E-Book
ohne Abo 4,99 €

Упыри С Улицы Гойя. E-Book

Owen Jones

0,0

4,99 €

Sammeln Sie Punkte in unserem Gutscheinprogramm und kaufen Sie E-Books und Hörbücher mit bis zu 100% Rabatt.
Mehr erfahren.

Herausgeber: Tektime
Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
Sprache: Russisch
Veröffentlichungsjahr: 2022

Beschreibung

Лондонец Фрэнк женится на Джой, красивой молодой тайке, которая работает в городе. Она всегда мечтала поехать на Коста-дель-Соль, поэтому они отправляются в квартиру в Фуэнхироле, одолженную боссом Фрэнка для проведения медового месяца. Все начинает идти наперекосяк, когда Джой боится, что в квартире завелись привидения. Страх приводит к депрессии и перерастает в ужас. Фрэнк не знает, что делать, кроме как отвезти ее обратно к семье в Таиланд, но и это приносит свои несчастья. В конце концов, жизнь становится светлее благодаря вмешательству тайного скандинавского общества. Это история о том, как зло может стать результатом благих намерений. Это фантазия, но основанная на реальных событиях.

Details

Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:

Android

iOS

von Legimi
zertifizierten E-Readern

Seitenzahl: 357

Bewertungen

0,0

Rezensionen(0 Rezensionen)

Leseprobe

Упыри с улицы Гойя

Поучительная история о добрых намерениях и злых делах

по материалам

Оуэн Джонс

Переводчик:

НаттиАзам

Фуэнхирола, Испания, и Бангкок, Таиланд

Право Оуэна Джонса на идентификацию в качестве автора данного произведения было заявлено в соответствии с разделами 77 и 78 Закона об авторском праве, дизайне и патентах 1988 года. Моральное право автора было подтверждено.

В этом художественном произведении персонажи и события либо являются плодом воображения автора, либо используются полностью вымышленно. Некоторые места могут существовать, но события полностью вымышлены.

Упыри с улицы Гойя

Поучительная история о добрых намерениях и злых делах

Оуэн Джонс

Опубликовано :

Меган Паблишинг Сервисиз

http://meganthemisconception.com

Электронная книга, лицензия

Эта электронная книга лицензирована только для вашего личного пользования. Эта электронная книга не может быть перепродана или передана другим людям. Если вы хотите поделиться этой книгой с другим человеком, пожалуйста, приобретите дополнительную копию для каждого получателя. Если вы читаете эту книгу и не приобрели ее, или она не была приобретена исключительно для вашего пользования, то вернитесь в ваш любимый магазин электронных книг и приобретите свою собственную копию. Спасибо за уважение к труду этого автора.

ПОСВЯЩЕНИЕ

Это издание посвящается моей жене, Праном Джонс, за то, что она делает мою жизнь настолько легкой, насколько это возможно - у нее это отлично получается. Наша дочь, Чалита, была невероятно добра к нам во время создания этой книги, которая основана на элементах правды на более чем одном уровне.

Алия создала иллюстрации для обложки.

Карма отплатит каждому по справедливости.

ВДОХНОВЛЯЮЩИЕ ЦИТАТЫ:

Не верьте ни во что только потому, что вы это слышали,

Не верьте ничему только потому, что об этом много говорили и ходили слухи,

Не верьте ни во что только потому, что это написано в ваших религиозных текстах,

Не верьте ни во что только на основании авторитета учителей и старейшин,

Не верьте в традиции, потому что они передаются из поколения в поколение,

Но после наблюдения и анализа, если что-то согласуется с разумом и способствует благу и пользе всех и каждого, примите это и живите в соответствии с этим.

Гаутама Будда

*****

Великий Дух, чей голос разносится ветром, услышь меня. Дай мне возрастать в силе и знании.

Пусть я всегда созерцаю красный и пурпурный закат. Пусть мои руки уважают то, что ты дал мне.

Научи меня тайнам, скрытым под каждым листом и камнем, как ты учил людей на протяжении веков.

Позволь мне использовать мою силу не для того, чтобы быть больше брата, а для борьбы с моим главным врагом - самим собой.

Позволь мне всегда являться к тебе с чистыми руками и открытым сердцем, чтобы, когда мой земной срок угаснет, как закат, мой дух вернулся к тебе без стыда”.

(Основано на традиционной молитве сиу)

1.ОЗЕРО МЬЁСА, НОРВЕГИЯ

Старый барон сидел за большим полированным письменным столом из тика и кожи в своем кабинете и смотрел на озеро, раскинувшееся перед ним. Он был невысокого для норвежца роста, около пяти футов восьми дюймов, с вьющимися седыми волосами, круглым лицом с карими бельмами на глазах и был одет небрежно, в темно-зеленый кашемировый кардиган, рубашку с открытым вырезом и серые фланелевые брюки, поскольку он не ожидал гостей, возможно, после обеда. Идеальную тишину лишь изредка нарушали звуки трескающегося льда на озере снаружи или птиц, вылавливающих мелкую рыбешку на мелководье. Старый замок стоял в уединении на своей обширной территории уже пять веков, и нынешний барон проводил здесь все свое время после окончания обучения. Тишина была ему присуща.

Когда, наконец, раздался долгожданный стук в дверь, он ответил неожиданно громким голосом.

“Войдите! А, Максимиллиан, надеюсь, у тебя есть для меня хорошие новости”. В его голосе было больше, чем намек на нетерпение.

“Да, герр барон, я уверен, что у меня есть. Телефонная линия и спутниковая антенна были полностью восстановлены после ночной бури, почта доставлена”. Максимиллиан протянул барону серебряный поднос, который он нес, и тот взял с него дюжину или около того конвертов.

“Значит, телефонная, широкополосная и спутниковая связь полностью восстановлена?”

“Мои тесты показывают, что это действительно так, герр барон”.

“Очень хорошо. Спасибо, Максимиллиан. Вы можете приступить к подготовке. Все ли идет по плану в этом вопросе?”

“Да, сэр, проблем нет”.

Барон разложил веером письма, и дворецкий удалился в полной тишине, хотя, прежде чем захлопнуть за собой дверь, он позволил себе бросить взгляд на лицо своего работодателя. Он считал это чрезвычайно смелым и дерзким поступком, но ему нравилось всегда быть в курсе настроения барона.

