ши Хао был только тогда, когда его столкнули в Бездну сквозь Тяньцяо несколько сотен лет назад.

Свет от печи погас. Из толпы вышел высокий и статный мужчина, облаченный в черные одежды евнуха. Это был старший управляющий Небесного Дворца, Цянь И. Его губы были строго поджаты, но глаза улыбались – он не мог скрывать своего облегчения, словно только что излечился от мучившей его столетиями болезни. Призрак Ши Хао смотрел на него с презрением, все еще обескураженный своим провалом. Он не мог поверить в то, что его растер в порошок скользкий евнух, дергающий Небесного Императора за ниточки!

Цянь И открыл дверцу печи и вытащил обугленные кости бессмертного, ставшие такими хрупкими, что от одного касания ломались. Его кости сложили в медную ступу и нефритовым пестом растерли в пыль. Небесный Император, облаченный в золото, восседал на троне и молча глядел на представление. На его юном и наивном лице отражалась печаль, словно он сожалел, но допускал такой исход во благо всех.

Толпа расступилась перед шагами Цянь И. Он церемонно поднял ступу над головой и прошествовал по облакам к Тяньцяо, которая тут же увеличилась в размерах, а вслед за ним и все небесные чиновники выстроились вокруг. По взмаху руки Небесного Императора прах Ши Хао был развеян над Бездной.

Ши Хао был единственным небесным чиновником, посмевшим съесть плоды неуязвимости, и считал себя абсолютно непобедимым. Более того, он сделал из этих плодов целый бочонок вина, чем оскорбил весь небесный пантеон. Любой другой человек на его месте был бы в ярости или ужаснулся, увидев такую жуткую кончину самого себя, но Ши Хао был всего лишь разочарован.

Небо потемнело, и холод пронзил душу Ши Хао. Облака под ним разъехались, раскрывая путь в Бездну, и душу засосало вниз, словно безвольный лист. Душа Ши Хао исчезла.

Одержав победу над наглецом, небесные чиновники обрадовались и возликовали. Они разошлись по дворцам, нарядились в яркие платья, надели украшения и устроили пир с танцами и божественными пениями, чтобы снова утонуть в блаженстве бессмертия.

Душа Ши Хао тем временем обратилась ветром и проскиталась между небом и землей несколько десятков лет, затем превратилась в тучу, а следом в воду и снег, падала на землю и снова поднималась в облака, но никак не принимала одну из шести форм существования. Ши Хао, который при жизни твердил, что способен подчинить судьбу, никак не получал от нее снисхождения.

Прошла сотня лет, и однажды в мире смертных, зажатом между Небесами и Преисподней, сгустились тучи и поднялась буря над Восточным континентом. Ветер вырывал с корнями деревья, уносил людей и лошадей, реки выходили из берегов, земля сотрясалась от ярых раскатов грома, на берегу Восточного моря волны разбивались об огромные черные скалы. Вдруг небо рассекла ветвистая молния, ударила в одну из скал, и та раскололась на две части. Изнутри камня вывалился юноша и распластался на мокром пепельном песке без сознания. В тот же час буря прекратилась.

* * *

Ши Хао [1] проснулся на рассвете оттого, что страшно замерз, затем поежился и уселся на песке, оглядев себя и мир вокруг. Он не переносил холода, и первой его мыслью после возвращения к существованию было: «Почему я голый?» Действительно, на юноше, оказавшемся внезапно среди камней и песка, не было ни лоскутка одежды, но у него были длинные черные волосы, поэтому, не имея выбора и умирая от холода, он поспешил в них закутаться. Его мысли путались и скакали от одной крайности к другой.

«Небесная империя развалится без меня».

«Ах, постой, отныне я заклятый враг Небесной империи».

«Что они сделают с моими людьми, которые нарушили законы вслед за мной?»

«Что они сделают с Минъюэ?»

«Что я такое теперь и что мне делать?»

«…»

«Хочу есть».

Он замер, приложив ладонь к пустому животу. Ши Хао уже давно не ощущал голода – сначала он был бессмертным богом, освобожденным от телесных потребностей смертных, затем стал бесплотным природным явлением. Этот голод мог означать лишь то, что он вновь стал смертным. Ши Хао тут же сложил простую печать Ступени Змеи, низшей из ступеней совершенствования, но ничего не произошло – его руки помнили движения, но с пальцев не сошло ни одной магической искры. Возрожденное тело Ши Хао оказалось на нулевом уровне совершенствования. Это стало настоящим ударом для юноши, он так рассердился, что даже согрелся и встал на ноги. Еще немного, и он принялся бы трясти кулаком в Небеса.

Потом он успокоился и стал размышлять о том, что делать. Ши Хао был волевым человеком, неспособным жить без цели и просто наслаждаться, и больше всего на свете ненавидел бездействие. Берег Восточного моря был усеян мелкими и крупными черными камнями, многие из которых были очень острыми. Ши Хао подумал: «Я лишился бессмертия и навыков, но сохранил ли я неуязвимость?»

Воодушевившись надеждой, он выбрал камень поострее и провел по руке, но камень не принес коже никакого вреда, словно она была крепче алмаза. Ши Хао попытался с другим камнем, резал кожу во всех местах, даже волосы пытался порезать, но камни не могли справиться с его внезапной удачей.

Ши Хао был баловнем судьбы, хотя всю жизнь это яро отрицал. Он обрадовался и широко улыбнулся. Подняв голову к небу, он сказал с прищуром:

– Мы еще повоюем, старший управляющий. Я буду спать и видеть тот день, когда сам скину тебя в Бездну и займу трон твоей марионетки.

Его взгляд наполнялся тревогой, по мере того как он смотрел в недостижимые облака.

– Минъюэ… – произнес он тихо спустя какое-то время. – Что он сделает с тобой, когда меня нет рядом, чтобы защитить тебя? Сколько времени прошло с тех пор, как ты остался один разгребать весь кошмар, что я натворил?

Хай Минъюэ [2] был его духовным братом и спутником на тропе совершенствования, с которым он разделил и горе, и радость, который поклялся в вечной преданности их общим идеалам, которого он любил и который любил его в ответ, как никто никогда не любил. После переворота Ши Хао был казнен небесными чиновниками, но об участи Хай Минъюэ, оставшегося заключенным во дворце Небесного Императора, так и не узнал.

Вдруг позади него в густых зарослях диких кустарников раздались крики, и на берег высыпал отряд вооруженных копьями и саблями коренастых мужчин. Они носили длинные костюмы из кожи и меха, были до жути лохматыми и опасными. Не успел Ши Хао и среагировать, как воины пошли на него с оружием, выкрикивая слова на непонятном языке.

Ши Хао когда-то был великим главнокомандующим, освободившим четыре континента от орды демонов, сразившим их короля своим знаменитым божественным мечом, но теперь у него в арсенале были только камни, а меч был безвозвратно потерян в Бездне.

Вождь воинственно крикнул что-то, угрожая саблей. Ши Хао не растерялся и швырнул камень ему точно в лоб. Вождь от удара свалился навзничь.

Под крики дикарей копье тотчас же пролетело над головой Ши Хао, он извернулся, ловко уклонившись от сабли, пнул одного мужика в грудь, другого снес на землю, но пропустил стальное лезвие, чуть не пробившее ему бок. Лезвие отскочило от его кожи, как мячик. Воины растерялись и вытаращили глаза.

Секундной задержки Ши Хао хватило, чтобы напасть с камнем в руке на ближайшего воина, рассечь ему лицо и захватить копье, но вдруг из-под его ног вылетела сеть, и Ши Хао рухнул на землю, запутавшись в ней. Ловкий мужик выхватил у него копье, скомандовал что-то товарищам, и они вчетвером подняли Ши Хао как заваленного кабана.

Ши Хао сопротивлялся, но его сил было недостаточно, чтобы выбраться из плотно сплетенной сети, поэтому он вскоре плюнул на это, чтобы сохранить энергию, которая в теле смертного расходовалась чересчур быстро. Лохматые мужчины также забрали тело павшего вождя и двинулись сквозь заросли кустов и колючих деревьев в глубь материка, издавая грозные звуки.

