Авангард и "Анархия". Четыре мятежных месяца самоуправляемого просвещения E-Book

Анна Бражкина

• Herausgeber: The Garage Museum of Contemporary Art / ЧУК "Музей "ГАРАЖ"
• Kategorie: Geisteswissenschaft
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 654

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Настоящее издание — это попытка исследовать окно возможностей, которое открылось для анархистов всего на несколько месяцев, с марта по июль 1918 г., когда появился шанс создать в Москве систему самоуправления культурой. За эти 4 месяца были запущены полтора десятка культурных проектов. В анархистских формах начинались реформы киноиндустрии страны, систем высшего художественного и литературного образования, закладывались основы экспериментальной коммунарской педагогики, детского театра, театра массовых действ, музеев нового типа и пр. Исследование сопровождается републикацией текстов ежедневной газеты «Анархия», выходившей всего несколько месяцев с конца 1917 по весну 1918 г., а также картой анархистских локаций в Москве.

Leseprobe

МОСКВА 2025

Анна Бражкина

АВАНГАРД

и

«AНАРХИЯ»

Четыре мятежных месяца самоуправляемого просвещения

УДК 374.71-73

ББК 77.3

Б87

Бражкина, Анна

Авангард и «Анархия». Четыре мятежных месяца самоуправляемого просвещения / Анна Бражкина. — Москва : Музей современного искусства «Гараж», 2025.

Настоящее издание — это попытка исследовать окно возможностей, которое открылось для анархистов всего на несколько месяцев, с марта по июль 1918 г., когда появился шанс создать в Москве систему самоуправления культурой.

За эти 4 месяца были запущены полтора десятка культурных проектов. В анархистских формах начинались реформы киноиндустрии страны, систем высшего художественного и литературного образования, закладывались основы экспериментальной коммунарской педагогики, детского театра, театра массовых действ, музеев нового типа и пр. Исследование сопровождается републикацией текстов ежедневной газеты «Анархия», выходившей всего несколько месяцев с конца 1917 по весну 1918 г., а также картой анархистских локаций в Москве.

ISBN 978-5-6049361-5-3

© Музей современного искусства «Гараж», 2025

© Анна Бражкина, текст, 2025

© Антонина Байдина, макет, 2025

Все права защищены.

Мы старались найти всех правообладателей и получить разрешение на использование их материалов. Мы будем благодарны тем, кто сообщит нам о необходимости внести исправления в последующие издания этой книги.

БЛАГОДАРНОСТИ

Посвящаю эту книгу свободным гражданам города Владимира, моим любимейшим друзьям, создателям новых смыслов: Полине и Сергею Вахотиным, Юлию Иванову, Никите Щербакову, Андрею Агеенкову, Майе Рыжковой, Марку Рябову.

Несказанная благодарность тем, без кого эта книга была бы невозможна. Прежде всего это сотрудники Музея современного искусства «Гараж». Большое спасибо куратору архива «Гаража» Саше Обуховой, дружески обсуждавшей со мной концептуализацию проекта книги.

Благодарю руководителя проекта по изданию книги Анну Красову за ее научную зоркость, кропотливую работу и неожиданную включенность в сам исследовательский процесс — отмечу, что именно Анна поставила последнюю точку в раскрытии одного из псевдонимов Алексея Гана, главного героя нашей книги.

Особую признательность выражаю Евгении Вилко́вой, проделавшей колоссальную работу по литературной редактуре книги. Ее глубокое понимание и чувство языка, ее бережное отношение к авторским задумкам делали наше сотрудничество проникновенным и содержательным.

Спасибо научному редактору книги Дмитрию Рублёву, ключевому специалисту по истории русского анархизма — его замечания к тексту иногда превращались в маленькие эссе, всегда касались существа вопроса и привели к множеству исправлений и уточнений.

Спасибо и научному консультанту Ольге Бурениной-Петровой. Ее резкие возражения заставляли меня формулировать свои идеи решительней.

И конечно, мой поклон дизайнеру Тоне Байдиной, сумевшей так разработать книжную архитектуру, что пять параллельных информационных потоков книги визуально поддерживают друг друга.

Отдельная благодарность сотрудникам Государственной публичной исторической библиотеки Зое Вячеславовне Голубевой, Ольге Владимировне Тыриной, Екатерине Алексеевне Алиповой. Они сделали все для того, чтобы «слепые копии» некоторых номеров газеты «Анархия» можно было расшифровать, — предоставили лучшую аппаратуру для распознавания, помогали разрешать все технические вопросы.

Огромное спасибо всем участникам наших владимирских семинаров по авангарду и членам содружества «Анархия — Творчество», особенно Александру Витальевичу, автору ВК-сообщества «Вольные архивы», чьими стараниями в сеть кропотливо выложено огромное количество первоисточников по истории анархизма.

И конечно, книги не было бы без поддержки всей моей большой семьи — обнимаю каждого из них.

Добавлю вот еще что.

Основным моим внутренним собеседником при работе над книгой была исследовательница раннего русского авангарда Нина Гурьянова, хоть она и не знает об этом. Пользуясь случаем, благодарю ее за это невольное и незримое присутствие. Ее статья «Эстетика анархии в теории раннего русского авангарда», опубликованная еще в 2000 году, дала толчок нашим углублениям в тему. Вся книга «Авангард и „Анархия“» в определенном смысле — дискуссионный ответ на те масштабные выводы, которые делает Гурьянова в своей книге 2012 года The Aesthetics of Anarchy. Art and Ideology in the Early Russian Avant-garde.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

ЧЕТЫРЕ МЯТЕЖНЫХ МЕСЯЦА САМОУПРАВЛЯЕМОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ

Об авторах и акторах, специфике первоисточника, о классификации текстов «по проектам» и нашей стилизации под «серьезную прессу»

Друзья!

Перед вами — книга с републикациями подавляющего большинства текстов из раздела «Творчество» газеты «Анархия»1, органа Московской федерации анархистских групп (МФАГ), 1918 г. Эта книга не для слабых духом, предупреждаем сразу. Для того чтобы читать ее с удовольствием, надо обладать глубинным чувством юмора и огромным сердцем. Но все же мы верим в людей и составляли книгу для всех, а не только для кабинетных ученых, привыкших «рыться в окаменевшем г..не», по словам поэта.

Поехали!

ОБ АВТОРАХ И АКТОРАХ

Очевидная ценность первоисточника заключается в том, что основными авторами раздела «Творчество» газеты «Анархия» были ранние русские авангардисты, повлиявшие на многие направления искусства и современный художественный процесс2: Алексей Ган, изобретатель прорывного советского конструктивизма; Казимир Малевич, до сих пор остающийся смыслопорождающей фигурой мировой художественной сцены; Александр Родченко, основоположник яркого советского фотоискусства.

Менее активно, но с программными репликами на страницах газеты выступали и два других авангардиста-первооткрывателя: Владимир Татлин, создатель новаторского «машинного искусства», и Ольга Розанова, разработчица аналитического живописного метода «цветопись». Следует упомянуть и Надежду Удальцову: здесь появился не только ее манифест «Мы хотим», но и доклад на собрании художников левой федерации (№ 96), ставший своего рода заключительным манифестом художницы в газете «Анархия».

Повторяющееся объявление в газете «Анархия» (1918. № 10. С. 3; № 18. С. 4 и др.). 

Источник: ГПИБ

К этому ряду художников-пионеров мы отнесли бы еще две фигуры, вытесненные из истории искусства: Георгия Щетинина, лидера революционного художественного студенчества, придумщика и создателя первого в мире художественного учебного заведения нового типа — свободного вуза-мастерской; и Витольда Ахрамовича, первого теоретика и текстовика авангардного советского кинематографа.

За 106 лет с момента обнародования первоисточников (ныне хранящихся в библиотеках страны) и за два десятка лет, в течение которых сканы «Анархии» находятся в свободном доступе в интернете, в научный оборот из этой газеты в полном объеме введены и первично откомментированы только тексты Малевича3, за что особая благодарность их публикаторам — Андрею Сарабьянову, Александре Шатских и Сергею Кудрявцеву.

Анархистские тексты других заглавных русских авангардистов переизданы лишь частично и чаще всего тенденциозно помещены в чуждый им уклончивый, осторожный и двусмысленный контекст, близкий самим публикаторам.

Между тем весь корпус текстов художников-новаторов из раздела «Творчество» газеты «Анархия» прямо свидетельствует о том, что все эти художники в революционные 1917–1918 гг. не были колеблющимися историческими недосубъектами с развившейся виктимностью, как хотелось бы многим толкователям их творчества, но действовали в рамках профессии как сознательные бойцы революции — политики-анархисты радикальных левых взглядов.

В наивысшей степени это касается Алексея Гана и Александра Родченко, которые первыми организовали в самом центре советской столицы художественные анархистские коммуны в их полном материальном воплощении.

Вернуть ранних советских авангардистов в родной им левый дискурс — политическая задача книги. Но эта задача не единственная.

Культурных корреспондентов раздела «Творчество» газеты «Анархия» было существенно больше, чем поименованная отважная семерка, а число акторов культурной борьбы МФАГ исчислялось сотнями. Среди них были такие первостепенные деятели, как художники Иван Клюн, Варвара Степанова и Алексей Моргунов; поэт и секретарь Луначарского Рюрик Ивнев; создатели советской киноиндустрии Борис Михин и Григорий Болтянский; организаторы школы педологических театрализаций Наталия Сац и Сергей Розанов; основатель советской мультипликации Иванов-Вано; поэты-символисты старых школ «эротического» и «сатанистского» анархизма 1900-х гг. Валерий Брюсов, Константин Эрберг, Алексей Солонович; поэт-эксцентрик, будущий основатель Трудовой космической церкви Святогор; поэт Баян Пламень, временно впавший в экстатический декаданс, и многие другие.

Это были люди разной политической и художественной сознательности, но все они в тот момент втянулись в орбиту притяжения Ган — Малевич — Родченко4.

Кроме того, в разделе «Творчество» газеты «Анархия» велись напряженные публичные дебаты с группой анархо-футуристов Маяковский — Бурлюк — Каменский — Гольцшмидт, агрессивно и недобросовестно продвигавшей свой коммерческий проект «Кафе поэтов»5.

Спорили они и с питерскими «умеренными авангардистами», пошедшими на службу к советской власти: теоретиком нового искусства Николаем Пуниным, художником Натаном Альтманом, композитором Артуром Лурье.

Особо дружной и ядовитой критике со стороны ряда авторов раздела «Творчество» газеты «Анархия» подвергались идеологи «патерналистского» культурного строительства: Максим Горький, Анатолий Луначарский, Владимир Фриче, Александр Бенуа. Анархисты ясно видели, что этот наметившийся союз «старых большевиков» с бывшими придворными художниками приведет народ к культурной неволе.

Коротко говоря, ключевые авторы «Анархии» находились в эпицентре сражений за новую культуру, которые велись в молодой Советской республике.

Распутать клубок новостей с этого фронта — аналитическая задача книги.

Запутанность же этого клубка связана со спецификой первоисточника.

О СПЕЦИФИКЕ ПЕРВОИСТОЧНИКА

«Анархия», орган МФАГ, была газетой прямого действия — в буквальном смысле одним из штабов революции. «Анархия» существовала менее года (с сентября 1917-го по июль 1918 г.), а раздел «Творчество» в ней — четыре месяца (с марта по июль, с перерывом).

Это был самый ранний этап перехода от специфического русского капитализма к чему-то другому, еще не вполне понятному: Конституция РСФСР была принята 10 июля 1918 г., уже после закрытия «Анархии». Ни одна силовая структура, даже Красная армия и Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК), в период существования газеты не имела еще ясной организации и очерченных полномочий. Национализация крупной промышленности только декларировалась, но еще не началась. Страна представляла собой огромное рыхлое многоукладное хозяйство с открытыми границами и малообразованными работниками, к тому же находящееся в состоянии внешней войны и нарождающейся внутренней.

Оказавшись в ситуации «маловластия», общество пыталось самоорганизоваться во всех сферах — от фабричного производства до искусства. Во всех социальных слоях вспыхивали анархо-синдикалистские и анархо-коммунистические (мы бы предпочли называть это анархо-коммунарством) умонастроения, которые часто вполне осознавались как таковые. Анархизм как идеология самоуправления и взаимопомощи был весьма популярен — в стране в это время выходило 60 анархистских изданий.

МФАГ видела своей миссией содействие свободному развитию «низовой» инициативы. Редакция газеты физически стала площадкой для таких самоорганизаций. Лозунг «Анархия — мать порядка» периодически выносился в шапку.

Основной целевой группой газеты были две из движущих сил революции — рабочие и солдаты. Редко на каком московском заводе или в казармах не оказывалось хотя бы небольшой анархистской ячейки. Эти рабочие и солдатские организации полностью обеспечивались тиражами «Анархии». Судя по финансовой отчетности МФАГ, доходы от газеты были основным источником существования всей федерации: видимо, тираж в 20 тысяч экземпляров расходился полностью.

Редакция газеты была живым примером самоуправляющейся открытой структуры анархистского типа. Она состояла из 20 редакторов, избранных общим собранием МФАГ. Все редакторы были многолетними участниками анархистского движения. Но редактирование и написание текстов в газету никогда не было их единственным делом. Оно было рабочей рефлексией, хроникой или планированием в рамках основной деятельности в анархистском движении.

Главного редактора не существовало. Должности выпускающего редактора и секретаря были прежде всего репутационными — их занимали легендарные герои анархизма Владимир Бармаш6 и Лев Чёрный. При этом Бармаш вел еще и издательскую программу МФАГ, а Чёрный руководил дискуссионным клубом и, судя по известным воспоминаниям Нестора Махно7, ведал всей организационно-хозяйственной частью федерации.

Многие члены МФАГ вдобавок участвовали в экспроприациях пустующих зданий и входили в состав Черной гвардии8.

О деятельности анархистских групп в газету часто писали сами их участники. Стандартов газетных жанров (новость, комментарий, репортаж, интервью, очерк, расследование, фельетон и т. д.) придерживались только профессиональные журналисты, но их в «Анархии» было немного. И, как нам сейчас представляется, само понятие журналистского профессионализма могло быть сочтено тут буржуазным, т. е. вредным.

Редактором по вопросам культуры, а потом создателем раздела «Творчества» газеты «Анархия» был художник Алексей Ган, состоявший в анархистских группах более 10 лет, с 1907 г. Он участвовал в Московском вооруженном восстании, занимался в доме «Анархия» Пролетарским театром, устраивал «свиданья с поэтами», а также был одним из лекторов рамочных курсов по анархизму. Родченко с группой молодых художников-фронтовиков делал Пролетарский музей в захваченном МФАГ особняке Морозова. Малевич как солдат 56-го пехотного полка, расквартированного в Кремле, более чем вероятно также участвовал в Московском вооруженном восстании, а теперь вел в доме «Анархия» художественные курсы для любителей-рисовальщиков и лубочников, разрабатывал стратегии революционного культурного строительства и обеспечивал их текстами.

В газете они выступали под несколькими функциональными личинами, в зависимости от потребности во взаимопомощи: то как члены инициативной группы по созданию Музея современного искусства, то как преподаватели художественной мастерской, то как члены Совета Профессионального союза художников-живописцев Москвы (СОЖИВ).

Костяк авторов раздела «Творчество» газеты «Анархия» имел общий генеральный месседж: люди искусства в строительстве новой жизни призваны показать, что творчество не является отдыхом, развлечением, украшением или способом получить сексуальное или пищевое одобрение, но есть сама суть жизни человека, в отличие от животных. Ган, Малевич, Святогор и Родченко, помимо издания газеты, готовились «забросить в гущу масс» свою коллективную книгу, которая так и называлась «Анархия — Творчество». Она задумывалась как учебник для новой школы, где культурно угнетенные массы освобождались бы путем революционного творчества. Книга эта писалась новым, в образах и динамике, языком — языком мятежа, адекватным, как казалось авторам, освободительной революции культурно угнетенных. Таков был их план самоуправляемого Просвещения.

О «ПРОЕКТНОМ» МЕТОДЕ КЛАССИФИКАЦИИ ТЕКСТОВ

Все эти особенности первоисточника: программный отказ от журналистских стандартов; тесная связь текстов с «закадровыми» социальными активностями авторов; интенсивное говорение о будущем, которое всегда склоняет к абстрагированию; игра с социальными масками; ориентация текстов на узкую референтную группу и на «широкие угнетенные массы» одновременно; отношение к информационному тексту как к проповеди; языковые эксперименты и т. п. и т. д. — показывают, что раздел «Творчество» газеты «Анархия» был весьма герметичным образованием. Непосвященному читателю текстов не только сегодня, но и в момент их первого появления в печати требовалось погрузиться в контекст, чтобы понять, как эти материалы связаны с реалиями времени.

В самом общем виде мы попытались приблизиться к решению этой задачи, классифицировав тексты раздела «Творчество» газеты «Анархия» не по авторам или традиционным видам культурно-просветительской деятельности (театр, поэзия, искусство, музей, кино, школа), а по проектам культурного строительства, о которых писали в этом разделе.

Таких проектов оказалось много. Их инициаторами были как сами авторы, так и «другие группы», дружественно или недружественно входившие в зону интересов раздела «Творчество».

Все эти проекты по определению были временными и высокорисковыми, имели неясное будущее, так как разворачивались в ситуации колоссальной социальной неопределенности.

Событийная подоплека этих проектов в публикациях «Анархии» была затушевана по описанным выше личным, политическим и историческим причинам. Поэтому к каждому блоку текстов мы составили справку, проясняющую, говоря газетным языком, «инфоповоды». Мы также добавили в качестве приложений к некоторым главам выразительные материалы из других источников, на которых базировались наши справки.

Таким образом, главы книги состоят из следующих блоков: «Инфоповод» — погружение в контекст, в котором создавались рассматриваемые материалы «Анархии», «Тексты» — собственно сами републикации этих материалов и «Приложения» — блок с дополнительными текстами из независимых источников, позволяющими увидеть картину полнее.

ЖУРНАЛЬНАЯ СТИЛИЗАЦИЯ В ДИЗАЙНЕ КОРПУСА ТЕКСТОВ

Такая (трехчастная) структура глав больше всего напоминает журнальную. Следуя за логикой классификации, мы подчеркнули стилизацию под журнал и снабдили главки заголовками и подзаголовками журнального типа, оглядываясь как на саму газету «Анархия» с ее гротескной боевитостью, так и на современные деловые СМИ. Это, конечно, пародия на «профессионализм». Но мы надеемся, что такая стилизация облегчит читателю восприятие корпуса «тёмных» текстов-первоисточников.

Интересного вам чтения, друзья!

Будем благодарны за дельные уточнения и исправления, обсудим их и внесем в сетевой вариант публикации текстов раздела «Творчество» газеты «Анархия».

А еще в нашей книжке есть особый раздел — «Карта локаций анархистской Москвы», вы можете воспользоваться им для организации прогулок с соратниками.

С пролетарским приветом!

Ваша Анна Бражкина

ВВЕДЕНИЕ В «АНАРХИЮ»: ЛЮДИ И СМЫСЛЫ

Теоретики и практики русского художественного авангарда с марта 1918 г. стали тесно взаимодействовать с политическими анархистами. Этому предшествовали их периодические пересечения с середины нулевых и стремительное сближение, начавшееся после Февральской революции 1917 г. Без знания этой предыстории невозможно понять феномен анархизма в контексте искусства авангарда, чье плодотворное развитие прервалось насильственным образом в июне 1918 г.

СОЗДАТЕЛЬ

Не будь на свете Абы (Аббы Лейбовича) Гордина, не было бы ни Московской федерации анархистских групп (МФАГ), ни ее органа — газеты «Анархия». Он не называл себя ни главным редактором, ни вождем федерации, но, когда в дни Красного Октября Абу ранили и избили до полусмерти юнкера9, вся работа МФАГ провалилась, и газета «Анархия» не выходила четыре месяца, пока он выздоравливал.

Аба Гордин. Рисунок Юрия Арцыбушева

У Абы был старший брат Вольф. Они были детьми известного раввина и до Первой мировой войны держали частную школу «Иврия» в белорусском местечке Сморгонь. Школу «свободного воспитания». Но во время войны школу разбомбили10.

Что они делали в 1914–1917 гг., известно плохо. Но за это время каким-то образом они, похоже, пристрастились к анархизму в его «богемном» формате мюнхенского бара «Симплициссимус».

Трубадуром «Симплициссимуса» был Людвиг Шарф, поэт-босяк, автор мрачного гимна «Я — пролетарий… что мне делать с этим?». В середине 1900-х гг. о Шарфе возбужденно писали как Александр Элиасберг в символистских «Весах»11, так и Анатолий Луначарский в коммунистическом издательстве «Правда»12. В том же мюнхенском баре проповедовал теоретик анархизма Эрих Мюзам, считавший «естественными анархистами» людей дна — бродяг, нищих, проституток, поэтов, художников и студентов. Мюзам со своей группой Tat («Дело») открыл в Мюнхене анархистскую ночлежку и выпускал «Журнал всего человечества „Каин“». Поэтика этого круга восходила прежде всего к Библии, разворачивая на все лады библейское пророчество о том, что «последние станут первыми».

Журнал всего человечества «Каин», выпускавшийся Эрихом Мюзамом в Мюнхене.

Источник: Bayerische Staatsbibliothek München

Так или иначе, в начале 1917 г. братья Гордины затеяли в Петрограде нечто подобное. Они организовали группу «Союз пяти угнетенных — рабочего-босяка, женщины, угнетенной национальности, молодежи и личности»13 и выступили с «Манифестом анархистов».

Обложка брошюры братьев Гординых «Манифест анархистов», изданного в 1918 г.

Источник: РГБ

Они проповедовали анархизм, который легко впитывал в себя «все хорошее», стоящее на защите угнетенных: не только Библию с Торой, но и Будду, Штирнера, Маркса с Энгельсом, Пушкина с декабристами, Герцена с Огаревым, Бакунина, Кропоткина, Толстого, Перовскую с Желябовым и Кибальчичем, Циолковского, Фёдорова, Лобачевского, Эйнштейна — вплоть до Льва Чёрного, с которым Абе посчастливилось сотрудничать. Исторические обстоятельства к тому располагали — третий год шла мировая война. Людям нужно было собрать в себе все самое лучшее, чтобы с ней покончить.

«Союз пяти угнетенных» участвовал во многих, если ни во всех, революционных событиях 1917 г. в Петрограде; Вольф Гордин входил в большинство руководящих органов петроградского анархистского движения. Аба же писал тексты про угнетенных в духе «детского экспрессионизма». Так же как Шафр и Мюзам, он показывал кровоточащее вокруг время как библейское.

Нас во всем этом прежде всего интересует их понимание задач искусства.

Все тексты Гординых — стихи, сказки, манифесты, газетные статьи — были «литературными», в них была сильна поэтическая, образная составляющая. При этом «литературный язык» Гордины использовали как активизирующий читательские массы инструмент «пропаганды и самоорганизации», как это делали и большевики в «Правде», — в противовес либералам, которые использовали «литературу» как инструмент «рекламы и влияния», подчиняющий волю читателя автору текстов. Прочитав листовку Гординых, к ним можно было прийти по указанному адресу и присоединиться к их революции. А полистав либеральную газету, можно было усмехнуться, всплакнуть, задуматься и сходить в магазин, чтобы приобрести рекомендуемые модные вещи.

В этом, собственно, и заключалось основное различие между «жизнестроительными» практиками авангарда и модерна рубежа XIX–XX вв.: первые производили революцию, а вторые — моду.

ВРАЖЕСКИЙ ЛЕОНИД АНДРЕЕВ

Сюжет, который вынес Абу Гордина из Петрограда в Москву, имел во многом эстетическую природу.

5 июня отряд анархистов из 50 человек захватил типографию газеты «Русская воля», главным идеологом и основным автором которой был писатель-декадент Леонид Андреев, большой мастер по сгущению красок.

«Русская воля» была органом оборонцев. В программной статье под названием «Гибель»14 Андреев изобразил Россию в виде умирающей дуры, которую рвут в лохмотья ее бесстыжие мужья (украинцы и финны), требуя развода на краю могилы. «Гибель» издали многотысячной листовкой, многие ее читали и от страха плакали.

Листовка. Леонид Андреев. Гибель. 1917 г.

Источник: РГБ.

Текст первоначально опубликован в газете «Русская воля» от 30 апреля 1917 г. (№ 89).

Виновными в происходящем (вездесущем голоде и разложении армии) Леонид Андреев прямо называл темных крестьян, которые «замыкают в себе хлеб», и солдат, которые бегут с поля боя, а то и братаются с противником. Потому что они никому не верят. Из статьи следовало, что для укрепления веры крестьян и солдат в родину и победу следует положить конец двоевластию «правительство — Советы», поменять кое-каких генералов, ввести цензуру в прессе (которая пока только и делает, что сводит людей с ума) и запретить всякие митинги.

И хотя анархисты не смогли заставить замолчать «Русскую волю» и другие милитаристские издания, антивоенные волнения в городе не унимались. На подавление новой волны бунта рабочих и солдат у Временного правительства ушло еще два месяца, и это стоило, по разным источникам, от 400 до 800 жизней. Штаб анархистов и редакцию газеты «Правда» разгромили15, Ленина объявили немецким шпионом16, деморализовав восставших. 7–12 июля Временное правительство обвинило участников восстания в измене родине17 и восстановило статью о смертной казни на фронте18. По Петрограду разъезжали авто с приказом на штандартах: «Солдаты в окопы! Рабочие к станкам!» Леонид Андреев в новой своей листовке стенал: «Родина умирает, Родина зовет тебя! Встань, милый солдат!»19 Ленин по решению ЦК РСДРП(б) покинул Петроград и перешел на нелегальное положение20. Часть анархистов перебралась в Москву.

Братья Гордины продолжили борьбу. В сентябре Вольф начал издавать газету «Свободная коммуна», орган петроградских и кронштадтских анархистов-коммунистов. Редакция его, к слову, заняла редакцию газеты черносотенцев «Живое слово» (ул. Троицкая, 23), через которую и был запущен фейк о том, что «Ленин — немецкий шпион»21. Там Вольфу удалось выпустить два номера.

А его брат Аба в том же сентябре выпустил в Москве первый номер общественно-литературной анархистской газеты «Анархия».

ПЕРВАЯ РЕДАКЦИЯ «АНАРХИИ»

Название «Московская федерация анархистских групп» обнаружилось в политическом поле 13 марта 1917 г. В этот день решили объединить свои усилия несколько небольших молодежных групп, до этого действовавших в подполье, — всего 81 человек22.

Первый номер газеты «Анархия». 13 сентября 1917 г.

Источник: ГПИБ

Но наибольшим влиянием в городе пользовалась Лефортовская группа анархистов во главе с неким Алексеем, во МФАГ не входившая. Ее деятельность сильно оживил Нестор Махно, который вышел из Бутырской тюрьмы 2 марта 1917 г. и сагитировал вступить в группу нескольких каторжан23. Время от времени в Лефортовской группе появлялся харизматичный Владимир Бармаш. А. Ветлугин (Владимир Рындзюн), который зря доброго слова ни о ком не скажет, вспоминал о Бармаше: «Свобода от каких бы то ни было программ, громадный голос, темперамент пророка, знание толпы, чувство вольта, требуемого в данный момент, уменье оборачивать словечки противника в свою пользу — во второй период революции, когда обозначилась ненависть к именам и заслугам, — эти качества вознесли его до положения истинного народного трибуна, каким никогда не был даже Троцкий, не говоря уже о Маклакове, Церетели, Керенском»24.

Однако, когда Аба Гордин прибыл в Москву 1917 г., МФАГ фактически развалилась. Известно только, что некоторые активисты организации участвовали в демонстрации и митинге 4 июля 1917 г.25

Из всего «мартовского» ресурса в воскрешенную МФАГ вошла группа анархо-синдикалистов железнодорожников (Казимира Ковалевича), Лефортовская группа (Владимира Бармаша) и оставшийся в одиночестве, кажется, от «Студенческой группы», некий Т. Пиро, чья персона до сих пор не идентифицирована специалистами. Все они, а также Аба Гордин и Герман Аскаров (его товарищ по петроградским начинаниям), готовили первый номер «Анархии». Ответственность за выпуск газеты взял на себя Бармаш.

Газета была двухполосной, еженедельной. Материалы Абы в первом номере, вышедшем 17 сентября 1917 г., подписаны августом 1917 г. Первые три номера благопристойно печатались в типографии Г. В. Васильева (Тверская-Ямская, 22), специализировавшейся на выпуске научной литературы по гуманитарным дисциплинам.

КНЯЗЬ, КОНТОРЩИК И ВИКЖЕЛЬ

Большинство текстов в первых номерах «Анархии» писали Аба Гордин и Казимир Ковалевич.

Ковалевич был конторщиком типографии управления Московско-Курской, Нижегородской, Муромской и Окружной железной дороги26 (ул. Басманная, 11). Он также был секретарем потребительского союза «Кооперация», созданного в 1915 г. и объединившего рабочих четырех указанных железнодорожных линий27.

Это анархо-синдикалистское новшество28 ввел в железнодорожное дело прогрессивный князь Д. И. Шаховской29. Дед Дмитрия Ивановича был декабристом, сам он в студенческие годы увлекся толстовством и «свободной педагогикой», устраивал народные библиотеки, боролся с голодом и мором, стал масоном и кадетом, избирался в Думу. Обе дочери князя тоже были активистками кооперативного движения в городе Дмитрове, а старшая, Анна Дмитриевна, — еще и секретарем Кропоткина, а также секретарем, референтом, а потом и хранителем наследия академика В. И. Вернадского, создателя учения о ноосфере30. К началу 1917 г. общество «Кооперация» было самым крупным кооперативом Европы — в нем состояли 10 тысяч человек31.

Шапка газеты «Воля и думы железнодорожника». 16 апреля 1917 г.

Источник: РГБ

Литературно одаренный и собранный Казимир Ковалевич был правой рукой Шаховского. Когда произошла Февральская революция, Шаховской устроил рабочим встречу с министром путей сообщения Некрасовым. От рабочих-железнодорожников министра приветствовал Ковалевич. Все они вместе — министр, князь-общественник и рабочие — решили учредить Всероссийский железнодорожный союз и передать его исполкому часть контрольных и рекомендательных функций по управлению железными дорогами32. Так появился Викжель — Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза. Газеты, в зависимости от политической ориентации, называли его то «железнодорожным парламентом», то «железнодорожными советами».

В преддверии съезда Всероссийского железнодорожного союза33 вышел первый номер газеты «Воля и думы железнодорожника». Главой ЦК Московско-Курской линии на съезде в апреле избрали слесаря-электрика Сергея Двумянцева, а его замом — того же Казимира Ковалевича34.

Вскоре от этих воли и дум железнодорожного совето-парламента заболит голова и у запутавшегося Временного правительства, и у властных большевиков, и у мятежного Корнилова, и у вероломных немцев35.

В конце сентября 1917 г. Двумянцев с Ковалевичем возглавили стачку на своей железнодорожной линии36, превратили «Волю и думы» в штаб рабочего протеста; взяли главредом известного анархиста Даниила Новомирского37 и грозили с газетных полос Временному правительству.

Как раз в эти дни Ковалевич вошел еще и в редсовет новой газеты «Анархия», став вторым по писательской активности, после Абы Гордина, автором газеты38.

В марте 1918 г. в «Анархии» появился и Двумянцев39. Благодаря ему и Ковалевичу рубрика «Железнодорожное дело» была самой последовательной и насыщенной в газете.

АНАРХИЗМ МОСКОВСКОГО СОВЕТА СОЛДАТСКИХ ДЕПУТАТОВ

Номера газеты «Анархия» с четвертого по седьмой (2–23 октября 1917 г.) и книги МФАГ выходили в типографии Издательской комиссии Московского совета солдатских депутатов (ИК МССД). Совсем недавно это была типография Троице-Сергиевой лавры, одна из крупнейших в России. Но в конце июля председатель Издательской комиссии МССД, некий Прокофьев, взял ее у лавры «в аренду», угрожая оружием, то есть фактически экспроприировал40.

Издательство выпускало массовую (тираж до 100 тысяч экземпляров) газету МССД «Солдат-гражданин», выходившую с марта 1917 г. Скоро и само оно стало называться так же. При этом издательство открыто специализировалось на анархистской литературе. До конца года тут были выпущены книги известных теоретиков анархизма Михаила Бакунина, Пауля Эльцбахера, Гектора Цокколи, а также Толстого и его последователей, плюс к тому сборник стихотворений и песен анархистов, анархистские сказки и брошюры, посвященные текущему политическому моменту41.

С. 17 (30) мая вплоть до Октябрьской революции МССД возглавлял Василий Ефимович Урнов (1882–1957), эсер и пропагандист синдикализма и кооперативизма. Василий Урнов окончил Народный университет имени Шанявского по истории и экономике, был автором «Справочника кооператора»42 и работы «Потребительская кооперация в хлебном деле»43, которая до сих пор остается одним из базовых источников по истории вопроса. Но после Октябрьской революции 36-летний Василий Урнов из политики ушел. «Почувствовал, что надо уходить, и ушел»44. Главным трудом своей жизни он считал книгу «Воспитание нового человека», которую не окончил45. Вслед за Урновым из типографии МССД пришлось уйти и «Анархии».

Анархистские издания издательства «Солдат-гражданин» Московского совета солдатских депутатов.

Источник: РГБ

Вплоть до Октябрьской революции МФАГ, кроме газеты, выпускала в бывшей лаврской типографии под своей маркой книги Петра Кропоткина46 и, возможно, некоторые другие. Издательскую программу МФАГ вел Владимир Бармаш.

«ПУТЬ ОСВОБОЖДЕНИЯ» ЧЕРЕЗ «МИР ИСКУССТВА»

Титульным изданием «Солдата-гражданина» в 1917 г. был двухнедельный литературно-художественный журнал культурно-просветительного отдела МССД «Путь освобождения».

Первый номер журнала «Путь освобождения» органа Культурно-просветительной комиссии Московского совета солдатских депутатов. Автор обложки — художник Павел Варфоломеевич Кузнецов.

Источник: РГБ

И сама Культурно-просветительная комиссия (КПК МССД), и ее журнал были «горьковскими». Комиссию с февраля 1917 г. возглавляла Елена Малиновская47, давняя соратница Максима Горького по Нижнему Новгороду.

Редакция журнала в своем обращении к читателям в народническом духе выражала намерение «углублять в русском народном читателе его культурно-просветительские стремления». Тут же имелись произведения самого Горького. Редактором был назначен толстовец Борис Манджос — он написал для первого номера о народничестве Радищева. Установочную статью «Что такое демократическое искусство» дал передвижник Николай Досекин. Обложку второго номера сделал передвижник Александр Моравов. К участию в журнале приглашены передвижники Станислав Жуковский и Михаил Пырин.

Создатели Народного дома и Общества по распространению начального образования в Нижегородской губернии: Зинаида Штюрмер, Екатерина Пешкова, Павел Малиновский (сидят); Алексей Горький, Елена Малиновская, Ричард Штюрмер (стоят). 1903 г.

Источник: ЦГАКФФД СПб

Но писателями-реалистами и художниками-передвижниками журнал не исчерпывался. Не менее важную группу его авторов составляли модернисты: из поэтов присутствовал Валерий Брюсов, критику давал Игорь Грабарь, а художественным редактором был назначен «голуборозовец» Павел Кузнецов, освобожденный из армии и назначенный главой художественной секции МССК48. Он же сделал и обложку первого номера «Пути освобождения».

Маджос также намеревался привлечь в журнал художников «Мира искусства», с которыми Максим Горький сблизился при попытке учредить Министерство искусств в марте 1917 г.: Александра Бенуа, Константина Коровина, Владимира Аралова, Николая Крымова, Николая Ульянова, Михаила Яковлева, критиков Якова Тугендхольда и Абрама Эфроса; из литераторов — Константина Бальмонта, Алексея Толстого, Ивана Шмелёва, Ивана Белоусова49.

В сентябре 1917 г. Культурно-просветительная комиссия МССД намеревалась расширить свою деятельность. «Мне поручили составить план работы секции и подобрать контингент лиц, способных читать доступные лекции, проводить экскурсии по музеям и галереям. Все это должно было быть подано не сухо и холодно… поднимало бы его ‹народ›, развивало вкус и желание самому проявлять себя в искусстве», — вспоминал Павел Кузнецов50. В сентябре — октябре КПК МССД организовала 35 экскурсий для 1500 солдат в Румянцевский, бывший Александра III, Исторический музеи, Грановитую палату, Третьяковскую галерею.

15 октября 1917 г. Второй съезд культурно-просветительных организаций Московского военного округа разработал образцовую структуру деятельности КПК (лекторские курсы, школа для неграмотных, библиотека, издательство, театр)51. Но работу всего этого Кузнецов наладить не успел — через неделю произошла Октябрьская революция.

ОСМЁРКИН: ВЫСТАВКИ ДЛЯ РАБОЧИХ

Летом 1917 г. Художник Александр Осмёркин, воспитанник «Бубнового валета», только что окончивший Чугуевское военное училище и направленный в КПК МССД52, начал проводить ежемесячные выставки в рабочем Замоскворечье: «Свободное искусство» (июнь), «Творчество» (июль), «Жемчужное солнце» (сентябрь). Все они проходили в салоне «Алмаз» (ул. Валовая, 21).

Александр Осмёркин по окончании Чугуевского военного училища. 1917 г.

Источник: РГБ

Кроме самого Осмёркина, в этих выставках участвовала небольшая группа художников: Э. Э. Лисснер, Д. Г. Соболев, А. Н. Волобуев, П. Фатеев, Д. М. Шохин, В. А. Гальвич, М. Я. Калмыков, Г. В. Лабунская, М. П. Наумова. Все они работали в разных художественных направлениях — от исторической академической живописи (Лисснер) и символизма (Соболев, Фатеев) до авангарда (Осмёркин, Лабунская). Галина Лабунская, как и Осмёркин, участвовала в авангардистских выставках еще с 1914 г. (например, в выставке «№ 4: футуристы, лучисты, примитивисты») и теперь, как и он, состояла в левой федерации Профсоюза художников-живописцев Москвы. Лабунская оказалась самым продуктивным деятелем этой группы — всю жизнь работала в сфере художественного образования, в 1931 г. основала первый в мире Музей детского рисунка.

Выставки в Замоскворечье пользовались большой популярностью среди рабочих и солдат. Особенно ценились публикой работы Алексея Николаевича Волобуева, одного из активистов «Московской пролетарской художественной студии», о которой сегодня ничего не известно. Газеты выставки Осмёркина хвалили: «Видна работа и стремления у группы молодых художников, поставивших себе целью и организацию общедоступных выставок в местах, населенных рабочим классом. Открытие прошло успешно, в первый день было куплено 40 холстов и посетило около 300 человек»53.

Похоже, эта серия выставок была первым в России опытом по сознательному устройству «пролетарского искусства».

СОЛДАТСКИЙ МАЛЕВИЧ: ПРОЕКТ НАРОДНОЙ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ

В августе 1917 г. в Культурно-просветительной комиссии Московского совета солдатских депутатов появилась еще одна художественная структура — во главе с Казимиром Малевичем. Располагалась она в Кавалерском корпусе Кремля, то есть прямо в Оружейной палате54, и, похоже, была довольно автономной организацией КПК МССД.

В Кремле в это время квартировала часть рот 56-го запасного пехотного полка, в котором с 1916 г. служил по призыву Малевич55. Кем и когда он был прикомандирован к КПК МССД, неизвестно. Оставался ли он при этом в полку или был от этой службы освобожден, тоже неизвестно.

Комитет пропаганды 56-го полка на митинге, 1917 г.

Источник: ГИМ

Известно только, что еще до Октябрьской революции он разрабатывал для КПК проект Народной академии художеств и для его запуска планировал провести благотворительный аукцион по продаже картин народных художников, а также ряд спектаклей и концертов. Это следует из листовки, которую он распространял официально от имени КПК МССД56.

Заявленная цель академии была такова: «Дать возможность художественного воспитания массам, доселе ее не имевшим, не только художественно образовать лиц, пожелавших посвятить себя той или иной отрасли прикладного искусства, то есть художественного ремесла, но и дать возможность самого широкого самоуправления и выявления таланта так называемых художников-самоучек»57. Характерно, что в журнале КПК МССД «Путь освобождения» действительно начали публиковать работы художников-самоучек.

Обучение в Народной академии предполагалось строить традиционно:

1. Центральный класс художественной грамотности (для всех).

2. Специализация по двум направлениям и внутри них — по классам: чистое искусство (живопись, скульптура, архитектура, литература, музыка и драма) и художественное ремесло (декоративная живопись, фарфор, литография, гравирование, обработка дерева и камня, орнаментика, гончарное дело, оркестровый класс, хоровое пение, изготовление музыкальных инструментов, кройка, шитье, вышивание, художественное ткачество).

Предполагалось, что в районных центрах будут открываться филиалы академии — для «пропаганды искусства и привлечения новых членов в ряды творцов»58.

СОЛДАТСКИЙ ТЕАТР ЛЕОНТЬЕВА И УЗУНОВА

Летом 1917 г. в КПК МССД образовалась театральная секция, на основе которой позже возник Солдатский театр. Его первый спектакль — комедия А. Островского «Бедность не порок» в постановке И. И. Леонтьева с декорациями Петра Узунова — был показан в бывшем саду «Аквариум» в самый канун Октябрьской революции, 25 октября59. Константин Фамарин в «Театральной газете» особо отмечал работу декоратора: «Сцена запущенная, холодная, темная сцена „Аквариума“, точно преобразилась, точно живой водой вспрыснули ее, и она ожила. И заговорила всем своим выразительным аппаратом — рампами, софитами, декорациями, световыми эффектами. Заговорила нюансами, полутонами, переходами, создавая электрической светотенью такие настроения, которым могла бы позавидовать любая, самая оборудованная, сцена» 60.

Рабочие и солдаты, собравшиеся на спектакль «своего театра», показали себя с самой лучшей стороны: «Чуткая, затаенно следящая за ходом действия аудитория, до того напряжена, что, например, сцену примирения в последнем акте встречает аплодисментами. Как отрадно было видеть блестящее опровержение того ходячего взгляда, будто народной аудитории нужна какая-то особая подчеркнутость, какая-то особая приспособленность. Нужен просто хороший, не фальшивый, спектакль, ибо фальши эта аудитория не потерпит». Рецензент замечает, что «простые и открытые души нового зрителя ищут в театре не „рокфора с червями“, а здоровую захватывающую, увлекающую эмоцию»61.

Эта здоровая эмоция, видимо, была романтической: художник Петр Узунов пришел в театр из моря. «П. Г. Узунов, совсем персонаж повестей А. Грина, он и актер, а в прошлом и моряк к тому же, очень молчалив, но если заговорит, то слушать его рассказы о людях моря хочется без конца»62. Судя по описаниям в «Театральной газете», декоратор Узунов не был чужд авангардистским решениям сценической архитектуры.

Может быть, это важно: некоторое время (1912–1913) женой Узунова была художница Евгения Ланг, дружившая тогда с Маяковским и Бурлюком63. И хотя сама Евгения считала футуризм «кочевряженьем», ее муж Узунов вполне мог находиться под влиянием футуристов.

Не исключено, что опыты Солдатского театра МССД принимал во внимание Алексей Ган, который той зимой начал делать в профсоюзе булочников собственный Пролетарский театр.

Газета «Анархия» тем временем пополнилась ценным работником: с третьего номера (25 сентября) тут появился Лев Чёрный64. Он не только публиковал статьи, но и стал секретарем редакции65. Прошедший каторгу и эмиграцию, Чёрный в быту был блаженным — нищим, как Велимир Хлебников, сострадательным и деятельным, как Альберт Швейцер.

ЛЕВ ЧЁРНЫЙ, СВЯТОЙ СЕКРЕТАРЬ

В то время Чёрный, наряду с Владимиром Бармашем и Алексеем Солоновичем, входил в оргкомитет Федерации союзов работников умственного труда, органом которого был журнал «Клич». Редактировал «Клич» уважаемый «профессор анархизма» Алексей Боровой66. Черный был одним из ведущих авторов этого журнала, а вместе они были его учредителями.

Обложка первого издания книги Льва Чёрного «Новое направление в анархизме: ассоциационный анархизм». М.: Книгоиздательство Владимирова «Самум», 1907.

Источник: РГБ

Лев Чёрный

Источник: Чёрный Л. Новое направление в анархизме. 2 изд. Нью-Йорк: Изд. рабочего союза «Самообразование», 1923

Еще в 1907 г. он опубликовал свой программный труд «Новое направление в анархизме: ассоциационный анархизм», в котором делал ставку на способность людей к свободным и справедливым договоренностям («ассоциированию»). Он продолжил эту тему в «Анархии». Показательна в этом отношении его статья «Аграрный вопрос в 21 тезисе», в которой повествуется о том, каким образом люди, в зависимости от своих психических особенностей, могут мирно договориться о получении достаточного пропитания с земли. Для этого, писал Чёрный, ВСЮ землю первым делом необходимо полностью экспроприировать и справедливо распределить между ВСЕМИ гражданами (на детей пай считался по отдельным формулам)67. Бармаш, за спиной которого имелась не одна реальная экспроприация (как деньгами, так и натурой), тоже давно мечтал об этом, но отлично знал, чем такое обычно заканчивается. «Редакция оставляет положения статьи на ответственности автора», — приписал он.

БУЛОЧНИК-АНАРХИСТ ФИЛИППОВ

Между тем редакции «Анархии» и «Клича» пошли на сближение. В № 5 «Анархии» опубликовано объявление о лекции Борового, которую тот собирался прочесть в большой аудитории Политехнического музея от имени МФАГ. В № 6 (16 октября) появилась реклама книг издательства «Союз труда», в котором издавался Боровой и его соратники.

Редакция «Клича» для наших анархистов была дверью в другой мир. Эта дверь открывалась в дом Дмитрия Филиппова на Воздвиженке, 8, где все стены были завешаны картинами, а сами художники, поэты и прочие интеллектуалы появлялись по субботам и «анархистствовали»68.

Хозяин салона, Николай Дмитриевич Филиппов, был крупнейшим московским булочником. И то ли всему виной популярность Льва Толстого, то ли Филлипов в какой-то мере симпатизировал христианскому анархизму толстовского типа — во всяком случае, свое фирменное угощение он назвал именем этого писателя69.

Высокомерная рецензия в журнале «Клич» (1917. № 3. С. 48) на альманах «Временник», в котором среди прочего опубликованы математические пророчества Хлебникова о революции 1917 года

Фантик от фирменного конфекта «Лев Толстой».

Источник: Ярославский художественный музей

Филиппов и сам был поэтом. В 1917 г. он выпустил сборник стихов «Мой дар»70, отказавшись от авторства и распространяя книжку бесплатно, как политическую прокламацию.

«Мой дар» открывался серией жестоких городских романсов о тяжкой рабочей доле, при этом имитировал дизайн роскошных журналов «Золотое руно». Макет книги, иллюстрации и заставки сделал Владимир Маят — знаковый архитектор московского модерна, спроектировавший когда-то легендарную виллу «Черный лебедь» для Николая Рябушинского, издателя журнала «Золотое руно».

Иллюстрации из книги стихов Филиппова «Мой дар».

Источник: РГБ

Бодрящая смесь богемы, толстовства и синдикализма была духом филипповского салона.

Похоже, Филиппов журнал «Клич» и финансировал. Во всяком случае, об этом прямо говорит Сергей Кара-Мурза71, к тому же книга Филиппова и журнал Борового выходили в одном и том же издательстве (Н. В. Петрова), а книга рекламировалась в журнале (№ 4).

РАБОТНИКИ УМСТВЕННОГО ТРУДА ОТ БОРОВОГО

«Клич» был органом Федерации союзов работников умственного труда, которую с мая 1917 г. создавал Алексей Боровой, самый масштабный, по личному мнению автора этой книги, «посткропоткинский» теоретик анархизма. В своем учении Боровой еще во времена революции 1905–1907 гг. переплавил принципы самоутверждения Штирнера, бунта Бакунина и взаимопомощи Кропоткина, что до него казалось теоретически невозможным. И еще много чего неожиданного переплавил Боровой в своем учении. Теперь он дерзал разобраться с классовой природой интеллигенции. По всему выходило, что в сферах производства смыслов тоже имеются эксплуататоры-капиталисты и эксплуатируемые пролетарии. Федерация работников умственного труда призвана была прояснить этот вопрос и объединить последних против первых для дальнейшей самозащиты и самоосвобождения.

Идеолог анархизма Алексей Боровой, в 1917 г. — лидер Федерации союзов работников умственного труда.

Источник: ГМИРЛИ и РГАЛИ

Отделять интеллектуалов-буржуев от интеллектуалов-пролетариев следовало научно, лучше с цифрами в руках. Но скажем прямо — тогда это было невозможно технически. Политэкономия культуры и сегодня остается темой едва тронутой. А по тем временам она и вовсе была исключительно полем всевозможных спекуляций.

В рекламе Федерации союзов работников умственного труда комплекс ее задач определялся так: «Защита автономной личности и творческого самоутверждения; объединение, организация и защита классовых интересов трудовой интеллигенции»72.

И всё же работники умственного труда, которых пытался между двумя революциями 1917 г. сплотить вокруг себя Боровой, крупной преображающей силой для русского народа не стали. Впрочем, и мелкой тоже. Но благодаря журналу «Клич» в политическое поле вернулись наиболее бодрые фигуры русского декадентского анархизма и общественные деятели начала 1910 -х: Константин Вентцель с его «Декларацией прав ребенка», Лев Чёрный с идеей «проектного человека», Алексей Солонович с реабилитациями Люцифера, А. Ветлугин (Владимир Рындзюн), будущий образцовый циник русской эмиграции в США, эсер Яков Браун с его социологией «культурных поколений», поп-бунтарь Иона Брихничёв с его догадками о программной греховности церкви, умеренный социалист-реформист Ваган Тотомианц с поисками хорошего, кооперативного, интеллектуализма. Алексей Боровой обладал особой способностью создавать тесные «надпартийные» интеллектуальные социально-политические коммьюнити. «Его» круг авторов, породивший так много экзотических (по тем, да и по нынешним временам) социальных идей и прожектов, еще ждет своих исследователей.

* * *

Из журнала «Клич» в «Анархию» после Октябрьской революции перекочуют Константин Вентцель и Алексей Солонович. А еnfant terrible этого круга, Ветлугин, запечатлеет на веки вечные гротескные образы основателей МФАГ — Абы Гордина, Владимира Бармаша и Льва Чёрного — в своей книге «Авантюристы гражданской войны»73.

ДРАМКРУЖОК У БУЛОЧНИКА ФИЛИППОВА

«Задним двором» социального хозяйства булочника Николая Филиппова были его рабочие спальни. Еще приемный отец Николая, булочник Дмитрий Филиппов, поставщик Двора Его Императорского Величества, пробовал наладить партнерство со своими рабочими: поддерживал с ними активный межклассовый диалог и даже способствовал в 1906 г. регистрации Московского профсоюза булочников, одного из первых профсоюзов Москвы74. К Февральской революции 1917 г. Московский профсоюз булочников включал 7000 членов75. Контора его в доме 15 по Троицкой улице в марте 1917 г. превратилась в революционный штаб, в члены профсоюза записывались целыми предприятиями, тут оперативно решались споры между рабочими и хозяевами пекарен76.

В начале июня 1917 г. Филиппов позволил разросшимся профсоюзам булочников и кондитеров занять бывшие спальни своих рабочих в доме 9 на Арбате77. А приятель Филиппова, Викентий Пашуканис (секретарь издательства «Мусагет» и владелец собственного издательства, в котором выходили книги Северянина, Бальмонта, Белого, Брюсова и др.), помог рабочим составить библиотеку, которая «стала первым центром культурно-просветительной работы союза»78. Тут проводились лекции, чтения с обсуждениями и «возник драматический кружок, в работу которого оказались втянуты не только члены правления, активные работники и рядовые члены Союза пекарей, но также и актив Союза кондитеров. Впоследствии из этого кружка выросли незаурядные культурные и клубные работники»79.

Воспоминания московских булочников о делах своего профсоюза — редкий случай для рабочей организации. Изданы были уже при советской власти, в 1928 г.

Источник: ГПИБ

* * *

Из драмкружка Союза булочников в Пролетарский театр МФАГ пришли основные творческие силы — секретарь театра Романов и юный художник Лукашин.

В этом же драмкружке состоялось знакомство Алексея Гана с директором киноотдела Скобелевского комитета Борисом Михиным, с подачи которого в «Анархии» появился блок материалов об этом комитете. С тем самым Михиным, который вскоре после описанных событий стал одним из отцов-основателей «Мосфильма».

СВОБОДНАЯ ШКОЛА И СВОБОДНЫЕ ИСКУССТВА ИЗ АМЕРИКИ

В первом же номере «Анархии» помещена заметка о том, что бывший прапорщик царской армии, а теперь сотрудник петроградской анархо-синдикалистской газеты «Голос труда» Николай Скворцов два месяца без предъявления обвинений удерживается в московской тюрьме и правомерно требует от московских товарищей-анархистов «революционных действий по части освобождения»80. Уже через месяц81 в газете появилась первая статья Николая Скворцова «О партиях и беспартийности», и с тех пор он становится активнейшим автором газеты. В марте 1918 г. в «Анархии» появляется и реклама «Голоса труда».

«Голос труда» — газета анархо-синдикалистов. В 1917 г., после Февральской революции, весь штат редакции переехал из Нью-Йорка (где газета и была основана в 1911 г.) в Петроград. Здесь, в столице, к ним присоединился Всеволод Волин.

Источник: РГБ

«Голос труда» — самый четкий голос русского анархизма времен революций 1917 г. Газета первоначально была печатным органом «Русской рабочей группы в Нью-Йорке», объединявшей анархистов, а затем, с 1914 г. — Федерации союзов русских рабочих Северо-Американских Соединенных Штатов и Канады82. Русские рабочие (около 50 тысяч человек) оказались в США и Канаде после подавления революции 1905–1907 гг. благодаря посредничеству «Индустриальным рабочим мира» — организации, которая боролась за создание модели «индустриального коммунизма» — «индустриальной республики», управляемой индустриальными профсоюзами, а также избранным ими индустриальным парламентом83.

Анархисты Сеня Флешин, Всеволод Волин и Молли Штаймер. Берлин, 1923–1924 гг. Фотограф неизвестен.

Источник: Mollie Steimer, une propagandiste infatigable de l’anarchisme // La feuille Charbinoise. URL: https://www.lafeuillecharbinoise.com/?p=6940

26 мая 1917 г. редакция «Голоса труда» и некоторые члены коммунарского культурно-образовательного Центра Феррера, всего около 15 человек, двинулись из Ванкувера на корабле в Японию, чтобы оттуда через Сибирь добраться до Петрограда. Кроме них, на борту парохода оказались и члены русских социал-демократических и эсеровских организаций в США, и даже известный журналист Джон Рид, который потом написал книгу об Октябрьской революции «Десять дней, которые потрясли мир». А еще — драматург Мануэль Комрофф, воспитанник Центра Феррера (позже Комрофф прославился тем, что вернул миру замечательного Марко Поло, приведя его «Путешествия» в читабельный вид).

Первомайская демонстрация Союза русских рабочих в 1909 г. в Нью-Йорке. Русские эмигранты в США и Канаде анархо-синдикалистских взглядов объединились в 1908 г., после поражения Первой русской революции. К 1917 г. уже работало 50 отделений, а суммарно в его составе насчитывалось порядка 10 тысяч человек.

Центр Феррера был средоточием широкого международного анархистского движения за свободную школу и свободные искусства. Некоторые занятия в нем вели выдающиеся личности. Известно, например, что классы художника Роберта Генри (создателя ашканской школы живописи, развивавшей стиль американского реализма на материале городских трущоб) посещал в 1917 г. проповедник дадаизма в Америке Ман Рэй и оказавшийся на десять недель в Нью-Йорке лидер русской социал-демократии Лев Троцкий, имевший весьма продвинутые художественные предпочтения84.

Члены Центра Феррера и редакция «Голоса труда», находясь на корабле, устраивали концерты, читали лекции, ставили спектакли и выпустили за время плавания революционную газету The Float85.

Эти люди привезли в Россию анархистские практики свободной школы, трудовой самоорганизации и рабочего театра, а также коммунарскую субкультуру неопримитивизма и сведения об американском модерне. Главным редактором газеты «Голос труда», органа Союза анархо-синдикалистской пропаганды, был известный анархист Всеволод Волин (настоящая фамилия Эйхенбаум), редкий специалист по структурированию рабочего движения. В 1905 г. он вместе с Георгием Хрусталёвым-Носарем создал один из первых в России совет рабочих депутатов, ставший координационным революционным центром86.

Вернувшись в 1917 г. из США, Волин включился в переструктурирование рабочего движения в Петрограде. Фабрично-заводские комитеты, по его мысли, должны были вести классовую борьбу, а профсоюзы — по результатам этой борьбы заключать новые соглашения между рабочими и владельцами предприятий. В конце концов функции в рабочем движении примерно так и распределились.

Волин выступал за объединение анархистских организаций всех направлений и определял принципы движения так: анархистский коммунизм как цель, синдикализм как метод действий, индивидуализм как философская основа87.

В памяти поколений Волин остается наиболее известным как организатор культурно-просветительской работы в армии Нестора Махно и редактор газеты махновского движения «Набат». Делом его жизни стала книга «Неизвестная революция. 1917–1921»88, в которой Волин показал мощную анархистскую подоплеку времен ранней советской власти.

В апреле 1918 г. «Голос труда» перебрался из Петрограда в Москву и издавался там до начала июля 1918 г.89 Николай Скворцов в «Анархии» был представителем этого, анархо-синдикалистского, лагеря. В то время как Лев Чёрный, например, представлял анархо-индивидуалистический лагерь.

АТАБЕКЯН, СВЯЗИСТ КРОПОТКИНА

Петр Кропоткин, гордость русской науки и великий анархист, торжественно вернулся из Англии в Россию 30 мая (12 июня) 1917 г.90 На вокзале его встречал военный министр Керенский. 20 июля 1917 г. Керенский, уже в роли главы Временного правительства, предложил Кропоткину в это правительство войти91. Но тот отказался даже от государственной пенсии. 12–15 августа Кропоткин все-таки поучаствовал в Госсовещании, где высказался за межклассовое согласие и войну до победного конца92.

Дочь Атабекяна, Ариана, гостит у Кропоткина в Дмитрове, 1920 г.

Источник: ГАРФ

За несколько дней до Октябрьской революции, 23 октября 1917 г., на первой странице седьмого номера газеты «Анархия» Александр Атабекян, давний ученик и друг Кропоткина, опубликовал «Открытое письмо П. А. Кропоткину» с призывом: «Учитель, разверните свое знамя!» Кропоткин на этот призыв не ответил, но с тех пор Атабекян выступал в «Анархии» в роли «связиста» Кропоткина. Писал он и в раздел «Творчество».

В записках «Кровавая неделя в Москве» Атабекян охарактеризовал Октябрьскую революцию как «братоубийственную бойню, вызванную распрями между социалистами двух разных толков»93. И хотя МФАГ с «Анархией», в отличие от Атабекяна, и пером и штыком активно поддержали большевиков в дни Московского вооруженного восстания, Атабекян опубликовал тут еще более 30 материалов, в основном с критикой тех же большевиков94. Для подобных выступлений, далеко расходящихся с мнением редакции, в «Анархии» была образована специальная рубрика «Свободная трибуна».

* * *

Таким образом, всего через месяц после выхода первого номера газета «Анархия» представляла собой объемное и гулкое информационное пространство, в котором перекликались голоса большинства имеющихся в Москве анархистских сил: Совета солдатских депутатов, Центрального комитета железнодорожников, профсоюзов булочников и кожевенников, студентов Народного университета имени Шанявского, движений за свободную школу, за свободные искусства, за объединение трудовой интеллигенции, и даже носилось эхо самого Петра Кропоткина.

Целевая группа газеты уже не сводилась к богемным «пяти угнетенным»95. Она расширилась до всего «трудового народа».

КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ: АНАРХИСТЫ И МАЛЕВИЧ СОВСЕМ РЯДОМ

Когда в Москве началось Октябрьское вооруженное восстание, члены редсовета «Анархии» вошли в высшие органы революции — Военно-революционный комитет (Герман Аскаров96, Николай Скворцов97) и Военно-революционный дорожный комитет (Ковалевич, Двумянцев98). Активисты МФАГ присутствовали и в районных военно-революционных комитетах (ВРК) — Замоскворецком, Сущевско-Марьинском, Сокольническом99. Но главной революционной акцией МФАГ в эти дни стал захват крупной типографии «Московского листка» (Староваганьковский пер., д. 17, стр. 1) отрядом из примерно 80 человек во главе с Кавказцем100. Кроме членов МФАГ, в него входили солдаты Двинского полка и Красной гвардии завода Михельсона101. В № 8, экстренном выпуске «Анархии», напечатанном МФАГ в «своей» типографии, говорилось:

«Товарищи! В этой типографии набиралась черносотенная литература, печатался корниловский листок „Фонарь“ и „Сигнал“. ‹…›

Товарищи! Поймите, что провозглашенное буржуазией право свободы печати есть простой, грубый, полный надувательства над нами обман. „Свобода печати“, — она вам провозглашает, а типографии все у нее, у буржуазии. ‹…›

Товарищи! Давайте провозгласим истинную свободу печати, реквизируем буржуазные типографии и будем на них печатать наши газеты, наши трудовые газеты. ‹…›

Экспроприация экспроприаторов. Начнем с типографий.

Москва. 26 октября 1917.

Хлеба, воли, мира!»102

В этот радостный день на общем собрании МФАГ избрали новый редсовет «Анархии» в составе 20 человек103.

Но в ночь на 27 октября юнкера осадили типографию, а на четвертый день, 29 октября, взяли ее штурмом. Всех пленили, девятерых ранили. Аба Гордин получил тяжелое ранение в ногу104. Когда в первых числах декабря 1917 г. его посетил брат Вольф, тот еще тяжело болел: «Раненый лежит неподвижно. Еле говорит. Придвинув близко стул, наклонив ухо, я услышал краткую историю зверства юнкеров. Они добивали раненых, избивали их, издевались и надругивались над ними. Его подстрелили разрывной пулей уже после того, когда он стоял и спорил с ними, с юнкером, подстрелили коварно, провокаторски, и лишь по одному тому, что узнали в нем „руководителя“»105. Юнкера раненых отвезли в госпиталь, а здоровых — к себе, в Кремль106.

В Кремле в этот момент как раз в таком же юнкерском плену томился и Казимир Малевич, солдат 56-го вспомогательного пехотного полка. А потом солдаты 56-го полка и бойцы МФАГ вместе выбивали юнкеров из Кремля. В ночь с 1 на 2 ноября 1917 г. они были совсем рядом, дышали одним воздухом, не исключено, что даже познакомились друг с другом.

МАЛЕВИЧ ОХРАНЯЕТ И ЧИНИТ КРЕМЛЬ

Малевич еще целый месяц охранял памятники Кремля. С другим членом своей художественной секции, неким Н. Г. Росетти, с 4 ноября107 они готовили к зиме (наверно, вместе с солдатами) поврежденные артиллерией здания Кремля: зашивали досками окна соборов, ставили подпоры к разбитым стенам, засыпали опилками пробоины, вставляли стекла, чинили сломанные замки и двери108. Никто по этому поводу не отдавал им никаких приказов и распоряжений. До выборов в Учредительное собрание люди вообще предпочитали никак и ничем не распоряжаться. Но уже на следующий день после выборов, 13 ноября 1917 г., ВРК постановил:

«1. Назначить т. Е. К. Малиновскую109 комиссаром по охране всех художественных, научных и исторических ценностей.

2.  Временно для охраны ценностей Кремля назначается т. Малевич»110.

А 7 декабря 1917 г. «на имущество Кремля» был поставлен еще и Владимир Фриче111, теоретик Пролеткульта и комиссар по иностранным делам Моссовета. Фриче был давним и непримиримым врагом Малевича. Этот вульгарный марксист-культуролог еще в 1914 г. злобно нападал на футуристов и даже читал о них разоблачающие лекции112. Зимой 1918 г. Фриче развернет новую медиакампанию против футуристов, занявших важные посты в Наркомпросе.

С приходом Фриче солдатско-пролетарская кремлевская история Малевича, длившаяся четыре месяца, закончилась.

АНАРХИСТЫ ОСТАЮТСЯ С ПУСТЫМИ РУКАМИ И ПОЛОМАННЫМИ НОГАМИ

Роман МФАГ с большевиками тоже истончался.

1 ноября 1917 г. ВРК выдал МФАГ вместо мандата на экспроприацию типографии туманную бумагу: «Московский военно-революционный комитет ничего не имеет против печатания партийной литературы анархистов»113. Рабочие-печатники «Московского листка» не приняли эти слова на свой счет. Видимо, они рассчитывали на типографию как на свою скорую собственность и выставили анархистам неподъемные условия по печати.

МФАГ смогла только выпустить 9 ноября листовкой свой «Манифест»114 и расклеить его по городским стенам. Разделяя основные лозунги большевиков (миру — мир, землю — крестьянам, заводы — рабочим), МФАГ предлагала народу приступить к полной и немедленной экспроприации всего, а потом организовать новую жизнь страны как систему самоуправляющихся крестьянских союзов и фабрично-заводских комитетов, объединенных во Всероссийский союз труда.

Это были давние мечты Владимира Бармаша, переплетенные с давними же мечтами Льва Чёрного. Еще в 1905 г. первый выступал идеологом тотальной экспроприации115, а второй — тотальной договоренности.

Дальше в истории МФАГ последовал провал.

Типографию «Московского листка» анархисты удержать не смогли, печатать газету было негде. Также у МФАГ не было помещения для работы. На их скромный запрос предоставить две комнаты в гостинице «Дрезден» Московский ВРК ответил отказом116. Еще раньше ВРК отказался выделить анархистам оружие для участия в восстании. Словом, за свой героизм они не получили абсолютно ничего. За что полегли товарищи?!

Аба продолжал болеть и даже утверждал, что его болезнь займет целый год117. Как-то его соратники увязывали его болезнь с тем, что теперь сами они перестали ходить к рабочим на заводы118.

Тем временем в других мощных центрах русского анархизма — в Петрограде и Харькове, — казалось, дела пошли в гору. Обе федерации анархистских групп готовили проведение в своих городах Всероссийского съезда анархистов и с трудом договорились о том, что два таких съезда не нужны. Некоторые делегаты съезда из разных городов приехали-таки в январе в Петроград. Но между ними произошел раскол, одна группа отменила съезд другой и обновила редакционный состав «Буревестника», главной газеты анархистов Петрограда119.

МАЛЕВИЧ ПОЛИТИЗИРУЕТ ВЫСТАВОЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО

Что-то похожее происходило и с Малевичем. В 1916 г. он вошел в правление выставок и параллельно со своей работой в Кремле подготовил и провел очередную, ежегодную, выставку «Бубнового валета», ставшую для объединения последней.

«Бубновый валет», один из родоначальников авангарда в России, развалился из-за войны. История его распада хорошо известна120. Отмечу только, что к октябрю 1917 г. с Малевичем продолжали сотрудничать «по существу» только Розанова с Давыдовой и давние товарищи Меньков с Клюном. Причем непосредственно выставку «Бубнового валета» Малевич, похоже, готовил с одной только Натальей Давыдовой: 4 ноября ВРК выписал ей пропуск в Кремль, в тот же день, что и Малевичу121.

Александра Экстер, подруга Давыдовой, представила на выставку больше всех работ, но на самом деле была с головой погружена в театр Таирова122. Малевич по поводу ее увлечения этим театром недоумевал: «Зачем она выкопанный скелет раскрашивает во все цвета радуги? Зачем расписывает стены трактира плоскостями тонких переплетений, когда нужны бутылки и кислые огурцы?» Его статья «Театр» заканчивалась так: «О! Где великий протестант, который плетью изгонит позор — пляску публичного дома, где он, юноша, новый артист, заступник сцены?!»123

Александра Экстер. Эскизы костюмов к спектаклю «Саломея», 1917 г.

Источник: Театральный музей имени А. А. Бахрушина

Остальные 11 участников выставки — Бурлюк, Маяковский, Каменский, их новые финские и немецкие друзья124 — тоже «занимались своими делами». На углу Настасьинского переулка, в помещении бывшей прачечной, они открыли коммерческое «Кафе поэтов», в которое также вложился Николай Филиппов125, анархистствующий булочник-поэт, упомянутый выше.

Гвоздем поэтических вечеров в этом кафе был «футурист жизни» Владимир Гольцшмидт. Он приехал из Перми вслед за земляком Василием Каменским, «петрушкой» и «атаманом» русского футуризма. Гольцшмидт умел ломать толстые доски своей головой.

Еще в дни Февральской революции «гилейцы» радикализовали идеи «народного искусства» — лубка, эпоса, частушки, балагана и цирка126. Они называли всё это «заборной живописью и литературой» и успешно вовлекали в свои коммерческие брутальные представления ротозеев. К выставке «Бубнового валета» в этот раз было приурочено похожее представление: «29 ноября 1917. „Заборная живопись и литература“. Доклады, спор, стихи. Выставка „Бубновый валет“. Сегодня от 2 до 5. Малевич, Бурлюк, Каменский и публика». К представлению была выпущена газета с фирменным бурлюковским ослом.

Одна из афиш «Кафе поэтов», 1918 г.

Источник: ГМИРЛИ

Самым неожиданным в последней выставке «Бубнового валета» было участие в ней представителя политического истеблишмента — Александра Барышникова, депутата IV Думы, члена ЦК Российской радикально-демократической партии.

Когда-то Барышников был архитектором127, вращался в театральных кругах128, участвовал в выставке Михаила Ларионова как художник129. Но с началом Первой мировой войны ушел в гражданский активизм и политику. Депутаты Госдумы в художественных выставках до этого, кажется, еще не участвовали.

Депутаты 4-й Государственной думы: Лев Александрович Велихов (1875 — после 1940), Михаил Дмитриевич Калугин (1882–1924), Александр Александрович Барышников (1877–1924).

Источник: ЦГАКФФД СПб

В 1915 г. Барышников стоял у истоков Всероссийского союза городов, который обеспечивал быт войны — лазареты, продовольствие, санитарные поезда, помощь беженцам, даже эвакуацию промышленных предприятий130. Союз городов казался прецедентом самозарождения российского гражданского общества, он включал в себя десятки горизонтальных муниципальных структур и самоуправлялся коллегиально. Правда, с годами начальство Союза городов становилось заметно холеней, а сам он все больше разрастался131. В конце концов раздутый штат организации составлял более 30 тысяч человек. Среди них в 1917 г. были и некоторые из наших героев. Немного успела поработать на мелких должностях, «ради дров и крупы», художница Ольга Розанова132. О работе Владимира Бармаша на очень неплохой должности в Союзе городов упоминает Ветлугин133.

Партию же (Российскую радикально-демократическую, РРДП), членом ЦК которой был Барышников, еще в 1905 г. задумал Максим Горький (а создали ее Д.Н. Рузский и М.В. Бернацкий). Электоратом РРДП были «низы буржуазии, непосредственно соприкасающиеся с пролетариатом»134: мелкие лавочники, ремесленники, зубные врачи, швеи на дому, репетиторы, тренеры, маргинальные художники, писатели и прочие «самоэксплуататоры», чей статус был уязвим и неустойчив. Эту толщу городских обывателей не устраивали ни кадеты, ни социалисты с их таинственными междусобойчиками и миссионерскими замашками. После июльского кризиса Барышникову досталось Министерство государственного призрения, и он широко раздавал имущество министерства общественным организациям — например, отдал Смольный Петросовету.

Теперь Барышников баллотировался в Учредительное собрание.

Видимо, он оказался среди участников «Бубнового валета» по настоянию кремлевской патронессы Малевича, Елены Малиновской, входившей в близкий круг Горького: выставка должна была символически открыться 16 ноября, через пару дней после выборов в Учредительное собрание. О своем озадачивающем сближении с руководством Союза городов Малевич писал в письме Матюшину, не называя имен: «Я вступлю в союз с чуждыми мне председателями земель. Это странно, но чувствую спасение, чувствую одиночество, хотя чуждые темные председатели Шара будут окружать меня»135.

Через месяц, в середине декабря 1917 г., Наталья Давыдова и Александра Экстер открыли вторую выставку современного декоративного искусства «Вербовка». Эта выставка примирила с Малевичем его восставших было учениц: в супрематической «Вербовке-2» приняли участие и Удальцова, и Попова; группа супрематистов восстанавливалась.

В Учредительное собрание Барышников не прошел. Впрочем, 6 января 1918 г. собрание все равно распустили.

ТИПОГРАФИЯ И ДОМ «АНАРХИЯ»

В конце января 1918 г. МФАГ договорилась с рабочими крупной типографии Рябушинских о печати газеты «Анархия». Сам владелец типографии, активный кадет Павел Павлович Рябушинский, поддержавший летом 1917 г. корниловский мятеж и чуть было не застрявший за это в тюрьме надолго, благоразумно уехал в Крым, его газета «Утро России» продолжала в Москве выходить без него.

Исторический барельеф на типографии Павла Рябушинского «Утро России». Он младше самого здания на 10 с лишним лет. И появился тут благодаря ленинскому плану монументальной пропаганды. Видны заводские трубы и рабочий, толкающий колесо, а под ним надпись — «Вся наша надежда покоится на тех людях, которые сами себя кормят».

Источник: Е.О. / Фотобанк Лори

А 31 января 1918 г. бойцы МФАГ взяли подходящее здание на соседней от типографии улице — полупустой бывший дом Купеческого собрания136. Купцы в нем уже не собирались.

Во втором этаже его располагался лазарет на 300 коек, созданный Купеческим собранием в начале войны. Нижний этаж пустовал. Анархисты уведомили Моссовет о занятии дома. Отказа от Моссовета не последовало.

МФАГ назвала бывшее Купеческое собрание домом «Анархия» и начала обосновывать там все свои действующие структуры: редакцию газеты «Анархия», Пролетарский театр, библиотеку-читальню, общество трудовых коммун, Черную гвардию.

В соседнем переулке по воле случая обнаружилось уже упомянутое богемное «Кафе поэтов», которое держали футуристы — Маяковский, Бурлюк, Каменский и Гольцшмидт. Анархисты в это кафе зачастили, там было интересно.

3 марта 1918 г., наконец-таки, вышел первый (10-й) номер возрожденной «Анархии». Она стала четырехполосной, ежедневной, выходила тиражом 15–20 тысяч экземпляров. В газете появился редактор по культуре — Алексей Ган, глава Пролетарского театра. Первая подборка материалов, подготовленная Ганом, была опубликована в «Анархии» 5 марта.

С этого момента начинается недолгая, но чрезвычайно насыщенная история русского анархо-авангардизма.

ПРИМЕЧАНИЯ К ПРЕДИСЛОВИЮ И ВВЕДЕНИЮ

1. Не вошли в книгу десяток довольно графоманских текстов, которые связаны с «тупиковыми» культурными начинаниями отдельных персон, в дальнейшем не получившими никакого развития (танцевальная поэзия Александра Струве, записки о вольной школе Н. Панина; материалы по частному конфликту с педсоставом Щелковского коммерческого училища художника Бориса Комарова, преподававшего там графические искусства, и некоторые еще более незначительные заметки). Опущены также некоторые стихи Баяна Пламеня — их полная публикация заняла бы непропорционально большую часть книги. По этой же причине не вошли в издание стихи Алексея Гастева, публикации которых в «Анархии» сами по себе были постепенной перепечаткой всей книги «Поэзия рабочего удара», выпущенной Пролеткультом. Тем не менее исчерпывающую версию всех публикаций раздела «Творчество», а также смежного с ним раздела «Строительство» (опубликованных в хронологическом порядке) можно посмотреть в ВК-сообществе «Анархия — Творчество»:

2. Алексей Ган собрал на страницах «Анархии» целый круг авторов-анархистов, преимущественно художников — Казимира Малевича, Александра Родченко, Ольгу Розанову, Надежду Удальцову, Алексея Моргунова, Владимира Татлина, Ивана Клюна, Рюрика Ивнева, Баяна Пламеня и др. Они противопоставляли себя и академическому искусству, и искусству модерна. Именовали себя «анархо-футуристами», «анархо-бунтарями», «художниками-бунтарями».

3. Малевич К. Статьи в газете «Анархия» (1918) // Малевич К. Собрание сочинений в 5 т. М.: Гилея, 1995. Т. 1. С. 61–125.

4. Как уже упоминалось, «художники-бунтари» — авторы «Творческого» раздела газеты «Анархии» — стояли на самых передовых, в смысле самых радикальных позициях, критиковали они не только академическое искусство, но и футуристов (того же Маяковского) за (sic!) умеренность. При этом в орбите притяжения оказались не только «анархо-футуристы». Она была гораздо шире и включала тех, кто не входил в эту группу, например Татлина.

5. «Кафе поэтов» оформляли и расписывали Давид Бурлюк, Георгий Якулов, Валентина Ходасевич, Аристарх Лентулов, Михаил Ларионов и Наталья Гончарова. «Кафе поэтов» посещали и анархисты. Подробнее про «Кафе поэтов» см. главу 4. Именно в помещении этого кафе некоторое время размещалась сама газета «Анархия» (см. главу 11). См.: Лапшин В. П. «Кафе поэтов» в Настасьинском переулке // Художник, сцена. Сборник статей. М.: Советский художник, 1978. С. 178–188.

6. Махно Н. И. Мятежная юность (1888–1917). Париж: Громада, 2006. С. 66. Владимир Владимирович Бармаш (1879–1937) — участник революции 1905–1907 гг., организатор анархистской группы «Свободная коммуна» в Лефортово. Участвовал в экспроприациях, бежал во Францию. По возвращении в Россию был арестован, освобожден как политический заключенный после Февральской революции. Участник Московского вооруженного восстания 1917 г., глава Лефортовской группы анархистов-коммунистов. Один из организаторов МФАГ, ее казначей. В 1918–1921 гг. — депутат Моссовета. Сотрудник ряда советских госучреждений, пропагандист анархо-синдикализма. В 1919 г. присоединился к Махно на Украине. В 1920 г. — один из организаторов Московской секции анархо-универсалистов. С 1921 г. бо́льшую часть жизни провел в заключении и ссылках. Расстрелян в 1937 г.

7. См., напр.: Махно Н. И. Воспоминания. М.: Вече, 2024. Кн. II. Гл. XIII. Под ударами контрреволюции (апрель — июнь 1918 г.).

8. Черная гвардия МФАГ была разрешенной организацией и формировалась МФАГ в поддержку Красной армии для защиты страны от иностранной интервенции.

9. 26 октября 1917 г. анархисты МФАГ захватили типографию «Московского листка», но были выбиты из нее юнкерами. Девять анархистов были ранены.

10. Аба Ахимеир. Аба Гордин — в духе Кропоткина. Перевод с иврита: Моше Гончарок // Журнал-газета «Мастерская». Главный редактор Евгений Беркович. 03.08.2013. URL: https://club.berkovich-zametki.com/?p=6274.

11. Элиасберг А. Современные немецкие поэты. IV. Людвиг Шарф // Весы. 1908. № 2. С. 96–99.

12. Стихотворения Людвига Шарфа. С прил. ст. А. Луначарского и портр. Шарфа работы Ихенгейзера. М.: Правда, 1906.

13. Герасимов Н. И. Кто такие братья Гордины? (на материале архивных документов Исследовательского института языка идиш в Нью-Йорке) // Отечественная философия. 2023. Т. 1. № 1. С. 83.

14. Андреев Л. Гибель // Русская воля. 1917. 30 апреля. № 89.

15. Бычков А. 3 (16) июля: начало волнений // 1917. Столкновение с бездной. Специальный проект ТАСС к столетию Февральской и Октябрьской революций. Июль 1917: июльские события. URL: https://1917.tass.ru/article/iyul.

16. Его же. Ленин — «немецкий шпион» // Там же.

17. 7 июля 1917 г. Временное правительство издало приказ об аресте Ленина, Зиновьева, Коллонтай, Рошаля и др. (всего около 40 человек) по обвинению в государственной измене и организации вооруженного восстания.

18. Ратьковский И. С. Восстановление смертной казни на фронте // Новейшая история России. 2015. № 1. С. 51.

19. Андреев Л. К тебе, солдат! // Русская воля. 1917. 14 июля. № 165. С. 2.

20. С 5 по 9 июля (18–22 июля по н.ст.) Ленин скрывался в Петрограде, затем в ночь с 9 на 10 (с 22 на 23) июля покинул столицу и вместе с Г. Е. Зиновьевым перебрался в Разлив (неподалеку от Сестрорецка). Об этом см.: Лавренов С. Я., Бритвин Н. И. От июльского кризиса к Октябрьской революции // Обозреватель = Observer. 2017. № 1. С. 84.

21. Ленин, Ганецкий и Ко — шпионы // Живое слово. 1917. 5 июля. № 51 (404). С. 1, 2.

22. Худолей В. С. Анархические течения накануне 1917 года // Михаилу Бакунину. 1876–1926. Очерки истории анархического движения в России. М.: Голос труда, 1926. С. 314–322.

23. Махно Н. Азбука анархиста. М.: ПРОЗАик, 2012. С. 25.

24. Ветлугин А. Авантюристы гражданской войны. Париж: Север, 1921. С. 70–71.

25. См.: Рублев Д. И. Черная гвардия. Московская федерация анархистских групп в 1917–1918 гг. М.: Common place; Независимый альянс, 2020. С. 140–141..

26. Леонтьев Я. В. На внутреннем фронте Гражданской войны. Сборник документов и воспоминаний. М.: Алисторус, 2018. С. 103.

27. Там же. С. 104.

28. Анархо-синдикализм проник в Россию вместе с вернувшимися из эмиграции участниками Первой русской революции 1905–1907 гг. В России эти идеи воспринимались как «новшество», ведь придуманы они были не тут, а занесены сюда из-за границы. Кооперативное движение (к которому относился потребительский союз) было частью анархистского движения самоуправления в экономике..

29. Леонтьев Я. В. На внутреннем фронте… С. 104.

30. Казанова А. Духовные поиски князя Дмитрия Шаховского // Дмитровский край. 31.03.2017. URL: https://dmkray.ru/novosti/dukhovnye-poiski-knyazya-dmitriya-shakhovskogo.html.

31. Леонтьев Я. В. На внутреннем фронте… С. 104.

32. Сенин А. С. Борьба за власть на российских железных дорогах: Викжель, Викжедор, Всопрофжель… (1917–1918 гг.) // Новый исторический вестник. 2005. № 13. С. 77.

33. Съезд открылся 6 апреля 1917 г. Стенограмму его заседаний сделал Казимир Ковалевич: Делегатский съезд Московско-Курской, Нижегородской, Муромской и Окружной жел. дор. // Воля и думы железнодорожника. 1917. 16 апреля. № 2. С. 2–4.

34. Первое собрание Центрального комитета М. Курской, Нижегор., Муром. и Окружной жел.-дор. // Воля и думы железнодорожника. 1917. 16 апреля. № 2. С. 4.

35. См.: Исаков А. П. Политическая позиция руководства Викжеля в период становления советской власти // Общество и право. 2005. № 1(7). С. 139–150.

36. В ночь на 24 сентября 1917 г. по решению Викжеля в стране началась всеобщая забастовка железнодорожников. См.: Сенин А. С. Указ. соч. С. 82.

37. Яков Кирилловский (настоящее имя Даниила Новомирского, 1882–1936) был редактором газеты начиная с № 41 (12 сентября 1917).

38. Статьи Казимира Ковалевича из «Анархии» опубликованы в книге: Ковалевич К. Святые огоньки революции. М.: Common place, 2018.

39. См. главу 3 настоящего издания.

40. Поход против православной веры // Время. 1917. 28 июля. URL: https://rapsinews.ru/incident_publication/20170724/279455282.html.

41. Бакунин М. Бог и государство. М.: Солдат-гражданин, 1917; Эльцбахер П. Анархизм. М.: Солдат-гражданин, 1917; Цокколи Г. Анархизм. М.: Солдат-гражданин, 1917; Толстой Л. Н. Рабство нашего времени. М.: Солдат-гражданин, 1917; Сборник стихотворений и песен анархистов Октябрьской революции 1917 года. М.: Сергиевская типография МССД, 1917; Заяц С. Как мужики остались без начальства: (Сказка). [М].: Издательство МФАГ, 1917.

42. В дальнейшем «Календари-справочники кооператора» выходили ежегодно, составлялись коллективами авторов и пользовались большим спросом.

43. Урнов В. Е. Потребительская кооперация в хлебном деле. М.: Центросоюз, 1927.

44. Урнов Д. М. Литература как жизнь. Т. I. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2021. С. 25.

45. Зато Василий Урнов сам воспитал «новых людей»: его сын, Михаил Урнов, создавал издательство «Иностранная литература», известен переводами О’Генри, а внук Дмитрий — это не кто иной, как литературовед Дмитрий Урнов (1936–2022), главный редактор «Вопросов литературы», отличавшийся независимыми взглядами на культурные практики.

46. Кропоткин П. А. Хлеб и воля. М.: МФАГ, 1917; и др.

47. Сведения о Е. К. Малиновской взяты из описания ее фонда 154 в ГАРФ.

48. Кузнецов П. В. Искусство в 1917 году // Из истории строительства советской культуры. Москва. 1917–1918. Документы и воспоминания. М.: Искусство. 1964. С. 314.

49. Письмо Б. Манджоса А. Н. Бенуа от 4 июня 1917 г. // ОР ГРМ. Ф. 137. Ед. хр. 2152. Л. 1, 1 об., 2. Цит. по: Лапшин В. П. Художественная жизнь Москвы и Петрограда в 1917 году. М.: Сов. художник, 1983. С. 128.

50. Кузнецов П. В. Искусство в 1917 году…

51. Резолюции 2-го съезда культурно-просветительных организаций Московского военного округа (15–19 октября 1917 г.). М.: Мобюс, 1917.

52. О том, что его прикомандировали к КПК МССД, Осмёркин сообщает в «Жизнеописании» (ЦГАЛИ. Ф. 681. Оп. 1. Ед. хр. 1849), в черновой автобиографической заметке 1930-х гг. и в автобиографии от 4 февраля 1941 г. (Архив А. А. Осмёркина). Цит. по: Осмёркин А. А. Размышления об искусстве. М.: Сов. художник, 1981. С. 37.

53. Жемчужное солнце // Газета для всех. 1917. 3 октября. URL: http://starosti.ru/article.php?id=55463.

54. Листовка художественной секции культурно-просветительного отдела Совета солдатских депутатов // Малевич К. Собрание сочинений: в 5 т. М.: Гилея, 1995. Т. 1. С. 58.

55. Шатских А. С. Хроника жизни // Шатских А. С. Казимир Малевич. М.: Слово, 1996. С. 94.

56. Листовка художественной секции… С. 58.

57. Хроника // Путь освобождения. 1917. № 4. С. 21.

58. Глубоковский Б. Дом искусств // Свободное слово. 1917. 9 октября. № 29. С. 4.

59. Лапшин В.П. Художественная жизнь Москвы и Петрограда в 1917 году. М.: Сов. художник, 1983. С. 132.

60. К. Ф. Театр Совета рабочих депутатов // Театральная газета. 1917. 14 ноября. № 45. С. 7. Автор называет Совет солдатских депутатов Советом рабочих депутатов — к моменту выхода этого номера «Театральной жизни» оба эти совета находились в состоянии слияния.

61. К. Ф. Театр Совета рабочих депутатов // Театральная газета. 1917. 14 ноября. № 45. С. 7.

62. Мичурин Г. М. Горячие дни актерской жизни. Л.: Искусство, 1972. С. 67.

63. Евгения Ланг о романе с Владимиром Маяковским в 1918 году, эмиграции и возвращении в Россию. Интервью Виктору Дувакину, 24 марта 1969 г. // Устная история. 25 января 2018 г. URL: https://oralhistory.ru/talks/orh-95-96-97.

64. Настоящее имя Льва Чёрного было Павел Дмитриевич Турчанинов (1878–1921). Он был одним из идеологов МФАГ и работал секретарем федерации, а еще был постоянным автором газеты «Анархия», за ним закрепилась слава аскета и трудоголика, его считали «совестью» анархистского движения. Проповедовал так называемый ассоциационный анархизм.

65. В этой роли он фигурирует в газете под своей настоящей фамилией — Турчанинов.

66. См.: Рублев Д. И. Черная гвардия… С. 86.

67. Чёрный Л. Аграрный вопрос в 21 тезисе // Анархия. 1918. 3 марта. № 10. С. 3.

68. Соболев А. Л. Из воспоминаний С. Г. Кара-Мурзы (окончание) // Литературный факт. 2018. № 7. С. 123.

69. В позднем этическом учении Толстого уже тогдашние анархисты усматривали близость к собственным теоретизированиям. Так, в № 12 от 6 марта 1918, на с. 1 «Анархии» опубликовано стихотворение Абы Гордина «Трехзвездию анархии земли русской (Бакунину, Толстому, Кропоткину)». Одна из первых публикаций Алексея Гана в «Анархии» (под псевдонимом Рогдай) — заметка «Памятники» в № 13 «Анархии» от 7 марта 1918 г. (с. 3–4), повествует о Льве Толстом как об учителе жизни и о возможности устройства «живого памятника» ему в виде создания Дома Мира. Сегодня близость Толстого к идеям анархизма в среде активистов и специалистов общепризнана, этой теме посвящена обширная литература — см., например: Климова С. М. Христианский анархизм Л. Н. Толстого: на пути к политической теологии // Вестник СПбГУ. Философия и конфликтология. 2023. № 1. С. 43–56; Варава В. В. Экзистенциальные истоки анархизма Л. Н. Толстого // Вестник МГПУ. Серия «Философские науки». 2018. № 4. С. 14–22; Низовцев В. В. Правовой смысл анархизма Л. Н. Толстого // Наука. Искусство. Культура. 2018. № 4 (20). С. 179–183 и др.

70. Анонимный поэт. Мой дар. Книга откровений. М.: Изд. Н. В. Петрова, 1917.

71. Соболев А. Л. Из воспоминаний С. Г. Кара-Мурзы… С. 123.

72. Клич. 1917. № 4. Задний форзац.

73. Ветлугин А. Авантюристы гражданской войны…

74. 5 мая 1906 г. московский градоначальник Рейнбот зарегистрировал Московский профсоюз булочников, см.: Устав Профессионального общества московских булочников. М.: [Б. и.], 1906.

75. Пашинцев Н. Т. Московские пищевики за десять лет союза до слияния // Московские пищевики до объединения (1917–1921 гг.): сборник статей и воспоминаний. М.: Труд и книга, 1928. С. 7.