Беспощадное возмездие E-Book

Robert Bryndza

• Herausgeber: Жанры
• Kategorie: Krimi
• Serie: Новый мировой триллер
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 454

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

"Конверт был не запечатан, внутри обнаружились три полароидные фотографии. На первом снимке Невилл Ломас лежал на кровати одетый и, казалось, живой, но безучастно смотрел в объектив. На второй фотографии он был голым и лежал на спине, а на третьей — уже был связан по рукам и ногам. С трудом удерживая полароиды за края и стараясь не касаться изображения, Эрика перевернула их. Каждая была подписана, кажется, черным маркером, а почерк был витиеватым, почти детским. Аннабель" Тело скандально известного политика обнаруживают в собственной постели обнаженным и связанным по рукам и ногам. Представители партии спешат унять шумиху и информируют взбудораженную прессу, что смерть произошла от естественных причин. Но некоторое время спустя становится известно об убийстве при аналогичных обстоятельствах популярного кастинг-директора и знаменитого футболиста. Очевидно, в Лондоне орудует серийный убийца. Записи с камер наблюдения на местах преступления зафиксировали пять подозреваемых... Пять женщин, похожих друг на друга как две капли воды. Пока офицер полиции Эрика Фостер занята их поисками, некая работница секс-индустрии постоянно оказывается на шаг впереди. В ее руках компромат на многих влиятельных мужчин, что заставляет руководство столичной полиции нервничать — и даже идти на отчаянные меры. Каждая секунда на счету, в любой момент убийца может нанести новый удар. Сможет ли Эрика ответить на важнейшие вопросы: что связывает всех жертв? Кто еще замешан в этой истории? И как далеко готовы зайти сильные мира сего, чтобы защитить своих?

Leseprobe

Роберт Брындза Беспощадное возмездие

Я посвящаю эту книгу всем переводчикам, которые доносят мои истории всему миру.

Месть в моем сердце. Смерть в моей руке.Кровь и отмщенье стучат в моей голове.

Уильям Шекспир, «Тит Андроник»

Robert Bryndza

LETHAL VENGEANCE: A DCI Erika Foster Crime Thriller

Серия «Новый мировой триллер»

Published by special arrangement with Raven Street Limited in conjunction with their duly appointed agents 2 Seas Literary Agency and The Van Lear Agency LLC.

Перевод с английского Елены Ковалевой

Фото автора на обложке – ©Jan Bryndza

© Raven Street Ltd 2024

© Ковалева Е., перевод, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2025

1

Пятница, 13 января 2023 года

«Господи, пожалуйста, пусть это будет не предложение руки и сердца», – взмолилась старший детектив Эрика Фостер. Она посмотрела на Игоря, который разговаривал с одним из официантов в белом пиджаке на другом конце оживленного ресторана. Они о чем-то явно договаривались. Неужели он просил спрятать кольцо в шоколадное суфле?

Они ужинали в пятницу, стояла середина января. Случилось так, что это была пятница тринадцатого, и после того как яркие рождественские украшения убрали, все вокруг казалось блеклым и выцветшим.

Ресторан находился на самом верху «Оксо Тауэр»[1], и они сидели за столиком у окна, откуда Эрике открывался вид на набережную Темзы. Воды реки проносились мимо, в них отражалось небо Лондона, подсвеченное в темноте огнями города. Эрика была измотана после долгого рабочего дня, к тому же ей пришлось давать свидетельские показания в суде враждебно настроенному адвокату серийного насильника. А это место было слишком шикарным. Официанты в белых перчатках, чересчур много ножей и вилок по обе стороны от ее тарелки. И совершенно неудобное вечернее платье.

– Проклятье, – пробормотала Эрика себе под нос, когда Игорь вернулся к столику. Он выглядел безупречно в своем лучшем черном костюме. Затем, уже громче, спросила: – В чем дело?

– Просто убедился, что шампанское подадут охлажденным, – широко улыбнулся Игорь.

Появился официант с бутылкой шампанского, завернутой в белую салфетку, и поднес ее, как новорожденного младенца. Игорь взглянул на бутылку сквозь очки в черепаховой оправе и кивнул. После чего официант с небольшим усилием открыл пробку.

– Хороший хлопок, – похвалил Игорь.

– Да, сэр. Хотелось бы так думать, – ответил официант с должным почтением и одновременно немного снисходительно. – Не желает ли мадам попробовать?

«Мадам желает, чтобы ты оставил бутылку и свалил», – подумала Эрика, но улыбнулась в ответ и кивнула.

Официант налил немного шипучего напитка в ее бокал и отступил назад, пока она делала глоток. Эрика не очень любила шампанское, она предпочла бы холодную бутылку газированного лимонада из одуванчиков и лопуха[2] и картошку фри на закуску, но увидела, что Игорь ждет ее вердикт, и отбросила эту мысль. Она вела себя как стерва. Сколько одиноких женщин мечтает, чтобы любимый мужчина пригласил их в хороший ресторан?

– Очень вкусно, – согласилась она.

Официант наклонился и наполнил их бокалы. Он смотрел на них, раздувая ноздри.

– У вас какой-то особый случай? Годовщина свадьбы? – поинтересовался он, затем повозился с ведерком на подставке и опустил бутылку шампанского в лед.

– Мы не женаты, – покачала головой Эрика.

– Пока нет, – подмигнул ей Игорь.

У Эрики засосало под ложечкой, и она стиснула зубы.

«О боже. Он собирается опуститься на одно колено на глазах у всех этих людей».

Даже спустя четыре с небольшим года, что они были вместе, Эрика не знала, как называть Игоря. Парень? Нет, они же не подростки. Любовник? От этого слова ее передернуло. Партнер? Да, партнер. Они не адвокаты, но этот вариант подходил лучше всего.

– Не желает ли мадам еще артизанского хлеба?

– Нет.

– Тогда предлагаю вам попробовать наши отборные оливковые масла. Они отлично сочетаются с хлебом.

– Прекрасно. – Эрика выдавила из себя улыбку.

– У вас есть какие-нибудь вопросы по меню?

– Нет! – отрезала она.

Официант щелкнул каблуками, слегка поклонился и ушел. Игорь внимательно посмотрел на нее через стол, затем поднял шампанское, и они чокнулись. Эрика сделала глоток и поморщилась, когда он, запрокинув голову, почти полностью осушил бокал. Его пиджак натянулся на груди, и она заметила небольшую выпуклость. У него в кармане точно что-то лежало. Холодок пробежал по ее спине.

«Кольцо в коробочке», – подумала она.

Игорь потянулся через стол, накрыл ее руку своей и сделал глубокий вдох.

– Эрика, я…

Эрика отдернула руку и резко встала.

– Мне нужно в туалет.

– Хорошо. Все в порядке? – Игорь нахмурился.

– Да, все нормально.

Эрика пересекла оживленный обеденный зал, едва не столкнувшись с двумя официантами, которые несли огромный праздничный торт, украшенный горящими свечами.

«Мне нужен свежий воздух». Коридор, ведущий в ресторан, был узким, и по нему туда-сюда сновали официанты. Эрика вошла в переполненный лифт и нажала кнопку первого этажа. Она чувствовала, как паника железной хваткой сжимает грудь, дышать становилось все труднее. Да еще эти люди, прижимавшиеся к ней со всех сторон, только усугубляли ситуацию. Когда двери открылись, она протиснулась сквозь толпу, не обращая внимания на недовольные лица.

Только оказавшись снаружи и вдохнув свежий морозный воздух у реки, она почувствовала, как сердце замедляет свой бешеный ритм. Эрика вцепилась в перила ограждения, которое проходило вдоль набережной, приветствуя прохладное прикосновение холодной стали.

Эрика оставила свой телефон наверху на столе, но с собой у нее была маленькая блестящая сумочка, в которой лежало полицейское удостоверение. Она подумала о том, чтобы прогуляться до вокзала Ватерлоо и там поймать такси до дома. Это положило бы конец любым предложениям в ближайшее время. Порывшись в сумочке, она нашла небольшую пачку сигарет, старых и слегка помятых, но все еще пригодных для курения. Мимо проходил мужчина, и она попросила у него зажигалку. Сложив ладони вместе, она прикурила сигарету, и огонь осветил его худое с резкими чертами лицо. Она поблагодарила прохожего и с наслаждением втянула дым в легкие.

