Одна проклятая роза E-Book

Ребекка Дзанетти

• Herausgeber: Инспирия
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 454

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Темный ретеллинг «Красавицы и Чудовища» в мире соцсетей и новой цифровой магии. Алана, наследница одной из четырех медиаимперий, оказывается втянута в опасные интриги. Враги стремятся разрушить ее компанию, но их покушение срывается. Таинственный спаситель Аланы — Торн Битах, глава конкурирующей империи и безжалостный убийца. Чудовище, одержимое непокорной красавицей. Торн прячет Алану в своем роскошном замке на берегу океана. Так начинается смертельная игра, где соперникам предстоит балансировать на грани между опасностью и желанием.

Leseprobe

Ребекка Дзанетти Одна проклятая роза

Rebecca Zanetti

One Cursed Rose

Copyright © 2024 by Rebecca Zanetti

Cover Design by Kensington Publishing Corp.

© Заранкина А., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Ребекка Дзанетти – автор более семидесяти романов и новелл. Ее книги переведены на несколько языков и разошлись миллионными тиражами по всему миру. Романы неоднократно появлялись в списках бестселлеров New York Times, USA Today и Amazon.

Она живет в дебрях Тихоокеанского Северо-Запада со своим личным альфа-героем, двумя детьми, парой собак, сумасшедшим котом… и необъятной семьей. Твердо верит в удачу, карму и работу на износ.

Ребекка считает, что лучшее в писательстве, в отличие от адвокатской деятельности, которой она занималась раньше, – возможность дать волю своей фантазии.

* * *

«Сексуально и невероятно волнующе!»

Дж. Т. Гайсингер, автор бестселлеров «Королевы и монстры»

Плейлист

What If I Was Nothing – All That Remains

Fiend – Talia Shay

Beauty and the Beast – JAE

Where It Ends – Bailey Zimmerman

Star Walkin’ – Lil Nas X

Wicked as They Come – CRMNL

Cool for the Summer – Demi Lovato

One Last Breath – Creed

Don’t Cry (Original) 2022 Remaster – Guns N’Roses

Being Evil Has a Price – Heavy Young Heathens

Kings Never Die – Eminem, Gwen Stefani

Bad guy – Billie Eilish

Angeles – Elliott Smith

Wildfire – Demi Lovato

* * *

Эта новая серия романов в жанре темной романтики не вышла бы в свет без Александры Николайсен, Алисии Кондон и Лорен Джерниган. Вы не только вдохновили, но и сыграли ключевую роль в создании романов, посоветовав мне «добавить щепотку волшебства». Спасибо за поддержку, замечательные идеи и веру в то, что эта история сложится воедино.

Надеюсь, она вам понравится.

Пролог Торн

Тени беспокойно сновали в холодной ночи, пока я крался вдоль кирпичных строений. С высоких карнизов стекала дождевая вода. Привыкшая поглощать незваных гостей, плотная тень проскользнула в нескольких сантиметрах от меня.

Однако в тот момент были дела поважнее, и потому я держал себя в руках.

Луна пробивалась сквозь облака, отражаясь на мокром асфальте тротуаров, усеянных мусором. Пало-Альто – одно из моих самых нелюбимых мест в мире, где слишком много денег и слишком мало здравого смысла. Хихикающие компании, покидающие бары, неосознанно прятали свои кожаные мокасины и туфли с шипами от «Прада» подальше от теней, извивающихся на старинных кирпичах. И от меня.

У жертв есть инстинкт самосохранения.

Я идеально рассчитал время прибытия, но сердце все равно забилось быстрее, когда я, свернув в узкий переулок, остановился у «Городского Эликсира» – самого популярного ночного клуба города. Прислонившись спиной к стене, почувствовал, как плечи свело от напряжения. Яркие розовые и зеленые огни неоновой вывески над главным зданием подрагивали в такт грохочущей музыке, доносящейся изнутри.

Мимо, что-то бормоча, прошел пьяница. Из-за разящего от него запаха я ощутил во рту вкус размокшего табака. Огонь пронзил грудь, и я предупреждающе зарычал. Мужчина отшатнулся и бросился бежать по улице, пока наконец не скрылся из виду. Неприятный привкус постепенно улетучился, оставив жжение на языке.

Затем из бара вышла она. Алана Роуз Бомонт. Папарацци устремились вперед, но путь им преградили бархатные веревки и охранники, отделяющие знаменитостей от простых смертных. Спектакль, сценарий которого не меняется веками.

Я успокоился, насколько это возможно, учитывая, что время не на моей стороне. Руки были на несколько градусов холоднее, чем месяц назад, но это было не важно. Единственное, что имело значение, – это Алана. Я ненавидел, когда она пропадала из виду.

В тот день на ней было блестящее желтое платье. Тонкие бретели поддерживали пышный лиф, сужающийся к ее тонкой талии и едва достающий до верхней части красивых бедер. Для миниатюрной девушки у нее были удивительно длинные ноги, а десятисантиметровые розовые каблуки делали ее еще выше.

Я мечтал о том, чтобы эти ноги обвили меня.

Она позволила одной из своих ассистенток отвести ее в сторонку к ожидающей съемочной группе. Рядом с ней, как обычно, стояла ее подруга по имени Розали. Я знал о ней все: ей было двадцать пять, ее воспитывал дедушка, и у нее был кот по кличке Громила. Она не представляла для Аланы угрозы, иначе была бы уже мертва.

– Что бы ты хотела сказать своим подписчикам? – спросила Розали, поднеся телефон к лицу Аланы. Капли дождя падали на ее густые черные волосы, но она не обращала на них внимания, подбирая наилучший ракурс для съемки.

– Что «Городской Эликсир» – то место, где нужно побывать каждому, – ответила Алана, рассмеявшись.

Я подключил наушники и зашел на ее страницу в «Аквариусе», замечая сквозь вспышки камер, как люди перестраиваются, чтобы подойти к ней ближе. «Аквариус» – это платформа эмоционального интеллекта, основанная на комбинации видео в прямой трансляции и популярных звуков. Ее возможности искусственного интеллекта были близки к тем, какие были у моей платформы, но тем вечером мои мысли занимало другое.

Я думал только о своей женщине.

Она хихикнула, и ее смех – низкий, грудной – пронзил меня, заставив яйца болезненно сжаться. Рот тут же наполнился вкусом меда. Чистого, сладкого меда.

– Когда будете в баре, первым делом закажите джин и мартини, они просто потрясающие, – сказала она так, словно разговаривала с близкими друзьями.

Мне едва удалось сдержать стон.

Волосы оттенка красного дерева каскадом ниспадали по ее спине, развеваясь от легкого ветерка словно живые. Но главное – глаза. Эти глубокие, темные, невероятно красивые глаза, которые лишь идиот мог назвать просто ореховыми. Нет ни слова, ни цвета, что смогли бы точно описать этот оттенок.

Они были… незабываемыми.

Да, именно такими.

Алана преследовала меня наяву и во снах и даже не догадывалась об этом.

Голоса людей вокруг начали резонировать в наушниках, и я ощутил, как разные вкусы стали покалывать язык. Сглотнув, прогнал все звуки, чтобы во рту остался только ее сладкий голос – единственное, что мне хотелось слышать.

В воздухе появился запах опасности, и я огляделся по сторонам, не замечая ничего подозрительного. Наблюдал ли за ней кто-нибудь еще? Неужели они не чувствовали меня? У меня никогда не возникало проблем с устранением угроз или соперников.

Она продолжила общаться со своими почти шестью миллионами подписчиков – я чувствовал силу, заключенную в этих цифрах, о существовании которой большинство людей даже не подозревало.

Розали подняла телефон выше:

– Я заметила, что Стейси и Коринды Рендейл не было на этом торжественном открытии. А ведь сестры обычно первыми находят самые горячие вечеринки.