Дорога была песчаная, и вокруг росли кусты с мелкими листьями и даже колючками, а особенно выделялись ярко-синие ядовитые репейники. Ши Хао сообразил, что, скорее всего, находится на Восточном континенте близ Большой пустыни, в которой таких растений было очень много. На дороге попадались красные ящеры размером с кошку, преграждающие путь, но суровые пустынные кочевники просто пинали их носком сапога, расчищая себе дорогу, так, что ящеры улетали в кусты, как снаряды катапульты. Ши Хао одновременно проникся уважением к варварам и жалостью к ящерам, которые по природе своей были совсем безобидными, хоть и казались опасными. Он с ностальгией вспомнил о Чили, боге-драконе красных ящеров, о котором когда-то заботился и которого считал своим питомцем. После возвращения из Бездны Ши Хао больше не видел его и даже не знал, что с ним стало теперь.

В конце концов дорога вывела к поселению, развернувшемуся на песчаной равнине в тени холма. Это была маленькая деревня, построенная далеким от цивилизации племенем. Между маленьких деревянных домиков сновали лохматые женщины, мужчины и еще более лохматые дети, и даже у коней гривы были взлохмаченные. Ши Хао мысленно окрестил это селение племенем Лохматых.

Мужчины, которые его тащили, что-то громко заорали, и поселенцы мгновенно их заметили, ответив похожим криком. Ши Хао не понимал их языка, но судя по тому, как потемнели лица поселенцев при виде погибшего вождя и какой ненавистью зажглись их глаза при виде добычи в сетке, Ши Хао вряд ли пригласили сюда на чай. Это его ничуть не пугало – он не горел в огне, его не резала сталь. По легенде, его можно было разве что уничтожить в божественной Печи. Однако он и там побывал и каким-то образом снова вышел сухим из воды. Его справедливой расплатой стала потеря божественного ядра, закрывшая ему дорогу на Небесный Двор.

Пока его похитители устраивали для вождя прощальную церемонию, он стал размышлять над тем, как продолжать жить. Поражение в конфликте с Небесной империей вовсе не заставило его пересмотреть свои жизненные цели. Он все еще считал, что небесные законы не работают, что Небесный Император растерял авторитет и что боги несправедливо наплевали на простых смертных, чтобы предаваться блаженству. С самого детства Ши Хао был твердо настроен стать Небесным Императором и все сделать по-своему, чтобы добиться большей справедливости для людей.

Поэтому Ши Хао оставалось только заново проложить себе дорогу на Девятое небо и взойти по золотым ступеням на престол. Будучи врагом номер один всех небесных чиновников, он осознавал, что это будет нелегко, но для этого молодого человека не было ничего невозможного.

Его мысли быстро закрутились. Ему нужно было время, чтобы заново достичь высшего уровня совершенствования. Он выделил себе для этого десять земных лет.

Желательно, чтобы еще у меня был слуга, который избавит меня от нудных земных дел. А еще лучше – чтобы у меня была армия. И, разумеется, одежда.

Привыкший к роскошным нарядам, которые для него шили на Небесах, Ши Хао с трудом осознавал, что теперь остался даже без исподнего.

Ши Хао обвел взглядом селение и решил, что оно может стать его отправной точкой, если события развернутся именно так, как он их предвидит. Примитивные поселенцы совершат ритуал жертвоприношения с ним в качестве жертвы. Когда они увидят, что его невозможно убить, они примут его за божество. Таким образом у него появится сразу около тысячи подданных в лучшем случае, а в худшем поселенцы разбегутся в страхе перед ним. Он довольно дернул губами и стал ждать нужного момента, чтобы привести свой план в действие, уверенный в лучшем исходе.

Внезапно его взгляд наткнулся на странную пару в белом, стоящую смирно среди всеобщей суматохи. Высокий молодой господин, прекрасный, как первый снег, и юная красавица ярко выделялись на фоне Лохматых своей опрятностью и цивилизованным видом. Ши Хао заледенел, разглядев лицо мужчины.

Молодой человек был высок и строен, выглядел не старше двадцати, у него было красивое лицо с яшмовой бледностью и приятным выражением, тонкие аккуратные брови. Его длинные черные волосы блестели на солнце, словно шелк, и были собраны в простую прическу. Своей красотой и одухотворенным видом он походил на божество, которым, несомненно, и являлся.

Ши Хао не поверил своим глазам, он не мог не узнать человека, рядом с которым провел три сотни лет. Юноша выглядел точь-в-точь как Хай Минъюэ, но его одежды заставили сердце Ши Хао содрогнуться.

Белые одежды и отличительный знак на поясе юноши говорили о том, что отныне он не человек и не небесный чиновник, а бог смерти, пришедший забрать чью-то душу.

Сердце Ши Хао сжалось от жуткого предчувствия, и он выпалил:

– Минъюэ… что ты натворил?

Молодой человек не замечал его, а Ши Хао сходил с ума от гнева, терзающего грудь живым пламенем. Только одна догадка о судьбе его духовного брата могла быть правдивой.

Бог смерти – это одно из шести физических воплощений души. В то время как в бесконечном цикле перерождений душа может принимать пять воплощений сколько угодно раз, бог смерти является ее конечной формой. Когда тело бога смерти разрушается, душа завершает цикл перерождений и растворяется в хаосе вселенной. Такой исход считается наказанием Небес за самоубийство в прошлой жизни.

Часть 1 Белые одежды (I)

Хэ Ли [3] с досадой глядел на суетящихся людей на большом холме, покрытом травой и деревьями. Юй-эр стояла рядом и едва доставала ему до плеча, поэтому, чтобы привлечь его внимание, постоянно дергала за рукав.

– Ли-гэгэ, о чем ты думаешь? Ты постоянно думаешь, ты когда-нибудь устаешь думать?

Хэ Ли снисходительно вздохнул:

– Нет, не устаю. Я не знаю, как можно жить с пустой головой.

– Очень просто!

Юй-эр засмеялась, ее глаза заблестели. Она не могла стоять смирно, а поэтому постоянно трогала свои многочисленные заколки и шпильки в модной прическе. Хэ Ли едва заметно дернул губами, глядя на нее сверху вниз.

– Да, лучше жить с пустой головой, чем с пустым сердцем, – сказал он.

– Ну так о чем ты думаешь? – с любопытством спросила Юй-эр [4].

– Я думаю о том, что в этом племени не хватает порядка. – Хэ Ли плавно указал на суетящихся людей с лохматыми головами. – Смотри, они живут в таких ужасных условиях, не причесываются, не знают общего языка, поклоняются несуществующим богам и даже не подозревают, что в этом месте, прямо за их спинами, внутри этого холма – залежи шэнсиньского железа, из которого куют мечи заклинателей. Если бы они научились его добывать и ковать, то превратились бы в великую державу. Я сопереживаю им. Они бегают по холму, собирая плоды, растущие на деревьях, но боятся заглянуть в пещеру у подножия… Юй-эр? Юй-эр!

Он с досадой осознал, что девушка его уже не слушает, а смотрит куда-то в сторону леса.

– Зачем тогда спрашивала, раз не слушаешь? – немного обидевшись, возмутился Хэ Ли.

– Да я слушаю, слушаю, – беспечно ответила Юй-эр, поправив свое белое платье. – Просто не пойму, зачем ты об этом думаешь, если знаешь, что они все скоро умрут. Мы пришли забрать их души и проводить в Преисподнюю, какое нам дело до их железа? Кстати, пока мы ждем, давай поиграем в «Я вижу».

Хэ Ли и Юй-эр были богами смерти и занимали должность проводников душ. Боги смерти населяли Преисподнюю и отвечали за управление душами мертвых вплоть до их нового перерождения.

Хэ Ли не любил много вещей, но эти игры Юй-эр занимали в его сердце особое место. Хэ Ли даже выстроил для них собственную шкалу ненависти. Однако он все же снисходительно согласился, чтобы напарница не обижалась на него:

– Ладно. Начинай ты.

В тот момент из леса вышла группа лохматых воинов, вчетвером тащивших огромную рыбину в сетях. Юй-эр хихикнула и сказала:

– Я вижу что-то красивое и очень голое.

Как только Хэ Ли разглядел получше рыболовные сети, он тут же закрыл Юй-эр глаза ладонью – то, что он было принял за огромную рыбу, оказалось голым мужчиной.

– Ах! – Хэ Ли застыдился и упрекнул свою напарницу: – Не смотри!

Юй-эр завизжала, извиваясь и пытаясь сбросить его руку:

– Ли-гэгэ, я хоть и выгляжу как совсем юная, но когда ты только появился в Преисподней, я уже служила Владыке шестьдесят тысяч лет, а то и больше! И это ты должен звать меня старшей сестричкой! Ну дай посмотреть, тот мужчина был таким красавчиком!