Максимиллиан был слугой барона в университете в Гейдельберге, когда они оба были молодыми людьми. Он был немцем, и только ему одному разрешалось называть его герром бароном. Ему полностью доверяли все члены семьи. Они прожили вместе более пятидесяти лет и знали друг друга лучше, чем собственных жен.

Барон искал тяжелые темно-зеленые конверты, которые означали, что они исходят от самых близких членов его семьи и общества, в котором он работал. Он вскрыл их с явным трепетом, отложив остальные на потом. Он улыбался, вынимая одну за другой карточки с приглашениями. Их было восемь. Он держал их перед собой и обращался к старому семейному портрету.

“Клан собирается, дедушка Питер. Мы снова станем единым целым и продолжим древнюю семейную традицию!”

Стены обшитого панелями кабинета были увешаны семейными портретами, но было два особенных, которые барон хотел увидеть в этот момент. Однако они не были выставлены на всеобщее обозрение, не так уж много людей попадали в интимную обстановку его личного кабинета. Лишь немногие управляющие делами, адвокаты, бухгалтеры и тому подобное когда-либо входили в его двери.

Однако у барона была еще одна комната, потайная, рядом с его кабинетом. Она была там всегда, с момента постройки замка, но вместе с другими реставрационными работами, стоившими миллионы долларов, ее перевели в двадцать первый век, оснастив самыми современными системами безопасности, жизнеобеспечения и связи. Он активировал устройство дистанционного управления в своем кармане, и идеально скрытая панель бесшумно открылась.

Комната была большой по любым стандартам. В центре стоял идеальный круглый стол с тринадцатью подходящими стульями, над ним висела ненужная на первый взгляд антикварная люстра, свечи которой можно было зажигать пьезозажигалками и гасить струей воздуха из баллончиков со сжатым воздухом, управляемых тем же пультом. Однако это использовалось только в особых случаях, потому что комната и так была прекрасно освещена скрытым освещением, которое можно было регулировать в зависимости от обстоятельств. Войдя в комнату, которую он называл “Убежищем”, он нажал еще одну кнопку на пульте, и половина противоположной стены ожила, изобразив сцену снаружи замка. Это было специальное одностороннее окно, которое можно было открыть или закрыть, пропустив через стекло электрический заряд.

Однако барон не обратил внимания на лебедей, кормящихся на озере снаружи. Он нажал на другие кнопки, и два других стекла активировались, открывая взору его самые ценные вещи. Стали видны одна картина маслом и один эскиз в контролируемой среде. Барон протянул карточки с приглашениями человеку на картине и произнес.

“Скоро состоится четырехсотый ежегодный сбор нашего клана, о Высокочтимый Предок. Они долго пытались отрицать твою связь с нашей семьей, но мы никогда не падали духом. Мы никогда не отрицали и не будем отрицать тебя! Мы знаем, что мы одной крови, и мы будем хранить веру! Еще три дня, и мы все снова воссоединимся - надеюсь, вы сможете почтить нас своим присутствием в этот знаменательный день, хотя бы ненадолго?”

Барон улыбнулся, почувствовав, что в его голове прозвучал утвердительный ответ. Он улыбнулся беловолосому джентльмену средних лет на фотографии и снова почувствовал ответ. Он перешел к женщине на второй фотографии. Это был не портрет, на нем был изображен только один человек. Он слегка поклонился и щелкнул каблуками в лучшем из известных ему способов выказать глубочайшее уважение.

“Почтенные предки, ваша воля будет исполнена в соответствии с нашей древней семейной традицией”. Сказав это, он еще раз поклонился каждой картине, повернулся на каблуках, покинул Убежище и нажал кнопку, необходимую для повторного запирания комнаты, при этом дверь едва слышно взвизгнула. Он вернулся к своему столу, включил компьютер и снова вызвал дворецкого.

“Максимиллиан, - сказал он, - похоже, что связь действительно снова восстановлена. Письма, которые я получил сегодня утром, говорят о том, что традиционный семейный сбор пройдет по плану. Будь добр, выполни древние процедуры для совместного четырехсотого собрания и сотого специального посвящения. Вы уже готовились к дюжине посвящений, не так ли, Максимиллиан?”

“Совершенно верно, герр барон, это будет тринадцатый раз”.

“Ваша служба высоко ценится, Максимиллиан, не только мной, но и всей семьей. Ознакомили ли новых сотрудников с их обязанностями во время сбора и проинструктировали, куда они могут и куда не могут ходить в течение двух дней празднования?”

“Да, сэр, все как положено”.

“Размещение наших гостей, еда, напитки, особые потребности и т.д.?”

“Да, герр барон, я лично позаботился обо всех этих деталях”.

“Есть ли что-то, с чем вы хотите, чтобы я разобрался?”

“Нет, господин, только те вещи, о которых я ничего не знаю”.

“Очень хорошо, вы можете продолжать выполнять свои обязанности, Максимиллиан”.

“Да, герр барон”.

С этими словами барон переключился на свои повседневные дела и больше не обращал внимания на дворецкого.

∞

Тридцать один гость прибыл почти в то же время на следующий день. Они приехали на собственных автомобилях, в основном на машинах, хотя двое прилетели на собственных вертолетах. Среди них было одиннадцать членов Внутреннего круга, четыре кандидата, десять супругов и шесть подростков. Супруги были допущены, как и дети старше тринадцати лет, но они не относились к Внутреннему кругу, в который входили барон, баронесса и еще одиннадцать близких друзей и членов семьи. Гостей, не входящих во Внутренний круг, держали на расстоянии от основной цели мероприятия. Партнеры, подруги и парни были строго запрещены.

Одиннадцать других членов Внутреннего круга были кровными родственниками, пусть и дальними, у них было десять супругов и десять детей. Четверо из этих детей были отобраны для “особого внимания”.

На Церемонии Первой степени кандидаты - желающие, но трепетные, взволнованные, но настороженные, и те, кто знал больше о том, что с ними будет происходить, ничего не говорили, хотя их спонсоры надеялись, что их собственные кандидаты в ученики пройдут испытание и докажут, что их рассудок не был нарушен узами родительства. Если бы они прошли испытание, то стали бы аколитами - претендентами на вступление во Внутренний круг и изучение секретов его членов, когда один из них перейдет к встрече с Великими предками.

