Похищая звёзды E-Book

Дебра Анастасия

• Herausgeber: Freedom
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 516

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

К чему приводят нас старые ошибки? И может ли выбор, сделанный в прошлом, определить наше будущее? Тедди и Раффиан абсолютно разные. Она — нежная принцесса, чья жизнь похожа на сказку. Он — настоящий хулиган, который совершал зло ради добра. Казалось, эти двое никогда не должны были встретиться. Но их миры неожиданно сталкиваются, когда Раффиан появляется на пороге шикарного дома Тедди и приносит с собой реальные проблемы. Новая трепетная история любви двух израненных сердец, которая затронет самые потаенные струны вашей души. Возвращение любимых героев бестселлера Amazon «Утопая в звёздах» Гейза и Пикси.

Leseprobe

Дебра Анастасия Похищая звёзды

Debra Anastasia

STEALING THE STARS

Copyright © 2021. STEALING THE STARS by Debra Anastasia

The moral rights of the author have been asserted.

All rights reserved.

© Екатерина Минеева, перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

ISBN 978-5-04-193168-1

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Т., Дж. и Д. – все всегда для вас.

Пролог

Единственным памятником в ее честь станет мой снимок из полицейского участка.

Мой прекрасный мальчик. Мой Раффиан.

Если ты читаешь это письмо, значит, наше приключение для меня закончилось. Я надеюсь, я молюсь, чтобы на пути во взрослую жизнь с тобой ничего не случилось. И мне бы очень хотелось сделать так, чтобы ты был в безопасности. Но все, на что я могу надеяться, это опыт, через который мы прошли: он укажет тебе нужное направление. Мир может быть суровым. Но мы оба знаем, что даже в таком жестоком мире есть маленькие трещинки, через которые можно увидеть истинную красоту. Улыбки благодарных людей. Крепкие объятия тех, кто долгое время был одинок. Путь, который укажет людям, животным и всей природе вокруг нас более легкую дорогу. Проведи их через трещинки, мой милый мальчик. Я никогда не встречала человека с такой же чистой душой, как у тебя. Такой же смелой, творческой, всепрощающей. Я пишу это письмо и, если честно, немного злюсь, ведь оно означает, что мы больше не будем вместе… физически. Но любовь все побеждает, она пробьется даже сквозь эту жесткую броню, я обещаю тебе! Ты всегда сможешь найти меня в лесу. Шелест листвы окутает тебя, словно объятья, а купол звезд на чернильно-черном небе ободрит твой дух, и даже воздух, которым ты дышишь, подарит тебе эту любовь. Матери на самом деле никогда не уходят, по крайней мере до тех пор, пока могут обнять своих детей. Так что я найду себе место с прекрасным видом, где буду ждать тебя. И ты станешь моей величайшей наградой.

Я люблю тебя, Рафф.

Это письмо было написано на обороте какой-то рекламной листовки, которые обычно приходят по почте. Мама всегда хмурилась и кривила рот, когда видела, что лист остался чистым с одной стороны. Ей не нравилось, что дерево отдает свою жизнь, а люди оставляют столько места незаполненным.

«Здесь еще можно писать! Серьезно, Рафф. Если они убили дерево, так пусть и используют листы с обеих сторон!»

С возрастом я понял, что фирмы экономят деньги, оставляя страницы пустыми. Меньше зарплаты работникам, создающим контент, меньше расходов на чернила для печати. Хотя, когда я был маленьким, я думал, что чистый лист – это поле для идей. Можно что-нибудь нарисовать. Составить план. Разработать пиратскую карту. Сделать звезду оригами. Такими забавными мыслями меня заражала мама. Самое удивительное, что обычно она была права. Да, люди зря тратили бумагу, но это послужило стимулом для моего самовыражения.

Если вам кажется, будто это никак не может повлиять на ребенка, то я даже и не знаю, что вам сказать. Я рос совершенно другим. Без проблем заходил с мамой в вестибюль почтового отделения – конечно, не в рабочие часы – и рылся в мусорных корзинах, чтобы «спасти» чистые стороны рекламных объявлений.

По сути, мы были бездомными. Но мама была моим домом, и я чувствовал себя в безопасности.

Читая ее письмо, я держал ее холодную руку и ждал, что она дернется или сожмет мою большую ладонь в ответ. Шум вокруг меня, за пределами палатки, стал бы ее худшим кошмаром. Полицейские разгоняли нашу маленькую общину. Лесные люди – вот как нас называли. Многие говорили, что мы опасны, но мы просто пытались выжить.

Мои соседи по лесу сопротивлялись, по крайней мере некоторые из них. Большинство же смирилось с судьбой: собрали все, что могли унести, и пошли дальше. Вот что мы все умели делать как никто другой. Двигаться дальше.

Я попытался снова. Попытался глубоко вдохнуть, но почувствовал только острую боль в груди оттого, что я проплакал всю ночь. Отпустить ее руку означало отпустить мое детство. Мои мечты. Мой дом.

В такие времена, когда приходилось переезжать, община всегда обращалась к маме: они ждали ее подсказки. Мама по-своему заботилась обо всех нас. И даже сейчас я мог бы использовать ее смерть, чтобы выиграть для них еще немного времени.

Я наклонился и поцеловал маму в лоб.

– Ты справилась, мама. Ты лучшая мама на свете.

Опять хлынули слезы. Не знаю, как я все еще могу плакать? Мое тело уже должно быть обезвожено.

Мама лежала на подушке, укрытая одеялом. Я повернулся к ней спиной. Вещи уже сложены в ее старый рюкзак. В помятой жестянке от печенья хранились важные бумаги, и я засунул туда письмо, которое прежде пролежало там уже бог знает сколько времени. Тут же были мамины водительские права, мое свидетельство о рождении, старые детские рисунки. Жестянку мы убирали первой и доставали последней. Всегда. На самом деле мы доставали ее, только когда у нас появлялось жилье с настоящими стенами, чтобы случайно не испортить бумаги.

Я все еще держал маму за руку, пока не пришло время. По нашей палатке сильно ударили: раз, два. На третий я расстегнул молнию и оказался лицом к лицу с полицейским.

– Ох, ты в порядке?

Грусть и шок тисками сжимали мои легкие и сердце. Должно быть, вот что означает выражение «время остановилось».

– Моя мама умерла, – слишком тихо произнес я, учитывая шум вокруг.

Полицейский наклонил голову, сведя брови к переносице.

– Что? Не понял.

Мне нужно было произнести это громче. Заставить время остановиться.

– Моя мама мертва!

Вот теперь время действительно остановилось. Вокруг послышались вздохи. Прокатилась волна боли. Недоверия.

Некоторые полицейские, для которых мы и были просто «людьми из леса», даже не обратили внимания, продолжая выполнять свою работу. Жить дальше.

Но на лице того, который стоял передо мной, пусть и размыто, но все-таки отражались забота и сострадание.

– Сынок, сколько тебе лет? – Он мягко опустил руку мне на плечо.

– Семнадцать, – ответил я, больше не стараясь перекричать всех.

К палатке подошел еще один полицейский и нырнул внутрь.

– О, и правда померла!

Его слова пронзили меня, словно пуля.

– У нас тело. Вызовите судмедэксперта и отвезите этого парня в участок.

Когда его услышал тот, первый коп, посочувствовавший мне, я заметил, как поникло его лицо. Теперь на нем отражалось смирение.

На меня надели одноразовые наручники. Еще до того, как они успели затянуть пластиковую застежку, я знал, каким будет мой следующий шаг.

Я совершу грандиозное ограбление, которое перевернет мир.

Айви Люси Лоусон будут помнить, даже если единственным памятником в ее честь станет мой снимок из полицейского участка.

Глава 1

Тедди

– Выглядишь потрясающе!

– Благодаря этому цвету весь мир у твоих ног.

– А теперь покажи немного дерзости. И никаких фильтров!

Мои девочки делали то, что у них получалось лучше всего. Воодушевляли людей.

– Обожаю эту помаду. Она матовая, так что сюда просто отлично впишутся румяна и хайлайтер.

Мои бывшие коллеги по группе поддержки старались изо всех сил. Даже во сне мы могли накладывать макияж! И иногда казалось, что именно этим мы и занимаемся.

– Класс. Все готово. Может, снимем тик-ток по-быстрому?

