Erhalten Sie Zugang zu diesem und mehr als 300000 Büchern ab EUR 5,99 monatlich.
- Herausgeber: Иностранка
- Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
- Serie: Джоджо Мойес
- Sprache: Russisch
- Veröffentlichungsjahr: 2022
Рути Мидоне двадцать четыре, а по ее ощущениям – все сто двадцать четыре. Она работает менеджером в специальном поселке для престарелых людей. Забота об эксцентричных постояльцах позволяет ей полностью игнорировать отсутствие личной жизни. У Тедди Прескотта, мальчика-мажора и любителя татуировок, аллергия на любую работу. Однако, попав в безвыходную ситуацию, он устраивается личным помощником к двум капризным и очень богатым дамам, которых опекает Рути. Благодаря новому знакомству Рути начинает понимать, что в жизни есть не только работа... Сможет ли Тедди помочь девушке превратиться из гадкого утенка в прекрасного лебедя?.. Впервые на русском языке!
Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:
Seitenzahl: 413
Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:
Ähnliche
SALLYTHORNE
КнигиСАЛЛИ ТОРН
Мой любимый враг
Мои 99 процентов
Второе первое впечатление
Sally Thorne
SECOND FIRST IMPRESSIONS
Copyright © 2021 by Sally Thorne
Published by arrangement with William Morrow Paperbacks,
an imprint of HarperCollins Publishers
All rights reserved
Перевод с английского Ольги Александровой
Оформление обложки Ильи Кучмы
Иллюстрация на обложке Екатерины Бороздиной
Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».
Торн С.
Второе первое впечатление : роман / Салли Торн ; пер. с англ. О. Александровой. — М. : Иностранка, Азбука-Аттикус, 2022.
ISBN 978-5-389-21091-2
16+
Рути Мидоне двадцать четыре, а по ее ощущениям — все сто двадцать четыре. Она работает менеджером в специальном поселке для престарелых людей. Забота об эксцентричных постояльцах позволяет ей полностью игнорировать отсутствие личной жизни. У Тедди Прескотта, мальчика-мажора и любителя татуировок, аллергия на любую работу. Однако, попав в безвыходную ситуацию, он устраивается личным помощником к двум капризным и очень богатым дамам, которых опекает Рути. Благодаря новому знакомству Рути начинает понимать, что в жизни есть не только работа... Сможет ли Тедди помочь девушке превратиться из гадкого утенка в прекрасного лебедя?..
Впервые на русском языке!
© О. Э. Александрова, перевод, 2022
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022
Издательство Иностранка®
Посвящается Тейлору Хаггерти
Глава 1
Один из плюсов работы в офисе поселка для престарелых «Провиденс» — наличие живого отклика на мой внешний вид и стиль жизни, хочу я того или нет. (Не хочу.) Вот три вопроса, которые любят задавать постояльцы:
• Сколько тебе лет? (Двадцать пять.)
• У тебя есть бойфренд? (Нет.)
• А почему нет? (По разным причинам, ни одна из которых их не устроит.)
— Кроме бойфрендов, в жизни есть и другие радости, — как-то раз сказала я миссис Уиттакер, когда мы шли под ручку по мокрой от дождя дорожке к ее таунхаусу. — Лично я ни на что не жалуюсь. Мне нравится вам всем помогать.
— И то верно, Рути, милочка. Ты отличный работник, — ответила она. — Но бойфренды — очень приятная часть жизни. Однажды у меня было одновременно три бойфренда. — Она прошаркала в дом, ее трость звонко стучала по кафельной плитке. Мне показалось, что я ослышалась, но она бросила через плечо: — Впрочем, все трое были знакомы, так что никакой неловкости. О боже, как же я тогда вымоталась! Ты куда красивее, чем я была в твои годы. Тогда почему ты этого не делаешь?
Я осталась стоять на пороге, борясь с желанием задать кое-какие вопросы, и самый главный из них: интересно как?
Похоже, миссис Уиттакер по-прежнему способна на более решительные действия, чем я, а ей уже восемьдесят семь. Я потом много думала о нашем разговоре.
Пока Сильвия, моя начальница, в круизе, я сижу за ее столом, лицом к двери, откуда открывается замечательный вид. Я занимаюсь отправкой электронной почты в ремонтную службу, одновременно пытаясь обуздать волну меланхолии, традиционно накатывающую на меня в три часа дня. За моим столом сейчас Мелани Сасаки, временный секретарь. Она явно не сторонник концепции самоограничений, а потому у нее ланч в 10:30. И когда я открываю свой пакет с едой на перекус, то слышу, как у Мелани бурчит в животе.
В отчаянном порыве она нарушает молчание:
— Рути, я о тебе думала.
Лучше бы она этого не делала.
— Вот только закончу письмо в ремонтную службу, и мы поговорим.
Я знаю, что со стороны кажусь зажатой дурой, но, чтобы выжить ближайшие два месяца в качестве временного управляющего, я пытаюсь воплотить в жизнь политику соблюдения тишины. Когда Сильвия здесь, я никогда не разговариваю с ней, если она печатает. Или нажимает на ссылку. Или не заговаривает со мной первой.
Эх, я уже сто лет не была такой расслабленной!
Мелани, возможно, продолжит болтать даже под общей анестезией.
— Давай составим твой профиль на сайте знакомств.
Приходится нарушить собственное правило молчания.
— С чего ты взяла, что у меня его нет?
Все понятно: она меня дразнит. Обитатели «Провиденса», вообще-то, безжалостно прямолинейны со мной. Хотя всегда с наилучшими намерениями.
— У тебя даже нет аккаунта в Instagram. Похоже, ты не из тех, кто любит себя там выставлять. Или я ошибаюсь?
Не ошибается.
— Мел, дай мне закончить работу.
Час тишины — поднять щиты!
Я перефразирую запрос ремонтной службе с «где вас черти носят?» на более дипломатичное «согласно моему предыдущему письму». Мне остается разве что мастер-класс в YouTube на тему «Сделай сам».
Отправив письмо, я нахожу в Word документ под названием «РУТИ_ПРОФИЛЬ». Судя по дате, я не открывала его с прошлого года, когда в момент жуткого одиночества мне на тридцать секунд показалось, что знакомство по Интернету — это хорошая идея. А может, она и впрямь не так плоха? Вполне приемлемый черновик профиля на сайте знакомств, который поможет мне найти своего единственного. Если бы Мелани на меня не смотрела, я бы не стала особо вчитываться.
Я могу познакомить тебя со своими набожными родителями?
У меня очень старая душа (мне 24, а по ощущениям все 124). Я видела своими глазами только один пенис (мельком) и осталась не настолько впечатлена, чтобы мне захотелось увидеть еще один (хотя, может, и стоило). Ищу терпеливого, надежного, ласкового, сердечного друга, способного сказать, что мой кардиган застегнут не на те пуговицы. Я живу и работаю в поселке для престарелых. Если все так и дальше пойдет, я и сама выйду здесь на пенсию.
Ладно, единственное обновление к своему профилю, которое я могу сделать теперь, — мне двадцать пять лет, а по ощущениям все сто двадцать пять.
Мелани спрашивает совсем как нетерпеливый надсмотрщик:
— Ну что, ты закончила наконец?
Стерев все уличающие меня свидетельства, я отвечаю вопросом на вопрос:
— А как дела с новыми положениями для резидентов, которые ты обещала ввести в систему?
