История рыжего демона E-Book

Роберт Шекли

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Мастера фантазии
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2024

Seitenzahl: 1299

Beschreibung

Роберт Шекли (1928–2005) и Роджер Желязны (1937–1995) – одни из самых известных и, безусловно, самые любимые фантасты мира. К моменту сотрудничества над «Историей рыжего демона» Шекли уже написал «Корпорацию «Бессмертие», «Координаты чудес», «Первую жертву» и более сотни рассказов, а Желязны создал «Джека-из-Тени», «Князя Света» и «Хроники Амбера». Любовь к мифологии, юмористический взгляд на мир, трепетное отношение к деталям – у них было слишком много общего, чтобы их творческий тандем не удался! Противостояние сил Света и Тьмы подобно гигантской шахматной доске, на которой ангелы и демоны делают свои ходы, используя в качестве пешек и королей знаменитых мифологических или исторических персонажей. Достаточно молодой по меркам Ада, но полный энтузиазма демон Аззи прямо-таки кипит новыми нестандартными идеями, которые могут приблизить могущество Темных на арене мировой истории, а самого Аззи подтолкнуть по карьерной лестнице. Беда лишь в том, что мелкие проблемы и недочеты, неучтенные нюансы и досадные парадоксы, напрямую связанные с характером азартного и легкомысленного демона, всякий раз обрушиваются на него словно снежный ком. Ведь всемогущая Ананке, стоящая на страже Порядка, не допускает ни малейшего проявления энтропии во Вселенной!

Leseprobe

Роберт Шекли, Роджер Желязны История рыжего демона

Robert Sheckley, Roger Zelazny

Bring me the Head of Prince Charming if at Faust you don’t Succeed a Farce to be Reckoned with

© The Amber Corporation and Robert Sheckley, 1991, 1993, 1995

© Перевод. Н. Кудряшев, 2022

© Перевод. Н. Желнова, 2022

© Издание на русском языке AST Publishers, 2023

* * *

Принеси мне голову Прекрасного Принца

Заутреня

Глава 1

Эти ублюдки снова филонили. А Аззи только-только устроился поудобнее – нашел себе местечко на идеальном расстоянии от пышущей адским жаром дыры в центре Бездны и окружавших ее, покрытых изморосью стальных стен.

Температура стен поддерживалась личным кондиционером Дьявола на уровне, близком к абсолютному нулю. Жара же в центре Бездны хватало на то, чтобы обдирать с атомов электроны, а порой и протоны плавить.

Вообще-то без таких предельных температур можно было и обойтись. Смертные – даже умершие и помещенные в Бездну – такого диапазона температур просто не могли воспринимать. Оказавшись за пределами зоны комфорта, смертные очень быстро теряют способность отличать плохое от Очень плохого. Так что толку в том, чтобы поджаривать бедолагу при температуре в миллион градусов по Цельсию, если он все равно ощущает себя точно так же, как и при пятистах градусах? В общем, эти крайности только доставляли неудобства демонам и прочим сверхъестественным существам, которые обслуживали грешников. Диапазон ощущений у сверхъестественных существ в разы шире, чем у смертных, что обычно приводит к дискомфорту, хотя порой и доставляет неслыханное наслаждение. Впрочем, говорить о наслаждениях в Бездне как-то не совсем уместно.

Разумеется, Бездн в Аду не одна и не две. Счет покойникам идет на миллионы миллионов, и с каждым днем их становится все больше. Большая их часть проводит в Бездне хоть сколько-то времени. Понятное дело, их всех необходимо где-то обустроить.

Бездна, в которой работал Аззи, называлась «Северный Дискомфорт № 405». Это была одна из самых старых Бездн; ее ввели в строй во времена Вавилона, когда люди еще умели грешить по-настоящему. На ее стенах до сих пор красовались рельефы с крылатыми львами, и она входила в Адский реестр объектов исторического наследия. Однако Аззи все эти подробности волновали меньше всего. Все, чего он хотел, – убраться из этого места.

Как и все Бездны, Северный Дискомфорт № 405 представлял собой огромную, окруженную железными стенами свалку, в центре которой зияла огнедышащая дыра. Из дыры вылетали раскаленные угли и плевки лавы. Адский огонь слепил глаза, однако носить темные очки позволялось только зрелым демонам вроде Аззи.

Адские муки грешников сопровождались (и усиливались) особой музыкой. Перепачканные сажей бесы расчистили от мусора и гниющих отбросов пятачок земли, и на нем полукругом расселся на ящиках из-под апельсинов небольшой оркестр. Он состоял из бездарных музыкантов, которым посчастливилось (или наоборот!) умереть во время концерта. Здесь, в Аду, их заставляли исполнять музыку самых ужасных композиторов всех времен и народов. На Земле их имена давным-давно позабыли, но в Аду, где их сочинения исполнялись без перерыва (и даже транслировались по местной радиосети), они сделались знаменитостями.

Бесы не знали ни покоя, ни отдыха, переворачивая и меняя местами шкворчащих грешников. Подобно вурдалакам, бесы любили людей хорошо прожаренными, предварительно замаринованными в адской смеси уксуса, чеснока, анчоусов и протухших сосисок.

Аззи пришлось отвлечься от приятного времяпровождения, потому что штабель грешников, возвышавшийся перед ним, не насчитывал в высоту и десяти рядов. Поэтому ему пришлось подняться со своего уютного (ну, относительно уютного) местечка и, увязая по щиколотку в яичной скорлупе, тухлых потрохах и куриных головах, подойти к штабелю из тел.

– Когда я говорил, чтобы вы складывали штабель повыше, – обратился он к бесам, – я имел в виду, что он должен быть высоким. Гораздо выше этого.

– Но он разваливается, если мы пытаемся положить новый ряд! – возразил старший бес.

– Так укрепите штабель чем-нибудь, и кладите дальше!

– Это нелегко, сэр.

Аззи вылупил на него глаза. Уж не осмелился ли этот дурень возражать ему?

– Выполняй, если не хочешь присоединиться к ним, – он махнул рукой в сторону грешников.

– Будет сделано, сэр! Сейчас увяжем их покрепче, сэр!

И бес, на бегу выкрикивая распоряжения, поспешил прочь.

Так начинался очередной обычный день в одной из Адских Бездн. Однако все еще могло измениться – неожиданно, в любой момент. С переменами всегда так. Потупив взгляд и низко опустив голову, следуем мы проторенными, давно опостылевшими путями и полагаем, что так будет всегда. Да и с чего им, переменам, случаться, если никаких признаков этому мы не видим: ни объявления, ни депеши по Федерал Экспресс, ни даже телефонного звонка, предшествующего важному событию? И вот ты предаешься отчаянию, не ведая, что гонец с вестью уже в пути, что мечты порой становятся явью – даже в Аду. Ну да, скажут некоторые, где еще сбываться мечтам, как не в Аду, – ведь, если рассудить здраво, мечта сама по себе уже может считаться одной из адских пыток. Впрочем, возможно, это просто одно из тех преувеличений, которыми так любят стращать нас церковники.

Аззи дождался, пока бесы не начали работать более-менее удовлетворительно. До конца смены ему оставалось всего пара сотен часов (дни в Бездне тянутся дооолго), а там он сможет соснуть часика на три, прежде чем начать все сначала. Он как раз собирался вернуться на свое уютное (ну, относительно уютное) местечко, когда к нему, запыхавшись, подбежал гонец.

– Не ты ли демон, отвечающий за эту Бездну?

Вопрошавший, ифрит из древнего Багдада с фиолетовыми крыльями, работал теперь по большей части курьером: верховным Силам Зла нравились яркие тюрбаны.

– Я Аззи Элбуб, – ответил наш демон. – И да, я несу ответственность за эту зону Бездны.

– Значит, ты мне и нужен, – ифрит протянул ему листок асбеста с пылающими на нем огненными письменами. Аззи натянул перчатки и взял его. Такие послания отправляет только Верховный Совет Адского Правосудия.

– Да будет известно, – прочитал он, – всем нижеперечисленным демонам (следовал список), что имела место несправедливость, как-то: смертный помещен в Бездну прежде положенного срока. Силы Света уже выступили с заявлением по этому поводу; его надлежит вернуть, дабы он прожил отведенный ему срок, на протяжении которого у него будет время покаяться. Шансы на то, что он избежит этого места, примерно один к двум сотням, но все же есть, по крайней мере, математическая вероятность. Вам предписывается забрать его из Бездны, привести в надлежащее состояние, вернуть на Землю к жене и детям, а также оставаться с ним до тех пор, пока он не восстановит способность жить самостоятельно. В противном случае нас могут обвинить в ненадлежащем обращении с клиентом. После этого вы сможете приступить к выполнению обыкновенных демонских обязанностей на Земле. С уважением, Асмодей, руководитель Северного Сектора Преисподней. Постскриптум: смертный откликается на имя Томас Крючкотвор.

