Воздушная тревога E-Book

Максим Бородин

• Herausgeber: Freedom Letters
• Kategorie: Poesie und Drama
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2023

Seitenzahl: 158

Beschreibung

Тексты, опубликованные в этой антологии, написаны в 2022–2023 годах. Их объединяет непосредственный опыт переживания военного времени. Опыт привычки к сиренам и воздушным налётам, работе противовоздушной обороны, взрывам сбитых ракет и дронов, к звукам попаданий в мирные жилища.

Leseprobe

СловаУкраïни

№ 57

Воздушная тревога

Laurus • Freedom LettersКиев2023

Содержание

От составителей

Каринэ Арутюнова

Станислав Бельский

Дмитрий Близнюк

Игорь Божко

Максим Бородин

Ольга Брагина

Нина Виноградова

Яна Вишнякова

Мария Галина

Дмитрий Дедюлин

Екатерина Деришева

Ирина Евса

Владимир Жбанков

Даниил Задорожный

Александр Кабанов

Андрей Костинский

Александр Моцар

Тая Найденко

Кирилл Новиков

Ал Пантелят

Юрий Смирнов

Михаил Сон

Владимир Стариков

Татьяна Ретивова

Аркадий Штыпель

Пометки

Cover

Вступительная часть

Титульная страница

Оглавление

От составителей

Украина звучит разными языками. Её земля дала жизнь писателям, поэтам и просветителям, благодаря которым к этим языкам прислушивается мир. Тараса Шевченко на украинском, Шолом-Алейхема на идише, Исмаила Гаспринского на крымскотатарском, Михая Эминеску на румынском, Николая Гоголя на русском. Национальное многоголосие неоднократно подвергалось обесцениванию, запретам и преследованиям. Но выстояло, чтобы свидетельствовать о человеческом опыте, вдохновении, трагедиях и надеждах.

В Украине литература на многих языках проявляла ценности, столетиями откликающиеся в людях Земли – свободолюбие, сочетание человечности и индивидуализма, скептицизм относительно иерархий, иронию и самоиронию, уверенность в праве на собственный голос. Всё это живёт и сегодня, в повседневности и в творчестве.

Предлагаем вашему вниманию антологию стихотворений, написанных на русском языке в Украине в течение полутора лет полномасштабного российского вторжения. Тексты, опубликованные в настоящем издании, объединяет непосредственный опыт переживания военного времени. Опыт повседневности сирен и воздушных налётов, взрывов сбитых вражеских ракет и дронов, постоянной тревоги за близких, звуков попаданий в мирные жилища, человеческих жертв. Блокпосты, комендантский час, повсеместный зелёный пиксель, волонтёрство и взаимопомощь. Война кардинально меняет жизнь, привычное становится недоступным, а невозможное − обыденным.

У каждого автора своя судьба и свой путь сквозь эту войну. Однако неизменно общей для всех является вера в победу Украины.

Полина ЛавроваСтанислав БельскийВладимир Жбанков

Каринэ Арутюнова

Родилась в Киеве, в семье преподавателя философии и переводчицы с французского. В 1994 переехала в Израиль, где и прожила до 2009 года. Собственно говоря, всю мою жизнь до эмиграции можно считать детством. Взрослая и настоящая жизнь началась в Израиле. Впрочем, как и проза, и живопись, все это началось, по большому счету, в Израиле. И продолжилось в Киеве, куда я переехала в 2009 году. Где живу и работаю по сей день.

Изданные книги: «Как внутренняя стена дома» (Киев, издательский двор Олега Федорова, 2023), «Канун последней субботы» (Москва, АСТ, 2022), «Патараг» (Киев, издательский дом Олега Федорова, 2022), «Свет Боннара» (Издательские решения, 2021), «Мой друг Бенджамен» (Киев, Наири, 2020, отмечена премией имени Эрнеста Хемингуэя, журнал «Новый свет», Канада), «Нарекаци от Лилит» (Киев, Каяла, 2018), «Цвет граната, вкус лимона» (Киев, Каяла, 2016, отмечена премией В. Г. Короленко за лучшую русскоязычную прозу, изданную в Украине), «Падает снег, летит птица» (Киев, Каяла, 2016), «Скажи красный» (Астрель СПб, 2012), «Пепел красной коровы» (Азбука-Аттикус, Москва, 2011, рукопись отмечена премией Андрея Белого в 2010 году).

