Сердце океана E-Book

Nora Roberts

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Erotik
• Serie: Ирландская трилогия
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 403

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Роковая красотка Дарси Галлахер разбила немало мужских сердец, а свое бережно хранит для достойного спутника жизни, способного не только разжечь ее кровь, но и обеспечить. Найти такого – трудная задача для девушки, живущей в ирландском захолустье. Но вот крупная межконтинентальная корпорация начинает в ее городке строительство театра, а проконтролировать работу приезжает владелец – молодой бизнесмен Тревор Маги.

Leseprobe

Нора Робертс Сердце океана

Посвящаю Пэт Гаффни.

Все ирландские песни в моем романе – для тебя…

Глаза ее сияют, как бриллианты,И это вовсе не пустяк.«Она же королева в этом пабе», —Наморщив нос, сказал себе я так.

Ирландская застольная песня

Nora Roberts

HEART OF THE SEA:

The Gallaghers of Ardmore Trilogy

(Irish Trilogy, Book 3)

Copyright © 2000 by Nora Roberts

1

Ардмор, место столь любимое туристами и отдыхающими, расположенное на скалистом берегу Кельтского моря в графстве Уотерфорд на юге Ирландии, где, повторяя очертания песчаного берега, вьется вдоль побережья каменный парапет. На живописном утесе, поросшем травами и мхом, возвышается гостиница, а одна из горных тропинок ведет к древней часовне и источнику Святого Деклана.

С утеса открывается вид на море, сливающееся на горизонте с небом, вид настолько прекрасный, что вполне оправдывает силы, затраченные на долгий и коварный подъем.

Земля у святого источника считается священной. В старину здесь хоронили усопших, правда, теперь лишь на одном из надгробий можно прочитать эпитафию.

Само же местечко с его опрятными крутыми улочками и разноцветными домиками, кое-где сохранившими традиционные соломенные крыши, кажется игрушечным.

И повсюду цветы, Ардмор утопает в цветах. Они словно выплескиваются из ящиков, корзин и горшков на окнах, озерами разливаются в палисадниках перед домами и на задних дворах. Очаровательное зрелище, откуда ни смотри, снизу ли, сверху ли, и местные жители по праву гордятся тем, что уже дважды их Ардмор был признан официально самым чистым городком.

На Тауэр-хилл возвышаются руины собора Святого Деклана, построенного еще в двенадцатом веке, и круглая башня с чудом сохранившейся конической крышей. Внутри древних стен на камнях еще различаются пострадавшие от ветров и дождей надписи на языке предков. А фриз из ложных арок на фасаде с такими же надписями достоин самого пристального внимания.

Если вы проявите интерес, местные жители охотно расскажут вам, что Деклан пришел в эти места за тридцать лет до святого Патрика. Нет, они вовсе не хвастаются, просто должны же вы знать, как все было на самом деле.

Современный Ардмор вовсе не претендует на славу. Это просто приятное местечко с магазинчиками и коттеджами, разбросанными вдоль восхитительных песчаных пляжей, а на дорожном указателе Ардмора вас приветствует гэльское Failte, что означает «Добро пожаловать».

Именно сочетание древней истории и искреннего простодушного гостеприимства и привлекло Тревора Маги. Правда, не только это: в Ардморе и Олд Пэриш его корни – дед и отец родились в маленьком домишке на берегу Ардморской бухты, дышали этим морским воздухом и, вполне возможно, цепляясь за материнскую руку, заходили в эти лавки и гуляли по берегу вдоль прибоя.

Дед Тревора покинул свою деревню и свою страну и увез в Америку жену и маленького сына. Насколько знал Тревор, дед никогда не приезжал на родину и старательно ограждал себя даже от воспоминаний. Похоже, не только расстояние, но и горькая обида разделяли старика и его родину. Об Ирландии, Ардморе и родне старшего Денниса Маги в семье говорили редко. Может, именно поэтому Ардмор, окутанный ностальгической дымкой, с детства будил в Треворе любопытство.

Выбирая место для нового проекта, Тревор руководствовался прежде всего личными мотивами. Он мог себе это позволить – дела его шли успешно, поскольку, как дед и отец, строил он качественно.

Дед его поначалу зарабатывал на жизнь, возводя кирпичные стены собственными руками, а состояние сколотил, перепродавая недвижимость во время и после Второй мировой войны. Постепенно покупка и продажа стали его основным бизнесом, а строили теперь те, кого он нанимал.

Старый Маги не вспоминал со слезами на глазах свои первые трудовые годы, да и ностальгии по далекой родине Тревор в нем не замечал. Старик вообще был скуп на проявления каких бы то ни было чувств.

Вместе с холодной расчетливостью деда и деловой хваткой отца Тревор унаследовал от них сердце и руки строителя. Все это, как и чуточку сентиментальности, он собирался вложить в новое детище – традиционное здание для традиционной музыки – и мысленным взором уже видел свой театр, в который хотел объединить в один комплекс со знаменитым в этих краях «Пабом Галлахеров».

Сделка с Галлахерами была оформлена и земля распланирована под строительство еще до того, как Тревор сумел перекроить свое загруженное расписание и вырваться в Ардмор. И вот теперь он здесь и собирается не только наблюдать и подписывать чеки, но и приложить к этой стройке руки.

Утром Тревор покинул коттедж, арендованный на время пребывания в Ардморе, в джинсовой куртке и с дымящейся кружкой кофе в руках. И вот, лишь несколько часов спустя, куртка отброшена в сторону, а по позвоночнику под влажной рубашкой струится пот. Если перетаскиваешь все утро тяжеленные мешки, неудивительно, что потеешь даже в мае, даже в столь умеренном климате.

Тревор отдал бы сейчас сотню фунтов за кружку холодного пива.

Паб всего в нескольких шагах, там уже идет бойкий обмен живительной влаги на звонкую монету. Однако вряд ли он имеет право утолять жажду прохладным «Харпом», если сам строго-настрого запрещает своим работникам выпивать во время рабочего дня.

Тревор расправил плечи, покрутил шеей. Монотонно грохотала бетономешалка, выкрикивались распоряжения, а в ответ раздавались не менее громкие отклики. Тревора никогда не раздражали эти звуки – музыка труда, как он их называл.

Умением находить радость в тяжелом труде наградил его отец. «Учись с самого низу», – не уставал повторять он, и Тревор – третье поколение строителей Маги – свято следовал отцовскому завету. Более десяти лет – пятнадцать, если считать летние каникулы, проведенные на стройках, – он учился всему, что включал в себя строительный бизнес. Через головную боль и кровавые ссадины, через ноющие мышцы.

Правда, теперь, в свои тридцать два года, в кабинетах и залах заседаний он проводил больше времени, чем на строительных лесах, но не отказывал себе в удовольствии помахать иногда молотком, чем здесь, в Ардморе, на строительстве своего театра собирался натешиться вволю.

Тревор остановил взгляд на маленькой женщине в линялой кепке и высоких заляпанных сапогах. Малышка обошла бетономешалку, взмахнула рукой и, когда жидкий бетон заскользил вниз по желобу, перелезла через гору песка и щебня. Вскоре по ее приказу бетономешалка замерла, женщина и еще несколько рабочих с лопатами стали разравнивать густую бетонную жижу.