Аззи исполнился такого возбуждения, что даже обнял ифрита – тот поспешно отступил на шаг и поправил тюрбан.

– Полегче, парень!

– Извини, не сдержался, – объяснил Аззи. – Наконец-то я уберусь из этой дыры! И вернусь на Землю!

– Ой, да ну, то еще местечко, – буркнул ифрит. – Однако же, каждому свое. И каждой тоже.

Аззи поспешил отыскать Томаса Крючкотвора.

Смертный обнаружился в самом дальнем конце сектора № 1002.

Адские Бездны выстроены в форме амфитеатров. В принципе, здесь не так сложно отыскать любого грешника – на то существуют списки и схемы. Однако на практике – с учетом разгильдяйства бесов и того, как небрежно громоздят они штабеля грешников, местонахождение смертного в Безднах можно определить лишь с большой степенью допуска.

– Эй, есть здесь Томас Крючкотвор? – крикнул Аззи.

Груда грешников в секторе 1002 прервала беседу и повернула к нему лица – ну, те из них, чьи головы торчали в нужном направлении. Вместо того, чтобы каяться в своих грехах, они проводили время в Бездне, общаясь – знакомясь с соседями, болтая о том, о сем, даже анекдоты травили. В общем, будучи мертвыми, они продолжали обманывать себя – точно так же, как при жизни.

– Крючкотвор… Крючкотвор… – пробормотал старик в среднем ярусе, с усилием повернув голову в направлении своего локтя. – Кажись, есть здесь такой. Эй, ребята, никто не знает, где тут Крючкотвор?

Его соседи оторвались от игр (в Аду хватает самых разных игр, только вот ты всегда проигрываешь – ну, если только ты не сделал ставку на свой проигрыш).

Вопрос этот разлетелся вверх и вниз по штабелю.

– Крючкотвор… Крючкотвор… – послышались голоса. – Это такой высокий, тощий, с повязкой на глазу?

– Знать не знаю, как он выглядит, – сказал Аззи. – Я полагал, он сам отзовется.

Груда грешников забормотала, залопотала, закашляла, обсуждая эту информацию – в общем, принялась вести себя так, как обычно ведут себя по любому поводу все люди, живые они или мертвые. И не обладай Аззи сверхъестественным слухом, он ни за что не расслышал бы слабый писк, исходивший откуда-то с самого низа штабеля.

– Эй! Я Крючкотвор! Здесь я! Меня кто-то спрашивал?

Аззи приказал бесам извлечь Крючкотвора из штабеля – но осторожно, дабы не оторвать тому какую-нибудь конечность. Разумеется, ее без особого труда можно приставить на место, но процедура эта отличалась болезненностью и не могла не оставить шрама на психике. Аззи знал, что ему надлежит доставить этого типа на Землю в целости и сохранности, чтобы не дать Крючкотвору повода жаловаться на преждевременные муки со стороны Темных Сил.

Наконец, Крючкотвор выбрался из-под штабеля и отряхнулся. Так вот он каков – маленький, лысеющий болтливый человечек.

– Я Крючкотвор! – закричал он. – Говорил я, что это ошибка, а? Я с самого начала, как сюда попал, говорил, что я не умер. Но эта ваша тетка с косой даже слушать ничего не стала, так? Знай себе ухмыляется этой своей дурацкой ухмылкой. Значит, ни за что ни про что меня сюда сунула! Я намерен подать жалобу властям.

– Послушайте, – перебил его Аззи. – Вам вообще повезло, что ошибку обнаружили. Если вы затеете судебный процесс, вас сунут в котел предварительного заключения до самого слушания, а это может случиться спустя лет сто или двести. Вы хоть представляете себе, на что похожи наши котлы предварительного заключения?

Крючкотвор выпучил глаза и мотнул головой.

– Там настолько скверно, – объяснил Аззи, – что это нарушает даже наши адские законы.

Похоже, это произвело впечатление на Крючкотвора.

– Выходит, мне жуть как повезло, что я вообще могу убрать отсюда задницу? Спасибо за совет. Вы, часом, не юрист?

– Не по образованию, – ответил Аззи. – Но здесь, внизу, мы все немного юристы. Идемте, я провожу вас домой.

– Боюсь, дома меня ждут кой-какие проблемы, – неуверенно пробормотал Крючкотвор.

– Что ж, такова жизнь, – заметил Аззи. – Проблемы… Радуйтесь, что вы еще можете переживать из-за проблем. Вот вернетесь сюда окончательно – и вам не о чем будет беспокоиться. Что бы ни случилось, вам все равно мучиться здесь до бесконечности.

– Я не вернусь, – заявил Крючкотвор.

Аззи чуть не спросил у него, не хочет ли он побиться об заклад, но решил, что с учетом обстоятельств это может показаться неуместным.

– Да, кстати, нам придется стереть из вашей памяти воспоминания о пребывании у нас, – сообщил он Крючкотвору. – Сами понимаете, не можем же мы допустить, чтобы вы трепали языком с приятелями.

– Что ж, идет, – кивнул Крючкотвор. – Да мне и не хотелось бы вспоминать об этом. Хотя… вот совсем недавно, в Чистилище, я познакомился с суккубой… блондинистой такой…

– Забейте, – буркнул Аззи, ухватил Крючкотвора за руку и направил к вратам в железной стене, которые вели в другие части Ада и куда угодно еще – ну и, разумеется, в обратном направлении.

Глава 2

Аззи и Крючкотвор миновали железные врата в железной стене и начали подниматься по дороге, завивавшейся спиралью по дальним пригородам Чистилища – региона, где пересекавшиеся крест-накрест трещины чередовались с головокружительными вершинами, точь-в точь как на полотнах Генри Фузели. Они шагали рука об руку, демон и смертный, и дорога была легка, ибо дороги Ада всегда легки, но и скучна, ибо веселиться в Аду неотчего.

– Нам далеко еще? – поинтересовался спустя некоторое время Крючкотвор.

– Не знаю точно, – признался Аззи. – Я в этом секторе новенький. Честно говоря, попадать сюда мне и не полагалось.

– Вот и мне тоже, – хмыкнул Крючкотвор. – Если я время от времени впадаю в кому, и становлюсь похожим на труп, это еще не значит, что эта ваша старуха с косой могла заграбастать меня, не проверив как следует. Халатность, скажу я вам, одно слово – халатность. А вам почему не полагалось?

– Я рассчитывал на большее, – сказал Аззи. – В колледже я был отличником. В классе в тройку лучших студентов входил.

Он не стал посвящать Крючкотвора в то, что весь его класс разом скопытился, когда откуда-то с юга подул легкий ветерок добра. Эта дурацкая метафизическая погода убила всех кроме Аззи и еще двоих, похоже, обладавших повышенным природным иммунитетом к проявлениям добра. Ну, и потом еще этот покер…

– Так все-таки, почему вы здесь? – не сдавался Крючкотвор.

– Карточный долг отрабатываю, – признался Аззи. – Деньгами отдать не смог, приходится временем, – он помолчал. – Люблю картишки, – неохотно добавил он.

– Я тоже, – заявил Крючкотвор с чем-то, похожим на сокрушенный вздох.

Некоторое время они шли молча. Потом Крючкотвор поднял голову.

– И что со мной теперь будет?

– Вас вставят обратно в ваше тело.

– И все будет тип-топ? Слыхал я, некоторые возвращались из мертвых, да только с головой у них после этого было так себе.

– Я буду рядом и пригляжу, чтобы у вас все было в порядке.

– Приятно слышать, – кивнул Крючкотвор. Он помолчал еще немного. – Но ведь наверняка, когда я приду в себя, я не буду помнить, что вы были рядом, нет?

– Разумеется, нет.

– Тогда что же это за утешение?

– Стоит вам ожить, – осторожно объяснил Аззи, – и вас не надо будет успокаивать. Я просто говорю вам это сейчас. Оценить это по достоинству вы можете, только пока мертвы.

Они шагали все дальше. Спустя несколько минут Крючкотвор снова подал голос:

– А знаете, я совершенно ничего не помню о своей жизни там, на Земле.

– Не переживайте, все воспоминания вернутся.

– Кажется, я был женат.

– Отлично.

– Но не уверен.

– Все вспомните, стоит лишь вам вернуться в свое тело.

– А если не вспомню? Что, если у меня амнезия случится?

– Все будет хорошо, – заверил его Аззи.

– И вы поклянетесь в этом своей честью демона?

– Легко! – непринужденно солгал Аззи. Он прошел специальный курс ложных клятв и проявил себя способным учеником.

