7,99 €
Mehr erfahren.
- Herausgeber: Like Book
- Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
- Sprache: Russisch
Медвуз, книжный клуб, любовь с первого взгляда и тайны прошлого в очередной захватывающей истории от мастера сентиментальной прозы. Первый раз в первый класс, а может, второй раз на второй курс? Катя предпринимает еще одну попытку закончить ненавистный ей медицинский институт. Будь ее воля, ни за что бы не вернулась туда, но у родителей и судьбы другие планы. Теперь ее жизнь сплошной водоворот из учебы, работы, помощи маме с маленьким ребенком и ведения книжного блога. С таким расписанием не всегда есть время, чтобы просто сделать глоток воздуха. И единственное, что она теперь хочет — сбежать из дома и отчислиться. Как некстати рядом появляется Данил, сын владельца ресторана, в котором она работает. После того, что с ней случилось, Катя решила, что будет держаться подальше от мужчин. Влюбляться нельзя. Но что же делать, если сердце кричит, что в этот раз все точно будет по-другому? И останется ли рядом Данил, когда узнает подробности ее прошлого, или Кате вновь придется обжечься? «По страницам четверга» — новый роман молодежной писательницы Сони Субботиной. Автор пишет про жизнь современных молодых людей, затрагивая важные остросоциальные темы, не на давая нам разувериться в любви. Роман понравится поклонникам Авы Рид, Али Хейзелвуд и Анны Джейн. Читайте в авторской серии: «Любовь пахнет понедельником», «Гром среди вторника», «Холодный ветер среды».
Das E-Book können Sie in Legimi-Apps oder einer beliebigen App lesen, die das folgende Format unterstützen:
Seitenzahl: 530
Veröffentlichungsjahr: 2025
Ähnliche
Соня Субботина По страницам четверга
* * *
© Субботина С., 2025
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025
Дорогие читатели!
Некоторые сцены этой книги могут сработать как триггеры. Предупреждение о триггерах вы найдете на последней странице (осторожно, там будут спойлеры!).
Ваша Соня Субботина
Плей-лист
***еть, BELOGLAZOV – «Пьяно»
Luverance – «Падали звезды»
iOSTRA – «Для тебя»
By Индия – «Ей так страшно»
MaRia – More
«забей, лерочка» – «поздно»
Brand die – «Выдыхай»
Бюро – «Трещины»
By Индия – «А за тебя»
«Весна в Сан-Бликко» – «Виноград»
Драгни – «Лепесток»
«Гости Гаррисона» – «Огонек»
xMax – «Просто люби»
By Индия – «Кислород»
Omaru – «Тебе можно»
iOSTRA – «А мы не ангелы, парень»
есть что сказать – «Вспоминай»
DOPECLUB feat. Jeembo – Kimono
«Аманит» – «ветерок»
By Индия – «Если день был ужасным»
«забей, лерочка» – «каждый, кто тебе делал больно»
Zlata Lari – «Бесконечность»
Markul – «Счастливая песня»
«Ночные снайперы» – «Раскаленные»
«Картинки» – «Одна»
«Крыли» – «Золото»
By Индия – «Ты мое безумие»
«Холодный воздух» – «Свет»
Глава 1 Зона 62
Книги могут спасать нас по-разному: согревать наши сердца, а в чрезвычайных ситуациях наши тела.
Красный диск солнца поднимался над фигурными крышами традиционных японских домиков. Под толщей воды среди кувшинок мелькали яркие спинки карпов кои. Синтоистские храмы и статуи божеств сменяли друг друга.
За недолгое время работы в «Комореби» Катя уже успела выучить этот видеоряд практически наизусть. Но так и не смогла понять, зачем же здесь на каждой стене телевизоры, показывающие карпов кои, когда при входе в ресторан есть искусственный водоем, в котором плавают точно такие же, но настоящие.
О владельце этого ресторана Катя знала совсем немного, практически ничего, она видела его от силы лишь раз, но одно о нем можно было сказать наверняка – он считал, что атмосфера – самое важное, что только можно придумать. Отсюда и фильмы, и мини-пруд в помещении. В принципе, человеку с фамилией Карпов подобные рыбные закидоны будто бы даже простительны. Вот только они – лишь вершина айсберга, и «нерыбных» все-таки больше.
В «Комореби» японскими не были разве только сотрудники. Катя нисколечко не сомневалась, что в один день их красные фартуки и белые футболки с небольшим красным кругом на правой стороне груди сменят на настоящие кимоно. Наверное, в тот же день придется уволиться и искать себе новую работу. Жизнь показывала, что Катя могла вынести любое, даже самое мерзкое, наплевательское и потребительское отношение к себе, но подобный маскарад… Всему же должен быть предел! Нет, лучше уж сразу увольнение!
Но все же, несмотря на периодические выкрутасы начальства, Катя всей душой любила утренние смены в «Комореби», которые быстро стали одной из немногих радостей в ее жизни за последний год.
Кате нравилось сбежать из дома с утра пораньше (хотя, по правде сказать, побеги доставляли ей удовольствие вне зависимости от времени дня), сесть в такси и начать смотреть в окно на уличные фонари и нерасчищенные сугробы на месте тротуаров, радуясь, что в машине работает печка и январские морозы ее не достанут. Приезжала она всегда задолго до открытия, забегала каждый раз в одну и ту же кафешку и пила ореховый латте, чтобы окончательно проснуться. Она с сочувствием и грустью смотрела на бариста. С сочувствием, потому что его рабочий день начинался в восемь утра. С грустью, потому что скоро из-за учебы ей придется распрощаться с этой маленькой милой традицией кофепития в одиночестве перед сменами. И учебы не где-то там, а в самом отвратительном месте на свете – медицинском институте. Если бы не родители, за шкирку притащившие ее подавать документы на восстановление, Катя бы ни за что не вернулась туда.
Она взглянула на наручные часы. Желающих начать свой день с роллов или тарелки поке всегда было немного. Весь удар и полную посадку принимала на себя вечерняя смена. А в такие моменты Катя могла бы спокойно обслужить все столики и в одиночку – воздух вряд ли сможет сделать заказ. Но жизнь Кати уже давно отошла от ее мечтаний, и смену приходилось делить еще с несколькими официантами, среди которых была Инга. Она пришла в ресторан примерно в то же время, что и Катя, и отношения у них сразу не заладились. Не то предчувствие, не то предвзятость, а может, и все вместе, причем у обеих.
– Что-то твой постоянник задерживается. Все, прошла любовь? Не смогла удержать рот закрытым и он понял, какая ты на самом деле? – выдернула Катю из мыслей внезапно появившаяся возле бара Инга.
– Ничего он не мой, – возмутилась Катя, мысленно ставя традиционную для каждой смены отметку «0 дней без шпилек от Ингуси».
– Ага, конечно. Я ж не слепая. Видно же, как ты ему глазки строишь и какие он тебе в ответ чаевые оставляет. Еще немного, и прям верхом на него сядешь, чтоб с ложечки покормить, – прищурилась она.
После того как Катя осенью прочитала «Службу доставки книг», где главный герой называл окружающих именами книжных героев, у нее появилась привычка невольно сравнивать людей вокруг с персонажами. Порой Катя так сильно сливалась с литературными героями, что невольно и ненадолго, обычно на пару недель, перенимала у них некоторые черты.
Сейчас Инга, посылающая испепеляющие лучи не то любопытства, не то ненависти, наводила Катю на мысли о книжных стервах-бывших, которые постоянно крутятся рядом с главными героями и раздражают и его, и ее, и читателя. Имена таких героинь Катя запоминала хуже, чем эмоциональную окраску, которую они придавали истории. Уж по чему, а по Инге, когда придется из-за учебы перейти на вечерние смены, Катя скучать не будет.
– Все еще не понимаю, о чем ты. Он просто сел за один из моих столиков, не более. А с таким же успехом мог сесть и за один из твоих, – хмыкнула Катя и наконец-то увидела его.
По четко отработанной схеме Катя взяла меню и направилась к столику, за которым уже ждали, несомненно, именно ее.
Его имени она не знала – в должностные обязанности знакомство с посетителями, даже постоянными, не входило. Да и знакомиться с ним Кате, в отличие от Инги, не очень-то и не хотелось. У нее была на это парочка причин.
Во-первых, она считала его, мягко говоря, странным. Кто вообще идет в японский ресторан, просто чтобы попить кофе? Нет, она бы еще поняла, если бы он заказывал чай – здесь была обширная чайная карта с интересными авторскими купажами (медовый юзу не только звучал как сладкая мечта, но и на вкус был точно таким же). Но кофе?! Отвратительный. И его не исправить даже карамельным сиропом. Тем более буквально напротив «Комореби» пару месяцев назад открылась чудесная кофейня, куда Катя каждый раз заходила перед работой.
