Стужа E-Book

К.Н. Кроуфорд

• Herausgeber: Freedom
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 332

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Страстное, пленяющее фэнтези о Короле Благих фейри и девушке, ставшей его музой, — новый цикл романов от К.Н. Кроуфорд! Для фанатов мрачных, жестоких и чарующих историй в духе Холли Блэк, Лекси Райан, Рейвен Кеннеди, и др.! Книга вошла в Топ-10 книг Амазон в жанрах «Фэнтези», «Истории о фейри»! Это вовсе не тот Фейриленд, который мы знали по наивным романтическим историям. Здесь балом правят власть, пороки, деньги и темная магия. Король Торин жаждет обрести свою Королеву Благих. Когда-то демоны прокляли его, и теперь он замораживает девушек одним лишь прикосновением. Но только тех, в которых влюбляется. Ава — удачный вариант, ведь она вовсе не героиня его сердца. Так он думает сначала. Но все меняется, когда Ава соглашается на сделку и приезжает к нему в замок…

Leseprobe

Кристин Н. Кроуфорд Стужа

C. N. Crawford

FROST AND NECTAR SERIES: BOOK 1 FROST

Copyright © C. N. Crawford 2022

Публикуется с разрешения автора и ее литературных агентов, JABberwocky Literary Agency, Inc. (США) при содействии Агентства Александра Корженевского (Россия).

© Гладыщева Е., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Это было великолепно! Жестко и захватывающе. Нет ничего лучше, чем схватка двух возлюбленных, которые держат лезвия друг у друга на горле, отчего кровь обжигает их вены.

Amazon.com 

Пролог

Большинство отношений обречены, и это печальная правда.

Когда-то я думала, что моя жизнь станет исключением, что я нашла того единственного. Что в отличие от других ярких историй любви моя будет длиться вечно.

Эндрю был человеком – моя противоположность. Я рождена фейри, но всегда держалась от них настолько далеко, насколько это возможно. Большинство фейри вели себя жестоко, капризно и поразительно высокомерно. Эндрю же плел мне венки из полевых цветов и писал стихи о платанах.

Сначала меня привлекла его красота: голубые глаза с золотыми крапинками и волнистые каштановые волосы. А когда он улыбался, то мне всегда хотелось поцеловать уголки его губ. От Эндрю пахло уютом, мылом и черным чаем.

Но не это заставило меня в него влюбиться. Всему виной его доброта.

Когда у меня выдавалась трудная неделя, он заваривал мне чай или смешивал коктейли, и я засыпала, положив голову ему на грудь. С Эндрю я чувствовала себя как за каменной стеной. Он был человеком, а я фейри, но, казалось, это ничего для нас не значило.

Он всегда выслушивал меня, сразу же отвечал на сообщения, интересовался, как прошел мой день. У него была такса по кличке Ральфи, и он возил свою маму на приемы к врачу. По воскресеньям мы проводили время в его опрятной пригородной квартире и вместе читали книги за чашечкой кофе.

Он искренне верил, что в жизни нет ничего важнее любви. Что ее надо праздновать. Он говорил мне, что я предназначена ему судьбой.

В отличие от фейри Эндрю помогал мне чувствовать себя в безопасности. Защищенной.

Мы вместе планировали будущее. Суть этого заключалась в следующем: я помогала ему выплачивать ипотеку, пока он получал степень MBA. Как только он начнет зарабатывать деньги, мы приступим к осуществлению моей мечты: открытию коктейль-бара под названием «У Хлои» в честь моей мамы. Эндрю должен был помочь мне с финансированием. Потом мы счастливо начнем жить вместе среди людей в зеленом пригороде, будем жарить барбекю на заднем дворе и строить крепости из подушек с нашими детьми. Наслаждаться поездками на пляж летом, то есть человеческой жизнью.

Проблема состояла в том, что в ночь моего двадцать шестого дня рождения я узнала, что все это было ложью.

И именно тогда я окончательно перестала верить в любовь.

1 Ава

Стоя на булыжной мостовой, я сжимала пакет с едой навынос и пускала слюнки при мысли о курице виндалу и пешвари наан. В Королевском бистро пекли восхитительно сочный наан, а карри делали таким острым, что от предвкушения меня сотрясала дрожь.

Поскольку сегодня мой день рождения, менеджер позволил мне уйти из бара пораньше. Я не строила больших планов. После нескольких часов смешивания напитков для финансовой тусовки в пятничный вечер мне просто хотелось наесться досыта и смотреть комедии с Эндрю.

Шагая по дорожке к нашему дому, я вдыхала аромат смеси чили, тмина и чеснока, исходящий из бумажного пакета у меня под мышкой. Это первое, что нас сблизило, когда мы познакомились благодаря нашим друзьям, – страсть к самой острой еде, какая только возможна.

В предвкушении скорого ужина я вставила ключ в замок и вошла в квартиру Эндрю.

От доносившихся сверху звуков у меня зашевелились уши. Эндрю смотрел какие-то непристойные видео. Судя по очень громким стонам и вздохам, явно фальшивым и чересчур пронзительным, оно предназначалось для мужчин. Женщины сразу же уловили бы эту фальшь.

Интересно. Что ж, он считал, что до моего прихода еще несколько часов. Пусть смотрит порно, если ему очень хочется. Вот только зачем включать видео так громко, ведь стены в квартире не толще бумаги.

Я сбросила туфли. Проходя на кухню, я ударилась носком ботинка о деревянную ножку стула и вскрикнула, меня это разозлило. Морщась, я вытащила виндалу из пакета. В этот момент я поняла, что порно остановилось. Наверное, Эндрю смутился, что его поймали с поличным. При этой мысли я слегка улыбнулась. Он, конечно же, должен понимать, что я не буду против.