– Немного нас осталось… курильщиков, – пробормотал он с улыбкой и ушел.

Ощутив мощный прилив никотина, Эрика выдохнула и посмотрела, как, преодолевая быстрое течение реки, мимо проплывает буксир. Недавно она снова начала курить. Изредка выкуривала одну-две сигареты. Но в последнее время это стало случаться чаще. Неужели Игорь действительно собирался позвать ее замуж без предупреждения? Они жили раздельно. У Игоря была своя квартира за углом от ее дома в Блэкхите, и он оставался на ночь несколько раз в неделю. Эрика понимала, что если он сделает предложение, то все изменится. Она станет женой и мачехой, поскольку у Игоря был сын от первого брака, Том.

Нет. Она любила Игоря, и с Томом у нее были дружеские отношения, но она не могла этого сделать. Эрика уже была один раз замужем. Марк работал вместе с ней в полиции, и почти девять лет назад был убит во время неудачного антинаркотического рейда вместе с четырьмя своими коллегами. Эрика возглавляла ту операцию. В тот день она была старшим офицером и взяла вину на себя. Она до сих пор чувствовала ответственность за их смерти и мучилась чувством вины, которое останется с ней до конца жизни.

Она не могла снова стать женой. Марк был ее мужем, и должен был им оставаться. Находясь под сильным впечатлением от фильма «Осторожно! Двери закрываются», она размышляла, существует ли другая версия ее жизни, в которой в тот роковой день полицейский фургон сломался. Рейд так и не состоялся, а Эрика с Марком жили долго и счастливо?

Сигарета закончилась слишком быстро. Эрика сделала последнюю затяжку и выбросила окурок в воду. Здесь, в тишине холодного вечера, она чувствовала себя спокойнее и могла мыслить ясно. Ей просто нужно быть честной. Она очень сильно любила Игоря и их совместную жизнь. Совместную, но с собственным пространством, и этого должно хватить. Ему придется с этим смириться.

* * *

Эрика поняла, что вошла в здание через другую дверь, только когда оказалась одна в лифте, поднимающемся наверх. Она уже потянулась к кнопке, чтобы спуститься на первый этаж, как лифт с тихим звоном остановился и двери открылись в пустой коридор.

Она услышала женский голос, эхом разносившийся по пустому пространству.

– Да, полицию, пожалуйста… Тут тело. Мертвый мужчина.

Эрика вышла из лифта. Куда она забрела? Похоже, на один из жилых этажей здания. По обеим сторонам располагались в ряд белые двери с золотыми номерами, а в конце коридора рядом с открытой дверью виднелась тележка для уборки, возле которой стояла пожилая женщина в легинсах и старом джемпере с растрепанной копной рыжих волос и большим количеством макияжа в оранжевых тонах. На ней были желтые резиновые перчатки, и она вытирала слезы предплечьем.

– Мы в здании «Оксо Тауэр» на набережной, на четвертом этаже. Да, спасибо.

– Все в порядке? – окликнула ее Эрика.

Женщина закончила разговор и сбросила звонок.

– Это частный этаж, – заявила она сиплым голосом. – Только для жильцов.

– Я офицер полиции.

Она осмотрела Эрику с головы до ног, оценивая ее длинное, немного мешковатое вечернее платье. Эрика порадовалась, что у нее при себе было удостоверение, и, достав его из сумочки, показала женщине. Та прикусила губу, но на ее лице, казалось, отразилось понимание – она почувствовала облегчение.

– Там мертвое тело, – пояснила она, кивнув в сторону открытой двери. – Мужчина.

Эрика заглянула внутрь. Она увидела современную гостиную открытой планировки с окнами, из которых открывался вид на сияющий огнями ночной Лондон.

– Внутри есть кто-нибудь еще?

– Нет. Он там, на кровати. – Эрика заметила пару резиновых перчаток, висевших на ручке тележки для уборки. – Когда я убираюсь, тут обычно пусто. Я его не видела уже… целую вечность. – Слушая женщину, Эрика натянула резиновые перчатки.

– Пожалуйста, оставайтесь здесь, – велела она и, совершенно забыв об Игоре и своих страхах за их отношения, вошла в квартиру.

2

Деревянные половицы скрипнули, и в воздухе повисло странное безмолвие, похожее на напряженное предчувствие перед грозой. Огни вечернего Лондона освещали просторную гостиную и кухню, а тишину нарушало тихое жужжание. Позади огромного светлого Г-образного дивана в стену был встроен большой аквариум. Несколько белых куполообразных медуз плавно двигались в воде, покачиваясь в такт с воздушным компрессором, а две унылые плоские серые рыбки зависли, не моргая, среди пузырьков воздуха.

Голубой свет из аквариума отражался на кажущихся дорогими стальных шкафчиках и рабочих поверхностях кухни, которая выглядела стерильно чистой и лишенной какой-либо бытовой техники. Ею явно пользовались только в редких случаях, и то нанятые сотрудники фирм, обслуживающих торжества.

Эрика пересекла комнату, минуя кухонный островок из каменного массива, испещренного оранжево-коричневыми прожилками, и подошла к полуоткрытой двери, ведущей из кухни. На пороге она слегка замешкалась, когда в ноздри ей ударил хорошо знакомый зловонный запах смерти, затем толкнула дверь.

Плотные шторы были задернуты не полностью, между ними оставалась шестидюймовая щель, через которую пробивалась полоса оранжевого света. Она освещала бледное тело полного белого обнаженного мужчины на кровати.

Эрика не смогла найти выключатель, поэтому отдернула шторы, позволив свету снаружи осветить комнату, в которой, кроме огромной кровати с черным постельным бельем, не было никакой другой мебели. Мужчина лежал на животе, его руки и ноги были связаны за спиной и соединены между собой веревкой, голова запрокинута назад, так что он был обращен лицом к окну, а рот заклеен малярным скотчем. Его кожа выглядела бледной и дряблой, как сырой пудинг. Эрика осторожно протянула руку и проверила пульс.

Ага. Мертв на сто процентов.

Его одежда была свалена в кучу на полу справа от кровати: бежевые брюки, рубашка и галстук. Стараясь особо не трогать улики, Эрика проверила карманы брюк и нашла кожаный бумажник и небольшой белый конверт квадратной формы. Бумажник был пуст, если не считать одной карточки. Это был пропуск в палату общин на имя Невилла Ломаса, члена парламента от консервативной партии, представлявшего северо-восточный округ графства Суррей.

Конверт был не запечатан, внутри обнаружились три поляроидные фотографии. На первом снимке Невилл Ломас лежал на кровати одетый и, казалось, живой, но безучастно смотрел в объектив. На второй фотографии он был голым и лежал на спине, а на третьей – уже был связан по рукам и ногам. С трудом удерживая поляроиды за края и стараясь не касаться изображения, Эрика перевернула их. Каждая была подписана, кажется, черным маркером, а почерк был витиеватым, почти детским.

Аннабель

– Вы в порядке? – раздался голос.

Эрика подпрыгнула от неожиданности, едва не выронив фотографии. В дверях стояла пожилая рыжеволосая женщина с сиплым голосом. Эрика вспомнила, что оставила телефон в ресторане вместе с Игорем. Она засунула снимки обратно в конверт.

– Могу я воспользоваться вашим смартфоном?

Взгляд женщины переместился на мужчину на кровати, затем снова вернулся к Эрике.

– Да.

Подойдя к ней, Эрика вывела ее в гостиную. Ей нужно было как можно быстрее вызвать сюда бригаду криминалистов. Она чувствовала, как ее охватывает волнение. Дело об убийстве известного члена парламента обещало стать громким.

Женщина остановилась рядом с диваном, положив руку на подлокотник.

– Как вас зовут?

– Энн-Мари Росс. – Она глубоко вздохнула. – Можно мне присесть на минутку? – Ее морщинистое лицо внезапно побледнело, и Эрика заметила, что у нее дрожат руки. – Я не рассматривала его… до этого. – Она похлопала по карманам своих легинсов, вытащила смятую пачку сигарет, маленькую деревянную статуэтку Девы Марии, а затем старый смартфон с трещиной на экране. Она собиралась положить сигареты на журнальный столик из окаменелого дерева, но Эрика забрала их у нее.

