Erhalten Sie Zugang zu diesem und mehr als 300000 Büchern ab EUR 5,99 monatlich.
События в Зоне Севера продолжают развиваться. Идею заняться обменом гостинцев-артефактов на товары между Мончетундровском и Романовом-на-Мурмане поддерживают все участники группировки «Сталкер». Вот только будут ли согласны с этим мончетундровцы, собирающие в смертельно опасном Помутнении те самые гостинцы? И захочет ли кто-то ввязываться в рискованную авантюру с обменом в губернском центре? Чтобы найти ответы на два этих наиважнейших вопроса, сталкеры решают временно разделиться. Кибер Зан, взломщик Лом и умный пес Медок отправляются к берегам Кольского залива, остальным же, включая сочинителя Васюту, предстоит подготовить к сотрудничеству жителей Мончетундровска. Но «подготовить» лишь на словах звучит обыденно и скучно. На самом же деле сталкерам в этом будут противостоять не только люди из враждебных группировок, но и нечеловеческие порождения Помутнения — коварные ловушки аномалий и отвратительные мутанты.
Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:
Seitenzahl: 341
Veröffentlichungsjahr: 2025
Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:
Выражаю искреннюю признательность Ольге Тетериной за предоставленное стихотворение.
Сталкер
© Буторин А., 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Тому, что произошло через три года с хакером Андреем Кожуховым, лишь предстояло случиться. Никто не мог предвидеть будущего, тем более столь отдаленного, в тот момент, когда Андрей – тогда еще сталкер Капон – шагнул сквозь сиреневую завесу портала, возвращаясь в родной мир[1].
Через пару мгновений свечение перехода развеялось в воздухе, всколыхнув у оставшихся в мире Помутнения, кроме объяснимой грусти, и другие мысли и чувства. Возможно, испытывал что-то даже кибер Зан, хотя на его безэмоциональном лице прочесть было ничего не возможно. Зато пес Медок, несмотря на свою теперешнюю разумность, совершенно по-собачьи заскулил, а Олюшка – единственная здесь представительница группировки «ОСА» – невольно шмыгнула носом. Первому было жаль навсегда расставаться с прежним хозяином, ставшим затем настоящим другом, а осица вспомнила о совместных с Капоном приключениях, плюс к чему, пусть и не вполне отчетливо, подумала, что другом тот стал и ей. Взломщик Лом тоже сожалел о прощании с двойником, к которому успел по-настоящему привязаться, особенно после сосуществования с ним в одном теле. Даже отставной полковник полиции Иван Гунтарович Силдедзис, звавшийся теперь Силаданом, – и тот взгрустнул, хоть знал Капона меньше остальных.
Меж тем сочинителя стихов-садюшек Василия Сидорова – иначе сталкера Васюту – переполняло и вовсе целое сонмище мыслей и чувств. Конечно, ему вместе с другими было жаль, что Капон их покинул, буквально ушел навсегда, пусть и не в самом плохом, траурном смысле. Но ведь вместе с другом дверь в тот, родной для них с Андреем мир, закрылась и для него, Васюты. Там остался дом, родители, там осталась вся его жизнь! Но… здесь была любимая Олюшка – и это перевесило все остальное. «А перевесило ли? – лезли в голову невольные мысли. – Не сделал ли я страшную, роковую ошибку, выбрав для себя именно этот, чужой и смертельно опасный мир?» Но тут же его окатило волной жгучего стыда и отвращения к себе – как он только мог подумать такое?! Ведь он в самом деле любил свою Олюшку, любил так, что не представлял без нее жизни, а значит, эта самая жизнь у него теперь новая, как и сам этот неприветливый мир, который теперь для него единственный, который, хочешь не хочешь, но теперь не чужой, а свой.
Васюта будто и сам стал другим человеком. Он даже внешне сильно изменился за то недолгое время, что провел в мире Помутнения, не выглядел уже тем неуклюжим пузаном, что раньше, – подрастерял жирок, подобрался, лицо осунулось и стало куда более серьезным, чем у прежнего сочинителя чернушных частушек. Впрочем, сочинителем он, конечно же, остался – талант придумывать рифмованные строки почти для любой ситуации был неотъемлемой частью его сущности.
Но теперь все же стоило забыть хотя бы на время о чувствах и прочей лирике – впереди предстояло весьма серьезное и очень трудное дело. Претерпев некоторые изменения в составе, участники группировки «Сталкер» по-прежнему намеревались воплотить в жизнь свою задумку: создать логистическую цепочку между Романовом-на-Мурмане[2] и Мончетундровском[3], став ее главным звеном, а именно доставлять на вездеходе в бывший губернский город из бывшего города металлургов загадочные гостинцы-артефакты, привозя в обмен обратно продовольствие, оружие, одежду и прочие необходимые товары. Но для этого требовалось сперва добраться до Романова, чтобы найти надежных людей, организовать необходимые связи, точки сбыта и многое другое, не забывая о мерах осторожности, с учетом того, что и Лому, и Зану требовалось скрываться не только от представителей закона, но и – что куда серьезнее – от сотрудников Секретного отдела департамента государственной полиции – содовцев. Затем требовалось организовать все и в Мончетундровске, но уже после того как Зан добудет в Романове-на-Мурмане компактное считывающее устройство, чтобы транслировать мончетундровским трубникам свои воспоминания. Только эти записи могли доказать невиновность сталкеров в гибели трубника Подухи, а грехов, реальных и мнимых, у них перед мончетундровцами и без того хватало.
Что ж, вездеход с помощью упомянутого Подухи был загружен уцелевшими после катастрофы канталахтинского дирижабля продуктами и товарами, сталкеры обновили боекомплекты, как следует подкрепились перед дорогой и были готовы тронуться в путь – к новым, как говорится, свершениям. И новым приключениям на их непоседливые задницы.
Поскольку второй водитель, которым по пути в эту сторону был геройски погибший Подуха, отсутствовал, Васюта предложил, чтобы теперь с ним в кабине ехала Олюшка. Но Лом замотал головой:
– Нет, теперь ты меня обучать станешь. Олюшка потом с другими осицами будет иными делами заниматься, а водителей всегда должно быть двое.