Мелани недовольно надувает губы:
— Не понимаю, почему ты не хочешь использовать мой истинный талант? Тот самый, что нельзя вставить в резюме. — Она делает театральную паузу для пущего эффекта. — У меня глаз алмаз, я сразу вижу, кто в кого влюблен. Если бы ты только знала, кто сидит напротив тебя, то двумя руками ухватилась бы за такой шанс.
Когда кто-то настолько уверен в себе, устоять против искушения принять предложение совершенно невозможно.
— Ну у тебя действительно впечатляющее резюме.
Мелани вскидывает руки над головой:
— Знаешь, я веду жизнь временного работника. Хожу на разные работы, как на свидания, в поисках идеального варианта. И еще хожу на свидания со всеми парнями. А теперь ответь на вопрос, но только с ходу, не думая. Ты готова влюбиться?
— Да. — У меня не хватает духу сдержать это «да», и есть нечто унизительное в том, с каким энтузиазмом оно звучит.
Каждую ночь во время обхода территории я прохожу к ограждению с западной стороны «Провиденса» проверить, заперты ли на висячий замок роллеты, закрывающие мусорные контейнеры. Хотя отлично знаю, что никто не покушается на наш мусор. Затем я облокачиваюсь на ограждение из сетки-рабицы и смотрю на городские огни внизу. От осознания того, что мой ласковый сердечный друг сейчас может быть там, под лучами конкретного уличного фонаря, но я слишком труслива, чтобы отправиться на его поиски, сердце начинает ныть, точно больной зуб. Если срочно об этом не позаботиться, то, возможно, придется напрочь вырвать непослушное сердце.
Каждый вечер, когда я проверяю висячий замок, я гляжу на огни и прошу прощения у своего неизвестного друга.
Мелани смотрит на меня с таким неприкрытым сочувствием, что я отчаянно пытаюсь скрыть, сколько переживаний вкладываю в свое короткое «да».
— То есть я хочу сказать, каждый надеется найти...
— Ш-ш-ш! — повторяет Мелани до тех пор, пока мои попытки спасти лицо не иссякают. — Расслабься. Я тебе помогу.
За три недели, что Мел здесь работает, она сходила по крайней мере на четыре свидания; все в тапас-баре, который она называет «Клеткой». Перед каждым свиданием Мелани прикалывает шиньон в виде исключительно длинного черного конского хвоста, а затем заставляет меня проверить его со всех сторон. А еще она записывает детали каждого свидания на случай, если ее убьют. Неужели она хочет, чтобы я давала показания в полиции? Я не совсем уверена, насколько велика оказанная мне честь.
Я проверяю календарь. Мелани действительно работает здесь три недели. Может, на самом деле стоит воспользоваться удачной возможностью и проконсультироваться с высококлассным профессионалом? Она словно электромонтер для моей любовной жизни.
— А что говорится в твоем профиле?
У Мелани телефон всегда в руке. Она может открыть приложение, не глядя на экран.
— В моем говорится: «Крайне требовательная двадцатидвухлетняя принцесса, наполовину японка, не привыкшая извиняться. Готова к приключениям. Никаких чмошников, маленьких членов, голодранцев или тоскливых дятлов».
Лично я не могу с полной уверенностью сказать, что никто из них мне категорически не подойдет.
— А что, если твоя родственная душа входит в одну из этих категорий? Нищий чмошник или... — Я задумчиво созерцаю банан и гигиеническую помаду у себя на столе. В мире полно самых разных вариантов. У меня под затянутыми в пучок волосами внезапно потеет шея.
Мелани качает головой:
— Не входит. Неужели ты веришь в существование родственных душ? Вот уж не думала. — Мелани смотрит на меня, открыв рот. — Твой секрет сделает тебя чуть романтичнее.
— Ты вовсе не обязана мне помогать. Я и сама справлюсь. — Я пытаюсь дать задний ход, но все, поезд ушел: Мелани решила оказать мне помощь на безвозмездной основе.
Мелани открывает чистую страницу своего глянцевого блокнота:
— Имя. Ты предпочитаешь Рут или Рути Мидона?
— Рути вполне сойдет.
Не так хорошо рифмуется. В школе учителя использовали меня как своеобразный черный ящик самолета, когда ненадолго выходили из класса и возвращались в натуральный дурдом, и с тех пор мое школьное прозвище — Правдивая Рут. Я была набожной девушкой в туфлях из благотворительного магазина. У моих одноклассников были пони и гидроциклы.
Мелани немного отвлекается:
— Ой, у меня сообщение. Я ставлю ему четыре балла из десяти. Вот видишь? Маленький член. — Она поворачивает ко мне экран телефона; там действительно член. Мне для масштабирования нужен банан или гигиеническая помада. Мелани с усмешкой готовит ответ. — Я всегда посылаю в ответ фотку члена зебры. Чтобы им было на что равняться.
Это фото она тоже мне показывает.
Интересно, а какой мужской член сможет набрать десять баллов из десяти? Внезапно меня осеняет, что нас за это смогут привлечь. Члены на рабочем месте. Сильвия будет в ярости.
— Нам пора хотя бы немного поработать. И у меня действительно нет времени ходить на свидания. — Я архивирую бумаги под буквой «С» — от слова «скука».
— У тебя определенно есть время. Будем реалистами. И как ты умудрилась выдержать шестнадцать лет на такой работе?
— А сколько, по-твоему, мне лет? — Я вижу, как Мелани критически рассматривает мою одежду. — Мел, я проработала здесь шесть лет. Не шестнадцать.
— Мой контракт лишь до Рождества, а это целая вечность. Без обид. — В ее голосе слышатся скорбные нотки.
— У меня есть лишний йогурт, если хочешь. — Самое умное, что я могу придумать в ответ.
— Боже, конечно да!
Мы находим в себе силы продолжать.
— Мне двадцать пять. — Этот факт меня почему-то слегка смущает.
— Двадцать пять. Ты всего лишь на три года старше меня. Как такое вообще возможно? — изумленно говорит Мелани, записывая цифру в блокнот, и, поняв, что ведет себя бестактно, поспешно поправляется: — Но зато у тебя хорошая кожа. Просто, управляя этим местом, ты стала слишком взрослой. Я ничего такого не имела в виду.
Пожалуй, я воспользуюсь форматом ее профиля на сайте знакомств.
— Неприхотливая двадцатипятилетняя деревенская девушка, привыкшая постоянно извиняться.
Мелани, насмешливо фыркнув, начинает постукивать шариковой ручкой по столу и, устремив на меня критический взгляд своих темных глаз, спрашивает:
— С чего ты взяла, что ты неприхотливая?
— Посмотри на меня.
— Речь не о внешности. — Мелани проявляет великодушие. Я выгляжу нормально, хотя и совершенно заурядно. — Ты ведь не хочешь, чтобы парень прилип к тебе как банный лист? Чтобы постоянно присылал тебе сообщения, таскал по разным местам, осыпал подарками? Тебе нужно, чтобы парень был тобой одержим или чтобы оставлял тебе личное пространство? — Внезапно ее озаряет: — Упс! Тебя интересуют вовсе не мальчики. И это тоже круто.
— На самом деле я не уверена. — Увидев, что Мелани растерянно моргает, я уточняю: — Мне нравятся мальчики. Но я не хочу, чтобы какой-нибудь парень прилип ко мне как банный лист.
(Врушка. Я бы этого очень хотела.)
(Я так думаю.)
— А каким был твой последний бойфренд?
— Он был... — Мне ничего не приходит в голову, кроме того, что он был очень религиозным. Я молитвенно складываю руки в надежде, что Мелани поймет. — Давным-давно.