Бренна О’Тул. Тревор радовался, что поверил интуиции и нанял прорабами Бренну и ее отца, то есть компанию «О’Тул и О’Тул». Три дня, проведенные в Ардморе, наглядно продемонстрировали: он сделал верный выбор не только потому, что О’Тулы и впрямь оказались классными строителями, но и потому, что благодаря их знанию местных обычаев и жителей работа спорится, все счастливы и стараются изо всех сил.

Связь с общественностью, вернее, дружба с общественностью в подобном проекте важна не меньше, чем крепкий фундамент.

Когда Бренна закончила разравнивать бетон, Тревор подошел, ухватил ее за руку и выдернул из тягучей жижи.

– Спасибо. – Бренна воткнула лопату в землю, оперлась на нее и, несмотря на грязные сапоги и линялую кепку, стала похожа на изящную фею. Наверное, благодаря молочно-белому ирландскому личику и огненно-рыжим прядям, выбившимся из-под кепки. – Тим Райли говорит, что дождя не будет еще дня два, а он редко ошибается в прогнозах. Думаю, мы успеем закончить фундамент раньше, чем начнутся проблемы с погодой.

– Вы значительно продвинулись до моего приезда.

– А то! Как только вы дали отмашку, мы не стали ждать. У вас будет хороший, прочный фундамент, мистер Маги, и точно в срок.

– Зовите меня Трев.

– Так точно, Трев. – Бренна сдвинула кепку на макушку, вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза. Парень был на добрый фут выше ее, хоть она была в сапогах на толстой подошве. – Отличную бригаду вы прислали из Америки.

– Поскольку я сам тщательно отбирал их, возражать не стану.

Его тон показался Бренне не очень любезным, но и враждебным его нельзя было назвать.

– Значит, женщины ваш отбор не выдерживают?

Губы Тревора растянулись, улыбка словно расплылась по его лицу, добралась до глаз цвета торфяного дыма.

– Я выбираю женщин так часто, как только возможно. Для работы и вне ее. Я привлек к этому проекту одного из моих лучших плотников. Она прилетит на следующей неделе.

– Значит, мой кузен Брайан не ошибся. Он говорил, что вам важна лишь квалификация, а мужчина или женщина, не имеет значения. Много успели за утро, – добавила Бренна, кивнув на бетономешалку. – Этой тарахтелке еще громыхать и громыхать, а завтра из отпуска возвращается Дарси. Должна предупредить, нам всем не поздоровится.

– По-моему, вполне приятный шум. Строительный.

– Я тоже так думаю.

Они помолчали в совершенном согласии, глядя на чудовище, изрыгающее очередную порцию бетона.

– Позвольте угостить вас ланчем, – предложил Тревор.

– Позволяю. – Бренна свистом привлекла внимание отца, покрутила рукой, словно зачерпывала еду, призывая его присоединиться. Мик с улыбкой отмахнулся и вернулся к работе.

– Он на седьмом небе от счастья, – заметила Бренна, отходя в сторону, чтобы почистить сапоги. – Самое великое счастье для Мика О’Тула – оказаться посреди стройки, и чем грязнее, тем лучше. – Она потопала, стряхивая последние ошметки грязи, и направилась к кухонной двери. – Надеюсь, пока вы здесь, осмотрите окрестности, необязательно отдавать все время работе.

– Да, я собираюсь осмотреться.

Разумеется, он получил подробнейшие отчеты о туристических маршрутах, состоянии местных дорог и шоссе, соединяющих живописное местечко Ардмор с крупными городами, но намеревался вникнуть во все на месте. И дело не только в практической необходимости, уже более года его необъяснимо влекло в Ирландию, в Ардмор. Эти места даже стали ему сниться.

– А вот и красивый мужчина за своей любимой работой! – воскликнула Бренна, распахивая дверь кухни. – Чем угостишь нас сегодня, Шон?

Долговязый парень с взлохмаченными черными волосами и туманно-голубыми глазами отвернулся от огромной древней плиты.

– Блюдо дня – суп из местной свеклы и сэндвич с мясом. Добрый день, Тревор. Эта девушка вас еще не загоняла?

– Пока нет, но старается изо всех сил.

– А что мне остается, если мужчина моей жизни никогда не торопится? Шон, ты случайно не забыл, что хотел показать Тревору еще парочку мелодий?

– Так занят, угождая молодой жене, что минутки свободной не остается. Она требовательное создание. – Шон обхватил обеими ладонями личико Бренны и поцеловал. – Выметайся из моей кухни. Без Дарси я еле справляюсь.

– Она вернется завтра, и к этому часу ты успеешь проклясть ее дюжину раз.

– Поэтому я по ней и скучаю. Передайте свой заказ Шинед. Она славная девушка, просто ей пока не хватает практики.

– Шинед – подруга моей сестры Мэри Кейт, – пояснила Бренна Тревору, открывая дверь в зал. – Безобидная особа, правда, немного рассеянная. Хочет выйти замуж за Билли О’Хару, предел ее мечтаний на сегодняшний день.

– А как относится к этому Билли О’Хара?

– Билли пока держит рот на замке. Привет, Эйдан.

– И тебе привет. – Самый старший из Галлахеров обернулся, не снимая руки с пивных кранов. – Будете обедать?

– Будем. Вижу, тебе не до нас.

– Благослови, боже, автобусные экскурсии. – Подмигнув, Эйдан запустил по стойке две пинтовые кружки в страждущие руки посетителей.

– Хочешь отправить нас на кухню?

– Вовсе нет, разве что вы спешите. – Взгляд его синих глаз, более ярких, чем у младшего брата, скользнул по залу. – Обслуживание будет помедленнее, чем обычно, но пара столиков осталась.

– Спросим босса. – Бренна повернулась к Тревору: – Где хотите пообедать, Тревор?

Тревор решил совместить приятное с полезным: пообедать и заодно понаблюдать, как идут дела.

– Давайте сядем за столик.

Он последовал за Бренной и уселся рядом с ней за одним из массивных столов. Вокруг жужжали разговоры, колебалась пелена дыма, пропитанная пивным духом.

– Выпьете кружечку? – спросила Бренна.

– Только после работы.

Улыбнувшись, Бренна оттолкнулась и покачалась на стуле.

– Как я и слышала от некоторых рабочих. Говорят, в том, что касается выпивки, вы тиран.

Тревор не возражал против слова «тиран». Оно всего лишь означало, что он держит все под контролем.

– Верно говорят.

– Я вот что вам скажу, в наших краях у вас могут возникнуть с этим трудности. Многие из тех, кто будет работать на вас, выросли на «Гиннессе», он для них все равно что материнское молоко.

– Я сам люблю «Гиннесс», но если мужчина или женщина работает на меня, придется смириться с молоком.

– Похоже, вы крепкий орешек, Тревор Маги, – рассмеялась Бренна. – Ладно, расскажите-ка, нравится ли вам жить в коттедже на Эльфийском холме.

– Очень нравится. Там удобно, уютно, тихо, а от видов просто дух захватывает. Именно то, что я искал, поэтому я вам очень благодарен.

– Ради бога, живите на здоровье. Коттедж теперь в семье. Думаю, Шон скучает по той кухоньке, ведь дом, который мы строим, еще далек от завершения. – Бренна посерьезнела, задев больную тему. – Едва пригоден для жилья, но я решила по выходным приналечь на кухню, так что Шон скоро станет гораздо счастливее.

– Я бы с удовольствием взглянул на ваш дом.