– Но ведь Зан тоже умеет водить! – попытался возразить Васюта.
– А вот Зану, возможно, придется иногда оставаться в Романове, там у него тоже дел хватит, веришь?
– Парень дело говорит, – кивнул бывший полковник. – Мог бы и я подвизаться, но я старый уже, на меня полагаться в таком ответственном деле не стоит – сегодня жив, а завтра помер.
– Да все мы можем… того-этого… завтра… – пробубнил, уже явно сдаваясь, Васюта. И вскинулся: – Пусть с нами тогда и Медок в кабине едет, все веселей!
– Хорошо бы, – кивнул взломщик. – Ведь его только я понимаю, а он может опасность учуять быстрее всех нас.
– Кроме меня, – возразил Зан.
– Так ведь ты все равно впереди вездехода побежишь, пока по лесу едем, – сказал Лом. – Но вот не знаю, может, Медку тоже лучше с тобой быть – того же зверя он, думаю, все-таки лучше тебя унюхает…
– Звери для вас не опасны, вы же в вездеходе, – логично заметил кибер, – для меня – тем более. И направление я теперь тоже без него знаю. Так что пусть едет с вами, набирается сил, пока есть возможность.
В итоге все с высказанными соображениями согласились, но Васюта попросил пару минут, чтобы хоть чуточку побыть с Олюшкой наедине перед дальней дорогой.
Стоило влюбленным отойти шагов на десять от вездехода, как в Васютиной голове, продолжая связанные с отбытием Капона мысли и чувства, будто сами собой родились стихотворные строки, причем на сей раз не садюшные:
Прошлое толстым накрылося задом. Но ведь любимая – вот она, рядом! Так что давай, сочинитель, не кисни – Олюшка даст новый смысл твоей жизни.[4]
Васюта поморщился. Лучше бы было, конечно, заменить «Олюшка даст» на «Оля придаст», но он прекрасно помнил, как не терпела любимая иного к ней обращения, кроме как Олюшка. К тому же и в этом неприлично двусмысленном понимании фраза внушала ему весьма желанные надежды.
И Олюшка, хоть он и не зачитал сочиненного вслух, казалось, подслушала его мысли:
– Не жалеешь, что не ушел с Капоном?
В голосе любимой Васюта почувствовал напряжение, поэтому не замедлил с ответом:
– Ясен пень, нет! Ты же со мной, – и попытался приобнять Олюшку.
Но та шлепнула сочинителя по руке и сбросила ее с плеча:
– Там тоже есть я!
– Там не ты, там совсем другая Олюш… нет, там вообще даже не Олюшка, а…
– Пусть не Олюшка, – перебила его осица, – пусть… не знаю… Оленька, но ведь по твоей милости теперь у нее никогда не будет Васюты.
– Не будет Васюты – будет кто-нибудь другой. Какой-нибудь Максюта. Может, он еще в сто раз лучше меня.
– Почему Максюта? – нахмурилась Олюшка.
– Ну, не Максюта, просто Макс. Я же это так сказал, образно.
– Нет, почему ты так уверен, что у мен… в смысле, у нее кто-то обязательно будет?
– Потому что такая замечательная девушка не должна быть одна, – вновь попытался обнять любимую сочинитель и опять получил по рукам.
– Так, значит, она для тебя замечательная?!
– Да не она, а ты! – взмолился Васюта. – Ну ясен же пень!
– Эй, ты, замечательный пень! – рыкнул подошедший к ним ближе Лом. – Вездеход кто за тебя поведет – Медок? Ехать пора! Веришь?
– Действительно, – кивнул стоявший вместе с кибером и псом возле борта «Простора» Силадан. – Не стоит время терять, потом наворкуетесь, когда до Мурманска доедем.
– До Романова-на-Мурмане, – педантично поправил Зан.
Васюта открыл дверцу и стал взбираться на водительское место. Но Лом его остановил:
– А давай-ка я сюда сяду, а ты мне будешь подсказывать, что и как делать, иначе как я научусь?
– Чего тогда и ворчал «кто вездеход поведет»? – заворчал в свою очередь Васюта. – И вообще, может, сначала хотя бы посмотришь, как это делаю я? Или ты механику, как и электронику, насквозь видишь?
– Механику я не вижу, но я ведь не совсем деревянный, сам-то принцип знаю. Мне главное потренироваться. А здесь не дорога, в кювет не съеду, как раз для практики хорошо, веришь?
– А если в дерево въедешь?
– Зачем мне в него въезжать? Не так уж густо они тут и растут, чай не тайга. И потом, здесь же особо не разгонишься, даже если слегка и зацеплю какую березку-осинку, нашему железному коню это не навредит – вездеход на то и вездеход, чтобы препятствия преодолевать.
– Типа «танки грязи не боятся»? – недовольно буркнул Васюта, но все же спустился на землю, уступив взломщику место. – Только смотри, если не осинку, а сосну цепанешь, то вездеход-то, может, и не повредится, зато повредимся мы – инерцию никто еще не отменял.
– Я буду предельно аккуратен, – забрался в кабину Лом. – И потом, ты-то тут для чего? Ты ведь мой инструктор, вот и будешь подсказывать, если что.
– Но когда выедем на дорогу – поменяемся! – поставил условие Васюта. – А то знаю я тебя, разгонишься на всю катушку – тогда точно в кювет улетим.
В конце концов он уселся на пассажирское сиденье, а возле его ног пристроился Медок. Олюшка полезла в кузов, а кибер пока замер на месте, готовый бежать впереди, когда вездеход тронется.
– Ты бы хоть девушке помог, истукан железный! – крикнул ему Васюта.
– Пусть только попробует! Я ему так тогда помогу, что пары-тройки датчиков точно недосчитается, – тут же отреагировала осица. – И ты тоже будь осторожней с такими советами.
– Ладно тебе, – вздохнул Васюта, – я же за тебя беспокоюсь.
К Олюшке подошел Силадан и протянул руку:
– Надеюсь, от моей помощи не откажешься? Или я тоже могу чего-нибудь недосчитаться?