Мелани прищуривает один глаз:
— А поконкретнее?
Я не могу ответить на ее вопрос, не опасаясь, что прямо сейчас буду распята.
— Очень-очень давно.
Если бы это был фильм о подростках, там наверняка сделали бы монтажную перебивку парочкой сцен. Я, в платье для выпускного бала, танцую медленный танец с Благочестивым Молодым Человеком с говорящим именем Адам. И далее идет перебивка, где мы полураздетые лежим в кровати. Адам отвернулся от меня, его плечи содрогаются от рыданий. Если вам кажется, что хуже не бывает, как вы отнесетесь к тому, что:
• Мой папа священник?
• Буквально на следующее утро Адам пришел к моему папе за консультацией?
• Тема консультации: грех, который Адам со мной совершил?
• Ага.
Проведение консультации со мной дали на откуп маме, и она сообщила, что папа крайне разочарован моим выбором. Он, очевидно, был настолько разочарован, что с тех пор мы с ним практически не разговаривали, а я уже больше не делала неправильного выбора.
— Ты собираешься снова выйти на авансцену любовных отношений. — Мелани записывает сказанное. — Я составила профиль для сайта знакомств всем своим друзьям. А также моей старшей сестре Женевьеве. Платье подружки невесты фисташкового цвета — вот и вся ее благодарность.
Помолвленная сестра? Это действительно рекомендует Мелани как крепкого профессионала. Хотя немного напоминает начало другого фильма о подростках, а у меня нет ни малейшего желания играть в нем главную роль.
— Только, ради бога, не размещай ничего без моего разрешения!
— Не буду. — Мелани настолько потрясена моей просьбой, что мне становится стыдно. — Мы с тобой составим график домашней работы, для начала совсем простой. И ты в конце концов окажешься в «Клетке» рядом с сексапильным парнем, который будет целовать тебя в шею. И мы не будем брать первого встречного. К тому времени, как я отсюда уйду, у тебя наверняка уже кто-нибудь появится.
Я обалдело таращусь на Мелани:
— Но это категорически невозможно.
— Нет ничего невозможного, если следовать Методу Мелани Сасаки. — Она записывает эту фразу и несколько раз подчеркивает. — Метод Сасаки. Броское название. Совсем как у книг в жанре «помоги себе сам». Звучит точно название сериалов Netflix. — Она успела продать права буквально через десять секунд после того, как ей в голову пришла идея.
Мелани не единственная, кто опережает события. Я все еще нахожусь в плену у концепции встречи с сексапильным парнем, целующим меня в шею. К тому времени, как Мелани сотворит чудо и уволится, я буду смотреть рождественскую серию своего любимого телесериала «Посланная небесами» на диване рядом с кем-то, кто захочет меня поцеловать. А почему бы и нет?
— Итак, ты в деле? Попробуешь Метод Сасаки? — Мелани широко улыбается. — Вот уж повеселимся.
Я из тех, кто считает, что утро вечера мудренее.
— А я могу немного подумать?
— Ладно. Жду ответа самое позднее в пятницу, к концу рабочего дня.
Сегодня понедельник.
Мелани поворачивается к компьютеру и начинает печатать. И только я успеваю подумать, что случилось чудо и она взялась за работу, как мне на почту приходит приглашение встретиться в пятницу в семнадцать часов. Тема? Естественно, «Метод Сасаки». Я нажала на «принято», и таким образом, разговор не закончен, а всего-навсего перенесен на другое время.
Глава 2
Мы съедаем по йогурту, и Мелани начинает вводить в систему новое положение для резидентов. Но теперь, когда она и впрямь приступила к работе, я вроде не прочь еще поболтать. День сегодня чудесный. Через открытую дверь офиса я вижу аккуратную дорожку, ведущую к жилью резидентов. Идеальные живые изгороди, изумрудная трава и тонюсенькая голубая полоска неба.
— Мне нравится вид, который открывается с рабочего места Сильвии.
Мелани, продолжая печатать, отвечает:
— Ты что, хочешь ее подсидеть?
— Если не случится ничего катастрофического, она, по ее словам, сможет со спокойной душой выйти на пенсию.
Полагаю, она хочет уйти на пенсию до того, как дела примут действительно серьезный оборот.
Девелоперская корпорация Прескотта (ДКП) купила «Провиденс» восемнадцать месяцев назад. Корпорация славится тем, что перепрофилирует свои приобретения, придавая им более гламурный вид. Станет ли «Провиденс» центром здоровья? Бутик-отелем? Сценической площадкой для телевизионного реалити-шоу? Время шло, но ничего не происходило. Ни тебе визитов, ни звонков, ни бульдозеров. Но в итоге мы получили приказ на фирменном бланке ДКП: внести во все договоры аренды изменения с указанием нового срока ее окончания, а именно 31 декабря следующего года.
— Чудненько, — заявила мне миссис Уиттакер (та самая, с легендарными тремя бойфрендами), когда я занесла ей документ с изменением срока аренды. — Милочка, к тому времени я уже отойду в мир иной. У тебя есть авторучка?
Отношение постояльцев варьировалось от жизнерадостно-наплевательского до настороженного, замешанного на теории заговоров, которая подпитывалась слухами. Члены семьи одолели офис истерическими звонками с вопросами, на которые у нас по-прежнему не было ответов. Не исключено, что к следующему Рождеству нам тоже придется паковать вещи.
Мы не оставляем попыток объяснить ДКП, что они сделали идеальное вложение, путем регулярной отправки финансовых отчетов и интересных вырезок из газет о нашем вкладе в местное сообщество. Однако корпоративный папочка слишком занят, чтобы заметить наши табели успеваемости с отличными оценками и безупречные концертные номера. Мы забытые первые ученики. Хотя меня пока все устраивает.
Мелани поворачивает голову:
— Ой, я слышу скутер! Чур, не я! Тебе идти.
— Помощь резидентам входит в твои обязанности. На самом деле это твоя первейшая обязанность.
— Они такие дряхлые, что у них даже кожа прозрачная. А я этого не переношу.
Мелани встает и с телефоном в руке направляется в туалет.
Я выхожу на улицу обслужить клиента, если можно так выразиться, прямо в транспортном средстве. И слышу пронзительный визгливый голос:
— За те деньги, что мы здесь платим, они могли бы что-нибудь сделать с золотистыми черепахами.
Мне навстречу с горки на всех парах несутся сестры Парлони. Лидирует Рената, старшая сестра. Ей недавно стукнуло девяносто один. Я бросила в ее почтовый ящик поздравительную открытку, и открытка, порванная на мелкие кусочки, вернулась ко мне. Все нормально: я предвидела, что Рената именно так и сделает.
— Осторожнее, это вымирающий вид, — отвечает Агата (Агги).
Агги моложе Ренаты, ей восемьдесят девять, и она совершенно права. Золотистые черепахи действительно вымирающий вид, причем они реально везде. В «Провиденсе» самая большая концентрация золотистых черепах на планете. Сестры виляют вокруг светодиодных светильников, разбросанных вдоль дорожки, и у меня сердце уходит в пятки.
— Если кто и является здесь вымирающим видом, так это я! — кричит ей в ответ Рената. — Из них нужно сделать гребни для волос.
Поравнявшись со мной, сестры жмут на тормоза. Из портативного радиоприемника Агги орет Бритни Спирс.
В свое время Рената была редактором журнала мод. Этот дьявол носит вещи никому не известных брендов. На YouTube можно найти кадры съемок с модного показа 1991 года, где Рената назвала Карла Лагерфельда Берни из фильма «Уик-энд у Берни» прямо в лицо. А он припечатал ее по-французски неприличным словом, однако Рената сочла это своим триумфом. У него даже не нашлось креативного ответа.