Глаза Аланы расширились, и она наклонилась к телефону, словно собираясь поведать великую тайну.

– Я слышала, что сестер, – сказала она, оглядываясь, – возможно, не пригласили. – Она будто желала убедиться, что никто не подслушивал, хотя в тот момент ее слушали миллионы.

Розали громко выдохнула, и на моем языке появился легкий привкус клубники, но я проигнорировал его, чтобы насладиться сладким вкусом Аланы.

На мгновение меня охватило веселье, и я стал глубоко вдыхать это ощущение. Сестры Рендейл – наследницы второй по величине компании социальных сетей, и за их соперничеством с Аланой было очень интересно наблюдать. Комментарий любой из них набирал миллионы кликов и таким образом давал заряд энергии, который невозможно купить. Чем больше постов и лайков, тем больше трафика генерировалось на сайтах и тем сильнее становились кристаллы компании. Вместе с этой энергией появлялась возможность предлагать подписчикам больше преимуществ, а это приводило к увеличению власти и росту капитала, а также обеспечивало долголетие и здоровье членов семьи, физически связанных с кристаллами. Все мы хотели бы прожить дольше.

Разумеется, если вражда с сестрами Рендейл станет опасной для Аланы, я позабочусь о ее безопасности.

Внезапно небеса перестали сыпать мелким дождем и разразились ливнем над несчастным миром. Алана отошла к зданию, и я пожалел, что стоял не там. Находиться так близко и не прикасаться к ней – медленно сводило меня с ума. Хотя я и без того был близок к безумию.

Алана была воплощением красоты и знала, как работать на камеру. Я хотел ее так сильно, что это было невыносимо… для нас обоих.

Стиснув кулаки, я остался в тени, каждой частицей тела желая прорваться сквозь ураган и забрать Алану с собой. Мне так или иначе было предначертано отправиться в ад. Но времени осталось слишком мало, так что все, что я мог, – это просто стоять и наблюдать за ней издалека.

Путь добродетели был явно не для меня, а обманывать себя, будто во мне осталась хоть капля чести, – ложь, которой я не утруждал себя утешать. В моей душе, где-то очень глубоко, сидел монстр, и он знал правду.

А для Аланы было уже слишком поздно.

Она подняла голову, и наши взгляды встретились. Ее глаза расширились, зрачки сузились.

Определенно слишком поздно.

Глава 1 Алана

Чьи-то темные глаза сверкнули из темноты кирпичного здания на другой стороне улицы.

Я вздрогнула. Эти глаза.

Нас разделяли люди, пространство и проливной дождь, но все, что я видела, – это те глаза и неясные очертания человека. Довольно крупного.

Его пристальный взгляд пронзил тело, и, задрожав, я почувствовала что-то плохое, более зловещее, чем раскаты грома вдалеке. Внезапная вспышка молнии рядом заставила меня подпрыгнуть.

– Я рада, что ты прекрасно провела вечер, – промурлыкала Розали, укрывая новый телефон от дождя. – Скажешь еще что-нибудь своим друзьям?

Я повернулась, чтобы неоновые огни подчеркнули мои достоинства. Одна скула у меня была на два миллиметра выше другой. Печально, что я об этом знала, но еще хуже то, что я этим пользовалась.

– О, да. Пожалуйста, не забудьте завтра прийти и поддержать участников благотворительного забега для песиков. – Дурацкое название так и хотело сорваться с языка, но, к сожалению, эта новость не соберет и половины тех кликов, какие набирали мои посты с оскорблениями сестер Рендейл. – Маленьким щенкам в приюте нужна наша помощь.

Я улыбнулась и кокетливо опустила подбородок.

Розали захихикала.

– А вы не побежите, мисс Бомонт?

У меня порозовели щеки.

– В этих туфлях? Никогда! – Я пожала обнаженными, уже замерзшими плечами, будто говоря «чепуха». – Завтра мне нужно быть на совете директоров «Аквариуса», но я все же пообещала поддержать нескольких наших бегунов. Надеюсь, мои друзья поступят так же. Кроме того, я была бы очень признательна, если бы вы поделились этим коротким эмоциональным видео. – Я подмигнула, подавая ей сигнал, что пора закругляться, и отлично маскируя беспокойство из-за того, что мне придется прийти на заседание спустя столько лет.

Розали закончила снимать.

– Не хочешь выпить?

– Нет, – отрезала я.

Из толпы ко мне приближались двое крепких мужчин.

– Мисс Бомонт уже уходит.

Они провели меня к «Мерседесу» и помогли забраться внутрь. Это были безымянные телохранители, на которых я почти не смотрела этим вечером.

Мой отец заменил весь персонал службы безопасности после того, как я в пятнадцать лет влюбилась в телохранителя. Парню было около двадцати пяти, и он был невероятно красив, со светлыми волосами и нежными голубыми глазами. А еще прекрасно напевал военные баллады. Именно его голос меня тогда и заинтриговал. Именно с ним я впервые поцеловалась. Поцелуй на переднем сиденье «Мерседеса» был просто потрясающим, однако он и предопределил его смерть. Этот урок я никогда не забуду.

Когда мы начали отъезжать, я обернулась в надежде разглядеть те глаза во тьме, но увидела только тень. По коже пробежали мурашки, и я наклонилась, чтобы включить обогрев сидений. Водитель был спокоен, его широкие ладони расслабленно лежали на руле, и он умело лавировал, выезжая из коммерческого района в жилой. В конце концов мы остановились перед неприметным зданием, откуда выскочили два консьержа и поспешили проводить меня внутрь.

Не дай бог, я бы подвернула лодыжку.

Конечно, они были вооружены, так что пуля в лоб мне точно не прилетела.

Этот очаровательный четырехэтажный кирпичный дом, в котором я с недавних пор жила, не очень нравился моему отцу. Он предпочитал хром и стекло, а мне, хоть я и любила все сверкающее, всегда хотелось чего-то домашнего, поэтому после колледжа я съехала из нашего особняка. И поскольку я была всего лишь запасным вариантом в семье, а не наследницей и у меня матка, а не яйца, папа неохотно уступил.

Однако теперь все изменилось.

Я подставила голову под дождь, позволив ледяным каплям охладить мое лицо. Один из охранников держал надо мной зонт и оглядывался по сторонам, осматривая деревья и кусты, словно ожидая, что гортензия начнет стрелять ядовитыми стрелами. К сожалению, ветер только усугубил ситуацию, разметав ледяные брызги в разные стороны. От сырости у меня защипало лицо, и я поспешила в теплый подъезд. Цокая на невероятно высоких каблуках, прошла к лифту с таким видом, будто мне было удобно в туфлях. На самом деле на левой пятке у меня болела мозоль, и я прикусила губу, сдерживаясь, чтобы не скинуть обувь прямо там.

В тот момент я жалела, что жила на самом верху: квартира на цокольном этаже меня бы вполне устроила. Конечно, легко говорить, когда росла в особняках или отелях высокого класса. Однако при необходимости я могла быть благоразумной.

Закрыв дверь квартиры, я наконец расслабилась и, стянув сверкающее платье и ужасные туфли, переоделась в рваные штаны для йоги и выцветшую розовую рубашку, которая была даже старше меня. Затем взяла вилку и направилась к холодильнику, где мирно покоились остатки китайской еды. Если никто не смотрит, зачем искать палочки? После высококалорийного ужина я умылась, расчесала непослушные кудри и отправилась в постель.

Дома было очень уютно. Мне нравилась пастельная гамма, аквамариновые акценты и оттенки розового кварца в интерьере. В спальне стояла мягкая кровать с плюшевыми подушками. В ней было еще больше розового кварца – он украшал мои лампы и красиво переливался на рамках фотографий с семьей и друзьями. На деревянном паркете лежал толстый, сотканный вручную ковер.