– Эй? – донесся сверху голос Эндрю. В нем сквозила паника. Я повернулась, когда он прозвучал более тихо: – Наверное, показалось.

У меня перехватило дыхание. Он разговаривал с кем-то еще?

Теперь сердце бешено забилось. Едва осознавая, что у меня в руке горячий контейнер с карри, я на цыпочках поднялась по лестнице. Снова раздались звуки неистовой страсти и заскрипел матрас.

Меня охватил ужас. Я добралась до спальни и обнаружила, что дверь слегка приоткрыта.

Очень осторожно я открыла ее сильнее.

Желудок скрутило так сильно, что меня чуть не стошнило.

Эндрю лежал посреди кровати, чувственно лаская тело блондинки, которую я никогда раньше не видела. Должно быть, я закричала, потому что они резко обернулись и чуть не свалились с кровати.

Долгое мгновение мы смотрели друг на друга. Оба были в ужасе.

– Ава, что ты здесь делаешь? – Лицо Эндрю стало пунцовым.

– Что ты творишь?

– Ты же должна быть на работе. – Он лежал под голой девушкой, но говорил так, словно это было совершенно разумное объяснение.

– Сегодня мой день рождения. И меня отпустили пораньше.

Эндрю спихнул с себя девушку, и они растянулись поперек кровати, нашей кровати, потные и раскрасневшиеся. Я уставилась на них, почти не в силах поверить в реальность происходящего, но сознавая, что мое будущее распадается прямо у меня на глазах.

– Я как раз собирался тебе сказать… – Он с трудом сглотнул. – Не хотел, чтобы все произошло вот так. Просто мы с Эшли полюбили друг друга.

– Без обид, – добавила Эшли, натягивая на себя простыню. – Но он закончил с экспериментами. Он хочет семью. Нормальную семью. Ну… человеческую.

Эндрю с трудом сглотнул, напрягаясь всем телом.

– Эшли и я… Просто у нас есть что-то общее, Ава. У нас есть будущее.

Я не могла дышать. Как не предвидела этого? В голове вдруг стало пусто, и осталось лишь ощущение, что мое сердце раздирают на части.

Я швырнула в Эндрю виндалу, и от удара о кровать пластиковый контейнер мгновенно раскрылся и расплескал все свое содержимое. Обжигающе горячая курица, щедро приправленная чили. Эндрю и девушка закричали, и я на секунду испугалась, не совершила ли чего противозаконного. Могут ли арестовать за то, что кинул в кого-то острой курицей?

– Что ты творишь? – заорал Эндрю.

– Я не знаю! А ты что творишь? – крикнула я в ответ.

Я посмотрела по сторонам, мой взгляд остановился на корзине для белья, где вперемешку лежала наша одежда. По какой-то причине мысль о том, что нужно вытащить из его вещей свое белье, угнетала сильнее всего. Я всегда стирала его вещи и аккуратно складывала… а теперь придется вытащить из корзины свою одежду и постирать ее в прачечной?

Где я теперь буду жить?

Эндрю вытирал карри простыней.

– Когда я уезжал в отпуск, ты сказала, что даешь мне зеленый свет. И чем больше мы с Эшли узнавали друг друга, тем больше я понимал, что мы должны быть вместе.

– Зеленый свет? – Я уставилась на них затуманенным от слез взглядом. – Я сказала, что знаю, о каком зеленом свете тогда шла речь. Но не говорила, что он горит для тебя. И ты не в отпуске.

– Мы познакомились с Эшли во время отпуска. И я ничего не мог поделать. Ее красота меня пленила.

Я моргнула и почувствовала, как по щеке скатилась слеза.

– В последний раз ты ездил в отпуск почти три года назад.

Эндрю покачал головой.

– Нет, Ава. Прошлой зимой мы с тобой ездили в Коста-Рику, и ты все время провела в номере с циститом. Помнишь?

– Ты познакомился с ней, когда мы были в отпуске?

Эндрю снова сглотнул.

– Ну, в ту поездку с тобой было не очень-то весело.

Рядом с ним Эшли отчаянно пыталась стереть с себя острое карри одним из моих полотенец.

– У меня ужасно печет кожу!

Эндрю посмотрел на меня, а затем, видимо, почувствовав себя виноватым, произнес:

– Ава, прости. Очевидно, что это просто недопонимание. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Но сердцу не прикажешь.

У меня сдавило горло, в груди заболело.

– Что с тобой не так?

– Я… я собирался сказать тебе… – пробормотал он, заикаясь. – Мы полюбили друг друга. А любовь прекрасна, разве не так? Любовь всегда должна быть превыше всего. Честно говоря, Ава, ты должна за меня радоваться. Я нашел свою вторую половинку. – Он с надрывом вздохнул. – Можешь на минуту перестать быть эгоисткой и посмотреть на ситуацию с моей точки зрения?

Весь мир будто накренился.

– Ты говорил, что я твоя вторая половинка. Полагаю, ей ты тоже пишешь стихи? – Я развернулась и уже вышла в коридор, когда у меня в голове что-то щелкнуло. – Стихотворение о платане посвящалось ей или мне?

– Он написал его для меня, – огрызнулась Эшли.

Меня осенила ужасная мысль. Это был не просто конец наших отношений. Это был конец моим планам на будущее.

– Эндрю, а как насчет бара? Ты собирался помочь мне с деньгами.

Он пожал плечами, слегка улыбнувшись мне.

– Ох, Ава. Ты что-нибудь придумаешь. Поступи в колледж или что-нибудь типа того. Из тебя выйдет блестящая студентка.

В голове бешено метались мысли, как осенние листья во время бури. Я всю свою жизнь собиралась посвятить Эндрю, а теперь все кончено.

Глаза защипало от слез.

– Ты ждал, пока получишь диплом, да? – спросила я. – Потому что Эшли не оплачивала твои счета. Это делала я.

Она перебросила волосы через плечо.

