Голос Арчера E-Book

Мия Шеридан

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 488

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Арчер не мог говорить о любви, но слова – не единственный способ выразить чувства. "Я никак не ожидал, что кто-то явится в мою жизнь и откроет мне мир, но именно это она и сделала" Я хотела позабыть прошлое. Позабыть звук дождя. Кровь. Холод ствола у виска. Шесть месяцев каждый вдох напоминал, что я выжила, а мой отец – нет. Но теперь я почти в безопасности. Я хотела раствориться в маленьком городке Пелион в штате Мэн. Здесь жизнь свела меня с Арчером Хейлом. Пока я не вошла в его странный, молчаливый и уединенный мир, Арчер не разговаривал с людьми, но его янтарные глаза умели выражать то, что невозможно облечь в слова. Его красота заключена не только в привлекательной внешности. Его присутствие, его касания, его готовность прийти на помощь возвращают мне вкус жизни и обостряют все мои чувства. Я почти поверила, что я в безопасности. Однако в этом городке полно слухов и тайн, в центре которых постоянно оказывается мой таинственный немой незнакомец.

Leseprobe

Мия Шеридан Голос Арчера

Mia Sheridan

Archer’s Voice

© 2016, 2018 by Mia Sheridan

© Теодоракис М., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Посвящается моим мальчикам: Джеку, Кейду и Тайлеру. Миру нужно как можно больше хороших людей. Горжусь тем, что подарила жизнь этой троице. Братья навек.

Легенда о кентавре Хироне

Племя кентавров – известные сумасброды, склонные к пьянству и буйному, похотливому поведению. Но Хирон не походил на остальных – его прозвали хорошим кентавром и раненым целителем, он был мудрее, мягче и справедливее прочих представителей своего вида.

Увы, его друг Геракл, сражаясь с другими кентаврами, ранил его отравленной стрелой. Будучи бессмертным, Хирон не мог избавиться от неизлечимой раны и прожил всю жизнь, испытывая мучительную боль.

В конце концов Хирон встретил Прометея, который также подвергался страданиям. Боги осудили его на вечные муки и приковали к скале, к которой каждое утро посылали орла, и тот клевал печень Прометея, и каждую ночь печень вырастала заново.

Хирон по доброй воле вызвался отдать за Прометея собственную жизнь, тем самым освободив их обоих от вечных мучений. Кентавр замертво упал к ногам Прометея. Но Зевс, оценив доброту и служение Хирона, сделал его созвездием Стрельца, и теперь, глядя на звездное небо, можно вечно любоваться его красотой.

Рана Хирона символизирует преобразующую силу страдания: личная боль – как физическая, так и эмоциональная, – может стать источником великой моральной и духовной силы.

Глава 1

Арчеру семь лет, апрель

– Хватайся за руку! Я тебя держу, – очень тихо произнес я.

Вертолет оторвался от земли, и Герцог схватил Змеиного Глаза за руку. Я старался вести себя как можно тише – мою маму снова избили, она спала в своей комнате, и я не хотел ее будить. Она велела мне посидеть с ней в постели и посмотреть мультики, и какое-то время я смотрел, но, заметив, что она заснула, спустился вниз поиграть со своими солдатиками Джи-Ай Джо[1].

Вертолет приземлился, мои ребята выпрыгнули из него и побежали под стул, на который я набросил полотенце, чтобы превратить его в подобие подземного бункера. Я подхватил вертолет и снова оторвал его от пола со звуком «тр-р-р – тр-р-р – тр-р-р». Как бы мне хотелось щелкнуть пальцами и превратить игрушечный вертолет в настоящий! Я посадил бы в него свою маму, и мы улетели бы отсюда – прочь от него, прочь от черных глаз и маминых слез. Неважно, где мы окажемся, лишь бы это место находилось далеко-далеко отсюда.

Я заполз в свой бункер и через несколько минут услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Тяжелые шаги проследовали через прихожую и дальше по коридору в сторону того места, где я играл. Выглянув, я разглядел пару блестящих черных ботинок и отвороты брюк, которые, как я знал, были частью формы.

С возгласом «дядя Коннор!» я поспешно выбрался наружу. Он опустился на колени, и я бросился к нему в объятия, стараясь держаться подальше от того бока, где он носил пистолет и полицейский фонарик.

– Привет, малыш, – сказал дядя, прижимая меня к себе. – Как поживает мой герой-спасатель?

– Хорошо. Хочешь посмотреть, какую подземную крепость я выстроил? – Я с гордостью указал через плечо на крепость, которую соорудил под столом из одеял и полотенец. Выглядело довольно круто.

Дядя Коннор улыбнулся и посмотрел мне за спину.

– Конечно хочу. Ты хорошо поработал, Арчер. Я никогда не видел такой неприступной крепости! – Он подмигнул и улыбнулся еще шире.

В ответ я расплылся в улыбке.

– Поиграешь со мной?

Продолжая улыбаться, он взъерошил мне волосы.

– Не сейчас, приятель. Попозже, ладно? Где твоя мама?

Я почувствовал, как у меня опускаются уголки губ.

– М-м-м, она неважно себя чувствует. Решила прилечь.

Я заглянул в лицо дяде Коннору, в его золотисто-карие глаза. В голове сразу же возникла картинка: небо перед грозой – темное и немного пугающее. Я слегка отодвинулся, но взгляд дяди Коннора прояснился так же быстро, как и потемнел, и он снова притянул меня к себе, сжав в объятиях.

– Хорошо, Арчер, хорошо. – Он отстранил меня, взял за руки, блуждая взглядом по моему лицу, улыбнулся в ответ на мою улыбку. – Ты знаешь, что улыбаешься совсем как твоя мама?

Я улыбнулся шире. Мне нравилась мамина улыбка – теплая и красивая, от которой чувствуешь себя любимым.

– Но я похож на папу, – я опустил глаза. Все говорили, что я пошел в Хейлов.

Он просто смотрел на меня с минуту, как будто хотел что-то сказать, но потом передумал.

– Что ж, это хорошо, приятель. Твой отец чертовски привлекательный.

Он улыбнулся мне, но улыбка в его глазах не отразилась. Я смотрел на дядю Коннора, жалея, что не похож на него. Однажды мама сказала мне, что он самый красивый мужчина, которого она видела в своей жизни. Но потом она выглядела виновато, как будто не должна была этого говорить. Наверное, потому что он не был моим отцом, предположил я. А еще дядя Коннор был офицером полиции – героем. Когда вырасту, хочу стать таким же, как он.

Дядя Коннор встал.

– Пойду посмотрю, проснулась ли твоя мама. Поиграй пока со своими солдатиками, а я через минуту спущусь. Хорошо, приятель?

– Хорошо, – кивнул я.

Он снова взъерошил мне волосы и направился к лестнице. Я выждал пару минут и молча последовал за ним. Поднялся, держась за перила и замирая при каждом скрипе. Я знал, как вести себя тихо в этом доме. Здесь это было важно – знать, как вести себя тихо.

Добравшись до верхней площадки лестницы, я остановился у двери в мамину комнату и прислушался. Дверь оставалась приоткрытой, и этого было достаточно, чтобы услышать разговор.

– Я в порядке, Коннор, правда, – произнес мягкий мамин голос.

– Ты не в порядке, Алисса, – прошипел он, и в конце его голос дрогнул так, что я испугался. – Господи… Мне хочется его убить. С меня довольно, Лис! Я по горло сыт твоей ролью мученицы. Ты можешь считать, что заслужила это, но Арчер не заслужил, – произнес он, выплюнув последние три слова так, что я понял: его челюсти сжаты. Мне уже доводилось видеть это раньше. Обычно когда рядом находился мой отец.

Несколько минут я не слышал ничего, кроме тихого маминого плача, а потом дядя Коннор снова заговорил. На этот раз его голос звучал странно, без всякого выражения.

– Хочешь знать, где он сейчас? Вышел из бара и отправился домой с Пэтти Нельсон. С воскресенья он уже три раза трахался с ней в трейлере. Я проезжал мимо и слышал из своей машины.

– Господи, Коннор! – сдавленно всхлипнула мама. – Ты пытаешься сделать все еще хуже…

– Нет! – его голос прогремел так, что я слегка подпрыгнул. – Нет, – тише повторил он. – Я пытаюсь заставить тебя понять, что уже достаточно. Достаточно. Если ты считаешь, что должна понести наказание, ты его уже понесла. Неужели ты не понимаешь? Ты никогда не была права в этом своем убеждении, но даже если предположить, что так, ты уже за все заплатила, Лис. Давно заплатила. А теперь платим все мы. Господи, хочешь знать, что я почувствовал, когда услышал звуки, доносившиеся из того трейлера? Мне захотелось вломиться и вытрясти из него все дерьмо за то, что он так тебя унижает. И, черт возьми, я должен быть счастлив, что он с кем-то, только не с тобой, – с кем угодно, лишь бы не с женщиной, которая так глубоко запала мне в душу, что ее не выбить оттуда даже отбойным молотком. Но мне от этого дурно. Меня тошнит, Лис. Мне больно оттого, что он так скверно с тобой обращается, хотя, если он будет обращаться с тобой хорошо, ты больше никогда ко мне не вернешься.