– Нельзя, это место преступления. – И тут она заметила, что это была не статуэтка Девы Марии, а зажигалка.

– Простите. У меня голова закружилась. Через пару секунд приду в себя… Я купила ее в Лурде, – объяснила женщина, проследив за взглядом Эрики. – Ездила туда со своей сестрой. И мамой.

– Вы религиозный человек?

– Нет. И эта поездка нам не помогла. Мы всю дорогу скандалили.

Энн-Мари протянула Эрике свой телефон, и та позвонила в дежурную часть полицейского участка на Луишем-Роу и попросила прислать подкрепление и экспертов-криминалистов.

– В котором часу вы прибыли на этот этаж и открыли дверь в квартиру?

– Всего за пару минут до вас.

– Вы работаете здесь полный рабочий день?

– Я работаю много где.

– Это жилые квартиры?

– Да, но жильцы предпочитают называть их «апартаментами». Весь этот этаж, а также верхние и нижние этажи. Мы убираемся тут раз в неделю.

– Мы?

– Агентство, в котором я работаю. «Хуперс Лимитед».

– Квартира принадлежала покойному?

– Понятия не имею. Он связан по рукам и ногам… – Ее голос впервые дрогнул, и Эрика поняла, что до сих пор эта женщина пыталась храбриться.

– Вы знаете кого-нибудь из здешних жильцов, с кем можно поговорить?

– Думаете, они разговаривают с такими, как мы? Я вижу самых разных людей, которые приходят и уходят. Каждый раз новых. Иногда нам приходится убирать после вечеринки… – Она наморщила нос. – Можно подумать, что аристократы чистоплотнее таких, как мы, но нет. Они те еще грязнули.

В коридоре послышался шум проехавшего мима лифта.

– Спасибо, что позволили мне воспользоваться вашим телефоном, – поблагодарила Эрика, возвращая Энн-Мари смартфон, сигареты и зажигалку. Она помогла ей встать, и они снова вышли в коридор.

В это время двери лифта со звоном открылись, и из него вышли двое полицейских в форме. Мужчина и женщина, оба белые. Их молодые лица раскраснелись от холода, а на светоотражающих куртках виднелись капли дождя.

– Четвертый этаж, квартира номер шесть; должна быть в конце коридора, – произнес голос по рации, висевшей на отвороте куртки женщины, повторяя то, что Эрика сказала по телефону.

– Вы персонал клининговой службы? Просим вас освободить помещение, пожалуйста, – распорядилась женщина, увидев открытую дверь в квартиру. Она протянула руку к Эрике и Энн-Мари.

– Я старший инспектор Эрика Фостер, – представилась Эрика, слегка оскорбленная тем, что эта молодая девица приняла ее за уборщицу.

Офицеры оглядели ее с головы до ног, отметив резиновые перчатки и черное вечернее платье с пайетками.

– А я с радостью уберусь отсюда, – подала голос Энн-Мари, хватаясь за ручку тележки для уборки и пытаясь развернуть ее в тесном пространстве.

– Я констебль Далия Бек. Это мой коллега Гленн Констанс, – представилась молодая женщина-офицер.

Она была красивой, с большими карими глазами и пухлыми губами, слегка поджатыми в недовольную гримасу. Она напомнила Эрике молодую актрису, которую пригласили на роль полицейского в телешоу, да и форма ее была такой новой, что выглядела почти как костюм. Ее коллега, Гленн, был столь же красив, с волевым подбородком и внешностью актера, имеющего большой успех у женщин, но, казалось, ему не доставало уверенности Далии. Эрика видела, что он то и дело нервно сглатывает, а в его глазах читается легкий страх.

– Добрый вечер, мэм, – поздоровался он.

В это время Энн-Мари пыталась протолкнуть мимо них свою тележку.

– Пожалуйста, не могли бы вы остаться? – обратилась к ней Эрика. – Мне нужно, чтобы вы задержались и дали показания.

Рация Далии запищала:

– Это диспетчер. Вы на месте?

Не сводя глаз с Эрики, Далия крепче сжала рацию.

– Тут женщина, говорит, что она старший инспектор Фостер, но мы еще не установили ее личность.

Эрика почувствовала раздражение. «Установить личность? Я же не труп». При росте в шесть футов Эрика была выше Далии. Она наклонилась и схватила рацию, висевшую на отвороте куртки девушки. Да черта с два она покажет этой дерзкой маленькой мадам свое удостоверение.

– Это Эрика Фостер. Это вы, Вики? – уточнила она, узнав голос, который слышала по телефону несколько минут назад.

– Да, мэм.

– Пожалуйста, подтвердите констеблю Далии Бек, что подкрепление и криминалисты уже в пути.

– Они примерно в двенадцати минутах езды.

Эрика вернула рацию, заметив на лице Далии неприкрытое раздражение.

– Я всего лишь выполняю свою работу, мэм.

Эрика повернулась к Гленну.

– Похоже, покойный – член парламента от консервативной партии, Невилл Ломас. У меня нет официальных документов, удостоверяющих его личность, поэтому, пожалуйста, спуститесь к портье и посмотрите, сможете ли вы получить дополнительную информацию.

– Да, мэм.

– Для вас у меня тоже есть работа, – обратилась Эрика к Далии. – Мне нужно, чтобы вы поднялись в ресторан на верхнем этаже.

3

Игорь задавался вопросом, не заболела ли Эрика. Она ушла в туалет давно и до сих пор не вернулась. Официант уже дважды наполнял его бокал шампанским, и теперь у Игоря слегка кружилась голова.

– С мадам все в порядке, сэр? – осведомился метрдотель.

– Не уверен. – Он вытер потные ладони о свои брюки. Воротник его рубашки внезапно показался ему слишком тесным, и тут он увидел телефон Эрики, который лежал на столе рядом с ее тарелкой.

– Шеф-повар сообщил мне, что ваши блюда почти готовы… Мне стоит отложить подачу? – Игорь взглянул на входную дверь и провел пальцем под воротником. – Мадам это устроит?

– Не стоит. Подавайте. Я пойду посмотрю, как она там.

Дождь барабанил в окно, и Игорь почувствовал, что вечер оборачивается не так, как он планировал. Эрика не особо обрадовалась идее поужинать в шикарном ресторане, и ему все-таки стоило последовать своему первому порыву и заказать рыбу в кляре с картофелем фри. Игорь положил салфетку на стол и уже собирался встать, когда в ресторан вошла симпатичная молодая женщина в полицейской форме и светоотражающей куртке и направилась прямиком к его столику. В помещении воцарилась тишина, и приглушенная фоновая музыка, казалось, стала громче.

– Вы Игорь… Мэк? – спросила женщина, сверяясь с блокнотом.

– Вернее, Мак, но да, это я. Все в порядке?

Рядом с ними снова появился метрдотель, слегка вспотевший и с блестящими глазами.

– Добрый вечер, офицер. Чем могу помочь?

Она не обратила на него внимания.

– Я констебль Далия Бек, – представилась девушка со скучающим видом. – У меня для вас сообщение от старшего инспектора Эрики Фостер.

– Что?

– Сообщение, – медленно повторила Далия. – От Эрики. Вы ее знаете? Она говорит, что знает вас.

– Да, что за сообщение?

– Она просила передать вам, что ее вызвали на место преступления… – Официанты с двумя дымящимися тарелками появились у стола, и Далия отошла в сторону, чтобы они поставили их. – Она также попросила меня забрать ее мобильный телефон.

Игорь посмотрел на часы. Эрики не было уже двадцать минут.

– На какое место преступления?

Официанты, принесшие еду, бросили взгляд на Далию и вернулись на кухню, но метрдотель остался стоять у столика. Он весело рассмеялся.

– Офицер, не могли бы мы обсудить это в другом месте?

– Где находится место преступления? В этом здании? В туалетах? – нахмурился Игорь.

– Я не могу это комментировать, – отрезала Далия.

– Должно быть, где-то здесь, в здании. Мы же собрались ужинать!

Далия немного смягчилась и произнесла одними губами:

– Внизу. Это ее телефон?