– Я актриса. Нужно время, чтобы построить карьеру.

– И талант. А судя по тому, как фальшиво звучал твой оргазм, надежд на это немного, – парировала я.

Эшли схватила с кровати виндалу и швырнула в меня. Мою футболку забрызгало красным карри.

Отныне я озлобленная женщина. Отвергнутая. Злая ведьма, задумавшая погубить юную красавицу.

– Убирайся! – заорала Эшли.

– Он весь твой! – крикнула я в ответ. – Вы оба и правда кажетесь идеальной парой.

Мне необходимо уйти, пока я не сделала что-нибудь, за что меня упекут в тюрьму на следующие лет двадцать. Я схватила с пола свою спортивную сумку и спустилась по лестнице.

И вот в этот момент я решила, что больше никогда не влюблюсь.

А как же сказки, спросите вы? Они все врут.

2 Ава

Час спустя я сидела в «Золотом трилистнике», опершись локтями о липкую деревянную стойку бара.

Потягивая «Гиннесс» под рев телевизора, я смотрела «Подвязки и подтяжки»[1], реалити-шоу о женщинах, соревнующихся за жениха и пластическую операцию на самый знаменательный день в их жизни. Ужасно, да, но это не мешало мне каждую неделю смотреть новый выпуск.

Может быть, это означало деградацию или закат цивилизации, но сейчас меня мало беспокоил сей факт. Мне двадцать шесть лет, у меня…

А что у меня есть? На самом деле, ничего. Ничего, кроме имени.

Сегодня вечером мне хотелось лишь укрыться там, где никому не было бы дела до пятен карри на моей футболке, где можно выпить в будний вечер и никто за это не осудит.

«Золотой трилистник» идеально подходил под это требование.

Дело было не только в разбитом сердце, хотя оно и заставляло желать свернуться калачиком в позу эмбриона. Сегодня разбита еще одна моя мечта – по крайней мере на ближайшее время – «У Хлои». Я день и ночь трудилась над своими планами, пытаясь получить разрешения.

Я закрыла лицо руками. Работа барменом приносила около тридцати тысяч в год, и большая часть этих денег уходила на ипотеку Эндрю. До встречи с ним я жила в тесной квартирке с алкоголиком, который вечно спал в ванной. Это, конечно, не конец света, но что-то действительно раздражало в небрежно брошенной фразе Эндрю «поступай в колледж», как будто я внезапно могла за это заплатить.

Эндрю рос в роскоши, его родители зарабатывали миллионы на недвижимости. Он решил какое-то время пожить самостоятельно, и теперь мне кажется, это означало лишь то, что помогать ему буду я, а не родители. Поскольку ему никогда не доводилось по-настоящему оказываться на мели, он воспевал своего рода беспечное самоотречение, которое заставляло его говорить что-то вроде: «Ты должна быть счастлива, что я в тебя влюблен», в процессе разбивая мои мечты.

Я отхлебнула пиво и слизнула пенку с губ.

Я найду способ все исправить.

Из страданий меня вырвал знакомый голос:

– Ава!

Когда я подняла взгляд, то увидела спешащую ко мне мою лучшую подругу Шалини. Ее темные волнистые волосы каскадом ниспадали на облегающее красное платье в тон ее помаде. На смуглых скулах мерцали румяна, и весь ее стильный образ резко контрастировал с моей заляпанной соусом рабочей одеждой.

Шалини скользнула на стул рядом со мной и сразу же обняла меня рукой за плечи.

– О боже, Ава! Что случилось?

Все сдерживаемые до этого момента эмоции вырвались наружу, и я ответила:

– Я застукала Эндрю с актрисой-блондинкой в нашей постели. – Когда я снова подняла на нее взгляд, перед глазами все плыло.

Шалини стиснула зубы и смотрела на меня широко раскрытыми карими глазами.

– Ты что, меня разыгрываешь?

Я отхлебнула пива, чувствуя теперь лишь оцепенение.

– Он сказал, что я дала ему зеленый свет.

– Какой свет? Ты о чем?

Я глубоко вздохнула и рассказала Шалини все, что произошло: как вернулась домой пораньше, про фальшивый оргазм, а затем немного о том, как я должна быть счастлива за Эндрю. Когда я закончила, выражение крайнего отвращения на лице Шалини отражало мои собственные чувства. Затем ее губы тронула улыбка.

– И ты всерьез бросила в них виндалу?

– Она была повсюду.

– Надеюсь, перец чили попал на его яйца, – Шалини на секунду замолчала, затем поморщилась. Вероятно, пыталась не представлять, как выглядит карри на голом теле Эндрю. Покачав головой, она произнесла:

– Это невероятно. Ну неужели он действительно рассчитывал, что не спалится?

– Я не знаю. Наверное, да. Я должна была работать допоздна, но сегодня мой день рождения. – Щеки намокли от слез, и я вытерла их ладонями. – Знаю, что большинство отношений быстро заканчиваются, но я думала, что у нас все по-другому.

Шалини ласково похлопала меня по плечу.

– Лекарство от разбитого сердца – найти горячего мужчину. Ты уже зарегистрировалась на «Тиндере»?

Я уставилась на нее.

– Все произошло только полтора часа назад.

– Верно. Что ж, когда будешь готова, я тебе помогу. Вообще-то я отчаянно нуждаюсь в приключениях. Может, нам стоит отправиться в круиз? Разве круизы не придуманы специально для одиноких людей?

Я опустила взгляд в свой почти пустой стакан. Это уже вторая порция пива или третья? Я сбилась со счета.

– Ни за что. Я завязала с мужчинами. Буду безгранично счастлива в компании пончиков и фильмов о королевах эпохи Тюдоров.

– Подожди минутку. Разве он не должен был финансировать твой бар? – Шалини повысила голос. – Ты выплачивала его ипотеку. Он у тебя в долгу!