На пару минут в комнате воцарилась тишина, и мне захотелось заглянуть внутрь, но я не стал этого делать. До меня доносились только тихие мамины рыдания и какой-то легкий шорох.

Наконец дядя Коннор снова заговорил. Теперь его голос звучал тихо и нежно.

– Позволь мне забрать тебя отсюда, детка. Пожалуйста, Лис! Позволь мне защитить тебя и Арчера. Пожалуйста.

Его голос был наполнен чем-то таким, чему я не знал названия. Я тихонько вздохнул. Он хочет забрать нас отсюда?

– А как же Тори? – тихо спросила мама.

Прошло несколько секунд, прежде чем дядя Коннор ответил:

– Я скажу Тори, что уезжаю. Она должна понять. В любом случае у нас уже много лет нет настоящего брака. Она поймет.

– Она не поймет, Коннор, – испуганно возразила мама. – Не поймет. Она сделает что-нибудь, чтобы поквитаться с нами. Она всегда ненавидела меня.

– Алисса, мы уже не дети. Речь не о каком-то дурацком соревновании. Речь идет о реальной жизни. Дело в том, что я люблю тебя. Речь о том, что мы заслуживаем жить вместе. Это касается меня, тебя и Арчера.

– А Трэвис? – тихо спросила она.

Повисла пауза.

– С Тори я что-нибудь придумаю, – сказал он. – Тебе не нужно беспокоиться на этот счет.

Снова воцарилось молчание, а затем моя мама сказала:

– Твоя работа, этот город…

– Алисса, – мягко произнес дядя Коннор, – мне все это безразлично. Без тебя все остальное не имеет значения. Разве ты до сих пор не поняла? Я уволюсь с работы и продам землю. Мы проживем свою жизнь, детка. Обретем счастье. Подальше отсюда, подальше от этого места. Там, где сможем жить по-своему. Разве ты этого не хочешь? Скажи мне, что хочешь.

Снова воцарилась тишина, нарушаемая только тихими звуками, как будто они целовались. Я видел, как они целовались раньше, когда мама не знала, что я слежу, как сейчас. Мне было известно, что это неправильно: мамам не положено целовать мужчин, которые не являются их мужьями. Но также мне было известно, что отцы не должны все время приходить домой пьяными и бить по лицу своих жен, а матери не должны смотреть на дядюшек с такой нежностью, которая всегда появлялась на мамином лице, когда приходил дядя Коннор. Все было перепутано, и я не знал, как во всем этом разобраться. Потому-то я и подсматривал за ними, пытаясь понять.

Наконец, спустя, как мне показалось, долгое время, мама прошептала так, что я едва смог расслышать:

– Да, Коннор, забери нас отсюда. Забери далеко-далеко. Ты – и мы с Арчером. Давай обретем немного счастья. Я хочу этого. Я хочу тебя. Ты единственный, кого я когда-либо хотела.

– Лис… Лис… Моя Лис… – услышал я слова дяди Коннора, перемежающиеся тяжелыми вздохами.

Я ускользнул, спустившись обратно по лестнице, бесшумно миновав скрипучие половицы, не издав ни звука, двигаясь в абсолютной тишине.

Глава 2

Бри

Я перекинула рюкзак через плечо, забрала с пассажирского сиденья маленькую собачью переноску и закрыла за собой дверь машины. С минуту постояла неподвижно, просто слушая, как вокруг, почти заглушая мягкий шелест листвы на ветру, стрекочут цикады. Надо мной сияло ярко-голубое небо, впереди между домами виднелась едва различимая полоска искрящейся озерной воды. Прищурившись, я посмотрела на белый домик, в окне которого все еще маячила небольшая табличка, сообщающая, что он сдается в аренду. Явно старенький и слегка обветшалый, он отличался каким-то очарованием, которое сразу же меня привлекло. Мне представилось, что вечерами я сижу на маленькой веранде, наблюдая, как ветерок играет листвой деревьев, позади меня над озером поднимается луна, а в воздухе чувствуется запах сосен и озерной воды. Я улыбнулась про себя в надежде, что внутри домик тоже очарователен или хотя бы чисто прибран, и тихонько спросила:

– Что ты об этом думаешь, Фиби?

Фиби удовлетворенно фыркнула из своей переноски.

– Да, я тоже так считаю, – согласилась я.

Рядом с моим маленьким «Фольксвагеном-жуком» остановился старый седан, из него выбрался пожилой лысеющий мужчина и направился ко мне.

– Бри Прескотт?

– Это я, – сделав несколько шагов навстречу, я с улыбкой пожала ему руку. – Спасибо, мистер Конник, что так быстро согласились со мной встретиться!

– Пожалуйста, зовите меня Джордж, – он улыбнулся в ответ и зашагал к коттеджу. При каждом шаге под его ногами вздымалась пыль, похрустывали сухие сосновые иголки. – Встретиться с вами не проблема. Я сейчас на пенсии, так что у меня нет распорядка, которого нужно придерживаться. Это просто замечательно.

Мы поднялись по трем деревянным ступенькам на небольшое крылечко, мужчина вытащил из кармана связку ключей и принялся искать нужный.

– А вот и он, – сказал хозяин дома, вставляя ключ в замок и толкая входную дверь.

Когда мы вошли и я огляделась, меня встретил запах пыли с легким оттенком плесени.

– Жена приходит сюда так часто, как только может, вытирает пыль и делает простейшую уборку, но, как видите, здесь не помешало бы хорошенько прибраться. Норма уже передвигается не так хорошо, как раньше, из-за артрита тазобедренного сустава и всего остального. Дом все лето простоял пустой.

– Всё в порядке, – улыбнулась я, поставив переноску Фиби у двери и направившись к тому, что, как я поняла, было кухней. Простой уборкой тут было не обойтись – скорее, требовалась уборка генеральная. Но мне сразу же здесь понравилось. Домик был уютным и полным очарования. Приподняв несколько чехлов, я увидела, что мебель старая, но подобрана со вкусом. Деревянные полы выстелены широкими досками в деревенском стиле, стены выкрашены в приглушенные и успокаивающие тона.

Кухонная техника была устаревшей, но мне от кухни много и не нужно. Не думаю, что мне вообще когда-нибудь снова захочется готовить.

– Спальня и ванная в дальней части… – начал мистер Конник.

– Я согласна, – перебила я, тут же рассмеялась и слегка покачала головой. – Я имею в виду, если дом еще сдается и вы не против, я согласна.

Он усмехнулся:

– Что ж, да, это здорово. Сейчас принесу из машины договор аренды, и мы обо всем позаботимся. Я включил страховой депозит за первый и последний месяцы, но, если это проблема, могу пойти вам навстречу.

Я покачала головой:

– Нет, это не проблема. Звучит заманчиво.

– Хорошо, тогда я сейчас вернусь, – сказал он, направляясь к двери.

Пока хозяин был снаружи, я улучила минутку, чтобы пройти по коридору и заглянуть в спальню и ванную. Обе комнатки оказались небольшими, но, как я и рассчитывала, вполне мне подходили. В спальне мое внимание привлекло большое окно, выходившее на озеро. Я не смогла сдержать улыбки, когда увидела небольшой причал, ведущий к спокойной зеркальной воде, потрясающе синей в ярком утреннем свете. Вдалеке виднелись две лодки, казавшиеся отсюда не более чем точками на горизонте.

Пока я смотрела на эту воду, внезапно возникло странное ощущение, что мне хочется плакать, но не от грусти, а от счастья. Едва появившись, это чувство начало исчезать, оставив необъяснимый привкус ностальгии.

– Приступим? – окликнул меня мистер Конник, и я услышала, как за ним закрылась дверь.

Я вышла из спальни, чтобы подписать бумаги об аренде дома, который собиралась называть своим – по крайней мере, на ближайшее время, – вопреки всему надеясь, что именно здесь я наконец обрету покой.

Норма Конник оставила все свои чистящие средства в коттедже, так что, вытащив из машины чемодан и отнеся его в спальню, я сразу принялась за работу. Три часа спустя, убрав с глаз прилипшие ко лбу пряди волос и отступив в сторону, я смогла полюбоваться результатами своего труда. Деревянные полы теперь чисто выметены, мебель протерта, все помещение тщательно вычищено. Я нашла постельное белье и полотенца в шкафу в прихожей, выстирала и высушила их в маленькой стиральной машине и сушилке рядом с кухней, а затем застелила постель. Кухня и ванная были отмыты до блеска, все окна распахнуты, чтобы впустить доносящийся с озера теплый летний ветерок. Мне бы не хотелось слишком сильно привыкать к этому месту, но пока оно меня устраивало.