– Детей и стариков не калечу, – буркнула осица и тут же тряхнула головой: – Прости, Силадан, не хотела обидеть. Но помогать мне не нужно, я-то еще не старуха.
Бывший полковник растерянно моргнул, а Олюшка быстро юркнула в кузов. Пожав плечами, за ней последовал и Силадан.
– Кстати, когда поедем, – крикнул им Васюта, – держитесь за что-нибудь, а то у нас водитель…
– Водитель у нас по крайней мере давно сидит на месте, – перебил его Лом, – и ждет от инструктора команды начинать движение, а тот ни мычит ни телится. То есть как раз мычит, да только не по делу.
– Ладно, деловой, трогай давай, – отмахнулся Васюта и покрепче вцепился в поручень.
Взломщик тронулся с ощутимым рывком, но двигатель не заглох. Вездеход медленно двинулся вперед, тоже рывками, но уже не такими резкими, слегка виляя какое-то время вправо-влево, пока Лом привыкал к рычагам управления и педалям. Но освоился он на удивление быстро, словно и впрямь «прочитал» механику гусеничной машины, как он с помощью своей сверхспособности делал это с электронными устройствами.
Зан поначалу оборачивался, но, когда понял, что вездеход за ним не отстает, прибавил шагу, а потом и вовсе побежал неспешной трусцой.
Но так продолжалось недолго. Лом стал вдруг круто забирать влево, весьма ловко маневрируя при этом меж деревьев, а потом и вовсе поехал в противоположном направлении. Причем Васюта на это никак не отреагировал, словно так и было нужно. Зато отреагировал Медок, заподозрив неладное, тем более и Зана перед ними больше не было видно. Сначала он недоуменно заскулил, уставившись на взломщика, потом пару раз гавкнул, а когда понял, что на это оба напарника не обращают внимания, залаял во весь голос.
– Молчи. Это громко. Плохо, – проговорил Лом, глядя перед собой немигающим взглядом.
Пес залаял еще громче и дернулся к водителю, но его придержал Васюта:
– Сиди. Спокойно. Все в порядке. Все нормально.
Но теперь Медок окончательно уверился, что все как раз совсем не нормально. Даже голоса обоих друзей сделались странными, безэмоционально тягучими, а произносимые ими слова и фразы стали походить на механическую речь.
Пес все же вырвался из-под руки Васюты и сунул лапу к лежащей на рычаге ладони взломщика.
– Ты мешаешь, – не повернув головы, будто во сне произнес Лом. – Не мешай. Управляю.
Медок все же дотянулся до его руки и положил на ладонь лапу. На застывшем лице взломщика слегка сдвинулись брови. Он определенно «услышал», что «сказал» ему пес, поскольку ответил с той же механически тягучей интонацией:
– Мы едем правильно. Нам надо туда. – А потом его будто заклинило: – Нам надо туда. Нам надо туда. Нам надо туда.
Тогда Медок развернулся и через колени Васюты метнулся к дверце. Он стал бить лапой по ручке, пытаясь ее подцепить, затем попробовал сделать это зубами, однако у пса ничего не вышло. Ни Лом, ни Васюта на него по-прежнему не смотрели, но взломщик проговорил:
– Да. Ему лучше уйти. Он мешает. Открой ему.
Васюта взялся за ручку и открыл дверцу. Медок тут же выпрыгнул наружу, благо скорость вездехода была не особо большой. Он помчался назад и сразу увидел бегущего навстречу Зана. Кибер размахивал руками и кричал:
– Куда вы?! Куда?! Вы не в ту сторону едете! Поворачивайте!
Медок, вспоминая условные виды лая, которые они оговорили ранее с кибером, попытался объяснить тому, что случилось.
– Я и так вижу, что он свернул не туда! – поравнявшись с псом, ответил, расшифровав услышанное, Зан. – Но зачем он туда поехал? Водила недоделанный! А Васюта куда смотрит? Он-то почему не вмешивается?
Медок, который бежал теперь рядом с кибером, попытался ответить на это новыми порциями кодированного лая.
– Сидят, как дерево? – переспросил Зан. – Говорят, как спят?.. – Тут он аж подпрыгнул на бегу: – Так это же!.. – И рванул вперед так, что в воздухе свистнуло, пес даже не сделал попытки за ним угнаться.
Зан быстро догнал «Простор», с ходу вскочил на подножку, рывком распахнул водительскую дверцу, выдернул из вездехода Лома и отбросил в сторону, мгновенно, конечно же, рассчитав, чтобы тот при этом не впечатался в дерево. Затем кибер сел на его место, схватился за рычаги, развернул вездеход и погнал его назад. Лишь вернувшись к точке старта, он затормозил и выключил двигатель. Выскочил наружу – и помчался за Ломом. Вскоре он притащил на себе взломщика и поставил, живого и невредимого, на ноги.
К этому времени из кузова уже выбрались Олюшка с Силаданом. И тот, и другая трясли головами, будто пытаясь избавиться от сонной одури.
– Что это было? – еще не совсем очухавшись, уставился на спутников Силадан.
– Мы куда-то не туда поехали, – виновато потупил голову тоже не вполне пришедший в себя Васюта.
Сердито залаял Медок.
– Вот-вот, – пробурчал Зан, который, обычно хладнокровный, сейчас больше походил на рассерженного человека, чем на кибера. – Они не просто не туда, они в оказию[5] заехали! А должны были ехать за мной, я именно для этого впереди и бегу, чтобы безопасный путь показывать.
Васюта вдруг хмыкнул, задумчиво закатил ненадолго глаза и выдал, виновато перед этим хохотнув:
Девочка Маша на стройке играла, Мама за это ее отругала. И, убегая от маминых рук, Маша влетела в разверзнутый люк.
– Не знаю, кто из вас бо́льшая Маша, – жутко вращая глазами, просипел кибер, – но я сейчас на вас обоих разверзнусь! На минуту нельзя без присмотра оставить – куда-нибудь да влетите!
– Мы-то здесь при чем?! – синхронным дуэтом возмутились Лом с Васютой. – Это же оказия! – Впрочем, про оказию сказал только взломщик, сочинитель использовал слово «аномалия».