Я кивнула.

– И, вероятно, именно поэтому он тянул время и не рассказывал мне.

– А что, если я инвестирую в твой бар?

Было очень мило с ее стороны такое предложить, но я не хотела разрушать идеальную дружбу, подвергая ее серьезному финансовому риску.

– Нет, но спасибо. Я что-нибудь придумаю.

– Мы могли бы открыть его вместе. Такой, где можно метать топоры. И, может быть, нам стоит пригласить на открытие Эндрю, пометать топоры и посмотреть, куда нас это заведет.

Я кивнула, держа в руках стакан пива.

– Можно назвать игру «Заруби бывшего».

– Помнишь, как Эндрю взял с собой в поход топорик и чуть не обезглавил белку? Чертов идиот, – выругалась Шалини. – Тебе нужен альфа-самец. Кто-нибудь, кто сможет тебя защитить.

Я покачнулась на своем месте.

– Нет, не нужно мне никаких альфа-идиотов. Мне просто нужно придумать, как собрать деньги на аренду квартиры. – Я вцепилась в стойку. – Насколько я глупа, что доверилась ему?

Она пожала плечами.

– Ты не глупая. Это он все испортил.

Я откинулась на спинку стула.

– Какая нынче арендная плата в центре города?

Шалини прокашлялась.

– Давай не будем сейчас об этом говорить. Ты можешь остаться у меня.

– Ладно. – Я кивнула. – Звучит неплохо, если честно.

К нам придвинулся худощавый парень с каштановыми волосами. На нем были черные кроссовки, джинсы и серая толстовка с капюшоном. Его внимание было полностью приковано к Шалини, и так происходило всегда, когда мы отправлялись куда-нибудь вместе.

– Хорошо проводите время? – поинтересовался незнакомец, вскинув брови. Он явно считал, что это выглядело игриво.

– Она – нет, – ответила Шалини.

– Может быть, мне удастся заставить тебя почувствовать себя лучше, – ответил он, и его комментарий был адресован исключительно Шалини. – Ты откуда? Я говорю на трех языках.

– Арлингтон, Массачусетс.

– Нет, я имею в виду, откуда ты на самом деле? Изначально.

– Арлингтон. – Шалини прищурилась. – Как насчет французского? Foutre le camp![2]

Парень нервно рассмеялся.

– Этот язык я не знаю.

– А языки программирования знаешь? Как насчет этого: sudo kill – 9 you?[3]

Парню все это явно нравилось.

– Только скажи пароль администратора, и я все сделаю. – Это прозвучало жутко похотливо, и я больше не понимала, что происходит.

Мой взгляд переместился на «Подвязки и подтяжки». Жених принудил своих потенциальных невест к боксерскому поединку. Очевидно, лучший способ выбрать жену – заставить девушек в бикини драться. Я нахмурилась, глядя на экран и гадая, скольким из них действительно понадобится новый нос после этой съемки.

Когда я снова повернулась к Шалини и незнакомцу, они спорили о языке программирования.

Шалини просто блестяще разбиралась в компьютерах. Она работала в каком-то модном технологическом стартапе, который открылся месяц назад. Я не знаю точно, сколько денег она заработала на своих фондовых опционах, но работать ей больше не нужно. Когда-то она была одержима наукой, безумно целеустремленной, но теперь перегорела и просто хотела повеселиться.

Шалини подняла руку.

– Стив, у Авы выдался плохой вечер. И мужчины ее пока что не интересуют. Дай нам отдохнуть немного.

И вот тут-то я и допустила решающую ошибку.

– Просто я застукала своего парня в постели с Эшли.

Стив прикусил губу.

– Не, ну если вы, девочки, хотите тройничок, или…

– Нет! – хором ответили мы.

– Как скажете. – Стив перевел взгляд на меня, и выражение его лица сделалось серьезным. – Не хочу показаться грубым, но на самом деле ты не такая уж и красивая. Особенно с этими эльфийскими ушами. – Он неторопливо удалился, напевая себе под нос.

– Фейри! – Я повернулась обратно к Шалини, дотрагиваясь до своих изящно заостренных ушей фейри. – Черт. Моей самооценке лучше не стало.

– Ты же знаешь, что куча мужчин болтает подобные глупости, когда получают от ворот поворот? Только что ты была самой красивой девушкой на свете. И вот уже заносчивая девица со странными коленками. Все знают, что ушки фейри очень сексуальны, как и ты. Ты просто потрясающая.

Я жила среди людей, пыталась слиться с ними. Мне бы хотелось сказать, что это был мой выбор, но правда состояла в том, что фейри попросту выгнали меня и сделали это давным-давно. Понятия не имею почему.

– И что, все человеческие мужчины при виде меня так думают? – спросила я.

Шалини покачала головой.

– Черт, да ты шикарная. Темно-каштановые волосы, большие глаза, сексуальные губы. Ты похожа на маленькую фею Анджелину Джоли из девяностых. И у тебя чертовски сексуальные уши. Знаешь что? Ставлю целью своей жизни найти себе парня-фейри. С человеческими мужчинами все сложно.

Я поморщилась.

– А мужчины-фейри ужасны.

– Откуда ты знаешь?

На краю сознания промелькнуло мрачное воспоминание, но оно было неосязаемым, неуловимым – будто призрак, тень.

– Я не знаю.

Здесь живут несколько обычных фейри вроде меня, но я нечасто с ними сталкиваюсь. Все Высшие фейри обитают в Фейриленде, и мне кажется, они обладают магической силой. Но в любом случае попасть в их мир можно только через портал, а для этого требуется приглашение, которого я, конечно же, не получу.

– А какими, по-твоему, должны быть мужчины в постели?

– Вообще никогда об этом не думала.

Она ткнула пальцем в мою сторону.