Журнала «В тренде или нет» давно не существует, но Рената полностью не отошла от дел. Я постоянно вижу на ней логотипы различных брендов.
Ее сестра Агги Парлони — моя икона стиля. Серый костюм, белая блузка, черные лоферы. Коротко стриженные седые волосы. Агги умная, подтянутая, здравомыслящая. Мы с ней прекрасно ладим. Агги по натуре довольно спокойная, хотя и производит много шума из-за своего радиоприемника. Местная радиостанция устроила конкурс: тот, кто назовет песню, которая прозвучит два раза в течение дня, получит 10 000 долларов. Агги не нужны деньги или случайные призы. Вся штука в этом «а что, если» между началом игры и получением приза, на которое подсела Агги.
— Ну как, вам улыбнулась удача? — громко спрашиваю я.
Агги немного уменьшает звук и протягивает мне несколько конвертов. Конверты, с уже наклеенными марками, готовы к отправке с дневной почтой. В письмах, наверное, заметки на двадцать пять или меньше слов. Соберите десять купонов. Назовите эту яхту, чтобы получить шанс выиграть.
— Мне действительно кое-что привалило, — небрежно говорит Агги, вроде как заранее ожидая подначку.
— Она выиграла фрисби, — хмыкает Рената. — Попросим соседей его побросать. Сломаем парочку бедер.
У меня перед глазами тут же материализуется сей мысленный образ.
— Я еще чем-нибудь могу быть вам полезна?
То, что они не тащат на буксире своего помощника, — очень плохой знак.
Рената улыбается и становится воплощением зла.
— Нам нужен новый.
Я точно знаю, что она имеет в виду.
— А что случилось с Филиппом?
Она пропускает мой вопрос мимо ушей, сдвигает на нос солнечные очки — так невозмутимо, как мне и не снилось, — и устремляет взгляд на пустое кресло Мелани:
— А где твоя хорошенькая азиатская прислуга? Или это не политкорректно? Вдохновившись ею, я заказала миленький черный парик.
— Вы определенно не можете ее так называть. — Я выразительно смотрю Ренате прямо в глаза. — Что касается парика, Мелани будет весьма польщена. В данный момент она проверяет в туалете свои социальные сети.
Хмыканье Ренаты действует на мое кровообращение, словно наркотик. В «Провиденсе» это равнозначно тому, чтобы рассмешить самую популярную девочку в школе.
— Ох уж эта современная молодежь! Как всегда, в туалете, где им и место. Жаль, что у меня нет Instagram.
— А что тебе мешает его завести? — Агги — тайный провокатор.
Спасибо большое. Теперь мне придется делать фото Ренаты в жанре стритстайл на фоне кирпичной стены.
Рената прищуривается, словно я обложка журнала, которая категорически не в тренде.
— Юная леди, ты сегодня выглядишь ужасно старообразной. А где тот защитный козырек, что я подарила тебе на Рождество? — рокочет Рената, распугивая птиц, и после смены звуковой дорожки поворачивается к сестре. — Агги, тебе нужны ПЕЧЕНОЧНЫЕ ПЯТНА. «Посмотри на мои пятнистые СТАРЫЕ РУКИ». Сегодня утром они ставили именно эту песню. Давай звони им. Быстро.
Агги заглядывает в записную книжку:
— В девять ноль девять передавали «Билли Джин». А это «Триллер». Расскажи ей, что ты сделала с Филиппом.
Рената выглядит триумфатором.
— Я в шутку дала ему свои трусики и попросила погладить. Кто знал, что такая простая просьба станет последней каплей?
— Он просто взял свои ключи и ушел, — устало говорит Агги. — Два с половиной дня. Филипп продержался дольше других.
Некоторые люди для развлечения едут на сафари. Рената Парлони охоте на диких зверей предпочитает весьма специфический вид игры. Она перезаряжает свое оружие, заявляя:
— Давненько у нас не было мальчика-гота. Мне нужен тот, кто постоянно думает о смерти.
Я собираюсь с духом:
— Мы ведь договорились. Даем разумное объявление. Сейчас принесу.
Я уже представляю, как буду докладывать Сильвии, что раз и навсегда урегулировала вопрос с сестрами Парлони.
Когда я возвращаюсь с нужной папкой, Рената говорит мне:
— Прочти старое объявление. Хочу понять, что тебя не устраивает.
— «Открыта вакансия. Две дряхлые старухи, проживающие в поселке для престарелых „Провиденс“, ищут помощника мужского пола для периодической эксплуатации и беззлобных издевательств».
Рената меня обрывает:
— Ну и что не так с этим куском?
Сестры слегка раскачиваются на своих скутерах для пожилых людей. Невозможно спокойно усидеть на месте, когда по радио передают «Триллер». Я переминаюсь с ноги на ногу, сдерживая желание танцевать.
— Дискриминация по половому признаку незаконна. А в вашем объявлении сказано, что вакансия открыта исключительно для мужчин, — объясняю я.
— У меня нет ни малейшего желания давать указания женщине. Читай дальше! — велит Рената, и Агги бросает на меня сочувственный взгляд.
Я продолжаю:
— «Обязанности помощника включают: шопинг в бутиках, доставка фастфуда и искренняя лесть. Приятная внешность — это бонус, но мы невзыскательны». — Я обращаюсь уже к Агги: — Не уверена, что это тоже законно. Вы сами видите, что таким образом вы не найдете никого, сколько-нибудь полезного для вас. Все, кого удавалось найти до сих пор...
Рената снова меня перебивает:
— Тощие мальчишки на скейтбордах и с темными кругами под глазами. Никчемные сопляки, не умеющие очистить апельсин или управлять автомобилем с механической коробкой передач.
Я достаю составленный мной черновик объявления:
— «Требуется: человек с опытом ухода за пожилыми для оказания помощи двум активным дамам в возрасте, проживающим в поселке для престарелых „Провиденс“. Домашние обязанности, загородные прогулки и прочие поручения. Водительские права и проверка в полиции обязательны». — Я стараюсь не ежиться под убийственным взглядом Ренаты. — Мы ведь договорились.
Агги на моей стороне:
— Рен, думаю, нам стоит согласиться на это объявление. Было бы неплохо иметь рядом человека, способного хоть что-то делать. Стирать. Стелить постель. Я слишком старая, чтобы жить в бардаке из-за твоего странного хобби.
Рената взрывается:
— Мы с тобой договорились, что если разбогатеем и состаримся...
— Это было пятьдесят пять лет назад, — обрывает сестру Агги. — Ты мстишь всем представителям мужского пола. Да, иметь рядом молодых, конечно, восхитительно. Но у меня нет чистой одежды. Нет чистой кофейной кружки. Не лишай меня комфортной жизни. Мои руки больше никуда не годятся. — Агги страдает периферической невропатией, вызывающей онемение пальцев.
Лицо Ренаты смягчается.
— Ну ладно. Последний мальчик — и я выхожу из игры. Приложу максимум усилий, чтобы его натаскать. Рути, найди нам такого. — Она поправляет свой козырек. — Мне нужно глотнуть горячительного. Но у меня нет парня, чтобы его приготовить. Тьфу, пропасть!
— Может, с последним парнем мы вытянем счастливый лотерейный билет, — без особого оптимизма говорит Агги. — Ведь кто не рискует, тот не пьет шампанского.