– Так, тихо! – выставив руки, прикрикнула Олюшка. – Это и правда было похоже на оказию. Я даже знаю, на какую именно.
– Ты имеешь в виду «мозгоедов» с их «розовым туманом»? – нахмурился Лом. – Но ведь сейчас никакого тумана не было.
– Вы могли его просто не заметить из-за деревьев. Или он откуда-нибудь сбоку накатил, вы ведь только вперед смотрели, а нам из кузова тем более ничего видно не было.
– Это не «мозгоеды», – снова став хладнокровно спокойным, сказал кибер. – «Розовый туман» ранее воздействовал и на мои интеллектуальные блоки, а сейчас я ничего такого не чувствовал.
Залаял Медок.
– Вот, – кивнул Зан. – Медок говорит, что тоже не чувствовал.
– И очень хорошо, что не чувствовал, – посмотрел на мохнатого друга Васюта. – Только благодаря ему мы и спаслись. Кто знает, куда бы нас эта гипнотическая гадость затащила…
– Я бы вас в любом случае догнал и вернул, – не промедлил с уточнением кибер, но, уловив на себе сразу несколько укоризненных взглядов, добавил: – Хотя Медок, конечно же, большой молодец. Но наша с ним невосприимчивость к данной оказии говорит о том, что это был не «розовый туман». И вообще никакой не туман, а нечто иное, воздействующее лишь на человеческий разум. Какая-то еще не изведанная оказия.
– Можно сказать, что уже изведанная, – вставил свое слово бывший полковник. – У нее ведь теперь даже название есть.
Все посмотрели на него с изумлением.
– Ну как же? – развел руками Силадан. – «Разверзнутый люк».
– Не надо забывать, что у нас по дороге будет и еще одна оказия, – напомнил Лом, – «жертвенник». Как бы мы с Васютой там тоже дров не наломали.
– Ты хочешь сказать – не поубивали друг друга? – побледнел сочинитель, вспомнив о заставляющей выбрать жертву аномалии.
– Просто не дадим вам в кабину оружия, да и все, – предложила Олюшка, тоже вспомнив о жутком происшествии по дороге в эту сторону[6].
– Мы и голыми руками справимся, веришь? – невесело усмехнулся взломщик.
– Ты и правда можешь… – охнула осица, представив, как сильный Лом душит ее возлюбленного.
– Почему это сразу он? – вспыхнул Васюта. – Может, я ловчее окажусь!
– Вы еще жребий бросьте, кто кому будет первым шею сворачивать, – нахмурился Силадан, который хоть и не испытывал еще на себе действие «жертвенника», но знал об этой аномалии по рассказам друзей. – Не проще ли на том участке остаться в кабине кому-то одному?
– Я поведу вездеход на том участке, – сказал молчавший до этого Зан. – «Жертвенник» может и одного заставить натворить дел – тот остановит вездеход, заберется в кузов и прикончит любого из вас на выбор, с учетом, что вы все будете связаны.
– Почему это мы будем связаны? – набычилась Олюшка. – Ты нас, что ли, вязать станешь, железяка?
Кибер даже не стал реагировать на «железяку», лишь изобразил тяжелый вздох – мол, с кем я имею дело, элементарных вещей сообразить не могут. И к слову сказать, до осицы первой и дошло.
– Стоп!.. Все верно. Нас придется связать, иначе мы тоже поубиваем друг дружку.
– Допустим, это все верно, – мотнул головой взломщик. – Я бы даже сказал, вполне логично. Кроме одного… – Он посмотрел на Зана: – А конкретно – тебя. Откуда ты знаешь, что на тебя «жертвенник» не подействует? Ведь «розовый туман», помнится, вполне себе действовал, а эта оказия может оказаться того же поля ягодой, веришь?
– Тогда тебе должно помниться и то, как я решал эту проблему, – сказал кибер.
– Ты на время отключал интеллектуальные блоки[7]…
– Вот именно. Отключу и в этот раз, оставив задействованной лишь программу управления вездеходом с указанием нужного направления.
– Это может сработать, – закивал взломщик.
– Это не может не сработать, – поправил Зан.
Дальше все пошло настолько гладко, что впечатлительный сочинитель Васюта подумал: «Это не к добру». И до трассы через лес они добрались без помех, и на «жертвенник» не наткнулись, хотя, как и запланировали, проехали через опасный участок связанными, доверив управление «Простором» Зану. Тишь да гладь, короче говоря, будто и не Помутнение вокруг, а какое-нибудь Просветление.
Когда проехали реку Вите и перевалили через горную гряду, известную своими вершинами Мончетундра и Хипикнюнчорр, кибер остановил вездеход, забрался в кузов и развязал своих спутников.
– Мончетундровск уже виден, а фабрика вообще рядом, – сказал он. – И уже неподалеку то место, где мы с Ломом впервые наткнулись на «розовый туман». Я надеюсь, что если мы быстро проскочим опасный район, то «мозгоеды» не успеют на нас воздействовать, но лучше быть все же готовыми. Давайте проверим, заправлен ли водомет и наполнены ли водой все возможные емкости, в первую очередь фляги, которые всегда под рукой.
– Я правильно помню, – погладил лысину Силадан, – «мозгоеды» – это те самые «пузыри», о которых ты мне рассказывал? – посмотрел он на взломщика. – Ну, то есть не совсем ты, точнее, не только ты… короче, когда вы с Капоном были двуедины.
– Именно, – ответил Лом. – И они боятся воды. Только ее; никакие пули, гранаты и все остальное их не берут.
– Я слышал, – сказал бывший полковник, – что некоторые минералы содержат в себе связанную воду. Можно было бы попробовать и этот способ. Но я понимаю, что среди нас нет геологов, так что…
– Я бы мог поискать такие минералы с помощью моих датчиков, – подхватил кибер, – но на это уйдет определенное количество времени.
– И мы все равно не будем знать, подействуют ли такие камешки на «пузырей», – помотал головой взломщик. – А определять это опытным путем, когда наши мозги уже начнут в розовый кисель превращать, мне что-то не хочется, верите?