– Ты когда-нибудь замечала, что самый умопомрачительный секс случается со странными мужчинами? Самый потрясающий секс у меня оказался с парнем, который верил, будто в ядре Земли живут инопланетяне. Он жил в юрте на заднем дворе своих родителей, и его единственной заботой была попытка вырастить чайный гриб. Что, к слову, у него никак не получалось. Его ботинки держались на ногах только благодаря изоленте. Умопомрачительный секс в юрте, парень мне показался богом. А с кем был у тебя?

– Лучший секс? – Первым порывом было сказать, что с Эндрю, но это неправда. И я больше не обязана хранить ему верность. – Его звали Деннис. На нашем первом свидании он кормил меня холодным супом из банки и целых пятнадцать минут пытался изобразить битбокс. Он ел на завтрак кексы и хотел стать профессиональным фокусником. Но его тело было совершенно, и в постели он оказался просто сумасшедшим. В хорошем смысле.

Шалини понимающе кивнула.

– Именно. Это слишком жестоко. Возможно ли, чтобы мужчины-фейри были хороши в постели и при этом нормальны?

– Кто их разберет. Я почти уверена, что все они высокомерны и, по-моему, немного кровожадны. Но я даже не принадлежу к миру фейри. – Я никогда не говорила на эту тему, но пиво развязало мне язык.

– Почему нет? Ты никогда мне не объясняла.

Я наклонилась вперед.

– В мире фейри от твоей родословной зависит буквально все. И поскольку мои родители сразу после рождения отдали меня в приемную семью, моя родословная никому неизвестна. Я изгой. – Я окинула себя взглядом, отмечая, что должны видеть окружающие. – Шалини, я не сильно-то и далеко ушла от Денниса, да? Без гроша за душой, в заляпанной едой толстовке с котом. – Подняв руку, я дотронулась до своих волос и поняла, что на голове у меня тот самый небрежный пучок, из которого во все стороны торчат пряди. – О боже! Я же и с Эшли в таком виде встретилась.

– Ты выглядишь сексуальнее, чем когда-либо. Словно кто-то всю ночь не давал тебе спать, потому что ты горячая как ад. – Ее взгляд переместился на мой теперь уже пустой стакан. – Повторить?

Я кивнула, хотя голова уже кружилась. Я все еще слышала пронзительные визги Эшли, а с этим надо покончить.

– Конечно, – медленно ответила я и вздохнула. – Спасибо. Эндрю был слишком хорош собой. Слишком совершенен. Следовало бы сообразить, что не стоит доверять такому смазливому парню.

Шалини крикнула бармену:

– Можно нам кувшинчик «Маргариты»? И включи погромче «Подвязки и подтяжки». Кого-то сегодня отправят домой.

– Надеюсь, это Эмберли, – вставила я. – Нет, погоди. Надеюсь, она останется. Она сумасшедшая, а потому станет моей любимицей. Она пыталась с помощью заговоренной свечи наложить проклятие на Дженнику.

Пока бармен наполнял кувшин, в телевизоре над стойкой вспыхнула надпись экстренных новостей, прервав трансляцию пьяных рыданий вылетевшей участницы. Репортер стоял на углу улицы.

Я уставилась на экран.

– Только что было объявлено, – произнес ухмыляющийся репортер, – что Торин, король фейри, в этом году женится.

В баре воцарилась тишина. Король Торин был правителем Высших фейри, смертоносной группы фейри, которые со стороны теперь правили нашим миром. Именно тот тип фейри, который не хотел иметь ничего общего с простолюдинкой вроде меня.

И все же я поймала себя на том, что все равно, как и все остальные, с восторгом смотрю на экран телевизора.

3 Ава

—Для выбора невесты короля проведут грандиозный турнир, – продолжил репортер. – Не каждая женщина-фейри будет допущена к участию в отборе. Из тысяч возможных претенденток король лично отберет только сотню. Его избранница должна продемонстрировать силу, изящество…

– Это ужасно устарело. Разве он не может просто встретиться с кем-нибудь и решить, нравится ли ему…

– Ш-ш! – Шалини практически зажала мне рот ладонью. – Я тебя искренне люблю, но реально прикончу, если ты не замолчишь.

Шалини, моя до мозга костей человеческая подруга, одержима фейри. Я же, наоборот, была искренне рада держаться от всего этого подальше.

Фейри явили себя миру людей всего около тридцати лет назад. Сначала люди реагировали с ужасом и отвращением – и, к сожалению, такое отношение сохранялось большую часть моего детства. Но сейчас? Интерес и любовь к фейри, кажется, безграничны. Постепенно фейри стали олицетворять собой роскошь и очарование.

У меня было смутное подозрение, что за утонченным фасадом по-прежнему скрывалась довольно кровожадная натура.

– Король Торин, – сияя, вещал репортер, – родился двадцать шесть лет назад. Потому уже давно ждали, что он выберет королеву согласно древнему обычаю турнира…

Я уже сотни раз видела его на фотографиях – бледный, с острой, как бритва, линией подбородка, темные волосы коротко острижены. На этой фотографии он был одет в черный костюм, который подчеркивал его широкие плечи. Король Торин дьявольски ухмыльнулся, и одна из черных бровей изогнулась дугой.

Может быть, дело в пиве или разбитом сердце, но, глядя на него, мною овладело раздражение. Очевидно, что он себя любил.

Но стоит признаться, что отвести взгляд от его фотографии оказалось довольно проблематично.

– Самоуверенный тип, – невнятно пробормотала я. О да. Я напилась.

Шалини вздохнула.

– Я слышала, он очень загадочный. С ним связан некий трагизм, и никто не знает правду.

– Глупости. Какой может быть трагизм, когда ты самый богатый человек в мире? Ты знаешь, сколько баров он может открыть, если только захочет? Или школ, если уж на то пошло? Сколько дипломов колледжа он мог бы получить? – Я вдруг осознала, что кричу.