— Пойду разберусь с объявлением и заодно захвачу вашу почту. Хорошего дня.
Я должна сохранять хотя бы крупицу оптимизма. Мне почти удается дойти до двери, но меня останавливает Рената:
— Нам нужно заправить автомобиль. Нам нужны какие-нибудь снеки. А еще обед из тайского ресторана. Ничего острого. Никакой лапши или риса. Никаких супов или кокоса. И категорически никакой кинзы или мяты.
При мысли, что вечером придется покинуть пределы поселка, у меня учащается пульс, но я не могу обречь сестер Парлони на голодную смерть.
— Сегодняшний вечер у меня занят... Ну да ладно.
— У тебя? Занят вечер понедельника? — фыркает Рената. — Я тебя умоляю! Послушай, если ты и дальше будешь такой же лапочкой, я внесу тебя в свое завещание. — Ее обычная тактика. Мы с Агги прерываем Ренату увещеваниями, но она как ни в чем не бывало продолжает: — А еще купи свежих цветов. Какой-нибудь элегантный микс. Но никаких лилий. Ты ведь знаешь, не люблю чувствовать себя будто на собственных похоронах.
Я совершенно точно знаю, из-за каких именно цветов она непременно на меня наорет. Я обращаю лицо к небесам и посылаю мысленный призыв: «Сил моих больше нет. Пожалуйста, пошли нам этого последнего парня!»
Рената включает скутер и разгоняется.
— А когда вернешься, зарегистрируешь меня в Instagram. Потом починишь наш DVD-плеер. — Голос Ренаты постепенно замирает вдалеке. — Затем останешься и посмотришь с нами DVD. После чего можешь постирать Агги все... — (Неразборчиво.)
Моим единственным планом на сегодняшний вечер было пройти 127 шагов от офиса до моего коттеджа, принять горячую ванну и посмотреть «Посланную небесами». Но похоже, вместо этого придется выйти в люди. К несчастью для меня, бензин — это единственная вещь, которую не доставляют на дом.
— Рути, спасибо большое. — Агги пытается высвободить кошелек из своей элегантной сумочки, о которой я втайне мечтаю, и вынимает две стодолларовые банкноты из пачки толщиной в дюйм. — Этого достаточно? Я была бы счастлива сделать тебя нашей помощницей, но Сильвия ни за что не разрешит. Девушки вроде тебя сейчас на вес золота.
Если Сильвия уступит меня сестрам Парлони, я начну стареть со скоростью десять лет в неделю, и в результате мне стукнет 135 лет.
— Я найду надежного человека. Нужен кто-то, кто смог бы вести ваше хозяйство. Что сразу облегчит вам жизнь. — (И вам, и мне.) — Я надеюсь, что, когда Сильвия вернется...
— Не волнуйся. Я скажу ей, что ты прекрасно здесь управлялась. — Агги вынимает третью банкноту из пачки. — Я хочу извиниться за Рен. В знак благодарности прими вот это. — Не сводя глаз с удаляющейся спины сестры, Агги протягивает мне хрустящую стодолларовую бумажку — такой идеальной банкноты мне еще не доводилось видеть.
— Ой, спасибо, конечно, но это совершенно лишнее. — Я пытаюсь вернуть деньги, однако Агги уже прячет кошелек в сумочку. Мы слышим, как Рената издалека продолжает что-то выкрикивать. — Агги, вы слишком щедры.
— Это ведь не противоречит правилам. Ты можешь спокойно взять деньги. Побалуй себя. — Агги смотрит на мой скромный прикид, но не критически, а скорее доброжелательно. Все предметы моего гардероба чистые и опрятные, но крайне убогие. — Не забывай, что тебе двадцать пять. Как здорово быть такой молодой! Единственный приз, который мне не суждено выиграть. — И с этими словами она на всех парах мчится прочь.
Я кладу свалившиеся с неба деньги в карман и возвращаюсь в офис. Мелани уже сидит за своим столом. С уха у нее свисает белый наушник, и она босиком. Я кладу рабочую папку в ее лоток для бумаг, а письма Агги — в контейнер для почты.
— Пусть их объявление с приглашением на работу повисит пару дней, а потом заменим его на мой вариант. Можно тебе это поручить?
Местное агентство по трудоустройству, которое прислало нам Мелани, категорически не желает иметь дело с сестрами Парлони. Мы забросили сеть и теперь обшариваем Интернет в поисках новых мальчиков. Я вспоминаю о своих устремлениях найти себе пару и невольно морщусь. Неужели мне придется делать то же самое?
— Не вопрос. Я застряла с этими новыми положениями для резидентов. Какой срок окончания договора поставить?
— Все договоры истекают тридцать первого декабря следующего года.
Мелани поднимает на меня вопрошающий взгляд:
— А что будет потом? Им продлят договор на проживание? — Ей в голову приходит какая-то мысль. — Это потому, что они все... ну ты понимаешь? Такие старые?
— Нет. Это наша новая корпоративная политика. В действительности мы просто не знаем, что случится после этой даты. — Я шарю у себя за спиной и нахожу папку Сильвии с надписью «ДКП». — Можешь от нечего делать прочесть для общего развития. Я, возможно, пойду прогуляюсь, навещу кое-кого из резидентов.
Мелани открывает папку, но, решив, что это слишком скучно, говорит:
— Подумай насчет Метода Сасаки. Подумай о том, как подарить улыбку первому симпатичному парню, которого ты встретишь.
И я действительно об этом думаю, пока поднимаюсь в гору, по дороге отгоняя черепах рукой в латексной перчатке. Я награждаю каждую из них фальшивой игривой улыбкой. Я точно знаю: когда пойду назад, черепахи снова усеют всю дорожку.
Зато никто не сможет сказать, что я хотя бы не попыталась.
Глава 3
Пора садиться в седло и отправляться в путь на этом блестящем чужом скакуне. Для путешествия мне понадобятся:
• крутой кардиган (с лисами и грибами);
• заново затянутые в пучок волосы без выбившихся прядей;
• почищенные зубы и розовый блеск для губ;
• немного отваги, что, насколько я понимаю, несколько странно.
Держи крепче шляпу, друг, мы сейчас поскачем в долину и... Кого я хочу обмануть? Я сижу здесь, вся на нервах. Я как-то прогуглила, сколько стоит автомобиль Парлони, и мой мозг мгновенно забыл сумму, вроде как в результате психологической травмы. Ненавижу покидать это место! А вдруг что-нибудь случится? Кто-нибудь упадет? Гидрант взорвется? Золотистая черепаха вывихнет лодыжку? Я заставляю себя запустить (очень дорогой) двигатель, потому что чем раньше я выеду, тем быстрее вернусь к вечерней серии своего любимого шоу.
Об этом не знает ни одна живая душа, но я одна из основателей уже давно существующего онлайн-форума «Небеса послали тебя сюда», посвященного сериалу «Посланная небесами». Герои этого сериала — пастор Пирс Персиваль, его жена Тэффи, их трудолюбивая дочь-подросток Франсин, а также озорные восьмилетние близняшки Джасинта и Бетани.
Форум предоставляет доступ к годовому глобальному пересмотру всего шоу. Сегодня вечером мы будем смотреть восьмую серию второго сезона. Ту самую, где в христианском летнем лагере скучающим по дому близняшкам показалось, будто они видели лицо Иисуса, отпечатанное на маршмеллоу. Когда я, выполнив поручения сестер Парлони, вернусь домой, мне придется пересмотреть серию, чтобы освежить память и начать дискуссию.