Члены Внутреннего круга были старыми, но не древними, и, будучи богатыми, они имели доступ к лучшей медицинской помощи во всем мире. Барон в свои семьдесят лет был вторым по возрасту членом Совета, как иногда называли Внутренний круг, после своей жены Ингрид, и являлся его президентом. Его жена была на десять лет моложе и являлась председателем совета. Они не были одарены детьми, поэтому не могли пополнить Совет своим потомством, но в любом случае они практически полностью контролировали группу. Именно так была устроена организация четыреста лет назад.

На самом деле, во многих отношениях ее конституция, такой, какой она была, была довольно прогрессивной, поскольку мужчины и женщины имели равные возможности, но как только лидер был выбран, он или она могли быть автократичными, если они того желали. Барона так уважали потому, что он всегда прислушивался к инакомыслию и иногда принимал мнение других как превосходящее его собственное, но это было не обязательно.

Президентство и председательство в Совете было пожизненным, или, как они выражались, “на время жизни избранного лица на Земле”. Ожидалось, что барон и баронесса будут исполнять свои обязанности еще десять-двадцать лет, но никто не испытывал по этому поводу никакого недовольства. В конце концов, он был ближайшим живым родственником “почитаемого предка”, насколько им было известно. Конечно, другие претендовали на родство, а некоторые даже могли это доказать, но норвежская ветвь считала, что они - единственная настоящая семья, единственные, кто действительно понимал его, и единственные истинные носители Веры, хотя они и не были признаны основными историками или кем-либо еще.

Однако это их ничуть не волновало. Они наслаждались этим. Насколько им было известно, они знали свое происхождение и не обращали внимания на мнение посторонних. Иногда, на протяжении веков, до них доходили слухи о тайном обществе, но они всегда пресекались. В ранние времена для этого применялось беспощадное насилие, но в более милосердном духе современности не менее эффективными были и судебные меры. Семья Седольфсен имела доступ к самым коварным адвокатам в мире и была готова пустить их в ход при малейшем подозрении на скандал.

Это случалось нечасто, потому что редакторы газет знали о риске, которому они подвергались, если нападали на Седольфсенов, но несколько смелых искателей правды были разорены в прошлом за попытку раскрыть больше, чем они могли доказать, и следующий раунд потенциального разоблачения вот-вот должен был начаться.

Наибольший риск представляли недовольные неудавшиеся потенциальные кандидаты. Будучи молодыми, они часто напивались и раскрывали друзьям подробности, которые не должны были раскрывать. Иногда эти “друзья” затем продавали свои истории о влиятельных, хотя и скрытных Седольфсенах прессе. Именно в течение следующего месяца или двух они будут наиболее уязвимы. Празднование должно было длиться два дня. В первый день должны были присутствовать местные высокопоставленные лица и те, кто смог приехать издалека, но эти гости не приглашались на ночь. Когда спрашивали о причине ежегодного праздника, ответ всегда был один и тот же.

“О, мы уже не знаем, почему! Один из наших родственников, э-э, великий раз двадцать дядя Питер, мы думаем, начал традицию вечеринок в этот день четыреста лет назад, и никто еще не придумал достаточно веской причины, чтобы отменить их. С тех пор мы проводим их каждый год!”.

Это всегда вызывало смех и прекращало дело. Однако истинная причина первой ночи празднования заключалась в том, чтобы зарядить замок энергией, которую Внутренний круг мог использовать в своих личных ритуалах на второй день.

Немногие понимали это, и еще меньше людей замечали, что самые большие праздники происходят каждые четыре года, когда отбираются новые потенциальные ученики.

И этот, сотый отбор, должен был стать впечатляющим событием.

2.ЕЖЕГОДНЫЙ БАЛ СЕДОЛЬФСЕНОВ

Барон хотел, чтобы четырехсотый ежегодный бал и сотый отбор учеников были лучшими в истории. Для этого он сначала немного подумал, затем они с женой собрались с мыслями и, наконец, попросили Совет дать свои рекомендации. Так он обычно поступал, и это была одна из причин его популярности.

В результате было приглашено триста девяносто гостей и принято пятьдесят дополнительных сотрудников. Баронесса прекрасно понимала, что в этом году нельзя допустить, чтобы что-то пошло не так, даже если бальный зал будет заполнен почти вдвое больше, чем было рассчитано. Поэтому она обратилась за помощью к лучшим организаторам вечеринок в Норвегии и Швеции, чтобы проверить свои цифры и предоставить дополнительный персонал.

Фон Кнутсон были лучшими в своем деле, и ходили слухи, что королевские дома обеих стран пользовались услугами этой компании в трудные времена.

“Каков прогноз погоды, Франциско?” - спросила баронесса своего мужа. “Думаешь, боги будут благосклонно смотреть на нас в этом году?” Она была всего на дюйм выше своего мужа, но от природы была тонкой и изящной, в то время как он был склонен к набору веса. Однако из-за этого, ее прически и каблуков она казалась намного выше, что не смущало барона. На самом деле, он гордился тем, что у него высокая жена, как и многие невысокие мужчины.

“Думаю, так и будет, Жои”, - ответил он, используя свое домашнее имя для нее. “Лед сошел с озера, птицы и лисы возвращаются… не так холодно, и синоптики говорят, что нас ждет необыкновенная весна. Так что, да, я думаю, нам повезло”.

“Это был гениальный ход - пригласить так много людей, что какая бы погода ни была на улице, людям будет слишком тепло внутри просто из-за собственного тепла”.

“Очень мило с вашей стороны так говорить, моя дорогая. Я и сам горжусь этим маленьким штрихом. Мне очень понравилось ваше предложение разместить скрытых артистов между бальным залом и шатром. Это заставит их немного попрыгать! Ей-богу, я бы так сказал”.

“Спасибо, дорогая. Обслуживание двухсот человек в обеденном зале и двухсот в шатре должно обеспечить некоторую циркуляцию, а еще есть комната для курения, веранда и сады. Думаю, мы можем с уверенностью сказать, что у наших гостей будет достаточно возможностей самим регулировать температуру своего тела”.