Теперь они терпеливо повторяли новый танец. Акцент непременно должен был быть на неотразимой девушке.

– Публикуем? Как тебе? Нравится?

С чудесной улыбкой на губах наша нынешняя подопечная скромно кивнула. У нее появилась уверенность в себе: девушка просто сияла, ее глаза блестели. Мои девочки аккуратно скрыли темные круги под ними и тщательно уложили ее парик. Такое внимание от команды школьных чирлидерш кому-то может показаться чересчур утомляющим, но Фауна была чемпионкой.

Мы сделали столько фотографий, что их хватило бы на сразу несколько аккаунтов в социальных сетях! Но самое главное – наша клиентка светилась счастьем.

Неподалеку стояли родители Фауны. Они оставляли ее с нами на несколько часов, а сами же были на свидании, которое организовала группа из другого отдела «Моих вечеринок». Команда по американскому футболу и женская футбольная команда отправились к ним домой, чтобы заняться задним двором и помочь с мелкими ремонтными работами.

Теперь настал черед моей мамы и ее друзей. Они тоже приготовили кое-что – кастомный кофейный столик с потайным ящичком. Внутри, в виде закрепленной навсегда ленты соцсети, были разложены фотографии. Здесь уже были детские фото Фауны и ее милые снимки с родителями. Рядом оставалось еще немного пустого места, чтобы Фауна могла добавить и другие воспоминания.

Парни из футбольной команды помыли и украсили машину ее родителей, и теперь семья могла отправиться дальше, чтобы по полной насладиться этим вечером. В бардачке автомобиля мы оставили подарочную карту на ужин в ресторане.

Это был прорыв. Наверное, даже лучше, чем свадьба, победа в соревнованиях и все праздничные подарки вместе взятые! Теперь пришла пора уборки, и мы принялись за дело.

Парни из футбольной команды дурачились, пытаясь обрызгать из шланга кого-то из моих девочек. Я оставила их на время, потому что хотела поговорить с мамой.

Заметив меня, она вытянула руку, и я прижалась к ней, пока мама заканчивала разговор.

– Можно использовать это еще раз для следующего мероприятия, Ронна. – Джилл что-то показывала маме со своего телефона.

– Согласна. Только бы не забыть! А теперь прошу меня извинить. – Мама повернулась и крепко обняла меня. – Эй, красотка. Как дела?

– Замечательно. Фауна просто прелесть. – Я достала телефон, чтобы показать маме видео из «Тик-Тока», которое уже набрало кучу лайков и просмотров. И в этот же момент мой старший брат Остин поделился роликом и прокомментировал его.

– О, вот и он. Если Остин сделал репост себе на канал, значит, получилось отлично.

Маму снова кто-то отвлек. Отходя, я услышала начало разговора: хвалили мероприятие.

Я организовывала «Мои вечеринки» так часто, как только могла. Ну, точнее, мы организовывали. Я и моя команда. Мне всегда нравилось устраивать такие мероприятия, и, когда два года назад у дочки наших соседей обнаружили рак, родился проект «Мои вечеринки». Со временем наша деятельность набирала обороты. К счастью, мои подруги из команды по чирлидингу согласились помогать. И теперь, когда наши социальные сети привлекали больше внимания, получать пожертвования стало гораздо легче, их отправляли и крупные компании. Ко мне даже обратилась одна торговая марка, но с этим обещал разобраться Остин.

Я наклонилась, чтобы подобрать валявшуюся на земле яркую ленточку серпантина, а затем подошла к футбольной команде и подняла руки, чтобы привлечь внимание:

– Так, ладно. Давайте уже поскорее закончим с этим и пойдем в кафе.

Упоминание еды всегда заставляет пошевеливаться. Местная закусочная кормила нас после мероприятий. Половина ребят подрабатывала там в свободное от тренировок время. Я тоже хотела устроиться, но родители сказали, что это будет слишком.

И все же приходить туда всей компанией было весело. Каждый час из колонок раздавалась особенная песня, и все работники исполняли традиционный танец. Мы давно выучили слова и движения, так что тоже могли присоединиться.

Как и всякий раз, прежде чем объявить, что работа на сегодня выполнена, я пробежалась глазами по списку дел, который хранила в старой школьной папке, а затем разослала кучу сообщений. Мы решили поужинать в нашей закусочной. Убедившись, что мама тоже собралась, я села на переднее сиденье старенького «Фольксвагена» Тейлор. Селена и Пичес заняли места сзади.

– Вези нас к картошке фри!

Мы кайфовали от того, что сделали хорошее, большое и значимое дело. Я надела солнцезащитные очки. Теперь мне хотелось только от души посмеяться со своей командой и выпить молочный коктейль.

Глава 2

Раффиан

Полицейский не стал меня задерживать, когда выяснилось, что мама умерла по естественным причинам, и разрешил остаться на месте происшествия. Мне позволили вернуться в палатку, где я снова накрыл ее тощую фигуру. Мама казалась такой маленькой под одеялом, что в груди у меня все невыносимо болело при одном только взгляде на нее. Думать нужно быстро: смерть мамы дала мне дополнительное время, которого не было у остальных.

Я убедился, что рюкзак и сумка со всеми шмотками на месте. Полицейский, стоявший у палатки, отгонял людей, но я не знал, как долго это продлится. Я снова откинул одеяло. Мама была уже совсем далеко, хотя, конечно, не двигалась с места. Я убрал волосы с ее лба и провел указательным пальцем по коже. Холодная. Мама ненавидела холод. Это была одна из немногих вещей, на которые она время от времени жаловалась.

– Слышал, тут у нас трупак холодильника ждет? – произнес кто-то снаружи.

Я уловил несколько тихих, резких шепотков. Полицейский пытался выиграть для меня время. Наверное, его собеседник был судмедэкспертом.

Я не мог заставить себя снова закрыть мамино лицо. Оглянулся через плечо раз, два, а после третьего направился к выходу из палатки. Снаружи меня ждала каталка и мешок для трупов. Ложных иллюзий я не питал. Таким людям, как мы с мамой, не полагалось пышных похорон. Некролог, посвященный ей, – при желании его можно будет найти на следующей неделе в бесплатной газете – опубликуют в полицейской сводке.

«Женщина, скончавшаяся по естественным причинам, найдена во время стандартного переселения бездомных, живших за торговым комплексом “Тарджи”».

Вот и все. Ее тело останется невостребованным, потому что средств, чтобы забрать его, у меня нет. Да она бы и не хотела этого. Она верила в то, что нужно идти вперед и что после смерти душа улетает куда-то в прекрасное место. Она дождется меня там, можно не торопиться.

Полицейские не знают, что теперь со мной делать, это ясно. Я достаточно высокий, чтобы со стороны казаться взрослым, но на самом деле мне все еще полагается ходить в школу.

А вокруг разрушалось сообщество, которое мы построили. Механизм для сбора воды, его сконструировали Локасты, раскололся надвое. Импровизированный центр нашего «города», где каждый вечер зажигали костер, теперь был просто дымящейся кучей пепла. Все палатки порезаны. Переместить их будет сложно, а починить так, чтобы они снова стали водонепроницаемыми, и вовсе невозможно.

Мы знали, что скоро эти времена наступят. Вместе с мамой мы даже исследовали несколько новых мест, но здесь был выход к ручью, да и мусорные контейнеры на торговой площади располагались так удобно, что трудно было убедить кого-либо переехать. Черт, даже наша палатка все еще стояла здесь.

Я беспокоился о детях Коннеров, обо всех шестерых. Мы все за ними присматривали. Мне было поручено достать двоим младшим зимнюю одежду, и я почти справился с этой задачей: раздобыл подержанные пальто, варежки и даже зимние ботинки, но донести набитые мусорные мешки не успел, их закинули в припаркованный неподалеку пикап.

Беллина тоже пропала. Мама хотела бы убедиться, что у нее есть убежище на эту ночь, даже если им окажется вестибюль банка на площади. Беллина сильно кашляла, и это беспокоило маму.

Я отошел подальше, потому что больше не мог смотреть на происходящее. Ни на маму, которая все еще лежала в палатке, ни на то, как они будут обращаться с ней. Если они поступят с ее телом так же, как с куртками и ботинками, скорее всего я действительно окажусь в тюрьме. А мне бы хотелось загреметь в тюрьму не просто так. Пусть меня посадят за что-нибудь впечатляющее. За что-нибудь достойное памяти моей мамы.