Я распаковала немногие туалетные принадлежности, которые побросала в свой чемодан, и сложила их в шкафчик для лекарств, а затем приняла долгий прохладный душ, смывая с себя воспоминания о многочасовой уборке и еще более продолжительном путешествии. Я разделила шестнадцатичасовую поездку из моего родного города Цинциннати в штате Огайо на два восьмичасовых переезда, одну ночь скоротав в маленьком придорожном мотеле, а следующую проехав на машине, чтобы добраться сюда сегодня утром. Накануне, заглянув в небольшое интернет-кафе в Нью-Йорке, я поискала в Сети недвижимость для сдачи в аренду там, куда направлялась. Городок в штате Мэн, выбранный мной в качестве пункта назначения, пользовался популярностью у туристов, и поэтому после более чем часовых поисков ближайший домик, где я могла поселиться, нашелся за озером, в местечке под названием Пелион.

Вытершись, я надела чистые шорты и футболку и взяла телефон, чтобы позвонить своей лучшей подруге Натали. С тех пор как я отправила ей первое сообщение о том, что уезжаю, она пыталась связаться со мной несколько раз, а я написала ей только однажды. Нужно позвонить.

– Бри? – ответила Нат. На заднем фоне слышался громкий разговор.

– Привет, Нат! Я не вовремя?

– Подожди, я выйду. – Она прикрыла трубку рукой и что-то кому-то сказала, а затем снова вернулась к разговору. – Нет, ты очень даже вовремя! Умираю от желания с тобой поговорить! Но сейчас я обедаю с мамой и тетей. Они вполне в состоянии подождать пару минут. Я волновалась, – слегка обиженным тоном закончила она.

Я вздохнула.

– Знаю. Прости! Я в штате Мэн, – я уже говорила ей, что направляюсь именно сюда.

– Бри, ты так быстро уехала! Господи… Ты успела хоть что-нибудь упаковать?

– Пару вещей. Этого хватит на первое время.

Она раздраженно выдохнула:

– Хорошо. Ну а когда ты вернешься?

– Не знаю. Пожалуй, на некоторое время останусь здесь. Нат, я об этом не упоминала, но у меня заканчиваются деньги: я только что потратила большую сумму на страховой депозит за аренду. Мне нужно найти работу, по крайней мере на какое-то время, и заработать столько, чтобы хватило на поездку домой и несколько месяцев жизни, когда я вернусь.

Нат помолчала.

– Не думала, что все настолько плохо. Но, Бри, милая, у тебя же высшее образование. Возвращайся домой и используй его! Тебе необязательно жить как бродяжке, в городе, где ты не знаешь ни единого человека. Я уже скучаю по тебе! Эйвери и Джордан тоже. Мы твои друзья и поможем тебе вернуться к жизни. Мы любим тебя. Я могу прислать немного денег, чтобы ты могла быстрее вернуться домой.

– Нет-нет, Натали. В самом деле. Мне… нужно время, хорошо? Я знаю, что вы любите меня. Я тоже, – тихо сказала я, – тоже вас люблю. Но мне просто нужно было это сделать.

Она снова помолчала.

– Это все из-за Джордана?

Я на пару секунд прикусила губу.

– Нет, не совсем. Может, это и стало последней каплей, но нет, я бегу не от Джордана. Просто это послужило спусковым крючком, понимаешь? Это было… уже чересчур.

– Ох, милая, человек может вынести так много. – Не дождавшись ответа, Натали вздохнула и спросила: – И как, эта странная внезапная поездка уже помогает? – по ее голосу было ясно, что она улыбается.

Я тихонько рассмеялась.

– В некотором смысле возможно. В других отношениях пока нет.

– Значит, они так и не прошли? – тихо уточнила Натали.

– Нет, Нат, пока нет. Но мне нравится это место. Правда нравится, – я постаралась сделать так, чтобы мой голос звучал бодро.

Нат снова взяла паузу.

– Дорогая, я думаю, дело не в месте.

– Я не это имела в виду. Просто хотела сказать, что это отличный городок, куда можно ненадолго уехать… О боже, тебе пора. Тебя ждут мама и тетя. Мы можем поговорить об этом в другой раз.

– Хорошо, – нерешительно ответила она. – Ты точно в безопасности?

Я помолчала: никогда не чувствовала себя в полной безопасности. И почувствую ли снова?

– Да, и здесь красиво. Мой коттедж прямо на берегу озера, – я выглянула в окно за спиной, снова любуясь прекрасным видом.

– Можно тебя навестить?

Я улыбнулась:

– Дай мне устроиться. Может быть, перед тем как я соберусь вернуться…

– Хорошо, договорились. Я очень скучаю по тебе.

– Я тоже по тебе скучаю. Скоро перезвоню, хорошо?

– Хорошо. Пока, дорогая!

– Пока, Нат.

Отключившись, я подошла к большому окну, задернула шторы в своей новой спальне и забралась в застеленную свежим бельем постель. Фиби устроилась у меня в ногах. Я провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.

Меня разбудили птичьи крики и плеск воды вдалеке. Я перевернулась на другой бок и посмотрела на часы. Было только начало седьмого вечера. Потянувшись, я села, пытаясь сориентироваться.

Стоило мне встать с кровати, Фиби посеменила за мной. Почистив зубы в маленькой ванной и ополоснувшись, я изучила свое отражение в зеркале аптечного шкафчика. Темные круги под глазами никуда не делись, хотя и стали менее заметными после пяти часов недавнего сна. Я пощипала щеки, чтобы на них появился румянец, глядя в зеркало, изобразила широкую, слащавую, фальшивую улыбку и покачала головой. «С тобой все будет хорошо, Бри. Ты сильная, и ты снова будешь счастлива. Слышишь? В этом месте есть что-то хорошее. Чувствуешь?» Я наклонила голову и еще минуту смотрела на себя в зеркало. Многие люди подбадривают свое отражение в ванной, не так ли? Это вполне нормально. Я тихонько фыркнула и снова слегка покачала головой. Ополоснула лицо, а затем быстро собрала свои длинные светло-каштановые волосы в небрежный пучок на затылке.

На кухне я открыла морозильную камеру, куда убрала замороженные продукты, которые привезла с собой в сумке-холодильнике. Еды у меня с собой было немного – только то, что нашлось дома: несколько блюд, которые можно разогреть в микроволновке, молоко, арахисовое масло, хлеб и пара фруктов. И половина упаковки собачьего корма для Фиби. Но этого хватит на пару дней, прежде чем придется искать местный продуктовый магазин.

Я поставила макароны в стоявшую на столе микроволновку, а затем стоя ела их пластиковой вилкой. Жуя, посмотрела в кухонное окно и заметила пожилую женщину в синем платье и с короткими седыми волосами, которая вышла из соседнего коттеджа и направилась к моему крыльцу с корзинкой в руках. Услышав легкий стук в дверь, я выбросила в мусорное ведро пустую картонную коробку из-под еды и пошла открывать.

За дверью, тепло улыбаясь, стояла пожилая леди.

– Привет, дорогая! Я Энн Кэбботт. Похоже, ты моя новая соседка. Добро пожаловать в наши края!

Я улыбнулась ей в ответ и приняла предложенную корзинку.

– Бри Прескотт. Спасибо. Как мило! – Из-под уголка полотенца, прикрывающего содержимое корзинки, донесся сладкий запах черничных маффинов. – Боже, как вкусно пахнет! Не хотите зайти?

– Вообще-то я хотела спросить, не захочешь ли ты выпить со мной чаю со льдом на веранде. Я только что заварила свежий.

– О… – Я заколебалась. – Хорошо, конечно. Дайте мне секунду, чтобы обуться.

Я вернулась в дом и положила маффины на кухонный стол, а затем сбегала в спальню, где остались шлепанцы. Когда я вернулась в гостиную, Энн стояла на краю крыльца и ждала меня.

– Такая чудесная ночь! Я стараюсь проводить вечера на свежем воздухе и получать от этого удовольствие. Очень скоро я начну жаловаться на то, как здесь холодно.

Мы направились к ее коттеджу.

– Значит, вы живете здесь круглый год? – взглянула я на нее.

Она кивнула.

– Большинство из нас, по эту сторону озера, живут здесь круглый год. Туристов это место в его нынешнем виде не интересует. Вон там, – она кивнула в сторону дальнего берега, едва различимого с такого расстояния, – находятся все туристические достопримечательности. Большинство тамошних жителей не против, им это даже нравится. Конечно, все изменится. Мэр городка, Виктория Хейл, планирует множество новых проектов, которые привлекут сюда туристов.