Публиковалась в литературных журналах: «Волга», «Новый мир», «Сибирские огни», «Знамя», «Интерпоэзия», «Литературная Армения», «Новый журнал» и др.

Условия игры. Инструкция

Ничего не бойтесь. Плодитесь и размножайтесь, любите, рожайте в муках — мальчиков и девочек, — чем больше, тем лучше, — ведь вы любите детей, растите их в любви, отдавайте лучшее, одевайте в чистое, ешьте из красивой посуды, полы устилайте коврами, стройте дома, пишите, читайте, говорите на языке соседей — дальних и ближних, — ешьте и пейте, почитайте отца своего и мать — и вам зачтётся, не возжелайте утвари ближнего своего, никакого добра его — выпекайте хлеб, пишите картины, пусть украшают стены — привыкайте к красивому, не забывайте о музыке, и ничего не бойтесь, пусть будут мальчик и девочка: мальчик будет похож на мать, девочка — на отца — услада сердца его, лучше по двое, двое мальчиков и две девочки, и ещё пусть будет самый маленький, его назовут Давид.

Пусть будет дом, и сад, и достаток, и дети ходят в чистом, пусть выучатся — ничего не бойтесь, мы это проходили, — у дома посадите дерево — пусть это будет яблоня, пусть цветёт и даёт плоды — всё равно придут и срубят под корень, и пристрелят вашу собаку, даже старую и глухую, пристрелят или перережут горло — всё равно, пусть будет дом, яблоневый сад — и старая собака, и много детей, пусть рояль и книги, картины и ковры — нас предупреждали, но мы не верили: всегда находился свой и чужой, кто-то протягивал руку, а кто-то первым входил в опустевший дом и выносил — книги, картины, посуду, ковры — всё, что оставалось после, — так было, есть и будет, жизнь прекрасна, но кто говорит о вечности: всегда найдётся тот, кто укажет путь убийце, кто захлопнет окно, когда вас будут убивать, сегодня вы сосед, завтра — жертва, сегодня вы яблоня, завтра — её плод, — ничего не бойтесь: нас вырезали, душили, травили — мы прятались, мы учились прятаться и убегать, мы учились выживать, — пока наши дети учат ноты и разминают пальцы, эти тоже — разминают, они наблюдают — нет, не издалека, они всегда рядом, мы знаем их в лицо, иногда сидим за одним столом, а дети наши играют в одни и те же игры, — так было, есть и будет.

Располагайтесь надолго — будто вам здесь рады, не рассказывайте лишнего, не ищите примет, не произносите: резня и погром — пусть лучше смеются и верят в добро, пусть ходят прямо и будут свободными — от ваших слёз, причитаний, воспоминаний, страха, — пусть думают, что желанны, всегда и везде, пусть играют со старой собакой в саду и отпирают ворота входящему, пусть смотрят прямо, не опускают головы, не сгибают колен, — пусть яблоня даёт плоды, а за столом всегда вино и веселье, — «да» и «нет» не говорить, чёрного не носить, дверей не запирать, слухам не верить: вот ваш дом, вот яблоневый сад, вот его плоды, а вот — старая собака — так было, есть и будет, — мальчик и девочка, пусть младшего зовут Давид, — ничего не бойтесь: пока вы накрываете на стол, они уже идут, ворота не запирать, слухам не верить, собака сыта и давно не помнит запаха крови.

* * *

Всё, что случилось,

Уже потом.

Гул, обвал, тишина.

Дом, погружённый во тьму,

Вспыхнул огнём.

Это был явный знак, —

Тем, кто снаружи.

Мы живы. Мы есть.

Шорох, треск патефонной иглы,

Всплеск весла по воде.

Так начинался день.

В стаи сбиваясь, мы шли на восток.

Каждый нес то, что мог унести — книгу, огрызок свечи.

Женщины древний лик, письмена морщин.

Будто роспись храма.

Обними, заклинает она, примеряя саван.

Чья-то жена, дочь.

У неё на груди имя отца или сына.

Что-то ещё...

Помню, нас было много,

Мы шли, покидая тех, кто уже не мог.

Или они покидали нас, не суть.

Погружённый во тьму, дом молчал.