Игорь кивнул.

– С Эрикой все в порядке?

– Да, с ней все в порядке. – Далия наклонилась над столом, забрала телефон и ушла.

Пожилой мужчина вместе с несколькими другими посетителями ресторана с любопытством посмотрели ей вслед, когда она прошла мимо них уверенной походкой.

А Игорь уставился на две тарелки с едой. Метрдотель одарил его угодливой улыбкой.

– Приятного аппетита!

* * *

Эрика взяла у Энн-Мари подробные показания, а затем Айзек Стронг, судмедэксперт, вызвал ее обратно на место преступления. В квартире уже вовсю работали криминалисты, которые брали образцы мазков с полов на кухне и в ванной. Далия и Гленн спросили, могут ли они осмотреть место преступления вместе с Эрикой, и всем им выдали белые защитные костюмы. В квартире на полу на расстоянии фута[3] друг от друга были расставлены железные ящики, чтобы следственная группа могла передвигаться по помещению и не затоптать улики. Вся эта конструкция походила на каменный мост и вела через прихожую и гостиную в спальню.

Веревки, которыми был связан мужчина, разрезали, но он лежал в прежней позе с заведенными назад и вверх руками и ногами. Его глаза оставались широко открытыми. Рядом с кроватью стояла каталка, а фотограф-криминалист фиксировал каждый дюйм помещения.

– Добрый вечер, – поздоровался Айзек, его лицо скрывала маска, и видны были только карие глаза. На мгновение он задержал взгляд на Эрике. – Планы на вечер изменились? – Вне работы Эрика с Айзеком были близкими друзьями, и ранее днем в телефонном разговоре она рассказала ему о неожиданном приглашении на ужин от Игоря.

– Да… Что можешь сказать по этому поводу? – перевела тему Эрика и, опустив взгляд на тело мужчины, добавила: – Можешь назвать время смерти?

– Неплохая попытка.

– Можешь назвать хотя бы приблизительно?

Айзек тяжело вздохнул.

– У тела начальная стадия трупного окоченения, – сообщил он, указывая на заведенные назад руки и ноги мужчины. – В общем и целом могу предположить, что смерть наступила в последние двадцать четыре часа.

– То есть с восьми вечера вчерашнего дня, – подытожила Эрика.

– При первом осмотре я выявил, что у него сломаны два, может быть, три ребра, и правая рука вывихнута. Это может свидетельствовать о том, что он сильно сопротивлялся, когда его связали.

Гленн, стоявший рядом с Эрикой, нервно откашлялся:

– Как думаете, это был секс по обоюдному согласию?

– Некоторым парням нравится, когда их связывают, – вставила Далия.

– Тебе ли не знать, да?

– Отвали, Гленн.

– Эй! Проявите, пожалуйста, немного уважения, – рявкнул Айзек, разделяя раздражение Эрики в отношении молодых офицеров. Он придвинулся поближе к голове мужчины. – Можно мне еще света? – попросил он у одного из криминалистов.

Ему поднесли ближайшую лампу. В широко раскрытых глазах мертвеца отразился яркий свет лампочки. Айзек взял пинцет с утолщенными концами, подцепил край скотча и осторожно снял его с лица мужчины, обнажив желтые зубы, из-за которых искаженное гримасой лицо умершего казалось еще более жутким. Эрика видела его раньше, по телевизору, во время каких-то парламентских дебатов. Тогда у него была такая же гримаса, только более оживленная. Айзек отошел в сторону и положил кусок малярного скотча в прозрачный пластиковый пакет для улик. Он передал его одному из криминалистов, который прикрепил сбоку ярлык.

– Нам понадобится официально его опознать, но я бы сказал, что это Невилл Ломас, тот же человек, что и на фотографии на пропуске палаты общин и на поляроидных снимках, – заключил Айзек

Он протянул Эрике три фотографии, теперь уже в пластиковых пакетах для улик. Она медленно пересмотрела их еще раз, чувствуя зарождающийся в груди ужас по мере того, как на ее глазах на них разворачивалась история. На первом фото Невилл Ломас лежал одетый на кровати и смотрел в объектив камеры отсутствующим взглядом. На втором он был обнажен и пытался прикрыться, а на третьем уже связан по рукам и ногам, его глаза налились кровью.

– Похоже, он под кайфом, – отметила Эрика, снова просмотрев фотографии.

Айзек кивнул.

– Кто в наши дни называет своего ребенка Аннабель? – спросила Далия, всматриваясь в подпись на каждом снимке.

– То же самое можно сказать и о Далии, – парировал Гленн, и она закатила глаза.

– Я постараюсь как можно скорее связаться с токсикологами и сообщить тебе результаты, – пообещал Айзек, искоса поглядывая на двух молодых полицейских. Каждый снимок был покрыт дактилоскопическим порошком.

– Жаль, что на этих фотографиях нет отпечатков, – вздохнула Эрика.

Она посмотрела на криминалистов, которые проверяли столбик кровати на наличие отпечатков пальцев. У изголовья и вокруг выключателей виднелось еще больше отпечатков, покрытых дактилоскопическим порошком. Эрика отошла в сторону, чтобы пропустить фотографа криминалистической группы к одежде, все еще лежащей на полу у кровати.

– Это дело будет под особым вниманием. Я смогу получить информацию по пальчикам в сжатые сроки?

– А как же, – пробубнил Айзек.

– Это означает «да»?

– Да.

– А что насчет причины смерти?

– Эрика, мне нужно провести вскрытие.

Она снова опустила взгляд на снимки.

– Даже если член парламента получает удовольствие, занимаясь… этим… чем бы это ни было… ты действительно считаешь, что он с радостью согласился бы фотографироваться, находясь в таком положении? – Она заметила, как Далия и Гленн обменялись взглядами. – Что? Выкладывайте.

Далия указала на одну из криминалистов, стоящую на пороге в спальню и держащую в руках подставку для зонтов, заполненную длинными кожаными хлыстами для верховой езды.

– Шкаф в коридоре забит порножурналами, DVD-дисками и вот этим, – сообщила криминалист.

– Нашли еще какое-нибудь снаряжение для верховой езды? – поинтересовалась Эрика.

– Нет. Сомневаюсь, что это использовалось для верховой езды.

– Что насчет запрещенных веществ?

Криминалист покачала головой.

– Ничего. Пока.

– Спасибо. Упакуйте все, как вещественные доказательства. – Эрика посмотрела на пакеты с поляроидными снимками. – Эта Аннабель могла быть проституткой, которую он нанял.

– Думаю, предпочтительнее использовать термин «секс-работница», – поправила ее Далия.

Эрика проигнорировала ее комментарий.

– Не было никаких признаков взлома. Уборщица открыла входную дверь, вошла и обнаружила тело. Возможно, это была неудачная сексуальная игра, и кто бы ни был в нее вовлечен, он просто запаниковал и ушел. Или это убийство, обставленное как секс-игра. – Ее слова повисли в воздухе, и какое-то время в комнате раздавались лишь щелчки и вспышки фотоаппарата криминалиста. – В любом случае у нас есть мертвый член парламента, и вскоре пресса об этом узнает.

4

Часы показывали десять вечера. Эрика сняла защитный костюм и отдала его криминалистам для упаковки. Затем проверила телефон и обнаружила кучу сообщений от Игоря, который спрашивал, что происходит.

«Вот черт. Игорь».

Далия и Гленн сдали свои костюмы, и Эрика попросила их для начала обойти соседние квартиры, а сама спустилась поговорить со швейцаром на первом этаже.

Она помнила, что вернулась с набережной через отдельный вход, расположенный рядом со входом в ресторан. Внизу Эрика обнаружила невысокого мужчину средних лет, сидевшего за стойкой в вестибюле. Раньше его там не было. Его лицо подозрительно раскраснелось, а торчащие передние зубы напомнили Эрике кролика. Мужчина с раздражением посмотрел на нее, когда она показала свое удостоверение.

– Скажите, пожалуйста, как вас зовут? – спросила она.

– Оливер Грант, – ответил он, демонстрируя внушительные передние зубы.

– Вы были здесь весь день?

– Я пришел в шесть. Я так понимаю, на четвертом этаже что-то случилось? Вы здесь, чтобы предоставить мне дополнительную информацию? Я отвечаю за это здание и не люблю оставаться в неведении.