– Ах ты маленькая развратница! – возмутился Хэ Ли, и Юй-эр моментально высвободилась из его хватки, отскочив на шаг в сторону.

– Этого симпатичного мужчину мы тоже заберем? – произнесла она, не сводя глаз с незнакомца в сетях. – Надеюсь, он окажется полугрешником и я смогу взять его своим слугой на пару тысяч лет. Как его зовут?

Хэ Ли, принципиально отведя взгляд от голого тела, собирался достать список душ, как вдруг незнакомец вперился точно в него безумным взглядом и заорал:

– Хай Минъюэ!

Хэ Ли заледенел. Незнакомец, до этого расслабленно лежавший в сетях, подскочил, перевернулся и, не сводя глаз с Хэ Ли, продолжал кричать:

– Хай! Мин! Юэ!

Хэ Ли и Юй-эр переглянулись.

– Мне кажется, он нас видит, – сказала девушка удивленно. – Кто такой Хай Минъюэ? Это его имя?

Хэ Ли развернул огромный список душ, который по его велению завис в воздухе. В длинном свитке древней письменностью были записаны имена людей, чьи души Хэ Ли и Юй-эр должны были проводить в Преисподнюю для суда, причины их смертей, а также нарисованы портреты. Из всех портретов Лохматых выделялся один юноша, обладавший благородными чертами лица, четкими бровями, крупными губами и яркими глазами феникса. Он действительно был очень красив.

– Его имя Ши Хао, – прочитал Хэ Ли. – Хай Минъюэ в списках нет. Должно быть, он сумасшедший, зовущий погибшую любимую.

Юй-эр засмеялась:

– Ты что, начитался моих любовных романов? Где это видано, чтобы ты говорил что-то такое? С чего ты это решил?

– В последнее время мне попадаются только такие горе-любовники, – хмыкнул Хэ Ли, пытаясь скрыть свое смущение, ведь замечание Юй-эр попало точно в цель и прошлой ночью юноша не спал, потому что дочитывал последний любовный роман из популярной в Преисподней серии. – Я предположил это, основываясь на статистике.

– А спорим, я найду у тебя под подушкой томик «Проводника для грешницы»? Ха-ха-ха-ха! Ты только притворяешься таким строгим и рассудительным, но внутри ты мягонький романтик, которому нравятся стихи о природе и любовные истории!

Хэ Ли почернел так, что его список душ колыхнулся и чуть не рухнул на землю. Он так и не успел оправдать себя в глазах напарницы – Ши Хао так извернулся, что Лохматые выронили его, и, едва оказавшись на земле, на четвереньках пополз прямо на Хэ Ли.

– Ты что, забыл меня, Минъюэ?! – в ярости крикнул он и, оказавшись у сапог Хэ Ли, схватился за подол его белого ханьфу. – Почему ты делаешь вид, что не знаешь меня?!

Ужас охватил Хэ Ли. Никогда еще живой человек не видел его и уж тем более не мог дотронуться. Глаза этого смертного горели огнем, но не сумасшедшим, а божественным. Это пламя поразило Хэ Ли – незнакомец словно был богом, заточенным в теле смертного. С таким проводник душ еще не сталкивался за тысячи лет своей карьеры. Это породило в нем живой интерес.

– Как так случилось, что ты можешь меня видеть? – произнес Хэ Ли ошарашенно.

– Как так случилось, что ты такой холодный, Минъюэ? – выпалил Ши Хао, схватив Хэ Ли за руку. Он перевернул ее ладонью вверх и увидел шрам, рассекавший ее по диагонали. Его лицо за несколько мгновений сменило с десяток выражений и остановилось на самодовольной гримасе, точно он нашел то, что искал. – Ты не обманешь меня, это ты. Клятвенный шрам не заживет, даже если все тело возродится из пепла.

Хэ Ли от прикосновения его пылающей руки пробило током, и он машинально отскочил от него на несколько чи.

– Клятвенный шрам?

Сколько он себя помнил, этот шрам был на его ладони, но он никогда не задумывался о том, как его получил.

– По-моему, этот сумасшедший принял за свою любимую тебя, Ли-гэгэ, – сказала Юй-эр со смесью восторга и ужаса.

Тут же под рев толпы к Ши Хао подбежали Лохматые, схватили, ударили булыжником по затылку, на что юноша только громко заорал. После небольшой драки его удалось связать по рукам и ногам, и Лохматые, возликовав, потащили добычу в глубь деревни, где уже был установлен алтарь для жертвоприношения.

Боги смерти, тревожно переглянувшись, проследовали за толпой.

На просторной площади за несколько минут ловкие лохматые люди воздвигли деревянный столб, привязали к нему Ши Хао, забросали сеном и стали поджигать. Ши Хао не обращал никакого внимания на огонь, горящий под ногами, он сверлил глазами Хэ Ли настолько пристально, что тому становилось страшно. Хэ Ли и Юй-эр встали вдали от толпы, не упуская из виду горящий столб. В свитке Хэ Ли было черным по белому написано под портретом Ши Хао: «Причина смерти – сгорел заживо».

Чем ярче разгорался огонь, тем веселее казался Ши Хао, вдыхавший едкий черный дым как нежный аромат персикового сада. Лохматые люди пришли в ужас – жертва не горела, не кричала от боли и не извивалась в предсмертных муках. Они хватались за головы, махали руками, кричали друг на друга как обезьяны, и площадь казни превратилась в настоящий первобытный хаос. Огонь вскоре охватил столб огромным пламенем, скрывшим фигуру жертвы полностью. Люди замерли и замолчали, думая, что им удалось провести обряд, но через какое-то время человек спокойно вышел из огня, скидывая с рук ошметки сгоревшей веревки. Алтарь, на котором он стоял, высоко возвышался над людьми, столпившимися от страха на земле, а яркое пламя за его спиной сияло как солнце. Этот юноша стоял перед толпой спокойно и стойко, не получив ни одного ожога, словно бессмертный бог, величественный, как гора Куньлунь, совершенно забыв о своей неприличной наготе.

– Ли-гэгэ! – крикнула Юй-эр, выдернув Хэ Ли из оцепенения перед этим зрелищем. – Свиток!

В свитке на их глазах слова «сгорел заживо» растворились в недрах бумаги. Хэ Ли не поверил тому, что видел.

– Это очень странно, – сказала Юй-эр. – Такого я еще не видела. Этот красавчик – не простой смертный.

Юноша на алтаре плавно взмахнул рукой, и люди, издав вопль, полный трепета и ужаса, попадали на колени перед ним, отбивая земные поклоны. Этот жест был полон уверенности прирожденного командира, убежденного в своей победе. В его взгляде не было гордости или упоения властью – он смотрел на народ, как отец смотрит на своих детей, играющих в грязи, представляя, что однажды они вырастут великими воинами. На губах юноши появилась улыбка, и он снова вонзил свой горящий взгляд в Хэ Ли.

– Вот у меня и снова появилась армия, – сказал он тихо. – Мне не хватает генерала.

Мурашки пробежали по коже Хэ Ли.

– Нам нужно доложить об этом судьям, – выдавил он из себя, пытаясь заглушить необъяснимый трепет в груди. Этот человек поразил его до такой степени, что Хэ Ли поймал себя на мысли о том, что готов тоже пойти за ним, как эти неотесанные смертные, дрожащие на земле. Хэ Ли был в ужасе от себя.

– Не торопись, нам нужно собрать все остальные души, – ответила Юй-эр, заглянув в его свиток. – Согласно списку, все это племя уничтожит бог-дракон, который вырвется из пещеры, про которую ты говорил.

Ши Хао тем временем громко произнес:

– Есть ли среди вас человек, говорящий на общем языке?

Большинство людей продолжали биться головой о землю и его вопрос проигнорировали от страха, но спустя какое-то время один молодой человек робко поднял голову и ответил:

– Гугу говорить, Гугу знать.

Ши Хао обрадовался, спрыгнул с алтаря и, осторожно обходя людей, чтобы никого не задеть, подошел к нему. Молодому человеку было на вид не больше двадцати, он был худощав и имел приятную наружность, если бы не торчащие во все стороны грязные волосы. Ши Хао покровительственным жестом поднял его с колен, отчего Гугу стал белым как снег.

– Можешь одолжить свой халат, Гугу? – спросил Ши Хао.

Пока Гугу издавал непонятные звуки и хлопал глазами, Ши Хао просто снял с него халат и закутался в него.

– Так-то лучше, – сказал он, довольный. – Спасибо, Гугу.