Той ночью мне было не уснуть из-за детского кошмара, от которого, как думала, давно избавилась. Он вернулся после автомобильной аварии, унесшей жизнь моего брата. Наконец-то пришло время вставать. Я не слышала щелчка камер видеонаблюдения, которые обычно переключались на циклическую передачу, если это вообще можно назвать щелчком. Как только часы показали три часа, я встала, взяла фонарик и тихо в одних носках пробралась на лестничную площадку. Затем спустилась по пяти лестничным пролетам в подвал.

Наверное, можно было включить фонарик, но мне казалось, что он нужен только в экстренных ситуациях. Пройдя по подвальному лабиринту, я подошла к толстой цементной стене и набрала код на едва заметной клавиатуре. Открылась потайная дверь.

Розали, развалившаяся на потертом диване, подняла взгляд от банки «Чанки Манки». Она сняла пальто и теперь сидела в одних спортивных штанах и рубашке, еще более выцветшей, чем моя. На груди у нее по-прежнему висел оберег из ангелита.

– Ты сегодня была сама не своя. Это действительно ты, а не какая-то переодетая мудачка?

Я бросила фонарик на диван, чуть не задев ее колено.

– Мы обе чокнутые. – Я повернула голову, чтобы проверить, доела ли она мороженое. Определенно чокнутая. – Какого черта ты предложила мне выпить? Нам обеим нужно поспать.

Догадалась ли она, что мне снова снятся кошмары? Я всегда старалась держаться на некотором расстоянии от друзей, надеясь обезопасить их, но они слишком хорошо знали меня.

– Да брось. Темные круги у тебя под глазами так и кричат о тройной порции водки перед сном.

Дверь в дальнем конце комнаты открылась, и из нашего компьютерного уголка выглянула Элла. Ее очки, инкрустированные цитрином, съехали на кончик носа. Она поправила их указательным пальцем.

– Кто-нибудь из вас принес мне что-нибудь поесть?

– Розали съела все мороженое, – сказала я, вздрогнув. – А я – цыпленка в апельсиновом соусе.

– Вы такие тупицы! – проговорила Элла без особого раздражения. Ее светлые волосы были собраны в хвост, а голубые глаза скрывали толстые линзы очков.

– Мы только что сами догадались, – сказала Розали, вскочив на ноги. – Как у нас дела?

Кто-то громко откашлялся.

– Некоторые из нас здесь работают, в то время как другие занимаются бог знает чем и создают проблемы на год вперед, – огрызнулся Мерлин из соседней комнаты.

Я фыркнула.

– Мерлин явно не в духе.

Розали кашлянула, и я заметила ее покрасневшие глаза.

«Неужели она снова плакала?» – подумала я.

– Мне жаль, что Чарли бросил тебя, но он действительно был идиотом, и тебе лучше без него, – сказала я, стараясь выражаться деликатно. Но правда была в том, что Чарли оставил Розали даже не поговорив с ней, а значит, он и пальца ее не стоил. Моя крутая подруга – романтическая натура с ужасным вкусом, когда речь идет о выборе мужчин.

Она встала и схватилась за живот. Да, такое количество мороженого сложно переварить.

– Пойдем, – сказала я, взяв ее под руку и потащив за собой. Мы обошли диван и подошли к главному компьютерному центру. На самом деле – к нашему единственному компьютерному центру. Элла уже уткнулась в три монитора, а Мерлин сидел в своем углу. – Мы должны были принести вам ужин, извините, – произнесла я искренне.

Они втроем пользовались потайным входом с задней стороны дома, и Элла обязательно отмечала время патрулирования, которое выставил мой отец. До тех пор нам удавалось избежать обнаружения.

Мерлин повернулся ко мне и приподнял толстую белую бровь. Ему было около шестидесяти, и его густые седые волосы были на несколько тонов темнее бровей. Он снимал комнату в викторианском доме, который Розали унаследовала от дальней родственницы. Как обычно, на нем был костюм с галстуком-бабочкой бордового цвета. Увидев, как я поджала губы, он опустил взгляд на галстук, судя по всему, приготовившись продолжить наш обычный спор.

– Ты ошибаешься, бордовый и бургунди – это цвета.

– Нет, – ответила я согласно правилам нашей затянувшейся игры и, выдвинув стул, села за покрытый вмятинами деревянный стол.

Для комфортной работы я купила самые шикарные кресла и самые современные компьютеры. Многое из этой техники пока было недоступно для простых покупателей. Но мы и не относились к большинству.

Он печально покачал головой и махнул рукой, чтобы закрыть тему.

– Ты знаешь, зачем тебя вызвали завтра на совет директоров «Аквариуса»?

Я почувствовала, будто острые когти вонзились мне прямо в живот.

– Нет. Уверена, что это ежегодное собрание – обычное дело. – Мой голос прозвучал слишком неуверенно.

Розали побледнела.

– Как думаешь, они хотят, чтобы ты заняла место Грега?

При упоминании имени покойного брата у меня защемило сердце. Мы не были близки, но у меня остались хорошие воспоминания из детства, когда мы играли вместе на пляже. И я не винила его за то, что с возрастом он стал жестче. Наш отец и наша жизнь не оставили Грегу выбора.

– Сомневаюсь, – сказала я.

Отец никогда не видел, что скрывается за моей внешностью, вероятно потому, что я была очень похожа на свою рано умершую мать. Судя по записям в ее дневнике, она больше интересовалась новой сумочкой или губной помадой, чем реальной жизнью. Конечно, люди говорили так и обо мне.

Мерлин выпрямил свою и без того идеально ровную спину.

– Об этом можно подумать потом, а пока нам предстоит много работы. Похоже, после сегодняшнего видео многие обратили внимание на забег в пользу приютов для животных.

– Вчерашнего, – поправила Элла, быстро печатая. – А еще в рамках нашей программы «Рюкзак» дополнительные средства были направлены в районы Нью-Йорка, Миннеаполиса и Бойсе.

Мне нравилась эта программа. Дети, которым не хватало еды, могли каждую пятницу взять из школы домой рюкзак, набитый продуктами, и вернуть его в понедельник. На тот момент мы работали во всех пятидесяти штатах, и я хотела побывать в каждой средней школе к концу года.

– Хорошо. Нам нужны еще средства? – Мне предстояло тщательно продумать несколько следующих видеороликов. Все это время я скрывала от отца характер своих затрат, делая вид, что брала средства из трастовых фондов, чтобы устраивать вечеринки и покупать дорогущие вещи, но на самом деле направляла их в благотворительные организации.

– Да, – сказала Элла. – У меня дел по горло в течение всего месяца, как и у Розали. Ты, думаю, могла бы притвориться, что купила яхту или что-то в этом роде. Твой отец месяцами не проверял счета.

«Это потому, что ему все равно, и это еще одна проблема», – пронеслось в голове.

– Я все устрою. – Участие в добрых делах помогало продвижению моего профиля в соцсетях, но я должна была быть осторожной с тем, сколько благотворительных организаций поддерживала. Что еще важнее, мне нельзя было раскрывать правду о том, что я действительно любила. Обнажение своих слабостей, как однажды сказал мне брат, всегда будет считаться нашим отцом чем-то постыдным.

– Как обстоят дела с женскими приютами в Южной Калифорнии?

– Строим еще три убежища в течение следующих двух месяцев, – сказала Розали, взяв папку и перелистнув страницу. – Я знаю, что ты хочешь работать в бо́льших масштабах, но мы уже одержали одну победу, когда помогли жене сенатора штата Калифорния после ее выписки из больницы.

– Сейчас она находится в безопасном месте в Сан-Диего, – добавил Мерлин.

Вид тех синяков будет преследовать меня вечно. Я чувствовала себя комфортно, помогая одному человеку за раз.

– А что насчет сенатора? – спросила я, затаив дыхание.

Розали посмотрела на Мерлина.

– Мы могли бы убрать его, но это попадет в новости.