Итак, держа в голове свою задачу, я отправляюсь в путь. Ну и ну! Я в большом мире. Заправляя автомобиль жидким золотом на самой безлюдной автозаправке, я ловлю себя на том, что разглядываю спину какого-то парня. У него очень длинные черные волосы, по сравнению с которыми конский хвост Мелани — это вообще ни о чем. Пустая трата таких шикарных блестящих волос на мужчину. Спорим, он даже не увлажняет их кондиционером и не подстригает концы. Он сидит боком на мотоцикле, лодыжки скрещены, неземной красоты волосы черным смерчем вздымаются на ветру.
Парень не подозревает о моем присутствии. Тем лучше для меня.
Этому конкретному субъекту лет двадцать пять. Кожа, плотно обтягивающая тело, сплошь покрыта татуировками. Я вижу скорпиона, нож с вилкой, бриллиантовое кольцо. Его тело будто страница книжки, которую он лениво чиркает у телефона, ожидая соединения с электрической компанией. Летящие вверх бабочки, складной нож, пончик. Мастерство исполнения замечательное. Парень явно постарался украсить себя изображением тривиальных, совершенно не связанных между собой вещей.
Ни одной цветной наколки. Мне хочется достать пенал с цветными карандашами и приступить к работе. Я начала бы с большой распустившейся розы на предплечье. Но на самом деле использовала бы розовую губную помаду. Скошенный кончик как раз подойдет для лепестков, каждый из которых не больше следа от накрашенных женских губ.
Парень поворачивает голову, инстинктивно чувствуя на себе мой взгляд, но на меня не смотрит. Я сверлю глазами бетонное покрытие под ногами, пока он не отворачивается. Затем прижимаю руку к горлу, чувствуя, как сильно бьется сердце. Интересное развитие событий: мое тело неожиданно понимает, что ему двадцать пять.
Мелани велела мне рискнуть и улыбнуться какому-нибудь парню. Я пристально оглядываю себя. Мама однажды сказала, что у меня красивые икры. Мое отражение в окне автомобиля вполне приемлемое, даже симпатичное, если сделать лицо попроще.
Представьте, каково это быть парнем. Каково это сидеть на подтянутой, тугой заднице, которая не растопыривается, точно курица, когда садишься? Если бы я хотя бы на день превратилась в мужчину, то в течение первого часа таскала бы на себе тюки сена, чтобы хорошенько пропотеть. После чего набралась бы мужества расстегнуть молнию на штанах, чтобы решить, является ли возможность увидеть пенис приоритетным направлением движения вперед. Минута-другая — и «роллс-ройс» насытился, а парень продолжает сидеть неподвижно. Второго шлема я не вижу. Но зато есть плотно набитый рюкзак. Теперь меня волнует молния уже на других штанах.
Я запираю автомобиль. Проверяю каждую дверь. Едва слышно говорю себе:
— Я заперла двери автомобиля.
И, почти убедив себя, вхожу внутрь, чтобы заплатить.
Пока я зависаю над мягкими на вид плитками шоколада для Ренаты, мои уши улавливают приглушенный разговор по телефону служащего заправки:
— Похоже, он собирается его украсть.
Я кидаюсь к окну проверить автомобиль, но Татуированный Парень сидит, где сидел. Я выкладываю покупки на прилавок.
Служащий говорит в трубку:
— Прошло больше десяти минут. Он заправил мотоцикл, не может заплатить и теперь решает, что делать. — Служащий сканирует мои покупки и шепотом озвучивает общую сумму, одновременно продолжая разговор по телефону: — Ага. Как только он включит зажигание, я вызываю копов.
Я бросаю взгляд в грязное оконное стекло. Судя по понуро опущенным плечам и задумчивому выражению лица, парень переживает ужасный момент жизни. А я-то, глупая, забыла обо всем, когда восхищалась его задницей. Потом заподозрила парня в краже. Интересно, у него действительно нет денег? В свое время я оказалась в аналогичной ситуации. Я всего несколько недель находилась в свободном плавании, вдали от родного дома, и мою кредитную карточку отклонили. Я тогда покраснела как рак, едва сдерживая слезы. Какая-то добрая женщина заплатила за меня и исчезла в ночи. Единственное, что она сказала, было: «Заплати за другого».
Пора отдать мой кармический долг.
— Я заплачу за него. Сколько с меня? — Я выуживаю заветную стодолларовую банкноту.
Служащий кладет трубку:
— Двадцать долларов. Какая вы милая.
Сказано это таким тоном, что я отнюдь не чувствую себя такой уж милой.
Я уже готова открыть дверь автомобиля, но тут из громкоговорителя раздается голос служащего автозаправки:
— Колонка номер два, благодари своего доброго самаритянина. За твой бензин заплатили. Можешь ехать.
Мы здесь единственные клиенты. Лучший вариант для меня — просто растаять в ночи. Я предпринимаю попытку. И слышу за спиной голос Татуированного Парня:
— Мэм, спасибо большое.
— Нет проблем. — Я вожусь с ключами от машины и роняю покупки. — Не стоит благодарности.
— Вы спасли мою жопу... Я хотел сказать, мою задницу. У меня еще никогда не было такого паршивого дня. — Приблизившись, он добавляет: — Я где-то посеял свой бумажник. Впрочем, я всегда его нахожу. В мире полно добрых самаритян вроде вас. Если дадите свои координаты, я при первой же возможности вышлю вам деньги.
— Совершенно необязательно, — отвечаю я, но теперь он прямо у меня за спиной.
Я даже чувствую запах его хлопковой футболки. Я опускаю глаза на свои лоферы и вижу крупные руки в наколках, собирающие с земли продукты, которые я уронила.
Не стану говорить: «Заплати за другого». Мужчины, возможно, сочтут это девчоночьими глупостями. Впрочем, нужно постараться, чтобы было что рассказать Мелани. Я разворачиваюсь.
— Ну вот и все. — Собрав шоколадки, он выпрямляется. На его лице написано неприкрытое удивление. Секунда-другая — и из его груди вырывается радостный клич. Он смотрит на небо и орет во весь голос: — Боже мой, ты выглядишь просто обалденно! — (Неужели Мелани заплатила блестящему местному актеру, чтобы меня взбодрить?) — Вот блин! Это круто. Ты меня сделала. — Не дождавшись ответа, он продолжает: — Могу честно сказать, если посмотреть на тебя со спины, то у тебя здорово получилось. — У него симпатичная белозубая улыбка и манера откидывать волосы назад. — Люблю костюмированные вечеринки. А можно мне с тобой?
Его стройное мускулистое тело содрогается от смеха. Оно явно хорошо накачано. Парень стоит так близко, что на секунду у меня слова застревают в горле. Наконец я обретаю дар речи:
— Прошу прощения?
Он смотрит на мою грудь с неприкрытым одобрением. Очки, в которых я работаю за компьютером, висят на цепочке на шее.
— Гениально, — благоговейно произносит он и снова разражается смехом. — Ты что, решила выбрать костюм одной из героинь сериала «Золотые девочки»?
— Нет...
— Тебе не хватает лишь нитки жемчуга и трости. Нет, вы только посмотрите на эти бабушкины туфли! — Он произносит это c ворчливым одобрением в голосе и шутливо наступает мне на ногу. — Ты даже раздобыла старушечий автомобиль в тему. Надо же, ты все продумала. — Он смахивает слезы с глаз. — Ты похожа на Бабулю Твити.