Он всё помнил, каждым проёмом, окном,

Всех, кто в нём жил, и тех, кто, ушёл,

И тех, кто, наперекор всему,

Шёл (оставаясь на месте),

И, точно жук-скарабей, тащил этот груз,

На плечах, на спине…

Но что было потом,

Хоть убей, я не помню.

Ночь. Вокзал. Циферблат.

Вагон качало. Поезд шёл на восток.

Каждый, в ладони зажав,

Нёс связку ключей.

И это был знак.

* * *

Вот Ной.

Он разбирает дом.

Крышу, чердак, сарай.

Постой, — кричит Сатеник.

Что ж ты, старик?

Где твой ковчег?

Где твоё море, Ксанф?

Неужто придётся вот так,

Жилы вздувая, — перины, узлы,

Всё тащить на себе?

Вот и гранаты поспели,

Каждый размером с кулак,

Сладких зёрен полны.

Посмотри, — кричит Сатеник, —

Ногти мои черны.

Закрома набиты землёй.

Помнишь мой сон, Ной?

Львы, куропатки, волы.

Каждой твари по паре.

Кобылицы в тумане

Из тёплого молока.

Воют шакалы.

Охваченный заревом

Сад.

В нём зреет гранат, чёрный

От крови.

Ной собирает скарб.

Двери, окна, полы.

Погоди, — кряхтит Сатеник,

Спускаясь в подвал. —

Ты забыл? Зима будет долгой.

Неблизким путь.

В дорогу нужен кизил.

Вдруг захворает дитя.

Урц [1], самовар, инжир,

Засахаренный миндаль.

Как же в пути без огня?

Нужен горячий тонир [2].

Носки из овечьей шерсти.

Едкий, точно земля, сыр.

Вот Ной. Он разбирает дом,

Лишённый кровли, замков и дверей.

Скатывает, точно старинный ковёр,

Землю, деревья, пасущихся лошадей...

Постой, — говорит Сатеник, придерживая живот.

Дом ещё не остыл, погоди.

Мне не впервой носить в себе жизнь.

Мне не впервой толкать её впереди.

А вид из окна он будет искать всегда.

И однажды, раскалывая гранат,

Вспомнит сад. Туман.

Бегущих следом собак.

* * *

Взрослые мальчики,

Читающие нараспев,

Живущие, как попало.

Женщины,

У окон слепых неспящие.

Вот и вершится история,

Вечность множится,

Повторяя сюжет,

Но никогда — лица.

Ну же,

Узнаем друг друга

На ощупь,

Пока эта ночь длится.

Огни по реке, ветер.

На турнике мальчишка.

Пока важны только бицепсы,

Голос немецкой

Волны из Кельна,

Сигареты

Из папиного бардачка.

Ну, и чтобы она посмотрела.

Не то чтобы явно, но вскользь,

Из-под косо срезанной чёлки.

Бежит по ночному городу

Пока только дочь.

Не жена,

Не любовница.

Метро закрывают в полночь.

А так бы — дышала, пела,

Не наблюдая времён.

В папке — Бетховен.

В походке — Равель.

Бежит, стуча каблуками,

В платье из жатого ситца

Невеста чужая,

Саломея, Юдифь, Рахель.

Ветер качает фонарь.

Для жизни нужна отвага

И много терпения,

Говорила ей мама.

Для жизни нужна лёгкость.

Она же неопытность.

Время, —

Вздыхает старик,

Пуская кораблик бумажный, —

Время играет с нами.

Вот и закончилось лето.

Люди в плащах суровы.

Где этот мальчик с бицепсами.

Где эта девочка с нотами.

* * *

Говорят, нам дали отсрочку.

Поиграйте, говорят, попляшите.

Порезвитесь на воле. Воздуху, что ли, вдохните,

Оторвитесь, ребята, по полной,

Пока не протрезвели,

Не расползлись, не осели.

В общем, увидимся, как-нибудь,

Уже после.

Там, говорят, всего вдоволь.

Кроме того, что отдирают с кровью.

Вы уж не помните, как.

Как это было. Уже не больно.

А, главное, уже не вспомнить, зачем.

А сейчас — пляшите, покуда сердце не лопнет.

Топчите землю, взбивайте её, трамбуйте.

Пока не заклеили, не забили,

Пока крест-накрест не обметали.

Не прошили канвой.