Мерлин отпрянул.

– Мы не можем вести расследование или обратиться к твоему отцу, чтобы нанять убийцу.

Он был прав, и это выводило меня из себя.

– Как думаешь, я могла бы это сделать?

Глаза Мерлина расширились, Элла напряглась, а Розали откровенно рассмеялась.

– Я люблю тебя, Алана. Уверена: у тебя есть пистолет, и не сомневаюсь, что ты смогла бы пробраться в его дом. Но ты не сможешь выстрелить. – Ее голос смягчился, как и взгляд голубых глаз. – Ты не убийца, и это хорошо.

Верно. За таких женщин, как я, убивают другие. Я мысленно вернулась к похоронам парня, с которым целовалась. Мы с братом стояли недалеко и наблюдали, как его мать с криками бросалась на гроб.

– Это сделала я? – прошептала я, и тошнота подступила к горлу от ужаса, охватившего мое юное сердце.

Грег пожал плечами.

– Может быть, да, а может, и нет. Его могли убить, даже если бы он просто посмотрел на тебя. Но я хочу, чтобы ты осознавала, что происходит, когда ты выходишь за рамки дозволенного. Больше не целуй сотрудников. В следующий раз это будет твоя вина, Алана.

Это урок, который я была вынуждена усваивать ежедневно. Когда я разочаровала отца еще раз, мой любимый колли Макбет исчез. На мои вопросы о нем никто ничего не ответил. Возможно, пес просто сбежал, но выяснить правду было невозможно.

Элла набрала комбинацию на клавиатуре и вывела на дальний экран фотографию двух маленьких девочек.

– Кстати, о специальном спасении… Ана и Эбби Клостцки. Их мать и отчим только что попали под следствие по обвинению в жестоком обращении с детьми в Чикаго, но конкурирующие эксперты в зале суда поругались, и девочек вернули извращенцу.

С фото на меня смотрели малютки примерно пяти и шести лет с красивыми черными кудряшками, светло-карими глазами и измученными лицами.

Я почувствовала их боль.

– Их обследовали? – спросила я, задохнувшись.

– Да, – сказала Элла. – Социальный работник, врач и психотерапевт обнаружили следы жестокого обращения. Отчим – дальний родственник судьи, хотя это не разглашается. Я с трудом откопала эту информацию.

Я сглотнула.

– Сначала попробуйте подкупить родителей. – Меня всегда поражало, как часто люди отказывались от близких ради денег.

– А если это не сработает? – спросил Мерлин.

– Выкрадите их, – ответила я. – У нас есть несколько убежищ, специально предназначенных для детей, подвергшихся насилию. – Я достану деньги.

Мерлин повернулся на стуле лицом ко мне и поправил бабочку.

– Ты уверена, что средства будут поступать?

Мы избегали этой темы уже несколько месяцев. Хоть я и владела трастовыми фондами, оставленными мне матерью и другими покойными родственниками, их попечителем был отец и у него была возможность замедлить поступление денег на мой счет, если бы он того пожелал.

Элла последовала примеру Мерлина и развернулась ко мне.

– Сегодня был опубликован новый отраслевой отчет. «Аквариус» находится на последнем месте среди четырех гигантов соцсетей, что не очень радует. Чем ниже ты падаешь, тем меньше твои… сила и возможности.

Она успевала думать и о компании, и обо мне.

– Я знаю.

Розали прикусила пухлую нижнюю губу.

– Может, у них появился какой-то маркетинговый план и поэтому они вызвали тебя на заседание?

– Могу только надеяться, – прошептала я, чувствуя в глубине души, что все не так просто. На тот момент моей единственной целью было спасти как можно больше людей. – А как у нас дела с дешевым жильем в Грузии?..

О будущем подумаю позже.

Пока у меня еще была свобода, я хотела ею воспользоваться.

Глава 2 Алана

Когда я вошла в зал заседаний, в глаза сразу же бросились высокие панорамные окна, занимавшие всю дальнюю стену. Солнечные лучи отражались от них, но проникнуть сквозь укрепленное стекло не могли. Передо мной раскинулся яркий пейзаж Кремниевой долины, и я отвернулась, сдерживая желание подойти к самому краю и посмотреть вниз, как в детстве.

– Привет, папа, – проговорила я.

Отец, сидящий во главе стола, поднял взгляд от стопки бумаг. Он, как обычно, стоял у руля и контролировал ситуацию. В его густых черных волосах, особенно за ушами, мелькали седые пряди, подчеркивающие резкую линию подбородка и еще более резкие брови. Сейчас у него не было морщинок ни возле глаз, ни в уголках рта, которые обычно появлялись, когда он смеялся. В его глазах отражалась его судьба. Темно-карие, намного темнее моих – в них не было тех зеленых искорок, которые подарила мне мама.

– Алана, хорошо, что ты здесь, садись, – сказал он и указал на кресло справа от себя.

Я застыла. Это было место Грега. Мне все еще было больно, что его нет рядом. Я помедлила и посмотрела на двоюродного брата.

– Привет, Нико.

– Алана, – поприветствовал он, кивнув. Если папа был просто похож на наших дальних родственников, то у Нико были действительно итальянские корни. Он выглядел как настоящий итальянец: темные волосы, глубокие черные глаза, мускулистая фигура в черном костюме. – Ты прекрасно выглядишь, – добавил он безо всякой интонации в голосе. Они с Грегом были ровесниками и лучшими друзьями.

– Спасибо, – ответила я тем же тоном. Сердцебиение громко отдавалось в ушах. Мне хотелось протянуть ему руку, но горе еще давало о себе знать.

На встречу я надела темно-синий костюм с вышитыми на юбке розовыми цветами и неброские украшения из кристаллов аквамарина и розового кварца – моих талисманов. Как лицо компании, я знала, как себя преподнести.

– Итак, Алана, – сказал отец и сосредоточил свое внимание на мне. Громоздкие часы на его руке были украшены аквамарином, который светился при соприкосновении с кожей. Это был его талисман.

Сделав глубокий вдох, я отодвинула тяжелое синее кожаное кресло от массивного мраморного стола и села, скрестив ноги. Нужно было взять себя в руки.

– Теперь ты директор, – сказал он без предисловий.

Я вздрогнула.

– Папа, я…

– Все решено. – Он опустил взгляд на планшет, который лежал на бумагах. – Я также подумываю о том, чтобы пригласить на работу двух твоих дальних кузенов, но еще взвешиваю варианты.

Интересно. Я всегда владела акциями, и было приятно узнать, что теперь у меня появилось право голоса в управлении компанией. Я просила отца об этом два года назад, но тогда он не хотел ничего менять. Хорошо, что он наконец созрел. Однако я не могла смириться с гибелью Грега. Мне придется изменить свой график, но это не страшно. Я надеялась воспользоваться новой должностью, чтобы профинансировать программу «Рюкзак», а также построить на юге Калифорнии еще несколько приютов для женщин, подвергшихся насилию.

– Алана, – резко произнес папа.

Я вздрогнула и почувствовала на лице жар. Кажется, я снова витала в облаках.

Он покачал головой.

– Нико, что ты говорил?

– Что это плохая идея.

Я вжалась в спинку стула.

– Может, спросим мнение Аланы? – тихо спросил Нико. В его голосе звучали нотки, которые я никак не могла разобрать, но они мне явно не нравились.

От волнения тряслись руки, и я чувствовала, как розовый кварц грел кожу, успокаивая меня.

– Как насчет того, чтобы вы оба перестали на меня давить? – начала я прямо. – Я, как обычно, готова все обсудить…

– Хорошо, – прервал меня папа. – Потому что пришло время тебе выступить в качестве единственной наследницы «Аквариус Сошиал» и человека, имеющего самые прочные связи с аквамарином. В каждом поколении им может быть только один человек, и так вышло, что им стала ты. Тебе же известно…

От неожиданного стука в дверь я подпрыгнула.