Позади стойки она увидела небольшой ряд экранов видеонаблюдения, показывающих разные углы дома.

– Ваши камеры видеонаблюдения охватывают внутренние коридоры? – уточнила Эрика, глядя на экран, показывающий главный вход.

– Это не мои камеры. Ими владеет управляющая компания.

– Разумеется, – спокойно согласилась Эрика, не поддавшись на провокацию со стороны раздражительного надменного коротышки.

– Мы очень серьезно относимся к неприкосновенности частной жизни наших жильцов. У нас нет никаких камер во внутренних коридорах.

– А что насчет кабин лифтов?

– В двух основных лифтах, обслуживающих жилые этажи, нет системы видеонаблюдения, – покачал головой он.

– И что же тогда охватывает ваша система видеонаблюдения?

– Главный вход со стороны набережной Темзы, служебный вход и разгрузочную площадку для жилой части и ресторана. Служебный лифт в ресторане, вход в ресторан и пивной бар. И этот вестибюль.

– Гости должны регистрировать свое присутствие?

– Естественно.

– А жильцы?

– Нет.

– И как вы это контролируете?

– Э-э-э… Мы просто знаем.

– Я зашла сюда несколько часов назад, и вас не было за стойкой.

– Должно быть, я был в служебном помещении.

Эрика посмотрела на дверь в маленький кабинет дальше по коридору.

– Вы работали здесь вчера вечером?

Прежде чем он успел ответить, дверь за их спинами открылась, и с реки повеяло свежим ветерком. В вестибюль вошел высокий темноволосый мужчина с лицом, испещренным шрамами от угревой сыпи; на вид ему было под сорок. Рядом шел худощавый лысеющий мужчина в сером костюме и длинном плаще. Он был бледен, а под его левым глазом виднелось коричневое родимое пятно, похожее на коросту.

– Мистер Грант. Добрый вечер, – кивнул первый, не обращая внимания на Эрику.

– Добрый вечер, суперинтендант Фиск, – поприветствовал Оливер, широко улыбаясь.

– Суперинтендант? – переспросила Эрика. Она не узнала ни одного из мужчин.

– Да.

– Я старший инспектор Эрика Фостер. – Она заметила, как оба мужчины оглядывают ее с головы до ног, задержав взгляды на вечернем платье.

– Я суперинтендант Дэн Фиск, центральный участок полиции Вест-Энда. Спасибо, что постояли на страже, – поблагодарил он с улыбкой. Он не представил своего спутника, чьи маленькие черные глазки, казалось, блуждали по фойе и по телу Эрики.

– Постояла на страже? Я первой прибыла на место происшествия, сэр, – возразила Эрика.

Мужчина в костюме указал за стойкой регистрации на только что прибывший лифт.

– Я поднимусь наверх, – пробормотал он.

Дэн кивнул.

– Кто это? – спросила Эрика, когда мужчина скрылся в лифте и двери закрылись.

– Ах, пожалуй, этот вопрос не входит в сферу вашей компетенции, как и моей, – ответил Дэн. В его голосе не было враждебности, но его дружелюбность казалась наигранной. – Вам известно… э-э-э… кто наша жертва? – уточнил он, отходя от стойки и понижая голос.

– У нас нет официальных документов, удостоверяющих личность, но да.

– Хорошо. Ладно. Дальше я займусь этим делом, Эрика. Спасибо, что проследили за порядком.

– Подождите. Сэр, кто вас вызвал?

Он выглядел удивленным ее вопросом.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Мое служебное звание дает право задать этот вопрос.

– Конечно же. Не принимайте на свой счет. Мне позвонил другой сотрудник полиции. Он посчитал, что мне не помешало бы знать о деликатности этого дела.

– Кто?

– Кто мне позвонил?

– Да. Кто вам позвонил?

Казалось, он пытался вспомнить имя этого человека.

– Одна из моих сотрудниц, Далия Бек, приехала на ваш вызов вместе с другим сотрудником центрального участка полиции Вест-Энда.

Эрика уставилась на него.

– Когда она вам позвонила?

Дэн засмеялся. Эрике он совсем не нравился. Он обращался с ней так, будто она вела себя неразумно.

– Примерно час назад.

В это время Эрика как раз брала показания у уборщицы, Энн-Мари.

– Я лишь пытаюсь понять, почему офицер в форме, которая не так давно ее надела, взяла на себя смелость позвонить вам, не уведомив об этом меня?

– Насколько я понимаю, вы базируетесь в полицейском участке на Луишем-Роу в Южном Лондоне?

– Да. Но это не имеет к делу никакого отношения. Сэр, передача информации старшим по званию – моя работа.

Он кивнул, и, несмотря на улыбку, на его лице промелькнуло раздражение. Казалось, он не слышит, о чем она говорит. В его кармане зазвонил телефон.

– Простите. Мне нужно ответить. Спасибо, Эрика. Вы свободны, теперь можете идти и наслаждаться оставшейся частью вечера. – Он ответил на звонок. – Да, Питер. Я только что взял руководство на себя. – Подъехал лифт, двери открылись, и он вошел внутрь.

Эрика смотрела ему вслед, пока лифт не закрылся. Он был поглощен разговором. Затем она развернулась к Оливеру.

– Вы работали здесь прошлым вечером?

– Нет. Не работал. И если вы уходите, то вам нужно будет расписаться, – торжествующе заявил он и улыбнулся во все тридцать два зуба.

* * *

Гленна Констанса сняли с поквартирного обхода и поручили отвезти Эрику домой на его патрульной машине.

Она молча кипела от злости, пока они выезжали из центра Лондона, направляясь по шоссе Олд-Кент-роуд. Эрика совершила ошибку, усевшись на заднее сиденье, и заметила, как Гленн наблюдает за ней в зеркало заднего вида.

– Никогда не был в Блэкхите, – нарушил тишину Гленн, когда они проезжали мимо вокзала Нью-Кросс и огромного супермаркета «Сейнсбери». – Слышал, это хороший район.

– Так и есть, – ответила Эрика.

Он кивнул и сообщил:

– А я живу в Кройдоне.

– Далековато до центра Лондона.

– Не совсем. Я езжу на трамвае.

– А суперинтендант Дэн Фиск ваш шеф в центральном участке Вест-Энда? – поинтересовалась Эрика. Гленн улыбнулся. – Что смешного?

Его лицо вытянулось.

– Простите. Просто сейчас уже не часто услышишь слово «шеф».

– Да. Я из старой гвардии. С суперинтендантом Фиском был еще один парень, который не представился. Серый костюм, лысый. Под глазом родимое пятно.

– Он хотел посмотреть на тело.

– Он предъявил какое-нибудь удостоверение личности?

– Нет. Суперинтендант Фиск поручился за него. Наверное, представитель госслужбы?

Эрика кивнула и посмотрела в окно. Она допускала возможность, что власти не хотели, чтобы история о члене парламента, погибшем во время странной сексуальной игры, стала сенсацией в прессе. Эрика перевела взгляд на Гленна, который все еще смотрел на нее и произнес:

– Приятно с вами познакомиться. Я имею в виду, работать с вами.

– Правда? Почему?

Он выглядел смущенным.

– Когда я проходил стажировку в Хендоне, в рамках обучения использовалось одно из дел, которые вы раскрыли.

– Серьезно? Какое?

– Элиас Миллс. Владелец кафе, который убил девять женщин и подавал их с карри. Вы подозревали его, но он сумел все скрыть… Он перерабатывал человеческое мясо и готовил из него блюда, измельчал кости, а порошок затем высыпал в канализацию… – Это дело выделялось среди других, которыми она занималась в первые годы службы в полиции Манчестера. Марк тоже работал над ним с ней. – Вы решили сосредоточиться на том, что он делал с волосами. Его девушка была парикмахером в местном салоне и сбывала эти волосы.

– И скальпы, – закончила за него Эрика, вспоминая тот день, когда они вскрыли ящик, и запах гниющей плоти.

– Захватывающая история, – восхитился Гленн и тут же смутился от своего энтузиазма.

– Сколько вам лет?

– Двадцать пять, мэм.