“Согласен, Джои, заслуженное похлопывание по спине для всех заинтересованных сторон. Ну что ж, тогда давайте приступим к делу. Первая партия гостей должна прибыть в восемь, не так ли?”.

“Да, Фрэнк, нам лучше начать одеваться. Пора предоставить персоналу и поставщикам провизии самим тонуть или плыть по течению. Мы больше ничего не можем сделать, пока сами не будем готовы”.

“Очень хорошо, Джои, я зайду за тобой в гримерку в восемь, чтобы забрать тебя”.

Они слегка обнялись, чмокнули друг друга в щеку и разошлись.

∞

Барон и баронесса стояли у стола с напитками примерно в двадцати футах от входа в бальный зал. Церемониймейстер объявлял каждого из гостей по мере их прибытия, но хозяева оставались там всего тридцать минут, пока в зал входили самые важные гости, те, кому было назначено более раннее время прибытия - восемь часов вечера. Другим, кому сказали восемь тридцать, будет сложнее прийти, чтобы пожать руку барону и выразить свою благодарность за приглашение.

Одежда была формальной, но это не было проблемой для большинства даже местных торговцев, у которых уже были пиджаки, чтобы надевать их в свои масонские ложи или ложи Круглого стола, членом которых был барон, хотя он редко посещал собрания. Он вступал в ложи потому, что это было традиционно, жестом доброй воли, рекламной акцией, а не потому, что хотел хорошо провести вечер с приличными местными людьми.

Большинство местных жителей понимали это и уважали его за то, что он прилагал усилия, чтобы поддержать благотворительные фонды района. Аристократичные Седольфсены пользовались хорошей репутацией у подавляющего большинства жителей окрестностей замка и провинции в целом.

Они оба нацепили свои лучшие улыбки, чтобы соответствовать своим аристократическим и военным обеденным нарядам. На бароне были медали, каммербанд и кушак, а на баронессе - темно-зеленое шелковое бальное платье во всю длину, диадема и кушак. Они поочередно протягивали руку в белых перчатках каждому из первых гостей. Время от времени барон слегка кланялся и щелкал каблуками, а его жена вежливо улыбалась, когда перед ними стоял кто-то королевской крови. Когда бальный зал начал заполняться, члены Внутреннего круга плавно перемешались через французские двери, столовую или главный вход, в зависимости от их предпочтений.

Мероприятие было впечатляющим, так говорили все. О вечеринке написали в местной газете, редактор газеты лично присутствовал на ней, как и его начальник из Осло, владелец газеты.

В бальном зале был небольшой оркестр, исполнявший соответствующую музыку для тех, кто умел танцевать в старых стилях, а таких было довольно много. В столовой для тех, кто хотел передохнуть, играла арфистка, а в шатре выступала небольшая театральная труппа со сценками. Толпа очень хорошо модулировала себя, перемещаясь между площадками, а погоду можно назвать свежей, но холодно точно не было.

Люди бродили между тремя основными точками, стояли на террасе или гуляли в садах, которые освещались множеством огней, регулируемых несколькими заранее запрограммированными последовательностями, управляемыми компьютером. Сюрпризы не прошли даром. Из альковов и небольших дендрариев в потоке разноцветного света появлялись мужчины и женщины в колготках и чулках, которые, должно быть, чувствовали холод, а из скрытых мест наугад плевались пламенем пожиратели огня. Смех и крики удивления были слышны в округе весь вечер.

При таком количестве гостей и стольких событий тринадцати членам Внутреннего круга не составляло труда ускользнуть, когда им этого хотелось. Редко кто стремился уйти и собраться вместе, но, тем не менее, нередко две трети Совета оказывались в Убежище в один и тот же момент.

Барон открыл одностороннее окно в бальный зал, поскольку эти два помещения примыкали друг к другу. Кроме того, на территории и в шатре велось видеонаблюдение с основных камер безопасности замка.

“Какая атмосфера, Франциско!” - сказал один из Внутреннего круга, сидящих за столом. “Ты действительно преуспел в этом году”.

“Простите, Клаус?” - спросил барон, который слегка напряг слух, если голос не был полностью знакомым. Клаус махнул рукой в сторону экранов и поднял вверх большой палец. “О, да, я понял, что вы имели в виду. Большое вам спасибо. Джои вложил много труда в это мероприятие”.

“Мне особенно нравится этот гениальный прием, когда на каждого члена Совета приходится по тридцать гостей. Это придает атмосфере дополнительную остроту, вы не находите?” - прокомментировал другой член совета.

“Да, - добавил Клаус, - это должно дать настоящий заряд бодрости на завтра. Молодцы, вы оба. Думаю, я загляну в шатер и по дороге покурю. Там выглядит довольно оживленно. Кто-нибудь хочет побродить?”

“Да, я пойду с вами”, - ответил другой, и они вышли в кабинет.

Весь замок был наполнен звуками веселящихся людей, но мероприятия на улице в саду и шатре казались самыми популярными, отчасти из-за мягкой погоды, а отчасти из-за того, что в бальном зале вскоре стало душно, когда он приблизился к своей вместимости. Но самыми активными из всех были тринадцать членов Внутреннего круга, которые, казалось, процветали на волнениях окружающих. Барон Седольфсен и его жена, казалось, были повсюду. Каждый хотел поговорить с ними, и они охотно шли на сотрудничество - более того, они были полны энтузиазма. Они буквально ужинали радостным настроением своих гостей.

Когда в полночь вечеринка официально закончилась, хозяева расположились у выхода из бального зала, чтобы лично поблагодарить всех, кто хотел пожелать им спокойной ночи, а это были все те, кому не пришлось уйти раньше.

Когда незадолго до часа ночи ушли последние гости, и слуги стали убирать замок на ночь, Внутренний круг собрался посреди бального зала, словно из леса. Каждый из них широко улыбался.

“Ну, я снимаю шляпу перед тобой, Фрэнки, и перед тобой, моя дорогая Джои, вы действительно сделали нас гордыми в этом году”. Последовали аплодисменты.

“Спасибо, дядя Хакон, спасибо вам всем, от имени Джои и от себя лично. А теперь, если вы позволите, мне нужно сделать несколько дел, прежде чем я уйду на пенсию, но вы можете продолжать, пока не упадете, если хотите. Я уверен, что где-то здесь должна быть еда и напитки, которые вы можете найти, в противном случае просто спросите у персонала, который все еще убирает это место. Спокойной ночи”.