— Совершенно необязательно быть таким грубым. — Эти чопорные слова вырываются у меня, прежде чем я успеваю сообразить, что мне следовало сказать: «Ну да, я еду на грандиозную вечеринку и надеюсь, что мой костюм займет первое место».
Не уверена, что я помогла человеку, который действительно в этом нуждается. Татуировки — штука дорогая, а их у него — на кругленькую сумму. Джинсы, не типичные для байкера, с кучей швов и диагональных линий, явно дизайнерские. Мои глаза, привыкшие к комиссионкам, обнаруживают крошечный логотип на кармане: «БАЛЬМЕН». Очень, очень дорого.
Парень замечает мой интерес. Его губы изгибаются в озорной ухмылке.
— Итак, сколько тебе лет? Ты, случайно, не восьмидесятилетняя старушка, сделавшая подтяжку лица?
— Сколько мне лет, тебя не касается. — То, что меня давно подмывало сказать резидентам «Провиденса», я выпалила в лицо татуированному парню на мотоцикле. — Я заплатила за твой бензин, так как решила, что ты в беде. Но теперь вижу, что на самом деле ты вовсе не нуждаешься в помощи.
— Ну, я просто настраивался на то, чтобы позвонить папе. — Парень почесал подбородок, и я не смогла разобрать слово, наколотое на костяшках пальцев. — Я стараюсь попадать в передряги в рабочее время, чтобы вместо папаши говорить с его помощником. Меньше нотаций.
— Я дам тебе мой адрес PayPal. Можешь перевести мне деньги. Найду кого-нибудь, кто действительно в них нуждается.
Я не могу написать адрес на кассовом чеке для сестер Парлони. В кармане у меня лежит одна из визиток Сильвии. Я зачеркиваю ее имейл и записываю свой. Ухмыляющийся служащий автозаправки одобрительно поднимает большие пальцы вверх, и я заливаюсь краской стыда.
Парень внимательно изучает визитку:
— Поселок для престарелых?
У него вспыхивают глаза. Радужная оболочка разноцветная. Я где-то такую уже видела, вот только не помню, где именно. Парень снова давится от смеха.
— Да что с тобой такое? — Я втискиваюсь в автомобиль и запираю дверь.
— Погоди, погоди! — кричит парень.
Его приглушенное «мне жаль» остается далеко позади. Мне тоже жаль. Даже забавно, насколько быстро в большом мире хороший поступок может превратиться в плохой, совсем как фрукт, гниющий в замедленной киносъемке.
В ожидании просвета в потоке транспорта я смотрю в зеркало заднего вида, молясь в душе, чтобы парень не вздумал за мной поехать. Прижатое к виску основание ладони на понятном всем языке означает: «Я облажался». По крайней мере, он хоть осознал. Большинство людей, которые задевают мои чувства, об этом даже и не подозревают. Я только что вложила двадцать долларов в то, чтобы напомнить себе, почему я остаюсь в «Провиденсе» и зависаю в своем маленьком уютном форуме в укромном уголке Интернета.
Мой маленький мир — поднять щиты!
— Ты сегодня весь день какая-то притихшая, — произносит у меня за спиной Мелани. — Неужели я что-то такое сказала или...
— Вчера вечером мои чувства действительно были слегка задеты. Но ты тут ни при чем. — Я не свожу глаз с парковки в ожидании появления машины.
Разобравшись с сестрами Парлони и оставив их спать, рука в руке, на диване, я застыла перед зеркалом в своей спальне. После чего взяла настольное зеркальце, чтобы рассмотреть себя с тыла. Тот парень был прав: под любым углом я выгляжу как старушка. Я послала сообщения своим подругам, с которыми мы вместе администрируем форум: Остин, Джей-Джей и Кэтлин. Групповой чат превратился в дружный хор возмущенных голосов — какой придурок, это так ГРУБО, конечно, ты не старая, — однако все эти заверения нельзя было считать достаточно авторитетными, поскольку мы никогда не встречались.
— Я тебе вот что скажу. Рути, ты хороший человек, — любезно говорит Мелани. — И ты не заслуживаешь, чтобы кто-то задевал твои чувства. Скажи, кто это сделал, и я убью его.
— Совершенно незнакомый человек. Кто-то, кого я больше никогда не увижу. — Я еще раз смотрю на часы, счастливо избегая прилива эмоций, от которых сжимает горло. — Я должна сосредоточиться на встрече. Хотелось бы знать, чему она посвящена.
— Прости, — произносит Мелани. — Я знаю, что неслабо облажалась.
Сегодня утром, когда я, стоя на лестнице, меняла перегоревшую лампочку возле досугового центра, Мелани приняла для меня сообщение. Единственное, что она написала, было:
• Джерри Прескотт
• Сегодня в три часа дня
• Что-то насчет починки?
— Джерри Прескотт — владелец «Провиденса», — объяснила я, чувствуя, как по жилам растекается ужас. — Ты говорила с его помощником? — (Мелани покачала головой.) — Ты говорила с владельцем Девелоперской корпорации Прескотта? ДКП? ДКП?
— Он был очень любезным. По-моему, — ответила Мелани.
Я испробовала все вплоть до импровизированного сеанса гипноза в темном офисе, но Мел клялась, что больше ничего не помнит. Помощник Джерри так мне и не перезвонил.
На парковку сворачивает мотоцикл.
— Нет, не он.
Я жду арендованный автомобиль.
Мотоциклист снимает шлем, трясет головой и смотрит на дверь офиса. Эти потрясающие волосы я бы узнала где угодно.
Глава 4
У меня в груди распускается доселе незнакомое чувство. Сердце колотится прямо в ушах. Злость, возбуждение? Парень с автозаправки здесь, чтобы вернуть долг, или извиниться за то, что посмеялся надо мной, или попросить еще денег.
— Здорово! — Я вся на нервах. И у меня нет ни времени, ни сил разбираться с ним. — Мел, мне нужно, чтобы ты кое-кого отвлекла.
— Ради этого я и живу, — моментально отзывается она. — Только покажи, кого именно.
Но... мой рот остается закрытым. Мне не хочется делегировать полномочия. Ветер подхватывает волосы парня и лихо закручивает их спиралью. Совсем как тогда на автозаправке, когда он сидел боком на мотоцикле и явно никуда не спешил. И все тот же раздутый рюкзак. Сомневаюсь, что разъезжать со всеми пожитками за спиной так уж удобно.
— А это еще кто такой? — спрашивает Мелани, которая подошла посмотреть. — Ты его знаешь?
— Он должен мне денег. Только не спрашивай. — Мне ужасно нравится быть загадочной. Кто бы мог подумать?
— Но у меня много, много вопросов, — не соглашается Мелани. — Я реально жалею, что мы не успели договориться насчет Метода Сасаки, а иначе я могла бы дать тебе хороший совет. Этот парень слишком крутой для тебя, детка.
Ну и зачем нужно так говорить? Я овца. Он на мотоцикле. Я еще помню свою старшую школу и знаю, какие комбинации невозможны в реальной жизни. Я снова чувствую знакомую ноющую боль в сердце, словно Мелани воткнула большой палец в мягкий персик.
— Я и через миллион лет никогда не...
Мелани останавливает поток моих протестов:
— Ты весь день ходишь как в воду опущенная. Ума не приложу почему. Но я не позволю, чтобы этот тип задел твои чувства. Он — «ламборгини», а ты — начинающий водитель. Ты нажала на газ и впилилась в стенку. Травмировав себя.
— Все совсем не так. Ты неверно поняла.