Гугу онемел и принялся снова кланяться.

– Божественный государь! Пощади! – воскликнул он, трепеща, но Ши Хао остановил его.

– Да что мне щадить, я же не казнить тебя собрался, а позаимствовал халат. Скажи своим сородичам, что я никого не съем и что, ежели у кого есть одежонка лишняя, я буду премного благодарен за нее. – Он наклонился ближе к уху бедного переводчика и шепнул: – И может, даже забуду про то, что вы чуть меня не сожгли живьем.

Гугу с трудом собрался и начал переводить для всех его слова, но не успел закончить – земля вдруг затряслась под их ногами, раздался грохот, поднявший огромные столбы пыли, затмившей небеса, и сверху прозвучал оглушающий крик дикого зверя. Хэ Ли, потеряв из вида Ши Хао и его лохматых подчиненных за пылью, поднял голову к небу. Огромная тень приближалась к равнине.

Один взмах длинного хвоста красного дракона смел половину строений на равнине, его оглушающий, разъяренный крик породил хаос среди людей. Чудовище имело змеиное чешуйчатое тело, извивающееся в воздухе, белые рога и налитые яростью красные глаза, горящие жаждой убийства.

– Это бог-дракон! – прокричала Юй-эр, закрывая глаза широким рукавом от пыли и мусора. – Нам лучше укрыться до момента сбора душ.

Хэ Ли было последовал за ней, но буквально тут же что-то налетело на него и схватило за запястье мертвой хваткой. Перед его лицом предстали сверкающие фениксовые глаза.

– Помоги мне! – крикнул Ши Хао, тут же потянув его за собой в другую сторону, к каменистому склону холма. Хэ Ли был так ошеломлен, что даже не сумел сразу дать отпор.

– Кто ты такой? – воскликнул он, недоумевая. – Оставь меня в покое!

– Мне нужно использовать твое умение ходить по воздуху, или они все умрут!

– Я подчиняюсь воле Владыки Преисподней! Я не уполномочен никому помогать!

Ши Хао на мгновение затормозил и обернулся, в его глазах полыхнул гнев.

– А я не подчиняюсь никому! И моя воля выше воли твоего Владыки! Я думал, мы навсегда заодно, Минъюэ! Я за тебя, а ты за меня! Но стоило тебе испить зелья забвения, и ты уже стал изменять своим принципам?! – Он с силой отбросил руку Хэ Ли, застыв посреди летящего мусора и желтой пыли. – Этих невинных людей можно спасти, неужели ты будешь стоять и смотреть, как они умирают? Будешь хладнокровно смотреть на их муки и даже не дернешься? Тогда я ошибся и ты не Хай Минъюэ, тебе нет дела до людей! Я справлюсь в одиночку.

Вылив на Хэ Ли эту тираду, разгневанный Ши Хао развернулся и исчез в урагане пыли, оставив Хэ Ли в полнейшем недоумении с колотящимся от волнения сердцем. Его еще никогда не отчитывал простой смертный за то, что он добросовестно выполняет свою работу.

– Он сумасшедший, – произнес Хэ Ли, потерянно глядя вслед пропавшему Ши Хао. – Кто он такой, чтобы говорить мне подобное?

Он развернулся, собираясь уйти в противоположную сторону, но вдруг наткнулся на двух лохматых детей, кричащих в панике и цепляющихся за юбку своей матери, в ступоре глядящей в небеса. Она еще была жива, но ее глаза были Хэ Ли очень хорошо знакомы – в них стояла смерть.

Внезапно потеряв всякое хладнокровие и внутренне подрагивая вместе с трясущейся землей под ногами, Хэ Ли одним движением пальцев развернул список душ, где числились несколько тысяч невинных жертв, и слова Ши Хао повторились как гром в его ушах, будоража сердце. Эти глаза феникса были ему невероятно близки, а этот громкий голос будто уже командовал им в прошлой жизни.

– Он же не справится в одиночку, – выпалил Хэ Ли, сворачивая свиток. Желание разгадать тайну, кто же такой этот человек и какое отношение он имеет к нему, завладело душой Хэ Ли в одночасье, и он не смог удержать себя на месте. Отбросив сомнения, Хэ Ли ринулся по направлению к покрытому травой утесу вслед за Ши Хао.

Он настиг его быстро, когда Ши Хао глупо, но целеустремленно пытался залезть по отвесной скале на вершину. Почувствовав чужое приближение, он тут же обернулся и широко оскалился:

– Я знал, что ты все-таки придешь.

Хэ Ли ответил:

– Что нужно делать?

– Стой, где стоишь, но развернись ко мне спиной и нагнись немного!

Хэ Ли, подвергнувшись растерянности среди беспорядка, сделал, как велено, и только потом осмыслил, в какое положение попал, когда на него тут же шмякнулось чужое тело, сиганувшее со скалы, руки крепко обхватили его за плечи и над ухом раздался голос:

– Заберемся на вершину!

Его лихо оседлали, как ездовую лошадь, словно у него не было собственной воли!

В тот момент красный дракон, издав оглушительный крик, спикировал на землю. Под его лапами с грохотом образовались две огромные ямы – настолько он был тяжелым. Времени сомневаться уже не осталось, и Хэ Ли в отчаянии призвал божественную магию. Его тело стало таким легким, что он, словно вспышка молнии, забрался на вершину холма широкими прыжками, прокатив на своей спине наглого всадника. Вершина оказалась прямо над шеей красного дракона.

– Прыгай ему на шею! – скомандовал Ши Хао.

– Что ты собрался делать? – воскликнул Хэ Ли. – Ты не сможешь его убить!

– Убить? – Ши Хао был поражен. – Убить моего маленького друга? Ты с ума сошел! Я хочу усмирить его! Ты что, трусишь? Доверься мне, я знаю, что делаю!

Хэ Ли сжал зубы, абсолютно потеряв понимание, что он делает, и сиганул с края холма. Плавной воздушной походкой они добрались до красной чешуйчатой шеи, украшенной короткой гривой. Ши Хао тут же спрыгнул со спины юноши, крепко схватил его за запястье и помчался к длинным рогам. Дракон, почувствовав вес вторженцев на своей шее, тряхнул головой, и если бы Ши Хао не успел вцепиться в рог, они бы оба слетели вниз.

Хэ Ли, устояв на шее благодаря руке Ши Хао, дотянулся до другого рога, и дракон взмыл в небо. Сквозь свист ветра в ушах Хэ Ли услышал крик Ши Хао:

– Дай мне меч!

Хэ Ли ответил:

– У меня нет меча!

Ши Хао опешил и заорал в ответ:

– Что произошло с Хэцин-хайянем [5]?!

– Я не понимаю тебя! Мне разрешают носить только кинжал!

– Дай мне его!

Дракон выделывал петли и пируэты в воздухе, намереваясь сбросить непрошеных всадников, но те крепко держались за рога. Хэ Ли изловчился достать кинжал из рукава и протянул его Ши Хао.

Хэ Ли наконец понял, что он хочет сделать.

– Ты его хозяин? – запоздало выкрикнул он.

– Нашел время для разговоров!

Ножны слетели с кинжала, и Ши Хао, выхватив его, в тот же момент пригнулся к голове дракона и вонзил лезвие ровно между рогов по самую рукоять. Дракон содрогнулся, оглушительно взревел от боли и спикировал вниз. Ветер свистел в ушах Хэ Ли, и поэтому он не услышал слов, которые кричал Ши Хао, прижав свою ладонь к ране на голове дракона. Кровь дракона и плоть человека смешались воедино, и кинжал вдруг вылетел из красной чешуи, потерявшись далеко в небесах, и из раны повалил горячий пар под напором. Ши Хао снесло с шеи, дракон начал падать, и Хэ Ли, отпустив рог, спрыгнул в воздух.

Он не знал, в какую сторону унесло Ши Хао, и замер на месте, глядя вниз с болью разочарования в груди.

– Должен ли он умереть, чтобы спасти этот народ? – произнес Хэ Ли и с тревогой развернул список душ. Под рисунком юноши с горящими фениксовыми глазами была новая надпись: «Разбился, упав с высоты». Хэ Ли нахмурился, почувствовав скорбь, которая нечасто проявлялась в его повседневной работе. – Что ж, такова воля Владыки.

Дракон, испустив обжигающий пар, затмивший землю, будто сдулся и шмякнулся где-то внизу. Хэ Ли уже хотел свернуть свиток и спуститься, чтобы встретиться с Юй-эр, но тут на его глазах черная надпись под именем Ши Хао снова растворилась. Его портрет и имя тоже исчезли между слоями бумаги. Хэ Ли опешил.