Она вздохнула, когда мы поднялись по ступенькам на крыльцо, и уселась в одно из плетеных кресел. Я присела на двухместные качели на веранде и откинулась на подушку. Крыльцо у нее было красивое и уютное, с удобными белыми плетеными стульями и яркими голубыми и желтыми подушками. Повсюду стояли цветочные горшки, из которых каскадами ниспадали волны петуний и ипомеи.

– Что вы думаете насчет туристов?

Она слегка нахмурилась.

– О, ну мне нравится наш тихий городок. Я хочу сказать, пусть бы они там и оставались. У нас бывают приезжие, которых, на мой вкус, достаточно. К тому же мне нравится атмосфера маленького городка. Но предполагается, что здесь построят кондоминиумы, так что коттеджи на берегу озера будут снесены.

Я нахмурилась:

– Ох, сочувствую. – Похоже, женщина имела в виду, что ей придется переехать.

Она пренебрежительно махнула рукой:

– Со мной все будет в порядке. Больше всего я беспокоюсь о том, что предприятия в городе закроются из-за расширения.

Я кивнула, все еще хмурясь, и секунду помолчала, прежде чем сказать:

– В детстве мы всей семьей отдыхали на другом берегу озера.

Она взяла кувшин с чаем, стоявший на маленьком столике рядом с ней, налила два стакана и один протянула мне.

– А ты? Что привело тебя сюда сейчас?

Я сделала глоток, пытаясь выиграть пару секунд. Наконец ответила:

– Я ненадолго. Тем летом я была счастлива.

Затем я пожала плечами и попыталась улыбнуться, но при упоминании о семье в груди все равно защемило, и я постаралась изобразить приятное выражение лица.

Она секунду изучала меня, сделала глоток чая и затем кивнула.

– Что ж, дорогая, пожалуй, ты хорошо придумала. Если ты была здесь счастлива, это место может снова принести счастье. Мне кажется, некоторые места просто привлекают к себе людей. – Она тепло улыбнулась, и я ответила тем же, промолчав, что есть еще одна причина, по которой я здесь: это последнее место, где моя семья была по-настоящему счастлива, где мы жили без забот. А когда вернулись домой из той поездки, у мамы обнаружили рак молочной железы… Она умерла шесть месяцев спустя, и мы с папой остались вдвоем.

– Как долго ты планируешь здесь пробыть? – поинтересовалась Энн, вырывая меня из задумчивости.

– Не знаю. У меня нет определенного маршрута. Но мне нужно найти работу. Вы знаете кого-нибудь, кто ищет сотрудников?

Она поставила стакан на стол.

– Вообще-то да. В закусочную в городе требуется официантка. Они подают завтрак и обед. На днях я видела объявление. У девушки, которая работала там раньше, родился ребенок. Заведение находится прямо на центральной улице – называется «У Норма». Ты легко его найдешь. Там всегда приятно и полно народу. Скажи, что тебя прислала Энн, – она подмигнула.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Так и сделаю.

С минуту мы сидели молча, потягивая чай. Было слышно, как поют сверчки, а над моим ухом время от времени зудел комар. Со стороны озера доносились отдаленные крики лодочников, которые, вероятно, собирались причаливать, и тихий плеск воды.

– Здесь так спокойно!

– Что ж, дорогая, надеюсь, ты не сочтешь это бесцеремонным с моей стороны, но, похоже, хорошая доза спокойствия тебе бы не помешала.

Я вздохнула и негромко рассмеялась.

– Вы, должно быть, хорошо разбираетесь в людях. Тут вы правы.

Она тоже тихо усмехнулась:

– Я всегда умела находить общий язык с людьми. Мой Билл частенько говаривал, что ничего не смог бы от меня скрыть, даже если бы попытался. Конечно, для этого нужны любовь и время. Со временем ты понимаешь, что другой человек практически становится частью тебя, а от себя не спрячешься. Хотя, полагаю, у некоторых это получается неплохо.

Я наклонила голову:

– Соболезную. Как давно умер ваш муж?

– О, прошло уже десять лет. Но я до сих пор по нему скучаю. – На мгновение по ее лицу пробежала грусть, но потом она расправила плечи и кивнула в сторону моего стакана. – Раньше он любил сдабривать свой сладкий чай бурбоном. Тот добавлял ему живости. Разумеется, я не возражала. Это вызывало у него улыбку, а у меня отнимало всего минуту или две времени.

Я только что сделала маленький глоток чая и, едва не поперхнувшись, прикрыла рот рукой. Проглотив, я рассмеялась, и Энн улыбнулась.

Через минуту я кивнула:

– Думаю, мужчины в этом плане устроены достаточно просто.

Энн улыбнулась.

– Мы, женщины, рано это понимаем, правда? Тебя дома ждет парень?

Я покачала головой:

– Нет. У меня есть несколько хороших друзей, но больше дома никто не ждет.

Когда эти слова сорвались с моих губ, я почувствовала себя так, будто получила сильный удар под дых. Все это не было для меня новостью, и все же слова, произнесенные вслух, помогли мне окончательно все осознать. Я осушила свой стакан, пытаясь подавить внезапно нахлынувшие эмоции.

– Мне пора. Большое спасибо за чай и компанию!

Я улыбнулась Энн, и она улыбнулась в ответ, поднимаясь вместе со мной.

– Приходи в любое время, Бри. Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо, Энн! Это очень любезно с вашей стороны. О, мне нужно заехать в аптеку! Ведь в городе есть аптека?

– Да, «Хаскель». Просто поезжай обратно тем же путем, каким приехала, и увидишь ее по левой стороне, как раз перед единственным светофором. Ты ее не пропустишь.

– Отлично! Еще раз спасибо, – поблагодарила я, спустившись по ступенькам и слегка помахав ей рукой.

Энн кивнула, улыбнулась и помахала в ответ.

Проходя через свой двор, чтобы взять из дома сумочку, я заметила одинокий пушистый одуванчик. Наклонилась, сорвала его и поднесла к губам, закрыв глаза и вспоминая слова Энн. Через минуту я прошептала «покой», дунула и проследила за исчезающими из виду зонтиками, надеясь, что каким-то образом одно из этих семян достигнет того, кто обладает силой исполнять желания.

Глава 3

Бри

Небо только начинало темнеть, когда я въехала в Пелион, точнее, тихий, почти старомодный центр этого городка, где располагался деловой район. Большинство местных фирм, похоже, были семейным бизнесом или принадлежали частным лицам. Вдоль широких тротуаров росли большие деревья, под которыми в прохладных сумерках позднего лета все еще прогуливались люди. Мне нравилось это время суток: было в нем что-то волшебное, что-то обнадеживающее. Что-то, что говорило: «Ты не была уверена, что сможешь, но прожила еще один день, ведь так?»

Я нашла аптеку «Хаскель», заехала на стоянку справа от нее и припарковалась.

Мне пока что не требовались продукты, но нужно было купить несколько предметов первой необходимости. Это была единственная причина, по которой я вообще отправилась в путь. Даже проспав пять с лишним часов, я сильно устала и собиралась улечься в кровать с книжкой.

Мне потребовалось десять минут, чтобы посетить аптеку, но к машине я возвращалась уже в сгущающихся сумерках. Пока я была внутри, зажглись уличные фонари, и теперь стоянку заливал их романтичный свет. Я повесила сумочку на плечо и поудобнее перехватила полиэтиленовый пакет другой рукой, и вдруг пластиковое дно разорвалось – мои покупки вывалились на асфальт. Несколько предметов укатились и теперь были вне пределов досягаемости.

– Черт!

Выругавшись, я нагнулась, чтобы поднять купленные вещи, открыла большую сумку, убрала в нее шампунь и кондиционер – и боковым зрением заметила, что рядом кто-то остановился. Я вздрогнула. В тот момент, когда я подняла глаза, незнакомый мужчина наклонился, встал на колено и протянул мне пузырек «Адвила»[2], который откатился в сторону – очевидно, прямо ему под ноги.

Я уставилась на незнакомца. Молодой, с лохматыми, длинными, слегка волнистыми каштановыми волосами, которые отчаянно нуждались в стрижке. Растительность на его лице выглядела скорее запущенной, чем нарочито небрежной. Возможно, он был красив, но разглядеть, как именно выглядит его лицо под чрезмерно длинной бородой и волосами, которые падали ему на лоб и закрывали скулы, оказалось непросто. На нем были джинсы и синяя футболка, обтягивающая широкую грудь. Когда-то на футболке красовалась некая надпись, но теперь она настолько выцвела и стерлась, что можно было только догадываться, что там написано.