– Тогда пополняем запасы воды, – сказал Зан, – и как можно скорее минуем Мончетундровск. Учитывая, что нас и кто-нибудь из его жителей может заметить, что пока преждевременно.
– И давайте поторопимся, – поддержал его Лом. – Мы все-таки в Помутнении, а не на пикнике.
– В Зоне Севера, – поправил Васюта.
– Ох уж эта ваша Зона Севера, – поскреб лысину Силадан.
– А никто тебя в нее за руку не тянул, – буркнул кибер. – Поздно уже охать, я тебя назад не повезу. Если хочешь – топай вон в Мончетундровск, к своему «братцу», пока дальше не уехали.
– Я тоже, – сказала вдруг Олюшка, и Васюта только теперь заметил, что любимая задумчиво хмурится.
– Что «тоже»? – нахмурился и он, уже предчувствуя, каким будет ответ.
Он угадал, осица вдруг решительно заявила:
– Я тоже потопаю в Мончетундровск. Ты со мной?
– Но… мы ведь решили… – растерянно забормотал сочинитель.
– Я передумала. Там девчонки вдвоем остались, а я тут катаюсь. Да и зачем я сейчас нужна в Романове, все равно ничего и никого в нем не знаю, вы и без меня справитесь, а вот Светуле с Анютой[8] я точно нужна. Они меня уже, наверное, похоронили – ушла и пропала…
– Тогда я тоже с тобой, ясен пень! – тряхнул головой Васюта. – Я тебя в любом случае не брошу, да и от меня ведь, так-то, тоже в Романове-на-Мурмане толку мало будет.
– Можно подумать, от тебя тут… – начал было Лом, но, одумавшись, сам себя оборвал: – Вообще-то чем нас меньше будет в Романове, тем меньше шансов попасться на глаза тем, кому не следует. В идеале нам туда лучше всего вдвоем с Заном ехать – только нам с ним город знаком. – Тут залаял Медок, и взломщик сжал его протянутую лапу, а потом кивнул: – Согласен, втроем. Тем более только мы с Заном тебя понимаем.
– То есть меня можно даже не спрашивать? – насупился бывший полковник. – Робот что-то там пролязгал – и я уже должен козырнуть и глаза выпучить: «Слушаюсь, ваше железородие!»
– Так ты что, хочешь с нами? – удивленно посмотрел на него Лом.
– Я не хочу, чтобы мной командовали неодушевленные предметы, – проворчал Силадан. – В остальном я полностью согласен с данной корректировкой плана. Пока Лом с Медком и с этим… ржавым командиром будут наводить нужные мосты в Мурманске, мы с Олюшкой и Васютой аккуратно наведем их в Мончегорске… в Мончетундровске то есть, никак не привыкну… Я познакомлюсь с Околотом, его тоже введу в курс нашего проекта, Олюшка подключит остальных осиц – и начнем мало-помалу действовать. Когда вы вернетесь – почва уже будет с бо́льшего подготовлена, я надеюсь.
– Только на рожон не лезьте, очень вас прошу! Особенно вы с Васютой. Сначала все с Околотом и осицами согласовывайте, они местные реалии, в отличие от вас, знают. Если, конечно, осицы вообще согласятся в этом участвовать…
– Я же согласилась! – сверкнула глазами Олюшка. – А «ОСА» – это и я тоже.
– Причем самая первая буква, – заулыбался Васюта.
– Мы все равны, – тряхнула головой осица. – Хотя голова у нас, конечно, Анюта. Но я уверена, что и она, и Светуля сразу поймут всю выгоду этого… как ты его, Лом, назвал?.. ну да, проекта.
– Да, еще… – вспомнил взломщик. – Олюшка местная, да никто и не знал, что она поехала с нами, а Силадана, если и увидят, примут за Околота. А вот тебе, Васюта, лучше вообще никому, кроме них, на глаза не показываться, иначе весь наш план рухнет. А уж если тебя трубники увидят – тогда тебе самому труба, веришь?
– Осицам и Околоту ведь можно показываться? – насторожился Васюта.
– Только после того как они узнают обо всем. Не стоит пугать людей раньше времени.
– Не такой уж я и страшный, – проворчал сочинитель, но тут же заулыбался: – Это прямо как в одной моей садюшке… – И, не дожидаясь вопросов, зачитал:
Маму сыночек решил напугать – К ней перед сном он залез под кровать. Выскочил ночью – да как заорет!.. Мальчик с тех пор в детском доме живет.
– А папы у них что, не было? – спросил бывший полковник.
– Это же из контекста следует, – развел руками Васюта.
– Даже я поняла, – успокоила любимого Олюшка. – То есть не «даже», а просто.
– Если бы у них был папа, – подумав, сказал взломщик, – то мальчик бы ночью сам перепугался от непонятных звуков сверху.
– Может, папа у них отнюдь не молод, – возразил Силадан, – и из него уже другие, не сильно страшные звуки вылетают.
– На себя намекаешь? – поинтересовалась осица.
– А вот сейчас было обидно, – сказал бывший полковник, и все, кроме кибера с псом, грохнули от смеха.
– Я вам поражаюсь, – стараясь казаться равнодушным, хотя голос его при этом подрагивал, проговорил Зан. – Я для вас железяка, неодушевленный предмет, даже, извиняюсь за выражение, какой-то там робот, а сами невесть что творите!
– Этим как раз и отличаются люди от роботов, – сказал Силадан.
Поскольку сталкеры решили разделиться, пришлось поменять и планы. Зан с Ломом оставили себе только наполненные водой фляги, остальные емкости – четыре бутылки с водой и две небольшие канистры – разложили по рюкзакам Олюшка, Силадан и Васюта; персональные фляги также висели у каждого из них на поясе. Единственный водомет забросил за спину сочинитель – ему это было не впервой.
О том, что на вездеходе дальше поедут Зан, Лом и Медок, поначалу даже не обсуждалось, но кибер неожиданно заявил:
– Надо спрятать вездеход.
– Доедем до Колы – и спрячем, – сказал взломщик и вопросительно глянул на Зана: – Или все же до Лапландии, а дальше поездом?