Барон дистанционно запер Убежище и отправился в свою комнату, чувствуя прилив сил, но в то же время желая сохранить энергию для последующего вечера.

3. сотый вечер практикантов.

Большинство членов Внутреннего круга провели утро в постели, а вторую половину дня отдыхали в замке, гуляли по территории или ловили рыбу в озере, которое было хорошо зарыблено и славилось своей форелью. У Седольфсенов было несколько дел, которые нужно было проверить, но большую часть организационных вопросов они оставили Максимиллиану, поскольку в услугах провизии больше не было необходимости.

Завтрак и обед были поданы, но после этого на еду не налегали, потому что по традиции все ужинали вместе после закрытия собрания около десяти часов.

В комнаты всех членов Внутреннего круга был предоставлен доступ к видеозаписям вечеринки предыдущего вечера, и все члены провели час или два, просматривая основные моменты, пока собирались, чтобы заново пережить вечеринку и настроиться на предстоящий вечер.

Церемония началась в семь часов. Все огни в общественных помещениях замка были потушены у главного предохранителя, только на кухне оставили электрический свет, чтобы персонал мог приготовить ужин. Вдоль проходов были расставлены факелы из смазанных жиром веток, во всех комнатах горели свечи и открытые камины. Из-за мерцающего света со стороны казалось, что замок горит. Когда Максимиллиан ударил в гонг в семь часов, тринадцать фигур в черных плащах с капюшонами во всю длину вышли из своих комнат и направились в кабинет, неся перед собой горящую пятнадцатидюймовую свечу. Когда все они подошли к двери кабинета, главная фигура достала большой черный ключ и торжественно открыла дверь. Они вошли в кабинет, который теперь выглядел совсем не так, как раньше, и стали ждать, пока будет изготовлен еще один ключ и Святилище станет доступным для них. Когда каждая фигура стояла на пороге внутреннего святилища, был брошен вызов: “Кто был последним и в то же время первым великим Мастером?”.

Приглушенный ответ каждого из двенадцати, неслышимый никому, кроме Стража Святилища, и правильный ответ давали право на вход. Каждый из двенадцати прошел испытание и встал за свое место.

“Я спрашиваю всех стоящих здесь, каково первое требование для открытия этого собрания?” - спросил носитель ключей.

“Доказать тебе, о Внутренний Страж, что мы всего лишь члены Внутреннего Круга, верные и истинные, и что мы заслужили право на место за этим столом”, - проскандировали двенадцать как один.

“И как вы этого добьетесь, молю вас?”

“Мы добьемся этого, Внутренняя Стража, раскрыв наши истинные личности в соответствии с традициями времени”, - последовал ответ.

“И что это за проверенный временем способ, о котором ты говоришь?”

“Мы выйдем из Тьмы в Свет, чтобы нас признали истинными и преданными членами”.

“Хорошо, пусть будет так, начиная с номера тринадцать”.

Фигура сделала шаг к сиденью перед ним, поставила свечу в держатель на столе и начала раздеваться. Он повесил свой плащ на спинку стула и встал перед ним. На нем был белый халат, на котором было несколько пятен, разводов и пятен цвета.

“Меня зовут Эрик, - сказал он, положив два пальца правой руки на сердце, - и я мастер-художник ателье художников Оденсе. Я приветствую вас от всех художников, мастеров и подмастерьев верного и истинного ателье Оденсе”.

“Спасибо, брат Художник. Твоя квалификация - пятна художника над твоим сердцем - была признана, и твое приветствие принято к сведению. Добро пожаловать во Внутренний Круг. Номер двенадцать…”

Аналогичная процедура проводилась с номерами с двенадцатого по второй, которым была баронесса, представлявшая ателье озера Мьёса. Когда двенадцать Мастеров-художников раскрыли себя, Внутренний Страж заговорил снова.

“И я, как Внутренний Страж вашего Святилища, открою свою истинную личность в честь вашей искренности и доверия”.

Он снял капюшон, обнажив баскский берет, а затем плащ, чтобы показать плащ художника.

“Приветствую вас, братья и сестры художники, из ателье Внутреннего Круга в замке Лилле Мьёса. Пожалуйста, передайте мои самые искренние пожелания художникам и подмастерьям ваших соответствующих ателье, а теперь позвольте нам сесть.

“Друзья-художники, прежде чем мы сядем, давайте уделим время тому, чтобы открыть Ателье должным образом. Какой предмет необходим миру в большей степени?”.

“Просвещение!” - последовал всеобщий ответ.

“Да, мои братья и сестры, но всеобщего просвещения, а не просвещения немногих для немногих, поэтому давайте сделаем прыжок веры во тьму и доверимся Высшим силам. Погасите личные огни, которые вели вас сюда этим вечером, и доверьтесь общему благу сейчас”.

На слове “сейчас” каждая свеча была потушена, и Святилище осталось в полной темноте.

“Великий Художник Вселенной, - взвыл Джои, - пожалуйста, помоги нам в момент нашей слепоты, мы умоляем тебя!” В черноте над ними вспыхнула искра, и свеча ожила, потом еще две, потом четыре, потом еще восемь. Пятнадцать, магическое число для них, длина инструмента просвещения, кисти художника.

“Как вы все знаете, это сотый. Вечер учеников, поэтому он очень особенный для нас. Вечер подмастерьев проводится не только раз в четыре года, это сотый такой случай, и у нас есть четыре будущих подмастерья. Я уверен, что вы все знаете, что вчера вечером у нас было 390 гостей, что составляет тридцать гостей на каждого члена этого Внутреннего Круга Ателье, и что наши собрания Ателье проводятся только раз в год 30 марта. В этом году все значимые числа в силе, так что давайте сделаем его удачным. Эрик из Оденсе, не мог бы ты снова надеть свой плащ и капюшон и подготовить подмастерьев во внешней комнате, а мы, оставшиеся, приготовимся к твоему возвращению”. Он постучал задним концом пятнадцатидюймовой кисти по кедру в знак того, что с этим вопросом разобрались, и мастер-художник из Оденсе покинул комнату инкогнито.