Отец вздохнул и посмотрел на часы.

– Давайте закончим эту часть совещания. Входите, – позвал он.

Я обернулась через плечо и увидела двух человек: Уэсли Уиспера, директора по продукту компании, и Вэл Виккони, главного юриста.

Она выдвинула стул и села рядом со мной, держа большую стопку папок с документами, а Уэсли прошел в дальний конец зала, взял пульт дистанционного управления и включил экран, занимавший бо́льшую часть стены.

Уэсли был довольно привлекательным мужчиной. Его рост был около ста семидесяти пяти сантиметров, и он носил очки в темной оправе. Непослушные светлые волосы обрамляли лицо с правильными чертами.

Не было сомнений, что именно он создал алгоритмы «Аквариуса» – об этом свидетельствовали морщины, прорезающие его лоб. Я немного завидовала ему: мне всегда хотелось научиться программировать, но в школе-интернате нас обучали хорошим манерам и тому, как взаимодействовать с людьми, а не нудному программированию. Мне все еще требовалось время, чтобы познать его азы.

– Хорошо, я быстро, – сказал Уэсли так, словно его мысли опережали наши на несколько лет. – У нас проблемы.

Сердце замерло.

– Проблемы?

Отец смотрел на экран.

– Расскажи, в чем дело.

Уэсли кивнул.

– Мы потеряли пять процентов доли рынка из-за «Малис Медиа» только за последний квартал.

– Черт возьми, – сказал отец. – Каким образом?

Уэсли пожал плечами.

– Их программное обеспечение более совершенно, чем наше, а кристаллы, управляющие их компьютерами, мощнее. В то время как наша платформа использует передовые технологии искусственного интеллекта для анализа эмоций наших пользователей в режиме реального времени, в «Малис Медиа» делают то же самое, но добавляя мысли и переживания напрямую. У них появляется больше подписчиков и, что важнее, пользователей, которые делятся контентом.

На экране загорелось несколько огоньков.

– Ого, – пробормотал Нико. – Они владеют по-настоящему большой силой.

– Я пыталась, – сказала я, и на секунду у меня закружилась голова. – Использовала более сильные эмоции.

Наш ИИ – это платформа эмоционального интеллекта, которая использовала передовые технологии искусственного интеллекта для анализа эмоционального состояния пользователей. Подключение обновлялось в режиме реального времени.

Уэсли вздохнул. Статистика и цифры забегали по экрану.

– Мы теряем силу. Нам нужно семь миллиардов взрывающихся звезд в день, чтобы поддерживать власть на нынешнем уровне, но у нас не получается.

Я стала быстро обдумывать варианты. Чтобы поставить лайк на пост с эмоциями или поделиться нашим сайтом, пользователь должен был нажать на значок со взрывающимися звездочками. Программистом меня точно не назовешь, а вот инфлюенсером – пожалуйста.

– Я создам новую компанию, которая будет сфокусирована на взрывающихся звездах и чем-то большем, чем просто эмоции, – вдруг сказала я и прикусила губу. Я знала, что отец не отступит. – Думаю, нам также следует подумать о расширении взаимодействия с пользователями.

– Что ты имеешь в виду под «расширением»? – спросил Нико.

Я медленно выдохнула.

– Известно, что мы получаем энергию от взрывающихся звезд. Что, если мы поделимся ею с нашими пользователями?

– Поделимся своей энергией? – недоверчиво спросил отец. – Мы и так тратим время на распространение дезинформации об энергии кристаллов и ее восстанавливающей силе. Четырем семьям потребовались столетия, чтобы убедить общественность в том, что магии не существует.

Нико фыркнул.

– Магии в общепринятом смысле не существует.

Я не могла с этим согласиться. Независимо от того, сколько научных принципов применялось, наши самые блестящие ученые так и не смогли полностью объяснить, как мы извлекали энергию из кристаллов и использовали ее, чтобы завоевать популярность, которая в будущем улучшит наше здоровье и продлит жизнь. Вероятно, это было связано с теми способами передачи информации еще со времен поэтов-романтиков до зарождения интернета, где информация распространяется в социальных сетях. Кто знает, к чему нас приведет активное использование искусственного интеллекта.

Даже я не знала, как именно работали кристаллы, хотя моя связь с аквамарином и розовым кварцем была гораздо сильнее, чем у кого-либо, о ком когда-либо упоминали в учебниках истории.

– Энергия кристаллов существует, и я думаю, если мы заставим людей понять, какую силу они могут получить, участвуя в создании этой энергии, они внесли бы свой вклад. Пусть и в надежде улучшить здоровье и продлить жизнь.

Нико покачал головой.

– Это рискованно. Бо́льшая часть мира не имеет ни малейшего представления о том, что человеческую энергию можно использовать с помощью кристаллов, и мы должны продолжать пропагандировать это. Такая энергия, наверное, является игрой с нулевой суммой – у нее не так много возможностей. Сохранение этого секрета – единственное мирное соглашение между семьями, действующее на протяжении веков.

Так оно и было. С незапамятных времен связь между людьми и кристаллами Земли создавала энергию для четырех правящих семей, но их мощь постепенно угасала с развитием интернета, который, в свою очередь, обрел новую силу благодаря соцсетям. Теперь эту святую троицу дополнял еще и искусственный интеллект, который только укреплял свои позиции.

Чем больше энергии, тем больше эффекта, тем больше подписчиков, а значит, и денег. Все это важно, но ничто и близко не могло сравниться с пользой для здоровья и увеличением продолжительности жизни, то есть с тем, что мы в результате получали.

Мы обнаружили, что даже с помощью компьютеров и соцсетей для объединения людей можно собрать лишь столько власти, сколько нужно четырем семьям. Именно они на заре новых возможностей и создали свои компании. На тот момент «Аквариус Сошиал» находился на четвертом месте. Это означало, что три другие компании, или, точнее, семьи, имели больше власти.

Социальные сети были новой магией.

– Мне кажется, что есть способ изменить алгоритмы, – сказала я, глядя на Уэсли. – Мы получаем так много поддержки благодаря продвижению негативных видео. Что, если это изменить? Думаю, мы могли бы обратиться к ресурсам, которые еще не использовали. – Ведь была причина, по которой люди перестали смотреть на милых щенков.

– Нет, – ответил отец. – Уэсли, поработай еще над алгоритмом. Буду ждать результат к концу недели.

– Да, сэр, – произнес Уэсли, запинаясь. Его внимание наконец переключилось на меня. – Увидимся в лаборатории на этой неделе.

– Уже? – спросил Нико.

– Да. Я встроил еще тысячу кристаллов аквамарина в аппаратную часть нашей основной системы искусственного интеллекта, и мне нужно, чтобы они были заряжены. Одно присутствие Аланы повышает напряжение устройств.

Затем он поднял с пола рюкзак и неторопливо вышел из зала.

Нико был недоволен. Он никогда не скрывал гнева из-за того, что я проводила энергию аквамарина лучше, чем он. Когда умер Грег, моя связь с камнями стала еще сильнее. Разумеется, Нико надеялся на другой результат.

Отец посмотрел на Вэл.

– Документы у тебя?

– Да. – Она изящно протянула красную папку отцу.

Я никогда не могла понять, кто же такая Вэл Виккони. Она была намного выше меня, грациозна и обладала внушительной, статной фигурой. Черные волосы вились до плеч, лицо украшал красивый персиковый румянец, а смуглая кожа сияла на резко очерченных скулах. Помимо того, что она была невероятно красива, в ее глазах был виден ум. Вэл встретилась со мной взглядом и быстро отвела его.

Для нее я была пустым местом, но готова поспорить на свою лучшую пару новых блестящих туфель «Каовилла», что она следила за мной в «Аквариусе» и наслаждалась моими перепалками с сестрами Рендейл.