– Вы ведь мне не врете, нет?

– Эй, доверьтесь мне, – сказал Аззи, воспользовавшись при этом специальной мантрой, которая обыкновенно убеждала даже самых несговорчивых собеседников.

– Надеюсь, вы понимаете, почему я немного нервничаю, – продолжал Крючкотвор. – Ну, в смысле, от перспективы воскрешения.

– В этом нет ничего зазорного, – заверил его Аззи. – Что ж, вот и пришли. Благодарение Сатане, – добавил он про себя. Долгие разговоры со смертными действовали ему на нервы: так они умели запутать самые простые вещи! Наставники в университете читали курс лекций по изворотливости смертных, но он был дополнительным, и Аззи не удосужился его пройти. В те времена ему представлялся куда более интересным курс псевдодиалектики.

Навстречу им, вся в алую и зеленую полоску, приближалась карета Скорой помощи Северной Бездны. Карета остановилась в нескольких ярдах от них, и из нее вышел санитар – демон со свиным пятачком и глазами-крестиками, ни капельки не похожий на Аззи с его лисьей мордочкой, острыми ушками и голубыми как лед глазами. Все, мало-мальски разбирающиеся в демонической красоте, находили эти глаза на редкость привлекательными.

– Это и есть тот парень?

– Он самый, – кивнул Аззи.

– Прежде, чем вы сделаете что-нибудь, – встрепенулся Крючкотвор, – мне хотелось бы знать…

Санитар со свиным пятачком протянул руку и дотронулся до ложбинки у того между бровями. Крючкотвор замолчал на полуслове, и взгляд его сделался отсутствующим.

– Что ты сделал? – спросил Аззи.

– Поставил на холостой ход, – сказал демон-санитар. – А теперь пора его отправлять.

Аззи надеялся, что с Крючкотвором все в порядке: никогда не знаешь, что выйдет, когда демон лезет тебе в голову.

– Откуда ты знаешь, куда его отправлять? – поинтересовался он.

Вместо ответа демон-санитар отдернул ворот рубахи Крючкотвора и продемонстрировал Аззи имя и адрес, вытатуированные у того на груди алыми чернилами.

– Дьявольская регистрационная отметка, – пояснил демон-санитар.

– Сотрешь ее перед отправкой?

– Не бери в голову, он ее все равно не видит. Она только для наших глаз. Так ты отправишься с ним?

– Сам доберусь, – мотнул головой Аззи. – Дай-ка еще разок на адрес взглянуть… ага, заметано. До встречи, Том, – добавил он, обращаясь к мужчине с пустым взглядом.

Глава 3

Вот так Томаса Крючкотвора вернули домой. К счастью, демону-санитару удалось доставить его обратно прежде, чем его телу был нанесен непоправимый ущерб. Врач, который его – тело – приобрел, как раз собирался сделать глубокий разрез скальпелем, чтобы продемонстрировать студентам кровеносные сосуды в человеческой шее. Однако прежде, чем он опустил скальпель, Крючкотвор открыл глаза.

– Доброе утро, доктор Моро, – произнес он и потерял сознание.

Моро объявил его живым и потребовал от вдовы вернуть деньги.

Она вернула, но с крайней неохотой. Их с Крючкотвором брак вряд ли можно было назвать особенно счастливым.

Аззи добрался до Земли своим ходом: очень уж ему не хотелось трястись вместе с Крючкотвором в карете скорой помощи, пропитавшейся запахом мертвечины настолько, что от этого страдало даже сверхъестественное обоняние. Он прибыл вскоре после того, как реанимировался Крючкотвор. Благодаря амулету невидимости его присутствия никто не заметил. Под этим покровом невидимости (углядеть его мог разве что ясновидящий) Аззи проследовал за процессией, которая доставила Крючкотвора домой. Добропорядочные соседи, замшелые деревенщины, объявили это чудом. Только Мило, жена Крючкотвора, не переставала ворчать.

– Так я и знала, – бубнила она. – Старый хрыч только притворялся!

Продолжая оставаться невидимым, Аззи обследовал дом Крючкотвора, в котором ему предстояло жить до окончания гарантийного срока. Несколько дней, вряд ли больше. Дом оказался большим, с несколькими комнатами на каждом этаже, а главное – с замечательным сырым подвалом. Вот в этом подвале Аззи и обосновался. Для демона это было самое подходящее место. Он прихватил с собой несколько свитков для чтения и мешок протухших кошачьих голов, чтобы заморить червячка, так что надеялся провести это время по возможности приятнее. Однако, стоило ему устроиться, как начались затруднения.

Первой стала жена Крючкотвора, долговязая пейзанка с начинавшими седеть каштановыми волосами, широкими плечами и необъятным задом. Она спустилась в подвал за провизией. Следом за ней в подвал спустился за горшком меда старший сын, Ганс – неуклюжий увалень, изрядно напоминавший своего папашу. Потом – служанка Лотта за картошкой прошлогоднего урожая…

В общем, то одно, то другое – покоя Аззи дождался только к ночи. Утром он поднялся проведать Крючкотвора. Тот сидел за столом, пил травяной отвар, препирался с женой и бранил детей. Еще день, решил Аззи, и он окончательно поправится, а я смогу заняться гораздо более интересными делами.

Два дворовых пса ощущали его присутствие и убирались, поджав хвосты, при его приближении. Этого можно было ожидать. Но вот то, что случилось потом, никак в его планы не входило.

В эту ночь он устроился на ночлег в самой сырой части подвала, в уютном, зловонном гнездышке из протухшей репы. Однако вскоре его разбудил свет. Кто-то стоял, держа в руке зажженную свечу, и смотрел на него. Маленький ребенок. Фу, гадость какая! Аззи попытался вскочить, и повалился на спину. Кто-то связал бечевой ему ноги!

Он инстинктивно отпрянул назад. Ребенок. Маленькая девчонка с пухлой мордашкой и соломенного цвета волосами. Каким-то неведомым образом она его видела; более того, она поймала его в западню.

Аззи все же удалось встать и выпрямиться во весь рост. Он надеялся, что так он произведет на девчонку больше впечатления. Он сделал шаг вперед, чтобы угрожающе нависнуть над ней, но стреножившая его, странно светившаяся бечевка оказалась привязана другим концом к столбу. Бечевка натянулась, и он снова упал. Девчонка захихикала, и Аззи поежился: ничто так не действует на нервы демонам, как невинный детский смех.

– Привет, дитя, – произнес он. – Ты меня видишь?

– Еще как вижу, – отозвалась та. – Ты похож на старую вредную лису.

Аззи покосился на крошечное табло амулета-невидимки. Как он и опасался, на нем значилось, что амулет практически разрядился. Эти идиоты из Отдела Снабжения! Правда, заряд ему стоило бы проверить самому.

Экая неприятность. Впрочем, ничего такого, из чего он не смог бы выпутаться.

– Лисичка, говоришь, а, курносик? Симпатичная лисичка? – Аззи постарался припомнить ласковые словечки, с которыми обращаются к маленьким демонам их родители. – Приятно познакомиться! Будь так добра, развяжи эти узлы – и я дам тебе большой мешок сладостей!

– Ты мне не нравишься! – заявила девочка, смерив его обвиняющим взглядом. – Ты гадкий. Я оставлю тебя связанным и позову священника.

До Аззи начало доходить, что ему придется хорошенько постараться, чтобы выпутаться из этой истории.

– А скажи-ка, девочка, где ты взяла эту веревку?

– В церкви нашла, в кладовке, – ответила она. – Лежала там на столе среди костей.

Святые мощи! Выходит, эта веревка – силки для духов! Самые лучшие силки для духов изготавливались из веревок, которыми подпоясывались святые. Ситуация становилась все серьезнее и серьезнее.

– Послушай, малышка, я здесь затем, чтобы приглядеть за твоим отцом. Ты же знаешь, он болел, можно сказать, умер, а потом воскрес и все такое. А теперь будь умничкой, и развяжи меня, славная малышка.

– Нет, – заявила девчонка капризным тоном, какой часто можно услышать у маленьких девочек, да и у некоторых больших тоже.

– Да чтоб тебя, – не выдержал Аззи. Он подвигал ногой, но выдернуть ее из силков не смог – напротив, с каждым его движением они, похоже, затягивались все сильнее. – Ну же, малышка, позабавились и хватит. Мне пора уходить.

– И не зови меня «малышкой», – сказала девчонка. – Меня зовут Бригитта, и я все про тебя и всю твою породу знаю. Нам священник говорил. Ты ведь злой дух, правда?