– Правда? – Бренна вскинула голову. – Добро пожаловать в любое время. Я объясню, как нас найти. Надеюсь, вы не обидитесь на мои слова, но я не ждала, что с вами будет так легко и просто.

– А что вы ждали?

– Ну, что-то вроде акулы большого бизнеса. Я вас не задела?

– Нисколько. И мое поведение зависит от вод, в которых я плаваю. – Тревор оглянулся, увидел жену Эйдана, и его глаза потеплели. Он привстал, однако Джуд остановила его взмахом руки.

– Нет, я к вам не присоединюсь, но спасибо. – Она положила ладонь на выпирающий живот. – Здравствуйте, я Джуд Фрэнсис, и сегодня я вас обслуживаю.

– Вы не должны проводить весь день на ногах и носить подносы.

Джуд со вздохом достала блокнот из кармана фартука.

– Вы говорите точно как Эйдан. Я отдыхаю по мере необходимости и не ношу ничего тяжелого. Шинед одной не управиться, хоть я с ней и повозилась.

– Не тревожьтесь, Тревор. Моя мамочка в день, когда я родилась, копала картошку, а после родов встала к плите ее жарить. – Тревор недоверчиво прищурился, и Бренна довольно заулыбалась. – Ну, может, и нет, но держу пари, что запросто смогла бы. Джуд, если не возражаешь, мне суп дня и стакан молока, – добавила она.

– То же самое и сэндвич, пожалуйста.

– Отлично. Сейчас принесу.

– Она крепче, чем кажется, – сообщила Бренна, когда Джуд отошла к другому столику. – И упрямее. Теперь, найдя, так сказать, свое место в жизни, она с еще большим пылом пытается доказать, что может делать все то, что делают местные женщины. Не волнуйтесь, Эйдан не позволит ей перетрудиться, он ее обожает.

– Да, я заметил. Похоже, мужчины Галлахеры очень преданы своим женщинам.

– Попробовали бы они быть другими, им бы не поздоровилось. – Расслабившись, Бренна откинулась на спинку стула, стянула кепку, и рыжие кудри рассыпались по плечам. – Вы не находите Ардмор слишком захолустным после Нью-Йорка?

Тревор вспомнил стройплощадки, на которых проводил уйму времени: грязевые оползни, наводнения, палящую жару.

– Вовсе нет. По отчетам Финкла я точно так все себе и представлял.

– Ах да, Финкл. – Бренна прекрасно помнила разведчика Тревора. – Вот человек, без сомнения предпочитающий городские удобства. А вы, значит, не такой привередливый?

– Я очень привередливый кое в чем. Вот почему я включил многое из вашего эскиза в проект театра.

– Спасибо за комплимент. – Тревор и в самом деле не мог бы сказать ей ничего более приятного. – Да, я не просто так спросила вас о коттедже. Я его очень люблю, но сомневалась, что вам он подойдет. Ну, я думала, что человек с вашими привычками предпочел бы поселиться в гостинице на утесе. Там круглосуточное обслуживание, ресторан и все такое.

– В гостиничном номере со временем начинаешь чувствовать себя как в клетке. И мне очень интересно гостить в доме, где родилась и жила женщина, помолвленная с одним из моих предков.

– Старая Мод была чудесной женщиной. – Бренна посмотрела Тревору прямо в глаза, следя за его реакцией. – Провидицей. Она похоронена на утесе у источника Святого Деклана, и там можно даже почувствовать ее присутствие. А в коттедже теперь не она.

– А кто же?

Бренна вскинула брови:

– Так вы не слышали легенду? Ваш дедушка родился здесь и ваш отец тоже, хоть он был совсем маленьким, когда они уплыли в Америку. Но он приезжал сюда много лет назад. Неужели ни один из них не рассказывал вам историю Красавицы Гвен и принца Кэррика?

– Нет. Значит, в коттедже обитает Красавица Гвен?

– Вы ее видели?

– Нет. – Тревору почти не рассказывали в детстве легенд или мифов, однако в нем текла и ирландская кровь, так что он искренне заинтересовался. – В коттедже чувствуется женское присутствие, еле уловимое, но определенно женское.

– Вы правы.

– Кто она была? Думаю, если я разделяю кров с привидением, то должен хоть что-то о ней знать.

Бренна не ощутила ни пренебрежения, ни насмешки над ирландскими суевериями в его вопросе, только интерес.

– Опять вы меня удивляете. Минуточку, я сейчас вернусь.

«С ума сойти, – подумал Тревор, зачарованно глядя ей вслед, – у меня есть личное привидение».

Иногда он действительно чувствовал нечто едва уловимое в старых зданиях, на пустых участках, на заброшенных полях. Только ни о чем подобном не говорят на заседаниях советов директоров или с рабочими за стаканчиком холодного пива, разумеется, после тяжелого трудового дня. Обычно не говорят. Но здесь все иначе.

Тревора теперь интересовало все, что связано с Ардмором и его окрестностями. Хорошая легенда с привидением привлечет сюда людей так же, как и настоящий ирландский паб. Атмосфера очень важна, а «Паб Галлахеров» создает именно ту атмосферу, которую он искал, когда задумал строить свой театр. Старое дерево, потемневшее от времени и копоти, в сочетании с кремовыми стенами, каменным очагом, низкими столами и лавками.

А барная стойка просто произведение искусства – и это украшение паба Галлахеры протирают и полируют, не щадя сил. Возраст посетителей – отдельная песня – от младенцев на материнских руках до словно приросшего к табурету в дальнем конце стойки самого древнего старика, какого Тревор видел в своей жизни.

Здесь были и местные – судя по тому, как они сидели, курили, потягивали пиво, – и втрое больше туристов с сумками для фото и видеокамер под столами и картами, и путеводителями, разложенными на столешницах.

Разноязыкая, разноголосая речь, но преобладает чудесная напевность и приятный мягкий акцент, которые его дедушка с бабушкой сохранили до последних дней.

Скучали ли они по ирландской речи? Почему так никогда и не побывали в Ирландии? Какие горькие воспоминания удерживали их вдали от родины? Ну, как бы там ни было, любопытство перескочило через поколение и привело сюда их внука.

А самое интересное было то, что он узнал Ардмор и вид из коттеджа. Даже сейчас он знает, что увидит, поднявшись на скалы. Словно сделанные кем-то фотографии всю жизнь хранились в самых укромных уголках его памяти.

Но на тех немногих фотографиях, что сохранились у дедушки с бабушкой, не было никаких пейзажей, а отец приезжал сюда один раз, когда был еще моложе, чем Тревор сейчас, и его воспоминания были весьма отрывочными.

Правда, в отчетах Финкла были фотографии и подробные описания, однако Тревор точно знал, что увидит, еще до того, как раскрыл первую папку.

Генетическая память? Тревор не очень-то верил в такие вещи. Одно дело унаследовать отцовские глаза, их цвет, форму или дедовы руки и его деловую хватку. Но как можно через кровь передать память?

Тревор разглядывал посетителей, и ему даже в голову не приходило, что, сидя здесь в рабочей одежде, он практически не отличается от местных, и уж точно никто не принял бы его за туриста. У него были светлые волосы, узкое худое лицо, характерное скорее для интеллектуала, а не бизнесмена. Женщина, на которой он чуть не женился, как-то сказала, что такое лицо мог бы вылепить гениальный, но безумный скульптор. Тревор мог показаться резким, неуступчивым, а шрам на подбородке – память о торнадо в Хьюстоне, осыпавшем его стеклянными осколками, – лишь усиливал впечатление непреклонности. А еще лицо Тревора Маги редко выдавало истинные чувства, и только в том случае, если это было выгодно Тревору Маги.