Шалини скользнула взглядом вправо.

– Я слышала, у него совесть нечистая. Предполагают, что он убивал людей… но чувствует себя виноватым за это. Он весь такой задумчивый и страдающий.

– Блестящая партия! Знаешь, будь он уродлив, то никого не смог бы очаровать, верно? Звание убийцы обычно не считается положительной характеристикой мужчины. – «Маргарита» закончилась. Быстро же я с ней управилась. – В этом и заключается проблема богатых и могущественных, правда? И до безумия красивых. Они никогда не научатся соблюдать границы или нормально сопереживать. Не успеешь и глазом моргнуть, а они уже занимаются сексом с актрисами по имени Эшли. – Последние слова я прокричала, но осознавала это весьма смутно.

– Забудь об Эндрю, Ава. Подумай о мускулистых руках короля Торина. Ты фейри! Почему бы тебе не поучаствовать в отборе?

Я фыркнула.

– Кому, мне? Нет. Во-первых, мне этого не позволят. А во-вторых, тогда придется пропустить наши веселые ночевки и марафоны просмотра «Тюдоров». И я собираюсь заняться выпечкой. Но, возможно, она будет по рецептам эпохи Тюдоров.

Шалини прищурилась.

– У нас уже было два марафона «Тюдоров».

– Можем заменить на «Королеву-девственницу». Неважно. – Я ухмыльнулась. – Испеку пасхальные крестовые булочки.

Я снова взглянула на экран, где издалека показывали короля Торина. Он очень скрупулезно следил за своим публичным образом – ухоженный, изысканно одетый, ни единого торчащего волоска, – но около года назад произошел сбой. Из какого-то темного уголка Интернета всплыла фотография Торина, выходившего из океанских волн подобно морскому богу. Его крепкие мускулы мерцали капельками воды. Хитрой ухмылкой и идеальными чертами лица он в целом очень напоминал Генри Кавилла в «Тюдорах», скрещенного с Посейдоном.

Если вы, конечно, увлекаетесь такими фильмами.

Изображение на экране телевизора вновь поменялось. Теперь включили прямую трансляцию с вертолета. Внизу по дороге поток машин рассекал серебристый «Ламборджини», окруженный кавалькадой черных мотоциклов.

– Король и его свита покинули Фейриленд, чтобы лично уведомить каждую победительницу первоначального отбора, – комментировал диктор. – В соответствии с древней традицией турнира.

– Это восьмое шоссе? – спросил кто-то на противоположном конце бара.

– Ого, – протянул другой посетитель, – а они близко.

Я взглянула на Шалини. Открыв рот, она зачарованно смотрела на экран телевизора.

– Ничего себе, – воскликнул кто-то. – Они свернули на Тринадцатом съезде!

– Это примерно в двух кварталах отсюда, – тихо произнесла Шалини.

О чем все говорили?

Ох, точно, король фейри и его цирк с невестами.

Я услышала рядом с собой прерывающийся от волнения голос Шалини.

– Ты когда-нибудь видела короля Торина вживую?

– Нет. Уверена, что он выглядит вполне приемлемо, но… – Я замолчала, когда почувствовала себя неловко.

Шалини о чем-то говорила, но смысл ее слов от меня ускользнул. Стойка передо мной, кажется, закачалась, рот неприятно наполнился слюной. «Маргарита» была плохой идеей.

Я уронила голову на руки, и перед глазами мгновенно всплыли идеальные черты Эндрю.

– Мы собирались посадить яблони.

– Что? О чем ты говоришь? – переспросила Шалини.

Мое внимание вновь привлек рев мотоциклов. За окнами с рокотом пронеслась первая партия свиты короля Торина. Гул двигателей напоминал звук взлетающего маленького самолета, но, если этот шум и раздражал посетителей «Золотого трилистника», вы об этом никогда не узнаете. Все приникли к окнам, когда мимо проехал первый, затем второй, третий, четвертый мотоциклы.

Я была потрясена, заметив, что на улице все еще светло. Мне казалось, что уже середина ночи. Кто так напивается при свете дня?

– О боже мой! – прорвался возглас Шалини сквозь оглушительный рев. – Он только что проехал мимо… Погодите, он что, останавливается? – Ее голос повысился до опасно высокой ноты.

Весь бар столпился у окна, оставив отпечатки пальцев на стекле и затуманив его своим дыханием.

– О боже мой! – повторила Шалини. – Вот он!

Я поймала себя на том, что сползаю со стула и придвигаюсь к окну в попытках разглядеть хоть что-нибудь. Я протиснулась между парнем, который хотел секса втроем, и женщиной, от которой пахло антисептиком.

– Ох, ничего себе, – причитала Шалини, находясь во власти благоговейного трепета. – Ох, вау…

Дверца «Ламборджини» медленно открылась, и вышел король фейри. Ближе к вечеру его черные волосы приобрели золотистый отблеск. Он был высоким и хорошо сложенным, одетым в темную кожаную куртку и черные брюки. В лучах солнца он вызывал ассоциации с моделью Кельвина Кляйна, словно не от мира сего. Загорелая кожа резко контрастировала с ледяной синевой его глаз. На квадратном подбородке темнел слабый намек на щетину. Его волосы чуть отросли со времени последних виденных мной фотографий. Теперь вместо короткого ежика появились темные волны.

Я засмущалась, но осознала, что, как и все остальные, прижалась носом к стеклу и пристально смотрела на короля.

Он оглядел фасад «Золотого трилистника», бледно-голубые глаза поблескивали на свету. Что он здесь делал? Он не мог искать меня, так как никто из фейри не знал, кто я такая.

Король прислонился к кузову «Ламборджини» и скрестил руки на груди. Мне потребовалась секунда, чтобы понять – он ждал прибытия остальной части своей свиты.