– Вовсе нет, – выпалил Аззи. – На самом деле я добрый дух… ну, по крайней мере, дух нейтральный. Меня послали сюда проследить за тем, как выздоравливает твой отец. Вот сейчас пригляжу за ним и уйду, чтобы помогать другим.

– Ясно, – протянула Бригитта и призадумалась. – Ты ужасно похож на демона.

– Внешность обманчива, – заверил ее Аззи. – Так отпусти же меня! Мне нужно проведать твоего отца!

– А что я за это получу? – спросила Бригитта.

– Игрушки, – предложил Аззи. – Больше, чем ты за всю свою жизнь видела.

– Идет, – кивнула девчонка. – А еще мне платья новые нужны.

– Я тебе весь гардероб обновлю. А теперь пусти меня!

Бригитта шагнула к нему и потыкала в узел грязным пальчиком. Потом помедлила.

– А если я тебя отпущу, ты будешь приходить и играть со мной, когда я тебя позову?

– Нет, ну, это уже слишком! У меня своих дел хватает. Не могу же я срываться с места по первому зову деревенской замарашки.

– Ну, тогда обещай, что исполнишь три моих желания, когда бы я их у тебя ни попросила!

Аззи заколебался. Исполнение желаний дело скользкое, так и до неприятностей недалеко. Обещание, данное демоном, надо исполнять, а желания у людей могут быть непредсказуемыми. От этих смертных можно всего ожидать.

– Одно желание, – предложил он. – И чтобы оно было разумным.

– Ну, ладно, – согласилась Бригитта. – Но, может, не вполне разумным, идет?

– Идет! Развязывай!

Бригитта освободила его. Аззи потер лодыжку, потом порылся в котомке и достал запасную батарейку для амулета. Сунул ее в гнездо, щелкнул рычажком и исчез.

– И не забывай, ты обещал! – крикнула девчонка.

Аззи понимал, что забыть об этом он не сможет при всем желании. Обещания, данные сверхъестественными существами смертным, регистрируются Конторой Равновесия, которой руководит сама Ананке. Стоит демону только попытаться забыть о своем обещании, и ему о нем напомнят – быстро и весьма болезненно.

Крючкотвор поправился. Он ел овсянку из миски и раздавал распоряжения своим батракам и жене.

Что ж, это радовало. Настало время и Аззи заняться своими делами.

Глава 4

Какое наслаждение, думал Аззи, ощущать себя свободным и снова бороздить просторы зеленой земли! Пребывание в Бездне было ему ненавистно – в первую очередь, своей монотонностью. Действительно, круглосуточное созерцание того, как поджаривают грешников, может кому угодно надоесть. Аззи считал себя энергичным демоном – предприимчивым, инициативным, настоящим служителем Зла. Несмотря на некоторую склонность к фривольности, он относился к своим адским обязанностям со всей положенной серьезностью.

Покинув деревню Крючкотвора, он первым делом огляделся по сторонам. В этих краях он оказался впервые. Аззи уже посещал Землю во времена римских императоров – ему даже посчастливилось присутствовать на одном из знаменитых пиршеств Калигулы. Теперь он летел на бреющем полете над страной, которая прежде называлась Галлией; амулет-невидимка защищал его от неприятностей. Помимо невидимости, устройство сообщало также своему обладателю некоторую долю неосязаемости, что оказалось весьма кстати, когда он пролетал сквозь большую стаю лебедей. Во все стороны от него простирались леса. Деревня казалась крошечным пятачком в густом лесу, который покрывал большую часть Европы, от скифских земель до Испании. Аззи нашел грязный проселок и летел над ним на высоте в пятьсот футов. Проселок тянулся все дальше и дальше, и, наконец, влился в настоящую дорогу, вымощенную, похоже, еще древнеримским булыжником. Пристроившись к группе всадников, Аззи добрался до довольно большого города. Чуть позже он узнал, что город этот называется Труа и расположен в королевстве франков – здоровенных варваров с железными мечами, которые после распада Римской империи захватили всю Галлию и ряд соседних земель.

Аззи медленно кружил над городом, разглядывая мелкие домишки и возвышавшиеся над ними дворцы вельмож и церковных сановников. На городской окраине раскинулась ярмарка с шатрами, флажками и обилием обычной суеты. Аззи решил заглянуть.

Он спустился на землю и принял одно из обычных своих обличий: симпатичного лысого толстячка с хитрым лисьим взглядом. Правда, тога, в которую он оказался облачен, давно вышла из моды, так что он купил себе домотканый плащ, в котором практически не отличался от остальных.

Он бродил по рядам и крутил головой во все стороны: ярмарочная суета слегка сбивала его с толку. На поле стояло несколько домов, а остальное пространство сплошь покрывали ярмарочные шатры и палатки. Здесь торговали всем: оружием, одеждой, съестными припасами, скотом, инструментами, пряностями…

– Эй, вы! Да, вы, господин!

Аззи оглянулся. Какая-то старая карга манила его к себе. Она сидела перед маленьким черным шатром, украшенным вышитыми золотом каббалистическими знаками. Судя по темной коже, старуха была из арабов. Или цыганкой.

– Это ты мне?

– Вам, вам, господин! – отозвалась она с заметным акцентом уроженки Северной Африки. – Заходите в шатер.

Смертный, возможно, поостерегся бы зайти, ибо мало ли чего может случиться в черном шатре, покрытом каббалистическими знаками. Но для Аззи этот шатер стал первой знакомой вещью, которая встретилась ему за долгое время. Несколько племен демонов кочуют с такими черными шатрами по окраинам Преисподней, и Аззи, пусть и канаанит по отцовской линии, имел родственников и среди этих кочевых демонов.

Весь шатер оказался увешан и устлан дорогими коврами. По стенам висели оловянные светильники с замысловатой чеканкой, на полу лежали подушки. В дальнем конце шатра виднелся низкий алтарь со столиком для приношений, а перед ним возвышалась изваянная на греческий манер статуя красивого юноши с лавровым венком на голове. Лицо показалось Аззи знакомым.

– Значит, и Гермес здесь? – спросил он.

– Я его жрица, – отвечала карга.

– А мне казалось, – заметил Аззи, – что мы находимся в христианской стране и что поклонение древним богам здесь строго запрещено?

– Истину глаголешь, – согласилась карга. – Старые боги мертвы, но не совсем: просто они возродились в новом обличии. Вот Гермес, например, превратился в Гермеса Трисмегиста, святого-покровителя алхимиков. Поклонение ему не поощряется, но и не запрещается.

– Приятно слышать, – сказал Аззи. – Но зачем ты зазвала меня сюда?

– Ты ведь демон, господин? – спросила старуха.

– Ну, да. А как ты узнала?

– Есть в твоем лице что-то благородно-зловещее, – отвечала карга. – Этакий дух глубокого, неукротимого зла, что отличает вашего брата от других даже в самой густой толпе.

Аззи знал, конечно, что цыгане большие мастера распознавать в людях самые мелкие слабости и умело пользуются этим, чтобы заговорить тем язык. Тем не менее, он сунул руку в котомку, достал из нее золотой и дал старухе.

– Это тебе в награду за льстивый язык. А теперь, что тебе все-таки от меня нужно?

– Мой господин желает переговорить с вами.

– Что ж, хорошо, – кивнул Аззи. Ему давно не доводилось беседовать с кем-либо из древних богов. – Где он?

Старуха опустилась на колени перед алтарем и начала бормотать что-то себе под нос. Не прошло и нескольких секунд, как белый мрамор статуи начал розоветь на глазах. Изваяние ожило, потянулось, сошло с пьедестала и уселось рядом с Аззи.

– Поди, принеси чего-нибудь выпить, – приказал Гермес старой карге, дождался, пока она выйдет и повернулся к Аззи.

– Давненько не виделись, Аззи.

– Не то слово, – согласился Аззи. – Рад тебя видеть, Гермес. Я не был на Земле с тех пор, как христианство одолело язычников – сам понимаешь, дела. Но мне давно хотелось принести тебе свои соболезнования.

– Спасибо, конечно, – улыбнулся Гермес. – Но вообще-то, мы ничего не лишились. Мы все при делах – все боги. Порой нам даже отводят почетные места в обоих лагерях – и у святых, и у демонов. Перспективы самые радужные. У неопределенного статуса есть свои преимущества.

– Рад за тебя, – сказал Аззи. – Было бы печально слышать о боге, оставшемся без работы.

– За нас не переживай. Я попросил свою прислужницу, Аиссу, позвать тебя, ибо она сказала, что вид у тебя какой-то такой… потерянный. Вот я и подумал, не смогу ли чем помочь.

– Очень мило с твоей стороны. Пожалуй, ты мог бы просветить меня немного насчет того, что происходило со времен Калигулы.