Пока он сидел в одиночестве, его лицо сохраняло отчужденное выражение, но в тот момент, когда к столу вернулись Бренна и Джуд, его озарила улыбка. Поднос, как он заметил, несла Бренна.

– Я попросила Джуд немного передохнуть и рассказать вам о Красавице Гвен, – объяснила Бренна, разгружая поднос. – Наша Джуд – шанахи.

Увидев вопросительно выгнувшиеся брови Тревора, Джуд покачала головой.

– Рассказчица, это по-гэльски. Но я вовсе не шанахи, я просто…

– А кто ждет выхода своей книги и пишет новую? Знаете, Тревор, первая книга Джуд поступит в продажу в конце лета. Если будете искать кому-то подарок, лучше не найдете. Не забудьте, когда отправитесь по магазинам.

– Бренна, перестань! – воскликнула Джуд.

– Не забуду, – пообещал Тревор. – Некоторые из баллад Шона основаны на легендах. Это старая и уважаемая традиция.

– Ой, ему бы понравились ваши слова. – Улыбаясь во весь рот, Бренна подхватила поднос. – Джуд, посиди, я помогу Шинед и подстегну ее за тебя. Начинай, я уже сто раз слышала.

– Ее энергии хватит на двадцать человек. – Джуд и в самом деле немного устала и с удовольствием взяла в руку чашку с чаем.

– Я рад, что нашел ее для этого проекта. Или она меня нашла.

– Поскольку вы оба хитрецы, думаю, вы нашли друг друга. – Джуд поняла, что сказала, и поморщилась. – Я в хорошем смысле.

– Я так и понял. Что, ваш малыш уже толкается? Я это понял по вашему лицу, – пояснил Тревор. – Моя сестра только что родила третьего.

– Третьего? – с благоговением выдохнула Джуд. – Иногда я с ужасом думаю, как справлюсь с одним. Он такой активный, но ему придется подождать еще пару месяцев. – Она погладила свой живот. – Если вы не знаете, чуть больше года назад я постоянно жила в Чикаго.

Тревор неопределенно хмыкнул. Разумеется, он знал. Полученные им отчеты были весьма подробными.

– Я планировала прожить здесь шесть месяцев. В коттедже, где когда-то жила моя бабушка после смерти своих родителей. Она унаследовала этот коттедж от своей кузины Мод после ее смерти. Она умерла незадолго до моего приезда.

– Женщина, с которой был помолвлен мой двоюродный дед.

– Да. В день моего приезда шел дождь. Я решила, что заблудилась. Я в самом деле заблудилась, и не только в пространстве. Меня все нервировало, я всего боялась.

– Вы приехали одна в чужую страну, – произнес Тревор. – Не очень-то похоже на пугливую женщину.

– Эйдан тоже так говорит. – Джуд почувствовала себя свободнее. – Наверное, я просто не подозревала тогда, на что способна. В общем, я свернула на улицу, вернее, в проулок, увидела домик под соломенной крышей и женщину в окне на втором этаже. Она была очень красивой и печальной, а по плечам струились светлые-светлые волосы. Наши взгляды встретились, а потом подкатила Бренна. Оказалось, что я случайно наткнулась на собственный коттедж, а в окне я видела Красавицу Гвен.

– Привидение?

– Да, привидение. Кажется невероятным, правда? И уж точно необъяснимым. Но я могу точно сказать, как она выглядела. Я даже нарисовала ее. А ведь, когда я приехала сюда, я знала о той легенде не больше, чем вы сейчас.

– Я с удовольствием послушаю.

– Тогда я вам расскажу.

Джуд подождала, пока вернувшаяся Бренна усядется и примется за еду, и начала рассказывать. Ее рассказ лился плавно и неспешно, словно подстраиваясь под слушателя. Тревор узнал о юной девушке, мать которой умерла при родах. Эта девушка, скромная и добродетельная, жила в домике на холме, заботилась о своем отце, ухаживала за домом и садом.

Под зеленым холмом, на котором стоял домик, раскинулся серебряный дворец эльфов, дворец, в котором жил и правил принц Кэррик, гордый и красивый. У него были длинные, черные как вороново крыло волосы и пронзительно-синие глаза. И однажды Кэррик увидел Гвен, а Гвен увидела Кэррика.

Они полюбили друг друга, эльф и смертная девушка, и по ночам, когда все спали, он прилетал за ней на огромном крылатом коне. Они никогда не говорили о любви, ибо гордость смыкала их уста. Но однажды ночью отец девушки проснулся и увидел дочь, эльфа и крылатого коня. В страхе за нее он сосватал ее за другого и приказал ей выйти замуж незамедлительно.

Кэррик полетел на крылатом коне к солнцу, собрал огненные искры в серебряный кошель. Когда Гвен вышла к нему перед свадьбой, он открыл кошель, высыпал бриллианты, сокровища солнца, к ее ногам и сказал ей: «Я принес тебе сокровища солнца. Это моя страсть к тебе. Прими их и меня». Он обещал ей бессмертие и жизнь в роскоши, но ни слова не произнес о любви. Гвен отказала ему, отвернулась от него, и бриллианты, лежавшие на земле, превратились в цветы.

Еще дважды приходил к ней Кэррик. Во второй раз – когда она носила под сердцем своего первого ребенка. Из серебряного мешочка он высыпал жемчужины, слезы луны, собранные для нее. «Это слезы луны, – сказал он ей. – Они – мое томление по тебе». Но томление не любовь, а она принадлежала другому. Когда Гвен отвернулась от Кэррика, жемчужины превратились в луноцветы.

Время шло. Гвен растила своих детей, потом внуков, ухаживала за больным мужем, похоронила его и совсем состарилась. А Кэррик все тосковал в своем дворце и по ночам летал по небу на белом крылатом коне.

Однажды бросился он в морские глубины и дальше в океан, вырвал сердце океана и пришел к Гвен в третий раз. Он высыпал к ногам Гвен свой последний дар – сверкающие сапфиры – его верность ей. Гвен в отчаянии разрыдалась, ибо было слишком поздно. Так она и сказала ему. Она никогда не стремилась ни к бессмертию, ни к роскоши, ей была нужна только его любовь. Если бы он сказал, что любит ее, может, она и отбросила бы страхи и покинула свой мир ради него. Когда и на этот раз она отвернулась от него, сапфиры превратились в цветы. Ослепленный гневом и болью, Кэррик наложил страшное заклятье. Не найти ей покоя без него, и не увидят они друг друга, пока трижды не встретятся влюбленные, не примут друг друга, не рискнут своими сердцами, поняв, что любовь превыше всего.

Триста лет, думал Тревор, входя в домик, где жила и умерла Гвен. Долгое ожидание. Он выслушал неторопливый напевный рассказ Джуд, ни разу не прервав ее. Он даже не намекнул ей, что эта история каким-то странным образом была ему знакома. Она снилась ему.