Мое горло словно прорезал нож, а затем вонзился в и без того уже кровоточащее сердце. Вот каким было слово «память». Острым, как лезвие.

Я ушел. С двумя сумками за плечами, в кроссовках с истертыми до дыр подошвами. Двигался по проселочным дорогам, но не слишком близко к жилым кварталам: не хотелось бы, чтобы кто-нибудь счел меня подозрительным.

Опустив голову, я продолжал делать шаги и брел, пока не упал от усталости. Вот все, что у меня было. Горе и никакого плана.

Тедди

– Всего один нюдс, Тедди, и все!

Таскер наклонился, приблизившись ко мне. Мы ждали у входа в закусочную, пока персонал заканчивал сервировать наши столики. Мне надоело отказывать Таскеру.

Мы с Тейлор между собой называли его попрошайкой. Я проскроллила беседы в мессенджере и отправила сообщение в групповой чат, в котором не было Таскера:

«Подыграйте мне».

Я заметила, как все вокруг прочитали мое послание, а затем старательно сделали вид, что ничего важного не пришло.

Я наклонила голову и улыбнулась Таскеру:

– Разве тебя в зуме вчера не было? Решили с девчонками оценить, у кого лучше.

С бешеным взглядом он достал свой телефон.

– Ни хрена себе. Где это было? Где? Меня кто-то добавлял?

Он заметался в толпе, как будто кто-то засунул ему в задницу зажженную петарду.

– У кого есть? Где? Где сборник сисек?

Я подметила, как некоторые парни из футбольной команды держались, чтобы не начать улыбаться.

Холден был лучшим актером из всех.

– О да. Битва сисек. Конечно, я добавлял тебя. Никому бы не дал такое пропустить! Ты телефон-то проверял?

Таскер ткнул пальцем в экран, словно злился на него.

– Нет, нет. Приглашений нет. Ничего. Черт. Дерьмо. Там и Тедди была? Просто покажи мне скриншот, пожалуйста!

Холден поморщился.

– Извини, бро, мы не делали скриншотов. Сам понимаешь, незаконно, и все такое. Но зрелище было просто потрясающее.

Таскер выглядел так, словно сейчас заплачет.

– Ну, опиши тогда их, что ли! Одна была больше другой?

Он метался от одного парня к другому, пока нас не позвали на ужин. К счастью, Таскер сидел по другую сторону стола от меня. Холден прислал сообщение:

«Теперь ты подыграй нам».

Я посмотрела направо, потом налево. Когда мы с Холденом встретились взглядами, я подмигнула ему.

Пока ребята разглядывали меню и делали заказы, Таскер приставал ко всем с просьбой описать ему мою грудь. Я заметила, как Холден просовывает свой телефон под рубашку Брутуса, и догадалась, что они собираются сделать.

«А теперь смотри».

Еще одно сообщение от Холдена.

Телефон Таскера завибрировал у тарелки. Я мельком увидела на экране волосатые соски. Пришлось опустить взгляд, чтобы не рассмеяться. Холден велел Брутусу свести руки перед собой и сжать грудь так, чтобы она стала похожа на женскую.

Я снова подняла глаза. Таскер побелел, он был просто в ужасе. И тут же бросил взгляд в мою сторону, а я демонстративно почесала в районе груди.

Брутус не сумел сдержаться и нырнул под стол, его плечи тряслись. Еще забавнее было наблюдать за тем, как Таскер показал фотку Райдеру и Вэну, сидящим по обе стороны от него. С максимально невозмутимыми лицами оба подтвердили, что это и правда мои сиськи. Тогда Таскер встал из-за стола и вышел на улицу. Мы слышали, как он заорал, обращая крик в небо. А Холден тем временем рассказал остальным, что мы натворили. Вопли Таскера всех рассмешили. Было такое ощущение, словно он наблюдает за тем, как пылает куча денег.

Мы с Тейлор придумали еще кое-что и запечатлели мои коленки с нарисованными на них фиолетовыми сосками. Она скинула фотку Холдену, который передал ее другим:

– Нажимаю «отправить»… готово.

Все члены команды одновременно увидели фотографию предполагаемой груди Тейлор. Таскер, получив этот снимок, повернулся к окну и в агонии провел руками по лицу.

Когда он наконец вернулся за стол, все уже открыто смеялись над ним. В конце концов Вэн рассказал ему о шутке. Таскер же изобразил облегчение, а затем начал молиться и вслух благодарить бога за то, что Он помог ему в трудную минуту.

Такие вот у меня придурочные друзья, и я люблю их. Люблю за все, что они для меня делают. Будь то шутка, чтобы проучить Таскера, или организация праздника для маленькой девочки, больной раком.

Глава 3

Раффиан

Я достал стрелу. Уже несколько лет она была у меня, а раньше, конечно, принадлежала маме. Для большинства это был просто брелок. Но я-то знал, что внутри этой безделушки спрятано несколько особенных насадок, и это делало ее очень хорошей отмычкой.

Мне было известно, что дом в конце этого тупика скоро будет выставлен на продажу. Надолго в нем останавливаться не стоит, но на несколько часов он вполне мог послужить убежищем. Я поменял местами острые насадки и принялся взламывать замок на задней двери. Мне удалось открыть его без каких-либо повреждений.

Ничего нового из техники в доме не было, камер видеонаблюдения, по всей видимости, тоже. Я закрыл дверь и установил замок на место. Пахло деревом. Усевшись на кухонном полу, я вытряхнул содержимое большого рюкзака.

Здесь были вещи, которые мама считала нашим общим достоянием. Забавно. Потрепанный, почти облысевший плюшевый медведь. Наши читательские билеты. Конверт с купонами. Зарядное устройство для телефона, но самого телефона не было. Книга с марками. Они были «вечные»[1], и мама считала, что это отличное вложение денег.

Я добрался до помятой жестянки из-под печенья. Я хорошо знал, что в ней лежит, ведь с детства часто перебирал содержимое. Но сейчас я заметил кое-что еще: к круглому жестяному дну плотно прилегала идеально вырезанная картонка. Я подцепил ее большим пальцем и вытащил. И вот тут-то и обнаружилось, по какому пути мне дальше идти, и все благодаря маме.

На дне коробки лежал смазанный, выцветший снимок. Сзади к нему была аккуратно приклеена типичная, в мамином стиле, записка, написанная на обратной стороне объявления.

Отец Раффиана.

Брюс Джонс

Единственный, с кем можно связаться, отец его жены: Мелфилд Хапскорд, Покипси, Нью-Йорк

Иногда мама была загадкой. У меня есть отец. То есть, конечно, я знал, что он есть, но отец был скорее просто словом, нежели реальным человеком. Я понимал, почему мы с ним не связывались, – мама говорила мне: у него была жена, другая семья… Он даже не знал обо мне. Если бы мне нужно было выяснить что-то, связанное со здоровьем, думаю, мама бы назвала его имя. Или, возможно, она собиралась сделать это, когда мне исполнилось бы восемнадцать.

Теперь я могу найти его сам. Пришла пора приступить к реализации плана. До восемнадцати лет я должен ограбить банк или провернуть какое-нибудь грандиозное дело. Вот что сделает жизнь моей мамы по-настоящему значимой.

Я хочу наладить дела в нашей общине. Для детей Конноров я бы купил новую одежду. Нет, новый дом. Локусты получили бы доступ к воде, которая течет всегда, прямо из-под крана, а не только во время дождя. Беллина могла бы рассчитывать на лекарства и помощь врачей. Обо всем этом я бы позаботился. Не знаю, хватит ли денег на все после ограбления одного банка. Возможно, придется заявиться в два…

Глава 4

Раффиан

Я постучал в дверь квартиры и впервые встретился со своим братом.

– Привет, – отозвался он.

Внешне мы были очень похожи. Я догадался, что это Гейз.

– Привет, – в унисон с ним произнес я и добавил: – Говорят, мы с тобой родственники. А мне больше некуда пойти.

Я перевел взгляд на девушку, которая стояла позади, и улыбнулся. Встав рядом с Гейзом, она спросила:

– Ты уверен, что пришел по верному адресу?

– Мне его дал твой дед. Тот, что из Покипси. – Я протянул руку: – Меня зовут Раффиан, и я вроде как твой младший сводный брат.

Гейз еще раз оглядел меня и протянул руку, скорее всего инстинктивно, но не дотронулся до моей.