– Что же он за смертный, что не может умереть?!

Тысячи имен лохматых людей тоже растворились одно за другим, и вскоре свиток Хэ Ли стал чистым. Пораженный Хэ Ли поспешил спуститься на землю.

На равнине оказалось гораздо жарче, чем раньше, из-за пара, который выпустил дракон. Из-за белой дымки было плохо видно, но лохматые люди потихоньку выходили из укрытий с потерянными лицами. Юй-эр плавно спустилась с высоты и оказалась перед Хэ Ли с огромными от удивления глазами.

– Ли-гэгэ! – воскликнула она. – Гэгэ, ты сделал невероятное! Этот парень! Этот парень тебя использовал как лошадь! Пойдем скорее, я видела, он приземлился к востоку отсюда! Я хочу забрать его душу себе!

Девушка пробежала мимо, и Хэ Ли отправился за ней, с ужасом осознавая, что натворил. Холодный пот пробежал по его шее.

Владыка сошлет меня на каторгу…

Они пересекли равнину и в дымке различили высокую фигуру юноши, стоящего у одной из ям, оставленных лапами дракона. Подойдя ближе, Хэ Ли увидел, что Ши Хао, целый и невредимый, играется с каким-то зверем, похожим на ящера. Красный ящер с прямоугольной мордой, маленькими рожками, мясистым хвостом и тремя парами цепких лап ползал вокруг юноши, залезал ему на голову, вилял хвостом, как собака, увидевшая хозяина, и выглядел как самое милое и безобидное существо на свете. Ши Хао хохотал, пытаясь его поймать, и в итоге схватил за хвост и посадил себе на плечо. Красный ящер довольно лизнул его щеку своим синим языком.

– Я думал, что потерял тебя, маленький засранец, – ласково сказал Ши Хао, погладив пальцем маленькую ранку на голове ящера. Тогда он заметил двух богов смерти и остановил свой взгляд на Хэ Ли. – Сегодня хороший день. Я встретил целых трех старых друзей. Спасибо, Минъюэ. И тебе, маленькая служанка.

Юй-эр вытаращила изумленные глаза:

– Служанка?! Я старшая богиня смерти, как ты смеешь так меня оскорблять?! Эти украшения на моей голове, ты думаешь, служанка может себе их позволить?!

Ши Хао выгнул бровь и широко улыбнулся, отчего весь гнев Юй-эр сошел на нет. Он отвесил вежливый поклон.

– Прошу извинить мою невнимательность, молодая госпожа. Так много вещей поменялось с тех пор, как я был человеком.

Хэ Ли, которого вновь назвали чужим именем, чувствовал себя неловко и поспешил разрешить это недоразумение:

– Ты принимаешь меня за кого-то другого. Пожалуйста, не называй меня так. Мое имя – Хэ Ли.

Ши Хао, до того спокойно почесывавший пальцем под мордой ящера, вдруг замер, и на его лице проступила горечь осознания. Брови едва заметно сдвинулись, словно в голове промелькнула тысяча тревожных мыслей. Несколько секунд он смотрел в пустоту широко распахнутыми глазами, а затем тихо выдавил:

– Вот, значит, как… – Когда он справился с неизвестным потрясением, отчетливо отобразившимся на лице, его губы растянулись в вежливой улыбке и он добавил уже приветливее: – Ах… Видимо, я обознался, господин Хэ Ли. Что ж, впредь я буду звать тебя этим именем.

Он перевел взгляд на Юй-эр и спросил у нее:

– А эта молодая госпожа, что тебя сопровождает?

– Юй-эр, моя напарница, – сухо ответил Хэ Ли. Юй-эр зарделась под пристальным взглядом горящих фениксовых глаз, глядящих на нее с такой привлекательной высоты, которая всегда нравится девушкам.

Ши Хао обаятельно улыбнулся:

– Будем же знакомы. Иметь в друзьях саму смерть никогда не повредит.

Юй-эр восхищенно сказала:

– Особенно человеку, избежавшему ее дважды!

Ши Хао махнул рукой:

– О, это не предел.

Юй-эр спросила:

– Этот ящер у вас в руках – это и есть бог-дракон? Кажется, он любит вас как своего хозяина.

Ши Хао любовно посмотрел на ящера, обвившего его руку лапами и хвостом.

– Когда-то он был моим питомцем и боевым товарищем. Его зовут Чили, и он правда бог-дракон, но только когда ужасно зол или грустен. В остальное время он превращается в такого домашнего безобидного ящера, с которым можно разве что баловаться. Его духовных навыков не хватает, чтобы обрести человеческую форму, а за время нашей разлуки он и вовсе их все растерял.

Юй-эр умиленно наблюдала за игрой красавца и ящерки, а Хэ Ли вскоре не выдержал и кашлянул:

– Нам пора возвращаться.

Ши Хао словно спустился на землю из нежных воспоминаний и серьезно сказал:

– Ах да. У меня же тоже очень много дел впереди.

Хэ Ли отвесил вежливый, но холодный поклон и развернулся, но вдруг тень мелькнула сзади, и жар сковал его руку. Его вновь схватили за запястье. Хэ Ли возмущенно обернулся и снова столкнулся с блестящими фениксовыми глазами.

– Как я могу связаться с тобой… Хэ Ли? Я люблю приглашать своих друзей в гости и поить их вином.

Хэ Ли, возмущенный повторным нарушением своего личного пространства, произнес:

– К сожалению, я не люблю ходить в гости и вино не пью. Вынужден отклонить твое предложение, не сочти за грубость.

Ши Хао остолбенел, словно Хэ Ли только что ляпнул несусветную чушь. Юношу словно окатили ледяной водой, он даже побелел от внутреннего негодования, и Хэ Ли, воспользовавшись его ступором, выдернул руку.

– Как… не пьешь вино? – наконец выдавил Ши Хао.

Юй-эр тут же вклинилась между собравшимся уходить Хэ Ли и застывшим юношей:

– Вы можете пригласить его, если соберетесь умирать. Заказ на сбор вашей души вызовет его к вам даже против его воли. Такая у нас работа. А вино он обязательно прольет на ваших похоронах.

Ши Хао в ответ поклонился с улыбкой:

– Вот как… Благодарю, молодая госпожа, я запомню это.

Хэ Ли, полный тревожных мыслей, призвал с небес облако и взмыл на нем вверх. Юй-эр, попрощавшись, последовала за ним. Ши Хао остался стоять на земле, глядя в небеса, где вскоре исчезли их облака, и задумчиво произнес:

– До встречи, Минъюэ. Кхм, Хэ Ли… который не пьет вино. Ха-ха-ха! Что за глупость он себе опять напридумывал!

Он был так счастлив снова встретить своего названого брата, пускай в новом амплуа и пускай без памяти о прошлом, что рассмеялся от души.

Отсмеявшись, он развернулся. Толпа лохматых людей, глядящих на него со смесью раболепного восхищения и страха, выстроилась на уважительном расстоянии от ямы. Он обвел взглядом своих новых подчиненных, и в его голове сразу же построились новые цели. Улыбнувшись уголками губ, Ши Хао обратился к ящерице у себя на руке:

– Иволги поют, ласточки танцуют [6]. А теперь – за работу.

Часть 1 Белые одежды (II)

Вход в Преисподнюю находился под Ущербными горами, что возвышались на северо-западе от горы Куньлунь, стоящей в сердце Западного континента. В отличие от сияющей божественным светом горы Куньлунь, Ущербные горы были серыми и мрачными, всегда окутанными дымкой. Они стояли на краю Западного континента, и из-за их тяжелой атмосферы в ближайшем морском заливе даже не водилась рыба. Там всегда бушевала буря и свистел ветер, полный морского запаха.

Боги смерти соскочили с облаков на каменную тропу у подножия горы и спустились по ней в мраморную расщелину между горами. Чем дальше они спускались, тем темнее становилось вокруг.

Вдруг раздались быстрые шаги, словно кто-то бежал по направлению к ним, и тут из темноты вылетели двое запыхавшихся юношей в белых одеждах, нервно вцепившись в списки душ в руках. Увидев старших проводников душ, они затормозили, заметили отличительные подвески на поясах Хэ Ли и Юй-эр и отвесили поклоны:

– Приветствуем наставников!