Как не сказал он Джуд и того, что мог бы описать Гвен вплоть до глаз цвета морской волны и нежного овала лица. И ее он видел во сне. И, как понял, чуть не женился на милой Сильвии потому, что она напоминала ему тот образ из сна. Поднимаясь по лестнице, Тревор вспомнил, как искренне надеялся, что у них все получится. Не получилось. Даже сейчас это воспоминание было болезненным. В конце концов оказалось, что они не подходят друг другу.

Сильвия поняла это первой и тактично отпустила его прежде, чем он сам признал, что уже смотрит на дверь. Может, именно это и беспокоило его больше всего. Ему не хватило мужества положить конец их отношениям. И, хотя Сильвия простила его, он себя еще не простил.

Тревор уловил легкий аромат сразу, как вошел в спальню. Тонкий, женственный аромат, словно от розовых лепестков, упавших на влажную от росы траву.

– Привидение пользуется духами, – с веселым изумлением констатировал он. – Ну а сейчас, если вы скромница, пожалуйста, отвернитесь. – Тревор быстро разделся догола и направился в ванную комнату.

Остаток вечера он провел в делах. Разбирал накопившиеся документы, просматривал факсы – все необходимое офисное оборудование он привез с собой, – отсылал ответы. Закончив, он вознаградил себя за труды бутылкой пива и вышел на крыльцо. В последних отсветах уходящего дня в пронзительной тишине одна за другой вспыхивали на небе первые звезды.

Тим Райли, кем бы он ни был, похоже, прав. Дождь пока не намечается. Фундамент нового здания успеет затвердеть.

Возвращаясь в дом, Тревор краем глаза заметил в вышине какое-то движение, словно серебристо-белое размытое пятно пронеслось по темнеющему небу. Однако когда он оглянулся и прищурился, то не увидел ничего, кроме мигающих звезд и лунного серпа.

Падающая звезда, решил Тревор. Ну, ладно привидение, с привидением он уже смирился. Однако принц эльфов на крылатом коне – это совсем другая история… правда, когда Тревор запирал на ночь дверь коттеджа, ему послышалось, будто где-то вдалеке звучат флейты и трубят трубы.

2

Дарси Галлахер снился Париж и над ним безоблачное голубое небо. Теплым весенним днем она прогуливалась по Левому берегу, вдыхая аромат цветов, а самым приятным ощущением, пожалуй, была тяжесть фирменных пакетов в руках.

В своих снах Дарси владела Парижем не только в короткую неделю отпуска, а бесконечно. Она с удовольствием просидела бы час, а то и два за столиком уличного кафе, цедя изумительное вино и наблюдая, как мир – ибо окружающее казалось ей целым миром – неспешно проплывает мимо.

Длинноногие женщины в модных платьях, мужчины, не сводящие с них восхищенных глаз. Старушка на красном велосипеде с торчащими из пакета свежими багетами, опрятные ребятишки в школьной форме, парочками вышагивающие за чопорной учительницей.

Все они принадлежали Дарси, как и проносящиеся мимо машины, и цветочный лоток на углу. Ей вовсе не надо было взбираться на Эйфелеву башню, чтобы весь Париж лежал у ее ног.

Дарси сидела в уличном кафе, смаковала вино и идеальной зрелости сыр, слушала музыку принадлежащего ей города: воркование вездесущих голубей, резкий свист рассекающих воздух крыльев, когда несметная стая дружно взлетала, испуганная раздраженным ревом автомобильных сигналов, перестук тонких высоких каблучков по асфальту, смех влюбленных.

Дарси счастливо вздохнула… и вздрогнула от неожиданно ворвавшегося в ее блаженство раската грома. Она взглянула на небо. С запада подкрадывались темные грозные тучи. Дрожащий солнечный свет пронзал обманчивые сумерки, предшествующие буре. Громыхание стало ритмичным и таким невыносимым, что Дарси вскочила, хотя окружающие спокойно сидели, шли, переговаривались, словно ничего странного не видели и не слышали.

Подхватив свои пакеты, Дарси метнулась в поисках безопасного укрытия, но тут ярко-голубая молния пронзила потемневшее небо и вонзилась в землю у ее ног.

Судорожно дыша, с бешено бьющимся сердцем, Дарси раскрыла глаза и уставилась… в потолок собственной комнаты над пабом, а не в бурное парижское небо. Родные стены и спокойный утренний свет принесли некоторое утешение. Еще больше успокоили разбросанные по всей комнате парижские безделушки и шмотки.

Ну что ж, она вернулась в реальную жизнь с вполне реальными трофеями.

Прошедшая неделя обернулась идеальным подарком на день рождения, и неважно, что она сделала его себе сама. Правда, в сбережениях теперь зияет огромная брешь, но зачем нужны сбережения, если не потворствовать хотя бы изредка своим капризам? А шикарно отметить первое двадцатипятилетие – святое дело!

Ничего, она все возместит и, испробовав вкус роскошной жизни, отныне станет путешествовать регулярно. На следующий год Рим или Флоренция, а может, Нью-Йорк – что угодно, но непременно что-нибудь потрясающее. Она сегодня же создаст отпускной фонд Дарси Галлахер.

Как же ей не терпелось убраться отсюда, увидеть что-то, даже неважно что, лишь бы не то, что она видит каждый божий день. К беспокойству она привыкла, даже считала его неотъемлемой частью своей жизни, но в последнее время оно металось в ней, рыча и огрызаясь, будто пантера в клетке, и рвалось наружу, готовое наброситься на людей, которых она любит больше всех на свете.

Лучшее, что она могла сделать для себя и своих близких, – хоть ненадолго убраться подальше. И помогло. Беспокойство еще тлело в ней, но то звериное бешенство угасло.

Она даже радовалась возвращению домой и с нетерпением предвкушала встречу с родными и друзьями. Ей не терпелось поделиться незабываемыми впечатлениями от тех ослепительных семи дней.

А сейчас, пожалуй, пора вставать. Она вернулась посреди ночи и, несмотря на усталость, порылась в чемоданах, любуясь покупками, – на большее сил не хватило. Необходимо разобрать свои вещи, отложить купленные подарки – она не из тех женщин, кто в состоянии долго терпеть беспорядок.

Как же она соскучилась по родным! Даже наслаждаясь прогулками по Парижу, его поразительными видами, самим изумлением от того, что она в Париже(!), она не раз ловила себя на том, что скучает. Она не ожидала от себя ничего подобного!

Но по работе она точно не скучала. О чем ей скучать? О тяжелых подносах и пивных кружках? Какое же неземное удовольствие, когда – для разнообразия – обслуживают тебя! Однако ей хотелось поскорее спуститься вниз и посмотреть, как паб обходился без нее. Даже если это означало провести остаток дня на ногах.

Дарси потянулась, высоко подняла руки, помотала головой, с удовольствием ощущая, как мышца за мышцей просыпается тело. Все чудесно! И ни капельки не жаль потраченных денег. Она никогда ничего не растрачивает впустую – ни деньги, ни чувства. Только выбравшись из постели, Дарси осознала, что непрерывный грохот за окном вовсе не раскаты грома.

Она и не притворялась никогда, будто что-то понимает в строительстве, однако увиденное из собственного окна показалось ей кошмарным разгромом, оставленным бандой полоумных хулиганов. Окруженная горами строительного мусора и глубокими канавами, на площадке распласталась огромная бетонная плита, по углам которой торчали приземистые башни из каких-то блоков, ощерившихся металлическими прутьями. Венчала этот кошмар безобразная махина, перемалывающая что-то с отвратительным лязгом и чавканьем, а кучка работяг в грязных комбинезонах и сапогах с воодушевлением наваливала новые груды мусора и каких-то конструкций.