Господи. Двадцать пять. Эрика окончила полицейский колледж Хендона двадцать семь лет назад. Прошла уже целая вечность. Тогда она жила в Великобритании всего шесть лет, была помолвлена с Марком и полна надежд на будущее.

Глядя на Гленна в зеркало заднего вида, она хотела спросить его, полон ли он надежд и о чем мечтает. Но вопрос почему-то показался ей неуместным. Момент был упущен, и остаток пути они молчали. Эрика никак не могла прийти в себя от событий этого вечера. Суперинтендант Дэн Фиск был намного моложе ее, но, тем не менее, вмешался со своим более высоким чином и забрал дело себе. Эрика гордилась своим званием старшего детектива, но всегда верила, что продолжит подниматься по карьерной лестнице. Она нажила себе достаточно врагов в полиции, чтобы свести на нет свои шансы на продвижение по службе. Долгое время она была принципиальна в том, как строить свою карьеру, – зачастую поступая правильно и тем самым нарываясь на очередные неприятности, – но в последнее время чувствовала разочарование. Она словно топталась на одном месте.

Она вспомнила свой долгий день в суде, где наблюдала, как благодаря хорошему адвокату обвиняемый в изнасиловании вышел сухим из воды. Сможет ли она когда-нибудь по-настоящему изменить мир к лучшему? Сколько времени у нее осталось до того, как ее отстранят от дел и вынудят уйти в отставку? Пять? Меньше?

Когда они добрались до Блэкхита, Эрика отправила Игорю сообщение:

Прости, что так вышло. Ты не спишь?

Прошло несколько минут, но он не ответил. Когда они подъехали к дому Эрики с видом на пустошь, она увидела, что все окна в доме темные.

Машина остановилась у тротуара, и Эрике вдруг захотелось поделиться с Гленном какой-нибудь мудростью или советом, но на ум ничего не пришло. Поэтому она просто пожелала ему спокойной ночи.

5

У двери Эрику встретил ее кот, Джордж. Он встал на задние лапки, а передние, в «белых носочках», положил ей на ногу.

– Привет, пушистик, – поприветствовала кота Эрика, благодарная за его бескорыстную любовь.

Она присела на корточки и обняла его. Он перевернулся на спинку, и она почесала его блестящий черный живот. В доме было тепло, и, несмотря на то, что ковер в прихожей был постелен год назад, всякий раз, когда она входила в парадную дверь, он все еще приятно пах как новый.

Она прошла на кухню и открыла холодильник. Достала остатки ризотто, выложила его на тарелку и поставила в микроволновку. Эрика купила этот дом у пожилой дамы; он находился в плачевном состоянии и требовал ремонта. Когда она въехала, ее приветствовали голые доски на полу и осыпающаяся штукатурка с водяными разводами. Весь дом постепенно перестраивался, отчасти благодаря Игорю.

Пока ризотто разогревалось в микроволновой печи, Эрика осматривала свою уютную новую кухню со светлыми деревянными столешницами и сверкающей серебристой бытовой техникой. Не следовало ей оставлять Игоря в ресторане. Она об этом знала, но все равно поступила по-своему.

Они были влюблены друг в друга с детства, еще в Словакии, но потом в восемнадцать лет Эрика переехала в Манчестер, чтобы работать гувернанткой по программе изучения языка. Это было в далеком девяностом году. Ни интернета, ни мобильных телефонов не было, и Эрика присматривала за двумя маленькими детьми очень строгого судебного патологоанатома и его жены. Они хорошо к ней относились, но их гостеприимство не распространялось на то, чтобы позволить ей звонить домой с их стационарного телефона. После недолгой переписки отношения Эрики и Игоря сошли на нет, а год спустя она встретила Марка, и ее жизнь приняла другой оборот.

Четыре года назад Эрика купила дом в Блэкхите, и они встретились снова, когда Игорь доставил ей новую кровать. Он уже несколько лет как развелся и работал водителем-экспедитором в компании «Аргос».

Эрика заметила на микроволновой печи рабочее удостоверение Игоря. Три года назад у него была возможность получить квалификацию машиниста лондонского метро. Вскоре после этого разразилась пандемия, и их профессии отнесли к разряду жизненно важных. Он переехал к ней, чтобы они могли на время карантина оставаться вместе. Все прошло на удивление хорошо, а потом его финансовое положение улучшилось, и он купил небольшую квартирку за углом.

Все шло слишком идеально. Вот почему Эрика так испугалась при мысли о предложении руки и сердца, которое, как гром среди ясного неба, ворвалось в ее жизнь.

Микроволновка звякнула, и Эрика достала еду. Игорь приготовил ризотто накануне, и на следующий день оно оказалось еще вкуснее. Она нашла свой телефон и позвонила ему. Он поднял трубку на последнем гудке.

– Твое ризотто затмит любой шикарный ресторан, – похвалила она, но Игорь молчал. – Ты оставил свое удостоверение у меня. Я знаю, что у тебя завтра поздняя смена… Ты собирался остаться на ночь, пока я не бросила тебя в ресторане.

– Ты раскрыла убийство?

Эрика неловко рассмеялась.

– Нет. Меня уже отстранили от этого дела, что является рекордом даже для меня.

– Мне жаль. – Слова Игоря звучали искренне, отчего Эрике стало еще хуже.

– Нет. Это мне жаль. Прости, что оставила тебя.

– Тогда почему ты это сделала?

– Я действительно нашла труп. Я спустилась вниз, чтобы подышать свежим воздухом, а потом вернулась не через ту дверь.

– Почему ты просто не поднялась и не сказала мне? Ты прислала какого-то сопливого новичка. – Втайне Эрика была довольна, что он считает Далию сопливым новичком.

– Я была на месте преступления. Там был свидетель, потом приехали криминалисты.

– Ты находилась двумя этажами ниже, а парень уже был мертв. Могла бы и подняться, – возразил Игорь. От его разумных доводов она почувствовала угрызения совести.

– Мне очень жаль. Я становлюсь одержимой делами об убийствах, это как болезнь.

Какое-то время Игорь молчал.

– Почему тебя отстранили от дела?

– Не знаю. Это резонансное дело, а я непредсказуема.

– Эй, никто не смеет называть мою девушку непредсказуемой…

Эрика рассмеялась. Она поковырялась вилкой в дымящемся на тарелке рисе.

– Твое приглашение в модный ресторан выбило меня из колеи. И… я подумала… Ты собирался сделать мне предложение?

Игорь издал сдавленный звук, и она услышала, как он выплюнул пиво обратно в бутылку.

– Что? Ты подумала, что я собираюсь сделать тебе предложение? Тебе?

– Не стоит так сильно возмущаться! – с облегчением воскликнула Эрика. – На тебе был элегантный костюм, а этот чертов официант суетился с шампанским. В чем тогда был сюрприз?

Игорь вздохнул.

– Это не совсем сюрприз. Я просто хотел тебя кое о чем спросить. Знаешь, что? Я сейчас приду.

* * *

Десять минут спустя Игорь собирался развести огонь в камине в гостиной, а Эрика открыла пару бутылок пива. Джордж с довольным видом дремал на табурете перед пианино.

– За ужином я хотел тебя кое о чем спросить, – признался Игорь, поворачиваясь к ней.

– Ладно, – ответила Эрика, чувствуя, что начинает паниковать, хотя он отмел ее предположение о предложении руки и сердца.

– Не надо так бояться.

– Я не боюсь.

Он подошел к аккуратно сложенным дровам и газете у камина и зажег спичку. Затем поднес ее к бумаге, и огонь с громким треском разгорелся.

– Вы ведь близки с Томом? – Игорь повернулся к Эрике.

Том был шестнадцатилетним сыном Игоря от брака с Дениз.

– Конечно. Я никогда даже не попытаюсь стать для него мачехой, но мы отлично ладим. Да.

– Мы бы хотели указать тебя в качестве контактного лица в экстренных ситуациях и добавить твое имя в список тех, кто может привозить и забирать его из школы. Вдруг ты когда-нибудь повезешь Тома в школу. И говоря «мы», я имею в виду себя и Дениз. И Тома. Он в восторге от того, что сможет ездить в школу на полицейской машине.

– Я езжу на машине без опознавательных знаков, – с улыбкой отметила Эрика.