Пока он принимал подмастерьев в кабинет и советовал им, как предстать перед Советом, остальные двенадцать членов Совета готовили Святилище. Они сняли со стен различные артефакты и расставили их по комнате, надели маски и одиночки, которые сделали сами и принесли с собой. Затем они снова надели свои плащи и капюшоны и спрятались в разных местах комнаты. Наконец, окно наружу было открыто, свечи зажжены и унесены своими хозяевами туда, где они находились, а свет в люстре погашен. Франциско нажал на кнопку, и в дальнем углу кабинета вспыхнул крошечный красный огонек. Эрик следил за ним и был единственным, кто его увидел. Все услышали вой волков и злобный гогот.

“Пришло время, подмастерья, показать, что вы достойны присоединиться к нашей уважаемой организации”. Вой и гогот продолжались, и когда каждый ученик показал признаки нарастающего напряжения, Эрик сказал: “Повернитесь направо, чтобы я мог завязать вам глаза… Хорошо, повернитесь налево и ждите моего сигнала, чтобы войти в Палату Судеб, где могут скрываться упыри, демоны и другие ужасы. Ваш куратор будет вести вас, так что доверьтесь своему куратору, и ничто злое вас не постигнет. Via con Dios, доверяйте только Ему, себе и своему спонсору. Я увижу тех, кто выжил, в потустороннем мире очень скоро”.

Раздался одиночный удар гонга где-то в замке или за его пределами, и дверь в Святилище открылась с громким, жутким скрипом.

“Сделайте пятнадцать шагов вперед по моему знаку, ученики, но внимательно, пятнадцать, не больше и не меньше. Там вы найдете своих покровителей. Удачи! Вперед во тьму, храбрецы!”

Они осторожно двинулись в одиночку, каждый тщательно считая, и остановились на пятнадцатом шаге.

“Дальше не ходите!” - крикнул один из спонсоров, схватив своего подопечного за левую руку выше и ниже локтя.

“Остановитесь, ради бога, пока не поздно!” - взмолился второй и схватил своего подопечного. С третьим и четвертым учениками поступили так же, и их развели по четырем углам комнаты, иногда им приходилось обходить препятствия, возникающие на их пути, или терпеть вой и крики членов Совета, когда они проходили мимо них. Все это было достаточно пугающим для молодых учеников, но их повязки были сделаны так, чтобы не закрывать глаза полностью, так что время от времени они могли улавливать проблески.

Когда напуганные ученики добрались до, казалось бы, безопасного убежища в углу, все еще находясь в руках своих спонсоров, на стене ожила картина, изображающая стаю древесных волков, питающихся тушей во время грозы и молнии. Среди волков сновали теневые упыри, одетые во все черное, но изредка мелькающие бледно-зеленой кожей. Все было настолько реалистично, что многие могли бы поверить, что они находятся в лесу во время этой ужасной сцены.

“Ученики-художники, вам завязали глаза, чтобы оградить вашу чувствительность от зла, которое творится вокруг вас в этом мире. Однако некоторые из вас, самые смелые, скромные и истинные, даже сквозь повязку на глазах уловят ужасы, которые могут постигнуть человечество. Если вы один из них, я приветствую вас и предлагаю вам набраться мужества, зная, что ваши Братья и Сестры здесь, чтобы гарантировать, что вы не пострадаете. Спонсоры, я призываю вас вести своих учеников по нашим святым местам, но вести их осторожно и защищать от Зла”.

Пары перемещались по комнате, примерно следуя вдоль стен, но стараясь скрыть, что именно это и происходит. Когда они проходили мимо круглого стола или любого из постов, где располагались участники, происходили неожиданные взаимодействия на фоне ужасных звуков, издаваемых волками, которые кормились, и упырями, которые наслаждались собой так, как, по мнению мужчин, они это делают.

Один из кандидатов споткнулся и чуть не потерял сознание, если бы не ободряющие слова его куратора.

“Мужайся, Роберт, ты почти прошел через эту ужасную ночь. Позволь мне быть твоим утешением, проводником и щитом”.

Роберт шел дальше, но был уверен, что провалил испытание и разочаровал своего спонсора.

“Я вижу приближающихся братьев”, - возвестил голос во тьме. “Братья, доброе ли у вас сердце?”

“Да, братья, а вы?”

“Да, мы ищем убежища от этого безумия!”

“Не присоединитесь ли вы к нам?”

“С радостью”, - последовал ответ. Еще три таких приветствия, и группа из восьми человек вернулась к столу, за которым уже сидели остальные девять членов. Первый спонсор постучал костяшками пальцев по столешнице.

“Кто здесь без вас?” - спросил Франциско.

“Мы восемь братьев и сестер, верных и преданных, ищем приют и пропитание. Это была самая скверная ночь”.

“Восемь, говоришь? Но у нас есть место только для четверых. Кого бы ты оставил?”

“Никого, брат, если ты не можешь вместить всех нас, мы должны идти дальше, ибо мы тоже верны и преданы друг другу”.

“Перед лицом такой верности я подниму еще четыре стула, чтобы вы все могли пообедать с нами. Входите, братья и сестры, верные и настоящие”.

С этими словами члены группы сняли свои упыриные маски и синглеты и положили их в ящики стола, стоящего перед ними.

“Встаньте, братья и сестры, чтобы вас узнали”.

Первый спонсор снял плащ со своего ученика. “Позвольте представить вам Миллисент, сестру-подмастерье из Осло, а я ее мастер, Виллем из Осло”. Сказав это, он снял свой собственный плащ. Остальные три пары последовали его примеру.

“Мастера-художники, прежде чем я позволю вашим ученикам присоединиться к нашему прославленному собранию, у меня есть два вопроса: один к вам, другой к ним. Почему у них завязаны глаза?”

“Чтобы их глаза были избавлены от ужасов ночи”.

“Итак, если Тьма приносит ужасы, то чего бы вы хотели больше всего сейчас, ученики?”

“Света!” - сказали трое в унисон, но четвертый сказал: “Света!”, после чего понял, что не синхронизирован, и сказал: “Света!”.

Это вызвало едва слышное хихиканье некоторых членов.

“Что ж, если наши гости желают Света, или даже больше, чем одного, пусть будет Свет!” И когда люстра опустилась на несколько футов и зажглись свечи, спонсоры сняли повязки со своих учеников.