При виде Бренны в сдвинутой на затылок кепке и в измазанных почти до колен сапогах, своей лучшей подруги, а теперь и сестры, Дарси умилилась чуть ли не до слез.

И признала, страдая от угрызений совести, что прочь из дома ее гнала не только жажда путешествий, но и свадьба Бренны и Шона и восторженное ожидание первенца Эйданом и Джуд. Разумеется, она радовалась их счастью, не могла не радоваться, но чем счастливее они были, тем сильнее разрасталось в ней непонятное беспокойство и смутная тревога.

Ей хотелось погрозить небу кулаками и потребовать ответа на рвущие душу вопросы: а где мое? когда я получу то, что причитается мне?

Эгоистично и грешно, но ничего с этим поделать она не могла.

Ладно, она вернулась, и – будем надеяться – к лучшему.

Дарси смотрела, как подруга обходит котлован, помогает одному из строителей перетащить блоки. Бренна в своей стихии. Довольна, как щенок, растолкавший собратьев и присосавшийся к мамке. Дарси уже решила было распахнуть окно и окликнуть подругу, но замерла, представив, какой сбой произойдет в слаженной работе строительной бригады при виде высунувшейся из окна растрепанной женщины в ночной рубашке.

А с другой стороны, почему бы и нет? Дарси приоткрыла окно и только сейчас заметила мужчину, наблюдавшего за ней. И, похоже, давно.

Высокий. Ей всегда нравились высокие мужчины. С непокрытой головой. Ветер без помех ерошил его волосы цвета жженого сахара. Грубая рабочая одежда сидела на нем гораздо лучше, чем на большинстве строителей, каких Дарси доводилось видеть. Может, это как-то связано с его безупречной фигурой и ростом, а может, с уверенностью, которой парень просто лучился, как солнце – теплом и светом. Или с высокомерием.

Дарси не дрогнула под его пристальным взглядом. Ее никогда не выводило из себя чужое высокомерие, поскольку свое било через край.

Ну что же, парень, с тобой можно неплохо развлечься, подумала она. Красивое лицо, дерзкий взгляд. А если ты можешь связать пару слов в приличном разговоре, пожалуй, не жалко потратить на тебя немного времени. Разумеется, если ты не женат.

Хотя, даже если женат, легкий флирт никому не навредит, поскольку между Дарси Галлахер и парнем, который живет от зарплаты до зарплаты, ничего серьезного быть не может.

В общем, она ему улыбнулась. Медленно, тепло, многозначительно. Затем коснулась пальчиком своих губ и послала ему воздушный поцелуй. Увидела, как сверкнули в одобрительной ухмылке его зубы, и исчезла из виду.

Дарси никогда не сомневалась в том, что мужчину необходимо покинуть не только с разгоревшимися желаниями, но и в восхищенном изумлении.

Ну и женщина, думал Тревор, сногсшибательная женщина! Он никак не мог прийти в себя. Если это Дарси Галлахер, а скорее всего, это именно она, понятно, почему даже у беспристрастного Финкла заплетался язык и разгорались глаза при одном упоминании ее имени.

Потрясающая красотка, и ему не терпелось получше рассмотреть ее. Пока он составил лишь общее впечатление: темные вьющиеся волосы, белая кожа, красивое лицо. И никакой притворной скромности. Девушка открыто смотрела ему в глаза и оценивала его, как он оценивал ее, а небрежным воздушным поцелуем определенно заработала победные очки. Но ему почему-то показалось, что ее красота не проснулась еще, что ли.

Пожалуй, Дарси Галлахер будет отличным развлечением, пока он в Ардморе.

Тревор легко подхватил несколько блоков и понес их Бренне.

– Качество смеси вас устраивает? – спросил он, кивнув на желоб со свежим раствором.

– Вполне. Хорошая консистенция. Цемент уходит быстро, но я думаю, нам хватит.

– Если увидите, что заканчивается, закажите, сколько сочтете нужным. Кажется, ваша подруга вернулась из отпуска.

– Угу. – Бренна стряхнула лишнюю смесь со скребка, не сразу сообразив, что он сказал, затем вскинула голову и радостно повернулась к окну. – Дарси?

– Копна черных волос, озорная улыбка. Красотка.

– Точно Дарси.

– Я заметил ее вон в том окне. Если хотите повидаться, можете сделать перерыв.

– Спасибо. – Но Бренна не стала бросать работу. – Она только взглянет на меня и захлопнет дверь перед моим носом. Дарси не позволит мне втащить грязь в свою чистенькую квартирку. Я повидаюсь с ней днем.

Бренна ловко разгладила смесь, подхватила следующий блок.

– Тревор, должна вас предупредить, она разобьет сердца всем вашим парням. Редкий мужчина безразлично пройдет мимо нашей Дарси.

– Если мы не выбиваемся из графика, сердечные дела моих служащих меня не касаются.

– О, я не позволю им нарушить график, а Дарси подарит им счастливые мечты. И раз мы вспомнили о графиках, думаю, к концу недели мы закончили бы прокладку труб в том углу, но заказанную на сегодняшнее утро трубу не доставили. Хотите, чтобы я или отец выяснили, в чем дело?

– Нет, я займусь этим сам.

– Тогда, надеюсь, вы хорошенько надерете им задницы. Можете позвонить из кухни паба. Я утром, когда пришла, отперла заднюю дверь. Номера в моем блокноте.

– Спасибо, у меня тоже есть. Сегодня же вы получите трубу.

– Даже не сомневаюсь, – прошептала Бренна, когда Тревор направился к кухонной двери.

Тревор еще в первый день обратил внимание на безупречную чистоту этой кухни, поскольку во всех начинаниях одним из его важнейших требований была аккуратность. Он понимал, что Галлахеры не рассматривают его в качестве партнера в собственном бизнесе, но, с его точки зрения, паб теперь имел к нему непосредственное отношение.

Тревор выудил из кармана записную книжку. Его нью-йоркская секретарша пробьется к тому, кто непосредственно отвечает за доставку, и, если потребуется личное участие босса, перезвонит ему.

Он признавал, что заведенный им же порядок экономит время и энергию, но с превеликим удовольствием сам, как сказала Бренни, надирал бы задницы нерадивым партнерам.

Тревор ждал ответного звонка минут пять и успел углядеть большую жестяную коробку с печеньем. За те несколько дней, что он наведывался в паб, он сделал одно важное открытие: здесь печенье непременно домашнее и самое вкусное, какое он когда-либо пробовал. Успев насладиться медово-овсяным печеньем размером с собственный кулак, Тревор изничтожил несчастного диспетчера, даже не повысив голос, записал его фамилию на случай возможных рекламаций и получил клятвенные заверения в том, что труба будет доставлена к полудню.

С чувством выполненного долга Тревор завершил разговор и уже протягивал руку за очередным печеньем, когда на лестнице послышались шаги. Выбрав на этот раз печенье с ореховой начинкой, он прислонился к рабочему столу и приготовился хорошенько рассмотреть Дарси Галлахер.

Как и печенья Шона, девушка оказалась неотразимой.