– Ну, коротко говоря, Римская империя рухнула под натиском варваров с севера, да и сами они свинцом потравились изрядно. Сейчас правят повсюду варвары: франки, саксонцы, визиготы. Создали империю, которую назвали Священной Римской.

– Священной? – переспросил Аззи.

– Ну, так они ее называют. Уж не знаю, почему.

– Но как вышло, что пала настоящая Римская империя?

– Об этом в любом учебнике истории написано. Просто поверь мне на слово: она пала, и на этом закончилась классическая эпоха. То время, в котором мы находимся сейчас, называется… нет, будет называться после того, как завершится – Средневековьем. Жаль, ты пропустил Темные Века. Мы бы с тобой знатно повеселились, поверь! Впрочем, и нынешнее времечко не так плохо.

– Какой сейчас год на календаре? – поинтересовался Аззи.

– Тысячный. Миллениум.

– Миллениум!

– Ага.

– Значит, вот-вот начнется Турнир?

– Совершенно верно, Аззи. В этом году силы Света и силы Тьмы сойдутся на турнире, который определит, кто будет диктовать судьбы человечеству на протяжении следующей тысячи лет, Добро или Зло. И что ты по этому поводу собираешься делать?

– Я? – переспросил Аззи. – Что собираюсь делать я?

– Ты мог бы принять участие в турнире.

Аззи покачал головой.

– Участники турнира от сил Зла выбираются Верховным Советом. А они всегда посылают любимчиков. Ну, или по большому блату. У меня нет ни малейшего шанса.

– Так было в прежние времена, – возразил Гермес. – Но я слыхал, что в Совете произошли изменения. Они давно уже находятся под сильным давлением Сил Света. При всей своей привлекательности кумовство больше не имеет прежнего влияния. Насколько я понимаю, участники турнира будут выбираться исходя из личных достоинств.

– Достоинств! Ничего себе принцип! Но все равно не вижу, что я смог бы сделать.

– Не уподобляйся многим молодым демонам-пораженцам, – настоятельно произнес Гермес. – Столько среди них лентяев, которым только бы валяться без дела, ширяться, чесать языком и вообще прожигать вечность наиприятнейшим образом. Ты не из таких, Аззи! Ты умен, инициативен, у тебя есть свои принципы. Пошевели задницей… нет, лучше мозгами. Ей-ей, у тебя есть шансы, и неплохие.

– Но я не знаю, что делать, – возразил Аззи. – А если бы и знал, у меня нет денег на такие дела.

– Но ты заплатил старухе.

– Это золото фей. Оно исчезнет, не пройдет и пары дней. За участие в турнире надо вносить залог, а для него нужны деньги настоящие.

– Я знаю, где можно достать, – сказал Гермес.

– Где? Сколько драконов мне нужно одолеть, чтобы получить его?

– Ни-ка-ких драконов! Тебе нужно всего лишь обыграть остальных в покер на День Основателей.

– Покер! – выдохнул Аззи. – Обожаю покер! Где играем?

– Игра состоится через три дня на кладбище в Риме. Только теперь тебе придется сыграть получше, чем в прошлый раз, или тебя вернут в Бездну еще на несколько сотен лет. Вообще-то, – добавил Гермес, – тебе понадобится то, что картежники последнее время называют «финтом».

– «Финтом»? Это что еще такое?

– Любой прием, только бы он помог тебе выиграть.

– Но ведь за партией наблюдают судьи – они не дадут смошенничать.

– Верно. Только нет такого закона – ни на Небесах, ни в Аду, – который запрещал бы удачный талисман.

– Но ведь их на белом свете всего несколько штук! Был бы у меня такой…

– Я могу дать тебе совет, где его найти. Но тебе придется хорошенько постараться, чтобы его заполучить.

– Так скажи, скажи, Гермес!

– Во время моих ночных блужданий по городу Труа и его окрестностям, – сказал Гермес, – на опушке леса к западу от города я наткнулся на место, где растет маленький оранжевый цветок. Местным сие неведомо, но цветок этот называется «спекулюм» – «зерцало», и растет он только рядом с феликситом.

– Здесь, совсем рядом, находится феликсит? – не поверил своим ушам Аззи.

– Ну, это выяснить тебе придется уже самому, – кивнул Гермес. – Но признаки многообещающие.

Глава 5

Аззи поблагодарил Гермеса и по зеленому лугу направился к лесу, окружавшему город. На опушке он отыскал редкий цветок, маленький, можно сказать, невзрачный. Аззи понюхал его (пахнет цветок-«зерцало» прямо-таки изысканно), а затем встал на четвереньки и приложил ухо к земле. Его сверхъестественный слух уловил где-то там, в глубине чье-то присутствие – нечто шевелилось и притаптывало, шевелилось и притаптывало. Разумеется, такие звуки мог производить только гном, прокладывающий киркой и лопатой подземный туннель. Гномы прекрасно осознают, что рытье туннеля выдает их присутствие – но что им еще остается делать? Гномы живы, пока копают.

Аззи топнул ногой и погрузился в землю. Подобным талантом обладают почти все европейские и арабские демоны. Жить в земле для них так же естественно, как для людей – жить на земле. Земля ощущается демонами чем-то текучим, вроде воды, и они могут в ней плавать, хотя вообще-то предпочитают перемещаться по туннелям.

Под землей царила приятная прохлада. Отсутствие солнечного света не мешало Аззи отчетливо видеть все, что происходило вокруг. Под землей было даже уютно. Ближе к поверхности земли копошились кроты и землеройки; ниже ползали другие твари.

И, наконец, Аззи оказался в большой подземной пещере. Она неярко освещалась фосфоресцирующими камнями, а в дальнем ее конце Аззи разглядел одного-единственного гнома североевропейской породы в аккуратном зеленом костюмчике и башмачках из гекконовой кожи; на голове его красовалась шапочка благородного мышиного цвета.

– Приветствую тебя, гном, – произнес Аззи, выпрямившись настолько, насколько позволяли ему каменные своды пещеры. Впрочем, даже так он нависал над гномом достаточно угрожающе.

– Привет и тебе, демон, – отозвался гном без особой радости. – Решил прогуляться, да?

– Можно сказать и так, – согласился Аззи. – А ты чем тут занят?

– Дык, это… проходил мимо, – буркнул гном. – Держу путь к семье на Антибы.

– Правда? – усомнился Аззи.

– Правда, правда.

– Тогда что же ты здесь копаешь?

– Я? Копаю? Да ничего особенного.

– А что ты тогда делаешь с киркой в руке?

Гном опустил взгляд и, казалось, испытал искреннее удивление тому факту, что в руке у него, действительно, оказалась кирка.

– Дык, это… дорогу прибираю.

Он даже попытался отгрести в сторону несколько камней, но, поскольку кирка для этих целей приспособлена довольно плохо, результат вышел так себе.

– Прибираешь? – переспросил Аззи. – За кого ты меня принимаешь, а, болван? И вообще, кто ты такой?

– Я Рогнир из Упсальских Рольфингов. Может, тебе это и кажется глупым, но прибирать дорогу у гномов в крови: мы вообще не любим беспорядка.

– Честно говоря, – признался Аззи, – сдается мне, ты несешь какую-то околесицу.

– Это потому, что я нервничаю, – объяснил Рогнир. – А так я обычно разговариваю очень даже рассудительно.

– Так и говори рассудительно, – посоветовал ему Аззи. – Расслабься, я не причиню тебе вреда.

Гном кивнул, хотя и не слишком убежденно. Демонам он не доверял, и его вряд ли можно было в этом упрекнуть. Отношения между обитателями царства духов довольно сложные, и смертные не имеют об этом почти никакого представления, ибо много всякого произошло с тех пор, как об этом рассказывали Гомер или Виргилий. А между гномами и демонами они были напряженными всегда – в основном, из-за территориальных споров. Демоны всегда претендовали на подземный мир, несмотря даже на то, что произошли когда-то от падших ангелов. Им нравились подземные ходы, глубокие пещеры, подземные трясины и провалы, каверны и спуски, так замечательно гармонировавшие с их, демонов, лирической, немного мрачноватой натурой. Однако же на подземный мир претендуют и гномы, считающие его своей исконной родиной, ибо ведут свой род от тех, кто порожден хаотичной пляской языков Изначального Огня. С этим они, конечно, преувеличивают: происхождение гномов не лишено интереса, но к нашему сюжету отношения не имеет. Важно то, что гномы изобретательны и склонны к фантазиям, которых потом придерживаются со всем присущим им упорством. Как следствие гномы настаивают на полной свободе передвижений по подземному царству – совсем не так, как демоны. Они предпочитают владеть территорией. Демонам нравится бродить в одиночестве, чтобы другие существа не попадались им под ноги. Иное дело гномы: они маршируют целыми отрядами, топорща усики, держа лопаты и кирки наготове, раз-два, и с песней (они обожают петь хором), проходя порой прямо сквозь сборища демонов, которые частенько собираются обсудить важные вопросы. Собрания такие редко привлекают к себе внимание власть предержащих. Но даже так, демоны терпеть не могут, когда им мешают, а гномы обладают редкой способностью оказываться в неудачное время в неудачном месте – скажем, наткнуться на демона, присевшего на базальтовую плиту в глубоком раздумье, как мы можем увидеть на скульптурных изваяниях Собора Парижской Богоматери. Демонам кажется, что гномы одолевают их численностью, а войны начинались и по куда меньшему поводу.