Я осознала все это за те несколько секунд, которые потребовались, чтобы дотянуться до его руки, держащей пузырек с обезболивающим, и в этот момент наши взгляды встретились. Его глаза цвета виски были очень глубокими, обрамленными длинными темными ресницами. Красивыми.

Мне показалось, словно между нами что-то промелькнуло. Как будто, протянув руку, я могла схватить нечто осязаемое, что-то мягкое и теплое. Я нахмурилась, сбитая с толку, но не смогла отвернуться, а он быстро отвел глаза.

Кто этот странный мужчина и почему я застыла перед ним? Слегка тряхнув головой, я вернулась к реальности.

– Спасибо! – я взяла пузырек из все еще протянутой руки.

Он ничего не сказал, больше не глядя на меня.

– Вот черт! – я снова тихо выругалась, возвращаясь к упавшим на землю покупкам.

Я заметила, что коробка с тампонами открылась и несколько из них выпали, и мне стало неловко. Провалиться мне на этом месте! Мужчина поднял несколько штук и протянул их мне, и я быстро сунула тампоны в сумочку. Мы посмотрели друг на друга, но его лицо было бесстрастно. Он снова отвел взгляд. Мои щеки залила краска. Он протянул мне еще несколько тампонов. Я схватила их, швырнула в сумку и, подавив истерический смешок, попыталась завязать светскую беседу.

– Чертовы полиэтиленовые пакеты! – выдохнув, зачастила я. Сделала глубокий вдох и продолжила, на этот раз немного медленнее: – Не только вредны для окружающей среды, но и ненадежны.

Мужчина протянул мне шоколадный батончик «Миндальная радость» и тампон. Я взяла их и положила в открытую сумку, мысленно застонав.

– Я старалась пользоваться многоразовыми пакетами. Купила очень милые, с забавными узорами: пейсли[3] и в горошек. – Я покачала головой, запихивая в сумку последний валявшийся на земле тампон. – Но вечно оставляю их в машине или дома.

Мужчина протянул мне еще два шоколадных батончика «Миндальная радость», и я снова покачала головой:

– Спасибо! Думаю, остальное я подберу сама, – я махнула рукой в сторону еще четырех шоколадных батончиков «Миндальная радость», продолжавших лежать на земле, подняла на него глаза, и мои щеки снова вспыхнули. – На них была скидка, – объяснила я. – Я не собиралась есть все сразу.

Не глядя на меня, мужчина собрал батончики, но я могла бы поклясться, что его губы слегка дрогнули. Я моргнула, и видение исчезло. Покосившись на незнакомца, я забрала батончики у него из рук.

– Просто предпочитаю, чтобы дома был шоколад. Люблю побаловать себя время от времени. Этих батончиков мне хватит на пару месяцев.

Ложь. Купленного хватит на пару дней, если не меньше. Возможно, я съем несколько штук еще по дороге домой.

Мужчина встал, и я последовала его примеру, перекинув сумочку через плечо.

– Ладно, что ж… Спасибо за помощь! За то, что спас меня… и мои… личные вещи… Мой шоколад, кокос и миндаль… – я смущенно рассмеялась, но тут же слегка поморщилась. – Знаешь, мне бы очень помогло, если бы ты заговорил и избавил меня от страданий.

Моя улыбка исчезла, когда его лицо вытянулось, глаза закрылись, а теплота, которая, – я могла поклясться, – промелькнула во взгляде несколько мгновений назад, сменилась равнодушием. Он повернулся и двинулся прочь.

– Эй, подожди! – окликнула я, зашагав было следом, однако заставила себя остановиться и нахмурилась.

Он уходил – медленно удалялся и двигался так грациозно! Когда мужчина пересек улицу и скрылся из виду, меня охватило странное чувство утраты.

Я забралась в машину и пару минут сидела неподвижно, удивляясь этой странной встрече. Наконец, включив двигатель, я обратила внимание, что на лобовом стекле что-то есть. Я потянулась включить омыватель, но остановилась и подалась вперед, чтобы присмотреться. По стеклу были рассыпаны семена одуванчика, и когда подул легкий ветерок, подхваченные движением воздуха пушинки изящно заплясали на ветровом стекле, улетая от меня в том направлении, куда ушел мужчина.

На следующее утро я проснулась рано. Встала, раздвинула шторы в спальне и посмотрела на озеро. В нем, придавая воде теплый золотистый оттенок, отражалось утреннее солнце. Взлетела крупная птица. У дальнего берега на воде виднелась одинокая лодка.

Да, я могла бы привыкнуть к этому месту.

Фиби спрыгнула с кровати, подошла и уселась у моих ног.

– Что думаешь, девочка? – прошептала я. Она зевнула. Глубоко вдохнув, я попыталась собраться с мыслями. – Не сегодня, – прошептала я. – Сейчас с тобой все в порядке.

Медленно, стараясь сконцентрироваться, я направилась в душ, и с каждым шагом в моей груди расцветала надежда. Но, когда я включила струю, мир вокруг померк, и шум душа превратился в барабанящий по крыше дождь. Я в ужасе замерла. В ушах раздался громкий раскат грома, а по обнаженной груди скользнул холодный металл. Пистолет резко провел по моему соску, и тот сжался от холода. Я вздрогнула, слезы быстрее потекли по щекам. В голове раздался пронзительный звук, напоминающий визг поезда, тормозящего на металлических рельсах. О боже, боже! Я затаила дыхание в ожидании выстрела, по венам растекся ледяной ужас. Я пыталась думать об отце, который лежал в соседней комнате в луже собственной крови, но страх за собственную жизнь оказался настолько всепоглощающим, что не давал сосредоточиться ни на чем другом. Меня начало неудержимо трясти, а дождь все продолжал барабанить…

Снаружи, возвращая меня к реальности, хлопнула дверца машины. Я стояла перед включенным душем. Там, где не была задернута занавеска, вода лужицами растекалась по полу. К горлу подступила тошнота, и едва я успела развернуться и добраться до унитаза, как меня вырвало желчью. Несколько минут я сидела, задыхаясь и вздрагивая, пытаясь взять себя в руки. На глаза грозили навернуться слезы, но я сдержалась, крепко зажмурилась и досчитала от ста в обратном порядке. Дойдя до единицы, еще раз глубоко вздохнула и, пошатываясь, поднялась на ноги. Схватила полотенце, чтобы вытереть растекающуюся лужу, – душ был все еще включен. Разделась и встала под теплые струи, откинув голову и закрыв глаза, стараясь расслабиться и вернуться в настоящее, пытаясь справиться с дрожью.

«Ты в порядке, ты в порядке, ты в порядке», – повторяла я, подавляя эмоции и чувство вины. Мое тело все еще вздрагивало. Со мной все будет в порядке. Я знала это, но мне всегда требовалось некоторое время, чтобы избавиться от ощущения, что я снова там, в том месте, в тот самый момент крайнего ужаса и горя. Проходило несколько часов, прежде чем печаль покидала меня, но она никогда не оставляла меня полностью.

Каждое утро ко мне возвращались воспоминания, и каждый вечер я снова чувствовала себя сильнее. С каждым рассветом я надеялась, что этот день станет днем моего освобождения и я переживу его, не испытывая боли из-за воспоминаний о ночи, которая навсегда отделила настоящее от прошлого.

Я вышла из душа и вытерлась. Взглянув на себя в зеркало, подумала, что выгляжу лучше, чем обычно по утрам. Несмотря на то, что воспоминания никуда не делись, я как следует выспалась, чего не случалось ни разу за последние шесть месяцев, и испытывала чувство удовлетворения. Я подумала, что все из-за озера за окном. Что может быть более умиротворяющим, чем тихий плеск воды? Несомненно, что-то из этого проникло в мою душу или, по крайней мере, помогло наконец отоспаться.

Я вернулась в спальню и натянула шорты цвета хаки и черную рубашку на пуговицах с короткими рукавами. Собираясь в закусочную, о которой упоминала Энн, я хотела выглядеть презентабельно, поскольку намеревалась спросить о вакансии, которая, надеюсь, еще открыта. У меня заканчивались деньги, и нужно было устроиться на работу как можно скорее.

Я высушила волосы феном и оставила их распущенными, а затем сделала легкий макияж. Надела черные сандалии, вышла и заперла за собой дверь. Теплый утренний воздух ласкал кожу.

Десять минут спустя я уже подъезжала к заведению «У Норма». С виду это была классическая закусочная в маленьком городке. Восемь утра, понедельник, но, заглянув в большое окно, я увидела, что помещение наполовину заполнено. На стекле все еще висела табличка «Требуется помощник». Да!