Папа пролистал документы.

– Выглядит неплохо. Спасибо, Вэл.

Она резко встала, выглядя сногсшибательно в красном юбочном костюме и черных лакированных туфлях на каблуках.

– Прекрасно, спасибо, – сказала она и вышла.

Сердце стало биться быстрее, хотя я не знала почему.

– Папа?

Он откашлялся.

– У нас нет выбора, Алана, поэтому ты будешь делать то, что тебе говорят. – Он протянул мне папку.

– Что это? – Кровь стучала в ушах, хотя я понятия не имела, что собираюсь прочитать. Обычно интуиция меня не подводила, но когда я имела дело с мужчинами, она давала сбой. Взгляд упал на заголовок первого пакета документов. Это был брачный контракт. Я нервно сглотнула.

– Ты женишься?

Он захихикал – эта реакция была такой же редкой, как и существование розового крокодила.

– Нет, ты выходишь замуж.

Я отшатнулась от папки как от голодного тарантула, жаждущего откусить кусочек моей плоти.

– Я не выйду замуж.

– Все решено.

– Я говорил тебе, что с ней нельзя так, – заворчал Нико.

– Нет, – огрызнулся папа. – Не вмешивайся и прекрати вести себя как Грег. Ты ее дальний родственник, а не брат.

«Неужели Грег защищал меня все это время?» – подумала я, дважды моргнув.

– Нико? – спросила я, и он отвел взгляд. Я просмотрела документы. – Минутку. Ты хочешь, чтобы я вышла замуж за Кэла Соколова? – Это было немыслимо. Кэл – младший член семьи, владеющей «Хологридом» – голографической 3D-платформой, которая в настоящее время занимала третье место. Этот парень – известный плейбой, и он ни за что не захочет, чтобы его посадили на цепь. Может быть, семья подталкивала его к алтарю в борьбе за власть?

– Вижу, ты начинаешь понимать, что к чему, – проговорил отец с утомленным видом. – Если мы объединимся с «Хологридом», то сможем спустить «Малис Медиа» и «ТаймДжем Моументс» с небес на землю.

У меня были большие сомнения на этот счет. «Малис Медиа» принадлежала Торну Битаху, которого никто не видел уже много лет. «ТаймДжем Моументс» занимала второе место и принадлежала Сильверии Рендейл, которая скорее предпочла бы видеть меня мертвой после моих боев с ее дочерями. Я и сама хотела бы увидеть ее погребенной под грудой бетона за жестокое обращение с Эллой, моей подругой и ее падчерицей.

Глядя на отца, я пыталась собраться с мыслями. Я едва знала Кэла. Мы, конечно, сталкивались друг с другом на открытиях баров или светских вечеринках. Возможно, он даже раз или два флиртовал, но он кокетничал абсолютно со всеми.

Я бросила взгляд на Нико, но тот не отрывался от экрана, словно в нем были ответы на все вопросы вселенной.

Как папа мог решать, за кого мне выходить замуж? На дворе двадцать первый век, но я была для него лишь инструментом для переговоров. Эта реальность не должна была ранить меня после стольких лет, но в груди все же заболело.

– Ты сошел с ума, – сказала я, захлопнув папку и придвинув ее к нему.

– Вы уверены, что мы сможем подняться выше третьего места и вернуть «Аквариусу» больше сил с помощью… ну, слияния компаний? – спросил Нико, избегая моего взгляда.

– Уверен, – сказал отец. – Все решено, Алана, распишись где положено. Вы с Кэлом встретитесь сегодня вечером и договоритесь о том, что устроит вас обоих. Мы объявим о помолвке на «Балу теней» в следующие выходные.

Бал проводился каждый год в пользу нескольких местных благотворительных организаций. Мы всегда присутствовали на нем: папа, я…

Он продолжал говорить так, будто я не возражала.

– Свадьба состоится после бала. Мать Кэла берет подготовку на себя, поэтому все, что тебе нужно сделать, – просто прийти.

Глава 3 Торн

Струи дождя барабанили по тротуару, разбрасывая в стороны использованные шприцы и размазывая по асфальту свежие экскременты. По крайней мере, ливень смыл кровь с шеи и рук. Ночь выдалась тяжелой, но нужно было выполнить еще одно поручение перед тем, как отправиться в ближайший порт, чтобы перехватить поставку, которая мне не принадлежала.

Пока не принадлежала.

Я бесшумно двигался по некогда оживленному проспекту, полному блеска и света. Вокруг царило мрачное запустение, а сцены на улицах подошли бы фильму про апокалипсис, а не реальной жизни. Добравшись до конца квартала, я остановился у грязной оранжевой палатки, полог которой развевался от ветра.

Прежде чем я успел расстегнуть молнию, передо мной оказался Джастис. Гранатовый перстень на его руке сверкал в ночи.

– Я буду в порядке, – пробормотал я с мятной конфетой во рту, надеясь, что она хотя бы ненадолго притупит вкусовые рецепторы и я смогу пережить эту ночь. Я редко позволял брату сопровождать меня, но из-за недавней болезни стал работать медленнее, поэтому согласился.

– И я, – ответил он, потянулся назад и вытащил два тела. Наверное, можно было назвать их людьми, но это было бы неточным описанием. Это были изможденные фигуры, покрытые багровыми и фиолетовыми синяками, шрамами от уколов, открытыми язвами и струпьями. Оба были мужчинами, и им могло быть от двадцати до шестидесяти лет.

Один из них повернул голову в сторону и сильно качнулся, подставив под удар свое худое, как у скелета, тело. Не проявляя милосердия, Джастис швырнул обоих о кирпичную стену пустующего здания, и я услышал, как сломалась кость. Первому каким-то образом удалось откинуть назад сальные светлые волосы и сверкнуть глазами.

– Кто ты, черт возьми, такой?

– Я с ним. – Джастис резко показал на меня.

Оба призрака обернулись, а затем заметно съежились, увидев мое лицо. Или, может быть, дело было в моих глазах. Я никогда не пытался скрыть ненависть, бурлящую в крови.

– Ты Макс, а ты Джо, верно? – спросил я похоронным тоном.

Джо, у которого была гладко выбритая голова, открывавшая вид на все гноящиеся язвы, сглотнул.

– Да, чувак, это мы, – сказал он, кивая. – Че тебе? Нужен товар?

Я наклонился ближе и сразу же об этом пожалел, когда меня окутала вонь, исходящая от их немытых тел. Пока мята действовала, я хотя бы не чувствовал вкуса их дыхания.

– Нет.

Макс дернул себя за ухо, и по его руке потекла кровь.

– Мы можем достать тебе девчонок, чувак. Хочешь? – Он указал рукой на множество палаток на другой стороне улицы. – Могу подобрать тебе девку любого возраста, какую захочешь.

– Я это уже слышал. – Во всем квартале царила запущенность. После каждой моей чистки сюда попадало все больше человеческой грязи. – Мне нужен источник.

– Дети в пяти палатках отсюда, – сказал Джо, заметно расслабившись. Он начал трястись, у него задергался глаз. Очевидно, ему была нужна доза. – У тебя есть деньги?

Я ощутил жжение от мяты на языке, на котором уже образовались волдыри.

– У меня много денег, – протянул я, поворачиваясь к палатке. – Сколько у вас детей?

– Сейчас восемь, любого возраста, – сказал торжественно Макс.

Я улыбнулся. Мне нравилось, как он пытался отойти от темы.

– Я спрошу еще раз. Мне нужен твой источник.

– Зачем? – Он пытался звучать жестко, но на самом деле его тон был раздраженным. – Я достану тебе человека любого возраста и пола, какого захочешь.

Я пнул его в колено и повалил на тротуар. Затем, схватив за сальные волосы, наклонился и вонзил ему нож между ребер. Чуть ниже.

Его глаза расширились.