– Полагаю, – заметил Аззи, – наши племена сейчас не находятся в состоянии войны. Так или иначе, я здесь ради одной вещицы, каковая не должна представлять для тебя интереса, ибо это не драгоценный камень.

– И что именно ты ищешь? – поинтересовался Рогнир.

– Феликсит.

В те времена всякого рода талисманы и амулеты обладали огромной силой. И талисманов-амулетов имелось в те времена в изобилии, хотя гномы прятали их от драконов в своих потаенных местах – без особого, надо признать, успеха, ибо драконы понимают: где гномы, там и золото. Гномы и драконы неразлучны как лосось и рогалики, как треска и сметана, как добро и зло, как память и сожаление. Трудом и усердием добывают гномы феликсит из недр земли – крошечные вкрапления минерала в толще самых древних, самых глубоких базальтовых пластов.

Камень благой удачи, феликсит, имел широкое хождение в те времена, когда все было лучше, счастливее и вернее. То есть, в Золотой Век, который закончился с появлением на сцене людей. Находятся такие, что утверждают, будто феликсит заложен в земные недра древними богами, которые правили миром в незапамятные времена, когда вещи и действа еще не имели имен. Впрочем, даже тогда феликсит уже был самым редким минералом. Крошечный камешек мог передать своему обладателю заключенные в нем благость и карму, обеспечивая тем самым благоприятный успех затеянному тем предприятию. Поэтому люди готовы были убивать друг друга ради обладания феликситом.

Несомненно одно: если вы горите желанием обладать этим талисманом удачи, вам придется либо украсть его (что непросто, поскольку уважающий себя талисман предан своему обладателю, а значит, будет достаточно эффективно сопротивляться краже), либо самому отыскать камень в земных недрах. Можно подумать, если гномы искали феликсит под землей с тех пор, как на ее поверхности появились первые люди, все природные запасы феликсита давным-давно исчерпаны. Но это не так: феликсит настолько удачлив, что даже земля оберегает его в своей толще и время от времени производит новые камни – в мизерных, конечно, количествах.

– Феликсит! – Рогнир попытался скептически ухмыльнуться. – С чего это ты взял, что он здесь вообще есть?

– Мышка нашептала, – отвечал Аззи, даже не совсем погрешив против истины, ибо по прежнему роду занятий Гермес был мышиным богом. Впрочем, о событиях, происходивших на Олимпе до падения его богов, Рогнир наверняка не имел ни малейшего представления.

– Нету здесь никакого феликсита, – сказал Рогнир. – Здесь все выработано много веков назад.

– Если так, не очень понятно, что ты здесь делаешь.

– Я? Ну… путь спрямляю, – ответил Рогнир. – Это место как раз лежит на кратчайшем пути из Багдада в Лондон.

– Раз так, – вкрадчиво произнес Аззи, – ты, надеюсь, не будешь против, если я проверю кое-что?

– С чего мне возражать? – буркнул Рогнир. – Копаться в грязи никому не запретишь.

– Верно подмечено, – кивнул Аззи и принюхался. Почти сразу его чуткого обоняния коснулся слабый, но вполне отчетливый запах, который вполне мог бы принадлежать и феликситу. (Нюх у демонов необычайно чуткий – специально для того, чтобы служба в Бездне не казалась им медом.)

Поводя своим лисьим носом, Аззи двинулся в направлении источника запаха и остановился у сумки из шкуры лемура, что лежала у самых ног Рогнира.

– Не будешь возражать, если я загляну? – спросил Аззи.

Рогнир очень даже возражал бы, но, поскольку при встрече один на один гном демону не соперник, позволил взять верх благоразумию – в ущерб гордости.

– Ни в чем себе не отказывай.

Аззи вывалил содержимое сумки на землю. Отбросив ногой в сторону рубины, добытые Рогниром, судя по всему, в Бирме, не обращая внимания на колумбийские изумруды и южноафриканские алмазы с их зловещими знамениями, он подобрал маленький каменный цилиндрик розового цвета.

– На мой взгляд, похоже на феликсит, – сказал он. – Ты не будешь против, если я позаимствую его у тебя? На некоторое время?

Рогнир пожал плечами. Поделать с этим он все равно не смог бы ничего.

– Только не забудь потом вернуть.

– Не беспокойся, – бросил Аззи и повернулся, чтобы уходить, но остановился, бросив взгляд на валявшиеся под ногами самоцветы.

– Послушай, Рогнир, – сказал он. – Для гнома ты, похоже, парень неплохой. Как насчет уговора между нами двоими?

– Чего еще ты задумал?

– Мне предстоит одно выгодное дельце. Не могу рассказывать о нем подробнее, но это имеет отношение к грядущей смене тысячелетий. Мне нужны твои феликсит и самоцветы, потому что без денег там демону делать нечего. Если я получу поддержку Сил Зла, на которую рассчитываю, я смогу вернуть тебе все это в десятикратном размере.

– Но я собирался взять все это домой и добавить в общую груду, – возразил Рогнир. Он наклонился и принялся подбирать самоцветы.

– У тебя ведь и так большая груда, верно?

– Ну, грех жаловаться, – в голосе Рогнира послышалось самодовольство: гномы любят хвастаться своими сокровищами.

– Тогда почему бы тебе не оставить эти каменья мне? Раз у тебя и так большая груда?

– Но это не значит, что мне не хочется сделать ее еще больше!

– Конечно, нет. Но если ты просто добавишь их в кучу, твои деньги не будут работать на тебя. А если инвестируешь их в меня – будут, и еще как.

– Деньги? Работать? На меня? Что за странная мысль! Я не знал, что деньги могут работать.

– Это принцип из будущего, но очень разумный. Почему бы деньгам не работать? Всем надо работать.

– Неплохая мысль, – признал Рогнир. – Но какие гарантии я получу на то, что ты сдержишь свое слово? Все, что у меня есть, – это твои обещания богатства в случае, если я приму твое предложение, тогда как если я его не приму, камешки-то все равно останутся у меня.

– Я могу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – заявил Аззи. – Вместо того, чтобы следовать обычной банковской процедуре, я собираюсь выплатить тебе твою прибыль авансом.

– Мою прибыль? Но ведь я в тебя даже не инвестировал!

– Это я понимаю. И, тем не менее, я готов в качестве поощрения выплатить тебе проценты, полагающиеся за год инвестиций в мое дело.

– И что мне для этого надо сделать?

– Просто подставь руки.

– Ну… ладно… – как и все гномы, Рогнир не смог устоять перед мыслью о прибыли.

– Вот, – и Аззи выложил на ладонь Рогниру два бриллианта помельче, один (самый тусклый) рубин и три идеальных изумруда.

Рогнир сжал их в кулаке и неуверенно посмотрел на Аззи.

– Но разве они не мои?

– Разумеется! Это твоя прибыль!

– Но они были моими с самого начала!

– Знаю, знаю. Но ты их мне ссудил.

– Я? Не помню такого.

– Но что принял от меня проценты прибыли, помнишь?

– Конечно. Кто же отказывается от прибыли?

– Ты поступил совершенно верно. Но прибыль-то за счет того, что ты одолжил мне камни, чтобы я мог получить прибыль с их оборота. Теперь ты получил часть их назад. Но я до сих пор должен тебе – и эти камни, и все остальные, что ранее одолжил у тебя. Это, можно сказать, оборотный капитал. Через год ты получишь их все обратно. А прибыль ты уже получил.

– Ну, не знаю… – промямлил Рогнир.

– Доверься мне, – сказал Аззи. – Ты сделал очень удачное вложение. С тобой приятно иметь дело.

– Постой!

Аззи собрал оставшиеся камни и – не забыв, конечно, про феликсит, – исчез, вынырнув в верхнем мире. Демоны хорошо умеют исчезать, и это часто придает их действиям оттенок театральности.