Чу! Послышалось слово — конвой.

Нет. Ещё не оно. Не верьте.

Лучше вот так, на бегу.

Убит, говорят, при попытке к бегству.

Пусть.

* * *

«Дивись» [3], говорит, «дивись».

Как устремленные ввысь

Деревья плывут за окном.

Жизнь обещает быть долгой.

Дивись.

Я и дивлюсь.

Свету и тени.

Каждому мигу дивлюсь.

Будто молюсь.

На языке, прорастающем

на крови — Аствац [4], Элоhим ишмор [5].

Из каждой поры и капли — иди и смотри.

Вот алеф. Вот бет.

Видишь, скрижали эти истекают кровью.

Вот и слово «террор».

Так язык, обретая смысл, угасает во мне.

Я выталкиваю, хрипя,

глаголов поток. Низверженье основ.

Извержение слов.

Я умираю. Иссякаю с каждым мгновеньем.

Было «насквозь». Стало «скрiзь [6]».

Было «вдаль». Стало вдоль.

Слово продольно,

Как боль.

Синева, ослепительная до слез.

Дивись, говорит, дивись,

как реки, луга, небеса, заполняют тебя,

будто сосуд.

Если любить,то, конечно же «скрiзь»,

Звонкоголосо пение птичье. Многоголоса, сквозь слово «марор» [7],

И сладкозвучна жизнь.

31.05.2023

[1] Урц (арм.) — чабрец, его заваривают как чай.

[2] Тонир (арм.) — печь, в которой пекут лаваш.

[3] Дивись (укр.) — смотри.

[4] Аствац (арм.) — Бог, Боже.

[5] Элоhим ишмор (ивр.) — Боже сохрани.

[6] Скрiзь (укр) — всюду, везде.

[7] Марор (иврит) — горько, горькое.

Станислав Бельский

Поэт, издатель, переводчик современной украинской поэзии, прозаик. Родился в 1976 году в Днепропетровске. Работает программистом. Живёт в Киеве и Днепре. Автор одиннадцати книг стихов, включая «I versi migliori si sciolgono nell’aria» («Лучшие стихи тают в воздухе», «Лечче», 2023) в переводе Паоло Гальвани. Куратор поэтической книжной серии «Тонкие линии» (Днепр).

* * *

ночтение: «миражизация тотальной войны»

начинаю не выдерживать разговоры

о ядерных бомбардировках

есть скромная вероятность не дочитать

даже тонкую книгу

* * *

тактика или

стратегия выживания

что-кто

не задевает

подводное ухо

тысяча певчих машин остановилась

прости сестрица изоморфия

привет братец снег

ты ни

чего не знаешь о снежных гусях

скоро заменишь за

мёрз

шие сполохи

ветки /должники-лошадки/

всмятку на чемоданах

вычтенное но пока живое

/сквозь декабрьский фильтр —

гирляндами хрупкими

киевскими леденцами/

разбираешь

тонкий ненужный свет

текст работает как ловушка для метода

спать ли в морозном подвале

пить ли горячее молоко

провесы в

каждой из странствующих меток:

«с облегчением узнаём что ещё присутствует на сцене

и прикрывает слово от ветра»

* * *

и царапины раскованной довесок —

длинный список смерти

в сезон

«гуманитарных обстрелов»

парк расснеженный

под стригущей метелью убийства

дважды выблюй меня понарошку

соляной столп культуры

тридцать семь из сорока ракет

шестьдесят из семидесяти шести

как если бы сослагательное наклонение существовало

в холодном обмершем квартале

на левом берегу днепра

лотерея времён зажмуренных

не могу словами белыми

не могу словами синими

(для ненависти нужна заслонка)

золотарь принёс в подоле

неощутимую пользу

(за неимением прозы)

быть стихопрозе вдоль балкона проклеенной

без очистных упрощений станет спокойней

так легко записывать длинные фразы

даже не задумываясь: куда в какую из книг

издадут ли её когда-нибудь братцы-волонтёры

книгу без света и тепла без воды но и без резкого запаха

длинна ли очередь к соседнему бювету?

случай летит из пращура/прищура/клеща

просто чёрного плаща полнейший пиздец скрывающего

брут убивающий заснеженного авеля

каин целующий грохочущего арлекина

успеть подзарядить бессмыслицу по графику включений

в человека ли мокрая станция?