Во-вторых, после предыдущих… Катя так и не решила, можно ли назвать происходившие между ней и Нечаевым, ее преподавателем биохимии, отношениями, весь лимит доверия к мужчинам исчерпал себя. Она боялась вновь обжечься, поэтому сторонилась любой, даже самой маленькой искорки. Старые ожоги еще давали о себе знать и до сих пор болели. В такие моменты Катя жалела, что в их семье врачей нет ни комбустиологов, ни психологов.
Катя, как и всегда, положила меню перед гостем. Он, как и всегда, не взглянул в него, вместо этого посмотрел Кате прямо в глаза и попросил американо. Она тут же отвела взгляд, мило улыбнулась, кивнула и убежала к бару. Все как всегда. Все по старой схеме. Ничего нового.
У бара Инга смерила напарницу презрительным взглядом, на что Катя лишь усмехнулась. Сама когда-то была такой же. Проклинала Садовскую, бывшую одногруппницу, и мечтала оказаться на ее месте. Домечталась. Разгребает последствия до сих пор. Откуда знать, вдруг этот тоже… точно такой же…
– Знаешь, а ты мне кого-то напоминаешь, – задумчиво протянула Катя, барабаня пальцами по барной стойке в ожидании американо.
– И кого же? – Инга скрестила руки на груди, не понимая, к чему брошена эта внезапная фраза.
– Меня, но год назад, – Катя кинула быстрый взгляд в сторону бармена, вряд ли он их слышал, – такая же завистливая дура. Когда-нибудь ты поймешь, что тут нет причин для зависти. – Оставалось доработать несколько дней, и с начала февраля Катя перейдет на вечерние смены, ей уже нечего терять. Да и вряд ли Инга выйдет на тропу войны и начнет мстить. В любом случае муравьями, запущенными в форму, Катю не испугать. Она пережила вещи и похуже.
Вместо ответа Инга подавилась воздухом.
– Ингусь, не переживай, и на твоей улице однажды перевернется грузовик с мужиками. Если повезет, то кто-то из них выживет и даже не сильно покалечится, – Катя подмигнула напарнице. – Спасибо, Никит, – обратилась она к бармену и лучезарно улыбнулась, прежде чем поставить американо на поднос.
– Стерва, – бросила Инга вслед уходящей, виляющей бедрами Кате.
Инга смотрела, как Катя подходит к столику и ставит чашку перед гостем, и представляла, как напарница одним неловким движением проливает горячий кофе на его очевидно дорогущий костюм и белую рубашку из того же ценового сегмента. Как тут же из своего отпуска телепортируется Ираида Пална, их управляющая, чтобы отчитать и уволить Катю. И зарплату ей, конечно же, никто не станет выплачивать, чтобы покрыть расходы гостя на химчистку. Но, увы, визуализация и запрос в космос снова не сработали. Катя, все так же виляя бедрами, вернулась к бару.
– Ингусь, выключи субтитры с лица, а то морщины будут и никакой ботокс не поможет, – хихикнула Катя.
– Не боишься, что я скажу Ираиде, когда она вернется, что ты, вместо того чтоб работать, с гостями флиртуешь?
– Нет. – Катя со скучающим видом поправила стопку с меню. Никита куда-то отошел, значит, можно будет пустить в ход козырь, если Инга продолжит угрожать.
– Очень зря. – В голосе Инги засквозили нотки «мне есть что рассказать начальству».
– Тогда в этот же момент Ираида узнает, чем вы с Никитой в подсобке во время смены занимались.
– Она тебе не поверит… – еле слышно выдохнула Инга. Боевой настрой тут же иссяк.
– Конечно, не поверит, поэтому у меня есть запись на диктофоне с вашими охами, вздохами и голосами. А еще видео, как вы чуточку помятые выходите из подсобки.
– Ты подслушивала и записывала?! Я думала, ты просто стерва, но ты еще и извращенка!
– Давай называть вещи своими именами. Собирала компромат. Ах, Никита, не останавливайся. Да! Еще! Я почти… – изобразила голос напарницы Катя и рассмеялась.
– Какая же ты конченая…
– Я, по крайней мере, в первый рабочий день с барменом в подсобке не трахалась. Там вон за твой столик сели. Кажется, кое-кому пора обслужить не только Никиту.
Никаких записей у Кати не было. Еще чего, забивать этим память на телефоне. С вечными съемками видео для блога ее и так никогда не хватает. В тот день Катя услышала странный шум и приглушенные голоса, когда проходила мимо подсобки. Так что не Инге упрекать коллег в неподобающем поведении на рабочем месте. Тем более когда Катя ни с кем не флиртовала. Но эффект получился именно тот, что она ожидала, – Инга тут же притихла. Остаток смены прошел на удивление без происшествий.
Катя вышла из ресторана и вызвала такси до дома. Она знала, что ее точно укачает, стоит ей полезть проверять соцсети, но ничего не смогла с собой поделать. Из «Тиктока» пришло новое уведомление. Пожалуй, стоило их отключить, еще когда число подписчиков перевалило за десять тысяч, но Катя почему-то этого не стала делать. Ей казалось, что без уведомлений она точно упустит что-нибудь важное.
Под одним из ее видео развели нешуточные словесные баталии. В такие моменты комментарии напоминали Кате микроэкосистему, только вместо консументов первого и второго порядка там были те, кто защищался, и те, кто нападал. И непонятно, кто из них опаснее. Так что к представителям обеих групп лучше не соваться. Скандалы в своем инфопространстве Катя не приветствовала, но, кажется, в книжном сообществе без них никак не обойтись. Что послужило причиной на этот раз, Катя так и не поняла, да и разбираться не сильно хотелось. Возможно, диванные эксперты в белых пальто вновь высказывали свое фи в отношении современных русских авторов и их любовных романов (почему нельзя читать нормальную литературу?!). Катя сделала глубокий вдох. Куда важнее, что роликом делятся и он продолжает выходить в ленту рекомендаций. А эти слова – ерунда. Зачем кому-то позволять испортить тебе день одним или парочкой комментариев?
Катя закрыла видео и перешла в профиль взглянуть на цифру подписчиков. Скоро новый юбилей – пятьдесят тысяч. Надо бы уже начать думать над запуском конкурса. Недостающие три тысячи могут и за неделю прибежать, было уже такое после одного особенно залетевшего видео почти на миллион просмотров. Желательно организовать конкурс совместно с кем-то из авторов. Надо только вспомнить, у кого из знакомых, кто уже раньше приходил для сотрудничества, скоро выходят новинки.
После «Тиктока» она проверила свой канал в «Телеграме». За время, пока Катя порхала между столиками, Книжная Фея, ее блогерское альтер эго, порхала по строкам и выпустила несколько постов. Спасибо чудесным людям, придумавшим отложенную отправку!
Микромир комментариев в телеграм-канале Кате нравился больше. Если в «Тиктоке» экосистема была открытой и высказаться под роликом мог любой желающий, то здесь люди извне практически не приходили. Цифра подписчиков застыла, немного не дойдя до десяти тысяч, и не спешила расти. Экосистема закрытая и оттого более приятная.
В комментариях под постами писали одни и те же девочки, которых Катя за месяцы ведения книжного блога уже успела запомнить. Когда-то их объединила любовь к книгам, и они стали для Кати поддержкой в трудные жизненные времена. И даже больше – стали практически второй семьей. Семьей, из которой не хочется сбежать при первой же возможности.
Ожидаемо – Катю укачало. Она положила телефон на колени и посмотрела в окно, за которым уже мелькали дома частного сектора. Машина затормозила перед высоким черным забором. За ним виднелся второй этаж и крыша большого серого дома.
– Это что, какой-то особо охраняемый объект? – удивился таксист. – Вам колючей проволоки для полноты картины не хватает.
– Да, весь ядерный потенциал нашего города за этим забором. Зона 62. Как в Америке, только лучше. Вы осторожнее, тут камеры понатыканы. – Выходя, Катя сильно хлопнула дверцей машины.
Не говорить же, что этот дом и правда как тюрьма и мысли о проволоке ее не раз саму посещали. Да и камеры у них были. Причем и снаружи, и внутри. Поддержание чистоты на такой большой площади требовало огромного количества времени и сил. Выручал клининг. Контора проверенная, но с видеонаблюдением в разы спокойнее. А что с рождения Егора с уборкой справлялись своими силами, чтобы не было чужих в одном доме с маленьким ребенком, и поэтому камеры давно выключили (но не убрали!) – мелочи.
По пути от калитки до двери Катя зашла в приложение такси и поставила водителю три звезды. Терпеть не могла, когда таксисты лезли не в свое дело, да и манера вождения у него была слишком уж неосторожная, так что заслуженно.