Я вытащил лезвие и бросил взгляд на свою руку, покрытую свежей кровью.

– Есть кое-что, что тебе нужно обо мне знать, Макс, – мягко начал я.

– Что? – спросил он, накрыв обеими руками рану на груди.

– Мне нравится убивать людей, – сказал я и присел, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. – Очень. – Я считал, что должен быть честен с парнем, который вот-вот умрет. – Знаешь почему?

Из его глаз текли слезы, а из носа сочились кровавые сопли.

– Э-э, нет, – ответил он и стал лихорадочно оглядываться по сторонам, но Джастис уже прижал его приятеля к стене здания. В воздухе витал сильный запах крови. – Почему? – Он думал, что ему удастся утолить мою жажду.

– Я социопат. Может быть, психопат. Или… кто знает? Просто самый конченый злодей. Обычно я не трачу много времени на размышления об этом.

Он сильнее прижал руку к ране.

– Пожалуйста, не убивай меня.

– Ты умрешь, Макс. Это точно, – сказал я и прислушался к его прерывистому дыханию. Видимо, я задел его легкое. – Но я могу сделать это быстро. Кто доставляет тебе детей?

– Почему? – спросил он, кашляя. Его зрачки от боли стали огромными. – Почему тебя это волнует?

Я всадил нож в его бедро, и он завизжал как поросенок.

– Потому что я возглавляю организацию и ее члены находятся под моей защитой. Короче, ты попал. Кто-то совершил колоссальную ошибку, похитив и убив маленькую девочку, принадлежавшую одному из моих людей. – Прямо на улице. Раньше считалось, что если ты защищен, то все в курсе, но не сейчас. Преступники не в ладах с… ну, с преступниками. – Так что я обязан пролить чью-то кровь. Я не могу допустить, чтобы мои люди думали, что я их не прикрою, понимаешь?

– Я не убивал никакую маленькую девочку, – заскулил Макс.

– Я знаю. – Она выпала из фургона во время погони и погибла. Мне потребовалось две недели, чтобы выследить этого парня, и он оказался не тем, кто нужен. – Назови мне имя или я начну отрезать части тела, – сказал я и отрезал ему ухо. – Ой, рано начал.

Он вскрикнул и закрыл дыру рукой, судя по всему, чтобы удержать внутри свой крошечный мозг.

– Его зовут Нельсон. Это все, что я знаю. Я даю ему деньги или наркотики, которые только могу достать, а он отдает мне детей. Большинство из них бездомные или в одиночку пересекли границу, и никто не знает, что они здесь. Никто их не ищет. Твоя маленькая девочка, наверное, была убита по ошибке.

Я встал и с наслаждением ударил его ногой в шею, убедившись, что попал куда надо. Раздался приятный хруст. Его глаза расширились от боли, а изо рта вырвался судорожный вдох. Он схватился за горло в надежде восстановить проходимость дыхательных путей, но гравитация, как всегда, победила, и он упал на колени, захлебываясь кровью.

Через несколько секунд мы о нем уже забыли.

Слева от меня эхом раздался треск ломающейся шеи: Джастису надоело возиться с ножом, и он наконец расправился со вторым сутенером.

Ветер завыл в ночи, разбрасывая дождевые капли и распространяя вонь от отходов. Боже, я ненавидел это место.

Джастис окинул взглядом многочисленные ряды палаток и самодельных картонных коробок, прежде чем осторожно переступить через очередную кучу дерьма. Я поднял глаза на высокое жилое здание: на первых этажах располагались элитные дизайнерские магазины, а на верхних – роскошные апартаменты. Чем больше становилось бездомных на улицах, тем быстрее люди бежали из Сан-Франциско. По крайней мере те, кто мог это сделать.

– Здание еще не выкуплено? – спросил я, при этом не ощущая ни дождя, ни ветра, будучи одетым так, как никогда бы не появился на людях. Вопреки распространенному мнению, я не прятался в скорлупу. Люди просто не знали, кем я был на самом деле, а если и говорили, то либо быстро забывали, либо вообще переставали разговаривать.

– Мне нужно еще две недели, – произнес Джастис, вздохнув и опустив взгляд на ботинки. – Все, что у меня есть, – это имя Нельсон, – добавил он и просканировал местность в поиске угроз.

– Как и у меня, – сказал я, оглядываясь. – Известно, из-за кого здесь столько бездомных?

Джастис фыркнул.

– Насколько знаю, из-за Бомонта – он распространяет в квартале наркотики.

В то время я считал Матиаса Бомонта тем еще мерзавцем, но было невозможно не восхищаться его деловой хваткой. Он раздавал бездомным наркоту, превращая их в ходячих зомби, которые вынуждали владельцев недвижимости покидать город. Затем он подкупал или принуждал местные власти принимать катастрофические законы, и в конце концов все катилось по наклонной в ад. Когда на имущество налагалось взыскание, он скупал его задешево. Я не знал, как он собирался избавить город от бездомных после всего этого, но надеялся, что его план потерпит крах.

Сейчас я предлагал за те здания больше, чем мог предложить Матиас.

Джастис прокрутил ленту в телефоне. Терпкий вкус мяты сменил хороший кофе. Это была одна из причин, по которой я тогда подпускал его к себе так близко. Он что-то читал, уже забыв о двух мертвых телах на усыпанном шприцами тротуаре.

– Что-то произошло с Аланой.

При упоминании ее имени я уловил во рту привкус меда.

– Что случилось? – спросил я. Голос вдруг стал хриплым.

Джастис поднял голову: на его лице не отразилось никаких эмоций, но в глазах читалось явное беспокойство.

– Не знаю. По словам моего источника, через час с ней что-то случится. Что-то опасное.

Внутри все сжалось и онемело.

– Пойдем быстрее.

Глава 4 Алана

Мои двенадцатисантиметровые шпильки прилипали к полу бара «Мартини Мани» – одного из самых модных заведений в Пало-Альто, куда мы пришли вместе с Эллой и Розали. Его постоянными клиентами были в основном состоятельные владельцы стартапов и несовершеннолетние девушки. Играла громкая и пульсирующая музыка, в интерьере преобладали яркие и громоздкие гостевые кабинки и рекой лился дорогой алкоголь.

– Не могу поверить, что он хочет встретиться с тобой здесь, – сказала Элла, пряча глаза за толстыми стеклами очков, а фигуру – под мешковатой одеждой. Иногда мне казалось, будто она слишком сильно старалась оставаться незамеченной, но с другой стороны, учитывая, что моя семья пыталась заставить меня выйти замуж за человека, которого я не знала, эта идея была довольно заманчивой.

Розали фыркнула.

– О чем ты беспокоишься? Почему бы тебе просто не трахнуть Соколова? В чем тогда вообще смысл всего этого?

Я закатила глаза. Мы не раз это обсуждали, и на очередной разговор терепения уже не хватало.

– Зачем?

– Ага, – подхватила Элла, хихикая. – Алана хочет настоящей любви, а не простого перепихона.

– С вами обеими так весело говорить о сексе, – сказала Розали со вздохом.

Элла сделала глоток мартини, широко раскрыв глаза.

– Мне все еще кажется, что это плохая идея, – сказала она. – Мы можем вывезти тебя из страны в течение часа.

– Честно говоря, не думаю, что на земле есть место, где мой отец не смог бы меня найти. Есть идея получше, – сказала я, помешивая оливку в бокале с джином и мартини.

Розали допивала свой напиток.

– Думаешь, тебе удастся отговорить Кэла Соколова от свадьбы?

– Я не собираюсь выходить за него замуж, но мы можем помочь друг другу. Ему нравится его холостяцкая жизнь. Да он запостил больше своих выходок, чем я. Если мы объединим усилия, то сможем укрепить обе платформы. Нашим семьям просто придется принять это и отступить.