– Ну и че?

Видимо, мой старший брат козлина. Хотя девушка у него симпатичная. Сразу все поняла, уж точно быстрее, чем он. Мы были похожи, хотя я того и ожидал, учитывая, что мне о нем рассказал старикан.

Гейз Патрик Джонс. Мой сводный брат, вот что сказал этот дед, Мелфилд Хапскорд. Гейз и его новая семья по фамилии Буратон. Хапскорд считал, что они могут мне помочь, потому что хорошо относятся к «таким, как я».

Моя тяжелая сумка с грохотом упала на пол к ногам. Я размял плечо, пытаясь вместе с сумкой скинуть и само ощущение впивающегося в кожу ремня. Пришлось долго идти, чтобы добраться сюда. Но времени в обрез. Нужно было найти безопасное место, где остановиться.

Мне уже семнадцать: еще чуть-чуть – и я стану совершеннолетним, стану свободным. Но пока, после смерти мамы, меня могли искать. Если я собираюсь провернуть величайшее в мире ограбление, мне понадобится хорошее алиби. А что мешает мне создать его самому? Ничего. Ну, может быть, шум волн, бьющихся о берег, но, если не брать это в расчет, история для прикрытия и крепкий брат ростом под два метра – самый лучший вариант.

– Раффиан[2] – это не имя.

Брат так и не решался на рукопожатие. Тогда я наклонился и сжал его руку.

К счастью, он ответил, и я ощутил его силу.

– Все еще играешь в баскетбол? Старый мешок с костями, твой дед, сказал, что ты был никем, но теперь очень крут.

Мы одновременно отпустили руки.

– А я Пикси Рэй. – Девушка протянула ладонь, и я осторожно пожал ее. – И мне не раз говорили, что мое имя ненастоящее, – подмигнула Пикси.

Обычно я действую и прошу у таких милых девушек номер, но в этот раз я просто улыбнулся. Она стояла так близко к Гейзу, что их связь была почти физически заметна. Они точно из тех чудаков, имена которых всегда звучат неразрывно, словно какой-то заголовок. Гейз и Пикси. Они всегда будут вместе, и люди будут произносить их имена слитно, на одном дыхании, пока они не состарятся и один из них не умрет. Тогда называть только одно имя станет самой печальной вещью на свете.

– Мне говорили, что мне идет мое имя. Правда, это никогда не было комплиментом. – В ожидании я сцепил пальцы за шеей.

Не мог же я сам себя пригласить войти! Хотелось бы надеяться, что они все-таки будут так любезны и не оставят меня на улице.

Гейз обратился к Пикси:

– Мы пообщаемся вдвоем. Хорошо?

Пикси подняла на него взгляд, и я заметил, как между ними произошла безмолвная беседа длиною в мгновение, в течение которой они чуть не поругались. Затем она все-таки кивнула и потянулась на цыпочках за поцелуем. Гейз практически все время следил за мной краем глаза, даже когда целовал Пикси. Затем он шагнул за порог и закрыл за собой дверь.

– Слушай, ты, маленький говнюк…

Вот черт.

Я сделал шаг назад, едва не споткнувшись о ремень своей сумки. Гейз схватил меня за плечи, и я вздрогнул, когда его лицо оказалось рядом с моим. Наступила ледяная тишина. Я вдруг ощутил, что его пальцы больше не прикасаются ко мне. Приоткрыл один глаз – оказалось, я неосознанно зажмурился в ожидании удара.

Он разгладил рубашку на моих плечах, как бы желая стереть следы от своих рук:

– Извини.

Я опомнился и сделал еще шаг назад:

– Все нормально. Ты не первый, кто решил навалять мне.

Я засунул руки в карманы джинсов.

– Я растерялся, просто никогда раньше не слышал о тебе, вот и все. А мне очень важно знать, кто находится рядом с Пикси.

Он бросил взгляд в сторону закрытой двери, а я ощутил резкую боль, словно в моем сердце натянулись все струны и одна из них лопнула. Подобная романтическая преданность была мне так же чужда, как… Не знаю. Существование инопланетян?

– Да. Конечно. Я понимаю, – легко произнес я сквозь боль. – В общем, история такая: моя мама и твой отец немного выпили, поняли, что их тянет друг к другу, и… Ну, вот. В результате появился я. – Я взмахнул рукой. – Моей мамы больше нет, а через пару месяцев мне исполнится восемнадцать. Вот я и решил проверить, правда ли все то, о чем она мне говорила.

Я рискнул посмотреть ему в глаза. Взгляд Гейза ничего не выражал. Хотя у меня потрясающе получалось читать людей, я понятия не имел, о чем он думает.

– Где ты живешь?

– Отличный вопрос. Суперский. Вообще-то, если уж на то пошло, то здесь. – Я широко раскинул руки.

Гейз показал куда-то в сторону:

– Здесь?

– Нет, чувак. – Я нагнулся, поднял свою сумку за лямку и указал на нее: – Вот здесь.

Гейз шумно выдохнул, а затем покачал головой:

– Ладно, никуда не уходи. Мне нужно поговорить с Пикси.

Он вернулся внутрь и закрыл за собой дверь. Я подошел к кирпичному фасаду и сел, прислонившись к нему спиной. Кустарник рядом скрывал меня. Я так хотел, чтобы старший брат сразу же принял меня. Но я все еще сижу здесь, снаружи, прячусь, как одичавший пес. Может быть, я слишком осторожен. Но если кто-то проболтается, что у погибшей безымянной и бездомной женщины есть ребенок, за мной могут прийти.

Я достал из кармана едва работающую зажигалку, не обращая внимания на дрожащую руку, зажег сигарету и поднес ее к губам. Затянувшись, я закрыл глаза, стараясь не замечать собственного страха.

В этот раз Гейз открыл дверь вместе с Пикси. Я быстро затушил сигарету, но не выбросил ее. Оставалось еще больше половины. Я стоял, держа ее за спиной и давая ей остыть, чтобы убрать в карман. Она была еще слишком горячей, чтобы сделать это сразу.

– Я позвонил деду, – сказал Гейз, сложив руки на груди.

– Он такой радушный, правда?

Я подождал, пытаясь понять, рассердился ли Гейз. Вдруг они близки с дедулей из Покипси.

Гейз закатил глаза, и это меня ободрило. Значит, его отношение к деду, на лице которого было буквально написано «Проваливай отсюда, да поскорее», было таким же, как у меня.

Пикси перевела взгляд с меня на Гейза и обратно, а затем исчезла за дверью.

Гейз почесал под подбородком.

– Н-да, он не любит вдруг появившихся родственников, это точно. Так ты… Хочешь остаться с нами? Поэтому ты пришел?

– Типа того? Наверное… Я не доставлю много проблем! Могу сам себя прокормить. Мне просто нужно место, где можно пожить немного. Но, если не получится, ничего страшного, чувак. Есть еще куча мест.

Я поднял сумку и закинул ее на плечо, где уже, казалось, образовалась вмятина от лямки.

Снова появилась Пикси и протянула мне алюминиевую банку:

– Хочешь пить?

– Да, спасибо.

Я взял ее, открыл и выпил половину, прежде чем понял, что это газированная вода с неясным намеком на фруктовый вкус.

– Значит, куча мест, говоришь? Поэтому ты заявился к Хапскорду?

Гейз обнял Пикси за плечи, и она прильнула к нему.

Я облизал губы своим теперь уже холодным языком.

– Да, чувак. Я на тебя не давлю. У вас, ребята, явно свои планы. Так что я пойду.

Я уже почти повернулся. Все выглядело как сделка: я отстаю от Гейза, а взамен получаю доброту Пикси и целую газировку. Но Гейз сделает для нее все что угодно, это чувствовалось. Не то чтобы у меня сверхспособности и все такое, просто они были связаны, как орел и орлица. Или лебеди. Или… лобстеры?

Я уловил резкий шепот и медленно сделал шаг.

– Мы как раз собирались поехать домой. Так что присоединяйся, – смилостивился Гейз.

Вот все, что мне было нужно. Разрешение. Я тут же развернулся.

– Спасибо, брат, – и улыбнулся им обоим.

Они должны были поверить в мою искренность, чтобы все сработало. А я был неплохим актером.