Глава 6

С тех пор, как Аззи посчастливилось побывать в Риме, прошло не одно столетие. Этот город пользуется у демонов особенной популярностью, и они частенько наезжают туда – иногда в индивидуальном порядке, иногда большими тургруппами, вместе с женами и детьми, в сопровождении профессиональных демонов-гидов. И то правда, здесь есть на что посмотреть. Первыми в списке достопримечательностей значились местные кладбища. Демоны любят читать надгробные надписи, да и вообще, кладбища с их высокими темными кипарисами и древними замшелыми памятниками – идеальные места для меланхолического времяпровождения. А в те дни Рим и вовсе сделался интереснейшим местом, где постоянно то выбирали нового Папу, то свергали его… в общем, пользовались любой возможностью сделать жизнь еще хуже, чем она была.

И еще интереснее он сделался сейчас, в канун нового Тысячелетия, в год одна тысячный от Рождества Христова. На Святом Престоле в Риме восседал тогда Отто III, и его германские сторонники соперничали с итальянцами, которые поддерживали местных кандидатов. Римское дворянство то и дело поднимало мятежи против Отто, так что в городе постоянно вспыхивали стычки. Ходить по улицам после наступления темноты было небезопасно; впрочем, ненамного лучше обстояло дело и днем. По городу шатались отряды безжалостных наемников, и горе любому, мужчине или женщине, которым не повезло попасть им в руки.

Аззи прилетел в Рим на закате, когда солнце перед тем, как погрузиться в море, красило розовым цветом башни и купола большого города, а черепичные крыши зданий уже погрузились в вечерний полумрак. Он пронесся на бреющем полете над извилистыми улочками, задержавшись ненадолго, чтобы полюбоваться холмом Палатин и Колизеем. Там, неподалеку, раскинулось кладбище Нарбоцци, где демоны с незапамятных времен устраивали свои ежегодные карточные турниры. Он надеялся, что и в этом году турнир проводится на этом же месте.

Кладбище Нарбоцци занимало несколько гектаров вдоль неровного северного склона Палатина. Всю его территорию сплошь покрывали мраморные саркофаги, каменные кресты и семейные усыпальницы. Аззи брел по заросшим травой дорожкам Нарбоцци; по мере того, как садилось солнце, окружающее виделось ему все яснее, ибо демоны видят лучше ночью, в естественном для них освещении. Одно тревожило его: сможет ли он найти на просторах кладбища место, где проходит игра. Впрочем, он надеялся на лучшее. В конце концов, при нем амулет удачи, феликсит Рогнира, обернутый для надежности в пергамент со Звездой Соломона. А вместе с ним в котомке лежали самоцветы Рогнира – его ставки в будущей игре.

Он шел все дальше, и вскоре сумерки сменились ночной темнотой. По небу поплыл двурогий месяц, а почти над самой головой багрово светился Сириус – песья звезда, доброе предзнаменование для злых сил. Стрекотали цикады, квакали на соседних болотах лягушки. Аззи начал, было, сомневаться, то ли это кладбище, что ему нужно – чего-чего, а кладбищ в те времена в Риме было больше, чем в любом другом городе, и обследовать их все он просто-напросто не мог.

Не успел он как следует обругать себя за плохую рекогносцировку – ну кто, кто мешал ему навести справки в Центре Сверхъестественных Мероприятий? – как услышал какие-то звуки, и – что приятно – явно нечеловеческого происхождения. Он двинулся в том направлении и довольно скоро разобрал, что это смех. Смех доносился с восточной окраины Нарбоцци – части кладбища, получившей в древние времена название «окаянной». Приблизившись, Аззи услышал клятвы, проклятия и оглушительный словно литавры гогот Невзейота, одного из верховных демонов, спутать который с чьим-либо другим было решительно невозможно. Он ускорил шаги в направлении шума.

Демоны собрались в неглубокой ложбине между саркофагом Ромула и более поздней гробницей Помпея. Ложбинку окружала цепочка падубов. Хотя игра началась всего несколько часов назад, на полянке уже царили хаос и угар, обычные для сборищ демонов. Освежающий ихор поглощался огромными кружками. Там и здесь пылали костры, а над багровыми углями шкворчали на решетках куски человечины всех цветов кожи.

Демоны сразу же приветственно замахали Аззи.

– Тебе черненького или беленького? – спросила его симпатичная суккуба. Однако Аззи было не до еды, как бы аппетитно ни пахла поджаренная до хрустящей корочки человечина.

– Где играют? – спросил он.

– Вон там, – махнула рукой суккуба. По кольцу в носу и вывернутым задом наперед ступням Аззи догадался, что она родом из Индии. Суккуба соблазнительно улыбалась. Право же, она была чертовски хороша собой, но Аззи не мог отвлекаться на флирт или деликатесы, ибо в жилах его уже вскипала кровь заядлого картежника. Он поспешил в круг игроков.

Игра освещалась огнями погребальных факелов и сальных свечей – судя по запаху, изготовленных из жира покойников. Вокруг игроков собралась небольшая толпа демонов-зрителей, громко обсуждавших ход игры. Партия была в разгаре. На кону стояли золотые монеты, несколько серебряных динариев и человеческий торс – достаточно ценный, судя по сочившейся из обрубков рук и ног крови. Игроки открыли карты, и маленький пузатый демон с длинным-длинным носом (судя по свитеру с оленями – лапландец) забрал весь банк.

– О! Новый игрок! – заорал кто-то. Игроки потеснились, пропустив в круг Аззи.

Аззи сел, выложил перед собой самоцветы и взял карты. Поначалу он осторожничал. С тех пор, как он в последний раз играл в карты, прошло много времени. Поэтому на этот раз он – даже с амулетом-феликситом – твердо решил не рисковать, делать большие ставки только при хорошем раскладе, пасовать при сомнительном и вообще играть так, как обещают себе играть все игроки в покер, будь они демоны или смертные. Часть камней он обменял на части человеческих тел и начал играть. Игра шла в полумраке, в неверном, зеленоватом свете погребальных факелов, а демоны заходились смехом и чертыхались по мере того, как удача улыбалась то одному, то другому.

Демоны-картежники очень милы, пока игра складывается для них удачно. Поэтому игра начиналась в самом радужном настроении; на кон бесшабашно ставили целые человеческие головы или члены. Все это сопровождалось шутками, которые демонам казались смешными, хотя любого другого оттолкнули бы отсутствием хорошего вкуса.

– А вот кому сэндвич с героем? – предложил демон-официант, пустив по кругу поднос с человечиной.

Довольно быстро Аззи забыл об осторожности. Он начал рисковать, с каждым коном все сильнее увеличивая ставки. Думал он не столько об игре, сколько о предстоящем банкете в честь Тысячелетия Зла: ему не терпелось попасть туда. Вот если бы он стал победителем! Он всей душой хотел представлять Зло на Турнире Тысячелетия между Светом и Тьмой.

Увы, пока что лежавшая перед ним груда кусков человечины таяла на глазах. Умом он понимал, что делает ставки глупо, безрассудно, демонически, но поделать с этим ничего не мог. Охваченный азартом игры, он почти не замечал того, что банк то и дело срывают старшие демоны. Что не так с его феликситом? Почему выигрыш не идет ему в руки?

И тут до него дошло, что не он один пришел на игру с амулетом, и что чем более знатен демон, тем более мощный талисман он может себе позволить. Все шло к тому, что действие его амулета сводилось на нет влиянием остальных. Его опять оставили с носом! Это казалось ему немыслимым и ужасно, ужасно несправедливым.

Ночь пролетела быстро, и скоро Аззи заметил, как небо на востоке начинает светлеть. Оставалось совсем немного времени до рассвета, когда игру придется остановить – если, конечно, у кого-то не имелось ключей от частной усыпальницы. К этому времени у Аззи не осталось почти ничего из того, с чем он начинал игру.

Гнев и досада кипели в его лисьей голове. Карта в последнюю сдачу ему пришла самая никудышная: две пары и три карты среднего достоинства. Он совсем, было, собрался спасовать, как вдруг им овладело странное ощущение. Да нет, даже не то, чтобы ощущение, а предчувствие. Казалось, какое-то теплое сияние исходит из его котомки. Уж не пытается ли его амулет сообщить ему что-то? Наверняка! И тут он понял: если феликсит хотел по-настоящему помочь ему, он наверняка дожидался одного-единственного, решающего кона, чтобы включиться тогда на полную мощность.

Он сам настолько уверовал в то, что все обстоит именно так, что пустился со своими никчемными картами в самую что ни на есть безрассудную игру, повышая и повышая ставки.

Сдали последние карты. Он даже не посмотрел на них, но продолжал повышать.

А потом карты открыли. Выложив свои, Аззи увидел две свои пары, а потом понял, что ему сдали еще две. Он собирался уже объявить две свои пары, и тут до него вдруг дошло, что у него теперь каре. У него одного! Остальные заворчали, бросая карты. Банк, самый большой за всю эту ночь, ушел к Аззи.

