Классические розы. Стихи 1922–1930 гг. E-Book

Игорь Северянин

• Herausgeber: Strelbytskyy Multimedia Publishing
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 75

Veröffentlichungsjahr: 2017

Beschreibung

Книга "Классические розы. Стихи 1922–1930 гг.» принадлежит перу известного русского поэта Игоря Васильевича Северянина (1887-1941). *** Розы являются своеобразным напоминанием об ушедшей молодости героя, который сетует на суровые холода и перемены, последовавшие за их приходом. Среди поэтических шедевров автора – сборники "Падучая стремнина», "Литавры солнца», "Ананасы в шампанском», "Медальоны», "Поэзоантракт», "Менестрель», "Миррэлия» и "Ручьи в лилиях». Один из ярчайших представителей поэзии Серебряного века, Игорь Северянин прошел путь от основателя кружка эгофутуристов до самостоятельного лирического гения.

Leseprobe

Игорь Васильевич Северянин

Классические розы. Стихи 1922-1930 гг.

Книга «Классические розы. Стихи 1922–1930 гг.» принадлежит перу известного русского поэта Игоря Васильевича Северянина (1887-1941).

Розы являются своеобразным напоминанием об ушедшей молодости героя, который сетует на суровые холода и перемены, последовавшие за их приходом.

Среди поэтических шедевров автора – сборники «Падучая стремнина», «Литавры солнца», «Ананасы в шампанском», «Медальоны», «Поэзоантракт», «Менестрель», «Миррэлия» и «Ручьи в лилиях».

Один из ярчайших представителей поэзии Серебряного века, Игорь Северянин прошел путь от основателя кружка эгофутуристов до самостоятельного лирического гения.

Ее Величеству Королеве Югославии Марии

КОРОЛЕВЕ МАРИИ

Однажды в нашей северной газете

Я Вас увидел с удочкой в руках, —

И вспыхнуло сочувствие в поэте

К Жене Монарха в солнечных краях.

И вот с тех пор, исполнена напева,

Меня чарует все одна мечта.

Стоит в дворцовом парке Королева,

Забрасывая удочку с моста.

Я этот снимок вырезал тогда же,

И он с тех пор со мной уже всегда.

Я не могу себе представить даже,

Как без него в былые жил года.

Мне никогда уж не разубедиться

В мечте, над финской созданной волной,

Что южная прекрасная царица

Владеет поэтической душой!

Белград

КЛАССИЧЕСКИЕ РОЗЫ

Как хороши, как свежи были розы

ЧАЕМЫЙ ПРАЗДНИК

ЗАПЕВКА

О России петь — что стремиться в храм

По лесным горам, полевым коврам…

О России петь — что весну встречать,

Что невесту ждать, что утешить мать…

О России петь — что тоску забыть,

Что Любовь любить, что бессмертным быть!

1925

КТО ЖЕ ТЫ?

Гой ты, царство балагана!

Ты, сплошная карусель!

Злою волей хулигана

Кровь хлебаешь, как кисель…

Целый мир тебе дивится,

Все не может разгадать:

Ты — гулящая девица

Или Божья благодать?

1925

ПРЕДВОСКРЕСЕНЬЕ

На восток, туда, к горам Урала,

Разбросалась странная страна,

Что не раз, казалось, умирала,

Как любовь, как солнце, как весна.

И когда народ смолкал сурово

И, осиротелый, слеп от слез,

Божьей волей воскресала снова, —

Как весна, как солнце, как Христос!

1925

ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ

Ты потерял свою Россию.

Противоставил ли стихию

Добра стихии мрачной зла?

Нет? Так умолкни: увела

Тебя судьба не без причины

В края неласковой чужбины.

Что толку охать и тужить —

Россию нужно заслужить!

1925

И БУДЕТ ВСКОРЕ…

И будет вскоре весенний день,

И мы поедем домой, в Россию…

Ты шляпу шелковую надень:

Ты в ней особенно красива…

И будет праздник… большой, большой,

Каких и не было, пожалуй,

С тех пор, как создан весь шар земной,

Такой смешной и обветшалый…

И ты прошепчешь: «Мы не во сне?…»

Тебя со смехом ущипну я

И зарыдаю, молясь весне

И землю русскую целуя!

1925

ИЛИ ЭТО ЧУДИТСЯ?