– Да. Но у тебя есть сирена и синие мигалки.

Она посмотрела на Игоря. Это довольно важный шаг. Внесение ее имени в список срочных контактов для школы свидетельствовало о серьезности их отношений.

– Я польщена. И с радостью соглашусь. Даже буду возить Тома в школу, когда смогу. Но почему ты решил, что тебе нужно приглашать меня на шикарный ужин, чтобы спросить об этом?

– Это Дениз предложила.

– Я совсем не такая, как Дениз. – Эрика надеялась, что дипломатично высказала свое мнение.

– Я очень рад, спасибо. Если хорошенько подумать, то, как все делается в наши дни, – своего рода безумие. Наши родители никогда не заполняли подобные бумаги в Словакии.

– Согласна. Я всегда ходила в школу пешком через весь город. И мне тогда было восемь. Сейчас мир изменился.

Он наклонился и поцеловал ее.

– Хорошо. Значит, договорились. А теперь, поесть что-нибудь осталось?

– А ты не поел в ресторане?

– Я съел свою порцию и твою тоже, но они были крошечные. Я все еще голоден.

Игорь ушел на кухню, а Эрика осталась сидеть у камина. Навязчивый страх терзал душу – страх снова полюбить кого-то после Марка и доверить этому человеку свое счастье.

С Игорем она была счастлива, и это ее пугало.

6

Утро понедельника обычно было для Эрики самой тяжелой частью недели, особенно в январе. Игорь остался на выходные, и его будильник зазвонил в половине шестого. Эрика лежала в темноте, уставившись в потолок, и слышала, как он включил душ.

Они провели выходные дома, но она не могла забыть о деле Невилла Ломаса. И даже установила в Гугле оповещение, чтобы узнать, когда в новостях появится сообщение о его убийстве. Ее телефон издал звуковой сигнал. Она села, пошарила на прикроватном столике в поисках телефона и сонным взглядом уставилась на статью, которая только что вышла в эфир в новостях «Би-би-си Ньюс»:

Невилл Ломас, на протяжении двадцати четырех лет являвшийся членом парламента от северо-восточного округа графства Суррей, скоропостижно скончался в возрасте 66 лет. Сотрудники столичной полиции были вызваны в его квартиру в центре Лондона около 20:05 в пятницу, где он был найден мертвым. В настоящее время его смерть не вызывает подозрений. Невилл, добрый семьянин, был предан своему избирательному округу и являлся величайшим защитником Суррея и его окрестностей.

Эрика потратила некоторое время на сбор информации о Невилле Ломасе, и его краткая биография была типичной для скользкого члена парламента: он учился в Оксфорде, где познакомился со своей женой Изабеллой. У них было трое детей и большой дом на территории избирательного округа. В восемьдесят седьмом он был избран в парламент от северо-восточного округа графства Суррей. На протяжении своей карьеры был вовлечен в несколько скандалов, но при этом сохранил место. На самом деле, с каждыми следующими выборами он получал все большее количество голосов. Его регулярно обвиняли в лоббировании интересов различных компаний, которых не особо заботили нужды британского народа, и за последние тридцать лет он был замешан в трех сексуальных скандалах, широко освещаемых в таблоидах. В девяностом году в руки журналиста попали фотографии, на которых он был запечатлен во время оргии с наркотиками, а в девяносто третьем с русскими проститутками во время оргии со связыванием и поркой. Самый последний скандал разразился в девяносто девятом, когда работница секс-индустрии рассказала прессе о том, что Невилл Ломас заплатил ей за сексуальные унижения. По-видимому, ему нравилось, когда его связывали, пороли и мочились на него.

Все это время его жена Изабелла поддерживала его; пока он приносил все той же прессе извинения за свои действия, ее даже дважды сфотографировали рядом с ним на лужайке. Она была одета в костюм-двойку, а на голове у нее красовался широкий ободок для волос, губы же были плотно сжаты.

Откровенные подробности сексуальной жизни Невилла Ломаса наводили Эрику на размышления, была ли его смерть несчастным случаем или неудачной секс-игрой. Но все же фотографии с подписью «Аннабель» не давали ей покоя.

У кровати появился Игорь, одетый в униформу транспортной службы Лондона.

– Я заварил тебе чай, – сказал он, ставя чашку на прикроватный столик. Эрика села и показала ему статью. – Значит, он не был убит?

– Именно так они и пишут.

– А ты думаешь, что его убили?

Эрика сделала глоток чая, посмотрела в окно на верхушки голых деревьев в оранжевом свете уличных фонарей и пожала плечами.

– Это хорошо. Одним делом меньше. Сама же говорила, что погрязла в расследованиях убийств. Увидимся вечером. Рыба с картошкой фри?

– В понедельник?

– Да, давай оторвемся по полной.

– Хорошо, – рассмеялась Эрика.

Он поцеловал ее в щеку и ушел.

* * *

Отдел полиции на Луишем-Роу располагался в двадцати минутах езды от ее дома в Блэкхите. Когда она подъехала к участку в семь, парковка была полупуста, и толстый слой инея на асфальте искрился в свете уличных фонарей. Выйдя из машины, она была встречена пронизывающим холодом и поспешила внутрь, стараясь не поскользнуться на небольших участках наледи перед центральным входом.

В коридоре, ведущем в кабинеты, царило оживление, поскольку в это время заканчивалось дежурство ночной смены.

Возле двери на кухню для персонала Эрика встретила свою коллегу, инспектора Кейт Мосс. Когда они вошли внутрь, инспектор Питерсон и детектив Макгорри стояли вместе перед микроволновой печью и смотрели сквозь прозрачное стекло на две медленно вращающиеся миски.

– Доброе утро, босс! Доброе утро, парни! – поприветствовала Мосс. Она была невысокой, коренастой женщиной с коротко стриженными огненно-рыжими волосами, веснушчатым лицом и зелеными глазами, которые искрились добротой.

– Доброе утро, – поздоровались Питерсон и Макгорри, бросив на них сонные взгляды.

– Хорошо провели выходные? – поинтересовалась Мосс, разматывая свой длинный шарф и снимая куртку.

Эрика кивнула, а Питерсон и Макгорри пробормотали «да», не отрывая взгляда от микроволновки.

– Да кому нужен «Нетфликс», если есть такое? – хихикнула Мосс, присоединяясь к парням. – Что показывают? «Жестокое убийство овсянки»?

– Ха-ха, – повернулся к ней Питерсон и улыбнулся. – Это… а что это?

– Овсяная каша на молоке с сиропом стевии со вкусом кленового сиропа, – ответил Макгорри.

Питерсон был высоким, стройным чернокожим мужчиной ростом в шесть футов, чуть ниже Эрики, и обычно отличался прямой осанкой. Он всегда напоминал ей игрушечного солдатика. Джон Макгорри был почти такого же роста, как Эрика. Она познакомилась с ним, когда он еще был худощавым молодым человеком, но теперь, почти шесть лет спустя, заметно располнел. Микроволновка звякнула, и он открыл дверцу, доставая две миски с дымящейся серой массой.

Мосс вынула из кармана пальто бумажный пакет.

– Если хотите, у меня есть лишний круассан с шоколадом, – предложила она Эрике.

– Спасибо. Воспользуюсь твоим предложением.

Эрика весело наблюдала, как Питерсон и Макгорри ковыряются в своих тарелках и с завистью поглядывают на женщин, которые лакомились восхитительными круассанами.

– Мы на диете, разработанной этим новым приложением, – пояснил Питерсон.

Мосс наполнила чайник водой.

– Вы двое, пьете чай?

– Черный с лимоном.

– С овсяным молоком, – ответил Макгорри.

Мосс посмотрела на Эрику.

– С молоком и двумя кусочками сахара, пожалуйста.

– Я просмотрел журнал дежурств за вечер пятницы, – сообщил Питерсон. – Смерть того члена парламента, Невилла Ломаса. Ты там была.

– Была. Но потом появился один из суперинтендантов из центрального участка Вест-Энда, – ответила Эрика. – Мы знаем, что достоверная информация скрывается от прессы, хотя тот, кто ввел СМИ в курс дела, поспешил исключить версию убийства.