Остановившись на нижней ступеньке лестницы, она удивленно приподняла брови. На фарфорово-белом лице сверкнули синие, как у братьев, глаза. Дарси оставила волосы распущенными, и черные как смоль и блестящие как атлас локоны рассыпались по плечам. А ее элегантный наряд был бы уместнее на Мэдисон-авеню, чем в Ардморе.

– Доброе утро. Зашли выпить чаю?

– Позвонить. – Не сводя с нее глаз, Тревор надкусил печенье. Ее голос, безошибочно ирландский и словно дымящийся, как горящий торф, был таким же сексуальным, как и вся она.

– Я приготовлю чай. У меня наверху закончилась заварка, а если я не выпью утром чаю, то весь день буду злиться. – Проходя к плите, Дарси мельком взглянула на Тревора. – Не хотите запить печенье? Или вам пора на работу?

– Могу задержаться на минутку.

– Вам повезло, что ваша начальница не слишком сурова. Маги, как я слышала, никому спуску не дает.

– Так оно и есть.

Пока закипала вода, Дарси достала и засыпала чай в заварочный чайник. При ближайшем рассмотрении парень оказался еще интереснее. Ей понравились резкие черты его лица, маленький шрам на подбородке, придающий ему отчаянный вид. Господи, как же она устала от покладистых мужчин! И обручального кольца не видно, хотя это еще ни о чем не говорит.

– Вы приехали на нашу стройку из самой Америки?

– Верно.

– Далековато от дома. Надеюсь, вы смогли привезти свою семью.

– Если вы имеете в виду жену, то я не женат. – Тревор разломил печенье и протянул ей одну половинку.

Он сделал это так непринужденно, что Дарси взяла с удовольствием.

– Значит, вы можете свободно переезжать с места на место вслед за работой. И чем же вы занимаетесь?

– Всем, что потребуется.

«О да, – подумала Дарси, откусывая кусочек печенья. – Опасный парень».

– Тогда я скажу, что очень полезно иметь рядом мастера на все руки.

– В ближайшее время уезжать отсюда я не собираюсь. – Тревор помолчал, пока она наливала себе чай. – Не хотите поужинать?

Дарси искоса взглянула на него, слегка улыбнулась:

– Разумеется, я не прочь иногда поужинать в интересной компании, но я только что вернулась из отпуска и не располагаю свободным временем. Мой брат Эйдан очень строго соблюдает рабочий график.

– Как насчет завтрака?

Дарси отставила чайник.

– Возможно, мне это понравилось бы. Возможно, вы повторите приглашение через день-другой, когда я войду в привычный ритм.

– Возможно, повторю.

Дарси немного удивилась и даже разочаровалась, когда он не стал настаивать на приглашении, поскольку привыкла к мужским уговорам. Однако, подавив разочарование, она достала кружку и для него.

– Так где вы живете в Америке?

– В Нью-Йорке.

– В Нью-Йорке? – Ее глаза восторженно засияли. – О, чудесно, не правда ли?

– По большей части.

– По-моему, это самый потрясающий город в мире. – Дарси обхватила свою кружку обеими руками. Ее взгляд мечтательно затуманился, как всегда, когда она представляла себе Нью-Йорк. – Может, не самый красивый. Красив Париж – такой соблазнительный, и лукавый, и сексуальный, похож на красивую женщину. А Нью-Йорк мне представляется мужчиной – требовательным, и азартным, и таким энергичным, что только бегом за ним и угнаться. – Дарси мысленно посмеялась над собой. – Вероятно, вам так не кажется, ведь вы живете там всю жизнь и привыкли.

– А вы вряд ли считаете Ардмор и его окрестности волшебными. – Ее брови снова изумленно выгнулись. – А ведь это укромный и почти идеальный уголок мира, куда вы можете возвращаться в любое время. И здесь тоже много энергии, но она сочетается с терпением, и не нужно ни за кем гнаться.

– Интересно, как со стороны смотрится то, что для других является повседневной жизнью. – Дарси налила ему чай. – Мне кажется, что мужчина, который так легко философствует за утренним чаем с печеньем, растрачивает свои таланты, таская кирпичи.

– Я запомню. Спасибо за чай. – Тревор направился к выходу, намеренно пройдя как можно ближе к ней, и заметил, что она пахнет так же соблазнительно, как выглядит. – Кружку я верну.

– Не забудьте. Шон знает все кухонные принадлежности вплоть до последней ложки.

– Как-нибудь еще подойдите к окну, – добавил Тревор, открывая дверь. – Мне понравилось смотреть на вас.

Когда он вышел, Дарси улыбнулась:

– Взаимно, Нью-Йорк.

Придумывая достойный ответ на следующее приглашение, Дарси прихватила чайничек и только сделала шаг к лестнице, как дверь распахнулась и в кухню в облаке сухой цементной пыли ворвалась Бренна:

– Ты вернулась!

– Не подходи. – За неимением щита Дарси выставила перед собой заварной чайник. – Боже, Бренна, на тебе раствора не меньше, чем на твоих кирпичах.

– На блоках, и ничего подобного. Не бойся, я не стану тебя обнимать.

– Только попробуй.

– Но я скучала по тебе.

Дарси хмыкнула, хоть признание и тронуло ее.

– Ты слишком увлечена ролью новобрачной, чтобы скучать по мне.

– Я все успеваю. Не поделишься тем, что у тебя в чайнике? У меня есть десять минут.

– Ладно, только, прежде чем плюхаться на стул, подстели газетку… Я тоже по тебе скучала, – призналась Дарси, доставая еще одну кружку.

– А я и не сомневалась. И все же это была чистой воды авантюра – лететь в Париж совсем одной. Тебе понравилось? – Бренна покорно расстелила на стуле газету. – Все получилось, как ты хотела?

– О да. Все, все, все: звуки и запахи, дома, магазины, кафе. Я могла бы целый месяц только глазеть по сторонам. Хорошо бы еще французы научились заваривать приличный чай. – Дарси отпила из своей кружки. – Но я прекрасно обходилась вином. И все такие стильные, даже когда совсем не стараются. Я накупила чудесной одежды. А какие надменные продавцы в бутиках! Забирают твои денежки, будто делают тебе огромное одолжение. Тоже интересный новый опыт.

– Я рада за тебя. Ты выглядишь отдохнувшей.

– Отдохнувшей? Да я за всю неделю почти глаз не сомкнула. Я… я подзарядилась. Конечно, я хотела отоспаться до начала смены, но этот грохот за окном и мертвого поднимет.

– Привыкай. Это надолго, но мы быстро продвигаемся.

– Из моего окна так не кажется. Просто перекопанная свалка.

– К концу недели мы закончим фундамент и начерно проложим трубы. У нас отличная команда. Рабочие из Нью-Йорка очень профессиональны, а местных мы с отцом сами отбирали. Маги терпеть не может халтурщиков. И он отлично знает каждый этап строительства, так что только успевай вертеться.

– То есть ты на седьмом небе от счастья.

– Конечно. И мне пора на работу.

– Подожди. Я привезла тебе подарок.

– Я так и знала.

– Сейчас принесу. Не хочу, чтобы ты наследила у меня.

– И это я знала, – вздохнула Бренна вслед взбежавшей по лестнице подруге.

– Без коробки! – крикнула Дарси сверху. – Меньше места занимает, хоть Джуд и подсказала взять лишний чемодан. Правда, твой подарок совсем маленький.