“Прежде чем вы присоединитесь к нам за этим столом, в честь вашей откровенности мы также откроем наши истинные личности. Номер тринадцать?” - и снова началось раздевание. Когда Франциско снял свой плащ, мастера-художники и их ученики были направлены на свои места.

“Молодцы, подмастерья, - сказал Франциско, - позвольте мне первым пожать вам руки и поприветствовать вас в этом ателье Матери. Сегодня мы пообедаем, а завтра вы вернетесь в свои Материнские Ателье, зная, что однажды вас могут позвать обратно за этот стол, чтобы занять постоянное место, как мы, тринадцать человек, здесь сейчас”.

Подмастерья огляделись вокруг, но только стол был хорошо освещен, стены на некотором расстоянии от него были в тени, а картинная стена была выключена.

“Братья и сестры, пожалуйста, отойдите от стола на несколько дюймов”.

Франциско нажал кнопку в своем кармане, и стол медленно опустился. Мгновением позже на его месте появился точно такой же стол с семнадцатью порциями супа в золотых мисках и булочками на золотых тарелках. Подмастерья были потрясены такой экстравагантностью.

“Сегодня не будет серебряного сервиза, братья и сестры, сегодня весь металл на столе будет из золота в двадцать два карата. Мы не часто его используем, но поскольку сегодня сотый бал подмастерьев, мы с Джои, моей женой, сочли это уместным. Джои, будь добра, скажи “Грейс”. Всем приятного аппетита!”

Столы вращались тринадцать раз для тринадцати блюд, и шушуканье вокруг них было веселым и оживленным. Четверо подмастерьев были особенно рады услышать, что их наградили двухнедельным отпуском в Испании. Это не было для них полной неожиданностью, потому что ходили слухи об апартаментах для отдыха, которыми организация владела по всему миру, но это было вдвое больше обычного срока, предоставляемого ученику.

“И не волнуйтесь, - успокоил их Франциско, - мы уже уладили этот вопрос с вашими начальниками, родителями или кем бы то ни было еще”.

“Один совет по поводу вашего отпуска: от вас будут ожидать, что вы будете вести себя так, чтобы сделать честь нашей прославленной организации. Большинство наших зарубежных владений принадлежат нам уже много лет, поэтому у нас, естественно, есть контакты в окрестностях, которые смогут сообщить о вашем поведении. Позаботьтесь о том, чтобы оно было образцовым. После этого мы все надеемся, что вы получите удовольствие от пребывания в месте назначения. Вы это заслужили. Молодцы, все и каждый!” Франциско начал аплодировать, и члены Внутреннего круга с большим энтузиазмом последовали его примеру.

Когда церемония и трапеза закончились, каждый получил свою порцию еды, напитков и речей, и все с удовольствием отправились спать.

4.ФРАНК И ДЖОЙ

Фрэнк был высоким, красивым, пятидесятилетним банкиром, который работал в лондонском Сити, но как специалист по коммерческим кредитам; ему часто приходилось ездить в другие филиалы, кроме своего, чтобы встретиться с клиентами поближе к их помещениям. Каждый обед, а иногда и после работы, он заходил в один из пабов или ресторанов в том районе, где он оказался, чтобы перекусить. Он был холостяком и, живя один, считал приготовление пищи только для себя рутинной работой. Если вечером ему хотелось выпить, чтобы расслабиться, он мог взять такси до дома, поскольку все равно никогда не ездил на работу на своей машине.

Он был хорошо обеспечен или, по крайней мере, хорошо оплачивался и накопил довольно много денег в гнезде, предоставленном банком по льготным ставкам. Однако он был одинок. Он уже начал жалеть о том, что так и не нашел время для поиска того особенного человека. В эти дни он обнаружил, что все чаще и чаще оказывается в одиночестве. Ему надоело много пить и есть только для того, чтобы убедить себя и своих коллег в том, что он хорошо проводит время в одиночестве в своем возрасте. Пикапы становились все реже, но он еще не терял надежды.

Однажды в пятницу во время обеда он заметил, как в баре праздновала вечеринка тайцев из посольства, расположенного неподалеку. Их было около двадцати человек, и они были примерно поровну разделены по возрасту и полу. Однако одна из женщин, которой, по его мнению, было около тридцати лет и которая была самой красивой из всех, кого он когда-либо видел, казалось, отвечала на его пристальные взгляды. Сначала это был короткий зрительный контакт, затем улыбка, быстро прикрытая рукой, а затем, со временем, более открытые ответы.

Он посмотрел на часы. Обеденный перерыв пролетел, и пора было уходить, но как он мог уйти сейчас, после того как ему представилась такая редкая возможность?

Фрэнк переосмыслил свои мысли. ‘Редкая?’ ‘Редкая?’ Редкость даже близко не подходила. Это была не просто редкость, это была уникальность. Он принял быстрое управленческое решение и позвонил на больничный.

“Я в том новом винном баре вниз по дороге. Послушайте, мне ужасно жаль, но меня немного тошнит. Может быть, одна из мулов в маринере не доварилась… Нет, в этом нет необходимости, правда… Честное слово… Я посижу здесь еще немного, схожу в туалет еще несколько раз, а потом возьму такси до дома. Когда я почувствую, что могу доверять себе… если вы понимаете, о чем я… Да, конечно, спасибо. Да, это облом, но вот так. Может, все-таки лучше не есть морепродукты в пятницу? Это может испортить вам выходные.

“Ой, внизу что-то булькает, пойду-ка я лучше вернусь в трясину и посижу. Увидимся в понедельник… Спасибо, пока”.

Когда он убедился, что тайская вечеринка не распадется в ближайшее время, он заказал приличную бутылку красной Риохи и сел поудобнее, чтобы посмотреть на тайскую женщину, которая заставила его солгать своему боссу в первый раз за тридцать с лишним лет.

Он был в беспечном настроении после того, как солгал Майку, своему менеджеру, поэтому решил рискнуть. Он поднял свой бокал за тайскую женщину и пробормотал слово “Ваше здоровье!”. Его сердце было на месте, но когда она в ответ подняла свой бокал с белой жидкостью, он почувствовал легкое головокружение.