– Тебе это кажется подозрительным? – нахмурился Макгорри.

Эрика быстро пересказала то, что видела.

– А что думает Айзек Стронг? – спросила Мосс.

– Он решил воздержаться от комментариев, пока не проведет вскрытие.

– Стоило бы порадоваться, что нам не добавилось работы, – пожала плечами Мосс.

Эрика подумала о своей нагрузке: восемь расследований убийств, два дела об изнасиловании, включая покушение на убийство, и два обвинения в непредумышленном убийстве. Мосс была права: у нее не было ни времени, ни ресурсов, но что-то в деле Невилла Ломаса не давало ей покоя.

Когда Мосс закончила заваривать чай, Эрика отнесла чашку к себе в кабинет. Она открыла на своем компьютере базу данных единой информационной системы МВД Великобритании, чтобы посмотреть, был ли зарегистрирован факт смерти Невилла Ломаса и создано ли досье по делу. Она его нашла, но подробностей было немного. Досье создал суперинтендант Дэн Фиск, и Эрика вспомнила о мужчине, который прибыл с ним. Кто он? Фиск не представил его как офицера полиции.

Она закрыла базу данных и поискала во внутренней сети информацию о суперинтенданте Дэне Фиске. Последние несколько лет он работал в центральном участке Вест-Энда, став суперинтендантом в возрасте тридцати пяти лет. Эрика откинулась на спинку кресла. Сейчас Фиску было тридцать девять, на одиннадцать лет моложе Эрики. Он окончил Кембриджский университет и работал в финансовой сфере, пока не решил присоединиться к столичной полиции по программе быстрого обучения и продвижения высококвалифицированных специалистов. В отличие от Эрики и многих ее коллег, он даже ни разу не патрулировал улицы.

Эрике было пятьдесят. Через пять лет она могла бы досрочно выйти на пенсию, но уже чувствовала, что ее не принимают в расчет, словно она была древним динозавром. Взять хотя бы тех двух молодых полицейских, которые обращались с ней как с пережитком прошлого.

И, возможно, так оно и было. Эрика постучала ручкой по зубам и посмотрела на стопку папок на столе. Столько дел требовало ее внимания, столько бумажной писанины, что она почувствовала себя пресловутым администратором. У нее снова возникло ощущение, будто она бесцельно плывет по течению. Она оглядела крошечный, тесный кабинет с паршивой мебелью и видом на кирпичную стену.

Затем взяла телефон и набрала номер офиса Айзека в морге.

7

Пока Эрика спешила в кабинет Айзека Стронга по длинному, залитому флуоресцентным светом коридору морга, она, казалось, растеряла последние остатки тепла.

Дверь была открыта, и Эрика постучала по косяку. Айзек сидел за своим столом и работал. На нем была синяя рубашка с расстегнутым воротом, черные узкие джинсы и кроксы, а его темные волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Он, как обычно, излучал ауру спокойствия и порядка по сравнению с тем, какой вымотанной чувствовала себя Эрика. Серый январский свет лился в комнату через окно, расположенное высоко под потолком. Вдоль стен стояли книжные полки, которые Айзек заполнил медицинскими справочниками.

– Доброе утро, – тихо поздоровался Айзек. – Ты быстро добралась.

– Просто забила на еженедельное собрание своей команды и попросила Мосс меня заменить. Она не сильно обрадовалась… Ведь это даже не мое дело.

– Я тебя не осуждаю.

– Я сама себя осуждаю. Я слишком стара для этого.

– Для чего?

– Не знаю… Вечно идти против руководства.

– Тебе кто-нибудь не велел осматривать тело?

– Нет.

– Тело Невилла Ломаса находится в моей юрисдикции. Я пригласил тебя его осмотреть. И поменьше этих разговоров о возрасте. Эрика, мы с тобой ровесники. Вот уж спасибо, – возмутился он с притворным негодованием.

– Да, мы все еще молоды. Конечно же.

Айзек улыбнулся и встал из-за стола. Она последовала за ним по коридору к высокой стальной двери. Он приложил свой ключ к сенсору, дверь зажужжала и открылась.

Холодный воздух словно окутал их невидимым покрывалом. Комната для вскрытия представляла собой впечатляющее сочетание стали и керамической плитки в викторианском стиле. Вдоль одной стены тянулся ряд металлических дверей, а в центре помещения – три стола для вскрытия из нержавеющей стали, окруженные водоотводами. На столе, что стоял ближе других к входу, под белой простыней лежало тело.

Айзек натянул пару латексных перчаток и аккуратно отогнул верхнюю часть ткани. На столе для вскрытия Невилл Ломас казался еще более бледным и тучным. Мордастое лицо и тройной подбородок. Толстые фиолетовые нити швов, наложенных на длинный Y-образный разрез на груди, были единственным цветным пятном на его теле.

– Если верить прессе, ты заключил, что его смерть наступила в результате естественных причин? – поинтересовалась Эрика.

– Нет. На самом деле я вынес открытый вердикт, – ответил Айзек. – Но дополнительно обратился к коллеге за вторым мнением. – Открытый вердикт означал следующее: признавалось, что преступление могло быть совершено, но без установления преступника или причины смерти.

– А кто выпустил пресс-релиз?

– Понятия не имею, – покачал головой он.

Эрика посмотрела на его лицо.

– Дай угадаю… Тебе нанесли визит Дэн Фиск и еще один мужчина в сером костюме: невысокий и лысеющий, с коричневым родимым пятном под левым глазом?

Айзек кивнул.

– Он объяснил, что Невилл Ломас славился своим пристрастием к опасным, а иногда и насильственным половым актам. И они были в курсе больших проблем со здоровьем Невилла. Мне также ненавязчиво, или, я бы сказал, довольно открыто, сообщили, что две секс-работницы ранее продавали таблоидам истории о его пристрастии к побоям и порке и о том, как ему нравилось имитировать удушение. И что главный парламентский партийный организатор с радостью поделился бы со мной более подробной информацией… конфиденциально.

Эрика рассматривала безжизненное, похожее на кусок испорченного мяса тело Невилла Ломаса и вспомнила место преступления, где они нашли хлысты для верховой езды, садомазохистское порно и поляроидные снимки, запечатлевшие выражение страха в глазах Невилла.

– Так что, на твой взгляд, все-таки стало причиной смерти?

– Удушье, которое привело к остановке сердца. В легких были обнаружены незначительные точечные кровоизлияния. Конечно, он мог сам попросить, чтобы его душили, как часть секс-игры.

– Ты знаешь, как его задушили?

Айзек кивнул.

– У него небольшие синяки вокруг ноздрей и подбородка. Сначала я посчитал, что это реакция на клейкую ленту. Но сейчас думаю, кто-то мог зажать ему нос рукой и приподнять челюсть, чтобы он не открывал рот. – Он наклонился к Эрике и продемонстрировал это на ее лице.

– Это ужасно, даже несколько секунд вынести тяжело, – содрогнулась Эрика, отстраняясь.

– Заметь, я сказал «мог». У Невилла Ломаса также вывихнуто правое плечо и сломаны три ребра. Он мог сломать их, пытаясь освободиться от веревок, но… Видишь, на грудине есть два круглых синяка? – Он указал на пару фиолетовых кругов по обе стороны от Y-образного разреза на груди Невилла. – Реберный хрящ оторван.

– Что это такое?

– Грудная клетка состоит из двадцати четырех ребер, по двенадцать с каждой стороны, – объяснил Айзек, указывая на грудь трупа. – Спереди у нас есть грудина, которая представляет собой что-то вроде ромбовидной кости, – продолжил он, положив руку чуть ниже горла Невилла, – и более длинной части под ней, напоминающей… длинный язык. Грудина соединена с каждым ребром реберным хрящом, более гибким, чем кость.

Эрика кивнула и посмотрела, как он прижал руки к груди мертвеца с обеих сторон.

– У Невилла сломаны ребра в верхней части грудной клетки, – продолжил Айзек, – а еще оторван от грудины реберный хрящ. Это, в сочетании с двумя синяками, наводит меня на мысль, что тот, кто его душил, упирался коленями в грудь, зажимая ему рот и нос рукой. Неофициально это называется техникой Берка и Хэра. Ты слышала о Берке и Хэре?