За открытой дверью меня встретили запахи кофе и бекона, болтовня и негромкий смех, доносившиеся от кабинок и столиков. Я прошла вперед и села за стойку рядом с двумя молодыми женщинами в коротких джинсовых шортах и топиках на бретелях, – очевидно, они не из тех, кто забегает позавтракать по дороге в офис. Когда я усаживалась на вращающийся табурет, обитый красной искусственной кожей, сидевшая рядом женщина посмотрела на меня и улыбнулась.

– Доброе утро! – улыбнулась я в ответ.

– Доброе утро! – отозвалась она.

Я взяла со стола меню, и официантка, стоявшая у кухонного окна, – немолодая женщина с короткими седыми волосами, – оглянулась через плечо и сказала:

– Сейчас подойду, дорогая.

Она просматривала свой блокнот с заказами и казалась изрядно уставшей. Закусочная была заполнена лишь наполовину, но она, очевидно, работала тут одна и с трудом поспевала за посетителями. По утрам люди всегда спешат, стараясь не опоздать на работу.

– Не торопитесь, – сказала я.

Через несколько минут, отнеся клиентам пару блюд и подойдя ко мне, она рассеянно спросила:

– Кофе?

– Да, пожалуйста. И, похоже, у вас завал. Я постараюсь облегчить вам задачу и выпью номер три, каким бы он ни оказался.

– Благослови тебя господь, дорогая! – рассмеялась она. – У тебя, должно быть, есть опыт работы официанткой.

– Все так, – улыбнулась я, протягивая ей меню, – опыт у меня есть. Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, но я увидела объявление о том, что вам требуется помощница.

– Серьезно? – спросила она. – Когда ты сможешь начать?

Я рассмеялась:

– Как можно скорее. Могу зайти позже, чтобы заполнить заявление или…

– В этом нет необходимости: у тебя есть опыт работы официанткой, тебе нужна работа, и ты принята. Зайдешь позже, чтобы заполнить необходимые документы. Норм – мой муж. И у меня есть полномочия нанять вторую официантку, так что я только что наняла тебя. – Она протянула мне руку. – Кстати, я Мэгги Янсен.

– Бри Прескотт, – улыбнулась я. – Большое спасибо!

– Ты сделала мое утро лучше, – сказала она, направляясь к стойке, чтобы наполнить остальные чашки кофе.

Что ж, это оказалось самым легким собеседованием в моей жизни.

– Новенькая в городе? – поинтересовалась сидящая рядом со мной молодая женщина.

Я с улыбкой повернулась к ней:

– Да, переехала только вчера.

– Что ж, добро пожаловать в Пелион! Я Мелани Шолл, а это моя сестра Лайза.

Девушка справа от нее подалась вперед и протянула руку. Я пожала ее со словами:

– Очень приятно познакомиться! – Заметив, что из-под топов у девушек торчат завязки от купальников, я спросила: – Вы что, здесь отдыхаете?

– О нет, – рассмеялась Мелани, – мы работаем на другом берегу. Следующие пару недель, пока не схлынут туристы, будем спасателями, а зимой вернемся в нашу семейную пиццерию.

Я кивнула, потягивая кофе. Мне показалось, что они примерно моего возраста. Лайза, скорее всего, младшая. Девушки были похожи: у обеих рыжевато-каштановые волосы и большие голубые глаза.

– Если у тебя возникнут какие-нибудь вопросы об этом городе, просто задай их нам, – сказала Лайза. – Мы все тут знаем, – она подмигнула. – Еще можем посоветовать, с кем встречаться, а кого избегать. Мы неплохо изучили всех в обоих городах – у нас невероятно много информации.

Я рассмеялась.

– Хорошо, буду иметь в виду. Я действительно рада, что познакомилась с вами, девочки! – Я начала отворачиваться, и тут кое-что пришло мне в голову. – Эй, вообще у меня есть вопрос. Вчера вечером я уронила кое-что на парковке у аптеки, и один молодой человек остановился, чтобы мне помочь. Высокий, худощавый, с хорошей фигурой, но… он не сказал ни слова. И у него была такая длинная борода…

– Арчер Хейл, – перебила меня Мелани. – Я потрясена, что он остановился, чтобы тебе помочь. Обычно он ни на кого не обращает внимания, – она помолчала. – И думаю, на него тоже обычно никто не обращает внимания.

– Ну не то чтобы у него был большой выбор, – заметила я. – Мои вещи буквально покатились ему под ноги.

Мелани пожала плечами:

– Все равно странно. Ты уж поверь! В любом случае я думаю, что он глухой, потому-то и не говорит. В детстве он попал в аварию. Нам было всего пять и шесть лет соответственно, когда это случилось. Прямо за городом, на шоссе погибли его родители и дядя – начальник городской полиции. Думаю, именно тогда Арчер потерял слух. Он живет в конце Брайар-роуд. Раньше с Арчером жил другой его дядя, который обучал его на дому, но пару лет назад он умер, и теперь парень остался один. Пока его дядя был жив, Арчер ни разу не приезжал в город. Теперь мы встречаем его время от времени. Он настоящий одиночка.

– Ого, – нахмурилась я. – Это так печально…

– Да, – вмешалась Лайза. – Ты видела, какая у него фигура? Конечно, это все гены. Не будь он таким социопатом, я бы с ним переспала.

Мелани закатила глаза, а я поднесла руку ко рту, чтобы не прыснуть.

– Ну ты и потаскушка! – заметила Мелани. – Ты бы в любом случае его не пропустила, если бы он хоть раз взглянул в твою сторону.

Лайза на секунду задумалась, а затем покачала головой.

– Сомневаюсь, что он вообще знает, что делать со своим телом. Вот досада!

Мелани снова закатила глаза, а затем взглянула на часы над окошком приема заказов.

– О черт! Нам пора, иначе опоздаем. – Она достала кошелек и окликнула Мэгги: – Мэгс, я оставлю деньги на стойке!

– Спасибо, милая! – крикнула Мэгги в ответ, быстро проходя мимо с двумя тарелками в руках.

Мелани что-то нацарапала на салфетке и протянула ее мне.

– Это наш номер телефона. Скоро мы планируем девичник на другом берегу озера. Может быть, захочешь пойти с нами?

Я взяла салфетку.

– О, хорошо, может быть, – я улыбнулась, написала на другой салфетке свой номер и протянула ей. – Большое спасибо! Это действительно мило с вашей стороны.

Удивительно, насколько улучшилось мое настроение после разговора с двумя ровесницами. «Может быть, это мне и нужно, – подумала я, – чтобы вспомнить, что до трагедии у меня были друзья и своя жизнь». Легко представить, что все мое существование началось и закончилось в тот ужасный день. Но это неправда. Мне стоило как можно чаще напоминать себе об этом.

Конечно, после смерти отца мои друзья несколько месяцев пытались уговорить меня куда-нибудь выбраться, но я просто не была к этому готова. Может быть, лучше встретиться с людьми, которые не в курсе моей трагедии? В конце концов, разве не для этого я затеяла свое путешествие? Не ради временного избавления? Не в надежде на то, что новое место принесет мне исцеление, и тогда у меня появятся силы снова встретиться лицом к лицу со своей жизнью?

Лайза и Мелани быстро вышли за дверь, окликнув нескольких посетителей закусочной и помахав им руками. Через минуту Мэгги поставила передо мной тарелку.

Жуя, я размышляла над тем, что девушки рассказали о парне по имени Арчер Хейл. Теперь все стало понятно: он был глухим. Странно, почему это не пришло мне в голову раньше. Вот почему он молчал! Очевидно, он умеет читать по губам. А я умудрилась его оскорбить, когда сделала замечание о том, что он мог бы хоть что-то сказать. Вот почему у него вытянулось лицо и он ушел! Я внутренне съежилась.

– Молодец, Бри, – тихонько пробормотала я сама себе, откусывая кусочек тоста.

Когда я встречу его в следующий раз, надо извиниться. Интересно, понимает ли он язык жестов? Если он захочет пообщаться, я дам ему понять, что умею на нем изъясняться. Я хорошо знаю этот язык: мой отец был глухим.

Что-то в Арчере Хейле заинтриговало меня – что-то, чего я не могла понять. Нечто выходящее за рамки того факта, что он не мог слышать или говорить. Нечто хорошо мне знакомое. Я на минуту задумалась, но так и не сумела найти ответ.

Покончив с едой, я попросила счет, но Мэгги только отмахнулась.

– Сотрудники едят бесплатно, – сказала она, наливая кофе у стойки. – Зайди в любое время после двух, чтобы заполнить документы.

– Хорошо, – улыбнулась я. – Увидимся после обеда.

Я оставила на стойке чаевые и направилась к двери с мыслью «неплохо». Я в городе всего один день, а у меня уже есть дом, работа и приятельница в лице соседки Энн, а может быть, даже Мелани и Лайзы. Когда я двинулась к своей машине, моя походка сделалась более уверенной.