Катя как можно тише зашла в дом и разулась. Взглянула на часы – времени до приема не так уж и много, но, чтобы быстро сходить в душ и переодеться, хватит. Она повесила куртку в шкаф и аккуратно придержала дверцу, чтобы та не хлопнула.
– Кать, он не спит, можешь не тихушничать! – весело крикнула с кухни, совмещенной с залом, мама.
– Хорошо, – откликнулась Катя и зашла в комнату. – Привет, мам! И тебе привет, – заглянула она в манеж. Егор повернул голову на звук ее голоса и улыбнулся. Катя через силу улыбнулась в ответ.
– Погуляешь с ним? Я тут утку запекаю, – мама кивком указала на духовку.
– Я сейчас к окулисту поеду. Почему тебе не выкатить коляску на веранду и не поставить рядом радионяню?
– Катя!
– Именно так ты меня и назвала двадцать лет назад.
– Это ребенок, а не кукла!
– Ну тогда я сделала все, что могла. И про прием я тебе сказала еще неделю назад! Попроси Иру, – пожала плечами Катя. – Она слишком долго балдеет. Мало того, что они почти не учатся сейчас, так она еще и сессию автоматом закрыла. Заотдыхалась совсем.
– Я вообще-то все слышу, маленькая ты негодяйка!!! – закричала со второго этажа сестра. Следом послышался топот на лестнице.
– Ира и так мне весь день помогает.
– Вот-вот! – Ира зашла на кухню. – И вообще-то я все каникулы не фигней страдаю, а научку пишу по акушерству!
– Фу, – Катя изобразила, что ее вот-вот вырвет. – Ну да, как же я могла забыть, что с нами под одной крышей живет человек, который продолжит славить фамилию деда, – Катя закатила глаза.
– Кать, все извилины сосчитала? – хмыкнула Ира.
– Ой, иди ты.
– Надеюсь, наш папа вернется не слишком раздраженным с суток. – Мама подошла к манежу и взяла Егора на руки, тот радостно заугукал, увидев знакомое лицо. – Тогда пойду сама гулять с этим прекрасным молодым человеком. Ир, ужин на тебе.
– Ок, ма. Все будет!
Собираться Кате пришлось в темпе вальса. Она смыла макияж и после быстрого душа надела первое, что нашла в своем шкафу, сменила линзы на очки и убрала волосы в небрежный пучок. Вызвала такси и спустилась в прихожую. Уже одетая, она следила за тем, как машинка уезжает все дальше и дальше от ее дома. Наконец-то водитель осознал свою ошибку и нашел нужный дом. Катя доехала до клиники, собрав все пробки. Чудом не опоздала.
Из кабинета почти сразу вышла врач и позвала Катю. Смотря сквозь крышу домика, Катя молилась, чтобы зрение не слишком сильно упало, и морально готовилась к проверке глазного дна. Но зря переживала, врач сообщила хорошие новости – зрение прекратило падать, глазное яблоко точно перестало расти, так что в обозримом будущем можно будет сделать лазерную коррекцию.
Дождавшись, пока капли для расширения зрачков подействуют, Катя зашла вслед за врачом в другой кабинет, который еще при первом же посещении клиники мысленно окрестила пыточной. По сравнению с тем, что происходило за этой дверью, красная комната мистера Грея выглядела как детская.
От только протертых частей щелевой лампы резко запахло спиртом, а от яркого света тут же заслезились глаза. Не диагностический аппарат, а настоящее приспособление для пыток!
– Екатерина Борисовна, плохие новости… – начала врач, и Катя почувствовала, как ком рыданий подступает к горлу. За последний год она слышала эту фразу слишком часто. И все врачи неизменно коверкали ее имя, будто не было перед ними бумажек, где написан правильный вариант. «Катерина» она. Без «Е». – С левым после лазерной коагуляции все хорошо, но вижу на правом глазу разрывчик сетчатки. В прошлый раз его не было. Надо снова коагулировать.
– Да, конечно, – дала свое согласие Катя, хотя на самом деле хотела совершенно другого – сбежать от этой безболезненной, но жутко неприятной процедуры.
Врач закапала Кате в глаз анестетик, дождалась, пока он подействует, и поставила специальную линзу. Катя поморщилась, как только линза прикоснулась к роговице. Врач включила аппарат и начала запаивать лазером края разрыва. Звук его работы напоминал Кате швейную машинку. В голове быстро возникла картинка, как настоящая игла проходит сквозь все слои сетчатки (сколько их там? Плюс-минус бесконечность?) и впивается прямо в мозг. Захотелось зажмуриться, но линза мешала закрыть глаз. Облегчение Катя смогла испытать, только когда врач отсоединила линзу, та издала мерзкий чпокающий звук.
Катя расплатилась за прием и поехала домой, еле сдерживая слезы.
Откуда вообще взялся новый разрыв? Неужели каждый поход к врачу будет приносить плохие вести? Если жизнь зебра, то когда же наконец появится светлая полоса не только от света щелевой лампы? Почему поломанную жизнь нельзя спаять лазером так же, как и сетчатку? Катя прекрасно знала, когда в ее жизни случился разрыв и она разделилась на до и после. На счастье в любви надежды уже не было, поэтому она наивно полагала, что хотя бы здоровье наладится. Хотелось верить в законы баланса и всемирного равновесия, но каждый новый день показывал Кате, что они – полная брехня.
Она знала, что сейчас стоит воздержаться от использования телефона, но зашла в приложение с аудиокнигами и включила случайную из подборки «рекомендации для вас». Хорошо хоть со слухом все в порядке. И на том спасибо.
Год назад в это время Катя поехала бы с подружками в бар, но сейчас она собиралась приехать домой, лечь на кровать и поплакать в темноте и одиночестве. Отличный план для типичного вечера любой классной девчонки. Да и из тех «подруг» рядом уже никого. Все они отвернулись, после того как Нечаев стал ее избегать. Осталась только сестра, ставшая за последний год самым близким человеком.
Глава 2 Книжно-блогерские делишки
Нам редко предоставляется шанс помочь окружающим как-то масштабно, а вот по мелочи – каждый день.
Все же в проблемах со здоровьем были и плюсы. Ничтожные на фоне всего остального, но плюсы.
Для начала наставление врача не напрягать глаза дало иммунитет от домашних дел и, что особенно радовало Катю, от помощи маме с Егором. Вся эта эстетика кормления из бутылочки, гладких детских попок и смены памперсов ее абсолютно не привлекала.
Из этого вытекало, что можно все выходные безвылазно сидеть в своей комнате, освещаемой только огоньками гирлянд, что украшали стеллажи с книгами, и не пересекаться с отцом. С того момента, как мама ушла в декрет, он взял больше суточных смен и дома появлялся нечасто, но и этих редких часов было достаточно, чтобы взвыть от вечных упреков и захотеть выйти в окно. Жаль, что в доме всего два этажа, а под окнами сугробы. Причем отец говорил всегда одно и то же, так что Катя была в шаге от того, чтобы составить бинго из его фраз. Тогда хоть что-то веселое появилось бы в дни, когда отец дома.
Она и без напоминаний знала, что ей стоит равняться на старшую сестру, не заниматься всякой херней и думать об учебе. К сожалению, практика показывала, что, чтобы Катя ни делала, она все равно была недостаточно хороша, чтобы отец если не гордился ею, то хотя бы прекратил на время упрекать. Зачем тогда стараться?
Последний пункт был суммой первых двух: до следующей смены в «Комореби» можно чуточку пожить для себя. Под «пожить для себя» Катя имела в виду, конечно же, «уйти в книжный запой». Аудиокнижный, если быть точнее, ведь глаза по-прежнему не стоило напрягать.
Книга, которую Катя начала в такси, жутко ей не понравилась. Кажется, алгоритмы напрочь сломались, иначе почему ей, читающей последний месяц романтику, романтику и еще немного романтику, они подсунули эпическое фэнтези с настолько замороченным мироустройством, что разобраться в нем было еще сложнее, чем в курсе биохимии?! Дослушивать эту книгу Катя, конечно же, не стала. Упоминать ее у себя в канале тоже. Она считала, что о книгах – как о покойниках: либо хорошо, либо никак. В конце концов, ни книга, ни автор не виноваты, что ее мозги не заточены под этот жанр.
Под конец второго дня такой внеплановой самоизоляции Катя успела прослушать три книги, бумажные версии которых ей прислали для сотрудничества, и накидать в заметки идеи для постов и видео по ним. Скорость 3х в списке лучших изобретений человечества, по мнению Кати, занимала почетное второе место сразу после отложки в «Телеграме».
До начала семестра оставалось два дня, а с учетом смены в ресторане – всего полтора. И за них надо бы успеть написать и отснять контента желательно на неделю вперед, потому что, скорее всего, потом будет совсем не до блога. Пусть половину дисциплин Кате перезачтут и их посещение перейдет в разряд необязательных, все равно стоит создать себе небольшую «подушку безопасности» в виде отложенных постов.
Утром Катя встала не с той ноги. Вернее, нога была та, но вот место, куда она наступила… Тощий черный кот с зелеными глазами, которого сердобольная Ириша притащила неделю назад с помойки, нагадил прямо у нее перед кроватью и теперь смотрел из угла своими зелеными глазищами.
– Дымок! Я думала, мы друзья, а ты сволочь неблагодарная!
В ответ Дымок издал мявк и умчался прочь. Наверное, в комнату к Ире, чтобы сделать вид, что размазанная по полу кучка не его маленькой хитрой жопы дело.
Катя подумала, что можно принести кота с улицы, но улицу из кота не вынести никогда. Собралась с силами, убедила себя, что кошачьи какашки, так же как и птичьи, к деньгам, и попрыгала на одной ноге до ванной. Быстро устранив последствия вопиющего бескультурья питомца Иры с себя и с пола, Катя начала собираться на работу.
На кухне она столкнулась с отцом, хотя ей казалось, что он должен был быть сегодня на сутках, поэтому сильно удивилась.
– Куда собралась? Я думал, ты отсыпаешься перед началом учебы. – Он жарил яичницу с сосисками и этой встрече был удивлен не меньше дочери.
– На работу, – ответила Катя, изучая холодильник на предмет чего-то, что сгодится для быстрого перекуса.
– В больницу, я надеюсь?
– Пап, ну какая больница? Я понимаю, что человеческий мозг вытесняет неприятные воспоминания, но я уже столько раз говорила, что я работаю официанткой.
– А я каждый раз надеюсь, что ты не настолько безнадежна, как хочешь казаться, и выкинешь из головы эту дурь.
– Ну, папуль. – Катя закрыла холодильник, посмотрела на отца и захлопала глазками: – Вынуждена тебя в очередной раз разочаровать. Я не хочу казаться. Я такая и есть.
– Моя дочь, – он выключил плиту, открыл шкафчик с посудой и достал оттуда тарелку, – работать обслуживающим персоналом не будет! – Он захлопнул дверцу с такой силой, что задрожали не только тарелки в нем, но и Катя. Она была уверена, что отец не закричал только потому, что за окном показалась мама, катящая перед собой коляску с Егором.
– Но медицина уже стала сферой обслуживания.
– Не сравнивай жопу с пальцем. А что подумают люди, если узнают, что моя дочь официантка? Ты позоришь себя. Позоришь меня. Позоришь мать. Позоришь имя деда.
– Хуже правды люди все равно ничего не придумают. Не о том волнуешься. А за деда не переживай, в отличие от Иры, у меня твоя фамилия, а не его. Никто даже не поймет, что я его внучка.
Катя решила, что вопрос исчерпан, и вышла с кухни в прихожую. Отец бросил ей вслед, что ему очень жаль, что именно она его родная дочь, а не Ира.
День только начался, а Катя уже четыре раза услышала, что кого-то там позорит. Впрочем, ничего необычного. И что он так прицепился к деду? Это даже не его отец – мамин.
В надежде, что остаток дня сможет компенсировать отвратительное утро, Катя вызвала такси до работы. Позавтракать она так и не смогла, но решила, что и пироженки с кофе хватит, чтоб не свалиться в голодный обморок посреди смены.
Хотя Катя не думала, что Инга сможет устроить ей какую-то подлянку, но дверцу своего шкафчика на работе открыла все же с осторожностью. Никаких муравьев, ползающих по ее рабочей одежде, она не обнаружила.
В зале Катя перебросилась с Ингой парочкой дежурных колкостей и ушла в свои мысли, чтобы хоть как-то скоротать время до прихода первых посетителей.
В основном она переживала. Сможет ли закрыть глаза на темный эпизод своего прошлого и вернуться на кафедру биохимии? Вспомнят ли преподаватели, что она та самая?.. Лучше бы нет. Заведующая была на самом деле не плохой теткой, но кто знает, что ей в голову ударит? Как Катю примет новая группа? На учебу уже послезавтра, а староста группы так ей и не написал. И самое главное, как совмещать учебу, работу и ведение блога, который фактически стал второй работой? Утром учеба, днем работа, вечером домашка, а ночью книги и посты? И когда жить? Есть? Спать? Семестр еще не начался, а Катя уже мысленно отсчитывала месяцы до летних каникул. А дальше третий курс, который был адом даже для Иры. А она в глазах Кати всегда выглядела сверхчеловеком. Ира мало того, что закончила третий курс, так еще сессию на отлично закрыла, в Питер на олимпиаду съездила, привезла оттуда дипломы и написала несчетное количество статей для журналов и пару научных работ. Катя не знала, кто отец Иры, но считала, что он должен был быть минимум нобелевским лауреатом. Одних генов мамы (и деда!) для такой гиперпродуктивности явно маловато.
За столик, где обычно сидел таинственный любитель отвратительного кофе, села семья из матери с двумя детьми, Катя взяла меню и подошла к ним. Они туда даже не взглянули. Говорили они очень быстро, будто каждого из них поставили на скорость 2х. Катя едва успевала записывать. Том ям, но без риса. Детский обед (кто вообще обедает в 11 утра?), но без поливки для корндога. Теплые роллы с лососем и тунцом, но без кунжута и унаги-соуса. Действительно, зачем им меню, когда они решили придумать свое? Катя повторила заказ и ушла на кухню, а когда вернулась в зал, увидела его.
Инге снова не повезло: столик, который он выбрал, находился на территории, подвластной Кате. Будто знал, какие она обслуживает.
Раз их встреча изначально пошла не по сценарию, Катя решила отклониться от привычного хода вещей еще сильнее и отправилась сразу к бару.
– Ваш американо, – Катя поставила чашку перед посетителем.
– Екатерина, а если я на этот раз хотел открыться для чего-то нового? Вы теперь не оставили мне ни шанса на эксперименты. – Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
– Тогда прошу прощения, – она не успела отвести взгляд и попала в ловушку пленительного оттенка орехового латте, что так любила, – шанс есть всегда, я сейчас принесу вам меню. А кофе за счет заведения. – Она сжала поднос.
– Не нужно. Ни меню, ни счета заведения. Обычно я угощаю девушек, а не они меня.
Вместо ответа Катя кивнула и поспешно ушла обратно к бару. Она чувствовала, как горят щеки и колотится сердце. Пока разговаривали, она так и не смогла отвести взгляда от его лица. Он выглядел так, будто кто-то решил взять лица всех ее любимых актеров и привести к общему знаменателю, оставляя лишь все самое лучшее.
Катя повернулась лицом к залу, чтобы не пропустить новых гостей, и даже не заметила, как снова начала рассматривать его. И чем дольше она на него смотрела, тем больше выхватывала деталек, что так и манили. В его темно-русые волосы хотелось запустить пальцы. Провести по спинке носа, чтобы почувствовать под подушечкой пальца небольшую горбинку. Казалось, что за его широкими плечами можно было укрыться от всех неприятностей, например от гопников в подворотне. А еще он идеально вписался бы в каст «Острых козырьков», возможно, даже вместо самого Киллиана Мерфи. Если бы Катя писала роман, то точно бы утащила, как сорока, этого посетителя себе в качестве прототипа для главного героя. Или бы с удовольствием прочитала бы про него книгу.
Он перехватил ее взгляд. Катя тут же сделала вид, что за окном происходит что-то очень интересное.
«Ну что началось-то?!» – мысленно отчитала она себя. Не хватало, чтобы Инга заметила, как она пялится на их постоянника. Катя почувствовала, как кровь снова прилипла к щекам. Частоте, с которой она сегодня краснела, позавидовала бы даже сама Анастейша Стил.
Когда он ушел, Катя выдохнула. Он просто посетитель, чей выбор места, где можно попить кофе, весьма странный, а не объект для пристальных наблюдений и фантазий. Тем более Ираида ясно дала понять, что ресторан не место для флирта. И в отличие от Инги, для Кати эти слова не пустой звук. Проблем она не хотела, вылетать из «Комореби» тем более. А то вдруг Инга запишет в свой маленький блокнотик для заказов каждый взгляд, брошенный Катей в сторону гостя, чтобы потом обо всем доложить управляющей?
Катя подошла к столику, за которым еще пару мгновений назад сидел он. Рядом со счетом лежала небольшая бежевая записка с цитатой одного из японских писателей. Их приносили в качестве пожелания на остаток дня. Небольшая приятная традиция. Обычно эти записки забирали с собой, но он всегда их оставлял на столе. Катя присмотрелась – шрифт на бумажке отличался от того, что она привыкла видеть. Она с трудом разобрала корявый почерк, который никак не вязался с внешним видом этого гостя. Ей казалось, что у такого человека, как он, почерк должен быть аккуратным, буковка к буковке, и мелким, прям как у ее старшей сестры.
Катя открыла счет. Его чаевых всегда хватало не на один стаканчик орехового латте из той кофейни. В этот же раз он оставил вдвое больше, чем обычно. Кажется, причиной, по которой он приходил сюда, был вовсе не отвратительный американо. Катя запретила себе думать о настоящей. Не стоит питать иллюзий. Она уже знала, чем может обернуться слишком быстрый взлет с крыльями любви за спиной и розовыми очками на глазах.
В суете время до конца смены пролетело незаметно. Катя вызвала такси и помчалась домой. Впереди маячили последние 1,5 дня, когда она может пожить. Дома Катя первым делом побежала к старшей сестре.
Несмотря на частые ссоры в подростковые годы и редкие стычки сейчас, обе понимали, что ближе, чем они сами, у них никого не будет. Так что недавней сцены на кухне будто бы и вовсе не было.
– Ты забрала?! – спросила она, закрыв дверь в бежево-розовую комнату Иры, самую светлую во всем доме. Все самые красивые Катины фото и видео были сняты именно здесь.
– Да, в шкафу. – Ира даже не обернулась и продолжила что-то печатать. – Кое-как прошла мимо Бориса с такими-то баулами. Мне кажется, он скоро раскроет нашу преступную схему и поймет, что ты читаешь совсем не учебники.
– Много хочет. – Катя открыла дверцу и, если бы Егор не спал, точно бы завизжала на весь дом при виде посылок! Посылочек! Бандеролей с книгами, и конвертов с открытками от авторов, и парочки боксов от издательств!
Долгое время Катя не могла выйти за пределы территории дома, так что все посылки от авторов и издательств оформлялись на имя Иры, в то время как подписи в книгах и на открытках были для Книжной Феи. Запутанно, но очень удобно с учетом того, что никто не знал ни ее настоящего имени, ни того, как она выглядит, ни где конкретно живет, – Катя давала адрес почтового отделения возле медгородка, чтобы Ире после учебы было удобно заходить за посылками. Такая шифровка нужна была, чтобы скрыть свои соцсети и увлечения в первую очередь от отца. Блогеры, вне зависимости от темы блога, в его картине мира занимали место еще ниже, чем официантки и даже стоматологи. В комнату к Кате отец никогда не заходил, а камеры в их доме стояли не во всех комнатах – все же хоть какое-то подобие личного пространства здесь было. Так что огромный книжный стеллаж, на котором из недели в неделю появлялись новые полкожители, остался незамеченным.
– Интересно, когда же он отстанет от меня… – задумчиво протянула Катя.
– Никогда. – Ира повернулась на стуле и подкатилась ближе к сестре. – Отмучаешься шесть лет – скажет поступать в орду, потому что, фу-фу-фу, родная дочь участковый терапевт. Закончишь орду – иди работать. Зря, что ли, за твою учебу столько лет платили? Бежать тебе надо отсюда. Бежать.
– Я не могу. Мне порой кажется, будто я привязана цепью к этому дому, как собака к конуре.
– Ты не думала брать деньги за свои услуги? – Ира кивнула в сторону посылок.
– Думала, но… знаешь, мне неловко как-то. Авторы в большинстве своем бедные люди. И у каждого таких, как я, десятки, а у кого-то и сотни…
– А ты бедная студентка. И у тебя десятки, а то и сотни авторов. Учеба начинается, твое время будет стоить немного дороже бумажной книги и пары открыток.
– Но мы не бедные!
– Кать, ты понимаешь, о чем я. Думаешь, я просто по приколу научки пишу? Это он думает, что это только, чтобы славить имя деда. Ага, щас. Они дают неплохие баллы на ПГАС. Доучусь и свалю на эти деньги в Питер в орду.
– И это меня еще называют меркантильной, – Катя засмеялась.
– Да. Я не меркантильная, я расчетливая. Твоими книгами разве только огонь разводить, когда у тебя вдруг отопление за неуплату отключат.
– Не надо так о них. – Она схватилась за левую грудь и сделала вид, что ей поплохело.
– Кать, сердце почти по центру, за грудиной. Давай прайс составим. Сколько у тебя там уже?
– Почти десять в телеге и сорок семь в тиктоках. – Катя поймала непонимающий взгляд сестры и поспешно добавила: – Тысяч, разумеется. Есть еще «Пинтерест», но там не очень много просмотров.
– Ого! Да я живу со звездой! Тебя на улице еще не узнают?
– Очень смешно. Ты же прекрасно знаешь, что я снимаю без лица.
– Ладно-ладно. Предлагаю тебе на пятьдесят тысяч выйти из шкафа и рассказать Борису о своих соцсетях. Как думаешь, что для него хуже: дочь – книжный блогер или дочь-стоматолог?
– Ир.
– Что?
– Иди в жопу.
– Ой, даже пошутить нельзя, – хихикнула Ира.
– Поможешь мне с распаковками? – улыбнулась Катя, прекрасно зная, что Ира на подобные посылы не обижается.
– Конечно! Что там у тебя на этот раз?
– Все как всегда, романтика. Я хочу чуток поэксплуатировать твои стены и кровать. И руки! У меня маникюр отрос, не очень красиво будет. А еще, насколько я помню, там что-то про медиков есть.
– Достаем Гошу из шкафа? – В то время как у Кати были только метафорические скелеты в шкафу, у Иры хранился в том числе и настоящий.
– Да! Я тогда притащу сейчас кольцевую лампу.
На самом деле за блогом скрывались сразу две Книжные Феи. Пусть Ира и не читала ничего, кроме учебников, научных статей, нонфика и редких книг с медиками в главных ролях, ее участие в ведении соцсетей было ощутимым. Помимо того, что именно Ира забирала все посылки, она помогала придумывать идеи для видео и постов, а еще очень часто выступала в качестве модели, чьи руки держали книгу или целую стопку книг. Комплекции девушек немного отличались: Катя была чуть полнее, да и грудь у нее побольше, чем у старшей сестры, но из-за удачно подобранных ракурсов и одинаковых длинных темных волос никто даже не догадывался, что на самом деле их двое.
Единственная идея Иры, которая не прижилась, – книжные макияжи. Она видела огромный потенциал в съемке видео с макияжами под обложку книги, даже сама была готова выступать в качестве визажиста, но… Катя ни в какую не соглашалась показывать свое лицо. Ира ее понимала, поэтому не настаивала и лишь надеялась, что ее идея не придет в голову кому-нибудь другому и их не опередят, пока Катя собирается с силами.
Катя притащила кольцевую лампу и начала руководить сестрой, как ей лучше встать, как удачнее взять в руки посылку, как перехватить книгу, чтобы кадр с перелистыванием страничек вышел красивым, как подбросить для перехода. Ира то серьезно выполняла указания Кати, то начинала дурачиться, отчего на всю комнату стоял гогот и хохот их обеих, а испуганный Дымок, вечно путающийся под ногами, убегал под кровать.
Испорченные кадры не используешь для блога, но Катя их не удаляла, потому что они сохраняли сестринское тепло, любовь и эмоции.
Ночь подкралась незаметно, и сестры разбежались по комнатам, чтобы наутро продолжить съемки. Тем более завтра глава их семейства уйдет на смену и не придется шифроваться.
Начать с утра пораньше не вышло, потому что Катя проспала до обеда. Проснулась она от того, что в нее кто-то кинул подушкой.
– Просыпайся, соня! – Ира подхватила на руки прибежавшего вслед за ней Дымка. – А то сейчас в тебя полетит кот! – Она протянула сестре недовольное животное.
– Убери от меня этот блохастый домик! – Катя открыла один глаз и потянулась.
– Не обижай Дымка! Я ему уже протравила всех блох!
– Это он меня обижает. – Катя села и нащупала ногами мягкие бежевые тапочки. – Нагадил мне вчера перед кроватью!
– Хорошо не на, – рассмеялась Ира.
День пролетел в приятной и не очень суматохе. Приятной из-за составления прайса, съемки видео, написания постов и отзывов на прочитанное и подбора эстетик. Не очень – из-за подготовки к семестру, который, как назло, начинался с пары по биохимии. Кто-то шел первый раз в первый класс, а Катя собирала рюкзак, чтобы пойти второй раз на второй курс меда.
Ближе к вечеру она увидела новую заявку в друзья «ВКонтакте» от некоего Юры Зверева. С аватарки на нее смотрел какой-то аниме-персонаж. Она хотела отклонить заявку, но подумала, что это, должно быть, и есть тот староста, так что нажала «принять». И не ошиблась – ее тут же добавили в беседу группы. Ребята там общались еще активнее, чем ее девочки в книжном чате. Катя поздоровалась со всеми и спросила, нет ли еще расписания с преподами. Ей тут же ответил Юра, что пока ничего не известно. Катя его поблагодарила, отключила уведомления в беседе и вернулась к своим книжно-блогерским делишкам.
Катя понимала, что вечер стоит уделить изучению биохимии, но нашла уйму причин этого не делать. В отличие от новых одногруппников, изучающих эту дисциплину с сентября, у нее даже учебника не было, а в каникулы библиотека не работала. А еще им может повезти, и на паре никого спрашивать не будут. Ну или повезет Кате и не спросят только ее.
Но главной причиной, почему Катя так и не притронулась к биохимии в этот вечер, были воспоминания о Нечаеве. Картинки с его участием всплывали перед глазами каждый раз, стоило открыть тетрадь, учебник или просто подумать об этой дисциплине. И к удивлению Кати, самыми болезненными мыслями были вовсе не о дне, когда он ее чуть не изнасиловал на кафедре. Вспоминать, как ей было классно рядом с ним, его внимание, его нежность и ласки, до того, как все пошло под откос, оказалось в разы больнее. Как те фото, «за секунду до», когда ничего еще не произошло, люди на картинке еще ничего не понимают, но ты чувствуешь тревогу неизбежности. Знаешь, что именно осталось за кадром. Кто же мог подумать, что безобидная на первый взгляд интрижка с преподавателем обернется именно так?.. Секунды «до» ранили Катю сильнее всего, хотя «после» для нее стало настоящим беспробудным кошмаром, напоминание о котором она каждый день видела и слышала дома.
Она долго сомневалась, стоит ли писать этот пост – очень редко выходила в соцсети с какими-то личными обращениями и переживаниями. Не любила, когда блогеры со временем превращают книжные каналы в личные, и себе этого не позволяла. Она подписывалась ради книг, а не ради постов с эстетичными завтраками или невыдуманными историями, о которых невозможно молчать.
Но сейчас Катя чувствовала, что ей нужно высказаться. Пост она написала достаточно быстро, гораздо дольше решалась, стоит ли его выкладывать. Наконец нажала на стрелочку отправки.
Книжная Фея: Если честно, не думала, что этот момент когда-то настанет, но мой академ, взятый по болезни, подходит к концу. С завтрашнего дня я вновь студентка второго курса лечебного дела. Немного переживаю, что мне будет трудно совмещать учебу в медицинском и ведение блога, поэтому сразу хочу предупредить, что, возможно, посты будут выходить реже. Но! У меня уже заготовлены посты на первые пару недель учебы (боже, храни отложку!!). Надеюсь, я смогу быстро войти в новый ритм, но это будет сложно. Спасибо за понимание! Люблю вас, мои феечки.
На посте тут же появилось несколько реакций, в том числе разбитые сердечки. Кате сейчас было так же грустно, как и ее подписчикам.
Катя вышла из «Телеграма», открыла заметки и быстро накидала текст, чтобы завтра днем разослать его авторам, с которыми сотрудничает. Общими усилиями они с Ирой составили прайс-лист. Оставалось только сообщить неприятное известие, что теперь сотрудничество переходит с бартерных условий на коммерческие, и ждать, что ей ответят. Что количество книг, которые ей будут присылать, сократится в разы, Катя не сомневалась, но не сильно переживала об этом. В конце концов, времени на чтение у нее теперь и правда будет сильно меньше, так что в этом плане баланс получится сохранить.
Дописав текст сообщения, Катя вновь зашла в «Телеграм». Под постом появилось несколько десятков комментариев. Ей писали слова поддержки. Радовались, что ее проблемы со здоровьем наконец-то ушли. Восхищались, что она не собирается забрасывать блог, даже несмотря на учебу в медицинском. Убеждали, что ничего страшного в редких постах нет, главное, чтобы ей было комфортно.
В эту ночь Катя засыпала со слезами на глазах. И впервые за долгие месяцы это были слезы счастья. Ее девочки. Ее феечки. Ее вторая семья.
Глава 3 Биохимический клуб
Одиночество – как голод: ты не замечаешь, как ты проголодался, пока не начнешь есть.
Катя стояла в просторном светлом холле между кафедрами, где еще не успели убрать новогодние украшения, и всматривалась в лица других студентов, пытаясь найти своих новых одногруппников. Она чудом не опоздала. На этот раз сюрпризы от Дымка обошли ее стороной, но утренние сборы и дорога до института и без этого оказались задачкой со звездочкой.
Сначала на подготовленной с вечера любимой блузке цвета хаки с принтом в виде змеиной кожи внезапно обнаружилась дыра на локте. Как и за что Катя могла зацепиться, она не знала, да и времени выяснять особо не было – куда важнее быстро решить, что же надеть вместо нее. Выбор тут же пал на черную водолазку, лежавшую на вершине стопки с одеждой на полке шкафа. Что ж, вместо роковой красотки придется быть ниндзя-неудачником, который решил, что total black – отличный выбор, чтобы затеряться в толпе среди белых халатов.
После этого произошел целый ряд нелепостей – от удара мизинцем об угол тумбочки до пролитого на джинсы горячего чая. Пришлось бежать в комнату и переодеваться. Видимо, вселенная подавала Кате знаки, что возвращение в медицинский – одна большая ошибка. Да и Катя сама была согласна со вселенной, только ее родители думали совсем иначе.
А потом началось самое «любимое» – проблемы с такси. Такое случалось редко, но метко. Сначала в приложении долго не находилась машина, а когда наконец-таки нашлась, таксист свернул не туда, видимо, решил поехать через Сочи на Солотчу, а потом и вовсе остановился в паре улиц от ее дома. Катя гипнотизировала машинку в приложении, но она отказалась сдвинуться с места. Пришлось перезаказать такси. И конечно же, цена сильно выросла. Не то чтобы Катю в этот момент волновал вопрос финансов, ее расходы на передвижение по городу покрывали родители, но было все же очень неприятно. Эпопея с такси закончилась попаданием в пробку из-за аварии. Проезжая мимо происшествия, Катя зажмурилась – еще успеет насмотреться на всякие страсти в меде.
Не опоздала Катя только потому, что перепутала время – пара начиналась не в восемь, а в девять утра. Так что в холле между кафедрами она появилась сильно заранее.
С тех пор как Катя стала много читать, она порой ощущала себя героиней любовного романа. Так было гораздо проще объяснить все свои ошибки и провалы. Сейчас был как раз такой момент.
Не утро идет наперекосяк, потому что ты сидела в телефоне до трех часов ночи, переписываясь со своими девочками в комментариях и теперь не выспалась перед первым учебным днем, а часть авторского замысла. И по законам всех романтических комедий, чем больше ты косячишь, тем выше шансы, что именно сегодня ты встретишь того самого, кто сгребет тебя в охапку и увезет в малиновый закат. Желательно не на малиновой «Ладе», а на красном «Мерседесе», но тут уж как повезет. Правда, Кате никак не везло – ни одного красавчика-хоккеиста, владельца ресторана или горячего темноволосого ученого на горизонте. В отличие от настоящих парней, книжных не нужно было опасаться и сторониться, прекрасно помня о том, как когда-то обожглась. Они почти не косячили, заботились о главной героине и никогда не делали ей больно. Чего не скажешь о реальности, в которой приходилось жить. Так что Катя почти смирилась с тем, что ее жизнь не ромком, а смесь остросоциальной прозы и типичного сериала по «России 1».
– Привет, ты Катя? – вернул ее в стены медицинского незнакомый голос.
– Да, а ты?.. – Она сделала паузу и посмотрела на своего собеседника.
Еще никогда Катя не чувствовала себя настолько низкой, хотя обладала ростом чуть выше среднего. Так и до комплекса неполноценности недалеко. В следующий раз придет не в кроксах, а на каблуках. Наверное, придется заново учиться на них ходить. За месяцы, что она не выходила за ворота родительского участка, совсем отвыкла. Стоило только подумать о горячих темноволосых ученых, как один из них материализовался перед ней. Хотя вряд ли ученый, скорее просто студент. Да и горячим его не назовешь, скорее уютным и теплым – из-под расстегнутого халата выглядывал нелепый новогодний свитер. Видимо, никого в стенах этого университета не волновало, что праздники давно прошли.
– Я Юра, староста твоей группы. – Он поправил очки.
– А-а, – протянула Катя, – не признала. Прости, но в жизни ты не выглядишь как аниме-пацан, – сослалась она на его аватарку «ВКонтакте», – скорее как Адам Карлсен, – хихикнула она.
– Как кто?
– Да не бери в голову, просто персонаж книги.
– Надеюсь, он не маньяк какой-нибудь.
– Нет, он ученый.
– А мне он уже нравится. Ты еще не узнавала, в каком мы кабинете?
– Нет пока.
– Тогда пойдем посмотрим, – он кивнул в сторону доски с информацией.
Кабинет оказался тем же самым, в котором Катя изучала биохимию весь прошлый учебный год, а вот фамилия новой преподавательницы, пусть и была вкусной и забавной, ни о чем не говорила. Не Стерлингова, которая, по рассказам очевидцев, психически и эмоционально давит так, что хочется повеситься прям на паре, или заведующая, знающая не самый этичный эпизод прошлого Кати, и на том спасибо.
Столы стояли все так же странно, как и в прошлом году. Часть из них была сдвинута вместе по четыре, так что получались два стола, за каждым из которых могло сесть восемь, а при необходимости и все десять человек. Еще несколько столов стояло вдоль стен. Катя села рядом с Юрой за один из двух больших столов около окна. Больше из новых одногруппников пока никто не подошел.
Постепенно комната начала заполняться студентами. Занимались двумя группами, но представители обеих садились вперемешку, наверное, успели прочно прикипеть друг другу за полтора года учебы и десятки совместных пар. Тут же поднялся гул. В основном обсуждали, кто как провел недолгие каникулы. Катя не спешила знакомится с новыми одногруппниками и параллельногруппниками. Вклиниться в разговор со своими расспросами, как кого зовут, не было возможности, да и все равно в начале пары будет перекличка. Успеет еще узнать и запомнить имена.
– О преподше не известно ничего? – спросила темноволосая девушка, сидящая напротив Юры.
– Нет, – тут же ответил Зверев. – Гель, ты не узнавала?
Катя еле сдержала смешок. Гель? Серьезно? А почему не суспензия или мазь? И только потом до нее дошло, что, должно быть, это прозвище – сокращение от имени Ангелина.
– Мои источники пока молчат. Скорее всего, это кто-то новый. – Геля посмотрелась в экран телефона и поправила и так идеально уложенное каре.
«Кажется, кто-то вместо подготовки к паре решил посетить парикмахера, чтобы обновить персиковый блонд», – подумала Катя, смотря на нее и припоминая, были ли в беседе ее группы Ангелины. Вроде как нет. Значит, она из смежной.
– Новый препод посреди года? – подали голос из дальнего конца аудитории. Катя не смогла понять, кто говорит. – Их разве не в августе набирают?
– Ой, да эту кафедру фиг поймешь, – отмахнулась Геля. – В прошлом году у них один препод резко ушел в конце мая, когда до конца семестра от силы дней десять оставалось.
Катя нервно сглотнула. Она прекрасно знала, что именно за преподаватель так резко покинул университет. Оставалось понять, насколько сильно осведомлены остальные в сплетнях. От этого зависело, насколько спокойно пройдет семестр.
– Он не сам ушел, – заговорщическим тоном проговорила девушка, сидящая напротив Юры, – его выперли. За отношения со студенткой.
– Жень, хватит верить во все, что тебе кто-то там говорит. Ну бред же, – осадил ее Юра, и Катя была готова поклясться, что в этот момент у него над головой появился нимб. Ее спаситель!
– Ну как знаешь… – ответила Женя, смотря на Катю и растягивая гласные. – Мои источники мне никогда не врут.
Катя уставилась невидящим взглядом куда-то в область раковины рядом с вытяжным шкафом. Куда ни беги, от своего прошлого не убежишь. Она всегда знала, что сплетни по личным сообщениям и беседам групп распространяются еще быстрее, чем вирус при пандемии, но никогда не думала, что это коснется ее. И откуда эта Женя узнала? И почему так пристально посмотрела на нее? Где утечка? Кто стал тем самым нулевым пациентом?
– Кать, все в порядке? Ты что-то дрожишь, ты, случайно, не температуришь? – тихо спросил у нее Юра.
– Все нормально. Можно я возьму твоего Северина? Я еще не получила учебники, – перевела тему она.
– Без проблем. – Он подвинул увесистый зелено-оранжевый томик на середину стола.
Когда в кабинет зашла преподавательница, распределение вопросов к паре между представителями двух групп было в самом разгаре. «Кто возьмет седьмой?» так и повисло в воздухе.
Катя взглянула на преподавательницу. На вид ей было не больше тридцати. Если бы Катя случайно встретила ее на улице, никогда бы не подумала, что она хоть как-то связана с медициной помимо косметических процедур, явный след которых был на ее лице. Как бы Катя ни одергивала себя, что нельзя думать о человеке, только исходя из его внешности, все равно наполнилась скепсисом при виде пирсинга в брови, темно-коричневой помады на слишком пухлых, чтобы быть естественными, губах, и такого же оттенка слишком длинных, чтобы быть своими, ногтях. А ее стрелками, стремящимися куда-то к вискам, точно можно было убить парочку студентов, что решили не готовиться к паре. Вот уж точно стрелы любви. В одной руке преподавательница держала стаканчик с кофе.
«И где они ее только откопали? Неужели на кафедре настолько не хватает кадров?» – подумала Катя.
– Можете прекратить заниматься этой ерундой. Все равно, если здесь и будут спрашивать по желанию, то только по моему. – Вместо того чтобы сесть за стол, преподавательница обошла его и села прямо на него. – У меня пока нет ваших журналов, так что просьба к старостам написать мне списки групп.
Геля с щелчком разжала кольца в блочной тетради и достала оттуда два листа в клетку. Один протянула Юре, на втором начала писать сама.
– Ага, спасибо, – преподавательница забрала импровизированные журналы из рук Юры, – теперь можем знакомиться. – Свободной рукой она перекинула волосы на одну сторону, и Катя увидела на ее шее кусок татуировки. Какие-то этнические узоры начинались ниже ворота халата и убегали за ухо. – Меня зовут Вероника Вячеславовна. Фамилию мою, думаю, вы уже узнали и пробили по всем своим студенческим базам данных, чтобы найти отзывы на меня как на преподавателя. Готова поспорить, что по запросу «Борщ» там ничего не найдено, но вы хотя бы попытались. – По кабинету прошел негромкий смешок. Она улыбнулась, взяла со стола стаканчик и отпила из него. – Я буду вести у вас биохимию в этом семестре, и держите за меня кулачки, чтобы в следующем я сюда не вернулась. Считайте, вы одни из немногих везунчиков. Будете хорошо себя вести – расскажу вам несколько смешных историй со «Скорой». Если день колка выпадет на утро после моих суток, а на столе будет стаканчик кофе, – плюс балл всем.
Пока Вероника Вячеславовна проводила перекличку и отмечала отсутствующих, Катя смотрела на нее со смесью презрения и неодобрения. Молодые преподаватели ее больше не впечатляли, а те, что не соблюдали субординацию, – вдвойне. Катя почувствовала, что стала единственной, кому не понравилась преподавательница. Хотя, по правде сказать, ей сейчас бы никто не понравился, потому что она ненавидела саму дисциплину.
– А теперь познакомимся поближе. И начнем со старост. Ангелина, к доске.
– Можно просто Геля, – встала из-за стола та.
– Хорошо, просто Геля, вперед к знаниям!
Уже через пару мгновений по скорости, с которой Геля выводила схему какого-то там цикла, Кате стало понятно, что времени подготовке к парам староста смежной группы уделила не меньше, чем походу в парикмахерскую. Следом пошел отвечать Юра. Катя не была в этом уверена, но как будто бы у них с Гелей было негласное соперничество, кто кого передушнит в плане учебы. Еще через полчаса (опросы на этой дисциплине всегда отнимали слишком много времени и желания жить), когда начал отвечать очередной человек, Катя поняла, что в эту учебную гонку были вовлечены не только старосты. Она бы ничуть не удивилась, если бы узнала о существовании тайного рейтинга учащихся, по результатам которого тех, кто оказался под красной чертой, пускали бы на анатомические препараты.
Время подходило к перерыву и завершению опроса – вторая часть пары была посвящена выполнению лабораторных работ. Катя уже успела выдохнуть и расслабиться, что ее не успеют спросить, как услышала свое имя.
– Я не готова, – честно призналась Катя. Вопрос она не расслышала, но ей это было и не нужно, чтобы понимать, что отработка неизбежна. Лучше так, чем позориться, пытаясь вспомнить, что не знаешь. Хотя многие были и другого мнения и предпочитали выйти потянуть время, чтобы прикрыть остальных.
– Серьезно? Не расскажешь нам про виды протеолиза? Я сюда пришла, чтобы вас учить жизни. Биохимия – это все фигня и прикрытие. Первое правило биохимического клуба – бороться за свое счастье до конца. А жизнь без отработок – это счастье. Кать, выходи. Я тебе помогу. Если что, два все равно ставить не буду. Первая пара как-никак.