Король Торин жестом указал на бар, и двое его охранников соскользнули с мотоциклов и направились внутрь.

Сидевшая рядом со мной Шалини прошептала:

– Ава, как думаешь, они приехали за тобой?

– Ни за что. Здесь должна быть еще одна женщина-фейри.

Я оглядела бар в поисках такой же фейри, как и я. Обычно нас было нетрудно заметить. Слегка удлиненные уши и необычный цвет волос, как правило, выдавали с головой, но, насколько я могла судить, в баре находились только люди.

Один из слуг короля Торина, мужчина с длинными черными волосами и бронзовой кожей, толкнул дверь. Телосложением он напоминал шкаф. Тишина стояла такая, что можно было услышать упавшую булавку.

– Король фейри пожелал остановиться, чтобы выпить.

Я подавила смешок. Король фейри, вероятно, привык к старым винам с лучших виноградников Бордо. А теперь решил угоститься в «Золотом трилистнике», где единственное, что можно было назвать старым, это еда и посетители.

Я уже собиралась сказать об этом Шалини, когда король Торин переступил порог бара, и у меня внезапно отвисла челюсть.

Я знала, что он великолепен, но вблизи его красота поражала ударом под дых. Конечно, я видела его лицо в тысяче светских журналов. Квадратная челюсть, дьявольская улыбка, ледяные голубые глаза, в которых, казалось, мерцала какая-то мрачная тайна. Но фотографии упускали некоторые детали, которые теперь можно было разглядеть вблизи: угольно-черные ресницы, небольшую ямочку на подбородке.

Адонис во плоти? Бог? Это какая-то магия фейри?

Я всегда думала, что Эндрю достоин высшей моей отметки в десять баллов. Но если у Эндрю десять, то придется изобрести совершенно новую шкалу, потому что он не шел ни в какое сравнение с королем фейри.

Пристальный взгляд короля встретился с моим, и я совсем перестала дышать, чувствуя пронизывающий спину ледяной холод. Внезапно мне стало казаться, что холод из моих позвонков начинает распространяться дальше.

Пока Торин пересекал бар, вокруг него будто сгущались тени. Посетители инстинктивно расступались. Я слышала, что он оказывал такое влияние на людей. Одного его присутствия было достаточно, чтобы подчинить своей воле.

У бармена дрожала рука, когда он наливал виски королю Торину.

– Король Торин, – благоговейно шептали люди.

– Король Торин.

Некоторые опустились на колени. Тройничок-Стив уткнулся лбом в заляпанный пивом пол.

– О боже мой! – прохрипела Шалини, сжимая мою руку так сильно, что на коже наверняка останутся синяки.

Может быть, из-за того, что я фейри, или, возможно, из-за пяти кружек пива в моем маленьком теле, но я не собиралась падать на колени. Даже если бы сила Высшего фейри проникла в самые мои кости, требуя почтения, я бы и под страхом смерти продолжала стоять.

Торин взял у бармена свой виски, продолжая сверлить меня взглядом. Когда он двинулся в мою сторону, желание опуститься на колени стало непреодолимым.

На его челюсти дернулся мускул.

– Фейри полагается кланяться своему королю, – произнес он низким бархатистым голосом.

Я улыбнулась так очаровательно, как только могла.

– Но на самом деле я не одна из вас. Вы сами это решили давным-давно. – Алкоголь маскировал страх, который я должна была испытывать. – Так что теперь я живу по человеческим правилам. А людям кланяться не обязательно.

Шалини резко и болезненно стиснула мою ладонь, умоляя замолчать.

Я поморщилась и отдернула руку.

– И, честно говоря, после того, как я обнаружила Эшли верхом на Энтони, мужчины меня больше не интересуют.

Кругом повисла тишина, тяжелая и густая.

Губы короля дрогнули.

– Что за Эшли?

Я вздохнула.

– Думаю, на самом деле проблема не в ней. А в том, что я не собираюсь кланяться красивому богатому мужчине. У меня был че-е-ертовски тяжелый день, – невнятно пробормотала я.

Король окинул меня взглядом, обратив внимание на пятна на моей толстовке с котом, а затем остановился на пустом стакане, который я сжала побелевшими пальцами.

– Заметно.

Наши взгляды снова встретились. Позади Торина, казалось, сгущалась тьма, тени подползали ближе. По позвоночнику пробежал мороз, и зубы принялись отбивать дробь.

Почитай своего короля. Почитай своего короля. Голос в моей голове приказывал склонить перед ним голову, но было страшно.

Король Торин слегка нахмурил брови, как будто его удивило мое сопротивление. Но разве он не слышал, как я сказала, что больше не одна из них?

Его губы едва заметно дрогнули.

– Хорошо, что я здесь не для того, чтобы пригласить тебя побороться за титул моей невесты. Тебя бы немедленно дисквалифицировали за неуважение.

Я посмотрела в его арктические глаза. Король Торин только что недвусмысленно исключил мое участие в конкурсе, в котором у меня не было абсолютно никакого желания участвовать.

– О, не волнуйтесь, меня не интересует ваш турнир. По мне, так он скорее унизительный.

Король Торин округлил глаза, и впервые на его идеальном лице появилось выражение, напоминающее настоящие эмоции.

– Ты знаешь, кто я такой?

– О да, король Торин. Я понимаю, что ты королевской крови, из древнего рода Благих и бла-бла-бла… – Я смутно осознавала, что невнятная речь отчасти смягчила резкость тирады, но король просто оказался не в том месте и не в то время, и ему придется дослушать до конца. – Но я действительно мало что знаю о вас или фейри, так как вы все решили, что я недостаточно хороша для вашего общества. И это прекрасно. Потому что здесь, в мире смертных, есть удивительные вещи. Но я знаю, вы все считаете себя лучше людей. В этом и проблема, король. – Я не обращала внимания на то, как Шалини ногтями впилась в мою руку. – Все это представление… зрелище, которое вы устраиваете, на самом деле ничуть не лучше, чем самые глупые проявления массовой культуры смертных. Ваш отбор невест? Я знаю, что обычай древний и он восходит к старому миру, когда мы жили в лесах, носили оленьи рога и трахались, как животные, в дубовых рощах…

Торин стиснул зубы, и я почувствовала, как щеки вспыхнули румянцем. Откуда это взялось? И что я болтаю?

Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь восстановить ход своих мыслей.

– Но чем вся эта концепция отличается от «Подвязок и подтяжек»? – Я широко махнула в сторону экрана телевизора. – Ваша жизнь – это, по сути, надир человеческой цивилизации. В наше время соревнования невест даже по телевизору показывают. Это все фальшивка, ведь правда? И вообще-то вы ничуть не лучше Чеда, пилота с абсурдно белыми зубами в «Подвязках и подтяжках». Просто симпатичные, богатые придурки. Любая, кто хочет принять участие в этом турнире, стремится к двум вещам: славе и власти.

Шалини зашипела.

– Ава, хватит болтать!

Несмотря на опьянение, я осознавала, что творю что-то ужасное.

– Ладно, славе, власти и вашему… Ну, вы сами знаете. – Я махнула на него рукой. – Вашему лицу и прессу. Никогда не доверяйте таким сексуальным мужчинам, дамы. В любом случае я отказываюсь кланяться. Доброй ночи.

Пиво открыло во мне неиссякаемый поток речей, и я не могла его остановить.

Наверняка за моей спиной на меня с удивлением смотрели посетители «Золотого трилистника». Клубящиеся вокруг Торина тени, казалось, сгустились во что-то почти осязаемое, подтверждая то, что я всегда знала о фейри: они опасны. Вероятно, именно поэтому мне следовало просто упасть на колени и держать рот на замке.

Глаза короля вдруг засияли ярче, а мои вены наполнились льдом. Я чувствовала себя оледеневшей и уязвимой. Я не смогла бы сдвинуться со своего места, даже если бы захотела.

Голос короля Торина был мягок, как шелк, а во взгляде читалось веселье.

– Как пожелаешь. Очевидно, у тебя прекрасная и насыщенная жизнь. – Его взгляд снова скользнул по моему телу, остановившись на толстовке с недовольным котом. – Мне бы не хотелось ее портить.

Затем, не давая мне времени сказать хоть слово, он отвернулся и вышел из бара.

Долгое мгновение посетители стояли не шелохнувшись. Затем чары рассеялись, и бар взорвался какофонией голосов.

– Она отвергла короля фейри!

– Что за слово такое – «надир»?

Шалини схватила меня за плечо.

– Что с тобой не так?

– Сказки врут, Шалини, – ответила я, вздрагивая от ее прикосновения. – А фейри? Они не такие милые существа, как ты о них думаешь.

4 Торин

Когда я вернулся в свои покои после целого дня разъездов, уже приближалась полночь. Как в Фейриленде, так и в городе смертных.

Войдя в свои апартаменты, я облегченно вздохнул. Меня окружали темно-зеленые стены с золотыми акцентами, влажный воздух был наполнен ароматом наперстянки и сладким благоуханием яблони, которая росла в моей комнате. Через окно в крыше на дерево лился лунный свет. Комната напоминала оранжерею настолько, насколько это было возможно в старом замке.

Я упал на свою кровать, все еще не переодевшись.

Сегодня я лично пригласил сотню девушек-фейри побороться за мое сердце. По одной принцессе от каждого благородного клана и еще девяносто четыре обычных фейри. На самом деле, ни одна простолюдинка еще никогда не выигрывала турнир, но приглашение заставляло их чувствовать себя причастными и удерживало их семьи от бунта.

В течение следующих нескольких недель эти девушки будут бороться за трон Благой королевы и шанс править рядом со мной, будучи моей супругой. И эта нетрезвая, громкая девушка, вероятно, была права – чего они действительно хотели, так это власти и славы.

Но это неважно.

Даже если у меня не было желания обзаводиться женой, королева на троне имела решающее значение для поддержания нашей магии. Это был единственный способ защитить королевство. И что еще более важно, это дало бы мне магию, которую я так жаждал.

Если я не женюсь, то Фейриленд и все фейри умрут. Вот так просто, и мои желания не имели вообще никакого значения.

У меня уже закрывались глаза, когда дверь со скрипом отворилась и из коридора в комнату проник луч света.

– Торин? – Это был голос моей сестры. – Не спишь?

– Нет, Орла.

– Можно войти?

– Конечно.

Орла толкнула дверь и проскользнула в мою комнату. Моей сестре было двадцать три, она была меня младше всего на три года, но казалась еще моложе. Стройная и большеглазая, она выглядела не старше семнадцати, особенно в своем бледном атласном платье и шелковых туфельках. Ее светлые волосы свободно ниспадали на худые плечи.

Она стояла в дверном проеме, пристально глядя в мою сторону, неловко ожидая, когда я заговорю. Орла была слепа, ее глаза утратили зоркость в детстве. Я продолжал молчать, и тогда она заговорила первой.

– Как все прошло сегодня?

– Я сделал то, что должен был сделать.

Орла слегка повернула голову в мою сторону и пошла на звук моего голоса.

– Значит, никаких проблем не возникло?

Я чувствовал, что моя сестра знает ответ на этот вопрос. Несмотря на свою слепоту, а может быть, и из-за нее, она была очень проницательной, и у меня никогда не получалось ей лгать.

– Единственной проблемой, с которой я столкнулся, оказалась обычная нетрезвая фейри, которая назвала турнир позорным и сравнила его с худшим шоу человеческой цивилизации.

Орла напрягла узкие плечи.