Он проклинал себя за то, что заказал полную бутылку красного, когда она пила то ли белое вино, то ли воду. С расстояния было невозможно определить, но он не увидел на столе ни одной винной бутылки. Несколько секунд он размышлял о том, чтобы отправить вино обратно как закупоренное и заказать бокал “Шабли”, но он уже солгал, и ему не понравилось это чувство.

Когда он увидел, как она и еще три женщины встали, чтобы пройти к дамам, он решил сделать свой ход. Когда они проходили мимо его столика, он улыбнулся ей своей лучшей улыбкой. Он думал, что умрет, когда она улыбнулась в ответ, но она не остановилась. Он прикинул, сколько времени потребуется четырем женщинам, чтобы сходить в туалет. По его расчетам, от трех до пяти минут, но он знал, что не может быть слишком щедрым, поэтому начал отсчитывать четыре минуты. На полпути он вспомнил, что у него есть секундомер на Omega, но было уже поздно, и он чуть не сбился со счета.

На, как он надеялся, четырехминутной отметке, он встал, чтобы встать у барной стойки рядом со своим столиком. Они должны были пройти мимо в один ряд, и если она будет последней, он устроит ей засаду.

Конечно, через триста двенадцать секунд женщины начали проходить мимо него, но все они улыбались.

Две почти хихикали.

Он догадался, что стал предметом разговора в туалете, но его молитвы были услышаны, и “его девочка” оказалась в конце очереди. Он вышел перед ней.

“О, мне ужасно жаль. Я очень извиняюсь! Вы в порядке? Я не знаю, о чем я, должно быть, думал!”

“Не волнуйтесь, ничего страшного”, - сказала она, останавливаясь и широко улыбаясь ему за его неуклюжий подход. Через несколько секунд она начала выглядеть смущенной.

“О, смотрите, глупый я, я загораживаю вам дорогу. Я не мог не заметить вас… и ваших друзей… у вас какая-то вечеринка?”.

“Да”, - ответила она, хихикая над его неловкостью и очевидными намерениями. “Сегодня день рождения нашего короля, поэтому у нас выходной. Мы празднуем его счастливый день рождения… 5 декабря - очень большой праздник в Таиланде”.

“О, вы тайка, да? Как интересно”, - сказал он, притворяясь невежественным. “Кстати, меня зовут Фрэнк”, - и он протянул руку.

“Приятно познакомиться, Фрэнк. Меня зовут Джой”, - ответила она, похоже, все еще смеясь над шуткой, о которой он не знал.

“Когда вы закончите свою вечеринку, Джой, могу ли я разрешить вам купить выпивку, чтобы отпраздновать день рождения вашего короля?”.

Она колебалась как раз столько времени, сколько нужно для приличия, а затем согласилась.

“Мои друзья уходят в три. Я собиралась вернуться с ними, но… полагаю, я могу выпить с вами… в честь нашего короля, конечно”.

“Да, конечно, в честь дня рождения вашего короля. Я буду ждать вас прямо здесь”.

Фрэнк никогда не любил королевскую власть, но в тот момент он благодарил Бога за то, что в Таиланде есть король.

Они провели чудесный день и вечер, но, как Золушка, Джой хотела вернуться в посольство к полуночи, и Фрэнк, как положено, проводил ее домой. Он чувствовал себя как на воздушной подушке. Он уже знал, что глубоко влюблен в восточную красавицу, и она знала, что он тоже. Со своей стороны, Джой тоже нравился англичанин, но, как и большинство женщин, оказавшихся в подобной ситуации, она была гораздо более осторожной, чем он.

Однако, когда он предложил ей встретиться на следующий день, она бросила осторожность на ветер и согласилась. В субботу она согласилась встретиться с ним и в воскресенье, и к концу этого дня ни у кого из них не осталось сомнений в том, что они влюблены.

Они проводили вместе каждый обеденный перерыв и каждый вечер, но Джой отказывалась переезжать в квартиру Фрэнка, настаивая на том, что она хочет, чтобы все было сделано в “старом английском стиле”.

Рождество и Новый год они провели, планируя свою свадьбу с помощью родителей Фрэнка, но при этом часами разговаривали с матерью Джой в Уттарадите по видеофону. Ее мать не говорила по-английски, но Джой переводила для них. Свадьба в староанглийском стиле была назначена на 30 марта, после чего они проведут медовый месяц в Испании, где Джой всегда хотела побывать, а затем полетят в Таиланд, чтобы провести там гражданскую и буддийскую свадьбы с ее семьей и друзьями, поскольку они не смогли приехать в Великобританию.

Фрэнк был англичанином и родом из Уолтон-Даунс в Суррее, а Джой была буддисткой из маленькой деревушки на севере Таиланда, хотя перед отправкой за границу она довольно долго жила в Бангкоке. Ее родители занимались рисоводством, но после смерти мужа за десять лет до этого ее матери пришлось сдавать землю в аренду. Девяносто процентов ее семьи все еще жили в этом районе. Однако все это не мешало их браку. Они решили провести гражданскую свадьбу в Бангкоке, где у нее было много друзей, а буддийскую церемонию - в своей деревне, чтобы на ней могли присутствовать ее семья и старые школьные друзья.

Джой любила повторять, что три свадьбы за четыре недели - это больше, чем может надеяться любая женщина, особенно если все они связаны с любимым мужчиной. Фрэнк был немного менее воодушевлен. У него были деньги, и он мог получить отпуск, это не было проблемой, но ему не нравилась идея быть в центре внимания так часто за такой короткий промежуток времени.

На самом деле, от этого его тошнило, но на этот раз по-настоящему.

“Не волнуйся, дорогой, - успокаивала она его, - тайские свадьбы очень спокойные. Я думаю, что они гораздо веселее, чем английские свадьбы в старом стиле, которые я видела в фильмах”.

Все друзья и коллеги Фрэнка сразу же приняли Джой, а его босс даже предложил им воспользоваться его квартирой в Фуэнхироле на две недели. Когда они нашли Фуэнхиролу на Google Earth, Джой была в восторге.

“Это как раз то место, куда я всегда хотела поехать! Я хочу увидеть Торремолинос, Бенальмадену, Лос-Боличес, Марбелью и Гибралтар. Коста-дель-Соль звучит так романтично, не правда ли? Это будет просто идеально”.