Глава 4

Бри

На следующий день я с самого утра приступила к работе в закусочной Норма. Сам Норм трудился на кухне. Угрюмый и необщительный, он почти не разговаривал со мной, но я видела, как он бросал на Мэгги взгляды, которые нельзя было назвать иначе чем обожающие. Я подозревала, что на самом деле он большой добряк, и он меня не пугал. Также я знала, что я отличная официантка. После того как я отработала первый час, Мэгги заметно успокоилась, и это убедило меня в том, что с Нормом мы поладим.

В закусочной царило оживление, работа была несложной, а местные жители, которые там обедали, – приятными. Мне не на что было жаловаться, и первые два дня прошли быстро и гладко.

В среду, закончив работу, я поехала домой, приняла душ, переоделась и натянула купальник, джинсовые шорты и белую майку, намереваясь спуститься к озеру и немного осмотреть окрестности. Я взяла Фиби на поводок и заперла за собой дверь.

Когда я выходила из дома, меня окликнула Энн: она поливала розовые кусты у себя во дворе. Я подошла к ней с улыбкой.

– Как ты устроилась? – поинтересовалась соседка, ставя лейку на землю и подходя к забору.

– Хорошо! Давно собиралась зайти и поблагодарить вас за то, что вы сообщили мне о вакансии в закусочной. Все сложилось, и теперь я работаю там официанткой.

– О, это здорово! Мэгги – настоящее сокровище. Не позволяй Норму себя запугать. Он только лает, но не кусается.

Я рассмеялась и подмигнула.

– Это я уяснила довольно быстро! Нет, все хорошо. Я просто собиралась проехать по дороге и немного полюбоваться озером.

– О, отлично! Здесь не очень приятно гулять по причалам. Да ты, наверное, и сама это поняла. Но если спуститься на Брайар-роуд, то по указателям можно добраться до небольшого пляжа, – она дала мне краткие указания, а затем добавила: – Если хочешь, у меня есть велосипед, которым я больше не пользуюсь. Из-за артрита просто не могу держаться за руль и не чувствую себя в безопасности. Но он практически новый, и в нем даже есть корзинка для твоей собачки, – она посмотрела на Фиби, о которой шла речь. – Привет! Как тебя зовут? – она улыбнулась, и моя собака, радостно фыркнув, начала пританцовывать на месте.

– Фиби, поздоровайся! – улыбнулась я.

– Какая ты милая девочка! – Энн слегка наклонилась, позволяя Фиби лизнуть руку. Выпрямившись, она сказала: – Велосипед стоит в гостевой спальне. Хочешь взглянуть?

Я помолчала.

– Вы уверены? Я имею в виду, что я бы с удовольствием поехала к озеру на велосипеде, а не на машине.

– Да, да, – Энн поманила меня рукой, направляясь к дому. – Я бы с удовольствием посмотрела, как ты катаешься. Раньше я ездила на нем собирать дикую чернику, которая растет в лесу неподалеку. Возьми с собой пару пакетиков. Если наберешь ягод, сможешь положить их в велосипедную корзинку. Ты печешь?

– М-м-м, – замялась я, следуя за ней в ее коттедж, – раньше пекла. Но давненько этим не занималась.

Она оглянулась.

– Что ж, может быть, черника вдохновит тебя снова надеть фартук.

Она улыбнулась, открывая дверь справа от гостиной.

Коттедж был обставлен в небрежном стиле: старая мебель в чехлах, множество безделушек и фотографий в рамках. В воздухе витал запах эвкалипта. Мне сразу стало уютно и радостно.

– А вот и он! – Энн выкатила велосипед из комнаты, в которую вошла за несколько секунд до этого.

Я не смогла сдержать улыбки: это был один из тех самых старомодных велосипедов с большой корзиной спереди.

– Боже мой! Это потрясающе. Вы точно хотите, чтобы я прокатилась на нем?

– Ничто не сделает меня счастливее, дорогая. На самом деле, если тебе он подходит, оставь его себе.

Я улыбнулась ей, выкатывая велосипед на крыльцо.

– Большое спасибо! Это так любезно с вашей стороны! Я действительно очень благодарна.

Она вышла следом и помогла мне спустить велосипед со ступенек.

– Очень приятно. Буду счастлива знать, что им пользуются с удовольствием.

Я снова восхищенно улыбнулась, и тут кое-что пришло мне в голову.

– Ой, а можно задать вам вопрос? В городке я встретила одного человека… И еще кое-кто, с кем я познакомилась, упомянул, что этот человек живет в конце Брайар-роуд. Арчер Хейл. Вы его знаете?

Энн задумчиво нахмурилась.

– Я знаю о нем. По пути к маленькому пляжу ты будешь проезжать мимо его дома. Ты не сможешь его не заметить – это единственный дом на том участке дороги, – на секунду она задумалась. – Да, Арчер Хейл… Я помню его милым маленьким мальчуганом. Сейчас он не разговаривает. Наверное, потому, что не слышит.

Я склонила голову набок.

– Вы знаете, что именно с ним произошло?

Она помолчала.

– Примерно в то время, когда моему Биллу поставили диагноз, за городом случилась серьезная автомобильная авария. Пожалуй, я не обратила на ее детали такого внимания, как остальные жители города, – просто горевала вместе с ними. Но я точно знаю, что родители Арчера и его дядя, Коннор Хейл, мэр города и начальник полиции, погибли в тот день. И что бы ни случилось с Арчером, это результат несчастного случая. Хм, теперь дай-ка подумать… – она сделала паузу. – Он переехал жить к другому своему дяде, Натану Хейлу. Но тот умер три или четыре года назад, – насколько я помню, от какой-то разновидности рака. – Пару секунд она смотрела куда-то мимо меня. – В городе говорят, что у него не все в порядке с головой. У Арчера, я имею в виду. Но мне об этом ничего не известно. Возможно, ему просто приписывают такой же характер, какой был у его дяди. Моя младшая сестра ходила в школу с Натаном Хейлом, и он всегда был слегка не в себе. Чертовски умный, но со странностями. А вернувшись домой из армии, он стал еще более… странным.

Я нахмурилась, глядя на нее.

– И маленького мальчика все равно отправили к нему жить?

– Ну что ж, полагаю, он хорошо зарекомендовал себя в округе. В любом случае, насколько мне известно, он был единственным родным человеком, который остался у этого парня, – она снова на минуту замолчала. – Я уже много лет не говорила о парнях из семьи Хейлов. Но они, несомненно, всегда вызывали ажиотаж. Хм… – она снова умолкла на несколько секунд. – Теперь, когда я об этом думаю, ситуация с младшим Хейлом действительно кажется мне печальной. Иногда в маленьких городках люди, которые всегда рядом, как бы… становятся просто частью пейзажа. Пока жители города пытались забыть трагедию, Арчер, возможно, просто затерялся в толпе. Такой позор!

Энн снова умолкла, погрузившись в воспоминания, и мне подумалось, что лучше уйти.

– Хм, ну что ж, – улыбнулась я, – еще раз спасибо за указания! Зайду позже.

Энн оживилась и, казалось, вернулась в настоящее.

– Да, это было бы здорово. Хорошего тебе дня! – она улыбнулась, повернулась и схватила лейку, которую поставила на крыльцо, а я выкатила велосипед за ворота.

Посадив Фиби в корзину, я села на велосипед и, медленно крутя педали, направилась к въезду на Брайар-роуд, размышляя о том, что Энн рассказала мне о братьях Хейл и об Арчере. Не похоже, что кто-то знал его подлинную историю. Или они забыли подробности? Мне известно, каково это – потерять обоих родителей, пусть и не в один миг. Как вообще можно с таким справиться? В состоянии ли разум пережить такую потерю? Не сойдет ли человек с ума от горя, когда оно так всепоглощающе захлестывает сердце? Иногда мне казалось, что я едва сдерживаю эмоции. Полагаю, что все мы справляемся по-своему: боль и исцеление так же индивидуальны, как и люди, которые их испытали.

Вид участка, который, должно быть, принадлежал Арчеру, отвлек меня от этих мыслей. Дом был окружен высоким забором, а верхушки деревьев оказались слишком многочисленными и густыми, чтобы за ними можно было хоть что-то разглядеть. Я вытянула шею, чтобы посмотреть, как далеко тянется забор, но определить это с дороги было трудно, к тому же с обеих сторон густел лес. Я перевела взгляд на переднюю часть забора, где заметила щеколду, но она была закрыта.

Я и сама не знала, зачем остановилась, – просто стояла, смотрела и слушала жужжание комаров. Но через несколько минут Фиби тихонько залаяла, и я поехала дальше по дороге к пляжу, на который указала мне Энн.