Или это чудится?

Или это так?

Тихо шепчет: «Сбудется:

К свету этот мрак.

Только не растаскивай

Скопленных лучей».

Чей ты, голос ласковый?

Чьих ты блеск очей?

Возникает гридница.

Смотришь, — ничего.

Слышится, — не видится.

Что за колдовство!

Проплывает утица

На призывный кряк.

Или это чудится?

Или это так?

1929

В ТОТ МАЙ

Был май. На подстриженной Стрелке

Уже продавали фиалки.

Детишки играли в горелки,

И нежились горизонталки.

И шины колясок хрустели,

Прижатый тревожили гравий.

Был май, и на майской пастэли

Все было в Островской оправе.

Белесо ночела столица

За Невками и за Невою.

И были обвеяны лица

Сиренью в тот май неживою…

Болотной, чахоточной, белой

Обвеяны были сиренью.

Дышали уста Изабеллой —

Чуть терпкой, чуть тленною ленью…

Была обреченность и гибель

В глазах, в Островах, в белой жути.

И в каждой-то каменной глыбе

Был сказ о последней минуте.

Угаслыми были горелки

И зяблыми горизонталки

В тот май полумертвый на Стрелке,

Где мертвыми стали фиалки…

1929

ПРЕДГНЕВЬЕ

Москва вчера не понимала,

Но завтра, верь, поймет Москва:

Родиться русским — слишком мало,

Чтоб русские иметь права…

И вспомнив душу предков, встанет,

От слова к делу перейдя,

И гнев в народных душах грянет,

Как гром живящего дождя.

И сломит гнет, как гнет ломала

Уже не раз повстанцев рать…

Родиться Русским — слишком мало:

Им надо быть, им надо стать!

1925

РУССКИЕ ВИЛЫ

Когда Бонапарт приближался к Москве

И щедро бесплодные сеял могилы,

Победный в кровавом своем торжестве, —

В овинах дремали забытые вилы.

Когда ж он бежал из сожженной Москвы

И армия мерзла без хлеба, без силы, —

В руках русской бабы вдруг ожили вы,

Орудием смерти забытые вилы!

…Век минул. Дракон налетел на Москву,

Сжигая святыни, и, душами хилы,

Пред ним москвичи преклонили главу…

В овинах дремали забытые вилы.

Но кровью людскою упившись, дракон

Готовится лопнуть: надулись все жилы.

Что ж, русский народ! Враг почти побежден:

— Хватайся за вилы!

1925

ОТЕЧЕСТВА ЛИШЕННЫЙ

Была у тебя страна,

И был у тебя свой дом,

Где ты со своей семьей

Лелеял побеги роз…

Но родины не ценя,

Свой дом не сумев сберечь,

И мало любя семью,

Ты все потерял — был день,

Зачем же теперь видна

Во взоре тоска твоем,

И в чуждом краю зимой

Ты бродишь и наг, и бос?

И ждешь — не дождешься дня

Услышать родную речь

И, сев на свою скамью,

Смотреть на сгоревший пень?…

И снова сажать ростки,

И снова стругать бревно,

И, свадьбу опять сыграв,

У Неба молить детей, —

Чтоб снова в несчастный час,

Упорной страшась борьбы,

Презренным отдать врагам

И розы, и честь, и дом…

Глупец! от твоей тоски

Заморским краям смешно,

И сетовать ты не прав,

Посмешище для людей…

Живи же, у них учась

Царем быть своей судьбы!..

— Стихи посвящаю вам,

Всем вам, воплощенным в «нем»!

1925

Я МЕЧТАЮ…

Я мечтаю о том, чего нет

И чего я, быть может, не знаю…

Я мечтаю, как истый поэт, —

Да, как истый поэт, я мечтаю.

Я мечтаю, что в зареве лет

Ад земной уподобится раю.

Я мечтаю, вселенский поэт, —

Как вселенский поэт, я мечтаю.

Я мечтаю, что Небо от бед

Избавленье даст русскому краю.

Оттого, что я — русский поэт,

Оттого я по-русски мечтаю!

1922

СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА

— Что такое Россия, мамочка?

— Это… впавшая в сон княжна…

— Мы разбудим ее, любимая?

— Нет, не надо: она — больна…

— Надо ехать за ней ухаживать…

— С нею няня ее… была…

Съели волки старушку бедную…

— А Россия что ж?