– Нет, – ответил Зан. – Спрячем его здесь. – Он повертел головой и ткнул пальцем на возвышающийся слева конус Ниттиса[9]. – Где-нибудь там.
– Но почему? – округлил глаза Лом. Остальные тоже уставились на кибера с изумлением.
– Потому что я вижу там что-то вроде входа в пещеру.
– В нашем мире тут одно время был рудник, – сказал Силадан, – медно-никелевую руду добывали. Если уж в этом тоже имеется металлургическая фабрика, то наверняка и рудник имелся – и неудивительно, что в том же самом месте.
– Да я не это имел в виду, – отмахнулся взломщик. – Зачем мы вообще будем прятать вездеход? До Лапландии отсюда еще верст сорок!
– Напрямую сорок одна, – уточнил кибер, – по трассе чуть больше, но ненамного, ты должен помнить, мы ведь в эту сторону по ней добирались.[10]
– Ты ведь не хочешь сказать, что снова меня на ручках понесешь?
– Именно это я и хочу сказать. Так будет быстрее, чем если ты пойдешь пешком, хотя и не так быстро, как в тот раз, – мне придется учитывать скорость Медка, его вместе с тобой мне будет нести неудобно.
– У тебя никакие блоки не перегорели? Если мы поедем на вездеходе, никого вообще нести не придется, веришь?
– Да. Но вездеход привлечет к себе внимание. Область Помутнения скоро закончится, и шансов нарваться на людей будет куда больше. К тому же в вездеходе товары для мончетундровцев, а если нас заметят и нам его придется бросить, то мы их лишимся, что исключительно неблагоразумно.
– Железяка дело говорит, – вступила в спор Олюшка и тут же поправилась: – Ладно, не железяка, Зан. Без «Простора» вам будет ловчее остаться незаметными. Только вот насчет рудника… – Она замялась, и Лом нервно хмыкнул:
– Только не говори, что там обитают «черные рудокопы».
– Сама не видела, но слухи ходят. И не только они, там и оказий полно. Тоже по слухам, мы туда не совались. Да и никто туда уже много лет не суется – тем более и гостинцы там, говорят, почти не попадаются.
– Вот и очевидный плюс оставить вездеход именно там, – сказал кибер, – туда вряд ли кто полезет.
– Кроме «рудокопов», – снова хмыкнул взломщик.
– Даже если они там и есть, – возразил Зан, – что еще под огромным сомнением, то вездеход им ни к чему. Но если ты боишься, подождите меня с Медком тут, я один его спрячу.
– Мы пока с тобой побудем, – предложил Васюта.
– Да вы что, совсем меня за труса держите? – вскипел Лом. – Ничего я не боюсь, и нечего меня охранять, у меня вот самый лучший охранник имеется, верите? – погладил он серую мохнатую голову Медка. Пес поднял на него умные глаза цвета гречишного меда и утвердительно гавкнул.
– То есть к Ниттису ты со мной не поедешь? – уточнил кибер.
– Не вижу смысла, – буркнул взломщик. – Тебе же там моя помощь не понадобится, а просто так рисковать Медком я не собираюсь.
– И собой, – добавила Олюшка.
– Да, и собой! – вспыхнул взломщик. – Риск без причины – это…
– Признак дурачины, – закончил за него Силадан, прерывая ненужный спор. – Ты все правильно говоришь, Лом, пусть робот в одиночку транспорт отгонит, а мы с ребятами тоже двинем. Но давайте-ка, пока вездеход еще здесь, мы возьмем из него кое-что для личных нужд, ведь в Мончетундровске, как я понял, с продовольствием не очень-то ладно, особенно теперь. Ты ведь не возражаешь? – с прищуром глянул он на Зана.
– Лично мне продукты вообще ни к чему, – сухо ответил тот. – Тем более много вы все равно на себе не унесете.
– Но я бы еще хотел взять два одинаковых комплекта местной одежды…
– И такой вот хапуга называет меня неодушевленным предметом! – закатил глаза кибер. – Ты еще тогда на вырост третий возьми.
– Мне нужно только два, – процедил бывший полковник.
– А… зачем? – не удержался от вопроса Васюта.
– Есть некоторые соображения, – ответил и поджал губы Силадан.
Когда в рюкзаки уложили все нужные продукты и вещи, емкости с водой, а также запас патронов, Олюшка вспомнила:
– Еще одно. Вы ведь заберете гостинцы с собой?
Смотрела она при этом на Лома, но ответил Зан:
– Разумеется. У нас ведь должно быть доказательство, ради чего все затевается. На слово о таком никто не поверит.
– Он прав, – кивнул взломщик. – С нами просто не захотят разговаривать, если нам будет нечего предъявить, веришь? Даже обычную сделку никто не заключит, пока не увидит товар, а уж когда речь о таких вещах, как волшебные гостинцы…
– Да это понятно, – прервала объяснение осица. – «Книгу», «незряш» и «небывашку», само собой, нужно взять. А вот «ежика»[11] в вездеходе оставьте. Я бы для гарантии этот супергостинец вообще с собой в Мончетундровск утащила, да уж больно он тяжелый.
– Для гарантии? – нахмурился Лом. – Ты что, думаешь, мы не собираемся возвращаться?
– Я ничего не думаю. Но я не знаю, что думает он, – кивнула на кибера Олюшка.
– Я думаю, – проговорил Зан безэмоциональным тоном, – что для нас супергостинец тоже слишком тяжелый. Теоретически я могу его унести, но на практике для этого потребуется слишком много энергии, заряда моих аккумуляторов определенно не хватит. Тем более если нести еще и Лома. А если Лом пойдет пешком…
– Хорош занудничать, – оборвала его осица. – Я услышала что хотела.
– Занудство – это его суть, – улыбнулся взломщик. – Ты разве не знала, что я назвал его Заном, сократив полное имя – Зануда?
– Мое полное имя – серийный номер, – возразил Зан. – Могу озвучить.
– Не надо, – буркнула Олюшка. – Но друзу[12] оставь в вездеходе.