Дарси вернулась с фирменным пакетиком и с ужасом уставилась на руки Бренны.

– Нет, не трогай. Я сама. – Она освободила крохотный сверточек от папиросной бумаги и осторожно расправила переливающуюся зеленую ночную сорочку на тонких бретельках, коротенькую и почти прозрачную. – Шон обалдеет.

– Будет последним идиотом, если не обалдеет, – согласилась Бренна, закрыв рот и вновь обретя голос. – Я стараюсь представить себя в ней. – Ее глаза разгорелись озорным огнем. – Думаю, мне тоже понравится. Дарси, она прекрасна.

– Я поберегу ее, пока ты не отмоешься после смены.

– Спасибо. – Стараясь не прикасаться к Дарси грязным комбинезоном, Бренна осторожно чмокнула ее в щеку. – Только не обещаю думать о тебе, когда ее надену, и надеюсь, ты сама этого не хочешь.

– Ни в коем случае.

– И не показывай Шону, – предупредила Бренна. – Хочу его удивить.

Дарси с легкостью включилась в привычный рабочий ритм. Правда, Шон, получивший в подарок французскую кулинарную книгу, не желал ругаться, но в остальном все было так, будто она никуда не уезжала. И Дарси, хоть убей, не понимала, радоваться этому или злиться.

В дневную смену ей ни разу не удалось присесть. Кроме постоянных посетителей, с началом сезона нахлынули туристы да еще эти строители.

Всего лишь половина первого, думала Дарси, а в зале ни одного пустого стола. Слава богу, Эйдан нанял Шинед. Какая-никакая, а все же лишняя пара рук. Но, Матерь Божья, девчонка медлительнее больной улитки.

– Мисс! Кто-нибудь примет, наконец, заказ?

Англичане, частная школа, крайняя степень раздражения, оценила Дарси и растянула губы в обаятельной улыбке. Вообще-то обслуживала тот стол Шинед, но ее нигде не было видно.

– Простите. Что закажете?

– Два блюда дня и по бокалу «Смитвика».

– Пиво принесу, не успеете оглянуться. – Дарси пробилась к бару, приняв по пути еще три заказа, выкрикнула названия напитков Эйдану и прошмыгнула в кухню.

Изящество и любезность даже в экстремальных обстоятельствах, подумал Тревор, сидевший со своими парнями за дальним столиком, откуда было очень удобно наблюдать за безумно привлекательной мисс Галлахер.

Когда Дарси вернулась в зал, Тревор заметил воинственный огонь в ее глазах, тлеющий, даже когда она приветливо обслуживала туристов или дружески болтала с постоянными посетителями, и еще он заметил, что она постоянно обводит взглядом зал, словно выискивая кого-то. Когда ее взгляд наткнулся на появившуюся со стороны туалетов Шинед, то огонь вспыхнул с новой силой.

О, детка, тебе конец, посочувствовал Тревор, Дарси сжует тебя, не поморщившись, и выплюнет косточки. Именно так он сам поступил бы с ленивым подчиненным.

Тревор поставил Дарси наивысший балл за то, что она сдержала гнев, ограничившись испепеляющим взглядом и приказом заняться посетителями. Обеденный час пик не время для нагоняя, даже заслуженного. Интересно посмотреть на бедную Шинед после смены, хотя день и без того удачный, решил Тревор, увидев пробирающуюся к их столу Дарси.

– И что же принести на обед таким красивым мужчинам? – Дарси выдернула блокнот из кармашка фартука, остановив взгляд своих восхитительных глаз на Треворе. – Похоже, вы голодны.

– Думаю, невозможно ошибиться, выбрав блюдо дня, – произнес Тревор.

– Разумеется. И пинту пива?

– Чай. Со льдом.

Дарси закатила глаза:

– Фирменный способ янки испортить самый лучший чай. Но мы вас уважим. А что подать вам, джентльмены?

– Мне очень нравится ваша жареная рыба с картошкой.

Дарси улыбнулась тощему парню с приятным лицом:

– Мой брат будет польщен. У вас такой милый акцент. Из каких вы краев, позвольте спросить?

– Из Джорджии, мэм. Донни Брайм, Мейкон, Джорджия. А я вот никогда не слышал такой красивой речи, как у вас. И я тоже выпил бы чай со льдом.

– А я только подумала, что в вас течет ирландская кровь. Что закажете вы, сэр?

– Мясной пирог, жареную картошку и… – Здоровенный мужчина с всклокоченной черной бородой горестно покосился на Тревора. – Похоже, всем чай со льдом.

– Постараюсь побыстрее принести ваш чай.

– Ух ты! – Донни вздохнул, провожая Дарси восхищенным взглядом. – Самая красивая девушка, какую я видел в своей жизни. Смотришь на нее и радуешься, что ты мужчина, верно, Лу?

Лу задумчиво погладил бороду.

– Моей дочке пятнадцать, и если бы я заметил, что кто-то смотрит на нее, как, кажется, я только что смотрел на эту милую девушку, пришлось бы его убить.

– Твои жена и дочь все еще планируют приехать сюда? – спросил Тревор.

– Как только у Джози закончатся занятия в школе. Где-то через пару недель.

Тревор слушал, как двое его строителей вспоминают жен и детей, и думал о своем. Его дома никто не ждал, не было у него женщины, которая считала бы дни до того момента, как прилетит к нему через океан. В общем-то, его это не тревожило. Лучше жить одному, чем пожинать плоды ошибки, которую он чуть не совершил.

Когда ни с кем не связан, можешь свободно заниматься делами в любой точке мира и не чувствовать ни угрызений совести, ни неизбежного напряжения, которое частые разлуки привносят в отношения. И сколько бы мама ни уговаривала его остепениться и подарить ей внуков, факт остается фактом: свою жизнь он гораздо эффективнее строит в одиночку.

Внимание Тревора привлекла молодая семья за соседним столиком. Жена изо всех сил старалась утихомирить раскапризничавшегося младенца, а муж отчаянно вытирал газировку, пролитую хныкающим малышом лет двух и на себя, и на все, до чего он сумел дотянуться.

Здесь никакой эффективностью и не пахнет, подумал Тревор.

Дарси принесла чай, мило улыбаясь, будто и не слышала трубного рева малыша, сменившего капризное хныканье.

– Ваша еда будет готова через пару минут, джентльмены, а если захотите еще чаю, дайте мне знать. – С той же улыбкой она повернулась к соседнему столику, вручила юному отцу пачку салфеток и совершенно искренне отмахнулась от его извинений.

– О, ничего страшного, правда, маленький мужчина? – Она пригнулась так, что ее глаза оказались на одном уровне с зареванными глазками мальчика. – Сейчас все вытрем, и следа не останется, но твой плач испугал эльфов. Они бы вернулись, если бы не боялись, что ты зальешь их слезами.

– Где эльфы? – спросил малыш плаксиво.

– Они пока прячутся, но вернутся, как только поймут, что никто их не обидит. Может, они потанцуют над твоей кроваткой, когда ты заснешь. Держу пари, твоя сестренка их уже видит. – Дарси кивнула на задремавшего младенца. – Поэтому она и улыбается.

Мальчик перестал реветь и, тихо всхлипывая, с подозрением и интересом уставился на сестру, а Дарси поспешила к следующему столику.

«Эффективно», – мысленно похвалил ее Тревор.