— Умерла…

— Как мне больно, моя голубушка!..

Сердце плачет, и в сердце страх…

— О, дитя! Ведь она бессмертная,

И воскреснет она… на днях!

1925

КОЛЫБЕЛЬ КУЛЬТУРЫ НОВОЙ

Вот подождите — Россия воспрянет,

Снова воспрянет и на ноги встанет.

Впредь ее Запад уже не обманет

Цивилизацией дутой своей…

Встанет Россия, да, встанет Россия,

Очи раскроет свои голубые,

Речи начнет говорить огневые, —

Мир преклонится тогда перед ней!

Встанет Россия — все споры рассудит…

Встанет Россия — народности сгрудит…

И уж у Запада больше не будет

Брать от негодной культуры росток.

А вдохновенно и религиозно,

Пламенно веря и мысля серьезно,

В недрах своих непреложностью грозный

Станет выращивать новый цветок…

Время настанет — Россия воспрянет,

Правда воспрянет, неправда отстанет,

Мир ей восторженно славу возгрянет, —

Родина Солнца — Восток!

1928

СТИХИ МОСКВЕ

Мой взор мечтанья оросили:

Вновь — там, за башнями Кремля, —

Неподражаемой России

Незаменимая земля.

В ней и убогое богато,

Полны значенья пустячки:

Княгиня старая с Арбата

Читает Фета сквозь очки…

А вот к уютной церковушке

Подъехав в щегольском «купэ»,

Кокотка оделяет кружки,

Своя в тоскующей толпе…

И ты, вечерняя прогулка

На тройке вдоль Москвы-реки!

Гранитного ли переулка

Радушные особняки…

И там, в одном из них, где стайка

Мечтаний замедляет лёт,

Московским солнышком хозяйка

Растапливает «невский лед»…

Мечты! вы — странницы босые,

Идущие через поля, —

Неповергаемой России

Незаменимая земля!

1925

СТРАНИЧКА ДЕТСТВА

В ту пору я жил в новгородских дебрях.

Мне было около десяти.

Я ловил рыбу, учился гребле,

Мечтал Америку посетить.

И часто, плавая в душегубке

И ловко вылавливая тарабар,

Размышлял о каком-нибудь там поступке,

Который прославила бы труба…

Я писал стихи, читал Майн Рида,

При встречах с девочками краснел,

И одна из сверстниц была мой идол,

Хотя я и не знал, что мне делать с ней…

Дружил с рабочими нашего завода,

Но любил все-таки — больше людей —

В преддверьи своего одиннадцатого года,

Всех наших четырнадцать лошадей!

В катанье на масленице, в день третий

Когда доставляла тройка меня

В город, в котором учились дети,

По главной улице ее гонял.

И разогревшись, дав Тимофею

На чай прикопленных три рубля,

Говорил: «Понимаешь? Чтобы всех быстрее!»

И кучер гиком ее распалял.

Десятки саней оставались сзади,

Саней уважаемых горожан,

И, к общей зависти и досаде,

Мальчишка взрослых опережал!

А кончилось тем, что и сам стал взрослым

И даже довольно известным стал,

И этого достичь было очень просто,

Потому что истина всегда проста…

1929

ПАСХА В ПЕТЕРБУРГЕ

Гиацинтами пахло в столовой,

Ветчиной, куличом и мадерой,

Пахло вешнею Пасхой Христовой,

Православною русскою верой.

Пахло солнцем, оконною краской

И лимоном от женского тела,

Вдохновенно-веселою Пасхой,

Что вокруг колокольно гудела.

И у памятника Николая

Перед самой Большою Морскою,

Где была из торцов мостовая,

Просмоленною пахло доскою.

Из-за вымытых к Празднику стекол,

Из-за рам без песка и без ваты

Город топал, трезвонил и цокал,

Целовался, восторгом объятый.

Было сладко для чрева и духа.

Юность мчалась, цветы приколовши.

А у старцев, хотя было сухо,

Шубы, вата в ушах и галоши…

Поэтичность религии, где ты?

Где поэзии религиозность?

Все «бездельные» песни пропеты,

«Деловая» отныне серьезность…

Пусть нелепо, смешно, глуповато

Было в годы мои молодые,

Но зато было сердце объято

Тем, что свойственно только России!

1926