Глава 5

Тедди

Мы с Остином смотрели кулинарную передачу. Он обнял меня одной рукой. Вот что значит старший брат. Всегда готов поддержать. А мне это было необходимо. Когда он, Мильт, Пикси и Гейз уехали, мне стало так их не хватать! Я прижалась к нему.

– Эй, медвежонок. О чем призадумалась?

Я была его медвежонком Тедди и навсегда им останусь. Остин хорошо ладил со всеми, но я верила в то, что между нами особенная, самая сильная связь.

– Да просто все разъехались. Стало так тихо.

Я покрутила одно из колец на пальце его левой руки. То, что с черепом.

– А я хорошо помню, как ты говорила, что не можешь дождаться, когда мы все съедем и оставим тебя в покое.

Мы сидели в гостиной внизу, здесь же располагались комнаты, в которых раньше жили Гейз и Остин. Точнее, комната Гейза вскоре стала и комнатой Пикси тоже. По правилам она должна была ночевать в освободившейся комнате Остина, но никто даже не притворялся, что она так и делает. Они были маленькой семьей внутри нашей семьи. И сегодня они возвращались из колледжа. Мильт же домой не собирался, потому что проходил стажировку на севере штата в игровой инди-компании[3], которая выстраивала свой бренд с нуля. Половина друзей Мильта работали вместе с ним. Они вообще всегда передвигались стаей.

А вот Гейз и Пикси должны были приехать домой совсем скоро. Остин вернулся вчера и теперь все время говорил о том, что скоро придется обратно собираться в колледж, хотя его блог в «Инстаграме»[4] очень быстро рос, и на самом деле он подумывал о том, чтобы на время бросить учебу. Маме и папе я об этом не говорила, но знала, что все так. Я следила за его социальными сетями и видела, что он, по сути, задает тренды. Журналы обращались к нему с просьбой разработать дизайн для их постов. И ему хотелось начать зарабатывать деньги таким нетрадиционным методом. Контролировать весь чертов интернет!

– Я такого не говорила! Серьезно! К тому же еще год, и я все равно перееду к тебе.

Мне не нужно было видеть его лицо, я и так представляла, как поползли вверх его брови.

– Правда?

– Ага. Ты и сам знаешь, что из меня выйдет отличный помощник. Я никогда не буду подлизываться к тебе.

– Реально беспокоишься о том, что люди будут подлизываться ко мне?

– Да. Наверняка они будут нести всякую чушь, чтобы только стать к тебе ближе. Так что я тебе нужна, буду защищать тебя от врагов. – Я повернулась к нему лицом, желая успеть заметить, как он прячет улыбку.

– Ты – сила, медвежонок.

Он снял кольцо с черепом и протянул его мне. Я надела его на большой палец. Мой Остин. Мне не нужно было просить у него одолжить вещи, которые мне нравились. Он просто давал их мне. Мы услышали, как захлопнулись двери машины, и сразу же поняли, что в доме сейчас станет немного оживленнее.

Гейз и Пикси приехали!

Остин встал, и я по привычке запрыгнула ему на спину. Конечно, теперь, когда я уже не была маленьким ребенком, ему было немного труднее носить меня, но мы справились. И когда оказались у входа в дом, я соскользнула вниз и встала на ноги. Остин придержал для меня дверь, почему-то издав при этом длинный свист. Его внезапная нерешительность заставила меня притормозить. С водительской стороны показался Гейз, с пассажирской – Пикси. С заднего же сиденья вылез еще один парень… Кое-кто новенький. Неожиданно.

Парень откинул с лица каштановые волосы. Слишком длинные, ему явно нужно подстричься, но его лицо… Острые углы челюсти, ледяные зеленые глаза… У меня сбилось дыхание. Черт, я пропала. Он перевел взгляд с Остина на меня. Один уголок его рта пополз вверх, являя намек на улыбку, словно я стала для него приятным сюрпризом. Я привыкла к тому, что на меня смотрят. Внимание всегда обращено ко мне, когда я выступаю с группой поддержки, участвую в школьных спектаклях и иногда разговариваю с прессой о проекте «Мои вечеринки». Но то, как он смотрел на меня сверху вниз, медленно моргая, заставило меня покраснеть.

Пикси подошла к нему и похлопала по предплечью. Я перевела взгляд с Гейза на новенького и обратно. Они были похожи. Тот же взгляд, та же фигура. Незнакомец был немного ниже Гейза, но с его баскетбольным ростом вообще сложно тягаться.

– Привет, брат!

Остин приобнял меня за плечи, прежде чем обойти. Я знала: он понял, как я поражена этим странным пассажиром. Остин отлично умел читать меня. Позже он наверняка начнет подшучивать надо мной, но сейчас, пользуясь своим обаянием, он решил получить ответы, которые нам требовались. Немедленно.

Гейз и Остин радостно обняли друг друга. Новенький пробормотал, покачав головой:

– М-м, брат?

На лице Пикси отразилось сочувствие. А мне, черт возьми, уже очень хотелось узнать, что же здесь происходит.

– Мама и папа дома? Нужно кое о чем поговорить с ними. – Гейз кивнул в сторону дома.

Остин протянул руку новенькому, отвечая Гейзу:

– Нет, они уехали в «Костко»[5]. Ты же знаешь, как они любят закупаться. Познакомимся?

Предложение повисло в воздухе, но вскоре новенький протянул руку Остину.

– Раффиан. Приятно познакомиться…

– Остин Буратон. Добро пожаловать.

Пикси обошла ребят и обняла меня. Я зарылась лицом в ее каштановые волосы.

– Что, черт возьми, случилось?

Она прошептала мне на ухо:

– Очень многое.

– Спасибо, что приняли меня. – Раффиан бросил взгляд в мою сторону.

Гейз шагнул ко мне и обнял за плечи, а Пикси обхватила меня за талию, словно защищая.

Я протянула руку:

– Я Тедди. А откуда ты знаешь Гейза и Пикси?

Раффиан, занервничав, прикусил нижнюю губу:

– Давно потерянный брат.

Он пожал мне руку как раз в тот момент, когда от шока у меня чуть не отвалилась челюсть.

Глава 6

Раффиан

Не ожидал, что сегодня встречу самую красивую девушку на свете. Может быть, они тут все такие – красивые жители богатой части города? Светлые волосы блестят, одежда брендовая… На шее – золотая цепочка с подвеской в виде знака бесконечности. Яйцами бы поклялся, что золото настоящее.

Ее шокировали новости. Хотя и того пацана, Остина, тоже, но он ловко выкрутился. Его ногти были выкрашены красным лаком, так что, наверное, по-настоящему удивить его было сложно.

Тедди. Мальчишеское имя, но фигура у нее женственная… Черт бы ее побрал! Я насторожился. Гейз, Пикси и Остин окружили ее, словно она была принцессой, и, видимо, готовы были надрать зад любому, кто бросит на нее насмешливый взгляд.

Я поправил сумку на плече. Вся эта затея, которую я придумал, может, и была сумасшедшей, но сейчас казалась вполне осуществимой. Я здесь, стою на настоящей подъездной дорожке с семьей, вокруг ухоженные газоны…

К машине Гейза подъехал огромный внедорожник. Видимо, только такой может вместить всех детей. Должно быть, мама и папа. Выглядели они так, будто вернулись с рекламного кастинга. На заднем дворе бегал кокер-спаниель и лаял из-за всей этой суматохи.

Пока родители радостно приветствовали Пикси и Гейза, я вдруг понял, что стою рядом с Тедди. В этот момент мы оба повернули головы и встретились взглядами. Она широко распахнула голубые глаза. Эта девушка только вступала во взрослую жизнь, ее взгляд был полон безграничной надежды. Это меня задело. Какой бы невероятной она ни была, какая-то часть меня хотела показать ей, что жизнь вообще-то тот еще пинок под зад.

Мы молчали, а ее глаза становились все шире, словно она читала мои мысли. Пикси схватила Тедди за руку и потянула на задний двор, а Остин уже перепрыгнул через забор, чтобы успокоить собаку.

– Рокет! Ты ни за что не получишь угощение, если будешь продолжать так лаять.

Тедди дважды обернулась, чтобы посмотреть на меня, пока Пикси тянула ее в противоположном направлении.

Между нами словно искра проскочила! Я мог закрыть глаза и найти эту девушку в темноте, просто следуя тому чувству, что она вызывала у меня.

Проблема. Не ожидал, что меня ждет такое невинное искушение.