– Что? – спросила Розали. – Отступить? Кто-нибудь из ваших семей когда-нибудь отступал?

Ответа на этот вопрос у меня не было.

Розали оглянулась через плечо на VIP-зону, обставленную красными бархатными диванами и фацетными зеркалами.

– Мы должны что-то придумать, чтобы ты не вышла замуж за этого пижона.

– Пижона? – засмеялась Элла. Она достала телефон и начала изучать аккаунт Кэла на «Хологрид Хаб». Будучи лучшим хакером из всех, кого я знала, она объездила весь мир, обучаясь у гениев втайне от своей мачехи и сводных сестер. Разумеется, в какой-то момент они выследили ее, но вредить ей было бы слишком заметно, поэтому они не решились на что-то серьезное. – Кэл пишет только о том, как тренируется в зале, занимается сексом и водит тачки. – Она поморщилась. – Он определенно не управляет бизнесом самостоятельно.

– Да. За этим стоит, скорее всего, его старший брат Хендрикс, – предположила Розали, выдохнув. – Я слышала, этот парень просто монстр.

– А разве братьев не трое? – спросила Элла и заказала еще выпивки.

Я последовала ее примеру, желая приятно провести время, прежде чем направиться в VIP-зону.

– Там точно был еще один брат.

– Как его зовут? – спросила Элла и почесала подбородок.

Розали улыбнулась, когда официант поставил перед нами еще три напитка.

– Алексей.

– Точно, почти забыла. Он сейчас в тюрьме, – сказала Элла, подняв голову. Стекла ее очков запотели. – Он жестоко убил мужа своей любовницы, помните? Эта история несколько недель висела в топе новостей.

Я задрожала.

– Помню. – Все выпуски новостей показывали его суровое и разъяренное лицо. Последнее, что мне было нужно, – это оказаться в семье, в которой считали, что супружеская измена оправдывает убийство. Честно говоря, мне и идея измены не нравилась. – Я удивлена, что его семья до сих пор не отмылась от этого.

– Было слишком много свидетелей, – пробормотала Розали. – Не всегда можно откупиться деньгами.

Я похлопала ее по руке. У моей подруги было самое доброе сердце на свете, даже когда она призывала меня оседлать мужчин как лошадей. И при всем этом она дьявольски амбициозный адвокат.

– Иногда в жизни все происходят так, как надо.

– Знаю, – сказала Розали, пристально глядя на меня. – Ты ведь не собираешься выходить замуж за этого парня, правда?

Я прикусила губу.

– Нет. По крайней мере, в планах у меня этого нет.

Элла покачала головой.

– Алана, ты какая-то бледная. Ты хоть немного спала прошлой ночью?

– Нет. – Последнее, чего я хотела, – чтобы они волновались.

– Снова кошмары? – спросила Розали, и манящий блеск в ее глазах исчез.

– Да.

– Возможно, стоит снова попробовать гипноз? Тебе нужно все вспомнить, чтобы кошмары наконец закончились, – предложила Элла.

– Может, это и не воспоминания вовсе. Может, я просто посмотрела какой-то ужастик, когда была маленькой, – прошептала я, хотя уже несколько раз пыталась прогнать те образы из головы.

Розали перевела взгляд с Эллы на меня.

– Проблема в твоей фобии.

Я подняла руку.

– Нет у меня никакой фобии. – По крайней мере, до сих это не было подтверждено ни одним медицинским учреждением.

– Есть, – мягко сказала Элла. – Это специфическая фобия, и тебе это известно.

В одном я была уверена точно: проходить экспозиционную терапию, даже если она была единственным способом справиться с тем, что я чувствовала, я была не готова. К тому же мой страх был слишком странным: меня пугал узор из ромбов в интерьере, особенно в окнах.

– Слушайте. У меня начинается паника только в стрессовых ситуациях. К тому же я все еще скорблю по Грегу.

– Здравствуйте, дамы. – Нико внезапно появился в поле зрения и подошел к нашему столику, прежде чем я успела отвлечься от своих мыслей.

В душе я была благодарна ему за то, что он спас меня от очередного обсуждения ночных кошмаров.

– Нико, рада тебя видеть. Что ты здесь делаешь? Банальная забегаловка с яркими светильниками и разливным пивом – последнее место, где я ожидала бы встретить своего аристократичного кузена, – сказала я.

Он усмехнулся, глядя на липкий пол, а затем кивнул Розали и Элле.

– Я чувствую себя виноватым из-за того, как прошло наше заседание. – Он пристально посмотрел мне в глаза. – Когда-то давно я пообещал Грегу, что, если с ним что-то случится, я защищу тебя.

При упоминании имени моего брата у меня по телу пробежал холодок. Надежда зародилась в моей груди подобно только что расцветшему цветку. Грег был старше меня на десять лет, но в детстве мы играли так, будто разницы в возрасте не существовало. Он всегда прислушивался ко мне, всегда помогал. Даже после того, как он всерьез занялся бизнесом, общаться с ним мне было легче, чем с отцом.

– Он просил тебя об этом? – спросила я.

– Да, – ответил Нико. – Я знаю, что со временем он стал жестче, но Грег всегда заботился о тебе и хотел, чтобы ты была счастлива. Он был более чем готов возглавить компанию и обеспечить тебя работой. Ну, помимо нынешней, – поспешил добавить он.

– Спасибо, Нико, – сказала я, согретая его словами. Было приятно узнать, что Грег переживал за меня. – Я согласна на все, что нужно сделать для нашей семьи.

«Но выходить замуж за человека, которого я не знаю? Разве это не слишком?» – думала я.

Элла отодвинулась в сторону.

– Присаживайся, Нико.

Он похлопал ее по плечу, и она засияла.

– Спасибо, Эль.

Эль? Интересно.

Я вдруг поймала себя на мысли, что на самом деле из них могла бы выйти прекрасная пара.

– Посиди с нами, Нико, – настояла я. – Уверена, что мы сможем во всем разобраться.

Он вздохнул.

– Алана, с годами ты превратилась в прекрасную и умную девушку. Я понимаю твою целеустремленность и уверен, что если мы с тобой будем работать сообща, то сможем убедить твоего отца найти другой способ. Я просто не представляю, какой именно.

– Я что-нибудь придумаю, – сказала я, замечая, что обе мои подруги наблюдают за моим красивым кузеном, который все еще стоял рядом с Эллой. – Не хочешь выпить с нами?

Он бросил взгляд на часы с аквамарином, которые идеально сочетались с кольцом на указательном пальце.

– Нет. Мне нужно вернуться в штаб-квартиру. На этой неделе мы пытаемся взломать «Малис Медиа».

Мне бросило в жар.

– Серьезно? Думаешь, у вас получится‎?

– Мы пытаемся. – Нико взглянул на телефон и спрятал его в карман пиджака. – Если бы мы только смогли заполучить в свои руки их технологию искусственного интеллекта, то наконец разобрались бы с этим ублюдком.

– Ты когда-нибудь встречался с ним? – спросила Элла, наклоняясь.

Нико повернулся и оценивающе посмотрел на нее.

– Я не знаю никого, кто встречался с Торном Битахом. Иногда я даже сомневаюсь, существует ли он на самом деле.

– О, он существует, – сказала Элла. – Я достаточно разузнала о нем в интернете, чтобы убедиться, что он реальный человек. И к тому же смертельно опасный.

Нико переминался с ноги на ногу, эмоции исказили его красивое лицо.

– Не следи за Битахом в интернете. Он узнает и убьет тебя. Элла, будь умницей.

Она вздернула подбородок.

– Я умею заметать следы.

Она просто невероятная. Я гордилась ею, но в то же время беспокоилась за ее безопасность.

– С чего ты взяла, что он смертельно опасен?

Она пожала плечами.

– Любые посты или комментарии о нем сразу же исчезают, как и люди, разместившие их. Видите ли, это несчастные случаи.