характер починок заметен

по ряду блуждающих диоптрий

предлагаем заменить временно отсутствующий товар

украинский хлеб на молочную шрёдингерову шоколадку

и прибавить панеттоне на день рождения друга

сало посолим с чесноком

полежит на балконе

холодильник большая роскошь в чернильные времена

электробритва тоже большая роскошь

компьютер без зарядной станции запредельная роскошь

горячая вода — неистовое сбивающее с ног счастье

(появится ли на этой неделе?)

сбивающее — нет в переносном смысле

с трубами всё в порядке

ожидаем финал этого чемпионата

может быть весной

* * *

зафіксовано пуски ракет, перебувайте в укриттях

пуск здійснений о 06:50 з району волгодонська та каспію. максимальний залп 124 ракети, враховуючи морські носії

8:24 — працює ппо

9:06 — повторна робота ппо в києві та області

чтобы успокоиться

пишу тексты во время предновогодней атаки

только что были взрывы в нашем районе

самые громкие за всё время

но стёкла не дрожат как в офисе

квартира выходит на тихий двор

батареи уже холодеют

спешу помыться пока в трубах есть вода

с вечера запасли для питья несколько больших бутылей

заряжаю ноут и пауэрбанк

мама уткнулась в смартфон заказывает продукты

интернет может пропасть на сутки

так обычно бывает после ракетных ударов

делаем всё чётко

звоним знакомым

все живы и тоже заняты домашними делами

слышно как подлетает новая дрянь

ритмичные гудки сигнализации

у кого-то в машине сработала

от сотрясения мёрзлой почвы

прохожие идут без спешки

понапрасну не пугаясь

прокручиваю новости вместе с рекламой

головы сухие а руки спелые

в столице солнечное декабрьское утро

над киевом сбито уже 16 ракет

двух жителей вынули из-под обломков частного дома

продолжаются спасательные работы

минобороны так называемой рф

хвастает во время атаки запасами калибров

ждали мы ждали и вот дождались

спасибо недобиткам за поздравление

недолго им хвастать осталось

10:46 — отбой воздушной тревоги

в домовом чате: бывало и хуже

новогоднее хайку

ракетная атака —

на мосту

ревёт от страха тепловоз

Киев, 31.12.2022

* * *

что нового

в новогоднюю ночь?

взрыв за взрывом неподалёку

дом трепещет

* * *

отведи ногу, облачко, смерть

хочется выспаться

наслоениям пыль-

прозрачности

на

вес подойдёт

где червина мешана

с праздничной глоталью

подстрел паузы, ранние руки

без социальных мундштуков (простите)

для воробьиных чиханий

загорается смешно при переводе

в очках словно кустик

туманного солнца

тужильный читатель мясного ритма

дистанция истории обжигает

иерарх

лаокоона

не более детской ладоши

полосками

горизонтальными вкусами

здесь такой коворкинг наметился

по мелкотравью

не успело глухое уже садится

мирно как на верчеллах уксуса

в красных сапогах вместо чёрных

* * *

первым делом кофе

покачиваться на волнах

безвоздушных тревог

вставлять в разговор паузы

чтобы росло в сухой словесной траве

животное ритма

* * *

полностью холодные комнаты

выходят в сторону терм

на ветру гудит уравнение бойни

развоздушенный

функционал

маскирует структурную слабость

* * *

компактные игры под прицелом х-22

затишно тільки ракети шугають

потворы (по)вторят

(русский это звучит как трупный smell

живые хоронят живых

мёртвые хоронят мёртвых под рапсодии

воздушной тревоги

закопайте эту-любую русскую идентичность

чтоб не воняла

лишний повод избавиться от лишнего)

сообщения в чатах:

в киеве воздушная тревога

в днепре воздушная тревога

ну как же сегодня праздник

крещение

значит будут бомбить

ждём ракеты и дроны в гости

будем отпаивать себя крещенской водой из луж

ожидать крещенскую воду из сипящих кранов

ожидать крещенский свет из обесточенных люстр

сообщения в чатах:

застрелен при исполнении обязанностей двойного агента

власти сна рассматривают возможность ударить по крыму

в инсте и фейсбуке разрешат женские соски

насыщенная однако тревога

проверить что ли где здесь убежище

или как всегда положиться на случай

на бросок русских костей

в январе бывает радуга

не запретили

не покрыли маскировкой

в дверь стучат: на этаже

подростки-колядники посевают

тревога продолжается

по всей Украине тревога

четверговая удавка

загальне затьмарення: у небі

у просторі у часі

Днепр, 19.01.2023

хайку февральского утра

неожиданный блэкаут

шагаю в офис

по тающему снегу

Дмитрий Близнюк

Поэт из Харькова. Публиковался в Rattle, The Nation, The London Magazine, Prairie Schooner, Khreschatyk, Pleiades, Another Chicago Magazine, Poet Lore и многих других журналах. Сборники стихов: на английском, в переводе Сергея Герасимова — «The Red Fоrest» (Fowlpox Press, 2018), на русском — «Сад брошенных женщин» (2018), «Моментальное фото» (2020), «Утро глухонемых» (2018), «Снегопад в стиле модерн» (2020), «Нас нет, только тени в стихах» (2021). Неоднократный номинант Pushcart Prize, победитель RHINO 2022 Translation Prize.

* * *

прорастают зубы-звуки

бешеной циркулярной пилы.

и бомбардировщик

схлопывает небо как книгу.

рассекает его надвое.

ты от ужаса сжимаешься в «я» «мы»

точно в спасательную шлюпку, посланную Господом.

целиком не помещаешься,

накрываешь собой свою маму быстро и грубо.

а ваш оглушённый ангел хранитель

на ощупь лупит крыльями по линолеуму

как альбатрос по палубе.

вы где? вы ещё здесь?

живые?

мои родные.

небо лопается от взрыва.

наливаются розовым — марганец —

продольные глаза зверя

горизонта.

это трепанация несчастного города

отбойными молотками.

стены дома дрожат словно кони

чувствуя запах волка.

* * *

не спрашивай меня по ком.

не спрашивай меня.

этот колокол звонит сам по себе.

колокол как жирафёнок заблудился

в жутком бетонном лесу

разрушенных домов, школ и больниц,

развороченных танков

и сожжённых машин.

пульсирует как больной зуб вой сирен.

новое утро в земном раю.

в саду монстров.

доброе утро,

всем доброе утро.

* * *

начинаешь писать, пока ракеты как крысы

отрывают от города куски.

стена бросается в ноги — усатая борчиха.

не имеет значения сегодня понедельник или

воскресенье. с дней недели содрали скальпы,

окровавленные пеньки сливаются в рану.

ангелы покрыты известью.

прифронтовые города стачиваются как зубы,

дома мгновенно сгнивают от кариеса

ракет и снарядов.

выстрелы переплетаются и шипят

точно змеи разных крупных и мелких пород,

запускают воздушных электронных дьяволов.

скручиваясь и раскручиваясь как дракон на турнике —

полыхает завод,

вытесняя закат.

стакан с шерстью выпить залпом.

в горле пересохло. выйди и получи.

падающие с неба быки.

напуганные тореадоры жмутся к земле.

сожжённая техника

как дохлые землеройки в саду великанши,

и ты замираешь от медленного как каток

животного ужаса,

адреналин словно окись на батарейках,

немота до корней.

очертания яблонь в летней тьме,

огненные айсберги среди синих чернил.

тёмные ящеры засохших гусениц в грязи.

чувство бессмертия

поставлено на клавишу «пауза»,

а сверху придавлено обломком кирпича.

* * *

выпотрошенный голубь распластан.

вмёрз в лужу с аккуратно выгрызенной грудкой.

рассыпанные пух и перья смёрзлись,

перемешаны с хлопьями снега.

распятие зимних дорог.

а рядом лужа с наледью на дне, пятна от капель,

это леопард-альбинос прячется в плоскости,

вылинявшее зазеркалье,

там, где Бог похож на камбалу

и не может рассмотреть нас в три де.

* * *

подростки с рюкзаками нагло и ровно

смеются здоровьем,

заливаются молодостью, как лампочки Аладдина.

на них смотришь издалека,

из перспективы, где замки обратились в руины.

заросли бурьяном тропы в саду.

бездомные собаки рыщут как дайверы.

призывный рёв электрички-самки,

несколько серебряных пломб в строке.

твои уста сгнили как вишни и ребёнок

спит в прицепе.

грациозная серая шея разлуки.