Нужно сосредоточиться. Уже пора действовать!

Гейз обнял родителей. Мужчина представился Майком, а женщина, Ронна, спросила, не хочу ли я есть.

Я последовал за ними в дом, Гейз вел меня за собой. Мы дошли до кухни, и Ронна пригласила меня за стол:

– Так, ребята, Пикси написала нам, о чем вы хотите спросить, и вы ведь уже знаете, что ответ «да». Так в чем же дело?

Майк сел за стол рядом со мной, как будто делал это уже миллион раз.

– Ага, оказывается, у моего отца была… Своя жизнь, о которой мы не знали. Раффиан только что выяснил, что он мой родственник. Брат. По крови.

Гейз нервно потирал руки, явно расстроенный тем, что ему приходится просить их разрешения, чтобы я мог здесь остаться.

Ронна прикрыла рот рукой, а затем улыбнулась.

Майк отреагировал быстро:

– Все члены твоей семьи – это и наша семья тоже.

Сюрприз номер один. Эти люди оказались хорошими. Я всегда старался оценивать ситуацию быстро – этому меня научила мама. Несмотря на шикарный дом и всякие дорогущие безделушки вроде той золотой цепочки на шее их дочери, они были настолько доброжелательны, насколько это вообще возможно. У меня не осталось никаких сомнений. Даже наоборот, Ронна выглядела очень счастливой. Она суетилась на кухне и предложила мне три разных напитка, пока я не попросил стакан воды, просто чтобы успокоить ее.

Гейз кивнул мне и жестом подал знак. Он хотел, чтобы я рассказал им больше. Что я зашел не просто поздороваться.

Я сделал несколько глотков воды и откашлялся.

– Моя мама недавно умерла.

Я прокрутил эту фразу в голове уже сотню раз. И никак не ожидал, что голос сорвется. Боль все еще камнем стояла в горле.

Ронна протянула руку и накрыла мою ладонь своей.

– О, милый. Мне очень, очень жаль.

Искренне. Я посмотрел на стол, уткнувшись в одну точку. Мне не хотелось плакать, и Тедди, которая вошла в кухню с веранды, держа в руках извивающуюся собаку, стала причиной номер один не делать этого.

– У нее был рак, так что это не было неожиданностью.

Это мой голос, но звучал так, словно я робот. Но мне нужно было сделать это. Узаконить свое существование. Выяснить все и собрать команду, которая поможет мне обчистить банк или совершить другую крупную кражу. А эта семья станет идеальным прикрытием. Более непорочных людей не найти, даже если попытаться.

– И все же. Очень больно это слышать. Где ты остановился?

И тут Гейз подался вперед.

– Ему негде жить…

Майк сразу же встал.

– Ерунда. Внизу есть комната, и на ней твое имя. Раффиан, верно? Пойдем, я тебя провожу.

Вот так я оказался в мире Гейза и Пикси. Только потому, что в моих жилах та же кровь, мне предоставили комнату в шикарном доме с запирающейся дверью и собственной ванной.

По словам Ронны, придется оформить некоторые документы, но они готовы пройти семь кругов ада, если я буду счастлив.

Вошла Пикси и сказала, что перенесла часть своих вещей к Гейзу, так что теперь комната стала моей.

– Очень жаль, что так получилось с твоей мамой. Я рядом, если захочешь с кем-нибудь это обсудить. Я тоже потеряла маму, когда была младше. – Она похлопала меня по плечу.

Пока что я не мог об этом говорить. У меня до сих пор жгло в горле и глазах. Так что я просто кивнул, и Пикси ушла – возможно, поняла, что я на грани.

Я убрал в комод некоторые вещи, а затем упал на большую кровать прямо в ботинках и оглядел комнату. Здесь так много места…

Я положил руки под голову и попытался представить, где сейчас находится мама. Ее тело. Что они делают с теми, за кем никто не приходит, потому что средств на похороны нет? Я надеялся, что она в безопасности и они относятся к ней с уважением. Закрыл глаза. Снова хлынули слезы, стекая из уголков по щекам.

Все должно было быть по-другому. Только я могу почтить ее имя. Запомнить ее. И памятник в ее честь будет состоять из моих поступков. Но этого недостаточно. Она заслуживает большего. И я скучаю по ней.

– Рафф? Ты это видел?

Мне было восемь, я сидел у реки. У нас был урок естествознания. Мама радовалась, что мы нашли маленькую кучку головастиков. Я знал все о лягушках, моих любимых животных, и мог недолго носить их в кармане. Жаб тоже. Мама даже разрешала мне время от времени держать маленьких садовых змей! Но уговор был такой: не оставлять их на ночь и возвращать в то место, где мы их нашли. Меня это устраивало. Почти всегда. Если я давал им имя, приходилось сложнее. Но мама была права. Принесенным извне животным нужна была правильная среда обитания, а гостиничный номер – совсем не то место.

Мы бы и сейчас поговорили о том, как лягушки появились на свет. Она всегда делала это: находила то, что мне очень нравилось, и помогала мне узнать об этом. Понаблюдав за головастиками, мы пошли в библиотеку. Там было много книг о лягушках, и я знал, где находится большинство из них. А еще там была кукла в виде лягушки, которую я мог взять поиграть, но должен был внимательно за ней ухаживать. Игрушку звали Берни.

В тот день за столом сидела злая библиотекарша. Она не любила маму так же сильно, как Джуди, наоборот, любила. У Джуди всегда была сумка или пара пакетов с вещами для мамы. Я помогал ей нести все это домой. Иногда в них была еда. Иногда одежда. Но, когда не было Джуди, нести было нечего. Впрочем, это не имело значения. Мы с мамой знали, как быть тихими и незаметными, чтобы нам позволили остаться и поучиться. У нас было правило. Я мог кричать снаружи, но внутри должен был вести себя тихо.

Сначала мы взяли мою любимую книгу о лягушках. Она находилась в разделе биологии, страницы в ней были полупрозрачными, и каждая из них представляла определенный слой с внутренностями лягушки. Кожа, мышцы, кости. Удивительно, как много всего происходит внутри этих маленьких ребят! Я провел пальцем по первой прозрачной странице, как будто поглаживая голову лягушки.

– А они умеют думать? Ну, то есть они внутри как люди? Такие же, как мы с тобой?

Мама сидела рядом со мной на грубом ковре, лежащем на полу в библиотеке.

– Никто не знает, малыш. – Она притянула меня к себе и тоже «погладила» лягушку. – А сам как думаешь?

Ее длинные волосы упали на страницу, я подхватил прядь и намотал ее на палец.

– Думаю, да. Они бывают пугливыми или спокойными. Иногда лягушки писают на меня, а иногда нет. Я думаю, если они шумят по ночам, значит, они счастливы.

Я повернул голову и посмотрел на маму. Она снова улыбалась мне. Мама часто так делала.

Я вдруг осознал, что лежу с закрытыми глазами на своей новой кровати. Такой мягкой кровати… И я знал, что придется взять одеяло и переместиться на пол, чтобы хорошо выспаться. Мне нужно ощущать землю. Я задумался, сколько времени мне понадобится, чтобы привыкнуть к этому. Смогу ли я вообще привыкнуть к этому? Не уверен, что хочу.

Нужно почтить ее память. И времени думать о красавице Тедди совсем нет. Ни капельки. У меня свои планы.

Глава 7

Тедди

Остин мог сказать бровями больше, чем некоторые люди с помощью рта. Он зашел со мной в спальню, тогда-то я и поймала знак от его безупречно ухоженных «помощников».

– Ничего не говори! – Я сразу же начала защищаться.

Раффиан только что переехал. Теперь в доме появился еще один человек после того, как я осталась единственной в «пустом гнезде». Остин закатил глаза.

Я ничего не ответила, и он произнес:

– Я чувствовал притяжение в воздухе, дитя. В воздухе. И мы с тобой оба знаем, что этот парень – твой типаж, как будто ты заказала его по интернету!

Я бросила в него плюшевую игрушку в форме сердца. Он поймал ее и сделал вид, что целует.

– Он теперь член нашей семьи, так что не надо тут. – Я откинулась на спинку кровати и уставилась в потолок.

– По-моему, ты слишком многое включаешь в слово «семья». Я имею в виду… Как и все здесь, я очень гостеприимен, но такие вот братья-сюрпризы вызывают сомнения, понимаешь? – Остин подбросил одну из моих подушек.