Хэ Ли снисходительно вздохнул – это, очевидно, новички, которые умудрились выйти из Преисподней через вход. Юй-эр хихикнула и подтрунила:

– К чему такая спешка? Ваши души никуда не убегут. Ну разве что они могут обратиться в демонов, если потеряются, и вы не сможете их отыскать, ха-ха-ха!

– М-мы заблудились, наставница!

– Это понятно, ведь в эту дверь можно только войти. А выход с другой стороны.

Хэ Ли с долей сожаления наблюдал за ужасом на их лицах и даже на секунду забыл о своей собственной оплошности, которая была куда серьезнее. Одно дело входы перепутать – стражники Преисподней разве что отчитают их, а вот его точно предадут суду за то, что лишил судей, начальников адов и других работников, которым не помешали бы рабы, нескольких тысяч душ. Чего уж говорить о том, сколько работы прибавилось у начальника канцелярии из-за него.

Молодые проводники в страхе принялись извиняться и от греха подальше взмыли в небеса.

– Не делай такое лицо, Ли-гэгэ, – сказала Юй-эр, смеясь. – Ты тоже таким был.

Это возмутило Хэ Ли:

– Что не так с моим лицом? И нет, я бы ни за что не перепутал вход с выходом!

– Ты перепутал Желтый источник с обычным и ловил там рыбу, ты забыл? Ха-ха-ха! Помнишь лицо Владыки сыцзюня, когда он проходил по мосту и вдруг увидел, как ты сидишь на берегу и ловишь карпов, не обращая внимания на души грешников, пытающиеся забраться по опорам моста? Да он еще больше поседел из-за тебя!

Хэ Ли был ранен этими ужасными воспоминаниями, которые мечтал стереть из памяти. Он так застыдился, что припустил вперед, миновал огромные главные ворота, вырезанные в камне, и прошел внутрь пещеры, где на полу была огромная дыра, защищенная заклятием. Заклятие было нужно, чтобы никто, кроме обитателей Преисподней, не смог туда попасть, если бы случайно забрел под эту жуткую гору.

Юй-эр наконец догнала его на своих коротких ногах и возмутилась:

– Ну что ты сбежал? Правда глаза колет?

Хэ Ли шагнул к пропасти и, активировав духовную силу, прыгнул вниз. Дыра на самом деле была вертикальным тоннелем, который вел прямо ко Дворцу Правосудия, главному органу Преисподней, где решалась судьба всех душ. Сила притяжения в этом тоннеле работала иначе, чем в мире смертных: проводники спускались плавно и медленно, словно на облаке, чувствуя под ногами магическую вибрацию.

Они приземлились спустя какое-то время на вымощенной серым булыжником площади перед Дворцом Правосудия, огромным зданием, похожим на императорский дворец с загнутыми крышами и множеством ярусов. Несмотря на то что Преисподняя находилась под землей, над ней было натянуто искусственное небо и всегда светила яркая луна, которая никогда не гасла и не двигалась с места. В сухом воздухе пахло пеплом.

Юй-эр вдруг сказала, глядя на яркую луну:

– Ты знаешь, что раньше здесь не было луны, а горели факелы?

– Я читал об этом в летописи, – ответил Хэ Ли. – Однажды Владыка Преисподней оказал огромную услугу Небесному Императору Чжуансюю, и тот подарил ему в жены свою дочь, богиню звезд и луны. Она была избалованная и требовала постоянного внимания от своего мужа, а он был так занят, что никогда не навещал ее. Поэтому однажды она так рассердилась, что превратилась в луну, и никто не смог заставить ее вернуться в прежнюю форму, даже ее отец-Император.

– И тогда Владыка снял все факелы и повесил ее на небо, чтобы все, кто проходил по улице, обращали на нее внимание вместо него, – засмеялась Юй-эр. – Какая забавная история любви.

– Это просто история. Там не было никакой любви. И она на самом деле довольно печальная, – вздохнул Хэ Ли.

Они двинулись к парадному входу во дворец, но тут навстречу им вылетел отряд стражников Преисподней в белых одеждах и серебряных доспехах, преградив путь. Высокий юноша с надменным и строгим выражением лица и длинным мечом в руке вышел вперед:

– Ты опоздал, Хэ Ли. Я проторчал здесь целый год, ожидая тебя, чтобы лично отвести к судьям!

Время в Преисподней текло гораздо быстрее, чем в мире смертных, и несколько часов наверху вполне могли оказаться годом внизу. Хэ Ли поспешно отвесил поклон. Этот юноша был невыносим своей дотошностью и высокими требованиями ко всему, но работу свою выполнял превосходно. Благодаря генералу Чэну в Преисподней царил такой неприличный порядок, что даже трава в саду росла по линейке.

– Примите мои извинения, генерал, – сказал Хэ Ли, действительно почувствовав себя немного виноватым.

Генерал Чэн, для друзей Чэн Цзяо [7], фыркнул и сделал жест следовать за ним.

– Судьи уже ждут.

Юй-эр тоже увязалась за генералом, отличавшимся высоким ростом и развитой мускулатурой, но холодным взглядом и хмурым лицом, которое почему-то тоже нравилось девушкам, и сказала:

– Могу я пойти с вами, чтобы выступить свидетелем?

Генерал Чэн фыркнул:

– Естественно.

– А что теперь сделают с Ли-гэгэ?

– Я не судья, не мне решать, – отрезал Чэн Цзяо и оскалился: – Может быть, его бросят в горячий ад на десять тысяч лет, запрут в великом лотосовом аду или вовсе уничтожат его душу.

– Ах! Что вы говорите! Приговор не может быть таким суровым! Я пойду умолять Владыку Преисподней Ян-сыцзюня, чтобы он пощадил Ли-гэгэ!

– Нарушитель должен быть наказан.

Стражники сопроводили Хэ Ли во дворец и привели к огромным дверям из нефрита. За ними находился зал заседаний десяти судей, когда они собирались вместе для обсуждения какого-то важного дела. Обычно они работали по отдельности, отвечая каждый за свой суд. Душа умершего человека, попав в Преисподнюю, проходила через суды, начиная с первого, где проверялись ее прегрешения и выносился приговор. Если грехов было немного, то уже после первого суда душа могла получить небольшое наказание, выполнить его и переродиться заново. Если же грехов было много, ей нужно было пройти через каждого из десяти судей и получить от каждого наказание. Ее могли отправить в один из восьми горячих адов, где она подвергалась пыткам в течение нескольких тысячелетий, или в один из восьми ледяных адов, в зависимости от решения судьи и заполненности самих адов.

Огромные двери отворились, и роскошный зал суда показался за ними. Это был круглый зал с огромными нефритовыми колоннами и мраморным полом, освещенный множеством свечей и канделябров. В центре зала находилась подушка подсудимого, на которую тот должен встать коленями и начать раскаиваться. Над ним возвышались десять кресел судий, установленных на пьедестале вдоль изогнутой стены, по пять с каждой стороны от величественного трона, стоявшего прямо напротив подсудимого. К трону и креслам вели мраморные ступени. В то время как кресла предназначались для судей, хозяином трона был не кто иной, как Владыка Преисподней.

Десять судей, облаченных в белые платья с капюшонами, уже заняли свои места и осуждающе смотрели, как Хэ Ли в сопровождении стражников становится коленями на подушку. Десятый судья грубым голосом сказал:

– Возможно, Владыка сыцзюнь не появится, начнем без него.

Юй-эр издала разочарованный звук – она надеялась на милость справедливого бога. Судья зачитал обвинение, которое полностью соответствовало тому, что произошло на самом деле. В плане справедливости и честности судьям Преисподней не было равных ни на земле, ни на небе. Хэ Ли обвиняли в халатности, непрофессионализме и нарушении обетов проводника душ.

– Ты согласен с обвинением? – спросил десятый судья.

– Согласен, – ответил Хэ Ли, не имея иного выбора. Он действительно нарушил кодекс проводника душ и вмешался в земные дела. Будучи очень совестливым человеком, он чувствовал себя настоящим преступником.

– У тебя есть достойное оправдание своим действиям?

– У меня нет оправдания.

– Можешь ли ты объяснить свои действия и мотивы?

– У меня нет логического объяснения моим действиям.

Судьи стали переглядываться и перешептываться. Многие дергали и пожимали плечами.

– Подождите! – воскликнула Юй-эр. – Допросите меня! Я могу объяснить!

Десятый судья сурово смерил ее взглядом из-под густых бровей и сказал:

– Что ж, говори.