Прощание не было грустным – все-таки осица, как и Васюта с Силаданом, надеялись, что скоро снова увидятся с Заном, Ломом и Медком. Впрочем, как раз с Медком расставаться было печальнее всего, пусть и на короткое время. Разумный пес это тоже почувствовал и вложил лапу в ладонь Лома. Взломщик «перевел» его мысли:
– Не бойтесь, я больше никуда не улечу. И за этими двумя обормотами присмотрю, будьте спокойны.
– Он так и сказал – «обормотами»? – удивился Васюта.
– Ну не сам же я так себя обозвал, – хмыкнул Лом. – Веришь?
– Хорошая собачка, – сказала Олюшка.
– Пастью собаки глаголет истина, – широко улыбнувшись, перефразировал известное выражение Силадан.
Потом кибер сел в кабину вездехода и поехал к Ниттису, а осица, сочинитель и бывший полковник зашагали в сторону Мончетундровска. Первой шла Олюшка, длинным ивовым прутом ощупывая перед собой путь, чтобы не ступить в оказию, за ней следовал Силадан, которому с той же целью поручили бросать по сторонам камешки, а замыкал процессию с водометом наготове Васюта. Разумеется, за спиной у каждого имелось и огнестрельное оружие – у осицы полюбившаяся ей в последнее время «Печенга», сочинитель с полковником выбрали себе более компактные «Никели». У каждого к поясу было приторочено еще и по кобуре с «Кандами»[13]. Основной же груз, упакованный в рюкзаки, был распределен так: канистры с водой и бутылки несла Олюшка, были с ней и несколько комплектов с патронами; основной запас патронов и бо́льшая часть провизии лежали в рюкзаке у Васюты; Силадану же, как самому возрастному, оставили те продукты, что полегче, – преимущественно сухари да пакеты доширака, что он захватил еще из дома, а еще те черного цвета куртки, штаны, ботинки и кепки, которые он все-таки взял для чего-то в двойном размере (ботинка, разумеется, четыре – два левых, два правых). Короче говоря, нагружены все трое были неслабо, так что первую остановку сделали довольно скоро, тем более нужно было решить, какой дорогой идти к Мончетундровску, поскольку именно здесь от трассы направо шла уже совсем заросшая и разбитая дорога к металлургической фабрике.
– Предлагаю идти по ней, – показал на эту дорогу сочинитель. – Так до комбината ближе, а там есть почти такая же между сопками и озером Нюдъявр, мы как раз по ней шли в эту сторону. Ясен пень, она тоже одно название, что дорога, зато на кого-нибудь наткнуться шансов меньше. Разве что на «розовый туман» и еще на какую-нибудь бяку из той же серии, ну так мы же к этому готовы.
– Вот именно, что одно название, – покачала головой осица. – К тому же слишком долго топать придется, а у нас…
– А у нас я, – невесело усмехнулся бывший полковник. – Простите уж, я и правда ходок теперь тот еще…
– Поэтому предлагаю другой вариант, – сказала Олюшка.
– Напрямик через город? – не дал ей договорить Васюта. – Мы ведь сразу на кого-нибудь наткнемся! А мне светиться пока нельзя, сама знаешь.
– Ты дослушай сперва, – нахмурилась осица. – Через город мы не пойдем. Сначала по ней, – кивнула она на заросшую отворотку, – доберемся до фабрики, тут не сильно далеко, а там – через «туннель»[14] в лицей. До ночи в нем отсидимся – и через дамбу на другой берег Монче-губы к Околоту. Или сразу в тот ваш дом, что вы рассказывали.
– Через «туннель»? – уставился на нее сочинитель. – Так ведь там «светильники»[15] у входов, не пройти!
– А это на что? – Олюшка достала из кармана белый кубик.
– «Тушилка»[16]?.. – изумленно заморгал Васюта. – Я и забыл, что она у тебя есть… А почему ты ее Лому с Заном не отдала, забыла?
– Может, забыла, а может, наоборот, помнила, что самим пригодится, – подмигнула любимая.
– Ну-у… это, ясен пень, меняет дело, – пробормотал сочинитель и спохватился: – Погоди, но там же трубники! А уж им-то нам сейчас попадаться точно нельзя…
– Трубникам там сейчас делать нечего, дирижабль больше не прилетит. Но даже если кто-то и остался – будем соблюдать осторожность, это так и так делать нужно, хоть с трубниками, хоть без них.
И поначалу все шло хорошо, разве что Силадан все чаще стал спотыкаться на заросшей травой и кустарником, в сплошных рытвинах и ухабах дороге. До ближайших полуразрушенных строений фабрики было уже рукой подать, саженей[17] сто, когда обзор перед сталкерами стало затягивать нежным розовым туманом. Он на глазах становился все гуще и гуще, и вскоре над густыми, плавно перекатывающимися клубами были видны только обломки пары фабричных труб и одна почти целая, служившая совсем недавно причальной мачтой трубников для швартовки канталахтинского дирижабля[18].
– Как красиво!.. – мечтательно произнесла Олюшка.
– Очень, – таким же восторженно-завороженным тоном поддакнул Васюта. – Как хорошо, что мы идем прямо туда – я напишу об этом тумане стихи… Уже лезут в головы строки… – И он громко, с душевным надрывом, продекламировал:
Мы с любимой как в тумане Кувыркались на диване…
Чуть отставший Силадан, на которого не успело еще подействовать «туманное очарование», услышав такой «шедевр» из уст сочинителя, заподозрил неладное. Ошарашенный внезапной догадкой, он замер на месте и крикнул друзьям:
– Стойте! А это не та самая аномалия, из которой вылупляются пузыри-«мозгоеды»?
Стоило ему это сказать, как из розового киселя, в который, уплотняясь, быстро превращался «туман», потянулись навстречу путникам похожие на щупальца отростки – одно, второе, третье… А из этих щупалец стали отделяться большие круглые капли, которые полетели прямо на сталкеров.
Теперь уже старого полковника окончательно оставили сомнения.
– Это, мать их, «мозгоеды»! Что вы пнями застыли?! Васюта, поливай их из водомета! Ольга, доставай канистры и бутылки!.. Хотя нет, погодите, они же такие славные, зачем их поливать?.. Ох, простите, простите, пузырики!..