Помимо груды золотых монет, самоцветов и разных частей человеческих тел, ему достался эфес меча с отломанным клинком. На эфесе был повязан красный шелковый шарф – знак внимания какой-то богатой дамы. Еще он выиграл пару человеческих ног в отличном состоянии – почти не обглоданных. И еще уйму всякой мелочи вроде коленных чашечек, фаланг и хрящей, которые он тут же обратил в золото.

Как истинный демон, он наверняка продолжал бы играть, спустив все до последнего пенни или хрящика. Но солнце уже начинало выглядывать из-за горизонта на востоке, и игрокам пришлось покинуть кладбище. Аззи собрал выигрыш в большой холщовый мешок, который предусмотрительно захватил с собой ради такого случая. А в голове его начинал складываться новый план. Еще туманный, еще неясный, но все же план.

Осанна

Глава 1

Покинув компанию демонов-картежников, Аззи полетел на север. Он решил заглянуть на собрание демонического руководства, имевшее место в Аахене, старой столице Шарлемани в качестве одного из мероприятий, открывавших Турнир Тысячелетия. Однако его задержал сильный встречный ветер, ибо можно быть сколько угодно невидимым и неосязаемым, но вот законов аэродинамики это не отменяет. К вечеру ему удалось добраться только до Равенны. Поэтому он решил отказаться от собрания и нашел себе ночлег на уютном кладбище у городской стены.

Место и впрямь оказалось симпатичное, поросшее старыми дубами и ивами – и, разумеется, кипарисами, которые по всему Средиземноморью издавна считаются деревом смерти. Еще здесь были красиво осыпавшиеся от времени склепы и мавзолеи, а чуть поодаль виднелась такая же обветшалая городская стена.

Он с комфортом устроился у древней надгробной стелы. Для полного счастья ему не хватало лишь костерка. Он наведался в ближний мавзолей и нашел там несколько восхитительно иссохших трупов. Вместе с несколькими дохлыми кошками, которых потравил какой-то городской доброхот, они послужили отличным топливом для костра.

По мере того, как сгущалась ночь, Аззи начал ощущать голод. Прошлой ночью, за игрой он неплохо подкрепился, а демоны могут обходиться без пищи в течение довольно долгого времени, но, борясь на протяжении долгого дня со встречным ветром, Аззи нагулял аппетит. Он вывалил на землю содержимое котомки в поисках чего-нибудь съестного.

Ну да, здесь обнаружились две обернутых в заплесневелые клеенки шакальих головы. Вкусных, но, как показал опыт, недостаточно сытных. Он порылся в трофеях еще немного и нашел там две выигранных в покер ноги.

Вид ноги имели самый что ни на есть аппетитный, но Аззи решил отложить их на потом. Он припомнил какие-то неясные мысли, пришедшие ему в голову, когда он увидел их в первый раз. Почему-то он знал, что может сделать с ними что-то умнее, чем просто съесть, поэтому прислонил их к могильному камню. При виде их Аззи охватило неодолимое желание сказать что-нибудь. Демоны вообще такие: им ничего не стоит сорваться с места и одолеть несколько сотен миль, только бы найти кого-нибудь, чтобы излить ему душу. А уж в Италии с ее заброшенными кладбищами, на которых постоянно дует уютный ветерок, а в стороне тявкают шакалы, заниматься разглагольствованием особенно приятно.

– О ноги, – начал Аззи. – Готов биться об заклад, что вы шагали без устали во славу Прекрасной Дамы вашего господина! И склонялись в поклоне вы тоже изящно, ибо ноги вы мускулистые и стройные, каковые более всего нравятся дамам. О ноги, я вижу вас расслабленно возлежащими на ложе, на античном пиру, а затем судорожно сведенными в мгновение любовного наслаждения. В юности своей, о ноги, вы карабкались на высокие дубы, вы бежали вдоль горных ручьев, по ласковой траве своей родины. Вижу, как прокладываете вы путь сквозь кусты и заросли. Не было тропы, какую бы вы не одолели, и не знали вы при этом усталости…

– Ты так считаешь? – послышался голос откуда-то сверху и из-за спины у Аззи. Аззи обернулся и увидел закутанную в плащ с капюшоном фигуру Гермеса Трисмегиста. Он не удивился тому, что магу удалось отыскать его здесь. Гермес и другие боги древних времен следуют иной, нежели у демонов или духов, судьбе, и проблемы Добра и Зла волнуют их очень мало.

– Рад снова видеть тебя, Гермес, – произнес Аззи. – Я тут как раз философствовал над парой ног.

– Не буду тебе мешать, – сказал Гермес.

Он парил в воздухе футах в пяти над головой Аззи. Потом легко опустился на землю, подошел и вгляделся в ноги.

– Как думаешь, кому они раньше принадлежали?

Аззи тоже присмотрелся к ногам.

– Какому-нибудь весельчаку, ибо, видишь ли, они до сих пор перевязаны яркими шерстяными лентами, какие носят те из знати, кто заботится о своей внешности и производимом впечатлении.

– Думаешь, это дворянин?

– Почти наверняка: обрати внимание на икры. И посмотри на идеальное строение мышц бедер. Можно отметить также маленькую ступню с изящным, аристократическим подъемом, правильную форму пальцев и даже аккуратно подстриженные ногти. Этому парню не приходилось зарабатывать себе на жизнь – уж во всяком случае, не ногами! Как думаешь, что с ним случилось?

– Не знаю, – признался Гермес. – Но вскоре мы можем это выяснить.

– У тебя есть способ узнать? – удивился Аззи. – Какое-то особое, неизвестное нам, демонам, заклинание?

– Ну, – хмыкнул Гермес, – недаром же я покровитель алхимиков, которые призывают меня при составлении своих смесей. Они тщатся обратить простые металлы в золото, зато я могу обращать мертвую плоть в живое воспоминание.

– Полезный навык, – согласился Аззи. – Продемонстрируешь?

– С удовольствием, – кивнул Гермес. – Давай-ка посмотрим, как провели эти ноги свой последний день.

Как всегда бывает при заклинаниях, пыхнул дым и послышался звук, будто ударили в медный гонг. Потом дым рассеялся, и Аззи увидел…

…Юного принца, выступающего на защиту отцовского замка. Это был симпатичный юноша, хорошо экипированный для ратных дел. Он ехал верхом во главе своего отряда: кавалькады отважных на вид воинов, над головами которых реяли алые с желтым знамена. А потом впереди показался отряд неприятеля, и принц остановил своего коня и подозвал к себе сенешаля.

– Вон они, – произнес принц. – Тут-то мы их и накроем. Как говорят в Лапландии, между скалой и льдиной.

Видение померкло.

– Можешь прочесть, что за участь его ожидала? – поинтересовался Аззи. Гермес вздохнул, зажмурился и поднял голову.

– А! – произнес он. – Я вижу эту битву, и как же замечательно рубятся эти воины! С какой яростью бросаются они друг на друга, как звенят, сталкиваясь, их мечи! Да, они бьются насмерть, являя отвагу и доблесть. Но что это?.. Один из них покинул схватку. Он даже не ранен – просто бежит с поля боя! Это бывший обладатель этих самых ног.

– Трус! – вскричал Аззи, словно сам, своими глазами видел ход сражения.

– Да, но это бегство не осталось незамеченным. За ним несется воин с глазами, налитыми кровью – здоровенный верзила, истинный берсеркер. Один из тех, с кем франки сражались на протяжении столетий, кого они звали «безумцами с севера».

– Вот и я демонов с севера тоже не люблю, – признался Аззи.

– Берсеркер догоняет трусливого принца. Взмах меча – почти параллельно земле… надо же, какое владение оружием.

– Такой удар отбить трудно, – заметил Аззи.

– Удар невероятной силы рассекает принца пополам. Верхняя половина туловища катится по земле. Но трусливые ноги продолжают и дальше бежать от смерти. Освобожденные от веса верхней половины тела, они только ускоряют бег, хотя силы в них иссякают на глазах. Сколько же сил нужно, чтобы продолжать бег, лишившись тела? А теперь их преследуют демоны, ибо ноги эти уже миновали границы нормального мира и бегут теперь по безбрежным землям сверхъестественного. Вот они, наконец, делают несколько последних шагов, оступаются и безжизненно валятся на землю.

– Короче говоря, – подытожил Аззи, – у нас тут ноги труса и дезертира.

– Наверняка труса. Но такого божественного труса, что, даже будучи мертвым, продолжал убегать от смерти, так боялся он ужасных последствий того, что уже случилось.

Глава 2