Юй-эр вышла из тени колонны и поднялась на место свидетеля в левой части зала.

– Этот человек, Ши Хао, он не человек, потому что люди умирают, когда их сжигают заживо, а его имя просто стерлось из наших списков! Когда он вышел из огня, он просто полыхал решимостью и волей так, что эти люди просто попадали перед ним. Он был таким красивым и сильным! Когда он посмотрел на меня своими горящими глазами, я чуть не…

– Ты отклоняешься от дела, – прервал ее десятый судья.

– Да нет же! Это важно! Этот парень прицепился к Ли-гэгэ и постоянно звал его по-другому… кажется, Хай… Хай Мин…

– Хай Минъюэ, – сказал Хэ Ли, подняв лицо. – Он назвал меня Хай Минъюэ.

Десятый судья словно обратился в камень, по лицам других судей тоже прокатился мороз.

Юй-эр продолжила:

– Да, точно! Он назвал его этим именем, а потом, когда на деревню напал бог-дракон, этот парень схватил Ли-гэгэ за руку и оседлал! Я видела, как он доставил его прямо на шею дракона! А там этот Ши Хао забрал у Ли-гэгэ кинжал, ранил дракона и спрыгнул в никуда! У Ли-гэгэ не было большого выбора, ведь этот парень был неубиваем! А вы что бы сделали?

Судьи в растерянности переглядывались. Вдруг массивные двери отворились с грохотом, и длинная тень легла на пол.

– Так-так-так, господа судьи начали такое важное дело, не дождавшись верховного судьи? – произнес шутливый голос молодого человека.

Хэ Ли обернулся. В зал вошли двое. Впереди грациозной, словно летящей походкой шел Владыка Преисподней, облаченный в величественную белую накидку, украшенную золотом. Это был высокий молодой мужчина, сохранивший свою аристократическую красоту на веки вечные, с длинными волосами цвета белого пепла, украшенными золотой заколкой на макушке. На его поясе висел меч в нефритовых ножнах, который, если верить преданию, был способен разрезать Землю пополам и в котором были заточены души тысячи покойных императоров. Этот меч назывался Скорбь Поэта, а его хозяина звали Ян-сыцзюнь [8].

Лицо сыцзюня было приветливым и расслабленным, а движения изящны. Этого бога можно было полностью описать одним словом – элегантность. Хэ Ли ни разу не видел Небесного Императора, но был уверен – его начальник ничуть не уступал тому по величию и манерам.

Вслед за сыцзюнем шел невысокий стройный юноша, ловкий и гибкий, как молодой бамбук. Его отличительной чертой были необычные глаза цвета зеленого нефрита. Он носил меч с такой же зеленой кисточкой, а черные волосы собирал в высокий конский хвост. Это был первый помощник сыцзюня, чиновник и учитель Чжан Минлай [9]. Голос, звучавший только что, принадлежал именно ему.

Судьи всполошились:

– Нет! Что вы, чиновник Чжан, мы еще не начинали! Только зачитали дело.

– Эй, а то, что я вам рассказала, значит, пустяки? – возмутилась Юй-эр.

Сыцзюнь прошел к своему месту, величественно поднялся по ступенькам и занял трон. Чжан Минлай занял место секретаря в правой части зала, достал бумагу и писчие принадлежности и стал писать.

– Разумеется, не пустяки, – мягко сказал сыцзюнь. Его бархатный голос сопровождался эхом огромного зала. – То, что ты рассказала, очень поможет делу.

Он перевел проницательный взгляд на Хэ Ли.

– Так, значит, он назвал тебя Хай Минъюэ и ты поддался на его провокацию? Неожиданно от тебя. Такой рассудительный молодой человек, как ты, не действует столь опрометчиво, поддавшись мимолетному порыву.

– Он же сказал, что даже у него нет объяснения, – хмыкнул Чжан Минлай. Сыцзюнь перевел взгляд на своего помощника и будто обменялся с ним какими-то мыслями.

Десятый судья заявил:

– Владыка сыцзюнь, в таком случае приговор следует выносить согласно Книге Правосудия.

Сыцзюнь плавно махнул рукой.

– Нет, не в этот раз. В этот раз я лично решу, какое наказание будет справедливо. Раз речь идет о том Ши Хао, о котором я думаю, что же он мог сделать? – Он обратился к помощнику: – Чиновник Чжан, какое, по вашему мнению, должно быть наказание?

Чжан Минлай, улыбнувшись, сказал:

– Я думаю, Хэ Ли просто устал, прослужив проводником душ столько лет. Подобная работа изнашивает душу, и в конце концов она теряет хватку. Я думаю, ему необходим отдых. Как насчет отстранения от должности на пару тысяч лет? Пусть позанимается любимыми вещами. Сходит на рыбалку, например, сочинит новый сборник стихов на берегу Желтого Источника…

Его пронзительные зеленые глаза колко заблестели. Когда этот человек смотрел на Хэ Ли, тому казалось, что он видит его насквозь, хотя на лице носит безобидное, расслабленное выражение и всегда подшучивает. Хэ Ли был так напряжен, что даже не смутился.

Сыцзюнь поразмыслил над этим и в итоге согласился:

– Справедливое решение. Если у судей нет возражений, так и запишите в протокол.

Судьи заколебались, но никто не высказал протеста. Вскоре заседание завершилось, и Хэ Ли отпустили из-под стражи. Юноша почувствовал облегчение – никому не хочется проторчать в ледяном аду несколько тысяч лет, уж лучше прохлаждаться в родном Диюе.

Юй-эр от нечего делать тоже увязалась за Хэ Ли, и они вместе вышли из дворца в сад на заднем дворе. Там росли деревья с бордовой листвой, похожей на капли крови, и по мраморным колоннам и заборам вился такой же бордовый плющ.

Эта девушка была единственной подругой Хэ Ли. Несмотря на мягкую манеру общения, Хэ Ли было трудно найти единомышленников, которые бы разделили его стремление к гармонии и справедливости. Так вышло, что их назначили в напарники много лет назад, и беспечная, тянущаяся к общению, как цветок к солнцу, Юй-эр быстро привязалась к своему товарищу, а он привязался к ней.

– Почему ты совсем не рад, что тебя отпустили? – спросила Юй-эр, сорвав ветку бордового куста.

– Кое-что не дает мне покоя. Ты видела лица судей, когда ты упомянула Хай Минъюэ? – спросил Хэ Ли серьезно.

– Ну, они знатно удивились. Наверно, это имя какого-то важного человека? Тебе оно не знакомо?

– Нет, – ответил Хэ Ли, но смутное чувство зародилось в его сердце, словно он только что неосознанно наврал.

Юй-эр задумалась.

– Может, поищем в Архиве? Раз тебе нечего делать все равно… Или можно спросить у сыцзюня, но он, наверное, не скажет. А его скользкий чиновник Чжан скорее забросает тебя обидными шуточками.

Хэ Ли согласился:

– Это неплохая идея, Юй-эр. Если Хай Минъюэ умер, то в Архиве хранятся его воспоминания.

Они договорились пойти в Архив, который располагался за садом в длинном павильоне, имевшем много подвалов и лабиринтов, где хранились воспоминания всех умерших людей, чьи души собирали проводники. Чтобы попасть туда, друзьям пришлось преодолеть весь огромный сад.

На полпути Хэ Ли услышал приглушенные голоса и остановил Юй-эр жестом. Они осторожно приблизились к беседке, откуда доносились голоса, и прислушались. Бархатный голос сыцзюня и звонкий голос чиновника Чжана было сложно не узнать, а когда они звучали одновременно, то ошибиться было невозможно.

– Конечно, он побежит искать информацию о Хай Минъюэ в Архив, – беззаботно сказал Чжан Минлай. – Должны ли мы вмешаться, Владыка?

Сыцзюнь задумчиво промычал. Послышался стук фарфоровой посуды о стол, и из чайника полился чай, распространив чудесный аромат смеси ромашки, пустырника и мяты.

– Кто я такой, чтобы вмешиваться в планы судьбы? – спокойно произнес Ян-сыцзюнь. – К тому же, если Ши Хао вернулся на землю и встретил его, хватит ли у меня сил его остановить? Да и зачем?

Хэ Ли застыл, затаив дыхание, его сердце заколотилось в груди от волнения. Остановить его? Кого? О чем говорит сыцзюнь? Неужели Ши Хао собрался что-то натворить?

Чжан Минлай отпил чаю и сказал:

– Ваши слова не лишены мудрости. Но все же не можем же мы сидеть сложа руки?