Да, воздействие розовой аномалии добралось наконец и до него, и все бы совсем скоро закончилось для сталкеров очень плачевно, если бы не случайная оговорка – ведь Силадан в запале назвал Олюшку Ольгой, что всегда действовало на осицу, как на быка красная тряпка.
Она встрепенулась, рыкнула: «Я же просила не называть…», но тотчас оценила ситуацию и, выхватив из рук блаженно улыбающегося Васюты водомет, стала поливать ближайшие «пузыри» разрушительными для них струями. Те аномальные розовые «капли», на которые попадала вода, быстро раздувались и лопались, словно большущие мыльные пузыри, оставляя после себя лишь таявшую в воздухе розовую дымку.
Но вода в баллоне водомета быстро кончалась, и осица заорала на Васюту:
– Очнись! Достань из моего рюкзака воду!
– Зачем?.. – пробормотал все еще одурманенный сочинитель, хотя благодаря действиям Олюшки влияние на его мозг губительной «туманной» ауры несколько ослабло. – Ты хочешь пить?..
– Они хотят, вот эти милые пузырики!
– Они и правда милые, но…
– Говно! – выругалась потерявшая терпение осица. – Делай что говорю! Расстегни мой рюкзак и достань воду! Быстро!
Водометная струя становилась все тоньше – заряда уже едва хватило бы и на полминуты, когда Васюта, подстегнутый гневной тирадой любимой, забежал ей за спину, расстегнул рюкзак, вытащил первую канистру и спросил:
– Куда ее отнести? Пузырикам?..
– Не зли меня, дорогой!.. – зашипела Олюшка, выдавив из водомета последнюю жалкую струйку. – Открути крышку и поставь возле меня. А сам, пока заправляюсь, бросай в «мозгоедов» бутылки. На землю под ними, только посильней, чтобы разбились…
Пока Васюта соображал, а делал он это все хуже – «пузыри» опять были близко, начав окружать сталкеров розовым полукольцом, – Олюшка сорвала с пояса флягу и в отчаянье стала брызгать на «мозгоедов» из нее, что не приносило видимой пользы. В это время группа из шести розовых «капель» подлетела к стоявшему чуть позади Силадану, который тоже попытался брызгать на них из фляги, но, быстро поняв, что это мертвому припарки, отбросил ее в сторону и крикнул Васюте:
– Кинь сюда тоже бутылку!
Сочинитель, который в тот момент как раз достал из Олюшкиного пакета бутылку с водой, машинально бросил ее старому полковнику. Бутылка, упав на каменистый грунт возле ног Силадана, разлетелась на осколки, забрызгав и самого отставного полицейского, и пару атаковавших того «мозгоедов». Те мгновенно раздулись и лопнули, но оставшиеся, замерев на мгновение, снова принялись окружать Силадана, хоть уже и не столь активно – им явно не нравилось, что жертва стала мокрой. А в голове бывшего полковника начали уже путаться мысли. Наряду с «надо еще хотя бы пару бутылок» стали появляться и «какие же они красивые, хорошие, добрые», а потом «бутылки» и «хорошие пузырики» в грезах полковника перемешались настолько, что ему представилось целое озеро вылившейся из множества бутылок воды, в котором, словно закатные солнышки, плавали прекрасные розовые пузыри… Вот закатилось одно, вот другое, а вот и все разом – даже не булькнуло! И тут его сознание мгновенно прояснилось, и Силадан увидел, что «мозгоедов» рядом с ним нет – лишь таяли в воздухе обрывочные клочки розоватого дыма.
Соображал бывший полицейский быстро, служба даром не прошла, поэтому, бросившись к Васюте с Олюшкой, которые шевелились как в замедленной съемке – осица так и не сумела вставить шланг водомета в горловину канистры, – завопил:
– Представляйте воду! Как можно больше воды!
– У меня-а и та-ак есть вода-а… – пьяно растягивая слова, пробормотала Олюшка, а Васюта, тоже будто пьяный, спросил:
– А мо-ожно мо-оре?.. Я люблю-у мо-оре…
– Да-да! – закричал, размахивая руками, Силадан. – Даже не можно, а нужно! Представь, как его волны бьются о скалы – и вокруг много-много брызг!
– В шторм купаться нельзя-а!.. – потряс пальцем сочинитель. – А я люблю-у пла-авать!
– Тогда представляй, что ты с «пузырями» плаваешь! Наперегонки… Пусть они еще и поныряют!
– Я не бу-ду их обго-онять, они хоро-ошие… – проговорил Васюта, а окружавшие их с Олюшкой «мозгоеды» внезапно отпрянули и быстро-быстро стали лопаться.
– Э-э, вы ку-да?.. – начал было сочинитель, но, отчаянно вдруг заморгав, затряс головой и огляделся уже вполне разумным взглядом: – Они что, в моем море утонули?..
Стала приходить в себя и осица. Но «розовый туман» не сдавался и выпустил перед собой еще четыре щупальца, от которых стали отпочковываться новые «капли».
– Так, собрались! – скомандовал спутникам бывший полковник. – Все дружно представляем воду, как можно больше воды – озеро, море, океан!.. И как «мозгоеды» тонут в этом океане. Отчетливо представляйте, чтобы как наяву! Лучше и глаза закройте.
Сам он тоже последовал своему совету, зажмурился и представил не озеро даже, а большой водопад, что-то вроде Ниагарского, который обрушивал ревущие водные массы и на атакующих их «мозгоедов», и на плотные розовые клубы породившего их «тумана».
Вскоре с противником было покончено. От пожирающей мозг аномалии не осталось и легкого облачка.
– Как ты догадался? – уважительно посмотрела на Силадана осица. – Ты же нас всех спас сейчас.
– А я ни до чего и не догадывался. Просто так совпало. Васюта кинул бутылку, она разбилась, облила меня водой – вон до сих пор сырой и в осколках… Ну а потом подсознание само сработало – смешало в голове воду с «мозгоедами», они и полопались. Причем наяву.
– Ага… – задумалась осица. – Они так глубоко забираются в головы, чтобы на мысли влиять, что сами начинают реальность с нашими выдумками путать.