Несколько часов я провела на берегу озера, купаясь и загорая. Фиби улеглась в тени на уголке моего полотенца и безмятежно заснула. Был жаркий августовский день, но с озера дул легкий ветерок, и мне было комфортно в тени деревьев, растущих на берегу. На небольшом пляже, расположенном чуть дальше, отдыхали несколько человек, но в основном берег был пуст. Я решила, это потому, что на этой стороне озера отдыхают только местные жители. Откинувшись на принесенное с собой полотенце, я стала смотреть на верхушки покачивающихся деревьев и клочки ярко-голубого неба между ними, слушая плеск воды. Через несколько минут мои глаза стали закрываться. Я собиралась просто отдохнуть, но вместо этого заснула.

Мне приснился отец. Только на этот раз он умер не сразу. Он заполз на кухню как раз в тот момент, когда мужчина выскочил через заднюю дверь.

– Ты жив! – сказала я, начиная подниматься с пола, где оставил меня преступник.

Отец кивнул и нежно улыбнулся.

– С тобой все в порядке? – запинаясь от страха, спросила я.

– Да, – ответил он, и я вздрогнула, потому что отец никогда не пользовался голосом, только жестикулировал.

– Ты можешь говорить? – прошептала я.

– Да, – повторил он, слегка рассмеявшись. – Конечно.

Но тут я заметила, что его губы не шевелятся.

– Папа, я так хочу, чтобы ты вернулся! – сказала я со слезами на глазах. – Я так сильно скучаю по тебе!

Его лицо стало серьезным, и мне показалось, что расстояние между нами начало увеличиваться, хотя ни один из нас не сдвинулся с места.

– Мне так жаль, что мы не можем быть с тобой оба, маленькая Пчелка, – сказал он, называя меня моим прозвищем.

– Оба? – прошептала я в замешательстве, наблюдая, как мы все больше отдаляемся друг от друга.

Внезапно он исчез, оставив меня одну. Я заплакала, не открывая глаз, и внезапно ощутила чье-то присутствие. Кто-то стоял надо мной.

Я резко проснулась. Теплые слезы текли по моим щекам, остатки сна растворялись в дымке. Могу поклясться: пока я лежала, пытаясь собраться с мыслями, позади меня кто-то удалялся в лес.

На следующий день я пришла в закусочную рано. Несмотря на то, что мне удалось хорошенько выспаться, в то утро меня одолевали особенно неприятные воспоминания, и я не могла избавиться от меланхолии. Я погрузилась в утреннюю суету, не поднимая головы и сосредоточившись на приеме заказов и обслуживании посетителей. К девяти, когда закусочная начала пустеть, мое самочувствие улучшилось, и мне полегчало.

Я пополняла запас приправ на стойке, когда дверь отворилась и в закусочную вошел молодой человек в полицейской форме. Он снял шляпу, провел рукой по коротким волнистым каштановым волосам и кивнул Мэгги, которая улыбнулась ему в ответ и произнесла:

– Трэв!

Он подошел к стойке и посмотрел на меня. Наши глаза на долю секунды встретились. Его лицо озарила улыбка, он сверкнул ровными белыми зубами и уселся напротив.

– Что ж, должно быть, это благодаря вам Мэгги сегодня улыбается, – сказал он, протягивая мне руку. – Я Трэвис Хейл.

О, еще один Хейл. Я с улыбкой ответила на рукопожатие.

– Привет, Трэвис! Бри Прескотт.

Он сел у стойки, вытянув длинные ноги.

– Рад познакомиться, Бри. Что привело тебя в Пелион?

Я тщательно подбирала слова, не желая показаться чудачкой-бродягой. Хотя, справедливости ради, кажется, в данный момент именно так я и выглядела.

– Ну, Трэвис, я недавно закончила колледж и решила совершить что-то вроде путешествия в честь обретенной свободы, – улыбнулась я. – В итоге оказалась здесь, в вашем милом маленьком городке.

Мужчина усмехнулся.

– Исследуй мир, пока есть возможность, – сказал он. – Это мне по душе. Жаль, что у меня на это мало времени.

Я улыбнулась в ответ, протягивая ему меню, и тут ко мне сзади подошла Мэгги. Она выхватила меню у меня из рук и сунула его под стойку.

– Трэвис Хейл, должно быть, уже выучил его наизусть, – подмигнула она. – Он приходит сюда с тех пор, как мама усаживала его в детский стульчик, чтобы он мог дотянуться до стола. Кстати, о твоей матери… Как она?

Он улыбнулся.

– О, с ней все в порядке. Знаешь, она всегда занята, у нее всегда есть с кем пообщаться. К тому же сейчас она поглощена планами по расширению города.

Мэгги поджала губы, но заставила себя улыбнуться и сказала:

– Что ж, передавай ей привет.

– Передам, – пообещал Трэвис и снова повернулся ко мне.

– Итак, твоя фамилия Хейл, – сказала я. – Ты, должно быть, родственник Арчера Хейла?

Трэвис слегка нахмурил брови и на мгновение растерялся.

– Арчер? Да, он мой двоюродный брат. Ты с ним знакома?

– О нет, – я покачала головой. – Встретила его в городе несколько дней назад и решила о нем спросить… Он показался мне немного…

– Странным? – закончил за меня Трэвис.

– Не таким, как все, – подумав, поправила я и взмахнула рукой. – Пока что я знакома всего с несколькими людьми в городе, и он оказался одним из них, так что… Я имею в виду… Не то чтобы я именно знакома с ним, но… – Я сняла кофейник с кофемашины и вопросительно приподняла. Мужчина кивнул, и я принялась наливать ему кофе.

– Трудно познакомиться с человеком, который не умеет говорить, – сказал Трэвис. На секунду он задумался. – Я пытался общаться с ним на протяжении многих лет, но он просто не реагирует на любезность. Живет в собственном мире. Мне жаль, что он оказался в числе тех, кого ты встретила у нас одним из первых. В любом случае я рад, что ты здесь, – он улыбнулся, делая глоток кофе.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Так ты офицер полиции Пелиона? – я констатировала очевидное, желая просто поддержать разговор.

– Да, – подтвердил он.

– На пути к тому, чтобы стать шефом полиции, – вставила Мэгги, – как и его отец до этого. – Она подмигнула, проходя мимо и возвращаясь к столику рядом со стойкой, за который мы садились передохнуть.

Трэвис приподнял брови и улыбнулся.

– Посмотрим, – сказал он, но сомневающимся не выглядел.

Я просто улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Я не стала упоминать, что Энн рассказала мне о его отце, которого, как я предположила, звали Коннор Хейл. Мне подумалось, ему может показаться странным, что я расспрашивала о его семье. Или, по крайней мере, о трагедии, которая с ними случилась.

– Где ты остановилась? – поинтересовался он.

– О, прямо на озере, на Рокуэлл-лейн.

– В одном из домов Джорджа Конника под сдачу?

Я кивнула.

– Что ж, Бри, если хочешь, я бы с удовольствием как-нибудь показал тебе окрестности. – Трэвис скользнул по мне взглядом.

Я улыбнулась, изучая его. Глаза цвета виски. Несомненно, красив. Я была почти уверена, что он приглашает меня на свидание, а не просто по-дружески предлагает помощь. Хотя в данный момент начать с кем-то встречаться было не самой блестящей идеей.

– Прости, Трэвис, у меня сейчас все немного… сложно.

Он рассматривал меня пару мгновений, заставив покраснеть под его пристальным взглядом.

– Я довольно простой парень, Бри, – подмигнул он.

Я рассмеялась в благодарность за то, что он разрядил обстановку. Пока Трэвис допивал свой кофе, а я продолжала раскладывать приправы на стойке и прибираться, мы непринужденно болтали.

Норм вышел из кухни как раз в тот момент, когда Трэвис собрался уходить.

– Флиртуешь с моей новой официанткой? – проворчал он.

– Приходится, – парировал Трэвис. – По какой-то неизвестной причине Мэгги все еще не хочет ради меня бросить твою кислую задницу, – Трэвис подмигнул Мэгги, которая вытирала столик рядом со стойкой. – Но на днях она передумает. Я не теряю надежды.

Норм фыркнул, вытирая руки о заляпанный жиром фартук, прикрывавший его внушительный живот.

– Ночью она придет за этим, – сказал он. – Что ей может понадобиться от тебя?

Трэвис с усмешкой повернулся, чтобы уходить, но окликнул Мэгги:

– Когда устанешь от этого сварливого парня, найди меня.

Мэгги рассмеялась, приглаживая короткие кудряшки с проседью, а Норм, ворча, направился обратно на кухню.

В дверях Трэвис обернулся ко мне и сказал:

– Бри, мое предложение остается в силе.

Я улыбнулась, и он закрыл за собой дверь.