– Минлай, – снисходительно произнес сыцзюнь, растягивая его имя нараспев. – Так редко происходят такие события, как восхождение Ши Хао и Хай Минъюэ. Почему бы просто не понаблюдать? Не волнуйся, я пристально слежу за развитием ситуации. Расслабься.

Чжан Минлай вздохнул:

– Ах, Владыка, мне бы обрести ваше спокойствие.

– Пей больше чая с ромашкой, дорогой друг.

– Вы готовите восхитительный чай, Владыка, но, боюсь, я никогда не изменю своих вкусов. Уж больно долго я пью по кувшинчику вина ежедневно, и отказаться от него мне кажется невероятным усилием, на которое мое бренное тело ну никак не способно.

На этом их разговор повернул в другое русло, и Хэ Ли, заинтригованный еще больше, незаметно отошел от беседки.

– Этот чиновник Чжан видит тебя насквозь, – хихикнула Юй-эр. – Он сразу понял, что ты пойдешь в Архив. Ты не думаешь, что это ловушка, которую подстроили сыцзюнь и он сам?

Хэ Ли мотнул головой:

– Сыцзюнь не играет в такие грязные игры. Мне кажется, здесь все гораздо глубже, чем мы можем себе представить.

И они быстрым шагом отправились в Архив.

Часть 1 Белые одежды (III)

Архив Преисподней предстал перед Хэ Ли и Юй-эр как мрачное святилище забытых воспоминаний. Длинные полки, простирающиеся до горизонта, были загружены пылящимися свитками и рукописями. Влажный, гнилостный запах смешивался с запахом дерева и пыли. Свет искусственной луны, неяркий и мерцающий, проникал через круглые окна, окрашивая этот темный лабиринт в оттенки синего и серого.

Под тихий вой ветра на стеллажах сквозь полумрак мелькали серебряные буквы и символы. Архив был, несомненно, одним из самых мрачных мест Диюя.

Хэ Ли скользнул взглядом по потолку и приметил блеск в нескольких чжанах от них. Им посчастливилось наткнуться на духа архива, сгусток серебристой энергии, служивший своего рода библиотекарем, который указывал путь к необходимому свитку. Таких духов было очень мало, учитывая огромные размеры Архива, и встретить его было большой удачей, иначе искать нужные воспоминания можно было целую вечность.

Плавно протянув руку, Хэ Ли пригласил духа на ладонь. Этот серебристый светящийся сгусток энергии ощущался как теплый огонек и колыхался в воздухе, как лист на воде.

– Покажи, где лежат воспоминания Хай Минъюэ, – попросил Хэ Ли.

Ему никогда не приходилось искать чьи-то воспоминания, и он даже не знал, уполномочен ли он для этого, но его уже отстранили от должности – что может еще случиться?

Но дух ответил скрежещущим металлическим голосом совсем неожиданную вещь:

– Воспоминаний Хай Минъюэ здесь нет.

Проводники удивленно переглянулись – на лице Юй-эр тоже отразилось недоумение.

– Этот человек жив? – произнес Хэ Ли. Затем он нахмурился. – А почему мы вообще решили, что он мертв?

– Я думаю, потому, что судьи и сыцзюнь, похоже, знали его, вот мы и решили, что он проходил через суд.

Но дух ответил:

– Человека, которого вы ищете, нет в живых.

Юй-эр поразилась:

– Но как же так? Если он мертв, то кто-то должен был забрать его душу и сложить воспоминания на одной из полок Архива! Кому была поручена его душа?

Дух ответил:

– Душу Хай Минъюэ сопровождал Чжан Минлай.

Хэ Ли опешил. Чжан Минлай освободился от должности проводника душ много тысячелетий назад, возвысившись до чиновника и первого помощника Ян-сыцзюня еще до появления Хэ Ли в Преисподней.

– Как же давно это было, раз чиновник Чжан тогда еще был только проводником душ? – спросила Юй-эр. – Насколько же стар на самом деле этот парень Ши Хао?

– Воспоминаний Ши Хао нет в Архиве, – ответил дух и взлетел вверх, видимо устав от пустой болтовни.

– Эта тайна оказалась еще запутаннее, чем было на первый взгляд, – задумчиво произнес Хэ Ли, проводив серебряный шарик глазами. – Не мог же чиновник Чжан избавиться от его воспоминаний? Это против кодекса проводников душ. Его бы не повысили за это.

– Верно, – вздохнула Юй-эр. – Похоже, нам не остается иного выбора, кроме как спросить его самого. Хотя вряд ли он помнит о каждой из душ, которые собирал сотни тысяч лет назад.

Хэ Ли был разочарован. Разговаривать с Чжан Минлаем виделось ему как самое тяжелое испытание, ведь этот человек имел язык без костей и очень острый ум, которым не брезговал бахвалиться, и был способен сам из кого угодно вытянуть любую информацию. Кое-каких навыков дипломатии, которыми обладал Хэ Ли, никогда не хватало, чтобы добиться своего в разговоре с ним. Когда-то Чжан Минлай был учителем Хэ Ли, и после этого юноша бы предпочел больше никогда не обмениваться словами с этим человеком.

– Ну что? – спросила Юй-эр с улыбкой, сложив руки на груди. – Пойдем докучать чиновнику Чжану или будем отдыхать? Думаю, я тоже заслужила выходной!

В свои выходные Хэ Ли бродил по Диюю в поисках приклеенных бумажек с рисунками преступников или потерянных кошек и собак и играл в одинокого борца за справедливость. В его маленьком домике на одной из узких улочек Диюя было не повернуться от количества кошек и собак, которые захотели остаться с ним, так и не встретив хозяина, который уже переродился. Все жалованье юноши уходило им на еду. Иногда ему приходилось спать среди хвостов и ушей, потому что питомцы очень любили его кровать и не хотели уступать, а лидерских качеств Хэ Ли не хватало даже для такого пустяка, как согнать их на пол. Просыпаться с шерстью во рту, в носу и в волосах уже давно было для него привычным делом.

А теперь Хэ Ли временно безработный. И он даже боялся представить, что будет делать дальше. Вероятно, его маленький дом скоро лопнет, разбросав по всему Диюю тонны шерсти. Он дернул уголками губ при этой мысли и сказал:

– Пойдем на Золотой источник.

Хэ Ли и Юй-эр направились в Диюй. Подземный город раскинулся перед ними, словно уютный мир в темных объятиях Преисподней. Узкие улочки, мощенные темно-серыми булыжниками, были стиснуты маленькими домами. На этих подземных улицах играли мягкие краски. Фонарики из яркой бумаги горели на фасадах домов, а из окон и дверей пахло домашней едой. В Диюе царило спокойствие.

Золотой источник находился в южной части Диюя, проходил через весь город на север и впадал в Желтый источник, разливающийся под Ущербными горами и берущий свое начало на горе Куньлунь. Когда Хэ Ли не работал и не занимался своим зверинцем, он сидел у Золотого источника и смотрел, как там плавают карпы. Золотым источник назвали как раз из-за красивых золотых карпов, которые там жили, и их чешуя блестела даже под холодным освещением луны.

Рыбки казались Хэ Ли такими милыми и умными, что он даже мечтал однажды переродиться одним из таких карпов, но с печалью понимал, что его мечта никогда не станет явью, ведь боги смерти не избавляются от своего наказания и вечно служат Владыке Преисподней, пока не превращаются в песок со дна Желтого Источника, когда истекает их срок, прописанный в Книге Судеб. Богами смерти становились те, кто совершил самоубийство в прошлой жизни, и приговаривались к вечной службе Преисподней без шанса на новое перерождение.

Хэ Ли никогда не понимал, зачем лишил себя жизни в прошлом, но, может быть, предпочел бы не знать об этом и вовсе, а принять свою судьбу и однажды обратиться в песок, завершив цикл перерождений навсегда. Наказания Владыки Преисподней были самим определением справедливости, и он не смел спорить с законами небес.

Хэ Ли и Юй-эр встали на безлюдном мосту, связывающем два берега реки. Вода мерцала под луной и была черной, но золотые искры чешуи карпов можно было увидеть невооруженным глазом. Юй-эр подперла щеки руками, опершись о каменные перила, и уставилась на воду. Хэ Ли наблюдал за золотым блеском в толще воды. Рыбки умиротворяли его даже больше, чем медитация или поглаживание пушистых питомцев.

– Это так мило, что в Преисподней есть животные, – сказала Юй-эр.