– Подожди, так ты думаешь, что он внебрачный ребенок?

Вот это новость. Впрочем, все произошедшее для меня было в новинку. И судя по тому, что я знала об отце Гейза, многое было возможно.

– Я этого не говорил. – Остин снова подбросил подушку, а я поймала ее. – Я просто хочу узнать его немного лучше.

– Это очень политкорректный ответ, молодой человек. – Я прищурилась: – Так ты ревнуешь? Потому что у вас с Гейзом такие чудесные братские отношения?

– Немного. – Остин надул щеки.

Вот одна из множества вещей, которые я люблю в своем старшем брате. Он всегда честно отвечает на вопросы. Иногда это звучит жестоко, но зато я точно могу рассчитывать на правду.

– Не волнуйся, никто не сравнится с тобой.

Я вернула ему подушку, чтобы он мог снова ее подбросить. Мне бы хотелось, чтобы у нас состоялся такой же разговор с Пикси и, возможно, с мамой и папой.

– Но он очень сексуальный, к тому же тебе же нравятся такие парни, от которых веет опасностью. – Остин положил подушку под голову, освободив руки.

– А тебе разве такие не нравятся? – я перевернулась и положила голову ему на грудь.

– Нет, детка. Сейчас в моем вкусе готический вайб. А новенький еще и в твоей возрастной категории. – Он запустил одну руку в свои густые волосы.

Мы оба погрузились в собственные мысли. Уверена, что смогу найти Раффиана в интернете, с таким-то именем! То, что между нами промелькнула искра, когда мы встретились взглядами, – это одно, а вот то, что он стал частью моей семьи, – совсем другое. Я довольно легко доверяла людям, но, если кто-нибудь причинит вред моей семье, я буду бороться изо всех сил. Даже если я вижу лицо этого человека на внутренней стороне век, когда закрываю глаза.

Глава 8

Раффиан

Я, как всегда, продел ногу через лямки сумки – так мы с мамой следили за нашими вещами. Она спала чутко, и, когда я стал достаточно взрослым, чтобы дать отпор, она научила меня охранять мой рюкзак, хотя у нас почти не было ценных вещей. Время от времени появлялись деньги на аренду жилья или номера в гостинице. Иногда я брал книги в библиотеке, и они требовали бережного отношения. Была еще жестянка, в которой хранились важные бумаги, но вряд ли она кому-нибудь стала бы нужна.

Я услышал легкий стук в дверь. Несколько секунд смотрел на нее, пока он снова не раздался.

– Войдите.

Прозвучало обычно. Как будто то, что теперь у меня есть комната и люди спрашивают, можно ли им войти, абсолютно нормальная вещь. Дверь распахнулась. Гейз. Я кивнул ему, и он шагнул внутрь, закрыв за собой дверь, затем прислонился к ней спиной, глядя на меня.

– Так, и что будет в конце? Чем все это закончится?

Его левое веко слегка дернулось. От напряжения? Или недоверия? А может, и от того, и от другого.

– Честно говоря, я не знаю, – соврал я.

Я знал, чем все закончится. У меня был план, и я вынашивал его с того момента, как мама в последний раз закрыла глаза. Эта семья и мой брат должны стать лучшим прикрытием на свете.

– После стольких лет, проведенных на улице с мамой, я просто пытаюсь свыкнуться с мыслью о жизни без нее. Мы были очень близки.

Это правда. Беспроигрышный вариант – добавить немного настоящих эмоций, и для остальных это сработает. Вкусная глазурь, покрывающая что-то несъедобное.

– Майк и Ронна наверняка захотят отправить тебя в школу на один или два семестра. Они очень серьезно относятся к образованию.

Гейз сложил руки на груди. Мой брат чертовски красив. Я знал, что он – городская легенда баскетбола, но, увидев, как он сложен, окончательно в этом убедился. Одновременно и крепкий, и гибкий.

– Ну, хорошо. Вообще-то я обучался на дому, но мы были бездомными, так что все равно никто не поверит.

Я заметил, как на его лице отразилось сочувствие. Отлично. Этого я и хотел. Пусть почувствует, каково это! Черт, пусть почувствует себя виноватым за то, что годами жил в этом роскошном доме, а я в палатке в лесу! Я воспользуюсь любыми преимуществами.

– Хорошо. Тогда поговорим об этом завтра. Уверен, что тебе… несладко. Просто хотел тебя проведать. Тебе что-нибудь нужно? – Он наклонил голову так, словно мы общались каждый день, и ждал моего ответа.

Мне нужен был миллион долларов. Но сейчас хотелось немного тишины и покоя.

– Я в порядке. Спасибо, Гейз. Я ценю это.

Гейз кивнул, прежде чем уйти.

Мне было интересно, как сложится завтрашний день. Обычно приходилось вставать и двигаться сразу после восхода солнца. Если мы жили в приюте, то рано или поздно наступало время, когда нужно было собирать вещи и уходить. Из гостиниц нас выселяли, как только заканчивались деньги на оплату. Иногда мы ненадолго разбивали лагерь в лесу, чтобы избежать внимания властей. Такой до сих пор была моя жизнь. Всегда в движении. Всегда готов к переезду. Это похоже на беговую дорожку. Либо ты останавливаешься, и тебя настигают последствия, либо продолжаешь двигаться, опережая их.

Посреди ночи я услышал, как включилась музыка, а через вентиляционное отверстие донесся смех. Наверху веселились Тедди и Остин.

Я ворочался до тех пор, пока мне очень сильно не захотелось выпить стакан воды. Или целую бутылку. Я встал, медленно подошел к двери и открыл ее. Раздался скрип.

Никто не говорил, что я должен оставаться в своей комнате, но я это чувствовал. Не нужно было высовываться. Собачки Рокет нигде не было, и я решил, что она с кем-то из членов семьи. Кот, которого Гейз и Пикси считали своим, лежал на диване, он прикрыл лапой глаза, когда я проходил мимо него.

На кухне мне пришлось открыть три разных шкафа, прежде чем я нашел бокалы. Правда, для спиртного: вина, виски со льдом, пива. Но обычных стаканов нигде видно не было, так что и бокал отлично подошел.

Мое внимание привлек кто-то, притаившийся в дверном проеме. Я вздрогнул, рука дернулась, и стакан вылетел. Тедди резко подалась вперед и вытянула руку. Я сделал то же самое и успел поймать бокал, но палец Тедди угодил мне прямо в глаз.

– Вот черт, – я тут же потянулся левой рукой к пульсирующему глазу.

– Боже мой! Прости! Ты в порядке? Ощущение было, словно я попала пальцем в желе.

Она вздрогнула и закрыла глаза.

Я открыл другой глаз, все еще прижимая руку к поврежденному.

– Все в порядке. У меня их два. И мне нравятся испытания.

– Правда? А то я могу отвезти тебя в неотложку или еще куда. У тебя может быть поцарапана роговица, а это хреново. Я еле вынесла, когда со мной такое случилось.

– Кто-то тоже ткнул тебе пальцем в глаз посреди ночи?

– Нет. Я занималась чирлидингом. Девчонка внизу была не в форме, но узнала я об этом, только когда ее палец на несколько сантиметров как будто вошел в мой мозг.

– Черт, не такую историю мне бы хотелось услышать о том, куда вошел палец на несколько сантиметров.

Я, пошатываясь, подошел к столешнице и поставил на нее бокал.

– Что же ты хотел бы услышать? – сексуально произнесла Тедди, явно пытаясь заставить меня озвучить свои грязные мысли.

– Ничего. Не беспокойся. Почему ты не спишь? – Я облокотился на кухонный гарнитур.

– Сейчас два часа ночи, самое время съесть мороженое.

Тедди подошла к морозилке и открыла ее. Мороженое, которое она искала, лежало в отдельной коробочке. Тедди достала самое холодное и привычным движением сняла обертку. У девчонки в морозилке был чуть ли не собственный фургончик с мороженым… А я-то почувствовал себя избалованным из-за того, что пью воду из кулера!

– Ты специально заводишь будильник или что? – Я поднял подбородок.

– Встроенное уведомление. – Тедди постучала пальцем по виску. – Как тебе комната внизу?

Ужасно роскошная. Просторная. Личная. В ней одиноко. И грустно.

– Крутая. Только кровать мягковата.