Вероника Вячеславовна звучала очень убедительно, так что Катя неспешно встала и вышла к доске. Преподавательница задавала наводящие вопросы, приветливо улыбалась, шутила и на ходу выдавала небольшие двустишия, чтобы информация легче запоминалась. Вскоре Катя переняла ее радостный настрой и откопала из глубин своей памяти какую-то информацию с прошлого года, отмечая про себя, что Вероника Вячеславовна оказалась не таким уж и плохим преподом. И что самое главное, за все время, что Катя отвечала и думала о биохимии, ее ни разу не посетили мысли об отношениях с Нечаевым и о том, чем они закончились. Казавшаяся нерушимой ассоциативная связь надорвалась, будто состояла из белков, на которые подействовали протеолитические ферменты.
– Ну, молодец! А говорила, не готова! Все ты знаешь, – улыбнулась Вероника Вячеславовна. – А теперь все бегом на перерыв. Дежурные, возьмите в лаборантской реактивы.
Катя восприняла перерыв как возможность чуточку почитать. Даже пары предложений ей было достаточно, чтобы скрасить не очень удачный день. Правда, она так и не смогла сосредоточиться из-за шума и смеха одногруппников, поэтому пришлось отложить телефон.
– Сходишь со мной за реактивами? – спросил у нее Юра.
– Я так себе помощник, я не помню ни названия, ни что нам надо.
– Да забей, я сам все скажу, мне просто одному не унести все.
– Ладно, пошли.
Сначала Катя согласилась, а только потом поняла, что этого делать не стоило. В коридоре они столкнулись с заведующей, и Катя пожалела, что не может съежиться до размера протеасомы, о которых ранее рассказывала Веронике Вячеславовне. Но пожилая женщина не обратила на Катю никакого внимания и начала расспрашивать Юру о каких-то научных работах. Неужели не узнала? Забыла? Или просто делает вид, что ничего не произошло?
В лаборантской Катя ожидала увидеть еще одно знакомое лицо, но этого не произошло. Вместо старшекурсницы с темной карешкой там оказалась милая бабуля, которая надавала им с Юрой кучу пробирок и склянок с реактивами.
Как это обычно происходило в меде, десятиминутный перерыв растянулся на полчаса. По кабинету пронесся тревожный шепоток. С одной стороны, мисс Борщ (так окрестили преподавательницу девочки, не заметившие кольца на ее пальце) указаний начинать лабораторную без нее не давала, но с другой – они не успеют сделать лабу, если не начнут сейчас.
К счастью для всех, мисс Борщ вскоре вернулась. К несчастью, судя по ее реакции, они должны были начинать без нее. Она выбрала из числа тех, кто не отвечал на паре, по одному представителю от каждой из двух групп и снова уселась на преподавательский стол. Болтая ногами, она заявила, что устала их опрашивать и предложила продолжить знакомство немного в другой форме – спросила, зачем они вообще пошли в мед и кем вообще хотят стать, когда вырастут.
Катя слушала своих одногруппников, но не спешила делиться своими планами на будущее, тем более уж кем-кем, а врачом она не собиралась становиться. Люди вокруг поменялись, но мотивы и выборы специальностей остались теми же. На две группы – десять кардионейрохирургов и восемь акушеров-узистов, жаждущих продолжить династии. И ни одного терапевта. База.
– Кать, а ты что там притихла в своем уголке? – вдруг спросила у нее Вероника Вячеславовна.
– Увы, не могу поддержать вашу воодушевленную беседу, – откинулась на спинку стула Катя. Хотела сказать что-то колкое, что вообще не рада находиться в этих стенах, но вовремя сдержала себя. Вдруг кто-то воспримет это на личный счет?
– Что, родители заставили, что ли? – улыбнулась мисс Борщ.
– Вроде того, – вздохнула Катя.
– Ну, милая моя, просто держись. Я тебя отлично понимаю. Дед онколог, – Вероника Вячеславовна начала загибать пальцы, – бабушка онколог, мать онколог, отец онколог, брат онколог… у меня только я сама не онколог. Вообще не хотела сюда поступать, но как будто выбора не было. Первое время было сильное отторжение ко всему, еще и братец мой, чтоб его, сразу влился, кружки всякие посещал, сессии на отлично закрывал. Бесил жутко!
– Очень знакомо, – хихикнула Катя, – у меня сестра старшая такая же.
– О-о, – протянула Вероника Вячеславовна, – мы тогда вообще с тобой сестры по несчастью. Только мой учился со мной в одной группе. Я хотела выжать из этого и из того, что мы близнецы, хоть какую-то пользу, подстричься под мальчика и посылать его вместо себя на экзамены, но он сначала мне отказывал, а потом, зараза такая, к старшим курсам раскачался, как шкаф, и бороду отрастил. – Она посмеялась вместе со своими студентами. Кажется, общий язык найден и можно прекратить переживать.
Запищал фотоколориметр, сообщая о том, что наконец-то готов к работе.
– Девочки, вы там как? – обратилась Вероника Вячеславовна к выполняющим лабораторную.
– Все нормально, сейчас… – неуверенно откликнулась одна из них.
– Да господи… – Мисс Борщ поняла, что ничего не нормально, и спрыгнула со стола. По пути она закатала рукава халата, и Катя увидела, что этнические узоры у нее были не только на шее, но и на обоих предплечьях. – Вы что, мочи испугались? А практику вы как летом проходили?
– Мы вместо нее рефераты писали, – подала голос Геля.
– Кошмар, просто кошмар! Мы теряем все, что создано предками! – закатила глаза Вероника Вячеславовна, ловко смешивая реактивы и разливая полученный раствор по кюветам. – Ой, не завидую я вам, девочки, этим летом. Такое погружение будет. Так, все, дальше сами, надеюсь, вы помните, как обращаться с этим монстром, – она кивнула в сторону фотоколориметра, – потому что я – нет.
– Я помню, – сказал Юра.
– Нет, сиди пока, не порти мне тут эксперимент по выращиванию сильных, независимых и не боящихся мочи и других биологических жидкостей.
Через несколько минут стало очевидно, что оба эксперимента (и по определению содержания пировиноградной кислоты, и по выращиваю сильных и независимых) провалились и все же пришлось прибегнуть к помощи Юры. Затем он же провел все расчеты, и обе группы отпустили пораньше.
– Только тихо сбегайте, а то всем нам влетит, – попросила мисс Борщ.
До следующей пары, физкультуры, оставалась уйма времени. Судя по разговорам, которые Катя слышала в фойе, пока переодевалась, половина группы не собиралась на нее идти. Соблазн был велик, но все же Катя пересилила себя и вместо того, чтобы вызвать такси до дома, пошла в кафе напротив медгородка. Она взяла ореховый латте, села за столик около окна, открыла приложение с книгами и погрузилась в чтение, думая о том, что, если их будут так отпускать всегда, стоит носить с собой бумажную.
Сюжет настолько ее затянул, что, когда Катя посмотрела на время, оказалось, что уже пора выходить на пару. Однако она не спешила. Переодеваться в маленькой раздевалке, полной народа, абсолютно не хотелось. Лучше уж опоздать.
Когда Катя вышла из раздевалки в полной боевой готовности покорять спортивные снаряды, вся женская половина курса, дожившая до физкультуры, уже бегала. Катя влилась в поток и оказалась за двумя девочками. Она не хотела подслушивать их разговор, но по обрывкам фраз поняла, что это ее одногруппницы. И говорили они сейчас именно о ней. Причем очень даже нелестно. Катя не понимала, чем так не угодила им, но ей досталось и за восстановление, и за не самый сильный ответ у доски, и даже за то, что она села с Юрой. Катя, конечно, понимала, что новеньких чаще всего воспринимают в штыки, но она все же надеялась, что сможет поладить с новой группой. Она ускорилась и, обгоняя парочку сплетниц, как бы случайно задела плечом одну из них. Пусть в следующий раз смотрят по сторонам, прежде чем языками чесать.
Уже во время разминки Катя умерла и пожалела, что не уехала домой. Она и забыла, что учится не на врача-лечебника, а на олимпийскую чемпионку в каждом из видов спорта. А потом их группу забрали в тренажерку, и Катя умерла во второй раз. А потом и в третий, когда их в конце пары вновь отправили в зал бегать заминочные круги. Отмечали только в конце пары, и Катя сильно пожалела, что опоздала всего на пятнадцать минут, а не на час.
– И последний момент, – пожилая преподавательница, совсем не выглядящая как человек, который несколько минут назад загонял молодых девчонок до полусмерти, поправила очки, – со следующей недели можно будет ходить вместо пар в бассейн. Прийти нужно будет только на последнее занятие семестра – нормативы сдать. Никто не хочет?