— Я вижу плохого парня. Интересно, а ты его тоже видишь? — (Я неохотно киваю.) — Тебе нужен славный мужчина, который не разобьет твое сердце. Никогда не давай деньги в долг. Никогда не позволяй обижать себя. — (Последняя фраза вроде покровительственной выволочки.) — Как ни странно, теперь я даже рада, что ты никуда не ходишь.
От смущения и непривычного чувства дружеской руки на своем плече я становлюсь резкой.
— Мел, я вовсе не такая дура, как кажусь со стороны. И не представляю себя рядом с таким парнем, как он.
Врушка. Все я прекрасно представляю.
Я чувствую скрип гравия у себя под ногами. Я встаю между коленями парня и ласково наматываю шикарные волосы на кулак. Откидываю назад его голову. Глаза парня загораются удивлением, он едва сдерживает смех. Но позволяет себя удерживать. Я говорю ему нечто откровенное, заставляя краснеть от смущения. Я прижимаюсь губами к его рту и...
Мелани вклинивается в мои мысли:
— Не стану осуждать тебя за желание пофантазировать. — (Я отчаянно стараюсь не дернуться.) — Ух ты! Какие красивые волосы! Может, даже красивее моих. Блин! Ненавижу этого парня! — Она отпускает мое плечо и дергает себя за конский хвост, и, словно почувствовав ее внимание, парень перетягивает черную гриву волос резинкой, надетой на запястье. Для широкой публики будет куда безопаснее, если он зачехлит свое главное оружие. — Ты действительно не хочешь признаться мне, как вы познакомились? Ну скажи хотя бы, как его зовут.
— Не могу.
Безымянный парень по-прежнему сидит там, шумно зевая. К его ботинку подползает похожая на лепешку черепаха. Парень подбирает черепаху, что-то говорит ей, осторожно раскачивает на ладони и отпускает на волю. И в голове у черепахи сейчас идет некий мыслительный процесс: «Он такой большой, красивый, забавный, но почему он так со мной поступил? Я в принципе не ранена, но явно... не в порядке».
Быть может, парень сейчас репетирует, что будет говорить мне. Хорошая речь в сочетании с этим роскошным торсом и отданными двадцатью долларами — и, возможно, я верну себе веру в человечество (по крайней мере, в его молодую часть). Мне никак не отвести глаз от этого субъекта.
А часы между тем тикают, приближая появление Джерри Прескотта. Нужно срочно собраться.
— Я выскочу на минутку. Просто чтобы избавиться от него.
— Нет, я сама к нему схожу, — заявляет Мелани.
Я открываю рот, чтобы ответить, и тут вдали появляется седан последней модели. Арендованный автомобиль, который я все высматривала. Ускорившись, он въезжает на парковку и под пронзительный скрип тормозов останавливается рядом с мотоциклом. Несчастная черепаха, вероятно, уже превратилась в блин. Из седана выскакивает мужчина, и это Джерри Прескотт. (Я провела интенсивные изыскания в Интернете и могу сказать наверняка.)
Джерри Прескотт что-то говорит Татуированному Парню и хлопает его по плечу. Эй, чувак, как дела? Все мужчины — члены одного большого пенис-клуба. Я смотрю на Татуированного Парня и мысленно обсасываю слова «большой пенис»...
Усилием воли я отхожу от окна и переставляю стаканы для воды на крошечном столике для посетителей.
— Они идут сюда вместе, — докладывает Мелани. — Молодой поднимает другую черепаху. Показывает ее старику, который явно злится. Идут по дорожке. У них какой-то ужасно серьезный разговор. Тыкают друг друга в грудь. Сейчас я их не вижу, но, скорее всего, они уже под дверью...
— Тук-тук-тук, — произносит Джерри Прескотт, появляющийся на пороге, и я буквально подпрыгиваю от неожиданности.
Он входит внутрь, а Татуированный Парень остается стоять, прислонившись к дверному косяку, в одной руке — сучащая лапами черепаха, с другой — свисает набитый рюкзак.
— Здравствуйте, мистер Прескотт. Приятно познакомиться. Я Рути Мидона. — Я лавирую по тесному офисному пространству навстречу Прескотту, чтобы пожать ему руку. — Держу оборону в отсутствие Сильвии Драммонд.
Мои слова звучат напыщенно и старомодно. Типичная старорежимная секретарша в кардигане и лоферах. Боже мой! На мне по-прежнему компьютерные очки на цепочке. А ведь их уже брали на заметку.
— Ой, привет! — обращается ко мне Татуированный Парень, словно к старой знакомой. — Прошлой ночью мне приснился ужасно интересный сон, где фигурировали твои очки.
Я решаю пропустить его замечание мимо ушей.
— А это Мелани Сасаки, моя временная помощница.
— Рути, Мелани, очень рад познакомиться с вами. — Джерри решительно взмахивает руками. Он постаревшая версия Высокого Темноволосого и Красивого Незнакомца из женских романов. Его улыбка демонстрирует хорошую работу дорогого дантиста. Лично мне Джерри говорит: — Наслышан, наслышан о вас от своей команды в штаб-квартире. А вы гораздо моложе, чем я думал.
— Мне это часто говорят.
Татуированный Парень широко ухмыляется, демонстрируя не менее хорошую работу дорогого дантиста.
Я встречаюсь с Татуированным Парнем глазами:
— Извини, но у меня сейчас деловая встреча. — Что означает: «Убирайся отсюда».
— Это мой сын Теодор. — Джерри поворачивается к парню. — Подойди и представься.
— Привет, я сын этого человека, — сделав тупое лицо, говорит Теодор, и Джерри хмурится. — Малолетний отпрыск Прескоттов.
— Ты можешь хотя бы раз в жизни быть серьезным? И, ради всего святого, отпусти черепаху. Прошу прощения, — нарушает неловкую тишину Джерри, когда Теодор выходит наружу выпустить пленницу.
Единственное объяснение сегодняшнего визита — то, что я каким-то образом по-крупному облажалась. Я перебираю в памяти все детали разговора на автозаправке. Да, я была резкой и грубой с Теодором, но ведь он назвал меня старухой. Может, одалживать деньги незнакомцам противоречит корпоративной этике ДКП? А может, я поцарапала мотоцикл Теодора, уезжая с заправки?
Я уволена. Вот в чем дело.
Я одним махом уволена и лишена крова над головой, и прямо сейчас Теодор Прескотт со своей шикарной шевелюрой возвращается в офис, чтобы стать свидетелем моего позора.
— Все в порядке, — говорит Теодор, расшифровав язык моего тела: жертва лицом к лицу с убийцей. — Нет, Рути, все действительно в порядке. Не дрейфь.
— Прошу прощения, это немного неожиданно, — смеется Джерри, звонко и фальшиво, и я понимаю, что он тоже нервничает.
— Не хотите ли присесть? — Я показываю на крошечный круглый столик и наливаю воду в стаканы.
Мелани садится и резким движением бедер придвигает офисное кресло к письменному столу:
— Я буду записывать.
В глянцевый блокнот, мысленно хрустя попкорном.
Она стреляет в Теодора блестящими карими глазами примерно каждые пять секунд, отсекая от него сегмент за сегментом до тех пор, пока не получает всю нужную ей информацию. Что меня безумно раздражает, поскольку мне этого тоже хочется.
— Мне нравится твоя татушка. Это ведь дай-доро, так? — Мелани показывает на тату на руке Теодора и объясняет нам с Джерри: — Японский каменный фонарь. Они реально красивые, когда горят по ночам.
— Мой ни в какую не желает гореть. Как я ни пытался, — отвечает Теодор. — Ты японка?