Я попытался открыть раненый глаз. Не смог. Но заметил, как ее улыбка превратилась в ровную линию. Беспокоится!

– У тебя реально может быть что-то повреждено.

Тедди сделала шаг ко мне.

Если бы она только знала, что у меня уже повреждено и что я собирался повредить.

– Дай-ка посмотрю.

Она засунула мороженое в рот, удерживая его губами. И, приблизившись ко мне, встала на цыпочки. Обхватила руками мое лицо так, будто мы знали друг друга всю жизнь. Я слегка вздрогнул. Тедди завела руку мне за шею. Затем раздвинула пальцами веки на моем закрытом глазу. При этом она посасывала мороженое и причмокивала. Казалось, что все это может плохо кончиться, поэтому я вытащил мороженое у нее изо рта. Она облизала губы и еще больше прищурилась:

– Ничего не вижу. Здесь слишком темно.

Она отступила назад и взяла у меня мороженое. Очень тщательно облизала подтаявшие части, пока шла к выключателю, нажала на него и вернулась ко мне.

– Так, нужно убрать это.

Она открыла шкафчик рядом с моей головой и достала миску, затем положила в нее мороженое.

Тедди вернулась ко мне, снова обхватив меня за шею и пытаясь открыть мой больной глаз.

– Прости, я привыкла так близко контактировать с людьми, когда наношу им макияж.

Похоже, она извинилась за то, что прижалась ко мне грудью и обдала своим сладким дыханием.

В штанах у меня стало тесно. Очень. Мне пришлось смотреть на нее, пока она пристально разглядывала мой глаз, словно на допросе. Она была, наверное, самым красивым человеком, которого я когда-либо видел вживую. Ее глаза были похожи на голубые звезды, а кожа казалась удивительно гладкой. Мне захотелось лизнуть ее, словно она была моим мороженым. Тедди отпустила мое веко, и оно закрылось.

– Красный и воспаленный.

Она указала на кухонный стул.

Я доковылял до него и сел, благодарный за то, что теперь можно сгорбиться, потому что моя проблема росла.

Тедди отошла к холодильнику и вернулась с пакетом льда.

– Наклони голову немного назад.

Я снова сделал, как она просила, и тогда она уселась мне на ногу, опять придерживая мою шею. Конечно, ощущение было такое, что в глазу у меня до сих пор ее палец, но эта близость давала мне (и тому, что у меня в штанах) надежду, что она сейчас просто поцелует, где болит, и все пройдет.

Тедди осторожно приложила лед к моему закрытому глазу.

– Держи его закрытым. Глаза обычно быстро заживают сами по себе. Но нужно немного потерпеть.

Я хмыкнул, соглашаясь. Она копошилась на кухне, а я смотрел за ней здоровым глазом. Мой личный кабельный канал – девушка в крошечных шортиках для сна и майке. Она вылила воду из моего бокала – всю, что в нем была, – а затем наполнила бутылку и вставила в горлышко соломинку.

– Вот, теперь можешь спокойно попить.

Она поднесла бутылку к моему лицу. Я взял ее.

– Спасибо. Странно же ты ведешь себя с чужаками на собственной кухне! Сначала напала, тут же сама оказала первую помощь, еще и воды налила.

Я сделал большой глоток и ощутил, как сильно хочу пить.

Она снова принялась за мороженое. Открыла ящик и нашла ложку. Ее лакомство превратилось в холодный суп, так что и есть его пришлось подобающе.

В три глотка я допил воду, издав громкий прихлебывающий звук.

Тедди усмехнулась:

– Вау. Вот это жажда.

Она взяла мою бутылку и снова наполнила ее. Маленькие жесты доброты, которые она проявляла ко мне, словно впивались под кожу. Там, где я родился и воспитывался, мало кто был добр друг к другу. День за днем никто, кроме мамы, не относился ко мне как к человеку.

– Спасибо.

– Не за что. И прости, что превратила тебя в пирата. Хорошая новость: у меня осталась повязка на глаз с прошлого Хэллоуина. – Она указала ложкой на мой глаз.

– Полный комплект.

Я выпил половину второй бутылки и ощутил, что жажда отпустила.

Она наблюдала за мной, пока ела.

– Так надолго ты здесь?

Я пожал плечами, и она сделала то же в ответ.

– Будешь ходить в школу?

Она облизала заднюю сторону ложки. Слишком часто я видел ее язык за эту случайную встречу на кухне.

Я снова пожал плечами, она опять повторила мой жест.

– Жаль твою маму, – сочувственно сорвалось с ее губ.

Черт. Слово «мама» стало для меня триггером. Вызывало ярость. Злость. Ощущение, сколько же я потерял.

Я только кивнул. Был свой плюс в том, чтобы быть парнем. Никто не ждал от нас эмоций. Я мог спрятать их, что и сделал.

– Выходит, ты только что познакомился с Гейзом? Совсем недавно?

Я сглотнул ком в горле и немного передвинул пакет со льдом. Кожа начала гореть, поэтому я стал прикладывать его к глазу, а не держать постоянно прижатым.

– Какой он?

Мне хотелось узнать все, что возможно. Любой разговор – это способ узнать факты. Нельзя же просто стать профессиональным грабителем за один день, по крайней мере, так я предполагал. И решил продумать все, будто это исследовательский проект. А деньги станут итоговой оценкой по нему.

– Гейз? Он замечательный. Мы были очень рады, что приемный ребенок так быстро адаптировался в нашей семье. Он милый. И влюблен в Пикси. Очень щедрый. Я его обожаю.

Тедди доела остатки мороженого, а я положил на стол пакет со льдом.

– Звучит круто.

Я провел по волосам влажными руками, зачесав их назад всего на пару секунд. Они жили своей жизнью и постоянно падали мне на лицо, что сейчас и произошло. Тогда Тедди встала и уперла руки в бедра:

– Подожди-ка секунду.

Просунув указательный палец под резинку на запястье, она сняла ее с руки. Встала сбоку от меня и начала собирать мои волосы. Она не нежничала, и я шепотом выругался несколько раз.

Тедди завязала мне хвостик и отступила назад:

– Наверное, лучше так, чтобы волосы не падали на твой поврежденный глаз, да? – Она улыбнулась: – О, а тебе идет!

Тедди взяла свой телефон, лежащий на столешнице, и не успел я опомниться, как на ее экране появилась моя фотография с волосами, торчащими вверх, как пальма.

– Вау. Теперь это уже начинает быть похожим на то, что незаконно делают с военнопленными. Тычок в глаз, обморожение, а теперь еще и унизительная прическа!

Я покачал головой, понимая, что мои волосы «танцуют» для нее.

Тедди засмеялась, а мое сердце словно схватило горсть бабочек в кулак и просто запихнуло их мне в живот. Черт. Лучше бы ей перестать быть милой, потому что мне нельзя влюбляться. Не здесь и определенно не сейчас!

Когда она успокоилась, лишь иногда подхихикивая, то указала на мое лицо:

– Ладно, попробуй открыть глаз.

У меня получилось, было больно, и все вокруг казалось мутным, но я мог видеть.

– Все будет хорошо. Если открывается, значит, заживет.

Она забрала у меня лед и принесла новый.

– Ты ешь мороженое каждую ночь?

– Да, – буднично ответила она, убирая свою миску и ложку.

Я представил себе, каково это – есть мороженое каждую ночь и на что это похоже. А затем встал и сказал:

– Спасибо за помощь. Пойду вниз и буду держать его закрытым, – я указал на глаз.

– Ага. Похоже, так лучше всего. Спокойной ночи.

Она оставила меня на кухне и пошла наверх, в свою комнату. Я наблюдал, как она поднимается по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Мне определенно нельзя зацикливаться на Тедди Буратон.

Глава 9

Тедди

Я написала трем подругам, когда поднялась в свою комнату, находясь под впечатлением от встречи с ним. Раффиан был таким… необычным. Как будто он понимал все шутки с полуслова. Это трудно объяснить, но мне так хочется еще. В нем чувствовалась опасность. Для меня даже больше, чем опасность, учитывая, что родители надеялись на то, что мы будем относиться друг к другу как брат и сестра. Но я не испытывала к нему абсолютно никаких чувств, которые можно было бы назвать сестринскими.

На экране появилось сообщение от Пичес:

«Он будет ходить в школу?»

Я набрала ответ: