3,99 €
Mehr erfahren.
- Herausgeber: Tektime
- Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
- Sprache: Russisch
- Veröffentlichungsjahr: 2024
Сбежавшая невеста с потерей памяти и «морской котик», жаждущий мести. Что пошло не так? «Морской котик» Хок, он же Тревор Хокинс, выполняет собственное боевое задание — отомстить за смерть своего товарища по команде, и в снежную бурю врезается в другую машину. Оливия Грейсон убегает со своей свадьбы, но из-за аварии полностью теряет память. Между Тревором и Оливией возникают теплые чувства, но враг все ближе к их уединенной хижине, и провалы в памяти Оливии грозят стать самой большой опасностью.
Das E-Book können Sie in Legimi-Apps oder einer beliebigen App lesen, die das folgende Format unterstützen:
Seitenzahl: 192
Ähnliche
Авторские права © 2024: Эми Гамет
Все права защищены.
Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена в любой форме или с помощью каких-либо электронных или механических средств, включая системы хранения и поиска информации, без письменного разрешения автора, за исключением использования коротких цитат в рецензии на книгу.
В ЛОВУШКЕ С «МОРСКИМ КОТИКОМ»
ЭМИ ГАМЕТ
Перевод Павла КозловаПАВЕЛ КОЗЛОВ
СОДЕРЖАНИЕ
1. Согласие на рассылку
2. Глава 1
3. Глава 2
4. Глава 3
5. Глава 4
6. Глава 5
7. Глава 6
8. Глава 7
9. Глава 8
10. Глава 9
11. Глава 10
12. Глава 11
13. Глава 12
14. Глава 13
15. Глава 14
16. Глава 15
17. Глава 16
18. Глава 17
19. Глава 18
20. Глава 19
21. Глава 20
22. Глава 21
23. Глава 22
24. Глава 23
25. Глава 24
26. Глава 25
27. Глава 26
28. Глава 27
29. Глава 28
30. Глава 29
31. Глава 30
32. Глава 31
33. Глава 32
34. Глава 33
35. Глава 34
36. Глава 35
37. Глава 36
38. Глава 37
39. Глава 38
40. Глава 39
41. Глава 40
42. Глава 41
43. Книги Эми Гамет
44. Об авторе
СОГЛАСИЕ НА РАССЫЛКУ
Подпишитесь на рассылку информации о творчестве Эми Гамет
Прочтите все книги Эми Гамет из серии «Группа коммандос»
ГЛАВА 1
В проеме дери гримерки появилась высокая блондинка с планшетом в руках.
«Три минуты, мисс Бэрронс».
Брук кивнула, прижав к уху мобильник и массируя саднящее плечо.
«Ну давай же, бери эту чертову трубку».
Привет, я сейчас занята. Оставьте сообщение!
«Белла, это я. Ты мне срочно нужна. Это реально важно, — сказала она со вздохом, прикрывая при этом глаза. — Я… мне страшно. Приезжай в Колорадо. Ну пожалуйста. Я уже забронировала тебе билет в Денвер на дневной рейс в понедельник. И отправила электронку со всеми подробностями, и еще…».
Блондинка с планшетом опять появилась в дверях.
«Пора на съемочную площадку, срочно».
«Минутку».
«Немедленно, мисс Бэрронс. Мы в прямом эфире через две минуты».
Брук повернулась к ней спиной.
«Не могу сейчас вдаваться в подробности, но это действительно крайне важно. Я заберу тебя в аэропорту».
Она закончила разговор, сменила раздраженное выражение лица на улыбку и только после этого повернулась к блондинке.
«Я готова».
«И не забудьте фату».
У нее заныло в животе.
«Конечно».
Она взяла ее с туалетного столика и закрепила гребнем на голове.
Просто такой наряд. Это же не взаправду.
И не выхожу я замуж ни за какое чудовище.
Блондинка жестом пригласила ее следовать за ней, и они стали пробираться сквозь толпу, которую, казалось, невозможно было сдвинуть с места.
В висках стучало, в голове у Брук роилась куча вопросов. А может, все это неправда. Может, это был просто сон, и она проснется помолвленной с мужчиной своей мечты, за которого хотела бы выйти замуж, а не с тем, кто способен причинить боль близким ей людям.
Рука болела, но это был пустяк по сравнению с ее подорванным доверием. Она чувствовала себя в опасности. Теперь она знала это наверняка, и надо было придумать, как получше сбежать.
Вспыхнули яркие прожекторы, направленные на площадку перед ней. Блондинка осталась за кулисами, а Брук вышла на сцену. Заиграл оркестр, и пошла заставка.
«Сегодня вечером вас ждет потрясающее зрелище», — крикнула она, перекрывая музыку.
Звенящий шум в голове смешался с аплодисментами толпы, голова закружилась. Это было уже слишком, становилось просто невыносимым. Голова раскалывалась от тщетных усилий понять, что же произошло.
Что это значит для нее теперь, когда она осталась без страховки.
Музыка смолкла, и она закружилась — фата развевалась вокруг нее, воздушная и почти нереальная. К горлу подступила тошнота. Она все преодолеет силой тела и силой воли. Она будет улыбаться и делать вид, что все отлично, будет даже веселиться. А потом глухой ночью сбежит и вернется туда, где все началось.
Ей обязательно надо вернуться туда, непременно вернуть свои воспоминания, даже если за ними придется лезть в самое пекло ада.
Надо как-то ускользнуть от Галланта.
Она не вполне понимала, то ли он ее телохранитель, то ли нянька. Он почти никогда не упускал ее из виду, а просьбы оставить ее в покое только возбуждали лишние подозрения.
Да все у нее получится. Она переключит его внимание на какую-нибудь девицу. Может, на эту с планшетом. Он завалится на блондинку, а у нее самой появится шанс начать свою игру на выживание.
Когда план у нее в голове окончательно созрел, музыка зазвучала громче.
И, будто по команде, она крикнула в толпу:
«Прямой эфир из Нью-Йорка! С вами программа «Субботним вечером!».
ГЛАВА 2
Чтобы взобраться на Варшавскую гору по слежавшемуся снегу глубиной в шесть дюймов, нужна была недюжинная скорость, при которой колеса машины Тревора Хокинса могли потерять сцепление с дорогой на любом повороте. На дороге были видны следы еще одной машины, единственный признак присутствия человека в этой глухомани. Может, здесь проехал смотритель парка или окружной грузовик, осматривавший дорожные условия перед тем, как закрыть проезд на ночь.
Да и кому взбредет в голову колесить по извилистой горной дороге в такую погоду. Снег не только покрывал все вокруг, он валил с неба все сильнее, быстро превращаясь в опасную метель, да такую, какой ему не доводилось видеть больше пары раз за всю жизнь. Малейший ветерок превращал это снежное месиво в белесую мглу, а мело совсем не слабо.
Он слегка отпустил педаль газа, ровно настолько, чтобы вписаться в крутой поворот влево; по правой стороне дороги было ограждение и за ним обрыв футов на сто вниз. Ему бы остановиться и переждать непогоду, да куда там, адреналин гнал его вперед. По его расчетам, именно этот поворот означал, что до усадьбы Стила остается не больше двенадцати миль, а Хок готов был хоть по горящим углям добраться до него уже сегодня.
Он подумал о своем командире, Джаксе Андерссоне, и о его прямом приказе Хоку не впутываться в это дело. Не выполнив приказ Джакса, Хок рискует потерять свое положение в Группе коммандос, а выполнив его, он просто рехнется.
Хок нахмурился. Они с Джаксом практически вместе стали бойцами Группы коммандос. У Хока не было никаких других планов на жизнь, кроме как оставаться бойцом этой группы быстрого реагирования, и потерять свое место в ней было для него гораздо хуже, чем просто потерять работу.
Там были его соратники. Его братья. Его семья. И когда одного из них хладнокровно убили прямо на его глазах, он знал, что наступит день, когда он отомстит, даже если это означает конец его службе в Группе.
Два года он ждал этого дня, возможности добраться до Стила. У этого подонка было больше глаз, чем у навозной мухи, и каким-то чудом ему всегда удавалось выйти сухим из воды.
Сквозь снежную пелену он заметил что-то впереди. Хок прищурился и отпустил педаль газа, и рассмотрел, что там такое. В шестидесяти футах перед ним на дороге стояла красная спортивная машина, а спиной к нему — какая-то женщина в белом пальто.
Хок резко нажал на тормоз, мышцы напряглись, а весь мир вокруг него будто застыл. Снежная круговерть, слепившая всего мгновение назад, теперь вдруг проступила отдельными снежинками.
Его машина с ужасающим изяществом скользила юзом по заснеженной дороге, разделяя мир на «до» и «после», и ему стоило больших усилий не закрывать глаза.
Сейчас он собьет ее.
Ему не раз доводилось отнимать чью-то жизнь, но никогда еще это не было случайностью. Эта женщина ни в чем не виновата, и больше всего на свете в этот миг ему хотелось остановить машину. Он нажал на тормоз, но джип несло как хоккейную шайбу по льду, и он ничего не мог с этим поделать.
Женщина повернулась в его сторону.
Красотка.
Ее лицо исказилось от ужаса, ее пронзительный визг донесся до него сквозь стекла машины.
Жаль, что такая красивая, еще хуже, что такая юная. И совсем уж плохо, что ее красное авто кое-что говорило о том, кто она такая.
Он закрыл глаза. Силы воли уже не хватало держать их открытыми. Перед самым ударом из груди вырвался гортанный крик, который растворился в скрежете металла и хрусте разлетающегося стекла.
Его резко швырнуло на подушку безопасности, как будто хватанули по лицу увесистой дубиной. Но он подумал о том, что же стало с ее лицом, его волновали ее травмы — его машина только что пролетела короткий зазор между ними и врезалась в ее авто.
Ты оказался здесь из-за своей ненависти.
Если бы не безудержное желание достать Стила, он бы сейчас валялся на пляже вместе с другими бойцами Группы. Ковбой болтал бы о девчонках, Логан читал бы какой-нибудь научный журнал, ну а Джакс катался бы на волнах.
Эта женщина должна выжить.
Заставив свое онемевшее тело двигаться, он отжал подушку безопасности и выбрался из машины. Ноги подкашивались. Хок почувствовал запах бензина, и его мозг тут же заработал в экстренном режиме — годы упорных тренировок не прошли зря.
Надо отыскать ее. Немедленно.
Его джип торчал в развороченном боку спортивного авто. Но женщины там не оказалось. Он проверил под машинами, затем стал осматриваться по сторонам. Глаза тут же стали слезиться — колючий резкий ветер швырял в лицо снег и слепил его.
«Дамочка!», — крикнул Хок.
Его голос эхом отдавался от высоких сосен и от дороги, на которой он стоял — единственном голом месте среди сплошного леса. Запах бензина усилился и стал более резким. Хок лихорадочно искал глазами хоть какие-нибудь ее следы и наконец что-то заметил на капоте ее машины.
Он забежал с другой стороны и замер в недоумении — никого, только девственный нетронутый снег. Да где же она, черт побери?
Он снова взглянул на следы на капоте. Как будто она пронеслась по нему прямо перед ударом.
Или во время удара.
Сгибаясь под порывами ветра, Хок шагнул в слепящую пелену снега, пытаясь угадать, куда ее могло отбросить ударом джипа и как далеко.
«Дамочка! Где же вы?».
Позади раздался какой-то шум, легкий хлопок со свистом, как бывает, когда простыню расправляют над кроватью, и он не сразу сообразил, что бы это значило.
Огонь!
«Дамочка!», — кричал он уже во весь голос, спешно пробираясь сквозь снег.
И едва не споткнулся об нее — она лежала на снегу в своем белом пальто.
«Срочно валим отсюда», — приказал он, украдкой поглядывая на разгоравшееся за его спиной пламя, но при этом знал, что она его не слышит.
Он молил бога, чтобы она была жива, разве что без сознания, когда подхватил ее под руки и потащил вверх по склону, лишь на секунду заколебавшись, можно ли ее двигать до приезда помощи.
В холодном зимнем воздухе появился еще один запах — запах крови. Хок столько раз за свою жизнь сталкивался с ним, что тут же безошибочно узнал. Он стал тянуть ее вверх еще энергичнее, изо всех сил стараясь двигаться как можно быстрее. И тут случилось неизбежное.
Дым.
Огонь.
Бензин.
Будто по щелчку, красная спортивная машина с оглушительным грохотом взорвалась и разлетелась вдребезги, разбрасывая вокруг куски горящего металла. Взрывная волна сбила Хока с ног и повалила на снег. Всего в десятке футов от него в снег врезался горящий кусок того, что когда-то было машиной. Нет, их не задело, но было очень близко к тому. Слишком близко, учитывая, что его машина будет следующей, а в ней-то уж было чему взрываться и помимо бензина.
Издав звериный рык, он подхватил женщину на руки и бросился бежать. Ноги тяжело проваливались в снег, утопая в нем и не давая возможности продвигаться. Надо подальше убраться от пылающих машин и очередного взрыва. Надо спасти эту женщину от новой надвигающейся беды.
А может она уже мертва.
Хок пробежал, как ему показалось, с полмили и обернулся. В воздухе стоял запах гари, но из-за пелены снега ничего не было видно. Второй взрыв, мощнее первого, раскатистым эхом прогремел в горах. Секундой позже его настигла ударная волна. На этот раз Хок удержался на ногах.
Мелькнула мысль, что теперь он остался без оружия, без машины и непонятно, как далеко от дома Стила.
Он перевел взгляд на женщину, которую все еще держал на руках. По ее лицу струилась кровь, а сама она была пугающе неподвижной. Он поискал глазами, куда бы ее положить, и понял, что некуда. Тогда он сел прямо в снег и прижал ее к себе, держа на коленях. И осторожно ощупал под пальто ее хрупкую шею. Пульс был, хотя слабый и прерывистый.
Хок полез в карман за мобильником, но его там не оказалось. Он смачно выругался, поняв, что телефон остался в машине, и пошарил в карманах белого пальто, но и там телефона не было. Он плотнее прижал ее к себе.
Что же он наделал... Вокруг ни души, они на какой-то богом забытой горе в самый разгар снежной бури, без машин, без телефонов и без крыши над головой.
Он кое-как стянул с себя куртку, расстелил ее на снегу рядом с собой и переложил женщину на нее. Теперь он знал, что делать.
«Я мигом, дорогуша. Одна нога здесь, другая там».
ГЛАВА 3
Вставать оказалось все равно что разгибать кусок железа. Хок поморщился, заставляя колени снова держать свой вес и понимая при этом, что он, должно быть, тоже получил травму в аварии, но тут же отбросил эту мысль.
Было ужасно холодно, порывистый ветер хлестал его по щекам будто смерзшейся наждачной бумагой. У него было минут двадцать на то. чтобы найти или соорудить хоть какое-то укрытие и затащить туда эту женщину. Хок побежал вверх по склону, неуклюже прихрамывая на одну ногу.
Голова работала с лихорадочной скоростью в попытке вспомнить карту Варшавской горы, которую он столько раз изучал. Но он был в одиннадцати милях от своей цели и по дороге не обратил особого внимания на какие-нибудь дома, разбросанные по склону этой богом забытой горе. Но он знал, что они есть, и теперь лишь молил бога, чтобы там не было людей Стила.
Пробираясь вдоль границы леса, он высматривал любые прогалины или тропы, которые могли бы служить признаком подъездной дорожки к дому. Дорога широкой дугой уходила вправо, потом возвращалась и шла вверх, забираясь еще круче. Хок думал об этой женщине и прикидывал, сколько ему еще идти, прежде чем повернуть назад и соорудить какое-нибудь укрытие прямо на земле. С задачей-то он справится, но вот будет ли она жива, когда он вернется за ней?
Еще пятьдесят шагов, и назад.
Сорок девять.
Сорок восемь.
Сорок семь.
Он внимательно всмотрелся в белесую мглу сквозь падающий снег. Впереди что-то есть.
Почтовый ящик.
Хок бросился к нему. И дальше вверх по подъездной дорожке. Появилась хижина. Он надеялся, что в ней кто-нибудь есть — а значит есть и машина, и связь, чтобы вызвать службу экстренной помощи.
Он постучал в дверь, остро ощущая, как быстро уходит время и крепчает мороз. Он снова забарабанил в дверь, потом биноклем поднес руки к глазам и заглянул в окно.
Никого — пусто. Он развернулся и окинул взглядом это запущенное место, но не заметил ничего, что могло бы ему пригодиться.
Придется нести ее сюда на руках.
Не теряя ни секунды, он помчался назад, начисто забыв про горы Колорадо. Теперь он был на тренировке коммандос, на адской неделе, и вопрос о том, справится он или нет, уже не стоял.
Однажды став бойцом коммандос, остаешься им навсегда. Пока сердце стучит в груди, он должен спасти эту женщину.
Как ее занесло сюда одну, в такую погоду? То ли приняла глупое решение ехать, когда все прячутся по домам, то ли так же, как и он, отчаянно пыталась добраться до какого-то места.
Минуты шли, дыхание перехватывало. Он не привык к высоте и был благодарен своим тренировкам за отличную физическую форму.
Вот оно.
Этот резкий запах гари в воздухе. Он уже рядом, и Хок помчался быстрее, чем мог себе представить. Сколько времени прошло с тех пор, как он оставил ее там? Пятнадцать или двадцать минут, а может и больше. Оставалось только надеяться, что недолго.
Снег начал таять, и он смог заметить ее издалека. Она не проявляла никаких признаков жизни, и Хок испугался, что она умерла, пока его не было.
«Только не это, — прошептал он. — Все с тобой будет хорошо. Ты выживешь».
Добежав до нее, он упал на колени и подхватил ее на руки, опасаясь, что его тело перестанет слушаться, если он даст ему хоть малейшую передышку. Крякнув от натуги, он встал вместе с женщиной на руках и окинул взглядом пустую дорогу перед ними. Снег почти прекратился, стало лучше видно, и он рассмотрел всю дорогу до первого крутого поворота, из-за которого и случилась авария.
Повсюду валялись обломки машин после взрывов, какие-то куски бог знает чего и обугленные следы на асфальте там, где пожар растопил снег. Но самих машин уже не было. Остался только почерневший след к развороченному ограждению на краю обрыва.
«Охренеть», — пробормотал Хок себе под нос.
Вторым взрывом обе машины сбросило в пропасть. Он взглянул на женщину.
«Может, я взял с собой слишком много взрывчатки».
Она была бледной, как привидение, и Хок заспешил вверх по склону.
«Не хочу быть зеленым беретом, — напевал он в такт своим шагам. — Они тренируются только раз в день».
Ветер снова понес в лицо огромные хлопья снега.
«Не хочу быть десантником».
Он тяжело дышал, легкие обжигало морозным воздухом.
Он запел громче.
«Я рискованный парень».
В голове у него раздавались голоса боевых друзей, которые пели вместе с ним.
«Не хочу быть морским разведчиком. Хочу делать все сам».
Ральф бежал рядом с ним, голос друга отчетливо звучал в ушах Хока.
«Хочу быть морским котиком».
От холода стучали зубы, но он знал, что дорога к хижине уже где-то совсем рядом.
«Хочу переплыть бездонное синее море».
В лицо бил замерзающий на лету дождь и мокрый снег.
«Я рискованный парень. Хватай свои ласты и беги со мной».
Едва он добрался до подъездной дорожки, колено подвело его — он споткнулся и упал. Каким-то чудом ему удалось не уронить женщину, глаза которой слегка приоткрылись.
«Привет», — тихо сказал Хок.
Они оба явно были в замешательстве. Она снова закрыла глаза.
«Там есть дом, — сказал он. — Совсем рядом. Согреешься, и я позабочусь о тебе».
Он чувствовал, что ему надо разговаривать с ней, чтобы она оставалась в сознании. Нельзя давать ей потерять сознание снова. Он знал, что она борется со своими травмами и холодом, борется за свою жизнь.
«Привет, — сказал он снова и слегка потряс ее за плечо. — Как тебя зовут?».
Ее глаза едва приоткрылись и снова закрылись, не глядя на него.
«Оливия Грейсон».
«Рад познакомиться, Оливия. Я Тревор Хокинс».
Стиснув зубы, он привстал на одно колено.
«Некоторые зовут меня Хоком».
Впереди виднелась хижина, хотя дневной свет уже начал угасать. Надо добраться туда, добраться обоим, чтобы остаться в живых. Он усилием воли поднял себя на ноги, со стоном стиснул зубы и двинулся вперед.
Мышцы рук ломило от тяжелой ноши. Внезапный порыв ветра едва не сбил его с ног, пришлось остановиться и как-то приспособиться к нему. Силы были почти на исходе, как и уверенность в себе. Его дикий рев сотряс небеса.
«Делай со мной, что хочешь, — кричал он, — но она ни в чем не виновата. Будь милостив к ней, даже если меня ты ненавидишь».
Ветер утих, и ему наконец удалось добраться до двери.
Женщину пришлось положить на снег, чтобы как-то открыть дверь или разбить окно. Только когда он положил ее на снег, он понял, что забыл свою куртку на месте аварии. Осмотревшись, Хок обнаружил железную лейку сбоку от двери и разбил ею боковое оконце рядом с дверью. Он сунул в него руку и, затаив дыхание, отпер дверь и открыл ее.
И затащил женщину в дом.
Все тело ломило от боли, но надо было срочно осмотреть ее раны, как-то согреть ее и решить, чем можно ей помочь. Хок поднял ее на руки, перенес на диван и осторожно уложил, пока колено опять не подвело его.
Он скинул мокрую обувь и стянул носки, отчаянно пытаясь избавиться от холода, не забывая о том, что ей, должно быть, еще холоднее. Что требует срочного решения? Надо вызвать скорую помощь.
«Поищу телефон».
Обернувшись, он впервые внимательно осмотрел хижину.
Главное место в комнате занимал большой выложенный из камней камин. На стене висели снегоступы и зимний пейзаж, на котором Варшавская гора выглядела намного привлекательнее, чем она показалась Хоку. В маленькой кухне он обнаружил старомодный настенный телефон. Но гудка в нем не было, и Хок смачно выругался.
В конце темного коридора он нашел терморегулятор, установленный на сорок пять градусов, и поднял температуру до семидесяти. Потом проверил, нет ли телефона в спальне, сгреб в охапку два одеяла и подушку и вернулся к Оливии.
Ее трикотажные брюки промокли на бедрах и местами обледенели.
«Давай-ка стянем с тебя все это».
Он начал с обуви — модные кожаные сапоги, от которых в снегу никакого проку. Потом стянул с нее носки и мокрые леггинсы.
Кожа посинела от холода. Хок поежился и закутал ее ноги в одеяло.
Это все ты виноват.
«Тебе надо согреться», — сказал он.
Хок снял с нее пальто и с удивлением увидел на ее блузке сверкающее золотом слово «Невеста». Она выглядела уж слишком юной для замужества.
Он видел такие блузки на женщинах в барах, праздновавших девичники. Хок осторожно снял с нее блузку и заметил свежие синяки на левой стороне тела, на которую она, должно быть, упала. Боковым зрением он видел темные бугорки ее сосков, но упорно смотрел только на свои руки, пока укутывал ее в одеяло.
«Пойду поищу какую-нибудь одежонку для тебя».
Хок потер рукой подбородок, шагая по быстро темнеющему коридору. Если на ней есть бюстгальтер, то он чертовски прозрачный. А может она вообще его не носит. Его тело живо отреагировало, и он отругал себя за эту мысль. Она ранена, едва не замерзла до смерти, и ей нужна его помощь. Только извращенец может возбудиться от этого.
Или горячий мужчина, у которого давно не было женщины.
Он встряхнул головой, пытаясь привести свои мысли в порядок.
В большей по размеру спальне было два комода: один с женской и другой с мужской одеждой. Он свалил мокрую одежду в угол и вытащил для нее пару розового теплого белья, после чего со вздохом сбросил мокрую одежду и с себя. Плохо слушающимися руками Хок натянул спортивные штаны и толстовку с капюшоном.
Он вернулся в гостиную и осторожно присел на край дивана. И принялся осматривать ее рану на голове.
Она вздрогнула.
«Ой!».
Он посмотрел на ее лицо со все еще закрытыми глазами и почувствовал острое желание спасти и защитить ее.
«Ты меня слышишь, дорогуша?».
«Ммм хм».
Она стала реагировать на его слова. Хороший знак.
«Как ты себя чувствуешь?».
«Холодно».
«И все?».
«Голова болит».
«Я знаю. Мне надо осмотреть ее, ладно?».
«И пальцы болят».
Он вынул ее руки из-под одеяла и увидел на безымянном пальце левой руки обручальное кольцо с бриллиантом. Рука опухла. Он осторожно ощупал большой синяк на ее запястье и озабоченно нахмурился. Потом осторожно взял ее за руку — его руку будто ударило током, когда их ладони соприкоснулись.
«Сожми мою руку как можно крепче», — сказал он.
Она на удивление сильно сжала его руку.
«Хорошо».
Хок отвел ее запястье назад и увидел еще один синяк, на этот раз повыше на руке, размером и цветом с фиолетовую виноградину. Ему стало не по себе. Он нахмурился, поднял ее руку и стал искать то, что обычно сопутствует такому синяку.
«Что там не так?», — спросила она.
«Вроде запястье не сломано», — уклончиво ответил Хок.
Ну вот. Три одинаковых красновато-лиловых синяка на другой стороне руки. Явно не от аварии. Кто-то причинил ей боль еще до него. Эта мысль пронзила его, когда его взгляд снова упал на ее палец с обручальным кольцом. И этот кто-то, скорее всего, был тем самым мужчиной, который дал ей это кольцо и который вцепился своими пальцами в нежную плоть ее руки.
Немного повозившись с кольцом, ему удалось снять его. Он положил его в карман и принялся осматривать ее голову.
На этот раз она уже не вздрагивала от его прикосновений.
«Вроде бы ничего серьезного нет», — сказал Хок.
Однако это вовсе не означало, что у нее нет сотрясения мозга или еще чего похуже, что глазом не заметишь.
«Ты врач?», — спросила она.
«Нет. Ты помнишь, что произошло?».
Она по-детски хныкнула.
«Мне так холодно».
«Я принес тебе теплую одежду».
Услышав это, она открыла глаза и попыталась сесть. Одеяло при этом начало сползать, прежде чем она успела прикрыться.
«А где моя одежда?», — спросила она.
«Я ее снял. Все было мокрое. Не переживай».
Он помог ей надеть теплое белье, чтобы она не чувствовала себя еще более незащищенной, чем сейчас. У него было две сестры, и он бы сразу выбил всю дурь из любого парня, который решил бы воспользоваться слабой женщиной. Сидя у нее в ногах, он откинул одеяло и помог ей надеть подходящие штаны.
«Спасибо, — прошептала она, отводя от него взгляд. — У тебя есть аспирин?».
Она думала, что это его дом. Хок сделал было удивленные глаза, не зная, стоит ли сказать ей правду, но потом решил, что проще оставить все как есть. Он нашел в ванной какое-то обезболивающее и включил воду, но вола не пошла.
Он тихо выругался себе под нос. Наверное, трубы замерзли.
Когда он вернулся, она крепко спала. Хок сунул обезболивающее себе в рот и проглотил, не запивая.
